Аннотация: Ленин проснулся в мавзолее и блевал. Коммунистический экшн. С конкурса "Рваная грелка", не финал.
Чуть ранее.
Ленин проснулся в мавзолее и блевал.
Смрадный запах московских улиц, просочившийся внутрь его легендарного склепа, вызвал у вождя рвотные позывы. Воздух несвободы принёс Ленину всю необходимую информацию об окружающей его теперь реальности. Режим, эпоха, время суток, десяток важнейших событий - всё это всплыло на миг как наваждение в его сознании и тут же отпустило, вызвав тошноту.
Но многое ещё оставалось неясным.
Затем он выбрался на улицу, восставшего вождя не хотели выпускать, но он растолкал караульщиков локтями. На улице был поздний час, перебежками Ленин добрался до Охотного ряда и спустился в подземный переход.
Там его ждал знакомый человек.
- Кисло выглядишь, батенька, - сказал постаревший Иосиф Виссарионович и смахнул нафталин с плеч вождя муляжом газеты "Правда". - Я уж тебя заждался, думал один пойти.
Ленин кивнул. Он доверял Сталину, но решил быть немногословным.
Его повели по Тверской. Лоск высотных зданий вселял надежды, но праздный люд на тротуарах был далёк от идеалов марксизма, что вгоняло Ленина в хандру. Он слышал много новых, некрасивых слов, сумрак идей и блеск гламура; Ленин понимал, что время его если и не ушло безвозвратно, то уж точно не вернуть простым уличным бунтом народных масс. Пару раз Сталин останавливался, чтобы быть сфотографированным и получить партвзносы. Ленин догадался, что его повели на сходку подпольного кружка. Это немного взбодрило вождя - ему не терпелось узнать, чем живёт рабочий класс и подпольные общества.
Придётся начинать всё сначала, понял Ленин, как в девяносто первом. Тысяча восемьсот девяносто первом, разумеется.
Сходка подпольщиков намечалась в пивной, почему-то украшенной ирландскими флагами. У входа к Сталину подошёл некто в старинной одежде, в ком Ленин узнал Пушкина. Отношение у Ленина к поэту было спорным, но выбирать не приходилось -видимо, пришло время восстать всем, кому не безразлична была судьба отчизны.
Сталин недолго беседовал с хмурым пролетарием у входа в пивную, после чего пролетарий пропустил троицу по длинной лестнице вниз, в обитель пьяного разврата и кутежа. Ленину было не привыкать к такой среде.
Кульминация.
Они присели за столик, за которым уже маячила мрачная фигура высокого бледного юноши. Четвёртый товарищ молча пожал подпольщикам руки, после чего Сталин и Романов вытащили из карманов толстые пачки сторублёвых купюр и отдали их юноше. Товарищ принял их и хмуро посмотрел на Ленина. Ленин столь же хмуро посмотрел на него. Ему не нравилось, что кассой управляет незнакомое лицо.
- Шут с тобой, - сказал товарищ. - Я обещал премиальные, остальное отдашь завтра.
Ленин кивнул, решив не спорить. Иосиф достал сигару и неторопливо закурил. Мимо пробежала официантка, и Пушкин шлёпнул её по упругой попке.
- Хороша! - со вкусом гурмана сказал поэт, проводил барышню взглядом и покрутил бакенбарды. - Когда сзади есть мясцо, то это лучше всего. Помню, когда я был моряком, была у меня раза три одна краля...
- Иди в жопу, Славик, - сказал Сталин. То, что Пушкина назвали Славиком, не смутило Ленина - подпольные клички в деле сохранения тайны не были лишними. - Всех задолбали уже твои морские байки. Все уже давно поняли, что ты в молодости перетрахал половину Ростова.
- Да... Было время, - изменившись в лице, сказал Пушкин-Славик. - Море было... А сейчас чего? Питер финский, юг турецкий, север канадский. Восток вообще... Тьфу! Ты вот, Алексей Николаевич, даже и не помнишь, каково это - жить в крупнейшей в мире...
- Всё, хватит, - строго хлопнул по столу ладонью молодой парень, который оказался Алексеем Николаевичем. - Нахрен историю. Пора говорить о планах. Дело в стагнации. Доход низкий. Надо что-то придумывать.
- Я говорю, надо на море ехать! - сказал Пушкин-Славик. - Крутые деньги можно зашибать.
- Давай хоть заказ сделаем, а потом поговорим, а? - предложил Сталин. - Девушка, можно вас... на секундочку?
Официантка, пробежавшая мимо столика с подносами, кокетливо махнула ресницами и пискнула: "Сейчас!"
Алексей Николаевич думал, молчал несколько минут. Ленин пытался понять, что у него на уме.
- Да, на море неплохо. Только туда Толю с Игорем в таком виде не пустят, - товарищ кивнул на Ленина и Сталина. - Надо что-то новое. Ты, Толя, чего молчишь? Как воды в рот набрал.
Ленин отвернулся. Ему не понравилась подпольная кличка "Толя".
- Да отстань ты от него, - заступился за товарища Сталин-Игорь. - Не видишь, человек только что из мавзолея вылез!
Троица засмеялась, глядя на хмурого Ленина. Ленин вынужден был тоже улыбнулся, отчего улыбка на лицах товарищей пропала. Видимо, что-то с зубами у восставшего вождя было не так.
Положение спасла официантка, припархнувшая к их столу с блокнотом.
- Мне, пожалуйста, пива светлого ноль-пять, - сказал Сталин-Игорь. - И бефстроганов. Только не переперчите.
- Чай, - сказал Пушкин-Славик. - Зелёный, с жасмином.
- Как обычно, - кивнул Алексей Николаевич.
Взгляд юной девы упёрся в лицо Ленина, но дедушка всех октябрят молчал.
- Ё?т, - проговорила официантка, выронила блокнотик и убежала куда-то.
За столиком все молча смотрели на Ленина десяток секунд. Молодая пара, воровато оглянувшись, пересела с соседнего столика в дальний конец зала.
- Ого, вот это мощь, - прервал, наконец, молчание Пушкин. - Именно такое я искал в две тыще десятом.
- А что, это идея, - сказал Алексей Николаевич. - Славик, может, вам снова попробовать?..
Так всё начиналось.
Сегодня.
...Низкий, пульсирующий бас вырывается из-под толстых пальцев Ленина, звук с бьющихся струн утекает по жирному кабелю в колонки клуба, вводя в экстаз бородатых пролетариев в зале. Гитара Сталина рубит мясо и льёт желчь мрачных соляков, а бочка Пушкина ритмично колышет воздух, воздвигая нерукотворные памятники.
Потом Ленин начинает хрипло петь, заплёвывая гноем микрофон - о несправедливости и революции, о смерти и классовой вражде. Его отросшей бородой, опутавшей чёрную потёртую басуху, можно задушить мировой империализм и смахнуть с мировой арены власть капитала. Его злоба, накопленная за век валяния в мавзолее, выливается в народные массы тоталитарным коммунистическим хардкором и приносит банде неплохие гонорары.
Сталин и Пушкин, они же Славик и Игорь, как оказалось, - простые актёры-статисты из московских полу-криминальных кругов. По ночам они трахают молодых фанаток-хардкорщиц, курят траву и пьют вискарь. Ленин всё понял и смирился. Ему плевать на то, как живут его коллеги, - всё равно, они делают общее дело, и ему нравится хардкор. Ленин ночует на скамейке в Александровском Саду. Ему не нужны деньги, не нужна еда и сон, он бодрствует и сыт духом ненависти к капитализму.
После концерта в клубе к ним прибегает Алексей Николаевич, ставший их концертным менеджером. Он отводит Ленина в сторону, на нём нет лица, он испуган и возбуждён.
- Я всё понял, - говорит коммерсант. - Я сегодня был в мавзолее. Там лежит Толик. А ты не Толик. Ты Ленин. Тебя ищут соглядатаи по всей Москве. Толика пристрелили в ту ночь и положили вместо тебя. Но поиски продолжаются. Нам надо будет бежать, чтобы спасти мир.
- Ка-ак?! - ревёт Ленин.
- У меня есть план.
Потом.
Пушкин будет стоять на носу яхты и пафосно смотреть вдаль, придерживая подбородок. Сталин будет химичить на кухне, готовя скудный паёк. Алексей Николаевич - рулить и обеспечивать экспедицию деньгами и всем необходимым. Он продаст весь свой бизнес, все свои сбережения, купит яхту, визы и вывезет троих товарищей к южным портам.
Ленин будет сидеть в кресле с ноутбуком, писать новое собрание сочинений. Возможно, рядом будет верная девушка Надя, очкастая любительница коммунистического хардкора.
Они переплывут Чёрное Море. Их будет ждать Куба и мировая революция.