Старое кирпичное здание, до боли знакомое и родное, утопало в вечернем сумраке и дождливой мороси. Под ногами мокрый асфальт поблёскивал отсветами ярких фонарей, в лужах плавали листья, гасили стук каблучков моих модных полусапожек. Сжимая большой букет, я поднялась по ступенькам и с замиранием сердца потянула ручку тяжёлой входной двери.
Интерьер родной школы за десять лет изменился основательно. Вроде бы те же большие зеркала в фойе, ажурные решётки раздевалок, широкая лестница на второй этаж, - узнаваемо всё, да, - но вместо старой тюли на окошках - жёлтые жалюзи, да и сами окошки - пластиковые. На стенах - современные стенды с расписанием уроков и звонков, фотографиями лучших учеников, рекламой спортивных секций, школьными газетами; на потолке - новенькие плафоны с мощными лампами.
За деревянной дверью кабинета истории слышался гул голосов, смех. Радостно кольнуло сердце в предчувствии замечательной встречи и интересного вечера. Какими они стали, мои одноклассники? Узнаю ли я всех с первого взгляда? Сильно ли постарела Светлана Васильевна, наша классная руководительница? Всё-таки шестьдесят лет - почтенный возраст, юбилей, по случаю которого и организовался этот спонтанный вечер встречи выпускников.
- Ой, Олеся! Олеся Чернявская, - раздался знакомый голос. Светлана Васильевна сидела во главе большого стола, составленного из нескольких школьных парт. Перед ней на маленьких неудобных стульях разместились бывшие ученики.
В разнобой посыпались приветственные возгласы:
- О, Черныш. Здорово!
- Леська, пришла!
- Обалдеть, Чернявская...
- Леся, привет!
Светлана Васильевна поднялась мне навстречу:
- Здравствуй, Олеся. Дай-ка я тебя обниму.
Она сжала меня в объятиях, окутав душевным теплом и ароматом хорошо знакомых духов. В памяти сразу всплыли картинки детства - уроки, школьные мероприятия, походы. Светлана Васильевна была для нас не просто классным руководителем, она была для нас мамочкой - строгой, заботливой и любящей. Наверное, так думали и чувствовали все мои одноклассники, во всяком случае, те, что пришли сегодня сюда - точно.
- Поздравляю, дорогая наша Светлана Васильевна, - я вручила любимой учительнице цветы и подарок, на стол положила коробку конфет, здесь уже пузырилось в пластиковых стаканчиках шампанское. Судя по всему, первый тост я успела пропустить, поэтому дружный коллектив принял единогласное решение: Чернявская обязана выпить "штрафную", ну и, естественно, поведать о себе.
Напрасно я боялась попасть впросак, не узнав кого-нибудь из своих бывших одноклассников. Всех узнала! Хотя, конечно, все изменились. Например, Антон Романовский стал более серьёзным, состриг шевелюру, и теперь уже трудно представить, что когда-то этот молодой статный мужчина в белой рубашечке носил причёску конский хвост, а ещё обожал вытянутые футболки и рваные джинсы. Алиска Соколова из худого угловатого подростка превратилась в ослепительную красавицу, выглядела шикарно: стройная блондинка, глаза с поволокой, отличный маникюр, легкомысленное красное платье - как-будто с обложки журнала сошла. Макс Михеев раздобрел, приобрёл пивной животик, выглядел, безусловно, весьма солидно, но остался всё тем же весельчаком и балагуром. Кажется, он активно и с удовольствием исполнял сейчас роль тамады. Не сильно изменился и Коля Чеканов. Остался худощавым, невысоким, заурядной внешности, а вот взгляд стал внимательным, цепким, колючим, словно каждую деталь происходящего человек анализирует и прячет аккуратно в копилочку памяти. Оказалось, что это качество профессиональное - после школы парень с успехом поступил в школу милиции. Распространяться о своих успехах на этом поприще он не стал, но создалось впечатление, что они, успехи эти, есть и немалые.
Ещё одна девушка, Мария Заворская, приятно меня удивила. В выпускном классе она была скромной ученицей, дружила со всеми ровно, никакого особого стиля в одежде не придерживалась. Школу закончила хорошисткой, кажется, поступала в педагогический институт. На мой вопрос о работе, Маричка с улыбкой покачала головой:
- Нет, Леся, сейчас я не работаю. Дома.
- Детей воспитываешь? - с тайной завистью поинтересовалась я.
- Нет, детьми обзавестись не успела, - она снова мотнула головой. - Можно сказать, что я домохозяйка.
Я не смогла сдержать улыбки:
- Наговариваешь на себя, Маричка. Выглядишь отлично, ни за что не заподозрила бы в тебе домохозяйку.
Тут я сказала совершенно искренне. Девушка была похожа на яркую птичку: шёлковое платье простого кроя, замшевые ботильоны, на плечах - тёплый кардиган; густые чёрные волосы уложены короной. В целом строго и даже немного скучно, но образ подруга дополнила золотыми украшениями - тяжёлые серьги, колье, по два-три браслета на каждой руке, сверкающие дорогими камнями перстни. Тонкую талию в несколько витков охватывала цепочка-пояс, конечно же, тоже из золота. На мой взгляд, с украшениями явный перебор, но очень уж это мне напомнило восточных женщин. Там нет понятия - скромное золотое колечко, там "колечко" превращается в огроменный перстень, который вообще-то не принято носить в одиночестве, необходимо каждый палец "украсить" подобным ювелирным шедевром.
Разглядывая обилие драгоценностей, я невольно задалась вопросом: "Может, Маричка вышла замуж за арабского шейха?.."
Вечер проходил шумно, чувствовалось, что каждый рад встрече, всем интересно, как сложилась судьба бывших одноклассников. Светлана Васильевна с воодушевлением рассказывала о своих нынешних учениках, о серьёзных изменениях в школьной программе, о важности работы учителя. Постепенно образовались кружки из нескольких собеседников, как это и бывает обычно в больших компаниях. Я, как опоздавшая, сидела в конце стола и таким образом, к сожалению, не слышала всего, что говорила наша обожаемая Светлана Васильевна, а слушала болтовню Соколовой. Оказалось, что та уже два года работает на местном телевидении диктором и очень довольна своей работой. Через двадцать минут бесконечного потока слов, отчаянно захотелось перебраться поближе к толстому Максу, толкавшему очередной мудрёный тост о дружбе.
Неожиданно Маричка обратилась ко мне:
- Леся, а ты не могла бы помочь с выбором основного цвета для интерьера моего дома? Я понимаю, что у тебя сейчас отпуск, и приехала ты к родителям всего на несколько дней, но, может быть, найдёшь возможность выкроить пару часиков на такое дело?
Её слова были полной неожиданностью не только для меня, но и надоедливой Соколовой, которая искренне считала себя прекрасно осведомлённой о жизни каждого из присутствующих. К счастью, я представляла исключение из общей массы, поскольку жила и работала в другом городе.
- Подруга, - изумилась Алиска, - не знала, что у тебя свой дом...
- Д-да, свой дом, - с лёгкой запинкой ответила Маричка. - Вернее, дом мужа...
- Да? А кто же у нас муж? - кокетливо мурлыкнула Алиска.
"Ну и лиса! Лиса-Алиса..." - вздохнула я. Такая беспардонная наглость затмила всё очарование Алиски, - теперь это была просто подвыпившая женщина, находящаяся в состоянии лёгкого алкогольного опьянения и активного поиска достойнейшего из мужчин.
Было видно, что Маричке тоже вопрос показался бестактным. Отвечать она не стала, но бывшую одноклассницу наградила таким властным и гневным взглядом, что "диктор телевидения" явно стушевалась перед "домохозяйкой".
- Ну, так что ты скажешь? - спросила меня Заворская.
- Дом большой? - улыбнулась я. Получив скромный кивок в ответ, кивнула: - Хорошо, пиши адрес и номер телефона. Завтра заскочу к тебе в гости, идёт?
Мы договорились о времени встречи и переключились на пламенную речь о вселенском значении дружбы, которая, собственно, и является той осью, вокруг которой вращается целая планета. Алиска некоторое время обиженно дула губы, а потом и вовсе пересела ближе к раскраснешемуся оратору. После шикарного тоста о единении всех представителей межгалактических народов, я поняла, что вечеринке, скорее всего, предстоит передислокация в иное место, более подходящее возросшему накалу и азарту подвыпивших участников.
Распрощавшись со Светланой Васильевной и тёплой компанией, мы вместе с Маричкой покинули кабинет. У школьных ворот подругу ждал солидный автомобиль с молчаливым водителем. Несмотря на то, что мой путь до дома составлял всего какую-то сотню метров, Заворская настояла на том, чтобы подвезти меня. Я с радостью согласилась, ёжась от колючего ветра. Вот что значит жить в южном климате, - успели забыться коварные сентябрьские ночи и ранние заморозки.
Остановив машину у подъезда, водитель распахнул передо мной дверцу. Подруга всё волновалась по поводу завтрашней встречи:
- Значит, договорились: завтра подойдёшь, и сразу поедем смотреть дом, да? Обещаю, что не отниму много времени...
Я зевнула:
- Не забывай, у меня отпуск, а значит времени предостаточно. Пока!
- До завтра! - подруга махнула мне рукой.
Хлопнула дверца, и через минуту я осталась в гордом одиночестве у обшарпанной подъездной двери.
- Да, красиво жить не запретишь, - пробормотала я себе под нос, глядя вслед роскошному автомобилю. Тут есть над чем поразмыслить. Что ж, все вопросы подождут до завтра.