Мне надо было найти аудиторию номер девяносто восемь до полудня, но этажей в здании было всего четыре, и где искать кабинет с подобным номером, я не могла предположить. Как назло шли лекции, и то ли студенты здесь такие примерные (во что верилось с трудом после знакомства с Мраком и Виртом), то ли еще что, но за полчаса моих блужданий по коридорам, мне не встретилось ни одно существо. Уже смирившись с постигшей меня неудачей, в ожидании выговора от ректора, я присела на банкетку, стоявшую в конце длинного холла, и чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей, вспомнила приятные события полутора прошедших дней.

Чтобы еще больше обезопасить меня (да и себя) Грим Рипер принял решение заселить незадачливого сапиенса в гущу свежеумержих душ. После того, как он озвучил свое решение, связался с поселением Лимб. Оказалось, там есть свободные квартиры и, воспользовавшись зеленым диском, 'выжигающим пространство' (как еще в первый раз пояснили студиозусы), отправил меня обживать вверенное пространство. На обустройство, с широкого барского плеча, мне был выделен оставшийся кусочек этого дня и целый следующий.

Квартира понравилась сразу же, как я оказалась внутри. И становилось ясно, что моя скромная однушка в 'советском' духе после всего увиденного должна будет подвергнуться безапелляционному ремонту после моего возвращения. Самое интересное и примечательное - здесь совершенно не было никаких стен, но стоило мне только подумать, какие предметы мебели могли бы понадобиться, как все сразу же возникало, как по волшебству. Не знаю, как остальным, попавшим по понятным причинам в Загробье, но лично мне необходимы были спальня, кухня и ванная комната (можно с совмещенным санузлом), которые идеально вписались в мое пространство. Мне удалось воплотить все мои мечты, о которых я даже не осмеливалась думать будучи Гертрудой Чижиковой, учителем музыки в общеобразовательной школе. Сейчас же, по третьему кругу заглядывая в каждую из комнат, я не могла не восхититься полетом своей фантазии, чистоте, уюту и каждой из полюбившихся мне мелочей. Правда, очень и очень не хватало бегоний... Но, увы, единственное, чего не было в этом мире - это живности: ни тебе цветочков, ни животных, ни птиц, ни даже хладнокровных существ. Ничего. От осознания этого в груди защемило, а на глазах повисла туманная пелена. Чтобы как-то отвлечься от садивших мое еще живое нутро мыслей, я вышла на балкон. Вид поначалу мне показался типичным для спальных районов, правда не типично советской застройки, а современной: многоквартирные башни разной степени этажности мелькали так часто, что начинали казаться бело-голубой волной. А потом я бросила взгляд с высоты восьмого этажа и... лучше бы я этого не видела, потому как сердце сжалось еще сильнее, а к горлу подступил ком желчи... Внизу я разглядела детей, весело играющих на специально обустроенных для них площадках. Детей! Теперь мне стало понятно, почему господин ректор выбрал именно Лимб. Если верить 'Божественной Комедии' Данте Алигьери - это было вместилище добродетельных, но некрещеных душ, как взрослых, так и детей. В полном бессилии я смогла только опуститься на прохладный пол балкона, и дать волю, давно образовавшим тугой ком, эмоциям... Не знаю, сколько прошло времени, но когда я очнулась на полу, вокруг было темно. И откуда-то доносились стуки и крики. Я еще некоторое время просидела, приходя в себя и параллельно прислушиваясь к звукам, что нарушали вечернюю безмятежность, а потом вдруг выловила ухом восклицания 'Грэнни', 'Мрак', 'Хвостатый'. Стало понятно, кто являлся нарушителем спокойствия и грозой моих соседей. Уголки губ совершенно самовольно потянула в разные стороны радостная улыбка: 'Им не все равно'. А большего мне было и не нужно.

Подтянувшись и кое-как встав, я поковыляла к входной двери, зажигая заодно свет на всей вверенной мне территории. Когда подходила к двери услышала, явно принадлежащее Мраку: 'Грэнни, если ты сейчас же не откроешь дверь, я буду ломать ее к церберам пустоземельным!'

Обошлось без воплощения угроз. Открыв дверь и увидев две встревоженные мордочки незадачливых, но уже ставших такими родными студиозусов, я предпочла их сразу же успокоить:

-Все в порядке. Я просто задремала.

-Задремала она. А нам тут на уши весь дом ставь?! - возмущенно выпалил Мрак, - и да, теперь мы на 'ты', Грэнни. Ты сильно проштрафилась, вот и возместишь.

А я, честно говоря, была очень рада, каким способом должна была 'отрабатывать' наказание.

-Если с ним на 'ты', тогда и со мной тоже, - ухмыльнулся Вирт.

Я лишь радостно закивала, приглашая их войти в свое новообретенное жилище.

-А ничего себе так... - присвистнул Мрак, оглядываясь по сторонам, - вот так фантазия у нашей бабульки... Хм...

-Может, попросить Грэнни сделать нам в общаге ремонт? А то, сколько можно на казенных кроватях бока мять? - поддержал товарища Вирт.

-Не... Начальство не позволит. А в моем случае еще и подкрепит чем-то более внушительным, чем распоряжение... - протянул Мрак, потирая бывшее место несладкого удара, - но, Грэнни, жилье у тебя получилось - высший класс. Брат помогал, небось?

- Да нет... Он меня сюда перенес, как тогда с вами, дал несколько советов по обустройству и сразу же ушел... Да я вроде как и сама справилась, - не смогла сдержать внезапно вспыхнувшую гордость.

-А нехилое-то воображение у нашей сапиенши? - сиреневый осмотрел все три комнатки, - а глаза чего краснющие и опухшие? -Что? Как?- я быстро заглянула в ванную, где над раковиной висело единственное в моем доме зеркало. Отражение мое меня впечатлило. Пепельно-русые волосы с одной стороны были примяты, а с другой - растрепанны, что выдавало мой недавний сон. Насчет глаз же Мрак явно сделал мне комплимент, поскольку на их месте виднелись распухшие щелочки, за которыми с трудом проглядывались непосредственно глазные яблоки. Машинально попыталась нащупать свои очки, но ни на голове, ни в вырезе блузки их не нашлось. А следом пришло осознание, что я сама их сняла, когда предавалась своим горестям на балконе. И отчего-то очень не хотелось, чтобы новообращенные приятели нашли их там раньше меня. Осмотрев себя еще раз, я постаралась пригладить волосы и умылась под холодной водой! (параллельно удивившись исправной работе водопровода). Однако, более беспокоиться мне на этот счет не пришлось. На выходе из ванной меня встретили два озадаченных лица, а хвостатый хозяин одного из них протягивал мне мою недавнюю потерю.

-Спала, значит? - упер руки в боки сиреневый, - отдыхала? Ну и как оно, на полу-то спится? Комфортно?

-Эй, друг, успокойся. Мало ли у Грэнни причин, ты то хоть не добавляй своими претензиями.

-Да у меня и не к ней претензии. А к этому чурбану бесчувственному! Совсем уже со своим вселенским долгом вышел на новый уровень анти-эмпатии. Хоть бы остался, помог. Вот как можно взять и бросить эту несчастнейшую из сапиенсов?! - Мрак пыхтел и сопел, и выглядел очень комично! Даже забавно стало от того, как он, студентик, отчитывает старшего брата-ректора-собирателя душ.

-Зато он мне работу предложил, - не удержавшись, хихикнула я, в попытке хоть как-то оправдать горе-ректора.

-Да ладно?

-Серьезно?! - даже Вирт был изрядно удивлен.

-Ну, да... А что вас, собственно, удивляет? Я таким образом вроде буду отрабатывать свое временное проживание здесь, да и мне самой это пойдет на пользу, - и я нисколько не сомневалась в том, что произношу. Работа на новом месте смогла бы отвлечь меня от тягостных размышлений, пока господин Рипер ищет способы вернуть меня обратно, к живым.

-Что ж... Это хорошая новость. И кем он тебя назначил? - Мрак еще не желал успокаивать свое негодование, вызванное поведением ректора.

-Пока не знаю. Думаю, завтра-послезавтра сообщит, - растерянно моргала я. Как же сама не догадалась у него спросить?! То же мне, работничек... Правда вспомнила и тут же поделилась со студиозусами, -У меня еще следующие сутки впереди, на обживание и подготовку...

-Так это же совершенно меняет дело! - хитрые глаза сиреневого засверкали подозрительно довольным блеском. - Ты думаешь о том же, о чем думаю и я?- резко развернулся он к другу. Вместе и как никогда дружно они погорланили: 'Вечеринка!!!!'

Чем, подозреваю, напугали не только меня, но и весь восьмой этаж, потому как я отчетливо расслышала сквозь стены единовременный обреченный вздох нескольких десятков постояльцев.

-Ребятки, а может не надо? - все еще тешилась робкая надежда, что горе-студенты одумаются и уйдут восвояси. Как бы мне не не хотелось сейчас оставаться в одиночестве, но предчувствие чего-то не очень хорошего вонзило свои острые когти и отпускать не собиралось. - Вам, наверное, на лекции завтра с утра идти надо...

-Это от нас так тактично избавиться пытаются, Вирт?

-Похоже на то... - и они оба уставились на меня двумя парами нечеловеческих глаз.

-Да, ну, что вы такое говорите... - замямлила я, в надежде поскорее провалиться куда-нибудь, а лучше просто исчезнуть... - у меня просто... с вечеринками как-то не задалось...

-Ты что-нибудь понимаешь? - обратился сиреневый к хвостатому.

-По-моему нам морочат голову... - хвостатый в свою очередь перешел в фазу отращивания рогов из шишек на лбу.

-Мальчики... Давайте не будем ругаться... Я все-таки женщина пожилая, проявите хоть капельку уважения, - попытка сгладить конфликт кажется не была засчитана, рога Вирта все еще стремительно росли.

-Вирт, хорош! Посмотри, она побелела вся. Еще ненароком доведем нашу Грэнни до смерти, теперь уже самой что ни на есть настоящей, - я была благодарна Мраку за проявленное в кои-то веки милосердие.

-А я что? Я - ничего! - насупился хвостато-и-пока-еще-рогатый.

-Молодец, друг! Так держать! Самообладание в нашей сфере - штука незаменимая. А то потеряешь самоконтроль, угробишь всех к... Куда именно, впрочем, уже будет неважно... - напустил таинственности Мрак.

-Ох... Просто я к вам сюда и попала, потому что решила в кои-то веки пойти на вечеринку, - говорить о том, что сегодня (или уже вчера?) я отмечала свой день рождения, этим двум сумасбродам я не планировала. Да и вообще, 'день рождения' - как-то неуместно бы прозвучала эта фраза здесь, в Загробье. - и как-то уже не уверена, что этот процесс пойдет мне на пользу...

-Грэнни, ты что? Перепила?! Ты?!?!- гоготнул непробиваемый Мрак, и даже мой обиженно-суровый взгляд не сотворил чуда и не унял этого паршивца, - ну так это, мы обещаем быть все время с тобой рядом и контролировать процесс перорального приема горячительных напитков.

-А у вас что, тут есть алкоголь?! - внезапно осенило меня. Кажется вот так и рушатся стереотипы...

-И не только! Но мы 'не такие' и для увеселения нам вполне достаточно выпивки, - состроил целомудренную мордочку сиреневый.

-Дурью не балуемся, - уточнил все-еще-рогатый-Вирт.

-Ну так что? Теперь, услышав наши доводы, ты согласна?

-Ммм... Может все-таки не надо? Да и не знаю я никого, кроме вас... Мне будет неловко.

-Ну, во-первых, ты знаешь нас - а это, считай, уже полдела! Во-вторых, ты знакома со Стю Деймосом и самим Ректором, - и почему я не удивилась, что слово 'ректор' прозвучало в устах Мрака без достаточной толики уважения, - а это тоже, знаешь ли, не абы какие знакомства. Так что, можно сказать, что ты будешь приглашенной звездой этой вечеринки!

-Вот это-то и пугает... - устало призналась я.

-Хорошо, Грэнни, раз тебя так пугает слово 'Вечеринка', давай заменим его на словосочетание 'Вечер знакомств'. Все равно тебе некоторое время придется побыть в Загробье, среди нам подобным, - Мрак усиленно делал вид будто под его ногтями находилось нечто более интересное, чем собеседники, - А раз за поиск работы для тебя взялся братец, значит работать ты будешь в Уни.

-А вот это в свою очередь означает, что тебе просто необходимо познакомиться с теми, кого ты регулярно будешь встречать на работе, - дополнил его мысль оставшийся безрогим, но все еще при своем хвосте, Вирт.

Пожалуй, их доводы можно было бы назвать разумными и логичными, однако чувство неправильности происходящего отказывалось покидать мое сознание. Но и на сопротивление двум неуемным студиозусам сил уже не осталось.

-Ладно, я согласна. Но у меня два условия: не шуметь, 'запрещенные препараты' не приносить.

-Хм.. Разумно, - кивнул Вирт.

-Тогда мы пошли. Я за народом, Вирт - за тобой - стол и... кхм...

-Все будет! - пообещал хвостатый друг,подмигнув и сложив два пальца в международный символ 'О'Кей'.

-А мне что делать? - попыталась подать голос, до чертиков напуганная предстоящим 'вечером', я.

-Тебе, как хозяйке вечера, полагается быть радушной, - с минуту подумав, Мрак добавил, - ну и помоги Вирту на кухне, - брякнул он уже закрывая за собой дверь.

Не знаю, сколько времени у меня ушло на подготовку, если бы не Вирт. Сначала, ему хватило пары прыжков, чтобы все кухонные столы оказались заставлены продуктовыми пакетами. Пока я долго удивлялась тому, что местная пища совсем не отличается от нашей, вплоть до названия фирм-производителей, на что хвостатый, лениво махнув хвостом, что-то пробормотал, что-то похожее на ассимилятивное восприятие... Я долго разгадывала его интеллектуальную шараду, пока не пришла к выводу, что все продукты специально выглядят привычным для меня образом, так сказать для повышения уровня комфорта моего здесь пребывания.

Следующее, чем поверг меня Вирт - это своим знанием не одной сотни рецептов разных кухонь мира, обоих миров... А степень его владения кухонной утварью, пожалуй, можно было бы охарактеризовать одним словом - 'профессионал'. Двигался он с такой скоростью, что в моем мире скорее бы стал причиной какого-нибудь смерча или торнадо. В общем, Вирт на кухне - незаменимый помощник. В этом я смогла убедиться, когда приготовив самостоятельно один салат, наблюдала уже целую гору всевозможных яств, красующуюся на вверенном Вирту столе.

-Ого... Вот это скорость... - только и смогла выдохнуть я.

-А, это... Да это же так, всего ничего.

-Ничего себе 'ничего'? Здесь угощения на целый званый прием, да еще и с многократной сменой блюд.

-Нет, Грэнни, поверь, этого достаточно, - обвел он взглядом приготовленное, - но не более того. У нас прожорливые друзья, - подмигнув мне, Вирт направился к духовке проверять ароматно-подсыхающие безешки.

В общем, когда в дверь раздался оглушивший квартиру звонок, на обеденном столе красовалось все приготовленное, а безе ютились в холодильнике. Вначале, все происходившее напоминало мне Вальпургиеву ночь из 'Фантастической симфонии' Берлиоза... По-крайней мере, если внешним видом гости в своей основе не отличались от хозяйки квартиры, то по всем остальным признакам вполне бы сгодились на роли участников шабаша.

Поздоровавшись, кажется, со всеми и убедившись, что новоприбывшие дружной толпой решили взять стол с едой на абордаж, я юркнула в свою спальню, в тихой надежде, что никто не вспомнит обо мне. Однако посидеть в тишине мне удалось недолго, в мое тихое убежище ворвался ураган, имя которому Мрак, державший за руку приятного вида хрупкую девушку с черными прямыми волосами и челкой ниже бровей. Хоть челка и скрывала часть глаз, но я готова была поклясться, что сверкали они фиолетовым цветом.

Ураган, и в этот раз не отличившись тактом, возопил:

-Грэнни, ну наконец-то я тебя нашел позволь тебе представить мою подругу и свет очей моих Синигами, - да вот именно так он это и произнес, без каких либо пауз... Пришлось подниматься с кровати, на которой я очень удобно расселась, чтобы пожать руку девушке с фиолетовыми глазами.

-Очень приятно. Я Герт... а впрочем, зовите меня Грэнни, - махнув на все рукой сообщила я. И так было очевидно, что здесь все, кроме ректора, будут называть меня этим именем.

-Я о Вас наслышана. И очень рада знакомству. Хотя, возможно, через несколько лет мы бы и так с Вами познакомились. Я ведь по специальности - проводник... - рассмеялась она. Чего не могла сказать о себе я. От ее, пусть и искреннего, смеха, у меня внутри все сжалось в тугой узел и похолодело.

-Извините, если напугала... - спохватилась она, проявив не свойственную ее молодому человеку проницательность, - специфика работы, сами понимаете.

-Понимаю. Но мне все равно страшно. Как-то, знаете ли, не каждый день захожу в загробный мир, - ни с того ни с сего проворчала я.

-Хех...Грэнни у нас уникум. Пришла, да еще и вполне себе живая оказалась,- гордо отозвался Мрак, - не без нашей, конечно, с Виртом помощи... - не смог не добавить он.

-Вы с Виртом вообще теперь звезды курса. Но, если позволишь, мне очень интересно поболтать с Грэнни об ее земной жизни с глазу на глаз, - а дальше ей удалось невозможное. Я впервые видела, как этот сиреневый пройдоха и наглец, с самым что ни на есть благоговейным лицом удалялся из моей комнаты, бросая взгляды обожания на Синигами.

-Вот это прием. Как Вы это сделали? Это точно был Мрак?

-Ох, это не так сложно.. И давайте на 'ты', если позволите.

-Да что уж там. Если уж этим двоим шельмецам можно, то почему Вам нет... Тебе.

-Прекрасно, - засияла она, и в тон ее настроению еще ярче засверкали глаза.

-Я могу задать личный вопрос? - лицо вдруг стало очень серьезным.

-А разве у меня есть выбор? - ответила вопросом на вопрос я и поспешила добавить, - за недолгое время моего пребывания в этом мире, я уже поняла, что вы все равно узнаете то, что хотите узнать. Наверное, так и должно быть. В конце концов смерть - единственное, перед лицом чего мы, простые смертные, не можем лгать.

-Интересная теория... Но ошибочная. Ложь есть всегда, во всем и везде. Она помогает правде удерживать мир в равновесии. Даже наш. Только представь, что произойдет, если все местные существа начнут говорить друг другу правду в лицо? - Вспомнив недавние разборки Мрака и ректора, и позже произнесенные Гримом Рипером слова о наказании свыше, я решила согласиться с доводами Синигами.

Какая же она удивительная! Такая маленькая, хрупкая, но с твердым стержнем внутри и, очевидно, с непростым характером, раз может превращать Мрака в простого и милого парня в считанные секунды. Мрак... Как же он мне сначала не понравился, а теперь я не представляла, как бы справилась с первой ночевкой в Загробье без его помощи и Вирта. Конечно, Вирт... Потомок Архонтов, повелитель земного притяжения. Удивительный: немногословный, но прямолинейный, спокойный, но буйный. Такой же переменчивый, как стихия... И всеми ими управляет Грим Рипер - совершенно не кровожадный собиратель человеческих душ, который и пугает, и удивляет одновременно. Конечно, он взялся мне помогать, чтобы обезопасить себя в первую очередь... Но ведь мог бы просто умертвить. Это же проще. А я пока жива... Жива же???

-Грэнни? - раздалось издалека,- Грэнни?! Что с тобой? - меня с силой трясли за плечи маленькие, но хваткие ручки. - я не понимаю, что с ней произошло? Все же было в порядке! Мы только начали беседовать... - сквозь беспокойные слова прорывались слезы.

Глаза не хотели слушаться и поддались моей воле не сразу, но когда мне все же удалось их открыть, в непосредственной от меня близости нависало облако знакомых лиц.

- Отошли все! - этот голос был мне не знаком. И не увидев его хозяина, сложно было понять, кому он принадлежит мужчине или женщине. Но все сомнения отступили, когда облако лиц рассеялось, а моему взору предстала женщина невероятной, какой-то нечеловеческой красоты. Красные волосы, крупными локонами обрамлявшие чуть вытянутое лицо, заканчивались где-то на уровне плечей, там же меняя цвет на оранжевый. Миндалевидные глаза точно излучали свет прозрения. Она была столь прекрасна, сколько и ужасна и вызывала только одно желание - немедленно ей подчиниться.

-Мина... - с благоговейным ужасом выдохнула Синигами...

-Я - собственной персоной, - у меня и Синигами вызывала глубочайшее чувство уважения, но в сравнении с той, кого она только что назвала Миной, выглядела всего лишь маленькой неопытной девчонкой. И почему я об этом думаю? Наверное, мне положено бояться? Вон ведь как Мрак с Виртом притихли... Даже Стю Деймос замер у шкафа, боясь пошелохнуться... Кто же она такая, если присутствующие в этой комнате боятся ее больше, чем самого ректора?

-Ну, уж Вам-то меня бояться не стоит, - внезапно обратилась она ко мне, внимательно разглядывая, как будто оценивая.

Внезапно коснувшаяся ее губ улыбка вызвала у меня двоякое чувство: с одной стороны, мне очень польстило, что из всех присутствующих, она была любезна именно со мной, но с другой стороны - это и пугало, учитывая особенности происхождения каждого в этой комнате. А после того, как она протянула свою длинную, украшенную невероятными кольцами и браслетами кисть, и прикоснулась к моему лбу, я окончательно впала в ступор.

-Помнит, надо же. Не забыла... - задумчиво протянула она.

-Помню, что? - не удержалась от вопроса я, с трудом выговаривая каждое слово.

-Свою земную жизнь, конечно же, Гертруда, - величественно изрекла та, чье имя было Мина. - хотя это и не удивительно... - и резко развернувшись, уже совсем другим тоном, не предвещающим ничего хорошего, обратилась к моим знакомцам, - живой сапиенс в Загробье? Как вам это удалось? Обошли Великих Владык? Грим в курсе?!

-Да. Не представляю. Хочется верить. Разумеется, - по порядку на каждый вопрос ответил уже отошедший от первого впечатления Мрак, - а брату известно, что ты изволила вернуться в Уни из своего длительного путешествия? - кажется, так просто сдаваться он не собирался.

-Мальчик, ты забываешь, с кем разговариваешь. Одна только моя воля, и от вас всех ничего не останется.

-Рискни, и сюда явится Грим во всей своей красе. А от него ты вряд ли сможешь так же легко избавиться, как и от нас, - скривился сиреневый.

-Угрожаешь? - вскинула бровь она.

-Предупреждаю, - не отводя с нее своих глаз пообещал брат ректора.

Их Ледовое побоище глазами казалось длилось вечность, однако разрешилось совершенно неожиданным для всех присутствующих образом.

-Мрак, детка, ты совсем не изменился, - хихикнула она, вмиг превратившись из грозной воительницы в улыбающуюся девчушку, - обнимемся?

-Эээ... Минерва, я, конечно, рад тебя видеть, но прости, - замотал он головой, - нет, не сегодня. Ты все-таки умеешь внушить животный страх.

-Ах, не льсти мне, - жеманно повела она плечом. Сказать, что я, Синигами, Вирт и господин Деймос наблюдали эту картину в полнейшем шоке, значит не сказать ничего.

-Кстати, ты так и не ответила, - продолжал Мрак как ни в чем не бывало, - Грим в курсе, что ты вернулась?

-Хм... Ну, если он за время моего отсутствия усовершенствовал свою 'систему наблюдений', то шанс, пожалуй, имеется. Хотя, - в задумчивости она начала перебирать локоны, - нет, вряд ли. Я хотела сначала увидеться с тобой, а потом уже с ним. Полагаю, нам есть, что обсудить, - сказала она, покосившись на меня...

После чего внимательно осмотрела всю комнату, и не оставив ни одной возможности на сопротивление, твердо заявила: Прямо здесь и сейчас. А вас всех, любезные мои, - это уже предназначалось нам четверым, - я попрошу покинуть это помещение. - и хотя самая очаровательнейшая из улыбок не слетала все это время с ее губ, желание спорить не возникало. Повинуясь отданным указаниям, мы покинули мою скромную спальню, чтобы присоединиться к толпе беснующихся студентов, оставив ставшего уже привычным Мрака с новообращенной знакомой. Интересно, давно ли они знают друг друга? И почему она хотела разговаривать именно с Мраком, а не с ректором? А его, в свою очередь, тщательнейшим образом избегала. Все это становилось крайне странным и все больше переставало мне нравиться. Но еще больше меня пугала толпа вконец озверевших существ, бесновавшихся под какую-то неизвестную мне электронную музыку. Глядя на их движения я убеждалась себя в том, что им удалось нарушить первое правило вечеринок в моем доме. Ну не могла молодежь просто так веселиться, не употребив при этом ничего, отравляющего сознание! Через пять минут пребывания в этом хаосе, с трудом добравшись только до одной единственной канапе, мастерски приготовленной Виртом, мне начало казаться, что гости были повсюду и даже до потолка добрались. Я уже хотела было застращать их, но внезапно чья-то рука обхватила меня за талию, увлекая в танец. Хозяином руки оказался господин Деймос, который по случаю 'званого вечера' выглядел намного приличнее, чем при нашей с ним первой встречи, хотя волос на голове у него так и не прибавилось. Да и вообще, умело ведя меня в танце, он становился все больше похожим на интеллигентного джентельмена, хотя в прошлую нашу встречу он был больше похож на вояку. Признаться, танцы всегда были моей слабостью. В детстве я любила, оставшись одна дома, включить наш старенький радиоприемник и кружить, и кружить под популярные тогда песни. На школьные дискотеки меня, конечно же, не отпускали, но дома танцевать не запрещали. Конечно, партнер из меня был не очень умелый, но Деймос сам так прекрасно двигался, что мог растанцевать даже дерево. Время в танце пролетело совершенно незаметно, а главное, дало мне возможность успокоиться. Теперь я была более благосклонна настроена ко всему происходящему и готова была присоединиться к всеобщему веселью. А под конец танца меня ожидал приятный сюрприз. Стю Деймос, теперь уже не казавшийся мне недоделанным Марлоном Брандо, склонился в элегантном поклоне, и еле прикоснувшись губами к моей руке, заговорил как герой какого-нибудь французского романа:

-Благодарю Вас за оказанную мне честь, сударыня. Мне еще не приходилось танцевать со столь грациозной дамой. - выслушав этот комплимент из уст того, кто при нашей встречи напугал меня до полусмерти, я почувствовала, как щеки мои горят. Интересно, а как это выглядит? Ну, я ведь оставила свое тело в другом мире, тогда каким же образом я могла краснеть или выглядеть заспанной, как при встрече с Мраком и Виртом накануне вечеринки?

И что же происходит там, за закрытой дверью моей спальне? Сквозь шквал голосов и музыки я никак не могла услышать их разговор. Надеюсь, комната останется цела после переговоров одного из помощников Собирателя Душ и некоей дамы, явно имеющей превосходство в силе перед своим оппонентом...

Из мыслей меня вырвал Вирт, решивший 'увести' меня у профессора. Двигался он не хуже, но весьма своеобразно, заставляя делать слишком большие шаги. Оказавшись в дальнем углу комнаты, где стоял накрытый и изрядно пообъеденный стол, а неподалеку на диване и у окна примостились влюбленные парочки, я поняла хитрый план моего хвостатого приятеля. А когда он заговорил, все сомнения рассеялись прочь.

-Грэнни, я не знаю, что делать? Нужен твой совет, как... специалиста по отношениям? - немало удивил меня вопросом.

-Вирт, должна сразу признаться, специалист в этом деле из меня никакой. Я была не слишком популярной девочкой в школе и институте. За мной не бегали толпами поклонники. Да и вообще, с людьми я общалась крайне редко, - не решилась врать я.

-Я не в 'этом' смысле спрашиваю,- реплика заставила меня почувствовать очередную вспышку стыда. - но я не знаю, стоит ли мне что-либо предпринимать? И просто необходим совет кого-нибудь еще!

-Вирт, я не понимаю тебя.

-Я не знаю, стоит ли мне сейчас врываться в комнату, где мой лучший друг общается с... - он осекся, - а ты знаешь, кто такая Минерва?

-Богиня мудрости? - предположила я единственное, что пришло на ум.

-Богиня, шутишь? - но мой серьезный взгляд заставил его передумать продолжать забавляться. - ох, сапиенсы...- вздохнул он, покачав головой. - Как же вы любите обобщать то, что не подлежит обобщению и разъединять, то что может быть только едино.

-Я все еще не понимаю тебя...

-Минерва - она само воплощение бессмертия души.

-Разве вы все тут не бессмертны?

- Некоторые из нас да. Риперы, Архонты - все мы так или иначе потомки Вечности. А вот Минерва.... Это... Как бы попроще сформулировать для тебя... Она - условие этой бесконечности. Она - сама память. Если однажды исчезнет Минерва, исчезнем и мы все. А теперь подумай, Грэнни, если она может повлиять на все существующее в этом мире одним своим исчезновением, что будет, если Мина решится на какие-то активные действия? Нет идей? - он обреченно вздохнул, - вот и у Эон их нет. Однако, она смогла найти выход из этой ситуации для того, чтобы иметь хоть какое-то влияние на Мину - решила соединить Память и Собирателя Душ... Объединить Грима и Минерву. Слышала фразу 'Vita brevis ars longa'? Это и должен был быть результат слияния Грима и Мины... - я слушала, как заворожённая рассказ Вирта, но общая картина в голове не складывалась.

-Послушай, но ведь из того, что я слышала в комнате...

-Это не Бог весть какой секрет, об этом знают все, но предпочитают не обсуждать эту тему, - оборвал меня хвостатый на полуслове.

-Эон захотела соединить несоединимое...

-Ох... Ты видела их обоих... Как может соединиться пламя и лёд? - я только было раскрыла рот, чтобы задать очередной вопрос, как Вирт поднял руку в жесте 'стоп' и продолжил сам, - а теперь посоветуй, что делать существу, чей друг находится сейчас в одной комнате с женой Грима? Скажем так, с блудной женой... Вариант развития сюжета схожего с известным всем смертным 'Отелло' зацветал буйным цветом в моем воображении.

-Я боюсь за Мрака, - через некоторе время произнёс его друг. - Грим не пожалеет даже своего близнеца, если тот переступит черту...

-А ты думаешь, они с Миной... - я попыталась обыграть мимикой  происходящее за закрытыми дверями моей спальни.

-Грэнни, ты смешная... - нервно прыснул хвостатый, - чем они по-твоему там занимаются?- от удивления брови Вирта стремительно поползли вверх, - как ты вообще могла о ТАКОМ подумать?!?!  В более глупой ситуации мне, пожалуй, не доводилось находиться... Но Вирт тоже был хорош! Напустил таинственности. Сам стоит трясется. Что я могла еще решить?

-Как?! Как ты мне объяснил, так я и поняла. - попыталась реабилитировать себя возмущением, - если там ничего... Кхм... ТАКОГО  не происходит, - я старалась не краснеть при упоминании близости, - то за что ты тогда переживаешь?! Вон, посмотри, даже Синигами спокойна. Танцует с какими-то девчонками...- если раньше, бросая редкие взгляды в её сторону, я подозревала в её чересчур диком веселье, мучения от ревности по отношению к происходящему за плотно закрытой дверью моей спальни, то последняя фраза Вирта заставила задуматься над тем, насколько меняется ситуация вокруг нас, стоит посмотреть на неё под другим углом. Бросив взгляд ещё раз на кучку девиц и отыскав в ней избранницу Мрака, становилось очевидным, что ее движения полностью отражают характер звучащей музыки. Сейчас, когда проникновенной, немного лирической мелодии соответствовало исполнение на деревянных духовых инструментах, в танце Синигами появилась легкость и пластичность, но стоило подключиться ритм-секции - в движение  ворвалось нечто первобытное и даже устрашающее. Мы с Виртом уже откровенно пялились, оценивая необычность ее танцевальных па.

-По-тря-са-ю-ще, - наконец констатировала очевидное поражённая я.

-Да... Моя красавица невероятно пластична, - от знакомого тембра, прозвучавшего прямо возле ушей, я чуть не отдала Богу душу (если бы я только могла это сделать в сложившейся ситуации), и как чуть позже стало очевидно, Вирт, у которого непроизвольно отвисла челюсть, тоже.

-Ты? Что с тобой??? - ко мне не сразу пришло осознание де жа вю...

-Второй раз за день? - не удержался от издевки Вирт, скривившись в ухмылке. Бывают же удачные дни! - потешался сам над собой Мрак, прикрывая рукой то место, к которому мы несколько часов назад прикладывали его перочинный ножик.

-Они, наконец, сошлись во мнениях? Удивительное единодушие! - продолжал веселиться хвостатый, у которого явно 'отлегло от сердца' с появлением друга.

-Болит? - участливо, уже как-то привычно осведомилась я. И мы втроем прыснули: я интеллигентно в кулачок, Вирт - сотрясая плечами и практически беззвучно, а Мрак - задрав кверху голову и при этом громогласно гогоча. Правда, спустя мгновение желание смеяться у нас пропало. На пороге моей новенькой кухни-столовой, где прекрасно располагались все знакомые студенты двух моих знакомых студентов и даже один профессор, теперь вдобавок появился ректор загадочного учебного заведения. Отчего-то в свои пятьдесят пять лет при взгляде на эту долговязую фигуру я начала себя чувствовать нашкодившим ребенком. Да и мои друзья по несчастью тоже заметно поникли.

-Что здесь происходит? - удивительно, но заданный без каких-либо усилий вопрос, мгновенно перекрыл бурлящую в помещении музыку.

-О, а вот и кайфолом пожаловали...- негромко, так, чтобы это было слышно только нам троим, объявил Мрак. Но по 'счастливой' случайности, музыка как раз в это время перестала грохотать, и его замечание повисло в полной тишине.

-Завтра с утра - объяснительные на мой стол, - проронил он. И через мгновение всех веселящихся студентов, как ветром сдуло, оставив в одной комнате пятерых существ и одну меня: в другом конце кухни Синигами пыталась схорониться за широкой спиной профессора, пока наша троица принимала на себя основной удар. Ректор внимательно обвел взглядом помещение, и согласно кивнув своим мыслям, продолжил:

-Ну, и где Она? - с деланным безразличием осведомился Грим Рипер, глядя на своего братца.

-Где она сейчас - не представляю, старался держать оборону Мрак, - но, как видишь, с ней все в порядке, и, что удивительно, она даже передает тебе привет, - на этих словах он отнял руку от лица и продемонстрировал свежеприобретенный фингал. По лицу ректора пробежала еле заметная усмешка.

-Ну, хоть где-то мы сходимся во взглядах, - наконец бросил он. И вконец поразившее всех, - у вас тут есть, что выпить? Спустя некоторое время, еще недавно наполненное до отказа помещение, теперь радушно принимало нашу небольшую компанию... На удивление, под глазом Мрака уже перестало сиять последствие воспитательного процесса. Да и вообще о нем невозможно было сказать, как о субъекте, пережившем стразу две стычки за один день, да еще и с самыми невероятными существами всех миров. Сейчас, вальяжно устроившись на диванчике, он осторожно перебирал длинные черные волосы, у свернувшейся калачиком и тихо посапывающей, Синигами.

Наблюдая эту невероятно нежную картину, пропитанную запахами первой любви, я невольно начала вспоминать свою юность, в которой, конечно же, тоже имела место быть юношеская влюбленность. Но, увы, закончилась она совсем не романтично... Но думать о своем прошлом в данный момент мне совершенно не хотелось. Более того, я настолько залюбовалась ребятами, пораженными стрелами Амура, что внезапный грохот в другой стороне комнаты, где располагалась кухня, вырвала меня из облака неоспоримого счастья. Там, под чутким руководством профессора Стю Деймоса проходил строго научный опыт под девизом 'Градус надо повышать постепенно', при непосредственном ассистировании Вирта рого-хвостатого. По-видимому, дело шло к успешному завершению, поскольку внезапно возле дивана, на котором сидела я возникли Вирт и профессор с абсолютно бессознательным телом уважаемого ректора. После слов 'Пусть здесь посидит' и 'Следи, чтоб далеко не убежал', так же спешно ретировались в сторону кухни то ли для продолжения банкета на двоих, то ли еще для чего. Вопреки прогнозам, горе-выпивоха сбегать никуда не торопился, и даже напротив, устроившись поудобнее на своей части дивана, очень быстро заснул, изредка бормоча себе что-то под нос. Вся эта беззаботная атмосфера вкупе с событиями дня повлияли и на меня. Набрякшим от навалившейся усталости веками, в итоге, стало невозможно сопротивляться, и я наконец-то отдалась теплым волнам Морфея. 'А вот интересно, учится ли в Уни Морфей?' - был последним вопросом самом себе, прежде, чем провалиться в небытие...

Из сна меня вырвала жуткая боль! 'Боже, что со мной?', 'Что с моими ногами???' - мысленно кричала я, чувствуя, что по мне проехался самосвал. Кое-как открыв глаза, обнаружила, что тело мое в полном порядке, более того на моих коленях прекрасно обстроилась голова Грима Рипера. 'Больно умный, наверное, раз голова такая тяжелая' - вспомнилась детская поговорка. Однако, продолжать испытывать не самые приятные ощущения мне не хотелось, и я попробовала аккуратно вылезти из-под нее. Но стоило мне только пошевелиться, как раздалось недовольное сопение, а на коленку вдобавок к голове приземлилась не менее тяжелая рука с длинными, тонкими пальцами, на верхних фалангах указательного и мизинца красовались кольца, испещренные затейливой вязью... Я попытала снова удачу и попробовала приподнять все это ценнейшее имущество, чтобы передвинуть на другую сторону дивана. Ох, как зря я это сделала! Реакция последовала незамедлительно: из тела ректора вырвался утробный рык, затем невнятное бормотание, закончившееся словом 'Мина', и в завершении Марлезонского балета, тело проснулось, к моему счастью, быстро приняв сидячее положение. Вот так мы и сидели вдвоем в полной тишине: недоумершая я и Собиратель Душ с похмельем синдромом собственной персоной. На ум пришли строки Лермонтова: 'Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно...', и я невольно усмехнулась этой печальной иронии.

-Смешно? - раздался тусклый голос Грима.

-Пожалуй... - так же бесцветно отозвалась я.

-Я смешон? - кажется, он неверно истолковал мою улыбку.

-Вовсе нет...

-Тогда почему смеетесь?

-Я перенервничала за сегодня. - решилась на подробные объяснения я. Вряд ли он сможет осознать все, что я ему собираюсь сказать, но модет, хоть над чем-то задумается... - Поймите, не так часто я оказывалась в Загробье, встречала совершенно невероятных существ, участвовала в сомнительных мероприятиях под кодовым названием 'Вечер встреч', и уж точно, не становилась подушкой для, страдающего от неразделенной любви и тяжелого похмельного синдрома, ректора - Собирателя Душ - косвенного виновника моего пребывания здесь. Имею полное право на самые невероятные реакции. И не Вам осуждать меня! - Во как.

-'Страдающий от неразделенной любви', - как будто примерил к себе эти слова ректор, - неужели произвел такое впечатление?

-И продолжаете производить, - уверенно кивнула я.

-А даже если и так, кто меня осудит?

-Никто. Думаю, Вас никто и не осуждает.

-Неужели? - он впился в меня своим грустным и хмельным взглядом.

-Уверена. Даже на меня - человека, далекого от вашего мира - Минерва произвела сильное впечатление...

-На Вас она и должна производить подобное впечатление, - неожиданно рявкнул он, но поняв, что вышло это достаточно грубо поспешил извиниться, - Вы - простая смертная, а Мина - стихия... Она сметет Вас и не заметит... Она почти смела меня,- я глядела в его уставшие от тягостного существования глаза и на удивление видела в них то, что чувствовала сама много лет назад.

-Вы удивитесь, Грим... Это действительно прозвучит странно, но... - слова давались нелегко. Об этом случае своей жизни я практически никому не рассказывала, о нем знали только самые близкие, ставшие случайными свидетелями. Но теперь воспоминания сами выпархивали из меня, удерживать их не было ни сил, ни желания, - я понимаю Вас. Возможно, как никто другой в этом мире.

Он долго изучал меня внимательным и удивительно собранным для его состояния взглядом и вдруг проронил:

-Странно... Я ничего не вижу... Ничего в Вашем воспоминании... - удивляться было нечему. Свою способность читать собеседника, как открытую книгу, ректор продемонстрировал еще во время нашей первой встречи.

В ответ я только пожала плечами. Откуда мне было знать, почему он ничего не может ничего разглядеть в моем прошлом? Я до сих пор хорошо помнила каждый миг этого кошмара. Нет, не так. Попав в Загробье, я начала вспоминать то, что произошло со мной более тридцати лет назад...

-Был проведен какой-то ритуал... В этом я уверен.

Его слова заставили задуматься. Какой ритуал? От эзотерики и мистики я была всегда далека, старалась обходить стороной гадалок, хиромантов и иже с ними. И, если бы мне сообщил о некоем ритуале какой-нибудь 'маг Мценского уезда', я даже эту чушь слушать не стала. Но из уст Собирателя Душ подобное заявление звучало крайне убедительно. Особенно после того, как он добавил:

-И это был ритуал на живой воде.

-Что это такое? Я Вас не понимаю...

-Живая вода сапиенса - кровь. Ритуал был на крови. Только она могла бы скрыть воспоминания от такого, как я. - 'Кажется, влипла ты, Гертруда...', только и подумала я.

-А куда все подевались? - решила уточнить я. Я готова была рассказать свою историю. Но только одному ему, существу, пообещавшему вернуть меня обратно в мою человеческую жизнь... Но потом вспомнила, что ректор, как и я, провел некоторое время в забытьи, и так же совершенно не представляет, куда все исчезли.

-Мрак со своей девушкой уже давно в общежитии... - заглянул он куда-то вглубь себя, - а Деймон с Виртом, порядком здесь набравшись, пошли к Сизифовой горе гонять прогульщиков и двоечников.

Надо же, оказывается нас, двоих, находящихся в практически беспомощном состоянии, оставили здесь одних? Ну ладно, я... Полумертвого сапиенса и не жалко. Но как они могли так вот просто оставить своего горячо любимого ректора и брата? То же мне родственнички...

-Мне приятно Ваше негодование, Гертруда... Я даже не ожидал сочувствия от... человека, - 'человека'!! он впервые назвал меня человеком, а не сапиенсом. 'Почему?', 'В чем отличие человека от сапиенса?', 'Почему именно сейчас?' - вопросы пчелиным роем жужжали в моей голове, мешая сосредоточиться на самом главном... А он смотрел на меня и улыбался. Вот так просто мне улыбался Собиратель Душ.

-Гертруда, прошу Вас... Мы обязательно поговорим, и я отвечу на любой Ваш вопрос, но сейчас... расскажите мне, что с Вами произошло... Я знаю, что Вам известно о ритуале, хотя возможно Вы его называете как-то иначе...

Все мое былое возбужденное веселье исчезло в один миг, оставив только горечь воспоминания, давно покрытого толстым слоем пыли, спрятанного в самых потаенных уголках души... К горлу поступил ком, но слез не было. Их больше и не могло быть. Последние я выплакала в ту ночь...

-Это давняя история... Да и рассказывать ее долго... - как могла пыталась оттянуть момент неизбежного.

-Нам с Вами совершенно некуда торопиться...

-А Вы правда потом ответите на любой мой вопрос? - вопрос прозвучал как-то наивно и глупо из уст престарелой учительницы.

Вместо ответа Грим просто улыбнулся... Снова... И это было понятнее любого утверждения.

-Что ж... Тогда слушайте... Когда произошла эта... кхм... история, я училась в музыкальном училище на третьем курсе... - поначалу язык еле-еле ворочался, из последних сил сопротивляясь произносить то, что давно уже перестало быть явью, но в какой-то момент я больше не смогла сдержать воспоминаний, и они потоком обрушились на меня и рядом сидящего ректора...

На третьем курсе кафедры специального фортепиано. Играть я любила, в то время мне особенно нравилась сложносотканная полифония Иоганна Себастьяна Баха и непринужденный импрессионизм Клода Дебюсси. Да, они были очень разными, но полностью соответствовали моему внутреннему состоянию. Моя природная легкость и доверчивость были скованы суровыми рамками отцовского воспитания. Его еженедельные учения с самого детства не приносили мне ничего, кроме рвущихся ниточек, связывающих меня с обществом. И вот, настал момент, когда моя истинная натура воспротивилась, не в состоянии больше терпеть тиранию. Мне было тогда девятнадцать лет. Третий курс. К этому моменту только ленивый не знал о моих особенностях и трудностях в общении, и никто уже не пытался наладить со мной контакт.

А потом появился Миша. Михаил Полурецкий. Блестящий виолончелист, который перевелся в наше училище из Свердловска, он сразу покорил сердца многих студенток, в числе которых была и забитая Гертруда Чижикова. Я не помню, с чего началось наше общение, помню только его взгляд. Такой сочный, обещающий и требующий одновременно. Я совершенно не помню, что он мне говорил, но зато помню его руки, крепкие и сильные, как у любого музыканта. Я представляя нас парой, почему-то думала о Вишневской и Растроповиче. Да, великой певицей я никогда не была... Но со мной был такой же блестящий виолончелист, что давало некоторое право на подобные мечты.

Отец, заметив во мне перемены, начал стращать меня помимо вражеских шпионов еще и положением падшей женщины в крепком и честном социалистическом обществе. А мне тогда было море по-колено. Я не боялась ничего. Я просто любила. После одной из ссор с отцом я поехала в общежитие к Мише за утешением. В ту ночь домой я не вернулась. Нет, все произошло по обоюдному желанию и по большой любви... Ну, как мне казалось тогда, по большой и взаимной любви. Так мы провели вместе почти неделю. Мы прятали меня от комендантши, пели песни под гитару, собирая компании за щедро накрытым столом, изредка посещали занятия, предпочитая проводить время наедине друг с другом в уютной Мишиной комнате. О том, что я жива и со мной все в порядке я сообщила, позвонив домой из таксофона. Мама очень просила меня вернуьтся, говорила, что отец сам не свой, что она не знает, что ей делать. Я бы с удовольствием провела с Михаилом всю оставшуюся жизнь, однако домой возвращаться все равно когда-то надо было... Пришлось повиноваться долгу... Знала бы, чем это закончится... Домой я пробиралась в ночи, чтобы не попасться на глаза разъяренному отцу. Скандала избежать не удалось. В тот вечер я узнала о себе и своей жизни много новых подробностей, которые из уст отца звучали как приговор. И все же жизнь потекла своим чередом...

Изменения начались морозным зимним утром, когда я почувствовала как резкий неприятный запах ударил мне в нос и заставил скрутиться над унитазом на целых полчаса. В то утро я поняла, что жизнь моя изменилась навсегда. Недолго поразмыслив я приняла единственно важное решение, рассказать обо всем Мише. Он так любил меня, он просто не смог бы прожить без меня, без нас... На его этаж, не смотря на утреннюю тошноту и головокружение, я взлетала на крыльях любви, промчалась полкоридора и смогла остановиться только напротив его двери, в нетерпении растирая замерзшие без варежек, ладошки. Постучать я, конечно же, и не подумала, посчитав, что с такой благой вестью, с которой я прибежала, меня просто обязаны были ждать. Открыв дверь я долго не могла поверить в увиденное, даже пыталась ущипнуть себя, в попытках разбудить. Картина маслом: он и она на скрипучей кровати. На НАШЕЙ скрипучей кровати... Все его движения, все его слова, в точности повторяли наши безумные ночи. Сначала я даже не могла понять, что там, под ним на кровати лежу не я. А потом он поднял свое лицо. Свои глаза. Он даже не дрогнул. Лишь продолжал начатое в то время, как губы растекались в гадкой улыбке. Я не помню, как я выбежала, куда я шла, где я ходила. Но к вечеру обнаружила себя у старой церквушки, чудом сохранившейся, как памятник истории... К ночи я была дома... Без сил, без слез...

На меня снова, уже традиционно, кричали, обвиняя во всех смертных грехах. И я не сдержалась. Сказала, что беременна. Что не знаю, кто отец ребенка. И хочу сделать аборт.

Этого не выдержала даже моя мама. В ту ночь она ударила меня в первый и последний раз. Но звон той пощечины я слышала еще очень долгое время.

Несмотря на то, что в семье меня перестали считать за человека, любыми способами напоминая мне это день ото дня, от ребенка избавляться тоже запретили, называя это кощунством. Но я даже представить не могла, что родившийся ребенок будет смотреть на меня этими бесстыжими глазами и улыбаться такой же омерзительной улыбкой...

После очередного скандала, я приняла единственно верное для себя решение. Закрывшись в ванной и выудив из настенного шкафчика папину бритву, я вытащила из нее лезвие и с остервенением начала кромсать себя по венам. Помню, только кровь, повсюду стекающие капли крови, падение и тупую боль внизу живота, а потом только непроглядную темноту.

Очнулась я уже в своей кровати, с перемотанным запястьем. Надо мной хлопотала мама и еще какая-то женщина...Позже я узнала в ней тетю Нину, мамину двоюродную сестру. Она была медиком, и с ее помощью меня смогли спасти и выходить. Была ли я этому рада? Мне было все равно... А потом я узнала, что ребенок не выжил. Была ли я этому рада? Нет... Но и изменить что-либо я уже не смогла... Благодаря тете Нине, и лечению в домашних условиях, меня не поставили на учет в ПНД, благодаря чему впоследствии я смогла устроиться на свою любимую работу. В общем, как ни крути, история осталась всего лишь историей. Ни одного свидетеля тех событий, кроме меня самой в живых уже не было...

Выпустив последнее слово я смогла свободно выдохнуть, будто сняла с плечей тяжкий груз. Грим смотрел прямо перед собой немигающими глазами, чем весьма испугал меня. А потом, резко развернувшись, вдруг посмотрел прямо в мою суть:

-Так вот в чем Ваш секрет... Вот, что за кровавый ритуал. И вот почему здесь Вы чувствуете себя живее, чем среди людей... - от его слов сердце бешено застучало, подтверждая ранее им сказанное, - Вы убили себя и свое продолжение тридцать лет назад...

Этой новостью меня окатили словно ледяной водой. Как такое могло быть возможно?

-Но я же жила. Я совершенно точно была жива все это время до вчерашнего вечера! - я не представляла как доказать ему, что я не могла быть мертвой. И верный ответ пришел в самый последний момент, - я не видела Вас! Никаких проводников, призывников. Никто за мной тогда не пришел. Я осталась жива.

-Вы просто забыли, что умерли... Кто-то подарил Вам забвение, Гертруда, а это очень дорогой подарок...И я, догадываюсь... Точнее нет, я знаю, кто наверняка сможет рассказать, что именно произошло с Вами тогда...

Он все говорил и говорил, что-то рассказывал и объяснял, изредка задавая мне вопросы, скорее с целью понять, слушаю ли я его еще. Сначала я отвечала на них вяло и неохотно, а потом и вовсе перестала реагировать, погрузившись в свои мысли.

...Как же давно это было. События тех нескольких месяцев, полностью перевернувших мою жизнь. После всего случившегося я окончательно замкнулась в себе, кое-как закончила училище и чудом устроилась на работу.

У меня началась новая жизнь, но эта история всегда шла со мной об руку, не отпуская ни на миг. Однако острота боли давно была притуплена временем, а воспоминания самого страшного дня практически стерлись из памяти. А сейчас все всплыло, напомнило о себе болью свежей раны. Но эта боль совсем не пугала меня, не теперь. Меня пугали сказанные Гримом слова о том, что мне подарили забвение. Щедрый дар, говорите? Почему же мне тогда не помогли забыть все, начиная с Михаила? Почему не стерли воспоминания об увиденном в его комнате? Почему позволили помнить тупую боль внизу живота от потери ребенка? И что же такое происходило после моего падения, в тот момент, который я помню, как темноту? Что случилось, если понадобилось стирать мне память об этом? Это был далеко не полный список вопросов... Но для меня важно было узнать, что именно произошло тогда со мной из-за чего Собиратель Душ назвал меня мертвой...

-Гертруда, Вы меня слушаете? - раздраженный голос выдернул из вороха мыслей. - Вы все поняли? - ну все, приехали... Пожалуй, стоит задать хоть один вопрос, чтобы не выглядеть совсем неблагодарной.

-Кто? Кто наложил на меня забвение? За что? Вы говорите, это ценный дар? И чем же я его заслужила? - неожиданно зревшие в голове вопросы, вылились единым потоком...

-Я не могу наверняка ответить ни на один из этих вопросов. Поймите, я занимаюсь 'приемом' душ в Загробье, но никак ни тем, что было проделано с Вами. Если быть откровенным, а я считаю, Вы это заслужили хотя бы потому, что не бросили меня здесь одного... Так вот, если честно, я вижу только одно решение в поиске ответов на интересующие Вас вопросы. Обратитесь к Минерве. Она прекрасно осведомлена о памяти сапиенсов, даром, что долгое время прожила среди Вам подобных... - в голосе снова слышались грусть и безутешность.

-Богиня жила среди людей? Как это возможно? И Вы ее отпустили?!- от любопытства кошка сдохла, Гера. А ты лезешь на рожон, задавая слишком личные вопросы подобному существу, - простите, я просто не ожидала...Извините.

-Вам не за что извиняться. Да, Мина сбежала от меня к людям тогда, когда еще не появился в этом мире Мрак... Практически сразу после нашего слияния... Напоследок она подарила мне идею устройства на Сизифовой горе полигона для отработки нерадивыми студентами своих нарушений. Блестящая мысль, как мне кажется, - он так тепло отзывался о своей жене, что я на миг забыла, что передо мной сидит Грим Рипер, ужасающий Собиратель умерших душ, - верю ли я в наше воссоединение? Не знаю... Только мать и питает меня этой надеждой...

-Почему Вы мне это рассказали?

-А почему бы и нет?! - вернул мне мой вопрос.

-Потому что я - сапиенс, а не высшая сила, подобная Вам и Вашему семейству.

-Что поделать?- развел руками он, - я же обещал ответить на любой Ваш вопрос. Исполняю последнюю волю умершего... - кисло улыбнулся Грим.

Мда уж... Все так запутано. Но, чтобы узнать правду ничего другого не остается, как только разговаривать с Минервой. Но где она может быть?

-И, к слову, Гертруда, несмотря на то, что с Вами произошло и мою личную заинтересованность в этом деле, Вам все равно придется отработать свое пребывание в моем мире. Таков порядок. - прозвучало это достаточно неуверенно, поэтому решила его приободрить своим настроем.

-Я это уже поняла и готова делать все, что Вы мне скажете. В конце-концов, работать я привыкла, и если честно, мне очень этого не хватает.

-Вы так быстро соглашаетесь, даже не представляя, что Вас ожидает? - правая его бровь взлетела вверх, то ли осуждая, то ли проявляя удивление, - Это либо смело, либо глупо. - все-таки осуждение.

-Пожалуй и то, и другое...

-Что ж... Тогда, поздравляю Вас. С завтрашнего дня Вы приняты на должность младшего помощника лаборатории призывников. Поскольку в своей жизни, Вы имели непосредственное отношение к музыкальным дисциплинам, не буду усложнять и без того непростую адаптацию. В Ваши обязанности входит ознакомление с аудиальными видами призыва души и помощь преподавателю в отслеживании качества создаваемого призыва студиозусами.

-Простите, Грим, но что значит 'аудиальные виды призыва'? Используя только голос?

-Не только, но еще и ряд музыкальных механизмов. Вообще, наука интересная, еще мало освоенная. Аудиальные методы не настолько часто распространены среди призывников, но, как показывает практика, очень действенны. Они позволяют душе в считанные секунды отделиться от своей физической оболочки. Правда здесь есть ряд сложностей: далеко не все существа нашего мира способны освоить эту технику призыва, но все же мне она кажется весьма интересной. Ну так что Гертруда, беретесь?

-Звучит... устрашающе... - спохватившись ,попыталась исправиться, - но очень интересно.

-В таком случае, завтра Вас будут ждать в полдень в аудитории номер 98.

-Завтра? Как завтра? Уже? - я начала судорожно перебирать в памяти последние события... - но, вы же мне дали целых полтора дня... А прошло... - я начала понимать, насколько странно движется в этом мире время, то тянется, как резина, то летит, как стрела. - неужели уже все?

-Нет, пожалуй, на сон и на завтрак у Вас еще осталось время. Все-таки новоприбывшим сложно отказывать себе в земных привычках, - он приподнялся с дивана, - отдыхайте, Гертруда. Спасибо и до завтра.- и с этими словами он покинул мою квартиру, исчезнув где-то в пространстве.

История четвертая. "Работать? Опять?"

Следуя совету нового работодателя и укладываясь спать, я меньше всего ожидала сразу же провалиться в сон. Но переживания прошедших дней, навалившись на меня неподъемной усталостью, сделали свое дело: не успев коснуться головой подушки, я без сопротивления заснула.

А, наутро, проснувшись, ощутила невероятную легкость. И даже история моей прошлой жизни не могла омрачить неожиданной утренней эйфории.

Привела себя в порядок очень быстро. В холодильное, к моему удивлению остались некоторые закуски с вечера, которые кто-то разложил по контейнерам. Тут даже можно было не гадать, кто? Спасибо, Вирт. Мой новообращенный друг отложил все, имевшие место быть на вчерашнем столе, закуски и пару безешек. Мысленно отправив ему все мне известные слова благодарности, жадно принялась за завтрак. Не знаю, то ли Грим был прав, то ли я просто не ела целые сутки, но тарелка с завтраком быстро опустела.

К одиннадцати часам я была полностью собрана и готова к знакомству с новой должностью. 'Чебурашку' на всякий случай не стала снимать с отворота блузки, дабы избежать возможного конфуза.

Найти Уни не представилось труда: корпус был один, четырехэтажный, отдаленно похожий по архитектуре на бывшую усадьбу Шереметевых (ныне Институт скорой помощи имени Склифосовского).

Уверенным шагом я направилась к главному входу, легко прошла внутренний контроль, состоявший из странного вида охранника в сером плаще с капюшоном (разве не так должен был выглядеть Собиратель Смерти?), и на этом везение мое закончилось. Поплутав, по этажам и коридорам, решила обратиться за помощью к доблестной охране,

Вот так я и оказалась сидящей на банкетке в затененном конце длинного холла второго этажа. Минутная стрелка на круглых часах уже приближалась к без пяти полдень, а шанс найти необходимую аудиторию таял на глазах. Ситуация осложнялась и тем, что мои попытки узнать у единственного, присутствующего в этом заведении, существа не увенчались успехом. На меня он никак не реагировал, на вопросы не отвечал, в общем, совершенно отличался от любопытного, но добродушного Михалыча, работающего у нас в школе охранником. Так и не добившись от доблестной охраны никакого ответа, решила обратиться за помощью к непосредственному работодателю.

Однако, в этот раз, успешно завершившиеся поиски ректората, не принесли более никаких плодов. Постучав и заглянув в помещение за дверью с табличкой 'Приемная', не обнаружила там ничего, кроме пустого белого пространства.

Так я и оказалась на втором этаже, в противоположной стороне от кабинета Грима Рипера, потерянная, забытая, никому не нужная, и в целом, не совсем живая...

-О, Грэнни, а ты чего тут? - внезапно раздался надо мной до боли знакомый голос, повеяло легким запахом вчерашнего спиртного. Улыбка сама набежала на лицо. Какое счастье!

-Виииирт, - ошалело пролепетала я, почувствовав, как на глаза набегаю слезы радости, - а я... тут... вот...заблудилась...

-А куда шла-то?

-В девяносто восьмую...- всхлипывала я.

-Аудиторию или лабораторию? - огорошил меня неожиданным вопросом мой хвостатый спаситель.

Принимали меня на должность помощника в лабораторию призывников... Получается, что мне нужна лаборатория? Хотя, нет. Грим же сказал, что в полдень меня будут ждать в аудитории.

-Вроде бы, аудиторию... Мне к призывникам надо.

-Тогда, в аудиторию. Могу проводить, правда, идти туда минут двадцать, не меньше - другое крыло, - я нервно покосилась на часы. Время неумолимо таяло прямо на глазах.

-А... Мне никак нельзя опаздывать... Виртик, миленький, а может как-то побыстрее можно, а? Ты ведь можешь? Прошу тебя! Мне никак нельзя опаздывать - все-таки первая встреча с руководителем.

-Ну... Можно и попробовать. Но предупреждаю сразу - за результат ответственности не несу. Мы вчера с Деймосом нарушили ход эксперимента и...ну... смешали несмешиваемое, - стыдливо потупился он. - Пол-утра все, как в тумане.

-Лучше уж рискну, - махнула рукой я.

После этого, выражение 'как в тумане' обрело для меня вполне явственную форму. Наконец, все вокруг стало приобретать более резкие очертания, а перед моими глазами красовалась дверь с табличкой 'Аудитория 98'.

Мой спаситель уже стоял, скрутившись, за колонной, издавая не вполне приемлимые в учебном заведении звуки.

-Все в порядке? - я начинала чувствовать себя виноватой за причиненные своему спасителю неудобства.

Из- за колонны мне махнули рукой, видимо, не желая разговаривать.

-Может, помощь нужна?

Рука вполне однозначно указала на искомую аудиторию - 'Иди уже'.

-Ну, я пошла, да? - в ответ раздались только режущие ухо звуки.

-Спасибо, Виртик! - рука вяло махнула 'Не стоит благодарности', и на этом наш немногословный разговор был закончен.

А я засеменила к аудитории, в которой меня ждало знакомство с наукой 'Аудиальный призыв души'.

Кхм... Я не опоздала. Ни на секунду. Ровно в полдень была на месте (прямо как в вестернах, по которым в моем детстве сходили с ума все ребята во дворе, не я). В помещении, скорее похожим на музей музыкального искусства, было мертвецки тихо. Для мира, в котором я находилась уже третьи сутки это было вполне объяснимо, если бы не состоявшееся знакомство с двумя местными, далеко не самыми тихими, студиозусами.
Могла ли я что-то напутать? Пожалуй, после вопроса Вирта, я не была ни в чем уверена. Но точно помнила, что ректор говорил об аудитории, а не лаборатории. Да и антураж помещения мог бы сойти за искомую 'кафедру призывников': по стенам были развешаны некоторые струнные инструменты (скрипка, альт, и каким-то чудом закрепленная в углу под потолком виолончель), деревянные духовые (от флейты Пана до саксофона-баритона), некоторые струнные щипковые (из которых я смогла опознать только лютню, домру и балалайку), а в углу под виолончелью стояла литавра.


На тумбах, расположенных по периметру комнаты, были расставлены какие-то неизвестные мне механические приборы, среди которых взгляд выцепил знакомый с детства метроном...

Мда... Любопытно, каким образом они тут осуществляют, как там выразился ректор 'отслоение души'?


За спиной раздался кашель, и оглянувшись я заметила невысокого роста женщину, которая даже в сравнении со мной выглядела бабушкой. Однако, оценив ее прямую спину и собранные в высокий и гордый пучок волосы, я решила не думать о том, сколько ей лет. Вдруг и она тут мысли читает?


-Добрый день, милочка, - голос был под стать осанке, хотя его выдавало старческое дребезжание, - это про Вас мне наш мальчик говорил? - признаться, я не сразу поняла, что под 'наш мальчик' подразумевался великий и ужасный Грим Рипер, хотя вспомнив то, как он выглядел при нашей последней встрече, склонна была с ней согласиться. 


-В-вероятно... - вот у кого еще голос на старческий больше похож? Соберись, Гера! - Грим Рипер меня временно трудоустроил на должность младшего помощника...


-Что значит, временно? - взвизгнула 'бабуля', от чего в ушах у меня звенело еще несколько минут, - милочка! Это серьезная научная работа, требующая полнейшей отдачи и ни о каком 'временно' и речи быть не может, - резюмировала она, переводя дыхание.


-Прошу прощения, видимо, я Вам не подхожу... - только и смогла выдавить я сквозь непрекращающийся звон в ушах, и уже собралась покинуть помещение.


-Постойте, - вдруг неожиданно спокойно обратились ко мне, - я, конечно, не приверженец таких способов трудоустройства и считаю, что в нашей области необходимо всего добиваться своим умом и трудом, но раз уж наш Грим лично рекомендовал Вас, значит, на то есть весомая причина или причины... Хорошо, решено. Будете моим младшим помощником-лаборантом. Работы много, и сразу предупреждаю - я не терплю халтуры, - изрекла она менторским тоном, не терпящим возражений. И как ректор с ней смог договориться? - И, да, что-то память стала подводить, представиться забыла, - уже мягче добавила она. - Аэда Хароновна, профессор кафедры 'Аудиального призыва', доктор акустическо-танатальных наук, почетный член Ложи Смерти. - мамочки... К кому же меня отправили? И чего эти хотели добиться?


 -Гертруда Васильевна Чижикова, - и спохватившись, зачем-то брякнула, - но здесь меня все зовут Грэнни... Учитель музыки.


-Стаж?


-Тридцать пять лет.


-Ну... - повела она бровью, сопоставляя, видимо, мою внешность со стажем, - могло бы быть и побольше... Ну да ладно, на безрыбье, как говорится и... - хорошо, что дальше Гарпия Хароновна продолжать не стала, видимо почувствовав мое меняющееся настроение.


-Чайку? - вдруг радушно осведомилась она, - до лекций еще час. А за чаепитием и знакомиться лучше, и заодно расскажу, что делать придется. Деваться было некуда, пришлось соглашаться.

Чаепитие показалось не таким устрашающим, как первая встреча. Аэда Хароновна, расставив приборы и чай на кафедре, и подставив два высоких чугунных стула, лихо водрузилась на один из них, чем немало меня поразила. Потому как лично мне, женщине только начавшегося пенсионного возраста, стоило больших усилий вскарабкаться на эту высоту, едва не потеряв равновесие под конец. Она же вспорхнула, как прима-балерина... Или как гарпия... Представила гарпию с лицом моей начальницы - ужас...

Но облик-то у неё больно человеческий, да и не похожа на жутких крылатых существ, разве что характером...

Так сколько же ей лет?

На вид, по человеческим меркам, я бы дала ей семьдесят-семьдесят пять, но кто знает, каково течение времени в этом мире? Пока что принципиальных различий с миром живых в этом вопросе я не наблюдала, но и не могла быть ни в чем уверена. А уж учитывая определенную наследственность 'местных жителей', закрадывались сомнения по-поводу двузначности чисел в их возрасте...

Тем временем, заглушая мои размышления, вновь приобретенная начальница, недвусмысленно гремела чайником и чашками, призывая обратить внимание на её гостеприимство. Не знаю, чем именно хотела меня удивить, но после великолепия, созданного Виртом на прошедшем вечере, я не поддавалась ни на какие провокации. Тем более, когда на столе, кроме двух чашек и чайника, стояла только баночка с каким-то веществом, отдаленно напоминающим мед.

-... концентрированный настой амброзии помогает в стрессовых ситуациях, а так же способствует улучшению концентрации внимания, - я успела вникнуть только в концовку явно научной речи, - при добавлении более чем трех ложек в одну чашку чая возможны совершенно непредвиденные последствия. Разумеется, у сапиенсов. Ну, что, милочка, поддерживаете научный эксперимент? - вдруг осклабилась она, отчего мне стало окончательно не по себе и даже страшно.

-Ну, что же Вы? Давайте-давайте... - вдохновенно лепетала она, одновременно зачерпывая чайной ложкой янтарную жидкость,

- раааз... - 'Господи, я хоть и родилась в семье отъявленных атеистов, но верю, Ты где-то есть! Прошу Тебя, спаси меня от этого научного эксперимента! Сделай что-нибудь'...

-Аэда Хароновна, добрый день, - не может быть! Он... Он что, и есть...??? - Ректор стоял в дверном проеме, скрестив руки на груди, - Что опять за старое?!

-Да нет, что ты такое говоришь?! Типун тебе на язык и всего хорошего в загробной жизни, - бормотала она сквозь дежурную улыбку. Надо думать - такого подопытного кролика из-под носа увели.

-Аэда Хароновна, - тембр отдавал льдом и надвигающейся угрозой, - никаких экспериментов над сапиенсами, тем более с участием амброзии, - покосился на меня, - а Гертруда здесь с моей личной рекомендацией и под моим наблюдением, - эх, было б мне лет на тридцать меньше, то...

-Конечно-конечно, - засуетилась гарпия, на глазах превращаясь из одержимой научными экспериментами ученой дамы в наседку. Удивительная подвижность психики, прямо как у детей. Хотя вид Грима не располагал сейчас к панибратству, поэтому начальницу я и не осуждала, - может быть, тогда Вы выпьете чаю с амброзией? А Гертруде я в новую чашку налью... - вид ее всячески умолял не выливать столь дорогой ее сердцу напиток.

-Я к Вам пришел по важному делу, а не чаи распивать... - не унимался ректор. С каждой минутой мне становилось все жальче гарпию-наседку, которая выглядела поникшей и несчастной.

-Грим, прошу Вас, выпейте с нами чаю, - начала было я, но осеклась, когда попала под его раздраженный взгляд. Нет, ну ничего себе?! Это кто тут должен возмущаться? Уж, точно не Собиратель Душ, а скромный полумертвый-полуживой сапиенс, над которым некоторое время назад пытались поставить необратимый (по всей видимости) опыт. И кто? Собственное начальство. Ух, довели они меня своими порядками, все не как у людей!

Ой, я это все подумала? Ну, тогда понятно, почему взгляд ректора так поменялся... Он неотрывно и изучающе смотрел на меня, а потом, усмехнувшись, неожиданно выдал:

-Знаете, Гертруда, Вы мне сейчас напомнили одну персону. И если бы я не был уверен, что недавно видел действительно ее, подумал бы... Хотя это не важно... - нахмурившись, он бросил взгляд на чашку с остывающим чаем, - ладно, давайте ваш неудавшийся эксперимент.

Гарпия только крякнула и убежала в свою комнатку, примыкающую к аудитории, чтобы через мгновение появиться с третьим стулом. У нее там что, хранится чугунный гарнитур? Ректор перехватил его на полпути, соизволив помочь даме, на которую еще недавно готов был всех собак спустить.

Когда мы все, наконец, расселись, она вспомнила о том, что в шкафчике припасена съедобная заначка, а посему чаепитие вновь было отложено. В итоге, когда мы готовы были приступить, чай порядком остыл. Пришлось довольствоваться еле теплой бурдой. На мой вопрос, почему вы не сделать этот чай снова горячим, ректор только отрицательно покачал головой. А когда Айда Хароновна собралась было в очередной раз демонстрировать нам свой фирменный прыжок со стула, он ее остановил, заверив, что ничего ужасного в прохладном чае не видит. В остальное время, чайная церемония проходила в тишине, лишь изредка, нарушаемая позвякиваем чашек о блюдца и звуками пережевываемых сладостей.

-Что ж. спасибо, дамы, за чудесную компанию, - произнес Грим, оставляя чашку, - за настой амброзии - отдельное спасибо, - уже миролюбиво посмотрел на Аэду Хароновну, - но я действительно пришел по важному вопросу. Хотел бы взглянуть на анимадемер?

-Анимадемер... - задумчиво проронила моя начальница, - да, конечно. Что-то случилось? - обеспокоенно взглянув на него, двинулась сторону своей каморки.

-Пока не знаю...- взгляд был направлен на притихшую меня.

Внезапно оттуда, где сейчас находилась ученая дама раздался грохот и скрежет, а затем донеслось ее озабоченное:

-Странно...

Желваки на лице ректора заметно напряглись, да и находиться рядом с ним становилось все тяжелее.


-Я точно помню, что в последний раз при контакте на лабораторной уровень сенсуса не превышал отметки три и пять десятых. А сейчас... минус двенадцать...И... стрелка не реагирует на мои манипуляции... Как же это? Это просто невозможно, - растеряно кудахтала гарпия. 


Я снова покосилась на Грима. Он не шелохнулся, лишь смотрел куда-то, в одну точку. Признаюсь, меня больше начинал пугать его...эммм... стазис (кажется, так это называется).


-Никто же к нему не прикасался, я лично следила за этим...


-Какова вероятность?


-Чего? - вдвоем отозвались мы с начальницей - я сидя на стуле, она - копошась в каморке.


-Вероятность того, что какой-то неопытный студиозус совершенно случайно сделал непригодным для работы единственный инструмент, соединяющий душу с телом. - Что??? Так это что же получается...


-Единственный инструмент, который наверняка способен одухотворить неживое тело, - продолжил он, совершенно на нас не реагируя. Какое-то неприятное ощущение отзывалось тянущей болью в животе. Неужели гастрит опять обострился? Тьфу, ты, Гера! О чем ты думаешь? Какой гастрит? В Загробье - последнее, что может волновать - это здоровье. Когда ты не жив - физическое состояние уходит на второй план.


-Вероятность ничтожна, - заговорила ученая дама, выходя из каморки с каким-то небольшим ящиком в руках, больше похожим на коробку из-под обуви. Тон ее был далек от всех, сегодня продемонстрированных при знакомстве со мной. Еле сдерживая слезы она добавила, - да, я демонстрировала его на нескольких лекциях на прошлой неделе, разрешила даже посмотреть вблизи. И если кто и прикоснулся к анимадемеру, то без моего на то разрешения...Но... Но это просто невозможно. Он всегда был у меня перед глазами.


-Подождите, объясните мне, что происходит? - я спасала как могла своего руководителя от гнева всеобщего ректора. 
-А то происходит, уважаемая Гертруда, - ох, начал-то как язвительно, - что по недосмотру Аэды Хароновны, - многозначительная, уничижающая достоинство, пауза и взгляд из-под бровей на 'виновницу', - Ваши шансы остаться здесь навсегда резко возросли. - как припечатал.


-Я.. не...


-Я сейчас не желаю ничего слушать. Своей безалаберностью, Аэда Хароновна, Вы мне только что усложнили и так непростое существование, - мда уж... И его тоже можно было понять. Но гарпию-то жалко. Вот она, бедненькая, так бы и оставалась в неведении, если б ректор не затребовал...


-Я... 


-Я же сказал, - отрезал Грим, принципиальный до жути, - объяснительную мне на стол. Сегодня же, - на этом он покинул аудиторию номер девяносто восемь.
Начальница молча опустилась на один из учебных стульев, закрыла лицо ладонями и лишь изредка вздрагивала плечами.

Ну и что мне делать? Через пятнадцать минут начало занятий, а лектор в непригодном виде?! Ох, не было печали... попала баба в Загробье...


-Аэда Хароновна... - взяла на себя функции штатного психолога, - миленькая. Не переживайте Вы так. Ну что Вы, молодежь не знаете? Побесится и успокоится. А нам, в нашем возрасте, нервишки надо все-таки поберечь, - всхлипы на некоторое время прекратились, а гарпия подняла на меня свои заплаканные глаза.


-В кого же ты такая сердобольная, деточка? Я же тебя даже допускать до работы не хотела. Думала, как бы избавиться? Вон, даже амброзию подмешала в чай... - решила вдруг во всем признаться начальница. Но, человека, совсем недавно работающего в общеобразовательной школе, такими откровениями было трудно поразить.


-Ну, не извели же. И хорошо, я Вам еще пригожусь. У Вас лекция начнется уже меньше, чем через пятнадцать минут. Вы в таком виде собираетесь встречать студиозусов?


-Ох... Лекции... Только их еще не хватало... Гертруда, а не откажете в помощи безвинно пострадавшей? - вдруг ловко сменила тему, - проведите за меня сегодняшние занятия?


-Ну уж нет, даже не думайте! Я предмета не знаю и за пятнадцать минут не смогу разобраться так, чтобы еще студентам преподавать! - не обращая внимания на мою эмоциональную тираду, она поднялась, оправила свой костюм и тоном, не требующем обсуждений, объявила, - я ухожу, приводить свое эмоциональное состояние в норму, Вы сама только что сказали, что нервы надо поберечь. Вы - за старшую. Что-нибудь сломаете - отвечать будете сама. И еще, объяснительную я сейчас напишу, после занятий отнесите ее в ректорат. Неохота под горячую руку попадать. - прекрасно, просто замечательно. Что я знаю об аудиальных способах призыва души? Хм... Ничего...

Тогда местные студиозусы познакомятся с классическим наследием советской музыкальной культуры! Все, за можай загоню, но 'Антошку' и 'Песенку Крокодила Гены' они у меня будут как миленькие петь. А все претензии пусть к гарпии предъявляют. Раз уж я тут надолго, буду делать то, что умею!

По мере приближения минутной стрелки к половине первого, мой яростный и мстительный настрой куда-то улетучивался. Сейчас хотелось одного - найти укромный уголок, забиться туда и сидеть, пока не стихнет буря. А может быть мне повезет и студенты окажутся недобросовестны в посещении этого предмета? Хотя нет... Достаточно было вспомнить гарпию, чтобы становилось понятно, что где-где, а у нее на лекциях стопроцентная посещаемость...

Еще мой боевой настрой заметно сбил тот факт, что рояля, на котором я планировала себе аккомпанировать в аудитории не было. То есть виолончель у них под потолком болталась, а рояль (на худой конец, пианино) - нет...

Когда поток голосов накрыл меня своей громкостью, я сидела за преподавательским столом, обхватив голову руками и глядя исключительно на стол, поднять глаза и лицезреть толпу студиозусов было откровенно страшно. 'Началось' - подумала я, осознавая, что долго игнорировать молодежь мне не удастся.

Подняв глаза и осмотрев аудиторию, мне стало еще хуже - ни одного знакомого лица. Не было ни Вирта, ни Мрака с Синигами, ни пары десятков студентов, приходивших на мою вечеринку.

Отлично. 'Неприятность эту мы переживем' - почему-то и весьма некстати всплыла фраза из детской песни... Шум в аудитории не смолкал, более того, сквозь него слух выцеплял перешептывания обо мне, гарпии (то есть Аэде Хароновне) и нелестную характеристику происходящего. Надо же! Из услышанного стало понятно, что лектора здесь любят, уважают почитают (посмотреть бы я на их отношение, если она решит поэкспериментировать на ком-нибудь с очередным чудесным раствором).

Они действительно пришли получать знания и, кажется, недоумевали, и более того, были недовольны, обнаружив меня вместо любимой преподавательницы.

-Ребята, что вы знаете о музыке? Эээ... может быть, каких-нибудь композиторов? - совершил тщетную попытку разрезать негодующий гомон мой слабый писк.

Студенты не унимались, попросту не замечая моего присутствия. А с моей стороны было весьма глупо задавать подобные вопросы. Убедилась я в этом, когда услышала ответ:

-Вам перечислить тех, с кем знакомы лично? - прозвучало едко и насмешливо сквозь неуважительную болтовню.

-А с парочкой особо 'талантливых' можем и лично познакомить, - кто-то сально вторил предыдущему оратору.

-Кто больше интересует: романтики, импрессионисты?

-Мальчики, да вы посмотрите на нее... Да на этот дохлый сухофрукт даже заядлые авангардисты не глянут. А вы Шуберта с Равелем решили ей подогнать?! Фи...

Прекрасно... Однако в своих суждениях студенты явно ошибались. 'Полудохлый сухофрукт' - хотела было уточнить я, однако терпеть подобное хамство даже ценой собственной жизни я не собиралась, поэтому встав из-за учительского стола, проследовала вдоль возвышающейся кафедры. Кажется в помещении стало тихо. Или нет. Показалось? Все равно. Теперь я знала, какими могут быть местные студиозусы, и тот факт, что первыми мне встретились Мрак и Вирт, лишь доказывал то, что мне крупно повезло. Уже открывая на выход дверь аудитории, я обернулась, не вглядываясь и не запоминая лица присутствовавших. Что можно сказать в подобной ситуации? Читать морали и нотации на тему воспитания и уважительного отношения к старшим? Смешно! Достаточно было вспомнить, чьими потомками являлись все присутствующие в аудитории. В голову пришло только:

-Всего доброго. - опустила ручку, толкнула дверь от себя и закрыла, оставив студиозусов в молчаливом недоумении. Надолго ли? И чем мне отзовется подобное своевольничество?

По-хорошему надо было идти в ректорат, объяснять всю ситуацию ректору, извиняться за то, что подвела его, не оправдала возложенную ответственность. Но, минуточку, не о подобной работе шла речь, когда он принимал меня на работу! Моя непосредственная начальница должна была хоть как-то проинструктировать меня перед уходом, не говоря о том, что лекцию обязана была вести сама гарпия, я же была назначена всего лишь ее помощницей, младшей к тому же.

Погрузившись в невеселые мысли, я побрела в сторону лестничного пролета, совершенно не представляя, где сейчас нахожусь и как пройти в библиотеку, в смысле домой. Однако у дефектов местного ремонта были на меня свои планы: споткнувшись о паркетную неровность, словно в замедленной съемке, я начала падать мордой, что называется, в асфальт. В последний момент, чудом ухватившись за пластиковый дверной косяк, чтобы хоть как-то удержать равновесие, спасла себя от неминуемого синяка в пол-лица. От пережитого стресса, руки-ноги тряслись, не в силах продолжать свой путь в никуда, я облокотилась к белой пластиковой двери... И стала невольным свидетелем странного разговора...

Но самое странное было то, что один из голосов был смутно знаком...

-И что вы прикажете делать? - голос переходил почти на шепот, от чего невозможно было определить, кто его владелец. Но манера... Манера была определенно знакома.

Ответом на вопрос был лишь невнятный шелест, ни слов, ни тембра голоса собеседника разобрать было невозможно.

-Нет, мы не можем так рисковать... Итак, уже подставились по-полной...

Шелест оборвал пламенную речь, не давая мне понять, кто же находился за дверью.

-Думаю, он догадывается о вмешательстве.

Шелест.

-Да, он уже проверил анимадемер.

Шелест.

-Нет, конечно. Показатели мы изменили. Хотя Ваш... кхм... кажется перестарался. Так что теперь внимание ректора - обеспечено.

Шелест.

-Не знаю... Сапиенша оказалась странная...

Шелест.

Я вросла в пластик двери. Анимадемер, сбитые показатели. Теперь вот про сапиеншу заговорили. Ну про кого же еще?

-Говорю же, странная. У нее явно давняя связь с нашим миром...

Шелест.

-Не знаю, - бросил раздраженно голос, - разве это не в Вашей компетенции?

После этой реплики шелеста уже не было слышно, зато раздался тихий хруст. Очень неприятный и опасный. Мне следовало поскорее отсюда исчезнуть, пока таким же звуком не отдалось что-нибудь и в моем организме (хоть и не вполне живом).

Каждый новый шаг давался с трудом... Не знаю, что именно на меня так повлияло: сорванная лекция или случайно подслушанный разговор, однако сил еле хватало даже на незначительные телодвижения. Новые ощущения казались откровенно странными, уже несколько дней, как проживая в Загробье, я не могла пожаловаться на самочувствие (за исключением некоторых моментов в общении с Гримом, но причину он мне сразу объяснил).

Здесь у меня как будто бы началась новая жизнь. Да, я отдавала себе отчет, что такая вот 'новая жизнь' в моем мире зовется несколько иначе, но... Но здесь я чувствовала себя 'своей', даже после происшествия со студентами, я знала, что в этом мире есть те, кому нужна моя скромная персона... Ну, или хотела в это верить.

Не знаю, сколько времени прошло, но добрела я до покинутой ранее девяносто восьмой аудитории к моменту окончания лекции. Студиозусы нескончаемым потоком покидали аудиторию, пока я стояла, вцепившись за колонну с другой стороны, так чтобы меня никто не заметил... Наконец, гул голосов стих, и на ватных ногах я добралась до заветного учительского стола. Стул оказался рядом очень кстати... Наконец-то смогу отдохнуть от своего длительного похода...Стол, милый стол... Так и манил мою свинцовую голову, готовый принять ее удар на себя... А вокруг чернота. И меня нет.

-Ну, и где она? - колокольным звоном раздавалось у меня в голове.

-Да здесь она, здесь... Только не шумите Вы так... в себя уже приходит, вон - веки подрагивают, мышцы ног непроизвольно сокращаются и расслабляются, - отозвалось так же гулко.

-А я на Вас посмотрю, когда в Вашем учебном заведении начнет черт знает что происходить!

-Ну, знаете ли... Может, деда-то и не стоило поминать. Сейчас еще как заявится сюда. Только его нам и не хватало. - Чем больше я различала голоса, тем страшнее мне становилось. Где я? Ведь совсем недавно отчетливо могла разглядеть обои в 'цветочек', легкую потертость обивки своего дивана, пианино 'Беккер' еще дореволюционной сборки, холодильник 'Юрюзань', коллекцию бегоний... А что сейчас? Темнота и эти голоса... Я их слышала раньше. Но не помню, где...

-Гертруда. Гертруда! Вы меня слышите? - слышу, но трясти-то зачем.

-Да отнесите Вы ее сразу к Риперу. Придумает наверняка, как привести в себя эту неженку, - фыркнуло нечто, похожее на женщину.

-Ох, Хароновна, что ж ты такая...

-Какая 'такая'?

-Бесчувственная.

-Милый мой, ты забыл, откуда мы родом? Какие чувства?

-Она, кстати, тебя прикрывала перед начальством, замещала. Пока ты гуляла где-то...

-Хм... Ну ее же и приставили ко мне для этого? Помощницей. Что она еще должна была делать?

В теле нестерпимо заныло, и кажется, у меня непроизвольно вырвался какой-то звук. Потому что дальше меня подхватили, как мешок картошки, и со словами:

-Все! Я к Гриму! - куда-то потащили.

История пятая. 'Повышение квалификации?'

-Что ж, не могу сказать, что ситуация прояснилась, но спасибо Вам, Гертруда, - дослушав меня, продолжая сидеть в кресле, ректор подался чуть вперед, и взял мою руку, чем немало удивил.

-За что? - не стала вырывать шершавку из плена тонких пальцем (в очередной раз пронеслась мысль, что Грим Рипер, будь он человеком, мог бы стать прекрасным музыкантом или не менее блистательным хирургом, с такими-то длиннопалыми кистями).

-За Ваше доверие, разумеется... - да уж, доверие... Но был ли у меня выбор? И с кем еще в Загробье я могу быть так же откровенна, как не с существом, уже доверившим однажды мне свою печаль. Без подробностей, но достаточно было взгляда, потерянного, лишенного надежды, чтобы почувствовать всю его тоску. Да, позже он узнал и мою тайну, но ее невозможно сопоставить с той болью, которую испытывал этот, казалось бы, бездушный мужчина. И я искренне желала ему помочь, если бы только знать, как?

-Да уж... А что с поисками тела? Может, случившееся со мной, как-то связано с моим земным обликом? Может, это оно звало меня? - глупо строить предположения, когда совершенно не разбираешься в ситуации, но по-моему, человек частенько грешит подобными делами. Мы всегда домысливаем, предполагаем, делаем выводы (порой ошибочные) и напоследок выдаем реакцию, которая может совершенно не походить к решению той или иной проблемы.

-Увы, нет. Хотя, пожалуй, соглашусь, что это действительно был 'зов', но не Вашего тела. Я бы почувствовал, - он замолчал, как будто, прислушиваясь к тому, что только что сказал, - Ваше физическое тело так и не найдено, и похоже, что я не в силах решить эту задачу, - бросив мою руку, он резко встал и со всего размаха ударил по креслу. - Простите меня, если бы только Минерва была здесь... Она бы смогла. - он с такой силой сжимал верхушку кресла, что казалось, оно вот-вот затрещит, - Да, думаю, там, где бессилен я, она бы точно сумела разобраться. С ее-то талантами, - улыбка получилась натянутой, - но, увы... Ее мне тоже никак не удается найти, - ситуация становилась патовой. Получается, что все же без помощи богини памяти нам действительно не обойтись, но после того случая на 'вечеринке', она так и не появлялась... Или...

-А что говорит Мрак? Зачем она приходила ко мне? Виделся ли с ней еще?

-Вы плохо знаете моего брата, - отпустив спинку кресла, Грим развернулся к окну, - он может показаться недалеким балагуром, постоянно нарушающим правила Уни, но никогда не стоит забывать, чье он порождение, - похоже, что последняя фраза предназначалась самому ректору, - возможно, ему и известно что-то, но мы с Вами об этом никогда не узнаем. Что ж, - он внимательно посмотрел на меня, вероятно, в очередной раз 'считывая' мое душевное состояние, - я и так порядком задержал Вас. Думаю, на сегодня достаточно. Ступайте к себе и отдыхайте. Завтра Вас ждет Аэда Хароновна с полным вводным курсом по своей специальности, чтобы ознакомить с азами своего предмета. И не беспокойтесь, завтра я прослежу за исполнением своего распоряжения.

Закрывая за собой дверь, я последний раз посмотрела на ректора. Сейчас, отвернувшись к окну, стоял, уставший от своего бремени, совершенно обычный мужчина.

А дальше были бесконечная в своей белизне его приемная и моя спальня.

Что ж, гарпия и вправду была отличным специалистом в своей области. Теперь для меня стала понятной реакция студиозусов, увидевших вместо любимого лектора мямлящую меня. Более того, уже после вводной части вводного курса я начала понимать, в чем заключалось аудиальное отслоение души, и почему оно так привлекало Грима. Действительно, любопытная теория.

Как оказалось, душе каждого сапиенса соответствует определенная высота звучания, которая зависит от многих факторов: начиная от исходной кармы младенца и заканчивая грузом совершаемых в течении жизни дел. Условно добрые сапиенсы обладали более низкой частотой звучания, чем условно злые.

Задача аудиалиста заключалась в том, чтобы настроиться на соответствующую сапиенсу высоту с помощью анимадемера, создать нужный код, который будет соответствовать выбранной частоте и, собственно, направить зов.Казалось бы, все математически просто, но были свои нюансы.

Удивительно, но многие существа не смогли овладеть основами данной техники из-за своих эмпатических особенностей. И стало, наконец, понятно, почему ректору Уни с его способностью проникать в сознание, был недоступен аудиальный призыв души. Кратко говоря (а моя начальница выражалась достаточно тезисно), существо не могло овладеть несколькими техниками призыва, если имело какую-либо врожденную способность.

В общем, вводный курс получился неожиданно интересным для меня, как для музыканта, и я готова была простить Аэде Хароновне её своеобразное боевое крещение в первый день нашего знакомства.