- Тридцатого. На Новый год. А второго - к своим. Дальше летит.
- И что? - ахнула матушка. - Ты хочешь ехать на своей машине?
- Конечно.
Отец крякнул:
- Не дури! Смотри, - кивнул в сторону телевизора, - смотри, что на дорогах творится.
- Ну. В городе-то чистят.
- Так они тебе везде и поспеют!.. - мать явно расстроилась.
- В интернете говорят - в самом городе пробок вроде нет.
- Верь им больше, - не сдавался отец.
- И аэропорт , - вспомнила мать, - он же в степи.
- В степи, - согласился я. - Да только он в ровной степи. А заторы - в балках. Единственно вот... переезд. Именно потому и думаю сам порулить. Ещё с утра все карты пересмотрел. Объезды вспомнил. Где какие спуски-подъёмы...
- Ой! - ухватилась мать за голову. - Совсем с ума сошли!..
- Нечего, ничего, старушка, - отец приобнял её за плечи. - Свинья не выдаст... Только тогда, - вновь обратился ко мне, - завтра прямо с утра и отправляйся. А переночуешь у Звонковых.
- Креста на вас нет! - причитала мать.
- Ничего, ничего. Он у нас уже взрослый. Того и гляди, свою семью заведёт...
Утром, пока шел к остановке да ехал в маршрутке, всё оглядывал проезжую часть улиц. Спросил шофёра:
- Не знаешь, как там дела в Волгограде? А то мне сейчас катить туда.
- На Вторую продольную и не суйся. Да и на Третью... А тебе куда?
- В аэропорт.
- Автобус оттуда вернулся. Сам видел. Так что должен проехать.
- А как он ходил? Не знаешь?
- Откуда... Одно понятно - не через Среднюю Ахтубу: там сейчас на бугор не вылезешь.
"Ладно, решил про себя, прорвёмся. У меня ещё сутки впереди.:
Перед воротами общества встретил соседа. За поздравлениями с наступающим да обсуждениями сообщений в "Новостях" повернули на свою улицу и аж присвистнули.
Перед теми воротами гаражей, что выходят на север, снега почти не было. Перед нашими же - сугробы по грудь.
- Ну, - сказал Мишка. - Я тебе не попутчик. Я позавчера-то на дачу еле продрался. А уж теперь-то!.. А собаку кормить надо. Придётся автобусом. А там - топать да топать.
- А я как доберусь - не представляю пока. Ну, пойдём, провожу до сторожки за лопатой.
Спасибо Михаилу, - что значит, ездит чуть ли не каждый день, - от его ворот с правой стороны можно было довольно быстро пробиться к моей калитке. Мысленно выражая ему особую благодарность, что не валит снег к соседям, подошел к стене и замер.
Норка в снегу. Крыса? Стал аккуратно разгребать лопатой... И аж чуть не упал, когда к моим ногам выскочил черно-белый комок. Боже ты мой! Кошка!
- Бедняга! Откуда ты такая тут?
- Мяу!
- Да у меня ж и нет ничего с собой. Ни сухарика завалящего.
А та залезла на носки моих сапог, прижалась, дрожит. Бедняга!..
Сунул было её за пазуху: "Киска! Лязай!" - и рассмеялся.
Я Лариске порой командую на манер старухи Шапокляк: "Лариска, крыска! В карман!"
Она ж ещё и по году - Крыса. Хотя меня, не взирая на то, что я Собака, зовёт Кисой и ещё уездным предводителем команчей.
Но работать с кошкой за пазухой было совсем невозможно. Снял перчатки, шарф, укутал её как мог. Но она всё бегала и бегала за мной и лезла ко мне на ноги. Наконец, я смог-таки открыть калитку. В гараже переодел пуховик. В снятый закутал животинку, сунул на сидение и захлопнул дверку.
Но лишь только сел за руль, как черно-белая прелесть вновь оказалась у меня на коленях.
- Ну куда ж я тебя дену-то! У отца на вас аллергия. У Звонковых - грудничёк. Сторожам отнести? Так там Амур - порвёт ведь...
Но всё-таки сгонял на машине в ближайший магазин, купил ей сто грамм фарша.
Продавщица ещё косилась на меня: кто ж, мол покупает фарш по ложечке. А когда я попросил её и подогреть, вообще, видно, решила, что я шизонутый. Пришлось объяснить, что это - для кошки в гаражах.
В сугробе с левой стороны от ворот соорудил из картонного ящика, дырявых мешков и прочих тряпок подобие конуры, сунул туда животинку и умчался в аэропорт.
Когда я увидел родную фигурку в зале прибытия, то распахнул пошире объятия и просипел: "Крыска Лариска! В карман!"
Вообще-то я хотел крикнут погромче, но голос предательски сорвался.
- Сам ты фельдмаршал! - промулыкала свет очей и прижалась к моей груди. - Михельсон несчастный. Либер фатер Конрад Карлович...
После обращения Президента и курантов мы с Ларой пошли на площадь перед Дворцом культуры смотреть фейерверк.
- А помнишь, - спросил я, - про кошечку рассказывал?
- Угу...
- Жалко, что у отца аллергия на них.
- Да. Обидно.
- Я вот всё хочу проверить, а нет ли её у него ещё и на маленьких детей? Поможешь?
- Хм... А как?
- Как, как... Да просто! Замуж за меня выходи! А там и придумаем...
Минут пять она смотрела мне в глаза.
И вот когда внутри меня уже всё оборвалось, и я не знал, куда б мне провалиться, протянула:
- Дура-ак! Дура-ак!! Ой, дура-ак!..
- То есть... нет?
- То ест да. Да! Конечно, да.
Ещё в полуобморочном состоянии поинтересовался:
- Что? Только ради интереса? Или хоть немножечко любишь?
- Люблю. Люблю! Конечно, люблю!!!
Я взлетел на вершину берёзы и заорал со всей дури:
- Люди! Она меня любит! Женой моей будет! Ура!..
Второго января я захватил мясные объедки отправился на гараж за машиной.
Кошки на месте не оказалось. Что ж делать - пошёл к Амуру:
- С Новым годом, братан! Я тебе вот тут принёс...
И вдруг вижу: вслед за громадным сторожевым псом из конуры появляется моя черно-белая знакомая.
- Амур! Амур!!
Тот только из вежливости сглотнул какой-то кусочек и посмотрел на меня.
- Что братан? И тебя с новым счастьем?
А потом я сидел, привалясь спиной к конуре, гладил кошку на коленях, обнимал собаку и пел им "Счастье моё". И до мурашек по пяткам жалел, что эти два дня не было снегопада, и дороги все давно расчищены.