Мало что меня успокаивает так же хорошо, как музыка.
Я собирал свою музыкальную коллекцию уже лет десять. Менялся - простое копирование сродни воровству - с владельцами клубов, музыкантами, с которыми был знаком или которые попадались на пути, или такими же случайными коллекционерами, как и я сам. На моём музыкальном УНИ записаны сотни коллективов - от новейшей Музыки Никеля, тяжёлой и сложной, до старой Музыки Серебра, звонкой и чистой, как горный ручей. Боевые марши Музыки Свинца, бестелесная Музыка Кислорода, южная негритянская Музыка Гелия, даже несколько древних альбомов в жанре хард-рока и земной "электроники", от которых произошло всё разнообразие музыки Рутеи. Всё это лежало у меня в кармане, готовое к прослушиванию.
В какие-то моменты поездки мне даже казалось, что я готов простить боссам синдиката все лишения и издевательства за то, что они вернули мне плеер. Но лишь в какие-то моменты - в остальное время я размышлял о том, как уйди из ситуации, в которую угодил.
Пока очевидного решения я не видел.
Мы с Артуром выехали в Дальноморск на вторые сутки, рано утром. Перед этим Марк нацепил мне на лоб визио-программатор и долго консультировал меня. Перечислял обязанности и первостепенные дела, которые я должен сделать по своему приезду в Сереброполис - самый большой город на Востоке, где я и должен был остановиться. Обычным способом я бы всё это не запомнил, но после такого сеанса я был обеспечен головной болью и кучей информации, которую сложно было выбить из головы. Также я запомнил сотню личностей, которых знал и которые могли быть полезны.
Напоследок я задал Марку вопрос, интересовавший меня ещё с ночного сеанса программатора:
- Ты же не самый главный в синдикате. Кто наш Верховный отец? Кто главнее тебя?
- Этого не знает никто, - Марк сел, нахмурился и стал массировать виски, подобно тому, как это делал я после визика. - Отец где-то в начальстве Центрального Директората Рутении, возможно, в Скомле, но об этом никто точно не знает. Он никогда не действует и не общается с нами напрямую. Только через сеть и письмами. Может даже общаться телепатически - но такое случалось только пару раз.
- Телепатически? - усмехнулся я. - Ты серьёзно в это веришь?
Он молча поднял на меня глаза. Такими я его глаза ещё никогда не видел - в этом взгляде злость и усталость смешались с презрительной усмешкой.
И я поверил.
От монастыря отъехали по обычной дороге, на старой двухместной моторикше - быстрый сферолёт мог привлечь внимание, и Марк оставил его для того, чтобы улететь обратно в Средополис.
На самом деле, выбор транспорта меня несколько удивил - я ожидал чего-то более скоростного, удобного и простого. Потом мне пояснили - пересекать границы крупных городов и субдиректорий могло быть опасным, потому что датчиками можно отследить любой междугородний перелёт частного сферолёта. Артур оказался немногословным напарником, чему я несколько обрадовался. Перекинулись всего парой слов - оказалось, что он тоже был ветераном войны с Югросью. Правда, на этом наше сходство и кончилось - он, в отличие от меня, служил в железнодорожных войсках и был скоро комиссован.
Гораздо важнее теперь была моя биография. Точнее, не моя - Стояна Сиднеина. Краткая история его жизни, кадры из его жизни, отдельные привычки были прошиты теперь у меня в "подкорке" после сеанса просмотра биографии. Подразумевалось, что этого для работы достаточно, а остальное Стоян "забыл" во время карательных мер в колонии.
Этот человек был старше меня на пять лет. Молчаливый, как я, суровый, несговорчивый характер. Если бы не беспринципность и тяга к уголовщине, эта личность даже могла казаться симпатичной. Родился в Стаанаде, столице Конзатана, тогда бывшего Конзанской субдиректорией, в семье рыбака. Наполовину рутениец. Рано остался без матери, в школе проучился всего семь классов и пошёл во флот. Там же познакомился с мелкими портовыми бандюгами, которые через несколько лет возглавили движение сепаратистов и на волне войны с Югоросью объявили о независимости. В отличии от юго-западной провинции, здесь отделение прошло сравнительно мирно, властям Директории не нужна была вторая война. К тому же, в экономическом и военном плане Конзатан остался подконтрольным Рутении.
Но Стоян Сиднеин в новом государстве оказался неудел. Из-за какого-то внутреннего конфликта с властями его и сотню боевых товарищей департировали из страны на север, в Уктуссую субдиректорию Рутении, где они быстро объединились с местными бандюгами и начали строить свой синдикат. Когда Марк Фарвоздин предложил легализоваться, тайно войти "Степным волкам" в структуру Директории, Стоян был последним из верхушки синдиката, кто согласился на это.
В тюрьму он попал после организованного им убийства регионального Директора по перевозкам. Это была его личная инициатива, которую он не согласовал ни с Фарвоздиным, ни с Главным Боссом, за что и поплатился. Через четыре года он понадобился Фарвоздину и его таинственному департаменту снова, но планам не удалось осуществиться.
Благодаря мне. Точнее не мне, а Антону Этоллину, чьё лицо я носил каких-то пару дней тому назад.
Я поймал себя на том, что второй день избегаю смотреть в зеркало. Из меня слепили что-то среднее между мной-бывшим и Стояном - так, как будто настоящего главаря после удачного побега тоже прооперировали. Примерно таким я увидел себя в той видео-новости в кабине рыбного грузовика. Новое лицо, со шрамом, кривым носом и восточным разрезом глаз мне не нравилось. Ровно как и не нравилась серая мантия монаха-креациониста, которую я теперь носил. Одной лицевой операцией дело не обошлось. Мне накололи татуировки и присадили имитаторы родинок. Добавили пару шрамов на грудь и ноги. Ещё вживили чип в висок, предназначение которого я узнал чуть позже.
Но главное - с помощью визика меня основательно подправили внутри. Конечно, во мне оставался бороться Антон, склонный к состраданию и сочувствию, но его место теперь стремился потеснить Стоян. Циник, убийца, обиженный на общество. Во время войны мне приходилось убивать людей, но я-прежний с ужасом думал о том, что мне теперь придётся отдавать приказы об убийстве невинных. Я гнал эти мысли и пытался найти хоть какую-то зацепку, которая могла бы позволить мне вырваться из этого круга.
Мы ехали вдоль гористого побережья пару часов, прежде чем Дальноморск - крупнейший порт на Левиафановом море и пятый город в стране - показался за поворотом дороги. Город лежал на побережье залива, наползая своими пригородами на окрестные горы, и дорога свернула вниз, извилистым путём спускаясь к побережью. Я был здесь до этого всего пару раз, и это был самый восточный город, в котором мне пришлось побывать.
Климат в тех местах был средиземноморский. Я точно не знаю, в честь какого моря на Земле он так назывался, но к условиям Рутеи название подходило как нельзя кстати. В Левиафановом море пересекаются морские пути семи стран, среди которых тюркские Конзатан и Аргостан, островная Кеолра и воинственный тропический Ириатан. На противоположной стороне обширной бухты я разглядел очертания большой военной базы с десятком многотоннажных сферолётов-амфибий, готовых к погружению или взлёту. Ни в одном другом море на Рутее не было столь напряжённо, как здесь.
Поэтому я не любил этот город.
Мы проехали над большим тоннелем, из которого с рёвом выезжал товарный поезд - вымирающий вид транспорта, и поехали между сельскими пригородами. Дорога постепенно превратилась в улицу поселения, жизнь здесь текла точно также как и в наших сельских краях, лишь с небольшой поправкой на местный климат. Всё тот же домашний скот на улицах, скромные деревянные и кирпичные домишки, редкие вспышки пролетающих сферолётов над головой и толпы детворы, играющей в ляпки и прятки.
Мы повернули на узкую улицу, ведущую к восточному сферовокзалу и чуть не врезались в лежащего поперёк улицы верблюда. Животное повернуло на нас голову, но с насиженного места не ушло. Артур прогудел клаксоном, остановил моторикшу и выругался:
- Чёртова скотина!
- Объезжай, - предложил я. - Вон сколько места слева.
- Нет уж, я его уберу с дороги!
Артур выскочил из кабины, доставая из-под подола своей мантии импульсный револьвер.
- Э, ты чего?! Не дури, - попытался я его остановить, но поздно: спокойный и молчаливый мой сосед превратился в психа. Выстрелами он стал поливать асфальт перед мордой зверя. Двугорбый дёрнулся, вскочил и закричал от испуга и жара. Из ближайшего домика выскочил хозяин-конзанец и сперва покрыл Артура отборной бранью, но увидев пушку, сменил гнев на испуг и скрылся за воротами, продолжая лепетать что-то на конзанском. Артур орал что-то в ответ, сопровождая пинками по воротам. Из всего словесного потока мне были знакомы - ещё с детства - тюркские матюки. Верблюд неторопливо зашагал вниз по улице, соседская малышня, поначалу с интересом глазевшая на ссору, потихоньку расходилась, почувствовав опасность.
Глядя на беснующегося Артура, в первый раз по-настоящему возник большой - да что там большой, огромный - соблазн быстро пересесть за руль и мотнуть в порт, оттуда - на исполинском Океанике уплыть в южные страны, затеряться в джунглях Денны, или ледяных тундрах южного полюса...
Но я не мог. В моём правом виске теперь стоял чип с крохотной капсулой. Любая попытка отклониться от маршрута на сотню километров вызвала бы инъекцию препарата, который превратил меня в овоща. Марк был перестраховщик. Поэтому я покорно остался сидеть в кабине, дожидаясь возвращения моего попутчика.
И слушать музыку.
2.
"Главная беда строя этой страны - в чёткой иерархии. Кланы в правительственных кругах, древние религиозные ордена, мафиозные синдикаты, спецслужбы - все они работают заодно, у всех у них на уме обокрасть, обидеть, обмануть, извести собственный народ и тем самым контролировать всю возможную власть в стране. (...)
Глупо думать, что Директория является оптимальной формой государственного строя, и машинный мозг справедливо управляет такой огромной страной. Все остальные страны, являющиеся прямыми наследницами директорий-колонизаторов, уже давно перешагнули через этот отсталый строй и перешли к прогрессивным. Теократии Новой Персии и Семдестана, Императорский строй Бриззы, республиканские монархии Иаскана и Ирниатана, да даже рабовладельческие полисы южной Денны - всё это намного более близко современному рутейскому человечеству, чем старые принципы Директории. Идеи о том, что монархия и республика в том виде, в каком они существуют сейчас - пережиток земного прошлого, были придуманы и растиражированы пропагандистами кругами Директории.
Но главное, в чём не остаётся никаких сомнений, так это в том, что наследная монархия Соединённых Королевств Амирлании является самым прогрессивной и современной формой государственного устройства. И Рутенийскую Директорию надо поделить по образу и подобию..."
(Из большинства политических трактатов экспертов-диссидентов, оплаченных из-за океана)
Кубическое здание сферовокзала привычно напоминало пчелиный улей. Мы припарковались в соседнем квартале, вытащили из багажника мешки и пошли пешком через площадь, обходя носильщиков и отъезжающих. Артур нервно осматривался по сторонам, я не выдержал и спросил:
- Следит кто?
- Непонятно. Портовые, что ли.
Про портовые банды из Дальноморска я почти ничего не знал. Буквально через секунду у нас на пути вырос офицер городской охраны - косая сажень в плечах, белокурый и с квадратной челюстью - явно амирланец-северянин.
- Документы! - почти рявкнул он.
Плеер, услышав громкую речь, автоматически уменьшил громкость. Я с некоторой тревогой достал из чехла на поясе свой новый УНИ. Разумеется, там я числился не как Стоян Сиднеин. Моим вторым - точнее, уже третьим - лицом был некто Стоян Сребров. Его краткую ложную биографию мне тоже "прошили". Сканер лейтенанта прошёлся над карточкой, он нахмурился.
- Обезьянники? Проповедники? А почему без животных?
- Не животные, обезьяны - наши младшие братья, - хмуро ответил Артур. Было видно, что "сценический образ" монаха он использует без особого энтузиазма, что, впрочем, не вызывало сильных подозрений у несведущих. - Два наших брата, один из которых младший, ожидают нас на вокзале.
Нас действительно ожидал ещё один член синдиката. Про обезьяну же я слышал впервые. Лейтенант пару секунд осмысливал сказанное, после чего кивнул и вернул нам документы.
- Где-то я вас видел, - подозрительно вглядываясь в моё лицо, сказал офицер.
Я промолчал.
- Оружие везём?
Мы переглянулись с Артуром и я кивнул.
- Да, запакуйте наши импульсники.
Лейтенант полез за пластиковыми чехлами и печатью. Артур первым протянул пистолет, почти швырнул его в руки постовому. Расставаться с оружием и тем более носить его запакованным в синдикате не любили.
- Чего это вы с оружием?
- Мы собираемся на восток, там неспокойно, - ответил я и протянул свой.
- Да? Что ж, разумно, - постовой выдал нам два запечатанных пакета с нашими пистолетами.
- А вот и наш брат! - Артур кивнул в сторону фойе и потащил вещи, желая поскорее отделаться от офицера. У входа в здание действительно виднелась фигура в белом балахоне. В руках этот незнакомец держал клетку.
Брата звали Георгий. Он оказался худым, смуглым рутенийцем лет тридцати. Про него я знал мало, судя по таблицам, он занимал сравнительно невысокое место проводника-курьера в иерархии нашего восточного "крыла", которое мне предполагалось формально возглавлять.
Разумеется, моего истинного лица он не знал. Для него я был тем самым Стояном Сиднеиным, страшным, легендарным и неизвестным. Когда мы приблизились, на его лице испуг.
- Идёмте, я уже купил билеты, - сказал он и зашагал внутрь. - Отбытие через полчаса.
Я шёл позади него и с интересом разглядывал животное, сидящее в клетке. Это была маленькая чёрная игрунка - чрезвычайно редкое животное, завезённое ещё первыми колонистами с Земли. Зверёк тихо спал, несмотря на то, что клетка при ходьбе сильно качалась. Видимо, привык.
В здании играла музыка. Я сначала подумал, что это плеер переключился на что-то знакомое, но потом я понял, что музыка идёт "снаружи". Выключил свободной рукой плеер, огляделся по сторонам. Пандус-перрон плавно поднимался внутри кубического здания, подобно винтовой лестнице, и на следующем ярусе я заметил небольшое скопление людей, они явно толпились вокруг кого-то. Музыка доносилась оттуда, и меня озарила страшная догадка.
Нет, только не это. Только не он.
- На каком перроне наш? - спросил я Георгия, стараясь не подать вида, что волнуюсь.
- На четвёртом, - резко повернувшись, ответил "брат".
Зверушка в клетке от резкого толчка проснулась и зевнула.
Похоже, пройти мимо не удастся. Мы зашагали наверх, стараясь двигаться ближе к перилам, где народу толпилось поменьше. Толпа с музыкантом становилась всё ближе.
- Красиво играет, зараза, - кивнул в сторону музыки Артур. Он отклонился в сторону, проходя ближе нас к толпе.
Народ расступился, и я увидел своего троюродного племянника. Обросший, исхудавший, он сжимал в руках тот самый позолоченный стик, подключённый к процессору.
С другой стороны от нас, медленно из подземного ангара проплыл наверх средних размеров сферобус. За ним на противоположной стороне пандуса я краем глаза заметил неподвижный силуэт, стоящий у парапета.
Следующие события произошли за пару секунд.
- Стоян, ложись! - рявкнул Георгий, дёргая меня за плечо и роняя клетку.
Я инстинктивно свалился на пол - так учатся падать ещё в армии. Первое, что я услышал, был пронзительный писк зверька на фоне затихающего аккорда стика моего брата. Невысокие перила в нижней половине были цельные, а в верхней - решётчатые. Это меня спасло. Прямо над спиной пронесся десяток разрядов импульсника, ударив по толпе, слушавшей музыканта. Послышались истошные крики, запахло жареным и палёной одеждой. Я на миг приподнял голову - Артур неподвижно лежал рядом, и я понял, что он мёртв. Георгий потащил меня за рукав. Приподнявшись, я посмотрел в сторону Леонида - мой троюродный племянник полусидел на корточках, прижавшись к стене и обхватывая руками стик. На противоположной стороне, откуда стреляли неизвестные, была какая-то потасовка.
Я встал на ноги и побежал за Георгием вверх по пандусу, к четвёртому перрону, где нас ждал сферобус. За нами метнулся ещё десяток горожан. Писк обезьяны продолжался, но было непонятно, откуда он идёт.
- Портовые... - бормотал Георгий. - Портовые уродцы. Был же договор! Артур...
- У него бомба!!! - послышались крики из зала, мы забежали за поворот, ведущий к служебные помещения, и вовремя пригнулись.
Взрыв потряс здание сферовокзала. Взрывная волна прокатилась по пандусам мимо нас спустя секунду, вместе с ней донёсся запах гари вперемешку с озоном - естественная реакция сферополя аппаратов.
Я выскочил из укрытия первым. Дым рассеялся, зал заполняли крики раненых. На нижнем ярусе я увидел фигуру стикиста, поднимавшегося с пола. Жив.
Взвыла пожарная сирена, бойцы горохраны побежали к месту взрыва.
- Вниз, скорей! К выходу! - крикнул Георгий, и я увидел, как с верхних этажей спешит толпа. Я поймал "брата" за руку и затащил обратно в коридор.
- Они тебя затопчут, идиот! - сказал я ему. - Подожди, пока все выбегут.
Из-за ворота его мантии показалась испуганная мордочка игрунки. И этот жив.
- Да, Стоян, прости, - Георгий успокоился и сунул руку за пазуху, чтобы погладить и успокоить зверька. - Главное, что ты жив. Уроды, они за всё ответят.
3.
Стыдно это осознавать, что я был даже рад смерти Артура. Этот человек с самого начала казался мне самым отвратительным напарником, которого можно только представить. Без него я почувствовал себя немного свободнее. С другой стороны, Артур знал моё истинное лицо и нёс важную информацию, которую я мог не знать. Без него в Сереброполисе я мог почувствовать себя, как без рук. Георгий казался менее грубым, но хитрым и боязливым - типичная шестёрка, а это могло нести новые проблемы. Но решил решать их по мере поступления.
После досмотра, процедуры установления личности и проверки документов нас выпустили из оцепления. Мы поспешили скрыться, чтобы к нам не обратились с вопросами по поводу смерти Артура.
Клетку подобрали по дороге обратно и вернули туда игрунку. Самец, которого звали Джеф, был рад возвращению, но спать больше не хотел - бедное животное, похоже, сильнее нас переживало шок от произошедшего.
Я связался с Марком по аудио-связи и доложил о произошедшем. Он долго молчал, после чего сказал продолжать путь.
- Сиднеина могут искать, лучше идти на восток. Радик приедет на пару дней позже. Смертью Артура займётся Ольгерд, на связь с ним не выходите.
- Оставаться здесь?
- Нет, скорее покидайте город, муниципальным транспортом не пользуйтесь, сейчас усиленная проверка на всех вокзалах и сканирование всех левых сферолётов на границах субдиректорий. Задержитесь в Сереброполисе, в апартаменты и базы приходите только дождавшись прибытия Радика. С Георгием поменьше трепись.
Ольгерд - это дальноморский "отец", вспомнил я. Они со Стояном очень хорошо знали друг друга, и лучше было не встречаться. О способе передвижения Марк промолчал, поэтому этот вопрос должен был решить я. Мы присели с Георгием в одном из кафе, которых было много в улочках, веером расходящихся от сферовокзала. Заказали бифштексы и по кружке пива.
- Что портовым от нас надо? - я решил спрашивать осторожно. - В каких мы с ними отношениях сейчас?
- Как и раньше, у нас договор. Они стригут рыбаков, мелкие конторы в прибрежных районах и рынки, - Георгий выглядел подавленно. - В контрабанду, работорговлю и пушки не вмешиваются. Чем ты им помешал? Может, надо связаться с Ольгердом?..
- Не стоит. Чем меньше кипиша, тем лучше.
Георгий помялся и спросил.
- Поговаривают, вы с ним не очень-то любили друг друга?
Я промолчал, изобразив на лице смесь отвращения и усмешки. Георгий кивнул - похоже, понял, что лишних вопросов лучше не задавать.
- Почему ты так уверен, что это именно портовые?
- А кто же ещё? "Тритонов" и "Мастодонтов" сюда бы не пустили.
Или он играет простачка, или действительно немного глуп.
- Они запросто могли прилететь сюда рейсовым транспортом. Для такой задачи легко можно купить даже водителя государственного сферобуса вместе со всем экипажем.
- Но откуда им знать, что мы отправимся именно через этот сферовокзал? - возразил Георгий. - Мы могли вообще пролететь мимо Дальноморска...
Он сказал это и осёкся.
- Почему, кстати, не пролетели? - прищурившись, спросил я. - Что, нынешним "отцам" сложно выделить мне отдельный сферолёт для прямого перелёта в Сереброполис?
Георгий недоумённо пожал плечами.
- Сферолёт, летящий на дальнюю дистанцию без пересадок без разрешения может привлечь внимание... И, я так понял, на то была воля Верховного Отца?
Я снова хищно усмехнулся.
- Хочешь сказать, что свои? - округлил глаза Георгий. - По указанию...
Я отвернулся, посмотрев на толпу.
- Либо свои. Либо, в толпе, в которой играл музыкант, был кто-то другой, кого нужно было убрать. Либо - маньяк-самоубийца, фанатик, сепаратист или чёрти кто.
Георгий допил пиво и задумался.
- Свои - более правдоподобно. Потому и отправили обычным транспортом, всё сходится.
- Нет, не всё, - я поднялся, оставив наполовину недопитую кружку - много пить алкоголя не хотелось. - Мне ещё ничего не понятно. Такое чувство, что меня хотят не убить, а напугать. Придётся теперь ехать окольными путями, чтобы и свои не подумали.
- Западный сферопорт?
- Нет. Сейчас там усиленные досмотры. Да и рейсов оттуда должно быть поменьше. Что-то другое.
Рейсовые сферобусы и сферотакси отпадали - их проще проконтролировать. Поезд не подходил - слишком долго ждать ближайшего пассажирского рейса, и слишком большое отклонение от "зачипованного" маршрута. Как и сферолёты дальнего следования - досмотр там куда более тщательный. Оставались "частники" - но где поймать частника, который летит в такую даль? Выход лежал где-то на поверхности, и лишь вглядевшись в поток транспорта над улицей, я вдруг понял, как можно решить проблему.