У нас тут в городе вообще всеобщая мерзость творится -- весна.
Вчерась иду по городу... А у нас же ж городишко-то -- степной, к тому ж стоит на высоком берегу Ахтубы, так что слив всяческих вод у нас не предусмотрен... Лужи -- по колено. И -- тропочки, тропочки, тропочки... Прусь по одной из таких. Солнце жарит в темечко. Синицы гнусно трындят: "Чифирь! Чифирь!.." А я ж -- и не умею, я ж -- по кофе да по пиву... Опозорюсь, что твой пижон последний. А тропочки-то все -- изо льда. Скользкие. "Вот, -- думаю, -- подскользнусь и -- потону во цвете лет. И покурить-то на смертном одре нечего будет -- промокнет вся моя табачная наличность напрочь во славном степном городе, стоящем на высоком берегу Ахтубы..." И вспоминается мне анекдот про то, как конкретные пацаны позвали с собой лоха крутого в поход. И сказали они ему, что необходимо иметь непромокаемый запас спичек и сигарет -- поелику... А дабы оный НЗ сохранить, треба его в condom, презерватив, по-нашему, по-русски, положить и сверху скочем замотать. Мужик был упористый, посему пошел в аптеку за тарой. "Мне... вон чё", -- говорит. А фармоконаложица ему и задаёт невинный вопрос: "Номер?" -- "Чего?!.." -- "Размер?" А он откуда знает? "Чтоб Camel влез..." -- "О!.. Кинг сайз!!!.."
Кстати, вот как раз конкретно перед тем, как попереться по этой льдистой тропочке среди морей невыплавимых, что заполонили наш славный степной городишко, что стоит на высоком берегу Ахтубы, а посему слив всяческих вод имеет прямо противоположное предусмотрение, я таки имел удовольствие направить взгляд свой на табачный киоск, где впервые в своей жизни увидал сигареты "Жериновский" и презервативы с единственно правильным названием: "Гуд бай, бэби!"
И вот я тащусь по тоненькой тропочке изо льда посередь немереной лужи, тихонечко ругаясь на себя, что не прикупил презеров для своих сигарет с зажигалкой, а впереди пара голубков уже почуяли весну: он, с масенькой веточкой во клюве, кружит вокруг неё, задыхаясь своим "Гуррр..." и они оба не обращают на меня ни малейшего внимания. А мне и свернуть-то некуда! Подхожу к ним вплотную -- гурчат. Я... эдак аккуратненько пихаю носком зимнего сапога кавалера в бок: "Уйди, мол, противный! Уважение делай!" А он на меня -- гур внимания! Я его -- и так, и этак... В конце концов, осерчав, пинаю голубка со всех сил -- тот отлетает, но... продолжает кружить свою весну. И тут голубка обращает на меня свой голубиный взор, и так это ото всей души говорит мне: "Гур?"
Я задираю штаны до колен и ломлю поперёк всяческих луж с воплем: "Да ну вас на фик! Вы все тут офигели!.."