Сказка 3. Визит героя в Соединенные Леса Забугорья.
В некоторой галактике, возле одной из звезд кружилась-вертелась планета. И был на той планете очень большой, и очень дикий лес. Диким его не называли, а называли большим. Жителями Большого Леса были в основном бараны. Правил лесом вожак, которого выбирали бараны по законам баранократии. А у вожака был тайный агент - Баран Баранович Барановский, о котором и рассказывается в нашей сказке.
Большой Лес окружало множество лесов и подлесков. Но особую зависть и чувство соперничества вызывал у баранов Большого леса тот, который находился за Бугром, и назывался Соединенные Леса Забугорья.
Там жили очень большие и прожорливые бараны. Зависть вызывало то, что бараны Забугорья могли жрать, когда хотели, и сколько хотели. При этом за то, чтобы набить пузо капустой, не требовалось пахать на плантациях с утра до ночи. В Соединенных Лесах близилась к свершению извечная мечта барана - работать как можно меньше или вообще не работать и жрать когда захочешь. Но поскольку жрать бараны Забугорья хотели всегда, то жевали постоянно. Из-за этого все были очень большие и сильные. От постоянного жевания они имели очень крепкие зубы. Кроме того, они почему-то стали настолько твердолобыми, что обычный баран при схватке с обитателем Соединенного Леса ломал рога о его лоб, ни причинив тому никакого вреда. Попытаться поддеть твердолобого со стороны тоже было занятием бесполезным. Во-первых - шкура тоже была очень толстой, а во-вторых - под шкурой был такой слой жира, что проткнуть его насквозь и достать жизненно важный орган не представлялось возможным. И это тоже вызывало зависть у баранов из других лесов.
Откуда появилась такая порода, версий много. По одной из них бараны, осваивая окрестности своих лесов, перебрались через Бугор, то обнаружили огромные просторы нетронутой травы. Из всех ближних и дальних лесов за Бугор ломанулись все самые жадные, голодные и прожорливые. В результате этот симбиоз и породил такую уникальную породу. Другие говорили, что это чушь. Ведь и в настоящее время бараны, попадающие в Соединенные Леса из других мест, довольно быстро становятся очень похожими на аборигенов, и все дело в местном климате.
- Причем тут климат? - спрашивали третьи. - Все дело в желудке. Туда и сейчас рвутся только те, у кого огромный и ненасытный желудок. Попадая в условия, где можно постоянно жрать, баран и становиться таким, как остальные.
Жители Соединенных Лесов считали, что такими они стали благодаря настоящей баранократии. Именно баранократия способствует такому быстрому развитию и росту желудка. А потому именно их баранократия является самой баранократичной и правильной, а остальные - лишь плохие, и очень плохие ее копии.
Кто прав, сказать трудно. Но в Большом Лесу стали замечать, что бараны с большими желудками действительно стали убегать за Бугор в большом количестве. Этому явлению даже придумали термин - "утечка желудков", а рупоры из телелужи запугивали обитателей Большого Леса тем, что скоро здесь некому будет перерабатывать желуди в навоз.
Перебежавшие очень скоро становились твердолобыми и круглобокими, и вместе с остальными начинали гордиться своим новым лесом и настоящей баранократией. Одновременно с увеличением размеров тела у баранов шло уменьшение размеров мозга. Ученые объясняли этот феномен тем, что баран не может одновременно жевать и думать. Он или думает - или жует. При этом, чем голоднее был баран, тем интенсивнее у него шевелились мозги. И главной была мысль - как достать еду. Но что интересно, мозг у барана устроен так, что попутно он производит кучу других, на первый взгляд совершенно не нужных мыслей. Страдая, бараны совершали открытия, писали книги, сочиняли музыку. Говорили, даже телелужу изобрел один из страдающих баранов. В то же время мозги сытого барана еле шевелились. Да и о чем барану думать, когда пузо набито капустой, организм занимается пищеварением, когда барану тепло, сухо и комфортно. В таких условиях барана тянет в сон. Единственное, что он в состоянии делать, это тупо смотреть в телелужу. Особенно, если там томными голосами блеют симпатичные козы, игриво вертя попами. В таких условия у барана может возникнуть только одно желание - запрыгнуть на эту игривую козочку, если он до того времени не уснет. А если козочку не достать - то хотя бы на овцу, что под боком. И зачем барану в таких условиях мозги. Качан капусты или баррель желудей он и так получит. Такая же сытая, как и сам, овца уже лежит под боком. Никто ему не угрожает. Ну кто из живущих на Планете посмеет покуситься на покой твердолобого барана. В результате мозги у них быстро атрофировались и за ненадобностью уменьшались до крошечных размеров. Так был устроен баран. Для того, что бы что-то у него развивалось, это что-то нужно тренировать. Одновременно тренировать и мозги и желудок не получалось. Наиболее тренированными у баранов Забугорья оказались желудки и зубы. Но для барана было унизительным ощущать себя просто совершенным желудком. Ему хотелось большего. Он желал, что б его считали бараном исключительным. Он был большим, твердолобым, круглобоким, неуязвимым. Ему хотелось, чтоб его любили, боялись, уважали, им восхищались. Баран был уверен, что именно он является пупом Планеты. Но этого барану было мало. Ему хотелось, чтоб это признали другие.
Острой необходимости работать у многих баранов Соединенных Лесов не было. После того, как самые развитые леса освоили переработку желудей с помощью желудка, проблема голода у них исчезла. Во-первых, желуди были сами по себе прекрасной пищей, а во-вторых, они после переработки давали уникальный навоз, от которого капуста росла не по дням, а по часам. Это было поворотной победой бараньей науки на пути прогресса. Воплощалась в жизнь давняя мечта барана - ничего не делать. Ну, не любили бараны работать, хоть ты тресни. Но одновременно с нежеланием работать барана грызло честолюбие и тщеславие. И тут тонкая душа барана разрывалась на части. Бездельников чествовать и возносить бараны не хотели. Сами такими были - ленивыми, но тщеславными. То есть, для того, что бы пролезть на верх, необходимо было прикладывать усилия. Но напрягаться было лень. Эта страшная внутренняя борьба, как ни странно, приводила в движение извилины мозга. Баран вспоминал, что он Умникус. А Барантус, в отличие от барана, способного шевелить только желудком, может пошевелить еще и извилиной. Даже если она в мозгу всего одна. И в результате таких шевелений он приходил к компромиссу. Шевелящаяся извилина подсказывала барану, что напрягаться не обязательно. Достаточно создать видимость напряжения. И даже не для остальных баранов. Те скоты могут и не поверить. Достаточно создать видимость напряжения для себя самого. Убедить самого себя в своей значительности, в своей исключительности оказалось гораздо легче, чем забитого барана в том, что ты вообще работаешь. Ведь движение одной извилины, это тоже работа, да еще какая.
- Мышцы напрягать может и скотина. - говорил себе баран. - А вот напряжение извилин, приоритет Барантуса Умникуса.
И большинство бездельников записало себя в стада работников умственного труда. Сказать, что на Планете совсем не было таковых - погрешить против истины. Но их было так мало. А учитывая скромность тех, кто напряженно работал головой, в толпе "умных" бездельников их было не разглядеть.
Большинство Умникусов самоутверждалось, защищая права. Какие - не важно. Важно то, что при защите можно было ничего не делая критиковать и бороться с теми, которые хоть что-то сделали. И чем больше еды появлялось у леса, тем больше становилось защитников. Они заполнили всю цветовую гамму радуги, а их все прибывало и прибывало. Кроме "красных" были "коричневые", а еще "голубые" и "розовые", "зеленые" и "синие", "черные" и "белые". При этом, одни защищали то, против чего боролись другие. Объединяло их одно - желание удовлетворить собственное тщеславие, ничего не делая. Достаточно было лежать возле телелужи, доставая из корыта и пожевывая желудь, ковыряя в ноздре копытом, периодически похрапывая. А проснувшись и увидев несправедливость на глади телелужи, вскочить и кричать "Караул! Нарушают!" Когда им надоедало лежать, они сбивались в стада по интересам и бродили по лесам, защищая свои права. Бродило по Соединенным Лесам много разных стад. Но самые большие стада собирало движение "За свободу и баранократию". Оно зорко следило, не нарушаются ли где права барана. А если кто-то предлагал защитнику свобод пойти поработать, возмущению не было предела.
- Мы свободные бараны самого свободного Леса! - отвечал наглецу такой борец.- У нас каждый имеет право заниматься тем, чем хочет. И заставлять меня удобрять грядки вопреки моему желанию - это грубое попрание моих свобод!
Правда, от капусты, растущей на этих самих грядках, борцы не отказывались, а лопали с пребольшим аппетитом, а то, что Соединенные Леса жили по законам настоящей баранократии, безусловно считали своей заслугой. Но останавливаться на достигнутом борцы не хотели. Они присматривались к соседним лесам, и углядев там нарушение прав барана поднимали дикий рев. При внимательном рассмотрении порядков у соседей оказалось, что там если и были баранократии, то не настоящие. А в большинстве случаев - так просто диктатуры.
Допустим, считаешь ты другую баранократию ненастоящей, и на здоровье. Радуйся, что у тебя настоящая. Но не был бы баран бараном, если бы не хотел учинить по-своему везде. Вот и баранам Соединенных Лесов очень хотелось, что бы вся Планета жила по их законам. Сказать, что они очень хотели добра всем другим баранам - это вряд ли. Чихать они хотели на всех остальных. Баранам очень хотелось выглядеть значительнее, чем они есть на самом деле. Быть просто бараном, хотя и самого баранократичного леса, это хорошо. Но совсем другое дело представлять себя освободителем, борющимся с диктаторскими режимами за свободу и настоящую баранократию. А вершина мечтаний - конечно же, борьба, и конечно же - победа. И все бараны освобожденного леса в порыве благодарности качают на рогах своих героев, молоденькие круглозадые овцы падают перед ними ниц, кокетливо постреливая глазками из-под опущенных век, победители великодушно принимают похвалы и учат темных и забитых аборигенов настоящей демократии. Слава, триумф. Это именно то, ради чего многие бараны готовы были на все. Об этом снято и показано по телелуже множество фильмов. Подняться над другими - вот цель для настоящего барана.
А теперь представь, уважаемый читатель, какие вершины открывались у Вожака Соединенных Лесов. Он считал себя выше всех баранов Забугорья, которые считали себя выше всех других баранов Планеты. Он чувствовал себя полубогом. Но баран так устроен, что ему, сколько ни давай, все мало. Нет, получив желаемое, какое-то время он будет счастлив. Но очень скоро ему захочется чего-то еще. А без этого чего-то и жизнь - не жизнь. Вот и Вожаку Соединенных Лесов очень захотелось осчастливить остальную часть Планеты. Ведь вокруг полно полудиких лесов и подлесков, где даже желудей не употребляют в пищу, не говоря уж о настоящей баранократии. К тому же, освобождая других, он не только возвышался сам, но и возвышал своих подданных. А бараны очень любили, когда их возвышали. Осталось выбрать лес, в котором необходимо навести порядок в первую очередь.
Вожак Соединенных Лесов, именовавшийся просто Бар, вызвал своего советника. Поскольку бараны Соединенных Лесов Забугорья трудно запоминали длинные имена, Бар было производным от слова "баран". Овца-советница по имени Раз, была тут как тут.
- Мадам Раз, - обратился вожак к советнице. - Нам давно пора учинить на всей Планете настоящую баранократию. Наши бараны просто мечтают стать освободителями. А по законам баранократии, желание избирателей - закон для избранных. Так с какого леса мы начнем?
- Думаю, с Дубового Леса.
- Почему с Дубового?
- Он выгодно отличается от других большими дубовыми рощами, приносящими огромное количество желудей. Притом аборигены, из-за своей отсталости, предпочитают желудям сено и капусту. Да и Вожак у них дрянь. Дурно отзывается о нашей самой правильной на планете баранократии и не хочет менять свои паршивые желуди на наш замечательный навоз. Одним словом - диктатор.
- Замечательно! Это то, что нам нужно. Наши подданные давно мечтают свергнуть какого-нибудь диктатора. Они столько раз проделывали это на экране телелужи, что у них просто руки чешутся без настоящего дела. К тому же есть награда, достойная победителя - горы желудей. При таком раскладе мое переизбрание на второй срок будет гарантировано. Срочно разработайте план свержения диктатора.
- Есть ода сложность, наш мудрейший. Что скажут соседи? По законам баранократии не принято нападать на другие леса.
- Так это мы не можем нападать на леса с развитой баранократией. А свержение диктатуры - дело святое. Придумайте предлог для нападения. А если кто-то из соседей будет недоволен, пообещайте установить настоящую баранократию и там.
Долго думать не пришлось. К удовольствию Вожака в Соединенных Лесах случилось несчастье. Бомбисты из террористической группы "Назло толстым" взорвали Большую гору, находящуюся в центре Забугорья. В горе было нарыто множество пещер, в которых жили бараны. Большинство, из находившихся там во время взрыва, погибло. По версии следствия в пещеры вошло целое стадо баранов-бомб, которые одновременно взорвались в разных местах горы. В результате гора, изрытая пещерами, не выдержала сотрясения и рухнула вниз, давя и засыпая всех находящихся внутри. Глава группы "Назло толстым" ЯСам Бер Худой взял ответственность на себя. Соединенные Леса были потрясены. Их обитателям и в голову не приходило, что кто-то на Планете может замахнуться на покой их леса. Зато у вожака Бара появился прекрасный повод начать войну по освобождению лесов с диктатурами и недоразвитыми демократиями. Баранам Забугорья объявили, что именно в Дубовом Лесу скрываются бомбисты. К тому же было отмечено, что там разрабатывается страшное оружие - катализатор, приводящий к вздутию живот, набитый желудями. Небольшое количество оного разрывало барана, набитого желудями на мелкие куски, поражая окружающих страшной взрывной волной и шрапнелью из желудей. Катализатор назвали "оружием массового поражения", Дубовый Лес - лесом зла.
Что бы узнать, что на самом деле твориться за бугром, Вожак Большого Леса послал своего агента. Перед тем, как отправиться за бугор, Баран Баранович зашел к Спиногрызу, договориться о "легенде", необходимой тайному агенту за Бугром. Хотя Барановский привык полагаться только на свои силы, прикрытие ему могли обеспечить только в Большом Лесу. Главный страж порядка сидел в просторном кабинете. За его спиной висел больших размеров портрет Вожака. Такие портреты висели у многих чиновников Большого Леса. Так подданные демонстрировали свою любовь и преданность Вожаку. У многих портрет стоял на столе рядом с портретом жены. Этим чиновник подчеркивал, что Вожака он любит не менее страстно, чем жену. Разница только в том, что жена отдавалась мужу, а своему кумиру подданный готов был отдаться сам. При этом, как только Вожак слезал с престола, уступая место другому, любовь к нему как-то тут же проходила. А затем вспыхивала с невиданной силой к новому правителю. Соответственно, исчезали со стен и со столов портреты ушедшего, а взамен их появлялись новые с мордой приемника. "Не постоянное это чувство, баранья любовь" - подумал агент, глядя на портреты в пещере. Проинформировав Спиногрыза о необходимой на период операции "легенде", Баран Баранович покинул его апартаменты.
Появившись за Бугром, пообщавшись с многими баранами и познакомившись с порядками Соединенных Лесов агент надумал взять интервью у самого Бара. С этой просьбой он обратился к помощнику Бара, представившись корреспондентом самой баранократичной газеты Большого Леса - "Лесная Баранократия". Поскольку Барановских в Большом Лесу было более чем достаточно, да и имя у агента было не редкое, он представился под своим обычным именем. О том, что Барановский агент вожака Большого Леса, знал только очень узкий круг подручных самого вожака. Да и отношения между Большим Лесом и Соединенными Лесами принято было считать дружественными. Поэтому помощник Бара широко улыбнулся новоявленному корреспонденту, пообещав передать просьбу своему вожаку. Агент знал, что улыбка на морде помощника - еще не признак успеха. Просто у местных баранов было принято улыбаться собеседнику. А у свиты вожака Забугорья улыбались друг другу все поголовно. Это вовсе не значило, что они любили друг друга или были рады встрече. Они так же грызли друг друга в борьбе за власть, как и в Большом Лесу. Просто им вбили в голову, что перед тем, как вцепиться в глотку противнику, необходимо обязательно улыбнуться. Считалось, что испускающему дух барану гораздо приятнее будет сознавать, что за горло его держит не угрюмый волк, а свой улыбчивый баран.
После передачи просьбы о встрече корреспондент "Лесной баранократии" еще долго топтал дорожки вокруг большого дома вожака Забугорья, где ему мило улыбались и предлагали прийти завтра. О корреспонденте узнала Рас, и посоветовала Бару принять гостя из Большого Леса, дабы через его газету повлиять на мнение баранов соседнего леса о подвигах твердолобых. У агента задача была совсем другая - получше узнать вожака Соединенных Лесов лично, определить его основные движущие мотивы и просчитать действия Бара как на ближайший период, так и в отдаленной перспективе. Агент знал, что у всех вожаков мотивы примерно одинаковы. Подольше продержаться на вершине власти и повыше вознестись в общественном мнении, не забывая при этом о лесных радостях в виде комфортной пещеры, свежей капусты, свежей круглобедрой овечки, свежего шашлыка из молодого барашка, и прочего, в зависимости от пристрастий слуги бараньего сообщества. Агенту хотелось узнать, на что готов идти ради этого Бар.
К назначенному часу Баран Баранович был у ограды резиденции Бара. Перед тем, как пропустить корреспондента к вожаку, охрана прочесала ему всю шерсть и дважды заставила вывернуть на изнанку желудок. После таких мероприятий желания взять интервью у секретного агента поубавилось, но усилием воли он взял себя в ноги, в смысле - поставил на копыта, и вошел в просторную пещеру Бара. Он знал, что лучшим средством в разговоре с вожаком баранов была грубая лесть.
Несмотря на то, что пробираясь к вершинам власти, каждый будущий вожак восхвалял каждого своего начальника на каждом шагу не веря ни одному своему слову, когда хвалили его, он верил в искренность. Несмотря на то, что пробираясь к вершинам власти или чтоб остаться у власти, баран не однажды лобзал своего начальника не в уста, а в место, противоположное оным, он с удовольствием подставлял это место для подчиненных. При этом верил, что лижут они от большой любви, отдавая дань его заслугам. Хотя большинство из подхалимов мечтали при случае перегрызть объекту любви глотку и занять его место, или хоть как то использовать его власть, лесть баран воспринимал, как оценку своим талантам и способностям.
- Ваша баранья светлость! Воистину вы эталон баранократии! В каком другом лесу простой корреспондент может так просто встретиться с Вожаком?! А о встрече с самим Баром Великим, Вожаком Соединенных Лесов Забугорья, я корреспондент газеты "Лесная Баранократия" мог только мечтать. И благодаря вашей доброте и баранократичности моя мечта сбылась - я беру интервью у главы самых баранократичных лесов, оплота баранократии на Планете. У нас тоже много Ваших сторонников. Мы мечтаем, чтоб и в Большом Лесу наступила настоящая баранократия. Многие бараны нашего леса объединились вокруг газеты "Лесная Баранократия". Мы верим в светлое будущее, в победу баранократических сил Большого Леса над тиранами и лжебаранократами. Образец для подражания у нас есть! Это Соединенные Леса Забугорья! - с жаром и подобострастием начал Баран Баранович.
Бар был польщен. Он предполагал, что в других лесах тоже есть сторонники баранократии. Но о таких, да еще и в Большом Лесу, он и не мечтал. "Не забыть бы дать ему капусты", - подумал вожак.
- Очень рад Вас видеть, - улыбнулся он Барановскому. - Чем могу помочь такому славному стороннику наших идеалов?
- Я приехал не за помощью, а так сказать, за идеями. Хочется из первых губ убедиться в преимуществах настоящей баранократии. Пообщаться с баранами самого свободного на Планете леса. Набраться передового опыта, что бы и в нашем лесу прорастить ростки всего самого передового. Мы хотим, что бы и в Большом Лесу бараны жили в стаде, устроенном по самым совершенным законам общественного устройства.
- Я слежу за событиями в других лесах. И мы постоянно реагируем на нарушения там прав баранов. Мы поддерживаем движения в защиту баранократии у соседей. Но вижу, что этого мало. В недоразвитых странах появились бомбисты, которые посягают на покой моих подданных. А этого я не потерплю. Мы будем бороться с ними другими методами. И скоро вы об этом узнаете. Надеюсь и на вашу поддержку в Большом Лесу.
- Всегда к вашим услугам. Скажите, а какие основные причины мешают, на ваш взгляд, развитию баранократии в других лесах?
- Отсталость. Ваши бараны не могут научиться есть желуди. Они не всегда сыты, а потому зависимы от своих вожаков. Помимо того, что желудь сам является высококалорийным кормом, из него получается прекрасный навоз, способствующий росту капусты. А когда у барана есть вдоволь капусты, он и становиться совершенно свободным.
- И в чем, на ваш взгляд, заключается свобода барана?
- Как в чем? У него свобода выбора. Хочешь - жри желуди, надоело - жуй сено, хочется чего-то мягкого и сочного - погрызи капусты. Всего вдоволь. И наконец, свободный баран сам выбирает себе Вожака.
- Скажите, а бараны способны выбрать себе самого достойного?
- Несомненно! То, что мои подданные выбрали именно меня, лишний раз подтверждает их ум и мудрость. Выбрали б они этого недоумка Бера, тогда можно было бы усомниться в этом. А так никаких сомнений - бараны Соединенных Лесов Забугорья самые умные бараны на Планете. Абы кого они не выберут.
- И если самые умные бараны на Планете выбрали именно вас, это значит, что я стою перед самым великим бараном Планеты! И вы принимаете меня, не смотря на то, что я всего лишь корреспондент газеты. Как вы скромны! - воскликнул с пафосом Барановский.
- Да... Что есть, то есть. И вы не представляете, как это трудно, оставаться самим собой, слушая похвалу в свой адрес. Вот говорят мне: "Мудрейший из мудрейших!". Ну, здесь да. Более мудрого, пожалуй, и не найти. Или после очередного моего громкого заявления из всех телелуж несется: "Ах, сколько ума! Поразительно, какие глубокие знания всего и вся! Какой изысканный слог! Превосходно!" Конечно, все это в моих речах есть. Кто бы спорил. Или пригрожу какому-нибудь диктатору, и тут же со всех сторон: "Сколько мужества, отваги, достоинства! Просто поразительно! И все в одном баране! Да он просто бог!" Бесспорно, большинство качеств имеют место быть. И отвага, и достоинство, и храбрость, - продолжал Бар, посмотрев на себя в зеркало. - Но вот называть меня богом, по-моему, это слишком. Ну, назвали б еще божьим посланником. Это куда ни шло. А богом - это перебор. Но я им прощаю. Все это от чрезмерной любви к моей персоне.
- Да. Бремя славы - действительно тяжелая ноша! Вам не позавидуешь.
- Еще бы. Очень тяжелая ноша. Многие этого не понимают.
- Что же заставляет ее нести?
- Ответственность перед избирателями. Ведь я им обещал. Они в меня поверили! Они меня выбрали!
- Тяжело было победить?
- Ох, не просто. Долгое время мы с Бером шли ноздря в ноздрю. Но на финише я сумел его обойти!
- Как вам это удалось?
- С помощью моего хвоста!
- У барана такой маленький хвост. Какое отношение он имеет к управлению лесом? Как он может повлиять на выбор барана?
- У меня во время выборов хвост торчал вверх, а у Бера - висел вниз. Бараны подсознательно поняли, что торчащий вверх хвост означает оптимизм и веру в будущее, в то время как опущенный вниз хвост свидетельствует о пессимизме и неуверенности. И это оказалось решающим на выборах Вожака.
- Потрясающе! Действительно торчащий вверх хвост гораздо важнее всех других качеств, необходимых для управления лесом. Бесспорно. Бараны Соединенных Лесов самые мудрые бараны на Планете!
- А я что говорю!
- Наверное, это от того, что вы много думаете?
- Нет. Этого от того, что мы много жуем. Зачем барану думать? От этого портиться аппетит и баран худеет. А умный баран - это толстый баран. Не зря же говорят: "Если ты такой умный - то почему такой тощий?". Чем больше баран ест, тем он становиться толще, чем он толще - тем он больше, чем больше баран - тем больше мозги, чем больше мозги - тем он умнее.
- Великолепная логика! Я думаю, и культура у баранов Соединенных Лесов на недосягаемом для других уровне?
- Безусловно! Соединенные Леса - самые культурные леса на Планете. Мы снимаем картин для телелужи больше - чем все другие леса вместе взятые. У нас на поп-сцене самые круглые попы на Планете. В нашем лесу телелуж больше, чем где бы то ни было.
- Но говорят, что ваши картины не тревожат ум, не трогают душу?
- Это из зависти. Наши картины смотрят во всех лесах. Значит - они прекрасны. Настоящая культура должна быть культурной. Она не должна трогать ум. Я же говорил, что от напряжения мозгов или души баран худеет. Картина, пение, музыка - должны радовать глаз, ласкать слух, способствуя пищеварению. Главный орган барана - это желудок. И работать он должен без расстройств и перебоев. Только с полным и работающим желудком баран может быть по настоящему счастлив. И на это нацелена вся наша культура. У наших баранов любимое занятие - набив пузо желудями в дреме смотреть в телелужу, где показывают картину про любовь, или слушать, как сладко блеет козочка, игриво виляя попой с зеркальной глади лужи. От этого они толстеют. В этом истинное счастье барана. Более того. Вы мне понравились, и я открою Вам секрет. В наших лабораториях ученые разрабатывают механизм, как сделать барана совершенно счастливым. Я в этом плохо разбираюсь, но если хотите, могу организовать Вам встречу с нашим главным ученым, и он вам все расскажет.
- Это потрясающе! Я бы с огромным удовольствием познакомился с работой Ваших великих ученых. Бараны на протяжении всего существования бились над проблемой счастья. Над ней бьются и наши лучшие умы, но подойти вплотную к ее решению - об этом можно только мечтать.
- Рад помочь такому преданному стороннику баранократии. До свидания. Проводите корреспондента к Бармуду - сказал он своему помощнику.
- До свидания. Большое Вам спасибо! Воистину, Вы величайший Вожак величайшего на Планете леса! Я буду помнить эту встречу до самой кончины! - поблагодарил за интервью Баран Баранович.
Барановского проводили в другую пещеру, которая была гораздо меньше приемной Вожака, но довольно уютной на взгляд Барановского из-за того, что стены были уставлены стеллажами с большим количеством книг. В пещере, широко улыбаясь, корреспондента встречал хозяин.
- Баран Мудрый - представился он. - Но можно кратко - Бармуд.
- Очень приятно! Барановский! - улыбнулся в ответ Баран Баранович.
- Мне передали, что Вас волнуют проблемы бараньего счастья и попросили посвятить в суть наших разработок, - сразу перешел к делу Бармуд.
- Проблемы счастья волнуют всех баранов на протяжении существования популяции Барантус Умникус. Но, споря и дискутируя на протяжении столетий о сути счастья, бараны так и не приблизились к решению проблемы, как сделать барана постоянно счастливым. Счастью мешает низкий уровень жизни, диктат лесных властей и отсутствие свободы, страх за свое будущее и будущее своих детей, любой внешний или внутренний раздражитель. Такой пустяк, как заноза в копыте, и та превращает совершенно счастливого барана в несчастное существо, пока занозу не вытащат и не пройдет боль. А ликвидировать все факторы, делающие барана несчастным - это невозможно. Это просто фантастика. Я буду рад, если вы придумали, как победить хоть часть факторов, влияющих на счастье барана. За это и борется коллектив нашей редакции "Лесная Баранократия", которую я представляю в самом великом лесу нашей Планеты.
- Вижу, вы умный собеседник, и мне приятно будет поделиться своим открытием. Умный лучше поймет гениальность изобретения. Наш коллектив, руководителем которого я и являюсь, долгие годы искал суть, что нужно барану для счастья. Я думаю, мы нашли рецепт. Осталось доработать некоторые детали, и можно будет приступать к проекту. Единственное препятствие, это диктаторские режимы и низкий уровень жизни в других лесах. Но эту проблему наш славный вожак Бар обещал решить в ближайшее время. Вы можете не волноваться в вашей редакции. Скоро вся планета будет жить по законам настоящей баранократии. Против наших твердолобых баранов с непробиваемыми шкурами не устоит ни одна диктатура. Мы научим потреблять желуди баранов всех лесов.
- И после этого бараны станут счастливыми?
- После этого они станут сытыми.
- Но ведь и сытый баран бывает несчастлив?
- И сытый баран бывает несчастлив. Но сытый баран, в отличие от голодного, не обвиняет в своих несчастьях власть.
- Обвиняет, но реже. Баран в принципе склонен обвинять в своих бедах всех, кроме себя самого. Он никогда не согласиться с мыслью, что голоден потому, что ленив, инертен, туп. В этом, на его взгляд, виноваты власти, соседи, родственники. Да весь несправедливый мир, неспособный понять, что он пуп вселенной. Он уверен, что мир обязан его понять, а поняв и оценив поднести все, ему причитающееся, и бросить к его копытам.
- Вы правы, любезный. В этом и заключается наша задача - дать барану все, что он хочет. И дать так, чтобы ему ничего не нужно было делать самому. Осуществить извечную мечту барана - иметь все, ничего при этом не делая. Разве не об этом мечтают стада баранов и овец, бродящих по лесам Планеты?
- Но это невозможно. Баран - существо ненасытное. Что бы он не получил, счастливым себя чувствует только до тех пор, пока не переварит полученное. И чем ненасытнее желудок - тем быстрее он переваривает получаемые ощущения.
- Вы опять правы. Долго думая над проблемой счастья, я понял главное. Во-первых, баран хоть и считает себя умникусом, все равно остается бараном. Живет он не умом, а чувствами, и все поступки барана - это результат желаний, а не размышлений и умозаключений. Живи он умом - в его действиях не было бы столько иррациональных поступков. Ум барана работает только в направлении удовлетворения чувств и его поступки определяет не ум, а чувства.
- Как чувства? Разве баран не думает прежде, чем что-то сделать.
- Думает, как сделать. Что делать диктуют эмоции.
- Вы утверждаете, что баран никакой ни умникус, а всего лишь баран?
- Несомненно! Да не расстраивайтесь вы так. Ведь чем умней дурак себя считает, тем легче умному его дурить. Но, если Вы сомневаетесь в моем утверждении относительно способностей барана, я дам Вам почитать мой научный труд "Умникус ли барантус-умникус и насколько он умникус", где это детально обосновано. Баран - раб своих чувств, стремящийся с их помощью получить максимум ощущений, и конечно же, положительных. А положительное, это то, что лучше имеющегося. Объевшийся баран не будет радоваться кочану капусты. Ну, сжует нехотя листик-другой. Зато, если его подержать с недельку на одной воде и затем дать этот же кочан, счастливей барана не будет на всей Планете. Так и во всем остальном. Баран радуется желаемому, но недостижимому сей же час. Получив его - он счастлив. Но счастлив до тех пор, пока не переварит впечатление. Затем ему хочется еще, и еще более недостижимого. К тому же основных чувств, толкающих барана к действию, не так уж и много. Баран голоден - его ум работает над решением, как добыть пищу. Ему хочется пить - баран думает, где есть вода. Еще баран любит спать. Для сна необходим комфорт. Кроме этого, баран существо тщеславное. А поэтому ему постоянно необходимо подтверждение его исключительности.
- Это понятно. Здесь я с Вами полностью согласен. Но я не пойму, как можно убедить в его исключительности каждого барана.
- Вот в этом и заключается идея. Мы усовершенствовали телелужу настолько, что она будет обеспечивать каждого барана впечатлениями в его собственной пещере. Главное, что бы баран был сыт. Для этого и необходимо научить всех баранов есть желуди. Затем мы механизируем каждую пещеру транспортерами, подающими туда корм и убирающими из пещеры навоз, развозя его по плантациям. Барану вообще незачем будет выходить из пещеры и общаться с другими баранами. Он даже голосить на выборах вожака будет нажатием кнопки у себя дома. У нас все-таки баранократия. А все информацию и впечатления баран будет получать через "телеорган". Так мы назвали свое изобретение. Телеорган с помощью датчиков будет подсоединен к мозгу барана и обеспечивать его всеми необходимыми впечатлениями. Захочет баран быть героем картины, и он уже видит и чувствует себя внутри событий, происходящих там. Понравилась ему овечка, показываемая по сети, и она уже у его копыт, и делает все, о чем он может только мечтать. Хочет кого-то убить? Да ради бога. Сколько влезет. Хочет быть повелителем леса? Да хоть галактики. Не жалко.
- И это происходит на самом деле?
- Нет. Только в его мозгу. Но впечатления баран получает точно такие же, как будто все наяву.
- Разве ваше изобретение сильно отличается от дурман-травы?
- Кардинально! -ответил Бармуд.
Следует отметить, что кроме телелужи у баранов действительно было еще одно любимое средство для развлечения. Называлось оно дурман-трава. Одни дурман траву нюхали, другие варили из не отвар, третьи добавляли небольшие порции в еду. В больших дозах дурман-трава была ядом и просто убивала барана наповал. Действовало зелье на барана покруче любого сериала из телелужи. Даже полудохлый баран, хлебнув отвара дурман-травы, казался себе монстром, способным загрызть любого волка, покорить и ублажить любую козу, свернуть горы. Беда в том, что все это было только в отравленном мозгу барана. На самом деле он не мог ворочать не то что горами, но и копытами. И даже языком. Но, самое страшное, баран, пристрастившийся к дурман-траве, очень быстро деградировал и превращался в скотину. Он линял, худел, не мог работать. Становился даже не скотиной, а чем то средним между тварью и растением. Впечатление было такое, что дурман трава превращала всех, кто ее употреблял, в существ себе подобных. Но бараны замечали только тех, кто сдох от употребления зелья. Баранов, превратившихся в одно из растений дурман-травы и оставшихся на лугу из этого зелья, никто не замечал, считая их просто ядом. Даже волк, привыкший к зелью, быстро превращался в барана, а затем доходил до скотского уровня. Поскольку отравленного зельем барана нельзя было ни стричь, ни заставить работать, ни даже съесть, общество его осуждало. Особенно осуждал Вожак с Приближенными. Пастыри пугали отщепенца страшными муками в жизни после смерти, но количество баранов, нюхающих, пьющих и жующих дурман-траву не уменьшалось. Да это и не удивительно. Что бы доказать себе и другим обитателем леса что ты не скотина, а баран с большой буквы, необходимо было и попахать, и извилинами пошевелить. Гораздо проще этого добиться благодаря зелью. Употребил - и счастлив. Не важно, что другие считают тебя изгоем. Для собственного спокойствия можно принять их за дураков, ничего в этой жизни не понимающих. Зато не надо потеть, париться, напрягаться. Баран создан для счастья, и чашу счастья необходимо испить до дна.
- Во-первых, дурман трава делает барана неуправляемым, - продолжал Бармуд. - Ему ничего не стоит опорожниться на власть, традиции, устои, порядок. В отличие от отравленного дурман-травой барана, подключенный к телеоргану получает весь спектр удовольствий, оставаясь упитанным, здоровым, и не страдая на стадии выхода из состояния отравления. К тому же подопытные бараны, пожившие с подключенным телеорганом и отключенные от него до сих пор уверенны, что все случившееся с ними в воображаемом мире было в настоящей жизни. Разве можно такие впечатления получить от дурман-травы?
- Хорошо! А как же любовь? Как инстинкт размножения?
- Все их инстинкты удовлетворит телеорган. Кроме питания. Он мог бы имитировать барану и ощущение сытости, но тогда баран умер бы с голода, считая что он сыт. А у нас он будет есть столько, сколько ему необходимо для поддержания нормальной кондиции. Любви же у него будет столько, сколько он захочет, и с кем захочет. Захочет, и вокруг него будет виться табун козочек-моделей, готовых ради него на все. Баран будет абсолютно счастлив.
- Потрясающе! А как Вам удалось создать такой аппарат?
- Это действительно переворот в науке. Но главное, послужившее толчком и указателем, в каком направлении двигаться было открытие, что баран живет не умом, а чувствами. Как я уже говорил, на первом месте у барана чувства, а ум работает только для удовлетворения чувственных потребностей. Каждое чувство имеет свои нервные окончания, на которые можно влиять. И как только телеорган улавливает возбуждение нервных клеток в определенном районе, он распознает желания барана и тут же посылает импульс, имитирующий их исполнение.
- А как же бараны будут размножаться?
- О! Это второе наше гениальное изобретение. Мы изобрели технологию, благодаря которой, используя несколько клочков шерсти барана, можно вырастить целого здорового барана. Это дает двойную выгоду. Во-первых, у овцы нет необходимости поиска партнера, и связанных с этим страданий. Во-вторых, так можно идеально контролировать численность популяции баранов.
- А почему нельзя осчастливить баранов в отдельно взятом лесу?
- Можно. Но для полного счастья барану необходима максимальная изоляция. Хотя бы на первых порах. А в нынешних условиях очень сложно полностью отгородиться от других лесов. Забредшие со стороны голодные бараны во-первых будут смущать своим видом осчастливленных, мешая их счастью. А во-вторых, могут просто поработить Соединенные Леса. Счастливые бараны не смогут всерьез противостоять голодным. Проще установить на всей планете настоящую баранократию и научить всех баранов жевать желуди.
- Короче говоря, от такой жизни бараны деградируют? Тогда кто будет управлять лесами?
- Мы, - улыбнулся Бармуд, показав Барановскому два ряда острых волчьих зубов. - Не притворяйтесь, что вы ничего не поняли? Для барана вы чересчур умны. Я думаю, вам приходилось отведать баранинки. От капусты мозги соображают туго, а у вас живой ум. Я бы даже предложил вам остаться в нашей лаборатории, но чувствую, вам хочется в свой лес. Хочется подготовить ваших баранов к новой жизни. Если бы я сомневался в этом, вы не узнали бы и части правды о наших открытиях. Надеюсь, и вы оставите ненужную посторонним информацию между нами.
- И вам не жалко этих счастливых баранов?
- Жалко. Поэтому они даже умирать будут счастливыми. Телеорган вызовет такие ощущения, что баран умрет в оргазме. Зато какое великолепное блюдо получится из откормленного, изнеженного, в меру упитанного барана.
- А что дальше?
- А дальше власть по праву перейдет к волкам. Править должен сильнейший. Это справедливо.
- То есть Планета превратиться в эдакий волчий заповедник?
- Если хотите, да.
- А вы не боитесь, что в условиях с избыточным количеством легкого для добычи корма, популяцию волков не постигнет участь баранов?
- Вы думаете? Действительно, мысль интересная. Я же говорил, у вас незаурядный ум. Думаю, мы с вами найдем решение и этой проблемы. А теперь в знак нашей будущей дружбы прошу отведать великолепного шашлычка из подопытных образцов.
- Большое спасибо, Бармуд. Я бы с удовольствием, но после двукратного выворачивания желудка перед визитом к уважаемому Бару внутренностям необходим отдых.
- Ох уж эти предосторожности. Бар напуган бомбистами и в каждом видит ходячую бомбу. Вы уж нас простите. Думаю, мы покончим с этим довольно быстро.
- Я тоже хотел бы так думать, это наша общая беда. Но не буду злоупотреблять вашим временем. Огромное спасибо за информацию и интересную беседу. Вы гениальный экземпляр! Я восхищен Вашим умом. До свидания.
- До скорого! - попрощался с гостем Бармуд.
От Бармуда Баран Баранович пошел в свою пещеру. Ему необходимо было не только привести в чувство желудок, но и обдумать услышанное. Информации было слишком много. К тому же тайный агент не привык просто передавать полученную информацию. Ему необходимо было просчитать развитие дальнейших событий. Посидев немного в пещере он вышел на свежий воздух. Выбрав довольно чистую и пустынную лужайку, Барановский прилег. Лежа под открытым небом, глядя на неторопливо плывущие, смотрящие свысока на суету баранов облака, агент по старой привычке принялся дискутировать с Барановским.
- Что скажешь об услышанном? - спросил он свое второе "я".
- Соединенные Леса собираются осчастливить Планету. Это раз, - отвечал Баран Баранович. - Пока Соединенные Леса не навяжут свои порядки в других лесах, Бар будет ждать с началом эксперимента. Это два. Скоро начнется "освобождение" баранов в каком то лесу. Это три. Лес для начала освобождения будет выбран из ряда лесов, где власть безраздельно принадлежит вожаку. Такой лес можно обвинить и в поддержке бомбистов, покусившихся на покой твердолобых баранов. Это облегчит задачу обоснования вмешательства во внутренние дела другого леса перед своими баранами. Они хоть и тупые, но любят, что бы им объяснили необходимость подставлять свои бока под чужие рога. Кто из немалого ряда лесов, не принявших баранократию, будет первым? Дубовый Лес. Кроме прочего, в нем горы желудей, не пользующихся особым спросом у местных баранов, но с удовольствием потребляемых баранами Забугорья. Дополнительная возможность ублажить желудки подданных перевесит все остальное.
- Хорошо. А что дальше?
- Возможно два варианта. Если подойти к процессу освобождения деликатно и аккуратно, цели можно добиться быстро. У диктатора полно противников, желающих его сбросить. Но при этом необходимо учитывать, что баран существо хоть и глупое, но гордое. Сбрось диктатора он сам, это будет победа и освобождение. Если же диктатора свергнет кто-то посторонний, это может быть расценено, как оскорбление.
- Правильно! Оскорбление вызовет озлобление. А убеждать рассвирепевшего барана бесполезно. Мозги у него отключаются, все решения принимаются на эмоциях, и зачастую во вред самому себе. Как думаешь, хватит у баранов Забугорья ума и такта при освобождении не затронуть струны гордости баранов Дубового Леса?
- Вряд ли. Скорее всего толстые наломают дров, костер от которых их же и поджарит.
- Ты прав. Осчастливить Планету им вряд ли удастся. И хотя телеорган - штука прелюбопытнейшая, им он вряд ли понадобиться, - заключил агент.
- Это почему? - решил уточнить догадку Баран Баранович.
- Потому, что они успешно деградируют и без телеоргана. Как показывает история Планеты, все зажравшиеся цивилизации неизбежно заканчивают свою миссию деградацией общества, в результате чего порабощаются более дикими, но голодными, целеустремленными и готовыми трудиться стадами. Благодаря этому в развитии звериного сообщества Планеты будет сделан шаг назад, дающий возможность рывку вперед. Зажравшиеся Соединенные Леса Забугорья обречены и не вызывают у меня никакого интереса.
- Даже настоящая баранократия? Ведь есть же чему поучиться!
- Какая баранократия? Баранократия - это утопия.
- Ты не веришь в идеалы баранократии? Как же тогда ты служишь Вожаку, избранному баранами? Или ты и ему не веришь?
- Я не всегда верю даже тебе, хотя ты мне гораздо ближе любого вожака.
- Спасибо хоть на этом.
- Пожалуйста. Но в идеалы баранократии я действительно не верю. Я не верю, что лесом может управлять стадо. А девяносто пять процентов обитателей леса - это бараны. Бараны - для которых цель жизни получить как можно больше удовольствий, как можно меньше напрягаясь. Бармуд прав. Обеспечь сытую жизнь баранам, или уничтожь тех, кому ее сложно обеспечить, и при помощи телеоргана можно создать рай на Планете. Все, о чем мечтает подавляющее большинство баранов, они будут иметь: наполненный желудок, отсутствие необходимости напрягаться и вселенная впечатлений. И ты действительно веришь, что это стадо способно управлять лесом или хотя бы выбрать себе достойного вожака?
- В настоящий момент в Большом Лесу есть издержки развития баранократии. Но с каждыми выборами мы будем все ближе и ближе приближаться к идеалу, пока не настанет торжество справедливости.
- Чего не хватает баранам сейчас для выбора вожака, достойнейшего из достойных?
- Полной и правдивой информации?
- Успокойся. Полной и правдивой информации не будет ни-ког-да. Как нельзя узнать всю информацию обо всех баранах, способных управлять лесом, так и нельзя узнать о потаенных уголках души каждого. Бараны получали, получают, и будут получать то, что на поверхности. Может быть, они узнают немножко больше, может - немножко меньше, но не все и не обо всех. Но представим невероятное - бараны получили полную информацию. Ты думаешь, они способны в ней разобраться? Им захочется анализировать программы претендентов на роль Вожака? Они будут их изучать, сравнивать, выбирать лучшую? Баран в состоянии определить, сможет ли его избранник реализовать свою программу, даже если она ему понравиться?
- Ему не обязательно все делать самому. Для этого при настоящей баранократии есть специалисты-политологи.
- Конечно, эти лисы все проанализируют и растолкуют баранам, за кого необходимо голосить. И сделают это предельно честно, положа лапу на сердце. Не смеши. Все они работают на владельцев капусты и будут рассказывать баранам сказки о своих хозяевах. Настоящая баранократия, примером которой нам представляют Соединенные Леса Забугорья, это два клана желудков с капустой, которые и правят Забугорьем. Принципиальной разницы между ними - никакой. Через определенное время представитель одного клана сменяет представителя другого клана с большим шумом и имитацией борьбы. Но проигравшему клану нет необходимости волноваться, у него остается капуста и власть. А символ власти вожак, временно сидящий на троне, может быть и представителем соседнего лагеря. При этом смена представителя одного клана, на представителя другого преподноситься, как торжество справедливости. То же пытаются внедрить и в нашем лесу. Толпу рвущихся к власти вожачков хотят заменить на две партии. Создали партию "медведей". Осталось создать партию "волков" и в Большом Лесу наступит настоящая баранократия. Неужели ты думаешь, что лучше этого недалекого, убогого Бара, готового развязать войну только для того, чтобы доказать другим и себе что он круче всех, во всех Соединенных Лесах никого не нашлось?
- Наверное, есть и получше.
- Так почему твердолобые выбрали именно его?
- Может, другие не захотели быть Вожаком?
- Хотеть то они хотели, да кто их туда пустит? Баранократия - это миф. Безмозглым баранам внушили, что они сами выбирают себе власть. Они и рады, как же - хозяева леса. А то, что с помощью телелужи им можно внушить любовь к любому уроду - это они не признают никогда! Они убеждены, что самостоятельно делают выбор. Самоуверенное безмозглое быдло, выбирающее вожака по внешнему виду и умению произвести впечатление на стадо. Какое отношение имеет внешний вид на умение управлять лесом? Никакого! А ты говоришь баранократия.
- Хорошо. Сейчас система не идеальна. Но со временем бараны станут умнее, получат больше информации и научаться выбирать в вожаки самых достойных.
- Ты о чем? Баран по сути своей ленив и глуп. Главное для него получать удовольствия, а не напрягать мозги над сложными и непонятными программами. А с развитием цивилизации в распоряжении Вожаков появятся огромные ресурсы, требующие высочайшей подготовки и трудоспособности, ибо любая ошибка может обернуться огромными потерями. И ты всерьез думаешь, что баран в состоянии оценить уровень подготовки претендента? Выбирать вожака бараны будут так же, как и сейчас. Тридцать процентов будут блеять в поддержку клана, за который привыкли блеять. Тридцати процентам совершенно все равно, кого выберут, а потому они если и пойдут голосить, то отдадут предпочтение тому, кого посоветуют кумиры. Тридцать процентов выберут своего вожака в последний момент по внешнему виду: блеске шерсти, чистоте копыт, завивке рогов, состоянию хвоста. И в лучшем случае десять процентов подумают: "А кого же мы избираем?" Извини, но единственное, чем хороша баранократия, так это тем, что она придает уверенности баранам в своей значимости и дает возможность лишний раз этому порадоваться. Так что, отстань от меня с Забугорьем, его настоящей баранократией и убогим Баром, которые не вызывает у меня никакого интереса.
- Хорошо. Бар не вызывает у тебя интереса. А кто вызывает интерес? - спросил агента Барановский.
- Лидер бомбистов, объявивший войну Соединенным Лесам - ЯСам Бер Худой.
PS: Все герои сказок вымышлены и любые совпадения являются чистой случайностью.