Аннотация: Пока - без вычитки. Написано больше. Будет выложено несколько глав. В поиске издательства.
Любая история рано или поздно подходит к концу. Пусть даже когда-то пылала Везувием дикая страсть, глаза горели пламенем восхищения и обожания, губы сплетались в узорах сладких поцелуев, а телефоны разрывались от тысяч смс, ммс и звонков от любимого человека - однажды наступает момент, когда все это находится за чертой. Чертой под названием "прошлое".
Наблюдая за тем, как нарочито медленно Яна собирает вещи в розовую спортивную сумку, я курил возле подоконника и думал, что для нее эта черта еще не проведена. В ее голове наверняка мелькают мысли, мол, ну вот сейчас он не выдержит, сейчас он подойдет, обнимет, поцелует, сейчас мы займемся безумным, как и всегда после ссоры, сексом!.. Сейчас он докурит, а я пока медленно буду делать вид, что ухожу, по-особому нагибаться, незаметно приподниму платье, чтобы он видел бедра, которые так любит, которые он так умеет сжимать в порывах любви, что я кончаю от одних прикосновений!.. Сейчас эта чертова сигарета кончится, фильтр утонет в пепельнице среди десятков своих собратьев и он накинется на меня, набросится, как голодный зверь, мой любимый зверь! Вот сейчас, еще немного, еще совсем чуть-чуть и он снимет маску...
Не уверен, что поздним утром все именно так происходило в этой милой головке, но даже если и так, в одном Яна точно ошибалась.
Никакой маски не было.
Нет, мне с ней хорошо. Не подумайте ничего плохого, Яна шикарная девушка. Темно-русое карэ, голубые глаза, полные губы, высокая грудь второго размера (всегда говорил - стремящегося третьего), тонкая, узкая талия, длинные ноги, накаченная попа... Модель, не иначе, разве что ростом для подиума не вышла, зато мужчины на улицах, в кафе, в клубах оборачиваются через одного. А когда она одевает короткое, почти прозрачное зеленое платье (как, например, сейчас), раздевающий взгляд кидает каждый. В общем, девушка с обложки, если не "Хастлера", то хотя бы "Максима" точно. Что же в ней не так, спросите вы? Я криво улыбнусь, потушу сигарету, вдыхая последний приторно-сладкий дым, скрещу руки на груди и отвечу: Яна слишком... милая.
Вот бывает, приходишь домой с работы, с очередной вечеринки, где улыбаешься, когда хочется блевать, и жмешь руки тем, кого хочется ударить, раздеваешься тихонько в коридоре, чтобы не шуметь, три часа ночи, поздно уже. Светишь мобильником, дабы ненароком не наступить ни на что и не удариться о дверь либо угол кровати, кидаешь одежду небрежно, ложишься на кровать, где так мило спит одетое в прозрачный пеньюар тело, и хочешь просто уснуть рядом, чтобы тебя еще обняли, положили голову на плечо или прошептали - максимум сказали негромко: "Наконец-то ты дома, милый..." И когда вместо этого, стоит только повернуть ключ в замочной скважине, с этой самой кровати это самое тело подлетает и начинает сюсюкать и улюлюкать ("милый, ну как все прошло?", "солнышко хочет кушать?", "котенок устал, может массаж", "пусичка, твою одежду постирать?" и бла-бла-бла), начинаешь еле сдерживаться, чтобы не сматериться.
Не спорю, поначалу это интересно. В нашем насквозь прожженном цинизмом, похотью, грязью мире, где люди делятся на тех, кто обманывает и кого обманывает, такое отношение к себе кажется чем-то новым и по-настоящему привлекательным. Но если это происходит каждый божий день... Тоже самое, что есть торт "Прага" каждое утро, день за днем, месяц за месяцем. Сначала - офигенно, сладко так, вкусненько! Ты ешь, запиваешь чаем или кофе, и жизнь кажется прекрасной и удивительной! Однако проходят недели, перед тобой ровно в девять утра на маленькой тарелочке новый кусочек, а ты молча встаешь, открываешь холодильник в надежде найти хрен (в прямом смысле этого слова), докторскую колбасу или на худой конец хлеб с майонезом, а там тысячи аккуратно запакованных кусочков "Праги"! Весь холодильник забит этим чертовым тортиком! И казалось бы, он уже должен кончится, эй, я съел уже, походу, две фабрики по производству тортов, ан нет - вот они, как новенькие, одинаковые, свежие, как будто только что приготовленные! Закрываешь холодильник, громко, хлопая дверью - и уходишь. Туда, где тебя наконец-то накормят настоящей едой.
Говорят, мудрость приходит с возрастом. Также говорят, что порой возраст приходит один. Я же смею заметить - мудрость приходит с опытом. Не важно, сколько тебе лет, но если ты действительно профессионал в своем деле, если ты потратил на него не одну тысячу часов, то можешь смело называть себя мастером. И тебе уже не нужно, как другим, спрашивать советов - ты даешь их сам. Не нужно что-то придумывать или выдумывать - правильные варианты возникают в голове сами. И если твоя профессия это "отношения", и ты совершенствовался в них путем проб и ошибок, в скором времени тебе не нужно играть или обманывать - ты начинаешь говорить правду и только правду. И когда в горле пересыхает от приторности домашних продуктов, ты не бежишь в бистро захавать бургер, а потом не чистишь зубы в подворотне, чтобы дома не спалили.
Ты просто меняешь домохозяйку.
...Яна настолько неторопливо застегивала сумку, что я чуть не засмеялся. Эх, милая, хорошая ты, добрая, просто нам не по пути! Ну почему люди не умеют правильно расставаться? Не с ножами в спину и громкими, пафосными словами, слезами в глазах, соплями в носах, рукавах и подушках, криками, ссорами, призывами к "новой попытке" или угрозами "я покончу с собой" - а тихо, спокойно, на кухне, за столом, с бокалами двенадцатилетнего или - если отношения реально были долгие и серьезные - восемнадцатилетнего "Дьюарса". Негромкий разговор, грустные улыбки, когда расстаешься не врагами или неприятелями, а друзьями. Когда человек для тебя не исчезает из телефонной книжки, когда ты не стираешь судорожно все его смс или сообщения "Вконтакте", когда его открытки и фотографии не летят в мусорный пакет, а мусорный пакет не летит на помойку; и все это за одни сутки. Когда ты не обрываешь подруг или друзей на полуслове, когда они говорят о нем или о ней, когда у тебя не щемит сердце болью, стоит услышать знакомую и такую понятную лишь вам одним песню. Когда ты не пытаешься напалмом выжечь все воспоминания о человеке, чтобы потом найти в старом телефоне дурацкую ммс с еще более дурацкой фотографией и носится с ней неделю, засыпать в обнимку и чуть ли не макать этот телефон в коктейль из слез и соплей!
Расставаться друзьями - это не значит вычеркнуть человека из одного списка и внести в другой. Это невозможно. Тот, кто был в нашем сердце, из него уже не уйдет, он сядет на скамейку запасных и даже подписав контракт с другим сердцем, ты все равно будешь следить за ним, за его выступлениями, успехами, неудачами. Сердце это не рамка, куда можно вставить одну фотографию, а потом, случись что, резко поменять на другую. Сердце это холст, где нанеся рисунок, ты его не сотрешь, тебе останется лишь нарисовать в другом углу другой, и так до тех пор, пока останется место, где рисовать. Потому что в один прекрасный момент, если не найдешь элемент, который сделает картину з а к о н ч е н н о й, ты посмотришь на всю эту галиматью, всплакнешь и пойдешь пить. Не "Дьюарс" ни хрена. А "Золотую марку" или "Журавли". Желательно залпом. Желательно - вечно.
...-- Так и будешь молча стоять? - чуть ли не всхлипывая, спросила Яна.
Я посмотрел на нее и понял - мне хочется ее обнять. Но она воспримет это как сигнал к тому, что все может быть нормально, что еще не все кончено, что раз обнимаю, значит, люблю и... В то время как в этих объятиях только одно значение: "Все будет хорошо, малышка. Не со мной, не здесь и не сейчас, но все обязательно будет хорошо".
-- Все собрала?
Пришлось сделать усилие, чтобы это прозвучало как можно более мягче. Не вышло - Яна разревелась, плюхнулась на кровать, забилась в истерике. Искренне, не для того, чтобы я обнял и прижал к себе (но не исключая этого), а потому что, будучи девочкой хоть и наивной, но взрослой, понимала - это финал. Черта под названием "прошлое" проходит за порогом моей квартиры и стоит ее перешагнуть, как дороги назад не будет. И хочется побыть еще немного здесь, в настоящем, где пусть и на мгновение, но все может быть хорошо, как раньше, когда она мечтала о будущем, о детях, двух мальчиках, о немецкой овчарке с именем Лесси (обязательно девочка), о большом загородном доме (обязательно у озера) и свадьбе на открытом воздухе (обязательно в этом самом загородном доме у озера).
Поэтому я молча отвернулся к окну и закурил. Горло уже болело от сигарет, но это меньшее из зол. Лучше пусть болит горло, лучше переждать ее истерику вот так, холодно, спиной, чем дать ей хоть какую-то надежду на будущее. Нет, я не злой, не чудовище и не скотина - по крайней мере, не в этом случае. Просто у нас с ней нет будущего. Я люблю торт "Прага", но в меру. И сейчас эта мера закончилась.
За спиной послышался шум, я мельком обернулся: шмыгая носом, Яна вытирала красные от слез глаза и тащила сумку в коридор. Сейчас я даже пожалел, что снял квартиру-студию - даже отсюда, с самого края кухни было хорошо заметно, как она продолжает до конца верить в хороший исход, хэппи энд. Постоянные взгляды как у котенка из "Шрэка", медленные, даже не плавные, а в стиле сло-мо движения. Мне стало ее жалко. Жалость - ужасное чувство, особенно когда его испытываешь к тому, кто когда-то казался тебе больше, чем еще одним телом в кровати. Из-за жалости можно остаться с человеком, продлить агонию отношений на недели и месяцы. Кто-то таким образом даже женится. Рожает детей. Растит внуков. Потому что жалко. Человечность качество хорошее, нежелание причинять другим людям боль - тоже, но порой нужно взять себя в руки, крепко сжать кулаки, глубоко вздохнуть и отпустить: любовь, привязанность, нереализованные мечты и прежде всего себя. Отпустить, дать себе шанс на счастье.
Вернуться никогда не поздно. Просто возвращаться нужно к тем, без кого вы не можете дышать. К тем, кто снится, несмотря ни на что: ни на боль прошлого, ни на страх будущего.
Настоящая любовь - она не потому что. Она вопреки.
-- Закройся...
Даже не шепот - шелест увядающих листьев в ее голосе. Она не играет, нет. Ей правда больно. Правда плохо. А что я могу? Я могу лишь молча кивнуть, затушить сигарету и также, не произнося ни слова, подождать, пока она переступит порог, оглянется последний раз, обожжет меня умоляющим взглядом - и будет смотреть так до тех пор, пока я не закрою дверь. Почему-то захотелось закрыть на все замки. Не потому, что у нее есть ключи, слава богу, нет, да и если бы и были, Яна не настолько безумна. Просто закрывая дверь за прошлым, нужно быть уверенным, что оно не взломает ее ни хитростью, ни силой и не заберет настоящее ради сомнительного будущего.
...Я очнулся от хлопнувшей двери. Поморщился, слишком громко, можно разбудить соседей, эту чертову пожилую семейную пару, и так недовольную тем, что к ним в соседи набился "молодой, хамоватый квартирант". С другой стороны, к черту их. Я смотрел из окна, как Яна ловит такси, закидывает сумки в багажник видавшей лучшие времена "тойоты". Спустя пару мгновений серый железный конь унес ее в будущее - там уже нет нас, а то, что было последние месяцы, не имеет никакого смысла. Хотя нет, все тот же опыт. Черт бы его побрал...
Весьма вовремя завибрировал телефон в кармане, вырвав меня из погрустневших мыслей. Мельком взглянул на дисплей и невольно усмехнулся. Эти женщины, они как будто реально обладают даром интуиции! А как иначе темнокожия Элия, стриптизерша из бара напротив моего дома, узнала, когда именно надо написать "Хочу приехать к тебе"? По крайней мере, в то, что Яна сама ей сообщила, мол, вахта окончена, верится с трудом.
Я ответил коротко - "приезжай ко мне". И подумал, что больше половины моих знакомых сейчас посмотрели бы на меня с такой лютой ненавистью, что ее бы хватило и на завтрак, и на обед. И были бы правы. И не правы одновременно.
Заиграться можно во все что угодно. В приставку "Sega" или в модный нынче "Xbox", но нельзя заиграться в чувства. Каждую свою девушку, не важно, были ли это длительный отношения или флирт в социальных сетях, романы на один раз или пару ночей, я любил по-своему. Да, черт возьми, любил! И не надо зря сотрясать воздух фразами "ЛЮБОВЬ ОДНА И НА ВСЮ ЖИЗНЬ". Это все красивые слова из той же постановки под названием "Чудеса случаются", где хорошие - и обязательно красивые - девушки встречаются с богатенькими дядьками, потому что влюбились в них не из-за счета в банке и дорогих покупок в магазинах с надраенными витринами, а потому что, видите ли, чувства захлестнули.
Каждая девушка, каждый поцелуй, каждое прикосновение - отдельная история, отдельный стоп-кадр на пленке под названием "жизнь". Можно ее всю прожить только с одной картинкой в калейдоскопе и никогда не узнать, что же было там, позже этой семнадцатой (подставляйте свою) минуты. И нажав кнопку "паузы" слишком рано, есть шанс промахнуться и эта самая "пауза" превратится в "стоп". А может быть там, спустя пару катушек ленты, тот самый кадр? Как узнать, слишком часто останавливаясь?
Кто-то сказал, что лучшее враг хорошего. Прекрасная фраза. Я же люблю другую.
Хорошее - враг прогресса.
Кто-то скажет, эй, дружище, ты только пару минут назад сказал "прощай" девушке, чье сердце сейчас наверняка похоже на решето. И она плачет по тебе. Скучает. Скулит. Ее не успокоет ни алкоголь литрами, ни родственники словами, ни друзьями советами и "да он козел, он не понял, что потерял". Она думает, жизнь кончена, настал конец света, не по календарю Майя, не эфемерный, а самый что ни на есть настоящий: когда жить не хочется, когда каждый новый вдох отзывается болью в груди, и внутри нарастает гулкая пустота, когда все кажется таким глупым и бессмысленным.
И зная это, прекрасно осознавая это, ты на самом деле ждешь другую девушку? Уже сегодня? Прямо сейчас?
Я усмехнулся - внутренний диалог показывал всю прелесть морали, воспитанной романтическими комедиями и любовными сагами всех времен и народов. И в чем-то он был прав: я искренне понимаю, что Яне тяжело, плохо, но... ничего не могу с этим поделать. И не могу уйти в монастырь до тех пор, пока не получу от нее телеграммы с тремя словами: "Все в порядке". Так или иначе, она скоро отойдет и поймет, что я не идеал, не принц на коне и даже не его оруженосец; я был ветром, попутчиком в ее жизни, не больше. Жизнь войдет в привычное русло и тогда Яне станет легче. А мне станет легче не думать об этом, когда я войду в девушку по имени Элия, что приедет с минуты на минуту.
Перед новой женщиной в моем доме я решил принять душ. Новой - потому что все наши встречи с Элией происходили или у нее, или у меня на работе. А как иначе, если дома тебя ждет милая наивная дурнушка?
Сбросив одежду, я включил воду и подумал о том, что приводить домой другую пассию, когда от предыдущий еще простыни не остыли, тоже может показаться кому-то чересчур. С другой стороны, кто-то кому-то разве что-то обещал? Как однажды сказал мой любимый американский комик и актер, "я не вижу кольца на этом пальце".
И вообще, я так привык жить один! Переезд в эту пропахшую советским духом послужил катализатором новой жизни. Я будто вздохнул полной грудью. Жизнь с родителями, жизнь, через которую каждый из нас проходит и которая каждому из нас надоедает, имела свои преимущества, что скрывать. И тебе вкусная еда, и чай, и глаженая одежда, и еще сотни мелочей, что мужчины не очень любят делать. Но когда у тебя появляется возможности приводить домой девушек в любое время суток, когда ты сам можешь приходить хоть в три утра, когда никто не пристает с расспросами, советами и нотациями...
В этот момент понимаешь, что такое настоящая свобода.
А затем ты начинаешь ей пользоваться.
В первую неделю на еще старом диване не проходило ночи без стонов и криков. Нет, никого не резали и не били. Наоборот - они наполняли память яркими секундами, сладкими минутами и волшебными часами. И эта жизнь стала сказкой. Обычной такой холостяцкой мечтой о свободном рабочем графике, хорошем заработке и разнообразием на сексуальном фронте.
И она, эта мечта, не переставала мне нравиться.
Мелодичная трель домофона застала меня в душе. Не то, чтобы я планировал появиться перед Элией в одном полотенце, однако, стоит заметить, выход весьма эффектный. Секса, конечно, тоже хотелось, но еще больше было желание просто поговорить. Несмотря на свою работу, Элия прекрасный собеседник. А это порой ценится сильнее, чем просто упругое молодое тело и разработанный ротик.
-- Привет-привет, - улыбнулась она, переступая порог. Заметила меня в одном полотенце и с мокрыми волосами, улыбка стала еще шире. - Смотрю, готовился к моему приезду?
-- Скорее смывал с себя предыдущий, - усмехнулся я. - Проходи в зал, я оденусь, возьму вискарь и приду.
Элия понимающе кивнула, умница, никакого нытья на тему "а может сразу в кровать" и последующих "ты что, меня не хочешь", сняла черные туфли на высоком каблуке, сразу став едва ли не в два раза ниже, и бесшумно зашагала в зал. Я смотрел на ее легкое, почти прозрачное белое платье, покрытую блестками шоколадную кожу, каштановые волосы, небрежно собранные в хвостик, и получал настоящее эстетическое удовольствие. Элия родилась в России, папа кениец, мама русская, так что говорила она без акцента. Тем не менее, люди на улице оборачивались через одного. Все-таки мы провинция и понятие "афророссиянка" для нас это что-то совершенно невообразимое. А во-вторых, смотрели, не отрывая взор, больше всех мужики. На такую красавицу сложно не обращать внимания.
Я накинул домашние шорты, зеленую майку, захватил открытую бутылку "Дьюарса" и присоединился к Элие. Она уже сидела с ногами в кресле, устало пролистывала "Инстаграм" в "айфоне". Поставив бутылку и стаканы на журнальный столик, я сел на диван и произнес:
-- Ну что, какие новости в сфере эротического искусства?
-- Скажешь тоже, - фыркнула Элия, открыла бутылку, разлила виски по стаканам. - Что может быть нового? Гостей немного, клиентов стало еще меньше...
-- Кризис, малыш, кризис, - пробормотал я, сделал глоток.
-- В этой стране всегда кризис, милый. - Элия залпом выпила сто грамм, даже не поморщилась, налила еще. - Я уж думаю свалить куда-нибудь в отели на консумацию...
-- Так все плохо?
-- С приходом этой дуры, новой управляющей, стало еще хуже. Нет, я бы тоже была рада, если бы хахаль купил мне бизнес! Но, блять, одно это какой-нибудь задрыпанный маникюрный салон, и другое стрип-бар!
-- Смотрю, ночка прошла неудачно, - заметил я.
-- Да это пиздец, милый! - Элия глубоко вздохнула, выпила еще, потянулась к бутылке. Сомневаюсь, что ей нравилось быть барменом нашего рассвета на двоих, скорее, она хотела запить прошедшую рабочую смену. - Скажи мне, как можно штрафовать за то, что юбки на девочках во время выхода мятые? Как их аккуратно складывать, если у нас номер за номером?
Я молча пожал плечами.
-- Вот и я в шоке, - сказала Элия. - Просто, блять, в шоке! То ли у этой суки недотрах, то ли ПМС, то ли ее просто в детстве уронили башкой вниз... - Она осеклась, прищурилась, посмотрела на меня. - Стой, а почему ты написал "приезжай ко мне", а не "приезжай в бар"? Где твоя милая подружка?
-- Понятия не умею, - ответил я.
-- Да ладно тебе! - усмехнулась Элия. - Неужто все, семейное гнездышко закрыто?
-- Типа того.
-- Типа того, ага. Кстати, у меня для тебя новость, милый!
Что еще, подумал я, но промолчал, лишь вопросительно взглянув на нее.
-- Меня позвали на кастинг одного шоу в Москву! - воскликнула Элия, глаза заблестели, улыбка стала еще шире. - Прикинь? Ну, я тебе говорила, что отправляла письмо с фотками еще месяц назад... Так вот, сегодня днем пришел ответ! Зовут приехать, опробоваться!
-- Поздравляю, малыш, - я поднял бокал повыше. - Никогда в тебе не сомневался.
Элия засияла.
-- Спасибо, милый! Наконец-то я свалю из этого ебаного города!
-- Все это хорошо, - между делом заметил я, поставил стакан на столик, - но кто тогда будет радовать меня своей изящной фигурой?
-- Ну-ну, не прибедняйся, плэйбойчик, - нежно прошептала Элия. - Сомневаюсь, что ты будешь вообще меня вспоминать.
-- Буду, - серьезно сказал я.
-- Что ж, - многозначительно произнесла Элия, пересела мне на колени. - Надо добавить еще одно воспоминание.
-- Какое же?..
Элия провела пальцем по моим губам, взяла мою руку в свою, опустила себе на бедра. Взглянула на меня томным взглядом и прошептала на ухо:
-- Трахни меня как в последний раз.
Я едва заметно улыбнулся. Это было именно то, что я хотел услышать.