Вот всегда так: собираешься, готовишься, настраиваешься, прорабатываешь всё наперёд, представляешь как оно будет. А потом неожиданно, проснувшись на полчаса раньше будильника, понимаешь, что просто теряла время напрасно. Понимаешь, что, оказалась совсем ни к чему и не готовой.
Внутри шалят холод и беспокойство.
Хорошо хоть горячая вода есть зимой. А то совсем можно было б помереть от холода. Тут, в ванной, как-то теплей, чем где бы то ни было.
Наверно, потому что там за окном продолжает валить снег. Кажется, что белые хлопья никогда не прекратят своего танца. Там, на улице, всё ещё темно. Темно и холодно.
Но через стекло снежинки всё равно видно. За ночь на подоконнике намело целый сугроб. Забавно было бы открыть окно настежь, чтоб эта куча мёрзлой воды оказалась в тёплой комнате. Прямо на ковре. И пока она не растаяла, слепить снеговика. Красивого такого снеговика: с шарфиком, с морковкой вместо носа и даже с цилиндром. Глупо и забавно.
Дети любят глупости. И снег они тоже очень любят. Одни - за то, что им можно бросаться, другие - что можно напихать его кому-нибудь за шиворот, а некоторые - покататься на саночках.
Летом за снегом даже взрослые скучать начинают. И с приходом ноября все радуются первому снегу. Такому свежему, белому и пушистому.
Но ноябрь остался в прошлом году. Сейчас февраль. И хочется только одного: спрятаться под тёплое ватное одеяло и пролежать там долго-долго. Аж до того, как яркие и горячие лучи апрельского солнышка растопят последний, уже грязный, снег, заставят вылезти зелёную травку, зацвести каштаны и яблоки, повылазить листву. И листва эта будет не припылённой, от автомобильных шлаков, не выгоревшей от июльского солнца, а совсем другой: ярко-зелёной и свежей. Очень свежей.
Совсем молодые деревца, только-только высаженные на субботниках, будут тянуться к теплу, к свету, к небу. К синему-синему апрельскому небу, в глубине которого можно потонуть, потеряться и забыть где ты вообще находилась до того.
Сейчас Маша чистила зубы, стоя перед зеркалом в пушистых синих тапках и халатике, напоминая то самое апрельское небо.
Мама около получаса назад ушла на работу. Папа уже неделю в командировке. Дома, вместе с ней, остался только попугай Борька.
Борька - доброе и очень дружелюбное создание. На вид он - самый обыкновенный волнистый попугай, каких тысячи в панельных домах. Но вид совсем не всегда передаёт суть. На самом деле под заурядной внешностью скрыт очень любящий хозяйку, отзывчивый и преданный друг.
Приведя себя в порядок, девушка думала отправиться кормить и убрать у питомца. Быть может, она даже успела б с ним поиграть, приласкать его. Проснулась ведь всё равно раньше, чем собиралась вчера.
"Хм, может, заплести косичку? А то хвост уже так надоел... Да и вообще пора бы себя в порядок привести!" - Подумала Маша, застыв перед своим отражением и закусив нижнюю губку.
На неё смотрела стройная голубоглазая девушка с пухленькими, будто детскими, губами. Надоевший хвостик был переброшен через правое плечо и лежал на груди. Девушка потянулась и принялась за приведение себя в порядок.
Так она и провозилась битый час, занимаясь собой. В результате Борька остался без особого внимания. Хозяйка, впопыхах, только и успела, что насыпать зёрен ему в кормушку.
Впрочем, птенец был благодарен ей и за такой небольшой знак внимания. И даже когда она выходила из дома, он всё ещё бегал по своей веточке, звонкими трелями выражая ей свои любовь и преданность.
Выйдя на автобусную остановку, Машка поёжилась. Тут оказалось очень холодно. Ветер будто бы решил пробрать до самых костей.
Время шло. Автобус всё где-то задерживался. Но как только она стала думать о возвращении домой, тот показался вдали.
Автобус был забит "под завязку". Студенты, пенсионеры и рабочие - все ехали в центр города. Вечно им всем куда-то нужно. Ужас какой-то.
Маша плотней прижала к себе сумочку, и поток людей внёс её в автобус. У Лерки чуть меньше двух недель назад вытащили кошелёк. Потому Маша последнее время держалась в транспорте поосторожней.
На следующей остановке автобус ещё открылся и в него втиснулся где-то пяток человек. А уже дальше он понёсся, не задерживаясь на остановках. Впереди ждала пробка, потому нужно поторопиться.
Вскоре движение почти встало. Вместе с остальными автомобилями, словно консервы, набитые рыбами, автобус медленно пополз в сторону перекрёстка.
Люди занимались кто чем. Одни объяснялись по мобильникам, что опаздывают. Другие - нервно старались заглянуть вперёд, что ж там такое делается. Были и просто те, кто будто бы впал в ступор. Ушёл в себя.
Маша особо на всё это не смотрела. Она уже привыкла. И сейчас просто скучала и радовалась, что тут хоть немного теплей, чем на улице. Пока они ехали, снова начал идти снег. Окна автобуса стали запотевать и вскоре девушка просто стояла, пялясь в одну точку.
Неожиданно она ощутила на себе любопытный, словно бы раздевающий взгляд.
Сделала вид, что не замечает. Иногда это действует. Но нет. Её навязчиво продолжили рассматривать. Тяжёлый взгляд никак не отставал.
Тогда она резко повернула голову и посмотрела в ответ. Смотрел красивый парень. Баскетболист, наверное. Очень высокий. Волосы смешные: рыжик и торчащие в разные стороны. Будто бы он позабыл расчесаться утром. Но он явно не был грязнулей. Лицо чисто выбрито, курточка тоже в порядке. Просто вид какой-то разгильдяйский... Что же это ему неймётся?
Тот улыбнулся.
Что же это он улыбается? Что вообще надо?
Маша отвернулась, делая вид, что взгляд баскетболиста ей всего лишь показался. И вообще она его никогда и не замечала вовсе.
Сработало. Он успокоился. Тяжёлый взгляд перестал давить.
- Приехали! Выходим! - Раздался окрик водителя. Двери автобуса с шипением открылись. Водитель вышел и начал ковыряться где-то в капоте.
- Закипел, - с пониманием дела буркнул усатый дядька, что стоял рядом с девушкой.
Люди начали выходить наружу.
Одни пошли пешком, другие - на остановку (ждать следующий автобус). Ну а Маша направилась в сторону трамвая. Это хоть и дольше будет. Но точно без поломок добраться удастся.
- Девушка, девушка, - окликнул тот самый баскетболист. - Скажите, а это вы гуляли на Тополёвой с Лерой Радужскиной?
Девушка собралась ничего не ответить или отправить парня прочь, но он снова улыбнулся, и Маша отозвалась:
- Я. - Ей было будто бы стыдно отвечать - Мы подружки и соседки.
- Передавайте Лерке привет... от Максима Мартовского, хорошо?
- Да-да. Конечно... Простите. Мне на трамвай. Вон он поспел уже! - Быстро и скомкано ответила Маша и поспешила в трамвай.
В университет она таки опоздала.
После учёбы Маша доехала до дома чуть дольше, чем за полчаса. Пробок так и не встретилось. На остановку она вышла, когда на улице снова было темно. Февраль - кошмар какой-то просто. Осточертел. Ну, зато сегодняшний день оказался хорошим. Наконец-то родители будут ею гордиться... Собеседование, перед которым она так переживала, состоялось. Из двадцати шести претендентов отобрали только троих. В том числе и её.
Теперь дело за малым - собрать документы, сдать сессию на семестр "вперёд", расквитаться с этой и всё.
Летом она по программе "обмена" уезжает во Францию. И аж до Нового года. Совсем в другую страну, в другую семью, к другим ребятам. Совсем в другой мир. Прочь из этого большого пыльного серого и угрюмого города. От семьи и от надоевших уже подруг. Далеко. В счастливую Францию,
про которую она только смотрела фильмы и фотографии, читала книги.
Неожиданно ли это для Маши? Конечно. Она немножко старалась, но на победу не рассчитывала. Французский она знает немножко лучше других ребят, но ничем большим она не отличается.
Двор у Машки был большой. Но людей нигде не было. Только за столиком собрались деды, наспех очистившие скамейку от снега и теперь "пропускающие" бутылку за бутылкой мерзкой водки.
- Эй! - Окликнули Машу со спины, когда она уже собралась войти в подъезд. Там стоял тот самый баскетболист Мартовский. - Девушка, мы утром так и не познакомились... Как вас зовут?
- Никак. - Засмеялась Маша и вошла в подъезд, хлопнув дверью. Бабушка, ковырявшаяся у себя на кухне на первом этаже, сердито покачала головой.
Максим улыбнулся каким-то своим мыслям и неспешно пошёл прочь.
Он придёт сюда завтра. И она не сможет устоять. Главное - дать ей понять, что она лучшая. Что он выбрал именно её. И тогда она обязательно поддастся.
А вообще хорошая девчонка. Но такая запуганная. Придётся потратить на неё с месяц, а то и больше.
Она может сколько угодно корчить из себя недотрогу, но рано или поздно всё равно сдастся. Все они сдаются. Не первый раз штурмовать...
Утром, Маша увидела, что он снова стоит тут, у подъезда, переминаясь с ноги на ногу. Видимо, немного замёрз, дожидаясь, когда она выйдет из дома.
Проклятье! Какой настырный. Что же ему надо? Что он за спиной прячет то. Хоть бы не нож, а то ведь как прижмёт к стене, никуда от него уже деться нельзя будет! Что угодно ему будет, то и сделает.
- Маша, - окликнул Максим девушку, бросившуюся едва ли не бегом от парадной. - Маша, постойте же!.. Это вам!
Она резко развернулась. Максим едва не присвистнул. Какая девушка: какое лицо, какая кожа, какие походка и осанка. Мечта просто!
В глазах у девушки остался какой-то испуг. Будто бы боялась, что Максим её к стене прижмёт. Глупая. И откуда вообще в голове такие страхи появляться могут?
Максим достал из-за спины букет из пяти красных роз, красиво завёрнутый в целлофан и протянул девушке.
Маша покраснела. Ей очень-очень хотелось развернуться и уйти. Но вдруг что-то её задержало. Она покраснела и опустила глаза.
- Может, познакомимся ближе? Маша, идёмте в чайную, а?
- А пары? - Улыбнулась девушка, ковыряя носком сапога снег и стараясь не смотреть в такие красивые зелёные глаза Мартовского.
- Ну, никуда они и без вас не денутся, - пожал широкими плечами Максим.
Машеньке хотелось что-то возразить, сказать этому Мартовскому Максиму какую-то гадость, но вместо этого... Вместо этого она сделала шажок к нему навстречу и поняла, что уступает:
- Пойдёмте, Максим, - Улыбнулась она и приняла букет.
Максим коротко, будто бы довольно, кивнул головой и они вместе направились совсем не в сторону остановки.
Уже выйдя на улицу, Маша сама себя словила на том, что Максим взял её под руку. Она не вырывалась. Просто шла рядом. Он казался ей сейчас таким сильным, таким надёжным. Настоящим мужчиной.
А первое впечатление? Оно часто бывает обманчивым.
- Где вы учитесь, Максим? - спросила она, уже кладя ему на плечо голову.
- Да вот технарь скоро окончу. Автодорожный.
- И как? Справляетесь? - Шепнула она парню на ухо.
- Да что там справляться? - Пожал тот плечами.
- В смысле? Учиться тяжело наверное...
- Ну, я больше в баскетбол играю. За команду городскую. Потому с меня мало спрашивают. Моё дело, как говорят, мячи кидать.
- Понятно. - Отозвалась Маша.
- А вы где? В университете, выходит? - Задал вопрос Максим.
Тут-то её и прорвало. Маша стала рассказывать про учёбу, про то, как поступала, как участвовала в жеребьёвке и совсем скоро поедет во Францию. Максим слушал, иногда задавая простые (почти односложные) вопросы. И чем больше она говорила, тем больше ей хотелось находиться с этим Максимом: таким простым надёжным и внимательным.
В университет она не пошла и в четверг. А потом вообще стала редко там появляться. Вместо учёбы они вместе ходили на дискотеки, в кино, в гости к друзьям Максима, на каток, а потом уже и в парк.
Вообще потом еще много чего было. В какой-то момент всё для девочке переменилось. Встало с ног на голову.
Во Францию Машеньке так и не довелось отправиться. Было много маминых слёз и причитаний, были жёсткие и суровые слова папы, была наспех сыгранная свадьба Маши и Максима.
Уже в конце июля будущая мама взяла в университете академический отпуск на два года, понятия не имея, как и что будет дальше.
И только попугай Борька всё так же встречал круглеющую с каждой неделей хозяйку, преданно чирикая и бегая по своей жёрдочке.