Глеб раздвигал стволом карабина пряди мха, свисавшие с толстых, будто надутых зеленых ветвей. Бруно шел за ним, как велели - след в след, старательно обходя лужи с бурой, почти черной водой. Они почти час брели в душной полутьме по прогалине высохшей речушки. Над головами смыкались переплетенные кроны здешних безлистных растений.
- Только не Зверобой! Во-первых, нам до зверей еще далеко. А, во вторых...
Сбоку из зарослей высунулось и закачалось в воздухе что-то длинное, живое, плоское. Сверху - тусклый блеск хитиновых пластин, снизу - волнообразное движение множества суставчатых лапок. Покачав передней частью бронированного тела, двухметровая многоножка соскользнула вниз. В горле Бруно застрял крик, в кобуре - оружие, он не мог оторвать взгляда от устремившейся к нему гигантской сколопендры.
- А, во-вторых, я не охочусь! - невозмутимо продолжил егерь и шагнул в сторону.
Бруно отскочил в другую. Многоножка промчалась между ними и в фонтане брызг влетела в ближайшую лужу. Из темной воды тут же появилась сплюснутая голова, словно собранная из ребристых щитков. Без глаз, но с широкой щелью пасти. С глухим стуком хлопнули челюсти, сдавив тисками извивающуюся сколопендру. Ее когти и жвалы беспомощно скользили по костяному панцирю водяного чудовища. Впрочем, и ему, похоже, оказались не по зубам хитиновые доспехи. После нескольких отчаянных попыток многоножке, наконец, удалось вырваться, оставив несколько лап в пасти врага, вновь нырнувшего под воду. Сколопендра, прихрамывая, скрылась в зарослях.
Бруно успокаивал дыхание:
- Какие у вас страшилища!
Глеб усмехнулся, подошел к луже, примерился и, прежде чем Бруно отреагировал, присел и быстро сунул туда руку. Через мгновение егерь разогнулся, вытягивая за угриный хвост что-то похожее на черепаху. Оно скрежетало челюстями, щелкало, как ножницами, лезвиями костяных плавников.
- Это филолепид. Он, в общем, мирный. Правда, не любит, когда на голову наступают. Артоплевра вообще растительноядная. - Глеб осторожно опустил черепахо-рыбу обратно в воду. - У нас много интересного. А прилетают обычно ради чего-то одного. Ради барашей, например...
- И ложных скорпионов.
- Ну, они друг с другом связаны. А ты, погляжу, смелый парень. Бараши здесь из всех - самые опасные. Ты вот со своим "Зверобоем" Фенимора Купера вспомнил, а мне на ум Кэролл приходит.
- Кэролл?
- "Охота на Снарка". Впрочем, тебе-то как раз Буджум нужен.
- Почему Буджум?
- Так ведь у Кэролла есть Снарк и есть Буджум. А у нас есть бараш и... Как его назвать? Бумбараш! Ложись!
Последнее слово Глеб произнес страшным свистящим голосом, и Бруно, не задумываясь, бухнулся лицом вниз.
Над ним что-то сильно захрустело, влажно вздохнуло, по спине ударили дождем горячие капли... Потом вдруг стало очень светло, хоть разглядывай каждый камешек. Спину и затылок пекло как под открытым солнцем. Очевидно, так и было. Бруно продолжал послушно лежать, пока перед носом не появились ботинки Глеба с толстыми, антигравитационными в случае надобности подошвами
- Что это было? - спросил Бруно, разглядывая, задрав голову, аккуратную проплешину в своде ветвей. Через дыру вольно синело небо Девоны.
- Завелась у нас тут крупная тварь. Как бронтозавр, только без лап. Хотя, может, и есть лапы. Сидит в болотной яме. Только иногда шею на двадцать метров высовывает, зелень вокруг хватает. Могла и голову заодно цапнуть.
- Кто же это может быть с такой шеей?
- Если это шея, а не конечность. Или язык. - Глеб улыбнулся. - В общем, не знаю. Я же простой техник, хоть и с первичной биоподготовкой. А давай вместе посмотрим на этого длинношея! Всё равно мимо идём. Классифицируем хотя бы предварительно...
- Я же не биолог, собственно, - смущенно признался Бруно, - Работаю на MWESCO, программа SETI. Занимаюсь поисками внеземного разума.
- Разум? - Глеб недоверчиво покачал головой. - Тут же средний палеозой. Как на Земле четыреста миллионов лет назад. Ни один зоотип до высших форм не развился. Какие разумные? Если ты про скорпов, им даже до муравьев далеко.
- Да не в них дело...
Наконец за очередным поворотом высохшего русла впереди, в конце зеленого тоннеля, показался свет. Еще несколько шагов, и заросли расступились. Перед путниками открылась котловина Малого Скорпионьего озера. Сильно обмелевший водоем обрамляли заросли трубчатых раниофитов. Дальше вверх по склону простирался лес древовидных плаунов и папоротников с раскидистыми кронами-метелками чешуйчатых ветвей. Еще выше уходило за горизонт пустынное нагорье, изрезанное размытыми каньонами и промоинами. Озерная вода искрилась под жаркими лучами местного солнца. У него, в отличие от планеты, не было имени - только безличный номер в галактическом каталоге.
- Вон! - егерь дернул Бруно за рукав, указывая на что-то на дальнем берегу. - Смотри!
Бруно поднёс к глазам бинокль и разглядел большую грузную ящерицу, вернее, конечно, амфибию, которая с трудом волочила по земле объемистое брюхо.
- Стегоцефал?
- Кто? Нет! Какой стегоцефал с таким хвостовым плавником! Ихтиостега это. Стегоцефалу до нее, как нам до утконоса. Ты на скорпов смотри! Вон же они, впереди.
Бруно повел биноклем и увидел, наконец, представителей вида Pseudoscorpionida devonica giganteа. Настоящих скорпионов на Девоне не было, поэтому этих, ложных, обычно звали просто скорпами. От земных аналогов они отличались размерами, однако - не только этим. Штук десять буро-желтых существ, похожих на продолговатых крабов, тащили от озера малую шипастую акулу, которая, видимо, забралась сюда за рыбьей мелочью, но застряла из-за падения воды. На акулу, похоже, имела виды и бредущая позади ихтиостега.
Однако скорпы не собирались так просто расставаться с трофеем. Половина из них, выставив клешни, атаковали ихтиостегу с боков. Другие направили в морду амфибии какие-то длинные палочки, уперев основаниями в землю. Отмахиваясь рыбьим хвостом от фланговых нападений, ихтиостега несколько раз ткнулась в возникший на пути частокол, потом тяжело развернулась и поползла обратно к озеру. Скорпы тут же дружно подхватили акулу и потащили к зарослям, где исчезли из вида.
- Заметил? Они везли акулу на волокуше! А потом разобрали ее на пики! - выкрикивал Бруно вслед егерю, когда тот вдруг пустился бегом вдоль озера. Бруно не поспевал за ним, опасливо поглядывая под ноги. Среди мертвых водорослей возились мелкие мокрицы и ногохвостки. - По-моему, использование орудий - признак разумности!
- Не обязательно! - донесся ответ. - Земные муравьи и осы тоже используют. Еще крабы, осьминоги...
Финишировал Глеб с большим отрывом. Осмотрел место схватки с ихтиостегой, подошел к раниофитам и, не дожидаясь спутника, взлетел на антигравах и приземлился уже на той стороне зарослей.
Бруно несколько минут колебался - дожидаться егеря в одиночестве на берегу или последовать за ним в лес? С озера послышался всплеск. Бруно оглянулся. На него уставилась, стоя в воде, давешняя ихтиостега. Может, и другая. Та, кажется, была поменьше. Или это потому, что вблизи... Настоящий крокодил, только какой-то мягкий и толстый. Бруно шагнул от берега к голоросам, достал пистолет и издалека погрозил ихтиостеге. Земноводное широко распахнуло пасть, показав острые щучьи зубы, и двинулось вперед. Хоть и не любил Бруно взлетной обуви, выбора, похоже, не оставалось.
Он еле удержал равновесие, воспарив над верхушками раниофитов, а при посадке отбил подошвы и выронил бинокль, к счастью, на пузыри каких-то грибов. Глеба нигде не было видно. Только следы, уходившие вглубь папоротникового леса. Подлесок в этой чащобе отсутствовал, зато повсюду лежали или стояли, накренившись и уцепившись ветками за соседей, поваленные древовиды. Их полусгнившие стволы были густо облеплены мхами, грибами и псилофитами. Бруно хотел покричать, позвать егеря, но не решился. Вдруг услышит какой хищник? Он вытянул руку с пистолетом и побежал, поскальзываясь, по протоптанным на ковре мха следам.
- А вот и местная Тьмускорпионь! - произнес Глеб, когда запыхавшийся Бруно с разбега ткнул ему в спину коротким стволом - Ты пистолет убери. Всё равно я перед выходом его разрядил, а руки лучше свободными держать.
Пистолет действительно оказался без обоймы. Бруно хотел высказаться, но промолчал. Сунул, не глядя, оружие в кобуру и встал рядом с егерем. Впереди на голой поляне поднимался вровень с верхушками деревьев гладкий глиняный конус. Пространство вокруг него было усыпано пустыми белыми раковинами, напоминающими раковины аммонитов.
- Да, это от барашей, - ответил, угадав вопрос, Глеб.
По поляне со скрежещущим топотом бегали по кругу, ритмично стуча поднятыми клешнями, скорпы всех размеров: от молодых лимонно-желтых созданий не больше стручка гороха до темно-коричневых громил длинною с огурец. Из леса и из круглых дыр в основании конуса выбегали всё новые большие и маленькие скорпы, присоединяясь к общему танцу вокруг доставленной к их жилищу акулы. Потом скорпы организованно приступили к пиршеству. Первыми подходили самки с детёнышами на спинах или с утолщениями выводковых камер, за ними - взрослые самцы, потом - молодые особи, следом - подростки. Скорпы аккуратно отщипывали клешнями кусочек рыбы и направляли к похожим на маленькие ручки хелицерам около рта. Через двадцать минут от туши осталась лишь разобранная кучка костей, да и те зачем-то потащили в норы.
- А ведь земные паукообразные никогда не были общественными животными! - заметил Глеб, - Может, переименовать этих в скорпионовидных муравьев или термитов? Хотя морфология у них совсем другая...
- Ну а бараши где? - раздраженно спросил Бруно. - Мне ведь не пустые раковины нужны!
- Сегодня скорпы к ним не пойдут, им акулы хватит.
- Что же делать? Мне пустых раковин мало.
- Если дело срочное, давай сами поищем твоих пульмонат. Бараши всегда где-то рядом со скорпионником.
Однако только к вечеру, после долгого блуждания в сырой лесной чащобе по колено во мху и грибах они отыскали скопление крупных улиток, лениво ползающих под древовидами. Это, без сомнения, были бараши, получившие имя за скрученную, как бараний рог, раковину, покрытую пушистым на вид белым эпителием.
- Осторожно! - повысил Глеб голос. - Не прикасайся! И, вообще, держись от них как можно дальше.
Бруно знал, что на Девоне из-за барашей погибло несколько человек. Большинство улиток были совершенно безвредны, так что вначале их отлавливали и препарировали без всяких мер предосторожности. Однако некоторые экземпляры, как оказалось, обладали необычным свойством. При умерщвлении или хотя бы значительном повреждении улитки происходил мощный взрыв, уничтожавший не только самого бараша, но и всё поблизости. Считалось, что такой природный механизм служит для защиты вида от нападений. По виду обычные и взрывные особи были абсолютно одинаковы, и враги, рискуя схватить "заминированную" улитку, должны были вообще их избегать. Господствующие на девонской суше хищники - тригонотарбы и орибатиды действительно обходили беззащитных улиток стороной. Зато куда менее грозные псевдоскорпионы успешно охотились на барашей, сумев как-то различать опасных и неопасных моллюсков.
- Завтра скорпы обязательно сюда придут, - объяснил Глеб. - Утром, когда улитки после ночной кормежки спать залягут.
- Хорошо! Теперь мне тут всё надо заснять.
- Снимай, но близко не подходи! Один был у нас смелый, пнул ногой, так голова на пять метров вверх улетела.
- Не бойся. Поставлю, как у скорпов, передвижной автомат, будет снимать дистанционно.
Лагерь они устроили на краю плоскогорья, нависшем над котловиной. Сборное бунгало стояло на левитирующем основании, приподнятом над землей. Наземной живности до жилья теперь было не добраться, а летающих существ на Девоне пока не водилось. Внизу, в долине сгущались сумерки. Бруно предложил разжечь костер. Глеб только посмеялся. Горючая древесина в этом мире появится не скоро. Вместо костра егерь включил инфракрасный фонарь. В его уютном свете они поужинали подогретыми консервами и жареным мечехвостом из криоупаковки. Взошла и поплыла по небу луна, гораздо большая, чем земная. У нее, как и у местного солнца, не было имени. Зажглись редкие звезды - система была на периферии местного скопления. Сложат ли когда-нибудь их рисунок в созвездия будущие обитатели планеты?
Бруно отправился в бунгало поработать перед сном. Глеб остался снаружи, он слушал ночь. Странное ощущение. На всей планете сейчас он один мог по-настоящему слышать ночные звуки. В этом мире не было ушей. И не будет еще очень долго. Да и зачем здесь слух, когда нет ни шелеста листьев, ни криков птиц, ни призывного рева зверей, нет даже гудения насекомых. Только трутся друг о друга ветви папоротников, да плещется что-то в озере. Кстати, сильно плещется. Ихтиостеги рыбу загоняют? Или между собой разбираются? Не похоже. Что-то крупное. Ризодонт? Как сюда добрался? Егерь представил: семиметровая двоякодышащая рыбина ползет на кистеперых плавниках по пересохшему руслу. Невероятно! Ладно, утром посмотрим. Егерь пошел к бунгало. Вдруг он заметил шевеление в кроне ближайшего древовида. Переключил фонарь, осветил. На самой верхушке раскачивался, ухватившись клешнями, крупный ложный скорпион. Глебу показалось, что скорп смотрит вверх, на черное ночное небо, на луну и на звезды.
Бруно еще возился со своим нотом. Глеб раскрыл дормикапсулу, но спать ему пока не хотелось.
- Знаешь, Бруно, я подумал. Если с точки зрения конвергентной эволюции... Ну, что всегда есть общая пирамида биоценоза, которая строится на любом материале. Отсюда внешнее сходство видов при одинаковых функциях. Вот, например, в палеозое амфибии стегоцефалы играли роль позднейших крокодилов, а в мезозое рептилии ихтиозавры занимали нишу дельфинов. Но почему мы исключаем отсюда разум? Почему бы, собственно, какому-нибудь существу не занять место высших приматов задолго до появления млекопитающих?
Бруно промолчал.
Глеб не мог остановиться:
- Конечно, после всех этих фантазий о разумных ящерах... Но ведь Кювье оказался не так уж не прав со своей теорией катастроф. Эволюционное развитие пресмыкающихся на Земле прервал астероид в конце мезозоя. А такой же в палеозое? Он был посерьезней мезозойского. Девяносто процентов видов после него вымерли, даже состав атмосферы изменился. Теперь предположим, на какой-то другой планете астероид в их палеозое пролетел мимо. Куда дальше развивалась тамошняя фауна и кто там стал в конце концов сапиенсом? Хотя, Бруно, рано ты прилетел! Получится что из скорпов или нет, это только лет через миллион лет станет ясно. Вот тогда будет смысл разум на Девоне искать.
- Я ищу разум не на Девоне, - непонятно ответил Бруно, убрал нот и закрылся в капсуле.
Глебу ничего не оставалось, как последовать его примеру.
Утром он проснулся первым и сразу вспомнил о ночном шуме на озере. Спрыгнул с края уступа, скользя на антигравах как на воздушной горке, пробежал через лес по уже знакомой дорожке. Скорпы, наверное, как Бруно, - досматривали сны в своем скорпионнике. А вот пауко-клещи уже вовсю охотились. Быстро сбегали по древесным стволам к земле, выхватывали из мха червячков или мелких многоножек и скорее тащили обратно наверх, пока не появился более серьезный хищник. Потом Глеб наткнулся на труп ихтиостеги. Тушу неторопливо потрошила парочка тригонотарбов - гигантских панцирных паукообразных с серповидными жвалами. Но смерть амфибия, скорее всего, приняла не от них. Ихтиостега была обречена, оказавшись так далеко от воды. Но что заставило ее уйти из озера? Чего так испугалась трехметровая зубастая амфибия, что пошла на сушу, на почти неизбежную гибель? Глеб подумал - не вернуться ли за карабином... Не хотелось терять времени.
Гладь озера выглядела совершенно безупречно. А вчера ее полосовали следы множества рыб и прочих водных обитателей. Залегли в придонный ил или попытались сбежать, как ихтиостега? Глеб включил антигравы и медленно полетел, заглядывая в толщу воды. Пустота. Даже плавунцы куда-то исчезли. Впрочем, это как раз не удивительно. Крупные девонские рыбы засасывают в себя всё вокруг, словно пылесосом. Интересно, а ризодонт может выпрыгивать по-дельфиньи? На всякий случай, поднялся повыше. Он парил уже над серединой озера. Внезапно вода под ним вспухла бугром - снизу ее продавливало что-то огромное, стремительно поднимаясь наверх. Глеб сделал резкий вираж, отлетая в сторону. Когда он оглянулся, то обнаружил на поверхности гороподобную тушу, с которой потоками стекали вода. Потом над серо-маслянистой спиной поднялась многометровая шея совершенно неуместного здесь динозавра.
Глеб приготовил гарпун-проботборник. "Динозавр" плавно повернул шею в его сторону. Стало видно, что вместо головы она оканчивается чем-то вроде широкого раструба. Избегая приближаться к этой воронке, Глеб подлетел с другой стороны, прицелился и выстрелил в лоснящуюся спину гарпуном. В тот же момент к нему взметнулась, стремительно вырастая из тела чудовища, еще одна гибкая шея-щупальце, вытянулась и потянулась к егерю. Следом за ней появилось еще несколько извивающихся отростков. Вырвав из туши пробоотборник, Глеб понесся к берегу, сматывая на лету гарпунный шнур. Чудовище, поднимая волны, катилось следом, напоминая уже не плезиозавра, а разъяренного спрута из детских книжек.
Когда он вернулся в бунгало, Бруно пил кофе, уставившись с задумчивым видом в нот.
- Слушай! Наш длинношей! Помнишь, он напугал тебя вчера, ну, этот, бронтозавр!
Бруно равнодушно кивнул.
- Так вот, это оказалось вообще не животное! То есть в какой-то степени животное, но... Конечно, рекордные размеры, необычайная активность...
- Гриб, что ли? - спросил Бруно, не отрываясь от нота.
- Не вполне гриб. Похоже на миксомицет. Исполинский слизевик. Первый раз такое вижу. А я, между прочим, на планете третий год.
- Всё когда-нибудь случается впервые. Там скорпы к улиткам еще не пошли? Не видел? Ладно, сейчас по камере посмотрю. - Бруно переключил нот. - Пока у себя, но уже оживились.
- Тогда давай собирайся! А я тоже кофе пока попью. Но где теперь, спрашивается, свежей рыбки поблизости раздобыть?
К улиткам они вышли одновременно со скорпами. Глеб заметил, что, проходя по лесу, скорпы высылают по сторонам разведчиков. При этом на людей, как и накануне, скорпы обращали внимание не больше, чем на деревья. Собравшись возле дремавших на стволах папоротников улиток, членистоногие приступили к своему охотничьему промыслу. На охоту, правда, это было мало похоже. Скорее на сбор урожая.
Скорпы действовали слаженно и быстро. Обегали висевших улиток, осматривали их со всех сторон, шевеля черными горошинами глаз на стебельках, потом отдирали выбранный экземпляр от дерева и катили спрятавшегося в раковину моллюска по направлению к скорпионнику. Единственным происшествием стало появление тригонотарба. Очевидно, он сообразил, что улитка, уже отобранная скорпами, не взорвется. Выскочив вдруг из сплетения воздушных корней, хищник подхватил бараша мощными жвалами, но тут же оказался в кольце скорпов, часть из которых, как и вчера, были вооружены пиками. Тригонотарб возвышался над скорпами как великан над толпою карликов. Его раздутое тело и суставчатые лапы покрывала толстая броня, непробиваемая ни для тонких пик, ни для изящных скорпионьих клешней. Хотя грозные жвалы были заняты барашом, тригонотарб то быстро наносил удары когтистыми лапами, то разом поджимая их, грозя раздавить мелких противников шипастым брюхом. Однако скорпы не растерялись и, выбрав момент, подперли туловище противника поставленными на землю пиками. Продолжая по инерции движение, панцирный великан приподнялся, его лапы беспомощно заболтались. И сейчас же несколько крайних пик было убрано, так что тригонотарб опрокинулся и упал на спину, суча ногами и не способный перевернуться и продолжить бой. Скорпы деловито подняли отлетевшего бараша и снова покатили к себе домой.
- Хочешь посмотреть на разделку? - спросил Глеб
- Там не будет ничего интересного. Все взятые особи безопасны.
- Ты так уверен?
- Глеб! Я выяснил, как выявлять заминированных улиток.
- Правда? Значит, ты можешь не хуже скорпа показать, где тут Снарк, а где Буджум?
- Для нас это, как раз, не трудно. Удивительно, что скорпы с этим справляются.
- Ну давай тогда проверим твою теорию практикой!
- Хочешь, узнать, где тут взрывной бараш?
- Да, бумбараш.
- Ну, что же, - Бруно погрузился в свой нот, перебирая снимки. - Например, например... этот бумбараш, третий слева.
- Так, теперь отходим подальше!
Глеб отодвинул Бруно за спину, сорвал с плеча карабин и выстрелил с лёту, едва опустился ствол.
Улитка с пробитой насквозь раковиной дёрнулась и свалилась на землю. Через мгновение глаза резанула вспышка яркого зеленоватого света. По ушам ударил оглушающий грохот, по лесу прошла тугая воздушная волна, сбивая с деревьев труху и мелких многоножек. Древовид, на котором сидела улитка, устоял, но взрыв разворотил ему ствол до мягкой сердцевины.
- Поздравляю! Не думал, что справишься всего за день.
- Вообще-то я этим на Земле весь последний год занимался. Здесь только последние данные уточнил.
- Так как же скорпы различают Буджумов?
- Пигментационные пятна. Мы их не различаем, а ложные скорпионы видят в ультрафиолете. И зрение у них мозаичное.
- Что-то такое я и предполагал, если честно. У бумбарашей, значит, просто окрас другого цвета.
- Не так всё просто! Тут своя система...
- Бруно, погоди грузить научным подробностями! Ты такое открытие сделал! Теперь не будем шарахаться от каждой улитки. Просто посмотрим через светофильтр. Давай это отметим! У меня припрятана бутылка шипучки!
- Глеб! Всё гораздо серьезней!
- О серьезном потом!
- Хорошо! Теперь говори, что за система!
Бруно с сомнением посмотрел на повеселевшего егеря, но вывел в ноте крупным планом снимок спиралевидной раковины улитки. Потом изменил что-то в настройках, и на витках ракушки проступили друг под другом линии пятнышек
- Похоже на тест для дошкольников. - Глеб потер лоб. - Да ладно, Бруно, каждый видит в случайных пятнах что-то своё. Особенно, если пробует их как-то осмыслить.
- Это был снимок обычного бараша. Из тех, что сегодня взяли скорпы. - Бруно открыл новую картинку. - А вот снимок того, которого ты взорвал. Тот же тест, но в последней линии ошибка: кружок, черта, треугольник. Кружок дважды на первой позиции.
- Слушай, что ты этим хочешь сказать?
- Я не знаю, разумны ли девонские ложные скорпионы, но тот, кто рисует им эти пятнышки, определенно разумен.
- Как это рисует?
Бруно глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду.
- Была такая книга. Фантастика. Как три миллиона лет назад на Земле кто-то воздействовал на питекантропов, чтобы развить у них мышление. Показывали нашим предкам стимулирующие картинки. Похоже, что тут проделывают похожее с ложными скорпионами. Увидели в них интеллектуальные перспективы. Если скорпы решают логическую задачу правильно - получают еду. Но если ошибутся - погибнут. Такое вот поощрение умных и отсев глупых. Ты, думаешь, зачем около скорпионника пустые раковины выложены? Я тебе потом съемку покажу. Молодые между раковин бегают, изучают. Школа это у них.
- Так, наверное, это кто-то из ваших и занимаются всем этим! Только почему мне об этом неизвестно? Секретные исследования?
- Нет, это не наши. Не люди. Ни с Земли, ни с колоний. Не было никаких похожих проектов. И скрыть такое невозможно. Кроме того, я самые первые снимки барашей отыскал. Экспедиции, что Девону открыла. На них эти тестовые задания уже проявляются... И еще. Самое главное. Изучили образцы тканей этих бумбарашей. Что уцелели при взрыве. Так вот, там без генной инженерии не обошлось. Недоступного для нас уровня.
- Брось! Получается... Чужие, что ли? Другая космическая цивилизация?
- Выходит, да. Первый контакт.
- Да нет, не может быть! Если чужие на планете действуют одновременно с нами, почему мы их не замечаем?
- А почему пятнышки на улитках раньше не разглядели, хотя они всё время были перед глазами? Потому что у скорпов, для которых их рисовали, зрение особое. А их учителя для нас, наверное, совсем другие. Поэтому мы их в упор и не видим.
- Но теперь-то мы их с тобой найдем? - Глеб посмотрел на Бруно с надеждой. - Ведь найдем этих невидимок!
Два дня они мотались, увешанные аппаратурой, по лесу, перестав уже замечать вездесущий запах грибов и плесени. Вернувшись из очередного безуспешного обхода, Бруно решительно раскрыл нот:
- Сами мы чужих вряд ли найдем...
- Да, всё впустую, - устало согласился Глеб.
- Но можно сделать так, чтобы они нас нашли!
Глеб уставился с немым вопросом на Бруно. А тот продолжал:
- Мы искали, где делают этих бумбарашей или, хотя бы, где ставят метки на улитках. Но тут, похоже, слишком сложные для нас технологии. Видимо, чужие как-то работают прямо с зародышами улиток, а вылавливать в полевых условиях их нанороботов... Нет у меня здесь такого оборудования. Но я заметил одну особенность. Обычные бараши ползают с одними и теми же пятнышками, пока их не заберут и не съедят. Новые тесты - у новых улиток. А вот у бумбарашей, которых отсеивают, не так. У старых улиток через какое-то время пятнышки меняются. Тоже тесты с ошибками, но другие. Как-то их чужие обратно перекрашивают, чтобы снова использовать.
- И что нам от этого?
- Значит, есть канал информации с обратной связью. Через бумбаршей. Допустим, что мы на бумбараше таким же пигментом своё послание пишем. Чтобы эти невидимки поняли, что тут, кроме ложных скорпионов, настоящие разумные есть.
- И что рисовать будешь? Строение молекулы водорода?
- Что-нибудь попроще. Я думаю - схему местной солнечной системы. Девона четвертая планета и единственная с крупным спутником. Вот так и изображу. Кружочками.
- Но рисовать буду я! - решительно заявил Глеб. -. Тебя к бумбарашу, извини, не подпущу. Не имею права. Сам нарисую. Если не взорвусь.
На следующий день тот бумбараш, на котором невидимым для человека пигментом нарисовали схему с солнцем и планетами, появился с новым набором пятнышек. И ничего в тот день больше не случилось. Зато еще через день слизевик-плезиозавр в совсем обмелевшем озере полез-покатился на берег и, сминая раниофиты, дальше - к лесу.
- Нет уж, к скорпионнику я тебя не пропущу! - Глеб с карабином наизготовку встал на пути протоплазменой махины:
Внезапно туша под "шеей" разошлась в стороны, открывая диск, затянутый радужной плёнкой. Один за другим, проступая через закольцованную радугу, появились светящиеся существа. Окружавший пришельцев неяркий желтый свет, словно мерцающая пыльца, слепил глаза, не позволял разглядеть их подробно. Снизу они напоминали длинноногих крабов, а сверху туловище приподнималось вертикально и несло целый набор разнообразных верхних конечностей. Голов у них, кажется, не было.
- Ну вот, свершилось! - сказал сам себе Глеб и шагнул вперед, к братьям по разуму.
Пришельцы прошли мимо, будто не замечая, а затем, не останавливаясь, миновали и подбежавшего Бруно. Выстроившись в цепь, чужие двигались в лес. Следом за ними, выворачивая древовиды, полз, раскачивая поднятой шеей, слизевик.
- Куда это они? - недоуменно спросил егерь вслед , и тут же догадался. - Они думают, это скорпы им картинку нарисовали! Так, надо быстрее у себя эти знаки пигментом нарисовать. Ладно, потом!
Глеб устремился по проломанной слизевиком просеке. Бруно еле поспевал за ним.
- Слышишь? Что еще там такое?!
Между деревьев пробивался блеск вспышек жгучего света, затрещали мощные энергоразряды.
- Скорее туда! Что-то мне всё это не нравится!
Потом они встретили уничтоженный сторожевой патруль скорпов. Некоторые из них всё ещё сжимали в клешнях пики из выпрямленных рыбьих костей.
Глеб посуровел лицом:
- Может, скорпы их атаковали? Чужие-то думали, что их ждут, а скорпы решили - это враги... Пришельцам пришлось защищаться. Нет, не получается! Нас-то скорпы не трогали! Не похоже, что они первыми начали.
Бруно хранил хмурое молчание. С момента появления пришельцев он не произнес ни слова.
Закопченный конус скорпионника был срезан одним косым ударом. Вокруг лежали кучами дымящиеся, обгорелые тела его обитателей. Глеб взлетел на антигравах, осмотрелся быстро кругом.
- Никого! Сделали дело и исчезли. Профессионалы, будь они прокляты! Загнали всех к гнездовью, и уничтожили одним ударом. Видимо, в этом грибе-динозавре у них было тяжелое оружие. Но почему они их уничтожили? Почему?!
- А ты не понял? - хрипло ответил Бруно. - Мы слишком хорошо ответили на их тест! Подставили скорпов перед их благодетелями. А они, оказываются, не любят слишком умных! Все эти бараши - не манна небесная, а ловушка для потенциальных конкурентов. Чтобы выявить их и убрать, пока не стали опасными. Погасить разум в колыбели. Вот таких мы встретили братьев по разуму!
- Посмотрим еще, кто кого встретил! - отозвался Глеб с холодной яростью в голосе. - Я здесь егерь и не позволю браконьерствовать у себя всяким бумбаранами. Тем более, что это из-за нас, из-за меня всё случилось, из-за рисунка этого! Так, ты давай на базу, свяжись там с кем надо, а я побегу...
- Куда ты?
- Через плоскогорье к Большому Скорпионьему озеру. Думаю, эти мерзавцы туда направляются дальше скорпов зачищать. Ну, ничего. Не на того напали!
И Глеб взлетел на утес, сжимая в руках карабин.
Оставшись в одиночестве, Бруно достал из рюкзака и разложил станцию галактической связи. Через минуту перед ним появился знакомый офис в штаб-квартире GSA. Немолодой мужчина в строгом костюме поднял глаза от настольного монитора.
- Да! - коротко сказал Бруно.
- Мы знаем, - ответил собеседник. - Хорошая работа! Вы их и нашли, и сразу спровоцировали на активные действия. Теперь они в наших руках. Кто они, кстати?
- Чистильщики.
- Кто бы мог подумать? - Мужчина еле заметно улыбнулся. - Повезло, что вы живы!
- Мы оказались слишком непохожи. Скорее всего, разумный вид на их планете возник из членистоногих. Поэтому они и заинтересовались такими же на Девоне. А людей, как сапиенсов, они не воспринимают.
- Замечательно! Пусть не воспринимают и дальше, - мужчина пригляделся. - Странно, я думал, вы будет расстроены. Раньше, при отрицательных результатах, вы просто лучились от радости.
Бруно пожал плечами:
- Я расстроен. Ощущение, будто охотился на крокодила, бросив для приманки визжащего щенка...
Собеседник покивал с деланным пониманием.
- Но я рад, - продолжил Бруно, - что под мой выстрел действительно появился аллигатор-людоед, а не сердобольный лодочник.
- Вы так и остались романтиком! - засмеялся мужчина. - До сих пор верите в хороших инопланетян.
- Знаете, чего я боюсь больше всего? Что в нашей охоте на злых Буджумов мы однажды встретим доброго Снарка.