Университетский городок шумел днём и ночью. В кои-то годы Учёный совет отважился на перемены. Да ещё с учётом мнения студентов! Победу отпраздновали. Но она обернулась другой стороной. В самых благих целях нужно было совершить далеко не благое, а очень даже болезненное для многих дело - сократить учебные дисциплины по выбору. Рассмотреть при этом количество обучающихся и, конечно же, полезность для будущей работы по специальности, провести опросы и тесты.
Первой под удар угодила кафедра актуального фольклора. Но её глава, профессор Гай, казалось, не заметил угрозы. Всё так же вдохновенно вещал на лекциях об архетипах, не требовал списка посещений, на зачётах чуть ли не сам рассказывал за "плавающих" материал по билету, щедро ставил "уд." тем, кто двух слов связать не мог. И приговаривал: "Ничего, путь к знаниям едва ли не ценнее результата".
Катя, студентка элитного факультета Государственного управления, которая два года назад пришла на лекции Гая, теперь никак не могла смириться с тем, что большая часть студсовета проголосовала за то, чтобы закрыть в учебных планах фольклор как дисциплину, нужную лишь филологам. К тому же реформы в жизни Университетского городка первым делом вызвали хаос, а точнее -- разгильдяйство. Вот и сегодня она оказалась единственной, кто пришёл на первую пару. Ну как не поспать лишние полтора часа, особенно если всю ночь колобродили?
Появился профессор Гай, добродушно улыбнулся рядам пустых столов и с чувством начал:
- В такое чудесное утро грех не поговорить о солнце...
Катя не выдержала. Поднялась с места и направилась прямо к профессору. А он вроде как и не услышал чёткой и злой дроби её каблучков.
- Уважаемый профессор, - начала Катя с обычной бойкостью, но потом вдруг перешла на метафорическую велеречивость. - Солнце скоро скроется за тучами. Очнитесь же, мы одни здесь.
- О, тучи! - вдохновился профессор. - Они нашли чудное отражение в героических балладах!
- Какие баллады, профессор! Гроза идёт со стороны студсовета. Он провёл опрос о нужности актуального фольклора для будущей работы ваших слушателей. И знаете, каким был результат?
- А что, разве нет ничего важнее работы? - лукаво улыбаясь, спросил профессор Гай.
Катя чуть не подавилась гневной тирадой и на миг замолчала, обдумывая ответ. Потом осторожно продолжила:
- Ну, поскольку человек максимально реализуется именно в деятельности...
- Смотрите в корень, Катя, - с напором сказал профессор.
И тут Кате показалось, что за профессором стоит какая-то тень. Что-то огромное, страшное...
Катя склонила голову к правому плечу, к левому... прищурилась.
- У Пустого посёлка есть роща. Высохшие мёртвые деревья царапают недвижный воздух, силясь дотянуться до немого Неба. Они когда-то были людьми...
Пустая аудитория повторила странные и значительные слова гулким эхом.
- А я знаю эту легенду! Даже в свой реферат по регионоведению включила её, - вдруг невежливо прервала профессора Катя.
Такой уж был у неё характер. Но он пошёл на пользу дочери парикмахера и швеи, которая выигрывала раунд за раундом в нехитрой битве за место в жизни. Иначе бы ей не стать студенткой самого престижного факультета, членом студсовета. Скажете, выскочка? А попробуйте так же! То-то и оно... Достоинства имеют все, а вот показать и утвердить их в общественном мнении могут немногие.
Однако дальше произошло совсем уж малопонятное.
Фигура профессора будто исчезла, а тень обернулась серой пустотой, в которой и забарахталась Катя, не в силах уцепиться за что-нибудь...
- Смотрите в корень... - громыхнули и отозвались раскатами странные слова.
Катя очнулась и тряхнула гудевшей головой. Вот дела так дела! Приглючилось. Последняя кружка пива, выпитая далеко за полночь, явно оказалась лишней.
Она была одна. В окно, распахнутое настежь, заглядывал насупившийся день. Не по-весеннему холодный ветер пинал бумажки, которые студенты обронили на пол. Катя вздохнула и вышла из аудитории.
Похмельное виденье оказалось цветочком, за которым посыпалсь ягодки. Их набралась целая корзинка, причём самых отборных: Катя потеряла кошелёк, поссорилась с соседкой по комнате, куратор зарубил летний проект, в душевой отключили воду. Пришло письмо от мамы о болезни отца. Да ещё профессор Гай исчез! А ему предстояло выступить на Учёном совете с докладом, который должен быть последней плотиной на пути потока, угрожавшего на долгое время, если не навсегда, смыть актуальный фольклор из дисциплин по выбору.
- Катюш, чего куксишься? - спросил Саня на вечернем свидании в курилке при читальном зале. Ребята были заводилами в своих мирах -- управления и математики -- и встречались гораздо чаще, но поболтать вдвоём можно было только тогда, когда закрывалась читалка.
Катя повертела в руках мокрый носовой платок, который превратился в жгутик и низко опустила голову.
- Малыш, ты чего? - ласково молвил Саня, отобрал платок и поцеловал подругу в нос.
- Всё кувырком, - ответила Катя.
Слёзы оставили на её джинсах некрасивые пятна.
- Да брось, сегодня кувырком, а завтра -- пучком, - попробовал утешить её Саня. - Давай рассказывай, что случилось.
И Катя взахлёб поведала обо всех неприятностях, которые Саня прокомментировал один словом: "Ерунда".
- И представляешь: Гая нигде нет! Ему звонили, я бегала в Террариум -- тоже нет!
Нужно сказать, что Террариум, квартал для преподавательского состава, был уютнейшим местом Университетского городка. Там, среди зарослей сиреней, жасмина и могучих стволов вязов, прятались не только аккуратные кирпичные дома, но и славные кованые скамейки, на которых уединялись жаждавшие скрыться от суеты. Так вот, любители тишины и покоя в один голос утверждали: профессор в дом не входил. И из дома тоже не выходил.
- Сдался тебе этот нафталинный чудак, - досадливо сказал Саня, которому не нравился всякий, кто занимал слишком много места в Катиной голове.
Катя промолчала и снова стала пятнать джинсы слезами. Саня этого не смог вынести.
- Ну перестань, малыш, прошу тебя, - сказал он и попытался обнять подругу. - Хочешь, организую митинг в защиту этого фольклора. Будем скандировать: даёшь фольклор астрофизикам, механикам и педиатрам!
Саша мимикой изобразил мученические страдания и произнёс с трагичным надрывом:
- Да я сам на него запишусь!
Катя вдруг ожила и торопливо сказала:
- Я знаю, что делать! И профессор отыщется! Ты со мной?
- Значит так: бери консервы, тёплую одежду. На всё про всё -- полчаса. Встретимся у выхода из кампуса.
- Лесотундра? Северный полюс? - в тон ей спросил Саня. - Аэропланом полетим или велишь коней запрячь?
- Пустой посёлок! - прокричала Катя через плечо, сорвавшись с места. - Пёхом или автостопом!
- Ку-у-да? - изумлённо протянул Саня и сел вместо стула на трёхногую подставку для цветочных горшков.
В курилке доживали свой век сломанные вещи и часто были причиной конфуза, который и случился с Саней в этот момент.
2
Когда огни города остались позади, Саня сказал:
- До Пустого посёлка нам шагать всю ночь. А потом день. И снова ночь.
Катя не ответила, раскинула руки, подставила лицо ветерку и весело зашагала в темноту. Майская ночь превратила шоссе в полотно, шитое металлическими нитями, а свет фар -- в метеоритный поток.
- Давай хоть попутку поймаем, - неожиданно для самого себя предложил Саня.
Так случалось всегда: он был космическим телом, которое планета по имени Катя цепко держала на своей орбите. Катя крутнулась на одной ноге, крикнула:
- Ни за что! Я сама, своими ногами должна дойти!
Саня даже остановился в досаде. Ну что это такое? Он-то думал, что подруга побегает, охладит эмоции, да и домой -- в общагу. А она как с ума сошла.
Рядом, грохоча и звякая, остановился старенький грузовичок. Такой древний, что было странно увидеть за рулём парнишку, ровесника Сани и Кати.
- В Пустой посёлок? - спросил он и улыбнулся. - Подвезу.
Ребята с удивлением рассматривали странного шофёра. В маломощном освещении его волосы отдавали рыжиной, в глазах сияло рыжее пламя, да и по всей кабине словно гуляли золотистые блики. Как на дне чистейшей речушки в яркий солнечный день.
Катя нерешительно глянула на Саню. А он -- в который раз за сегодняшний день -- поступил неразумно. Кивнул и полез в кабину. Катя разместилась у него на коленях, упершись спиной в дверцу. Паренёк ещё раз улыбнулся, и грузовичок жалобно взвыл мотором. Затрясло их на дороге - будь здоров. Катя уткнулась носом в Санино ухо и шепнула:
- Откуда он знает?
Саня пожал свободным плечом, но решил для начала представиться:
- Александр и Екатерина. Студенты Университета.
Паренёк в ответ сказал:
- Тоже студент. Вечный...
Саня почувствовал досаду. Он не любил тех, кто порхает по факультетам, не в силах определиться или закончить образование. Сам же с пяти лет знал, что станет математиком.
- Не можешь найти себя? - спросил Саня.
- Себя и не терял, - ответил улыбчивый шофёр. - Просто учёба оказалась... бесконечной.
- А на каком факультете? - продолжил допытываться Саня.
Понимал, что настырничает, но остановиться не мог.
- Филологическом, - последовал ответ.
И тут Саня встревожился. Гуманитарные науки в Университете оказались в загоне. Всех филологов знали наперечёт и относились к ним, как к малышне: пусть будут, но толку-то с них. Этого паренька он ни разу не видел. Саня прокрутил в голове странные события, которые свели их с этим не менее странным человеком: вот Кате приспичило искать Гая в Пустом Логу, несмотря на завтрашние три пары и работу после занятий; вот он кинулся за ней, как в огонь: ну не отпускать же дурёху в одиночку. Вот их поймал на дороге -- а именно так и случилось! - раздолбанный грузовичок. И водитель знал, куда им нужно. А человек он не сказать чтобы опасный, но темнит же... Во что они вляпались?
Притихшая Катя вдруг выкрикнула:
- А зовут-то вас как, а?
- Гаем зовут, - откликнулся паренёк.
В кабине стало тихо-тихо. Словно шапку надели на голову или погрузили под воду. А безвременье сгладило все углы непонимания и расположило поговорить по душам.
Грузовичок бесшумно нёсся по дороге. Трое спутников в полном молчании наблюдали тёмную вечность в лобовом стекле и вели никому не слышную беседу.
- Что вас подгоняет, Катя? Почему мчитесь, как спринтер на финишной прямой?
- Боюсь не успеть... мои родители... Они такие трудяги. Я, можно сказать, выросла среди выкроек и лоскутов. До сих пор в ушах стрёкот швейной машинки, а весь мир пахнет раскаленным утюгом. Папа -- инвалид, искусный парикмахер. Раздаёт свой талант задаром: клиентов-то много, а вот заплатить мастеру может не каждый. Все такие же, как он, мелкие ремесленники. В кармане халата маленькую шоколадку носит. Не для меня, для сопливых соседских карапузов, которые боятся стричься. В детстве мне так обидно было...
- Может, не надо, малыш?
- Нет, Саня, я всё расскажу... Чтобы заработать, нужно быть модным мастером. А там, где мода, нет искусства. Папа подчёркивает причёской индивидуальность -- люди и впрямь молодеют и хорошеют. А в столичном "Золотом лике" кромсают вкривь и вкось -- лишь бы клиенты походили на богему. Зато престижно! Доходно! Папа всю жизнь копейки собирал на мастерскую, хотел её "Твой лик" назвать. Одалживал у соседей, знакомых. Возле столика у кресла всегда стояла банка с наклейкой "Мастерская "Твой лик". Для милостыни банка, Саня, понимаешь? Как вспомню, что монетки туда попадали очень редко... Не из-за людской жадности, а потому что лишних у клиентов не было... А мне денег на учёбу папа не дал. Сказал: не могу, доченька, это всё для людей. Чтобы они стремились к прекрасному. Чтобы, всякий раз, когда клиент вставал из кресла, он ощущал себя новым человеком -- красивее, лучше, сильнее прежнего. А ты, доченька, выбирай себе занятие по способностям... А вот теперь он заболел... работать не может, в горячке всё грезит своим искусством. И банка-копилка уже пуста...
- Катенька, девочка моя, почему всё держала в себе, не поделилась? У меня есть средства, в случае чего, родители помогут.
- Нет, Саня, это всё не то... Та же милостыня. Ею пропасть не наполнишь. И вот я беру разбег, чтобы прыгнуть. Через бездну. Ради папы... ради людей, черти б их взяли!..
- Вместе, вместе, Катюша, прыгнем!
- В корень смотришь, Александр.
- Как вы сказали? В корень? Такие же слова я слышала от другого человека. Вы знаете его?
- Все мы друг друга знаем. Ибо люди.
- Я вот думаю, что вы и есть тот самый человек. Только почему-то моложе...
Ребята очнулись от усталого голоса паренька-водителя:
- Как разморило-то вас! Просыпайтесь, приехали!
Катя встрепенулась, нашарила ручку двери, которая открылась не сразу, с противным скрипом, будто её изъела ржавчина. Выскользнула из кабины. Следом выбрался Саня.
Ну и вид открылся перед путешественниками! В розовых перьях зари поднималось майское солнце. Переливался росами луг разноцветных трав, будто шёлковый платок, сшитый из лоскутков. А там, где стояло озерцо тумана, сухие деревья в отчаянье тянули к небу корявые сучья. Ребята оглянулись, чтобы попрощаться, но грузовичка как и не бывало. Только вдалеке, где гравийка скрывалась в чаще, клубилось рыжее облачко.
- Ну вот, и попрощаться не успели, - сказала Катя.
Ей было немного стыдно за ночные откровения, но Саня так ласково смотрел на неё, что все неприятные чувства растаяли.
- Так вот какая она, Молящая роща, - пробормотала Катя.
- Ну и где твой профессор? - спросил Саня. - С чего ты решила, что он должен быть здесь?
- Объясню, - улыбнулась Катя. - Только ты сперва ответь мне, почему так поздно спросил об этом?
Саня залюбовался отражением неба в Катиных глазах и вдруг ляпнул:
- А мне всё равно, где он. Лишь бы ты была рядом.
Катя порозовела, но спохватилась и предложила:
- Давай перекусим. Что?.. Не взял ничего? Подумал, что я пошутила насчёт посёлка?
Саня грустно кивнул.
- Ну, тогда хоть попьём, - сказала Катя.
И достала бутылку минералки и пластиковые стаканчики из своей сумки.
Она шумно глотнула тёплой воды, кивнула на рощу и спросила:
- Знаешь легенду?
- Конечно, - ответил Саня. - Матушка как-никак филолог. Только зачем мы здесь? Расколдуем дерево, вернём профессора?
- Саня, дело не в профессоре, а во мне. Он сейчас пылит по дороге в своём грузовичке, пока дорога не вернёт его в Университетский городок. Седого, мудрого, пропахшего ветрами и временем. Неужели ты не догадался?
Саня с тревогой посмотрел на подругу и возразил:
- Мало ли на свете тёзок. Подумаешь, парня зовут так же, как и профессора. Человеку не может одновременно быть и двадцать, и шестьдесят, в прямом смысле, конечно. Время нельзя обратить вспять.
Катя сорвала травинку, намотала её на палец.
- Зато можно вот так закрутить! - весело сказала она. - Но неважно. Помнишь, я вчера рассказывала про глюк в аудитории? Всё это не случайно и неспроста: и легенда, и слова "смотри в корень". Мне знак был, Саня! Я должна сделать что-то... но не пойму никак -- что конкретно.
- Не фантазируй, малыш, - сказал Саня. - Мы действительно "закрутились" с этими реформами. С учёбой, работой... Нам просто нужно было оказаться вдвоём. И раскрыться. До самого донышка.
- Ну, моё дно теперь тебе известно. А как насчёт твоего? - спросила Катя.
- Его не разглядеть, - серьёзно и веско сказал Саня. - Потому что я полон тобой. Готов захлебнуться и утонуть.
- Скажешь тоже, - улыбнулась Катя. - Пойдём хоть поглядим вблизи на эту рощу.
И ребята, путаясь в мокрой траве и оступаясь на кочках, направились к сухим деревьям.
Вскоре они поняли, что сочное упругое разнотравье -- серьёзная преграда на пути. А стебли становились всё гуще, всё выше -- сначала по пояс, затем по плечи, смыкались позади стеной. И вот уже Катя опустилась на корточки:
- Всё, не могу больше.
Саня, который шёл впереди, крикнул не оборачиваясь:
- Малыш, не отставай ни на шаг! Тут потеряться можно!
Так и произошло. Пока Катя минуту-другую отдыхала, дыша тяжёлыми испарениями земли, Саню скрыли заросли, а его след среди них затянулся буквально за секунду-другую. Когда Катя подняла глаза, то увидела, что травы сплетаются над ней в полог. Совсем как ловчая сеть! Да что это такое! Катя закричала что есть силы:
- Са-а-аня-а!
И поняла, что звук гаснет прямо возле её губ.
Катя рванулась вперёд. И споткнулась о кочку. Земля ушла из-под ног.
3
Катя потёрла ушибленный лоб. Пальцы тотчас стали липкими. И красными. Саднило правое плечо. Вот это падение! Куртку и джинсы теперь только выбросить -- все изгвазданы зеленью и глинистой мокрой землёй. Катя уселась и с удивлением увидела вокруг себя не хищные заросли, а вполне обычную майскую травку-муравку. Впереди возвышался холм, а над ним парили в синеве неба чёрные сучья. Где же Саня? Катя откашлялась и позвала друга. В ответ -- короткий стон. Что случилось?! Санечка... Наверное, тоже расшибся. Катя поднялась и осмотрелась. Саню не видно. И снова стон. Катя заковыляла к холму. Вскарабкалась по сухой, разъезжавшейся под ногами почве. Мать честная!
Холм обрывался серо-белой россыпью то ли мелких камешков, то ли косточек. Она тянулась до самых стволов Молящей рощи. И в этой россыпи увяз по пояс её Саня! Из носа сочились струйки крови, а руки беспомощно загребали крошившуюся массу. Катю пробрал озноб. Всё это очень напоминало картину охоты хищного паука, который строит холмики и поджидает добычу. А чем не пауки эти чёрные деревья? Так и нацелились на Саню...
- Катя... не подходи... - прохрипел он.
- Сейчас, Санечка, сейчас любимый... Ты держись, пожалуйста! - со слезами в голосе крикнула Катя. Она быстро сняла куртку, рубашку, колготки, ремень, стянула джинсы стала связывать рукава и штанины. Крепче узлы, крепче! От них зависит Санина жизнь!
- Уходи... я тебя люблю... - донеслось уже совсем слабо.
Похоже, это крошево вытягивало из Сани силы и жизнь.
- Я тоже! Держись, умоляю! - в голос заплакала Катя и затянула наконец последний узел.
Она осмотрела почву и нашла рытвину, в которую можно будет удобно упереться ногами. Легла на живот и, царапая щёки и грудь об острые сыпучие камни ли, косточки ли, подползла как можно ближе к Сане и бросила ему связанную одёжку. Удача! Саня сразу же поймал импровизированную верёвку и даже намотал на ладонь.
- Санечка, я тихонько поползу назад... а ты подтягивайся... по возможности, - сказала Катя.
Но к ужасу поняла, что не в силах вытащить Саню. Более того, её саму поволокло к середине костяной россыпи. Катя попыталась затормозить движение, но бесполезно... Бросить "верёвку" - потерять Саню. Катя подняла заплаканное лицо с налипшим крошевом и увидела, что Саня... изо всех сил тянет "верёвку" на себя! Его глаза горели, от слабости не осталось и следа. Он спокойно и деловито перебирал крепкими, сильными ладонями, тащил её к себе!
- Саня, что ты де... - хотела крикнуть Катя, но мощный рывок "верёвки" выдернул её прямо к Сане.
Она увидела торжествующий взгляд Сани и рухнула вместе с ним в тартарары...
Катя очнулась в сером сумраке пещеры, углы которой скрывались в темноте. Она лежала на куче трухи. Рядом, на каменистом полу, распростёрся Саня. Голова неестественно вывернута. Исцарапанные руки раскинуты. Санечка... Зачем ты так?.. Катя поняла, что плачет. Преодолела страшную боль в расшибленной голове и потянулась к любимому.
- Ещё чего, - со смешком сказали из темноты. - Ты же девушка самостоятельная. Заводная, как говорят у вас там, наверху. Сама себе помоги.
- Как? - еле слышно прошептала Катя.
- А вот как. Рядом с твоей рукой -- костяной нож. Древний нож. Ему три тысячи лет. Возьми его. Сил у тебя хватит, не притворяйся, я силу-то чую...
Катя пошарила левой рукой в трухе -- ничего. Провела по колким будыльям правой и нащупала рукоять. Напряглась и сжала её как можно крепче.
- Я ж говорил! - с торжеством сказал кто-то из тьмы. - А теперь повернись и возьми кубок. Осторожнее, он тяжёлый, но хрупкий, не расколоти. Да пошевеливайся. Во-о-от так... Хорошо. Да не стони, не люблю я этого. Чего реветь удумала? А ну, перестань! Перестань, кому говорю!
Кате было так больно, что она еле смогла сдержать слёзы.
- Вот и хорошо. Осталось только перерезать твоему негодному дружку горло. Наберёшь крови в кубок -- и можешь быть свободна. Давненько не пивал человеческой кровушки... Ну, чего сидишь истуканом? Действуй. Али хочешь здесь сгнить? Так я не против... Сейчас тебе покажусь. Немного. А ты глянь, во что превратишься.
Онемевшая от ужаса Катя увидела горящие адским огнём глаза. Багровые лучи высветили чуть подальше от кучи трухи груду человеческих костей. Катино сердце трепыхнулось и пропустило несколько ударов. Рот наполнился жгучей слюной, и её вырвало прямо на изодранную в клочья футболку. Дьявольский свет погас.
- Хе-хе... - довольно засмеялись в темноте. - Ну как? Свобода в обмен на кровушку дружка-предателя. Он всё равно почти что мёртв. А?
Катя утёрлась ладонью и прошептала:
- Нет... не смогу...
- Заладила: не смогу да не смогу... Он же первым ко мне угодил. Рассказал, какая ты дрянь. Отца и мать бросила, сбежала из дома в общагу. А чего на немощь и нищету глядеть? Стипендия хорошая, пособие как малообеспеченной. Да ещё работа, да репетиторство. Одной на жизнь хватает... А что отец умом тронулся, так сам виноват.
Катя оцепенела. Неужели она именно такой была в глазах Сани?.. Хотя какая теперь разница...
А голос всё звучал:
- И дружок твой пообещал тебя сюда заманить. В обмен на свою жизнь. И заманил же! Знал, стало быть, что ты легковерная дура. Вот только упал неловко. Предатели всегда неловко падают. Ну же, давай!
- Нет, - еле слышно, но твёрдо ответила Катя.
- Эх, ты в самом деле дура, каких свет не видел. Не ценишь, что я с тобой здесь разговариваю. Хотя знаешь легенду о том, что стало с теми, кто пожалел мне жертвенной крови, отрёкся. Ну что, решилась?
- Нет! - выкрикнула Катя. И откуда только силы на крик взялись.
- А ты ещё подумай... Ночь сейчас наверху. Самое моё время. Но вернусь -- не пощажу!
Темнота стихла. Катя застонала, потому что слёз уже не было. Зато появилось искушение -- взять да полоснуть себя по горлу. Умереть быстро и чисто. Рука уже подняла нож, но тут совсем некстати вспомнились слова: "Смотри в корень". В каком же далёком мире они прозвучали! Но мысли словно омыло чистой речной волной. Уж не для того ли изводил её "Тот, кто живёт в земле", чтобы Катя сама приговорила себя к смерти? Пролила кровь, напоила чудовище? Не-е-ет... А если оно просто оговорило Саню? И точно, ведь оно не знало, почему Катя не живёт с родителями. Саня думал, что они в другом городе... Значит, монстр читал Катины затаённые мысли... Однако Саня затащил её в логово древнего убийцы... Как он мог?.. Или не мог? Или не он. Иллюзия. Да, скорее всего, тварь манипулирует восприятием и чувствами людей. Заставляет их верить... отнимает волю... А вера без воли -- страшное дело. Возможно, тысячи лет назад славное племя, которое отказалось приносить человеческие жертвы, вот так же было зачаровано своим страхом никогда не дождаться отклика Небес. А людей обманули... Потому что Небо всегда отвечает тем, кто не боится слышать.
- В корень смотрите, Катя, - раздался знакомый голос, молодой и звонкий.
- Гай... - откликнулась Катя. - Вы здесь!
Но вместо паренька-водителя Катя увидела только светящийся столб золотистого света. Словно в своде пещеры образовалась дыра, и в неё хлынули солнечные лучи.
- Я должен был оказаться здесь давным-давно. Но меня взял на поруки один человек. Или не человек, одна из сил, которая движет миром. И я останусь вместо вас. Сейчас кое-что произойдёт. Вы не пугайтесь, Катя. И всегда смотрите в корень.
Катя изумлённо распахнула глаза, потому что в потоке света подземная пещера оказалась заполненной множеством корней, которые спускались с потолка, торчали из стен. И они были живыми! Пусть и обломанными кое-где. Не сохлыми и чёрными, а полными соков, блестящими, со множеством мелких белых нитей будущего роста. Мёртвая роща очнулась от векового сна!
- Они... эти корни... - залепетала она, не в силах собрать слова.
- Да, Катя, это корни жизни. Ты воскресила Молящую рощу.
- Нет, Гай, не я. Да и как я смогла бы?
- Помогла услышать ответ Неба. И он был таким -- живите!
Свет стал нестерпимо ярким, засиял звездой и взорвался миллионами вспышек. Катя почувствовала, как стены и свод пещеры содрогнулись и еле успела схватить холодную руку Сани. Каменный пол вздыбился, пошёл трещинами, которые расширились, превратились в разломы и словно порвали пещеру на части. Но сплетения корней подхватили теряющую сознание Катю, её друга и потянули вверх, туда, где ослепительно сияло солнце.
4
- Так, а где же сухая роща, которую мы видели? - удивлённо спросил Саня.
Прямо перед ним толпились молоденькие стволы с яркой и смолистой майской листвой.
- Так, а как же мы появимся в таком виде в городе? - в тон ему спросила Катя, оглядывая свои трусики и футболку.
- Не парься, малыш, - сказал Саня, стянул рубашку и обернул ею бёдра подруги. - А футболка подсохнет. За неформалов сойдём. Ну что, прогулялись -- и назад? Гляди-ка, на дороге грузовик. Наверное, Гай нас поджидает. Хороший парень! Это здорово, что мы с ним познакомились.
Саня обнял подругу за плечи, и ребята зашагали к дороге через луг, похожий на сшитый из лоскутков шёлковый платок.
Катя замедлила шаг и сказала:
- Саня... Боюсь, что Гая в грузовике не окажется...
- Да куда он денется? - отмахнулся Саня. - Вот посмеётся над тем, как мы угодили в яму. Вымазались, как свиньи, да поизодрали шмотки.
- Так ты ничего... Верно, ты же сознание потерял. И "Тот, кто живёт в земле" не смог увидеть, как сильно ты меня любишь. Чуть было не заставил поверить в твоё предательство... В одном он прав -- я дура, каких свет не видел, - произнесла с надрывом Катя. Слёзы она уже все выплакала.
- Малыш, о чём это ты? - с тревогой спросил Саня. - Какой ещё Тот? Какое предательство? Ты сильно расшиблась?
- Расшиблась так, как того заслужила, - ответила Катя. - Подумать только, я стыдилась своих родителей, боялась, что унаследую их неудачи и слабость. Не верила тебе. И чуть было не убила себя и тебя тоже!
- Ты сейчас же мне всё расскажешь! - сурово сказал Саня. - Всё! До донышка.
- Конечно, - откликнулась Катя. - Вот только сядем в кабину. Дорога длинная...
- А почему ты решила, что Гая там не будет? - спросил Саня, у которого голова пошла кругом от обилия тайн и загадок.
- Видишь ли, Гай теперь там, где должен был оказаться много лет назад. Он передал свой грузовичок нам...
- И об этом ты тоже мне расскажешь подробно! - велел Саня.
- Конечно.
Ребята подошли к дороге, которая, как вымазанная в рыжей глине дружеская рука, указывала на Столицу. Впереди у них ещё много дорог со своими легендами.