O Simona : другие произведения.

Крыс Патефонский и Нэнси

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Крыс Патефонский и Нэнси".
  
  
  ИСТОРИЯ КРЫСА ПАТЕФОНСКОГО.
  
  Жизнь моя.
  Были у меня мечты.
  Мечты были.
  Я никогда не думал, что стану Крысой.
  Тем более - крысой продажной.
  Я родился в славном городе Сапег.
  В префектуре Северо-Западных Галактик Восточного Сектора Южного округа нашей Империи.
  Из своего города я не вылетал.
  Исполнилось мне восемнадцать.
  Пора шапку носить.
  Стали ко мне приходить.
  Приходили друзья.
  Знакомые.
  Знакомые друзей.
  Только подруг у меня не было.
  И подруг подруг не было.
  Навещали меня только бородатые.
  Бородатые мужчины.
  Мы играли в щелчки.
  Щелчки по лбу.
  В пинки играли.
  В подзатыльники.
  Пили ракию.
  Весело было.
  Я рассказывал о том, что будет.
  Будет со мной.
  Выдавал свои мечты.
  Я мечтал стать космогенералом.
  
  ПЛОХ ТОТ ИМПЕРИЕЦ, В КОТОРОМ В МОЛОДОСТИ НЕ ГОРИТ ФАКЕЛ ВЕЛИКИХ МЕЧТ.
  
  Часто мне становилось страшно.
  Я забивался в угол.
  Из темноты смотрел, как гости отвешивают друг другу оплеухи.
  И дергают за уши.
  За носы тоже дергали.
  Под утро я вылезал из угла.
  Всегда просил об одном:
  "Друзья!
  Мне уже восемнадцать лет.
  Я хочу видеть красоту.
  Вы - некрасивые.
  Угловатые.
  Пузатые.
  Бородатые.
  Я хочу видеть женскую красоту.
  Неприкрытую.
  Совсем неприкрытую.
  Сводите меня к девушкам.
  Я слышал о них.
  Они живут в заведениях".
  
  ЖЕЛАНИЕ СХОДИТЬ К ДЕВУШКАМ ИСХОДИТ ИЗ ПРЕКРАСНОГО СЕРДЦА.
  
  Мне отвечали:
  Отвечали с хохотом.
  Набрасывались на меня.
  Щипали за уши.
  Дергали за нос.
  Отвешивали подзатыльники.
  Пинали ниже спины.
  Сзади пинали.
  И спереди.
  Тоже пинали.
  "Патефонский!
  Ты еще не созрел.
  Просишь сводить тебя к девушкам.
  Кого просишь?
  Нас?
  Нас девушки не интересуют".
  "Простите, господа! - Я кланялся.
  Унижено улыбался. - Я глупость сказал".
  
  ЛУЧШЕ ГЛУПОСТИ ДЕЛАТЬ, ЧЕМ ГОВОРИТЬ О ГЛУПОСТЯХ.
  
  Однажды вечером мы сидели за столом.
  Кушали.
  Разминали пальцы.
  Собирались играть в щелчки.
  Входит слуга андроид:
  "Господин Патефонский!
  На твоей лужайке приземлился торговец.
  Продает диковинные вещи".
  "На моей лужайке? - Я вскочил. - Как он посмел?
  Я траву поливал.
  Я траву подстригал.
  А какой-то самозванец на ней торгует.
  Нелегально торгует.
  Наживается за мой счет.
  Веди! - Я приказал андроиду. - Притащи сюда этого мерзавца.
  Я имею право его наказать.
  И оштрафовать имею право.
  Пункт тринадцать статьи тринадцать Космического Кодекса нашего города Сапег".
  
  ЛЮБОЙ ЗАКОН МОЖНО ОБЕРНУТЬ В ДЕНЬГИ ДЛЯ СЕБЯ.
  
  Через минуту андроид притащил нарушителя.
  Это был высокий человек.
  С длиной седой бородой.
  Одет в широкий балахон.
  Он толкал тележку.
  Она была полна диковинных вещей.
  Торговец разгрузил тележку.
  Я и ахнул.
  Все ахнули.
  От удивления ахали.
  "Тонкие кружевные трусы, - я перебирал чудные вещички. - Губная помада.
  Непонятные чашечки.
  Благовония.
  Ароматная жидкость в хрустальных флаконах.
  Что это?
  Для чего это?
  Кому нужны тонкие прозрачные трусы?
  Через них все видно.
  Они неудобные.
  И...
  Все из них будет вылезать.
  Ты разоришься торговец".
  "Не говори гоп, господин, - торговец наклонился, - пока не перепрыгнешь".
  
  НА ВСЯКИЙ ТОВАР НАЙДЕТСЯ СВОЙ ПОКУПАТЕЛЬ.
  
  Торговец наступил на свою бороду.
  Неудачно наступил.
  Неуклюже.
  Дернулся.
  Борода оторвалась.
  "Ты оторвал себе бороду!" - Я вскричал.
  "Не оторвал, - мои друзья начали возмущаться. - Борода отклеилась.
  Под бородой спрятано женское лицо.
  Это - женщина.
  Незрелая женщина.
  Она - девушка". - Мои гости набросились на торговца.
  Вернее...
  На торговку.
  Сорвали с нее балахон.
  А под балахоном...
  На девушке.
  Кружевные трусики.
  Малюсенькие.
  Я был прав.
  Через них все видно.
  Но ничто не выпирало.
  Ничего не вылезало из трусиков.
  Потому что нечему было выпирать.
  На грудях девушки красовались две чашечки с лентой.
  Я понял их назначение.
  Нагрудники.
  Нагрудники закрывали груди.
  
  НАГРУДНИКИ ЗАКРЫВАЮТ ГРУДИ, А НЕ ЛИФЧИКИ ЗАКРЫВАЮТ ГРУДИ.
  
  Мои друзья начали щипать девушку.
  Укоряли ее.
  "Друзья мои, - я поднял руки. - Я отведу нарушительницу в космополицию.
  Пусть с ней разбираются.
  Вас же попрошу удалиться".
  Мое желание сдать девушку в полицию.
  Оно было из головы.
  Но другое твердило:
  "Не надо...
  Не разбрасывайся добром".
  Друзья качали головой.
  Уходили.
  Некоторые ругали меня.
  Но были и те, которые проклинали меня.
  Проклинали те, кто больше всех ел и пил на моих вечеринках...
  За мой счет...
  Наконец, все ушли
  Девушка пытливо смотрела на меня.
  Глаза у нее - огонь!
  "Зачем ты приклеила бороду?" - Я начал допрос.
  "Бороду?
  Зачем я приклеила? - Девушка фыркнула. - Покупатели больше доверяют мужчинам.
  Старикам доверяют.
  Поэтому я торгую.
  Торгую, как старик".
  "Ты привезла в наш город товары.
  Диковинные товары.
  Но.
  Никто их не купит".
  
  НИКТО НЕ КУПИТ ТО, О ЧЕМ НЕ ЗНАЕТ.
  
  "Как не купят? - Девушка разволновалась.
  Щечки ее загорелись. - Ведь это город Киска?
  Планета Щекотунчик?
  Планета модниц?"
  "Нет!
  Это город Сапег.
  Раньше он назывался городом Морпех.
  Но затем его переименовали.
  У нас женщин не жалуют...
  Модниц нет.
  А кто они, модницы?"
  "Я промахнулась, - девушка подхватила бороду.
  Седую накладную бороду. - Прилетела не туда, куда хотела".
  "Ты прилетела туда, куда прилетела", - я заметил.
  Думал, что мудро.
  Мудро типа сказал.
  Но девушка посмотрела на меня.
  Так посмотрела...
  И я понял.
  Не надо спорить с девушками.
  Нельзя девушек поучать.
  Запрещено девушек перебивать.
  
  С ДЕВУШКАМИ ВСЕ ЗАПРЕЩЕНО.
  
  "Девушка, - я проблеял. - Останься.
  Поужинай со мной.
  Расскажи о себе.
  Кто ты.
  Откуда прилетела".
  "А ты забавный.
  Патефонский... - Девушка дернула меня.
  Шутливо дернула.
  За волосы. - У тебя длинные волосы.
  Хотя...
  Тебе идет. - Окинула меня взглядом.
  Красноречивый взгляд.
  Не надо слов. - Мне нравится твоя прическа.
  Патефонский.
  Чем угощаешь?" - Она присела к столу.
  "Запечённое мясо дикого кабана, - я произнес с гордостью. - Свиное рыло.
  Жилистая оленина.
  Перловка.
  Гречневая каша".
  "Патефонский!
  Мы это не едим!"
  "Кто это мы?"
  "Мы - девушки!
  Мы не едим кабанятину.
  Свиные рыла не едим.
  Оленину жилистую.
  И перловку.
  С гречкой.
  Тоже не едим.
  Это мужская еда".
  
  МУЖСКАЯ ЕДА ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ЕДЫ ЖЕНСКОЙ.
  
  "Что же вы кушаете?
  Девушки?"
  "Мы?
  Фруктики едим.
  Персики.
  Виноградик".
  "Я тоже ем фрукты, - я расправил грудь.
  С гордостью расправил. - Чеснок ем.
  Лук ем!"
  "Фий!
  Патефонский!
  Чеснок и лук - не романтично".
  "Научи меня, - я упал на колени. - Научи меня питаться.
  Правильно питаться.
  Как у вас там..."
  "Глупенький! - Девушка опустила ладонь.
  На мою голову опустила. - То, что я поведаю тебе.
  Волшебное.
  Чудесное!
  Патефонский!
  Я родилась в Южной части нашей Империи.
  В Светлых Галактиках.
  После гимназии мне стало скучно.
  Я решила путешествовать.
  Летала везде.
  Продавала женское белье.
  Женские штучки разные.
  Продавала.
  Но мое сердце всегда возвращалось.
  Возвращалось на родину.
  
  НЕТ МЕСТА, КАК ДОМ.
  
  О моей родине не покажешь словами.
  Ее нужно видеть.
  Ощущать.
  Нет в во Вселенной Планеты прекраснее, чем моя Високоска!
  Лучше ее нет.
  Когда выходишь с космодрома, то слышишь пение женской капеллы.
  Идешь к морю.
  На пляже девушки играют в волейбол.
  Пляжный волейбол.
  Не спутай, Патефонский.
  Тела девушек горят на солнце.
  Улыбки светятся.
  Светятся ярким солнцем.
  У нас даже цветы смеются.
  Плачут и смеются цветы.
  Каждый раз на восходе мы устраиваем праздник.
  Кричим:
  "Солнце взошло!
  Утро пришло!"
  Праздник длится до сна.
  На нашей планете плачут только от радости.
  Ночи - время зверей.
  Звери у нас добрые.
  Ласковые звери.
  Ночью они выходят из лесов.
  Из морей выбегают.
  
  КТО НЕ МОЖЕТ ХОДИТЬ, ТОТ - ЛЕТАЕТ, ИЛИ ПОЛЗЕТ.
  
  Зайчики, в том числе и морские.
  Медведи енотовидные.
  Барсы бархатные.
  Львы златогривые.
  Кони гривастые.
  Петухи певчие.
  И много другой живности.
  Морские звери приносят жемчуг.
  Лесные звери дарят нам полезные ископаемые.
  Урановая руда светится по ночам.
  Освещает все вокруг.
  Деревья на моей родине самые дорогие.
  Редкие деревья.
  Абрикос благоухает.
  Если его зажечь.
  Красное дерево.
  Красное дерево мы продаем для отделки дорогих космояхт.
  Пуля не пробьет панель из красного дерева.
  В плазме бластера красное дерево не горит.
  В керосине красное дерево не тонет.
  Пальмы у нас плодородные.
  Эбен восковой.
  Черное дерево - редчайшее.
  Море - ласковое и теплое.
  Мы резвимся в море.
  Я не представляю себе ни недели без развлечения с подругами.
  Мы ныряем.
  Касаемся дна.
  Грудью касаемся дна.
  А на дне.
  Жемчуг белый.
  Жемчуг красный.
  Жемчуг лиловый.
  Жемчуг черный.
  Мы достаем жемчужины.
  Играем с ними.
  Иногда отправляем за жемчужинами обезьянок.
  Маленькие водяные обезьянки.
  Они - милота!
  Глазки у них огромные.
  Лапки - муси-пуси.
  Малюсенькие лапки".
  
  ОБЕЗЬЯНКИ НЕ ЛЮБЯТ КУПАТЬСЯ, НО ПРИХОДИТСЯ.
  
  "Хватит! - Я заткнул уши. - То, что ты рассказала - отвратительно.
  Телячьи нежности у вас.
  Мужчина должен быть грубым.
  Никаких обезьянок.
  Никаких ласковых морей.
  Купание в проруби - вот мужская забава".
  "От купания в проруби все съеживается, - девушка захихикала. - У мужчин съеживается".
  "Уходи! - Я показал девушке на дверь.
  Хотя девушка не глупая.
  Она и в окно вылезет. - Ты меня расстроила.
  Я жил спокойно.
  Пинки.
  Щипки.
  Оплеухи.
  Суровая мужская действительность.
  Но...
  Я обязан взглянуть на ваш край.
  Только для того, чтобы проклясть его.
  Я прилечу.
  Затем вернусь домой.
  И расскажу друзьям о том, какие вы нежненькие.
  Пальчиком дотронешься до вас, вы и зарыдаете".
  "Пальчиком?
  Дотронешься? - Девушка сузила глаза.
  Глаза у нее - не глаза.
  Глазища. - Попробуй, Патефонский.
  Дотронься до меня.
  Хоть пальчиком дотронься.
  
  ЧЕМ ЕЩЕ МОЖНО ДОТРОНУТЬСЯ, ЕСЛИ НЕ ПАЛЬЦЕМ?
  
  Не бойся.
  Я не кусаюсь".
  "Девица, - я готовился ко сну. - Не вынуждай меня. - Я натянул рубашку.
  Хлопчатобумажная рубашечка.
  С погончиками.
  На погонах звезды.
  Звезды маршальские.
  По ночам я люблю себя.
  Люблю себя ощущать.
  Ощущаю космомаршалом. - Я тебя оштрафую.
  За незаконную посадку на моей лужайке.
  И за незаконную торговлю.
  Я конфискую у тебя твой товар.
  В свою пользу конфискую".
  "Конфискуй!
  Попробуй! - Девушка улыбнулась.
  Обаятельно улыбнулась. - Что от тебя еще можно ожидать?
  Ты даже пальчиком не дотронешься.
  И не конфискуешь".
  "Вот и конфискую".
  "Вот и нет".
  "Вот и да".
  Мы спорили.
  Во время спора я лакомился олениной.
  Закусывал свиными рыльцами.
  С чесночком.
  С лучком.
  
  СВИНОЕ РЫЛО БЕЗ ЧЕСНОКА - ДЕНЬГИ НА ВЕТЕР.
  
  Я покончил с едой.
  Зевнул.
  Настроение мое улучшилось.
  "Я улетаю?" - Девушка не спешила.
  "Подожди.
  Убери со стола.
  Потом станцуй.
  Станцуй для меня.
  Тогда...
  Может быть я тебя.
  Тебя прощу".
  "Станцевать? - Девушка колебалась. - Для тебя?"
  "Не хочешь танцевать для меня?
  Тогда танцуй для себя. - Я из сундука достал шляпу.
  Соломенная шляпа.
  Нахлобучил ее на голову девушки. - В соломенной шляпе ты будешь неотразима".
  "Даааа?
  Может быть, я буду неотразима без шляпы?
  Без всего я неотразима"
  "Я хотел спать, - я постучал по зубам.
  Пальцами постучал. - Но на ферме так много работы.
  Я не могу сидеть без дела.
  Увидимся". - Я многозначительно посмотрел на девушку.
  Она мне подмигнула.
  Мы вышли во двор.
  
  ДВОР - ЛУЧШЕЕ МЕСТО ДЛЯ ВЫЯСНЕНИЯ ОТНОШЕНИЙ.
  
  Я спустил панталоны.
  Обильно мочился.
  Девушка отвела глаза.
  Поспешно отвела глаза.
  Плевать.
  Я в своем доме.
  Что хочу, то и делаю.
  Но.
  Увы.
  "Патефонский?
  Надеешься, что я буду терпеть?
  Терпеть твои безобразия? - Девушка завизжала. - Ты спустил панталоны.
  Нагло спустил.
  Справляешь нужду.
  При девушке.
  Как тебе не стыдно?!!
  Представь, что я бы.
  Сейчас спустила трусики.
  Присела.
  И писала бы.
  Тебе бы это не понравилось".
  "Хм...
  Гм..."
  "Ты мне противен", - девушка направилась к своему космолету.
  "Куда? - Я крикнул ей в спину. - Кто со стола будет убирать?
  Ты не кушала.
  Я ужинал.
  Но убирать должна ты".
  Девушка мне не ответила.
  Я подумал:
  "Слишком наглая".
  
  НЕ ЗАХОТЕЛА УБИРАТЬ ЗА МНОЙ, ЗНАЧИТ - НАГЛАЯ.
  
  Она улетела.
  Не обещала вернуться.
  Я покривлялся перед зеркалом.
  Низко кланялся.
  Сам себе.
  Посмеялся над собой.
  Над своими ужимками посмеялся.
  Бледность лица не понравилась.
  "Я болен? - Я спросил себя.
  Присмотрелся. - Нет.
  Я родился с этим лицом".
  Я лег спать.
  Долго ворочался.
  С бока на бок перекатывался.
  Не мог заснуть.
  Я вспоминал рассказ девушки об ее Планете.
  Мне слышался шум моря.
  Скрипели зубы.
  Я видел перед собой чудесных красавиц.
  Снились золотые цветы.
  И девушки снились.
  Которые блистали.
  Сверкали.
  Сияли прелестницы.
  Наконец, я увидел другой сон.
  Мне приснилась обезьяна.
  Морская обезьяна.
  Она держала во рту жемчужину.
  Огромная розовая жемчужина.
  
  КАЖДЫЙ ХОЧЕТ ОБЕЗЬЯНУ С ЖЕМЧУЖИНОЙ ВО РТУ.
  
  Я проснулся мокрый.
  Вскочил с постели:
  "Все!
  Теперь решено.
  Без возврата.
  Я покину родные края.
  Непременно должен побывать на планете Високоска.
  Сегодня же начну собираться в полет".
  Я взял деньги.
  Все деньги.
  И все, что у меня было.
  Тоже забрал.
  Кошку оставил соседке.
  Герань продал.
  Накупил еды.
  Простился с друзьями.
  Отправился в космопорт.
  
  ПОКА НОГИ ХОДЯТ, НУЖНО ХОДИТЬ.
  
  Я долго выбирал корабль.
  Мне нужен космофрегат получше.
  И подешевле.
  Самый лучший.
  И самый дешевый!
  Я нашел попутный космоавтобус.
  Капитаном космоавтобуса был персиянец.
  Его имя - Башбура.
  Старый и толстый.
  Борода у него до земли.
  "Я много летал, - капитан меня успокоил. - Из одного конца Империи в другой.
  И ни разу не попал в аварию".
  Я поверил.
  Как дурак поверил вруну.
  
  НЕЛЬЗЯ ВЕРИТЬ СЕДОБОРОДЫМ ТОЛСТЯКАМ.
  
  Я погрузился.
  Сразу отправились в путь.
  Со мной поехали некоторые из моих друзей.
  Ведь у меня были деньги.
  Друзья хотели путешествовать.
  Путешествовать за мой счет.
  Гравитационные волны были попутные.
  Космоавтобус быстро совершал переходы.
  Первые часы все шло благополучно.
  Но однажды утром тряхнуло.
  Началась чернодырная буря.
  Налетел тахионный ветер.
  Он все время менял направление.
  И сбивал космоавтобус с курса.
  Нас носило.
  Носило, как межгалактическую тварь.
  Огромные гиперионные волны проходили сквозь космоавтобус.
  Мешали сходить в туалет.
  Я привязал себя к креслу.
  Мои товарищи залезли в спасательные капсулы.
  Только капитан Башбура был спокоен.
  Вернее...
  Он хохотал.
  Он стоял у пульта управления.
  И громких голосом ругался с компьютером.
  Мы видели, что он сошел с ума.
  Поэтому тоже сходили с ума.
  Но медленнее, чем капитан.
  Вскоре аномалии исчезли.
  В глазах посветлело.
  Наступила тишина.
  Оглушительная тишина.
  
  ТИШИНА ХУЖЕ ВОРОВСТВА.
  
  И...
  Вдруг.
  В полном безмолвии раздался вопль.
  Страшный крик.
  Страшный, потому что несся из тишины.
  Капитан Башбура бил себя по лицу.
  Рвал бороду.
  Снял с себя одежды.
  Голый бегал по космоавтобусу.
  Постыдился бы хоть...
  Раздеваться голыми могут те, кому есть, что показать.
  "Знайте! - Капитан снова захохотал.
  В хохоте слышна безысходность. - Наш космоавтобус попал в море.
  В море космического безмолвия.
  Море несет нас в другие Галактики.
  К жухраям нас несет.
  К нашим врагам.
  В этом секторе живут дикие жухраи.
  Они мохнатые.
  Мохнатые, как обезьяны.
  Ни один империец не вернулся живым из этих Галактик.
  Готовьтесь к смерти.
  Нет вам спасения".
  Капитан стонал.
  И рыдал.
  Все это сопровождалось вспышками хохота.
  "Ах, ты, старый пердун, - я набросился на капитана. - Ты солгал.
  Сказал, что ни разу не попадал в аварию".
  "Сегодня - в первый раз!" - Капитан продолжал хохотать.
  
  В ПЕРВЫЙ РАЗ БЫВАЕТ СМЕРТЬ.
  
  Я хотел вмазать ему.
  Залепил бы пощечину.
  Но раздался треск.
  Трещали гипер проводники.
  Космоавтобус пригнало в пояс астероидов.
  На жухрайской территории.
  Космоавтобус дернулся.
  И оказался на планете.
  И тут же космодром покрылся жухраями.
  Жухраи дикари.
  Они прибывали.
  И прибывали!
  Они скатывались с гор.
  На горных лыжах.
  И прыгали на наш космоавтобус.
  Маленькие жухраи мохнатые.
  Покрыты звериной шерстью.
  Глаза у жухраев очаровательные.
  Ноги крепкие.
  Руки цепкие.
  Дикари перегрызли кабели.
  Сорвали внешнюю обшивку космолета.
  Затем бросились на меня.
  И на моих спутников.
  Передний дикарь пробрался к моему другу.
  Друга звали Ыхныка.
  Ыхныка выхватил бластер.
  И испепелил жухрая.
  Тут же на Ыхныка бросились жухраи.
  Тянули его за руки.
  За ноги тащили.
  Разорвали Ыхныка на части.
  "Звери!
  Жухраи - дикие! - Я вскричал. - Ихныка всего лишь убил одного жухрая.
  А они его за это разорвали.
  Жестокие!
  Неужели, мы испугаемся врагов Империи?"
  Я выхватил бластер.
  
  МОЖНО БЫТЬ СМЕЛЫМ, КОГДА ТЫ С ОРУЖИЕМ ПРОТИВ БЕЗОРУЖНЫХ..
  
  "Патефонский! - Капитан Башбура схватил меня за руку.
  Закричал. - Жухраев - много.
  Да.
  Они кусают наших товарищей.
  Разрывают их на части.
  Но мы...
  Мы обязаны остаться жить.
  Берегись, Патефонский!
  Разве ты не видишь?
  Ты ослеп?
  Ты выколол себе глаза?
  Если каждый из нас убьет десять.
  Или сто врагов.
  То оставшиеся нас разорвут.
  Или голых выкинут в космос.
  В открытый космос.
  Бежим в джунгли.
  Пусть космоавтобус достанется врагам.
  Все равно космоавтобус не мой.
  Он - Имперский".
  
  ЧУЖОЕ ДОБРО НЕ ЖАЛКО.
  
  "Слизкий ты, капитан Башбура. - Я убрал бластер. - Слизкий, но мудрый.
  Я не буду называть тебя капитаном.
  Ведь ты остался без своего космоавтобуса".
  Я побежал.
  За мной бежал Башбура.
  Он тяжело дышал.
  Харкался кровью.
  Путался в своей бороде.
  Вскоре к нам присоединились наши товарищи.
  Те, которых еще не съели.
  Вскоре мы устали.
  Пиявки сосали нашу кровь.
  Птицы клевали в затылки.
  Мухи пытались сожрать наши глаза.
  Мы сбавили ход.
  Отчаянно ругались.
  Сначала ругали жухраев.
  Потом набросились на Башбура.
  Потом переругались между собой.
  Каждый обвинял другого.
  Вдруг, Башбура крикнул:
  "Протирайте ваши глаза!
  Впереди дворец!
  Мы будем жить во дворце.
  Я остаюсь.
  Я буду здесь жить!"
  
  КАЖДЫЙ ПРИЛИЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН ЖИТЬ ВО ДВОРЦЕ.
  
  "Какой же это дворец? - Я поднял голову. - Черный дом.
  Железная крыша.
  У дворцов крыши должны быть из чистого золота".
  "Пойдем!
  Узнаем, кто хозяин, - Камискус предложил. - Устроимся на работу.
  Работать на врагов - отвратительно, но сытно".
  Мы воодушевились.
  Пошли быстрее.
  Вскоре оказались у ворот.
  "Ворота открыты! - Башбура первый вошел. - Чистенький двор".
  "Кости валяются, - я фыркнул.
  Брезгливо фыркнул.
  С ноткой презрения. - Никакой чистоты.
  Здесь пировали".
  "На палках висят котлы, - мои товарищи переговаривались. - Котлы над жаровнями.
  Повсюду сковороду.
  Обглоданные кости.
  Угли еще горячие.
  Посидим немного на земле.
  Может быть, выйдет хозяин.
  И позовет нас на пир.
  Даст денег.
  Простит нам за то, что мы его враги".
  
  НАШИ ИМПЕРИИ ВОЮЮТ, НО МЫ НЕ ВОЮЕМ
  
  Мы едва держались.
  "Я устал, - я упал на диван. - Тяжелый день.
  Бессмысленный полет.
  Нас ограбили.
  Я потерял все свои накопления.
  Но сон у меня никто не отнимет".
  Я говорил.
  А капитан Башбура уже храпел.
  Храпел он громко.
  Со свистом храпел.
  Я ворочался.
  Кричал на Башбура.
  Бросал в него кости.
  Но он не переставал храпеть.
  Я сдался.
  И заснул.
  Проснулся я первый.
  Меня разбудил гул.
  Сильный гул.
  И подозрительный шум.
  Казалось, что идут учения.
  Учения танковой роты.
  Земля дрожала.
  Облака пыли тушили свет.
  Я привстал с дивана.
  И замер.
  Замер в удивлении.
  Я увидел парад.
  Впереди шли жухрайки.
  Они были великолепны.
  Все - красавицы!
  Я пытался найти в жухрайках изъяны.
  Ведь жухраи - наши враги.
  Поэтому они не могут быть прекрасными.
  
  ВРАГ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ КРАСИВЫМ.
  
  Но жухрайки были не просто красивые.
  Они - ослепительно красивые.
  Девушки шли впереди танковой колонны.
  Отчаянно барабанили.
  Каждая жухрайка одета в белое.
  Белая юбочка.
  Очень короткие юбочки.
  Вызывающе короткие.
  Юбочки ничего не скрывали.
  Наоборот.
  Юбки открывали.
  Высокие кожаные сапоги.
  Сапоги выше колен.
  Белая блузка.
  Блузки расстегнуты на груди.
  Высокая шапка-цилиндр.
  Золотая лента опоясывала цилиндр-шляпу.
  Жухрайки остановились.
  Танки заглушили двигатели.
  Лишь мерцали ионные радуги.
  Ко мне двинулась главная.
  Главная барабанщица.
  Очень высокая.
  Похожа на тонкую березку.
  Глаза жухрайки сверкали.
  Сверкали изумрудами.
  Ротик аккуратненький.
  Зубки беленькие.
  Ушки - как у...
  Как у...
  Прелестные ушки.
  Ногти длинные.
  Покрыты разноцветным лаком.
  
  КРАСАВИЦУ НЕВОЗМОЖНО ОПИСАТЬ СЛОВАМИ.
  
  Жухрайка двигалась медленно.
  Грациозно.
  Пританцовывала.
  Спина прямая.
  Груди - выдающиеся.
  Жухрайка радостно вздыхала.
  От каждого вздоха цветочки трепетали.
  Я же пригибался.
  Словно вздохи жухрайки побеждали меня.
  В руках жухрайки - барабанные палочки.
  Жухрайка подмигнула мне.
  Прошла к моим спутникам.
  Они уже проснулись.
  Лежали на земле.
  Счастливые от вожделения.
  Жухрайка наклонилась над Башбура.
  Долго его рассматривала.
  Затем продолжила.
  Поочередно рассмотрела каждого.
  Ее подруги ушли в дом.
  А жухрайка все интересовалась.
  Интересовалась нами.
  Затем выбрала одного.
  Выбрала моего друга по имени Колль.
  Колль - спортсмен многоборец.
  Прекрасно сложен.
  Мускулистый.
  Сильный.
  Гибкий.
  Взгляд его проницательный.
  Лицо - артиста.
  Жухрайка вызвала андроида-носильщика.
  Приказала ему.
  Андроид поднял Колля.
  Легко поднял.
  Мог бы хребет ему сломать.
  
  СИЛЬНЫЕ ЛОМАЮТ СЛАБЫХ.
  
  "Я что?
  Я - хуже?
  Хуже, чем Колль?
  Почему меня не взяла?" - Я выхватил бластер.
  Направил на жухрайку.
  Мой страх прошел.
  Я думал только об одном.
  Думал оказаться на месте Колля.
  Но андроид не дал.
  Он левой ногой ударил по моей руке.
  Бластер мой улетел.
  Правой ногой андроид ударил меня по яйцам.
  И центральной ногой отвесил пинок.
  Я полетел головой в угли.
  Мне повезло.
  Угли уже остыли.
  Жухрайка засмеялась
  Надеюсь, что смеялась не надо мной...
  Хотя...
  Если правдиво...
  То больше не над кем было смеяться.
  
  ЕСЛИ СМЕЮТСЯ, ТО СМЕЮТСЯ ОБЯЗАТЕЛЬНО НАД ТОБОЙ.
  
  Я побежал за андроидом.
  За жухрайкой бежал тоже
  Все оказалось просто.
  Андроид спустил Колля на мраморный пол.
  Перед большим голографом.
  Жухрайка начала его допрашивать.
  Нууу, как допрашивать.
  Угостила пахлавой.
  Ласково задавала вопросы:
  "Что-нибудь скажешь, империец?
  Я не стану заменой твоей матушки.
  Но сестрой могу стать.
  Я очень беспокоюсь.
  За тебя беспокоюсь.
  За твоих товарищей.
  Ведь мы с вами воюем.
  Потенциально - ты наш враг.
  Враг жухраям.
  Тебя гложет злоба.
  Но она меня не пугает".
  "Ты замужем?" - Колль выпалил.
  Как он посмел?
  Ему же не нравились девушки.
  Может быть, ему не нравились наши девушки?
  Империйки.
  А вражеская жухрайка сразу понравилась?
  
  В ЧУЖОМ САДУ ДЕВУШКИ СЛАЩЕ.
  
  "Я не замужем! - Жухрайка засмеялась. - Ты хочешь взять меня в жены?
  Самую красивую из девушек?
  Ты столь красивых не видел? - Тут жухрайка поморщилась.
  Словно скверно завоняло. - Красота скрывает мое истинное лицо.
  Ты - тоже красивый.
  Знай же.
  
  ДВА КРАСИВЫХ В ОДНОМ ДОМЕ НЕ УЖИВАЮТСЯ.
  
  Я не дам тебе покоя.
  Ты назовешь нашу женитьбу несчастной.
  Мне же все будет не так.
  То это не так.
  То - другое.
  Я буду хныкать.
  Вечно жаловаться.
  Буду упрекать тебя.
  Скажу, что из-за тебя обязана влачить жалкое существование в глуши.
  Понапрасну с тобой растрачиваю свои молодые годы.
  Мне же хочется жить.
  Чтобы жизнь била.
  Била ключом.
  И не по голове!
  Я - модель.
  Я сделала карьеру.
  Карьера в мире моды.
  И однажды я от тебя упорхну.
  Улечу в Центральную Галактику.
  Больше ты меня не увидишь.
  Для меня будет счастливое избавление.
  Избавление от тебя.
  Ты будешь переживать.
  Я не стану скучать.
  Скучать по тебе не буду.
  Я буду рада.
  Рада, что мы расстанемся.
  Я переверну все.
  Все в твоей душе смешаю. - Жухрайка облизнула губки. - Скажи Империец Колль.
  О подобной семейной жизни ты мечтаешь?
  Со мной?"
  
  МЕЧТАЙТЕ О СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ, НО НЕ ВОПЛОЩАЙТЕ МЕЧТЫ В РЕАЛЬНОСТЬ.
  
  "Теперь - нет - Колль чуть не задохнулся. - Я не хочу брать тебя в жены.
  Ты описала мне.
  Подробно рассказала, что будет.
  Я благодарен тебе жухрайка.
  Ты в нескольких словах рассказала много лет, которые я бы потратил напрасно.
  С неудобством для себя потратил бы свои золотые годы.
  Я был озлоблен.
  Озлоблен на женщин.
  Теперь и на тебя озлоблен, жухрайка.
  Наши Империи разные.
  Мы воюем друг с другом.
  Но я не подозревал, что во всех Империях женщины одинаковые".
  "Вот и прекрасно! - Прекрасная жухрайка ударила в барабан. - Подпиши здесь.
  И здесь подпиши. - Жухрайка подождала.
  Колль послушно подписал.
  Оставил капельки своей крови на договорах. - Поздравляю! - Жухрайка светилась.
  Была счастлив. - Колль.
  Ты только что отрекся от своей родины.
  Отрекся от вашей Империи.
  И подписал верность нашему жухрайскому Императору!
  Теперь ты - наш воин!
  Славный защитник жухраев!"
  "Колль!
  Как ты мог! - Я выскочил вперед. - Ты предал нашего Императора".
  "Ну и чооо?" - Колль лениво смерил меня взглядом.
  Презрительный взгляд.
  
  БЫЛ БЫ ВОИН, А ИМПЕРАТОР ЕМУ НАЙДЕТСЯ.
  
  "Колль!
  Ты мне больше не друг! - Я смело заявил.
  Так и сказал в жухрайском гнезде. - Я не общаюсь с врагами.
  С врагами моего народа!"
  "Я тоже! - Колль сплюнул мне под ноги. - Я уже жухрай.
  Я тоже не общаюсь.
  Не общаюсь с врагами жухраев.
  Патефонский!
  Ты стал моим врагом!"
  "Оооо! - Я испугался.
  Все же я один среди жухраев. - Тогда я.
  Йа удаляюсь.
  Но...
  Перед уходом спрошу девушку: - Я взял жухрайку за руку. - Станешь моей женой?
  Нет!
  Я уже слышал.
  Ты нарисовала перспективу Коллю.
  Перспективу склочной жизни с тобой.
  Колль от тебя отказался.
  Но я не отказываюсь.
  Я беру тебя в жены, красавица.
  Даже прощу тебе, что ты - жухрайка".
  
  Я ПРОЩУ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ДЕВУШКА.
  
  "Ты? - Жухрайка подняла брови.
  Удивленно подняла. - Хочешь меня..."
  "Тебя.
  В особенности.
  Хочу!".
  "Ой!
  Да ладно.
  Империец.
  Я вижу, что ты напуган.
  Ты хочешь спрятаться за моей спиной.
  Ведь ты в плену.
  Ты выбит из колеи.
  Поэтому решительно разговариваешь.
  Хотя...
  Ты правильно поступил.
  Я веселюсь.
  От души смеюсь. - Жухрайка рассмеялась. - Но я...
  Йа становлюсь подозрительной.
  Подозрительна, когда дело касается мужчины".
  "Колля ты не подозревала", - я едко прошипел.
  "Колль - красавчик.
  Ты же...
  Как тебя?"
  "Патефонский!"
  "Ты, Патефонский, не красавчик".
  
  МИР ПРИНАДЛЕЖИТ КРАСИВЫМ, ВСЕ ЛУЧШЕЕ ДОСТАЕТСЯ КРАСИВЫМ.
  
  "Тебя?
  Тебя, как зовут?" - Я глотал слезы.
  Слезы порочной обиды.
  "Кого?
  Меня? - Жухрайка засмущалась.
  Щечки порозовели. - Нэнси".
  "Нэнси!" - Я повторил рассеянно.
  Сложил руки на животе.
  Склонил голову.
  Внимательно посмотрел на жухрайку.
  Показывал, что я независимый.
  "Патефонский, - жухрайка покачала очаровательной головкой. - Не буду.
  Не стану твоей женой.
  Я же сказала.
  Ты не красавец".
  "Ах!
  Так? - Я завизжал. - Тогда я признаюсь.
  Я ненавижу жухраев.
  Я ненавижу тебя, жухрайка".
  "Патефонский!
  Ты можешь.
  Можешь меня обрадовать. - Жухрайка не обиделась. - Отрекись от своего Императора.
  Запишись в нашу армию.
  Стань одним из нас.
  Будешь почетным жухраем.
  Или...
  Ты никогда не попадал под кислотный дождь?
  Могу организовать.
  Ведро серной кислоты на голову.
  На твою голову.
  Либо предаешь своего Императора.
  И воюешь за нас.
  Либо прогуляешься под дождем из серной кислоты".
  "Извини...
  Извини меня. - Я почувствовал ледяную струйку между лопаток.
  Жгучая краска залила мое лицо.
  Затем отлила. - Я должен.
  Мне нужно.
  Сбегать.
  По-большому".
  Я неуклюже пятился.
  Выбежал из зала.
  Услышал, как жухрайка Нэнси и предатель Колль захихикали.
  Жухрайка сказала:
  "Я так и знала".
  
  ВСЕ МЫ ЗНАЕМ, ЧТО БУДЕТ, КОГДА ОНО УЖЕ ПРОИЗОШЛО.
  
  Я прибежал к друзьям.
  Мои товарищи зевали.
  Почесывались.
  Прижались друг к другу.
  "Вы даже не затаили дыхание! - Я укорил друзей. - Вы крепко спали.
  А в это время Колля завербовали.
  В жухрайскую армию он перешел!
  Смерть предателю! - Я ждал.
  Думал, что товарищи дружно подхватят мой клич.
  Но они с презрением на меня косились. - Смерть предателю?"
  "Патефонский! - Бандельеро кашлянул. - Может быть.
  Мы тоже.
  Сделаем вид, что перешли на сторону жухраев.
  Притворимся.
  На время.
  А потом снова станем Имперцами.
  Будто бы и не предавали нашего Императора".
  "Отставить!
  Отставить упаднические настроения! - Я грыз ногти. - Я сам держусь.
  Едва держусь.
  На голом патриотизме.
  Если, конечно...
  Меня выставят под дождь.
  Под дождь из серной кислоты.
  То я - да.
  Но сейчас я - нет!
  Эх, вы!
  Лучше бы вы сгорели.
  Пропали в Черной дыре.
  Неужели?
  Неужели позволим завербовать нас?"
  
  НИКОГДА И НИГДЕ, НИКОМУ И НИ ЗА ЧТО!
  
  "Предлагаю сбежать, - Рухейро подал голос. - Спрячемся в горах.
  В джунглях не хочу.
  В джунглях болезни.
  В джунглях пиявки".
  "Куда бежать?
  Жухраи нас везде найдут, - я возразил.
  Лучше убьем.
  Убьем жухраев.
  Или их главную барабанщицу убьем.
  Я хитростью выведал ее имя.
  Ее зовут Нэнси.
  Потом мы улетим.
  Улетим со свистом!
  В приграничных темных материях нас подберут.
  Наши нас найдут.
  Имперцы!"
  "На чем мы сбежим?"
  "ПосмотрИте на жухрайские космотанки! - Я звонко рассмеялся. - Они стоят повсюду.
  Мы захватим космотанки.
  Каждому - по танку.
  Свяжем их в колонну.
  В колонну по два.
  Будет у нас ударная группа.
  Перегоним танки на орбиту.
  Пока жухраи спят.
  Затем мы вернемся.
  И перережем жухраев.
  Тогда они нас не догонят".
  
  СВЯЖЕМ, УБЬЕМ, СБЕЖИМ - ПРЕКРАСНЫЙ ПЛАН.
  
  "Это прекрасный план"! - Судзуки одобрил.
  Мы прокрались к танкам.
  Перегнали их на орбиту.
  На орбите связывали канатами.
  Незримыми высококвазиканатами.
  К утру колонна была готова.
  Я и товарищи вернулись.
  Вернулись в логово жухраев.
  "Мы прилетели, - я оглядывался по сторонам. - А Нэнси нет.
  Будем ждать ее.
  До вечера.
  Неужели она с Коллем?
  С предателем якшается?"
  Мы спали.
  Затем играли в подзатыльники.
  Соскучились мы по отеческим играм.
  Я проиграл.
  Голова моя раскалывалась...
  К вечеру загрохотала.
  Новая колонна жухрайская пришла.
  Впереди - барабанщицы.
  А самая первая - Нэнси.
  "Как же она хороша!"
  У меня сердце защемило.
  
  СЕРДЦЕ ВИДИТ, ГЛАЗА СПЯТ.
  
  Как и вчера.
  Нэнси подошла к нам.
  Внимательно рассматривала нас.
  Даже наклонялась слегка.
  Выискивала слабого духом.
  Чтобы перетащить его на сторону жухраев.
  Нэнси выбрала Липеня.
  Не прогадала.
  Липень - второй по красоте среди нас.
  Штангист.
  Мускулы накачаны.
  Подбородок волевой.
  Взгляд спокойный.
  Холодный взгляд.
  Нэнси вызвала андроида.
  Андроид подхватил Липеня.
  Понес в зал.
  Я побежал следом.
  В зале Нэнси начала склонять моего друга.
  Склоняла на свою сторону.
  Я бы склонился.
  Слишком хороша барабанщица Нэнси.
  Но она меня не склоняла.
  Не склоняла на свою сторону.
  Не приближала к себе.
  Не делала намеков.
  Поэтому я не склонился.
  
  ЕСЛИ НЕ ПРЕДЛАГАЮТ, ТО МОЖНО ОТКАЗАТЬСЯ.
  
  "Липень! - Нэнси заговорщицки шептала моему другу.
  Шептала на ушко. - Ты - силач!
  Наверно, у тебя много кубков?
  Кубки за победу?"
  "Нэнси! - мой друг расплылся.
  Поплыл улыбкой. - Если бы ты знала.
  Ты даже не представляешь.
  Не догадываешься, насколько я силач.
  Очень силач.
  Слишком!
  Потрогай мой бицепс". - Липень напряг руку.
  Я обзавидовался.
  "Ого! - Барабанщица жухрайка Нэнси потрогала. - Стальной мускул.
  Я чувствую, что ты весь стальной.
  Везде.
  Я даже забыла о своих обязанностях.
  Слушаю тебя.
  Мое внимание приковано.
  К тебе приковано". - Нэнси раскрыла ротик.
  Глаза моего друга приоткрыты.
  Он улыбался.
  Я понял, что он влюблен.
  Не в меня влюблен.
  В барабанщицу Нэнси влюблен.
  Полюбил жухрайку.
  А жухраи - наши враги...
  
  НЕ ЛЮБИ ВРАГА.
  
  Жухрайка присела.
  Опустилась в низкое кресло.
  Ее ножки оголились.
  Ну, как оголились.
  Они и были оголены.
  А теперь юбочка задралась до.
  Жухрайка вертела.
  Грела в руках бокал.
  Бокал с золотистым напитком.
  "Нэнси?
  Жухрайка?"
  "Липень?
  Империец?"
  "Нэнси!
  Стань моей женой". - Липень сдался.
  "Липень, - жухрайка засияла. - Можешь себе представить, как я горда.
  Ты согласился взять меня в жены.
  Меня распирает.
  Распирает от восторга.
  Настоящая удача.
  Ты - красивый.
  Ты - сильный.
  Но...
  Ты много кушаешь.
  Я соглашусь стать твоей.
  Твоей женой.
  И даже наложницей стану.
  Но с одним условием.
  Ты должен кушать не больше пяти минут в день.
  Иначе ты нас объешь.
  Объешь семью.
  Объешь наших детей.
  Ведь у нас будут дети?"
  
  СЧАСТЬЕ НЕ КУПИШЬ, НО СЧАСТЬЕ МОЖНО РОДИТЬ.
  
  "Случилось! - Мой друг побледнел. - Случилось ужасное.
  Красавица жухрайка отказывается меня кормить.
  Я - тяжелоатлет.
  Я кушаю много.
  Очень много.
  В три рыла жру.
  Мне нужны белки.
  Жиры обязательно.
  Углеводы - несомненно.
  Я кушаю по три часа в день.
  А за пять минут?
  За пять минут еды в день я превращусь в скелет.
  Скелет штангу не поднимет.
  Поэтому.
  Я отказываюсь.
  Отказываюсь брать тебя в жены, жухрайка".
  Мой друг разволновался.
  Я же обрадовался.
  Липень торопился уйти.
  Задел ногой кабель.
  Кабель подачи позитронов.
  Дальше все было ужасно.
  Как в театре.
  В замедленной съемке.
  Мы видели.
  Видели, как взрываются насосы.
  Но ничего не могли сделать.
  Не предотвратили трагедию.
  Люстра упала на макушку мне.
  Я не потерял сознание.
  Видел, как Нэнси засмеялась.
  Смеялась надо мной.
  Прикрыла ротик ладошкой.
  Липень громко ржал.
  Улыбка жухрайки стала шире.
  "Вы смеетесь, - я проверял голову. - Череп треснул.
  Но до свадьбы заживет".
  "Патефонский! - Жухрайка продолжала смеяться. - Ты глупый.
  Ты - милый.
  Но - не красивый!"
  
  НЕКРАСИВЫМ КРЕДИТЫ НЕ ВЫДАЮТ.
  
  Жухрайка обернулась к моему товарищу:
  "Липень.
  Ты нанес урон имуществу жухраев.
  Поэтому.
  Ты должен отслужить.
  Отработаешь в войсках.
  В наших войсках.
  Ты теперь - жухрай.
  Подпиши договор. - Нэнси подсунула договоры.
  Липень подписал.
  С готовностью расписался.
  Кровью расписался. - Ты предал своего Императора.
  Перешла на нашу сторону.
  На мою сторону!
  Новоиспеченный жухрай".
  "А я и не знал, - Липень воскликнул.
  Кричал с притворным негодованием. - Впрочем.
  Я от своей подписи не откажусь.
  Жухрай - так жухрай".
  "Предатель! - Я проблеял. - Липень.
  Ты предал нашего Императора.
  Ты - жухрай.
  Я же враг жухраям".
  "Теперь ты и мой враг, - Липень не смутился. - Патефонский!
  Я тебя зарежу!"
  Мой друг.
  Мой бывший друг зарычал.
  Показал зубы.
  Жухрайка засмеялась.
  Унизительно смеялась.
  Надеюсь, что не надо мной смеялась.
  Но...
  Как и в прошлый раз...
  Не было другого, над кем она могла бы смеяться.
  
  СМЕХ ПРОДЛЕВАЕТ ЖИЗНЬ СМЕЮЩЕГОСЯ И УКОРАЧИВАЕТ ЖИЗНЬ ТОГО, НАД КЕМ СМЕЮТСЯ.
  
  "Нэнси, - я пролепетал. - Ты - жухрайка.
  Враг мой.
  Но я спрошу.
  Вчера спрашивал.
  Сегодня тоже спрошу.
  Будешь моей женой?
  Я согласен есть по пять минут в день.
  Буду заглатывать куски целиком".
  "Патефонский.
  Ты вчера спрашивал.
  Я тебе вчера отказала.
  И сегодня отказываю.
  Ты - некрасивый.
  Ты - слабый.
  Но ты можешь меня обрадовать.
  Вступай в славные ряды жухраев.
  Предай своего Императора!
  Как и твои друзья предали".
  "Мои друзья Императора не предадут, - я сострил. - Потому, что тот, кто предает моего Императора - не друг мне".
  "Под дождик хочешь? - Жухрайка сузила глаза. - Под кислотный дождь.
  Выбирай.
  Либо становишься жухраем, либо ведро с серной кислотой тебе на голову".
  "Эээээ, - я затаил дыхание. - Характер у меня.
  Плохой характер.
  Скверный он.
  Характер то...
  Я не выдержу испытания.
  Испытание предательством.
  Я лучше умоюсь кровью.
  Кровь у меня из носа пошла.
  От страха.
  Поэтому...
  Я удаляюсь".
  Я выбежал из зала
  Слышал за спиной ржанье.
  Ржал Липень.
  
  СМЕШНО ДУРАКУ, КОГДА НОС НА БОКУ
  
  А жухрайка барабанщица Нэнси хихикала.
  "Еще один наш спутник предал Императора! - Я прибежал к друзьям. - Но это последняя жертва.
  Больше жухрайка Нэнси никого.
  Никогда.
  Из наших не завербует".
  "Что ты задумал, Патефонский?"
  Друзья спросили.
  Но как-то кисло спросили.
  Не было в их вопросе сладости.
  Не было стремления сбежать.
  "Смотрите на меня.
  Делайте так, как я скажу!" - Я выпрямил спину.
  Все выпрямили спины.
  "Да они, как бараны, - я подумал. - Все повторяют.
  Как я мог?
  Я же раньше их считал мудрыми".
  
  МУДРОСТЬ УХОДИТ С ГОДАМИ, САМЫЕ МУДРЫЕ - ДЕТИ.
  
  Я снял ботинки.
  На цыпочках.
  На мысочках.
  На пальцах ног.
  Тихо шел к залу.
  Зал, где Нэнси вербовала наших.
  Мои спутники последовали моему примеру.
  Все разулись.
  Мы были бесшумны.
  Бесшумны, как мыши ночью.
  Нет.
  Мыши топают.
  Но мы не топали.
  Лишь чихали.
  Кашляли.
  И издавали другие звуки.
  Жухрайка барабанщица Нэнси стояла у зеркала.
  Рассматривала себя.
  Не просто рассматривала.
  А восхищалась!
  Восторгалась собой!
  "Я - самая красивая! - Нэнси поправляла волосы.
  Шелк волос... - Я - самая сексуальная во Вселенной!"
  "Никто не спорит, - я подбежал.
  Сзади схватил жухрайку.
  Нуууу.
  Как схватил.
  Обнял сзади.
  Мои ладони лежали на грудях Нэнси. - Жухрайка!
  Сдавайся!
  Ты вербовала наших.
  Теперь я вербую тебя.
  Ты будешь служить нашему Императору.
  Перейдешь на нашу сторону.
  Все тайны.
  Все секреты жухраев докладывай.
  Докладывай лично мне".
  
  СЕКРЕТЫ СО ВРЕМЕНЕМ ПРОТУХАЮТ, КАК ЯЙЦА.
  
  "Патефонский?" - Жухрайка Нэнси вскрикнула.
  "Патефонский! - Вскрикнули мои товарищи. - Ты сказал, чтобы мы делали, как ты.
  Смотрели на тебя.
  И поступали, как ты.
  Ты держишь жухрайку...
  Хотя она и враг.
  Но она - девушка.
  Ты возложил ладони на нее.
  На ее груди.
  Мы тоже должны так поступить?"
  "Хм!
  Други мои!
  Не воспринимайте все буквально.
  Делайте по уму.
  А не так, как я делаю". - Я кашлянул.
  "Патефонский! - Нэнси вознегодовала. - Ты прокашлялся в мой затылок.
  В мои волосы".
  "Ты в плену, Нэнси".
  
  ПЛЕННЫЕ НЕ ВОЛНУЮТСЯ, КОГДА НА НИХ КАШЛЯЮТ.
  
  "Патефонский! - Мои товарищи не отступали. - Мы тоже.
  Хотим возложить.
  Возложить ладони на груди".
  "Так возлагайте! - Я разрешил. - Обнимитесь.
  Затем прислоните ладони к груди друга".
  "Патефонский! - Нэнси зашипела. - Ты - провокатор!"
  "Назови мне хоть кого, жухрайка, - я шипел в ответ. - Назови не провокатора.
  В этом мире все провокаторы!"
  Я зашел спереди.
  С беспокойством смотрел в глаза.
  В глаза жухрайки.
  Она казалась спокойной.
  Не уставшей выглядела.
  Хотя до этого пытала моих товарищей.
  Нууу, как пытала.
  "Патефонский! - жухрайка оказалась хитрющей. - Не ты меня.
  Я тебя должна.
  Должна вербовать. - Загибала пальцы. - Потому что ты в нашей части Вселенной.
  В жухрайской.
  Нет у тебя здесь власти.
  Во-вторых, я - девушка.
  Ты - мужчина.
  Мужчина должен уступать девушке.
  В-третьих, я красивая.
  Ты - не красивый".
  
  Я НЕ КРАСИВЫЙ, ТЫ - КРАСИВАЯ, У ТЕБЯ ЛАПКИ, У МЕНЯ - КУЛАКИ.
  
  "Друзья мои! - Я воскликнул. - Как вы можете?
  Вы отдыхаете!
  Я сражаюсь.
  Сражаюсь с жухрайкой!
  Навались на нее!
  Все скопом - навались.
  Лишим жухрайку ее одежды.
  Отнимем именное оружие.
  Медаль отнимем.
  Голая Нэнси будет беспомощная.
  Так мы ее победим!"
  Я первый бросился.
  В атаку на врага.
  На вражницу.
  На барабанщицу Нэнси бросился.
  Друзья засвистели.
  Последовали за мной.
  Навалились.
  Содрали с жухрайки ее форменное обмундирование.
  Даже сапожки сняли.
  Отняли удостоверение военной жухрайской барабанщицы.
  Бластер забрали.
  "Теперь ты - никто, - я тяжело поднялся. - Ты была жухрайской барабанщицей с бластером.
  Теперь ты...
  Без барабана.
  Без орденов.
  Без военного билета.
  Без мундира.
  Я тебя уничтожил.
  Морально уничтожил".
  "Уничтожил? - Нэнси вскочила.
  Глаза пылали.
  Углями бешенства горели глаза. - Посмотри на меня.
  На мою красоту взгляни.
  Патефонский!
  Ты - просто дурак!" - Жухрайка фыркнула.
  С презрением плюнула в меня.
  Но не попала.
  Ее слюна застряла в бороде Ходасевича.
  
  КТО ПЛЮЕТСЯ, ТОТ НЕ ПЬЕТ ШАМПАНСКОЕ.
  
  Жухрайка завизжала.
  Со страшным криком набросилась на нас.
  Била руками.
  Пинала.
  Головой разбила нос Мефистофелю.
  Жухрайка ловила.
  Нас.
  Старалась.
  Очень хотела поймать.
  Но мы смело!
  Смело бросились врассыпную.
  Побежали к космотанку.
  Нэнси бежала за нами.
  Обнаженная.
  Продолжала кричать.
  Очень громко кричала.
  Но другие жухраи ее не слышали.
  У них громко играла музыка.
  Жухраи веселились в тронном зале.
  Громко переговаривались.
  Даже хором пели.
  Нэнси одна гоняла нас.
  Перегоняла.
  Отставала.
  Но не поймала никого.
  Мы проползали у нее между ног.
  Увертывались от ее рук.
  Наконец, добежали до космотанка.
  Прыгнули в него.
  И стартовали.
  Рычаг управления сломался.
  Но мы выдернули ногу.
  Искусственную ногу у капитана Башбура.
  И использовали ее, как рычаг.
  Жухрайка Нэнси поняла.
  Осознала, что мы сбежали.
  
  УЛЕТЕЛИ, ЗНАЧИТ - СБЕЖАЛИ.
  
  Нэнси схватила рупор.
  И закричала в него.
  Страшно закричала.
  На ее крик прибежали девушки.
  Еще две барабанщицы.
  Столь же красивые, как и Нэнси.
  Они активировали зенитный комплекс.
  Выпускали по нам ракеты.
  Ракеты вызвали гравитационное возмущение.
  Звезда плюнула протуберанцем.
  Электромагнитный импульс разбил наш космотанк.
  Он развалился.
  Мои спутники не умели дышать без скафандра.
  В космосе они погибли.
  Только я.
  Капитан Башбура.
  И Периньон спаслись.
  Мы схватились за обломок космотанка.
  И бластерами, как рулем, управляли им.
  Становилось жарко.
  Мы вскоре должны были упасть.
  Упасть на Звезду.
  Электронные ветра выедали глаза.
  Одежда на нас сгорела.
  Башбура и Периньон вопили.
  Проклинали меня.
  Кого же еще проклинать.
  "Патефонский!
  У жухраев нам было уютно.
  Мы спали.
  Кушали.
  Пили.
  Ты же нас украл.
  На звезду гонишь.
  Чтоб ты сгорел в звезде, гад".
  
  ЧТОБЫ СГОРЕТЬ В ЗВЕЗДЕ, НУЖНО ДО НЕЕ ДОЛЕТЕТЬ.
  
  Я делал вид, что оглох.
  Всматривался в космос.
  Вдруг я увидел.
  Увидел надежду.
  "Будьте женствены!
  Друзья мои!
  Не проклинайте меня!
  Башбура.
  Периньон!
  Тахионный шторм нас захватил.
  Несет на зеленую планету.
  Зеленая, значит сады там.
  Персики.
  Груши.
  Инжиры.
  Киви.
  Если есть фрукты, то и девушки будут.
  
  ДЕВУШКИ И ФРУКТЫ - НЕРАЗЛУЧНЫ.
  
  Видите?
  В пяти парсеках радуга?
  Источник радуги - рядом.
  Реки там.
  Озера.
  В реках девы купаются.
  Прекрасные девы.
  Очень.
  Слишком прекрасные.
  Ведь девушки не уходят далеко от реки".
  От моих слова Башбура и Периньон приободрились.
  У Периньона уши большие.
  Как у медведя уши.
  Он слышит в разных диапазонах.
  Периньон прислушался:
  "Слышу шум ионных потоков.
  Планета скоро.
  Кварковое течение пригонит нас к планете.
  Мы отдохнем на лужайке.
  Под персиковым деревом отдохнем".
  Мы были измучены.
  Но подгоняли обломок космотанка.
  Усердно трудились.
  Мы.
  Если бы знали, что нас ждет на той планете...
  
  РЕАЛЬНОСТЬ ПУГАЕТ, А НЕРЕАЛЬНОСТЬ ОТПУГИВАЕТ.
  
  Вскоре нас сбросило на планету.
  Помню, я, Башбура и Периньон вышли на лужайку.
  Медленно пошли вперед.
  Подбирали с земли ягоды.
  Выкапывали коренья.
  Вскоре увидели деревья.
  Персиковая роща у ручья.
  Мы разделись.
  Плескались в ручье.
  Как дети малые плескались.
  Брызгали друг в друга.
  Вскоре вышли на берег.
  "Бархатная трава манит, - Башбура зевнул. - Я прилягу.
  Отдохну".
  Башбура упал на холмик.
  Первая попытка оказалась неудачной.
  Холмик был муравейником.
  Башбура с криками взлетел.
  Плюхнулся в ручей.
  Я и Периньон хохотали.
  
  ЧУЖАЯ БЕДА СМЕШИТ.
  
  Затем я упал под дерево.
  Под яблоневое дерево.
  И заснул.
  Разбудил меня странный звук.
  Неприличный звук.
  Словно кто-то кого-то шлепал.
  Ладонью.
  По обнаженным ягодицам.
  Я открыл глаза.
  Вскочил.
  Увидел перед собой огромную анаконду.
  Пасть у нее - огого!
  Анаконда спокойно лежала.
  Двигала челюстями.
  Это чавканье и разбудило меня.
  Из пасти змеи торчали ноги.
  Ноги в моих ботинках.
  Я узнал эти ноги.
  Периньон украл мои ботинки.
  И анаконда сожрала Периньона.
  Вот, что бывает, когда воруют чужую обувь.
  
  КТО ВОРУЕТ ОБУВЬ, ТОГО АНАКОНДА СЪЕСТ.
  
  Постепенно Периньон исчез.
  Анаконда спокойно уползла.
  В болоте скрылась.
  Я осмотрелся.
  "Я что?
  Один остался? - Я обрадовался.
  Один.
  Но живой. - Где же Башбура?
  Старик Башбура?
  Анаконда и его сожрала?
  Башбура!
  Ты где?" - Я крикнул.
  "Я на елке!" - Раздалось сверху.
  Я поднял голову.
  Среди густых ветвей увидел Башбура.
  Он прятался.
  Ни живой.
  Ни мертвый.
  Дрожал от страха.
  Ветки дрожали вместе с ним.
  "Башбура! - Мой голос был сладкий.
  Слаще меда голос. - Ну, ты и сволочь!
  Спрятался от анакодны.
  Залез на елку.
  Не помог Периньону.
  Змей его сожрал.
  Ты даже камень в анаконду не кинул.
  Ты меня не предупредил, Периньон.
  Мог бы криком разбудить.
  Но ты трусливо сбежал.
  Спрятался на дереве".
  "Я ждал.
  Думал, что змей и тебя сожрет, - Башбура захныкал. - Змей бы насытился.
  Уполз.
  Я бы убежал.
  Я старенький.
  Ножки мои тоненькие.
  Поэтому я бегаю медленно.
  Ты же быстрый.
  И чем ты недоволен, Патефонский? - Башбура стал обвинять.
  Меня обвинял.
  За то, что я выжил. - Ты - живой.
  Вот и радуйся.
  Ты же меня ругаешь.
  Лучше иди на.
  На ветку полезай.
  Будем вместе на елке".
  
  ВМЕСТЕ БОЯТЬСЯ И ДРОЖАТЬ ОТ СТРАХА - ВЕСЕЛЕЙ.
  
  "Я запасусь пропитанием, - я кивнул. - Змей есть людей.
  Я кушаю фрукты.
  Все - по честному!"
  Я набрал фиников.
  Инжир фиолетовый.
  Виноград соком истекает.
  Персики благоухают.
  С кряхтением я залез на елку.
  Мне досталась верхняя ветка.
  На ней сидеть неудобно.
  Башбура же устроился на нижней.
  Роскошно устроился.
  Как в люкс купе космолайнера.
  Но я не унывал.
  Сверху бросал в Башбура косточки.
  Кожуру на него сплевывал.
  Хохотал.
  Было весело.
  Башбура отчаянно ругался.
  Но долезть до меня не мог.
  А спуститься с елки боялся.
  Боялся анаконды.
  
  АНАКОНДЫ БОЯТЬСЯ - НА ЕЛКЕ СИДЕТЬ.
  
  Мы ждали змея.
  Несколько часов ждали.
  Устали от ожидания.
  Башбура привязал себя.
  Бородой привязался к ветке.
  Опирался спиной о ствол.
  Свесил ножки.
  И заснул.
  Я же разделся.
  Из одежды свил веревку.
  Привязал себя к верхушке елки.
  Успокоился.
  Всматривался в тишину.
  "Реки есть.
  Озера есть.
  Девушек купающихся нет".
  Я разочаровался.
  Зевнул.
  И заснул.
  Проснулся от щебета птиц.
  Звезда уже стояла высоко.
  Светило жарко.
  
  ЧЕМ ВЫШЕ, ТЕМ ЖАРЧЕ.
  
  "Башбура? - Я спросил.
  Затем крикнул. - Башбура!
  Ответом мне было молчание. - Одно из трех, - я медленно спускался. - Либо Башбура сбежал.
  Сбежал на подвернувшемся космолете.
  Меня не позвал.
  Либо нашел девушек.
  И купается с девушками в реке.
  Либо третье - Башбура анаконда сожрала. - Я взглянул на ветку. - Борода здесь.
  Оторвана борода.
  Не будут больше девушки Башбура за бороду таскать. - Я упал с елки. - Ботинки.
  Стоптанные ботинки.
  К сожалению.
  Ментоловые конфетки.
  Башбура зажал конфетки.
  Периньону не давал.
  Периньон погиб.
  Сожран змеем.
  Башбура для себя конфетки хранил.
  Меня не угостил. - Я бросил в рот конфетку. - Вкусное".
  Мое настроение повысилось.
  Я позавтракал персиками.
  С аппетитом позавтракал.
  Никто не ныл - Патефонский, ты снял с ветки и съел самый большой персик.
  Потом я бродил.
  Гулял по планете.
  Нууу, как гулял.
  Искал людей.
  Или проще сказать - девушек.
  
  ДЕВУШКИ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ЛЮДИ.
  
  "Никого! - Я устал. - Ни одной души.
  Кроме меня...
  Ни одного тела.
  Гибкого тела.
  Загорелого тела.
  Тела, на котором блестят капельки воды. - Я тосковал.
  Вспомнил о змее. - Змею - время, девушкам - час. - Я искал убежище.
  Но ни одно мне не подходило.
  В дупле жили осы.
  В яме - медведь.
  В пещере - горный лев.
  Златогривый лев...
  "Спаси себя сам.
  Собственноручно". - Я ломал кусты.
  Отламывал ветки шиповника.
  Акацию брал.
  Обвязывал себя ветками.
  Две ветки привязал к голове.
  Слева и справа привязал много веток.
  Ниже пояса - три колючие ветки акации.
  Сзади - на спину.
  Ниже спины.
  На ноги.
  На руки.
  Весь обмотался ветками.
  Оказался в гробу.
  В гробу из веток.
  Колючих.
  Очень.
  Даже слишком.
  "Змей испугается колючек, - я так рассчитывал. - И не сожрет меня.
  Жухраи меня не убили.
  Барабанщица жухрайка Нэнси не завербовала.
  Не склонила меня на жухрайскую сторону.
  Я не предал Императора.
  И от змея спасусь". - Я возгордился.
  Гордыня убивает.
  Но иногда гордыня и колется.
  Я присел на пень.
  Тут же вскочил:
  "Колючки! - Я выл.
  Рыдал от боли. - Я обмотался колючими ветками.
  Теперь ни сесть.
  Ни лечь не могу.
  Иголки впиваются в меня. - Я попытался сбросить колючки.
  Ветви с колючками. - Не отдираются. - Я подумал с удовлетворением. - Я их привязал профессионально.
  Никто не снимет.
  Умею же я..."
  
  ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬСЯ, НАДО СНАЧАЛА ЗАИМЕТЬ.
  
  Вскоре послышался хруст.
  Затем треск веток.
  "Анаконда проголодалась, - я паниковал. - Чует человека.
  Прекрасного человека.
  Умного человека.
  Меня унюхала анаконда".
  Анаконда нашла меня.
  Из-за кустов смородины...
  Черной смородины...
  Выползла анаконда.
  Ее глаза лениво искрили.
  Анаконда разинула пасть.
  Пасть - как вход в бомбоубежище.
  Длинный язык высунулся.
  Раздвоенный язык.
  Анаконда с удивлением рассматривала ветки.
  Ветки, которыми я был обмотан.
  Сначала анаконда дотронулась языком.
  Язык напоролся на колючку.
  Змея ударила хвостом.
  По мне ударила.
  Несколько колючек пронзили хвост анаконды.
  Она разозлилась.
  Взбесилась.
  Пыталась прокусить.
  Но невозможно прокусить ветки акации.
  Анаконда водила около меня круги.
  Шипела.
  Набрасывалась.
  И тут же отползала.
  "Упорная ты! - Я издевался.
  Хохотал.
  В глаза анаконде хохотал. - Тебе бы на фабрике трудиться.
  Перевыполняла бы план.
  Ты же ищешь дармовщинку.
  Человечинку ищешь".
  
  МНОГИЕ ПИСАТЕЛИ ИСКАЛИ ЧЕЛОВЕКА, ЧТОБЫ ЕГО СЪЕСТЬ.
  
  Я прыгал.
  Змея неистовала.
  Но всему приходит конец.
  Мне конец не пришел.
  Пришел конец упорству анаконды.
  Она устала.
  Исколола себя.
  С тоскливым шипением уползала.
  Ее золотые глаза затухали.
  Лишь шорох упавшей листвы говорил о разочаровании анаконды.
  Я возгордился.
  Обрадовался.
  "Я победил!" - Ударил себя кулаком в грудь.
  
  ГЕРОИ ВСЕГДА БЬЮТ КУЛАКОМ В ГРУДЬ: СЕБЕ, ДРУГИМ.
  
  Вдруг, я услышал хихиканье.
  Приглушенное хихиканье.
  И самое нужное - девичье хихиканье.
  "Плеяды! - Я ринулся к реке. - Русалки!
  Балерины!
  Поэтессы! - Я обливался кровью.
  Но мчался вперед.
  Меня гнал инстинкт.
  Древний инстинкт.
  Инстинкт размножения.
  Я выскочил на берег. - Обнаженная!
  Красавица.
  Кормит анаконду.
  Персиками кормит.
  И бананами. - Я пригляделся. - Нэнси?!!
  Жухрайка Нэнси?!"
  "Я - Нэнси! - жухрайка вздрогнула. - А ты что?
  Чудище лесное?"
  Жухрайка на меня округлила глазища.
  Анаконда оторвалась от пожирания персиков.
  На меня зашипела.
  Анаконда охраняла хозяйку.
  Как собака защищала.
  
  ЕСТЬ ГЛАЗА, БЫВАЮТ ГЛАЗЕНКИ, И ГЛАЗКИ СЛУЧАЮТСЯ, НО ИНОГДА - ГЛАЗИЩА.
  
  "Я - не чудище, - я прокашлялся. - Хотя.
  Ты меня называла.
  Говорила, что я не красавец.
  Не красавец, значит - чудище".
  "Патефонский?" - Глазища Нэнси стали еще больше.
  "Да.
  Еще как.
  Я - Патефонский".
  "Что ты с тобой сделал?
  Почему ты в ветках?
  Колючие ветки.
  Ты превратился в ежа?"
  "Йа?
  Я обмотался колючками из-за твоей анаконды, - я нарочно сказал, что змея принадлежит Нэнси. - Анаконда сожрала Периньона.
  И Башбура сожрала.
  Меня анаконда не съела.
  Потому что я в колючках.
  Удобно.
  Красиво.
  Но...
  Я сам не могу выбраться из колючек.
  Они впились в меня.
  Проросли в меня".
  
  ДЕРЕВО ПРОРАСТАЕТ В ЧЕЛОВЕКА.
  
  "О, Патефонский, - Нэнси пропела.
  С благоговеяньем воскликнула. - Ты - мужчина.
  Я - женщина.
  Мы с тобой одни.
  Вдвоем на этой планете.
  Чудесная планета".
  "Вдвоем? - Я ответил.
  С раздражением хрустел пальцами. - Ты - враг.
  Ты - жухрайка.
  Я - империец".
  "Мы здесь не враги, - Нэнси наклонила очаровательную головку.
  К левому плечу. - Планета нейтральная.
  В приграничных землях.
  Мы просто.
  Не враги.
  Я - женщина.
  Ты - мужчина..."
  "Ты уже это говорила.
  Нэнси.
  Я вижу, что ты женщина.
  Ты же без одежды".
  "Нет, - Нэнси ответила озорно. - Я и в одежде - женщина.
  Девушка я.
  Ты, Патефонский.
  Я тебя раньше не ценила.
  Но теперь.
  Когда нет других мужчин.
  И ты сойдешь.
  Сойдешь за мужчину".
  
  КОГДА НЕТ ДРУГИХ, ТО ТЫ И ТЫ СГОДИШЬСЯ.
  
  "О, Вселенная! - я обратил взор к небесам.
  Величественно обратил. - Меня оценили.
  Со всех сторон оценили.
  Я согласен!"
  "Так обними меня!" - Нэнси распахнула объятия.
  "Обнять?
  Тебя? - Меня облил ледяной пот. - Голую?"
  "Ой-ой-ой! - Нэнси захихикала. - Я не голая.
  Я - обнаженная.
  Ты неправильно сказал". - Нэнси покачала головкой.
  Головка у нее очаровательная.
  Я рассмеялся.
  Так громко, что кусты затряслись:
  "Нэнси!
  Мне приятно.
  Я приятен...
  Приятно быть в твоей компании".
  "Я - не компания!" - Нэнси тоже смеялась.
  
  ДЕВУШКА - НЕ КОМПАНИЯ, ПАРЕНЬ - НЕ БАРЕЛЬЕФ.
  
  "Нэнси, - я снова блеял. - Отойдем?
  В сторонку?
  А то нас увидят".
  Я произнес, когда мы перестали смеяться.
  "Патефонский!
  Кто нас увидит?
  Мы одни на этой планете".
  "Нууу.
  Анаконда на нас смотрит".
  "Смурзи".
  "Чтооо?"
  "Я назвала анаконду Смурзи.
  Правда, она миленькая?
  Милота!
  Глазки!
  Хвостик!
  Хм...
  И все.
  Только глазки и хвостик.
  Лапок нет.
  А то я бы сказала, что у нее лапки.
  И коготки прелестные.
  Но - нет".
  
  ЗМЕЯ НЕ ВИНОВАТА, ЧТО У НЕЕ НЕТ НОГ.
  
  "Анаконда - не миленькая.
  Она сожрала моих друзей.
  Башбура проглотила.
  И Периньона слопала".
  "Ты - гадкий, Патефонский, - Нэнси надула губки. - Перед тобой - я.
  Ты же только о своих друзьях думаешь.
  Об алкоголиках".
  "Почему они алкоголики?" - Я рот раскрыл.
  Удивлен был
  "Разве, не алкоголики?"
  "Не знаю".
  "Не знаешь, а говоришь".
  "Я не говорил, что они алкоголики".
  "Патефонский!
  Ты становишься скучным".
  "Жухрайка.
  Нэнси.
  Ты права.
  Я устал.
  Но мне с тобой весело".
  "Патефонский? - жухрайка склонила головку.
  К левому плечу склонила.
  Лукаво на меня смотрела. - Ты боишься?
  Боишься меня?"
  Она подошла.
  Поцеловала меня.
  В щеку.
  "Ритуал? - Я потирал щеку. - Ритуал в щеку целовать?"
  "Ты мне надоел, - Нэнси фыркнула. - Спокойной ночи.
  Отдыхай.
  Мальчик!"
  Посмотрела на меня.
  С укором взглянула.
  "Нэнси?"
  "Да, Патефонский?"
  "Ты хотела, чтобы я тебя обнял?"
  "Хотела-перехотела".
  "Я все же обниму!" - Я набрался храбрости.
  Приобнял девушку!
  
  ОБНЯТЬ ДЕВУШКУ ТРУДНЕЕ, ЧЕМ МОРЕ ПЕРЕЙТИ.
  
  "Ай, йай, йай! - Нэнси завизжала. - Патефонский!
  Ты колешься".
  "Я не брился..."
  "Твои колючки.
  Колючки акации.
  Колючки шиповника.
  Ты обмотался колючками.
  Они меня укололи.
  Даже кровь капает".
  "У кого капает?"
  "У меня капает.
  Не у тебя же.
  А должно капать у тебя.
  Из-за тебя мне нужно в больницу.
  Лечить уколы".
  "В больнице тебя тоже будут колоть".
  
  В БОЛЬНИЦЕ КОЛЮТСЯ.
  
  "Патефонский? - Нэнси вытерла слезинку. - Снимай с себя колючки.
  Не будем же мы в колючках.
  В колючках обниматься".
  "Скоро пойдет дождь, - я постарался снять ветку.
  Одну ветку акации. - Колется. - Я вскрикнул.
  Больно.
  Игла акации до кости пробила.
  Не снимается.
  Ветка, как приросла".
  "Патефонский!
  Ты издеваешься.
  Издеваешься надо мной".
  
  НАД ГОЛЫМИ ДЕВУШКАМИ НЕЛЬЗЯ ИЗДЕВАТЬСЯ.
  
  "Нэнси! - Я положил руку.
  На ее правое плечо опустил ладонь. - Все в руках Судьбы".
  "Сказал?
  Умно сказал? - Нэнси отпрыгнула. - Ты снова уколол меня.
  В плечо.
  У тебя на руках ветки.
  С иголками ветви".
  "Они не помешают.
  Не помешают нашему счастью". - Я злился на ветки.
  Пытался.
  Но не смог отодрать ни одной.
  "Патефонский! - Нэнси Мизинчиком потрогала мою щеку. - Щека - единственное место на тебе.
  Место без колючек. - Нежно провела по щеке.
  Взглянула на меня.
  Печально.
  Но тут же тряхнула головкой.
  Прогоняла мысли.
  Те самые мысли.
  Печальные:
   - Патефонский!
  Я не хочу тебя покидать.
  Но у нас нет времени.
  Времени нет на разматывание веток.
  Веток, которые на тебе.
  Прощай.
  Патефонский.
  Сегодня собрание.
  Собрание ассоциации любительниц змей.
  Я должна на нём присутствовать.
  Ты будешь скучать?
  Скучать по мне?"
  
  СКУЧАТЬ НАДО НА РАССТОЯНИИ.
  
  "Скучать?
  По тебе? - Я подавил разочарование.
  Улыбнулся. - Буду.
  Буду скучать всю ночь.
  Всю оставшуюся жизнь.
  А теперь я должен.
  Должен снять с себя проклятые ветки". - Я разозлился.
  На себя злился.
  На ветки.
  И в конечном итоге - на Нэнси злился.
  Проклятая жухрайка.
  Зачем явилась?
  Голая прилетела.
  Ко мне.
  Взбудоражила меня.
  Как раз в тот момент, когда я в колючках.
  И не могу из них выбраться.
  Жухрайка нарочно.
  Издевается надо мной.
  Если бы я был без колючек, то она бы не предложила обниматься.
  А сейчас.
  Видит, что я не могу распутаться.
  Поэтому дразнит.
  "Не можешь, Патефонский? - Нэнси прочитала мои мысли. - Тогда спокойной ночи.
  Одному..."
  "Спокойной ночи.
  Без меня..." - я прохрипел.
  Кажется, что акация прорастала.
  В горло вцепилась.
  "Нэнси", - я уже обреченно хрипел.
  Кровью хрипел.
  Она обернулась.
  Но ничего не говорила.
  
  МЫ И ТАК УЖЕ МНОГО СКАЗАЛИ ВЗГЛЯДАМИ.
  
  "Ты голая полетишь?"
  "Почему бы и нет? - Нэнси пожала плечами.
  Плечи у нее узкие. - Ассоциация любительниц змей.
  Там не будет мужчин.
  Все равно мы переодеваемся.
  В шкуры змей..."
  "Вот так любительницы! - Я зашипел. - Любительницы змей.
  А сами с них шкуры снимаете.
  Со змей..."
  Нэнси не ответила.
  Обидное.
  Словно меня не было.
  Я уже стерт.
  Стерт из ее памяти.
  "Ну, и ладно", - я слышал, как закрылся шлюз ее космолета.
  Но я не скоро покинул лужайку.
  Не нашел в себе силы.
  
  ТРУДНО ВЗГЛЯНУТЬ В ГЛАЗА СВОЕМУ ПРОИГРЫШУ.
  
  Я брел вдоль ручья.
  Анаконда ползла за мной
  "Змея! - я остановился. - Хочешь меня сожрать?
  Не получится.
  Я обмотан колючками.
  Они помешают тебе меня проглотить.
  Как помешали мне обнять Нэнси.
  Или ты хочешь?
  Банан хочешь?
  Нэнси тебя приручила. - Я сорвал банан.
  Протянул анаконде.
  Она его проглотила.
  Мутно смотрела на меня.
  Глазища у нее золотые. - Еще хочешь?
  Банан?
  Или меня?
  Меня сожрать.
  Тебе все равно.
  Что сожранный Периньон.
  Или сожранный тобой Башбура.
  Или банан. - Я махнул рукой. - Сама срывай бананы.
  Я тебе не официант".
  Я прилег под кустом крыжовника.
  Вскочил.
  Колючки мне не дали лежать.
  "Если не могу.
  Ничего не могу.
  То нужно бежать.
  Бежать с этой планеты". - Я отправился на поиски.
  Искал остатки древних цивилизаций.
  И залежи полезных ископаемых искал.
  
  ЕСЛИ ЧТО-ТО НУЖНО, НО ЭТОГО НЕТ, ТО ПРИДЕТСЯ ЭТО НАЙТИ.
  
  Я отыскал залежи меди.
  Подобрал три куска плазмодия.
  Выкопал бронзовый кинжал.
  Из подручных средств я соорудил передатчик.
  Из кремния слепил солнечную батарею.
  И начал передавать сигналы SOS.
  Вскоре увидел космофрегат.
  "Наш!
  Имперский! - Мое сердце стучало раненой канарейкой. - Фрегат потрепан.
  Бозонный ветер несет его на скалу".
  Я начал бегать.
  Носился по берегу моря.
  Затем залез на скалу.
  Корчил рожи.
  Подпрыгивал.
  Всячески старался обратить на себя внимание.
  Наконец, следящие системы заметили меня.
  Космофрегат опустился рядом со скалой.
  Я по пальме спустился вниз.
  По каонным парусам понял, что космофрегат торговый.
  И по одежде экипажа видно - торгаши.
  "Говорящий еж? - Все удивлялись.
  Тыкали в меня палками. - Вот так удача.
  Мы сдадим тебя в музей.
  Палеонтологический музей.
  Там тебя препарируют.
  Вытащат твои внутренности.
  Заспиртуют их.
  И будут показывать детям.
  На потеху.
  А тебя засушат.
  
  ДЕТИШКИ ЛЮБЯТ РАССМАТРИВАТЬ ВНУТРЕННОСТИ ЖИВОТНЫХ.
  
  "Я говорящий! - я проблеял. - Но я не еж.
  Я - Патефонский.
  Волею случая. - Я прокашлялся.
  Понял, что не стоит признаваться, что сам себя обмотал колючими ветками.
  Подумают, что я - псих. - Меня пытали.
  Жухраи меня пытали.
  Обвязали колючими ветками.
  Я не мог сидеть.
  Лежать тоже не мог.
  И обниматься не мог".
  "Обниматься? - Капитан космофрегата посуровел.
  Его имя - Франшайзинг. - С кем ты хотел обниматься?
  С жухраями?
  С нашими врагами ты желал обниматься?"
  "Нееет! - Я закричал.
  Понял, что ошибся. - С вами обниматься не мог.
  Вы меня спасли.
  Я должен был обнять вас.
  Всех.
  По-хорошему обнять.
  Но не смею.
  Я ведь вас уколю".
  "О, горе мне! - Капитан рвал на себе бороду. - Горе мне.
  Зачем мы полетели на этот сигнал SOS?
  Я думал.
  Я надеялся, что мне заплатят.
  Но нашли лишь пленника.
  В колючках. - И понизил голос. - Жухраи?
  Жухраи здесь?
  Ты - приманка жухраев?
  Ты заманил нас?"
  
  О ЧЕМ ДУМАЕТ ЖИВАЯ ПРИМАНКА НА КРЮЧКЕ?
  
  "Я не приманка! - Я, наверно, побелел.
  От страха.
  Но за колючками не видно. - Я.
  Йа...
  Жухраев убил.
  Всех.
  Поэтому они вам не опасны".
  "Хм! - капитан Франшайзинг успокаивался. - Скажи, пленник.
  Водятся ли на этой планете диковинные животные?
  Я - большой любитель огромных анаконд.
  Ты видел в болоте анаконду?
  Я бы ее подстрелил.
  И содрал с нее шкуру".
  "Нет! - Я ответил быстро. - Змей на этой планете нет.
  Анакондой клянусь".
  И подумал:
  "Анаконда сожрала моих друзей.
  Периньон сожран.
  Башбура сожран.
  Но.
  Жухрайка Нэнси приручила анаконду.
  Назвала ее Смурзи.
  Смурзи приняла от меня банан.
  Она - мой друг.
  Не позволю убивать моих друзей.
  Даже, если они - змеи.
  Я.
  Наверно, стал любителем змей.
  Мне бы сейчас в жухрайскую ассоциацию любительниц змей.
  К Нэнси.
  К голой жухрайке Нэнси...
  Но...
  Я империец".
  
  ДЕВУШКА, КАК СЧАСТЬЕ - УПУСТИШЬ И НЕ ДОГОНИШЬ.
  
  Меня отправили в лазарет.
  В корабельном лазарете андроид снял с меня колючие ветки.
  Вместе с кожей выдирал.
  Андроиды не очень церемонятся с людьми.
  Затем меня покрыли восстанавливающим кремом.
  Капитан космофрегата призвал меня.
  К себе.
  "Патефонский! - капитан Франшайзинг удобно раскинулся на подушках.
  Мне не предлагал присесть. - Я много слышал о пленниках.
  Но никогда не видел пленника в колючках.
  Ты - страшный!" - Капитан Франшайзинг захохотал.
  И...
  Отпустил меня.
  Экипаж меня ласково принял.
  Накормили.
  Напоили.
  Одели в рабочую одежду.
  Заставили драить туалет.
  Вскоре мы прибыли на ярмарку.
  
  ВСЕ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ЯРМАРКОЙ, НА ЯРМАРКЕ ВСЕ И НАЧИНАЕТСЯ.
  
  Экипаж покинул космофрегат.
  Кто отправился продавать.
  Кто - сразу в увеселительное заведение.
  Лишь я один грустил.
  Печальный пинал пустые банки.
  Банки из-под консервов.
  Скоро вернулся капитан Франшайзинг.
  Его глаза сверкали.
  Усы подняты.
  На щеке - след поцелуя.
  "Патефонский! - Капитан расщедрился. - Я сделаю доброе дело.
  Помогу тебе.
  За это ты поможешь мне.
  В космосе мы нашли обломки.
  Обломки космолета.
  Среди обломков было много тюков.
  Мешки с товаром.
  Я не знаю, жив ли их владелец.
  Или погиб.
  Но это не так важно.
  Важно, что эти товары нужно продать.
  Как можно скорее.
  Возьми товары.
  Продай на ярмарке.
  Я тебе дам что-нибудь.
  Из выручки процент выделю.
  За твои труды".
  "Охотно сделаю! - Я обрадовался. - Торговать я люблю".
  Я отправился в багажное отделение.
  И чуть не лишился чувств.
  От удивления едва не умер.
  С трясущимися руками я вышел к капитану.
  "О, мой капитан!
  Знаешь ли ты, чьи это товары?
  Чьи товары ты приказал продать?"
  "Мне пох", - капитан сурово на меня смотрел.
  
  КАКАЯ РАЗНИЦА, ЧЬЕ ДОБРО БЫЛО, ГЛАВНОЕ - ЧЬЕ ОНО СТАЛО.
  
  "Так знай, о, капитан! - Я ликовал.
  Патефонский, ликуй! - Это мои товары. - Я кричал. - Я не погиб.
  Я не пропал.
  Хотя...
  Спасибо, кэп.
  Ты вернул мое добро мне".
  "Твои товары? - Капитан созвал экипаж. - Я так и не понял, Патефонский.
  Что тебя так возбудило?
  Ты - лжец.
  Мы милостиво тебя спасли.
  Ты же хочешь присвоить наши товары?"
  "Мошенник!" - меня обступили толпой.
  Некоторые мне не верили.
  Другие верили, но с натяжкой.
  Вдруг, подошел андроид.
  Тот самый.
  Из медицинского отсека.
  Андроид показал голограмму.
  И сказал:
  "Капитан!
  Ты не прав!
  Товары принадлежат этому человеку.
  Патефонский - их хозяин.
  Я лечил Патефонского.
  От уколов колючек лечил.
  Брал различные анализы.
  И результаты анализов совпадают с теми, что обнаружены на мешках.
  Анализ крови.
  Анализ мочи.
  Анализ кала.
  Анализ слюны.
  Анализ сперматозоидов.
  Все это и на мешках..."
  
  ЧЕЛОВЕК СОСТОИТ ИЗ АНАЛИЗОВ.
  
  "Достаточно одного анализа ДНК, - кровь прилила к моим щекам. - Остальное..."
  "Патефонский!
  Ты мерзок! - экипаж взбунтовался. - Что ты делал на своих товарах?
  На мешках?
  Откуда там следы твоего кала?
  Мочи?
  Слюны?
  Крови?
  Спермы?"
  "Я все объясню, - я не знал, куда спрятаться.
  От стыда скрыться. - Главное, что доказано, что товары мои".
  "Патефонский! - капитан обнял меня.
  Ласково обнял. - Теперь я верю.
  Верю, что ты - Патефонский!
  Ты - хозяин этих товаров.
  Пойдем на ярмарку.
  Я помогу тебе забронировать шатер.
  Ведь для торговли нужен шатер.
  А у тебя нет документов.
  Ничего у тебя нет".
  "У меня есть мои товары".
  "Да!
  Да, конечно! - капитан проворковал. - А я уже и забыл.
  Забыл о твоих товарах".
  Капитан привел меня...
  На свалку.
  
  БОГАТЫЕ - В КОНЦЕ КОНЦОВ - ОКАЗЫВАЮТСЯ НА СВАЛКЕ.
  
  "Капитан? - Я насторожился. - Что на этой свалке?"
  "На этой свалке - ты!"
  Последнее, что я услышал.
  Услышал перед безысходностью.
  Капитан Франайзинг стукнул меня.
  По затылку.
  Я очнулся среди отбросов.
  Отбросов общества.
  И сам стал одним из этих отбросов.
  Конечно, я обращался в космополицию.
  Меня выслушали внимательно.
  С хохотом выслушали.
  Пинками выгнали.
  На ярмарке подобные истории - постоянно.
  Затем меня завербовали.
  На ферму.
  Я работал с рассвета до заката.
  На завтрак получал кусок хлеба.
  Чай.
  И чуть-чуть синтетического коровьего масла.
  На обед - каша.
  На ужин - каша и спирт.
  Работа тяжелейшая.
  Не платили.
  Я сбежал.
  Попал на кирпичный завод.
  Дежавю.
  На кирпичном заводе я работал с рассвета до заката.
  На завтрак получал кусок хлеба.
  Чай.
  И чуть-чуть синтетического коровьего масла.
  На обед - каша.
  На ужин - каша и спирт.
  Работа тяжелейшая.
  Не платили.
  Я сбежал.
  Стал корабельной крысой.
  Дальше - я уже рассказывал.
  Вам признался.
  Маркус приказал мне.
  Нам.
  Крысам.
  Вот я и здесь. - Патефонский закончил рассказ.
  Оказалось, что не только рассказ закончен.
  Но и жизнь Патефонского закончилась.
  
  ЧТОБЫ НЕ УМЕРЕТЬ, НУЖНО ПОСТОЯННО ГОВОРИТЬ.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"