В комнате царил душный полумрак. На массивном корпусе настольной игровой станции мерцали светодиоды. Тихо и монотонно шумели вентиляторы, заглушая неспешный ход часов и хриплое дыхание человека.
Из пола торчал столб высотою в метр, упиравшийся в поясницу тёмной фигуре c запрокинутой назад головой. Руки человека безвольно свисали. Колени и ступни ног были неестественно вывернуты - так, словно их владельца отшвырнула от стола могучая сила, насадив на этот столб и оставив умирать от полученных увечий...
Человек застонал, и ладони в тяжёлых, опутанных проводами перчатках, медленно поднялись к голове, остановившись на выпуклых наушниках виртуального шлема. Поддерживая шлем руками, человек сделал попытку выпрямиться, и стало видно, что его талия одета в широкий корсет, гибко соединённый со столбом и позволяющий играющему сидеть, словно в кресле, оставляя ноги свободными.
Ступни игрока, обутые в лёгкие кеды, заскользили по сенсорному поддону, составлявшему единое целое со столбом. Наконец, человек выпрямился и осторожно снял с себя шлем, взлохматив потные, липкие волосы. Виртуальный шлем лёг на стол. В его электронном нутре светились графические матрицы, и раздавался тихий, но пронзительный и монотонный свист.
Наконец, миниатюрные экраны мигнули белым, и свист затих. Источник бесперебойного питания, поддерживавший игровую станцию на автономном питании последние восемь часов, исчерпал свой запас энергии и отключился.
Человек расстегнул пояс-корсет, освободился и нетвёрдой походкой пошёл к окну.
Отодвинув плотные шёлковы шторы, он зажмурился, ожидая увидеть свет уличных фонарей, но даже звёзды не сияли на антрацитовом ночном небе.
Обесточенный город лежал во мраке. Нечёткие громады зданий, призраки деревьев. Лишь горизонт отсвечивал красным, словно собиралась заря.
В этом скудном свете уже можно было как-то разглядеть владельца комнаты. Это был смуглый молодой человек с восточно-азиатской примесью в крови, выраженной в выступающих скулах, узких глазах и вороньего цвета волосах. Он был измождён - глаза слезились и чесались, часто моргая. Губы и глотка пересохли. Дыхание было хриплым от скопившейся в горле мокроты.
Но было в нём что-то, говорившее о его необычайной выносливости. Это сквозило в осанке, в широких плечах и крепких руках.
Темнота смущала его. Он пошарил рукой на полке и нашёл, что искал - футуристического вида очки с маленьким фонариком посередине. Человек одел их на себя и включил кнопку на корпусе. Ничего не изменилось, но теперь он мог видеть - инфракрасная лампа осветила обстановку комнаты, а фото-умножители линз преобразовали слабые отблески в чёткую монохромную картинку с лёгким зеленоватым отливом, словно дань прошлому таких приборов.
Сменив одну реальность на другую, человек уверенно направился из комнаты в коридор. Хлопнула дверь и долгое, звучное журчание нарушило тишину...
Так... Нехорошо... Олег пробыл в подключенном к сети состоянии 23 часа... Его мучила жажда и усталость, как умственная, так и физическая. Он был на battle.net в очередной RPG "Magic Obscure 2: Dark age of Byzantium".
"Заход" был очень удачным. Он успел собрать команду единомышленников - таких же игроков - и выполнить несколько побочных заданий в игровом мире. Пришлось побегать и пострелять. Если учесть то, что для бега надо было сучить ногами по сенсорному поддону, а для стрельбы из арбалета держать руки на весу, то Олег за эти часы потрудился достаточно - мышцы ныли, спина затекла в неприятном положении.
Чёрт! Они даже пошли на дракона! И неплохо его прижали в мрачных пещерах Салема. Всё шло к тому, что они добьют эту живучую тварь, но тут его напарники стали попросту исчезать. Разрывать соединение.
И персонаж Олега остался один. Из своего укрытия он посылал стрелу за стрелой в голову разъярённой магической рептилии, пока та - спустя шесть часов - не издохла.
Тогда он вернулся в тихий городок Тильмуна, совершил несколько актов купли-продажи, сохранил свой статус в свободном слоте и отключился.
На его счастье аккумуляторы "бесперебойника" окончательно разрядились уже после его выхода из сети.
Электричества не было по меньшей мере в целом районе. Олег припомнил случай семилетней давности, когда столица и несколько областных городов остались без света - якобы по вине некоего политического деятеля, имени которого он уже не помнил. Если бы у него был выход в сеть, то он непременно бы освежил свои воспоминания в бесплатных поисковых системах.
Сейчас же перед ним стояла более приоритетная задача - утоление физиологических потребностей. Олег осторожно стал снимать с себя облегающий сенсорный костюм, напоминавший одеяние водолаза. Показались блестящие от пота плечи и спина. Под такие костюмы полагалось гигроскопическое бельё с осмотическим отводом жидкости, но оно уменьшало чувствительность костюма и ослабляло ответную игровую реакцию - имитацию прикосновений или ударов.
Молодой человек прошёл на кухню, шлёпая босыми ступнями по линолеуму, и открыл холодильник, выпустив остатки прохлады. Он извлёк с боковой полки пару бутылок местного пива с синей наклейкой, украшенной одинокой жёлтой буквой "П".
Сорвав крышку с кольцом, он был буквально обдан белой пенной струёй. В воздухе резко запахло дешёвым рисовым пойлом. К сожалению, работа Олега не позволяла ему покупать ничего лучше, не впав в сильные финансовые растраты.
Перед его взором возникло видение большого светлого рефрижератора, заполненного ящиками пива "П" - ещё холодного и открывающегося с хлопком и туманной дымкой вместо столь возмутительного фонтанирования. Магазинные рефрижераторы были способны дольше обычных холодильников сохранять пищевые продукты свежими вследствие своих гигантских размеров.
Было принято решение - немедленно пойти за пивом в продуктовый магазин. Олег понимал, что вероятность успеха мизерна, но мысль о простой воде или тёплом пиве делала его жажду нестерпимой.
Поэтому он вытерся старым махровым полотенцем и съел всухомятку высококалорийный батончик подтаявшего шоколада с карамельной начинкой, смешанной с орехами и изюмом. Это придало ему сил и бодрости.
Олег одел майку и рваные джинсы. Сунул в карман кредитную карту. Его рюкзак с самыми необходимыми вещами, уже собранный, стоял у двери. Картину дополнила плотная вязаная шапочка и дешёвые металлические "нунчаки", заткнутые за поясницу, под рюкзак.
Они были нужны лишь на крайний случай - если не помогут быстрые ноги. На улицах города с наступлением темноты было опасно из-за разгула молодёжной преступности.
Настроив очки ночного зрения, Олег покинул свою квартиру, выйдя на неосвещённую площадку, пропахшую застарелой собачьей мочой и тем особым запахом, который источали ночевавшие здесь бомжи с многолетним стажем отказа от личной гигиены.
Соседняя дверь оказалась распахнутой, открывая обострённому взгляду ночного путешественника обшарпанный коридор. Олег подумал, было, зайти, но не стал - открытая дверь ещё не считалась приглашением в гости. А охрана своего жилища - это то, чем развлекалась подавляющая часть населения. Ибо опустившиеся личности из наркоманов и безработных частенько проверяли двери и окна чужих жилищ на прочность.
Олег спустился по лестнице, замирая на каждом этаже и вслушиваясь в гнетущую тишину подъезда.
Наконец, он выбрался на улицу, с удовольствием подставив своё лицо ночному ветру.
На улице царил хаос. Стояли брошенные машины с распахнутыми дверцами. Ветер крутил обрывки бумаг и мелкий мусор. Валялись чьи-то личные вещи - тапочки, сумки, игрушки...
Неприятные предчувствия посетили душу стоящего на тротуаре Олега. В воздухе чувствовался дым далёкого пожара.
Эвакуация? Неужели он пропустил эвакуацию населения? Его точно забыли захватить с собой, решил он. Тем более, что его мобильный телефон разрядился ещё два дня назад.
Олег направился в магазин на углу здания, осторожно обходя черневшие на асфальте лужи. Двери круглосуточного продуктового магазина были распахнуты настежь. Внутри было бы темно, если бы не активная подсветка очков.
За прилавком никого не было, и лишь тускло отсвечивали жестяные бока консервов, раскиданных по полу вперемешку с пакетами крупы и бутылками подсолнечного масла.
Недолго думая, Олег прошёл в подсобку - к большому рефрижератору, ещё прохладному на ощупь. Его массивная стальная дверь поддалась нажиму - скрипнула подпружиненная защёлка, и зябкий воздух наполнил тесное подсобное помещение.
Ящики с желанным напитком стояли в правом углу. Олег проигнорировал более дорогое и качественное импортное пиво "Гинесс", ибо не питал страсти к тёмному...
Набив прохладным и тяжёлым стеклом свой рюкзак, он взял в руку одну бутылку, сорвал крышку и долго и жадно глотал пиво "П".
Мысли его прояснились, став чёткими и сконцентрированными, как лазерные лучи. Могучий интеллект, до этого дремавший в его усталом мозгу, распрямил свои широкие плечи и сказал: "Дождись утра! Утро вечера мудренее!"
Этот голос разума, не раз выручавший своего хозяина, подсказал Олегу набить пару пакетов шоколадными батончиками, мясными продуктами и твёрдым солёным сыром, сухими завтраками и рыбными консервами из рефрижератора.
Отягчённый продуктами первой и второй необходимости и уже не рассчитывая на быстрый бег, Олег неспешно направился домой, куда добрался без приключений, если не считать мрачных картин обесточенных окрестностей и воя усилившегося ветра в вечно пустых мусорных урнах.
Находясь в относительной безопасности, молодой человек решительно и бескомпромиссно объелся принесённой пищей, щедро запивая её живительным пивом "П". Всё равно, к утру продукты неминуемо бы испортились. А так он зарядил свои внутренние батареи на случай грядущих лишений, в которые он, правда, не верил.
Окружавший его мир не мог так просто и быстро измениться, пока он находился в сети.
Олег забрался в армейский спальник, расстеленный у окна, и ещё пол часа просто лежал, вглядываясь в тёмный потолок. Слабая тоска по другим представителям собственного вида не давала ему забыться крепким и здоровым сном. Ему не хватало тех, с кем он ночи на пролёт общался через игровую консоль.
Никаких других людей для него попросту не существовало...
Когда он проснулся - спустя долгих двенадцать часов сонных метаний в утробе спального мешка - то долгожданное утро так и не наступило.
Затянутое тучами небо слегка просветлело. Ветер даже усилился - сухой и холодный - он создавал сквозняки.
В тот день, если это время можно было назвать днём, Олег обошёл весь город в поисках людей, но так никого и не встретил. Везде его взгляду открывались запустение и беспорядок.
Не встретил он никого и на следующий день. И в день после следующего. Город обезлюдел.
Не находил он и трупов. Даже домашние и бездомные животные сгинули куда-то. Он заметил лишь, что листья на деревьях пожелтели, словно предвещая скорую зиму. Дождя не было.
"Хорошо вам!" - подумал Олег, глядя на красные клёны: "Вы уснёте и будете хоть тысячи лет ждать солнца, а ваша жизнь будет теплиться в крепких чёрных стволах и скрученных бурых ветках..."
Чувство одиночества всё сильнее терзало его. Страшная догадка, что он - единственный оставшийся в живых - посещала его всё чаще и чаще. И впервые за много лет он затосковал по людям...
Лишь через четыре дня своих поисков он, наконец, встретил первого человека.
Среди разбросанных пакетов "фаст-фуда" за прилавком придорожного "Мак-Дональдса" ковырялась безобразная старуха.
Она была абсолютно глуха с тех пор, как в её слуховом аппарате что-то испортилось. Олег, надрывая свои голосовые связки, побеседовал с этой старой женщиной.
Она была в лёгком маразме и лишь сообщила, что её дочь, ухаживавшая за престарелой матерью, внезапно покинула её ночью, но так и не вернулась.
Олег и "баба Нюра" вместе продолжили поиски, благо, несмотря на возраст и склочный характер, баба Нюра была деятельной и лёгкой на ногу женщиной.
Олег смог завести мотоцикл, брошенный хозяином на перекрёстке, и увеличил дальность своих ежедневных экспедиций, объезжая спальные районы и промышленный пригород.
За месяц они повстречали ещё троих человек. Первый оказался сантехником - сильный и мрачный мужчина по имени Пётр, такой же несгибаемый, как и его имя.
В ту злополучную ночь, "когда все исчезли", он, в стельку пьяный, лежал на самом дне вертикального колодца номер двенадцать, На глубине семнадцати метров, подложив под голову брезентовую сумку с инструментом.
Пётр слышал сквозь свой тяжёлый похмельный сон громкие раздражающие звуки и, было, хотел подняться и сломать их источник, но так и не нашёл в себе сил ухватиться за сварную лестницу.
Олег и Пётр легко поладили, и вместе они смогли подготовить к надвигающимся холодам большую квартиру в центре города, перетащив туда всё необходимое из магазинов и городских складов.
Следующим новичком в их сплочённой команде выживания стала хрупкая медсестра из наркологического диспансера рядом с автовокзалом. После напряжённой смены она прилегла под капельницу со слабым раствором успокоительного и крепко спала. А когда проснулась - отёкшая и вялая от попавшего в её кровь физ.раствора - то все палаты были уже пусты. Находившиеся на излечении больные бесследно исчезли вместе с обслуживающим медперсоналом.
Медсестра Надя была не против ухаживаний Петра и Олега, к тому же она отлично готовила, что в сложившихся обстоятельствах делало её незаменимой.
Последним членом группы стал безногий инвалид Андрей, прикативший к их подъезду на кресле-каталке перед самым началом холодов. Он-то и пролил свет на странное исчезновение населения города.
Когда за окном завывала первая июльская вьюга и стёкла дрожали от северного ветра, а в мощной печи, вывезенной со строительной ярмарки, ярко горела деревянная мебель, Андрей раз за разом рассказывал о самом страшном событии своей жизни.
В ту самую ночь, когда Олег "зависал" в виртуальности, раздался громогласный рёв труб, идущий казалось отовсюду, а особенно с неба. Андрею захотелось спрятаться от этого мучительного рёва. Закопаться под землю, завалить себя многотонными блоками. Он пытался заткнуть уши, но не смог. И тогда он плакал от бессилия и ужаса, корчась на своей квадратной постели. А потом трубы сменили звук на другой - зовущий. И Андрей пополз на звук. Ему страстно хотелось на улицу. Он слышал, как хлопали дверьми соседи. Как кричали дети и взрослые. И топали ногами по лестнице, прыгая через ступеньки.
Андрей взобрался на своё кресло и покатил к выходу из квартиры, слишком рьяно раскручивая колёса. В результате он въехал в полуоткрытую дверь ванной и упал с кресла, ударившись головой об раковину. Когда он очнулся, с присохшей ко лбу сукровицей, то было уже утро следующего дня. Холодное и пасмурное осеннее утро...
После того, как метели поутихли, исчерпав запасы воды в небесах, и лишь только ветер крутил позёмку, Олег и Пётр продолжили разведку на лыжах - в надежде раздобыть дров, продовольствия и, может быть, найти выживших или хотя бы заметить их следы.
Вскоре они уже ездили на массивном внедорожном джипе, вспенивая колёсами рыхлую снежную массу. Охотничьи карабины и ракетницы отягощали их полярную экипировку. "Где-то ещё есть такие же люди, как мы! Они могли выжить и подготовились к зиме," - рассуждал Олег, а Пётр кивал, соглашаясь. Но надежда таяла с каждой холодной ночью, когда шквальный ветер раз за разом обрушивался на закрытые ставнями окна.
"Страшный суд!" - громко бормотала баба Нюра, набожно крестясь. "Всех боженька забрал, а нас забыл, грешных!"
Собравшиеся у печки кивали и задумчиво смотрели на огонь. И только располневшая и беременная Надя беззаботно напевала что-то, стоя на кухне у маленькой пышущей жаром "печки-прачки", подкидывая в большое эмалированное ведро то замороженные овощи, то куски оттаявшего мяса...
"Бог нас не забыл," - мысленно возражала она: "Мы избранные. И я рожу столько детей, сколько смогу. И мои дети заселят этот город, где всё заботливо сохранено холодом, чтобы их дождаться."
За крепко заделанными окнами тоскливо выл ветер...