tverse, _al_maz_, avs_silvester, cizerot : другие произведения.

Разбитая Любовь (Frosted Love)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ с конкурса Коллективный КолФан . Третья группа (Давыдова, Мазуров, Скоробогатов, Богуцкий), второй тур. Тема - "Средство для нытья посуды".
    Внимание, рассказ не вычитан, к тому же является трагичной лирической слёзодавилкой без хэппи-энда. Последний кусок был написан мною в состоянии лёгкого депрессняка.

   Разбитая любовь
  
   Гласса уже пару часов крутилась перед зеркальной дверцей буфета, пытаясь уловить положение, при котором блики света на ее фигурке начинали отливать розовым. И всё бы ничего, но в поисках нужного эстетического эффекта она подошла почти к самому краю. Еще шаг и...
   - Девочка моя! - глухо уронил Декантер. - Во-первых, осторожно! Во-вторых, к чему это стремление к цветовым маркерам субкультуры?
   - К чему? - судя по голосу, Гласса нервничала, и даже многочасовые медитации на солнце не помогли. - Я розовое эмо! Особенно после того, как последняя из моих сестер трагически разбилась, мне всё время хочется плакать, а это так... стыдно. Что плохого в решении заменить слезы на цвет, хотя бы иногда?
   - Стыдно? - в разговор вмешался Тонгс. - С каких пор выражать чувства стало стыдно? Уже лет сто прошло, а я отлично помню, как от умиления звонко рыдал на весь дом, узнав, что мистер Лир посвятил мне "Прогулку верхом". Потрясения должны находить свое выражение вовне. Иначе получается неискренне.
   Гласса, промолчав, отвернулась к стеклу и, судорожно барабаня по нему, стала смотреть, как по комнате бродят лучи закатного солнца. Пробегают по стенам, выпускают на потолок золотых зайчиков. И только за угол, в коридор, не заглядывают. Поэтому там царит темнота, и сколько ни вглядывайся - кухни не увидишь, хотя она и рядом. Всего в десятке шагов.
   Декантер вздохнул, поправил хрустальную пробку на голове и, поманив к себе Тонгса, зашептал:
   - Всё дело в этой чертовой кухне. С тех пор, как там появился парень, которого привезли с Октоберфеста, Гласса сама не своя. А разве он ей пара? Они ж там сплошь быдло неотесанное. Кабацкий юмор и полное непонимание тонких материй. Ты видел, чтобы хоть кто-нибудь из них плакал? Вот и я - нет. Штампованный бесчувственный народ без души. А наша хрупкая Гласса равняться на них хочет...
   - Потеряет себя девочка или разобьется, - нахмурился Тонгс. - Плохо. Может, поможем?
   - Как?
   - Заставим их самих переживать и плакать.
   - Идея - блеск. Осталось найти только способ реализации.
  
   Тут Тонгс задумался. Надолго.
   - Боюсь этот орех не по вашим зубам, мой друг, - со вздохом произнес Декантер. - Лишь тяжкие жизненные испытания, меняют характер, а благоприятное окружение их закрепляет, так утверждал господин Юнг, когда мы с ним искали истину скрытую в вине.
   - И каким таким испытаниям мы в состоянии подвергнуть это пивное пузо? - Тонгс жутко засомневался. - Чем пронять глиняную псевдобарочную поделку с этой его этнической баварской крышкой? Ручку ему отломим?
   - Мы можем изменить его предназначение, - Декантер значительно качнул узким горлом, - наполнить его новым содержанием.
   - Даже если мы его серной кислотой наполним, сомневаюсь, что он изменится, - Тонгс покачался на длинных ногах. - Сам Масс Пинта может и не испорченный парень - но эти его полированные приятели: Шейкер со Штопором, безнадежно запущенные гедонисты. И то, что мы с ними одного рода, как раз дает мне право так выражаться.
   - Я знавал госпожу пивную кружку из семьи великого археолога - он хранил в ней медные монеты со всего мира, - проговорил Декантер. - Каким интересным собеседником она была! Я уверен, мы найдем подход! Во-первых, я не думаю, что Масс Пинта всерьез намерен провести остаток жизни в народных гуляниях среди свиных рулек и крылышек во фритюре! Во-вторых, Гласса, девочка моя, достойна лучшего. Но, с тех пор, как с того винного биенале не вернулась ее последняя сестра, она безутешна, отказывается от всех фондю и дегустаций на которые я ее приглашал и оборот дела мне глубоко не нравится.
   -Ну, мы можем обратиться к Идолу - вдруг выдал Тонгс .
   - Идолу? Ты серьезно?
   - Ты знаешь среди нас кого-то более брутального, безжалостного и последовательного чем он?
   - Ну, мисс Кувалда, если подумать, вполне ему не уступит хотя конечно у нее не такое колоритное прошлое...
   - Ты его опасаешься Декантер? Ты знаешь о нем, что-то чего не знаю я?
   - Я опасаюсь только одного Тонгс - того, что он от нас за это потребует...А он потребует - я слишком хорошо его знаю.
  
   Металлический ацтекский идол громоздился на полке среди фарфоровых игрушек.
   Во времена очень древние, о которых знал только Декантер - так как навел в свое время соответствующие справки - Идол начинал как ритуальная утварь в храме на вершине ступенчатой пирамиды в Теночитлане. В нем сжигали дотла сердца принесенных в жертву индейцев.
   Многие годы назад странная судьба привела его на полку буфета в этом доме.
   Идол был угрюм, молчалив, начищен до бронзового блеска и почти ни с кем не общался.
   Рассказ Тонгса он выслушал невозмутимо. Декантер даже заподозрил, что их не слушают.
   Но...
   - Ваше дело мне понятно, - неожиданно ответил Идол, выбитое на его лице божество ячменя в ожерелье из черепов страшно зашевелилось. - Глупому мальчишке следует стать мужчиной, достойным юной Глассы. Это возможно. Ему следует пройти страшную и кровавую инициацию - я могу это устроить. Но взамен, я потребую от вас того же. Вы пройдете с большим и глупым Масс Пинтой все круги ада, рука об руку, плечо к плечу.
   Потому, что требующий от другого изменений, должен познать их суть не меньше изменяемого, или изменение не состоится.
   - Какой варварский обычай, - прошептал потрясенный Тонгс.
   А Декантер промолчал.
  
   - Все это ради, Глассы, - проговорил Тонгс.
   - Да, кончено, - ответил Декантер.
   Они шли на кухню. Паркет сотрясался под тяжестью Идола шагавшего впереди.
   На пороге кухни Идол остановился:
   - Приведите его сюда.
   - А если он не пойдет? - забеспокоился Тонгс.
   - Это вам нужно, чтобы он пришел.
   - Да, действительно...
   И Тонгс с Декантером ступили на кафель погруженной в темноту кухни.
   Они шли к дальней стене, где над газовой плитой, как они знали, обитал на полке Масс Пинта.
   - Слушай, Декантер, я как-то иначе наше участие представлял, - произнес Тонгс. - А тут мы идем, что-то делаем, а старый индеец валяет дурака на входе.
   - Все еще идет не плохо, дорогой друг.
   И все оно так неплохо и шло, пока из тьмы откуда-то сверху с диким хохочущим воплем не прилетел старый граненый стакан и прямо перед ними не разбился вдребезги об кафельный пол.
  
   - Старик Ноэль?
   Декантер кивнул.
   - Ты не расслышал, о чем он кричал?
   - Судя по всему, старик просто выжил из ума...
   - Думаешь?! Всю жизнь быть ясным и чистым, словно капля воды, и в один прекрасный момент усомниться в реалиях окружающего мира? Ох, сомневаюсь...
   Декантер пожал плечами. Но, Тонгс не успокаивался:
   - Старик Ноеэль стоял достаточно далеко от Масса Пинта, и тем не менее... А мы хотим свести этого глиняного... - Тонгс вовремя прикусил язык, - вместе с нашей девочкой. Ты же знаешь насколько она ранимая. Ты до сих пор уверен, что мы поступаем правильно?
   Вот заладил!
   Честно сказать, Декантер не был уже ни в чем уверен, но отступать было поздно. Хрустальной пробкой он чувствовал тяжелый взгляд Идола. Усомниться в способностях металлического ацтека, значит нажить себе врага:
   - В любом случае, я буду всегда на стороне нашей Глассы...
   - Я тоже, - сказал Тонгс и вслед за Декантером остановился.
   Дальнейшая дорога к плите лежала через осколки Старика Ноэля. В полосе света из дверного проёма, осколки сверкали и переливались цветами радуги.
   "Красиво!" - подумал Тонгс. - "Глассе бы точно понравилось. Впрочем, зачем ей лишние переживания?"
   - Я не смогу дальше идти... - Сказал Декандер и крикнул в темноту:
   - Масс Пинта! Не могли бы вы на минуточку спуститься к нам.
   На полке над плитой что-то зашевелилось, и минуту спустя вниз полетел Штопор. Поднявшись и отряхнувшись, он сообщил, что Мистер Пинта сейчас к ним спустится.
  
   Масс Пинта шел из сумерек неторопливой поступью. С каждым его шагом Декантер от нетерпения звякал крышкой.
   И лишь когда он вышел в прямоугольник света, Декантер и Тонгс синхронно выдохнули.
   Масс Пинта был готом. От корней ручки, до клотика на крышке.
   - Бедная Гласса, - произнёс Тонгс.
  
   Пока они втроём шли обратно, Декантер успел перекинуться с Пинтой парой слов. Тонгс же шел и молча закипал.
   - Ты знал об этом! - накинулся он было на Идола, но Декантер Тонгса придержал.
   Тонгс устало обмяк.
   Идол улыбнулся.
   Декантер впервые в жизни видел, как улыбается Идол.
   Впрочем, его улыбка была больше похожа на оскал.
   - Пошли, - сказал он.
   Всю обратную дорогу Идол молчал.
   Когда они вернулись, отяжелевшее солнце окрашивала комнату бордовыми тонами
   Гласса, увидев Пинту, аж заметалась за стеклянной створкой. Разбрасывая, нет, скорее - разбрызгивая красные блики света по всей комнате, сейчас она кружилась в танце очень аккуратно, четко чувствуя край.
   Пинта поначалу делавший вид, что ему никто не интересен и что он здесь только лишь из-за одолжения, всё чаще и чаще стал поглядывать вверх. Его рассказ об Октоберфесте, о котором он без умолку тараторил всю дорогу, начал обрываться. Было заметно, что думает Пинта сейчас совсем о другом.
   У Декантера отлегло от сердца.
   - Я отлучусь. - Внезапно произнёс Пинта. - Мне некогда с вами лясы точить.
   Он хотел было уйти, но Идол перегородил ему дорогу:
   - Рано тебе ещё к ней. Ты ещё глупый мальчишка! И тебе следует стать мужчиной, достойным юной Глассы.
   - Отойди! - попытался прорваться Пинта, но Идол так на него зыркнул, что у Масса в основании треснула ручка, а с крышки слетел клотик.
   - Слушай меня. Внимательно слушай, - зашелестел Идол. - Только пройдя испытание, ты станешь достойным нашей Глассы.
   Он сделал паузу, наклонился ближе к Пинте и зашептал.
   Пинта отшатнулся.
   - А ты что хотел, мальчишка? Так принеси мне его. Сердце твоей истинной любви.
   Декантер и Тонгс переглянулись.
  
   - Хм, а если учесть, что мы проходим испытание вместе, нам тоже принести каждому по сердцу? - прошипел Тонгс. Идол нравился ему всё меньше.
   - Конечно! - изображенное на ритуальной утвари божество будто сверлило собеседника глазами. - Чем больше сердец, тем успешнее жертвоприношение, тем благосклоннее судьба.
   Вдруг в камине вспыхнули дрова. То ли сами собой, то ли подожженные лучами закатного солнца, ставшими за миг до этого кроваво-красными. Особенно странным было то, что никаких дров в камине раньше вовсе не наблюдалось. Ибо он был электрическим.
   Будто предугадывая движение Пинты, который потихоньку отступал от Идола в сторону кухни, дверь в коридор скрипнула и захлопнулась с громким треском. С потолка посыпалась штукатурка. Запахло жареным.
   - Во что вы вообще меня втянули? - взвыл Пинта. - Чего я вам сделал-то?
   - Хотели, чтобы ты стал подходящей партией для нашей девочки, - прохрипел Декантер, тщетно пытаясь не дрожать под взглядом огненных глаз древнего божества, которое, казалось, начинало выбираться из тела своего Идола. - Чтобы научился чувствовать...
   - А кто вам сказал, что я не чувствую? Если я не ною любовную лирику под буфетной дверью, то, значит, неподходящая партия? А у меня, между прочим, серьезные намерения были...
   - Теперь это уже не имеет никакого значения! - грохнул голос Идола, захохотав в углах громким эхом. - Выполняйте условия испытания, иначе сами будете проглочены жертвенным пламенем и познаете настоящее горе!
   - Но я не ведал истинной любви вот уже много лет! - звякнул Декантер. - Вино-то теперь пьют из бутылок!
   - И орехи покупают уже очищенными! - добавил Тонгс.
   Пинта уперся спиной в стену и съежился под отчаянными взглядами остальных:
   - А меня... меня вообще в сувенирной лавке купили! И я, черт побери, даже не знаю, каково оно на вкус, это пиво!
   От камина по полу пролегла полоса багрового света, будто приглашая прогуляться в огненный зев. Божество протянуло призрачные пальцы к Пинте. Декантер дернул того за ручку, чтобы вывести из ступора, и крикнул "Бежим!"
  
   Бежать было тяжко.
   Особенно Декантеру. Сколько лет он не бегал? Пять? Десять? Двадцать?
   Совсем форму потерял!
   Тонгс бежал увереннее. Естественно - виски сейчас в почете.
   Но позади всё же был Пинта.
   Видно действительно он был из сувенирного магазина. Вот так и лопаются все легенды.
   Словно мыльные пузыри.
   Бежал Пинта переваливаясь с ноги на ногу. Крышка потерялась где-то у серванта. Ручка почти отвалилась...
   Декантеру жалко стало гота. Ну какой, скажите, из такого увольня готт?
   Ну, полюбила его Гласса. И не с такими живут. Любовь зла...
   Гланое, чтобы не обижал.
   А что касается Идола...
   Вот от кого Декантер не ожидал, так от него. Двадцать с лишним лет маскировался тот под порядочного "человека". И на тебе!
   Ой-ёй-ёй!
   А самое главное, что Декандер, считавший себя сторожилой серванта, если не комнаты, ничего не мог поделать в этой ситуации.
   Или мог?
   Люди не пьют больше из графинов ни вино, ни коньяк, ни даже водку.
   Декандер резко остановился.
   Остановился и Тонгс.
   -Хватай Пинта и бегите! - Крикнул ему Декандер. - У Пинта с Глассой всё будет хорошо! Я знаю... А его попробую остановить.
   Декандер прислушался к себе. Страха небыло. И других мыслей не было. Слышны были только глухие удары: сердце готово было выскочить из груди.
   Может быть от быстрого бега, а может быть от того, что Декандера от Идола отделяла пара шагов. Не больше...
  
   Декантер встал у него на пути и зажмурился.
   Должен был последовать удар подобный удару молота и хруст раздавленного стекла.
   Не последовал.
   Декантер понял, что смотрит на навеки скрещенные бронзовые ноги Идола. А лик его значительно выше.
   Декантер медленно посмотрел вверх.
   Лучше бы не смотрел. Сквозь металлические глаза Идола огненными языками смотрело разгневанное божество.
   Декантер мгновенно потупился - один удар этой махины и его собственное хрупкое резное горло будет перебито.
   -Страшно? - произнес бог из Идола.
   -Конечно, - признал Декантер.
   -Склоняешься? - спросил Идол.
   -Неизбежно...
   -Покоряешься силе?
   -Ваша способность к безупречному анализу потрясает...
   -Глумишься?
   -Что вы, - Декантер вздрогнул, его хрусталь рефлекторно запел. - Признаю очевидное.
   -Жертвуешь собой.
   -Скорее надеюсь, на снисхождение по причине старого знакомства, - Декантер поежился. - Право, зачем вам, например, мое сердце? Оно вырезано алмазом на прозрачном стекле, в ряду прочих орнаментов - стилизованное и колкое, похожим на живое оно становится только если я наполнен вином и то это скорее оптическая иллюзия если вино красное.
   -Ну, ну, голландский кувшин, - божество в Идоле покачало тяжелой головой, - Уж ты то знаешь, что сердце на жертвеннике, это не главное. Просто символ. Точка в акте. Шаманы искавшие в тебе истину не говорили с тобой об этом? Главное в великом жертвоприношении - ты сам, твоя решимость, твои чувства. И ты полон этим, полнее, чем когда-нибудь наполнялся кровью лоз. Я принимаю твой драгоценный дар.
   -И я могу не надеяться? - Декантер сжался ожидая удара.
   -Только на чудо, - произнес Идол тяжело глядя в сторону буфета.
   Чудо подало голос у Декантера за спиной:
   -Декантер!
   -Декантер! - звенела Гласа приближаясь.
   От отчаяния Декантер едва сам не разбился об паркет. Гласса - девочка, рюмочка моя, зачем...
   Тяжело покачиваясь и бухая по полу твердыми краями, смеялся Идол.
   -Декантер, я здесь. Я с тобой! - запыхавшись, произнесла подбежавшая Гласса.
  
   - Девочка, - произнёс Декантер. - Милая моя девочка. Уходи отсюда, тебе незачем на это смотреть! Я готов принести себя в жертву вашей любви, лишь бы вы были счастливы.
   - Но ты дорог мне, Декантер, - сказала девушка стеклянным голоском. - Дорог, как друг. Дядюшка Идол, может быть, всё это испытание не нужно?
   Кровавое божество нахмурилось.
   - Поздно что-либо менять, юная леди. Жертвы должны быть принесены. Поторопимся, а то...
   Декантер оглянулся на буфет. Тонгс и Пинта успели спрятаться под полкой, и это было хорошо. Огненная рука медленно поплыла к голландскому кувшину, готовая поднять его под потолок и с размаху отпустить. "Сейчас это свершится, - подумалось Декантеру. - Я стану набором хрустальных осколков, рассыпанных по полу. Главное - жертва будет принесена".
   Неожиданно божество исчезло. В коридоре послышались голоса - много разных звуков, таких громких и совсем не похожих на голоса обитателей серванта и кухни.
   Хозяева появлялись в квартире не так часто - вероятно, это было не единственное их жилище... Декантер и все остальные, включая идола, послушно замерли, превратившись в обычные предметы интерьера - закон присутствия работал безотказно.
   В гостиной кто-то включил песню "No One Was Saved" группы Frosted Glass.
   - Доченька, накрывай на стол, да прихвати посуду и рюмки, - послышался чей-то голос. - Я пока разогрею еду.
   - Ба, да тут всё раскидано, - сказал второй женский голос, гораздо ближе. - Видимо, заходил Бэн и как всегда забыл прибрать.
   На большой стол забрали почти всех - Глассу, Штопора, глупых Ложек с Вилками, шесть молчаливых братьев - Фужеров, сестёр - Кружек и их кузен, Тарелок. Замершего идола поставили на дальнюю полку, а Декантера с Пинтой отнесли обратно, на кухонный стол, чтобы не мешались.
  
   - Как скоро всё закончится? - холодно спросил Декантер у Пинты.
   - Не терпится снова увидеть её? - ехидно отозвался гот. - Я-то уж видел, как вы с ней миловались перед тем, как тебя чуть не разбили.
   - Брось ревновать, - проговорил кувшин. - Ты же знаешь, что я желал вам счастья.
   - Счастье, несчастье - какая разница! - раздражённо сказал Пинта. - Я молод, я ещё не знал любви. Хочу чокнуться с ней, понимаешь!
   - Скажи мне, ты знал, что будет торжество?
   - Да, - сказал Пинта и подошёл ближе. - Как и старик Ноэль, поэтому нам и пришлось его убрать. Извини.
   - ...Сынок, принеси ещё кувшин, перельём вино для Барбары, - послышался голос из кухни. - А то зачем из бутылки, это так вульгарно.
   - Тебе повезло, старик, - прошептал толстый гот и замер.
   Чьи-то сильные руки подняли Декантера и понесли его из комнаты. Когда его поставили на стол, кувшин почувствовал настроение недвижимых, смолкнувших друзей. Празднество... это и радость, и страшное испытание - многие из жителей серванта могли погибнуть.
   У Декантера сняли крышку. Виноградная кровь наполнила всё его хрустальное естество, зажгло алым огнём вырезанное на боку сердце. Глазами-точками он искал Глассу и в конце концов нашёл - в руках у полной, некрасивой Хозяйки.
   "Девочка моя, хрупкая моя, - думал кувшин. - Прозрачная, такая ронимая. С слезой на боку. Уронишь и не склеишь потом. У этих людей нет души, им наплевать на наши чувства, им лишь бы только пить и есть - вот всё, что они хотят и умеют. Вся жизнь, все цели их сведены к этим двум процессам. О боже... как небрежно они держат её в своих жирных руках".
   - Налей мне вина, - послышался голос Хозяйки, и Декантера подняли над столом. На короткий, неуловимый миг они с Глассой соприкоснулись телами, и кувшин прошептал рюмке:
   - Девочка моя, я... я всегда хотел сказать тебе, что...
   - ...Пьём за жениха и невесту, господа! - послышался бодрый мужской голос. - А для счастья будущих молодожёнов, по старинному обычаю, не забудем разбить одну из рюмок или фужеров.
   "Только не её! Только не мою девочку!"...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"