Утро, в противоположность вечеру, выдалось прохладным, как будто ушедшая весна решила напомнить о себе, - может быть, в последний раз перед решительной атакой лета.
Алиса проснулась, чувствуя себя хорошо отдохнувшей, и с удивлением обнаружила, что соседняя кровать, на которой спала Юлька, уже пуста.
Ту кровать, на которой спала сама Алиса, обычно занимала Мария Михайловна, но вчера вечером, тоном, не терпящим возражений, она заявила, что спать будет в другой комнате, чтобы девчонки могли вдоволь наговориться.
Уснули они обе где-то за полночь, а теперь Алиса увидела, что Юля уже встала, хотя были каникулы, а часы показывали всего десять минут девятого утра.
Она тоже встала, оделась, застелила постель, и, направляясь в ванную, чтобы умыться, услышала обрывки разговора, доносившегося из кухни. Юля говорила с мамой:
- ...А ты поговори с ней, Юля, как она к этому отнесется?
- Не думаю, чтобы Алиса имела что-нибудь против...
- Все равно, спроси. Может, ей будет интереснее Москву посмотреть? Тогда устроим ей экскурсию по городу!
- Хорошо, мама, я спрошу...
Алиса, тем временем, умылась и тоже прошла на кухню.
- Ты зачем так рано встала, Алиса? - спросила Наташа. - Поспала бы еще! Ты же сама вчера говорила, что устала в дороге. Да и легли вы с Юлей поздно...
- А я выспалась!
- Ну, как знаешь!
- Извините, Наташа, я нечаянно подслушала, как вы с Юлей разговаривали и собирались узнать, как я к чему-то отнесусь. Я только не поняла, к чему?
- А к тому, чтобы отправиться на выходные за город, к реке, как положено, с палаткой, рыбалкой, и песнями под гитару у костра!
- Положительно! Очень даже!
- Правда? А то я подумала, что тебе, может быть, захочется Москву посмотреть?
- А если Москву посмотреть сегодня, то что делать в оставшиеся две недели?
- Тогда решено! После завтрака начнем собираться!
Тут Юля вспомнила:
- Мама, а у папы же сегодня занятия в шахматной секции!
- А там, Юля, не за столом будь сказано, ночью прорвало канализацию! Сейчас последствия устраняют. Час назад звонили, сказали, что клуб закрыт на все выходные.
- Ой! - Юля представила себе запах "последствий" прорыва канализации. - Тогда уж точно - едем за город!
* * *
Пока шли сборы, Юля переговорила с родителями и позвонила Наумовым.
Было без малого девять утра, и Коля еще спал, когда услышал от отца, что звонят ему.
- Королев? - спросил он, не открывая глаз. - Скажи, я через часок перезвоню!
- Нет, это не Фима. Это Юля Грибкова!
Колину дрему как рукой сняло.
- Я сейчас! - крикнул он, начиная одеваться.
И уже через минуту был у телефона.
- Привет, Юля!
- Привет! Извини, Коля, если разбудила...
- Да ничего...
- У тебя какие планы на выходные?
- Понимаешь, родители планировали вырваться куда-нибудь на природу...
- Подожди, Коля! Ты, случайно, Алисе не фальшивый миелофон подсунул? - этот вопрос Юля задала шепотом.
- Да ты что? Я же...
- Да шучу я, Коля! Просто ты мои мысли угадал!
- Ты о чем?
- Даже не думай искать причину, чтобы дома остаться. Мы тоже с ночевкой за город собираемся. И Алиса с нами. Так что, если у тебя получится...
- Синхронизировать...?
- Ну, да! Мы можем к вашему дому подъехать, и тогда уж вместе...
- Понял! А если мы Фимку возьмем?
- Ты зачем спрашиваешь, Коля? У вас же палатка своя...
- Ясно! Вопросов больше нет. Пойду соглашаться...
- Позвони, когда будете готовы!
- Естественно!
* * *
Еще через два часа они на двух "Жигули" направились к выходу из города...
Все взрослые, кроме Юлиного отца, который вел свой автомобиль, разместились в машине Наумовых, чтобы и ребята, и взрослые могли поговорить.
Фима Королев устроился на переднем сиденье, а Алиса, Юля и Коля - на заднем.
В дороге Алиса рассказывала о Ленинграде конца двадцатого века, в котором, конечно же, никогда не была, но историю этого города знала хорошо, а поэтому "современники" Ленинграда узнали немало интересного.
Впрочем, не только ребята, но и Владимир Иванович, которому в Ленинграде бывать приходилось, причем довольно часто...
К полудню солнце стало припекать, и тем более приятным показался контраст, когда они все же добрались до места предстоящего отдыха. С реки дул прохладный ветерок, делая июньскую жару уже не столь ощутимой...
Пока взрослые ставили палатки, Алиса решила искупаться.
Когда она сняла платье и осталась в одном купальнике, Фима заметил ее бронзовый загар, явно не соответствующий климатическому поясу Москвы ни в настоящем, ни в будущем. Хотя в будущей Москве и росли пальмы, но они были выведены генетиками и селекционерами, это были особые, морозоустойчивые породы тропических деревьев. Климат, конечно, смягчился, но москвичи все же жили не в Африке. Фима, который об этом догадывался, спросил:
- Слушай, Алиса, тебя однажды Коля Садовский уже спрашивал, но тогда ты, конечно, не ответила. Ты где так загорела? Может, и в самом деле, на Венере была?
- Нет! - засмеялась Алиса. - Просто я только три дня назад вернулась из Нового Неаполя. Это курорт такой!
- Где? - поинтересовалась Юля. - Тоже в Италии?
- Дальше, - все так же улыбаясь, тихо ответила Алиса, - чем на Венере. На Изоре...
И, разбежавшись, прыгнула в воду...
А Юля, хитро подмигнув Коле и Фиме, сказала:
- Так, ребята, нам же вчера Алиса обещала рассказать о своих приключениях, о которых Булычев еще не успел написать! Вот и надо будет спросить у нее, что это за Изора такая...
* * *
После обеда к реке отправились уже все вместе. На этот раз в воду пошли Юля и Фима. Отцы, и Юлин, и Колин, принялись готовить к использованию рыболовные снасти. Они, впрочем, подозревали, что настоящий клев начнется часов после пяти, когда окончательно спадет жара, обе мамы в сторонке разговаривали о чем-то своем, а что касается родителей Фимы, то они вообще отдыхать не поехали, но Фиму отпустили, поскольку прекрасно знали и Грибковых, и Наумовых, а это подразумевало и знание того, что им можно доверить собственного сына, к тому же, всего на сутки.
Так что теперь "вольная птица" Фима спокойно плавал метрах в пяти от берега, где было уже довольно глубоко, изредка поглядывая на сидящих у самой воды Колю и Алису. Ему было интересно, как он вчера выразился, узнать, чем дело кончится. Он понял вчера, что Алиса Коле нравится, а, может быть, даже больше, чем нравится. Ведь не из-за каждой же девчонки Коля заявил бы лучшему другу, что готов его убить! Теперь Фиме больше всего на свете хотелось узнать, что думает о Коле Алиса, но миелофона у него не было, спросить у самой Алисы он никогда бы не решился, да и у Юльки Грибковой - тоже, поскольку считал это предательством по отношению к другу. Так что Фима решил остаться сторонним наблюдателем. Вот и поглядывал издали.
А Коля тем временем спросил:
- Алиса, а ты что, свои часы и в воде не снимала?
- Нет, не снимала. Они водонепроницаемые, противоударные, и еще, - она перешла на шепот, - в них вмонтирована система экстренного вызова помощи.
- Скорой, что ли?
- Да нет, темпоральной! Нажимаешь вот эту кнопку, вводишь четырехзначный код, потом снова нажимаешь, и в Институте Времени раздается сигнал тревоги, с указанием твоих временных и пространственных координат. А еще можно морзянкой сообщение послать. Более сложный сигнал сквозь время пройти не может. Даже элементарная SMS-ка...
- А что это такое?
- Ой, забыла, их ведь тоже еще нет. Ну, тоже сообщение, только словами... Лет через двадцать сам будешь такие писать... Но для передачи сквозь Время они не подходят. Парадокс, но это так. В общем, вот эта кнопка - точка, а эта - тире. Нужно только режим переключить - для этого еще одна кнопка есть.
- Ого! И придет помощь?
- Конечно, причем почти мгновенно. Путешествия во времени тем и хороши, что можно выбирать точку прибытия.
- То есть, спасатели придут в наш век еще до того, как ты их вызовешь?
- Да! И в нужный момент будут на месте...
- Их тебе Ричард Темпест дал?
- А ты откуда его фамилию знаешь? - спросила Алиса, потом поняла и добавила: - Никак не привыкну! Нет, не он, а твой сосед, Николай Николаевич...
- А ему такие часы зачем?
- Странный вопрос, Коля! Вспомни, как ты в наше время попал?
- Ну, ты же знаешь! Сосед заболел и оставил дверь... - Коля от досады хлопнул себя по лбу. - Надо же, не сообразил...
- Тише ты! - засмеялась Алиса. - Лоб-то не железный! Это, конечно, не то, что об троллейбус, но все-таки!
- Подожди... А как же он сам без этих часов?
- А у него теперь усовершенствованная модель, которая, помимо прочего, контролирует пульс, сердцебиение, давление и уровень адреналина в крови, и в случае резких колебаний подает сигнал автоматически!
- Ну, тогда тебе бояться нечего!
- А я и не боюсь! Я же не собираюсь этой системой пользоваться! Да и часы брать не хотела, но Николай Николаевич настоял...
* * *
Время медленно приближалось к вечеру...
Уже поиграли в волейбол, четыре на четыре, причем сеткой служила узкая лента брезента, натянутая между двумя деревьями. Алиса играла за Грибковых, а Фима - за Наумовых.
Алиса сначала не хотела выделяться, и старалась играть на приеме и в амплуа пасующего игрока. Она не допускала ошибок, принимая даже самые сильные подачи, атаковать с ее передач было удобно, и Алиса надеялась, что так будет продолжаться и дальше. Но потом Владимир Иванович спросил:
- Что же ты, Алиса, совсем не атакуешь? Помнится, мне ваш Эдуард Петрович говорил...
Идея превратить физкультурника в обманщика Алисе не понравилась, и пришлось ей начать играть в полную силу...
Матч закончился намного быстрее, чем на это вначале рассчитывали Наумовы и Фима Королев...
* * *
После волейбола отдыхающие в полном составе вернулись к реке, чтобы порыбачить.
Клева, однако, почти не было, и Юля, стоявшая рядом с Алисой, спросила у нее:
- Помнишь, тогда, в больнице, мы с тобой поспорили из-за охоты? А разве рыбалка, по-твоему, не то же самое?
- Не совсем, Юля! Рыбалка честнее...
- Это почему же?
- А потому, что не клюет. И никто не знает точно, клюнет ли! Будь рыбак хоть лучший в мире профессионал своего дела, если он не использует браконьерских приемов, он не сможет заставить рыбу схватить наживку, если та сама не соблазнится!
- А на охоте?
- А на охоте, если ты хорошо стреляешь, шансов у зверя практически нет, - ответила Алиса. - Слишком быстро летит пуля - от нее не убежишь!
- Значит, пуля - дура...
- Крючок - молодец! - закончила Алиса, подсекая клюнувшую наконец-то рыбу, которой оказался довольно крупный окунь.
- А еще, - добавил Коля, заново насаживая червей на свои крючки, - рыба может червяка стянуть, как у меня!
- Значит, крючок тоже...?
- Не крючок, а рыбак! - откликнулся издали Фима.
- Ну, спасибо, друг, уважил!
Взрослые, слыша этот разговор, тихо посмеивались.
Впрочем, клев у них был тоже не самый лучший...
* * *
К концу рыбалки, однако, пойманной рыбы все-таки хватило на то, чтобы приготовить уху...
К тому моменту, когда она была съедена, уже сгустились сумерки, хотя до захода солнца оставалось еще около часа.
- Интересно, - сказала вдруг Инна Кирилловна, Колина мама. - Вроде бы костер и гитара - понятия неразделимые, а у нас - целых два инструмента, и пока что ни одного желающего сыграть!
- Непорядок! - откликнулась Наташа.
Коля, который принес обе гитары, передал их своему отцу и Владимиру Ивановичу.
- А еще, - сказал Фима, которому хотелось все-таки услышать, как играет и поет Алиса, - у нас, как выяснилось, Алиса тоже очень неплохо играет!
- Так ведь еще одной гитары нет, Фима! - возразила Алиса, которой не очень хотелось снова оказаться в центре всеобщего внимания.
- А мы поделимся! - засмеялся Владимир Иванович. - Тем более, что все, что я до этой минуты слышал об Алисе, оказывалось правдой!
- Спасибо за комплемент, но я бы сначала послушала ваши песни! - ответила Алиса.
- Ну что ж, тогда...
Они с Колиным отцом сыграли и спели на два голоса несколько классических для своего времени вещей, некоторые из которых были классическими для подобного загородного отдыха и в конце Алисиного, двадцать первого века, как, например, "Милая моя, солнышко лесное" или "Изгиб гитары желтой...". Алиса просто слушала, а в некоторых случаях и подпевала, когда знала текст...
Но где-то через полчаса Владимир Иванович и Колин отец, Николай Петрович, вспомнили о словах Фимы:
- А что это мы одни поем? Тут Фима, кажется, ангажировал вокальные таланты Алисы, да и у Коли могло что-то новое появиться в репертуаре. Граждане отдыхающие, поддержите благое начинание!
- Хорошо, - согласилась Алиса, - только тут уже столько хороших песен было спето!
- Алиса, сыграй что-нибудь на свой вкус, ну, пожалуйста! - попросила Юля.
Алиса взяла гитару...
"Что же выбрать?" - думала она, пытаясь вспомнить, была ли уже в 1979 году написана та или иная песня, или еще нет. Потом она вдруг вспомнила, как вчера за шахматной доской они с Владимиром Ивановичем шутливо обменялись куплетами из "Чести шахматной короны" Высоцкого. А Высоцкий у нее, как и у всей страны, ассоциировался только с гитарой.
Она посмотрела на гитару, на которой, в отличие от скрипки, всегда играла с удовольствием, и запела:
"Один музыкант объяснил мне пространно,
Что будто гитара свой век отжила,
Заменят гитару электроорганы,
Электророяль и электропила...
Гитара опять
Не хочет молчать, -
Поет ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!
Я слышал вчера - кто-то пел на бульваре,
Был голос уверен, был голос красив, -
Но кажется мне, - надоело гитаре
Звучать под его залихватский мотив.
И все же опять
Не хочет молчать, -
Поет ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!
Электророяль мне, конечно, не пара -
Другие появятся с песней другой, -
Но кажется мне, - не уйдем мы с гитарой
В заслуженный и нежеланный покой.
Гитара опять
Не хочет молчать, -
Поет ночами лунными,
Как в юность мою,
Своими семью
Серебряными струнами!" (13).
Все зааплодировали, завороженные красотой ее голоса, да и точностью выбора песни, - ведь поют же гитары, не молчат. Никого не удивило даже, что песня мужская, она просто пришлась настолько в унисон со всеобщим настроением, что на мелочи внимания никто не обращал. Только Владимир Иванович вздохнул:
- Что ж я сам-то про эту песню не вспомнил...
А Коля смотрел на Алису и думал, что, исполненная ею, эта песня становилась уже посланием. Ведь даже из репертуара Высоцкого она легко смогла бы подобрать, например, песню космической тематики: тот же "Марш космических негодяев": ("Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых, От дурных болезней и от бешеных зверей..."), - чем не про Крысса и Весельчака У? А она выбрала эту вещь, потому что сказать хотела о вечном, о том, что останется неизменным и в ее юность, - через сто лет, - о гитарном переборе, о Высоцком, песни которого будут знать, несмотря на то, что сейчас и не печатают-то почти. Будут, конечно, и электроорганы с электророялями, и космические путешествия, и многое другое, что Коля видел мельком или не видел вообще. А "связью времен", по крайней мере, одной из них, останется гитара...
У Коли не было сейчас миелофона, но душой он чувствовал, что понял Алису правильно...
* * *
Около полуночи взрослые решили, что пора бы разойтись по палаткам...
К ребятам их решение не относилось, - их только предупредили, чтобы до самого утра не засиживались, - спать тоже иногда надо, как выразился Николай Петрович...
И вот тут-то, когда лица их освещали только отблески пламени костра, а вся атмосфера вокруг казалась донельзя загадочной, Юля спросила:
- Алиса, а что это за Изора? Помнишь, ты днем упоминала?
- Есть планета такая. На ней курорт Новый Неаполь, о котором я как раз и говорила, со своим знаменитым на всю Галактику вулканом, испарения и дым которого обладают уникальными целебными свойствами. Это почти панацея...
- А при чем тут ты? Или ты туда просто отдохнуть летала?
- Да нет... Не хотела я говорить, но летала я туда на открытие памятника... себе самой...
- Это за что? - почти ехидно поинтересовался Фима.
И тогда Алиса рассказала им, как в Москве появился звездный пес, которого научили одному только слову: "Холодно", и про все то, что произошло потом, и как Алиса, в конечном итоге, предотвратила похищение энергии знаменитого Изорского вулкана (14).
Ребята слушали, не перебивая, боясь пропустить хотя бы одну деталь...
Алиса тоже рассказывала подробно, совсем не пытаясь приукрасить происходившего с ней, или как-то возвеличить себя - это было не в ее характере. Она просто рассказала правду. Звездного пса Алиса, конечно, не мучила, иначе как бы они с ним после этого остались друзьями? Да и Шкомерздета никакого не было, и быть не могло. Если бы был, то неужели никто в Галактическом Центре не расшифровал бы правильно эту жуткую аббревиатуру? Даже предположить такое, по меньшей мере, наивно. Но то, что из детей там пытались сделать малолетних преступников, чтобы потом использовать их в своих целях, правда. А еще правда то, что Алиса, по заданию Коры Орват, пришла в приют для детей-сирот, (именно такая благородная вывеска была у заведения, по сути бывшего именно Шкомерздетом), рассказала, что не помнит своих родителей, (перед которыми, кстати, потом долго извинялась за эту ложь), и оказалась, таким образом, в логове врага. А потом просто поставила на место некоторых "отличников учебы", то есть тех самых мерзких детей, не дававших ей покоя, в связи с чем ее и "взяло на карандаш" руководство школы. Ей так и сказали тогда, фальшиво улыбаясь при этом: "Тебя, Аллочка", - (про псевдоним Алла Цвай-Драй Булычев не выдумал), - "взяли на карандаш большие люди". Ее очень рассмешила эта фраза, - Алиса с трудом представляла, как это можно сделать. Впрочем, Алиса никогда и не была сильна в употреблении подобных идиом, - так же, как и очень многие другие люди конца двадцать первого века. А в остальном Булычев написал почти всю правду, которую ребята услышали всю, без всяких лакун, которые иногда встречались в творчестве Булычева. Может быть, из-за недостатка информации, хотя точно Алиса этого и не знала.
Когда она закончила рассказывать, Коля сказал:
- Вот видишь! Я же говорил, что ты спасительница миров!
- Перестань, Коля! Это все громкие слова! А на самом деле есть цепь событий и случайностей, благодаря которым мне пока удавалось выпутываться из сложных ситуаций. Пока! А удастся ли в следующий раз - не знаю, да и никто не знает!
- Ой, что-то мне не нравятся эти разговоры о случайностях и сложных ситуациях! - сказала Юля. - Пойдемте-ка лучше спать. Мы же сегодня встали рано... - в подтверждение своих слов она зевнула.
- Да, правильно! - сказала Алиса, которой самой спать еще не хотелось, но она пожалела Юлю. - Спать тоже иногда надо! А все остальное я вам потом расскажу! У нас же еще много времени...
Коля с Фимой двумя ведрами воды, которые были заготовлены заблаговременно, затушили костер.
Они пожелали друг другу спокойной ночи и собрались разойтись по палаткам...
Но у Судьбы были другие планы...
13 - В. Высоцкий. "Один музыкант объяснил мне пространно..."