Аннотация: Дарт Вейдер умер, но Энакин Скайуокер перешел границу Силы. Что ждало его там? Что произошло с Дартом Вейдером после его смерти, но до того, как он предстал перед сыном на Эндоре?
- Отец!
Голос все отдалялся и отдалялся. Наступила тишина. Он открыл глаза. Было темно. Совсем. Он попытался по привычке найти свет через Силу, но и Силы не было. Это, пожалуй, испугало его сильнее всего. Страх нахлынул как ливень, затопляя все уголки сознания, грозя смыть его за пределы разума. Он попытался преодолеть этот страх, сконцентрироваться... на чем? Ничего не было здесь. Он не ощущал самого себя. Страх, боль... Он вновь лежал на пылающем песке, а его друг, его убийца, уходил прочь. Он чувствовал, как горит его тело, и закричал от невыносимой боли. Но даже своего крика он не услышал. Огонь отступал, и он вновь, впервые за много лет почувствовал свои руки, ноги. Он попытался пошевелиться. В первую минуту пришла мысль: ты не можешь двигать руками, потому что у тебя их нет - ты полумеханизм. Потом он ощутил, что его руки шевелятся, что его тело вновь пытается совершать какие-то судорожные движения. Ощущение того, что он больше не машина, а человек с нормальным телом, привело его в такое изумление, что даже страх отступил. Он попытался встать. Сложно было понять вообще, стоял он или лежал, где небо, где земля, и вообще есть ли что-нибудь в этой непроницаемой тьме. Он осторожно подтянул под себя ноги, попытался оглядеться. Тьма. Ничего.
Он судорожно пытался осознать, что же произошло, и кто он такой. Откуда-то издалека пришло воспоминание или призрак мелькнул во тьме:
Воспоминания хлынули потоком, как будто имя открыло шлюзы памяти.
Огромный тронный зал, высокая фигура в черном плаще, из рук которой льются молнии, скорчившаяся под этими молниями мальчишеская фигурка. Его сын. Люк.
И вслед за этими воспоминаниями пришли и другие. Много других.
Он застонал - воспоминания причиняли боль, физическую боль. Он чувствовал боль и страх тех, кому пришлось встретиться с Дартом Вейдером. А потом вдруг как вспышка - мысль: Я умер. И эта мысль остановила поток воспоминаний.
Анакин попытался оглядеться, но в кромешной тьме не было видно ничего.
- Я умер, - произнес он вслух, и удивился, что слышит свой голос. Казалось, что он никогда не услышит его, да и вообще, разве могут разговаривать люди после смерти.
А потом всплыло еще одно воспоминание. Нет, это был сон, сон который часто снился ему.
- Смерти нет, Анакин, есть только Сила. Ты поймешь это.
Этот сон он видел часто, особенно... он усмехнулся... особенно в последнее время...
Тьма обступала его, перекрывала дыхание. Он еще и дышит. Здесь. Но, если нет смерти, то где же он? Что происходит?
Вновь подступил страх, но он уже не парализовывал, как вначале. Анакин выпрямился и тут ощутил во тьме чье-то присутствие. Кто-то был рядом с ним, кто-то... от кого исходила опасность. Анакин резко обернулся, но ничего не увидел. Он все же поднялся на ноги, ощутив, что под ногами какая-то мягкая поверхность, и сделал шаг вперед. Он надеялся, что вперед. Вытянул руку, и уткнулся ладонью в чье-то плечо. Анакин Скайуокер - Дарт Вейдер больше не мог сдерживать страх - он заорал так, что тьма отступила.
Теперь пространство, где он находился, напоминало бездонные просторы космоса, которые он так любил, будучи еще Анакином Скайуокером. Мерцали звезды, воздух был холоден. А плечо, за которое ухватился Скайуокер - неожиданно теплым. Анакин всмотрелся в лицо человека, стоявшего перед ним, и едва не упал:
- Учитель... - выдохнул он, боясь поверить собственным глазам.
Куай-Гон Джинн улыбнулся.
- Здравствуй, Анакин.
Мы вышли, чтобы родиться
Мы умрем, чтобы войти.
Анакин не знал, что сказать. Ему казалось, что необходимо сейчас же, немедленно объяснить Куай-Гону, что он... он...
Куай-Гон положил руку ему на плечо:
- Не надо ничего говорить, Ани. Главное, что ты здесь. Все остальное потом. Идем.
- Куда?
- Только вперед, как всегда, мой юный падаван.
Анакину вдруг стало легко. Все проблемы, мысли, воспоминания, чувства перестали давить на него. Он глубоко вздохнул, посмотрел на Куай-Гона. Тот улыбнулся.
- Как и прежде любопытен, Ани? Что ты хотел спросить?
- Почему вы назвали меня падаваном, учитель?
- Потому что ты был и остаешься моим учеником. Хоть раньше мне и запретили тебя учить, но теперь запретов нет.
- Давно?
- Что?
- Давно нет запрета? Мне казалось... - Анакин запнулся. Куай-Гон ждал. Анакин собрался с силами:
- Тогда... там... мне казалось, что я слышу твой голос.
- Так и было. - Куай-Гон огляделся. - Знаешь, Анакин, думаю, хватит пока разговоров. Тебе не стоит так долго находиться здесь. Пока.
- "Здесь" - это где? - Анакин покрутил головой, но кругом по-прежнему была тьма. Только где-то вдали вспыхивали звезды.
- "Здесь" - это на границе Силы.
Куай-Гон повернулся спиной к Анакину и пошел вперед. Анакин торопливо кинулся за ним, потом остановился, оглянулся: за спиной простиралась пустота. Он внезапно ощутил, как эта пустота подкрадывается все ближе и ближе к нему, как она протягивает свои щупальца, он уже ощущал на себе ее липкие прикосновения. Скайуокер резко повернулся: учитель стоял и смотрел на него. Анакин попытался сделать шаг, ноги казались тяжелыми, как будто к ним привязали грузы. Он с усилием поднял ногу, шагнул, потом еще. Каждый шаг давался с трудом, что-то тянуло его назад, но он боялся оглянуться. Сначала он просто шел, потом побежал, несмотря на тяжесть, с которой давались движения. Он внезапно почувствовал себя маленьким мальчиком: тогда, в детстве, он знал страх очень хорошо. И вот теперь он понял, что тот страх, который он испытывал всю жизнь, пока не стал Дартом Вейдером, это был лишь призрак страха. Настоящий страх гнался за ним сейчас. Анакин стиснул зубы: нет, он не отступит, никогда он не отступал, не сделает этого и сейчас. Он не может больше предавать своего учителя.
Куай-Гон ждал, пока Анакин подойдет к нему. Он смотрел на него, не видя пока лица. Он не знал, каким придет сюда мальчик. Как не знал когда-то, каким придет Оби-Ван. "Твоя судьба неизменна" - усмехнулся он про себя. - "Всегда надо ждать, учить, вести, а потом отпускать". Уже то, что Анакин Скайуокер пришел сюда, смог перейти границу Силы, все, бывшие здесь считали странным, невозможным. Они не верили в него, никто не верил, кроме Куай-Гона здесь и сына Скайуокера там. "Нет". - Поправил себя старый рыцарь. - "Есть еще один человек, который верит в него. Может быть, благодаря этому Анакин и смог добраться сюда".
Анакин сделал еще один шаг и свалился в изнеможении к ногам учителя.
Единственный путь обрести постоянство -
найти то, что нельзя потерять.
Единственный способ коснуться вечности,
умереть, не прекращая быть.
Его разбудили лучи солнца, скользнувшие по лицу. Он проснулся, но не открывал глаз, жадно впитывая в себя окружающий мир. Он чувствовал на щеках легкое дыхание ветра, вдыхал запах травы. Как долго он был лишен всего этого! Странно, но Анакин не чувствовал больше обиды и горечи за все произошедшее. Он прислушивался к своим ощущениям, наслаждался ими, не размышляя.
- Анакин, просыпайся.
- Уже, - пробормотал Скайуокер, - уже проснулся.
Сильная рука тряхнула его за плечо.
- Вставай, Анакин, я хочу посмотреть на тебя.
Анакин вскочил, рядом с ним стоял Куай-Гон. Скайуокер впервые за все время смог всмотреться в его лицо. Казалось, что ничто не коснулось его. Он был таким же, как тогда, на Татуине, когда 10-летний Ани впервые увидел его.
Рыцарь-джедай...
"- А может я убил джедая и взял его меч?"
"- Никто не может убить джедая".
"- Если бы так..."
Анакин зажмурился.
Джедая можно убить. Он сам убил джедая. Много джедаев.
Рука учителя встряхнула его, возвращая из мира воспоминаний.
- Анакин!
Скайуокер вздрогнул, открыл глаза.
- Простите, учитель Куай-Гон, я подвел вас. Я виноват. - Слова давались с трудом, но он должен был выговориться, должен был сказать это вслух. - Я недостоин быть с вами, я не должен быть здесь.
Ну вот, он это сказал. Теперь Куай-Гон больше не будет удерживать его от провала в воспоминания, от неминуемого падения в пустоту, в забвение.
Куай-Гон очень внимательно смотрел на Анакина. Да, мальчик изменился. Он прошел обе стороны Силы, что не удавалось никому. Но он сумел вернуться, сумел прийти сюда. Значит, все правильно. Лицо Анакина было сумрачным, грустным. Он ждал приговора. Он сам уже вынес себе приговор, но надежда еще была жива в нем. Как и раньше.
- Да, ты виноват, - заговорил, наконец, рыцарь, - ты очень виноват.
Анакин смотрел на него, пытаясь найти хоть что-то в глазах учителя, что даст ему ответ на один единственный вопрос: что будет с ним?
- Ты виноват, но ты здесь, значит твоя вина - это твой долг, твое испытание, Анакин Скайуокер - Дарт Вейдер.
Анакин вздрогнул при звуке этого имени. Значит надежды нет. Раз даже Куай-Гон видит в нем Дарта Вейдера, Повелителя ситхов, обладателя темной стороны Силы, значит его путь должен вести во тьму. А то, что тьма здесь, за границей Силы, означает забвение, он уже понимал. Он помнил преследовавшую его пустоту, от которой бежал.
Куай-Гон видел, что происходит с Анакином. Он мягко дотронулся до его руки.
- Ани...
Анакин поднял голову, по лицу его текли слезы, но он не стеснялся их. Все уже стало неважно.
- Я не должен был оказаться здесь. Я ухожу.
- Ты не можешь уйти отсюда, Анакин.
- Почему? - Анакин усмехнулся сквозь слезы. - Я видел Тьму, она - моя судьба.
- Почему ты так решил?
- Потому что я - Дарт Вейдер, - Анакин уже кричал. - Потому что вы сами сказали, что мне нет прощения, что...
- Я не говорил этого, Анакин. Я только сказал, что ты виноват, но все уже прошло. Ты умер, Анакин, тебя больше нет в том мире.
- Но все, что я совершил, осталось.
- Да, и теперь ты должен исправить все, что произошло.
- Как?! Разве я могу вернуть к жизни мертвых? Разве я смогу повернуть историю?
- Нет, но этого и не требуется. Ведь все же ты и правда оказался Избранным...
Анакин посмотрел на Куай-Гона непонимающим взглядом. Тот улыбнулся.
- Анакин, ты восстановил равновесие Силы. Пусть не так, как этого ожидали другие, но ты сделал это.
Скайуокер медленно кивнул.
- Да, кажется я понимаю. А что же будет дальше?
Куай-Гон покачал головой.
- Тебе надо отдохнуть. Ты пришел сюда очень трудной дорогой, гораздо более трудной, чем все мы. Здесь ты сможешь отдохнуть, а потом тебе предстоит новый Путь.
Анакин вытер лицо, вдохнул полной грудью.
- Куай-Гон, а ты будешь со мной? - впервые он рискнул обратиться к Куай-Гон Джинну по имени.
- Да, - улыбнулся старый рыцарь. - Буду.
- Куай-Гон...
- Что?
- И все же... где я? И кто я теперь? Это смерть?
- Если считать, что это не то, что мы называли жизнью, то да, это смерть, но и здесь мы продолжаем жить. А ты - для тебя так важно имя?
- Важно, - Анакин топнул ногой. - Я был... - он запнулся. - Я был Дартом Вейдером. Это имя зла?
- Нет. - Куай-Гон покачал головой. - Это просто имя. Также как просто именем было Анакин Скайуокер. Просто мы так привязываемся к именам, что придаем им большое значение. И потом, по имени легче определить к кому обращаешься, верно?
Анакин неловко улыбнулся.
- Да. Действительно. Но...
- Опять вопросы? - Куай-Гон притворно нахмурился.
- Вопросов много. - Честно признал Анакин.
- Только один, и хватит на сегодня.
- Учитель, мое тело... оно есть? - Анакин сам смутился от глупости заданного вопроса, но Куай-Гон воспринял его всерьез.
- Есть, Ани, оно такое же, каким было раньше. Потому что здесь твоя телесная оболочка - это воплощение твоей души. А сейчас хватит вопросов. Отдыхай, гуляй, чувствуй себя как дома. У тебя все впереди.
Анакин кивнул. Потом повернулся лицом к солнцу и замер.
Перед ним открывался прекрасный вид. Огромное озеро, вокруг которого поднимались горы. Поверхность озера больше напоминала отполированный металл, настолько она была ровная. Горы внизу и наверху почти не отличались друг от друга, если не считать, что одни из них располагались вверх ногами. Где он видел такое раньше? Трава была такая густая, что в ней путались ноги. Страшно было сделать шаг -- Анакин боялся помять хотя бы один цветок. Небольшой луг обрамляла дуга водопада, обрушивавшего свои воды в озеро, откуда она начинала недолгий путь к морю. В небе кудрявились облака. Анакин долго смотрел на них. Он даже не представлял, что есть такие места -- полные жизни, любви, тепла и добра.
Откуда-то из самых далеких уголков памяти стали всплывать видения. Вот он несется на лодке над водой, а рядом сидит и смеется темноволосая девушка, вот его рука касается ее руки, вот она подходит к нему совсем близко, он наклоняет голову и касается губами ее губ.
Падме Амидала. Его жена.
И сразу, вдруг, внезапно все померкло перед глазами Анакина. В голове застучал молот, перед его взглядом вспыхнули языки пламени, и ее лицо, искаженное ужасом.
Откуда-то издалека послышался крик. Анакин даже не понял, что это кричит он сам:
- Нет, не надо!! Нет!
Он судорожно замахал руками, пытаясь пробиться туда, сквозь боль и страх, сквозь время, чтобы спасти... спасти ее... спасти от... самого себя.
И как протянутая спасительная нить пришла мысль: этого всего уже нет, оно ушло. Анакин вынырнул из бездны воспоминаний.
Он потряс головой, огляделся. Вокруг по-прежнему сияло солнце, озеро лежало у его ног. Анакин дотронулся до лица, щеки горели, в голове шумело, но воспоминания ушли. Он закрыл глаза и провалился в спасительный сон.
Печаль рождается вместе с вещами
к которым привязан.
Ведь на них нельзя опереться.
Свободу встретишь,
лишь расставшись с надеждой.
И не пытайся помочь другим,
это можно сделать лишь случайно,
а так, вернее всего, получится зло.
Куай-Гон наблюдал за Анакином издали. Он видел, что происходит с его учеником. Он прекрасно понимал его. Когда он сам впервые шагнул за порог Силы, он все время оглядывался назад, все время пытался вернуться и помочь тем, кто остался там, в жизни. Понадобилось много времени, чтобы он понял, что вернуться нельзя, что помощь не в том, чтобы выйти против Дарта Вейдера с лазерным мечом, а в том, чтобы спасти его. И это сработало, ситх возьми.
Оби-Ван понял его тогда, когда шел бой, когда перед ним снова стоял его бывший друг, и снова Оби-Ван должен был убить его. Или погибнуть сам. Куай-Гон улыбнулся: сколько же пришлось выслушать от ученика, когда тот перешагнул за порог Силы. Похоже, что его дружба с Ананкином Скайуокером не прошла для него даром: он научился скандалить. Что ж, теперь Оби-Вану предстоит новое испытание - встреча с тем, кто убил его. И кого убил он.
Удивительно, что Анакин пришел сюда таким же, каким был много лет назад. Оби-Ван пришел стариком, но он быстро помолодел. Здесь время течет в зависимости от Пути. Оби-Ван понял, что разум не главное. Правда, еще не до конца. А вот Анакин... Все тот же высокий светловолосый, с ясными светлыми глазами. Только в глазах появилась боль. Постоянная непреходящая боль.
Куай-Гон нахмурился. Много вопросов, так сказал Анакин. Да, вопросов много, а ответов нет. Здесь, за порогом Силы, не властны законы, придуманные в жизни. Здесь приходится искать свой Путь не так, как там. Впрочем, возможно Анакину будет и легче, чем другим, ведь он прошел обе стороны Силы еще в жизни. С другой стороны, это будет и мешать ему. Но Куай-Гон был уверен в одном: Анакин пришел сюда, значит, он достоин Пути. Остается только одно: он должен сам откинуть свои воспоминания. А значит, он должен встретиться с теми, кто вел его. И должен спасти того человека, который не дал ему окончательно уйти во тьму.
Но это потом. А сейчас, пусть Анакин Скайуокер спит.
Что-то проступило сквозь хаос,
но в этом не было ни причины, ни смысла.
Что-то промелькнуло в тумане,
но не было ни формы, ни звука.
Что-то существует само по себе,
и нет ему ни конца и ни края.
Что-то присутствует во всем,
и не уходит ни на минуту.
Оби-Ван Кеноби мерил шагами комнату. Именно мерил, а не просто ходил взад вперед. По крайней мере, он пытался уверить себя, что занимается именно этим. Он измеряет, сколько шагов от одной стены до другой.
- Как все же привязан ты к прежним мерам. - Раздался у него за спиной голос.
Оби-Ван обернулся.
- Учитель Йода!
Маленький рыцарь-джедай вошел в комнату, остановился рядом с Оби-Ваном.
- Ты все еще создаешь здесь привычный для себя мир, все еще не смирился...
- Я смирился, учитель, - возразил Кеноби. - Просто сейчас я не понимаю, что происходит. Этот мир меняется, и я не успеваю меняться вместе с ним.
Йода кивнул.
- Да, мир меняется. Он меняется постоянно. Он менялся и там, просто там мы не замечали этого. Но здесь все наши мысли, все изменения мира видимы. Это и проще и тяжелее.
Он замолчал, вглядываясь в лицо Оби-Вана.
- Ты беспокоишься. - Констатировал он. - О чем беспокойство твое? О молодом Скайуокере опять думаешь?
Оби-Ван смутился. Ему все еще сложно было привыкнуть, что все его мысли видны старому учителю.
- Да. Я беспокоюсь о нем. Он еще не научился. Он только начал обучение. Я должен помогать ему. Он же мой ученик.
- Да. - Задумчиво проговорил Йода. - Он твой ученик. И он только начал обучение.
Оби-Ван удивленно посмотрел на учителя. У него возникло странное ощущение, что Йода говорит вовсе не о том, кто занимал сейчас мысли Кеноби, а о чем-то другом. Или о ком-то.
- Учитель Йода. - Нерешительно проговорил он. - А где Куай-Гон?
Йода взмахнул трехпалой лапой.
- Не следует задавать вопросы, на которые знаешь ответы.
- Но я не знаю. - Возразил Кеноби.
В последнее время он все чаще и чаще чувствовал себя несмышленым юнцом. В конце концов, он же был одним из последних джедаев, он воспитал Люка Скайуокера, который спас Галактику от зла и восстановил равновесие Силы. Он даже сумел найти в себе силы уйти в самый трудный момент, он поверил своему внутреннему голосу, который говорил ему во время битвы: "Отойди, сдайся".
Уже потом он понял, что это был не внутренний голос, а сама Сила говорила с ним голосом его учителя Куай-Гона.
Оби-Ван тряхнул головой. Это было дважды в его жизни - бой с его лучшим другом, бой, в котором один из них должен был погибнуть. И погибли оба.
Йода, внимательно наблюдавший за Оби-Ваном, внезапно тронул его за руку:
- Не стоит воспоминаниями загружать себя, отпусти их. Тебе еще не раз предстоит это.
Оби-Ван вздрогнул.
- Что предстоит, учитель?
- Бой со своим другом. - Просто сказал Йода. - И с самим собой.
- Но почему? - Оби-Ван растерялся. - Ведь Дарт Вейдер мертв...
- Да, - кивнул маленький джедай, - Дарт Вейдер мертв, а Анакин Скайуокер перешел границу Силы.
Оби-Ван от неожиданности потерял равновесие и рухнул на появившийся из ниоткуда стул.
Сохранивший податливость
сохраняет жизнь.
Затвердевший и оформившийся
вступает в смерть.
Утро было прохладным. Анакин поежился - ветер проникал под накидку. Анакин поплотнее запахнул полы одежды. Ветер исчез, и Скайуокеру стало неловко, как будто, что-то нужное исчезло. Он отпустил края накидки, ветер снова коснулся его тела, и Анакин поймал себя на том, что ему нравится ощущать прикосновение холодного дыхания ветра к коже. Он раскинул руки, впитывая в себя ручейки холодного воздуха, сливаясь с ними, чувствуя, что еще немного, и он взлетит.
- Молодец, - раздался у него за спиной голос Куай-Гона.
Анакин резко обернулся, ощущение полета исчезло.
- Учитель! Простите, я не слышал, как вы подошли.
Куай-Гон Джинн улыбнулся.
- И не услышишь еще долго. Хотя, ты быстро учишься, Ани.
- Учусь? Чему?
- Что ты сейчас делал?
Анакин смутился. Ему казалось, что его игра с ветром это что-то на редкость незначительное, а еще что-то очень личное. Куай-Гон понимающе кивнул:
- Не отвечай, Анакин. Я понимаю, это невозможно сказать. Это можно только почувствовать. Ты всегда отличался сильными чувствами. Просто долгое время ты гасил в себе эту способность.
Анакин кивнул.
- Я чувствовал... чувствовал, что я - ветер. - Медленно проговорил он.
Куай-Гон опустился на колени, сделал жест рукой, приглашая Скайуокера присоединиться к нему. Анакин неловко опустился рядом с учителем, подобрав под себя длинные ноги.
Куай-Гон провел рукой перед собой, трава зашевелилась, хотя он не коснулся ее.
- Тебе придется многому научиться снова, Анакин. Теперь я могу объяснить, хотя не все мои объяснения будут тебе понятны. Просто выслушай, прими к сведению, а потом уже со временем ты сможешь и осознать все.
Анакин кивнул. Ему уже было понятно, что в этом месте все не так, но еще не ясно, как же все-таки здесь. И, в конце концов, что это за странное "здесь", если он умер?
- Это не какое-то конкретное место, вроде Корусканта или Татуина. Это то, что мы называли Силой.
- Другой мир?
- Не совсем. Это не просто другой мир. Это другой уровень существования. Там, как мы говорим "в жизни", мы могли жить, но не всегда были. Трудно понять разницу между этими понятиями, ведь и это всего лишь слова. Сюда попадают лишь те, кто Был там.
- Те, кто что-то делал? Кто совершал поступки?
- Не физические поступки, а духовные. Там в Храме многие джедаи говорили о Силе, но они не были готовы принять тот факт, что Сила - не оружие, а только подсказка. Поэтому далеко не все джедаи перешли границу Силы.
- И далеко не все те, кто не был наделен Силой, остались в небытии. - Тихо произнес Анакин. Это вдруг стало для него очевидно: многие из тех, кого джедаи называли обычными, кто не умел... нет, кто не пользовался Силой напоказ, тоже здесь.
Куай-Гон кивнул.
- Ты правильно все понял, падаван. Теперь здесь не Сила твое оружие, а ты сам. Ты можешь взять лазерный меч или бластер, но главная борьба идет не физическая.
- Мы боремся сами с собой, даже когда сражаемся с другими. - Анакин посмотрел на Куай-Гона. - Я знал это, даже там.
Куай-Гон поднялся.
- Идем, Анакин. Я покажу тебе место, где ты будешь пока жить.
- Жить? - Анакин рассмеялся. - Так это и есть жизнь?
Ему вдруг стало легко. Куай-Гон засмеялся в ответ.
- Осторожнее, Анакин, а то взлетишь.
- И пусть. - Анакин развеселился. - Я буду летать как птица, я всегда любил летать, учитель.
- Да, но до полетов тебе еще далеко. - Ответил Куай-Гон. - Еще много испытаний тебе предстоит.
- Я знаю. - Анакин сам удивился, как легко это прозвучало. - Но я буду думать об этом тогда, когда придет время. Проблемы надо решать по мере их поступления. А сейчас... - Он вдруг осекся, посмотрел на учителя. Тот улыбнулся.
- Молодец, Анакин. Не стоит думать ни о том, что было, ни о том, что будет, пока не возникнет необходимость подумать. Идем.
Куай-Гон подтолкнул Скайуокера в спину, и они направились к видневшемуся вдали городу.
Все пути исчезают, но нить над пропастью остается.
Звучащая Струна, что исчезает во тьме.
Звучащая Струна - это Путь,
он опутан всеми тропами Земли и Неба.
Тянется в никуда, словно живая нить.
Все поет и танцует, и не может устать!
Город сиял тысячами огней. Здания устремлялись ввысь, терялись в облаках. Это напоминало улицы Корусканта, о чем Анакин не замедлил сообщить Куай-Гону. Тот улыбнулся:
- Что-то общее есть, Анакин, но только внешне. Просто каждый создает здесь себе привычный мир, немногие пока готовы идти дальше. Они еще цепляются за прошлые привычки. Вот и возник город, похожий на столицу Империи.
Анакин помолчал, потом задал новый вопрос:
- Значит, все здесь создают привычные миры, а мы можем по ним путешествовать?
- Да, можем. Пока тоже не создадим привычный мир вокруг себя.
- И что тогда будет?
- Не знаю точно, наверное, просто осядем на одном месте, будем жить, как жили.
Анакин помотал головой:
- Мне это не нравится. Я не хочу снова создавать то, что было, не хочу проживать так, как уже прожил. - Потом ему в голову пришла новая мысль. - А ты? Ты ведь не создал мир?
Куай-Гон кивнул.
- Я не создавал мира, я просто иду по своему Пути, надеюсь, что иду правильно. По крайней мере, для меня правильно делать то, что я делаю.
Анакин помолчал, осмысливая сказанное, потом посмотрел на учителя:
- Значит, я могу идти с тобой?
- Нет, - мягко поправил его Куай-Гон. - Ты можешь идти рядом со мной, но рано или поздно тебе придется выбрать свой путь, и двинутся по нему. В одиночку или нет - будет видно.
Дальше они пошли молча по ярким улицам Города. Над их головами пролетали флайеры, скайдеры, какие-то другие летательные аппараты. Анакин крутил головой по сторонам, жадно впитывая окружающий мир. Он настолько был поглощен процессом узнавания и ознакомления, что даже не заметил, как из переулка материализовалась высокая фигура в темном плаще. Он очнулся, только когда прямо перед его глазами вспыхнуло синее пламя лазерного клинка.
Скайуокер отскочил почти автоматически, рука сама потянулась за мечом, но на поясе ничего не было. "Правильно, - мелькнула мысль. - Я сейчас безоружен. В этом мире я и не думал пользоваться оружием". Он оглянулся в поисках Куай-Гона, и увидел, что учителя нет. Больше времени на размышления не было - неизвестный противник взмахнул мечом, и Анакину пришлось снова отпрыгнуть в сторону, чтобы лазер не прошил его насквозь.
Нападавший, казалось, был озадачен такой техникой боя, но меч в его руках светился все ярче. Анакин понял, что сражаться он не может - просто потому что у него нет оружия. А потом, ему вовсе не хотелось начинать свое пребывание за границей Силы с того, с чем он прибыл оттуда - с войны. И Анакин Скайуокер впервые в жизни (и в смерти) отступил.
Это потом он так называл свой поступок, а на деле он повернулся спиной к противнику и бросился бежать по извилистым улицам Города. На бегу он оглянулся: незнакомец не преследовал его, он деактивировал свой меч и смотрел вслед Анакину.
Пробежав несколько улиц, Скайуокер остановился. Тяжело дыша, обернулся: никого. Улица была пуста.
Выискивающий знакомые цвета,
подобен слепому.
Выискивающий знакомые звуки,
подобен глухому.
Ограничивающий себя привычными вкусами,
пребывает в заблуждении.
Охотясь за любимой добычей,
сердце твое становится холодным и слепым.
- Трус! Жалкий трус! - в ярости выдохнул Оби-Ван. Потом обернулся, посмотрел на стоящих за спиной джедаев.
Лицо Йоды как обычно не выражало ничего, а вот Куай-Гон... Если бы Оби-Ван решился, он бы сказал, что рыцарь сердится, а если бы был объективным, то сказал бы, что злость эта - на него.
- Учитель Куай-Гон... - нерешительно начал он, но Куай-Гон обернулся к Йоде:
- Побудьте с ним, мастер, - сказал он, кивая в сторону Оби-Вана.