Ошибка - следствие наших безрасудных поступков. Без неё жизнь нереальна, а с ней жизнь печальна. Но поделать мы ничего не можем. Каждый может совершить такую в любой момент, и, либо смериться, либо карать себя за всю свою бренность существования своего. Но проступки разные бывают, иногда за одни нам ничего не будет, а за другие наши головы пойдут на отсеченье. Но страшнее тех ошибок, за которые нам суждено бошкой уплатить своей, только те, за которыми стоять будет смерть наших творищей, родных и близких, соотечественников, в конце концов, невиновные в наших содеяниях. И в этом случае, будем просто посмотреть за их исчезновением, без права что-либо изменить, если мы вообще останемся в живых.
Где-то на границе Великой и Могучей...
-- И так, бойцы, завтра у нас важнейший бой! От его исхода зависит вся, вся война! - начал речь свою лев с грозным именем Комайнден. В его жизни не было ничего важнее, кроме как войны. Ему с детства в его ум твердили: Лев прирождён, чтобы убивать других. И всю жизнь он так и прожил, сходя во всевозможные места, свзанные с борьбой, военным делом, и тем им подобные. У него было всё, что касалось его службы в армии: ордена и медали, награды и заслуги, и так можно до конечности его в моменте данного. И как полагается всем тем, кто отличился успехами на войне, Комайндену отдали под его контроль аж целую роту войск, с соответствующим ему званием. А в роте его служило около 40 бойцов, и все из них имели уже свои награды и достижения в военном деле, и это был наивысших показатель среди других ваффен рот. Но был у него в подчинении один лев, неимевший не одну награду иль медаль, напротив он частенько попадался в ситуации, когда требовалось проявить своё мужество и отвагу, а он делал всё с точностью да наоборот, от чего и получал нагоняй от руководства, и частенько попадал в штрафную роту. Имя такого недобойца - Конрад. Он никогда не любил воевать. Его страстью всегда была музыка и искусство в целом, лев Конрад жил и рос в семье, в чьей атмосфере всегда витали ноты известнейших произведений великих композиторов прошлого и нынешнего поколений. Да и сам он с раннего возраста начал писать и свои произведения, печатавшиеся даже в каких-то более-менее известных музыкальных журналов. Благодаря своим способностям, а также его матери, бывшая на тот момент известной пианисткой свой стороны, Конрад поступил в музыкальный колледж, где его способности там не оценили; преподаватели считали его сочинения не более чем посредственными, и бывали иногда неприятно удивлены, узнавая, что его "писульки" публикуют в престижные журналы о музыке, пусть хоть и на последние страницы, и считали, что всё вот это было воплощено в реальность благодаря его матери. Но Конрада, как личность, было очень тяжело сломить в творческом плане. В попытках получить своё признание у публики, он пошёл ещё дальше, поступив в консерваторию имени какого-то там известного композитора, имя чьего Конрад даже не удосужился запомнить. Его целью было не столь обучение в нём, хотя и учителя его труд считали вполне достойным, он стремился к одобрению обществом его труда, по его мнению, пропадавший зря. Закончив ученичество в консерватории, труд этого льва наконец-таки начал более-менее признаваться народом, как стоящая музыка, и даже иногда его произведения исполняли небезызвестные оркестры и отдельные популярные личности в сфере музицирования. Но жизнь - штука подлая, и как всегда подбросила одну малую неприятность под лапы Конрада - войну. Его сочинения, начавшие покорять слушателей по всей стороне, резко были всеми забыты, а сам он попал под воинский призыв. Даже в это нелёгкое время он решил не сдаваться, и попытать счастье в распределении войск, поступая в воинский оркестр, и, как он считал, у него были все шансы. Но в военкоме "знали его лучше" и отправили в запас, а через некоторое время, когда потребовалось помощь со стороны воюющих сторон, его отправили на фронт в ваффен роту Комайндена. И теперь он вынужден, как настоящий военный, вести бой вместе с остальными бойцами этой роты.
В тот же день, но уже под вечер...
Вся рота, перед каким либо важным боем любила собираться возле костра, чтобы обсудить происходящее в мире, порассказывать истории из жизни и с боёв на фронте, да и просто потравить байки, а Конрад вместе с его сотоварищем Германом проводили музыкальные выступления, таким образом, вся рота заряжалась энергией на предстоящие бои. Но сегодня у льва-музыканта с песнями не сложилось, хуже того, он даже не желал притрагиваться к своему любимому инструменту и сидел с поникшей головою. Товарищ его Герман, заметив огрущённого друга, сел рядом с ним, начал расспрашивать своего сослуживца.
- Эй, Конрад, с тобой все нормально - смотря в его очи, вопросил соратник. Посмотрев на своего друга печальными глазами и с совсем не радостным лицом, Конрад опустил голову и помолчав с мгновенье, ответил:
- А стоит ли всё происходящее того, чего мы добиваемся?
- Ну как же, конечно стоит! - недоумённо сполошился собеседник: Победа над славянами - это то, к чему мы стримились всё это время...
- Да?! А я вот так не считаю! - перебил его Конрад своим резким возражением, и немного помолча, ответил: Прости... Не хотел на тебя срываться, но всё вот это меня гнетёт с момента, как я сюда поступил, а твои высказывания о славянах меня не оставило равнодушным. С самого начала войны мне твердят и твердят: Славяне львы не достойные прелестной жизни; а я должен это вопринимать как должное, но я то лев творческий, и знаю и вижу больше и дальше остальных, и надеется, что вся эта пропаганда на меня подействует - несусветный бред. - Конрад на миг замолк и посмотрел на своего верного товарища: Знаешь, ты наверно первый, кому я могу доверить свой секрет, который вот уже держу с самого начала войны...
- Ну... говори, я тебя выслушаю, - смотря внимательно на своего соратника, ответил Герман. Скосив взгляд, Конрад не спешил говорить те самые слова, которые так хотел сказать своему приятелю...
- Мой отец родился на той стороне, с которой мы сейчас воюем, и это может означать лишь одно: по родству я из тех, кого вы считаете врагами.
- Подожди, ты же родился здесь, не так ли?
- Именно так.
- Значит ты ведь из нашей расы, и никакой ты не...
Конрад прервал речь сотоварища, дернув его за гриву, тем самым приблизив его недалекую головёшку к себе, и шопотом агресивно начал говорить:
- Слушай сюда! Я конечно солидарен с твоим мнением во многих местах, но тут уж не смей противоречить моему мнению; мой отец был славянином, а значит, я тоже им являюсь! - отпустив друга он опустил голову и продолжил пялиться в землю. Поправив гриву от такого резкого возмущения, с шокированными глазами посмотрел на друга, воинственный лев явно такого не ожидал.
- Нуу... ладно, если для тебя это так важно...
- Да важно! Знал бы ты, как я ненавижу всю эту муть с войной, аж корёжет меня всего! Я устал смотреть на то, как истребляют мой народ, на каждом бою мне непрятно осозновать, что ещё один мой НАСТОЯЩИЙ соотечественник погибает от рук этих мерзавцев! - помолчав с мгновенье, он продолжил: Знаешь, а если бы не мой отец, я был бы на своей родине, а не здесь, но по иронии несудьбы я тут и нахожусь.
- Мда уж... ну и ситуация, а что с отцом не так? Вроде нормальный приличный лев был.
- Именно что был! Знать бы тебе, как он дёру давал, когда война только начиналась. А он то воевать против своих не хотел! Пожалел их, но не своего сына.
- А что? Равзе не мог он тебя с собой взять?
- Я сам не до конца знаю, толи он сбежал и нарочно меня тут оставил, толи правители на той стороне такие, что его бы с сыном не пропустили, а при военных действиях так уж точно. Я это уже вряд-ли когда-то узнаю.
- А зачем он вообще сюда переехал, разве у вас хуже, чем у нас?
- Ну, на тот момент, когла мой отец бежал от туда, жить там было очень сложно. Реовлюции, гражданские войны, репрессии... Ну, сам понимаешь, не до прекрасной жизни тогда было, вот и убежал папка мой от такого. А он лев такой ещё, ему только хорошую жизнь и подавай, а от голода и бараков он кривил лицо.
- Интересные вещи у вас в семье происходят... Слушай, а ты не думал о том, чтобы сдаться в плен и перейти на сторону своих?
- Да? А где гарантии того, что меня не грохнут при виде меня в такой форме, - показал он лапой на свою одежку, на которой были шевроны вражеских войск: Тем более я их язык знаю достаточно плохо, поэтому шанс моего выживания там катиться к пустоте... А если они узнают, что я родился от славянина, сбежавшего к врагу и потом обратно, меня и моего отца вообще могут представить к стенке, хотя я в этом не уверен... - Посидев так немного в тешине мирской, лев-музыкант продолжил: Чего-то мне не хорошо, пойду, отдохну пожалуй, надеюсь, ты на меня не обижаешься? - встав, спросил Конрад.
- Да нет, конечно. Если уж на то пошло, то иди, отдыхай, а мы тут посидим с ребятами поотдыхаем, - смотря в уставшие глаза льва-музыканта, произнес его соратник по несчастью.
- Вот и славно... - развернувшись, Конрад направился в казарму, изредко посматривая на своих сослуживцев.
Вот и настал следующий день.
Как и обычно это бывает, утренний подъём разбудил всю роту, в том числе и Конрада, а далее всё как всегда: уборка постели, умывание, завтрак, и вот вся рота уже готова к исполнению приказов. Уже при построении лев-музыкант особенно чутко предчувствовал беду, справится с которой ему будет явно не легко, если будет вообще возможно, но он тщательно отгонял от себя эти ужасные и не приятные мысли. Спустя пару долго тянувшихся мгновений жизни, к нему подходит Герман, спрашивает:
- Как, нормально себя чувствуешь?
- В-вроде да..? - сонно посматривая на своего напарника, ответил он.
- Ну и хорошо, - с этими словами Герман протянул ему бумагу с планом действий, списком экипажа, с которым придётся ехать Конраду, и номер танка:
- Значит, смотри, сверху спустили план, по которому вы будете атаковать противника; вот тут написано с кем ты поедешь, ну то есть личный состав и номер твоей боевой машины. - Показывая в разные места того самого листка, объяснял Штурмманн:
- Естественно, начальство знает, как ты "умеешь" воевать и специально дало тебе команду посильнее, чтобы твои промахи можно было хоть как-то компенсировать чужими успехами. Собственно, сейчас идёшь и садишься на место наводчика и ждешь приказа. Едешь ты в первом рейде из 5 танков, твой четвертый, не заблудишься, - вручив листок с указаниями, Герман показал в строну выхода. Конрад взял бумагу, направился к своей боевой машине... "И, да, Конрад... Удачи тебе..." - тихо произнёс его товарищ, а тот просто обернулся и помахал ему лапой в знак спасибо, и пошёл дальше.
Подойдя к своей машине, Конрад пожал лапу всему экипажу, тем самым их поприветствовав. После небольшого разговора, весь экипаж новенького танка уселся на места, и ожидал приказа. Ожидание длилось очень долго, тот самый момент жизни, который все так ждали, и который был способен поменять судьбу каждого, так и не наступал. И вот, спустя непродолжительное количество времени, распоряжение на наступление было объявлено, и первый ряд машин, вместе с танком Конрада отправились на поле боя. Для льва, так себе справлявшегося с военной техникой, было тяжело сконцентрироваться на бою, особенно при большом количестве стресса, накопившегося за последние часы.
- Магнус, стой! - командовал Фриц - командир танка, выдавал предписания всем бойцам. В тот час машина остановилась, шум двигателя затих.
- Конрад, башню на два часа! - поручил предводитель. Конрад, будто выйдя из гипноза, тут же схватился за маховики и начал вращать башню в нужном направлении. После того, как орудие было направлено в сторону врага, Фриц передал приказ заряжающему, тот же немного поразмыслив, взял бронебойный снаряд и затолкал его дуло пушки.
- Выстрел! - после этих слов последовал толчок большой силы, дававший понять, что выстрел произведён.
- Точно в цель! - восторженно воскликнул командир. С этим возгласом до Конрада донеслась мысль, что он справился со своей главной задачей, и это предало ему уверенности в себе; но вдогонку к этому помыслу пробежала чёрная мыслишка о том, что он убил ещё парочку воителей своего народа. После такого осознания, вся былая уверенность мигом испарилась, а в душе царила одна печаль и горечь. К тому моменту, как наводчик перестал блуждать по своему разуму, машина снова была приведена в движение. Ему поновой отдали приказ на поворот башни. Заряд, выстрел и снова меткое попадание, но опять грусть и радость боряться внутри сознания его. И с каждым новым попаданием, состояние Конрада не становилось лучше. И всё шло хорошо, но это до поры до времени, пока вражеские войска не открыли по ним ответный огонь. Первый пролетел мимо, а вот остальные... Воторой снаряд попал по нижней части танка, при этом контузив водителя и радиста. Но экипаж не сдавался и продолжал вести бой, пока не прилетел третий удар со стороны. Толчёк был такой силы, что уже вся команда почувстсвовала на себе тяжесть этого снаряда, посмотрев вокруг Конрад, обнаружил бездыханное тело радиста; водитель, командир и зарядчик были контужены, и тогда он принял для себя роковое решение - бежать из танка куда подальше. Выбираясь из машины ему было плевать на то, что будет после, главное для него было выжить любой ценой. Спустившись на землю, он осмотрел место боя в поисках укрытия, а тем временем на поле битвы остался лишь один танк, продалжавший стрелять по целям, первые два были полностью уничтожены, а третий стоял подбитым, как и танк Конрада. Тогда бывший наводчик побежал в сторону леса, подальше от этого ада; как только он отбежал на небольшую дистанцию в его танк прилетел ещё один залп, разорвя его на отдельные куски металла. После увиденного Конрад побежал ещё быстрее, убегая как можно дальше, думая, что беда его миновала.
Остнаовился Конрад только после того, как танки пропали из поля зрения, а взрывы и стрельба перестали звенеть в его ушах. Тогда он опёрся о ствол дерева, сел, и начал размышлять о произошедшем. Шок и стресс потихоньку покидали его разум, а светлые мысли постепенно заполняли его голову. Всё яснее и яснее стала отрисовываться картина произошедшего: экипаж, с которым он пошёл на бой - мёртв, за исключением его самого; две боевые машины были уничтожены, а другая - поверждена, и как после такого можно продолжить бой, если начало его такое никчёмное? Его разум был наполнен тоскою и уныньем, но главное. что радовало его этот момент, это то, что он остался жив и, наудивление, невредим. "Но в друг его найдут? Вдруг узнают, что он сбежал с поле боя?" - эти мысли начали заполнять и без того тёжелую голову недовоина. Тогда Конрад решил найти убежище, спрятаться, чтобы его не нашли, но сил на это было меньше, чем на раздумье. Вскоре лев начал потихоньку засыпать, и в итоге задремал.
Спустя некоторое время, Конрад почувствовал, как его куда-то волокут. Открыв глаза, он немного был шокирован от того, что его связали, и естественно у него появились вопросы о происходящем:
- А что происходит, и кто вы такие? - смотря на тащащих его львов, вопросил он.
- Ты, без видимой на то причины, сбежал с поле боя, подставив свою команду, - ответил один из насильщиков: Теперь твоя судьба будет решаться на суде.
- А вы видели, что произошло с танком? Да если бы я не выбрался...
- Это уже будешь пытаться судье доказать, - прервал второй. Конраду ничего не оставалось, как просто подчиниться воле этих силачей. "Они явно что-то знают", - подумал он про себя. Дотащив его машины, бравые ребята затолкали его в комнату заключённых, а сами сели на передние сиденья. Автомобиль тронулся с места, а Конрад лишь смотрел на деревья и кусты сквозь решётчатое окошко, он понимал - не будет ему прощения.
Доставив недовоина в концентрационный лагерь, бравые львы поместили его в камеру заключение вместе с другим пленным; закрыв дверь, они оставили пленных наедине. Осмотрев своего нового товарища по беде, Конрад уставился в маленькое окошко в стене, еле-еле пропускающее хоть малейший пучок света.
- Ты здесь тоже из-за этих, кого они посчитали предателем? - заговорил первым его новый собеседник.
- А? - недоумённо переспросил Конрад.
- Я спросил: тебя тоже сюда посадили из-за предательства?
- Какого предательства? - войдя в ещё более недоумение, ответил заключенный-Конрад.
- Ну, сюда затаскивают только по обвинению в измене. Я вот попал сюда после битвы на реке по мостом. Не выполнил я приказ своего главнокомандующего и сбежал подальше от этого ужаса, - рассказывал военнопленный своему новому другу по не счастью: А да, забыл представиться. Я - Пауль, а как тебя звать?
- Конрад, - ответил бывший наводчик.
- Конрад... конрад, конрад, конрад... - повторив пару раз его имя, Пауль пытался вспомнить, где же он слышал это имя:
- Слушай, а ты случаем не музыкант? - догадался собеседник.
- В том то и дело, что музыкант...
- Да ну? Ха-ха, какими судьбами ты тут оказался? Как тебя взяли на войну? - обрадовался Пауль.
- Сам не знаю, я тоже думал, что меня не возьмут, - с пустотою в голосе ответил Конрад.
- Нет, но музыку ты реально писал не плохую, - похвалил музыканта тот.
- Спасибо, - кратко бросил благодарность лев-музыкант и продолжил смотреть в пол.
- Ну зная твоё прошлое, и то, кем был твой отец...
- Так давай не о моём прошлом, ладно? - попросил Конрад.
- Хорошо, если для тебя это так важно... - ответил беседчик: Знаешь, а я ведь тоже славянин. После этих слов Конрад резко перевёл взгляд на собеседника и посмотрел на него уже как на соотвечественника.
- В том смысле, что я родился здесь, но мой Отец тоже прибыл из Великой и Могучей... - продолжил Пауль.
- И где он теперь? - с интересном спросил Конрад.
- Да, работает где-то там, на производстве, его не взяли на войну по состоянию здоровья, вот и отпраили на завод, у него ж лапы на вес золота, а такие львы сейчас нужны как никогда, - пояснил соотечественник.
- Повезло тебе с отцом, не бросил в нелёгкой ситуации, - позавидовав напарнику, лев-музыкант лёг на койку и повернулся к стенке, и не ожиданно для себя быстро впал в дрёму.
. Проснувшись, Корнад присел и осмторел камеру заключения; не найдя своего друга по беде, он стал снова смотреть в то самое маленькое отверстие в стене с решёткой, за которым виднелся ярко красный рассвет. Смотрел он, смотрел, пока стальная дверь в его комнатку не распахнулась, и в проёме не показались те двое, что были и предыдущий раз.
- На выход, - скомандовал один из них. И бедному льву ничего не оставалась делать, как подчиниться воле этих вояк.
- Стоять! - произнёс уже другой лев, и, связав лапы Конрада, оба стражников повели его подальше от его места заключения.
- А... И куда мы идём? - изволил спросить заключенный.
- Куда, куда... На трибунал тебя ведём, судить будем! - бурно ответил один из бравых львов. Поняв, что это могут быть последние мгновения его жизни, Конрад опустил голову, и начал думать о своих успехах в жизни своей. Зайдя в зал суда, насильщики завели осуждаемого в небольшую комнатку с лавочкой, стены которой состояли из одних решёток.
- Всем встать! - скомандовал секретарь судебного заседания, и все присутствующие в зале, в том числе и Конрад, встали при виде судьи, входящего в зал суда.
- Прошу сесть, - потребовал судья, заходя за своё рабочее место: "Заседание объявляю открытым".
- Сегодня рассматривается дело номер 4625 - "О нарушении уставов военного кодекса". В качестве подозреваемого выступает военнослужащий Конрад. Попрошу подозреваемого встать для оглашения фабулы дела, - посмотрев на заключённого, потребовал судья.
Конраду оставлось лишь подчиняться повелениям: вставая, выслушывая, и садясь обратно на место. Судебный процесс длился долго, ему даже казалось, что его специально так долго держат, чтобы помучить перел объявлением приговора. Обстановка становилась всё напрежёнее и напредёнее, пока со стороны обвинения не прозвучало: "Уважаемый суд, прошу учесть, что обвиняемый является представителем славянского народа, что противоречит военному уставу военнослужащих". Услышав эти слова, Конрад тут же обернулся на источник звука, как он и предполагал - это был Комайнден, смотревший на него с ехидной ухмылкой. И до него дошло, что Комайнден пытается избавиться от "самого худшего солдата" в его роте. Злость и ненависть переполняли Конрада: хотелось подойти и вдарить по этой наглой морде.
- Суд учёл ваши предлдожения и уходит совещание, - произнеся эти долгожданные слова, судья и все пристава встали и вошли в комнату переговоров. Долгие мгновенья проходили, а приговора так и не было. Но вот, спустя время, весь судебный состав вернулся на свои места.
- Прошу подозреваемого встать для оглашения приговора, - потребовал судья от Конрада, и тот беспрекословано выполнил его предписание.
- По решению суда, военнослужащему Конраду - солдата 42-ой ваффен роты, под предводительством штандартенфюрером Комайнденом, выносится приговор по делу об измене родине и нарушению кодексов военной службы... - в этом выражении было явно что-то не так, думал Конрад. Точно! В первоначальном варианте фабулы дела не было и речи об измене родине, тогда он и понял, что против него ведут войну, с целью его уничтожения: ...Суд принял решение и выносит приговор о виновности солдата 42-ой ваффен роты - Конрада в совершённых им преступлениях в виде высшей меры наказания. Приговор вступает в силу с момента его озвучивания, - на этом судья закончил свою речь, а Конрад понял, что осталось ему жить всего лишь пару мгновений. В зал суда зашли исполнители приговора, взяли заключённого и повели его к месту приведения высший меры наказания.
На поле собрались все участинки судебного процесса: обьвиняемый, весь судебный состав, стоновы обвинения и защиты, для того, чтобы проследить исполнение приговора в должном исполнении. Конрада подвели к бело покрашенной стене, вновь зачитали приговор, и, недолго подождав, дали ему право на последние слова.
- За славян, - негромко озвучил эти слова Конрад, правда никто их не разобрал, но, тем не менее, судья посчитал прво выполненым и повелел стражникам исполнить решение суда в действие. Один из исполнителей поднял ружье и направил на голову льва, и, немного погодя, произвёл выстрел. Пуля прошла сквозь череп Конрада и вышла с другой его стороны, а его бездыханное тело упало на холодную землю.
После исполнения вердикта, все свидетели произошедшего вышли с места, где решилась судьба ещё одного из миллионов осуждённых. Пауль вместе с Германом отошли подальше от остальных.
- Печальное зрелище, - начал Пауль: Такую будущую знаменитость стёрли с лица планеты нашей.
- И не говори, - подтвердил Герман: Он мне стал уже как брат, а тут такое...
- Знаешь что... А я ведь тоже славянин.
- И ты тоже? - с удивлением спросил Штурмманн.
- Именно, только меня спасло от той же участи одно, никто этого не знал. Не считая тебя. А он-то по знаменитей меня будет, вот и узнал ваш Комайнден его настоящую национальность, - после того, как Пауль закончил свою речь, они ещё постояли какое-то время, чтобы проститься со своим товарищем.
Вот и кончилась война, и жизни многих миллионов львов начали возвращаться в былую рутину. Пройдёт ещё какое-то время и о творчестве Конрада вспомнят так же, как и быстро его забыли, и станет он национальным героем своей стороны.