Чернила. Он размазал чернила на бумаге. Ему было мало одной её.. Он размазал эти чернила и теперь плачет. Ничто больше не сможет успокоить его. Ни в чём он больше не видит покоя, даже белый лист бумаги оказался иллюзией. Плачет. Начать всё сначала не так просто, как это кажется на первый взгляд. Вы тоже так думаете?.. Он так не думал. И не хочет думать. Эти чернила врезались клином в его горло, кадык переполнен цветами его неустойчивой маски. Эти краски. Человек любит краски. Он размазал эти краски по своей физиономии. Человек не любит краски. Он притворяется. А что скажет не человек, а наблюдатель? Смотритель не видит эти краски. Он видит кровь возлюбленной больного и неустойчивого человека. Капельки крови стекают с наполненного бокала. Человек выпил эту кровь и теперь плачет... Он даже сломал себе нос о белоснежный лист бумаги, лежавший на письменном столе. Когда это безобразный мужчина успел это сделать?.. О, это ещё не всё, на что он способен. Его пределы далеко не безграничны, но всё же... Уймы стараний и титанических усилий пришлось потратить на то, чтобы остановить её. Он так долго говорил... Он любил долго говорить. Его любовь часто была связана со словами. Ведь женщины любят ушами, говорили ему ещё в детстве. Ведь женщины любят ушами, о, пропащий бедный человек. О, пропащий бедный человек, скажи, почему ты это сделал?.. Ведь ты же так любил её?.. Но он ничего не говорит. Его всхлипы напоминают ему о тех временах, когда он был ребёнком. Ещё совсем маленьким. В детстве человека обижал весь мир, как ему казалось. Один единственный случай заставил вспомнить всё, что казалось бы, он уже позабыл. Когда ему, было, всего пять годиков, девочка постарше обозвала его грязным мальчишкой. Он не считал себя таковым, но, тем не менее, любил подглядывать в щёлочки женских раздевалок. Знаете, такие небольшие щелочки?.. Совсем небольшие, но достаточно широкие, чтобы всунуть туда свой глазик. Так вот, эта девочка уже мертва.