...Это случилось в одной бестолковой, как бабочка, столице. Столице оперетт, путаной мистики и вторичной дипломатии, что располагается в сердце праздничной страны, не умеющей толком воевать и застрявшей навсегда между Германией и Балканами.
Однажды в респектабельный дом номер девятнадцать по улице Берггассе постучался утонченный седеющий господин. Горничная провела его к хозяину, между ними состоялась краткая, коммерческая и крайне многообещающая беседа, и гость покинул дом. И в один прекрасный весенний вечер он явился за заказом.
-- Что это? - спросил Благодетель, нахмурившись. Рукопись была толстой, опрятной и безобразно научной.
-- Возьмите, -- ответил хмурый человек. - Это то, что вы просили.
-- Минуточку. Я заказывал belle lettres, а не recherche.
-- Берите-берите. Там все про вас есть. Эрос и Танатос, фактор смерти в генитальной любви, взаимодействие катексического и антикатексического. Предел ваших мечтаний.
Благодетель брезгливо пролистал труд дальше. Некоторые невразумительные термины - "Оно", "Я", "бессознательное", -- показались ему знакомыми.
-- Сдается мне, господин доктор, -- сказал Благодетель, -- что вы пытаетесь за одну работу получить плату от двух заказчиков. Ведь вы трудились над этим опусом уже тогда, когда я нанес вам первый визит.
Седобородый кокаинист дернул плечами.
-- Не хотите - не платите. Тогда я отдам рукопись Геллеру, и мы с вами расстанемся. Но, обещаю вам, если я выброшу эти главы, вы сильно пожалеете.
Благодетель мигнул покрасневшим глазом и уставился на очкастого конъюнктурщика. Собеседник был неприятный. Недурной костюм, конечно, скрадывал недостатки сложения, а благородные седины придавали ему респектабельности, но Благодетель-то видел его насквозь, регистрируя все неуместно резкие движения, приступы внезапного хамства или взрывы тонкого, неприятного хохота. Те же обстоятельства, которые объясняли внимательность Благодетеля, наделили его крайней, в прямом смысле органической, нелюбовью к больным людям. Перед ним же было воплощение нездоровья: кокаинист, сладострастник, заядлый курильщик и владелец гадкой болезни полости рта, которая на всех парах тащила его в крематорий. Но... все же что-то в нем было. Или это кокаиновая острота позволяла имитировать признаки гениальности?
-- Вы сказали "в свободной форме", -- добавил доктор. -- Так получите!
С другой стороны, подумал Благодетель, может, и к лучшему, что господин доктор создал "научный" труд. Сейчас все научное - это так фешенебельно! Под видом науки можно скормить публике все что угодно. И, собственно, понятно, почему они уперлись в художественную прозу: после оглушительного успеха Шеридана ля Фаню с его откровенно сапфианской вампиршей, или этого, другого ирландца - Стокера, изобразившего босса этаким импозантным растлителем,-- иного и пожелаешь. Но в сущности, если задуматься, это так однобоко!
-- Хорошо, хорошо, -- всплеснул руками Благодетель. - Ваша работа будет оплачена.
* * *
Адский судья безукоризненно соблюдал протокол. Он-то знал, что дьявол в деталях.
-- Итак, сегодня, двести сорок три тысячи ноль девяностый день до Нашей эры, -- будничным тоном начал он (выделив, правда, слово "Нашей").-- Слушается дело "Incubi, Succubi и народ второго круга Ада против семейства Носферату". Истец просит суд признать факт нарушения ответчиком авторских прав, пресечь дальнейшие нарушения и обязать выплатить компенсацию за нанесенный ущерб.
На жердочке, отведенной для истцов, в крайнем возмущении перетаптывались инициаторы разбирательства: бравый, аполлонической красоты сатана и идентичная ему дама с изящными рожками и роскошным бюстом.
-- Прошу всех взлететь.
Все почтительно приподнялись над насестами.
-- Итак, я приглашаю адского обвинителя Белиала изложить точку зрения истцов.
Адский обвинитель с шумом спорхнул со своего места на балконе и тяжело, как транспортный вертолет, сел на усыпанную костями площадку, где вершилось левосудие.
-- Ваше бесчестие, уважаемые лжесвидетели, -- утробным басом изрек Белиал. -- Мы - я и мои подзащитные - приветствуем вас. Нет слов, чтобы передать наше возмущение фактом наглого, я бы сказал, оголтелого присвоения славы наших подзащитных вот этими, -- он показал на ряды ответчиков,-- вот этими самыми, с позволения сказать, господами.
Наш имидж, имидж блистательных соблазнителей и рафинированных сластолюбцев, был втихомолку экспроприирован. И кем бы вы подумали? Да-да, обычными кровососами. Вампиры, как вам известно (а если не известно, да будет!), -- простые ночные хищники, вершина развития эволюционной линии комаров. Конечно, как таковые, они созданы так, чтобы максимально эффективно занимать свою мифологическую нишу.
Но ни в коем случае не нашу. Не мифологическую нишу моих подзащитных.
Вы думаете, наш имидж был создан без труда?! О нет! Как кропотливо трудился род истцов! Вот уже тридцать веков древнейшая профессия является прерогативой могучего, нечестивого племени инкубов и суккубов! В течение всего этого времени они, не отдыхая, не прислушиваясь к своим персональным предпочтениям, практически бескорыстно ублажали детей Адама! Даже - прости, Князь мира, -- монахов. Не говоря уж о прыщавых второгодниках, таможенниках и гаишниках!
И что теперь?! В течении последних веков наши - да, НАШИ! - грешники отказываются от наших ласк. В смысле, от ласк ответчиков. Вместо этого они в своих постыдных мечтах видят этих кровососов! По данным наших опросов, за последние полтора людских века более половины потенциального населения второго круга ада, изображая свой идеал, описывают чудовище в плаще и с клыками! О, какое дурновкусие, какая подмена ценностей, какая профанация греха!
Ваше бесчестие, я требую немедленно положить конец этому безумию! Я требую признать факт посягательства на вселенски признанный брэнд. И запретить племени Носферату продолжать эксплуатировать принадлежащий нам имидж. А также заплатить нам компенсацию за ущерб нашим интересам. А именно, чтобы не быть преступно скромным, я требую как минимум двадцать процентов душ в качестве упущенной выгоды на поколение в прошлом и как минимум половину с момента вынесения решения суда.
Разумеется, о уважаемые лжесвидетели, решение в ваших когтях. Но мы уверены, что понимание духа традиции и заведенного порядка вещей позволит вам принять верное решение! Dixi.
-- Вы услышаны, -- промолвил адский судья. - Слово адвокату защиты.
Подняв густое облачко, в центр судилища плюхнулся некрупный, слегка лысоватый нетопырь. И, вволю пополоскавшись в адском пепле, неторопливо обернулся в совершенно лысого горбатого упыря.
-- Уважаемый сэр, уважаемые заседатели, -- сухо прогнусавил он. - Мой коллега только что очень эмоционально (и, воистину, адски пылко) изложил требования истцов. Я же ограничусь сухими фактами.
В начале восемнадцатого века от известного прискорбного события мои подзащитные столкнулись с чудовищным некрографическим кризисом. Как вы знаете, род Носферату использует для самовоспроизводства человеческий род. Таким образом, он напрямую зависит от отношения к нему человеческого рода.
Но смертные испытывали по отношению к моим подзащитным только ужас. Это во все времена тормозило рост популяции, но к концу семнадцатого века вражеская пропаганда обрела такую мощь, что ответчики находились на грани вымирания. Тысячеакровые плантации чеснока! Кресты - везде, даже на latrines и тюрьмах! Только представьте, в каком положении оказались мои подзащитные!
И тогда наблюдательный совет рода разработал долгосрочную, многовековую кампанию по привлечению ... ммм... электората. Рассуждение строилось на том, что для того, чтобы наша гастрономическая аудитория предоставляла минимально необходимую отдачу, мы должны повысить собственную привлекательность. И как это проще всего сделать?
Правильно, господа! Ребрэндинг!!! Мы должны были стать, как это называется, хорошенькими. Пригоженькими. Сэ-э-эксуальными! Разумно?
Но это оказалось не так просто. Люди, все сильнее удаляясь от прелестной дикости, все больше проникались так называемым здравым смыслом. Для неинформированных - вкратце информирую: смысл в том, что с их точки зрения, то, что тебя ест, является твоим врагом. Как ни порочна эта логика, но так и обстоит дело. Убедить всю эту орду нашими силами не представлялось возможным. Следовательно, нужно было склонить на свою сторону тех из них, кто наименее склонен к пустому морализму и кто при этом умеет убеждать людей.
Да что, собственно, мы сделали? Ничего! Просто дали немного золота всяким поэтам, бардам и прочей шушере. Но результат был ошеломляющим. Вы бы видели эти агитационные листки! Да что листки -- романы! О, если бы мы этого не сделали, пострадали бы не только мы. Черт побери, если бы не наша работа, рольставень изобрели бы уже в пятнадцатом веке! А так всякая невинная девица считала должным иметь в своих покоях высокопроницаемые занавеси из газа. Кстати, о газе: газовое освещение вместо вредоносных ламп святого света - тоже результат наших мягких, но настойчивых усилий.
У нас есть все доказательства. Наш эксперт, автор соответствующей теории, -- вон он пылает во втором ряду, -- доказал всему человеческому роду, что Eros est le meilleur ami de Thanatos. Вы, разумеется, знаете обоих, а потому знаете, что это чистейшая, греховнейшая ложь. Как можно обвинять нас в недобросовестности, если за двадцать последних людских лет в результате нашей кампании коэффициент похоти на душу увеличился на 0,55%, лжи - на 0,32%, лицемерия - на 0,075, а членовредительства - на целые 1,2%!
Поэтому прошу низкий суд согласиться с тем, что мои подзащитные а) действовали во зло; б) получили реальные, вызывающие отчаяние результаты; в) использовали чистые механизмы конкуренции, которые, как вы знаете, поощряются Им как нагнетающие дополнительную энтропию; и г) наказали лохов, которые не воспользовались природным преимуществом, что тоже достойно поощрения. Dixi.
-- Превосходно, -- благосклонно ответил судья, причмокнув алой пастью. - Это так приятно! Иного я и не ждал. Суд опускается на совещание.
И нырнул вниз, к Флегетону, уводя за собой избранных лжесвидетелей. Там, на уютном лавовом островке, они вынесли решение, с которым не помедлили ознакомить низкое собрание:
-- Итак, суд единогласно постанавливает, что семья Носферату действовала в соответствии с царящим в Аду беззаконием и несправедливостью и не несет ответственности за ущерб, заявленный вторым кругом Ада. Ответчики должны оплатить судебные издержки и прекратить дальнейшие стенания.
Носферату с восторженным чириканьем сбились в кучу и принялись качать адвоката. А вот суккуб с инкубом беспомощно заметались в глубоком расстройстве всех их тонких чувств.
-- А что же нам тогда делать? - услышал судья вопрос суккуба к инкубу.
Судья посмотрел на них строгим взором, но, видя их уничижение, смягчился. В конце концов, нелишне будет намекнуть, что всякому можно отплатить той же монетой.
-- Сосать? - предложил он, сочно сунув коготь в рот.