Аннотация: Если это не твоя вина, значит это не твои проблемы. С таким подходом многие живут, с ним же и умирают.
Шторм
Я уже не помню, когда видел солнце. Возможно, дождь, что капает с хмурых небес, идёт уже десятый день, уже десятый день небосвод закрывает кромешная тьма. Все пассажиры, словно крысы попрятались в каютах. Дрожат, бояться, молятся о своих жизнях, пока палуба пустует. Словно Летучий Голландец, наш корабль бороздил этот проклятый, чёрный и бездонный океан. Изредка, сверкает молния и вскрывает силуэт, что стоит у штурвала - Капитана корабля. На нем надета большая, чёрная шляпа с большой серебряной бляшкой в виде черепа. Она пыталась скрыть мрачный, но пустой взгляд, что смотрит глазами слепыми, не за горизонт, а сквозь пелену лет. Сильный ветер трепал паруса, гнул мачту. Безрассудный дождь поливал всё и вся.
Внезапный и резкий крик, попытался прорваться, сквозь звуки шторма, грома и молний. Там, в воде, среди ужасных волн, среди безумных ветров, виднелось тело. Человек за бортом, хотя это уже скорее труп.
- Капитан, я вижу труп за бортом! - Крикнул я своему начальнику, но в ответ получил лишь короткий совет.
- Если это не твоя вина, значит это не твоя война! - ответил, едва слышно, старый прокуренный голосу капитана, сам при этом оставаясь неподвижным.
За эти годы путешествий, он сам, стал деталью судна. Ноги вросли в палубу, вплелись могучими корнями, каждый сапог будто прибили гвоздём. Роскошный когда-то мундир, теперь пропитан морской водой насквозь, познавший горечь поражений и радость побед, а сейчас лишь уныло висевший на грузном теле капитана, покачивающийся в такт кораблю. Щеки, покрытые густой, чёрной щетиной, высушены солью, не только морской, были мрачными и гнетущими. Мокрые и липкие волосы цеплялись ко лбу, извилистому, грозному. Теперь капитан стал, одним целым с кораблем, на нем повидал и сразил не одну сотню пиратов, не один десяток распутных девиц. Пережил свист свинца, звон золота, столько мистических артефактов прятала его каюта, но вот настал день судный.
А меня лишь мучило, то тело в воде, а может он был жив? Неужели мы имели право кинуть его на суровый произвол судьбы? Но это не моя вина, а значит не моя война! Никакой жалости, никаких состраданиях, самый важный и ценный человек для меня, это я сам!
А где-то там, в холодной воде, безвольно барахтался человек, цепляясь за любую деревяшку, желание жить заставляло его плыть, бороться со стихией воды, в надежде на чудное спасение, хотя глубоко в душе он знал, что это его вина, а значит бороться прийдется одному.
А завтра, бурю сменит нежный бриз и тучи растолкает ясное солнце, стирая страх и усталость с постаревших за прошлые десять дней, лиц. Слюнявя на палубе папиросу, я замечу труп за бортом, укрытый большой чёрной шляпой, отсвечивающий серебряной бляшкой в виде черепа, уплывающий куда-то вдаль, я может даже захочу крикнуть, но в этот момент юнга, пересохлыми губами весело крикнет:
- Земля! Впереди Земля!
И судно, заливаясь радостным воем, смехом и радостью. Корабль поплывет вперёд на всех парусах и мир навсегда забудит про труп за бортом.