За окном плескалась непроницаемая тьма. Исчерна-фиолетовая, чуть подсвеченная рыжеватым сиянием фонарей, она казалась густой, зловещей и душной. Странно - ведь на улице был холодный, колючий февраль. Таинственно чернел на фоне мутно-серых, мерцающих облаков лес.
Деконт рисовала.
Лёгкие штрихи аккуратно ложились на бумагу - изумрудные, синие, сиреневые и розоватые. Из мягких, осторожных касаний медленно складывался образ чужого мира - странного и не знакомого пока даже ей самой.
Зеленоватое вечернее небо далёкой планеты всё ярче проступало сквозь хаос карандашных линий - да, пожалуй, стоило оставить его таким. Она наконец подобрала нужный цвет.
В темнеющем сумеречном небе появилась планета, уже заметная сквозь истончающуюся синеву. Несколько тонких, безошибочных штрихов-царапин, отточенное, осторожное прикосновение кисти - и вокруг неведомой планеты загорелось жёлтое кольцо. Огненное, сияющее, манящее своим таинственным светом обитателей чужого мира.
Деконт рисовала. Ей наконец-то удалось перенести на бумагу пригрезившийся больше года назад образ. Неяркая, тёмная планета со светящимся жёлтым кольцом поднималась над горизонтом.
Что за далёкий и прекрасный мир, над которым сияет в ночи планета с жёлтым кольцом? Кто его населяет, кто вглядывается в темноту небес?
Деконт уже знала, частью какого рисунка станет это зелено-фиолетовое небо. Ещё несколько набросков, и она сможет увидеть картину целиком.
Никто не знал, как появилась Дорога. Даже кристаллические деревья, росшие рядом с её зеркальными плитами, не помнили этого. Когда их полупрозрачные ветви впервые зазвенели на ветру, сияние Жёлтого Кольца уже отражалось в холодных шестиугольных зеркалах.
Пожалуй, Дорога была старше всех обитателей планеты. Кто и зачем её построил? Куда она ведёт? Этого не знал никто, но ходили слухи, что Дорога идёт через тысячи миров, связывая их воедино.
Дорога была пуста, но изредка на ней жители Тверди встречали обитателей чужих миров. Иногда путешественники приходили по её гладким плитам из неведомых краёв. Иногда иномиряне просто появлялись на Дороге.
Так было и в этот раз. Никто не заметил, в какой момент пришелец очутился на Дороге.
Деконт рисовала. Хрустальные ветви инопланетных деревьев поднимались к зеленоватому небу, становясь чётче с каждым штрихом акварельного карандаша. Голубоватые, розовые и зелёные кристаллы загорались в свете первой вечерней звезды. А мельчайшие осколки колючих листьев сверкали на плитах, отражаясь в их зеркальной глубине.
В свете уходящего дня хрустальные осколки сияли на поверхности зеркал, точно крохотные звёзды. Тускло мерцали полупрозрачные деревья.
Вокруг не было ничего, кроме фантастических древовидных кристаллов.
Ангел очнулся. Он больше не слышал ни шума битвы, ни боевых кличей своих сыновей, ни нечестивых гимнов предателей. Неужели осада закончилась? Неужели победа? Он попытался подняться, сложить за спиной переломанные, окровавленные крылья с некогда белоснежными перьями. И замер, не желая верить своим глазам. Где он? Как он попал сюда? Что за странный мир? Ему казалось, что еще несколько мгновений назад он был на далёкой Терре. Он должен быть там, рядом со своими воинами! Что же он делает среди безмолвного каменного леса? На нём те же кроваво-красные доспехи, в которых стоял он на страже Врат. А меч? Меч остался на искаженном, изуродованном космическом корабле. Он выронил свой клинок в последнем сражении, когда ему пришлось биться против любимого брата. О да, тот поединок, яростный и беспощадный, Ангел помнил. Он с самого начала знал, чем кончится бой. Знал, что падёт от руки брата. И всё же... Что сделало их врагами? Предательство или безумие? Какие тёмные силы в том повинны? Теперь всё это уже не имело никакого значения.
Где он? На какой из миллиардов планет? Неизвестно. Вокруг не было ни души, лишь причудливые растения - или всё же гигантские кристаллы? - тянулись к высокому чужому небу, чуть звеня на ветру. Над хрустальным, неживым лесом поднималась тёмная планета, опоясанная огненным жёлтым кольцом, и свет его отражался от огромных зеркальных плит, на одной из которых лежал Ангел. Правильные шестиугольные зеркала, чистые и гладкие, были плотно подогнаны друг к другу. "Это же дорога!" - внезапно понял он. Через кристаллический лес шла дорога, вымощенная зеркальными плитами. Но кто мог проложить её? Кто?
"Кто ты?" - внезапно прервал его размышления чужой вопрос. Ангелу показалось, что он не услышал, а скорее почувствовал его. Почувствовал чужое любопытство и, пожалуй, даже некоторую тревогу.
- Я? - растерянно переспросил Ангел, и собственный голос показался ему оглушительно громким в этой неестественной тишине. Потревоженные деревья-кристаллы неодобрительно зазвенели.
"Кто ты?" - повторился беззвучный вопрос. Ангел не знал, как ответить неведомому собеседнику. Ему казалось, он помнит всё, но лица друзей и врагов таяли пред его мысленным взором, словно дым. Воспоминания сливались, смешивались, наслаивались друг на друга. Он не мог вспомнить, как называлась его родная пустынная планета и почему он её покинул. Он не мог вспомнить даже своего имени. Он не знал, что ему делать теперь, под зеленоватым небом чужого мира.
Последний набросок был закончен, настало время свести все зарисовки в одну картину, но... С раздражением Деконт поймала себя на том, что совершенно не представляет, как это сделать. Да и желания начинать новую работу у неё сейчас не было. Хотелось просто сидеть и мечтать, мечтать, мечтать...
Она решила написать подруге, что бы ненадолго отвлечься и затем с новыми силами вернуться к рисунку. В конце концов, у неё впереди была ещё целая ночь.
Одно сообщение, другое. Что делаешь? Рисуешь? Ой, а скинь мне рисунок, когда закончишь. И в группу скинуть его не забудь. И не говори, что он плохой, ты себя недооцениваешь. Планеты и стеклянные растения? Это, конечно, странно, но красиво. Ты ведь ещё по-настоящему убогих рисунков не видела. И "убогий" - разумеется, с точки зрения автора - дракон отправлен на суд Деконт.
Рисунок Вербены был не так уж и плох. Он, конечно, нуждался в доработке, но назвать его убогим у Деконт язык не поворачивался. Но, конечно, больше всего её интересовало, что же вдохновило Вербену на создание этого дракона. Любопытно было узнать, какая история скрывалась за серыми штрихами карандаша.
Ответ Вербены слегка её разочаровал.
Инет. Я искала, что бы мне нарисовать.
А есть ли у Вербены свой собственный мир? Рисовала ли она его?
Нет. Я как-то об этом не задумывалась.
Минутное молчание, и Деконт пришло новое сообщение. Ты гений.
Почему?
Надо придумать свой мир и вложить туда события из моей обычной жизни. Я буду рисовать свою жизнь. Придумывать своих персонажей. Больше времени на это тратить.
Деконт улыбалась, читая её послание. Вот и ещё один человек собирается создать собственный мир, незнакомый, незримый, неощутимый - и в то же самое время реальный, существующий в мыслях, в мечтах, в рисунках, будто ещё одно измерение в нашем трёхмерном пространстве.
Кивнув собственным мыслям, Деконт склонилась над чистым листом бумаги.
- Кто ты? Покажись! - закричал Ангел, вскочив на ноги.
Но вокруг никого не было. Только хрустальные деревья зашумели, зашуршали: их возмутил крик, эхом отразившийся от ветвей.
"Так ты меня не видишь?" В голосе неведомого собеседника послышалось удивление. "Ой, мне следовало догадаться, что ты воспринимаешь только очень узкий диапазон волн. Вернее, ты думаешь, что не можешь увидеть ничего за его пределами."
Внезапно над зеркальной плитой появился золотистый огонёк. Он вспыхнул и превратился в сотканную из света девчонку, так похожую на детей из племени Кровь. "Это образ из твоей памяти," - ответил, точнее, ответила на его невысказанный вопрос незнакомка. Она склонила голову, словно разглядывая Ангела.
- Но как? - выдохнул тот, с изумлением глядя на девчонку.
"Я могу принять и другой облик. Любой."
С этими словами девчонка вскинула руки, превратившись в точную копию его одноглазого брата-колдуна. Но быть Алым Королём ей, видимо, не понравилось, и она вновь изменила свой вид. Перед Ангелом мелькали десятки лиц, которые он повидал за свою долгую жизнь. Его воины. Жители планет, на которых ему довелось побывать. Отец в сияющих золотых доспехах. Ксеносы. Итератор из экспедиции.
"Я могу принять любой облик. Любой из тех, что ты помнишь."
- Хватит! - воскликнул Ангел, когда перед ним возник ненавистный демон Кровавого Бога.
"Да, пожалуй, стоит остановиться".
Незнакомка - Ангелу было удобней думать об этом ксеносе как о существе женского пола - вновь стала девчонкой из пустыни.
"Мне этот вид нравится больше прочих. И тебе, кажется, тоже."
- Что ты вообще такое? - спросил у неё Ангел.
"Я Тий'хи," - последовал ответ, - "Я ит'терби."
- Кто такие ит'терби?
"Так называют Лёгких, которые живут среди полей Кристаллического леса."
- Что?! - Ангел никак не мог взять в толк, о чём говорила эта Тий'хи.
"Лёгкие состоят из энергии, мы можем свободно менять свой облик и частоту излучения. А Кристаллы, например, не могут. Они Тяжёлые, как и большинство обитателей вселенной. У них всего одна форма. Но они тоже говорят с помощью волн, как и ит'терби."
- Говорят? Так эти кристаллы живые?!
"Да. Как и мы."
- Нет, - покачал головой Ангел, - Я уже мёртв.
"Разве?" - удивилась Тий'хи.
- Да, ксенос, я мёртв.
"Но ты же мыслишь, ты вспоминаешь, ты говоришь со мной. Как ты можешь считать себя мёртвым?"
Ангел не знал, что ему на это ответить.
- Допустим, что я жив. Пускай. В любом случае, где я?
"Ты на Дороге, а вокруг тебя Твердь."
Ангел зло сжал зубы. Да уж, эта информация оказалась просто несказанно полезной и точной. Как же ему выбраться с этой планеты?
"Очень просто, - незамедлительно откликнулась Тий'хи, - Ты же на Дороге."
- Я не понимаю, чем мне это поможет.
"Так ведь Дорога соединяет множество миров, и ты можешь достичь любого из них, если сумеешь сойти с Дороги. По крайней мере, так говорят Старшие, а они слышали это от странников, которые проходили по Дороге."
- То есть... Я могу вернуться? - обрадовался Ангел, - Мне просто нужно идти по ней?
Он с недоверием и тайной надеждой посмотрел вдаль, туда, где блестящая лента Дороги терялась среди тёмного хрустального леса.
"Думаю, да."
- Тогда прощай, Тий'хи. И спасибо тебе.
Он развернулся и побежал по огромным зеркальным плитам, похожим на застывшие озёра, глубокие и чистые. Он совершенно не боялся, что выбранное им направление неверно и что он может не добраться до знакомых ему планет. Он верил, что однажды вновь увидит бескрайние пески Ваала - да, именно так называлась его планета, именно так - и свернёт с Дороги, и шестиугольные зеркала исчезнут. Он верил, что у него есть шанс вернуться.
Но даже самому себе Ангел не мог объяснить, почему он доверился чужачке, почему он поблагодарил этого ксеноса. Да и имело ли это значение теперь?
"Эй, подожди! - окликнула его Тий'хи, - Я с тобой!"
- Что?! - удивился Ангел, остановившись от неожиданности.
"Я с тобой, - упрямо повторила Тий'хи, и в её "голосе" впервые послышалась неуверенность, - Просто... Я хочу увидеть мир, в котором живут такие же странные Тяжёлые, как ты. Это, наверное, будет очень интересно. И я боюсь, что ты без меня не доберёшься."
Ангел вздохнул. И как он вообще мог бы помешать ей отправиться с ним? Что он мог сделать с существом, которого невозможно коснуться?
- Ну, иди, если хочешь.
"Спасибо. И ты так и не ответил, как тебя звать?"
- Зови Ангелом. Своё имя я всё равно не помню.
Мелкий колючий снег засыпал тихий посёлок, мерцал в тусклом свете рыжих фонарей, бился в стекло. Светилось над далёким шоссе низкое пасмурное небо, мрачно темнели в ночи сухие остовы мертвых елей. Но Деконт уже не обращала на них никакого внимания.
Она сидела у стола, склонившись над листом бумаги, и в то же самое время шла, невидимая, по зеркальным плитам Дороги рядом с Ангелом и Тий'хи. Шла по миру, где живые кристаллы переговаривались с помощью электромагнитных волн. Шла, ведомая светом Жёлтого Кольца...
Деконт рисовала.