Недавно один приятель-итальянец рассказал мне историю про нашего общего знакомого, деревянного мальчишку с длинным носом - Буратино. Случилась она так давно, что приключения Буратино, которые сделали его знаменитым на весь мир, были еще впереди.
Началось все просто и буднично, как и в большинстве удивительных историй. Как-то утром папа Карло увидел, что у них заканчивается хворост для растопки. Чтобы пополнить запасы он вместе с Буратино отправился в лес. А он начинался сразу за городом Неаполем, в котором они жили. Им не составило особого труда собрать большую вязанку хвороста. В лесу было чудесно! Там можно было гоняться за бабочками и собирать красивые цветы, и Буратино так заигрался, что они и не заметили, как солнце зашло и в лесу совсем стемнело. Так, что даже папа Карло не мог найти дороги назад. Словом, заблудились. Так они бродили по лесу, продрогшие и голодные. И совсем было отчаялись.
Вдруг Буратино заметил в чаще искорку.
-Смотри, Папа Карло, там что-то светится!
Папа Карло долго вглядывался в темноту, но, наконец, и он разглядел, что вдалеке мерцает слабый огонек. Они поспешили к нему в надежде, что это свет из окошка хижины лесника, который, конечно же, пустит их переночевать и согреться.
Когда наши путники подошли поближе, то очень удивились тому, что этот свет освещает подход к настоящему зАмку.
То, что они приняли сначала за огонек из окошка, оказалось большим фонарем, освещавшим усыпанную гравием дорожку, ведущую к зАмку. Папа Карло тихонько постучал в дверь, чтобы не разбудить хозяев, если они уже легли спать. Тут же внутри дома раздались тяжелые шаги, и дверь распахнулась.
На пороге стоял великан (или им просто так показалось?). Во всяком случае, это был ну о-о-очень большой человек, одетый в строгий сюртук изящного покроя, малиновые штаны и при шпаге. На ногах у него красовались башмаки с шелковыми бантами. А еще у него была длинная и черная как смоль борода, доходящая ему почти до пояса. Почти такая же длинная, как у всем нам известного Карабаса-Барабаса.
Нарядно одетый хозяин буквально впился в поздних и незваных гостей своими маленькими глазками, которые едва виднелись из-под очень густых и кустистых бровей.
-О, входите, гости дорогие! - сказал великан громким голосом. - Как говорится, на ловца и зверь бежит!..". При этом он улыбнулся, обнажив два ряда огромных, желтых и очень крепких зубов. При виде этой улыбки холодок пробежал по спине Папы Карло. Буратино же так устал, что ничего не заметил.
-Ах, совсем забыл представиться, - сказал хозяин, хлопнув себя ладонью по высокому и шишковатому, как у настоящего мыслителя, лбу. - Впрочем, это поправимо. Я - синьор Спагетти, банкир. То есть, владелец банка. Работаю я в городе, но жить предпочитаю здесь, на природе. Вдали от шума городского и подальше от любопытных глаз.
-Давайте я покажу вам свой домишко. - Синьор Спагетти сделал широкий приглашающий жест и как бы невзначай провел рукой по животу Папы Карло. Вроде как погладил его легонько.
-Что-то вы немного худой... - с некоторым даже разочарованием в голосе сказал гостеприимный хозяин и пошел показывать им "домишко". Он долго водил папу Карло и Буратино по большим залам и комнатам, где на стенах висело множество картин. В основном это были портреты в полный рост, изображавшие самого хозяина или очень похожих на него людей в величественных позах. А один даже держал в руке человеческий череп и внимательно его разглядывал."Не иначе все эти люди - его предки" - решил папа Карло.
Потом хозяин замка показал им коллекцию старинного оружия, прекрасную библиотеку, где в огромных шкафах за стеклом стояли старинные книги в кожаных переплетах с золотым теснением. Несколько книг лежало на столе. Открытые страницы из пергамента были испещрены пометками. Папа Карло, который был не очень-то силен в грамоте, с трудом разобрал названия некоторых книг и имена их авторов. Одна из книг называлась "Сочинения маркиза де Сада". Другая (очень толстая) называлась непонятным словом "Каннибализм: теория и практика". "Какой образованный человек!" - подумал про себя папа Карло.
А синьор Спагетти уже показывал гостям свою столовую размером с городскую площадь:
- С удовольствием предложил бы вам подкрепиться. Но, к сожалению, я уже отужинал, и в доме хоть шаром покати. Ни крошки не осталось, ибо у меня отменный аппетит. Все, что остается с обеда я съедаю за ужином. Так что не взыщите.
При этих словах Папа Карло и Буратино вздохнули с огорчением. Они ведь очень надеялись, что добрый синьор Спагетти накормит их ужином. Тот будто не заметил их разочарования и продолжал:
-Ну, ничего. Утром я приготовлю завтрак. Правда, вы, друзья мои, будете играть на этом завтраке немножко необычные роли, ха-ха...
Синьор банкир еще раз критически оглядел совсем папу Карло и снова провел рукой по его бокам:
- Все-таки уж больно вы тощий... Обычно те, кто попадает на мой стол, бывают намного упитаннее, хм-м-м... "Почему он говорит, НА мой стол?" - удивился папа Карло. Но он решил, что синьор Спагетти просто оговорился. Наверное, хотел сказать: "ЗА мой, а не НА мой стол" - подумал он.
-Ну да ладно, - продолжил синьор банкир. - Каков есть - таков уж есть... Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят. Я ведь человек не привередливый, сударь вы мой... Однако же, пора и на покой. Вам надо хорошенько выспаться, ведь завтра вам предстоит непростой денек, не так ли?
-Э-э... Простите синьор Спагетти, - неуверенно начал папа Карло. - Спасибо, конечно, что впустили меня с сыночком в свой дом, но... Я не вполне понимаю, о чем вы все время говорите. Вернее, намекаете. Какой ловец? Какой зверь на него бежит? При чем тут зубы коня? Это все, наверное, шутки такие. Но мы так устали, что не очень-то вас понимаем. И, вообще, почему вы меня все время щупаете!?..
-Ну что ж, шутки в сторону, - синьор банкир вдруг перестал улыбаться. - Сейчас я вам все объясню. Но для начала придется вас немного побеспокоить, ограничить, так сказать, свободу передвижения. А то вдруг вам вздумается убежать? Ищи вас потом в темном лесу.
С этими словами синьор Спагетти сорвал со стены сеть, с помощью которой рыбаки ловят рыбу, и в мгновение ока накинул ее на папу Карло. Бедный старик не успел и пошевелиться, как оказался спеленутым по рукам и ногам.
-Папа, папочка! - завопил громким голосом Буратино и бросился к отцу, чтобы помочь ему выбраться из пут. - Что вы делаете, синьор? Немедленно выпустите нас отсюда!..
-Ну, ну, малыш, спокойнее... Разве папа тебя не учил, что в гостях надо вести себя прилично? А ну-ка иди сюда!
Синьор Спагетти ухватил Буратино за курточку и, как пушинку, поднял его в воздух на уровень своих глаз, чтобы рассмотреть внимательнее. Так что ноги Буратино бессильно дрыгались в воздухе очень далеко от пола. Но руки-то у него были свободны. И рот, кстати, тоже. Буратино стал изо всех сил молотить синьора Спагетти своими кулачками в грудь. А кулачки у него, как вы помните, были деревянными. Но синьор Спагетти, только смеялся в ответ и, казалось, совсем не чувствовал боли. Тогда Буратино изловчился и крепко укусил его за палец.
-Ой-ой, чертенок! Больно же! - завопил их обидчик, но Буратино из рук не выпустил. -Что ж, тебе же хуже... Конечно, отрадно, что ты вступился за отца. А давай-ка, уж коли ты хочешь быть с ним рядом, я исполню твое желание.
С этими словами синьор Спагетти слегка приподнял сеть, под которой сидел папа Карло и бросил рядом с ним Буратино. Теперь они оба оказались вместе, но, увы, не могли пошевелить и пальцем.
-Так-то лучше... сказал синьор Спагетти.- А теперь можно и поговорить. Дело в том, что я вам представился не полностью. Я и вправду банкир. Но не только. Еще более я известен тем, что принадлежу к старинному и славному роду Спагетти - знаменитому на весь мир роду людоедов. Я не хотел вам раньше времени об этом рассказывать, чтобы вы не испугались. Потому что от испуга вкус человека портится. Грубо говоря, его мясо начинает слегка горчить. Я думал вам сообщить эту новость только с утра, но ты, Карло, сам виноват, что начал о чем-то догадываться раньше времени. Поэтому придется вам всю ночь сидеть под этой сетью вместо того, чтобы лежать в мягкой и теплой постели, где вы могли бы хорошенько понежиться перед моим завтраком... Для начала я, конечно, примусь за старика. Но ничего. Зато на десерт у меня будет мягонький мальчик. Ах, объедение!..
Банкир-людоед, даже облизнулся и мечтательно зажмурился.
-А вот и не получится! - заверещал Буратино даже с некоторым злорадством, что, учитывая его бедственное положение, было очень смело.
-Это почему же не получится? - удивился людоед.
-А потому что я деревянный! - с торжеством воскликнул Буратино.
-Ах, оставь свои глупости! Деревянных детей не бывает...
-Еще как бывают. Вот, посмотрите хорошенько. Можете даже пощупать. Вы же любите щупать?
Синьор Спагетти недоверчиво склонился над сетью, просунул руку в ее ячейку и прикоснулся к Буратино. Он долго ощупывал Буратино, не веря своим глазам и рукам. Потом нахмурился и сказал: - Да, и впрямь деревянный. Теперь я понимаю, почему мне было немного щекотно, когда ты дубасил меня своими кулачками.
Людоед на мгновение озадаченно задумался. Но потом вдруг просиял:
- Что ж, конечно жаль, что придется мне обойтись на завтрак без десерта. Зато будет, чем растопить очаг, когда я стану жарить твоего папашу на вертеле.
-Ай-ай-ай! - снова заверещал Буратино, который даже и не подумал о такой возможности.
-Синьор Спагетти! - стал умолять папа Карло, и голос его дрожал. - Ну, пожалуйста, пощадите моего сыночка. Не делайте ему больно. Я ведь знаю, что в глубине души вы - добрый и хороший, хоть и людоед. Только вы об этом не знаете... или забыли...
-Да? В самом деле? Я добрый и хороший? Что ж, очень может быть. Но ты, старик, уж постарайся, чтобы твое мясцо было помягче. Чтобы порадовать доброго и хорошего людоеда, ха-ха-ха... А то мне придется долго вымачивать тебя в уксусе для улучшения вкуса. А эта процедура, честно скажу, тебе вряд ли понравится.
Наступило молчание. Но, видимо, слова о том, что он в душе добрый, задели синьора Спагетти, которому никто и никогда ничего подобного не говорил. Поэтому после долгой паузы он стал размышлять вслух:
-А, может, старик в чем-то прав? Я ведь вроде не очень злой. Просто так уж я устроен, что мой желудок требует человечинки. Вот, к примеру, волк или тигр. Они тоже едят мясо. Но ведь никто не скажет, что волк или тигр - злобные создания. Уж так природа захотела, чтобы овечки жевали травку, а волки - овечек. А против природы не попрешь... Да...
Он снова надолго замолчал, а потом обратился уже прямо к узникам, сидящим под сетью:
- Нет, вы не подумайте. Я, конечно, употреблю вас на завтрак, но, поверьте, в этом нет ничего личного. Зла я на вас не держу. Вы мне на самом деле даже симпатичны... в чем-то... Особенно, мальчуган. Мне даже будет вас немножко жалко. Но отпустить вас я не могу. Не ходить же мне целый день с пустым брюхом.
-Но ведь есть человека - это же бр-р-р... - отвратительно! - воскликнул папа Карло. - И совсем-совсем невкусно...
-Он мне еще будет рассказывать! Сам-то ты никогда такого не пробовал, так что не говори, чего не знаешь. И, вообще, прекратим эту бессмысленную полемику: вкусно-невкусно. Недаром наши древние предки говорили: "О вкусах не спорят". Такова уж моя природа людоедская. С этим ничего не поделаешь...
- А вы пробовали, ну, как это... изменить свой рацион питания, перейти на диету? - снова спросил папа Карло.
-А как же. Даже дважды пробовал. Один раз я специально зашел в обычный человеческий ресторан и заказал себе нежного поросенка под хреном. Многие говорили, что это очень вкусно. В другой раз я решил попробовать телятинки. Тоже многие советовали. И что? Жевал и то, и другое. Но без всякого удовольствия.
- Неужели вы питаетесь исключительно мясом? - спросил папа Карло.
-Да, человечинкой, только человечинкой. - синьор Спагетти снова облизнулся.
-И что же, ни разу в жизни не пробовали ничего другого?
-Ну как же, я же уже рассказывал. Пробовал, но, повторяю, без всякого удовольствия.
-Значит, исключительно мясная диета, столь вредная для здоровья? - продолжал спрашивать папа Карло, незаметно подмигнув Буратино.
-Вредная, говоришь? Ну, на здоровье я пока не жалуюсь. - людоед похлопал себя по животу.
-Да, вижу, вижу... Но это пока. В вашем возрасте необходимо питаться разнообразной пищей.
- Но если не мясом, так чем же? - удивился людоед. - Я не корова, чтобы травку есть.
- Почему же обязательно травку? Есть множество других вкуснейших вещей. Сыр, например, грибы, овощи всякие и фрукты.
-Нет, я, конечно, видел, как другие это ели, а вот сам ни разу не попробовал.
-Вот и зря. Очень много потеряли.
-Я-я-я??? - удивился синьор Спаггети.
-Вы, вы. Ведь не я же. Я все эти вещи ем постоянно и должен сказать, что ничего вкуснее не знаю. Я бы, наверное, умер со скуки, если бы мне пришлось каждый день есть одно и то же, как это делаете вы. Какое ужасное однообразие - всю жизнь питаться одной человечиной, бр-р-р!.. Должен сказать, что вкус у вас явно неразвитый. Впрочем, вы сами сказали, что о вкусах не спорят...
-Ну ты полегче. Ишь, вкус у меня, видите ли, нехорош. Где это видано, чтобы мой завтрак учил меня, что есть, а что нет.
Снова наступило молчание. Людоед погрузился в раздумья, а потом сказал:
-А знаешь что? Ты меня заинтересовал своими рассказами. Пожалуй, завтра же схожу на рынок и куплю эти... как они у вас называются... эти продукты. Надо же, действительно, разнообразить рацион. Не сочти за труд, напиши мне списочек. А то я чего-нибудь забуду. Договорились, а? Ну, конечно, все эти пустяки будут лишь добавкой к основному блюду.
- Список я написать могу, но все эти вещи, чтобы они были по-настоящему вкусными, надо еще уметь правильно приготовить... А знаете, синьор, у меня есть для вас предложение поинтереснее. Хотя оно, конечно, покажется вам неожиданным. Нет, пожалуй, не стОит. - как бы сомневаясь, сказал папа Карло.
-Нет уж, выкладывай-ка свое предложение. А я уж сам решу - чего стоит, а чего не стоит.
Ну что ж, извольте... - якобы нехотя начал папа Карло. -Есть у меня один старый приятель. Звать его Джузеппе. Он повар и так готовит, что просто пальчики оближешь!.. Так вот, если вы захотите, то мы можем отправить Буратино к нему. Джузеппе приготовит всяких вкусностей, и наутро, прямо к вашему завтраку, Буратино принесет их вам.
Конечно, вы, дети, давно уже догадались, что папа Карло просто хотел, чтобы Буратино сбежал от людоеда. Он так любил своего деревянного сыночка! Так пусть Буратино спасется, а уж с ним, стариком, будь что будет.
Но и людоед был совсем неглуп и обо всем догадался. А догадавшись, громко захохотал и сказал, давясь смехом:
- Как же, сейчас я его отпущу. К повару Джузеппе! Ха-ха-ха! Ты меня, похоже, за дурака держишь? Выпущу я его за порог, а его и след простыл. Ищи потом ветра в поле, ха-ха-ха. Нет уж, ничего у тебя не выйдет. Не стоило и стараться...
Папа Карло, поняв, что его хитрость разгадана, огорченно вздохнул. Но тут внезапно в разговор вступил Буратино. Он воскликнул срывающимся от возмущения голосом:
-Это я-то убегу? Оставлю одного с людоедом своего дорогого папочку? Не знаю, может, у вас, людоедов, так принято - бросать отца в беде. Но у нас - людей, даже если мы деревянные, это называется предательством. И я никогда, никогда, слышите вы, синьор людоед, никогда бы так не поступил.
Тут его голос пресекся. От обиды он даже заплакал. У папы Карло тоже в глазах заблестели слезы, хотя он и пытался их скрыть. Да и на синьора Спагетти, слова Буратино, кажется, произвели впечатление:
-Что ж, звучит убедительно. Неужели и вправду не сбежишь?
-Ни за что! -повторил Буратино.
-Хорошо, тогда поклянись. Давай честное-пречестное слово.
Буратино тут же поклялся.
-Ну, хорошо, я готов рискнуть. Дровишки, чтобы разжечь очаг, у меня и без тебя найдутся. А тебя я, так уж и быть, отпускаю. Беги к своему повару Джузеппе, но чтобы завтра утром был тут, ибо в это время я приступаю к трапезе.
-Да, синьор Спагетти, вы поступили благородно и мудро, - радостно воскликнул папа Карло. - Только ведь мы заблудились. И вам придется объяснить Буратино, как быстрее добраться до города.
И людоед объяснил. Оказалось, что они все время ходили в лесу по кругу, а опушка леса была всего в пяти минутах ходьбы.
-Что ж, до завтра, сынок. Отправляйся прямо к Джузеппе.- громко сказал папа Карло, обнимая Буратино, а на ухо ему прошептал: - И не вздумай возвращаться. Будь здоров и вспоминай обо мне. И, вообще, будь хорошим мальчиком... Хотя ты... - тут его глаза снова наполнились слезами: - Ты у меня и так хороший...
-И не подумаю сбегать. Не брошу же я тебя одного на съедение людоеду. Да к тому же я дал честное слово. А ты меня всегда учил, что честное слово надо выполнять, чего бы это ни стоило.
С этими словами Буратино помахал рукой, выскочил из дома и со всех ног помчался к жилищу дяди Джузеппе.
Стояла уже глубокая ночь, и в городе все спали. Но Буратино в эту минуту забыл о вежливости и стал изо всех сил колотить в старую потрескавшуюся дверь. Вскоре послышались шаркающие шаги, и Джузеппе, еще толком не проснувшись, распахнул дверь.
-Что случилось, Буратино? - поспешно накидывая старенький халат и пытаясь пригладить волосы, которые топорщились по краям его большой круглой лысины, спросил Джузеппе, глядя на взволнованного мальчика. Буратино, как мог, рассказал ему, что произошло.
-Ах, какая беда! - засуетился Джузеппе. - Надо срочно бежать. Поспешим же к бедному Карло.
-Да нет, дядя Джузеппе, ты не понял, - быстро и сбивчиво стал объяснять Буратино. - Ты должен приготовить как можно больше еды. И повкусней. А я уже сам ее отнесу. Тебе к людоеду никак нельзя, ведь тогда вдобавок к папе Карло он съест и тебя.
-Глупый маленький Буратино, - ответил ему Джузеппе. - Мы с Карло дружили всю жизнь. Неужели ты думаешь, что я брошу его в трудную минуту? Плохо же ты меня знаешь. Нет, дружок. Если уж нам суждено погибнуть или даже... бр-р-р, гадость какая!.. быть съеденными, то я останусь с другом до конца.
Буратино понял, что отговаривать старого Джузеппе бесполезно, тем более, что только полчаса назад он сам повел себя точно так же.
-Ладно, малыш, не будем терять времени. Посмотрим, что у меня есть из снеди и поспешим к людоеду. Я все, что смогу, приготовлю в его доме, - засуетился Джузеппе.
К несчастью Джузеппе был так беден, что почти никакой еды в его доме давно уже не было. Ни кусочка мяса или рыбы, ни свежих овощей, не говоря уже о фруктах. Они вдвоем обшарили всю кухню и кладовку, но единственное, что смогли отыскать - это несколько зачерствевших лепешек, одна из которых оказалась к тому же наполовину объеденной мышами, нитку сушеных грибов, несколько кусочков заплесневелого сыра, с десяток сморщенных от старости помидоров и пять-шесть луковиц. Все это они положили в мешок. Да, еще нашлось полбутылки оливкового масла, сырое тесто, которое без дела лежало на кухонном столе, и два поникших пучка петрушки и укропа.
-Ох, небогато, - грустно сказал Джузеппе. - Ну, ничего не поделаешь. Пойдем, а то скоро начнет светать. Может быть, что-нибудь и придумаем.
С этими словами Джузеппе поднял не слишком-то увесистый мешок и, чтобы заполнить его хоть чем-то, положил в него уже давно не использующуюся по причине отсутствия мяса мясорубку.
Хотя Джузеппе приходилось при ходьбе опираться на палку, так как у него очень болели ноги, но беспокойство о судьбе друга гнало старика вперед. Так что вскоре они уже входили в дом людоеда.
Папа Карло все еще томился под рыбацкой сетью и, кажется, от волнения и усталости задремал.
- Ладно, синьор, - шепотом сказал Джузеппе. - Проведите-ка нас на кухню. И я попробую что-нибудь приготовить.
Людоед косо взглянул на Джузеппе, но ничего не сказал и проводил повара и Буратино на кухню.
Джузеппе разложил принесенные с собой жалкие припасы на огромном кухонном столе, на котором свободно могла бы поместиться туша быка.
Но не зря папа Карло говорил о своем друге, как о замечательном поваре. Джузеппе был настоящим волшебником в поварском искусстве. Он мог, если было очень надо, приготовить вкусную кашу даже из топора.
А уж сейчас, когда его лучший друг был в беде, а время завтрака неумолимо приближалось, он готов был разбиться в лепешку, лишь бы угодить людоеду. А, главное, если уж ему и не удастся спасти Карло, то накормить его чем-нибудь вкусным перед смертью. О себе и опасности тоже быть съеденным он и не думал.
И Джузеппе начал колдовать над своим небогатым выбором. А когда он колдовал, то забывал обо всем. Поэтому он забыл, что находится на кухне у людоеда, и гонял того то за тарелкой, то за ножом, а то еще за чем-нибудь.
-Эй, хозяин, а не найдется ли у вас щепотки соли? - кричал он из кухни. Как ни странно, людоед безропотно приносил ему соль и прочие вещи.
Джузеппе начал с принесенных им неказистых и зачерствевших лепешек. Первым делом он обильно полил их маслом. С помощью скалки разгладил загнувшиеся края и поставил их томиться над паром, чтобы они выглядели, как свежие. Но прежде он положил на них кусочки заплесневевшего сыра, чтобы этот сыр расплавился.
-Это ничего, что сыр с плесенью, - объяснил он Буратино. - Эта плесень придает сыру неповторимый аромат и вкус. И получается уж очень необычно.
Говоря об этом, он быстро и ловко нарезал лук, помидоры и укроп с петрушкой и бросил все это на лепешки. Потом стал варить в кастрюле грибы. Когда от грибов пошел пар, он тоже бросил их на лепешки. Вскоре по всему дому распространился тонкий и очень приятный аромат, так что людоед даже несколько раз заглядывал на кухню. Он жадно втягивал в свои широченные и густо поросшие черным волосом ноздри воздух, наполненный этим чудесным запахом, и с удивлением смотрел на еще недавно заскорузлые лепешки, которые вдруг приобрели не просто красивый, но, можно сказать, по-настоящему праздничный вид.
-Скажите, маэстро, - уважительно обратился людоед к Джузеппе, - а не пора ли уж начать поджаривать вашего друга Карло на вертеле, ведь чтобы он хорошо прожарился
-Не путайтесь под ногами. Вы мне мешаете. - раздраженно ответил Джузеппе. - Вы, конечно, хозяин в замке, но на кухне хозяин и даже царь - я. Я сам знаю, когда нанизывать мясо на вертел. Вы хотели попробовать блюда моего приготовления. Вот мы и начнем с лепешек. А потом вам, может, и не захочется пробовать этого костлявого старика.
-Ну уж это дудки! - хохотнул людоед, но из кухни все-таки убрался.
-Эх, боюсь, что больше ничего не придумаешь. А одних лепешек, конечно, слишком мало. - с тоской и грустью промолвил Джузеппе. Потом он взглянул на Буратино и с гневом воскликнул:
-Эй ты, мальчишка! Что за глупостями ты занимаешься!
Его гнев объяснялся очень просто - пока сам Джузеппе возился с лепешками, Буратино от нечего делать засунул в мясорубку кусок теста и стал его там прокручивать. И сквозь дырочки мясорубки стали выходить тонкие и длинные трубочки.
Неожиданно Джузеппе замолчал. Буратино боялся, что его ждет очередной нагоняй, но повар вдруг стал ходить, заламывая руки в волнении, а потом чуть ли не начал приплясывать, несмотря на больные ноги. Внезапно он бросился к Буратино, обнял его и завопил:
-Ах, я старый дурак! А ты, мальчик, гений! Ведь ты, похоже, придумал совершенно новое блюдо, до которого даже я не додумался.
Буратино смотрел на него недоверчиво, ожидая какого-нибудь подвоха. Но нет, Джузеппе схватил мясорубку и сам стал прокручивать тесто.
-Ты только посмотри! - кричал он, разглядывая выходящие из мясорубки трубочки. - Ведь это же получаются макароны, но только очень тонкие и длинные. Это же совершенно новое и аппетитнейшее блюдо. Нет, положительно ты -гений! И сам того не знаешь. Эти твои невероятные макароны мы сейчас и приготовим.
Джузеппе велел Буратино докрутить через мясорубку все оставшееся тесто. К счастью, его было еще немало. А сам стал аккуратно разрезать уже имевшиеся длинные-предлинные макаронины на равные куски. Каждый размером примерно в 40 сантиметров, очень напоминавших собой куски шпагата. А потом бросал их в кастрюлю с кипящей водой.
После чего из оставшихся помидоров и лука Джузеппе начал готовить соус, щедро добавляя в него оливкового масла и соли. Потом он еще взял терку и настрогал остатки сыра. Хорошенько размешав все это, он воскликнул: Готово!
При этих словах тут же на кухню прибежал людоед.
-Ну что, можно начинать? А то я уже проголодался, - потирая свои ручищи, спросил он.
-Можно-то можно. Только руки перед едой помыть не забудьте, - проворчал Джузеппе, очень ценивший чистоту. - Да, и еще у меня есть одно обязательное условие. Позовите сюда моего друга Карло. Пусть он тоже поест. Что бы вы там ни надумали делать дальше, я не допущу, чтобы вы ели, а он оставался голодным. Такому не бывать!
Видя, что Джузеппе настроен решительно и спорить с ним бесполезно, людоед вышел из кухни и вскоре привел с собой папу Карло, крепко держа того за рукав. Все расселись за столом, где на огромном блюде уже лежали лепешки с грибами, сыром, помидорами и луком.
Синьор Спагетти немедленно схватил лепешку, сразу откусив чуть ли не половину, так что с трудом засунул ее в рот и начал сосредоточенно жевать.
- О, Mamma Mia! -воскликнул он по-итальянски, что означает что-то вроде "Мамочка моя" или "О, мама дорогая". - До чего же вкусно! Скажи, как называются эти чудесные лепешки?
-Моя мама, когда я был маленьким, называла такие лепешки пиццой, - отвечал Джузеппе. - Я любил их больше всего на свете, хотя в моем детстве ее ели только бедные крестьяне. Но сейчас все изменилось, и эти лепешки, то есть, пицца, пользуются шумным успехом и у горожан, и даже у итальянской аристократии - у графов и герцогов. Я слышал, что сам неаполитанский король предпочитает ее всем остальным блюдам.
-Ну, еще бы! Я его хорошо понимаю, - промычал людоед, заканчивая уже вторую лепешку.
- И знаете, что я вам скажу, друзья мои, - мечтательно сказал Джузеппе. -Я уверен, что пройдет еще сколько-то лет, и наша крестьянская пицца завоюет весь мир!
-Да, завоюет весь мир! И мы еще это увидим. Конечно, если доживем... - тут Джузеппе выразительно посмотрел на людоеда. Но тот, поглощенный неведомыми ему доселе вкусовыми ощущениями, пропустил последние его слова мимо ушей.
- А вы сами почему не едите? - Удивленно спросил он остальных. - Это же так вкусно! Угощайтесь, чего уж там...
-Спасибо, мы не голодны, - замялись наши герои, на самом деле глотая слюнки от желания поесть. Но они так и не притронулись к лепешкам. Почему? Вы, конечно, сами догадались - просто они желали, чтобы людоед наелся до отвала. Так сильно набил свое пузо, чтобы у него совсем пропало всякое желание съесть что-нибудь еще. Например, папу Карло.
Людоед один умял все лепешки. Покончив с пиццей, он удовлетворенно похлопал себя по животу. Но лепешек оказалось для него явно недостаточно. Поэтому он спросил, поглядывая на папу Карло:
-Ну, чем бы еще подкрепиться?
-Э, синьор, не спешите. Сейчас я подам основное блюдо, - затараторил Джузеппе и бросился накладывать ему в тарелку дымящиеся макароны. По счастью, их было много, так что и Джузеппе, и папа Карло, и Буратино смогли себе позволить отведать этих тонких и аппетитных трубочек. Правда, Буратино сильно мешал его длинный нос - за него цеплялись макаронины каждый раз, как он пытался отправить их себе в рот.
-Что, не получается? - почти доброжелательно спросил людоед. - Сейчас я тебя научу. Вот, смотри, я беру вилку и начинаю вращать ее, так что макаронины сами накручиваются на нее, и есть их очень удобно и весело.
- Это я только что сам придумал, - гордо добавил синьор Спагетти.
Способ, придуманный банкиром, оказался очень удобным. И вскоре Буратино, орудуя вилкой, стал вместе со всеми с удовольствием поглощать макароны под очень острым соусом. А людоед так просто стонал от восторга, урчал и громко чавкал, уписывая их за обе щеки.
В кастрюле оставалось еще довольно макарон, но банкир почувствовал, что уже не в состоянии проглотить ни кусочка. Он откинулся на стуле, довольно отдуваясь. Джузеппе понял, что его план увенчался успехом, и людоед просто не в состоянии будет съесть еще и папу Карло.
-А как называется это изумительное блюдо, которым вы меня потчевали? - спросил он.
- А никак пока не называется, - отвечал Джузеппе. -Его только сегодня утром придумал, как вы думаете - кто? Буратино. И, заметьте, без всякого моего участия. Ты, Карло, можешь гордиться своим сыном. Я думаю, что будет справедливо, если мы назовем эти макароны по имени их создателя -Буратино. И я уверен, что очень скоро это блюдо станет столь же популярно, как и пицца. И тогда Буратино войдет в Историю.
Буратино сильно засмущался. Если бы он умел краснеть, то наверняка залился бы краской до самых ушей. Но он был деревянным, а потому покраснеть никак не мог. Папа Карло любовно потрепал его по голове:
-Не смущайся сынок. Ты - молодец.
Но тут внезапно вмешался людоед, и в его голосе вдруг стали звучать просительные и даже заискивающие нотки:
-Э-э... простите, друзья. А нельзя ли назвать эти восхитительные макароны моим именем? Дело в том, что я очень хочу попасть в историю. Конечно, я ничем не заслужил такой чести. Но вы уж уважьте бедного банкира. А за это я готов отказаться от намерения съесть Карло сегодня и даже когда-нибудь в будущем. Я вам больше скажу, я ведь ни разу не ел ничего вкуснее, чем эта пицца и эти макароны. Они гораздо вкуснее человечины, которая, честно сказать, мне изрядно опостылела. Словом, с сегодняшнего дня я отказываюсь употреблять в пищу любое мясо.
Услышав эту речь людоеда, все были приятно поражены и страшно обрадовались.
-А почему бы и нет? - спросил Джузеппе. - Если, конечно, ты, Буратино, не возражаешь. Спагетти, спа-ге-тти. Он несколько раз повторил это слово, как бы пробуя его на вкус. - По-моему, звучит неплохо...
-Отлично звучит! - Поддержал его папа Карло. - Давайте назовем эти макароны по имени синьора банкира. А ты, Буратино, наверняка найдешь еще много способов прославиться и войти в Историю. Уж поверь старому папе Карло. И кто знает, может быть, еще напишут книги о приключениях деревянного мальчика.
-А вы, синьор Спагетти, наверное, первый людоед в мире, который превратился в вегетарианца!- захлопал в ладоши Джузеппе.
-А что такое вегетарианец? - спросил Буратино.
-Ну, сынок, это очень просто. Вегетарианцем называют того, кто полностью отказался от мяса, как обещает сделать наш гостеприимный хозяин.
Синьор Спагетти широко заулыбался, и лицо его при этом стало совсем нестрашным и даже симпатичным: - Отныне прошу называть меня своим другом. А я уж постараюсь доказать, что в дружбе я не уступлю даже синьору Джузеппе.
При этих словах все снова захлопали в ладоши.
Вот с тех пор самые знаменитые в мире макароны называются спагетти. И благодаря этому осчастливленный синьор бывший людоед, действительно, вошел в историю. Ну а уж Буратино, да и папе Карло грех жаловаться. Очень скоро они станут знаменитыми. Вот Джузеппе, конечно, остался немного в тени. Но, во-первых, он был счастлив, что благодаря его усилиям и поварскому таланту его друг Карло остался цел и невредим. А, во-вторых, в этой, пусть и не самой известной пока истории, он сыграл свою очень важную роль.
В сущности, здесь я мог бы закончить свой рассказ, но потерпите еще немножко и тогда вы узнаете, что...
...Что через неделю после описанных событий должен был состояться ежегодный съезд, то есть, собрание, всех людоедов Италии. По традиции, съезд всегда проходил в доме главного людоеда, которым до недавнего времени был синьор Спагетти. Он очень волновался, что его решение отказаться от людоедства в пользу полного вегетарианства будет неоднозначно встречено людоедской общественностью.
Всю неделю Джузеппе целыми днями готовил угощения для торжественного ужина. А папа Карло и Буратино ему в этом помогали. Сам же синьор Спагетти с утра отправлялся на рынок и покупал там в огромных количествах продукты, которые ему заказывал Джузеппе. Так что у последнего ни в чем недостатка не было. Джузеппе не сомневался, что сумеет хорошо накормить всех людоедов, при условии, что те согласятся хотя бы на один ужин отказаться от человечины.
И вот ровно через неделю все людоеды Италии - ровно 20 человек - собрались в загородном доме синьора Спагетти. Надо сказать, что большинство людоедов тоже, как и он, работало банкирами. Было среди них и несколько зубных врачей, и даже один известный на всю Европу карточный шулер. Все были оживлены и с нетерпением ждали вступительной речи синьора Спагетти и ужина, на котором их как всегда попотчуют самыми лакомыми кусочками нежного человечьего мяса.
Но вот перед ними встал синьор Спагетти и рассказал то, что вы уже знаете - что он решил бросить людоедское поприще и стать вегетарианцем. К такому же отказу он призвал и всех своих гостей-людоедов.
Вначале людоеды были настолько ошарашены, что воцарилось глухое и долгое молчание. Но потом тишина была буквально взорвана криками: "Позор!", "Провокация!", Предательство!". Все долго аплодировали людоеду, выскочившему на трибуну и заявившему, что "неуважаемый отныне синьор Спагетти покусился на самое святое - на глубокие традиции славного людоедства Италии и подло растоптал заветы наших дедов и отцов, которые мы бережно храним и передаем их, как эстафету от поколения к поколению". В конце своей протестной речи он призвал немедленно зажарить и коллективно, всем собранием, съесть предателя. Если же столь радикальное решение будет отвергнуто большинством, то хотя бы назначить другого предводителя ("например, меня" - он ткнул себя пальцем в грудь), а синьора Спагетти навечно вычеркнуть из славного списка итальянских людоедов.
Собравшиеся уже было решили покинуть дом предателя, но тут из празднично украшенной столовой до их носов донесся чарующий аромат кушаний, приготовленных непревзойденным маэстро Джузеппе. И гости заколебались: "Вечер все равно испорчен. Отведать разве по вот такому ма-а-ахонькому кусочку этой бяки?"
В общем, пусть и неохотно, людоеды потянулись в столовую. А там столы буквально ломились от всяческих вегетарианских угощений. Но, конечно, главными блюдами были пицца и придуманные Буратино макароны. Тогда слово взял Джузеппе. Он сказал:
-Дорогие гости, вы только что хотели съесть синьора Спагетти. Я предлагаю вам замену. Отведайте этих макарон, которые тоже называются спагетти. Уверяю вас, они вам покажутся вкуснее самого синьора.
Некоторые людоеды потихоньку начали жевать. Не прошло и пяти минут, как к ним присоединились остальные. Они с жадностью набросились на пиццу и уплетали макароны, названные по имени их предводителя. Даже самые воинственно настроенные доедали все дочиста и требовали еще добавки, которую немедленно получали. В общем, настроение явно изменилось. Постепенно стали слышны голоса: "А что - неплохо!", "довольно таки вкусно", "у синьора Спагетти, оказывается, губа не дура". А когда на десерт был подан сюрприз - нежнейшие, тающие во рту пирожные под названием тирамису (об этих итальянских пирожных я подробнее расскажу как-нибудь в другой раз), гости тоже окончательно растаяли, и гул возмущения сменился гулом одобрения. И даже аплодисментами, бОльшая часть которых досталась совершенно счастливому Джузеппе.
После ужина был принят итоговый документ съезда. Людоеды единогласно постановили, что они навеки отказываются от прискорбного обычая поедать своих ближних. Некоторые все-таки решили не отказываться от мясной пищи - от тефтелей и любительской колбасы, - но большинство заявило, что переходят в вегетарианство. В этот вечер, собственно, и закончилась история людоедства в Италии. А мне пора закончить свой рассказ.