O Simona : другие произведения.

Мальва. Ожог нежности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Даже необузданная страсть не приносит полного удовлетворения, если нет настоящей любви
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  - Я для тебя - глупость, Елисафета, - Ясмина не вставала с постели.
  - Бежим, я же сказала, - Елисафета злобно сжала губы.
  - Если ты не убьешь меня, то погибнут Добронрава и Мальва.
  - Ну и ладно.
  - Не лги себе, Елисафета.
  Я же вижу, что их жизни дороги тебе.
  - За каждую каплю их крови, крови моих подруг, прольются моря крови моих врагов.
  - Спасибо, Елисафета.
  - За что спасибо, Ясмина?
  - За то что пришла.
  - Вот тебе и пожалуйста, - Елисафета вскрикнула ядовито. - Не время устраивать спектакль, Ясмина.
  - Я сделаю всем лучше: и тебе, и Добронраве и Мальве.
  - Я не могу сделать, а ты сделаешь? - Елисафета засмеялась.
  - Тайному послу нужна была моя смерть, - Ясмина подхватила со столика кинжал. - От моей смерти всем станет лучше.
  - Ясмина! - Елисафета пронзительно закричала.
  Она ринулась к подруге.
  Попыталась ударить ее по руке с кинжалом.
  Но Ясмина с улыбкой успела вонзить себе кинжал в грудь.
  - Тайному послу нужна была моя смерть, - Елисафета договорила фразу и с ужасом застыла ротик.
  - Теперь я счастлива, Елисафета, - Ясмина медленно опадала на постель. - Я умираю, глядя на тебя.
  Уношу твой образ с собой навсегда.
  - Ты не умрешь, - Елисафета схватила за тонкие плечи Ясмины.
  Затем, как тряпичную куклу отбросила Ясмину на кровать.
  Белой птицей полетела из спальни. - Лекарь.
  Должен же быть в этих чертовых райских садах лекарь.
  - Давно не виделись, Елисафета, - на ступеньках стоял отец Ясмины - всемогущий визирь и успешный купец Клаус.
  - Все, Клаус, - Елисафета обреченно остановилась. - Ничего не будет.
  Войны не будет.
  Меня не будет.
  Ясмины не будет.
  
  - Рыженькая, хоть и сумасшедшая, но выглядит аппетитно, - боцман приложил руки к грудям Мальвы.
  - Вебинар, отведи наших пассажирок в каюту, - капитан Зельц всматривался в далекий кровавый горизонт.
  - Капитан, а их можно? - боцман Вебинар расчёсывал пятерней длинную - черную с проседью - бороду.
  - Мы подписывались доставить их в Порт Норд, - капитан коротко хохотнул. - О целости и сохранности пассажирок нас не предупредили.
  И не заплатили за их целостность.
  - Я понял тебя, капитан Зельц, - боцман взял Добронраву за локоть: - Прогуляемся, красавица до кровати и по кровати.
  Твоя сумасшедшая подружка сама к нам присоединится.
  Она же за тобой таскается, как собачка.
  - Если это вам доставит радость, - Добронрава кусала губы. - Все должна помогать друг другу.
  Но я боюсь в первый раз.
  - Мне это доставит не просто радость, а огромную радость, - боцман Вебинар радостно захохотал.
  - Так они девственницы, - капитан опустил зрительную трубу.
  - Я сейчас этот вопрос проверю и решу его самым лучшим образом, - из уголка губ боцмана потекла тонкая струйка слюны.
  - Подожди, Вебинар, - капитан властно остановил боцмана.
  - Ты передумал, Зельц? - боцман не отпускал руку девушки.
  Он удивленно нахмурился.
  - На корабле я - первый, значит, проверять девственность девушек буду первый я.
  - Это справедливо, Зельц, - боцман подтолкнул Добронраву к капитану. - Но девушек две.
  - Забирай себе сумасшедшую, Вебинар.
  Начинай с нее.
  - И это справедливо, капитан, - боцман Вебинар показал, что у него отсутствуют верхние передние зубы.
  - Елисафета в опасности, - Мальва по-прежнему смотрела поверх голов.
  Ее высокий рост позволял не замечать тех, кто ниже ростом.
  - Какая Елисафета? - боцман грубо облапил Мальву. - Да хоть сто твоих Елисафет в опасности.
  Со мной ты можешь расслабиться... на пять минут.
  - Мальва, ты заговорила? - Добронрава захлопала в ладошки, засветилась счастьем. - Ты же почти не разговаривала.
  Капитан, боцман, матросы, - Добронрава смеялась. - Мальва заговорила!
  Радость огромная! - Добронрава завизжала в восторге.
  Но тут же побелела, как морская пена. - Елисафета в опасности? - Добронрава белой рыбкой забилась в руках капитана Зельца. - Мы должны ей помочь. - Добронрава умоляюще смотрела в глаза капитана. - Капитан, все люди добрые, и вы - добрый.
  Поверните, пожалуйста, корабль, чтобы помочь нашей подружке Елисафете.
  - Повернуть корабль? - капитан от удивления выпустил руку Добронравы. - Разумеется, девочка.
  Как я сам до этого не догадался.
  Боцман, мы же повернем корабль? - Капитан Зельц заржал.
  - Мы море повернем, небо повернем, этих цыпочек повернем, а корабль с пути не свернет, - боцман Вебинар влил свой хохот в ржанье капитана.
  Он приподнял Мальву и опустил ее внизу лестницы, которая вела к жилым помещениям на корабле.
  - Капитан, возьмите управление кораблем, - Мальва произнесла глухо.
  - Куда курс держим? - капитан Зельц отпустил Добронраву.
  Его голос по сухости теперь не отличался от голоса Мальвы.
  - Туда, - Мальва указала рукой на влево.
  - Правильно, там каюта капитана, - боцман Вебинар продолжал хохотать.
  - Боцман, сменить курс корабля, - капитан начал подниматься по лестнице. - Новый курс - зюйд.
  - Капитан, куда же ты? - боцман тряс головой. - Не время шутить, когда чресла горят желанием.
  - Вахтенный, курс зюйд, - с палубы прогрохотал приказ капитана.
  - Он сошел с ума, - боцман рванулся вверх по лестнице.
  Остановился, с подозрением и ненавистью взглянул на девушек. - Вы - ведьмы.
  Вы заколдовали капитана.
  Подождите, сейчас разберусь, а потом вас зажарю - сначала в постели, потом на костре.
  - Костер на корабле может поджечь тряпочки, которые болтаются на палочках.
  Это не доброе дело, - Добронрава произнесла с улыбой. - Но, если огонь согреет замерзающих матросов, то это - добро.
  - Тряпочки на палочках называются парусами, а палочки - мачтами, - боцман Вебинар зарычал.
  Он догнал капитана около штурвала: - Зельц, Зельц, мы же плывем курсом Норд.
  - Зюйд, мы дожны выручить Елисафету, - капитан потрепал боцмана по щеке.
  Корабль резко лег бортом на волну.
  Боцман с трудом удержался на ногах.
  - Сильвестр, ты что не видишь, капитан околдован, - боцман вцепился в штурвал. - Его ведьмы околдовали.
  Нам не нужно зюйдом.
  Мы там погибнем на юге.
  - Но приказ капитана, - Сильвестр дрожал от волнения. - Вебинар, я бы тоже не хотел на юг.
  Меня там поджидает казнь. За то, что я приподнял край платья одной знатной даме.
  - Тогда временно выполняй мои команды, Сильвестр, - боцман зашипел. - До тех пор, пока Зельц не расколдуется я - капитан.
  - Мне не очень это понятно, боцман, - рука матроса дрожала на штурвале. - Но мне твой приказ нравится больше, чем приказ капитана.
  - Матрос, держать курс зюйд, - капитан Зельц погрозил Сильвестру кулаком. - Сгною в трюме за то, что не подчиняешься капитану.
  Крысы обглодают твой скелет.
  - Есть - курс зюйд, - корабль снова задрожал от резкой смены хода.
  - Я вам всем оформлю посмертные грамоты на девичьи имена ваших матерей, - боцман изощренно выругался и бросился к штурвалу.
  Четыре руки пытались удержать корабль.
  Но невысокий, крепкий, и более опытный в драках, боцман одержал верх.
  Корабль покачнулся, подпрыгнул на волне и встал на прежний курс - на север.
  - Не норд, а - зюйд, мы должны спасти Елисафету, - капитан Зельц деревянными шагами приближался к боцману.
  Матрос Сильвестр спрятался за бочки с рыбьим жиром.
  - Сильвестр, боцман и капитан дерутся? - за бочками со склоненной головой сидел матрос Ваниль. - Из-за баб?
  - Наверно, из-за баб, - Сильвестр набил трубку табаком. - Капитан обезумел, требует, чтобы мы шли зюйд.
  - Без воды? - Ваниль присвистнул. - Женщины на корабле - к беде.
  - Все из-за пассажирок, - Сильвестр согласился. - Но нам лучше пересидеть здесь, пока капитан и боцман разбираются между собой из-за баб.
  - Ты покинул вахту, Сильвестр, - матрос Ваниль осуждающе посмотрел на товарища.
  - Ты тоже не на рее, Ваниль, - матрос Сильвестр злобно сплюнул под ноги.
  - На рее в гнезде холодно, - теперь уже оправдывался Ваниль. - Я на минуточку слез погреться.
  - Вот и грейся, - Сильвестр протянул товарищу трубку. - Но только пару затяжек.
  Это дорогой табак, Ваниль.
  Пошехонский табак первого помола и свежего отжима.
  - Пошехонский? - матрос Ваниль сделал глубокую затяжку. - Сдается мне, Сильвестр, что тебя обманули, когда сказали, что это пошехонский табак.
  - Ваниль, ты затягиваешься, как паровоз, - Сильвестр отобрал у матроса свою трубу.
  - Ты разрешил сделать две затяжки, - Ваниль начал ныть.
  - Твоя одна затяжка, как моих две, - Сильвестр усмехнулся. - А что, вроде бы и не совсем похож на пошехонский табак.
  - Я же тебе говорил, - Ваниль подхалимски улыбался в надежде еще на одну затяжку.
  - Мне сначала показалось, что пошехонский табак промок.
  Или в нем отсутствует медовая нотка.
  Но сейчас чувствую, надул меня старый Клозет - подсунул дешевый вальпургиевский табак вместо пошехонского.
  Я ему покажу, как обманывать честных матросов, когда встречу в другой раз.
  - Клозет - купец, его задача - обманывать нас, - Ваниль жадно принял из руки товарища трубку: - Я сделаю парочку слабых затяжек, Сильвестр.
  - Кури, мне не жалко, - Сильвестр расщедрился.
  "Сильвестр добрый стал, наверно потому, что дешевого вальпургиевского табака не так жалко, как пошехонского", - Ваниль блаженно улыбнулся после затяжки.
  - Ваниль, - Сильвестр придвинулся ближе.
  Опустил свою ладонь на колено товарища.
  Ваниль напрягся, но руку Сильвестра с колена не убрал.
  Надо сначала докурить трубку, а потом уже закатывать истерику и разбираться с чужой ладонью.
  - Да, Сильвестр, - матрос Ваниль сделал вид, что увлечен наблюдением за летучими рыбами.
  - Ты сегодня ночью кричал и метался по койке.
  - Сон плохой приснился, Сильвестр.
  - Ты плакал во сне, Ваниль.
  - Во сне матрос может плакать, но только во сне, - Ваниль произнёс жадно.
  "Уберет Сильвестр свою поганую руку с моей ноги или продолжит?
  Вот ведь хитрец.
  Знает, что пока не докурю, я - слаб".
  - Я могу тебя во сне утешить, Ваниль, - Сильвестр приблизил свое лицо к лицу Ваниля.
  - Ваниль, Сильвестр, мошенники, злодеи, морские драконы вам в глотки.
  Обнимаетесь, милуетесь! - боцман Вебинар появился, как туча.
  Туча разозлила Сильвестра, сбила его хорошее настроение, но спасла Ваниля.
  - Сильвестр - к штурвалу, курс прежний - норд, - боцман нервно теребил пуговицу сюртука. - Ваниль - на рею, в гнездо.
  - Слушаюсь, Вебинар, - Ваниль с трубкой Сильвестра начал карабкаться наверх.
  - Ваниль, трубку мою верни, - Сильвестр прокричал снизу.
  - Ветер, Сильвестр, я плохо тебя слышу из-за свиста ветра, - Ваниль поднимался выше и выше.
  "Пусть здесь холодно, но зато Сильвестр не лапает".
  - Боцман, - Сильвестр взглянул на паруса. - Капитан вернул прежний курс на север?
  - Вернул, - боцман Вебинар пробурчал. - Вернул курс и убежал.
  - К бабам?
  - Наверно, к бабам, - боцман отвел взгляд в сторону.
  Старательно не смотрел в глаза Сильвестра. - Зельц - капитан, меня не спрашивает, что ему делать, и куда бежать.
  - Капитану видней, - Сильвестр кивнул головой.
  Во время кивка заметил на досках свежее пятно крови.
  Тотчас матрос поднял голову.
  Но боцман перехватил взгляд матроса.
  - Сильвестр, ты отчаянный, смелый и умный матрос.
  - Да, Вебинар, - голос Сильвестра задеревенел.
  - Я тайком приглядывался к тебе.
  - Да, боцман.
  - Всегда удивлялся, что капитан Зельц не оценивает твое трудолюбие.
  - Да, Вебинар.
  - Ты носишь старые одежды, Сильвестр.
  - Так точно, боцман.
  - Но ты бы лучше смотрелся в изумительном светлом костюме.
  Представь на минуту, Сильвестр, ты - боцман в белом костюме.
  - Даже представить сладко, Вебинар, - матрос догадался, что капитана Зельца больше никто не увидит.
  Наверно, во время драки боцман пырнул капитана ножом, а затем выбросил труп за борт.
  "Нужно пользоваться моментом, пока Вебинар находится в пограничном состоянии и обещает золотые горы мне, - Сильвестр облизнул внезапно пересохшие губы. - Что мне Зельц?
  Главное - поймать сейчас птицу удачи за хвост.
  Иначе боцман может и меня отправить в море следом за капитаном".
  - Вебинар, - Сильвестр с трудом выдавил из себя слова и показал на пятна крови на палубе. - Здесь кровь от того огромного тунца, которого вчера выловили.
  Я затру эти пятна, боцман?
  - Ты старательный и умный матрос, Сильвестр, - Вебинар понял, что и Сильвестр понял.
  Тунца вчера здесь не тащили.
  И крови у него не было. - Затри кровь за тунцом. - Боцман расслабился и начал насвистывать. - Затем передай вахту Кандинскому.
  Сам же спускайся в каюту капитана, будешь новый белый костюм примерять.
  - Да, Вебинар, - Сильвестр наклонился, чтобы скрыть довольную улыбку.
  Разумеется, он не стал спрашивать - почему в каюту капитана.
  И допустит ли капитан в свою неприкосновенную каюту.
  - Потом поднимем матросов и пойдем вместе искать Зельца, - боцман потрепал бороду.
  - Мальва, боцман Вебинар зарезал капитана Зельца, - Добронрава приложила ладошку к губам. - Наверно, капитан Зельц тяжело болел и страдал от боли.
  Он попросил боцмана избавить его от мучений.
  Боцман сделал добро, что прекратил мучения капитана.
  Боцман Вебинар - добрый. - Добронрава ждала от Мальвы поддержки.
  Но Мальва молчала.
  - Что же ты молчишь, Мальва, - Добронрава заглянула в глаза подружки.
  Мальва ничего не ответила.
  Она развернулась и направилась к боцману Вебинару.
  Через несколько минут боцман опустил руку на плечо Сильвестра:
  - Сильвестр, выходи за меня замуж, или стань моей женой, - боцман произнес с нажимом.
  - Что? Как? Так сразу? - Сильвестр перевёл дыхание. - Сердце мое надорвалось.
  - Что? Что я сказал? - Вебинар стукнул себя ладонью по лбу. - Я же должен был сказать - меняем курс на зюйд.
  - Опять на зюйд? - Сильвестр с опаской посмотрел на боцмана.
  - Зюйд - более правильно, чем норд.
  Мы должны спасти Елисафету. - боцман опустил свою руку на ладонь матроса.
  Корабль накренился, меняя курс.
  - Слушаюсь, боцман, - Сильвестр произнес деревянно.
  "Не забыл ли боцман, что обещал мне? - ладонь матроса горела под ладонью боцмана. - Не иначе, действительно, две странные пассажирки, которых нам навязали, заколдовали сначала капитана Зельца, затем боцмана Вебинара.
  Но капитана больше нет". - Матрос Сильвестр не знал, что делать, и что сказать боцману.
  - Зови меня капитаном, Сильвестр, - боцман, словно услышал сомнения Вебинара. - Наш славный бывший капитан Зельц по неосторожности выпал за борт. - Боцман улыбнулся матросу.
  "Ага, кто поверит, что морской волк капитан Зельц свалился за борт на ровном ходу, - Сильвестр делал вид, что поглощен управлением, сменой курса на зюйд. - Но, если под угрозой кинжала или меча, то любой поверит".
  - Капитан Вебинар? - матрос переспросил.
  - Я слушаю тебя, боцман Сильвестр, - Вебинар отозвался звонко.
  "Вот оно, вот оно счастье мне прилетело, - Сильвестр чуть не подавился от восторга. - Я - боцман.
  Конечно, я теперь горой за нового капитана - за Вебинара.
  Пусть кто из простых матросов осмелится слово поперек ему молвить.
  С простой матросней у меня будет разговор короткий - плети, повесить на рее. - Сильвестр уже не считал себя простым матросом. - Зюйд для меня раньше был - плохо.
  Теперь на юге закуплю себе личный запас шерсти.
  В Порт Норде сдам втридорога.
  Сладкая жизнь начинается у меня".
  - Я вытер следы от крови тунца, капитан, - Сильвестр уверенно смотрел в глаза Вебинара.
  - Не было, не было никакого тунца, и никаких следов крови тоже не было, - капитан Вебинар опустил руку на плечо боцмана Сильвестра.
  
  - Повезло тебе, девка, - раздался шепот над головой. - Клаус мог бы с живой шкуру спустить и на солнце тебя оставить.
  Так - только голову тебе отрубят.
  - Голову отрубят? - Елисафета посмотрела вверх. - Ты кто, голос, который доносится сквозь небо.
  - Ты сошла с ума? - появилось миленькое светлое лицо. - Да, есть отчего свихнуться.
  Ты убила Ясмину, дочку нашего славного визиря Клауса.
  - Я убила Ясмину? - Елисафета повторила бесцветно.
  - Тебя бросили в яму, а я охраняю, чтобы не сбежала.
  Да и как ты сбежишь, если сама себя не помнишь.
  Ты - шпионка, поэтому Клаус сразу тебя не казнит.
  - Я - шпионка? - Елисафета засмеялась страшно. - Я убила Ясмину. - Елисафета смеялась и плакала, плакала и смеялась с надрывом.
  - Ты вонзила Ясмине кинжал в грудь, - стражница произнесла с уважением.
  - Меня нет, Ясмины нет, никого нет, - Елисафета обняла руками колени.
  Бормотала и раскачивалась. - Ясмина пожертвовала собой ради меня, Добронравы и Мальвы.
  Добронрава и Мальва были заложницы.
  Их убили бы, если бы я не убила Ясмину.
  Ясмина своей рукой сделала то, что должна была сделать я.
  Но я же не знала, что той дочкой визиря, которую меня отправили убивать, оказалась моя любимая Ясмина. - Комок слез застрял в горле.
  - Досталось тебе, рабыня, - стражница за решеткой сверху прислушивалась к бормотанию пленницы. - Если нужно воды, то попроси меня.
  Остальное - не положено.
  Так и скажи - Церера принеси воды.
  - Хорошо, Церера, - Елисафета не видела дальше по жизни.
  Вроде бы раньше были четкие планы, а теперь - впереди пустота: - Мальва тоже смотрит в пустоту. - Елисафета вспомнила Добронраву и Мальву.
  Кротко улыбнулась.
  - Подожди, ко мне идут, а с пленницей разговаривать не положено. - Голова стражницы исчезла.
  Сразу стало светлее в яме.
  - Мои враги все ловко подстроили, - Елисафета даже не испугалась, когда к ее ноге подползла большая пестрая змея. - Послали убить Ясмину, чтобы меня поймали и тоже убили.
  Даже, если случилось бы невероятное, или случится, если я сбегу, то все равно не буду прежней.
  После того, как я убила свою любимую Ясмину, во мне сломался стержень.
  Мудро, мудро придумали мои недоброжелатели.
  - Эй, Елисафета, - через несколько минут снова появилась в небе голова стражницы Цереры.
  Елисафета не ответила на призыв стражницы.
  - Ясмина-то жива осталась.
  - Ясмина жива осталась, - Елисафета безжизненно проговорила.
  Вдруг, яростная лава захлестнула сознание.
  Выжигала сердце, мозг. - Ты нарочно говоришь так, чтобы разговорить меня.
  - Лекарка Кассиопея мне только что сказала.
  Ее послала сама Ясмина.
  Но только это тайна, молчи. - Вверху зазвенело. - Если Клаус узнает, что Ясмина мне заплатила...
  - Но как? - в горле Елисафеты пересохло. - Я же видела, как Ясмина вонзила кинжал в свою грудь.
  - Лекарка Кассиопея и мертвую поднимет, - Церера сказала самодовольно, словно она сама - Кассиопея. - Но Ясмина не была мертвой.
  Ты вызвала лекарку, успела вовремя.
  Ясмина, когда открыла глаза, сказала, что больше не хочет жить.
  Но Кассиопея призвала ее, потребовала жить.
  Сказала, что ее жизнь - последний шанс для тебя, Елисафета. - Стражница вздохнула преувеличено печально. - Тогда Ясмина согласилась жить.
  Ты же, вместо того, чтобы воспользовалась случаем и убежала бы, ты осталась и позвала лекарку.
  - Ясмина согласилась жить, ради меня, - Елисафета поднялась.
  Словно лучи Солнца ворвались в нее. - Теперь все обретает для меня смысл.
  - Только не надейся, девка, тебе даже Ясмина не поможет, - Церера постучала по решетке кончиком копья. - Клаус не простит тебе.
  Да и дело государственное, потому что ты - шпионка.
  - Теперь все - другой смысл, - Елисафета не находила себе места от возбуждения.
  "Теперь получится, теперь мы сбежим". - Церера, - Елисафета позвала.
  - Не умоляй меня, шпионка.
  - О том, что Ясмина ожила, кто знает?
  Только ты, Кассиопея и я, - Церера ответила настороженно.
  - Отец Ясмины, Клаус?
  - Он на большом совете.
  - Значит, он еще не знает, - Елисафета задрожала.
  "Я обучалась, всего пару дней, у Кассандры, у предсказательницы.
  Единственная и неповторимая школа для девушек - школа, которая учит подчинять себе и властвовать.
  Вернее, не школа учит, а - Кассандра.
  Пифия Кассандра сказала, что я уже готова, что я ее лучшая ученица, что во мне все есть.
  Получалось, да, получалось подчинять.
  Я должна, я обязана вырваться отсюда.
  Но как?
  Как подчинить себе стражницу Цереру?
  Первое правило - не проси.
  Просить нельзя, это ослабляет подчинение.
  Требовать нельзя - это не в моих силах.
  Спрашивать нельзя, - Елисафета кусала губы. - Попробую, как в школе философа Патрокла.
  Только я там загадочно улыбалась, а сейчас - заинтересуюсь стражницей".
  - Церера, - Елисафете с большим трудом удавалась сдерживать свой голос.
  - Я же сказала, не проси, не исполню, - Церера явно скучала у решетки.
  - Мне скучно, Церера, - Елисафета пропела.
  - Я не спущусь к тебе, шпионка, - Церера заинтересовалась. - Ты попробуешь охмурить меня и соблазнить, а затем перегрызешь горло.
  - Церера, расскажи о своей жизни, - Елисафета добавила твердости в голос, чтобы не звучало, как просьба, потому что - чтобы подчинить просить нельзя.
  - Зачем тебе моя жизнь? - Церера изумилась.
  - Расскажи, чтобы скрасить мое одиночество.
  - Я стражница, а не народный сказитель, - Церера закашлялась.
  Елисафета терпеливо ждала. - Жизнь, как жизнь, - любительница поболтать языком произнесла нарочито рассерженным тоном. - Родилась я в Камбоджийской губернии, недалеко отсюда.
  Семья наша бедная, перебивалась с кваса на шаурму.
  Когда мне исполнилось пятнадцать лет мой отец решил меня выдать замуж, чтобы дальше не содержать.
  Рядом с нами жила семья Траубергов.
  Сыну Траубергов - Иошито - как раз исполнилось тридцать лет - самое время для мужчины остепениться.
  Пришел ко мне Иошито свататься и спрашивает:
  "Церера, ты умная или глупая?
  То, что ты красивая - это снаружи - я вижу.
  Но, твой ум не виден мне".
  "Иошито, что ты, - отвечаю. - Конечно, я умная, иначе не дожила бы до пятнадцати лет.
  Если не веришь, то спроси у моих подруг".
  Спросил Иошито у подруг моих.
  Они говорят,
  "Церера у нас умная-разумная.
  Она видит ветер, она слышит, как звезды кашляют".
  "Ну, тогда я возьму Цереру в жены", - Иошито обрадовался.
  Сидим за столом, кушаем в ожидании свадьбы.
  Отец мне говорит:
  "Сходи, Церера в погреб, принеси нам пива".
  Я сняла со стены амфору и пошла в погреб за пивом.
  Амфора была с крышечкой.
  Я спускаюсь в погреб, пою от радости и постукиваю крышечкой об амфору, чтобы веселее было.
  Пришла в погреб, поставила амфору перед бочкой с темным эльзасским пивом, открыла краник.
  Сижу на лавочке, ножками болтаю и по сторонам смотрю, чтобы - опять же - веселее было.
  Увидела я - на стене кетмень висит.
  Заплакала я от горя.
  "Вот выйду я замуж за Иошито.
  Родится у нас сынок красавец и сильный.
  Подрастет сынок.
  Мы его в погреб за пивом отправим.
  Кетмень со стены упадет и отрубит сыну мизинец.
  Без мизинца все будут думать, что наш сынок - мафиозо".
  Сижу, рыдаю около бочки с пивом.
  Наверху не дождались меня.
  Отправляется моя подружка Жанна посмотреть, что случилось со мной, почему задерживаюсь.
  Спустилась Жанна и спрашивает:
  "Церера, ты плачешь, потому что выпила много пива, или оттого, что замуж выходишь за Иошито?"
  "Жанна, видишь кетмень на стене?"
  "Вижу его также ясно, как и твои глаза, Эльза".
  "Вот выйду я замуж за Иошито.
  Родится у нас сынок красавец и сильный.
  Подрастет сынок.
  Мы его в погреб за пивом отправим.
  Кетмень со стены упадет и отрубит сыну мизинец.
  Без мизинца все будут думать, что наш сынок - мафиозо".
  "Какая же ты умная, Церера.
  Предсказательница ты, пророчица". - Сидит рядом со мной Жанна и рыдает.
  Наверху гости и отец ждут пива по-прежнему.
  Не выдержала вторая моя подружка - Саломея.
  "Пойду в погреб, подсмотрю за тем, что Жанна с Церерой делают вместе".
  Спускается к нам Саломея, и видит, что мы плачем.
  "Почему вы плачете, Жана и Церера?
  Вы плачете из-за того, что вы любили друг дружку, а после свадьбы расстанетесь?"
  "Нет, Саломея, но почти угадала, - я отвечаю сквозь слезы. - Вот выйду я замуж за Иошито.
  Родится у нас сынок красавец и сильный.
  Подрастет сынок.
  Мы его в погреб за пивом отправим.
  Кетмень со стены упадет и отрубит сыну мизинец.
  Без мизинца все будут думать, что наш сынок - мафиозо.
  Поэтому я заплакала.
  Жанна плачет вместе со мной, потому что восхищается моим умом и моей красотой".
  "Да, Церера мне нравится", - Жанна отвечает с вызовом.
  "Умные вы и хорошие.
  Присяду я к вам на лавочку и тоже буду плакать за компанию". - Саломея присела и заплакала.
  Наверху гости стали расходиться.
  Ругаются, что я пива им из подвала не принесла.
  "Лучше мы сходим в корчму к Петеру, чем здесь на сухую свиные рульки с капустой поедать". - Разошлись гости.
  Остались только мой отец и жених Иошито.
  "Иошито, если у тебя есть другая девушка, то можешь идти к ней, а не ждать мою дочку - умную Цереру, - отец тяжело поднялся за столом. - Но, если нет другой девушки и никогда не было, то сиди и жди, когда я подниму наверх из подвала Цереру и пиво".
  "Я лучше здесь подожду", - Иошито не собирается уходить, пока не выпил пива и не взял меня в жены.
  Отец спустился к нам в подвал:
  "Церера, Жанна, Саломея, почему вы сидите и плачете?
  Пиво уже через край амфоры перелилось.
  Вы насыпали на пол всю муку из мешков, чтобы луж пива не было.
  Это я понимаю, это - позиция, поступок.
  Но отчего же с пивом наверх не идете".
  "Отец мой, - я отвечаю со слезами. - Вот выйду я замуж за Иошито.
  Родится у нас сынок красавец и сильный.
  Подрастет сынок.
  Мы его в погреб за пивом отправим.
  Кетмень со стены упадет и отрубит сыну мизинец.
  Без мизинца все будут думать, что наш сынок - мафиозо".
  "Умная ты у меня доченька, - мой отец восхитился.
  Бросил в лужи сушеный перец, чтобы лужи пива высыхали быстрее. - Если мой внук будет без мизинца, то он станет похож на мафиозо.
  Кто же полюбит мафиозо или якудзу?" - Присел отец на скамеечку между Жанной и Саломеей.
  Обнял их за плечи и тоже заплакал.
  Жанна и Саломея склонили головки на плечи моего отца и продолжают рыдать.
  Мой жених Иошито не дождался ни пива, ни меня, сам вниз спустился.
  Остановился он посредине подвала.
  "Что здесь происходит? - Иошито хмуро сдвинул брови.
  Рука его легла на рукоять меча. - Кто вас обидел до слез?
  Почему вы плачете?"
  "Иошито, - я отвечаю сквозь слезы. - Видишь, как пиво из бочки через краник льется в амфору.
  Амфора уже полная, поэтому пиво давно переливается через ее край и оказывается на полу".
  "Вижу, Церера", - Иошито с пониманием кивнул головой.
  "Чтобы не было луж пива в подвале, я высыпала на пол всю муку".
  "И это вижу, Церера, - Иошито смотрит на меня с душевной теплотой. - Умная ты, Церера.
  Мука впитывает пиво, лужи исчезают".
  "Но муки оказалось недостаточно, поэтому лужи распространяются дальше".
  "И это я вижу, - Иошито преклонил передо мной колено. - Из-за луж пива на полу вы плачете?"
  "Мой отец насыпал сухой перец на пиво"
  "И отец твой мудр, Церера".
  "Плакала я не над пивом, Иошито.
  Я рыдаю над судьбой нашего будущего сына".
  "Что случилось с нашим будущим сыном, которого я еще не зачал?" - Иошито сжал губы.
  "Вот выйду я замуж за тебя, Иошито.
  Родится у нас сынок красавец и сильный.
  Подрастет сынок.
  Мы его в погреб за пивом отправим.
  Кетмень со стены упадет и отрубит сыну мизинец.
  Без мизинца все будут думать, что наш сынок - мафиозо".
  "Что же тут плакать, когда все хорошо будет?" - лицо моего жениха просветлело.
  "Как же хорошо, если сын будет без мизинца похож на мафиозо?" - все мы вскричали с удивлением.
  "Вот и прекрасно, мудрая Церера, что наш сын станет мафиозо. - Иошито расплылся в улыбке. - Якудза - не только новая семья, но и почет, и уважение, и большие деньги.
  Ты очень здорово придумала, Церера, что кетмень упадет со стены и отрубит нашему будущему сыну мизинец.
  Умная ты у меня Церера".
  "Значит, ты берешь меня замуж, Иошито?" - мои слезы печали сменились слезами радости.
  "Нет, Церера, теперь я не имею право тебя взять в жены, - в голосе Иошито послышалась тоска смертная. - Ты слишком высока и далека стала от меня.
  Ты теперь - будущая мать будущего мафиозо.
  Возможно, что наш сын станет главой клана.
  Я теперь недостоин тебя, Церера.
  Придется мне теперь взять в жены Жанну или Саломею, или их обеих". - Иошито отошел от меня и стал целовать руки моих подружек.
  "Но как же я?" - радость оттого, что я умная и рассчитала судьбу нашего сына перемешивалась с горестью, что я теперь одна, без мужа.
  "Тебя, Церера, отдадим стражницей в услужение нашему главному визирю Клаусу, - мой отец на ходу придумал.
  Позже я раздумывала: хотел ли отец от меня избавиться, или хочет мне добра. - Визирю нужны в стражницах умные толковые девушки.
  А то только одни мужчины.
  С мужчин - какая польза?
  Никакой пользы от нас, мужчин". - Отец сплюнул на пол.
  "Отец, в родном доме на пол не плюют", - я поднялась и вышла из подвала.
  Странное чувство отрешенности от родного дома охватило меня.
  Я направилась в дом визиря Клауса.
  Теперь я выполняю самые его ответственные поручения.
  Например, охраняю тебя, шпионка Елисафета.
  Клаус и другие стражники знают, что я не подведу, - Церера вздохнула. - Не подведу, потому что у меня нет дороги назад.
  - Ты свое девичество используешь, как меру соблазнения во время службы у визиря? - Елисафета спросила с наклоном головы.
  Тут же опомнилась, что спрашивать нельзя, поэтому исправила ошибку: - Я уверена в этом.
  - Сейчас мне ничто не мешает, - Церера вздохнула. - Мое лицо смотрит на меня из всех зеркал.
  Грустная история.
  Четыре года прошло, мне сейчас девятнадцать лет.
  Я сегодня не могу пройти по улице - все меня узнают.
  Но сын никак не рождается от Иошито.
  - Я уверена, что твоему отцу и Иошито не очень нравится этот ход событий, - Елисафета замолчала.
  "Теперь Церера, если доверяет мне, если после своего рассказа прониклась, то должна меня отпустить из ямы".
  - Я не могу тебя отпустить, Елисафета, - Церера прочитала мысли Елисафеты.
  - Ты читаешь мои мысли, Церера, - Елисафета произнесла с удивлением.
  - Потому что на меня большие надежды, как на стражницу и как на мать будущего мафиозо, я не имею право тебя освобождать, - Церера склонила прекрасную головку и зарыдала.
  - Ты в подвале с пивом рыдала, рыдаешь и сейчас, - Елисафета произнесла с недовольством.
  Но это было недовольство собой - что не смогла подчинить Цереру.
  Сверху раздался тупой удар.
  Головка стражницы упала на решетку.
  Затем исчезла с нее.
  - Елисафета, ты здесь, - послышался приглушенный шепот.
  - Ясмина, но ты же слаба после удара кинжалом, - безграничная жалость к подруге охватила пламенем лицо Елисафеты.
  - Я приняла поддерживающее силы лекарство Кассиопеи, - решетка поползла в сторону.
  В яму спустилась деревянная лестница. - Вылезай, подружка.
  - Нет, я только для того и пришла к тебе, чтобы сидеть в зловонной яме, - счастье переполняло Елисафету.
  Она взлетела по лестнице и крепко обняла Ясмину.
  Ясмина застонала и закатила глаза.
  - Ясмина, сейчас не время предаваться ласкам и нежностям, - Елисафета чуть отстранилась. - Ты своим стоном...
  - Я стону не от ласок, а от боли, - Ясмина виновато улыбнулась. - Рана еще кровоточит. - Ясмина пальчиком указала на промокшую повязку поперек груди.
  - А я думала, что ты так рада моему освобождению, что стонешь от страсти, - Елисафета немного обиделась.
  Она надула губки.
  Взгляд Елисафеты зацепился за лежащую стражницу: - Ты убила Цереру?
  - Ее зовут Церера? - Ясмина вопросом на вопрос ответила.
  Она недовольно смотрела на Елисафету.
  - Это твоя стражница, ты должна знать, как ее зовут.
  - Отец не подпускал ее ко мне, боялся, что мы, потому что девушки, подружимся, - Ясмина ехидно склонила головку к левому плечу. - Зато, вы, как я вижу, подружились.
  Мило разговаривали.
  Ты знаешь ее имя.
  Может быть, вы успели подружиться более тесно, чем просто отношения между стражницей и пленницей шпионкой.
  - Ты меня еще рабыней назови, Ясмина, - Елисафета осуждающе погрозила подружке пальчиком.
  - И назову, ты, Елисафета, рабыня.
  - Ты, Ясмина, нарочно пытаешься меня разозлить.
  - Да, нарочно пытаюсь тебя разозлить.
  Это моя месть тебе.
  - Месть за что?
  - За то, что пока я истекла кровью, пока лекарка Кассиопея выводила меня из лабиринтов смерти, ты развлекалась со стражницей.
  - Ничего не было.
  Церера даже не спускалась ко мне.
  - Даже не спускалась, - Ясмина передразнила подружку. - А, если бы спустилась, то было бы.
  - Нет, если бы спустилась, то ничего бы не было.
  - Елисафета, прежде, чем ты мне ответила, ты задумалась.
  Признайся, ты думала о том, что могла бы попробовать соблазнить стражницу, чтобы сбежать.
  - Была мысль, но я научилась подчинять и властвовать на расстоянии.
  - И как же ты, Елисафета, была с Церерой на расстоянии.
  Вы упивались друг дружкой.
  - На расстоянии я заставила стражницу рассказать о ее жизни.
  - Что, этим ты подчинила Цереру?
  - Да, Церера во время рассказа, почувствовала ко мне доверие.
  - Если бы я не стукнула стражницу по затылку, то ты до сих пор в яме чувствовала бы ее доверие.
  - В любом случае, я отвлекла внимание Цереры, а ты в это время смогла подкрасться к ней сзади и стукнуть по затылку, - Елисафета ответила примирительно.
  - Ты, как всегда права, Елисафета, - Ясмина засмеялась и тут же ойкнула от боли. - Если бы ты не отвлекла ее, то стражница заметила бы меня, и я не смогла бы ее ударить.
  Ты бы осталась в яме.
  Завтра тебя бы казнили.
  А так ты - свободна.
  - Жаль, - Елисафета склонилась над Церерой.
  - Что жаль, что тебя не сожгут завтра на костре для шпионок?
  - Нет, жаль, что стражница умерла, - Елисафета поднялась. - Она ни в чем не виновата перед нами.
  Она служила твоему отцу, потому что хотела родить ребенка от своего жениха Иошито.
  Иошито сейчас, наверно, живет с Жанной и Саломеей.
  Об этом Церера не успела рассказать, потому что ты ударом в затылок прервала ее рассказ.
  - Я виновата? - Ясмина распахнула глаза.
  - Нет, я просто сказала, что ты прервала ее рассказ.
  Разве я сказала, что ты виновата, моя любимая Ясмина? - Елисафета ласково погладила подружку по головке.
  - Не смей меня так называть, - глаза Ясмины вспыхнули гневом.
  - Ты сменила имя? Тебя больше не зовут Ясмина?
  - Нет, имя даже после моего выхода из лап смерти осталось прежнее - Ясмина.
  Не называй меня любимой.
  - Почему я не могу называть тебя любимой?
  - Потому что у тебя появилась другая подружка - стражница Церера.
  - Не подружка она мне, и к тому же - мертвая.
  - Если бы живая была, то была бы тебе подружкой.
  - Подружкой, но не любимой.
  А ты - моя любимая, Ясмина.
  - Я же приказала, не называй меня своей любимой, Елисафета, - Ясмина в гневе топнула ножкой.
  Тотчас согнулась от боли, а затем присела на землю.
  - Любимая, любимая, любимая, - Елисафета показала подружке язычок и склонилась: - Ясмина, я на плечах понесу тебя через горы.
  Я вылечу тебя своей любовью.
  - Любовь, это хорошо, - Ясмина слабо улыбнулась. - Любовь лечит.
  - Вставай, опирайся на мое плечо, Ясмина.
  - Не могу, беги одна, Елисафета.
  - Ты говоришь, словно снова собираешься умирать.
  - Нет, на этот раз не собираюсь умирать.
  - Тогда пойдешь со мной на Север.
  - Звучит угрожающе, но решительно.
  - Ох, и тяжелая же ты, Ясмина, - Елисафета закряхтела под тяжестью подружки.
  - Это так всегда кажется, когда другого поднимаешь, - Ясмина улыбнулась через боль. - Вроде бы щеночек легкий или пушистый котенок, а как станешь поднимать на руки, то превращается в тяжеленького.
  - Да, я знаю, ты мой щеночек, - Елисафета сделала два шага.
  - Елисафета, я пойду с тобой, но только с одним условием, - Ясмина остановилась.
  Она тяжело дышала.
  На лбу выступил холодный пот.
  - Ясмина, я заранее согласна на все твои условия.
  - Не говори так сразу, Елисафета.
  - А я говорила и буду так сразу говорить.
  - Мое условие - ты должна поклясться сейчас, что не влюбилась в стражницу Цереру.
  - Только и всего, - Елисафета засмеялась свободно.
  - Не увиливай от ответа, Елисафета.
  - Разве я смехом не ответила тебе?
  - Смех - не ответ.
  - Что же тогда - ответ?
  - Произнеси торжественно, Елисафета: Я клянусь, что не влюбилась в стражницу Цереру.
  - Хорошо, если так хочешь, Ясмина, то я клянусь, что не влюбилась в стражницу Цереру.
  - Не так, Елисафета.
  - Что не так, Ясмина?
  - Приложи правую руку к сердцу и снова поклянись.
  - У меня сердце не с правой стороны, Ясмина.
  - Я знаю, Елисафета.
  - Что ты знаешь, Ясмина?
  - Что у тебя сердце не с правой стороны.
  - Откуда ты знаешь, Ясмина?
  - Подслушивала твое сердце, когда ты спала, Елисафета.
  - Это так мило, Ясмина, - Елисафета растрогалась до слез.
  - Правая рука под девой грудью это более красиво во время клятвы, чем левая рука.
  Если левую ладонь приложить к сердцу под левой грудью, по со стороны покажется, что не торжественная клятва, а рука просто поддерживает левую грудь.
  - У меня грудки не столь большие, чтобы их поддерживать руками.
  - Я хорошо изучила твои грудки, Елисафета.
  - Я тоже изучила твои грудки, Ясмина, и не только.
  - Так, Елисафета, ты болтовней уходишь от главного.
  - От главного чего?
  - От клятвы.
  - Какой клятвы, Ясмина?
  - Ты уже забыла, Елисафета?
  Или делаешь вид, что забыла, что должна поклясться, что не влюбилась в Цереру.
  - Моя любимая Ясмина, я торжественно клянусь, что я не влюбилась в Цереру, - во время клятвы Елисафеты держала правую ладонь под левой грудью - там, где должно было в этот момент находиться сердце.
  - Я сделаю вид, что поверила тебе, - Ясмина с облегчением выдохнула. - Теперь неси меня.
  - А, если бы я не согласилась на клятву, и ответила бы, что влюбилась в Цереру? - Елисафета спросила ядовито.
  - Тогда было бы все также - я бы любила тебя, как и люблю, но мне было бы чуть-чуть горько на душе и на сердце.
  - Вот это прямой ответ моей подружки, - Елисафета остановилась. - Прошли несколько шагов, а я уже взмокла.
  Жаль, что у меня нет сил.
  Жаль, что меня бросили в яму.
  Жаль, что из-за меня погибла хорошая добрая стражница Церера. - Елисафета с трудом переводила дыхание.
  Ясмина стояла на дрожащих ногах.
  Она закрыла глаза и дрожала от потери сил и крови.
  Вдруг, на плечо Елисафеты легла тонкая ладонь.
  В правую ягодицу уперлось что-то твердое.
  - Елисафета, я не умерла, - послышался хрип за спиной. - Ясмина не так сильно ударила меня по затылку, чтобы я умерла.
  - Церера, ты мужчина? - Елисафета застыла.
  - Нет, я девушка, - голос Цереры смягчился. - Почему ты спрашиваешь глупости, Елисафета?
  - Потому что твердое упирается в мою попку.
  - Это твердое - рукоятка меча, а не то, что ты подумала, - Церера засмеялась. - Это не мужское начало и не мужской конец.
  Поверь, Елисафета, во мне нет ничего мужского, хотя я и стражница.
  - Стражница, - Ясмина вышла из забытья и открыла глаза. - Ты живая.
  - Я настолько же живая, как и вы, госпожа Ясмина.
  Голова кружится, ноги подгибаются.
  - Я не госпожа тебе, - голос Ясмины прошелестел. - Если была бы госпожа, то приказывала бы.
  Приказала бы отпустить Елисафету, и ты отпустила бы ее.
  Но я в плену своего отца, а ты - охранница моего отца.
  Ты и меня не выпустишь из дома.
  Поэтому называй меня по имени - Ясмина.
  - Ясмина, я уже не стражница, - Церера застонала. - Если бы я была страницей, то сторожила бы сейчас Елисафету в яме.
  Но Елисафета из ямы выбралась, поэтому мне некого сторожить.
  Отправлять Елисафету обратно в яму, я не имею право, также как нет у меня прав вызывать других стражников. - Церера подставила свое слабое плечо под руку Ясмины. - Теперь я не стражница, а - преступница.
  Никто не поверит, что Елисафета освободилась сама.
  Подумают, что я вытащила ее из ямы.
  Поэтому я должна бежать из дома визиря Клауса.
  Чем дальше - тем безопаснее.
  Лучше всего на Север.
  Получается - хочу я или не хочу, хотите ли вы, или не хотите, придется нам убегать втроем.
  - Обо мне так плохо не подумают, что меня нужно вытаскивать из ямы, - Елисафета стиснула зубы.
  - Яма там, а осел неизвестно где, - Церера простонала. - Даже вдвоем с тобой, Елисафета, мы не сможем нести обессилевшую Ясмину.
  - Зачем нам осел? - Ясмина прошелестела словами.
  - Осел нужен не нам, а тебе, Ясмина, - Елисафета тонким лоскутком разорванного рукава вытерла пот со лба подружки.
  - В садовой тележке вывезите меня, - Ясмина говорила с закрытыми глазами. - За оливковой рощей, за забором - находится хутор старика Мазепы.
  На хуторе мы купим повозку.
  Деньги у меня есть.
  - С меня сняли все золото, которое навешал Стокман, - Елисафета маленьким кулачком погрозила кустам.
  - У меня есть накопления, - Церера показала на бархатный кошелечек на поясе. - И Кассиопея еще добавила.
  - Накопления пригодятся тебе на свадьбу, Церера, - Елисафета улыбкой разгоняла хмурое настроение.
  - Иошито уже давно не жених мне, - Церера показала ровные белые зубки. - Четыре года, как мы не виделись.
  Я уже не думаю ни о каких свадьбах.
  И не хочется их.
  - Но как же ты родишь ребенка, который станет мафиозо, умная Церера? - Елисафета постаралась, чтобы голос ее звучал ровно, без иронии.
  - Ребенок? Ребенок пусть сам думает, как ему родиться, если захочет жить. - Церера засмеялась.
  - В твоих словах скрыт смысл, Церера, - Елисафета пожала руку бывшей стражницы.
  - Я все видела, хотя мои глаза чуть прикрыты, - Ясмина простонала. - Елисафета, ты пожала руку Цереры.
  - Но я же поклялась тебе, Ясмина, что не влюбилась в нее, - Елисафета слишком поздно поняла свою ошибку.
  - Поклялась раньше, о прошлом, а теперь давай, снова клянись.
  - Ясмина, я не собираюсь клясться через каждый шаг, - Елисафета раскалилась. - Если ты меня любишь, то будешь верить мне и словам моим.
  Я же, никого не полюблю. - Елисафета произнесла с сильнейшим раздражением. - Холодная я.
  Ледяная я.
  Моя цель - абсолютная власть, а не влюбляния.
  - Холодная, ледяная, - Ясмина через силу хихикала. - Знаю я, какая ты ледяная и холодная, Елисафета.
  Но мне это очень нравится и по душе.
  - Вот садовая тележка, - Церера указала на деревянную платформу на колесах.
  - На подобных тележках возят гробы на кладбище, - Елисафета оценила средство перевозки. - Удобно.
  Ты действительно умная, Церера.
  Умная и практичная.
  - Для красивой девушки слова о том, что она умная - оскорбление, - Церера засмеялась.
  - Не обольщайся, Церера.
  - Я сейчас принесу одеяла и шкуры, чтобы было мягче, - Церера махнула рукой.
  - Церера, возьми мои деньги и украшения из шкатулки, - Ясмина прошелестела. - Нам нужно в дорогу.
  - Ты сказала - нам, Ясмина, это очень благородно, - Церера скрылась в домике.
  - Она заботливая, твоя Церера, - Ясмина улыбнулась.
  - Она не моя, никто не моя, - Елисафета зарычала.
  - Я специально сказала, чтобы позлить тебя, Елисафета.
  - Ты права, я должна держать себя в руках... всегда.
  - Елисафета.
  - Да, Ясмина.
  - Поцелуй меня.
  Поцеловать - никогда не поздно, а не поцеловать бывает поздно.
  - Ты вынуждаешь меня, - Елисафета пробормотала нарочито грубо.
  Накрыла своими губами губы Ясмины.
  - Хорошо как! - Ясмина улыбнулась. - Не надо никакого благоразумия.
  Благоразумие вредит.
  - Я бы не осознала до конца смысла твоих слов, если бы не знала, что ты дочь богатейшего визиря и купца, и имеешь понятия о многом.
  - Это безумие, Елисафета, - Ясмина прошептала. - Мне не хватает крови, но я в твои объятиях взлетаю.
  У меня ничего не осталось целого: ни голоса, ни сил.
  Говорю вполголоса, держусь на половине сил.
  - Сил у нас на троих хватит, - Елисафета почувствовала, как светлеет ум после череды неприятностей. - Церера нам поможет, если на нас нападут разбойники в горах.
  Она же стражница.
  У нее меч.
  - Меч, рукоятка которого упиралась в твою попку, Ясмина.
  - Ты подслушивала, а я думала, что ты была в забытьи.
  - Елисафета, как ты думаешь: Церера нарочно прислонила и водила рукояткой меча по твоей попке, или случайно так получилось.
  - Случайно, конечно же, случайно, Ясмина, - Елисафета оглядывалась по сторонам.
  Не появятся ли в ночи другие стражники или слуги.
  - Может быть, Церера хитрит? - Ясмина продолжала подозревать. - Может быть, они все нарочно так подстроили.
  - Кто они?
  - Мой отец, тайные стражники, тайное посольство с севера.
  - Почему ты подозреваешь всех, Ясмина? - Елисафета насторожилась. - Признаюсь, что подобные мысли мелькают и у меня.
  Я никому не верю, Ясмина.
  Даже иногда себе не верю.
  - Мне ты веришь?
  - Тебе приходится верить, Ясмина, - Елисафета тихо засмеялась.
  - Тебе не кажется странным, Елисафета, что мой отец Клаус, когда его дочь лежит убитая кинжалом - он ушел, когда я ко мне прибежала лекарка Кассиопея - отец ушел на собрание совета.
  - Более чем удивительно, - Елисафета согласилась. - Отец, который обожает свою дочь, скрывается из дома.
  - Тебя поставили охранять девушку, а не стражника.
  Совпадение?
  - Не похоже на совпадение или случайность, - Елисафета прищурила глаза.
  - Церера дала себя уговорить, сделала вид, что подчинилась тебе, что стала тебе доверять.
  - Может быть, Ясмина.
  - Она позволила мне подкрасться сзади ударить ее по затылку.
  - Церера рисковала своей жизнью, если это подстроено.
  - Не слишком она и рисковала, Елисафета, - Ясмина показала зубки. - Все знали, если подстроили, что я настолько слабая, что не могу нанести убийственный удар - ни по голове камнем, ни кинжалом.
  Руки мои дрожат, силы в них не осталось.
  Церера стражница - она должна была подчиниться задумке своего хозяина - моего отца.
  - Они хотят, чтобы мы сбежали, а Церера будет за нами следить и докладывать твоему отцу.
  Он же - вашим визирям. - Елисафета провела пальчиком по губам Ясмины. - Только вопрос - зачем это надо, и, кому это надо?
  - Они строили планы, что ты убьёшь меня кинжалом когда я буду спать.
  Что ты не узнаешь меня.
  Но я повернулась, и наши глаза встретились.
  Ты меня не убила, зато я убивала себя.
  Вроде бы все шло по их плану.
  Тебя бросили в яму.
  Я - живая а это многое меняет.
  Я выжила, и они изменили свои планы.
  - Теперь мы наживка, - Елисафета хищно улыбнулась. - Интриги.
  Все, как у меня дома.
  Обожаю большие игры.
  И верь мне, Ясмина, что я обыграю их.
  - Елисафета, если ты не доверяешь никому, то и мне не доверяй, - Ясмина улыбнулась. - Держи меня на расстоянии от себя.
  Вдруг, я нарочно не до конца вонзила кинжал в себя, чтобы ты подумала, что я благородно убила себя ради тебя, Добронравы и Мальвы.
  Твоя вера в меня укрепилась и стала безграничной.
  Ты стала доверять мне полностью и безумно.
  Но это же слабость, Елисафета, слабость - доверять даже близким и любимым.
  Может быть, когда наступит момент, я убью тебя по их приказу?
  - Ты не удивила меня, Ясмина, - Елисафета своими губами заставила Ясмину замолчать. - Конечно, я подумала...
  - Подумала, что я могу предать тебя.
  - Нет, я подумала сразу обо всем, Ясмина.
  Во-первых, если рассчитывали, что ты своим кинжалом, когда ткнешь в грудь, то вызовешь у меня величайшее доверие, то враги ошиблись.
  - Ты не доверяешь мне, Елисафета?
  - Доверяю.
  Дело в том, что после твоего самоотверженного поступка я не могу доверять тебе больше, Ясмина, - Елисафета провела пальчиком по ресницам подружки. - Я не смогу доверять тебе еще больше, потому что я и так тебе доверяла безгранично.
  Во-вторых, если меня переиграют, и тебя заставят меня убить.
  - Не заставят.
  - Ну, не перебивай меня, Ясмина, во-вторых, тогда я проиграю.
  Моя игра окажется хуже, чем интриги моих врагов.
  Тогда мне не имеет смысла дальше существовать.
  Без движения вперед я погибну.
  Мне остается только быть с тобой и идти вперед.
  Если я остановлюсь, или сделаю шаг назад, то - провал.
  Поэтому, Ясмина, будь со мной всегда рядом, чтобы вовремя поддержала меня за руку.
  - Елисафета, - губы Ясмины задрожали.
  В уголках глаз появились слезы.
  Медленно подошла Церера.
  - Поговорили? Я специально не спешила, - Церера улыбнулась лукаво. - Вот шкуры, вот нам новая одежда, - Церера с вопросом посмотрела на Ясмину. - Я подумала, что нам нужно переодеться.
  Я - в костюме стражницы.
  Елисафета - в легкомысленном прозрачном одеянии наложницы.
  - Не я придумала это одеяние, - Елисафета зашипела.
  - Но оно тебе очень идет, - Ясмина улыбнулась.
  - Через него все видно, я в нем - голая.
  - Ты открытая, значит, вызываешь доверие, - Церера склонила головку к правому плечу.
  - Вы мне льстите, - Елисафета сорвала с себя обрывки одежды и взяла из рук Цереры платье Ясмины. - Ясмина, теперь я буду в твоей одежде, как сестра.
  - Красивая сестра, - Ясмина выдохнула в восхищении.
  Она не отводила взгляда от нагого тела Елисафеты. - Худенькая, как и я, поэтому ты - прекрасна.
  Не могу же я не восхищаться отображением самой себя в тебе, Елисафета.
  - Я же говорила, что между вами связь, - Ясмина тихо застонала.
  Елисафета и Церера переглянулись, затем посмотрели на Ясмину и засмеялись.
  Елисафета погрозила Ясмине пальчиком.
  - Ясмина, - Церера протянула с вопросом. - Я не захватила твои украшения.
  Несколько причин, по которым я это не сделала.
  Первая: чтобы не подумали, что ты жадная.
  Ты уйдешь, а о тебе пусть останется хорошая память.
  Второе - то, что мы не захватили твои деньги и драгоценности, заставит наших преследователей и твоего отца задуматься.
  Может быть, то, а может быть и это.
  Третье - мы слабые девушки.
  Золото и украшения привлекают к себе излишнее внимание.
  Даже честный станет разбойником, когда увидит много украшений на девушке.
  Нам не нужно лишнее внимание в дороге - не правда ли?
  - Церера, не зря тебя называли умной, - Елисафета с одобрением покачала головкой.
  - Тогда я в нашей компании буду умной, - Церера засмеялась. - Ясмина - твоей подругой, Елисафета.
  - Елисафета умнее тебя, Церера, - Ясмина обиделась за подружку.
  - Нет, Елисафета не умная, - Церера произнесла серьезно: - Ты, Елисафета - главная.
  Главная - это намного выше, чем умная.
  Да и ум мой - практичный, на один час.
  Просто я, потому что должна быть стражницей, все подмечаю.
  Это не ум, но многие называют это умом.
  Быть главной - самый великий ум.
  Любить главную, как ты любишь, Ясмина, - Церера обернулась к слабеющей Ясмине. - Любить - это тоже ум.
  - Церера, ты захвалила всех и себя, - Елисафета помогла Ясмине прилечь на шкуры на тележке.
  Ясмина не сопротивлялась. - Поехали.
  Вернее, убегаем от хорошего к еще более хорошему.
  - Кто знает, - Церера произнесла глубокомысленно.
  Она зашла впереди тележки и направляла ее.
  Ясмина лежала смирно, изредка тихонько вскрикивала, когда тележка натыкалась на камень.
  Без проблем вышли через тайную дверь в каменной стене.
  - С горы тележку везти стало проще, - Церера зорко смотрела по сторонам.
  - Но впереди еще одна гора, - Елисафета уже придерживала тележку. - На нее придется карабкаться.
   - За горой находится хутор Мазепы, там передохнем. - Церера ловко провела тележку между двумя оливковыми деревьями. - Елисафета, остановись, я переоденусь.
  Ты уже переоделась, а я еще нет.
  - И повязку Ясмине надо сменить, - Елисафета прислонила тележку к дереву.
  - Оставим тележку здесь, дальше я сама пойду, - Ясмина мило улыбнулась. - От тележки только сотрясения и недовольство. - Ясмина выставила перед собой ладошки, предупреждая уговоры: - Я захватила с собой мазь Кассиопеи, - Ясмина протянула Елисафете флакон с красной жидкостью.
  - Будем надеяться, что это не яд, - Елисафета хотела взять флакон.
  Ее рука соприкоснулась с рукой Ясмины.
  Словно искра пробежала между девушками.
  Ясмина с безграничной любовью смотрела в глаза Елисафеты.
  Елисафета держала подружку за руку и улыбалась нежно.
  Мгновение длилось вечно, или хотя бы половину вечности.
  Прервали прекрасное мгновенье треск сучьев и сдавленные бранные слова Цереры.
  Елисафета и Ясмина с трудом оторвали взгляды друг от дружки.
  Посмотрели и увидели - на них глядела обнаженная попка Цереры.
  Церера стояла на коленях.
  Голова ее была потеряна в кустах.
  Голые ягодицы отражали солнечные блики.
  - Церера, зачем ты нам показываешь себя? - Елисафета засмеялась звонко и заливисто.
  Она догадалась, но делала вид, что не понимает.
  - Ой, не смеши меня, Церера, - Ясмина вскрикивала от боли и смеялась, вскрикивала и смеялась.
  - Я запуталась в платье, - донеслось со стороны головы. - Руки запутались, платье на голове.
  Вот я и упала, оступилась, как цапля на длинных ногах.
  Я привыкла к одежде стражницы - там все просто, - попка Цереры вращалась, но кусты не отпускали девушку. - Юбка, кирасира, шерстяная поддевка.
  А платье - я должна снова привыкать к платьям.
  - Привыкать к платьям труднее, чем без платья, - Елисафета засмеялась звонко. - Церера, снимай обратно, купаться пойдем.
  - Очень своевременная идея, когда я уже почти натянула платье, - Церера стояла с раскрасневшимся лицом.
  - Елисафете нужно обязательно вымыться, - Ясмина захихикала.
  - Почему это мне? - Елисафета с подозрением смотрела на подружку. - Почему именно мне, а не всем.
  - Мне нельзя, у меня рана сердечная, - Ясмина продолжала хихикать.
  - Ты, Елисафета, просидела в зловонной яме, - Церера стягивала с себя платье.
  - Не я, а меня, - Елисафета надула губки и уперла кулачки в бока.
  - Но запах, запах не выбирает, - Ясмина постаралась сделать серьезное выражение лица, но тут же засмеялась.
  И через миг застонала от боли.
  - Смейся, смейся, Ясмина, - Елисафета произнесла мстительно.
  Но тут же встала перед подружкой на колени и начала помогать обрабатывать рану.
  - Вот ароматная травка, - Церера стояла к Елисафете и Ясмине спиной, наклонилась.
  Елисафета и Ясмина посмотрели на узкие бедра Цереры, которые ничего не скрывали, и переглянулись.
  - Лаванда, - Церера протянула пучок травы Елисафете, - чтобы сбить твой дурной запах. - Церера лукаво распахнула глазки.
  - Мстишь мне за то, что я смеялась, когда ты запуталась в платье, говоришь, что я воняю, - Елисафета надула губки. - Но я стерплю. - Елисафета неожиданно для Цереры, напрыгнула на нее и увлекла за собой в ручей. - Сначала я травкой натру тебя, стражница шутница.
  Вдруг, ты мне подсунула ядовитую траву?
  - Охохо, - Церера не сопротивлялась под Елисафетой. - Натирай, натирай сильнее, там и там.
  - Что-то вы дорастирались, - Ясмина с неудовольствием произнесла и нависла над девушками.
  - Пусть еще, еще, еще немного потрет, - Церера изогнулась, забилась, как большая рыба, которую Елисафета выловила в маленьком ручье.
  По воде побежали круги. - Все, больше не надо тереть, дотерлась. - Церера выдохнула и обмякла.
  - Эй, Церера, ты что? - Елисафета с удивлением посмотрела на стражницу.
  - А того она, того, - Ясмина надула губки. - Вот и забавляйся, Елисафета, - Ясмина демонстративно скрестила руки на груди и повернулась к Елисафете и Церере попкой.
  - Ясмина, да ты что, - Елисафета выскочила из ручья. - Я не собираюсь оправдываться.
  Церера сама, я же не знала, что обыкновенная игра у нее изольется через минуту.
  - Не знала, но хотела, - Ясмина продолжала дуться.
  - Я словно лечу во сне и не понимаю, - Елисафета развела руки в стороны.
  Вдруг, она почувствовала легкое прикосновение холодных, после ручья, пальцев к своей попке.
  Елисафета с удивлением оглянулась на Цереру.
  Стражница заговорщицки приложила пальчик к губам и подмигнула Елисафете.
  Затем осторожно качнула головой, указывала на Ясмину.
  Елисафета поняла, что Церера вовлекает ее в какую-то игру.
  На всякий случай Елисафета выпятила нижнюю губку.
  Пусть Церера понимает этот знак, как хочет.
  Стражница на коленях подползла к Ясмине.
  - Что это вы замолчали? - Ясмина спросила с запоздалым подозрением.
  Начала медленно поворачиваться.
  Церера обхватила руками ее ноги.
  Головка Цереры уперлось в попку Ясмины.
  От неожиданности Ясмина вскрикнула и подалась вперед в падении.
  Елисафета подскочила и вовремя удержала подружку.
  Ладони при этом легли на грудки Ясмины.
  - Что вы задумали? - Ясмина не пыталась вырваться. - Пользуетесь тем, что мне больно, и я не могу вырываться.
  Не надо меня обмакивать в ручей.
  Я сама помоюсь... местами...
  - Мы и не собираемся тебя в ручей, - Елисафета зашептала на ушко Ясмины.
  - Мы снимем твою боль на время.
  - Не надо, Церера, - голос Ясмины затухал: - Елисафета, как ты позволяешь ей?
  Мы же с тобой...
  Я же тебя...
  - И я тебя люблю, - Елисафета поцеловала Ясмину в нежное ушко. - Но это в лечебных целях.
  - Гадость какая, - тон, с которым Ясмина это произнесла не соответствовал смыслу слова "гадость".
  - Мне нельзя сейчас, - Ясмина через пару минут взмолилась. - Вы с ума сошли.
  Я же раненая.
  - Мы тоже раненые, - Елисафета произнесла серьезно. - Я душевно раненая после всего произошедшего.
  Церера ранена в сердце, потому что в один миг лишилась теплой работы и бредет с нами в никуда.
  - Не мы тебя должны жалеть, Ясмина, а ты нас, - голос Цереры донесся снизу.
  - Я вас? Жалеть? - Ясмина застонала.
  - Ты выглядишь растерянной, словно собачка между двух косточек, - Елисафета промурлыкала в ушко Ясмины.
  Она почувствовала, как пальцы Цереры заскользили по ее коже.
  "Церера разгорячилась, - Елисафета молча усмехнулась. - И меня ласкает и Ясмину.
  Нельзя ей давать возможность завладеть нами.
  Тем более что я в этом сейчас не нуждаюсь.
  Но обижать девушку, которая рискует ради нас всем, тоже нехорошо.
  Вытерплю ее ласки. - Елисафета почувствовала нарастающую волну. - Зачем я лгу сама себе?
  Хорошо, что Ясмина не смотрит на нас и отвернула свою замечательную головку, глазки прикрыла".
  Пока Елисафета волновалась за себя, за Ясмину, за тайное, Ясмина напряглась, а затем задрожала в ее руках.
  Красивые плотно сжатые губы Ясмины раскрылись.
  - Теперь вы в расчете, девочки, - Елисафета оторвалась от подружек и с хрустальным звоном ворвалась в ручей.
  - А ты, Елисафета? - Ясмина распахнула глаза.
  - Я?
  - Да ты, негодяйка, Елисафета, - Ясмина притопнула ножкой.
  - Вы будете мои должницы, - Елисафета рассмеялась.
  - Ясмина, Елисафета нас обманула, - Церера надула губки в притворной обиде. - Разреши, я догоню и накажу ее.
  - Знаю я твои наказания, Церера, - Ясмина захихикала.
  - Не надо меня наказывать, - Елисафета, якобы испугалась.
  Она натирала упругое гибкое тело ароматными травами.
  Ясмина и Церера стояли на берегу с раскрытыми ртами.
  - Что во мне не так? - Елисафета разволновалась. - Вы смотрите на меня, словно...
  - Словно ты вылита из солнечного света, - Церера прошептала.
  - Словно ты нереальная, потому что безумно красивая, - Ясмина влила свой шепот в шепот Цереры.
  - Полностью согласна с вашей оценкой моих неоценимых достоинств, - Елисафета произнесла с серьёзным видом.
  Улыбка все же пробивалась в уголках ее дивных губ.
  Елисафета закончила купание и вышла на берег.
  - Ваш взгляд на меня изменился, подружки, - Елисафета в удивлении приподняла правую бровь.
  - Твое замечание опередило мое недоумение, - Церера провела пальчиком чуть выше пупка Елисафеты. - Елисафета, что стало с твоей замечательной удивительной мраморной кожей?
  - Я содрала с себя кожу? - Елисафета взвизгнула.
  Осмотрела себя внимательно и повысила громкость визга: - Я умираю? - Елисафета с непередаваемым ужасом взирала на красные пятнышки и пупырышки, которые появились у нее на коже.
  - Реакция на ароматную траву, - Ясмина цокнула розовеньким остреньким язычком. - У тебя очень чувствительная кожа, Елисафета.
  - Я навсегда останусь с красными прыщами? - Елисафета приложила ладошки к щекам.
  - Не навсегда, но они будут появляться у тебя в те моменты, когда ты будешь предавать меня, - Ясмина лукаво сузила глазки.
  - Церера, почему, почему тебе ароматная трава не нанесла вред, а меня изуродовала? - Елисафета топнула ножкой по коряге и обратилась к стражнице.
  - Потому что у тебя кожа нежная, - Церера пожала плечами. - Ясмина объясняла уже.
  - Но у тебя кожа не менее нежная, Церера, - Елисафета находилась на границе паники.
  - Я родилась неподалеку отсюда, - Церера погладила Елисафету по головке, как маленькую.
  - Родилась, ну и, - Елисафета нетерпеливо подгоняла Цереру.
  - Вообщем, я родилась.
  - Родилась.
  - Елисафета, ты тоже родилась, но не в наших краях.
  - Я тоже родилась.
  - И.
  - Что и?
  - И понимаешь?
  - Я все понимаю, Церера.
  - Трава нас не жалит, а тебя ужалила.
  - Потому что трава меня не любит?
  - Нет, она так выражает свое приветствие тебе, - Церера засмеялась.
  - Трава хочет с тобой подружиться, - Ясмина звонко хихикала.
  - Подружиться со мной? - Елисафета покачивала головой.
  - Конечно, - Ясмина и Церера переглянулись, как две заговорщицы. - Как же иначе трава может разговаривать.
  - Разговор с травой, во время которого я покрываюсь пятнами, мне не нравится, - Елисафета надула губки.
  - Зачем обижаешь добрую травку? - Церера старалась сохранить невозмутимость.
  - Все, Елисафета пятна и прыщики постепенно сходят с твой атласной кожи, - Ясмина поцеловала Елисафету в нежную щечку. - Я тебя целую.
  Не боюсь заразиться.
  - Не боишься заразиться от меня? - Елисафета снова запаниковала.
  - До тебя теперь нельзя дотрагиваться, Елисафета, - Церера кивнула миленькой головкой.
  - Церера, не шути так с Елисафетой, - Ясмина засмеялась. - Елисафета, теперь травка пометила тебя.
  Все другие травы будут знать, что ты наша.
  - И правда, пятнышки сходят, - Елисафета с недоверием водила ладошкой по животику: - Церера, у тебя на левом плече сидит паук огромный с усами.
  - Паук? - неустрашимая девушка воин подпрыгнула и завертелась вокруг своей оси. - Где, где это чудовище?
  Немеделнно снимите его с меня.
  - Паук - тебе за травку, которую ты дала мне, - Елисафета рассмеялась.
  - Фу, не паук, а листик, - Церера дрожащими пальцами сняла с плеча сухой лист. - Откуда сейчас на деревьях сухие листья?
  - Считайте меня сухим листом, - на руках из кустов выдвинулся бородатый мужчина с приличной наружностью.
  Легкая проседь пробивалась в бороде незнакомца.
  Ноги у него отсутствовали, поэтому он смотрел на девушек снизу вверх.
  - Ты кто? - Елисафета молниеносно прикрыла наготу платьем.
  - Я - тот, кто отвечает на ваши вопросы, - мужчина степенно поклонился.
  Но так как он был невысок, то получается, что поклонился пустой земле, а не девушкам. - Мое имя Гефест.
  - Философ, который уединился в лесу, - Церера произнесла с презрительной усмешкой. - Роете норы, скрываетесь в них.
  Делаете вид, что в норе вам лучше думается и философствуется. - Церера снова натягивала платье и опять в нем запуталась.
  - А вас, девушка, попрошу не одеваться, - Гефест строго указал Церере.
  - Почему мне не одеваться? - от удивления Церера даже перестала натягивать платье.
  - Потому не одеваться, - Гефест вздохнул, - что я давно не видел обнажённой девичьей плоти.
  Дай посмотреть бесплатно безногому калеке философу.
  - Конечно, Церера, позволь ему любоваться своей небесной наготой, - Ясмина произнесла язвительно.
  - С какой это стати? - все же Церера не спешила натянуть платье дальше обычного.
  - Я видел ваши откровенности, - Гефест облизнул губы и запустил пальцы в бороду.
  - Ты подглядывал за нами, негодяй? - Елисафета загорелась гневом.
  - Подглядывал, если бы вы купались, а я шел бы по тропинке, услышал издалека ваши голоса, свернул бы с тропы, зашел бы в густые кусты, чтобы из них наблюдать за вами тайно, - Гефест обрадовался возможности поговорить с девушками.
  Ведь каждая минута растягивала ему удовольствие от созерцания прекрасных одетых Ясмины и Елисафеты, и раздетой обнаженной блистающей Церерой. - Но я не шел по тропе, потому что у меня нет ног.
  Я сидел в своем жилище, которое вы называете философской норой.
  Не скрою, что может быть, она и нора, но для меня - дворец мудрости.
  - Сидел в норе и подглядывал за нами, - Елисафета сделала вывод.
  - Вы сами пришли и сами себя показывали мне, - Гефест не отступал. - Кто вас, девушек, поймет?
  Может быть, вы заметили мое уединение и нарочно устроили передо мной обнаженное шоу?
  Вы же, красавицы, обожаете, когда вами любуются.
  Сделали вид, что не замечаете мой пытливый взор, устремленный на вас.
  Показывали себя, ласкали друг дружку, и все только ради того, чтобы я на вас посмотрел.
  - Эх, куда ты завернул, философ, - Церера распахнула ротик в восторге.
  Розовые соски ее упругих грудей осуждающе смотрели в глаза Гефеста.
  - Все философы одинаковые, - Елисафета махнула рукой. - Начинают с Космических Вселенских истин.
  Затем тихонько подходят к духовному и человечному.
  И в результате всегда заканчивают гадостями о голых девушках или голых парнях.
  - Почему же гадостями? - Гефест не возражал об остальных догадках Елисафеты.
  - Нет бы сразу сказал, философ, что мы красивые девушки, что ты подглядывал за нами и получал удовольствие.
  - Два раза получал, - Гефест загрохотал смехом.
  Казалось странным, как в небольшом человеке уменьшается столько громового смеха.
  - Что же ты хочешь, от нас, философ? - Церера присела на корточки.
  Колени ее чуть раздвинуты.
  И в эту расщелину Гефест устремил свой философский взгляд.
  Никак не мог отвести.
  - Что хочет философ из норы? - Гефест произнёс срывающимся голосом.
  Он разговаривал не с Церерой, не с Ясминой и Елисафетой, а с разведенными ногами Цереры, с ее персиком. - Философ хочет денег.
  - Хоть сейчас ты ответил честно, - Церера потянулась за кошельком.
  Поза ее изменилась, но только выиграла. - Возьми, философ на хлебушек. - Церера щедро одарила нищего философа серебряной крупной монетой.
  Ясмина и Елисафета снова переглянулись, но промолчали.
  - Где мой дом? Где я? - Гефест спрятал монету и широко улыбнулся Церере. - Вы можете считать нас, философов, глупцами. - Самодовольная улыбка разрасталась под зарослями на лице. - Но я умный.
  Мои коллеги - нищие философы.
  Кстати, все нищие - философы, потому что у нас ничего не осталось, и ничего не будет, кроме слов.
  Мои коллеги - нищие философы - обычно просят милостыню у ворот храма или на базарной площади.
  Я же уединился на горной тропе, по которой редко, кто ходит.
  - Чем же ты питаешься, бедненький? - жалость снизошла даже на девушку с холодным характером - Елисафету.
  - В том и суть моего философского открытия, что я живу лучше, чем мои нищие собратья около храмов и среди людной толпы рынка. - Гефест задрал лохмотья и показал довольно круглый упитанный живот. - Понятие совесть есть у каждого.
  - Совесть? - Ясмина громко удивилась. - Причем здесь совесть?
  - И зачем тебе, нищему философу, совесть? - Елисафета без прикрас добавила.
  - Совесть мне не нужна, - философ изловчился и схватил Елисафету за ножку.
  Елисафета с брезгливостью отдернула ногу.
  Гефест радостно захохотал, словно совершил подвиг. - Я возрождаю совесть в людях.
  - Ты рожаешь? - Церера все же натянула платье.
  Гефест с укором посмотрел на нее. - Ты бессовестная девушка Церера.
  Знала, что я любуюсь твоей наготой, впитываю ее, слизываю глазами, проникаю в нее чувствами, но все равно скрыла от меня свое голое тело.
  Я скажу, что это означает, Церера.
  - Что же это означает, Гефест? - в глазах Цереры плясали веселые огоньки.
  - Означает, что ты потеряла совесть, Церера, - нищий достал монету, полюбовался на нее и спрятал обратно. - Но ты вернула себе совесть, когда подала мне щедрую милостыню.
  Я называю этот момент возрождением совести.
  Чем больше девушка даст, тем больше у нее совести.
  Я возродил в тебе совесть, Церера.
  - Ты знаешь ее имя? - Елисафета тотчас сузила глаза. - Ты шпион кардинала?
   - Что ты, что ты, Елисафета, - нищий загодя поднял руки, чтобы не получить пощечину от разбушевавшейся Елисафеты. - И твое имя знаю, и твое, Ясмина.
  Вы же постоянно называли друг дружку по имени.
  Имеющий уши да услышит, - Гефест поднял свои руки. - Имеющий руки, да работает ими, когда слышит сладкие девичьи имена.
  - Ты хоть не как Патрокл, философ, который философствует только с юношами, - левый уголок губ Елисафета чуть приподнялся.
  - Философия любви мужчины с юношами - высшее звено философии, - нищий казался немного огорчённым. - Я не достиг этой ступени - общения с юношами, и не достигну никогда. - В глазах нищего появились слезы. - Плохой из меня философ, потому что я баб люблю.
  - Серьезное преступление для мужчины нашего времени, - Елисафета не сдерживала иронии. - Когда мужчина любит не мужчину, а женщин, то это во многих странах считается преступлением.
  - Ты смеешься надо мной, Елисафета, - Гефест с осуждением покачал головой.
  На затылок ему упала шишка и снизила торжественность строгого взгляда. - Ты тоже бессовестная, потому что оделась.
  - И я бессовестная, потому что не раздевалась перед тобой? - Ясмина пробормотала растерянно.
  - Ты самая бессовестная из них, Ясмина, - Гефест отвернулся от Ясмины.
  - Почему я самая бессовестная? - Ясмина даже вскрикнула от боли в груди.
  - Не отвечу, - нищий философ злорадно улыбнулся. - Я не дорассказал, почему я умнее своих нищих конкурентов.
  Им дают мало, потому что, когда в толпе нищий протягивает руку, то каждый проходящий думает:
  "Не дам ему монету, скроюсь за чужой спиной".
  Я же выбрал место безлюдное, малохоженое.
  Но каждый, кто натыкается на меня там, где не ожидает встретить нищего, да еще и философа, каждый начинает совеститься.
  После недолгого разговора у прохожего возрождается совесть.
  Он не может просто так уйти и не дать мне ничего.
  Мало дать - тоже неприлично и бессовестно.
  Поэтому редкие путники одаривают меня щедро.
  - Умный ход, - Елисафета согласилась. - Но, что же ты делаешь, если долгое время на тропу никто не ступает.
  - Ловлю рыбу, зверюшек маленьких, не бедствую, - Гефест снова сделал попытку ухватить Елисафету за ножку.
  Но девушка была готова и ловко отпрыгнула:
  - Я тебе не рыбка и не зверюшка, чтобы ты меня ловил.
  - И рыбка ты, и зверюшка, Елисафета, - в голосе Гефеста не слышна досада от поражения. - Но не для меня.
  Поэтому мне не даешься.
  Для Ясмины ты и рыбка и зайчик, Елисафета, поэтому она тебя часто ловит в свои сети.
  - Ты все замечаешь, Гефест, - Ясмина пробурчала.
  - Да, я замечательный философ, - нищий захохотал. - Поэтому я расскажу вам кое-что из моих замечаний.
  - Нет, ни в коем случае, - три девушки воскликнули разом и выставили перед собой ручки, словно строили стену из воздуха.
  Каждая раньше на себе испытала нудные, долгие, тягучие и липкие, бессмысленные, пустые откровения от разных философов.
  - Не хотите моей философии, поэтому ее не получите, - нищий продолжал хохотать. - Но дам вам несколько советов, что делать у Мазепы.
  - Откуда ты знаешь, что мы собираемся остановиться на хуторе Мазепы? - Елисафета грозно надвигалась на философа.
  - Тропа одна, мимо Мазепы не пройдете, - Гефест на всякий случай прикрыл голову руками. - Думаете, почему Мазепа поставил свой дом около горной тропы?
  - Он тоже философ? - Ясмина начала догадываться.
  - Все мужчины - философы, - Гефест погладил Ясмину по коленочке. - Коленка у тебя сладкая, Ясмина.
  - Ты хотел дать советы о Мазепе, - Елисафета перебила философа.
  - Елисафета ты же умница, - глаза нищего покрылись белой пленкой наслаждения от прикосновения к Ясмине. - Ты же подметила, что все философы начинают с Вселенских истин, а заканчивают взаимоотношения голых мужчин и женщин, женщин и женщин, мужчин и мужчин.
  Мазепа - философ, но не нищий философ.
  Он пробуждает в людях совесть несколько другими способами, чем нищий я, или, чем другие нищие.
  - Слишком много загадок вертятся на твоем языке, Гефест, - Елисафета скрестила руки на груди.
  - Груди подпираешь руками? - философ соскочил с темы.
  - Что? - Елисафета не сразу поняла, что нищий забавляется, подсмеивается над ней.
  - Я говорю, что груди подпираешь, чтобы они не отвисли до земли, Елисафета, - Гефест радостно захихикал, потирал ручки. - Но у тебя малюсенькие грудки, Елисафета.
  Можешь их не подпирать.
  Найдутся другие, кто их поддержит и подержит.
  - Нищий шалун, - Елисафета усмехнулась.
  Она понимала, что не стоит вступать в полемику с философом.
  К тому же, она не сердилась на него:
  "Есть что-то в несчастном человеке душевное, доброе, которое он тщательно скрывает глубоко в себе и считает постыдным показывать".
  - Мазепа будет вас за стол приглашать - соглашайтесь, - в глазах нищего философа появилась тоска.
  Он понимал, что три красавицы сейчас упорхнут легкими беззаботными бабочками.
  А он останется навсегда один, рядом со своей философией и серебряной монетой. - Начнёт о себе рассказывать - выслушайте его.
  Много полезного узнаете от него для себя.
  - Что же мы полезного узнаем от хуторского философа? - Елисафета считала себя ответственной за поход, поэтому выгадывала каждую подсказку.
  Ясмина по ее вине потеряла свой дом, благополучную безбедную жизнь.
  Церера осталась без средств к существованию.
  Поэтому нужно вести девушек, быть главной, как они все решили.
  "Я и так главная по жизни", - Елисафета подбодрила себя.
  - Например, Мазепа подскажет, где вам безопаснее пройти к кораблям, - Гефест остро посмотрел в глаза Елисафеты.
  - Церера, дай пожалуйста, Гефесту еще одну монетку - за возрождение моей совести, - Елисафета растянула губы в улыбке.
  - Тогда и за возрождение моей совести, - Ясмина откликнулась. - А то вы будете совестливые, а я бессовестная. - Ясмина с вопросом посмотрела на Елисафету.
  Елисафета, незаметно для других, подмигнула подружке.
  - Хватило бы одной серебряной за три совести, - Церера проворчала, но монеты отдала. - Три совести по цене одной - неплохая сделка.
  - Ты хорошая стражница, Церера, - Гефест светился счастьем от денег.
  - Гефест, продолжай о Мазепе, - Елисафета с нетерпением подгоняла нищего. - Будет предлагать еду, мы покушаем - разумно.
  Станет философствовать - послушаем, чтобы узнать для себя.
  Тоже правильно, я согласна.
  - Мазепа предложит вам искупаться перед сном, соглашайтесь, - Гефест назидательно поднял указательный палец правой руки.
  Под длинными ногтями чернели полосы грязи.
  - Искупаемся, - Церера засмеялась. - Мы же не грязнули.
  - Мазепа будет подглядывать за вами резвящимися в купальне, не осуждайте его и не ругайте, - нищий вздохнул.
  Он прощался с девушками. - Не прекращайте своих игр в купальне.
  - Что? - Елисафета воткнула руки в бока. - Ты продаешь нас?
  Потом скажешь Мазепе, что приказал нам не обращать внимания на то, как он подглядывает за нами.
  - Мазепа - философ, поэтому, Елисафета, уже в третий раз хвалю тебя, он любит женщин и все заканчивает женщинами.
  Вы очень огорчите сердобольного хозяина, если не порадуете его своей блистающей нагой красотой.
  - Может быть, порадуем Мазепу? - Церера посмотрела на Ясмину и Елисафету. - Он же даст нам еду, ночлег и купальню?
  - Сначала разберемся, кто этот Мазепа, - Елисафета усмехнулась.
  - Станет Мазепа набиваться спать вместе с вами, - Гефест чуть отполз от Елисафеты.
  Боялся ее резкого ответа рукой по голове. - Соглашайтесь с великой охотой обнаженными спать с Мазепой.
  - С ума сошел, нищий? - голос Елисафеты стал ровный, спокойный.
  Что означало одно - высшую степень ярости Елисафеты.
  - Это самый важный мой совет - согласиться с Мазепой спать обнаженными вместе, - Гефест пропищал тонко. - Если вы будете отказываться, то Мазепа разозлится, .
  В гневе он страшен.
  Но, если согласится, то он станет добрый.
  - Нам его доброта в постели не нужна.
  - Дело в том, что Мазепа не может с женщинами, - Гефест прокричал, потому что Елисафета надвигалась к нему. - Он не будет с вами спать, оттого что стесняется.
  Как только вы согласитесь, то он сразу найдет отговорки, чтобы не спал с вами. - Нищий вытер грязной ладонью пот со лба.
  На пыльном лбу появилась светлая дорожка.
  - Хитрый ход, - Елисафета склонила очаровательную головку к левому плечу. - Когда знаешь, что тебе ответят, то можно просить или не отказываться.
  Игра в игре.
  Мазепа играет, будто хочет с нами обнаженными играть ночью.
  Мы же знаем его игру и станем подыгрывать, что согласны. - Елисафета с удовольствием потянулась к Солнцу. - Как же я устала без милых моему сердцу интриг.
  Дома и часа не проходило без интриг, а здесь - скучно.
  - Подумаешь, посидела в яме, поскучала, - Ясмина засмеялась.
  Елисафета строго взглянула на подружку и повела глазами в сторону нищего.
  Намекала, что не нужно знать придорожному философу о том, что она сидела в яме.
  И, вообще, лучше ему не знать ничего о них.
  - Почему Мазепа не может с женщинами? - Цереру в первую очередь интересовал этот вопрос.
  - Ему бык на яйца наступил, - нищий философ ответил просто, коротко и ясно.
  - Как это? - Церера вскрикнула.
  - Больно же, наверно, - Ясмина побелела.
  - Еще бы не больно, - нищий философ мелко захихикал.
  Ему не так обидно без ног, что и другой, здоровый с вида, богатый реально, мужчина, но с физическим изъяном, да еще с каким! - Мазепа раскинулся на лугу, заснул, а мимо бык проходил.
  Словно другого места на полях нет.
  Так бык прошелся по мужскому достоинству Мазепы.
  Когда несчастный проснулся и хотел вскочить, - Гефест с удовольствием выделил "несчастный", - то по нему, именно по тому месту, где раньше были яйца, проскакала стая волков.
  Они преследовали быка.
  Когти у волков острые, безжалостные, разорвали все, что осталось после копыта быка.
  Вот поэтому Мазепа может только мечтать о женщинах.
  - Ты тоже можешь мечтать, никто не запрещает мечтать, - Ясмина довольно резко оборвала торжество нищего.
  - Гефест, ты все сказал о Мазепе? - Елисафета сдула невидимую пылинку с плеча Ясмины.
  - Гефест все сказал, - нищий отвел взгляд в сторону.
  Затем с криком:
  - Эх, прокачусь напоследок.
  Гори ясным пламенем моя голова.
  Хоть голову потеряю, но должен это! - Гефест ловко пролетел на руках к Елисафете.
  Протиснулся между ее ног и посмотрел вверх. - Ух! Солнце и Луна.
  Теперь Гефест видел все!
  Теперь философ может умереть. - Нищий торопливо скрылся в кустах.
  Девушки засмеялись дружно.
  - Все же есть в некоторых философах что-то человеческое, - Церера произнесла после долгих раздумий, когда перешли ручей и поднимались по тропинке в гору.
  - Елисафета, я все ждала, что ты свернешь нищему шею, - Ясмина опиралась на заботливо подставленные плечи подружек. - Разве в твоих правилах оставлять свидетелей за спиной?
  Мы же все понимаем, что мелкая монета - доверие к нищему.
  Он, разумеется, побежит докладывать моему отцу, что встретил нас на тропинке, что мы направляемся к дому Мазепы.
  - И что пробудем у Мазепы до утра Гефест знал, поэтому давал нам так называемые полезные советы, - Церера тоже недоумевала. - Я бы задушила нищего, но ты у нас решаешь большие вопросы, Елисафета.
  - Яд из моего перстня легко убил бы нищего, - Елисафета острожное обошла колючий куст с яркими красными ягодами.
  Рядом с кустом на камне грелась змея.
  Она внимательно следила за девушками. - У змеи тоже яд. - Елисафета засмеялась. - Как совпало, что у меня яд, и змея тут же появилась с ядом. - Но, может быть, это не совпадение?
  Змея не набрасывается на нас, не спешит убить своим ядом.
  В ее головке, разумеется, появляется мысль:
  "Люди видели меня на камне около куста.
  Люди теперь знают, где я живу.
  Они могут вернуться с палками и камнями и разорить мой дом, а меня убить, снять с меня шкуру.
  Может быть, лучше убить людей, чтобы они не убили меня?" - Вот так думает змея.
  Но она не набрасывается на нас.
  Почему? - Елисафета обернулась к Церере.
  - Змея не кусает нас, потому что мы большие, сильные, она с нами троими не справится, - Церера усмехнулась. - Ответ и так понятен.
  - Или змея оставляет все Судьбе, - Ясмина не так решительно, как Церера, ответила Елисафете. - Змеи живут с сотворения мира и считаются мудрыми.
  Может быть, потому долго живут, что разрешают событиям катиться мимо.
  - Не трогают меня, значит, я не должна трогать других, - Церера с восхищением посмотрела на Ясмину. - Если бы люди поступали, как змеи, то не было бы войн.
  - Примерно также я подумала, - Елисафета с благодарностью смотрела на подруг. - Если змеи станут нападать на всех и на каждого, то люди начнут войну против них.
  И, разумеется, люди победят, уничтожат всех змей.
  Но своим поведением змеи говорят людям:
  "Мы вас не трогаем, и вы нас не троньте".
  Поэтому все знают, что змея первая не нападает.
  Она набрасывается на человека и кусает его только тогда, когда ей угрожает смертельная опасность от человека.
  Даже, если человек не заметил змею и наступил на нее, то змея не знает - нарочно наступил, или случайно.
  Она в панике, змея кусает, чтобы убежать.
  Я тоже сначала хотела отравить Гефеста, чтобы он никому не рассказал о нас.
  Но что бы из его смерти могло случиться?
  Давайте, подумаем об этом.
  Всем управляет Судьба, и она очень большая шутница.
  Например, если бы я убила Гефеста, то, возможно, что к нему в гости пришли бы другие нищие философы.
  Рыбки вместе половить, зайчиков поджарить.
  Или они разжились вином и решили угостить безногого Гефеста.
  Нищие нашли бы его мертвым и всполошились бы.
  Началась бы среди них паника.
  Возможно, что слух моментально долетел бы до стражников.
  За нами выслали бы погоню немедленно, и злую погоню.
  Но так как мы щедро наградили нищего деньгами, то он первым делом побежит за вином.
  - Не на чем ему бежать, - Церера заметила.
  - Гефест доберется до вина, - Елисафета чувствовала как плавится ее ладонь на талии Ясмины. - Принесет в свою нору много еды.
  Будет пировать несколько дней.
  За это время мы скроемся далеко.
  Если же он решит доложить о нас, то ничего не получит за свой подвиг.
  Ему только в благодарность по шее надают.
  Стражники отнимут у него оставшиеся наши деньги, выпьют его вино, съедят его еду, узнают, где он живет в норе и, возможно, чтобы не разводил грязь на тропе, убьют.
  Ничего хорошего нищие не получают от богатых, поэтому разумно сторонятся их и стражников.
  Нет, Гефест не пойдет о нас рассказывать, потому что ему своя жизнь дороже.
  - Шаткие предположения, Елисафета, - Церера умудрилась похлопать Елисафету по попке.
  - Я изменилась, я слишком изменилась за короткое время, - Елисафета по-дружески улыбнулась Церере. - Поэтому без надобности не убила нищего свидетеля, который нас видел.
  - Девочки, - Церера с наигранным испугом воскликнула. - Мы заразились от нищего Гефеста философией.
  - У нас вырастут седые бороды, - Ясмина подхватила.
  - И не только бороды отрастут, - Елисафета засмеялась. - Все философы - мужчины, поэтому у нас вырастет мужское.
  - Я его сразу же отрежу, выросшее мужское, - Церера заявила решительно.
  - Гефест дал нам хорошие советы, как вести себя с хозяином хутора, - Елисафета думала вслух.
  - Все не можешь забыть своего нищего? - Ясмина исхитрилась и поцеловала Елисафету в шейку.
  - Если бы мы не стали есть еду Мазепы...
  - Я проголодалась, - Церера свободной рукой провела по плоскому животику.
  - Церера, в тебя влезает не больше виноградинки, - Ясмина засмеялась. - Животика у тебя нет.
  - Чем меньше, тем больше - так сказал бы нищий философ Гефест, - Церера вздохнула.
  - Если мы бы не стали слушать Мазепу, то разозлили его, - Елисафета не могла слезть с мысли. - Разозлённый Мазепа побежал бы к стражникам доложить о нас.
  Он рисковал бы меньше, чем Гефест.
  Мазепу не наградили бы пинками и ударами по шее, потому что он не бедный беззащитный нищий.
  Возможно, что Мазепа получил бы награду от отца Ясмины.
  Стражники, когда бежали бы по тропинке, обязательно наказали бы нищего Гефеста за то, что он первый не рассказал о нас им, утаил сведения.
  Гефест в первую очередь заботился о себе, а не о нас, когда давал ценные советы о Мазепе.
  Так что не злить Мазепу в наших интересах.
  - Не будем, не станем злить Мазепу, - Ясмина тяжело дышала. - Тем более что я устала, потому что еще слишком слаба. - Ясмина виновато посмотрела на Елисафету.
  - Ты сильнее всех нас, Ясмина, - в глазах Елисафеты засверкало море любви, жалости и заботы.
  На глаза Ясмины набежали слезы благодарности.
  - Я вижу хутор, вернее, слышу его, - Церера радостно возвестила. - Овцы блеют, свиньи хрюкают, корова мычит.
  - Может быть, блеет, хрюкает и мычит от радости хозяин, потому что увидел нас? - Ясмина захихикала сквозь тяжесть усталости.
  Тропа свернула и показала хутор во всей его красе.
  Около загона с овцами стоял невысокий квадратный мужчина.
  - Он приложил руку к козырьку шляпы.
  - Красная шелковая мантия опоясана кожаным ремнем.
  - Черные блестящие сапоги сверкают на солнце.
  - Борода спускается до пояса.
  - Издалека не видно - имеются ли в ней седые волосы.
  - Скажем, что знаем, как его зовут, или пусть думает, что мы о нем не знали? - Церера произнесла тихо.
  Воздух в горах разносил слова далеко.
  - Мы дожны знать его имя, потому что хутор на горе известен всем, - Ясмина прошептала. - Я уверена, что Мазепа меня узнает.
  - Я с утра свинью зарезал, - пророкотал гром голоса хозяина хутора. - Как чувствовал, что меня посетят достойные красавицы. - Мазепа подпрыгивал от избытка энергии. - Бык Тореадор даже не замычал, предупреждая меня об опасности.
  Тореадор у меня служит лучше сторожевых собак.
  - Тот бык, который копытом раздавил ему мужское, - Церера сказала на грани слышимости.
  Ясмина захихикала и прикрывала ротик ладошкой.
  Елисафета с трудом сдерживала смех.
  - Вы так смешно сказали, что бык служит лучше сторожевых собак, - Церера выручила всех и сама засмеялась.
  Теперь их смех хозяин хутора может отнести на счет его слов о Тореадоре, как сторожевой собаке.
  - Госпожа Ясмина, прошу вас и ваших... - Мазепа чуть поклонился и замолчал.
  Он не знал, в качестве кого были Елисафета и Церера рядом с Ясминой.
  - Мои подруги, - Ясмина поняла причину замешательства хозяина хутора.
  - Ваши подруги, да, конечно, ваши подруги, - Мазепа засуетился.
  Он открыл закон с овцами, выбежал на тропинку. - Я слышал, все знают, как вы любите подруг, госпожа Ясмина.
  - Что все знают обо мне и о моих подругах? - Ясмина сдвинула брови.
  - Ну, что вы бредите светловолосыми, как ваша подруга, - кивок в сторону Елисафеты, - девушками, - Мазепа не знал тонкостей вежливого разговора. - И вторая ваша подруга мила, ох, как мила! - Мазепа щелкнул пальцами и так сахарно-медово посмотрел на Цереру, что она засомневалась.
  "Правда ли то, что Мазепа не может с женщинами после того, как по нему пробежали бык и волки? - Церера игриво подмигнула Мазепе. - Или, может быть, не может, но хочет?"
  - Стол накрыт, еда стынет, - неужели, Мазепа предчувствовал приход гостей? - Я свинью утром зарезал.
  Одному мне не осилить ее, а вместе мы управимся с удовольствием. - Мазепа скользнул взглядом по повязке на груди Ясмины.
  Но не задал вопросов по ее поводу.
  - Большая свинья? - Церера спросила с воодушевлением и округлила глазки.
  - Большая, как ты, и даже еще больше, - Мазепа сделал неуклюжий комплимент.
  Хозяин хутора открыто любовался Церерой и ни от кого не скрывал свой интерес к ней.
  "Может быть, он считает, что я - для Ясмины, а Церера - свободная, поэтому он может с ней кокетничать? - Елисафета прижалась к Ясмине. - Что же плохого, если мужчина, даже который не может с женщинами, все равно проявляет к женщинам неподдельный интерес?".
  - Да тут не только одна свинья, - Церера восторженно потирала руки около широко накрытого стола, когда вошли в дом. - Скажи, хозяин, Мазепа, - Церера приложила пальчик к губам Мазепы. - Я же могу называть тебя на ты, хотя ты значительно старше меня.
  - Я не старше тебя, Церера, - Мазепа захихикал. - Примерно тридцать лет разницы в возрасте между мужчиной и женщиной, когда мужчина, разумеется, старше, это не разница.
  Так что мы с тобой ровесники, Церера.
  - Ровесник, я присяду к тебе на колени, - Церера не удержалась и схватила со стола куриную запечённую ножку.
  Вгрызлась в нее остренькими белыми зубками. - На твоих коленях мне будет мягче. - Церера засмеялась, когда Мазепа, сразу же после ее слов "Я присяду к тебе на колени", бухнулся на лавку.
  Торопился, чтобы Церера не раздумала. - Я люблю сидеть на мягком. - Прозвучало двусмысленно.
  Но Мазепа не понял этой двусмысленности.
  - Церера, ты хорошо устроилась, - Ясмина опустилась с другой стороны стола.
  - Поближе к хозяину, подальше от нас, - Елисафета засмеялась.
  Она прижалась бедром к бедру Ясмины.
  Почувствовала ответное движение подружки.
  Рука Ясмина тут же легла на коленку Елисафеты.
  Медленно заскользила выше и выше.
  - Ясмина, перестань, не за столом же, - Елисафета шепнула на ушко Ясмины.
  - А я и не за столом, а под столом, - Ясмина жарко прошептала в ответ. - Тем более, что ты мне должна.
  - Мне нравится, когда все открыто, и без тайн, - Мазепа радостно пророкотал. - В моем доме, на моем хуторе вы, девушки, можете делать все, что захотите.
  Не стесняйтесь меня, - Мазепа предложил от широкой души.
  - Дорогой, ты очень мудрый, - Церера ловко засунула половинку ножки курицы в заросший волосами рот Мазепы.
  - Твоей худющей попке нужна мягкая подстилка, - хозяин захохотал сквозь курицу. - Кости выпирают, подушек почти нет у тебя.
  - Нравится? - Церера повелевала Мазепу в лоб.
  - Раньше не нравились худые женщины, но сейчас я изменю мнение на противоположное, - Мазепа жадно облапил Цереру за попку.
  "Церера ведет свою игру? - Елисафета пыталась разгадать эту необычную стражницу. - Легко ушла от Клауса, своего работодателя, отца Ясмины.
  Отправилась с нами, бросила все.
  Обещала, что потратит свои накопления на нашу дорогу.
  Теперь заигрывает с хозяином хутора?
  Что это - бьющая через край веселая простота девушки, или хорошо задуманная интрига?
  С интригой я справлюсь.
  С простотой справиться намного сложнее".
  - Ну, конечно, всегда приходит время расставания, - хозяин хутора провел рукой по бороде.
  Извлек из нее чью-то кость, долго ее рассматривал.
  - Мазепчик, - Церера надула губки. - Ты прогоняешь нас?
  - Ни в коем случае не прогоняю, - Мазепа в доказательство своих намерений удержать девушек, вцепился в груди Цереры. - Я говорю в более глубоком смысле, что всегда приходит время.
  - Ты философ, Мазепа? - Елисафета постаралась, чтобы в ее вопросе не проскользнула ирония.
  - Каждая из нас немного философ, - хозяин неожиданно поставил себя в женский род. - Елисафета, переломись через стол и приложи свои тонкие ладони к моим разгоряченным щекам.
  - Если тебе так хочется, - Елисафета поднялась со скамьи.
  Ясмина тут же решила не упускать момент и хлопнула по оголившейся попке подружки.
  Елисафета хихикнула, нагнулась и достала ладонями до щек Мазепы: - Словно в сухой мох руки погрузила. - Елисафета засмеялась. - До щек не могу пробиться через заросли на твоем лице, Мазепа.
  То ли борода срослась с усами и бакенбардами, или брови срослись с бородой.
  - Елисафета, ты окунулась грудками в тушеные овощи, - Церера звонко рассмеялась.
  - Потому что слишком сильно я нагнулась, - Елисафета выдернула грудки из широкого блюда с нарезанными тушеными баклажанами, капустой, репой, свеклой, морковью и артишоками.
  - Ну вот, теперь я должна все это слизывать с твоих грудей, - Ясмина притворно рассердилась. - Вечно ты, Елисафета, вляпаешься, а мне приходится тебя облизывать.
  - Еще одно блюдо на моем столе, - Мазепа захохотал. - Елисафета в соусе с запечёнными овощами.
  - Веселые вы все, - Елисафета разглядывала жирные пятна на платье. - Как я теперь в этой одежде покажусь в приличном обществе?
  - Где ты здесь нашла приличное общество? - Мазепа продолжал хохотать. - Снимай платье и замочи в корыте.
  Но не в том корыте, которое во дворе у загона стоит.
  Из того корыта свиньи и овцы пьют.
  В другом корыте, которое около купальни.
  Я в нем всегда стираю свои грязные портянки.
  - Спасибо, Мазепа, - Елисафета произнесла с ядом на кончике языка. - Я, пожалуй, в ручье позже замою пятно.
  - Жаль, а то я хотел посмотреть, как ты голая склонишься над корытом, когда начнешь стирать, - Мазепа придвинул к себе миску со свиными жареными кусками.
  Еще несколько огромных мисок с мясом высились посредине стола.
  - Нечего на моих подружек смотреть, когда я у тебя на коленях сижу, - Церера шутливо дернула хозяина за ухо.
  - Церера, я не думал, что ты сделаешь меня, огромного и сильного, слабой безвольной игрушкой и приобретешь надо мной невидимую власть, - Мазепа вцепился зубами в жареный окорок.
  Глаза Мазепы начали бешено вращаться.
  - Многие ошибаются, когда ошибочно называют меня развратной, - Церера покачала очаровательной головкой. - Я прячу свою невинность и смущение под напускной маской развратного смеха и разнузданного поведения.
  Я уже не та дурочка, которая раньше полагала, что достаточно выйти на большую дорогу и найти там свое счастье.
  Мои прежние мечты исчезли без следа.
  Остались чувства, в которых я не особо разбираюсь.
  - Ты бы лучше разделась, чем говорила, - Мазепа справился с куском свинины и рыгнул.
  - Что, дорогой? - Церера чуть отстранилась, уперлась талией в край стола.
  - Сними платье, говорю, - Мазепа не смутился.
  Может быть, конечно, он покраснел от волнения под своей бородой, но кто же разберет за густыми зарослями волос на лице. - Испачкаешься как свинья.
  Елисафета уже свое платье изгадила.
  - Сам попросил перелезть через стол и дотронуться до твоих щек, - Елисафета обиделась слегка.
  - Попросил, а ты думай, Елисафета - Мазепа постучал кулаком по лбу. - На что тебе голова дана, Елисафета?
  Для того, чтобы вертеть головкой и соблазнять губками?
  Голова еще дана, чтобы девушка думала.
  - Девушки не должны думать, - Ясмина заступилась за Елисафету. - За нас мужчины обязаны думать.
  - Где ты сейчас найдешь настоящего мужчину? - Мазепа горестно вздохнул. - Вот сама и думай.
  - Если только, для того чтобы одежду не запачкать, - Церера приподнялась и ловко освободилась от одежд.
  Вернулась на колени Мазепы уже голенькая, как яблочко на блюдечке.
  - Так лучше, потому что честнее, когда девка себя показывает и не жеманится, - Мазепа с одобрением хрюкнул. - Жизнь так коротка.
  Но мы зачем-то друг другу подкидываем загадки, а затем тратим бессмысленно время на их разгадывание.
  Я считаю, что загадки - потеря времени.
  - Причем здесь загадки? - Елисафета улыбнулась.
  Ей нравилась прямота хозяина хутора.
  Только на краю сознания Елисафета держала настороженную мысль, что все это: и простота Мазепы, и игра Цереры, могут быть задуманы и хорошо прорепетированы заранее.
  С какой целью?
  "С любой целью, - Елисафета ерзала по скамейке. - Но, вдруг, простодушный Мазепа не интригует, не играет, а говорит от чистого сердца.
  Тогда мои сомнения, догадки - всего лишь плод моего интриганского воображения.
  И трижды тогда будет прав хозяин, что мы сами придумываем загадки, они же - интриги, чтобы потом зря тратить время на их разгадывания".
  - Умник философ никогда не скажет прямо - ты дурак, или ты дура, - Мазепа пощекотал бородой животик Цереры.
  Церера захихикала. - Я тоже, вроде бы сейчас философию развожу.
  Но это другая философия: философия против философии философов.
  - Как таинственно, - Елисафета опустила локти на стол.
  - Да, что-то я заговорился и загнул, - Мазепа разговаривал и одновременно умудрялся брать со всех блюд и засовывать то себе в волосатую пещеру рта, то в ротик Цереры. - Короче, я говорю всегда прямо и без долгих предисловий.
  - И что же ты говоришь прямо, философ? - Церера легко щелкнула пальчиками по лбу Мазепы.
  - Если хочу видеть голую девку, то так и прямо говорю - раздевайся, - Мазепа пророкотал.
  Наступило неловкое молчание. - А что в этом плохого?
  Может быть, тебя, Ясмина, под одеянием сейчас вши одолевают.
  Кусают, настойчиво лезут во все отверстия.
  Но ты ради приличий терпишь, не чешешься, не давишь вшей.
  - У меня? Вши? - Ясмина распахнула рот от удивления.
  - Ну, может быть, не вши, а что-нибудь более благородное, - Мазепа не смеялся. - Вши только у простолюдинов и у нищих.
  У тебя, благородной, например, под одеждой змеи ползают, королевские кобры.
  - Мы видели на камне змею, - Церера тут же отозвалась.
  - Я об этом и говорю, что мы уверены в своей непогрешимости, а сами змею под юбкой не замечаем.
  - Ясмина, ты побелела, - Елисафета заботливо прикоснулась ладошкой ко лбу подружки. - И пот холодный на лбу выступил.
  - Я об этом и говорю, что змеи, - Мазепа назидательно поднял указательный палец правой руки.
  Палец обмазан свиным жиром.
  - Елисафета, мне казались слова Мазепы безумством, но теперь мне показалось, что у меня змея ползает под одеждой, - губы Ясмины задрожали.
  - Змея под одеждой, а ты стесняешься раздеться догола, Ясмина, - Мазепа показал неровные желтые зубы. - Я же тебя голую, всю до черточки изучил.
  Ничего нового у тебя и на тебе я не увижу.
  Поэтому просто разденься из уважения к моему дому.
  - Меня? Голую? Изучил? - Ясмина даже приподнялась.
  - Ты же, Ясмина, в своем домике и в садике за домиком гуляешь обнаженная, - Мазепа захохотал. - Мы в дырочку в заборе часто подсматриваем...
  - Кто это мы? - Ясмина чуть сознание не потеряла от новости.
  - Не имеет значения, кто мы, - Мазепа проговрил брюхом. - Ты бы лучше о змеях под платьем думала, а не о нас.
  - Елисафета, посмотри пожалуйста у меня, - голос Ясмина спустился до панического. - Нет ли змеи.
  Я уже чувствую, что она ползает по мне.
  - Где? - Елисафета деловито спросила.
  - Между ног, - Ясмина покраснела сквозь белизну щек.
  - Между ног самое место для змей, - Мазепа одобрительно загудел. - Есть где спрятаться у девушки.
  - Но у меня между ног нет змей, - Церера тоже немного нервничала.
  - Я вижу, что у тебя нет змей между ног, Церера, - Мазепа успевал посмотреть и на Ясмину, и на Елисафету, и в Цереру, и на стол. - Ты разделась, а я слежу, чтобы в тебя змея не заползла.
  Или, чтобы не обвила твою шею.
  - Мазепа, не пугай моих подружек, - Елисафета соскочила с лавки.
  - Елисафета, взгляни внимательно, - Ясмина повернулась к столу спиной и раздвинула ноги. - Королевская кобра может быть очень маленькой.
  - Маленькой и очень хитрой, - Елисафета встала на колени и продвинула свою очаровательную головку между ног Ясмины.
  - Вот это по мне, вот это правда жизни, - Мазепа в восторге стукнул кулаком по столу.
  Все блюда послушно подпрыгнули.
  - Изощрённый ты, Мазепа, - Церера вздохнула.
  - Что значит изощренный? - хозяин насторожился. - Я этого слова не знаю
  Изощрённый это тот, кто с овцами живет, как с женщинами?
  - О змеях придумал, чтобы нас напугать, - Церера накручивала на пальчик бороду Мазепы.
  - Я не придумала о змеях, - хозяин звонко шлепнул ладонью по упругой попке Цереры.
  Церера взвизгнула. - Змеи они есть.
  - Нашла? - с противоположного конца стола донесся взволнованный вопрос Ясмины.
  - Нет, Ясмина, змеи у тебя нет между ног, - Елисафета усмехнулась.
  - Может быть, она уже заползла внутрь? - голосок Ясмины стал просительный.
  - Ты хочешь, чтобы я заглянула в тебя, Ясмина? - в голове Елисафеты в ответ разливался мед.
  - Королевские кобры очень коварные, - Мазепа снова рыгнул.
  - У тебя больной желудок, Мазепа, - Церера ладошкой отгоняла от себя выхлоп хозяина хутора. - Ты должен воду пить и кушать только травку, а ты налегаешь на жирную свинину.
  - Церера, ты говоришь, как моя бывшая жена, - Мазепа выбрал самый жирный кусок.
  - Ты не говорил, что был женат, Мазепа, - Церера чуть отстранилась от хозяина.
  - Я и не был женат, - очередной кусок свинины заткнул рот Мазепы.
  - Я поняла, поняла, что ее там нет, - Ясмина вскрикнула и запрокинула головку назад.
  - Мы должны в этом полностью удостовериться, - Елисафета ответила лукаво. - Сейчас прощупаю тебя до конца.
  Мазепа говорит, что королевские кобры очень коварные.
  - Она тебя не укусит, если она там? - Ясмина застонала.
  - Нет ее там, - Елисафета вздрогнула и вытащила руку.
  - Жаль, - Ясмина засмеялась.
  - Что жаль, Ясмина?
  Что тебе не заползла королевская кобра?
  - Ты сама понимаешь, о чем я говорю, - Ясмина захихикала.
  Тут же вскрикнула от боли в ране. - Посмотри дальше, на теле у меня.
  Может быть, змея забралась выше.
  - Например, между грудей, - Елисафета тут же стянула с Ясмины все одежды. - Ты чистенькая, как первый снег, Ясмина.
  - Я никогда не видела снег.
  - Увидишь, я тебе обещаю.
  - Если ты обещаешь, то я верю тебе.
  - Даже, если бы ты не верила мне, то все равно увидела бы снег.
  - Зачем я буду смотреть на снег, если тебе не доверяла бы.
  - Ну, между прочим.
  - А между этим?
  - Между этими нет королевской кобры.
  - А снег там есть?
  - Снег там выпадет.
  - Выпадет в осадок?
  - Ага, и с проливным дождем.
  - О чем они разговаривают, - Церера легонько зажала двумя пальчиками мясистый нос Мазепы. - Я ничего не понимаю, будто общаются на другом языке.
  Слова понятные, а смысл общий ускользает от меня.
  - Это язык влюбленных, - Мазепа сокрушенно покачал головой. - Нам с тобой его не понять.
  - Почему это мне не понять язык влюбленных? - Церера спросила слишком резко.
  - Потому что ты не любишь меня, Церера.
  - С чего это ты решил, что я не люблю тебя, Мазепа? - Церера постучала кулачком в лоб хозяина хутора. - Я присела к тебе на колени.
  Я разделась специально для тебя.
  И ты не считаешь мой подвиг любовью.
  - Когда я встречал вас на тропинке, то у меня еще теплилось в душе, - Мазепа вложил в руку Цереры сочный большой персик. - Но, когда ты вопросительно взглянула на меня, то я понял, что никогда меня не полюбишь.
  Я буду игрушкой в твоих бездушных руках.
  - В руках не может быть души, - Церера мягко улыбалась.
  - Ты поиграешь мной и бросишь меня.
  - Так обычно говорят женщины мужчинам.
  - Мужчина отличается от женщины не пиписьками и бородой, а волей.
  - Я очень удивлена, Мазепа, твоим заявлением.
  - Кто выше в семье, в паре, тот - мужчина.
  Кто ниже - та женщина.
  И неважно, что между ног болтается или раскрывается.
  - Я сижу у тебя на коленях, я выше тебя сейчас, значит, я - мужчина? - Церера скривила ротик в подобие улыбки.
  - Да, ты сейчас мужчина надо мной, Церера.
  - Никто меня так еще не оскорблял, - Церера сделала попытку слезть с коленей Мазепы.
  Но он крепко держал девушку за талию.
  - Я, хоть и женщина, но сила у меня мужская, - Мазепа шутливо укусил Цереру за ушко.
  Церера отвернулась от хозяина хутора.
  Елисафета коротко взглянула на нее.
  "Церера пылает от ярости.
  Достал ее философ Мазепа, которому бык Тореадор на яйца наступил".
  - Это мой хутор, - Мазепа произнес глухо. - Где мой хутор?
  Где я? - Хозяин хутора испугал девушек.
  Он закатил глаза и бормотал: - В молодости я никого и ничего не боялся, даже смерти.
  Была у меня невеста Афродита невиданной неписанной красоты.
  Собрались мы однажды и поехали по миру счастье искать.
  Долго плыли по морям, видели девушек с рыбьими хвостами.
  До пояса сверху девушка в море, как человек, а ниже пояса - зеленый большой хвост у нее рыбий.
  Долго спали в пещерах гор, даже встречали снежных людей.
  Снежные человеки похожи на нас, только они будто бы медведи огромные.
  Прибыли мы на эту гору, в это благословенное место.
  Заходим в дом, а в нем свет горит.
  "Афродита, садись к огню, погрейся, пока нас хозяин в шею не выгнал".
  "Как же я сяду к огню, если на полу мертвец лежит?" - Афродита с усмешкой посмотрела на меня.
  Не боялась она мертвых, зато я боялся усмешек Афродиты.
  "Мы будем здесь ночевать", - я сказал строго.
  "Ты бы с живыми ночевал, а не с мертвыми", - Афродита лукаво на меня взглянула.
  Не понял я тогда значение ее взгляда.
  Не понял, а зря. - Мазепа рыгнул, но на этот раз в сторону от Цереры. - Я дрожал, но перед девкой не показывал вида, что боюсь мертвеца.
  "Не стану я ночью с тобой, Афродита, по лесу плутать".
  "А я бы поплутала с тобой, Мазепа".
  Я снова не понял намек Афродиты.
  Молодой был, уверенный в своих силах и обаянии.
  Я улегся возле мертвеца и огня, на полу, на шкуре волка.
  Рядом с собой я кнут положил для охраны.
  Афродита разделась и опустилась на лежанку.
  Ее длинные ноги упирались в стену.
  Волосы рассыпались золотом по бархату подушки.
  В полночь мертвец поднялся и напал на меня.
  Я не дурак, сразу схватил кнут, и давай охаживать мертвеца по бокам, по щекам, по ногам.
  Долго мы сражались, до первых петухов.
  Только петухи пропели, как мертвец упал на пол, можно сказать, что снова замертво свалился.
  Я подошёл к кровати спящей Афродиты.
  Она бесстыдно раскинулась обнаженная, дивная в своей первозданной красоте.
  "Афродита, что разлеглась.
  Вставай, поедем мертвеца в море топить". - Я дернул Афродиту за руку.
  Ее налитые большие груди радостно потянулись ко мне.
  Афродита проснулась, чуть чмокнула полными со сна губами.
  Тяжело томно глядела на меня, но промолчала.
  Погрузили мы мертвеца в повозку, которую тут нашли.
  Недолго ехали до города, потому что тележка с мертвецом лихо катилась.
  Хотели через город к морю пройти, чтобы мертвеца утопить.
  Но видим, на главной базарной площади стоит народ и горько плачет.
  "Наверно, умер всеми любимый правитель?" - я спросил у ближайшего дехканина.
   "Глупец приезжий, - дехканин перестал плакать. - Где ты видел любимых народом правителей?"
  "Тогда о чем же слезы льете?" - Афродита чуть наклонилась к дехканину.
  Он был значительно ниже ростом, поэтому груди Афродиты выскочили из выреза в платье.
  Умела Афродита разговаривать с простыми людьми.
  "Как же нам не плакать, красавица, - дехканин пожирал глазами сочные прелести Афродиты. - Кто-то повадился к нам по ночам ходить и пожирать наших детей".
  "И что же вы, ничего не делаете с пожирателями детей?" - я удивился.
  "Нет, почему же ничего не делаем? - дехканин посмотрел на меня, как дурачка, как на шута горохового. - Мы сопротивляемся.
  Каждый день, потому что днем не так страшно, как ночью, выходим на базарную площадь и рыдаем.
  Плачем мы выражаем свой протест против насильника, который поедает наших детей".
  "Ну и мудаки вы, - у Афродиты вырвалось крепкое словцо.
  Афродита не стеснялась в выражениях, когда показывала свой характер. - А я перед тобой, мудаком, сиськи свои выкатила. - Афродита выпрямилась. - И где, несчастненький, сейчас пожиратель ваших детей?"
  "Ночью пожиратель детей в этот дом придет, - дехканин охотно указал рукой на дом. - Съест детей, а мы потом снова завтра плакать на базарной площади будем".
  "Мазепа, пришел к нам час истины, - Афродита прожгла меня взглядом. - Ночью будем охотиться на пожирателя детей.
  Удастся ли нам еще когда-нибудь так повеселиться?
  Попросимся в этот дом ночевать".
  Пустили нас в шикарный каменный дом с обширным садом.
  Афродита по своему желанию разделась, прилегла на шкуры.
  Я же сел за стол и кнут в руках держу.
  В полночь пришел в дом мертвец.
  Но не тот, который у нас в повозке, а другой.
  Я спрашиваю его:
  "Кто пришел?"
  "Пожиратель детей".
  "Пожиратель детей, а есть ли у тебя верительная грамота, что ты имеешь право детей пожирать?"
  "Дурацкий вопрос! Зачем пожирателю детей верительная грамота?"
  Ну, после этих дерзких слов пожирателя детей я начал его кнутом хлестать.
  Изворачивался мертвец, насилу от меня вырвался и на кладбище побежал.
  На кладбище лег обратно в могилу.
  Я ту могилку заприметил и отметил.
  Вернулся в дом, а там все плачут от радости.
  Афродита поднялась со шкур и шепчет мне:
  "Поедем отсюда, Мазепа, от этих мудаков.
  Только и делают, что плачут, а других дел у них нет.
  Не хочу я рядом с этими людьми быть".
  Поехали мы с первым мертвецом в тележке мимо кладбища.
  "Постой, Афродита, я на кладбище кое-что забыл".
  Я разрыл могилу, вытащил второго мертвеца и бросил его в повозку.
  "Между первой и второй перерывчик небольшой"
  Едем дальше к морю мертвецов в воду скидывать.
  Около моря поселок рыбачий.
  Стоит народ на центральной площади поселка и все плачут.
  "Мазепа, я уже больше не могу, - Афродита схватилась за сердце. - Опять стоят и плачут.
  Если и здесь мудаки, то я даже не знаю, что делать с ними".
  Афродита подошла к крайнему плачущему парню.
  Гора горой мускулов, а не человек этот парень.
  Широк в плечах, могуч мускулами, кулаки по пуду.
  "Мил человек, что же ты плачешь, сильный?" - Афродита глазками играет, заигрывает с силачом.
  Не понравились мне игры Афродиты, но молчу.
  У того, у кого два мертвеца за плечами, не ревнуют свою невесту к рыбаку.
  "Как же нам, красавица не плакать? - детина вытирает слезы и слюни кулаком. - Приплывают к нам пираты.
  Всячески обижают, грабят и до смерти избивают".
  "Вас обижают, грабят и избивают, а вы стоите на площади и каждый раз по этому поводу плачете? - Афродита зашипела от ярости. - Ну и мудаки вы".
  "К какому месту пираты каждый раз подплывают?" - я спрашиваю рыбака.
  "К мысу Горн", - силач кулаком показывает на скалу.
  Рыдает и показывает, плачет и слезы кулаком вытирает.
  "Афродита, поедем на мыс Горн, - я свою невесту чуть за талию приобнял.
  Она отстранилась и смотрит на меня сурово. - Когда еще с пиратами повеселимся". - Я сделал вид, что не обиделся отчужденностью невесты.
  Присели мы на берегу и стали ждать пиратов.
  Вскоре пиратский корабль остановился около берега.
  В лодке атаман разбойников стоит и кричит:
  "Добыча сама нам в гости пришла".
  Высадились на берег двенадцать пиратов и тринадцатый атаман их.
  "Вот, ребята, наш вам подарок, забирайте добычу", - я подкатил к пиратам повозку с двумя мертвецами.
  Испугались пираты, переглядываются между собой.
  "Что же вы хотели поиздеваться над слабыми мудаками, - Афродита глаза сузила опасно и кулаки в талию уперла. - Но вместо рыдающих мудаков встретили сопротивление настоящее".
  "Забирайте, забирайте мертвецов, - я кнут поднял, - А, если не по вкусу они вам, то я вас заставлю их съесть все равно". - Я начал кнутом пиратов охаживать.
  Слабы оказались пираты, только что выглядели устрашающе.
  Бросились они вдоль берега, между камнями прячутся от нас.
  Мы с Афродитой в лодку вошли и на корабль пиратский приплыли.
  "Будем, Афродита, денег пиратски, сокровища их искать на корабле".
  Забрали мы все, что нашли и вернулись на берег.
  Пиратов к этому времени след простыл.
  Сбросили мы мертвецов с повозки в море.
  Идем, бредем с Афродитой вдоль берега.
  "Мазепа", - через несколько миль Афродита произнесла устало.
  "Да, любовь моя, я слушаю тебя", - я хотел приобнять невесту, но побоялся до свадьбы.
  "Мы были в доме, где мертвец около огня лежал".
  "Были".
  "Почему же мы не оставили себе хутор?"
  "Глупые потому что мы были, Афродита".
  "Мазепа".
  "Да, любимая Афродита".
  "Мы освободили горожан от пожирателя детей".
  "Освободили".
  "Почему же мы не взяли за нашу работу гору золота?"
  "Потому что глупые мы были, Афродита".
  "Мазепа".
  "Да, любимая Афродита".
  "Мы спасли рыбаков от пиратов".
  "Да, мы спасли рыбаков от пиратов".
  "Почему же мы не забрали пиратский корабль себе, а бредем пешком вдоль берега?"
  "Потому что глупые мы были, Афродита".
  "Да, Мазепа, мы глупые, но к счастью, не мудаки, как эти", - в голосе Афродиты прорезалась вековая девичья печаль.
  Три дня шли мы берегом моря.
  Видим, стоит шикарный дворец на горе.
  "Афродита, в этом дворце мы заночуем".
  Зашли мы в пустой дворец, никого в нем нет.
  Поднялись на третий этаж.
  Видим, около окна сидит красавица девушка в богатых одеждах.
  Шея от золотых украшений трещит.
  Руки от золотых перстней не поднимаются.
  Плачет девушка горючими слезами.
  "Что же ты плачешь, подружка?" - Афродита спросила строго и присела под бочок рядом с красавицей.
  "Как же мне не плакать? - девушка доверчиво склонила головку на плечо Афродиты. - Выпал мне жребий сегодня ночью быть взятой нечистью.
  Сегодня ночью придут черти и потащат меня".
  "Потащат тебя? - Афродита усмехнулась. - Где же стража этого шикарного дворца?
  Где же твои родители, которые должны до свадьбы твоей заботиться о тебе?"
  "Испугались чертей и покинули меня".
  "Но почему же ты не убежала вместе с ними?"
  "На мне столько золота, что шагу не могу сделать, тяжело, - красавица вздохнула горько. - И куда я пойду из своего дворца?"
  Стали мы дожидаться чертей из моря.
  Сначала прибежал маленький заросший человечек, мало на черта похожий.
  Сразу бросился красавицу лапать.
  "Ты куда?" - я закричал на него.
  "Послал меня папа дочь раджи забрать", - маленький смотрит на меня с презрением.
  "Есть ли у тебя верительная грамота с печатью, чтобы дочь раджи забрать?"
  "Зачем мне верительная грамота? - Спеси у чертенка поубавилось. - Мы же черти.
  Нам разрешения особые не нужны",
  Я схватил кнут и начал чертенка бить.
  Еле-еле он от меня вырвался и со слезами убежал.
  Пожаловался папе.
  Послал папа многих других чертей за дочкой раджи и меня наказать.
  Но всех я кнутом побивал.
  Прибежал сам папа.
  "Что же ты, брат, буянишь?
  Или хочешь быть выше меня?"
  "Ты кто? - спрашиваю у него. - Есть ли у тебя верительная грамота, чтобы дочку раджи забрать и тащить?"
  "Экий ты дурак, мужик, - черт засмеялся. - Зачем мне грамота, если я сам папа?"
  "Постой, я тебя умника научу, - я обернулся к Афродите. - Невеста моя.
  Подай мне из камина щипцы для пыток".
  Стал я черта кнутом бить и раскаленными щипцами рвать.
  И так и сяк, черт изворачивался, не мог вырваться.
  Начал просить у меня милости.
  Я отпустил его еле живого.
  Он убежал без оглядки в сторону моря.
  После приезжает туда раджа в печальных погребальных одеяниях.
  Собирается дочь свою хоронить.
  Увидел дочку живую и возрадовался радостью великою.
  Начал он дочку расспрашивать, кто ее спас от чертей.
  Она все рассказала, кто и как избавил ее от смерти.
  Раджа возблагодарил меня и хочет за меня дочь свою отдать.
  Я тут вспомнил, как Афродита рассуждала и отвечаю радже:
  "Раджа!
  В городе мы видели, как народ на центральной рыночной площади рыдает.
  Каждую ночь детей пожирал мертвец.
  Люди в знак протеста не сражались с ним, не отыскали его на кладбище, не подловили ночью, а плачем выражали свой протест, свое презрение к пожирателю детей.
  Как ты считаешь, кто эти люди были?"
  "Мудаки они, - раджа ответил твердо. - Вместо того, чтобы сражаться, они рыдали".
  "Потом мы увидели в рыбачьем поселке плачущих рыбаков. - Я продолжаю. - Рыбаки здоровенные, мускулистые, плечистые.
  Стояли на поселковой площади, около хижины поселкового совета и плакали.
  Плакали, потому что каждый вечер приплывали пираты, обижали рыбаков, грабили и били до смерти.
  Плачем рыбаки сражались с пиратами.
  Кто после этого те рыбаки?"
  "Мудаки они, - и на этот раз раджа отвечал уверенно. - Вместо того, чтобы сражаться с пиратами, они рыдали".
  "Мы дошли до этого замка, раджа, - я отметил, что лицо раджи начинает белеть. - Осталась в замке одна дочь твоя красавица и плачет.
  Выпал ей жребий, чтобы ее черти утащили.
  Все ее покинули, убежали, и ты в том числе.
  Кто же ты после этого? - Я внимательно всматривался в напряженное лицо раджи. - Мы побили чертей.
  Ты приехал со слугами, благодаришь меня и Афродиту, даже от радости хочешь за меня свою дочь выдать замуж.
  Тебе в голову не приходило, раджа, что если я и Афродита прогнали чертей, которых ты и твои воины боялись до смерти, то и тебя выгоним из замка.
  Зачем ты нам нужен, раджа?"
  "Может быть, договоримся? - Раджа зубами заскрипел. - Я выдам за тебя свою дочь..."
  "Я не пойду за него замуж", - дочка раджи проявила характер.
  Я и раджа переглянулись в удивлении.
  Строптивая дочь рушила все планы ее отца.
  Мне было обидно, что девушка меня не хочет.
  "Почему же ты не пойдешь замуж за славного Мазепу?" - раджа спрашивает дочь притворно сладким голосом.
  "Потому не пойду за Мазепу замуж, что я полюбила Афродиту, невесту его.
  Я за Афродиту замуж выйду.
  Только за нее, любимую!" - дочь раджи поднимается с золотого трона, подходит к Афродите и при всеобщем напряжённом молчании присаживается к ней на колени.
  Обнимает рукой за шею и страстно целует в губы.
  Я и раджа закаменели, словно нас глиной облили, а затем на солнце и в печке обожгли.
  Я думал, что Афродита тут же с яростью скинет дочь раджи с коленей на мраморный пол.
  Вытрет губы рукавом и злорадно засмеется.
  Еще может добавить злое недоброе слово в ее адрес.
  Но Афродита тут совершила невозможное.
  Она ответила на страстный поцелуй дочери раджи не менее ожесточённым яростным своим поцелуем.
  Руки и тела девушек переплелись.
  "Мазепа, уходи, - Афродита на миг отлипла от дочки раджи. - Я остаюсь здесь.
  Мучительно больно мне возвращаться в прошлую жизнь с мудаками".
  "Пойдем, Мазепа, - раджа тяжело поднялся с седалища. - Мы чужие на этом празднике жизни".
  Когда мы вышли из замка, раджа похлопал меня по плечу:
  "Мазепа. Я давно мечтал вырыть пещеру и жить в ней отшельником.
  Питаться кореньями и насекомыми.
  Но не представлялся подходящий случай.
  Богатство, тянуло меня обратно в замок.
  Теперь, когда моя дочь своим бесстыдным поведением обесчестила меня, я имею полное право на нищенскую жизнь. - Раджа даже просветлел лицом. - Я оставляю все свое имущество, все свое богатство любимой дочери и ее подружке".
  "Афродита, невеста моя, обесчестила меня, - я вглядывался в далекий горизонт, где собирались грозовые тучи. - Я тоже стану отшельником, но не нищим, как ты, а богатым.
  Вернусь в дом, где мы нашли первого мертвеца.
  Стану жить-поживать на хуторе.
  Денег у меня после пиратов достаточно.
  Все, что ни делается, то делается".
  Распрощались мы с раджей по-мужски.
  Обнялись, трижды поцеловались.
  Когда я шел обратно берегом моря, то ко мне бросились черти.
  Но папа их строго окликнул:
  "Не трогайте Мазепу.
  Не то он рассердится и кнутом нас побьет, каленым железом выжжет наши тела".
  Теперь я здесь, на этом хуторе, и нисколько об этом не жалею. - Мазепа вытер скупую слезу.
  - Бедненький, - Церера повернула головку. - Так ты ни разу не навестил свою невесту Афродиту.
  Разве не хотел посмотреть, как она сейчас живет.
  Неужели, любовь в сердце твоем погасла к Афродите?
  - Посмотреть, как она счастлива с дочкой раджи? - Мазепа взвизгнул тонко. - Если бы Афродита любила меня, то сама бы навестила, пришла бы на хутор, хоть на часок повидаться, поговорить о прошлых мертвецах и о чертях.
  - Благодарю, тебя, хозяин за прекрасный обед, который перерос в ужи, - Елисафета тяжело поднялась. - Мы бы хотели отдохнуть после дороги.
  А перед сном, - Елисафета ловко "отдохнуть" перевела в сон, с намеком, что останутся на ночь, - мы бы с удовольствием искупались.
  - Полюбуйтесь на мою купальню, - Мазепа бережно снял с коленей Цереру. - Захватывающее впечатляющее зрелище, а не купальня. - Мазепа с готовностью махнул рукой.
  Елисафета поддерживала Ясмину, повела ее за Мазепой.
  Церера посчитала, что лучше пока не вмешиваться в тесные отношения подружек.
  Она шла чуть позади.
  - В купальне всегда свежая горная вода, - Мазепа с гордостью показал на озерцо в каменной чаше. - Не только свежая, но и теплая, почти горячая.
  - Действительно, впечатляющее захватывающее зрелище, - Церера пропела. - Мазепа, ты кудесник.
  - Почему вода бурлит и дурно пахнет? - Елисафета сморщила носик.
  - Потому что это горный источник, в нем много полезной для кожи серы, - Ясмина тяжело вздохнула. - Жаль, что я не могу окунуться с наслаждением целиком в эту волшебную воду, которая исцеляет.
  Рана моя еще не зажила.
  - Я аккуратно вымою тебя, - Елисафета произнесла с нежностью.
  - Я знаю, что ты всегда бережно обходишься со мной, как с драгоценной вазой, - Ясмина с благодарностью смотрела на подружку. - Нет, не всегда бережно, а иногда, яростно.
  - Прекрати немедленно, - Елисафета приложила пальчик к губкам Ясмины.
  - Я не стану разговаривать, я буду прыгать, - Церера с визгом влетела в бурлящую чашу.
  Подскочила в бриллиантах капелек и снова рухнула вниз, в разбитый хрусталь воды.
  - Вы искупайтесь, а я пока вам постели приготовлю, - Мазепа сразу принял деловой вид.
  Когда он скрылся в доме, Церера захихикала:
  - Сбывается предсказание нищего философа Гефеста.
  Мазепа будет за нами подглядывать, как мы резвимся в купальне.
  - Мы все остальные предсказания выполнили отлично, - Ясмина согласилась. - Выслушали хозяина, когда он изливал перед нами душу.
  Были с ним приветливы и ласковы, даже на коленях у него посидели.
  - Посидела только одна я, - Церера с наслаждением нырнула.
  Над водой на миг показалась ее блестящая тугая попка.
  - Мы будем резвиться в купальне, чтобы порадовать старика Мазепу? - Елисафета с вопросом смотрела в глаза Ясмины.
  - Обязательно будем резвиться, - Ясмина засмеялась. - На то мы и девушки, чтобы резвиться и веселиться.
  - Но ты не можешь, - Елисафета бережно дотронулась до повязки на груди Ясмины.
  - Я буду резвиться ножками в воде, - Ясмина покачала головкой. - Только вы не особо на меня брызгайте.
  - Мы будем с тобой нежны, - Церера подплыла к ногам Ясмины. - Очень нежны.
  Ты даже не представляешь, как будем нежны, Ясмина.
  - Ой, - Ясмина по пояс забрела в бурлящую теплую воду. - Я представляю, уже знаю, как ты бываешь нежна, Церера. - Ясмина покраснела. - Около норы нищего философа Гефеста ты показала свою нежность...
  Ай, Церера, где твои руки?
  - Я всего лишь массирую твои ножки, - Церера выглядела невинной овечкой. - Массаж полезен раненым дочкам визиря.
  - Но рана у меня в груди, а не там, - Ясмина продолжала смеяться.
  - Там у тебя тоже рана, поверь мне, - Церера с трудом сдерживала смех. - Я тоже девушка, я все знаю.
  - Елисафета, - Ясмина умоляюще позвала.
  - Ты должна гордиться своей красотой, - Елисафета поняла свою Ясмину.
  Подошла и накрыла ее губы жаркими губами.
  - Мы это делаем, чтобы порадовать щедрого гостеприимного хозяина? - через вечность Ясмина перевела дыхание.
  - Разумеется, только для Мазепы и стараемся, - Церера лукаво подмигнула Елисафете.
  Елисафета засмеялась и опустила руку вниз.
  Она снова впилась губами в губы Ясмины.
  Но рука ее уже была не свободна.
  Правой рукой Елисафета ощущала нежное и податливое, горячее, как вулканическая лава, намного горячее и упорнее, чем горный источник.
  - Церера, можно я задам тебе нескромный вопрос, - Елисафета прошептала, когда бурные страсти перешли в спокойное купание.
  Ясмина сидела на краю купальни и с удовольствием болтала ножками в воде.
  - Елисафета, после наших игр любой вопрос покажется целомудренным, - Церера хлопнула ладошкой по поверхности воды.
  Шлейф брызг окутал Елисафету.
  Несколько капелек долетели до Ясмины.
  - Церера, не брызгайся, а то я промокну, - Ясмина состроила уморительную гримаску. - Вернее, моя повязка на груди намокнет.
   - Ясмина, я постараюсь, чтобы только твоя повязка и рана под ней остались сухими, - Церера лукаво подмигнула бывшей своей госпоже.
  - Церера, ты заигрывала с Мазепой, - Елисафета растворялась в удовольствии купания. - Очень профессионально заигрывала.
  С какой целью?
  Ты хочешь остаться на его хуторе и стать его женой?
  Но он же не может с девушками.
  Или твоя игра была нечто большим, чем игра?
  - Я всегда играю, - Церера подплыла ближе к Елисафете и дотронулась до ее животика под водой. - Под игрой я скрываю свои желания.
  А желания у бедной стражницы все, как один - найти покровителя или покровительницу.
  То, что Мазепа не может с женщинами, меня даже больше устраивает, чем, если бы он мог.
  Мы бы жили с ним, как две девушки.
  Я бы так хотела.
  - То есть, если Мазепа позволит, то ты останешься с ним на хуторе? - Ясмина распахнула глазища от удивления.
  - Почему бы и нет, - Церера печально улыбнулась. - Амбар, загон для скота, пристройки к двухэтажному дому, замечательная купальня, всегда есть еда, миленькая лужайка для загорания.
  Перед домом стоит изящная крытая повозка.
  - Но ты превратишься в рабыню Мазепы, - Ясмина произнесла холодно.
  - Ясмина, все мы чьи-то рабыни, - Елисафета обхватила ногами талию Елисафеты.
  Прижалась к ней низом живота.
  Лежала на воде на спине, широко расставила руки в стороны, чтобы не погружаться в кипящую пузырьками воду. - Когда я работала стражницей в доме твоего отца, и в твоем доме, я была рабыней.
  Те, кто прислуживают, всегда рабы тех, кому прислуживают.
  Название - стражница, повар, садовник, визирь, купец - это скрытые названия рабов.
  Для того, чтобы одни рабы считали себя выше по положению других рабов.
  Я раба была твоего отца и тебя.
  Клаус, отец твой - раб старшего визиря Пахома.
  Пахом - раб...
  И так далее до бесконечности.
  Кажется, что Король, Повелитель или Царь - не рабы.
  Но они рабы обстоятельств, рабы своих страстей.
  Повелители, сильные мира сего еще в большей степени рабы, чем нищие бродяги .
  Короли, Цари подчиняются обстоятельствам, преклоняются перед Судьбой.
  А обстоятельства и Судьбу делают нищие бродяги.
  В итоге круг замыкается, и все, абсолютно все, рабы друг друга.
  - Церера, ты должна гордиться, что ты не просто была стражницей, а стражницей философом, - Елисафета пристально смотрела в глаза Цереры.
  Церера сильнее сжала ноги вокруг талии Елисафеты, почти до боли.
  Но Елисафета терпеливо ждала ответ от бывшей стражницы.
  Очень важно, чтобы Церера раскрыла себя в момент истины, сейчас.
  Но именно в этот момент Церера не успела ничего сказать.
  Низ ее живота впился в живот Елисафеты.
  Взгляд Цереры буравил глаза Елисафеты.
  Последовало несколько сильных толчков бедрами.
  Груди Цереры налились звёздными полушариями.
  Соски упрямо смотрели в небесную синь.
  Церера напряглась, закусила губу.
  Так она сдавливала ногами талию Елисафеты еще мгновение, затем расслабилась и с облегчением улыбнулась.
  - Опять? - Ясмина с бортика заметила состояние Цереры.
  - Ясмина, я не виновата, - Елисафета засмеялась. - Наша подружка неистощима.
  Мне показалось, что вода стала горячее, или Церера ее нагрела ее своей неистовой страстью?
  - Елисафета, ты виновата, ты во всем виновата, - Церера чуть разлепила губы.
  Ее дыхание постепенно успокаивалось. - Я не шучу, Елисафета, что ты - источник всех бед, и в то же время источник всех побед.
  Беды на победы рождают ноль.
  Ноль - самая страшная цифра среди людей.
  Единица видна издалека, единицу уважают, она открыта.
  Отрицательная личность тоже понятна всем.
  Но только ноль загадочный и таинственный, как сокровища фараонов.
  Ноль может стать любой цифрой, или остаться нулем.
  - Церера, ты слишком уж, для стражницы, - Ясмина задумчиво наклонила головку к правому плечу.
  Рассматривала внимательно новую подружку.
  - Ясмина, просто я родилась с наклонным мышлением, - Церера встала на ноги, подтянулась к Елисафете и нежно поцеловала ее в губы: - Спасибо, Елисафета.
  - За что спасибо? - Елисафета провела рукой по мокрым волосам Цереры.
  - Спасибо за то, что принимаешь меня, как я есть, - Церера повернулась к Ясмине. - И тебе, Ясмина, огромное спасибо за твою доброту.
  Все время, пока я служила в доме твоего отца и охраняла тебя, ты ни разу не показала свое превосходство надо мной.
  - Ого, - Елисафета переводила взгляд с Ясмины на Цереру. - Ясмина, любовь моя, оказывается, ты была влюблена в свою стражницу.
  Роман между госпожой и охранницей довольно популярен в наших краях.
  - Елисафета, подойди ко мне, поправь, пожалуйста, повязку, а то она сползла с раны, - Ясмина произнесла жалобно.
  - Что же ты раньше не сказала, - Елисафета всполошилась.
  В ее голосе переливалась нежность и окрашивала заботу мягкими добрыми красками.
  Елисафета поспешно добрела до Ясмины. - Вроде бы не сползла повязка, - Елисафета с удивлением потрогала перевязку на груди подружки.
  Неожиданно, Ясмина изловчилась и больно схватила Елисафету за левое ухо.
  - Я тебе сейчас кое-что скажу, негодяйка, - Ясмина прошипела в лицо Елисафеты.
  - Больно же, отпусти, - Елисафета попыталась освободить ухо от крепкого захвата Ясмины.
  - Я тебе не отпущу, я тебя никогда не отпущу, - Ясмина приблизила свое лицо к лицу Елисафеты. - Если ты еще хоть раз заподозришь, что я люблю кого-то кроме тебя...
  - Кажется, я начинаю понимать, - Церера захихикала в воде.
  - Если ты хоть раз подумаешь, что я люблю кого-нибудь кроме тебя, - Ясмина прошептала зловеще, - то я не знаю, что с тобой сделаю.
  Нет, не задушу тебя, это было бы слишком малым наказанием тебе за твое недоверие ко мне.
  Я тебя так изъезжу вдоль и поперек, что ты не сможешь ходить.
  - Звучит угрожающе, - Елисафета успела прошептать в ответ.
  В этот же миг губы Ясмина безжалостно накрыли ее губы.
  Язык подружки бесцеремонно ворвался, завладел ее языком.
  Левая свободная рука Ясмина рванулась вниз.
  Ясмина действовала жестко, почти жестоко.
  Она не отпускала левое ухо Елисафеты.
  - Это только начало, - Ясмина мстительно произнесла, когда Елисафета закончила неистово биться в ее руках. - Я показала, как я могу быть жестокой с тобой.
  Моя любовь к тебе, Елисафета - не только сахар и мед.
  Это еще и вкус крови на губах.
  - Впечатляющее представление мы устроили для хозяина хутора, - Елисафета дышала и не могла надышаться после.
  - Он спрятался за вязанку хвороста и подглядывает, - Церера показала глазками на небольшую груду веточек около загона с овцами.
  - Голову спрятал, а зад огромный возвышается, - Ясмина засмеялась.
  - Ясмина, - Елисафета фыркнула.
  - Да, любимая, - Ясмина ответила с преувеличенной вежливостью.
  - Ухо мое отпусти, - нежный, вселюбящий взгляд, которым Елисафета прожигала Ясмину, вызвал у Цереры слезы неподдельной радости.
  - Я так люблю тебя, Елисафета, - Ясмина уже не казалась разъярённой тигрицей.
  - Ваша любовь делает мне только больно, - Елисафета игриво надула губки. - Церера чуть ногами не сломала мой позвоночник.
  Ты бы оторвала ухо.
  Нужна была бы я вам со сломанной спиной и без уха?
  - Нужна! - Церера и Ясмина подхватили с вдохновением.
  - Елисафета, можно теперь я задам тебе откровенный вопрос? - Церера отплыла к противоположному бортику купальни.
  - Ты хочешь спросить, играю ли я, интригую с вами, или все идет от чистого сердца? - Елисафета отплыла от разнеженной Ясмины к Церере. - Отвечу сразу: не знаю.
  Я родилась в интригах, жила в интригах.
  Только в рабстве Повелителя я смогла обойтись без интриг - не с кем было интриговать.
  Сейчас я не могу разобраться сама с собой.
  Но отвечу одно: ты, Мальва, Анастаси, Добронрава, те, кто были со мной, останутся моими.
  Я отдам за вас...
  - Елисафета, не надо обещаний, - Церера вовремя прикрыла ротик Елисафеты ладошкой. - Не делай заявлений, которые тебя принизят.
  Ты - Королева, Повелительница.
  Не ты должна отдавать, а мы отдадим.
  Но это уже другой вопрос.
  Я хотела спросить, хотя уже раньше мы, вроде бы, договорились.
  Ты возьмешь меня к себе стражницей?
  - Но ты же хотела остаться с Мазепой на хуторе.
  - С Мазепой на хуторе? - Церера лукаво улыбнулась. - Это в прошлом.
  - Две минуты назад это для тебя уже прошлое, Церера?
  - Конечно, - Церера провела рукой по груди Елисафеты. - Прошлое, или этого совсем не было.
  Кто знает - было ли что-то две минуты назад?
  - Очень удобная философия, Церера, - в голосе Елисафеты послышалось одобрение.
  - Я девушка, а девушки не могут быть философами, - Церера стряхивала капельки воды с роскошной копны волос. - Я чувствую, что с тобой получу весь мир.
  С Мазепой я только стану наполовину хозяйка хутора, и то, если Мазепа согласится.
  - Ты хочешь, чтобы я завоевала для тебя мир, Церера? - Елисафета произнесла совершенно серьезно. - Ты очень хитрая, стражница.
  Не надо тебе хутор, не надо золота и драгоценностей.
  Всего лишь, подари, Елисафета, тебе мир.
  Придется постараться, чтобы каждой из своих подруг подарить мир. - Елисафета тяжело вздохнула.
  - Ты уж постарайся, Елисафета, - Церера также серьезно проговорила. - Мы тебе поможем.
  - Елисафета, ты сказала о Мальве, Церере, Анастаси, Добронраве, - послышался звонкий голосок Ясмины. - А...
  - А о тебе забыла сказать? - Елисафета повернулась и долго, пристально рассматривала Ясмину. - О тебе я не могу ничего сказать, Ясмина.
  Ты же сама все понимаешь и чувствуешь, Ясмина.
  Ты - хомут на моей шее.
  Ты - мое наказание, моя забота, из-за которой мне придется постоянно волноваться до разрыва сердца.
  - Я знаю, что я хомут на твоей шее, - Ясмина ликовала.
  - Девушки, комната для вас готова, - Мазепа уже поднялся из-за кучи хвороста. - Я только что из дома.
  - Ты очень заботливый, Мазепа, - Церера летающей рыбкой, словно не было серьезного разговора с Елисафетой, вылетела из купальни.
  Прижалась обнаженная в квадратному, с выпирающей сферой живота, хозяину хутора. - Кабанчик мой.
  - Церера, ты мокрая, - Мазепа не сделал попытку отстраниться. - Промочишь меня.
  - Ты даже не представляешь, кабанчик, - Церера сначала попробовала называть кабанчиком, и, когда не последовало отрицательной реакции Мазепы, продолжала, - даже не догадываешься, насколько я мокрая.
  Промокла, что называется, насквозь.
  - Промокла насквозь, так высуши себя.
  - Ты высушишь меня, кабанчик, - Церера ворковала. - Знойный повелитель пустыни, иссуши меня.
  - Вздорная баба, - Мазепа засмеялся.
  Но тут же его взгляд стал острый: - По закону гор, девушки, я буду спать с вами вместе, на одной лежанке. - Наступила минута молчания.
  - Это же замечательно, - Елисафета всплеснула руками и изобразила на лице вселенскую радость.
  - Мы только об этом и мечтаем, Мазепа, - Ясмина вспомнила совет нищего философа Гефеста - "Если Мазепа будет набиваться спать с вами, то соглашайтесь.
  Иначе он разозлится.
  Все равно он не станет с вами спать.
  Найдет причину, по которой не сможет.
  На самом деле он не может с женщинами, потому что ему бык наступил на яйца.
  А потом по нему пробежались волки и когтями разорвали то, что осталось мужского".
  - О, кабанчик, мы так и знали, - Церера взяла хозяина хутора за руку.
  Он пытливо всматривался в лица девушек.
  Но не нашел в их улыбках ни капельки фальши.
  - Да, я буду с вами спать, - Мазепа прокашлялся в кулак. - Но не сразу.
  У меня много дел по хозяйству: овин починить, скот загнать в стойла и уложить на ночь, подправить угол хибары.
  Сменить колесо у повозки.
  - Не разочаровывай нас, кабанчик, - Церера провела ладошкой по щеке Мазепы. - Мы будем жарко ждать твоего появления у нас в спальне.
  - Ждите, ждите, - Мазепа пробурчал и с деловым видом направился к овцам.
  - Не обманул нищий Гефест, - Елисафета произнесла задумчиво, когда хозяин хутора влился в стадо. - Все пока выходит по его словам.
  - Еще не утро, - Ясмина тихо произнесла. - Я, на самом деле, очень устала.
  Хочу прилечь и заснуть, как мертвая.
  - Не зови смерть, Ясмина, - Церера серьезно, почти строго проговорила с неудовольствием.
  - Я даже не обратила внимания, что мы голые после купания, - Елисафета усмехнулась. - Не стесняемся Мазепу.
  - Открыто демонстрируем ему свои обнаженные прелести, - Ясмина согласилась.
  - Наверно, потому что не видим в нем мужчину, - Церера добавила с легкой цитрусовой ноткой грусти.
  - Он краем сознания догадывается, что он не мужчина для нас.
  - Наверно, когда его оставила невеста Афродита, решила жить с дочкой раджи, а не с ним, то тоже Мазепа не очень казался мужественным для женщин.
  Иначе Афродита не бросила бы его, не променяла на дочку раджи.
  - Это судьба, это характер многих мужчин, когда они не кажутся мужественными.
  - А они при этом храбрые воины.
  - Да, а те, красавчики, которые выглядят рыцарями, героями и мужественней некуда, те, оказываются на поле боя трусами.
  Девушки в невеселых раздумьях вошли в дом.
  Они жалели Мазепу, но в то же время не могли ничем помочь гостеприимному хозяину хутора.
  В спальне настроение девушек резко взмыло вверх.
  - Подарочек, - Церера с восторгом обходила огромную лежанку. - Не комната для отдыха, а роскошь.
  - Признаюсь, что в доме моего отца, - Ясмина избегала говорить "в моем доме", - в спальнях не было подобной красоты.
  - Изящные тонко выделанные шкуры, - Елисафета провела ладошкой по пятнистому меху горного барса.
  - Шикарная мебель из Дворца, - Церера с восторгом выдвигала ящички и открывала дверцы.
  - Когда погружаешься в шкуры, в покрывала, то, словно в сон погружаешься, - Ясмина прилегла на белую шкуру неизвестного кого. - Чья это шкура?
  - Я подозреваю, что эта шкура неизвестного нам горного животного, - Церера щекой прижалась к нежнейшему меху. - Возможно, что Снежного Человека.
  - Снежный Человек, снег, - Елисафета произнесла мечтательно. - Я так давно не ходила по снегу босиком. - Елисафета переплела пальцы левой руки с горячими пальчиками Ясмины.
  Ясмина возлежала в роскоши драгоценных мехов.
  Елисафета сидела около нее совершенно расслабленная.
  "Когда держимся за руки, то мы - одно целое, - Елисафета чувствовала необычайное умиротворение. - Можно говорить на отстраненные темы, смотреть по сторонам, но душой я в Ясмине, а она во мне". - Елисафета почувствовала, как увлажнилась ладошка Ясмины.
  - Я перевяжу тебе рану и намажу целительной мазью, - Елисафета повернула пылающее лицо к Ясмине.
  - Чуть позже, Елисафета, чуть позже, - Ясмина проговорила серьезно, но тут же высунула кончик язычка и облизнула губки.
  Елисафета засмеялась.
  Она почувствовала, как расслабленность постепенно сменяется напряжением внизу живота.
  Казалось, что туда заливают расплавленный свинец.
  Подняться на ноги уже невозможно, слишком тяжело.
  Нужно избавиться от нарастающей тяжести, от раскаленного металла.
  - Кабанчик очень заботливый, - Церера потыкала пальчиком в блюдо с фруктами. - Что у нас в этом ящичке? - Церера повернулась и склонилась над низким столиком с изящным выдвижным ящичком.
  Девушка стояла спиной к Елисафете и Ясмине.
  Ноги Цереры широко расставлены и ничего не скрывали. - Нитки, расческа, ножичек для разрезания фруктов. - Церера рылась в вещах Мазепы и не распрямлялась.
  И вдруг, резко обернулась.
  - Поймала, поймала, - Церера прыгала и хлопала в ладоши.
  - Что поймала? - Елисафета вздрогнула от неожиданности.
  - Что-нибудь нашла? - Ясмина с испугом спросила от резкой перемены.
  Только что Церера голенькая стояла спиной, а теперь подпрыгивает и хохочет.
  - Ваши любопытные заинтересованные взгляды поймала. - Церера заливисто смеялась. - Ничего в этом ящичке интересного нет.
  Я нарочно повернулась к вам спинкой и наклонилась.
  Чуть ножки расставила, чтобы узнать - любуетесь ли вы мной, или я для вас пустое место.
  Обернулась, а вы так на меня смотрите, вернее - на мою замечательную попку смотрели.
  Так смотрели, что ваши глаза плыли.
  - Ты угадала, - Елисафета тоже засмеялась. - Ты будешь нас ругать за то, что мы смотрели на твою попку.
  - Правда, она замечательная? - Церера крутанулась. - Моя попка восхитительная.
  - Да, она замечательная и восхитительная, твоя блестящая попка, - Ясмина тоже смеялась.
  При этом держала руку на ране. - Но это ничего великого не значит.
  - Видела я, как она ничего не значит, - Церера захихикала. - Это означает только то, что я первая буду сторожить нас.
  - Сторожить нас? - Ясмина переспросила.
  - Очень разумно, - Елисафета покачала очаровательной головкой. - Как я не додумалась.
  - Потому что твоя головка занята Ясминой, больше в нее ничего не умещается. - Церера набрала мехов и соорудила перед дверью из них шикарную лежанку. - Мазепа добрый, но кто его знает, что у него дальше на уме.
  - Нищий философ Гефест ничего не сообщил о дальнейшем, - Елисафета задумчиво произнесла.
  - Поэтому я буду охранять нас и наши общие деньги, то есть мои деньги, которые на нас всех.
  Вторую половину ночи до утра, придется тебе, Елисафета, - Церера с вопросом посмотрела на Елисафету. - Ты же сейчас не сможешь отойти от Ясмины ни на шаг.
  Надеюсь, что до полуночи вы решите все свои споры и проблемы?
  - Ясмина, о чем ты говоришь, - Ясмина вспыхнула.
  - Елисафета, мы не будем раненую Ясмину просить дежурить у двери, - снова Церера с вопросом смотрела на Елисафету. - Но после моей смены дежурства мне придется прилечь рядом с тобой, Ясмина.
  Возможно, что совсем совсем рядом.
  - Разумеется, Церера, - Ясмина ответила стражнице с нежностью, и с не меньшей нежностью смотрела на Елисафету.
  - Ты очень хорошая и умная стражница, Церера, - Елисафета согласно кивнула головкой. - К тому же необычайно красивая.
  Слишком много в тебе достоинств.
  - Все, я отворачиваюсь и сторожу дверь, мне не до сна, - Церера засмеялась, пододвинула к себе блюдо с фруктами.
  Прилегла на левый бочок.
  - Снова играет, - Ясмина хихикала тихо на ушко Елисафеты. - Повернулась к нам и показывает себя.
  - Я все слышу, - Церера строго отозвалась. - Я не для того повернулась к вам спиной, Ясмина, чтобы вы любовались моей блистающей красотой.
  Нет, конечно, вру, только для этого.
  Но если вы будете... то я покину свой пост и...
  - Нет, нет, мы отворачиваемся, - Ясмина привлекла к себе Елисафету.
  И обдала настолько сильным жаром, что Елисафета загорелась.
  - Когда же моя очередь сторожить? - Елисафета приподнялась и сладко потянулась.
  Утомленная Ясмина чуть шевелила во сне припухшими от поцелуев губками.
  - Утро? - Елисафета посмотрела на поднимающееся за окном солнце. - Церера, я проспала свое дежурство. - Елисафета дотронулась до плеча спящей у двери на мехах стражницы.
  По телу Цереры пробежала мелкая дрожь.
  - Проспала, так ложись рядом со мной досыпать, - Церера повернулась на спинку, чуть развела ноги в стороны. - Я просыпаюсь. - Стражница открыла глаза.
  Провела язычком по губкам, также, как вечером сделала Ясмина.
  Но правая рука Цереры шарила в одежде.
  Стражница, даже в обволакивающий затягивающий момент оставалась стражницей. - Деньги! Кошель! - Глаза Цереры распахнулись в испуге. - Деньги пропали.
  - Проспали, - Елисафета подбежала к двери. - Теперь все понятно с добрым, гостеприимным Мазепой.
  Он принимает гостей, затуманивает мозги, а затем обворовывает ночью.
  - Скажите спасибо, что не прирезал нас спящих, - Ясмина проснулась и отозвалась.
  - Плохая я стражница, - Церера хлопнула ладошкой по лбу. - Теперь у нас нет денег, чтобы добраться до берега и купить поездку до твоего Севера, Елисафета.
  - Вот о чем умолчал нищий философ Гефест, - Елисафета не слушала Цереру.
  Она схватила несколько шкур и выбежала из спальни.
  Ясмина и Церера переглянулись и побежали за Елисафетой.
  В обеденном зале дома, около плиты Елисафета подобрала кремни для разжигания огня.
  Затем также деловито намотала меха на палку.
  Присмотрелась к ряду кувшинов, принюхивалась.
  Елисафета с удовлетворением из одного кувшина облила меха. - Разумеется, Мазепа спрятался недалеко в роще и подглядывает за нами, что мы будем делать.
  По его мнению мы сначала станем искать свои деньги, а затем убежим, потому что мы дожны бояться, что за нами Мазепа пришлет стражников.
  - Мы, разве, поступим не так? - побледневшая Церера все же держала себя в руках. - Лучше без денег, но не встречаться со стражниками.
  - Чтобы победить, мы не должны поступать так, как от нас ждет враг, - Елисафета с палкой и шкурами выбежала из дома.
  Она поднялась на гору камней около загона с овцами. - Мазепа, - Елисафета закричала, наклонилась и добыла из кремней искры.
  Облитые горючей жижей меха вспыхнули.
  Елисафета подняла факел над головой. - Мы знаем, что ты видишь нас и слышишь, подсматриваешь из кустов. - Елисафета кричала очень громко. - Ты любишь подсматривать...
  - Это жестоко по отношению к Мазепе, - Церера усмехнулась. - Жестоко, но справедливо.
  - Я сейчас сожгу твой амбар, Мазепа, - голос Елисафеты грохотал боевыми барабанами. - Затем очередь твоего дома.
  Либо ты отдаешь деньги, либо...
  - Стой, бегу, бегу, - из зарослей персиковых деревьев выкатился испуганный хозяин. - Ваши жалкие монеты не окупят один мой сгоревший амбар.
  - Не вздумай мстить нам, - Ясмина заранее предупредила бегущего Мазепу. - В кольце Елисафеты сильнейший яд и шип. - Угроза подействовала.
  Мазепа сбавил скорость, наверно, раздумывал, как теперь поступить.
  Но Елисафета уже не слышала никого.
  Она повернулась в сторону моря, в сторону норд.
  - Елисафета неземная, - Церера прошептала, сражённая величием и летящей красотой Елисафеты. - Над головой у нее Солнце светится золотой короной.
  - Я всегда это знала, - Ясмина победно прошептала, любуясь Елисафетой.
  Елисафета стояла обнажённая, словно поднялась над холмом.
  Факел ярко играл огнями в ее вытянутой правой руке.
  Елисафета смотрела на Север и видела величайшие битвы, их было множество.
  Солдаты умирали со счастливыми улыбками и с возгласами "Да здравствует, наша Елисафета".
  Рыцари в железе, кони в железе, сшибали друг друга могучими телами.
  Над побоищами гордо восседала она, Елисафета.
  Золотая корона власти испускала режущие лучи.
  Елисафета видела побоище, которое еще не случилось, но не видела корабль, который еще не дошел до линии горизонта.
  Но там, за линией горизонта, на капитанском мостике несущегося на всех парусах корабля, стояла Мальва.
  Она смотрела в глаза Елисафеты и улыбалась.
  Мальва чудесно видела Елисафету, хотя их разделяла необозримая выпуклая даль моря.
  - Эй ты, слезай с капитанского борта, - старый матрос без правого уха грозно помахал кулаком. - На корабле бабам не место, а на капитанском мостике - тем более.
  - Меня зовут не Эйты, - Мальва переплела свой взгляд с далеким взглядом Елисафеты. - Меня зовут Мальва!
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"