O Simona : другие произведения.

Лена с Натуры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Лена с Натуры! Читайте также мои "Хроники Фемискира"! Ваша, O SIMONA!
  На Натуре в средних классах я заинтересовалась нашей Имперской космоармией.
  Я отправила письмо в ближайший Натурский военный комиссариат.
  "Может ли девочка вступить в славные ряды космодесантниц?"
  Вместо ответа в школу прилетели капрал и сержант из военного комиссариата.
  Они сразу окружили меня заботой.
  Заботой и пониманием.
  "Лена, - сержант доверительно прошептал мне на ушко. - Если кто обидит тебя, то ты только свистни.
  В голограф свистни.
  Мы прилетим и... накажем обидчиков.
  Пусть это даже будут твои учителя...
  Или даже родители".
  Вообщем, капрал разговаривал, как старшеклассник.
  Сержант из военного космокомиссариата проводил подобную беседу.
  Но только с учителями.
  Перед отлетом сержант и капрал обещали, что с этого дня у меня начнется райская жизнь.
  И она началась.
  Наставники закрывали глаза на мои прогулы уроков.
  Девочки больше не дразнили меня цаплей длинноногой.
  Успеваемость моя резко повысилась.
  Хотя я ничего не учила.
  И не сдавала контрольные.
  Иногда я видела отметку "отлично", даже за тот день, когда прогуляла школу.
  Наставники со мной были предельно вежливы.
  Я начала ощущать себя частичной уважаемой нашей Имперской армии.
  Кто?
  Кто, если не мы?
  Кто, если не мы, победит жухраев?
  Через три месяца меня забрали в кадетскую Имперскую космогимназию для девочек.
  
  Был чудесный метеоритный дождь.
  Поток метеоритов, который я никогда не забуду.
  Пять сотен Имперского молодёжного отряда из ближайших Префектур Галактик собрались на астероиде.
  И выстроились в квадрат.
  Отделения Клары и Гельсомины построились по обеим сторонам кратера.
  Местная группа Жоржетты расположилась на его дальнем конце.
  Группа Жоржетты должна была принимать присягу.
  Вдали начиналась дорога к астероидным шахтам.
  Повсюду слышался гул девичьих голосов.
  Ожидание.
  Нетерпение.
  Здесь собрались девушки со всего Округа Северо-Западных Галактик.
  Хотя центр округа находился более чем в миллионах световых лет.
  В сотне метров перед нами стоит командорский космофрегат.
  Он ощетинился Имперскими флагами разных родов и видов войск.
  Величественно сияет флаг местной префектуры.
  На флаге горит лозунг космодесантников:
  "С нами, или без нас".
  Мы ждем представителя Тайной Канцелярии космоадмирала Доширак (прозвище Вельлмендо фон Шитаки, командующего штабом округа).
  Две звезды нещадно поливают нас потоками фотонов.
  Жарко.
  Я - и несколько девочек с Натуры - потеем.
  Нам относительно хорошо.
  Ведь мы не носим одежду.
  Пот крупными каплями собирается на лбу, на груди.
  Скатывается между грудей ручейками...
  Другие космокурсантки мучаются в парадной форме.
  
  Никто не сомневается, что существует прямая связь с появлением Доширака и маршем к границе с жухраями.
  Неизбежность этого предрекают местные информационные каналы.
  Пока еще не знаем, чем все закончится.
  Внезапно раздается визг.
  Визжат все.
  Я замечаю, что визжу вместе с другими девочками.
  К астероиду приближается эскорт космокатеров.
  Космокатера выкрашены в защитный красный цвет.
  Затем на астероид медленно опускается командорский космокрейсер.
  Космокрейсер покрыт золотой защитной пленкой.
  Откинулся люк.
  Космоадмирал выходит на астероид.
  Улыбается.
  Машет нам правой рукой.
  Вторую руку он опустил на спусковую кнопку бластера.
  Нейтринные лучи ближайшего квазара пробиваются сквозь метеоритную пыль.
  Отблески нейтринных облаков играют на полированной поверхности космолета.
  Космоадмирал Доширак поднимается на трибуну.
  Поправляет голографический микрофон:
  "Слава Императору!
  Девушки!
  У меня для вас важные новости.
  Отныне наша Империя приобретает три новые провинции".
  Радостные наши вопли встречают слова космоадмирала.
  Он заставляет нас умолкнуть.
  Взмахом руки требует молчать...
  "Вчера Галактики Елеопатра, Форбильзана, Мибуана пришли в лоно нашей великой Империи.
  Космомаршал Скорценне занял место бывшего главы Тайной Имперской Канцелярии".
  Сомкнутые ряды толпы вновь визжат.
  Курсантки стоим тесно.
  Плечо к плечу.
  Бедро к бедру.
  
  Я переполнена восторгом.
  От избытка чувств ущипнула соседку слева.
  Миленькая пухленькая девочка из Юго-Восточных секторов Империи.
  Соседка щиплет меня в ответ.
  Мы глупо хихикаем.
  "Кадетки, - космоадмирал продолжает.
  Сова выставляет обе руки.
  Сдерживает руками наши вопли. - Наши победы выбили важное звено жухрайской стратегии.
  Жухраи хотят поработить нас!
  Но мы их наказали!"
  
  Буря ликования приветствует слова космоадмирала.
  Наш энтузиазм бьет через край.
  Я чувствую необыкновенное возбуждение.
  Речь космоадмирала туманит голову.
  Пальцы невольно сжимают руку соседки.
  Я шепчу:
  "Буду предана до смерти".
  Рука соседки влажная, как переспевший персик.
  В данный момент я не колеблюсь.
  Соседка пожимает мою ладонь.
  Мы чувствуем кровное родство.
  Имперские войска нас объединяют.
  Космоадмирал Доширак продолжает говорить.
  В речи он затрагивает проблему солдат и солдаток.
  И прежде всего в вопросах, касающихся любви.
  "Все вы - девушки, - космоадмирал остроумно подметил, - представляете Империю на космомарше.
  Вы - символ будущего Империи.
  Кто же будет рожать новых Импрецев.
  Не мужчины же станут рожать.
  Вы - прочный фундамент.
  На вас будут покоиться свадьбы будущего.
  В вашем поведении лежат укоренившиеся мотивы.
  Вспомните, что Вселенная находится в состоянии вечной эволюции.
  На наших глазах происходят биологические и психологические изменения Имперцев и наших врагов.
  Вы прямо влияете на - еще не родившихся - детей. - Космоадмирал делает паузу.
  Странно, что мужчина докладывает нам о деторождении.
  Доширак теперь отбивает каждое слово:
  "Мы, Имперцы, не готовы мутировать.
  Жухраи - с радостью мутируют.
  Потому что жухраи - низшие животные.
  Они - бессловесный скот.
  Мы же контролируем и определяем перемены во Вселенной!
  Способствуем им!
  Мы достигли статуса самого совершенного существа во Вселенной!
  Мы - Имперцы!
  Мы опередили жухраев.
  Жухраи находятся в состоянии упадка.
  Они полностью деградировали. - Космоадмирал медленно обжевывает каждую фразу.
  Мы уже его слушаем в половину уха.
  Старик ничего умного и полезного не скажет молодым. - Достижение цели, - космоадмирал выронил вставную челюсть.
  Поднимает ее.
  Невозмутимо обтирает о парадный китель.
  Снова вставляет в рот. - Достижение победы над жухраями...
  Победа.
  Над жухраями.
  Никому не позволим помешать нашей победе.
  Наша цель - победа!
  Вы, девушки - надежда и опора мужчин.
  Берегите ваши тела.
  Следите за формой груди.
  Не купайтесь в грязной воде.
  Очищайте вашу кровь.
  Тренируйте ягодичные мышцы.
  Избегайте мыслей о грязных контактах с жухраями.
  Тогда вы однажды предложите себя своему мужу.
  Чистые и незапятнанные предложите.
  Задача ваших наставников заключается в том, чтобы вы не потеряли честь.
  Честь в бою против жухраев.
  Честь на отдыхе.
  Вы должны любить только одного Имперца - нашего Великого Императора!
  Слава Императору!
  Сохраняйте веру в нашу Империю!
  Еще раз - Слава Императору!"
  Последовал взрыв энтузиазма.
  Мы кричали непрерывно.
  Непрерывно и оглушающе вопили.
  
  Космоадмирал улыбается.
  Помахивает рукой.
  Затем поворачивается к группе наших учителей.
  Они скромно стоят за его спиной.
  Космоадмирал Доширак сбегает по ступенькам.
  Словно за ним жухрайские диверсанты гонятся.
  Космоадмирал начинает инспектировать нас.
  Он проходит между рядами.
  Улыбается всем кадеткам.
  Ободряюще что-то бормочет.
  Глазки космоадмирала блестят.
  Он расспрашивает курсанток о спортивных успехах.
  Некоторых треплет шутливо.
  Курсантки от смущения становятся красными.
  Мы наполнены гордостью.
  Гордостью и счастьем мы наполнены.
  Час спустя начинается церемония посвящения.
  Новичков посвящают в кадетки.
  Наставник Фармазон резко свистит.
  Наставники выступают вперед.
  Образуют полукруг около космоадмирала.
  От фланговых формирований отделяются по дюжине курсанток с бластерами.
  Они движутся в направлении космоадмирала.
  Курсантки становятся лицом к лицу космоадмирала.
  Вытягиваются в стойку Смирнннннна!
  Ванесса - дирижерша оркестра - подает знак.
  Звучит вальс "Космическое сражение".
  Мы медленно склоняем головы.
  Космоадмирал Доширак становится серьезным.
  И забывает, что не он должен произносить слова клятвы.
  Но космоадмирала никто не поправляет.
  Сойдет и так...
  Все курсантки опускают ладони на талии рядом стоящих.
  Теперь мы одна цепь.
  Все мы становимся подружками.
  Повторяем за космоадмиралом.
  Слова клятвы Императору сотрясают астероид.
  
  "Наши предки земляне, - космоадмирал Доширак уже едва стоит на ногах. - Курсантки!
  Клянетесь ли вы, что будете помогать другим Имперцам?
  Нашим братьям и сестрам?
  Готовы ли вы помогать Имперцам в беде?
  Готовы ли вы воевать за Императора?"
  "Клянемся!"
  Наш визг заполняет купол на астероиде.
  Наши голоса несутся к квазару.
  Заглушают грохот его термоядерных вспышек.
  Клятва хранить верность Императору и нашей космоармии несется от курсантки к курсантке.
  Постепенно все звуки стихают.
  "Клянетесь ли вы оставаться имперцами?
  Клянетесь не перебегать к жухраям, даже если у них лучше, чем у нас в Империи?"
  "Клянемся!"
  Ванесса снова поворачивается к оркестру.
  Ванесса босая.
  Она прилетела из Провинциальных Префектур Галактик Среднего звена Империи.
  По тем традициям - девушки не носят обувь.
  Мы - на Натуре - наоборот.
  Одежду не носим.
  Но обувь - всегда.
  Империя наша бесконечная.
  И традиции в Империи тоже бесконечные.
  Я отмечаю, что ступни Ванессы - розовые.
  Кадетский оркестр начинает невообразимое.
  Курсантки играют - что каждая умеет.
  Трубы, саксофоны, флейты, барабаны сливаются в один кошмарный вой.
  Никак не различить мотив гимна "Славься, Император"...
  Снова длинная трель свистка.
  Все закончено.
  Наконец, мы можем пойти в купальню.
  И расслабиться.
  Космоадмирал снова поднимает руки.
  Он быстро поднимается в командный космокрейсер.
  Почти одновременно космокрейсер исчезает в гипер прыжке.
  
  Мы собираемся группками.
  Сегодня мы необычайно болтливы.
  Некоторое время мы не можем замолчать.
  Стараемся передать все, что происходило.
  Словно голографы показывают множество картинок.
  Наш наставник дон майор Фабрицио начинает орать, как сумасшедший.
  Мы бежим по своим купальням.
  Мне кажется, что дон Фабрицио совершил сейчас подвиг.
  Он разбил нашу болтовню.
  Превратил ее в прекрасное вечное молчание.
  Молчание под мелодию труб.
  Мечту под звон литавр.
  "Мы готовы к подвигам", - я воскликнула.
  Распрямила плечи.
  "Не посрамим", - крикнула кто-то.
  На нее засвистели.
  Посыпались ядовитые шуточки по поводу "не посрамим".
  Я стиснула зубы.
  Сжала ладонь левостоящей.
  Именно это первое значительное событие в моей жизни подсказало мне мысль вести дневник.
  
  Сначала я написала на обложке дневника "Журнал записей красавицы Лены о своей великой эпохе".
  Потом поразмыслила.
  Поняла, что слишком уж скромно.
  Поэтому стерла.
  И поставила другой заголовок:
  "Гениальнейшие мысли самой великой и самой прекрасной девушки во Вселенной".
  Большинство девочек вели подобные дневники.
  Записывали все свои желания.
  Даже украшали картинками.
  Порой - не совсем скромными.
  Раньше я считала дневник глубокомысленным занятием.
  Теперь же уже стала подумывать, что дневник - пустая трата времени.
  Мое мнение менялось.
  Менялось в зависимости от моих циклов.
  Я рассказала Наставнице Фернандине о своем намерении.
  "Хочу дневник".
  Наставница Фернандина обняла меня.
  "Лена!
  Ты - самая умная и самая красивая девочка!
  Подобных тебе я не встречала.
  Ты ничего не понимаешь в войне.
  Возраст у тебя девичий.
  Постарайся не повышать свои способности.
  Интеллектуальной ты не станешь".
  Наставница Фернандина всегда была всем довольна.
  Никогда не злилась.
  Ее жизнь удалась.
  Ее отец был космодесантником.
  Он заставил Фернандину пойти в космоармию.
  В войсках Фернандина получила образование.
  У нее было легкое детство.
  Череда интересных и высокооплачиваемых боевых вылетов.
  Превосходная карьера.
  Яркая жизнь.
  Яркая жизнь на фоне гнусного существования жухраев.
  Фернандину беспокоила лишь одна мысль.
  Мысль о том, кого завтра наградят.
  Причем наградят не посмертно.
  Вот какая была моя наставница.
  Поразительно!
  Наставницы без труда понимают, что высокое положение наставника в космических Имперских войсках оказывает сильнейшее влияние на поведение и мировоззрение курсанток.
  Великий образ жизни Фернандины, естественно, формировал мою личность.
  У меня исчезали комплексы.
  Я уже не унижалась в компании знатных девочек.
  Мне было плевать на социальные статусы.
  Подумаешь!
  Какая разница, чья семья выше моей по статусу.
  
  Светнала, Мио, Сандуна и другие подружки...
  Приглашали меня:
  "Прилетай в гости, Лена.
  Мы прекрасно проведем время".
  "Полетело все в черную дыру", - я отвечала со смехом. - Конечно, я принимаю приглашение.
  Никто из вас не сможет показать свое превосходство надо мной.
  На гражданке мы отличались по деньгам.
  По положению в обществе наши семьи разные.
  Но теперь мы - военные.
  Снаряд жухрая одинаково оторвет голову - богатой и бедной.
  Роскошь?
  Одна ударная барионная ракета.
  И нет роскошного дворца.
  Вы меня приглашаете...
  Но я вас не приглашу.
  Не стану возвращать долг гостеприимства.
  Мой отец.
  У него вечно руки не на месте.
  Засовывает их в разные места.
  Убого выглядит мой отец.
  Особенно он низок, когда старается понравиться молоденьким девушкам.
  Я предвижу все это...
  "Входите, девочки.
  Я сейчас пойду купаться.
  Кто со мной?"
  Ну, что за дурак..."
  
  Мой брат - смешной мальчик.
  Натурщик Коконут.
  Ему восемнадцать лет.
  Брюнет с узким лицом.
  С бронзовой кожей.
  Тело брата отличается идеальными пропорциями.
  Помимо красоты...
  У брата прекрасный характер.
  Характер, который редко встретишь у парней с Натуры.
  
  Мой брат неравнодушен к томным и дерзким взглядам товарищей.
  Поэтому он на себя напускает состояние меланхолии.
  Моя младшая сестра Терпсихора.
  Когда она смотрит на брата, то надувает щеки.
  Шутит.
  Жеманится.
  Терпсихоре только десять лет было.
  Но она гроза всех местных балерин.
  От Натуры до Систейнской Галактики.
  В десять лет она получила звание "Заводная звездочка".
  Не знаю.
  Чем Терпсихора заслужила внимание других.
  Наверно, она обладает качествами жесткой девушки.
  Ее карьера поразительна.
  Мама рассказала мне однажды....
  Оказывается, что наставники обнаружили у моей сестры Терпсихоры редкое качество.
  Качество удивительное для ребенка.
  Терпсихора с легкостью подчиняла себе любого.
  Она многим приказывала явиться в военный комиссариат.
  Мой отец не был рад, когда узнал об этом.
  
  Юлия была в крайней эйфории.
  Она - настоящая Империйка.
  И верная последовательница нашего Императора.
  Наставница Юлия вбила себе в голову перетряхнуть распорядок дня в нашей курсантской школе.
  Возможно, из-за того, что ее отец был капитаном космодесантников.
  Работа Юлии никогда не прерывалась.
  Наставница Юлия болтала с нами шестьдесят часов в неделю.
  Вместо прежних тридцати.
  И сверх того восемь часов игры в мяч в купальне.
  Два часа из которых посвящены массажу.
  Вдобавок, за нами следит по ночам лейтенант Йодмен.
  Его прислали, чтобы он поддерживал дисциплину среди курсанток.
  Фактически лейтенант ничего не значит.
  Никто его не слушает.
  
  Горе жухраям!
  Этим утром наставница Валентина была в неистовом состоянии.
  Если бы сейчас хоть один жухрайский диверсант попал ей в руке, она бы его...
  Того бы его...
  Раздавила бы космолетом.
  Выпустила бы из него кишки.
  На благо нашей школы молодых кадеток.
  Наставница Валентина состоит из одних слабостей.
  Дотронешься до нее пальчиком...
  Она сразу глазки закатывает.
  И поплыла.
  Иногда я думаю, что наставница Валентина страдает излишней нежностью.
  Возможно, что ее нежность является разрядкой.
  Наставница Валентина счастливо живет со своим мужем.
  И Император свидетель.
  Подруг и друзей у Валентины немало
  Об этом знаю и многие кадетки.
  От и до.
  И именно к кадеткам особенно чувствительна наставница Валентина.
  Можно закрывать глаза на ее нежности.
  Тогда лекции, действительно, нужные.
  Вчера темой лекции Валентины была борьба Имперских девушек против соблазнительных красавцев жухраев.
  Наставница каждый раз подогревала наш интерес к теме жухрайских мачо.
  Мы начали с разбора трудностей общения.
  Ведь жухраи - наши враги.
  Многие приграничные имперские девушки не выдерживали натиска красавчиков диверсантов жухраев.
  Жухраи жульничали.
  Навязывали свой диктат.
  Некоторые империйки были сломлены.
  Они вступали в преступную связь с жухрайскими мачо.
  Размах подобной любви в приграничье ужасал.
  Сменились несколько военных комиссаров в приграничье.
  Но и они не могли устоять против обаяния некоторых жухраев.
  Жухраи подтачивали наши важные органы.
  Они были, как снадобье от поноса.
  От диареи, которая обескровила нас.
  
  На тайные свидания выстраивались очереди.
  Жухрайские девушки интересовались нашими космодесантниками.
  А наши империйки не прочь были пообщаться с жухраями.
  Белошвейка в чистом платьице смирено ожидала своей очереди между чиновником высокого ранга и булочником в рваном фартуке.
  Требовалось много сил.
  Силы не давали погрязнуть в болоте запретной любви.
  
  Приграничных бургомистров устраивала череда предательств.
  Предательства сеяли конфликты.
  Предательства провоцировали рост цен.
  Таким образом приграничные бургомистры обогащались.
  Наши бургомистры.
  И жухрайские бургомистры.
  Именно в это время засияла идея.
  Идея отбросила луч надежды на безобразия.
  Безобразия, которые творятся в приграничных домах любви.
  Хаос не пройдет!
  За пару лет численность целомудренниц в приграничье выросла на сто процентов.
  Девушки осознавали свою миссию.
  Они обеспечивали Империю новыми воинами.
  Давали импульс возрождения.
  Придавали силу для преодоления катастрофы.
  Катастрофа ненужных связей.
  Падения в пропасть уменьшились.
  Ужасные щупальца запретной любви обвисли.
  Жизнь в приграничье наладилась.
  Девушки никогда не забывали, что они - в первую очередь - империйки!
  В качестве великодушного жеста они предложили космодесантникам свободную любовь.
  Единственно, что повысило бы рождаемость в приграничье.
  Но приказы жухраев были неумолимы.
  Жухраи подрывали нашу нравственность.
  И говорили, что связь жухрайских диверсантов с имперскими красавицами должна быть восстановлена.
  Поэтому в приграничье началась борьба.
  Борьба против врага.
  Против врага мстительного.
  Против врага жестокого.
  Который не мог выносить радостной жизни в Империи...
  Враг тот звался - прелюбодеяние с жухраями.
  Девушки из бедных империйских семей перестали учиться.
  Они становились содержанками жухраев.
  Империя не простила девушкам предательства.
  Но факт оставался печальным.
  Именно приграничные бургомистры сводили вместе жухрайских шпионов и диверсантов с нашими имперскими красавицами.
  Предатели!
  Бургомистры несли ответственность за бессоные ночи империек.
  И бесчеловечное насилие...
  Белошвейка Ванесса сказала на съезде бургомистров:
  "Имперцы!
  Если жухрай посмотрит на вашу девушку, вырвите глаза жухраю.
  Если жухрай покажет в улыбке зубы, вырвите зубы жухрая вместе с его поганой глоткой.
  Если жухрай ранит империйку неосторожным словом, то повесьте жухрая".
  
  Когда мы уходили с лекции, меня по попке похлопала Франческа:
  "Лена!
  Как ты думаешь?
  Что хочет от нас Василиса?
  Свободной любви?
  Не знаю.
  Но мне Василиса кажется полностью озабоченной".
  Франческа молча продолжала идти рядом со мной.
  Я чувствовала ее горячую ладонь на моей спине.
  Франческа хотела что-то предложить мне.
  А замечание о Василисе было сделано лишь для того, чтобы завязать разговор...
  Франческа - с недавних пор - моя близкая подруга.
  По чистому совпадению ее отец торговал с моим отцом запрещенными лекарственными средствами.
  До военного училища Франческа жила в Центре Империи.
  Поэтому наше училище ее поражало серостью.
  Серостью и скукой поражало наше училище Франческу.
  Через несколько шагов Франческа сказала то, что хотела.
  Слова давались ей с трудом.
  "Лена, - она тихо произнесла. - Ты думаешь, что все хотят одного и того же?"
  Я с удивлением посмотрела на подругу:
  "Франческа!
  Никто не желает того, что не хочет.
  Все желают того, что хотят.
  Но ты понимаешь не хуже меня.
  Ты понимаешь, что желание необходимо".
  Франческа остановилась.
  С улыбкой посмотрела на меня.
  И поцеловала по-подружески:
  "Значит, ты считаешь, что желание всех победит?
  Я тоже так думаю.
  И тоже желаю, как и ты, Лена.
  Наши космогенералы провоцируют жухраев.
  Нам нужен железный повод для продолжения войны.
  Но, несомненно, и другое.
  Мир не наступит до нашей победы".
  "О чем ты, подружка?" - Я засмеялась.
  Наклонила головку.
  Затем - присела.
  Смотрела на Франческу снизу вверх.
  Франческа на два дюйма меньше меня ростом.
  Она не избегает моего взгляда.
  Но пожала плечами.
  "Франческа!
  Можно подумать, что ты боишься нежностей.
  Удивительно.
  С учетом того, что ты главная в нашей казарме".
  Мы двинулись дальше.
  "По-моему, - я продолжала, - приграничные бургомистры прекрасно понимают, что делают.
  Жизнь в приграничье отличается от жизни в Центре.
  Кроме того...
  Жухраи иногда бывают очень убедительными. - Я провела ладонью по груди. - Что означает - жухрай?
  Это - масса безликих скотов.
  Они - не мы!
  Мы больше не думаем о жухраях, как о сильных соперниках.
  Мнение жухраев ничего для нас не значит.
  Жухраи трусливые и лживые!
  Франческа, - я обняла подружку. - В твоих глазах я вижу удивление.
  Удивление или недоверие вижу.
  Ты вымучено улыбаешься.
  Впрочем, твоя улыбка очень милая".
  
  "Хорошая ты девушка, Лена!
  Ты всегда права.
  Я всегда стараюсь анализировать.
  Пытаюсь понять. - Франческа немного подумала.
  Добавила. - Возможно, что ты в тысячу раз более неистова.
  В миллион раз ты более захватывающая, чем кажешься.
  Или другие ожидают".
  
  Я схватила подружку за руки:
  "Послушай.
  Франческа!
  Даже если нас сегодня ночью ждет битва и боль...
  И также - бесконечная борьба, кто главная...
  Все равно это лучше, чем скучное, убогое существование без опасной близости".
  Мы дошли до плаца.
  Снова остановились.
  
  "Мне все представляется в розовом свете, - я продолжала. - Мои подруги учили меня.
  Учили, что девушка очищается во время общения с другой девушкой.
  Это - идеально!
  Следует на это отдать все свои силы.
  И, если необходимо, то и все остальное. - На плацу загорелись фонари.
  Мы быстро скрылись в тени ближайшей казармы. - Я никогда не отделяла себя от своих подруг.
  Даже в голову не приходило. - Я засмеялась. - Я полагала, что обучение в кадетском корпусе для девушек - пустая формальность.
  Поболтали на учениях.
  Поболтали, и разлетелись воевать.
  Но я изменила свое мнение".
  Франческа снова поцеловала меня:
  "Ты станешь космоадмиральшей, Лена. - Она помолчала минуту. - Я просто болтаю.
  Мне хорошо с тобой. - Франческа потянулась ко мне. - Хорошо, что ты рядом.
  Ты держишь меня в форме".
  Я похлопала Франческу ниже спины:
  "Выкинь дурь из головы, Франческа.
  Надеюсь, что я не подорвала твой боевой настрой".
  
  Мы по-подружески обнялись.
  Франческа отправилась в казарму.
  Я же решила слетать домой.
  Космолеты стояли без всякого надзора.
  Мы часто пользовались космолетами для незаконного увольнения.
  У меня утром не было занятий.
  Поэтому времени достаточно, чтобы вернуться.
  
  Сестра сразу стала приставать ко мне.
  Она просила помочь сделать ей домашнее задание.
  Я просматривала ее задания.
  И отметила, что они сильно отличаются от тех, которые были несколько лет назад.
  Перемены стали особо заметными, после того, как жухраи сделали упор на диверсионно-разведывательные группы.
  Вот математическая задачка из задания моей сестрёнки.
  "Космолинкор в полете имеет гипер нагрузку в сто мега антипозитроных сил.
  Космолинкор летит помогать нашим доблестным космодесантникам.
  При входе в гипер пространство космолинкор был атакован жухраями.
  Наши потери - пять антипозитронных сил.
  По возвращению из рейда на космолинкоре осталась половина гипер заряда.
  Какой разгон космолинкора с жухрайскими пленными?"
  Вот другая задачка.
  Я ее тоже решала для Терпсихоры.
  "Воры.
  Мошенники.
  Беспринципные садисты жухраи.
  Позволили себе напасть на Имперскую колонию Юго-Западных Префектур скопления Галактик.
  С учетом того, что жухрайские диверсанты временно оккупировали пять наших Галактик, определите сумму пенсионного пособия для Имперцев в тех областях".
  Я просмотрела несколько глав из учебников моей младшей сестры.
  "Жухрайская диверсионно-подрывная работа имеет своей главной целью нанести панику в ряды Имперцев.
  Ее развязали жухрайские космоадмиралы.
  После разгрома жухрайских партизан в приграничье, жухраи сбежали в свои крысиные норы.
  Затем наши доблестные космоартиллеристы овладели жухрайским космомаяком.
  Любого жухрая, который приближался на несколько мегапарсек, сжигало нейтринным пучком.
  Жухраи являются скотами.
  Они одержимы безумной целью - уничтожить нашу Империю".
  Особый интерес вызывает глава о нас.
  "Империя давно стала во Вселенной единственной величиной.
  Жухраи же представляют смертельную угрозу нашей Империи.
  Наши военные предприятия работают на полную мощь.
  Экономика процветает.
  Мы - свободные.
  Мы - независимые.
  Мы радуемся жизни.
  Потому что мы не мерзкие жухраи.
  Мы достигли высочайшего уровня жизни.
  Империя - самодостаточная.
  Мы не нуждаемся в дополнительном сырье.
  Все это вызывает зависть жухрайских гадин.
  Жухраи держатся поодиночке.
  Они слишком слабы для борьбы.
  Для открытой и честной войны с нами жухраи слабы.
  Иногда жухраи объединяются.
  У них неистребимое желание уничтожить нашу Империю.
  Засылают к нам шпионов.
  Но наш Величайший Император на корню пресекает всякие попытки жухраев.
  Мы даже не думаем о позорном мирном соглашении с жухраями.
  Оно связало бы нас по рукам.
  По рукам связало бы нас и по ногам.
  Жухраи заплатят за свои грязные делишки.
  Все жухраи будут казнены.
  Они пытаются уморить нас голодом.
  Но мы пойдем на смерть ради нашей Империи.
  Наш Император объявил Вселенский поход против жухраев.
  Счастливый поход.
  Поход чистый.
  Мы клянемся отомстить жухраям.
  Мы присоединим все, что присоединяется".
  
  Учебник космопространства тоже сильно отличался от тех пособий, которые были несколько лет назад.
  "Империя - единственная цивилизация во Вселенной.
  Империя была создана еще до начала Большого Взрыва.
  Империя, как нефть по воде, распространяется вместе со Вселенной.
  Но во Вселенной не без уродов.
  Из грязи болот вылезли жухраи.
  Они - выродки.
  Зловонные безжалостные жухраи.
  Им нет места в нашей Вселенной.
  Жухраи даже наполовину не цивилизованы.
  Они не достигли даже уровня жизни крокодилов".
  
  Все эти учебные пособия вызывали у меня большое сомнение.
  Сомнение по каждому пункту.
  Мой мозг находил нелепости.
  Но сердце отвечало мозгу:
  "Нужно верить!"
  
  Сестренка заявила мне:
  "Я живу в постоянном страхе.
  Я боюсь жухрайских диверсантоов.
  Но в то же время я не боюсь, что мне придется с ними сражаться.
  Я пойду в космические пиратки.
  Стану грабить, убивать, уничтожать..."
  "Заканчивай с бредом, Терпсихора, - я убрала голограф в кожаный футляр. - Тебя нельзя допускать к урокам. - Я помахала пальцем перед лицом сестренки. - Все у нас хорошо.
  Не читай ничего.
  Ничего не учи.
  Девочке учение не нужно.
  Мы и так умные.
  Ведь все нами восхищаются не за то, что мы говорим.
  Все восхищаются девушками, потому, что мы - цветы жизни.
  Не просматривай голограммы родителей.
  Разве они просматривают твои голограммы?"
  В ответ Терпсихора неприлично заржала.
  "Терпсихора!
  Ты даже смеяться не можешь.
  Ты ржешь, как баран.
  Научись смеяться.
  Много разных способов улыбаться.
  Освой их все.
  Для этого запишись в театральный кружок.
  Улыбка девушки пробивают броню космокрейсера".
  Мгновение сестра выглядела озадаченной.
  Затем начала снова хохотать:
  "Лена!
  Кажется, ты пропиталась методами жухраев".
  "Кто тебе рассказал о методах жухраев?" - Я подалась вперед.
  "Принцип неопределенности", - Терпсихора надула щеки.
  "Терпсихора!
  У тебя надменный вид.
  Я его не переношу.
  Поза делает тебя похожей на макаку.
  На макаку, которая подняла хвост и наблюдает за брачными танцами облезлых енотов".
  
  "Принцип неопределенности, - сестра объясняла мне безапелляционно. - Я узнала о нем из компетентных источников...
  Из фильмов узнала о нем.
  Я знаю все о нашей Империи.
  И о жухраях знаю.
  Жухраи нам постоянно угрожают. - Сестра смотрела на меня сверху вниз. - Жухраи выделают две линии неопределённости.
  Неопределенность снизу - первая линия.
  И неопределенность сверху.
  Для примера.
  Один человек стоит на лестнице.
  У этого человека неопределенность сверху.
  Он не знает, что делать.
  Второй человек поддерживает лестницу.
  У второго человека тоже нет понятия.
  Он, как и первый, не знает, что делать.
  Принцип неопределённости жухраев сложный.
  Но его можно объяснить просто.
  Жухраи, когда нападают, не знают, что делать.
  И, когда диверсионно-разведывательная группа жухраев оказывается в нашей Империи, и тогда жухраи не знают, что делать.
  А все почему?
  Все потому, что жухраи глупые.
  Они надеются на случай.
  И часто счастливый случай им предоставляется.
  Жухраи случайно получают образование.
  Случайно одерживает некоторые...
  Совсем малые победы на войне.
  Но при этом не знают, что с победами делать.
  Все для жухраев неопределенно.
  А для нас, Имперцев, все понятно! - Сестра бросила на меня взгляд. - Лена!
  Я желаю убедиться, что произвела на тебя впечатление.
  Я хочу стать экспертом по воспитанию.
  Все воспитатели будут иметь звания, как в армии.
  Учителя будут все докладывать о своих учениках".
  "Что ты имеешь в виду - докладывать?"
  "Об успехах учеников учителя будут рассказывать в прямом эфире.
  Например, вчера директор нашей школы вызвала нас.
  Директор объяснила, почему Император приказал быть счастливыми.
  Когда все счастливы вокруг, то легко найти жухрайского шпиона.
  Жухраи всегда несчастливы.
  Они постоянно ноют.
  Существует угроза, что жухраи испортят нам радость. - Сестра заговорила вдруг бодро: - Мне все вокруг нравится!
  Я счастлива, что живу!
  Смерти мне не надо!
  С подружками, которые мне не подружки, я всегда осторожна.
  Я замечаю их странности.
  Отмечаю в уме глупости в поведении одноклассниц. - Терпсихора надула губки.
  Раздраженно хмыкнула: - Это жизнь!
  Я шепну Джессике.
  Джессика передаст мои слова Наташе.
  От Наташи моя мысль пойдет далше.
  Будущее нас заботит меньше всего.
  Но мелкие неприятности раздражают сильнее, чем жухраи.
  Например, я вчера сломала ноготь.
  Достается тем подружкам, которые всегда рядом.
  Поэтому, когда у меня неприятность, я не спешу.
  Не начинаю сразу рыдать.
  Не то, что Кончита.
  Она всегда плачет".
  
  "Твоя подруга всегда плачет? - Я опешила. - Но она же твоя подруга.
  Развесели ее".
  "Дело в том, что я не знаю, когда Кончита плачет от горя...
  Не знаю, когда она плачет от радости.
  И тем более не догадываюсь, когда она плачет просто так. - Сестренка пренебрежительно фыркнула: - Лена!
  Ты - кадетка Имперского космовоенного училища.
  А глупа, как пробка.
  Я ничего не должна Кончите.
  Другим подружкам тоже ничего не должна.
  Они все мне должны.
  Потому что дружба девочек строится по образцу военной иерархической системы.
  Также введены легкие шутливые наказания.
  Но мы не боимся их! - Терпсихора сделала короткую пазу. - Я желаю показать тебе, что полностью готова.
  Готова ко всему.
  Я люблю нашу Империю!
  Люблю Вселенную!
  Люблю Императора!
  Слава Императору!"
  
  "Слава Императору!
  Терпсихора!
  Тебе нужны изменения?
  Может быть, оставить все, как прежде?
  Бросай школу.
  Поступай ко мне в училище военное.
  Будем вместе защищать рубежи нашей Империи!"
  "У нас в школе теперь два дополнительных часа, - Терпсихора мне не ответила прямо. - На этих двух часах мы учимся играть в мяч в купальне.
  Правил никаких.
  Какие правила для игры в купальне?
  Но условие обязательное есть.
  Обязательное условие - веселиться!
  Мы делаем снимки, как веселимся.
  И распространяем снимки в сети!
  Нами уже многие интересуются".
  "У тебя в голове мусор, Терпсихора.
  Мусор девочки.
  Не дожидайся, когда он превратится в мусорную свалку".
  "Лена!
  Я вижу, что ты знаешь о мусоре все!
  И нахожу тебя глупой!" - Моя младшая сестра ответила с детским максимализмом.
  
  Я вернулась в свое училище.
  Пробралась в казарму.
  "Зачем я летала домой? - Я стояла около своей кровати. - Ничего не узнала.
  Ничего не передала.
  Просто так летала.
  Пустышка. - Я откинула одеяло.
  Собралась прилечь: - Франческа? - Я обнаружила в своей кровати подругу. - Что ты делаешь в моей кровати?
  Ты ночью ошиблась кроватями?"
  
  На следующий день нас вывезли на стрельбы.
  Для наставников это была увеселительная прогулка.
  И для нас, кадеток, тоже - время передышки.
  Космолинкор высадил нас на необитаемой планете.
  Мы охотились.
  Жарили дичь на кострах.
  Собирали дикие фрукты.
  Очутились лицом к лицу с горами.
  Вершины гор покрыты вечными снегами.
  "Я ощущаю себя в необычном мире, - я призналась подружкам. - Новая обстановка.
  Природа дышит свободой.
  Реки изумительно чистые.
  Все просто.
  Удивительно легко.
  На дикой планете нет тревоги.
  Нет преследований.
  Нет депрессии.
  Или, может быть, я ошибаюсь?
  Ведь у меня всегда приятные впечатления от увиденного.
  Меня утомила зубрежка.
  Мы - воительницы.
  Мы не искусствоведы.
  Учеба нас добьет.
  Пойдемте купаться, девочки.
  Водичка смоет наше последнее напряжение.
  Война все списывает.
  А вода все смывает".
  Я первая забежала в речку.
  Ведь мне не нужно тратить время на раздевание.
  Мы - с Натуры.
  На Натуре одежду не носят...
  
  Через три дня я снова полетела в родной дом.
  Задавала себе вопрос:
  "Зачем?
  Радости от посещения я не получу.
  Как и в прошлые разы..."
  Наверно, я полетела просто так.
  По привычке.
  "Родители, - мой брат Коконут как раз делал объявление.
  На семейном совете. - Сестра Лена.
  Сестра Терпсихора.
  Я собрал вас, чтобы сообщить очень приятное.
  Я неделю назад познакомился с Мишель.
  Сразу скажу - Мишель - девушка.
  Хотя имя Мишель - двустороннее.
  Мишелем называют и девочек и мальчиков...
  Имя переделывает человека.
  Девушка с мужским именем похожа на мужчину.
  Мужчина с женским именем похож на женщину.
  Поэтому мужчины с именем Мишель - женственные.
  Девушки с именем Мишель - мужественные.
  Им так нравится.
  И мне так нравится.
  Мишель похожа на древнего бога.
  Она физически прекрасно развита.
  Морально устойчива.
  Эстетически подкована.
  Я без ума от своей подруги".
  "Сынок, - мама робко спросила. - Тебе так это надо?
  Оно тебе надо?
  Подождал бы ты с выбором.
  На Натуре девушек в десять раз больше, чем парней.
  А женщин - в двадцать раз больше".
  "Бабу ты себе всегда найдешь, сынок", - отец крякнул.
  
  "Бабу? - Коконут криво усмехнулся. - Бабы везде.
  Тетки везде.
  Даже старухи - повсеместно.
  А порядочная девушка - огромная редкость.
  Порядочная и красивая.
  Я вам ее представлю.
  Вы поймете, что она - совершенство.
  Она - безукоризненная.
  Безукоризненная сердцеедка".
  Коконут сообщил подруге по голографу.
  Через пять минут Мишель прилетела.
  Выглядела избранница моего брата...
  Мягко говоря...
  По-военному выглядела.
  "Кофе принеси, - Мишель скомандовала моему отцу.
  Упала в кресло. - Я чувствую себя здесь, как дома". - Мишель улыбнулась.
  Важно поклонилась нам.
  Махнула рукой моей маме.
  Снизошла удостоить кивком меня и Терпсихору.
  Мишель была невысокого роста.
  Белокурая.
   С массивным квадратным лицом.
  Жесты у нее скупые.
  Голос хрипловатый.
  Талии нет.
  Бедра узкие.
  Ляжки мощные.
  Плечи широкие.
  Руки накачанные.
  Мишель казалась несокрушимой.
  От нее веяло силой.
  Ничто в ней не напоминало сердцеедку.
  
  Разговор был натянутый.
  Говорила - в основном - Мишель.
  Ее речь прерывалась длинными паузами и неловким молчанием с нашей стороны.
  Наконец, Мишель подошла к главному.
  "Я без всяких яких, - Мишель почему-то обращалась к матери.
  Но не к отцу.
  Неслыханно.
  Ведь мужчина - глава семьи! - Без размазывания соплей.
  Я знаю все положительное в Коконуте.
  И все отрицательное.
  Обнаружила, что положительного для меня больше.
  Поэтому прошу руки вашего сына".
  "Я.
  Я не согласен", - отец попытался сопротивляться.
  Он обиделся, что Мишель послала его за кофе.
  И разговаривала с женой.
  "Я не дам вам время на размышления, - Мишель безапелляционно заявила. - Я и Коконут любим друг друга.
  Мы молодые.
  Свободные.
  Здоровые.
  Поэтому нет оснований откладывать свадьбу.
  Я пришла в ваш дом.
  А ведь могла увести Коконута за собой сразу.
  Наш союз будет благополучным.
  Потому что соответствует моим предположениям о семье.
  В заключение я заявляю!
  Снова приду через три дня.
  Чтобы выслушать ваше решение.
  Но замечу, что оно не требуется.
  Я и Коконут можем обойтись без семейного одобрения".
  Мишель удалилась.
  Мы переглядывались.
  Затем посмотрели на Коконута.
  Его лицо стало злым.
  Он заговорил с издевкой.
  "Если бы все девушки были, как Мишель, то жизнь стала бы гораздо лучше. - И повернулся к отцу спиной. - Император держит для нас Империю!
  Мишель знает, что хочет.
  И я тоже.
  Я люблю Мишель.
  Этого достаточно.
  Нет надобности долго обсуждать.
  И нет нужды бесконечно встречаться".
  
  "Мне Мишель понравилась, - мама осторожно произнесла. - Но, сынок...
  Ты хорошо ее знаешь?
  Ты знаешь, кто она?
  Она может сделать тебя счастливым?
  Кем она работает?
  Чем занимается?"
  "Кем работает?
  Чем занимается? - Коконут произнес холодно. - Работа Мишель состоит в том, чтобы оберегать Имперцев от неприятностей.
  И сохранять нашу великую Империю.
  Мишель - судья.
  Разве этого недостаточно?"
  
  "Потаскун, - отец пробормотал. - Глупый сын.
  Я все узнаю о твоей Мишель.
  И скажу свое решение".
  Отец узнал о Мишель многое.
  Его не удовлетворило, что о ней говорят и пишут.
  Фактически Мишель много пила алкоголя.
  Хотя алкоголь в Империи запрещен.
  Она любила расслабиться в кругу подружек.
  Она стала судьей в результате смутных обстоятельств.
  Два года назад Мишель закончила гимназию.
  Искала путь в жизни.
  Летом на Натуру прилетают туристы.
  Они сыплются нам на головы.
  Многим интересно посмотреть, как живут на Натуре.
  Живут без одежды.
  И туристы, конечно, обжираются у нас черной икрой белуги.
  Она у нас ничего не стоит.
  А в других районах Империи икра белуги на вес золота.
  Тем летом туристы из Скопления соседних Галактик устроили у нас беспорядки.
  Обвинили нас, что мы не даем им деликатесы в дорогу.
  Пошлина на Натуре огромная.
  Ничего нельзя вывозить.
  Разве что, за огромные деньги...
  Туристы грабили магазинчики.
  Выбрасывали из них торговцев.
  Смеялись надо всеми.
  Туристы заглядывали в окна домов.
  Залезали на лестницы, чтобы подглядывать.
  Бесцеремонно шлепали ладонями по голым задницам.
  Мишель принимала участие в усмирении туристов.
  И добилась особых успехов.
  Она кулаками сбивала с ног мужчин.
  Топтала их.
  Туристок Мишель не трогала.
  Но мужчин.
  Не упустила ни одного безобразника.
  Она охапками связывала туристов.
  Бросала их в полицейский космолёт.
  Вскоре беспорядки прекратились.
  На следующий день Мишель предложили должность помощника судьи.
  А через месяц - возвысили до звания судьи.
  
  Отец все нам выложил.
  Он думал, что узнал о Мишель достаточно.
  Достаточно, чтобы не отдавать ей своего сына Коконута в мужья.
  Я долго размышляла - права Мишель, или ошибалась.
  Ведь она противостояла буйству туристов.
  Силой противостояла.
  Я убеждена, что туристов нужно водить на веревке.
  Причем веревка должна быть обмотана вокруг шеи каждого туриста.
  Туристы плохо влияют на натурщиков и натурщиц.
  Мишель имела веские причины колотить туристов.
  Для укрепления нашей Натуры важно устранить проблемы, связанные с неблагополучными туристами.
  Это нас мобилизует.
  И гасит ненависть.
  Мишель идеально справилась.
  Все это, однако, меня мало интересовало.
  Но мой отец упрямился.
  Он не испытывал радости.
  Не хотел в жены своему сыну сильную девушку.
  Отец хотел послушную робкую домохозяйку.
  Как его жена.
  Невинная, чистая девушка, которая будет на всех работать.
  Отец вечером набросился на сына.
  С кулаками:
  "Никогда, Коконут!
  Слышишь?
  Никогда я не отдам сына судье убийце в мужья".
  
  "Мишель - убийца?" - Коконут подскочил.
  Побледнел.
  "Мишель - буйная девка!
  Подлая преступница!
  Вот она кто!
  Омерзительная драчунья!
  Она заслужила репутацию после того, как избивала туристов.
  И ты хочешь, чтобы я принял в свой дом девку, у которой кулаки в крови?
  Тебе нравится кровавая свадьба, сынок?"
  "Замолчи, отец, - Коконут огрызнулся. - Или тебя заставят молчать".
  "Тыыыыы?
  Как ты смеешь? - отец смотрел на сына с непониманием.
  С недоверием смотрел. - На отца голос поднял?
  Мой собственный сын не лучше всякой бабской дряни!
  Мой сын!
  Мои дочери!
  Все вы мерзкие!
  Вы больше не люди!" - Отец позеленел.
  Коконут стиснул зубы.
  С оскорблениями нельзя мириться.
  Особенно, когда оскорбления исходят от собственного отца.
  
  Но прежде, чем Коконут что-то сказал, отец отвесил ему увесистую пощечину.
  Со стороны Коконута не было никакой реакции.
  Он промолчал.
  Схватил свои ботинки.
  Выбежал из дома.
  Сильно хлопнул дверью.
  Я сказала, что отец поступил неправильно.
  Он окинул меня безумным взглядом.
  Затем рухнул на диван.
  И грязно ругался.
  Через час Коконут вернулся.
  Но не один пришел.
  С ним была Мишель.
  Мишель вошла.
  Ни с кем не поздоровалась.
  Она была в ярости.
  Ее лицо исказилось.
  Нижняя челюсть выдвинулась вперёд.
  Словно Мишель хотела драться.
  Без единого слова Мишель пересекла комнату.
  Присела на край стола.
  Ее взгляд остановился на отце.
  
  "Дела неважны, - Мишель произнесла ровно. - Твой сын только что признался мне, что ты - плохой отец.
  Ты глубоко оскорбил меня.
  Оскорбил моего жениха.
  И косвенно оскорбил Императора.
  Император не допустил бы твоей грязной ругани.
  Это неблагоразумно.
  Опасно это.
  Особенно, когда исходит от мерзавца.
  Что ты о себе возомнил?
  Ты называешь себя главой семьи.
  По какому праву?
  Кто тебя выбрал главной семьи?
  Ты не работаешь.
  Бездельничаешь.
  Жена вас всех обеспечивает.
  Ты не рожал Коконута.
  Никого ты не рожал.
  С утра до вечера валяешься на диване.
  И жрешь то, что тебе принесут и приготовят.
  Ты - старый пердун.
  Да.
  На Натуре мужчин в разы меньше, чем женщин.
  Поэтому вы обнаглели.
  Пользуетесь своей привилегией меньшинства.
  Но в других Конфедерациях Галактик Империи мужчин в разы больше, чем женщин.
  Тебя бы туда.
  Ты бы сдох от голода.
  Жалкий наглец!
  Ни одна девушка не пошла бы с тобой.
  Но здесь ты возомнил, что имеешь право решать.
  Поднял руку на сына.
  Ты, вообще, кто?
  Ты - никто!
  Твой сын - прилежный империец!
  Даже не твой он сын.
  Он сын твоей жены.
  Ты не достоин называться отцом.
  И ты не мужчина.
  Я уже говорила...
  Ты - старый пердун. - Мишель слегка улыбнулась. - Ты ошибся, когда поднял руку на Коконута.
  Ведь ты реально никчемный дурак". - Мишель ребром ладони провела по горлу.
  Отец сильно испугался.
  Побледнел.
  Он пристально разглядывал Коконута.
  Словно видел его в первый раз.
  Затем лицо отца приняло суровое выражение:
  "По существу, - отец промямлил. - Что тебе нужно?"
  "Мне?
  Мне нужно все, - Мишель размахивала руками. - Только я не уверена, что ты поможешь.
  Ты даже кофе сварить не способен".
  "Никогда!
  Слышишь?
  Ты - подзаборная дрянь! - Отец не усвоил урок. - Пока я жив, ты не получишь моего сына в мужья.
  Даже, если это грозит мне смертью".
  "Смерть? - Мишель поднялась.
  Выражение ее лица не обещала ничего хорошего. - Да!
  Ты заслуживаешь наказания. - Мишель набрала на голографе.
  Протянула отцу пластинку. - Повестка в суд.
  Для тебя, дорогой.
  Ты обвиняешься в оскорблении суда.
  Я - суд.
  Суд в моем лице". - Мишель взяла Коконута за руку.
  Увела его с собой.
  
  Отец ничего не мог сказать.
  Его челюсть тряслась.
  В ужасе мама решила поддержать мужа:
  "Сын предал отца!
  Невероятно!"
  Через несколько минут мама ушла из дома.
  Я была крайне удивлена.
  Я не любила отца.
  Знала, что он глуповат.
  Но не до той же степени, чтобы бросаться на имперскую судью.
  Я не могла представить отца в тюрьме.
  Жизнь у него была спокойная.
  Ел.
  Спал.
  Просыпался.
  Ел.
  Спал.
  Убогая жизнь.
  Жизнь мелочная.
  Но, видимо, в отце зрел бунт.
  Бунт бесцельный.
  Бунт бессмысленный.
  Отец забыл, что он существует.
  Мишель нашла отца в неудобное время.
  Он возомнил себя богом семьи.
  Я подумала, что отец свое отжил.
  Теперь его ждут урановые рудники на окраине Вслеленной.
  Там отец почувствует в полной мере нищету.
  Увидит беспорядки.
  Поймет, что означает несправедливость.
  Распад личности ждет отца.
  Распад личности и тела.
  Ложь его сожрет.
  Вот, что он принес на свою голову.
  Отец верил, что он самый главный.
  Никогда бы не подумал, что девушка...
  Девушка сможет победить его.
  Теперь отцу нереально надеяться на милость Мишель.
  У отца нет будущего.
  Он в опасности.
  
  После обильного обеда отец любил болтать.
  Болтал много
  Как женщина рассуждал о темах, которые не понимал совсем.
  Иногда он начинал вопить.
  Задыхался от своих воплей.
  Называл нас денегератами.
  Обработанными идиотами.
  Смеялся, что у нас нет здравого смысла.
  Подшучивал, что мы доверчивые глупцы.
  А он, типа, решительный.
  Он рожден переворачивать страницы истории.
  Но не страницы истории отец поворачивал.
  Он поворачивал свой живот на диване.
  И говорил, что мы не видим дальше своего носа.
  Потерянное поколение.
  Мы знали, что он не прав.
  Не думал ни о чем другом, кроме, как набить желудок.
  Теперь угнетен.
  Унижен.
  Презираем.
  
  Ночью отца судили.
  Председательствовала на суде судья Мишель.
  Свидетелем обвинения был Коконут.
  В перерыве суда Мишель и Коконут поженились.
  Нам вручили копию уведомления об аресте отца.
  В ней содержался краткий перечень обвинений против него.
  Из потока обвинений я только запомнила.
  "Самонадеянный болван".
  Серьезное обвинение.
  Если человек самонадеянный болван, то его, конечно, нужно судить.
  Самонадеянный болван не имеет права заводить семью.
  А, если уж женился, то должен сидеть тихо.
  Тихо работать на благо семьи.
  Отцу объявили наказание - каторга.
  Каторга на нейлоновых рудниках Гельвезии.
  Каторга строгого режима.
  Я восстановила моральное равновесие.
  Арест отца - не повод для печали.
  Неприятное быстро забывается.
  Физические упражнения в кадетской школе освежали.
  Игры оставляли мало времени для мрачного настроения.
  Бесполезные переживания были заброшены в дальний угол сознания.
  Меня назначили старшей по казарме.
  Разумеется, мы устроили пир.
  
  Я, Франческа и Клара так наелись пирожных, что два дня пришлось голодать.
  Однако, нам удалось скрыть наше обжорство.
  Оно для начальства прошло незамеченным.
  Наш астероид начал мне нравиться.
  Он выглядит простым и естественным.
  Даже более чистым, чем многие планеты.
  Франческа последнее время сдержана.
  Мы часто беседуем под покровом ночи.
  Забираемся в кровать.
  В кровать Франчески или в мою кровать.
  Накрываемся с головой одеялом.
  И хихикаем.
  "Никогда не знаю, что происходит в твоей голове, Лена, - Франческа призналась. - О чем ты думаешь?
  У тебя внезапные проявления буйного темперамента".
  "Мой отец на нейлоновых рудниках.
  Он писал, что совершил бы самоубийство.
  Но боится смерти.
  Говорит, что не закончил свою миссию.
  А миссия его - вернуться домой.
  Вернуться и устроить нам трепку".
  Я взяла с Франчески клятву не рассказывать о моем отце.
  "Лена!
  Ты - моя лучшая подруга!
  Я постоянно колеблюсь.
  Удивляюсь тому, что вижу и слышу.
  Ты задаешь вопросы.
  Бесконечные вопросы.
  И всегда невпопад.
  Я тебе пылко предана.
  Потому что я тебе доверяю.
  Мне недостает волевых качеств".
  "Франческа!
  Ты - незаменимая подруга.
  Мне кажется, что ты используешь все, чтобы защитить меня.
  Ты меня стараешься уберечь от опасности".
  "Я даже жизнью пожертвую, Лена.
  Если возникнет необходимость".
  После долгих разговоров мы обнимались.
  И засыпали.
  
  Наш астероид вращается вокруг Квазара Бета 2-5946826СООО.
  Кроме нашего астероида есть еще двадцать шесть планет рядом.
  Планеты часто выстраиваются на парад.
  В одну линию планеты вытягиваются.
  Тогда они возмущают квазар.
  И он отвечает всплеском бозонной активности.
  Наша военная школа окружена цветочными полянами.
  Мы сами выращиваем цветы и декоративные кусты.
  В центре большой поляны стоит статую Императора.
  Статуя высотой двадцать метров.
  В каждой казарме проживают двадцать девушек.
  Днем нами командует Наставник Ульман.
  По ночам мы подчиняемся Наставнице Наташе.
  Она - хрупкая балерина.
  Но уже успела отличиться.
  Во время налета жухраев на сектор Периферийных галактик.
  Наташа получила медаль "За боевые заслуги".
  
  Помимо домиков, где размещены курсантки, были еще и модули командования.
  Мы напоминали космодесантный полк на маневрах.
  Женский полк.
  Мы жили жизнью космодесантников.
  И это не всегда легко.
  Должны были подниматься в пять утра.
  Но Наташа будила нас в десять.
  По графику мы должны купаться в ледяной воде.
  Но нам наставники разрешают нежиться в теплой купальне.
  Затем мы пьем кофе с круасанами.
  Потом отдаем честь статуе Императора.
  И проходим парадным маршем по плацу.
  За этим следуют два часа боевой подготовки.
  Мы уходим в заросли роз.
  До полудня бегаем друг за дружкой.
  Изображаем преследование врага.
  После разнообразия мы отдыхаем.
  Слушаем лекции о девушках в космических войсках.
  Наставники часто просят Франческу зачитать новости.
  И тогда Франческа нас ошеломляет.
  У нее прекрасные ораторские способности.
  Голос Франчески достигает крещендо.
  Франческа обрушивает проклятия на жухраев.
  Она начинает негромким тоном.
  Увещевательный тон.
  Насмешки над врагом.
  Сарказм.
  Затем Франческа разражается затяжными взрывами гнева.
  Пророчествует.
  От ее воплей сотрясаются стены.
  Мы все радуемся.
  Подзадориваем Франческу.
  Нам нравится ее выступление.
  
  Франческа быстро устает.
  Она признавалась мне, что ей все равно, о чем говорить...
  Все равно, кого заклеймить позором.
  Ей просто нравится процесс ораторствования.
  Темы - не волнуют ее.
  Франческа часто запинается о слова.
  Рев дикой львицы уступает место тонкому писку мышки.
  В эти моменты прекрасное лицо Франчески покрывается алмазными капельками пота.
  Франческа обычно заканчивает речь совсем не в тему.
  Только что клеймила жухраев позором.
  А заканчивает фразой:
  "Пышные розы в нашем саду выросли".
  Затем Франческа спускается с платформы.
  Мы неистово аплодируем.
  Речь Франчески нас возбуждает.
  На старших курсах одним утром я решила слетать на Ярмарку котов.
  Любопытно было бы посмотреть на кошечек.
  Я уговорила Франческу лететь со мной.
  Франческа долго не упиралась.
  Мы улетали в самоволку.
  У летного поля нас остановила Вильма.
  Она дежурила на космодроме.
  Вильма - пепельная брюнетка.
  У нее аккуратненькая головка.
  Милое личико.
  Узкие плечи.
  Вильма на голову выше меня и Франчески.
  "Лена!
  Франческа!
  Куда вы собрались?
  Подождите минутку! - Вильма приоткрыла ротик.
  В этот момент она выглядит незащищенной.
  Милая и беззащитная...
  Вильма... - У меня голубая повязка, - Вильма показывает на повязку на левой руке. - Я слежу за космодромом.
  Вы - в самоволку?"
  "Ага!
  Мы хотим слетать на ярмарку кошек.
  Или котов..."
  "Я не должна вас пропускать, - Вильма подходит к космокатеру. - Но я ваша подруга.
  Мы здесь все подруги.
  Долг во мне не борется с дружбой.
  Я пропускаю всех.
  Я - всего лишь формальность на космодроме.
  Вам даже не нужно проходить контроль. - Вильма подошла к нам поближе. - Не посылайте меня, куда подальше.
  Я очень робкая.
  И ранимая.
  У вас есть увольнительные бумаги?"
  "Нет, конечно!
  Вильма!
  Нет у нас документов.
  Мы же в самоволку летим.
  Нас никто не отпускал".
  "Плохо, что у вас нет увольнительных, - Вильма воровато оглядывается по сторонам.
  Затем выворачивает карманы.
  Достает чистый носовой платок.
  Он надушен дорого.
  Платок - к тому же еще - и поглажен. - Расческа, - Вильма сама удивляется тому, что находит у себя в кармане. - Разные документы и удостоверения.
  Вот.
  Нашла.
  Если вас остановят космополицейские, то предъявите эти удостоверения.
  Голографии на них нечеткие.
  Да никто и разглядывать не станет.
  Не станут сверять.
  Вы скажите космополицейским, что летите закупать рис для кухни нашего военного космоучилища".
  Вильма отходит от нас.
  Но мы догоняем.
  Начинаем ее целовать.
  Обнимаем.
  Тискаем.
  "Вильма!
  Ты - настоящая подруга!
  Мы тебя обожаем!"
  
  Я и Франческа забираемся в космокатер.
  Огромные голубые глазища Вильмы выражают сожаление.
  Вильма хочет с нами полететь.
  Но не может.
  Она - дежурная.
  Вильму я никогда не забуду...
  Через час мы были на Ярмарке котов.
  "Здесь все ярко, - я с наслаждением рассматривала прохожих. - Парни блистают.
  Девушки в цветных летних платьях.
  Посмотрим фильм о котиках?"
  Мы проходим в гало театр.
  Зал полон благовонного дыма.
  Жарко, как в сауне.
  "Тебе хорошо, Лена, - Франческа вздыхает. - Ты без одежды.
  Тебе не так жарко, как мне".
  "Франческа!
  Ты в зале тоже можешь раздеться, - я предлагаю подружке. - Никто не подумает.
  Подумают, что ты тоже с Натуры.
  Да и не заметят нас даже.
  Все смотрят голографическое повествование о диких котах".
  "Да, - Франческа раздевается. - Без одежды не так жарко!"
  Через половину часа я начинаю зевать:
  "Франческа!
  Я думала, что фильм о милых ласковых котиках.
  А показывают диких злых котов.
  Мне скучно".
  Я начинаю шевелиться.
  Ерзаю на месте.
  Мне крайне неудобно.
  Внезапно луч голографа выхватывает из темноты парня.
  Мой сосед - парень.
  "Он заслуживает самого пристального моего внимания, - я решаю сразу. - Волевое лицо.
  Тонкие нервные губы.
  Бронзовая кожа.
  Впалые щеки.
  Соблазнительные изгибы бровей.
  Широкие плечи.
  Бритый налысо.
  Ни одной волосинки на голове.
  А на теле?"
  Я сразу заметила...
  Стальной парень искоса наблюдает за мной.
  Краешком глаза наблюдает.
  Я делаю вид, что слежу за сюжетом о котиках.
  Франческа обращает внимание на моего соседа.
  Франческа хихикает.
  Щиплет меня за колено.
  Видимо, хочет придать мне смелости.
  Вообще, я с парнями - нет.
  На Натуре с парнями очень трудно.
  Десять девушек на одного парня.
  И двадцать женщин на одного мужчину.
  Поэтому парни избалованы.
  
  Я напускаю на себя равнодушие.
  Но чувствую ужасную робость.
  Наконец, фильм заканчивается.
  Слышится мяуканье.
  Звучит гимн Империи.
  Мы встаем!
  Кричим - Слава Императору!
  Зажигается свет.
  Мой сосед еще более мужественный, чем я предполагала.
  Я с независимым видом облизываю леденец.
  Леденец мне дала Франческа...
  Франческа быстро одевается.
  Я наклоняюсь к парню.
  Спрашиваю любезно:
  "Надеюсь, что ты позволишь мне сосать леденец, дон".
  "Парень улыбается.
  Сжимает кулаки.
  Словно желает сказать:
  "Угу!
  Меня интересовало, как ты начнешь знакомство".
  Он отвечает:
  "Пожалуйста, мадемуазель.
  Я сам люблю лизать леденцы".
  Я спешу.
  Предлагаю парню леденец.
  Вскоре мы болтаем, как старые знакомые.
  Парень взглядом пожирает мои - ничем не прикрытые - прелести.
  Меня его взгляд приятно волнует.
  
  Выясняю, что ему двадцать пять лет.
  Он - инженер по гипердвигателем космокрейсеров.
  На ярмарку котов прилетел по заданию матери.
  Мама попросила его купить ей породистого котика.
  Мы втроем отправляемся гулять по улицам.
  Ярмарка оживленная.
  Голубые лучи Голубого Гиганта освещают лица прохожих.
  Свет звезды отражается в глазах разношерстых котов и кошек.
  На главной улице ярмарки расположены бутики с самыми дорогими кошками.
  Франческа намекает мне, что оставит нас.
  Я не позволяю подружке уйти:
  "Франческа!
  Мне без тебя будет неуютно".
  "Обязательно я должна.
  За мной уже два квартала следует рыжеволосая девушка.
  Но боится подойти ко мне.
  Я оглядываюсь.
  Она мне робко улыбается".
  "Тогда иди, Франческа", - я потупила взор.
  Думаю о непостоянстве дружбы.
  Мысленно называю себя беднягой.
  Но не каждый день встречаешь Беспопролола!
  У парня мелодичная фамилия - Беспопролол!
  Мы остались наедине.
  Разговор не клеится.
  
  Наконец, Беспопролол процедил сквозь зубы:
  "Лена!
  Ты потрясающе красивая.
  Я даже боюсь..."
  "Ты - тоже ничего, Беспопролол!"
  "Я не умею.
  Ты - мое первое свидание с девушкой".
  "Врешь!
  Все парни так говорят.
  Хотя...
  Я не знаю парней.
  У меня тоже первое свидание... с парнем.
  Я - из конфедерации Префектур Галактик Натура.
  У нас парней в разы меньше чем девушек.
  Поэтому парни редко, кому достаются.
  Всех парней расхватывают богатенькие..."
  "Натура? - Беспопролол морщит лоб. - Не слышал".
  "У нас закон.
  Закон и религия.
  Мы не носим одежду.
  Только обувь".
  "И даже парни?"
  "Конечно.
  Все без одежды.
  Так сложилось исторически, Беспопролол.
  На Натуре множество ядовитых насекомых и пресмыкающихся.
  Даже канарейки на Натуре ядовитые...
  Если паразитирующий клоп, или клещ заберется под одежду...
  То его не заметишь сразу.
  И клещ укусом отравит организм.
  Поэтому - с древних времён - мы не носим одежду.
  Так легче на себе, да и друг на друге, заметить присосавшегося клеща или кого-нибудь еще...
  Да!
  Мы везде без одежды.
  За тысячелетия развития Натуры кожа отвыкла от одежды.
  Когда мы надеваем что-нибудь, то у нас появляется сыпь на коже.
  И все ужасно чешется.
  Чтобы не было соблазнов одеться.
  Или соблазнов на наготу...
  Наши гены закодированы.
  До свадьбы девушкам нельзя вступать в близость с парнями.
  Девушку разорвет.
  Да и ее насильнику достанется тоже..."
  "Интересно, - Беспопролол вздохнул спокойно. - Я думал, что ты просто забыла одеться.
  Или нарочно в кинозал пришла голая.
  Я беспокоился по этому поводу.
  Все ли у тебя в порядке с головой.
  Оказалось, что - традиция.
  Традиция - не носить одежду.
  Это - совсем другое.
  Я уважаю традиции.
  Особенно... вашу традицию уважаю.
  А твоя подружка?"
  "Франческа?"
  "Да.
  Она тоже была голая.
  Но потом оделась".
  "Франческе жарко в зале.
  Я ей посоветовала на время фильма - снять одежду.
  Так легче переносить жару.
  Франческа - не с Натуры".
  Я трогаю Беспопролола за руку.
  "Может, что-нибудь выпьем?
  Кофе?
  Сок апельсиновый?
  Кафе здесь не очень шумные.
  Мы сможем поболтать"
  
  Беспопролол заметно дрожит.
  Но держит улыбку.
  "Боюсь, что мама будет волноваться.
  Я обещал ей, что скоро вернусь.
  Но от твоего предложения я не откажусь.
  Меня девушки ни разу не приглашали.
  Даже мечтать о подобном не мог".
  Мы проходим в кафе.
  
  "Пиво?
  Сок?
  Или что-нибудь запрещенное?
  Алкогольное?" - Официант буравит нас маленькими глазками.
  "У меня нет опыта посещения кафе с парнем, - я шепчу Беспопрололу. - Я смущена".
  "Я тоже стесняюсь", - Беспопролол вымучено улыбается.
  Мы заказываем апельсиновый сок.
  Официант уходит недовольный.
  Уверенность покидает меня.
  Я утрачиваю покровительственную манеру поведения.
  Беспопролол начинает болтать.
  Возможно, чтобы скрыть смущение.
  "Ты сказала, что у вас парней меньше, чем девушек.
  У нас - подобная ситуация.
  Только - наоборот.
  Девушек в нашей Западно-Южной Конфедерации Галактик Северных провинций Империи...
  Девушки у нас редкие.
  Парни даже не заикаются о красоте девушек.
  Сойдет любая...
  Повезет тому мужчине, которому хоть какая девушка достанется.
  Парень - за сорок лет - может накопить на жену.
  Сорок лет работы высокооплачиваемой.
  То есть я могу жениться не раньше, чем в шестьдесят пять лет.
  Обычно жена живет с мужем не больше трех лет.
  Через три года после свадьбы жена меня покинет.
  По решению суда заберет все мои деньги.
  Так мы и живем".
  "Но...
  Ведь можно же вашим парням слетать в другие области нашей Империи, - я замечаю. - Там, где девушек много, а парней мало.
  Например, на Натуру... - Я чувствую, как мои щеки загораются. - Не нужно ждать сорок лет до пенсии..."
  "Да? - Беспопролол горько усмехается. - Скажи мне, пожалуйста, Лена...
  Ты - красивая.
  Безумно красивая.
  И к тому же...
  Без одежды ты.
  Для меня это перебор.
  Я и в одежде дома девушек редко видел.
  В смысле, что на улицах одни мужчины...
  А тут сразу на меня навалилось.
  И твоя красота.
  И твоя... нагота.
  И все, все, все.
  Я даже не воспринимаю тебя, как девушку.
  У нас девушки не следят за собой.
  Зачем краситься?
  Зачем прихорашиваться.
  И так замуж возьмут.
  Ты для меня, как айсберг.
  Ледяная и недоступная в своей красоте".
  
  "Ты захвалил меня, Беспопролол, - я пью сок маленькими глотками. - Если бы парень...
  Какой-нибудь парень наподобие тебя...
  Предложил бы мне стать его женой.
  Я бы...
  Наверно, согласилась".
  "Лена, Лена!
  Твои губки ужасно соблазнительные.
  Твои слова глупые.
  Мало значат.
  Но я их слушаю с обожанием.
  Будто ты предлагаешь новую модель гиперионного супер двигателя для космолинкора.
  Твои зубы удивительно белые.
  Кончик языка...
  Твоя безупречная улыбка.
  Бездонные глаза.
  Безупречный нос..."
  "Я даже не понимаю половину из того, что ты говоришь, Беспопролол", - я смущенно хихикаю.
  Беспопролол улыбается мне:
  "Лена!
  Ты говорила о парне...
  Который сделал бы тебе предложение стать его женой.
  И ты бы ему...
  Наверно, не отказала бы.
  Лена, Лена", - Беспопролол печально опускает голову.
  "Что случилось, Беспопролол? - Я пересиливаю свою робость.
  Опускаю ладонь на левое плечо собеседника. - Что случилось?"
  "Все это ложь, Лена.
  Все - ложь.
  Ответь мне честно, Лена.
  Ты бы...
  Даже не буду спрашивать.
  Потому что мой вопрос ты воспримешь, как предложение мое.
  И...
  Откажешь.
  Я потом буду сильно переживать.
  Останемся друзьями, Лена".
  "Но...
  Но почему?
  Тебе не нравятся девушки?"
  
  "Лена! - Беспопролол поднимает голову.
  Да!
  Он - безусловно атлет красавец... - Все девушки любят богатых.
  Девушки и женщины ищут состоявшихся очень богатых мужчин.
  И...
  И находят их.
  Может быть, в душе тебе нравится тот парень...
  Но...
  Ты ему откажешь.
  Потому что тебе в мужья нужен богатый.
  Пусть в солидном возрасте.
  Но богатый.
  Девушка даже может остаться без мужа, но за бедного не пойдет замуж.
  Я уже пробовал.
  Многие парни с моей Родины тоже улетали.
  Искали девушек.
  Находили легко.
  Но замуж...
  Девушки не ходят замуж за бедных".
  
  Беспопролол смущенно улыбается.
  Он благоразумно держит руку внизу живота.
  Я беру его за руку.
  Беспопролол отдергивает руку.
  Он хватает свой рюкзак.
  Поспешно вскакивает.
  "Пойдем, Лена?"
  Я оставляю на столе монетку.
  И мы уходим.
  Нас сопровождают завистливые взгляды девушек.
  И...
  Равнодушные взгляды парней.
  Андроид официант угодливо улыбается.
  
  Я и Беспопролол отправляемся смотреть на взлетающие космолеты.
  Уже темно.
  Космодром испускает пьянящий аромат.
  Вокруг скамеек крутятся подозрительные личности.
  Наконец, мы находим свободную скамью.
  Садимся.
  Беспопролол сжимает колени.
  Мимо проходит газопровод.
  На трубе отражается лицо Беспопролола.
  Я обнимаю парня.
  Прижимаю к себе.
  "Беспопролол?"
  "Да, Лена", - Беспопролол краснеет.
  "Я все еще ожидаю...
  Ты не закончил мысль о парне, который..."
  Я в темноте чувствую, как он смотрит на меня.
  Беспопролол пищит:
  "Лена!
  Я думаю, что ты одна из тех, от которой мне не хочется убегать.
  Я только думаю..."
  Я не осознаю, что случилось.
  Беспопролол нежно прижимается ко мне.
  Я наполняюсь интересом.
  
  Но...
  "Мне пора в казарму, Беспопролол, - я поднимаюсь со скамьи. - Встретимся завтра на этой же скамье".
  На следующий день я прилетела рано.
  Но Беспопролол уже сидел на скамье.
  "Мне негде ночевать, - Беспопролол смущенно оправдывается. - Я спал на скамейке.
  Ночью меня три раза беспокоили местные жители".
  "Комбинезон плотно облегает твою фигуру, - я смеюсь. - Не удивительно, что к тебе пристают.
  Инженерный комбинезон украшает тебя, Беспопролол.
  Он подчёркивает тонкую талию.
  И накачанные бедра комбинезон подчеркивает.
  Сегодня твои волосы не стянуты на затылке.
  Они свободно ниспадают на плечи".
  "Резинку украли", - Беспопролол пожимает плечами.
  
  "Какую резинку украли? - Я насторожилась. - О чем ты?
  Ты меня пугаешь, Беспопролол".
  "Украли резинку.
  Она стягивала мои волосы", - Беспопролол не понимает причину моего волнения.
  "Ах!
  Резинка для волос, - я с облегчением вздыхаю. - Беспопролол?"
  "Да, Лена".
  "Легкий румянец тебя украшает".
  "Иногда я накладываю легкий макияж.
  Я считаю, что парень должен за собой следить", - Беспопролол смеется.
  И дотрагивается до моей руки:
  "Привет, Лена!"
  "Теперь - привет, Беспопролол..."
  "Вчера достаточно было одного привета".
  Я молча беру Беспопролола за руку.
  Космолет в Швардубицы уже готов отправиться.
  Мы вбегаем в него за мгновение до того, как упадут двери.
  Остановка через час.
  Мы на прекрасной курортной планете.
  "Много людей, - Беспопролол оглядывается по сторонам. - Сезон здесь уже начался.
  Или он - постоянно.
  Сезон-то..."
  На камнях сидят мужчины и женщины.
  Они - в купальных костюмах.
  Переговариваются.
  Громко смеются.
  Другие играют в мяч.
  Я поворачиваюсь к Беспопрололу:
  "Будем купаться?
  Что скажешь?"
  
  "Йа?
  Что я?
  Что я скажу? - Беспопролол краснеет. - Мне нравится купаться.
  Но раньше я купался только с парнями.
  Наши девушки не опускаются до купания в общественных местах.
  Девушки говорят, что слишком нам жирно будет.
  Жирно будет любоваться их прелестями".
  "Любуйся же моими прелестями, - я потягиваюсь.
  Ловлю на себе восхищенные взгляды парней и девушек. - Я с Натуры!
  Ни от кого не скрываю свою красоту!"
  Мы спускаемся на пляж.
  Направляемся домику.
  Стены домика обклеены плакатами.
  На большинстве плакатов обнаженные девушки.
  Беспопролол смущается еще сильнее.
  "Тебе нужен купальный костюм в аренду, - я напоминаю. - Все раздевалки заняты.
  Мы ждем. - Сходим в бар?" - Я предлагаю.
  В баре вокруг нас полуголые парни и девушки.
  Я начинаю смущаться.
  Я же без одежды...
  Перед одетыми не смущалась.
  А перед полураздетыми.
  Через несколько минут робот по кабинкам докладывает нам:
  "Одна кабинка освободилась".
  Мы следуем за роботом.
  Останавливаемся у дверцы.
  Робот набирает на двери код.
  Я не успеваю осознать, что робот задумал.
  Он нас подталкивает внутрь.
  Закрывает за нами дверь.
  "Я раздосадована, - я кусаю губы. - Робот видел, что я без одежды.
  Зачем же он меня запихнул в кабинку?
  Я волнуюсь за тебя, Беспопролол.
  Не за себя же мне волноваться.
  Ты же будешь смущаться.
  Не так просто парню переодеваться, когда рядом стоит обнаженная красавица.
  Я, пожалуй, выйду".
  "Не уходи, Лена, - Беспопролол хватает меня за руку. - Над нами будут смеяться.
  Подумай.
  Робот ожидает от нас хорошие чаевые.
  За то, что свел вместе в одной кабинке".
  Больше Беспопролол ничего не говорит.
  Он просто улыбается.
  "Я смирюсь", - я отвечаю.
  "Лена!
  Надеюсь, что ты будешь хорошей девочкой", - Беспопролол продолжает просительно.
  Он начинает раздеваться.
  Я поворачиваюсь к Беспопрололу спиной.
  Кабинка очень тесная.
  На мгновение я чувствую прохладное бедро Беспопролола.
  Глупо.
  Но я краснею.
  Мы выходим на пляж.
  "Беспопролол!
  Ты выглядишь прекрасно!
  Полосатый костюм со звёздами тебе очень идет.
  Твои бездонные глаза!
  Упрямые волосы.
  Бронзовая кожа.
  Ты - само совершенство", - я не удержалась от похвалы.
  
  "После плавания многие люди получают удовольствие", - Беспопролол входит в воду.
  Я боюсь пиявок.
  Жду Беспопролола на берегу.
  Слегка брызгаю на себя водичку.
  Мы ложимся на песок.
  Я просовываю руку под голову Беспопролола.
  Мы молча лежим.
  Позволяем лучам звезды нас ласкать.
  "Время идет, Беспопролол, - я смотрю на хронограф. - Я должна быть в казарме через три часа".
  Мы возвращаемся в свою раздевалку.
  На этот раз Беспопролол прижимается телом ко мне.
  Я нежно обнимаю его.
  Деликатно обнимаю.
  Как хрупкую ценную статуэтку с аукциона.
  Губы Беспопролола плотоядно впиваются в мои.
  Мои руки гладят золотистые плечи Беспопролола.
  Они еще теплые от солнца.
  Я чувствую, как Беспопролол напрягается.
  "Нет, Беспопролол!
  Нет...
  Мне нельзя до свадьбы.
  Нам...
  Всем девушкам с Натуры нельзя до свадьбы.
  Иначе нас разорвет.
  Беспопролол...
  Друг мой!"
  Я вдруг осознала, что нам никогда не быть вместе.
  Беспопролол прав...
  Я хочу богатого перспективного старика в мужья.
  Если, вообще, решусь связать себя с мужчиной.
  Но друзьями останемся.
  
  День Императора!
  После полудня в нашем военном училище состоялась массовая церемония.
  Я напрасно вглядываюсь в толпы прилетевших.
  Родственники навещают курсанток.
  Знакомые.
  Друзья.
  Но ко мне никто не прилетел.
  Мы Франческой злобничаем.
  Ее тоже никто не навестил из родных.
  Ко многим никто не прилетел на праздник.
  "Мы сами по себе", - Франческа целует меня в щечку.
  "Твои губы холодные", - я смеюсь.
  "Разогреются...
  Разогреются мои губы", - Франческа смеется в ответ.
  Я не спрашивала подружку, как она вчера провела время.
  И Франческа не задает мне ненужные вопросы.
  Нам хорошо вдвоем.
  Наше отделение вызывают.
  "К торжественному маршу", - мы бежим на плац.
  На плацу в составе нашего отделения идем гусиным шагом.
  Левая рука на бластере.
  Правая рука отмахивает в такт гимна Империи.
  Мы запеваем старую песню космодесантников.
  
  "Смотри на звезду!
  Всегда ищи свою звезду!
  Только вперед!
  За Империю!
  За Императора!
  Преодолей жухрая.
  Выбери свой путь.
  Путь к счастью.
  
  Ты должен умереть за Императора!
  Без дрожи.
  Без колебаний в коленках.
  Проси счастья.
  Жалуйся на трусов.
  Трусость - это тоже проявление храбрости.
  
  В бой за Императора!
  Империя дала нам жизнь.
  Великая честь и слава для космодесантника!
  
  Скоро снова в космос!
  В безбрежный космос и родной!
  Наша четь не будет сожжена бластерами жухраев.
  Мы разобьем жухрайский космофлот.
  Все Галактики жухраев станут нашими!"
  
  Затем мы погружаемся в космолеты.
  Летим брататься с космоартиллеристками.
  Через три гипер прыжка.
  Когда я говорю мы, то имею в виду только кадеток.
  Наставники и гости остаются в нашем гарнизоне.
  Мы не мешаем им праздновать.
  Они не мешают нам.
  Пролетаем Кротовую Нору в Плеядах.
  Входим в подпространственный тоннель.
  Наконец, космолеты высаживают нас на горной планете.
  Космоартиллерийское женское училище находится на голой планете.
  Только горы.
  Ни зверей.
  Ни птиц.
  Ни растительности.
  Нам раздают мощные маяки.
  Это разумная мера предосторожности.
  На планете кромешная тьма, как под одеялом.
  Стоит густой туман.
  "Строиться!
  Быстрее!
  Пошевеливайтесь, курсантки! - Анжела из темноты командует. - Парад!
  Марш!
  Вперед!
  Марш!"
  Мы все следуем за голосом Анжелы.
  Не знаем, куда.
  Метров через пятьсот мы останавливаемся.
  Удивляемся.
  Туман рассеялся.
  Темнота разбита лучами космокрейсерных прожекторов.
  Цветочная поляна!
  Космоартиллеристки сровняли скалу.
  На базальтовую плиту насыпали привезённую почву.
  Посадили цветы.
  Раздалась команда:
  "Романтические свечи!
  Зажигайте".
  
  "Мы не готовы к этому, - ко мне и Франческе присоединяются Жулиана и Антониа. - Свечки.
  Спички.
  Лена!
  Франческа!
  У вас есть спички?"
  "Спички? - Я истерично смеюсь. - Посмотрите на меня, девочки.
  Разве я похожа на девушку, у которой есть спички?"
  "Романтические свечи, - Франческа шепчет. - У меня есть одна свеча.
  Зажигательная".
  "Ты бы еще фотонную гранату взорвала, Франческа, - Антониа хихикает. - Все бы ослепли".
  "Антониа!
  Зато у меня есть". - Франческа сдергивает с зажигательной свечи фольгу.
  Мы суетимся.
  Нам весело.
  Наконец, зажигательная свеча вспыхивает.
  Мягким бозонным светом горит.
  "Руку!
  Руку вытяни, Франческа, - я заливаюсь смехом. - Оторвет тебе руку!"
  Франческа несет свечу на вытянутой руке.
  Разумеется, на вытянутой руке.
  "Идиотская свеча, - Франческа фырчит. - Фонтаны искр.
  Язычки пламени летят во все стороны.
  Особенно на волосы..."
  "Дай мне, - я выхватываю свечу из руки подруги. - Будем нести по очереди".
  "Лена, - Жулиана отнимает у меня зажигательную свечу. - Ты с ума сошла.
  Ты же голая.
  Нас хоть комбинезоны защищают.
  А ты...
  Тебя искры..."
  "Я не голая.
  Я без одежды", - я смеюсь.
  Игриво пытаюсь отнять у Жулианы зажигательную свечу.
  Нас осыпает искрами.
  "Глаза болят", - Франческа закрывает глаза.
  "Ярко очень", - Антониа ладошками прикрывает лицо.
  
  Жулиана пользуется тем, что на нас не смотрят.
  Целует меня в губы.
  Отстраняется.
  С вопросом глядит в мои глаза.
  Я отвечаю нежной улыбкой.
  В глазах плавают солнечные зайчики.
  Я и Жулиана не замечаем искр от зажигательной свечи.
  Жулиана передает ее пробегающей мимо кадетке.
  "Вы отдали факел?" - Франческа открывает глаза.
  Но я и Жулиана уже не рядом.
  Франческа с подозрением смотрит на нас.
  У нас, наверно, лица заговорщиц.
  Антониа тоже на нас пристально смотрит.
  Мы присаживаемся на цветочную поляну.
  Космоартиллеристки угощают нас.
  Завязываются непринужденные разговоры.
  Фантастическая сцена!
  Мы осознаем, что мы - единое целое!
  Мы армия Империи!
  Некоторые девушки начинают танцевать.
  Свечи отбрасывают вкрадчивые мерцающие тени.
  Все расположились по интересам.
  В математическом беспорядке.
  
  К нам присаживаются три космоартиллеристки.
  Мы образуем вокруг них круг.
  Начинаем непринужденно болтать.
  Разговариваемо том, чьи наставницы более строгие, как часто сбегаем в самоволку.
  Делимся секретами.
  Милые девичьи секретики.
  Никто не упоминает о том, что скоро мы, космодесантницы, полетим в бой.
  Против жухраев.
  А космоартиллеристки будут нас поддерживать огнем пушек с космолинкоров и космокрейсеров.
  Возможно, что кто-то из рядом сидящих спасет жизнь своей подруге.
  Одной из многих на этой цветочной поляне.
  Краем глаза я замечаю повышенный интерес одной из космоартиллеристок.
  Она изредка посматривает на меня.
  Смеется в разговоре.
  Слишком натянуто смеется.
  При этом старается завладеть моим вниманием.
  Курсантка космоартиллеристка худенькая.
  Невысокая.
  Но глазища у нее огромные.
  В них отражается...
  Я в них отражаюсь.
  Я и космос.
  В какой-то момент я чувствую надобность отлучиться в кустики.
  В кустики, которых нет на этой планете.
  Я поднимаюсь.
  Космоартиллеристка тут же вскакивает.
  Она ждала, когда я изменю свое положение.
  "Я провожу, - космоартиллеристка хватает меня за руку. - У нас темнота.
  Но мы привыкли.
  Я хорошо вижу в темноте", - космоартиллеристка торопливо глотает слова.
  Боится, что я отвечу что-нибудь наподобие "Я сама справлюсь".
  Но я молчу.
  
  Антониа, Жулиана, Франческа и подруги космоартиллеристки на миг замолчали.
  Смотрят на нас.
  Но космоартиллеристка быстро уводит меня в туман.
  "Здесь кругом пропасти, - космоартиллеристка сообщает мне с воодушевлением. - Пропасти.
  Трещины.
  И сверку может камень скатиться.
  Без провожатых у нас нельзя. - Космоартиллеристка сообщает с восторгом.
  Словно рассказывает о фешенебельном Имперском курорте. - Зато - как красиво!
  А пропасти...
  Мы к ним привыкли.
  Они - прекрасные препятствия на местности.
  Многие диверсионно-разведывательные группы жухраев пытались пробраться к нашему училищу.
  Мы потом находили трупы жухраев в горах".
  
  "Я - Лена!
  А твое имя?" - Я нахожу щель в восторженном рассказе космоартиллеристки.
  "Что?
  Мое?
  Имя? - Почему-то она смущена. - Я...
  Йа...
  Мое?
  Мое имя Витория.
  Ну да, ну да!
  Я - Витория".
  "Ты так говоришь, будто сомневаешься, что тебя зовут Витория", - я смеюсь.
  "Просто не так часто интересуются моим именем.
  Я...
  Йа неприментная.
  Маленькая.
  Худенькая".
  "Ты?
  Ты неприметная? - Я продолжаю смеяться. - Ты даже очень примечательная, Витория.
  Одни твои глаза дорого стоят.
  Глазища светят, как прожекторы космолинкора".
  Мы смеемся вместе.
  
  "Здесь, - Витория останавливается. - Удобное местечко.
  Ручеек пробивается между камней.
  Скала защищает от ветра".
  Я молча присаживаюсь.
  Витория наблюдает за мной.
  Затем приспускает комбинезон.
  Присаживается рядом.
  Мы сделали свои дела.
  Отошли на несколько шагов.
  И погрузились в туман.
  
  "В тумане можно потеряться", - я начинаю волноваться.
  "Не потеряемся", - Витория берет меня за руки.
  "Витория?"
  "Да, Лена".
  "Ты там...
  Все время посматривала на меня..."
  "Да...
  Лена.
  Ты - необычная".
  "Чем же я необычная?"
  "Я обычно насторожено отношусь к незнакомым.
  Надо мной часто подшучивают.
  Но тебе доверяю.
  Что-то в тебе есть. - Витория замолкает.
  Затем осторожно спрашивает: - Лена?"
  "Да, Витория".
  "Почему на тебе нет одежды?"
  "На мне нет одежды, потому что я из Конфедерации Натура.
  Мы не носим одежду.
  Никогда.
  Традиция.
  И необходимость".
  "Понятно, - Витория протянула. - Лена?"
  "Да..."
  "Можно до тебя дотронуться?"
  "Дотронуться?
  До меня?
  Витория - странное желание.
  Мы же не подружки..."
  "Я о другом, - Витория смутилась. - Твоя кожа.
  Она выглядит шелковой.
  Словно ты - андроид".
  "Я не андроид, - я смеюсь.
  Я - живая.
  Дотрагивайся.
  Я не буду возражать".
  "Кожа, словно шелк, - Витория очень осторожно дотрагивается до моей груди. - Да.
  Лена.
  Ты очень необычная".
  
  "Ты, наверно, хотела сказать другое, Витория?"
  "Другое?"
  "Да.
  Ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь".
  "Да ты что, - Витория вскрикивает.
  Приложила ладошку к губам. - Я бы ни за что.
  Нет!
  Нет, конечно".
  "Я тебе не нравлюсь?" - Мне нравиться играть с Виторией в слова.
  Она слишком чувствительная.
  "Ты?
  Ты мне нравишься, Лена.
  Нет.
  Опять не то.
  По-другому я должна была сказать".
  "Как сказала, так и сказала, Витория.
  Нет ничего страшного, когда человек нравится другому человеку.
  И признается.
  Гораздо страшнее, если кто-то нравится, но человек не успевает признаться.
  Это...
  Это больно.
  Очень больно".
  "Ты говоришь о том, что на войне могут убить?"
  "Почему только война, Витория?
  Люди расстаются и без войны.
  Навсегда расстаются".
  
  Мы молчим.
  "Лена?"
  "Да, Витория".
  "Ты устала?"
  "Почему ты думаешь, что я устала?"
  "В каждом твоем движении чувствуется смертельная усталость".
  "Так уж смертельная, - я улыбаюсь. - Но ты права.
  Я устала.
  Последние три дня были очень...
  Очень насыщенные дни".
  "Я тебе мешаю, Лена?"
  "Не смей думать, что ты кому-то мешаешь. - Я забываю о злости.
  А то злость начала меня переполнять. - Мы не должны никогда думать, что мы мешаем..."
  Витория придвинулась ко мне.
  Взяла меня за локоть:
  "Лена!
  Хочешь, я тебе сделаю расслабляющий массаж?"
  "Расслабляющий массаж?
  Но, Витория..."
  "Только плечи, - щечки Витории наливаются зарей. - Плечи и шею разомну тебе.
  Усталость мигом покинет.
  Я обещаю.
  Я умею делать массаж..."
  "Массаж?
  Было бы неплохо, Витория.
  Но я выше тебя..."
  
  "Ты присядь, Лена, - Витория обрадовалась моему согласию на массаж. - Камни прохладные.
  Но ты подстели под попку мой космоартиллерийский комбинезон, - Витория стягивает с себя комбинезон.
  Бросает его на большой камень. - Комбинезон с подогревом".
  "Но ты...
  Витория.
  У тебя под космоартиллерийском комбинезоном нет термобелья.
  Ты - голая". - Я присаживаюсь на комбинезон.
  Он, действительно приятно теплый.
  "Лена!
  Не обращай внимания на мою наготу.
  Ты же сама...
  Без одежды". - Витория явно смущена.
  "Мне все равно, - я пожимаю плечами. - В одежде ты, или без одежды.
  Я же с Натуры".
  "Мы, космоартиллеристки, редко натягивает термобелье под комбинезон, - Витория как бы оправдывается. - Спать в термобелье - жарко.
  А натягивать...
  Если прозвучит сирена тревоги...
  Натягивать слишком долго.
  У нас, космоартиллеристок, доли секунды решают исход битвы.
  Если запутаемся в термобелье, то считай, что проиграли битву.
  Поэтому мы...
  Мы не носим лишнее белье".
  "Ты дрожишь, Витория.
  Тебе холодно без комбинезона?"
  "Лена!
  Ты же чувствуешь, что ночь теплая.
  Мне не холодно.
  Я просто волнуюсь".
  "Волнуешься?
  Мы же вдвоем, Витория.
  Нечего волноваться".
  "Я.
  Йа...
  Я никогда не раздевалась перед другими.
  У меня впервые. - Витория заходит мне за спину.
  Начинает массировать голову.
  Затем ее руки опускаются на мою шею.
  Позже Витория разминает мои плечи. - Тебе приятно, Лена?"
  "Очень", - я мурлыкаю.
  
  Витория заходит спереди.
  Она теперь стоит передо мной.
  Продолжает массировать мои плечи:
  "Даже недостойные жухраи, если они слабы и ранены, могут рассчитывать на наше милосердие?
  Так?"
  "Странный переход на жухраев, Витория, - я задумалась. - Милосердие?
  На милосердии держится Империя.
  Но, Витория.
  Ты же космоартиллеристка.
  Космоартиллеристы не вступают в живой контакт с жухраями.
  Вы бьете издалека.
  И, наверно, смерти жухраев кажутся вам элементами компьтерной игры.
  Мы же, космодесантницы...
  Иногда с кинжалом.
  Лицом к лицу с врагом.
  Трудно тогда говорить о милосердии.
  Либо ты.
  Либо тебя".
  "Либо ты.
  Либо тебя". - Витория повторяет.
  Она придвигается ко мне совсем близко.
  Я отмечаю, что живот у Витории совершенно плоский.
  Да.
  Миниатюрная космоартиллеристка.
  Аромат Витории смешивается с запахами мокрых камней.
  Витория поглаживает мою шею.
  Плечи.
  Но все это - в рамках массажа.
  
  "Лена?"
  "Да, Витория".
  "Ты закрыла глаза?"
  "Твой массаж полностью меня расслабил, Витория.
  Я могу заснуть".
  "Если ты потеряешь сознание от моего массажа, то обвинишь меня, - Витория смеется счастливая.
  Она считает похвалой, что я могу заснуть от ее расслабляющего массажа. - Мне удалось без помех снять твою усталость, Лена.
  Вокруг - тишина.
  Словно ни твоих подружек, ни моих космоартиллеристок не было никогда".
  "Мы всегда вместе.
  Даже, когда моих подружек нет рядом, они всегда со мной".
  "Лена?" - Витория застывает.
  "Да, Витория".
  Я понимаю, что робкая космоартиллеристка отважилась на какой-то шаг.
  Шаг - очень важный для нее.
  Важный, но он ее очень пугает.
  Потому что - новый.
  "Вот вы где спрятались, - из тумана появляется Франческа.
  Я улыбнулась подруге.
  Хотела встать. - Сидеть!" - Франческа быстро приказала.
  "Голос у тебя командный, Франческа", - я смеюсь.
  Появление подружки меня не смутило.
  "Витория? - Франческа заходит за спину космоартиллеристки. - Значит, ты похитила мою подружку?"
  "Йа?" - Витория в шоке.
  Она и так на многое пошла.
  Переступила через свою робость.
  Но приход Франчески ее заморозил.
  Витория ждет, что Франческа устроит скандал.
  Но Франческа очень хорошая девушка.
  Она сзади обнимает Виторию.
  Опускает свою миленькую головку на ее левое плечо.
  
  Витория неожиданно начинает плакать.
  "Все будет хорошо, - Франческа утешает курсантку космоартиллеристку. - Все и так хорошо".
  Франческа поглаживает Виторию по головке.
  Я поднимаюсь с камня.
  Обнимаю их обеих.
  Моей души хватит на всех!
  Приходится крепче прижаться к Витории.
  Чтобы дотянуться до Франчески...
  Витория успокаивается.
  Мы стоим молча.
  Понимаем, что это - может быть - один из немногих спокойных моментов в жизни воительниц.
  В любой момент может прозвучать сигнал тревоги.
  Мы - хотя и курсантки - но должны быть готовы.
  Всегда готовы.
  
  Через час Витория одевается.
  Мы помогаем ей натянуть комбинезон космоартиллеристки.
  Мы возвращаемся на цветочную поляну.
  Присаживаемся к ближайшему костру.
  Рядом - наши подружки и незнакомые космоартиллеристки.
  Но нам кажется, что все мы знаем друг друга с давних времен.
  Общение идет непринуждённо.
  Витория сидит между мной и Франческой.
  Она торжественно счастливая.
  Наверняка, обдумывает то, что произошло в тумане.
  Мы не затрагиваем эту тему.
  Нам и так хорошо, чтобы говорить об этом...
  "Я изображу белку", - миленькая космоартиллеристка поднимается.
  Заливисто смеется.
  Пытается изобразить белку.
  Мы хохочем.
  "Что мне нравится в животных, - Жулиана шлёпает ладонью подружку по попе, - что животные делают то, что прикажешь".
  "Жулиана!
  Если ты знаешь меня лучше, - та которая как бы белка, - встает перед Жулианой на колени, - то, почему не делаешь то, что я приказывала?"
  "Ты же все равно меня любишь, - Жулиана подыгрывает подруге. - Повезло мне".
  
  Я поворачиваюсь к Франческе.
  Она откинула голову назад.
  Закрыла глаза.
  Но почувствовала мой взгляд.
  Открыла глаза.
  Смотрит с нежностью на меня.
  Витория что-то напевает едва слышно.
  Я шутливо тяну Виторию за ушко.
  Она рычит.
  Проводит пальцем по моим губам.
  Пододвинулась ближе.
  "Не пора ли нам обратно?" - Анжелина появляется неожиданно.
  Угрюмо смотрит на нас сверху вниз.
  "Хочешь что-нибудь выпить?" - Космоартиллеристка Жулиана предлагает Анжелине, как знакомой.
  Анжелина улыбается принужденно.
  "Что-нибудь сладкое и теплое, - Жулиана мурлычет. - От шока.
  Выпить".
  "Какао", - Анжелина сдается.
  Уходит с Жулианой варить какао.
  Витория уже лежит.
  Головку опустила на колени Франчески.
  Франческа перышком щекочет в носу Витории.
  Витория чихает.
  И заразительно смеется.
  Анжелина и Жулиана возвращаются.
  Они болтают, как две подружки.
  "Какао для всех", - Анжелина ставит на траву поднос с чашками.
  Я снова чувствую на себе чей-то пристальный взгляд.
  "На сегодня хватит, - я закрываю глаза. - Наперемигивались уже.
  Никакой расслабляющий массаж меня не спасет.
  Сейчас бы в родную казарму.
  Забраться под одеяло".
  Одна мысль о том, что можно оказаться в казарме под одним одеялом с Франческой, заставляет меня дрожать.
  Я смотрю сквозь ресницы.
  Из-за правого плеча космоартиллеристки на меня смотрит девушка.
  Она поняла, что я ее рассекретила.
  Вздрогнула.
  И замерла.
  
  Я повернула голову:
  "Франческа?"
  "Да, Лена".
  "Возвращаемся домой?"
  "Возвращаемся!" - Франческа меня понимает сразу.
  Мы горячо прощаемся с Виторией.
  Сыплются обещания снова встретиться.
  Уж потом мы зажжем по-настоящему.
  Мы верим и не верим в эти слова.
  Все же война с жухраями.
  Мы с Франческой оставляем послание для наших:
  "Улетаем в казарму".
  Послание - чтобы нас не искали.
  "Франческа?" - в космокатере я расслабляюсь.
  "Да, Лена".
  "За мной следили".
  "Я знаю.
  Я заметила.
  Я все замечаю...
  Все замечаю, что относится к тебе, Лена".
  "Ты думаешь, что жухрайские шпионы за мной следили?" - Я распахнула глазища.
  "Лена!
  Нужно добиться, чтобы нами заинтересовались жухрайские шпионы.
  Мы же пока - только курсантки.
  Военных тайн не знаем...
  Ничего - важного для жухраев - не знаем.
  Я бы сказала - не следили за тобой, Лена.
  А подсматривали.
  Любовались тобой.
  Ты многих космоартиллеристок заинтересовала..."
  "Ладно, уж, - я ущипнула подружку. - Для меня важнее всего, чтобы ты мной интересовалась.
  Больше мне не надо".
  "Я и так тобой..." - Франческа не договаривает.
  Тон ее очень серьезный.
  Я решаю больше не продолжать скользкий разговор.
  
  На один день я улетела домой.
  Хотя мне уже кажется, что казарма для меня - уже больше дом, чем то место, в котором я жила с рождения...
  Отца еще не отпустили.
  Его перевели с каторги на нейлоновых рудниках на каторгу на урановых рудниках.
  Отец считает, что его несправедливо осудили.
  Я подала заявление в космодесантный полк охраны Императора.
  Полк находится далеко от Центра Империи.
  От Императора полк удаленный.
  Но задача полка охраны - останавливать жухраев на дальних подступах к дворцу Императора.
  Около ста курсанток нашего космодесантного училища поступили так же.
  Франческа, разумеется, тоже со мной...
  У меня нет желания стать начальницей хозяйственного линкора.
  Меня интересует только битва с жухраями.
  При большой удаче можно получить должность космодесантницы при Тайной Имперской Канцелярии.
  Еще удалось уговорить Клару.
  Она тоже отправила заявление.
  Мила, однако, решила еще подумать.
  
  Дома стало намного лучше, чем когда осудили отца.
  У меня было желание покинуть дом, как можно скорей.
  Мама радовалась все дни напролет.
  Нас постоянно навещали соседи.
  Завидовали откровенно.
  Это мне было противно.
  Моя младшая сестра Терпсихора становится невыносимой.
  Я не могу ее вывести куда-нибудь без скандала.
  Она отличается своим военным поведением.
  Цепляется к людям.
  Пытается выявить жухрайских шпионов.
  Теме жухрайских шпионов в компании подруг Терпсихоры посвящены все вечера.
  Девочки рассуждают, как сдадут жухрайского шпиона, куда надо.
  И получат за его поимку щедрое вознаграждение.
  Терпсихора присматривается ко всем.
  Изучает лица.
  Глаза.
  Зубы.
  Волосы.
  Походку.
  Манеру разговаривать.
  Она уверена, что шпион выдаст себя походкой или манерками.
  Или шпиона можно отличить по цвету глаз.
  На незнакомых девушек и женщин Терпсихора бросается, как львица.
  А мужчинам достается еще больше.
  Терпсихора оскорбит любого, кто ее будет критиковать.
  Вчера на озере она наблюдала за толстой туристкой.
  Туристка ложками кушала черную икру осетра.
  Наконец, туристка не выдержала:
  "Девушка!
  Ты пялишься на меня, как на статую.
  Влюбилась что ли?"
  "Я возмущена твоей дерзостью, туристка, - Терпсихора прищурилась. - Я отвечу тебе резко.
  Я выполняю важную миссию.
  Разоблачаю жухраев.
  Выискиваю врагов нашей Империи.
  Если ты - жухрайская шпионка, признайся сразу".
  Разумеется, Терпсихора испортила аппетит туристке.
  Я извинилась за сестру.
  Промямлила, что она еще подросток.
  "У моей сестры плохое воспитание.
  Ее отец осужден.
  Отбывает наказание на каторге.
  Так что вы, госпожа туристка, не враг народа".
  Нелогичный вывод.
  Но я боялась, что туристка пожалуется на нас в космополицию.
  И тогда мне снимут баллы за учебу в военном космоучилище.
  
  Мне сообщили, что я заочно принята в космодесантный полк Охраны Императора.
  Я могу явиться в расположение, когда закончу учебу.
  Клара и Франческа тоже приняты.
  Значит, будем воевать вместе.
  Мы должны предварительно явиться в штаб нашего космоокруга.
  Нас будут обучать в другом космоучилище.
  На сборы осталось два дня.
  Но перспектива попасть в элитный полк окрыляет нас.
  Вскоре мы готовы к отправке.
  У меня багажа почти нет.
  Ведь мне не нужна одежда.
  Последние прощания с подругами.
  Подарки от наставниц.
  И наш космокрейсер отбывает.
  Мы на прощание выпускаем несколько учебных ракет.
  Они красивыми веерами расходятся в космосе.
  В космокрейсере мы начинаем петь.
  Танцуем.
  Энергия переполняет нас.
  
  Казармы в штабе округа довольно мрачные.
  Раньше казармы были складскими помещениями и ангарами для космолетов.
  В казарме холодно.
  Мрачно в казарме.
  Неприятно.
  Я и Франческа сразу забираемся в койку.
  Накрываемся одеялом.
  К нам хочет присоединиться Клара.
  Но на узкой кровати мало места.
  Клара уходит к Синтии.
  Девушки соединяются парами.
  Так теплее спать.
  Штаб округа похож на унылую ферму.
  Холод.
  Меланхолия.
  Дуют нейтринные ветра.
  Бесконечные магнитные аномалии.
  Местные подозрительны.
  Молчаливые.
  При встрече они кланяются.
  Но не смотрят нам в глаза.
  Забитый аванпост.
  Забитая обслуга.
  Нам выдали новые комбинезоны курсанток.
  На левой груди сияет эмблема Императорского полка охраны.
  Мне приходится изредка натягивать комбинезон.
  Сразу начинает чесаться везде.
  Поэтому я стараюсь избегать комбинезона.
  Неизвестно зачем нам выдали кинжалы.
  Вернее - неизвестно зачем мне.
  Я долго объясняю лейтенантше, что я с Натуры.
  На Натуре у всех с детства есть кинжалы.
  Мы с кинжалами не расстаемся даже ночью.
  Показываю свой кинжал.
  Лейтенантша хорошо ко мне относится.
  Но она обязана следовать инструкции.
  "Лена!
  Я знаю, что никто не сравнится с натурянами в умении обращаться с ножом. - Госпожа лейтенантша мямлит. - Но ты обязана носить Уставной кинжал".
  "Госпожа лейтенантша Катия, - я надуваю губки. - Куда я повешу кинжал?
  Куда его засуну?
  Куда спрячу?
  Лишний кинжал.
  Ножны для кинжала - тоже одежда.
  Мое тело не примет ничего лишнего.
  Посмотрите, какая у меня нежная кожа. - Я подхожу ближе к лейтенантше.
  Беру ее ладонь.
  Прислоняю к своему животику. - Под перевязью для кинжала...
  Под ножнами у меня появятся сразу прыщи.
  Я буду постоянно чесаться.
  Чесаться до умопомрачения.
  Тебе это надо, госпожа лейтенантша Катия?"
  
  "Твоя кожа безупречна, Лена, - лейтенантша отводит взгляд. - Удивительно.
  Вы, жители Конфедерации Галактик Натура, не носите одежды.
  Кажется, что ваша кожа должна огрубеть.
  Солнце.
  Ветер.
  Пыль.
  Но получается наоборот.
  Кожа становится нежнее.
  Ни один комбинезон так не облагораживает нашу кожу.
  Вы должны покрыться волосами.
  Но...
  Опять же - нет!
  Волосы у тебя только на голове, Лена.
  И это отчетливо видно.
  Ладно, Лена, - госпожа лейтенантша проводит ладонью по моей талии. - Не будем портить красоту.
  Устав нужно соблюдать.
  Но соблюдать можно разными способами.
  У тебя есть подруга?"
  "Ты хочешь стать моей подругой, мадемуазель лейтенантша Катия?"
  "Лейтенантка курсантке - не подруга.
  Лейтенантка курсантке - вышестоящая по званию.
  Вышестоящий не может быть другом нижестоящему, - лейтенантка Катия вздыхает. - Ты можешь попросить свою подругу носить еще и твой кинжал.
  И подруга должна находиться всегда рядом с тобой.
  Поэтому кинжал уставной всегда будет при тебе...
  С подругой".
  "Смелое решение", - я ликую.
  Бегу к Франческе.
  Сообщаю ей радостную весть.
  Весть - радостная для меня.
  "У меня будет два кинжала? - Франческа проводит пальчиком по лбу. - Любопытно.
  Враг нападет.
  Выбьет у меня кинжал из руки.
  А у меня второй кинжал.
  Запасной".
  
  "Франческа!
  Пока я рядом, никто тебя не одолеет, - я самоуверенно заявляю. - По крайней мере, в схватке на кинжалах.
  Мой кинжал прилетит вовремя".
  "Я знаю, как ты умеешь обращаться с ножами", - Франческа смеется.
  Мы начинаем прилаживать второй кинжал к форме Франчески.
  "Уставной твой кинжал на левом боку, - я застегиваю ножны. - Второй кинжал повесим на правый бок?"
  "Нет, - Франческа вертит очаровательной головкой. - Кинжал на правом боку визуально будет увеличивать мои бедра.
  Появится объемность.
  А я дорожу красотой своих бедер".
  "Тогда кинжал переместим на попку.
  Между ягодиц". - Я перевешиваю ножны.
  "На попке? - Франческа делает несколько шагов. - Неудобно.
  Кинжал все время бьется мне.
  Отвлекает.
  Я начинаю возбуждаться.
  К тому же, я буду бояться присесть.
  Сесть на кинжал - не самый лучший способ космодесантнице уйти из жизни".
  "Тогда спереди?" - Я спрашиваю неуверенно.
  "Спереди? - Франческа проверяет новое положение второго кинжала. - Еще хуже, чем сзади.
  Сзади, я хоть не вижу, как кинжал раскачивается.
  А спереди.
  Я только на него буду смотреть.
  Мысли посторонние всякие..."
  Наконец, мы находим наиболее приемлемый вариант.
  Франческа прячет кинжал ниже колена.
  "Не ощущается, - Франческа довольная прохаживается. - Словно и нет его".
  "Ты - самая лучшая", - я с визгом обнимаю подругу.
  Франческа не возражает...
  
  После обеда нас подвергли тщательному медицинскому осмотру.
  Военный космофельдшер предельно серьезен.
  Он в чине капрала.
  Мы подозреваем, что космофельдшер имеет интерес при осмотре.
  Он заглядывает.
  Раздвигает.
  После медосмотра последовал тест интеллектуальный.
  Мы пишем все, что помним об Императорской семье.
  Затем мы бежим стометровку.
  Я вызываю интерес наставников.
  Не каждый день они видят девушку с Натуры.
  Бегущая без одежды - впечатляет.
  Без скафандра я легко обгоняю других курсанток.
  Также лидирую в прыжках в высоту.
  Побеждаю с прыжками в длину.
  Франческа гордится моими успехами, как своими.
  Она ни капли не завидует мне.
  Настоящая боевая подруга!
  
  Теорию Охраны Императора преподает одноногий майор Стейк.
  Стейк хвастается, что однажды видел Императора.
  "Я Императора издалека видел.
  В телескоп.
  С космокрейсера..."
  Борода дона майора колышется ниже пояса.
  Выражение лица майора мрачное.
  Зато вид очень важный.
  "Левую ногу я потерял в бою с жухраями, - майор вылезает из инвалидной коляски.
  Поднимается на трибуну. - Мне предлагали новую ногу.
  Но я считаю, что служить Императору можно и без ноги.
  Отсутствие ноги делает меня оригиналом.
  Я привлекаю внимание.
  Внимание мне нравится. - Господин майор будто бы оправдывается перед нами.
  Нам его оправдания не интересны.
  Девочкам безразлично, есть у мужчины нога, или ее нет... - Доброе утро, курсантки!
  Я не буду читать вам нотации.
  Не утомлю приветственной речью.
  Вас уже встречали.
  Вас уже ругали.
  Но я внимательно смотрю в ваши лица. - При этом взгляд господина майора остановился на моей - ничем не прикрытой груди. - Я сегодня познакомлю вас с основами службы в полку Охраны Императора.
  В частности, понимания жухрайской тактики. - Одноногий майор принимает угрожающую позу. - Существую имперцы, которые не понимают.
  Они думают, что служба в космодесантном полку охраны Императора - мед и сахар.
  Нет!
  Нет!!
  И нет!!!
  Многие из вас никогда не увидят Императора.
  Мы слишком далеко от него служим.
  Задача полка Охраны Императора - следить за любыми вылазками жухраев.
  В бою разные космические части быстрого реагирования выполняют различные задачи.
  Но у вас будет задача одна.
  Следить, чтобы жухраи не полетели в сторону Центра Империи.
  А, если кто из жухраев рискнет.
  То догнать его.
  Догнать и уничтожить. - Дон майор Стейк стучит кулаком по трибуне.
  Его лицо наливается красным. - Также многие имперцы воображают, что наша ненависть к жухраям не имеет реальных оснований.
  Будто космодесантницы Охранного космополка излишне озлоблены.
  Неразумные.
  И комплексуют, что у них нет женихов.
  Женихов я вам обещаю.
  Кучу! - Дон майор Стейке громко смеется.
  Басит: - Безмерный кретинизм!
  Вредный.
  Его изобрели жухраи.
  И вбили в головы наиболее несознательных наших имперцев.
  Жухраи прогнили сверху донизу.
  Живут одной пропагандой.
  Не только свое население зомбируют.
  Но и пытаются внести смуту в умы имперцев.
  Но мы крепки умом!
  Слава Императору!"
  "Слава Императору!" - Мы кричим.
  "Жухраи своими бреднями довели себя до животного состояния.
  Нет.
  Было бы печально для животных, если их сравнивают с жухраями.
  Животные приносят пользу.
  Жухраи только вредят.
  Жухраи обвиняют наших космодесантниц в противоестественной жестокости.
  Но жухраи забывают факт, что не мы агрессоры.
  Это жухраи - агрессоры.
  Жухраи бесчеловечные.
  В них нет ни стыда, ни совести. - Майор Стейк неожиданно спускается с трибуны.
  Гремит титановой ногой. - Вы будете заботиться о чистоте рядов космодесантниц.
  Ваша кровь не должны пролиться напрасно.
  Вы - не испорченные курсантки.
  Не испортитесь и в дальнейшем.
  Ни при каких обстоятельствах вы не предадите...
  Не отступите.
  Помните.
  Могут погибать ваши товарищи.
  Но вы обязаны сосредоточиться только на одной задаче - охрана Императора. - Дон майор Стейк ходит взад и вперед.
  Он наклонился.
  Сцепил руки внизу живота. - Прочитайте протоколы боевых действий славного полка Охраны Императора.
  Там описано притворство жухраев.
  Их коварство разложено по полочкам.
  Вы должны обладать даром вездесущности.
  Можете использовать любые средства.
  Даже ядохимикаты. - Господин майор возвращается к инвалидной коляске.
  Тяжело в нее опускается. - Не скрою.
  Вам, космодесантницы, будет тяжело.
  Борьба с жухраями.
  Борьба со своими космодесантниками, которые станут вас отвлекать и завлекать.
  Простых космодесантников тоже можно понять.
  Они месяцами не видят женщин.
  А тут - целый полк космодесантниц.
  Молодых, привлекательных космодесантниц.
  Это не фикция.
  Буквальная правда.
  Неоспоримая правда. - Внезапно дон майор поднимает огромный кулак.
  Стучит по протезу: - Неприемлемо.
  Вы должны сохранять свою красоту, чтобы побеждать.
  В красоте девушки - сила!
  Причина поражений часто связана с неспособностью некоторых девушек сохранить свою честь.
  Вы должны выглядеть безупречно.
  Неиспорченно вы должны выглядеть.
  Иначе жухраи над вами будут смеяться.
  А потом уничтожат вас. - Майор Стейк катится к выходу из лекционного зала. - Курсантки!
  На сегодня - все!
  Завтра я подробно расскажу вам..." - Дон майор слишком быстро укатил.
  Оставил интригу.
  О чем расскажет завтра подробно?
  
  "Ничего умного не сказал, - Франческа делает свой вывод. - Пустая болтовня.
  Я думала, что дон майор Стейке будет о конкретном говорить.
  В бою нужно знать все.
  Тактика.
  Пути отхода.
  Маневры.
  Точки сопряжения.
  Нужные калибры.
  Какие системы слежения будут у нас.
  У нас же должны быть особые средства слежения за жухраями.
  Ничего подробного.
  На одном патриотизме жухраев не победим".
  "Может быть, обо всем мы узнаем в полку?"
  "Ага!
  Лена!
  Леночка!
  О чем ты?
  В полку уже нужно воевать.
  А учиться мы должны здесь".
  "Ты слишком завелась, Франческа, - я смеюсь. - Я должна злиться.
  А не ты".
  "На что ты должна злиться?"
  "Франческа!
  Наглый майоришка на тебя все время пялился.
  Я ревную..."
  "Лена!
  А мне кажется, что дон майор с тебя взгляд не сводил.
  Все на тебя...
  И на тебя...
  Вот я и разозлилась на него".
  "Франческа!
  Майоршика на меня с любопытством посматривал.
  Я хорошо изучила подобные взгляды на меня.
  Я же без одежды.
  Просто ему интересно было.
  А на тебя майор смотрел с неприкрытой любовью".
  "Вот уж ты придумала, Лена!
  За что дон майор мог влюбиться в меня? - Щечки Франчески краснеют. - Я - просто..."
  "Ты не просто, Франческа.
  Ты - особенная красавица.
  В тебя все влюбляются.
  Никто мимо спокойно не может пройти".
  "Ты преувеличиваешь, Лена, - Франческа берет меня за руку. - Пойдем спать? - Франческа наклоняет миленькую головку к левому плечу. - Завтра у нас занятия с космокатерами.
  Раньше ляжем.
  Хорошо выспимся".
  "Ты же знаешь, Франческа...
  Чем раньше мы ложимся, тем дольше не спим".
  "Знаю, - Франческа смеется. - Поэтому и предлагаю тебе лечь спать пораньше..."
  
  "Если вы на бронекатере летите низко на недостаточной мощности, то мотор заглохнет.
  Вы упадете.
  Но не разобьетесь.
  Но, если ваш космокатер зависнет в открытом космосе, то вас подстрелят жухраи. - Инструктор по космокатерам объясняет тонкости полета космокатера на низких высотах.
  И в тылу врага. - Вы должны манипулировать гравитационными потоками.
  И следить за высотомером".
  Мы уже совершали полеты на боевых космокатерах.
  Но сегодня должны летать в особых условиях.
  Клара уже прошла испытания.
  Инструктор Каменский дал ей высокие оценки.
  Поэтому Клара подбадривает меня и Франческу.
  "Чтобы оставаться в полете, следите только за гравитацией.
  Не обращайте внимания на световые вспышки.
  Не отвлекайтесь на разрывы снарядов.
  Упустите гравитацию - потеряете все!"
  "О, Клара, - Франческа заламывает руки. - Ты читаешь нам лекцию". - Франческа отчаянно зевает.
  "Вы не выспались, - Клара качает головой. - Перед сложными полетами нужно было хорошо поспать.
  Вы же всю ночь возились".
  "Мы изучали полеты", - я качаю головой.
  "Полеты вы изучали.
  Летали под одеялом". - Клара смеется.
  "Ты за нами подглядывала всю ночь? - Франческа перехватывает инициативу. - Значит, ты тоже не спала".
  "Основные правила полета на космокатере, - Клара оставляет без внимания замечание Франчески. - Над астероидами, планетами, небольшими объектами космокатер заносит носом в гравитационный вектор.
  Над звездами, черными дырами, жухрайскими гравитонными космокрейсерами нужно ожидать падения мощности гипер движка.
  Применяйте на практике". - Клара тоже зевает.
  Прикрывает ладошкой рот.
  Мы смеемся.
  
  Мне выделен космокатер старого образца.
  В последний раз просматриваю голограммы.
  Отмечаю свои действия.
  Пике - красный рычаг на себя.
  Выход в подпространство - голограмма зелененькая.
  Педаль скорости - снижение гравитонов в гипердвижке.
  "Я не упаду, - я успокаиваю себя. - У меня отличная память".
  "Полетела! - Я взмываю вверх.
  Планетарная система остается далеко позади.
  Инструктор пускает вслед мне три ракеты.
  Я от них легко уклоняюсь. - Нужно вспомнить наставления инструктора. - Я нажимаю на педаль.
  Космокатер начинает бешено вращаться. - Наверно, не то гравитационное поле выбрала. - Меня несет на квазар. - Сто квадрантов.
  Десять.
  Потрясающее ощущение.
  Меня вжимает в кресло. - Инспектор остановил мой движок.
  Не слышно ни звука. - Я трепещу. - Только тахионный ветер свистит в ушах. - Я выделяю мощную гравитационную волну квазара.
  Пускаю по ней безвольный космокатер. - Теперь видна карта звездного неба. - Я использую энергию квазара. - Надо следить, чтобы меня не снесло на ядро.
  Медленно сделаю вираж по градиенту.
  Космолет старенький.
  Но хорошо слушается.
  Может быть, слетаю на ярмарку. - Я воодушевилась.
  Но вспомнила, что я на учениях.
  И движок не работает. - Надо возвращаться". - Я делаю три оборота вокруг квазара.
  Его гравитационное поле разгоняет мой космокатер.
  Он вибрирует от избытка энергии.
  Теперь инструктор не властен над системами моего космокатера.
  У меня в запасе мощь целого квазара.
  Космокатер легко ныряет в подпространственную нору.
  Прохожу на бреющем полете.
  Посадка проходит без заминки.
  Я приземлилась около ног инструктора.
  Мои подруги меня обнимают.
  "Легкое головокружение, - я смеюсь. - Чуть в квазар не свалилась.
  В ушах гудит.
  Внизу живота тяжесть".
  Инструктор сдержано меня хвалит.
  
  Утром я получила посылку от Беспопролола.
  Он гипер почтой прислал мне... кружевные трусики.
  "Очень мило, - я вздыхаю с разочарованием. - Беспопролол наверно, забыл, что я трусики не ношу.
  Мы - с Натуры - одежду не носим. - Я жалуюсь Франческе. - Лучше бы он конфеты прислал".
  "Трусики подари госпоже лейтенантке", - Франческа дает добрый совет.
  "Бедняжка Беспопролол жалуется, что я мало о нем думаю, - я читаю послание. - Он плачет обо мне.
  Своими посланиями Беспопролол меня пугает.
  В жалобах Беспопролола множество трагических переживаний покинутого парня.
  Пятна от слез.
  Я чувствую угрызения совести за то, что не посылаю Беспопрололу подарки.
  Я думаю, что Беспопролол останется моим другом.
  Но он не понимает, что я загружена свыше головы.
  Нет ни минутки для посылок".
  
  Днем я, Франческа и Клара улетаем в самоволку.
  На ярмарку невест.
  Ярмарка шумная.
  Грязная ярмарка.
  Дым и суета.
  Клара захотела посетить таверну.
  Это ночной клуб около космопорта.
  Фактически - непристойное место.
  Вся его атмосфера наводит жуть.
  Мы робко заходим.
  Сразу к нам подкатили три хозяина.
  "Хозяин" - их точное определение.
  Они должны обеспечить гостеприимство в своих постелях.
  Парни сразу заставили купить для них напитки.
  Было невозможно отказать.
  Парни оказались очень настойчивые.
  Через несколько мгновений один из парней легкого поведения попытался обнять меня.
  "Я не привыкла, - я мягко отстранилась. - Я с Натуры.
  Нам нельзя до свадьбы".
  "Подумаешь, с Натуры, - парень разозлился.
  Громко фыркает. - Видали мы всяких.
  Сюда приличные девушки не заходят.
  А ты, вообще, голая".
  "Ты ничего не знаешь о Конфедерации Галактик Натура", - я скриплю зубами.
  Едва сдерживаюсь.
  Франческа и Клара уже хихикают с парнями.
  Я желаю пресечь безобразия.
  Мне не нравятся пошлые забавы.
  Я встала и сказала:
  "Пойдемте, подружки!
  Подышим свежим воздухом.
  А то здесь воняет козлами".
  Франческа сразу поднялась.
  Однако Клара глядела на меня с непониманием.
  "Но здесь хорошо! - Клара возразила. - Она повернулась к "своему" парню: - Консульрио!
  Ты ведь ласковый?
  Правда?
  У тебя чудесная мужественная челюсть.
  Стальные бицепсы.
  Накачаны грудные мышцы". - Клара зашла далеко.
  Наступил момент действовать.
  Я подала знак Франческе.
  Мы попытались взять Клару под руки.
  Но парни не желали упускать добычу.
  Самый рослый вскочил.
  Заголосил:
  "Оставьте ее в покое, дуры!
  Вы еще не женщины.
  Но в вашем положении курсанток уже обязаны ими быть, черная дыра вас сожри...
  Не мешайте вашей подруге забавляться.
  Ведь она хочет".
  Все посетители уставились на нас насмешливыми взглядами.
  "Нашему благоразумию нанесен урон, - я шепнула Франческе. - Достоинство курсанток космоучилище подорвано. - Я побледнела.
  С трудом сдерживалась.
  Но старалась отвечать спокойно: - Вы не видите, в каком состоянии наша подружка?
  Нам нужно ее вернуть в казарму.
  В целости вернуть".
  "Только послушайте эту голую девку, - парни завизжали. - Их подруга, якобы не в норме.
  Пришли няньки.
  Забирают в казарму подружку.
  Да будет благословенны ваши добрые сердца.
  Вы - напуганные девицы.
  Не знаете, как себя вести с парнями.
  Поэтому комплектуете".
  Парень ржет.
  Вульгарно ржет.
  Затем хрипит.
  Закашлялся.
  Друзья стучат ладонями ему по спине.
  Он обнажает черные порченые зубы:
  "И еще хотят воевать против жухраев.
  Если Император увидит вашу трусость, то он вас пинками погонит за край Вселенной"
  
  Теперь настала моя очередь.
  Отвечаю в том же духе.
  "Император категорически запрещает приличным космодесантникам мараться с такими трусами, как вы.
  Почему вы не в космоармии?"
  Парень промолчал.
  С раздраженным лицо он вертел головой.
  Искал поддержку со стороны своих компаньонов.
  Однако они испуганно смотрели на кинжал у меня на ладони.
  Да и с космополицией не желали связываться.
  Мы снова подхватили Клару.
  Не без труда вывели ее из заведения.
  
  "На улице мне стало легче.
  Муть из головы вылетела, - Клара улыбалась нам. - Что на меня нашло?
  Повышенное мужское внимание лишило меня разума".
  "Внимание повышенное, - Франческа похлопала ладонью Клару. - И умелые действия.
  Парень так профессионально тебя поглаживал, что ни одна не устояла бы".
  Франческа показала, как парень профессионально поглаживал Клару.
  "Я и теперь не могу устоять.
  Перед тобой..." - Клара жалобно пропищала.
  Обратно мы взяли комфортабельное такси.
  С широким диваном...
  
  Мы отмечали День Имперской космонавтики.
  Присутствовали все курсантки.
  Каждой предназначался кусок торта.
  На троих стояла ваза с апельсинами.
  Вдоволь пирожных и конфет.
  Зал украсили факелами.
  В полдень устроили канонаду из всех орудий.
  Клара, Франческа и я глупо улыбались.
  Мы уединились в углу зала.
  Взялись за руки.
  Поклялись той ночью быть верными нашей дружбе.
  
  Выбросы ближайшей Звезды постепенно затухали.
  Предстоящее...
  Что нам предстоит?
  От чего зависит наше будущее?
  Нас собрали на плацу.
  Наставница Урсула сообщила нам важные новости:
  "По критериям успеваемости будут отобраны тридцать курсанток.
  Они пройдут курс обучения на сержанток".
  В список попали мы трое.
  Нам дали две минуты чтобы принять или отвергнуть предложение.
  На сержанток учатся только добровольцы.
  Мы переглянулись.
  Через минуту решение было принято.
  Мы согласились.
  
  Цитадель располагалась на трех астероидах.
  Вид весьма живописный.
  На астероидах давно уже есть сосновые рощи.
  Они посажены курсантками прежних веков.
  За окном слышен шум квадриплексного космокрейсера.
  Он всегда наготове.
  Двигатели не замолкают ни на миг.
  Шум космокрейсера причудливо сочетается с вспышками пылевых облаков.
  Пространство около красного карлика заполнено межгалактической пылью.
  Пыль ионизируется антипозитронами из звезды.
  И получаются гигантские безобидные взрывы.
  "Здесь рай для курсанток", - Франческа открывает окно.
  Она - совершенно голая.
  Нам выделили целую комнату на двоих.
  Уютная комнатка.
  И Франческа пользуется случаем.
  На период нас уже не считают курсантками.
  Мы - наблюдательницы на инструктаже.
  Размывчатое понятие.
  Нас снова подвергают тщательному осмотру.
  На мероприятии присутствуют почему-то два пожилых майора.
  "Не нашлось майорих что ли?" - Франческа шепчет мне на ухо.
  Инспекторы рассматривали нас.
  И с пристрастием расспрашивали.
  На одном из этапов господин майор неожиданно дотронулся пальцем до моей правой груди.
  И изрек:
  "Настоящая?"
  "Очень!
  Осмелюсь раскрыть секрет, дон майор.
  У меня все настоящее".
  "Я проверю", - господин майор не спрашивал моего разрешения.
  Не задавал вопрос.
  Он же - вышестоящий.
  Он имеет право по Уставу.
  Майор меня похлопывал.
  Ощупывал.
  Исключительно в исследовательских целях меня щупал.
  "Убедился, гер майор?"
  
  "Имеются ли родственники судимые?" - Гер майор даже не упоминал о результате ощупывания меня.
  Но результат и так светился.
  Результат лапанья светился на лице господина майора.
  "Осмелюсь стыдиться, дон майор.
  Мой отец сейчас на каторге.
  На урановых рудниках".
  "Прекрасно, прекрасно".
  "Что же прекрасного, господин майор?
  Отец же судимый".
  "Прекрасно, что твой отец не в бегах.
  Не перекинулся к жухраям.
  Твой отец, Лена, трудится на благо нашей Великой Империи.
  Он приносит пользу имперцам".
  "Действительно, - я распахнула глазища. - Если посмотреть на это с другой стороны.
  Не со стороны, что он преступник.
  То, отец стал приносить пользу Империи.
  До этого он валялся на диване.
  Ничего не производил.
  Только - употреблял.
  Употреблял и потреблял.
  А теперь он - да.
  Да!
  Отец теперь работает!
  Польза Империи!"
  "Ваши родители когда-нибудь надевали одежду?"
  "Странный вопрос, дон майор.
  Мне этот вопрос задавали много раз.
  Поэтому я приму беспечный вид.
  И отвечаю.
  Нет.
  Мои родители не надевали одежду".
  Конечно, я солгала.
  Мы с Натуры.
  Но иногда приходится на некоторое время натягивать скафандр.
  В открытом космосе голая не попрыгаешь.
  Но потом все чешется.
  У натурян аллергия на одежду.
  Майор проглотил мой ответ.
  
  "Лена!
  Имеешь ли ты судимости?"
  "К сожалению, нет.
  Я не имею судимостей".
  "Почему, к сожалению?
  Лена.
  Судимость - ведь не так плохо.
  Мы только что выяснили на примере твоего отца".
  "На моем примере не иметь судимость - позор.
  Если бы я имела судимость, то я бы попросилась на космофронт.
  Смыла бы кровью свой позор.
  Кровью бы смыла судимость".
  "Думала ли ты когда-нибудь без душевного подъема об Императоре?"
  "Нет.
  Я всегда с душевным подъемом думаю об Императоре".
  "Я удовлетворен, Лена".
  "Я вижу, господин майор.
  Что вы удовлетворились".
  Майор отослал меня к следующему дознавателю.
  "Чем болела?"
  "Что тут ответить?
  Только детские болезни.
  Взрослые болезни я еще не успела приобрести".
  У меня проверяли зрение.
  Зубы.
  Измеряли вес.
  Размер груди.
  Просветили внутренние органы.
  "Ни одного врожденного дефекта, - мне выдали отчет. - Ни тени потенциальных расстройств.
  Ни одного признака деградации.
  Лена!
  Поздравляем!"
  "Поздравляете меня с тем, что у меня есть?"
  Я и Франческа остались довольными.
  Нам разрешили посещать секретные лекции.
  Я говорю, что я и Франческа.
  Бедную Клару отослали обратно в космоучилище.
  Она не выдержала проверки.
  У нее нашли легкое плоскостопие.
  
  Я и Франческа слушали лекцию о сравнении наших космолетов и жухрайских.
  Молодой лейтенант космоартиллерист пояснял на голограммах:
  "Наши космолеты - процветание и успех.
  Космолеты жухраев - упадок и неудачи.
  У нас космолеты летают превосходно.
  У жухраев космолеты летают с трудом. - Космолейтенант на доске от руки нарисовал космолеты.
  Имперский космолет был изображен красиво.
  Лейтенант даже язык высунул от усердия, когда его создавал на картинке.
  Жухрайский космолет был безобразен.
  Ребенок так плохо не нарисует. - Наши космолеты не ржавеют.
  Жухрайские космолеты все дырявые.
  Таким образом, мы видим две ветви развития космолетов.
  Имперские космолеты и жухрайские космолеты.
  Да у жухраев даже не космолеты.
  У них - летающие дырявые консервные банки, - лейтенант заржал.
  Мы хранили молчание.
  Лишь Джессика хихикала на первой парте.
  Джессике просто понравился молоденький лейтенант. - Летающие консервные банки, - космоартиллерист продолжал шутить. - Дырявые помойные ведра, а не космолеты у жухраев.
  Наши космолеты - двойной успех.
  Космолеты жухраев - двойное поражение.
  Скажу больше, - космоартиллерист лейтенант понизил голос.
  Мы поняли, что он произнесет важное.
  Важное для него. - Мы атаковали.
  Имперцы всегда атакуют.
  Жухраи всегда отступают.
  Световой заряд ранил меня.
  Я наполовину ослеп.
  И кашлял.
  Кашлял потому, что в световой заряд жухраи заложили еще и отравляющие газы.
  Меня лечили в военном космогоспитале в Журавлях.
  Курс восстановительной терапии.
  Затем врачи сняли повязку с моих глаз.
  И я увидел за окном наш космолет.
  Он был изранен жухрайскими снарядами.
  Космолет держался на честном слове.
  И на отваге пилота держался космолет.
  Я тогда дал слово отомстить жухраям.
  Отомстить за наш подбитый космолет.
  Я купил амулет.
  Но я не верю в предрассудки и амулеты.
  Купил, потому что амулет был на распродаже.
  Амулет - брелок в виде имперского космолинкора.
  Я ношу брелок на цепочке на груди. - Лейтенант расстегнул комбинезон на груди.
  Ткнул пальцем в брелок.
  Джессика радостно захлопала в ладоши.
  Лейтенант милостиво посмотрел на Джессику. - Мой амулет сокрушит больше жухрайских космолетов, чем сокрушила бы пушка. - Космоартиллерист посмотрел на свои армейские ботинки.
  Словно искал в космоботинках вдохновение. - Космолет - наше Имперское изобретение.
  Поэтому мы победим. - Космолейтенант встал на трибуну.
  Принял суровый тон: - Вот почему вы, будущие космодесантницы, должны чтить наши военные космолеты.
  Они - символ единства и целостности Империи.
  Защитят нас в любых обстоятельствах. - И после паузы поднял глаза: - Вопросы есть?"
  "Есть вопрос, дон лейтенант", - Джессика подняла руку.
  "Спрашивай, курсантка".
  "Господин лейтенант.
  Ты женат?"
  
  "Курсантка!
  Женитьба к космолетам не относится".
  "Еще как относится, - Джессика не сдавалась. - Женитьба и космолеты - одно и то же".
  "Тогда я не женат".
  "Тогда - прекрасно, дон лейтенант! - Джессика расцвела. - Пригласи меня в кафе".
  "Курсантка!
  Боевой офицер девушек в кафе не водит".
  "А мы с тобой поговорим о том, что у жухраев не космолеты, а - ведра дырявые у жухраев.
  Жухраи летают в дырявых помойных ведрах", - Джессика захихикала.
  "А ты бойкая, курсантка, - космоартиллерист лейтенант заржал. - У нас есть о чем поговорить.
  Побеседуем о жухрайских консервных банках.
  О консервных банках, которые жухраи называют своими космолетами. - Лейтенант вытер слезы успеха: - Еще есть вопросы?"
  
  "Дон лейтенант, - Франческа неожиданно поднялась.
  Я ее дергала за юбку.
  Чтобы Франческа не вляпалась.
  Но ее понесло. - Господин космоартиллерист лейтенант.
  Ты сказал, что жухраи летают в дырявых помойных ведрах.
  Но как же они подбили наш Имперский космолет?"
  "Какой космолет? - космолейтенант прищурился. - Какой космолет подбили жухраи?
  Жухраи не могут подбить имперский наш космолет".
  "Но когда ты лежал в космогоспитале.
  Ты видел в окно наш подбитый космолет". - Франческа упала на скамейку.
  Я ее насильно усадила...
  
  "Наш?
  Имперский?
  Подбитый?
  Космолет? - Космоартиллерист чеканил. - Курсантка.
  Видеть нужно не глазами, а - сердцем.
  Сердце видит.
  Сердце подскажет, где правда, а где ложь.
  Перед глазами подбитый наш Имперский космолет.
  А в сердце космолет - не подбитый.
  Понятно?"
  "Понятно, гер космолейтенант", - я ответила за Франческу.
  После лекции я затащила подружку в угол на диванчик.
  За искусственную пальму:
  "Франческа?"
  "Да, Лена".
  "Ты сдурела?
  Зачем лезла к лейтенанту?
  Провоцировала его?"
  "Я?
  Йа просто спросить". - Франческа быстро-быстро моргала.
  "Просто спросить.
  Просто спрашивают в очереди к гинекологу.
  Ладно бы ты что-нибудь полезное спросила бы.
  А так..."
  "А так, - к нам протиснулась Джессика: - Франческа!
  Ты хочешь увести моего жениха?"
  "Какого жениха я хочу увести?
  Джессика?"
  "Я назначила свидание молодому лейтенантику.
  Ты же влезла с глупым вопросом".
  "Джессика, - я грудью встала за подружку.
  Поднялась.
  Уперлась этими самыми...
  Тем, чем встала на защиту.
  Грудями уперлась в груди Джессики. - Я и Франческа сами разберемся.
  А от себя я тебя успокою.
  Франческа не собиралась уводить у тебя жениха.
  А, если бы собралась...
  То я бы ей не позволила".
  "Лена!
  Ты - очень хорошая девушка..."
  Джессика улыбнулась мне.
  Но пальцем погрозила Франческе.
  
  Боевая подготовка ужасает.
  Вчера в полдень мы воевали.
  Учебный бой.
  С одной стороны мы - молоденькие курсантки.
  С другой стороны - прославленный космодесантный полк.
  Опытные матерые космодесантники воевали против девушек.
  Мы - по задумке - были жухрайками...
  Космодесантники оставались космодесантниками Имперскими.
  Учения проходили на безлюдной планете.
  Нас, курсанток, высадили на склоне.
  Склон спускался к голубому озеру.
  Но сначала - разминка для курсанток.
  Были привезены клетки с крокодилами.
  И крокодилов выпустили из клеток.
  Крокодилы, как бешеные набросились на нас.
  У нас не было никаких средств защиты от разъяренных крокодилов.
  По условиям испытания мы должны осилить крокодилов благодаря нашей подготовке.
  Нам выделили десять минут.
  И мы... побежали от крокодилов.
  Один из крокодилов вгрызся в попку Ванессы.
  Из поврежденной ягодицы хлестала кровь.
  "Не трогайте крокодила, - Ванесса потребовала. - Он не виноват".
  "Это нормальное испытание, - космодесантники ржали над нами.
  Им казалось смешным, что мы убегаем от крокодилов. - Крокодилы формируют характер космодесанта.
  Не волнуйтесь, девочки.
  Крокодилы скоро успокоятся.
  Или вас всех съедят". - Снова долгий ржач.
  Я уже привыкла к Космодесантному юмору.
  Кто здоровый, тот смеется.
  Наконец, крокодилам надоело гоняться за нами.
  Крокодилы обратили свое внимание на озеро.
  Озеро кишело рыбой.
  Крокодилы отправились на рыбалку.
  Крокодилы не хуже рыбаков.
  Но наше испытание не закончилось.
  Нам привели диких лошадей.
  Мустангов.
  Мы должны были их объезжать.
  "У меня все сотрется, - я в ужасе закрыла глаза ладошками. - Я же без одежды.
  Голой... на спину бешеной лошади.
  Пот лошадиный разъест то, что сотрется".
  "Терпите, курсантки!
  Космодесантницами станете! - Космодесантники дулами бластеров подталкивали нас к загону с дикими лошадьми. - Для вас отбирали очень молодых жеребцов.
  Они очень агрессивные.
  Замуж вы хотите?
  Сначала жеребца укротите.
  Потом на мужчин смотрите!"
  Франческа успокаивала меня:
  "Лена!
  Нужно укротить жеребца одной мускульной силой.
  Без седла.
  Только не бери этого жеребца, - Франческа закрывала меня собой. - Он фыркает от нетерпения.
  Ждет свою жертву!" - Франческа старалась отговорить меня от самоубийства на лошади.
  Но за нами с сарказмом наблюдали бывалые космодесантники.
  "Я не собираюсь выносить насмешки от наших космодесантников", - я заскрипела зубами.
  Резко бросилась на спину животного.
  Левой рукой схватилась за гриву.
  Правой рукой старалась достать уши несчастного животного.
  Старалась...
  Промежность у меня мигом была истерта до крови.
  Я не успела досчитать до трех.
  Оказалась на земле.
  "Я не готова быть тренером диких лошадей", - я с кряхтением поднялась.
  
  "Эй, красотка, - ко мне подошел бравый космодесантник.
  Правая половина лица у него была из титановой пластины. - Я бы с тобой полетел в разведку".
  "А я с тобой не полетела бы в разведку, - я ответила грубо.
  Но что еще ожидать от девушки, которая свалилась с лошади.
  Девушка, упавшая с лошади, не будет любезничать. - Мне в разведке не нужен товарищ, который ржет надо мной, когда я попала в беду.
  Ты следил и ржал, космодесантник.
  В разведке, если на меня нападут жухраи, то ты тоже будешь хохотать надо мной.
  И не поможешь".
  После моего ответа наступило кровавое молчание.
  Все ждали, что космодесантник разорвет меня голыми руками.
  Бравый космодесантник сначала побледнел.
  По крайней мере, побледнела половина его живого лица.
  Металл не бледнеет.
  Затем космодесантник покраснел.
  Расставил руки.
  Намеревался захватить меня.
  И, возможно, поломал бы мне некоторые кости.
  Но...
  У горла космодесантника завис мой кинжал.
  Неожиданное появление кинжала у обнаженной девушки всегда вызывает интересе.
  "Попробуй только, - я прошептала.
  Но все услышали. - На безоружную девушку прешь?
  Ты недостоин называться мужчиной.
  Нашел, на ком отыграться.
  Сам - как скала.
  А я, как тростинка.
  Но ты не знаешь, космодесантник.
  Я с Натуры.
  Лучше нас никто не владеет ножами.
  Мы тренируемся с детства.
  Каждый день".
  "Легче, легче, курсантка, - космодесантник засопел.
  Но руки опустил. - Ты - боевая".
  "Я еще не боевая".
  "Пойдешь за меня замуж", - бравый космодесантник примирительно улыбнулся.
  "Пойду за тебя замуж.
  Но не раньше, чем ты станешь космогенералом".
  Мои слова развеяли напряжение.
  
  После тяжелого дня я хотела улететь подальше.
  Отдохнуть.
  Вечером я заговорщицки шептала Франческе.
  Полетим в Галактику Мидл?
  Я хочу повидать Беспопролола.
  Он меня не собирался душить.
  Меня обуревает желание гладить его волосы.
  Беспопролол пахнет пьянящими духами.
  Хочу вдыхать его аромат.
  Аромат мощного здорового мужчины".
  "Ты с ума сошла, Лена, - Франческа покачала очаровательной головкой. - С какой стати..."
  "Наверно, я ударилась головой.
  Упала с лошади.
  И ударилась, - я потерла лоб. - Но я обязана слетать к Беспопрололу.
  Чтобы о нем не думать".
  "Но Галактика Мидл находится далеко.
  Трудно будет туда слетать за один день".
  "Ты полетишь со мной, - я придумала. - Вдвоем веселее.
  Ты же всегда со мной, Франческа!"
  "Ты меня не обрадовала, Лена.
  Ты - психованая".
  Полдюжины заправок космолета.
  И вернуться сюда к перекличке.
  Нет.
  Не получится".
  
  "Получится, или не получится.
  Я сгораю от нетерпения, Франческа.
  У меня никогда не было парня.
  А Беспопролол.
  Он хороший.
  Красивый и мощный".
  "Но тебе же нельзя до свадьбы".
  "Я только посмотреть на Беспопролола...
  И обратно...
  Не беспокойся, Франческа.
  Я уже все продумала за нас с тобой".
  На самом деле я ничего не продумала.
  И мне придется быстрее заняться проблемой пролета через пояс астероидов.
  И вот...
  Я и Франческа стартовали.
  Наш космокатер успешно пролетел пояс астероидов.
  Лишь две вмятины на борту.
  Труднее всего было обмануть охранную систему.
  Для этого пришлось лететь в тени Голубого Карлика.
  Его нейтринный шлейф кое-как скрыл нас от охраны.
  Затем мы пролетели по радианту до черной дыры.
  Космолет оставили на космодроме пересадки.
  К сожалению космофрегат на Мидл уже отбыл.
  Нам ничего не оставалось, как ждать пересадочный шатл.
  Ждать приходится всегда.
  Даже, когда не ждешь, то все равно ждешь.
  Зал ожидания наполнился местными работягами.
  Они везли в мешках разные камни.
  Очевидно - для продажи на ярмарке.
  Сидеть среди контейнеров и мешков, среди суетящихся рабочих, орущей и поющей публики было не просто.
  
  Некоторые шахтеры месяцами не поднимались из шахт.
  Поэтому не видели за это время девушек.
  Работяги откровенно пялились на меня и на Франческу.
  Но были и скромняги.
  Они бросали на нас осторожные взгляды.
  "Посмотрят...
  И отвернутся. - Франческа шептала мне. - Краснеют, как...
  Как девушки краснеют мужчины.
  Совсем от женщин отвыкли".
  "Они боятся нас, - я улыбнулась Франческе. - У нас неприступный вид".
  "К курсантке космодесантнице на кривой улыбке не подлетишь", - Франческа засмеялась.
  Неожиданно, один из шахтеров направился к нам.
  Его намерения были явными.
  Я сдвинула брови.
  Франческа опустила ладонь на рукоять бластера.
  Парню было не больше двадцати пяти лет.
  Но у него уже отросла небольшая бородка.
  "Это вам, девушки", - парень предупредил наше недовольство.
  Покраснел от смущения.
  Всунул в наши ладошки по большому опалу.
  И сразу отошел.
  "Бывают же милые парни", - Франческа протянула.
  "В моих глазах этот добрый парень поднялся до небес", - я рассматривала полудрагоценный камень.
  Началась посадка на шатл.
  В толпе меня и Франческу отчаянно лапали.
  Дотрагивались.
  Щипали.
  Поглаживали.
  Отбиться от всех было невозможно.
  "От нас не убудет", - Франческа вздохнула.
  
  Следующая пересадка была на ярмарке.
  Ярмарка древняя.
  Она уже несколько лет находится в гравитационной яме.
  Гравитация раздирает ярмарку на части.
  Но местные власти не закрывают ярмарку.
  Она слишком популярная.
  Приносит хорошую прибыль местным Конфедерациям Галактик.
  То, что приносит прибыль - неубиваемо.
  Я и Франческа бежали по переходу.
  Металлические щиты отражали стук каблучков моих сапожек.
  "Мама!
  Мама!
  Смотри!
  Тетенька без одежды.
  И в сапожках". - Маленький мальчик показал на меня пальцем.
  "Фуй!
  Станкевич, - мать дернула сынишку за руку. - Как неприлично показывать пальцем.
  И еще неприличнее вслух..."
  "Но ты же тоже, мама, так ходишь дома.
  В одних сапожках.
  И без одежды.
  Когда дядя Бойлер приходит.
  Я видел!
  Видел!"
  "Станкевич!" - мать тащила за собой сынишку.
  Затем неожиданно остановилась.
  Обернулась.
  И улыбнулась.
  Мне улыбнулась.
  И Франческе улыбнулась!
  
  Мы успели на космофрегат.
  Он отошел с космодрома в положенное время.
  Через час сделали еще одну пересадку.
  Наконец мы прибыли в Мидл.
  Обстановка в Мидл спокойная.
  Ярмарка тихая.
  Обитатели Префектуры еще не начали свои закупки.
  Космокатера были пустыми.
  Франческа с любопытством рассматривала жителей.
  В основном - мужчины.
  Женщин было очень мало.
  И держались они с важным неподступным видом.
  Словно каждая - космоадмиральша.
  Не меньше.
  Я вспомнила слова Беспопролола
  Местным мужчинам нужно всю жизнь работать, чтобы взять жену на пару лет...
  И то - если мужчине удастся хорошо заработать...
  "Я не стану провожать тебя до дома Беспопролола", - Франческа неожиданно заявила.
  "Встретимся в семь на космодроме".
  "Я проведу время в сауне", - Франческа показала на рекламу купален.
  
  Я вскочила в городской космоавтобус.
  Через несколько минут выбралась из него.
  "Что, если Беспопролола не будет дома? - Я покрылась холодным потом. - И даже, если он дома...
  Вдруг, там будут его друзья?
  Как от них избавиться?
  Раойн производит угнетающее впечатление.
  Мрачная атмосфера.
  Зловещая атмосфера.
  Длинные ряды убогих домов.
  Однообразие.
  Всюду магазинчики для мужчин.
  Наверно, это район холостяков.
  Зачем район украшать, если в нем живут и работают только мужчины?"
  Я дотронулась до голограммы на двери.
  Через несколько секунд хлопнули ставни над моей головой.
  "В чем дело?" - Седобородый дед с любопытством смотрел на меня.
  "Беспопролола хочу видеть".
  "Беспопролол?
  Он здесь живет.
  Что вы хотите от него?"
  "Я подруга Беспопролола.
  Хочу увидеться с ним".
  Глубоко внутри я боялась.
  "Как примет меня старик?
  Если бы он только знал.
  У Беспопролола никогда не было подруг.
  А теперь..."
  
  "Входи, красивая мадемуазель, - старик пригласил меня. - Я давно не видел красивых девушек.
  Лет двадцать, наверно... - Старик закатил глаза.
  Потом понял, что закатывать глаза - непозволительная роскошь для него.
  Ведь можно таращиться на меня. - Поднимайся на второй этаж.
  Дверь направо.
  А я посмотрю снизу". - Старик закряхтел.
  Через пару секунд я столкнулся лицом к лицу с Беспопрололом.
  Он покраснел в смущении.
  "Геральдио, - Беспопролол крикнул старику. - Познакомься.
  Моя подруга Лена.
  Не смотри на нее с подозрением.
  Лена с Натуры".
  "Я удивлен.
  Курсантка.
  Красавица.
  Да еще без одежды.
  Наверно, Лена ошиблась, когда выбрала тебя, Беспопролол". - Старик пробурчал.
  Он уже был напуган.
  
  "Ээээ...
  Лена моя давняя подруга", - Беспопролол прокашлялся в кулак.
  "Рад посмотреть на тебя... Лена", - старик с трудом выговорил.
  "Геральдио, - я запомнила имя старика. - Извини, что помешала тебе отдыхать.
  Но я редко бывают в вашей части Империи.
  Хочу провести с Беспопрололом пару часов".
  "Конечно...
  Если ты хочешь, Лена, - старик буравил меня взглядом. - Но зачем тебе Беспопролол?"
  "Все в порядке, Геральдио, - Беспопролол уже спускался по лестнице. - Я уже не хочу распевать песни с парнями.
  Скажи им, что ко мне прилетела подруга". - Последние слова Беспопролол произнес с гордостью.
  Лучезарно улыбнулся мне.
  
  Мы вышли на улицу.
  С улицы Беспопролол помахал рукой старику.
  Геральдио чуть из окна не вывалился.
  Я сдержано шла рядом с Беспопрололом.
  Как и полагается давней подруге...
  Но за углом я начала подпрыгивать,
  "Беспопролол!
  Я так долго ждала этого момента".
  "Лена!
  Я тоже хотел тебя увидеть.
  Но не верил.
  Чтобы ко мне прилетела девушка.
  И не просто девушка.
  А красавица из красавиц".
  "Ты хочешь со мной погулять вдоль реки?" - я подмигнула Беспопрололу.
  "Йа", - Беспопролол покраснел.
  Моргнул в знак согласия.
  Мы гуляли вдоль реки.
  Отдыхающие мужчины окидывали нас удивленными взглядами.
  Но, если попадалась женщина...
  То она прожигала меня ненавистью.
  Еще бы.
  Я - красивая.
  Подтянутая.
  Слежу за собой.
  А местные женщины не заморачиваются о своей внешности.
  Им это не нужно.
  И так мужчина возьмет.
  Предложит
  Даст денег.
  А потом еще добавит.
  
  Мы присели в кафе.
  Тотчас столики вокруг нас стали заполняться мужчинами.
  "Я едва сдерживаю безумное желание рассмеяться, - я шептала Беспопрололу. - Должно быть, я выгляжу непристойно".
  "Ты выглядишь великолепно, Лена, - Беспопролол откинулся на спинку стула. - Завтра обо мне будут говорить все в округе.
  Обо мне и о моей удивительной красавице подруге".
  "Беспопролол
  Ты очень импозантный мужчина!"
  
  Время пронеслось со скоростью снаряда.
  Но я не могла не спросить.
  "Беспопролол?"
  "Да, Лена".
  "Старик.
  Который с тобой живет.
  Он, случайно, твой..."
  "Да.
  Лена.
  Я хотел тебе признаться об этом.
  Как-нибудь.
  Но какое это имеет значение к нашей с тобой дружбе?"
  Слезы навернулись на глаза мужественного Беспопролола.
  "Никакого, Беспопролол.
  Я уважаю тебя, как друга".
  Хронограф запищал.
  "Мне пора возвращаться, Беспопролол".
  Я проводила Беспопролола до его дома.
  Около дома уже дежурила толпа молчаливых мужчин.
  Они жадно на меня смотрели.
  И были в большом волнении
  Я вызвала космотакси.
  В космопорту Франческа неистово махала мне рукой с трапа космолета.
  Космолет собирался уже улетать.
  Вскоре мы, наконец, вернулись в казарму.
  
  Последний указ гласил, что с сегодняшнего дня курсантки не могут пользоваться купальней.
  Надлежало бежать две мили.
  И купаться в горной ледяной реке.
  Приказы направлены на то, чтобы курсантки закаляли характер.
  Однако, те, кто издает приказы, сами не желают морозить свои задницы в ледяном потоке.
  "Вы еще не видели жизнь, курсантки, - наставники нас запугивали. - Мы лишим вас сладкого.
  На долгое время остаётесь без пирожных.
  За нарушение дисциплины порцию еды уменьшим вдвое.
  Будем будить по ночам.
  Станете заниматься ночью в глубоком снегу.
  Железная дисциплина.
  Полное подчинение.
  Имперская военная космоканцелярия заплатит за вас долги.
  Неоплаченные налоги заплатит.
  Император гарантирует их оплату.
  Вы распрощаетесь с прошлой жизнью.
  Мелочные материальные проблемы не должны мешать службе".
  
  "Сегодня практика стрельбы из тяжелых космолинкорных бластеров... - Клара перевелась к нам.
  Она разбудила меня и Франческу. - Инструкторы обещают, что будем стрелять боевой плазмой. - Губы Клары трясутся. - Нам выдадут космодесантные боевые шлемы.
  Разделят на атакующие группы.
  Мы будем рыть окопы.
  Окопы не должны быть заметны для потенциального противника.
  Нужно будет маскировать окопы.
  Мы с утра должны нарезать тряпок для маскировки.
  Для дополнительных трудностей везде разбросали битое стекло.
  Падать на битое стекло - не особо приятно". - Клара с жалостью посмотрела на меня.
  "Не переживай за меня, подружка, - я перекатилась через лежащую Франческу. - Мы на Натуре привыкли к трудностям.
  То, что я без одежды - меня не остановит.
  Ничто не остановит обнаженную девушку.
  Нет.
  Остановит.
  Кошелек с космодоллара остановит любую девушку!"
  
  "Рота!
  Подъем! - В казарму влетела Ванесса.
  Глаза ее остекленели. - Ой!
  Забыла.
  Ракету надо выпустить.
  Сигнальная ракета.
  Зеленая". - Ванесса дрожащими руками дернула за кольцо.
  Ракета полетела не в потолок.
  Сигнальная ракета ударила в живот Бриджит.
  "Ванесса?
  Очумела? - Бриджит согнулась. - Хорошо, что я успела натянуть скафандр.
  А то ты бы сигнальной ракетой поджарила меня".
  Мы выскочили из казармы.
  Упали на снег.
  Поползли.
  "Битое стекло в снегу не опасно, - я успокаивала себя. - Но холодно.
  Как в черной дыре холод".
  Я стучала зубами.
  Мы проползли несколько метров.
  В нескольких метрах взорвалась барионная граната.
  На нас полетели комки мерзлой земли.
  Франческе кусок льда подбил левый глаз.
  Над головами засвистела плазма.
  Плазма линкорных тяжелых бластеров.
  "Прижимайтесь к земле, дуры, - Ванесса заорала. - Вжимайтесь в снег".
  Но несколько курсанток не услышали Ванессу.
  Они понеслись к ближайшему лесочку.
  Будто деревья смогут защитить от бластера.
  Внезапно все вокруг зазвенело.
  Одни шары плазмы взрывались.
  Другие с шипением искали цель.
  Настоящий обстрел.
  Мы с открытыми ртами глядели друг на дружку.
  "Я даже забыла о холоде, - я закричала. - Серьезные учения!
  Девочки.
  Определим, откуда стреляют".
  Наконец, мы преодолели полосу препятствий.
  Я свалилась в яму.
  Ко мне сползла Франческа.
  "Руки замерзли", - я пожаловалась подруге.
  "Я тебя сейчас разотру, Лена", - Франческа открыла флакон с Ямирской жидкостью.
  Начала меня натирать.
  "Франческа, - через минуту я оттаяла. - Я уже горю.
  Но не ледяным огнем горю".
  
  "Цель атаки - пригорок, - Франческа меня инструктировала. - Как возьмем пригорок, учения закончатся".
  Раздались вопли ужаса.
  И вопли боли.
  Мы выскочили из ямы.
  "Ядвигу и Самантину подстрелили, - курсантки визжали. - Они опрометчиво лезли на тяжелый бластер".
  Стоны боли.
  Крики.
  Ругань наставников.
  Учения сразу прекратились.
  На пути в лазарет Ядвига потеряла сознание.
  Состояние Самантины было критическим.
  У нее поврежден глаз.
  Придется ставить новый...
  "Не повезло Ядвиге и Самантине, - мы обсуждали за ужином. - Им запишут минус в послужной список".
  
  К нам прилетел космоадмирал.
  Он сделал осмотр.
  "Я удовлетворен внешним видом курсанток, - космоадмирал заявил. - Выправка.
  Груди вперед!"
  "А как, интересно, мы можем - груди назад?" - Мизуки пошутила.
  Мы все захихикали.
  "Космоадмирал выглядит поразительно молодым для своего звания, - Франческа наклонила миленькую головку. - Парадный мундир.
  Пуговицы начищены..."
  "Пуговицы, наверно, космоадмиралу адъютант начищает, - я заметила. - Или андроид".
  "Высокий дяденька.
  Речь держит грозную.
  Непристойно ругает жухраев.
  Размахивает кулаками.
  Нервный он какой-то".
  "Время колебаний кончено, - космоадмирал разбушевался. - Очень скоро вы полетите воевать с жухраями.
  И не только с жухраями.
  Вы будете воевать со своими проблемами.
  Вы должны победить.
  И вы победите!
  Вы сейчас достаточно молоды и красивы, чтобы одолеть любого и любое.
  Только дурак будет сопротивляться красивой девушке
  Дурак и враг".
  Мы дружно приветствовали красноречие космоадмирала.
  Визжали!
  Хлопали в ладоши.
  Затем начали петь "Славься Император!"
  
  Мы снова вылетали на учебные вылеты.
  После учение падали в кровати.
  Не хватало сил даже улыбнуться.
  По общему мнению в течение нескольких дней от жухраев ничего не останется.
  Их Галактики будут нашими.
  Жухраи не посмеют начать контрнаступление.
  Наш Император воистину, великий!
  Кроме того, жухраи не умеют думать.
  
  Нас перебросили в другую крепость.
  Она сильно отличалась от прежних учебных центров.
  Крепость заняла собой небольшую планету.
  Высокие антенны гордо возвышаются над могучими деревьями.
  Атмосфера в крепости необычная.
  Величественно.
  Сурово.
  Возвышено.
  "Великолепие", - Франческа сорвала ромашку.
  Протянула цветок мне.
  "Но слишком уж железная дисциплина, - в ответ на ромашку я протянула Франческе розу. - Как только мы вышли из космокрейсера за нас сразу взялись.
  Инструкторша в облегающем кожаном комбинезоне.
  Она не выглядит добренькой..."
  "Строиться!
  Немедленно! - Инструкторша подтвердила мои слова. - Поторапливайтесь!
  Шевелите своими худыми задами. - Мы построились.
  И Инструкторша заорала, как сумасшедшая. - К маяку!
  Куда прете, кобылы?
  Я сказала - в ворота!
  Напраааааво!
  Шаааахаааам аааарш!
  Левой-правой!
  Правой-левой!
  Левой-правой!"
  Нам показали место для спанья.
  "У нас не будет одной комнаты на двоих? - Франческа ужаснулась. - Восемь девушек на комнату.
  Нары в четыре яруса.
  Я боюсь высоты.
  Лена!
  Мы свалимся с верхнего яруса".
  "Мы - космодесантники, - я отважно полезла по лесенке. - Не должны бояться высоты".
  "В космосе нет высоты, - Франческа возразила. - А здесь высота есть.
  Когда есть высота, с нее можно упасть".
  
  Всю ночь мы не спали.
  Боялись свалиться во сне.
  Наконец, привязали себя простыней к койке.
  Под утро удалось задремать.
  Нас разбудил грохот падения.
  Затем послышалась недевичья ругань.
  "Да чтоб те, кто придумал эти нары, - Ирита грязно ругалась, - сами на них сидели.
  Вечно".
  Ирита упала с верхней койки...
  "Зато вид из окон потрясающий, - я подлила масла в огонь. - Вид на кладбище..."
  После завтрака нас повели на опрашивание.
  Затем - обязательный медицинский осмотр.
  Военврач долго мял груди Франчески.
  Ему казалось, что они искусственные.
  После допроса мы отправились на экскурсию по крепости.
  "Не так здесь и мерзко, - Франческа оперлась локтями на заградительный бетонный куб. - Прекрасный вид на космос.
  Горизонт простирается до бесконечности".
  "Лужаек нет, - я пробурчала. - Подозреваю, что на пикник мы не будем выезжать".
  "Ко всему привыкнем.
  Отсутствие пикников мы будем считать трудностями.
  Трудности нужно преодолевать.
  Мы жертвуем собой.
  Своими телами.
  Ведь мы хотим получить достойные личные боевые космолеты".
  "Я не хочу жертвовать телом.
  И тебе не позволю, Франческа".
  "А я прикрою тебя своей грудью", - Франческа наступала на меня.
  "Грудью прикроешь?
  Грудями, которые военврач так истрепал?"
  "Мои груди не истрепываются, Лена.
  Ты же сама знаешь.
  Видишь?
  Они в полном порядке".
  "Если твои груди в полном порядке, то мы обязательно победим!"
  
  Мы каждый день смотрели новости.
  "Имперская армия сегодня улетает на заранее заготовленные позиции", - диктор вещал из голографа.
  "Заранее заготовленные позиции это - отступление", - Мирабель пробурчала.
  Инструкторша Снежана строго на нее посмотрела.
  "Жухраи проигнорировали ультиматум нашего Императора.
  Это - вселенская война.
  Мы уже летим к победе.
  Новости приводят в трепет.
  Повсюду идут бои с безумными гадкими жухраями. - Инструкторша Снежана по-своему понимала новости. - Строиться выходи!"
  "Курсантки, - Снежана стала по стойке Смирнааа!
  Ее голос дрожал от волнения. - Вы слышали новости.
  Жухраи всегда были неразумными.
  Они должны были сдаться в плен.
  И стать нашими рабами.
  Но жухраи зачем-то продолжают воевать с нами.
  С этого дня вы должны посвятить победе всю свою энергию.
  Но ваши сегодняшние обязанности состоят не в боях на границе Империи.
  Вы закончите космоучилище.
  И вскоре у вас будет полная военная и стратегическая подготовка.
  Она вам позволит уничтожить жухраев..."
  "А без нас жухраев не смогут уничтожить?" - Шутница Элен захихикала.
  Мы тоже засмеялись.
  Но инструкторша Снежана не стала наказывать Элен.
  Даже позволила себе улыбнуться:
  "Без нас ничего не будет... - Снежана подняла руки.
  Заставила умолкнуть шум наших голосов. - Космодесантницы курсантки.
  Вы - будущее Империи.
  Готовьтесь быть достойными доверия, которое вам оказывает Император!"
  
  Я и Франческа воспользовались несколькими часами отдыха.
  "Всю, значит, энергию - для победы? - Франческа держала меня за руку. - На тебя я свою энергию не имею права тратить, Лена?"
  "Я тоже превращусь в энергетический шар", - я поддержала шутливое настроение Франчески.
  Мы молодые.
  Нам весело.
  "Все равно смешно", - Франческа поцеловала меня в щечку.
  "Что смешно?"
  "Решение, что мы - главные на войне.
  Неужели без нашего участия Империя проиграет войну?"
  "Не проиграем, - я покачала головой.
  Поджала губы. - Но с нами победа будет быстрой и бесповоротной".
  "Быстрой, как ты, Лена?
  Быстрая и бесповоротная победа".
  "Когда это я была быстрая?"
  "Когда в купальне мяч ловишь.
  Ты шустришь, Лена".
  "Мяч - важно.
  Мяч ловить приятно.
  А пулю...
  Пулю ловить ужасно".
  "Жухраи, - Франческа отвела руки за спину.
  Говорила сама с собой.
  Словно была одна. - Обстановка для нас складывается паршиво.
  Мы на пределе.
  Идея нового носится в воздухе.
  Цены ужасно выросли.
  Из-за расходов на войну.
  Торговля переживает застой. - Франческа вытянула губы.
  Размышляла.
  Затем снова говорила: - Возможно, жухраи не правы.
  Если бы жухраи сразу сдались, то мы бы сразу и выиграли".
  "Да.
  Франческа.
  Ты все время занята своими мыслями.
  Это прискорбно".
  "Разве я все время занята собой? - На лице Франчески появилась ироническая усмешка. - К счастью для меня, у меня есть подруга.
  Ты.
  Ты блестящая.
  Дальновидная.
  У тебя интуиция, Лена.
  С тобой мне не нужно думать.
  Тебе достаточно любого повода, чтобы поразить меня.
  Ты оправдываешь мои надежды".
  
  "Йа?
  Оправдываю твои надежды?
  Франческа!
  Что ты имеешь ввиду?" - Я с удивлением посмотрела на подругу.
  "Мне самой постоянно хочется.
  Хочется изучать.
  Ты же - мечтательница.
  Всем интересуешься.
  Получается, что помогаешь мне".
  "Я ничего не поняла.
  Что ты говоришь, Франческа?
  Что имеешь в виду?"
  "Я сама не понимаю.
  Не понимаю, что говорю.
  Не понимаю, что имею в виду.
  Главное, что механизм нашей дружбы давно запущен.
  Имперцы толпятся на бирже труда.
  Мы же с тобой нашли свое место в жизни".
  
  Незаметно для себя мы заходим в сосновую рощу.
  Глубоко зашли.
  Над нами поют птицы.
  Мы присели на мшистый камень.
  Он теплый от излучения Голубого Карлика.
  Франческа вынула пакетик леденцов.
  Я усмехнулась.
  Взяла одну конфетку:
  "С этого момента мы победили.
  Мы не боимся войны, Франческа".
  "Я снова и снова принимаю твою дружбу, Лена! - Франческа наклонилась.
  Сбила жучка с ноги.
  Затем выпрямилась. - Наша дружба, даже, если сгорит, то все равно возобновится.
  Еще сильнее, чем прежде.
  Потому что мы не..."
  "Мы - лучшие, - я приложила пальчик к губам подружки. - Жухраи будут обвинять нас в вероломстве.
  Наши командиры станут придираться к нам.
  Что мы, якобы, нарушаем Устав.
  Все будут против нас.
  Потому что мы - девушки.
  Беззащитные девушки.
  А на беззащитных всегда нападают".
  "Мы?
  Беззащитные?
  Лена!
  Мы не беззащитные.
  У тебя кинжал.
  Кинжал, которым ты мастерски владеешь.
  У нас бластеры.
  За нами Империя!"
  "Но все равно мы - беззащитные.
  Никто не сможет нас защитить от наших мыслей.
  От наших страхов.
  От наших переживаний".
  "Да.
  Лена!
  Мы, действительно, беззащитные, - Франческа соглашается со мной. - Хрупкие тонкие создания. - Она поднимается с камня. - Сюда прилетает прохладный ветерок.
  Ты дрожишь.
  Пойдем дальше?
  Где теплее..."
  
  "Мне известно окончание нашей прогулки, - я засмеялась. - Усталость.
  А для ее преодоления нужно будет потрудиться".
  "Разве это плохо?" - Франческа улыбается.
  Искоса на меня смотрит.
  "Не наступит ли..." - Я замолкаю.
  Хотела сказать - не наступит ли когда-нибудь разочарование.
  Но этими словами я как раз и разочарую Франческу.
  "Мы будем праздновать победу!" - Франческа кричит бодро.
  В ответ раздается сухой кашель.
  "Кто там?" - Франческа с испугом смотрит на пролесок.
  Затем поворачивает прелестнейшую головку ко мне.
  "Франческа, - я прижимаюсь к подруге. - Ты спрашиваешь у меня, кто там прячется.
  Лучше бы ты у него спросила.
  В любом случае это - мужчина.
  Девушки не кашляют хрипло".
  "Жухрайский диверсант? - Франческа направляет на кусты дуло бластера. - Выходи.
  С этими как их...
  С поднятыми...
  С поднятыми..."
  "С поднятыми чем?" - Из кустов вылезает капрал Дункель.
  Капрал Дункель - ветеран.
  Он два года назад ушел в отставку.
  Работает в нашем космоучилище.
  Мастер на все руки.
  На две руки мастер.
  "Я хотела сказать...
  С поднятыми руками выходи", - Франческа опускает бластер.
  "На предохранитель поставь".
  "Что?"
  "На предохранитель поставь бластер, дурочка.
  Прострелишь себе что-нибудь", - капрал благодушно смеется в седые усы.
  "Дон капрал, - я убираю кинжал. - Что ты делаешь в лесу?"
  "Хороший вопрос, девочка, - капрал с любопытством разглядывает меня.
  Затем переводит взгляд на Франческу.
  Франческа заливается краской.
  По непонятной причине смущается. - Вы - девушки.
  Понятно, что вы делаете в лесу.
  Цветочки нюхаете.
  И все остальное...
  А я - мужчина.
  Капрал...
  В отставке.
  Зачем нормальный мужчина попрется в лес?"
  "Да.
  Зачем нормальный мужчина попрется в лес?" - Я и Франческа спрашиваем одновременно.
  
  "Мужчина уходит в лес грустить, - капрал Дункель присаживается на пенек.
  Закуривает. - Я грущу".
  "Военные не грустят", - Франческа заявляет уверенно.
  "Капралы не грустят", - я поддерживаю мнение подруги.
  "Вчера мне исполнилось пятьдесят шесть лет, - Капрал Дункель невесело усмехнулся. - Курсантки...
  Знаете, что значат пятьдесят шесть лет?"
  "Неа.
  Не знаем.
  Что значат пятьдесят шесть лет?
  Нам двоим меньше сорока лет..."
  "Пятьдесят шесть лет - много или мало? - Капрал Дункель качает головой.
  На войне пятьдесят шесть лет - огромный срок.
  Вселенная столько не живет.
  Накапливается моральная усталость.
  Для капрала в отставке в пятьдесят шесть жизнь только начинается.
  Вчера я устроил празднование своего дня рождения.
  Не здесь.
  Конечно, не здесь.
  У нас правила строгие.
  Я позвал своих одноклассников.
  Да, одноклассников...
  Позвал в ресторан на ярмарку в Ветгурнии.
  Начало встречи было душевным.
  Мы смеялись.
  Рассматривали друг друга.
  Парни похлопывали по плечам.
  Девушки поглаживали.
  Все мило и пристойно.
  Я думал, что начнется настоящее веселье.
  В честь моего дня рождения.
  Нам в ресторане выделили большой стол.
  Ресторан был переполнен.
  Причем, почти все праздновали.
  Словно у каждого был день рождения.
  Мои одноклассники стали собирать для меня деньги в конверт.
  Так принято.
  Именинник угощает.
  Приглашенные собирают для него деньги в подарок.
  Рядом со мной сидел мой школьный товарищ Вальцовский.
  "Дункель, - Вальцовский никогда не улыбался.
  Он, словно боялся улыбки. - Ты вырос до капрала.
  Поздравляю!"
  "Спасибо, Вальцовский!
  Ты тоже не бедствуешь.
  Смотритель маяка".
  "Маяк, - Вальцовский процедил сквозь зубы. - Что маяк?
  Ничего маяк.
  Торчу в космосе один.
  На триллиарды квадрантов никого нет. - Вальцовский похлопал себя по карманам.
  Я знал его привычку.
  Сейчас он скажет, что забыл кошелек дома... - Я забыл кошелек дома, - Вальцовский не изменился за годы. - Дункель.
  Одолжи пять космодолларов.
  Куплю сигарет.
  Я тебе через час переведу на счет".
  "Сигареты стоят пять космоцентов".
  "Но мне нужно пять космодолларов".
  "Возьми, - я протянул деньги школьному другу. - Сдачу принесешь".
  "Ты - настоящий товарищ!
  Дункель". - Вальцовский исчез.
  
  Мы продолжали праздновать.
  Встреча на мой день рождения превратилась во встречу выпускников.
  Через некоторое время я почувствовал необходимость выйти на воздух.
  Отойти...
  Я вернулся через пятнадцать минут.
  "Где?
  Где все?" - Я остановился около стола.
  На столе осталась грязная посуда.
  Все остальное пропало.
  Андроид бездушно убирал со стола.
  "Куда все ушли?" - Я задал вопрос андроиду.
  "Не знаю", - андроид ответил равнодушно.
  "Почему андроид убирает стол? - Я озадачился. - Не может быть, чтобы мои одноклассники вот так просто улетели.
  Не попрощались
  Не объяснили причину.
  Да и зачем им это?
  Мы же собрались на встречу... - Я выбежал из ресторана. - Нигде их нет.
  Может быть, все ушли покурить?
  Или проветриться.
  Я вышел на воздух.
  И за мной - одноклассники.
  Но тогда, почему я их не видел?
  Отправились в баню?
  Почему меня с собой не взяли? - Я ничего не понимал.
  Вернулся в ресторан.
  Ходил между столиков. - Хоть бы кто остался". - Я прошел по коридору.
  Дальше в ресторане были комнаты отдыха.
  Комнаты развлечений.
  Вошел в большой зал.
  Красная ковровая дорожка вела между рядов кроватей.
  А на кроватях...
  На кроватях отдыхали женщины и девушки.
  Почти все без одежды.
  Они провожали меня взглядами.
  Даже иногда слегка касались пальцами моих ног.
  Я выпрямил спину.
  Грудь колесом.
  Мне было приятно женское внимание.
  К сожалению, я не стал отдыхать.
  Я был одержим идеей найти одноклассников.
  В конце зала на двух кроватях я увидел мужчин.
  На одной кровати старик беседовал с юношей.
  На другой кровати два парня шутливо боролись.
  Я вышел из зала отдыха.
  "Смешанное чувство победы и поражения, - все же мне было легко. - Я нравлюсь красивым женщинам.
  Девушкам тоже нравлюсь.
  Женщины могут быть красивыми или некрасивыми.
  Но девушки некрасивыми не бывают. - Я вернулся в ресторанный зал.
  Присел за столик.
  И обнаружил, что... - Денег нет.
  Я все снял со счета, чтобы оплатить встречу выпускников на мой день рождения.
  Оставались пять космодолларов.
  И те я дал взаймы Вальцовскому.
  Даже на салатик не наскребу. - Я поднялся.
  Обреченно направился к выходу. - День рождения - коту под хвост улетело.
  Все улетело в черную дыру.
  Друзья одноклассники через много лет превратились в недругов".
  
  "Капрал?" - Мне дорогу преградил бойкий парень.
  Парень или мужчина.
  В тридцать лет граница.
  А наглецу было примерно тридцать.
  "Ты тоже - капрал", - я ответил неприветливо.
  Парень явно нарывался.
  Левая щека у него дергалась.
  Контуженный.
  А кто после войны не контуженный?
  У кого после войны щека не дергается?
  "Ты - наглый", - парень явно обозначил свои намерения.
  "Хочешь подраться?" - Я спросил в лоб.
  Не стал добавлять, что я старше его почти в два раза.
  "О!
  Ты сегодня дерзкий!
  А тогда хвост поджимал".
  "Мы раньше встречались?" - Холодная струйка пота между моих лопаток.
  "Битва при Ангусе.
  Левое скопление Шаровых Галактик".
  "Десять лет назад?"
  "Да, капрал.
  Десять лет назад.
  Я только из Учебки вышел.
  Нас сразу бросили в бой.
  Жухраи летели со всех сторон.
  И стреляли отовсюду.
  Так мне казалось.
  Молодой был.
  Неопытный.
  Кстати, нас послали вам на помощь".
  "Не помню тебя", - я опустил подбородок.
  На всякий случай.
  Вдруг, дерганный парень попытается провести хук с левой.
  "Вспомни, капрал Дункель.
  Мой космолет был подбит.
  Его зажало в осколках.
  Ты же пролетал мимо.
  Отступал.
  Наши взгляды встретились.
  Я знаками показал, что мне нужна помощь.
  Но ты...
  Ты отвернулся.
  И...
  Полетел дальше.
  Вспомнил?"
  "Вспомнил, - я заскрежетал зубами. - Сочувствую.
  Но у меня был приказ.
  Приказ отступать.
  А приказы не обсуждаются.
  Я должен был сберечь свой космолет.
  Для новых боев.
  И себя обязан был сберечь.
  Ведь мы на войне не принадлежим себе.
  Мы - собственность космоармии.
  А ты...
  Ты - вместе с твоим космолетом - был уже списан".
  "К счастью, мои товарищи не считали, что я был списан, - парень показал зубы. - Они - молодые.
  Неопытные.
  Как и я.
  Поэтому нарушили Устав.
  Спасли меня".
  "Что ты от меня хочешь?
  Чтобы я извинился?
  Пусть перед тобой штаб того военнокосмического округа извиняется.
  Я свое отвоевал".
  "Не отвоевал ты свое, капрал.
  За тобой должок остался.
  Я мечтал получить с тебя долг.
  Десять лет мечтал о встрече".
  "Мечтатель", - я вовремя уклонился от удара кулака в голову.
  Парень проворный.
  Но ярость помешала его реакции.
  В ответ я ударил парня под дых.
  И...
  Отбил кулак.
  У парня стальной щит мускулов.
  "Одноклассники!
  На помощь! - Парень заверещал. - Наших бьют".
  
  "Одноклассников зовет, - мои мысли летели быстрее бластерной плазмы.
  Я сорвал с ближайшего стола белоснежную скатерть.
  Замотал в ее конец тяжелую солонку с солью.
  Получилось - оружие. - Там тоже одноклассники.
  Только они моложе моих друзей по школе.
  Одноклассники тридцатилетние они.
  Ох!
  И набьют же мне морду.
  Я для них - не почетный ветеран.
  Я для одноклассников сумасшедшего - простой старик.
  Капрал на пенсии.
  Стариков бить легко".
  Его одноклассники отодрали меня от стены.
  Я оказался в кругу врагов.
  Тридцатилетние одноклассницы с интересом следили за начинающейся дракой.
  "Ко мне никто на помощь не придет, - я рычал. - Мои одноклассники сбежали.
  Никто мне не сочувствует.
  Такова цена за старение..."
  Я размахивал простыней.
  Замотанная солонка летала у меня над головой.
  Пару раз мне досталось.
  Мой недруг скакал передо мной.
  По нему было трудно попасть.
  Заводной он какой-то.
  Но я смог.
  Я же опытный ветеран.
  Я раскрутил простыню.
  И запустил ее конец с солонкой в челюсть недруга.
  Получился неплохой хук солонкой.
  Парня подбросило.
  Швырнуло на стенку.
  Он медленно сполз.
  И сразу драка прекратилась.
  Одноклассники поддерживали своего друга.
  Друг вырубился.
  Предмет для драки исчез.
  Мы мирно разошлись.
  "Пусть и еще следующие десять лет он мечтает мне отомстить", - я злорадно посмотрел на обездвиженного парня.
  И отправился спать.
  Не улетал с ярмарки.
  Что-то меня удерживало.
  Утром я взял микрокредит.
  С минусовым счетом отправился в тот же ресторан.
  Народу, несмотря, на утро, было не меньше, чем вчера.
  И самое удивительное - одноклассники вчерашнего забияки продолжали праздновать.
  Его не было видно.
  Наверно, отправили в космогоспиталь.
  Одна из одноклассниц была толко в юбке.
  Топлес.
  Груди девушки задорно играли.
  "Наверно, она разделась еще ночью.
  Судя по всему, те одноклассники не расходились, - я наблюдал за веселящимися. - Вот, что значит разница в возрасте.
  Мои одноклассники сбежали сразу.
  А эти пируют.
  Радуются жизни.
  Наверно, так и должны настоящие одноклассники".
  Девушка - та, которая с обнаженной грудью - беззаботно ходила между одноклассников.
  Вдруг, я поймал на себе взгляд.
  Из-за того стола на меня смотрели.
  Не удивительно.
  Ведь я вчера вырубил их одноклассника.
  К моему столику медленно приближалась.
  Красавица?
  Нет.
  Она была больше, чем красавица.
  
  Девушка моей мечты.
  В ней сливалось все безотчетно тоскливое, что я переживал.
  Белое платьице с голубым рисунком.
  Очень сексуально.
  Скромно.
  Не вызывающе.
  И в то же время пронзительно больно смотреть на девушку в платьице.
  Она присела к моему столику.
  Без приглашения.
  Без колебаний.
  Но и без всякого интереса.
  Она не играла.
  Она просто жила.
  И меня понесло...
  "Вчера мой друг, - я зачем-то начал рассказывать. - Мой друг Вальцовский.
  Одноклассник.
  Бывший одноклассник.
  Взял у меня взаймы пять космодолларов.
  На час.
  И не отдал.
  Он всегда так поступал.
  А еще Вальцовский никогда не смеется.
  Мы сидели с ним за одной партой.
  У меня вчера был день рождения.
  Пятьдесят шесть лет.
  Я пригласил одноклассников.
  Они даже деньги стали собирать.
  В конверт собирали.
  Мне на подарок.
  Так принято.
  Затем я вышел.
  Проветрился.
  Через пятнадцать минут вернулся.
  И...
  Ни кого не нашел из одноклассников.
  Все исчезли.
  Вот так я остался без подарка.
  Без денег.
  И без друзей".
  Я говорил и говорил.
  
  Боялся остановиться.
  Вдруг, если я замолчу, девушка исчезнет.
  Она меня завораживала.
  Слушала и не слышала.
  Но лицо спокойное.
  Зачем подошла ко мне?
  Скучно ей стало?
  Ведь я не представляю для тридцатилетних молодых женщин никакой выгоды.
  Я рассказывал о себе.
  Знаю.
  Нельзя на свидании говорить о себе.
  Но я говорил.
  Затем задал вопрос.
  Он меня долго мучал:
  "Скажи.
  Скажи, пожалуйста.
  Вот, вы.
  Одноклассники.
  Вам по тридцать лет.
  Моим одноклассникам - по пятьдесят шесть.
  Мои ушли.
  Твои остались.
  Вы.
  Вы кажитесь раскрепощенными.
  Без комплексов.
  Твоя подруга, вообще, в ресторане оголилась до пояса.
  Сверху оголилась".
  "Жанна?
  Ты слишком поздно пришел, капрал.
  Жанна уже оделась.
  Наполовину оделась".
  "Значит, я опоздал.
  Но в наше время подобного не было.
  Мы, одноклассники, друг с другом - ни-ни.
  А вы?"
  "Мы?
  Мы - одноклассники, - девушка отвечала просто. - Разумеется, мы - да.
  Мы все перепробовали.
  Еще давно.
  Для этого и нужны одноклассники.
  Но в последнее время я отстранилась.
  Боюсь подцепить какую-нибудь заразу".
  Девушка произнесла буднично.
  Выражение лица ее не изменилось.
  И странно.
  Для меня она оставалась идеалом чистоты.
  Хотя сказала, что с одноклассниками...
  Что все ее одноклассники - да.
  
  Неожиданно, появился Вальцовский.
  И так же неожиданно подошел ко мне.
  "Я думал, что ты будешь от меня прятаться, Вальцовский, - я усмехнулся. - Где мои пять космодолларов?
  Ты обещал отдать".
  После моих слов Вальцовский уменьшился в росте.
  Глаза его бегали.
  Вальцовский молча отошел от меня.
  "Пойдем.
  Прогуляемся", - девушка поднялась.
  Я подумал, что даже не узнал ее имя.
  Она первая вышла из ресторана.
  
  Я зачаровано следовал за ней.
  Платье ее было слишком легким.
  Но приталенное.
  Подчеркивало идеальную фигуру.
  Она - совершенство!
  Я смотрел на голые ноги девушки.
  И был уверен, что под платьем у нее нет ничего.
  В смысле - одежды нет.
  Слишком воздушная была девушка.
  Она взяла меня за руку.
  И это было ужасно приятно.
  И естественно.
  Я почувствовал себя тридцатилетним.
  Девушка общалась со мной, как со сверстником.
  Как со своим одноклассником общалась.
  Я глубоко задумался.
  Вдруг, обнаружил, что девушка идет на несколько шагов впереди.
  Тогда, кто сейчас держит меня за руку?
  "Вальцовский? - Я вытаращил глаза. - Ты не сбежал?
  Ты держишь меня за руку.
  Отпусти немедленно.
  Ладонь у тебя мокрая".
  Я убрал руку.
  "Меня.
  Меня Вальцовский держал за руку", - я засмеялся.
  Считал это очень смешным.
  
  Девушка остановилась в болотистой местности.
  На холме начинала играть Ярмарка.
  Мы же были ниже.
  Поэтому здесь стояла вода.
  Девушка нашла местечко без воды.
  Там стоял коричневый диванчик.
  Диванчик обит натуральной кожей.
  Не знаю, чья кожа.
  Наверно, здесь часто устраивали пикники.
  Девушка присела на диванчик.
  Вальцовский отправился исследовать местность.
  Он отыскал ящик.
  В ящике была старая одежда.
  Вальцовский начал увлеченно рыться.
  "Вальцовский не отдал мне долг, - я снова жаловался.
  Снова о себе говорил. - Пять космодолларов". - Говорил.
  И смотрел на голую коленку девушки.
  Девушка спокойно выдерживала мой взгляд.
  И болтовню спокойно выдерживала.
  Тут я понял.
  Меня озарило.
  Я подумал:
  "Если я продолжу болтать о себе, то скоро надоем девушке.
  Она сама не знает, что хочет.
  Но через некоторое время моей пустой болтовни поймет, что хочет.
  Захочет уйти.
  И я никогда не прощу себе глупость.
  Что делать?
  А что я бы делал, если бы мне было тридцать лет?
  Как и ей.
  Будто бы ее одноклассник.
  А с одноклассниками она.
  Все ее одноклассники дружили..."
  
  Я решился.
  Опустил ладонь девушке на коленку.
  Девушка никак не отреагировала.
  Я повел ладонь дальше.
  Выше по ноге моей спутницы.
  Ладонь поднимала край платья.
  Мне было неизмеримо хорошо.
  Я плавал в океане счастья.
  И на высшей ступеньке.
  На пике...
  Когда моя рука уже готова была коснуться...
  Взорвалось.
  Не я взорвался.
  Не Вальцовский подорвался на мине.
  Взорвало девушку.
  Я сразу понял - что...
  Блуждающий снаряд с легкой космодесантной пушки.
  Бывает, что снаряд летит мимо нужной цели.
  А затем долго блуждает в космосе.
  Годы.
  Иногда столетия.
  Часто снаряд попадает в гравитационное поле звезды.
  Или натыкается на астероид.
  Редко, когда снаряд попадает во что-то ценное.
  Крайне редко.
  Но как раз сейчас и произошло.
  Снаряд выбрал целью мою девушку.
  Меня даже не обожгло.
  Зато Вальцовский валялся в грязи.
  Контуженный.
  Левая нога у него дергалась.
  Я поднялся.
  Не стал рассматривать, что осталось от моей девушки.
  Она была мечтой.
  Мечта моя превратилась в ничто.
  Как всегда.
  Мечты испаряются.
  Я прошел мимо Вальцовского.
  Как десять лет назад я пролетел мимо застрявшего космодесантника.
  Вальцовского спасут.
  Но меня никто не спасет.
  Я вернулся домой.
  Это космоучилище - мой дом.
  И сразу в лес побежал.
  Изливал свою печаль.
  А тут вы, курсантки. - Дон капрал Дункель поднялся. - Пойду канализацию прочищать.
  Андроиды брезгуют в человеческом г...не копаться.
  А роботы слишком глупы. - Капрал прошел три шага.
  Остановился.
  Обернулся.
  Посмотрел на меня: - Курсантка?"
  "Да, гер капрал Дункель".
  "Ты с Натуры.
  Вы не носите одежду.
  Скажи.
  Как ты себя ощущаешь?
  Ощущаешь без трусов".
  "Моя подружка.
  Моя Лена без трусов ощущает меня. - Франческа резко оборвала любопытство капрала. - Ощущает меня".
  "Оно", - капрал остался удовлетворен ответом Франчески...
  
  Я и Франческа медленно брели к казарме.
  "Я болтала и болтала, - внезапно повернулась ко мне. - Толку от болтовни - много.
  Это правда, Лена.
  Ты говорила, что девушка должна любить.
  Чтобы достичь важного, девушка должна любить.
  У мужчин - задачи.
  У девушек - любовь.
  Я думала.
  Для размышлений мне нужно мало времени.
  Если в пруду нет рыбы, то ее можно пытаться поймать час, или тысячу лет.
  Результат - один и тот же.
  Теперь я понимаю, почему я безоглядно следую за тобой.
  Ты одна нашла в себе силы для беззаботности.
  Ты вступила на путь.
  А другие не находят свой путь.
  Или даже не пытаются его найти".
  "Ты думаешь, что я умная?
  Франческа!
  Ты уверена, что я все просчитываю?
  Я должна благодарить Судьбу?"
  "Лена!
  Я не думаю, что ты умная.
  Я не захожу в мыслях так далеко.
  Но уверяю, что с тобой мне легко".
  
  Нас обучают водить то, что должно двигаться.
  Я осваиваю новый космокатер войсковой.
  Неудобный космокатер продвигается в поясе астероидов.
  Я не слышу, но ощущаю рев двигателей.
  Грохочут клапаны пространственного ассимилятора.
  Часто космокатер проваливается в микро Черные Дыры.
  Я должна использовать свой ограниченный опыт, чтобы выбраться наружу.
  Инструкторы учат нас также вождению космокрейсера и космолинкора.
  Космолинкор пробивается через два пространственных туннеля.
  Едва заметны сигналы маяков.
  Я советую повысить уклон маршевого гипер двигателя.
  В итоге космолинкор задирает нос.
  И валится на звезду.
  Я получаю подзатыльник от инструкторши.
  Обидно и больно.
  
  Из штаба округа поступили новые указания.
  Обучение становится жестким.
  Даже жестоким.
  Уже тридцать три курсантки не выдержали.
  Они подали прошение о переводе их в хозяйственную космочасть.
  С дальнейшей женитьбой.
  Остаемся самые обреченные.
  И в то же время - самые упорные.
  
  Сегодня убийственное задание.
  Буквально убийственное.
  Мы имитируем высадку в тылу жухраев.
  Изображаем из себя диверсионно-разведывательную группу.
  По сигналу Инструкторши Ванессы мы начинаем искать убежища.
  Нас высадили в поясе астероидов.
  Каждая из курсанток должна отыскать себе надежное укрытие.
  Всего лишь за час.
  Нас около двадцати курсанток.
  У каждой электрический буравчик.
  Мы носимся между астероидов.
  Носимся, как угорелые.
  Ведь на нас нацелены двадцать космолетов.
  Их двигатели работают на полном ходу.
  У нас всего лишь час на спасение своей жизни.
  Каждая за себя.
  Больше мы не подруги по учебе.
  Разумеется, что я отдам свою жизнь за Франческу.
  Если ей поможет моя жертва.
  
  Я выбрала себе кремниевый астероид.
  Начала рыть в нем нору.
  Мне кажется, что буравчик работает ужасающе медленно.
  За пять минут он прошел всего лишь пять метров породы.
  Я пинаю огромные глыбы.
  Отбрасываю мелкие камни.
  Туннель медленно удлиняется.
  Очень.
  Ужасно медленно.
  "Неприятность, - я натыкаюсь на железную жилу. - Руда.
  Меня может засыпать. - Я перемещаю буравчик.
  Туннель уходит в сторону.
  Начинают болеть руки.
  Ягодичные мышцы окаменели.
  Я чувствую, как на ногах появляются мозоли.
  "Не важно!
  Я должна копать.
  Закапываться должна.
  Живая.
  В могилу". - На голограмме вижу движения. - Началось.
  Нас летят бомбить.
  Один из космолетов медленно движется к моему астероиду.
  Роботы пилоты получили программу.
  Они не пощадят тех курсанток, которые не нашли укрытия.
  Роботы пилоты не пощадят тех, кто не успел вырыть надежный туннель.
  Я с диким криком закрыла голову ладонями.
  Туннель около сорока метров.
  Спасет ли от самой простой космолетной бомбочки?
  На лицо падают раскаленные камешки.
  Я брызгаю в лицо водой из фляжки.
  На всякий случай...
  Космокатер приблизился к моему астероиду.
  Я не слышу, но ощущаю рев насосной системы орудия.
  Угроза приближается неумолимо.
  На голограмме видно, что левый двигатель космокатера перегрелся.
  Космокатер растет.
  Растет.
  Превращается в звезду.
  Закрывает собой космос.
  Из бомбоящика летит точка.
  Небольшая точка.
  Но ужасно опасная.
  Бомбочка врывается в мой тоннель.
  В тоннель, который я прокопала буравчиком.
  Кажется, что бомба разрывается у меня в ногах.
  Я открыла рот.
  Дышать стало невозможно.
  "Но я живая! - Я осознаю. - Я еще живая!"
  Восторг заполняет меня.
  Я кричу.
  Знаю, что никто не услышит мой крик.
  Я живу!
  Я стучу кулачками по гладкой стене туннели.
  "Мне повезло, - я осознаю. - Мне поразительно повезло, что я наткнулась на железную жилу.
  Пришлось свернуть в сторону.
  Если бы я рыла по прямой, то бомба без препятствий долетела бы до меня.
  А так...
  Бомба бабахнула на повороте.
  Рыхлая железная руда остановила взрывную волну.
  А изгиб туннеля не дал осколкам долететь до меня.
  Франческа?"
  Кровь ударяет в голову.
  Я копаю обратно.
  Копаю тоннель наверх.
  Скорость даже больше, чем та, когда я копала себе укрытие.
  
  Я вырываюсь на астероид.
  Вышвыриваю робота из космокатера.
  Робот обиженно жужжит.
  "Плевала я на тебя, - я ору на робота. - Ты хотел меня убить.
  Пощады не жди.
  На войне мы!"
  Краем сознания я понимаю, что поступила глупо.
  Робота найдут.
  Сменят ему программу.
  Он будет приносить булочки в казарму.
  Но сейчас он для меня злостный враг.
  В космокатере я срываю с себя комбинезон.
  "Так и есть.
  Уже порылась красными пятнами. - Я рассматриваю свое изображение. - Нам нельзя одежда".
  
  На карте я ищу маячок Франчески.
  Некоторые маячки погасли.
  Значит...
  Наши подруги курсантки уже никогда не вернутся.
  Несомненно, погибли.
  "Живая, - я нашла маячок Франчески.
  Мир для меня снова ожил. - Сигнал слабый.
  Но живая.
  Не известно, в каком состоянии Франческа.
  Но для меня главное, что мы будем вместе...
  Сегодня будем вместе".
  
  Я снова натягиваю скафандр.
  Тело отзывается ужасной чесоткой.
  Слишком много времени я провела сегодня в одежде.
  Высаживаюсь на огромную каменную глыбу.
  Где-то внутри находится Франческа.
  Как в чреве матери ребенок.
  Я вижу оплавленные булыжники.
  "Здесь Франческа начинала буравить астероид, - я качаю головой. - Но ее закупорило.
  Залило стеклом.
  Я буду проходить под углом. - Я направляю буравчик на - относительно ровную - площадку. - Двадцать минут прошло. - Я стиснула зубы.
  Под скафандром чешется до безумия.
  Я обязательно сорву с себя кожу, когда сниму скафандр... - Франческа!
  Ты меня слышишь?"
  "Лена!
  Я иду к тебе, - на голографе появляется изображение. - Ты не ранена?"
  "Твой скафандр разгерметизирован, - я смеюсь.
  Смеюсь и плачу. - А ты спрашиваешь меня - ранена ли я". - Через несколько минут наши тоннели соединяются.
  Я делюсь с подружкой кислородом.
  Мы выползаем на поверхность.
  "Я сейчас подгоню себе космокатер", - Франческа тяжело дышит.
  "Обойдешься. - Я грубо запихиваю подружку в свой - конфискованный у робота - космокатер. - На моем полетим.
  На трофейном".
  
  Мы протискиваемся в космокатер.
  "Эй, подружка, - я обеспокоилась.
  Франческа начала заваливаться. - Не спи.
  Все страшное позади".
  "Виной всему закись радона, - Франческа виновато улыбается. - Когда я рыла проход, расплавила белзуво гранит.
  Выделился газ".
  "Ты очень терпеливая мадемуазель, - я трясу головой.
  Ты это знаешь?
  Тебя засыпало.
  А ты - ни звука".
  "Меня закупорило, как в бутылке, - Франческа пожимает плечами. - Сначала обвалился проход.
  Чудом меня не придавило.
  Огромный валун застрял в туннеле.
  Не дал пролететь другим камням.
  Затем бомба все сплавила.
  Скафандр мой дал трещину.
  Если бы не ты, Лена.
  То..."
  "Замолчи", - я резко отвечаю.
  Франческа смущается.
  Словно я поставила ее в неловкое положение.
  Не хватало мне еще, чтобы мы обсуждали, как я вовремя пришла на помощь.
  Мы понимаем все.
  Но прийти на помощь так же естественно, как дышать.
  
  "Мы пропустили ланч", - Франческа скрипит.
  Вернее, скрипит система передачи сообщения.
  Что-то нарушилось в скафандре Франчески.
  Все нарушилось.
  "Франческа!
  Если...
  Сейчас...
  Не стянешь с меня скафандр...
  Я сгорю.
  Я чешусь, как паршивый койот".
  
  "Лена! - Франческа пробуждается к жизни. - Прости. - Она срывает с меня скафандр. - Кожа покраснела".
  "Не покраснела моя кожа.
  Она просто сошла с ума".
  "Я быстро, - Франческа стягивает свой скафандр. - Разотру тебя".
  "Салфетки, - я отчаянно чешусь. - В бардачке.
  Антиаллергенные салфетки.
  Ими.
  Ими растирай".
  "Все натуряне так страдают, если на время примеряют одежду?" - Франческа с ожесточением меня растирает.
  "Все.
  Наши тела не переносят одежду".
  "Знаю.
  Но этот ужас вижу впервые.
  Ты - как морковка.
  По цвету".
  "У меня еще нормальная реакция.
  Но некоторые с Натуры могли бы умереть за это время.
  Одежда убила бы их.
  А я, как морковка...
  Потому что...
  Потому что..." - Я не стала объяснять, что потратила лишнее время на спасение Франчески.
  Это не трата.
  Это - награда.
  Спасти подругу - награда для меня.
  "Лена..." - Франческа прижимается ко мне.
  Начинает плакать.
  Затем замолкает.
  Мы молчим.
  "Франческа?"
  "Да, Лена".
  "Ты продолжай.
  Растирай.
  Растирай.
  Уже первый зуд прошел".
  
  "Да.
  Конечно", - Франческа ожесточенно растирает меня антиаллергенными салфетками.
  Я начинаю стонать:
  "Так хорошо.
  Чтобы почувствовать хорошо, нужно сначала сделать плохо, а потом вернуться к прежнему состоянию".
  "Покраснение уходит", - Франческа радуется.
  "Уходит, - я закрываю глаза. - Ты - настоящий военный фельдшер".
  "Только для тебя я фельдшер, Лена".
  "Франческа?"
  "Да, Лена".
  "Там?"
  "Да.
  Я и растираю.
  Кожа воспалилась везде".
  "Там не воспалилась".
  "Да?
  А выглядит, как будто воспалилась".
  "Тогда продолжай.
  Там.
  Растирай.
  Не отвлекайся".
  Я вздрагиваю.
  Вытягиваюсь.
  Очнулась от одуряющего аромата.
  "Кофе!
  Мы пропустили ланч. - Франческа протягивает мне стакан. - Горячий.
  Сладкий кофе.
  То, что тебе нужно, Лена.
  Взбодрись!" - Франческа открывает пакетики с маленькими бутербродиками.
  "Ты тоже.
  Франческа".
  "Что я тоже?
  Взбодриться?
  Или кушать?"
  "Как захочешь, Франческа".
  
  "Расслаблюсь в казарме".
  "Ты ничего не ешь, Франческа.
  Оставляешь для меня?"
  "Потом поем.
  Я думаю, как буду украшать комнату".
  "Какую комнату?
  Какую комнату ты думаешь украшать, Франческа?"
  "Комнату, которая у нас будет.
  Когда-нибудь будет у нас комната".
  
  Мы начали курс занятий по космобиологии.
  К нему прилагался курс изучения патологии и анатомии.
  В лабораторию доставили тело убитого слона.
  Нас впускали группами по шесть курсанток.
  Я никогда не забуду ужасное зрелище.
  Слоника жалко.
  Космомедсестра сказала, что слон умер своей смертью.
  От старости.
  Но мы не верили.
  В боку слона зияла огромная дыра.
  "Не крокодилы же дыру в слоне прогрызли, - Алефтина поежилась. - Края дыры, - Алефтина заглянула в слона, - и кости расплавлены.
  Только бластер мог оставить подобные следы".
  "Значит, жухрай убил слона, - космомедсестра заявила безапелляционно. - Все жухраи - жестокие.
  Не уважают животных..."
  
  Космомедсестре было около сорока лет.
  Но выглядела она совсем молодой.
  Космомедсестра взобралась на слона.
  И пилой вскрыла слона.
  От челюсти до полового органа.
  Внутренности слона вылезли наружу.
  От них исходил отвратительный запах.
  Космомедсестра наверно привыкла к слонам.
  Она весело погрузилась в этот ужас.
  Перечисляла органы.
  Один за другим.
  Франческа почувствовала дурноту.
  Ей натянули на голову шлем с подачей кислорода.
  Жизель упала в обморок.
  Она стояла рядом с мертвым слоном.
  Космомедсестра выдернула какую-то часть из слона.
  И эта часть упала на Жизель.
  Космомедсестра просвещала нас во всех подробностях.
  Она ловко вскрывала разные органы.
  Пронзительный звук пилы производил омерзительное впечатление.
  "Просто мы не привыкли к подобному", - Натали прижалась ко мне.
  
  Резкими движениями космомедсестра разрезала ногу слона.
  Заставила нас вырезать куски из ноги.
  "Это самое питательное мясо, - медсестра тыкала пальцем в мясо слона. - На дикой планете.
  Когда вы окажитесь на дикой планете.
  Враги разбомбят ваш космофрегат.
  Или космокатер сожгут.
  Связь будет потеряна.
  Тогда вам придется чем-то питаться.
  Поймайте слона.
  Отрежьте от него ногу.
  И зажарьте ее на огне".
  "Я не ем мясо, - Натали пропищала. - Я лучше буду персики кушать, чем тухлое мясо слона".
  "Персики? - космомедсестра вытерла рукой окровавленное лицо. - Персики хочешь?
  Вот тебе персик! - Космомедсестра показала персик. - Будешь его кушать?"
  "Неееет", - Натали заверещала.
  "Так вот, - голос космомедсестры возвысился. - Некоторые неопытные вояки думают, что дикие планеты изобилуют персиковыми рощами.
  Нет, мои милые курсантки.
  Дикие планеты на то и дикие, что на них всякая гадость.
  Вам повезет, если вы окажитесь на планете со слонами.
  А, если нет слонов?
  Нет слонов - ешь трилобита.
  Амебы.
  Медузы.
  Тараканы будут вашей пищей, если нет слонов".
  
   Космомедсестра любила свою работу.
  Работа - вскрывать трупы.
  "Наши мучения закончились?" - Я прошептала.
  Но космомедсестра услышала.
  "Нет, милочка!
  Ты с Натуры!
  Поэтому голая.
  Чтобы тебя исследовать, не нужно тебя раздевать.
  Ваши мучения не закончились.
  Теперь вы обязаны трогать труп слона.
  Прикоснитесь к нему.
  Сделайте слону инъекцию формалина. - Космомедсестра слезла со слона.
  Подошла ко мне.
  Погладила по руке.
  Ладонь у космомедсестры крепкая.
  И очень горячая ладонь. - Лена.
  Вколи слону формалин". - Космомедсестра дала мне огромный шприц.
  "Не знаю, - я с силой нажимала на поршень шприца. - Вошла ли игла в побуревшую плоть слона.
  Или воткнулась ему в кость".
  
  Наконец, мы покинули лабораторию.
  Я побежала мыться.
  Прыгнула под душ.
  "Лена?"
  "Да, Франческа!"
  "Я принесла тебе мочалку.
  Тебе потереть?"
  "Нет, Франческа!
  Спасибо.
  Мне омерзительно.
  Мне кажется, что все, чего я касаюсь, превращается в труп слона.
  К чему прикасаюсь".
  
  Празднование Дня Вдохновения было особенно торжественным.
  Военное космоучилище украсили цветами.
  Мы же девушки.
  Гусиным шагом курсантки прошли мимо трибуны.
  К нам специально прилетели балерины.
  Чтобы вдохновить нас на дальнейшие подвиги.
  Оркестр балерин.
  Мы начали петь песню об овечке и бедняжке Ванессе.
  Балерины не выдержали.
  Присоединились к нам.
  
  Мне приказано явиться в госпиталь.
  В госпиталь меня послала Инструкторша Ваоймина.
  Она из Северного Сектора Крайних Галактик Империи.
  Ваоймина имела ко мне повышенный интерес.
  Никак не могла поверить, что существует конфедерация Галактик Натура.
  Где всегда тепло.
  И все ходят без одежды.
  На родной планете Ваоймины всегда снег.
  Вечные льды и снега.
  Поэтому Ваоймина редко видела свое тело без одежды.
  Даже купались они в снегу.
  Не снимали шубы.
  Просто под шубу бросали снег.
  Затем катались по снегу.
  Снег не таял под шубой.
  На морозе снег был, как песок.
  Даже тепло тела его не могло растопить.
  Шершавый снег очищал кожу.
  Вот и все купание.
  Вот и вся санитарная обработка.
  Ваоймина в казармах тоже спала в шубе.
  Ей было жарко.
  Но страх перед возможным оледенением не проходил.
  "Вдруг, ночью казарма разгерметизируется? - Ваоймина пугала себя и нас. - Вы замерзнете.
  Я же останусь живая.
  Потому что я в шубе. - И с жалостью смотрела на меня. - Первая замерзнет Лена.
  Лена же без одежды".
  
  Ваоймина и послала меня в госпиталь.
  Я вошла.
  Остановилась в ожидании.
  Военфельдшер поправил голограммы.
  Они в беспорядке висели в воздухе.
  "У меня к тебе два важных вопроса, Лена, - военфельдшер колебался. - Очень важные вопросы".
  "Ты хочешь спросить, стану ли я твоей женой?" - Я скрестила ноги.
  "Почему этот вопрос?" - военфельдшер выпучил глаза.
  "Все мужчины хотят взять меня в жены".
  "Все?
  Так уж и все, Лена.
  У тебя больное воображение.
  Хотя...
  Ты красивая.
  Светишь своими неприкрытыми прелестями.
  Возможно..."
  "Черты твоего лица вызывают приязнь, - я продолжала стоять. - Но глаза строгие.
  Сразу отвечаю.
  Не пойду за тебя замуж.
  Мне еще рано.
  Вот, когда повоюю.
  Девушка сначала должна построить дом.
  Девушка обязана скопить капитал.
  Только потом уже приглашать мужчину жить с ней.
  Куда же пойдет нищий мужчина?
  Конечно, только к богатой девушке в ее дом пойдет нищий мужчина".
  "Весьма странное представление, Лена.
  Я думал, что мужчина должен обеспечивать девушку".
  "Ой, господин военфельдшер, - я приложила ладошку к губам.
  Засмеялась. - Я еще не перестроилась.
  Это у нас на Натуре девушки ухаживают за парнями.
  У нас парней в двадцать раз меньше, чем девушек.
  Поэтому и отношения наоборот".
  "Я тебя не о женитьбе прошу, Лена".
  "Жаль".
  "Что жаль, Лена?"
  "Дон военфельдшер!
  О чем же ты хочешь разговаривать тогда с девушкой?
  Мы, девушки, любим говорить о любви".
  "Ты же сама сказала, что не пойдешь за меня замуж.
  Хотя я и не предлагал".
  "Сказать-то сказала.
  Но ты обязан ко мне подкатывать.
  Ластиться обязан.
  И должен был сделать предложение стать твоей женой.
  Вот тогда бы я с удовольствием тебе отказала..."
  
  "Умеете же вы, девушки, крутить мужчинами, - военфельдшер салфеткой вытер пот со лба. - Тебя позвали в госпиталь.
  Ничто не предвещало разговора о женитьбе.
  Хотя тема - близкая..."
  "Я же говорила..."
  "Тема близкая, Лена.
  Мы навели справки о твоей родословной, Лена".
  "Что означает - родословная?"
  "Родословная - перечисление великих предков".
  "Великие предки?
  Великих предков у меня не было.
  Значит, нет и родословной.
  Родословная только у Императора..."
  "В Тайной Канцелярии проанализировали.
  Лена.
  Не улыбайся мне.
  К твоей обнаженной красоте еще и улыбка.
  Улыбка смущает меня".
  "Больше тебя во мне ничто не смущает, гер военфельдшер?"
  "Лена, - военфельдшер проглотил пилюлю.
  Молча стоял.
  Глаза его закрыты. - Теперь...
  Теперь ничто меня не смущает. - Военфельдшер открыл глаза. - Я принял интоксикацидинбелапропилен.
  Все чувства у меня замерли.
  Закаменели чувства".
  "Чувства закаменели?
  Господин военфельдшер.
  Я вся полна вины", - я мягко пошутила.
  
  "Что-то заставляет меня в этом усомниться, - военфельдшер засмеялся. - Но я не жду от тебя ответа.
  Войди в эту комнатку, Лена".
  "В эту?
  Комнатку?
  Войти?
  Зачем?"
  "Не зачем, а - потому что.
  Лена.
  Я приказываю".
  "Слушаюсь, господин военфельдшер", - я вошла в маленькую комнатенку.
  Военфельдшер с громким стуком закрыл за мной дверь.
  
  "Лена.
  Уберись в комнате", - военфельдшер приказал.
  Я быстро принялась убирать в комнате.
  Пустые бутылки складывала в мешок.
  Вытряхивала окурки из пепельниц.
  Переделала половину.
  Почувствовала, что за мной наблюдают.
  "Эй, дон военфельдшер.
  Мы так не договаривались.
  Ты можешь на меня смотреть открыто.
  Когда я перед тобой стою по стойке Смирнаааааа!
  Но, когда подглядываешь, я смущаюсь".
  "Ты покраснела от смущения, Лена, - в дверях стоял военфельдшер.
  Он прислонился к косяку.
  В руке дрожала кружка с какао.
  Военфельдшер оглядел комнату.
  Высоко поднял брови. - Я поражен, Лена.
  Ты так быстро убрала мою комнату отдыха".
  
  "Не выгоняй меня", - раздался за стенкой дикий вопль.
  "Я и не собираюсь тебя выгонять", - другой визг отвечал первому.
  "Лена!
  Тише! - дон военфельдшер прислонил палец к моим губам. - Оружейник Просперо проснулся.
  Не попадайся ему на глаза".
  "Я в комнате.
  Как я могу попасться на глаза какому-то Просперо".
  "Лена!
  Тише!
  Если оружейник Просперо услышит тебя.
  Нас услышит...
  То служить нам в отсталом гарнизоне до конца своих дней.
  Оружейник Просперо...
  Его недавно перевели в это космоучилище.
  Просперо - майор космосапер.
  Ему не повезло с ногами.
  Он очень часто подрывался на минах.
  Ноги отрывало.
  Затем дому майору пришивали новые ноги.
  За счет космоминистерства саперства пришивали.
  Так часто пришивали, что гер майор Просперо стал невыгоден, как космосапер.
  Его перевели к нам.
  Недавно.
  И дали должность - следить за оружием.
  А какое оружие в тренировочном центре для девушек?
  Простое оружие.
  В основном - учебные бластеры.
  Мощности в учебном бластере не больше, чем в зажигалке.
  Вот дон майор Просперо и разленился.
  С утра до вечера сидит в своей коляске у окна.
  Выискивает жертву.
  Мы-то знаем уже скверный характер дона майора.
  Но те, кто забыл.
  Или по неосторожности пробегают мимо окна...
  Тем не везет.
  Слышишь?"
  "Слышу.
  Что это?
  Гром?" - Я прислушалась.
  
  Кто-то орал...
  А я поняла уже, что вопил господин майор Просперо.
  Наш новый оружейник.
  "Подлец!
  Мерзавец!
  Как ты посмел!
  Расстреляю!
  Сожгу!
  Сошлю в урановые рудники!"
  "Господин майор Просперо, - кто-то начал оправдываться. - Я трубу тяну к канализации.
  Работа у меня..."
  "Дон капрал Дункель", - я узнала голос.
  "Бедный старина Дункель попался", - военфельдшер прошептал.
  А майор Просперо бушевал.
  "Я без ног.
  Сижу в инвалидной коляске.
  Слежу за порядком.
  Через окно слежу.
  А ты...
  Ты - бездельник..."
  "Я не бездельник.
  Осмелюсь оправдываться".
  "Молчать!
  Если командир говорит - бездельник, то ты - бездельник".
  "Дон майор Просперо, - капрал Дункель не сдавался. - Ну, разжалуешь меня.
  Тогда в своем собственном г...е захлебнешься.
  Кто канализацию будет прочищать в космоучилище?
  Дураков больше нет.
  Все в г...не захлебнетесь.
  И прекрасные курсантки...
  И ты, дон майор Просперо.
  Я не бездельник.
  Я с утра натягивал наволочки на подушки.
  Всему личному составу натягивал.
  И - между прочим - тебе тоже натянул, гер майор Просперо.
  Твоя наволочка старая была в желтых пятнах.
  Слюнявишь наволочку, гер майор Просперо.
  Затем я закупил для космоучилища рис.
  Пригласил повариху капральшу.
  Я не люблю рис.
  Даже в Учебке к рису не привык.
  А наволочки на подушки.
  Наволочки мне удалось купить по дешевке.
  Они дорогими были.
  А я снизил цену.
  Наволочки и простыни.
  Простыни специально расшиты цитатами из Устава.
  Вчера я панели заменил в туалете на стенах.
  Панели с резьбой теперь в твоем туалете, гер майор Просперо.
  А еще заказал серию наволочек для начальства.
  Наволочки с золотой нитью.
  Если будешь вертеться во сне, дон майор, то щеки поцарапаешь о золотые нити.
  Я же сплю крепко.
  На золотые нити на наволочках не обращаю внимания.
  Девушки на простых простынях спят.
  В твоей же спальне, гер майор Просперо, все золотыми нитями шито.
  Золотистое покрывало.
  Спальня утебя великолепная.
  Все из-за меня.
  А ты на меня кричишь".
  "Дезертир, - майор Просперо слетел с катушек. - Я спальней не пользуюсь.
  Я на полу сплю.
  По-походному.
  А тебя, - раздался громкий щелчок, - я расстреляю.
  Приговариваю тебя, подлец, к..."
  "На этот раз серьезно, - военфельдшер побледнел. - Расстреляет ведь капрала.
  Капрал - что?
  Капрал - мало что стоит на войне.
  Но у нас.
  В космоучилище капрал Дункель незаменим.
  Он прав.
  Кто будет за канализацией следить?
  Утонем в г...не.
  Без капрала Дункель мы не получим ни риса, ни новых наволочек с золотой нитью".
  
  "Мы, курсантки, редко рис видим, - я пробурчала. - Капрал Дункель, рис для космоучилища закупает.
  А потом куда рис пропадает?
  Инструкторши разбирают рис для себя.
  И полагаю, что часть риса капрал Дункель продает для своих нужд".
  
  "Лена!
  Не смей осуждать Дункеля.
  Он - капрал.
  Выше тебя по званию.
  И ветеран".
  "Дон майор Просперо пристрелит капрала Дункель, - я мстительно цедила сквозь зубы. - И не будет мне вышестоящего по званию капрала".
  Я почти угадала.
  Да и дон капрал Дункель испугался.
  "Гер майор Просперо!
  Виноват!
  Исправлюсь!
  Чем я заслужил твою немилость?
  Ты только прикажи.
  Все брошу.
  Наволочки брошу.
  Канализацию заброшу.
  Рис брошу.
  Только по твоему поручению буду бегать".
  "Я - майор, сижу без ног, - голос Просперо не смягчился.
  Но майор передумал пока расстреливать Дункеля. - Ты же бездельничаешь.
  А мой космокатер в гараже?
  В гараже мой космокатер? - дон майор Просперо заговариваться начал. - Проверь!
  На месте ли мой космокатер?
  Не украли ли его из гаража?"
  "Сию минутку!
  Господин майор Просперо!
  Сейчас все будет исполнено.
  Проверю.
  На месте ли твой космокатер.
  В гараже ли космокатер".
  "Чтооо?
  Как ты смеешь, капрал? - Просперо снова бушевал. - Ты?
  Ты пойдешь в мой гараж?
  Проверишь?
  На месте ли мой космокатер?
  Ты - убийца.
  Ты - вор, капрал.
  Ты только и мечтаешь ворваться в мой гараж.
  Все сломаешь.
  Все перевернешь.
  Катер украдешь.
  Жухраям мой катер продашь.
  Расстрелять!
  Расстреляю".
  Снова щелчок.
  
  "К Черной Дыре все", - капрал Дункель взвизгнул.
  Что-то на улице упало.
  "Капрал Дункель бросил свой инструмент, - военфельдшер довольный улыбнулся. - Капрал сбежал.
  Я уже знаю эти звуки.
  Сейчас оружейник дон майор Просперо будет палить в белый свет.
  Цель сбежала".
  "И правда, - я втянула голову в плечи. - Плазма шипит.
  Дон майор Просперо стреляет".
  "Стреляет и не замечает, - военфельдшер захихикал. - Наш оружейник Просперо не замечает, что у него бластер учебный.
  Ну, слегка подрумянил бы выстрел капрала Дункель.
  Неприятно?
  Неприятно!
  Больно?
  Больно!
  Но не смертельно!
  Хотя...
  И под учебный бластер не лезь.
  Капрал опытный.
  Вовремя сбежал".
  
  "Я думала, что на войне будет страшно.
  Страшно и опасно.
  Оказывается, что и в училище убивают".
  "Лена!
  Ты - курсантка.
  Курсантка не должна думать.
  Твои глаза кажутся опасно проницательными.
  Сделай глупый вид". - Военфельдшер вышел из комнатки.
  Поманил меня пальцем.
  "Теперь у меня глупый вид?" - Я скорчила рожицу.
  "Твой взгляд тупой, как потолок.
  Или, как окно - твой взгляд, Лена.
  Где ты научилась быстро менять выражение лица?
  Лицо сменить не трудно.
  Взгляд сменить - большое искусство".
  "На уроках притворства я научилась быстро менять выражение лица.
  И выражение глаз - тоже на уроках притворства".
  "Уроки притворства?
  Не слышал о подобном..."
  "На Натуре!
  Уроки притворства в гимназии.
  Только для девочек эти уроки...
  Мы, девушки, не имеем право огорчать парней.
  Наши парни...
  Мужчины на Натуре.
  Мужчины и парни очень впечатлительные.
  Легкоранимые парни и мужчины на Натуре.
  Умный взгляд девушки может обидеть парня.
  А серьезное лицо девушки испортит парню настроение.
  Вот мы и притворяемся глупенькими.
  Хотя...
  Нам притворяться не нужно..."
  
  "Лена! - военфельдшер посмотрел на хронограф. - Перейдем к нашему делу.
  Я уже говорил, что мы узнавали о твоей родословной.
  Поздравляю!
  Ты - истинная империйка!
  Все твои предки были Имперцами.
  Без примеси вражеской крови". - Военфельдшер обошел вокруг стола.
  Жестом предложил мне сесть в кресло.
  "Дон космовоенфельдшер?"
  "Да, курсантка".
  "Мне...
  Я с Натуры.
  У нас все гигиенично.
  Прежде чем присесть, мы подкладываем под попку чистое полотенце.
  Ну, если, конечно, мы не дома..."
  "Тебе нужно полотенце под попку, курсантка?"
  "Если прикажешь, дон космовоенфельдшер, то я и без полотенца присяду в кресло.
  Но мне будет неуютно".
  "Пеленка медицинская подойдет?
  Подойдет тебе под попку пеленка, курсантка?"
  "Очень".
  Я опустилась в кресло.
  "Ты удивлена, курсантка?"
  "Голая девушка в кресле на приеме у врача уже ничему не удивляется".
  "У тебя группа крови Имперская би сто сорок два культ, - военфельдшер порылся в голограммах.
  Нашел нужную.
  Повернулся ко мне.
  Рассеяно стучал пальцами по зубам. - Ты, конечно, знаешь, что существует множество групп крови.
  Главная из них для женщин - би сто сорок.
  Группы ниже сто сорока - относятся к первым группам Империи.
  Группы выше ста пятидесяти - рабочие группы.
  Им можно переливать кровь любой группы.
  Твоя же Имперская би сто сорок два культ - особая кровь.
  От тебя можно переливать кровь всем.
  Тебе же подойдет только твоя - Имперская би сто сорок два культ.
  А она очень редкая.
  Если будешь истекать кровью в космолете, то для тебя, вряд ли найдут донора.
  Только синтетическую кровь временно нальют.
  Но из тебя.
  Из тебя - да!
  Будут брать кровь для многих".
  "О чем ты? - Я задрожала. - Ты будешь испытывать меня в качестве подопытной белки в экспериментах по переливанию крови?"
  
  "Ты знаешь основные положения имперской космогенетики, курсантка, - военфельдшер уставился взглядом в точку между моих ног. - Большинство особенностей - дефекты, изъяны - передаются по наследству.
  Изъяны влияют на цвет глаз.
  На группу крови изъяны не влияют. - Взгляд военфельдшера застыл на точке. - Доказано, что несколько поколений могут сохранять и сохраняют кровь".
  
  "Ты так пристально наблюдаешь за мной, монсиньеор военфельдшер, - я заметила. - Даже стекла на глаза надел. - Взгляд у тебя не проницательный".
  "Я оцениваю твою понятливость, курсантка Лена. - Твой уровень интеллекта.
  Но я могу себя не утруждать.
  Я все понимаю". - Космовоенфельдшер потирал руки.
  "Оцениваешь мою понятливость, господин военфельдшер?
  Мой уровень интеллекта?
  Как же ты оцениваешь, когда смотришь только ниже моего пояса".
  "Я сосредотачиваюсь, курсантка.
  Ниже пояса чаще говорит больше, чем выше пояса...
  С учетом твоей крови...
  Легко понять.
  Что два существа с редкой кровью произведут на свет ребенка с той же группой крови.
  На заводах давно выращивают чистокровных собак и кошек.
  Это ключевое понятие - группа крови.
  Но люди в ужасе воздевают руки кверху.
  Почему?
  Разве, что справедливо для кошек и собак, не должно быть справедливым и для людей?
  Понимаешь, курсантка...
  Твоя кровь нужна многим.
  Люди с твоей кровью нужны многим для переливания.
  Тебе будут платить за твою кровь, курсантка.
  Возможно, что ты получишь привилегии по службе.
  Медали.
  Ордена.
  Повышение по службе.
  Почему бы и нет?
  Если твоя универсальная кровь будет струиться в космогенерале...
  То, космогенерал на тебя посмотрит с вожделением...
  Нет.
  Я оговорился.
  С уважением посмотрит на тебя космогенерал.
  И наградит.
  Для генерала наградить кого-нибудь - раз плюнуть. - Военфельдшер наклонился ко мне. - Скажу по величайшему секрету, курсантка, что твоя кровь подойдет для переливания и обеспечения жизнедеятельности жухраев.
  Жухраи тоже примут твою редкую кровь.
  Мы уже ставили опыты".
  "Вы ставили опыты?
  Над кем вы ставили опыты?
  Над имперцами, когда переливали врагам нашу кровь?"
  "Кровь - не так важно", - Космовоенфельдшер буравил меня взглядом.
  "Только что говорил, что кровь - очень важно".
  
  "Курсантка Лена!
  Мы достигли имперского уровня эволюции.
  Мы - цивилизованные!
  Жухраи - не цивилизованные!
  Мы же - цивилизованные.
  Все остальное - излишне.
  Мы прекрасны.
  Это само собой разумеющееся.
  К сожалению, мы совершаем ошибки.
  А жухраи живут в ошибках.
  Жухраи всегда ошибаются.
  Они совокупляются..."
  "Не надо гадостей, дон военфельдшер..."
  "Задумайся на миг о себе, курсантка".
  "Йа?
  Я?
  Я всегда думаю о себе".
  "Ты же красавица".
  "Ты меня в кресло усадил, чтобы сказать мне, что я - красавица?"
  "Сидя девушки слушают более внимательно.
  Разве это не чудовищно?"
  
  "Дон космовоенфельдшер.
  Если ты задумал говорить то, что я не понимаю, то тебе удалось.
  Мог бы и не тратить время.
  Я тебя с самого начала не поняла".
  "Курсантка, - лицо военфельдшера посуровело. - Твои мысли застоялись.
  Идеи вырождаются.
  Я считаю даже негуманным, что мучаю тебя вопросами.
  Ты пока не повреждена.
  Не испорчена ты.
  И не мечтаешь, чтобы тебя насытили".
  "Ты снова улыбаешься холодной улыбкой.
  Почему от меня требуешь доброго, мягкого взгляда?
  А сам леденишь взглядом..."
  "Возможно, что ты считаешь меня опасным, курсантка".
  "Ты не опаснее, чем мышь, - я фыркнула пренебрежительно. - Хотя...
  Мыши ужасно опасные...
  Мыши опасные для девушек".
  
  Вошла инструкторша Ванесса.
  Показала что-то на своем голографе.
  Военфельдшер взглянул на голограммы.
  Отослал Ванессу взмахом руки.
  Затем снова обратился ко мне:
  "Мне прислали табель твоей успеваемости, курсантка.
  Ты - средних способностей.
  Это прекрасно.
  Девушка не должна быть ни отстающей, ни отличницей.
  Мы можем сделать кое-что из тебя.
  Думаю, что ты догадываешься..."
  "Неа.
  Даже представить не могу..."
  "И это тоже прекрасно, Лена, - космовоенфельдшер захлопала в ладоши. - Нам нужны молодые девушки, как ты..."
  "Все молодые девушки нужны, монсиньор военфельдшер".
  "Ты средняя по знаниям.
  Испытанная в учебе.
  Красавица по внешности.
  Твоя кровь может быть перелита любому... - военфельдшер подошел ко мне.
  Наклонил голову.
  Наблюдал за мной. - Все у тебя хорошо, Лена.
  Ты даже пахнешь надеждой.
  Одевайся..."
  "Одеваться?
  Но я с Натуры.
  Мы не носим одежду".
  "Я по привычке сказал.
  Обычно перед расставанием с девушкой я говорю ей - одевайся..."
  "Меня забавляет медосмотр, - я встала с кресла. - Не озадачивает тоже.
  Я ничего не понимаю".
  "Курсантка, - военфельдшер по-дружески положил руку мне на талию. - Наш разговор - военная имперская космотайна.
  Не делись с подругами, что ты узнала".
  "Нифига я не узнала, господин военфельдшер.
  Никакого разговора не было.
  Болтал только ты.
  Я даже не поняла, что ты говорил.
  Как же я могу выдать это?
  Я даже тайну не нашла".
  
  Через час космофрегат стартовал.
  Я даже не успела попрощаться с Франческой.
  Ее не взяли в нашу группу.
  Должно быть, у Франчески обычная группа крови.
  Мы шумим.
  "Если бы за нами следили жухрайские шпионы, - Альбина хохочет, - то подумали, что мы идем в атаку".
  "Мы очень значительно выглядим!" - Я оглядываю курсанток.
  Компанию мне составляют Альбина, Иртесия, Вилфамила и Камиия.
  "Лена!
  Тебе какие парни нравятся? - Иртесия спрашивает.
  Она сидит рядом со мной. - Мне герои с огромными плечами. - Иртесия руками показывает ширину плечи. - И с узкими бедрами.
  Уф!"
  Иртесии доставляет удовольствие даже воображать жениха.
  Иртесия дурачится.
  Она кривляется, как профессиональная актриса.
  "Убедительно!" - Мы хохочем.
  "У меня нет определенного мнения по поводу героев, - Вилфамила улыбается мягко. - Не представляю, как это будет происходить.
  Хотя сомневаюсь, что у меня будет выбор.
  Когда видишь героя, то обо всем другом забываешь".
  Космофрегат останавливается на дозаправку.
  Мы выскочили.
  Орем песни во все горло.
  
  Конфедерации Галактик Империи проносятся одна за другой.
  Вскоре покидаем шаровые скопления Галактик Центра.
  Пересекаем зеленые пылевые столбы.
  Пересаживаемся на космолинкор.
  Он тащится с остановками на всех Ярмарках.
  Наконец, прилетели.
  На космодроме нас поджидает небольшой космокатер.
  С решетками на окнах космокатер.
  "Курсантки!
  Вам в экспериментальные казармы?
  Садитесь!"
  После часового медленного полета мы оказываемся в поясе астероидов.
  
  "Экспериментальные казармы напоминают перестроенные бараки для рудокопов, - Камиия бледнеет. - Небольшие двухэтажные бараки.
  Балконы теряются в ядовитом плюще.
  То, что плющ ядовитый - видно сразу.
  Под балконами валяются дохлые зверьки.
  Лужайки миленькие.
  Но почему на них краснеют отстрелянные гильзы?"
  "Где военные, там и гильзы", - космосержант глубокомысленно замечает.
  Ведет нас в самое большое здание.
  "Может быть, это пыточная?" - Я начинаю нервничать.
  Припоминаю все свои проступки.
  
  "Возбуждение и энтузиазм поездки отступили, - Иртесия кусает губки. - Я боюсь за свое будущее.
  Серьезно боюсь".
  Нас привели в большой ангар.
  За столом сидит курсантка.
  Она постоянно смеется.
  "Мне кажется, что девушка смеется без причины", - я делюсь с подружками.
  Мы хихикаем.
  "Стол полированный, - курсантка за столом нам радостно сообщила.
  Будто это имеет какое-то для нас судьбоносное и победоносное решение. - Конфискован у жухраев.
  Я сейчас вас за столом буду регистрировать". - Курсантка интересуется нашими именами.
  Спрашивает документы.
  Затем все тщательно заносит в голограф.
  И смеется.
  Смеется без конца.
  От усердия она наклонила головку к левому плечу.
  Даже язычок высунула.
  "Я покончила с формальностями, - курсантка даже удивилась сама себе.
  Снова оглядывает нас.
  Останавливает взгляд на мне: - Курсантки!
  Оставляйте свой багаж.
  Отправляйтесь в комнату номер тринадцать.
  Первая дверь направо.
  По коридору".
  "Поступим, как нам приказано, - я пожимаю плечами. - Но у меня нет багажа.
  К сожалению, я ничего оставить не могу".
  
  В комнате номер тринадцать нас встречает космомедсестра.
  Ее уже предупредили о нашем приходе.
  По внутренней связи предупредили.
  Поэтому, она не дает нам ни слова сказать.
  "Раздевайтесь, курсантки.
  Вот ваши медицинские карты.
  Каждой - своя.
  Ступайте по одной в кабинет господина капитана Новака.
  Он вас осмотрит с пристрастием".
  "Я не могу раздеться.
  Я всегда раздетая, - я по привычке шучу.
  И добавляю более серьезно: - Чем ты хуже, чем господин капитан Новак?
  Почему ты не можешь нас осмотреть?
  Ты же девушка.
  Ты лучше разбираешься в девушках, чем мужчина".
  "Капитан Новак - командир, - космомедсестра густо краснеет. - Конечно, ему не по положению вас осматривать.
  Он даже военного медицинского образования не имеет.
  Но он - вышестоящий по званию.
  Поэтому желает вас осмотреть просто так.
  Для своего удовольствия осматривает.
  А не по делу..."
  
  Мы стоим перед дверью в кабинет господина капитана Новак.
  Мои подружки нервничают:
  "Лена!
  Тебе хорошо!
  Ты привыкла к обнаженке.
  Нам же неуютно стоять голыми в коридоре".
  "Привыкните", - я хихикаю.
  
  Наступает моя очередь.
  Капитан Новак - старый хрыч.
  Но он - командир.
  Дон капитан даже не смотрит в медицинскую карту.
  "Я погляжу на тебя сверху донизу, - капитан исполняет свое обещание.
  Пялится на меня, как тукан на апельсин. - Затем сделаю более тщательный осмотр.
  Ты - с Натуры?"
  "С Натуры", - я отвечаю коротко.
  Капитан не нравится мне.
  Как человек не нравится.
  Но, как командир - он выше всяких похвал.
  "Если ты с Натуры, то где твой кинжал?" - Капитан Новак осведомлен, что у каждого натурянина есть кинжал.
  С детства.
  И мы их искусно прячем.
  Даже, когда голые.
  "Дон капитан Новак!
  Вот мой кинжал".
  В моей руке из воздуха возникает кинжал.
  Я прислоняю лезвие к горлу капитана.
  "Впечатляет, - капитан хрипит.
  Боится сделать неосторожное движение. - Сколько раз наблюдаю вас, натурщиц, и каждый раз не готов к появлению кинжала.
  Лена.
  Убери холодное оружие!"
  "Слушаюсь, монсиньор капитан Новак", - кинжал исчезает.
  Капитан Новак постепенно приходит в себя.
  Он прислоняет ладонь к моей правой груди.
  А ухом прижимается к левой груди:
  "Прослушиваю легкие.
  Выслушиваю сердце. - Капитан Новак сопит от восторга. - Все у тебя прекрасно, курсантка.
  Теперь - основной осмотр.
  Ради цели.
  Цель - с которой вы все прилетели сюда".
  "Не понимаю, господин капитан Новак..."
  "Мне уже семьдесят пять, - капитан Новак пыхтит. - На черепе нет волос.
  У тебя есть волосы, курсантка.
  На голове волосы.
  И тебе девятнадцать лет.
  Я удовлетворен. - Капитан Новак выпрямляется. - Все у тебя в порядке, курсантка.
  Теперь я возьму у тебя образец внутренней жидкости".
  "Внутренняя жидкость?
  Монсиньор капитан Новак!
  Человек на восемьдесят процентов состоит из жидкости.
  Какую жидкость ты возьмешь?"
  "Какую жидкость?
  Ты знаешь, что я имею в виду".
  "Обалдел?
  Где я ее возьму?" - Я вдруг осознала.
  Наверно, я полностью растеряна.
  Поэтому на лице капитана Новак появляется саркастическая улыбка.
  "Зайди в комнатку, Лена.
  Вот тебе пробирка.
  Я оставлю тебя в одиночестве". - Капитан Новак запирает меня в отдельной комнатке.
  "Что за сцена! - Я негодую молча. - Капитан запер меня.
  У меня пробирка.
  Куда я ее засуну?
  Что за жидкость?
  Надеюсь, что не та, о которой я подумала...
  Я - испорченная девочка.
  У меня были подозрения.
  Подозрения о необычном полете.
  Но до подобного я не додумалась.
  Буду сидеть на кушетке.
  В состоянии отчаяния сижу.
  Невозможно!
  Но нет оснований расстраиваться. - Я переключаюсь на другие мысли. - Надо действовать. - После долгих самоотверженных усилий я решаю сложную задачу.
  Плюнула в пробирку.
  Робко стучу в дверь: - Дон капитан Новак...
  Я всё..."
  Слышу, как гремит стул.
  
  "Войди, курсантка, - улыбочка дона капитана - не командирская. - Закончила?
  Восхитительно! - Дон капитан подносит пробирку к глазам.
  Я хочу плюнуть ему в глаза.
  Но он - мой командир.
  Я обязана его любить. - Вот голографическая наклейка.
  Курсантка!
  Приклей ее к пробирке.
  Поставь в держатель". - Капитан Новак указывает на шкаф.
  Там уже стоят пробирки...
  Пробирки с жидкостью...
  "Твое приказание исполнено, монсиньор капитан Новак". - Я вытягиваюсь по струнке Смирнааа!
  "Теперь можешь одеться, курсантка".
  "Дон капитан Новак!
  Зачем ты предлагаешь мне одеться?
  Ты же знаешь, что я с Натуры.
  На Натуре одежду не носят".
  "А ты попробуй.
  Лена...
  Курсантка.
  Оденься.
  Я требую. - Капитан Новак снимает китель.
  Набрасывает мне на плечи. - Вот так, курсантка.
  Нравится мой китель?"
  
  "Неа.
  У меня сразу начинает чесаться под ним.
  Он еще и колючий".
  "Ордена и медали колют твои груди, Лена".
  "Монсиньор капитан Новак, - я без приказа сбрасываю китель на кушетку. - Надо, чтобы я была в безупречной физической форме?
  Тогда не одевай меня.
  Видишь?
  Уже появились аллергические пятнышки на твой китель.
  Кстати, он не стираный.
  И воняет потом.
  Пятна с меня сойдут скоро.
  Но, если я буду в одежде чуть дольше, то придется пятна удалять с помощью лекарств.
  Я принадлежу Имперской космоармии.
  Я - собственность Империи.
  Меня нельзя портить". - Конечно, я отвечаю резко.
  Но дон капитан Новак разозлил меня.
  По его вине у меня чешутся плечи.
  
  "Иди к военной космомедсестре Фаине, - капитан Новак недовольно бурчит. - Она скажет тебе, что делать дальше".
  "Будто бы я не знаю сама, что мне делать, и как мне жить", - я молча негодую.
  Вышла из комнаты.
  "Как прошло? - Новые подружки обступают меня. - Лена!
  У тебя на плечах красные пятна.
  Монсиньор капитан Новак хватал тебя за плечи?
  Или закидывал свои ноги на твои плечи?"
  "Чушь.
  Синьор капитан Новак - вышестоящий командир.
  Его действия я не могу обсуждать.
  И осуждать не могу...
  Но он тот еще..."
  Я оставляю подружек в задумчивости.
  Пусть додумываются.
  Я ничего - порочащего капитана Новак - не сказала.
  Но еще раз не удержалась:
  "Сами узнаете.
  Вам будет интересно".
  
  "Лена?
  Курсантка Лена? - Космомедсестра Фаина расчесывает густые волосы. - Ты выдержала испытание.
  Можешь идти в рекреационную сауну".
  "Ре?
  Кре?
  Кря?" - Я не могу выговорить странное незнакомое слово.
  Даже, если бы повторила его, то все равно не поняла бы.
  Куда мне идти?
  Может быть - ре... кря... - пыточная?
  "Если отцы командиры прикажут мне страдать под пытками, то я без колебаний выполню приказ". - Я подбодрила себя.
  
  Без колебаний прохожу в следующее помещение.
  "Большой камин, - я поняла, что это не комната пыток.
  Хотя пытать могут и в камине. - Дверь из жаропрочного космолетного стекла.
  За дверью - сауна.
  В зале около сорока парней и девушек.
  Все одеты в нарядное.
  Но видно, как они за стеклянной дверью раздеваются.
  В сауну в одежде не ходят.
  Около камина играют в ножички.
  "Неумеки, - я подавила в себе саркастическую усмешку. - Они не с Натуры.
  Не все же с детства имеют возможность заниматься с кинжалами...
  Другие делают вид, что играют в шахматы.
  Или слушают музыку.
  Парни ведут себя так, будто девушки им не интересны.
  Девушки, вообще, смотрят в потолок.
  Но некоторые танцуют.
  И откровенно прижимаются друг к другу".
  Я подошла к бару.
  "Мне сок с апельсиновым молоком", - я заказываю.
  Курсантка брюнетка с высокой грудью приносит мне стакан с трубочкой.
  Я взобралась на один из стульев бара.
  "Я чувствую себя скованной", - жалуюсь барменше.
  "У нас вечная атмосфера праздника, - брюнетка охотно бросает все дела. - Можешь окунуться в приятную атмосферу.
  Ни намека на аморальное или фривольное поведение.
  Просто молодые люди развлекаются".
  "Парни разговаривают раскрепощено", - я потягиваю сок через трубочку.
  "Отборные самцы", - официантка пробурчала.
  "Скажи...
  Есть здесь кто-нибудь с Натуры?"
  "С Натуры? - барменша поняла брови. - С какой Натуры?"
  "Конфедерация Префектур Галактик Натура".
  "Я не знаю, - официантка колеблется. - Здесь много залов.
  Возможно, что они находятся в другом конце здания".
  "Нас - которые с Натуры - легко заметить.
  Мы не носим одежду.
  Наша традиция.
  Наша необходимость ходить без одежды".
  "Ах, это, - официантка расслабленно рассмеялась. - А я думала, что ты прикалываешься.
  Голая пришла в зал.
  Конечно, иногда кто-нибудь выскакивает голый из сауны.
  Заказывает напиток.
  И снова - в сауну бежит.
  Это естественно.
  Не станешь же одеваться каждый раз, когда захочешь пить.
  Но, чтобы постоянно ходить голой...
  Теперь я понимаю.
  Это у вас традиция.
  И спешу обрадовать тебя, курсантка.
  Есть еще одна обнаженная.
  Без одежды.
  Наверно, с твоей Натуры.
  Она прячется за пальмой. - Официантка подмигнула мне.
  Показала на пальму в кадушке. - У меня желание.
  Желание вникнуть в вашу традицию более глубоко".
  "Мы всегда рады, - я спустилась со своего насеста. - Благодарю за угощение.
  Сколько денег я должна?"
  "Здесь не платят.
  Не платят деньгами".
  Официантка не разъяснила.
  А я не поняла ее намеков...
  
  Я направилась к пальме.
  По пути бедром сбила шахматную доску.
  "Смотри, куда идешь, корова", - парни шахматисты на меня заорали.
  Потом пристально рассмотрели.
  "Нет.
  Ты на корову не похожа.
  Козочка..."
  В поле моего зрения попала блондинка.
  Она пряталась за пальмой.
  Делала вид, что рассматривает журналы.
  Столик совершенно крохотный.
  "С Натуры! - Я с удовольствием отметила. - Без одежды.
  И прекрасна, как можем быть прекрасны только мы, натурщицы.
  Совершенство.
  Фигура.
  Лицо.
  Зубки.
  Глаза цвета искреннего космоса.
  Но без всякого выражения. - Я подошла к ней: - Привет, подружка!
  Надеюсь, что не помешаю.
  Судя по столику...
  Столик крохотный.
  Ты никого не ждешь в гости.
  Я заскучала в баре.
  Разговаривать с хитрой официанткой - не особо увлекательно".
  "Натурщица.
  Ты тоже с Натуры! - девушка взглянула на меня.
  Улыбнулась. - Ты, наверно, только что прилетела.
  Только новенькие здесь раскрепощенно разговаривают.
  И вежливые.
  Присаживайся...
  Пожалуйста...
  Хочешь?
  Можешь присесть мне на коленки..."
  "Хм", - я все же подстелила салфеточку на другой стул.
  Присела.
  
  "Я - Вельпомена", - натурщица положила журнал на стол.
  Я отметила непристойную картинку на обожке журнала.
  "Я - Лена".
  "Очень приятно, Лена.
  Ты утром прилетела?"
  "Да.
  Чуть не провалились в Черную Дыру.
  Если бы провалились, то опоздали бы на пару часов".
  "Не опоздали бы.
  Здесь никто не торопится". - Вельпомена повела перед собой рукой.
  "Вельпомена, - я наклонилась к ней. - Прости.
  Мне ужасно неловко.
  Даже чуть стыдно.
  Я не поняла, почему я здесь.
  И что от меня хотят.
  От нас хотят.
  Я, вообще-то, курсантка..."
  "Лена, - Вельпомена ответила с чуть ироничной улыбкой. - Сначала я тоже не понимала.
  Но, когда узнала, то пришла в ужас.
  Ахнула.
  Нас привезли, чтобы мы размножались..."
  "Чтоооо?"
  "У тебя наверно, нашли какую-то особенность.
  Лена.
  Особенность, которая будет важна для Империи.
  Для Имперской армии..."
  "Вроде...
  Да.
  У меня редкая группа крови.
  Мою кровь можно переливать всем, - я понизила голос. - Даже жухраям.
  А мне - никакая кровь, кроме моей редкой, не подойдет.
  Военврач сказал, что нужно побольше доноров, как я.
  Но я не поняла его до конца.
  Теперь начинаю понимать.
  Но...
  Это же невозможно.
  Мы - с Натуры.
  Наши гены закодированы.
  Нам можно вступать...
  Рожать только после свадьбы.
  Сначала наш священник должен снять код с ДНК.
  Иначе мы...
  Во время этого...
  Взорвемся.
  Взорвемся вместе с партнером.
  Если без свадьбы..."
  
  "Я им это объясняла долго.
  Что мы не можем до свадьбы.
  И без снятия священником кода ДНК не можем.
  Но они даже не желают просмотреть сведения об обычаях с Натуры, - Вельпомена протянула грустно. - Они считают, что своим приказом можно снять запрет.
  Раскодировать нас.
  Им, - Вельпомена показала пальцем на потолок, - кажется, что совокупление может произойти по приказу.
  И...
  Мне кажется, что сами они мало знают, о чем говорят..."
  "То есть?
  Как это - мало знают об этом процессе?"
  "Ты поймешь, Лена".
  "Я лучше улечу отсюда".
  "Нет, - Вельпомена покачала миленькой головкой. - Мы здесь по приказу нашего командования.
  Улететь без разрешения - равносильно дезертирству.
  Ты же не хочешь стать дезертиркой?
  Лена?"
  "Нет.
  Я не хочу дезертировать.
  Я хочу быть героиней!"
  "Я тоже хочу продолжать служить Империи.
  У меня больная мать.
  Пособия за меня ей хватает на лекарства.
  Кто ей поможет, если меня обвинят в дезертирстве?
  Никто не поможет".
  
  "Как же нам быть?
  Вельпомена.
  Бежать нельзя.
  И спать с мужчинами нельзя.
  А спать с мужчинами - приказ командования".
  "Я прячусь за пальмой.
  От парней прячусь. - Вельпомена тяжело вздохнула. - Но долго так не продержусь.
  Парни здесь не активные.
  Но - рано или поздно - кто-нибудь прицепится по-настоящему.
  Я двум уже отказала.
  Ну, как отказала.
  Вела себя так, что они сами отказались.
  Но другим, возможно, понравится мое поведение.
  Так и ты, Лена.
  Долго не продержишься.
  Ты - яркая.
  Привлекаешь к себе повышенное внимание".
  
  "Я - красивая.
  Привлекательная я.
  Но и ты, Вельпомена...
  Ты добрая.
  Внимательная.
  Очаровательная.
  Ты открыла мне тайны этого места.
  Рассказала, что происходит".
  "Все здесь попадают в постель.
  Согласно приказу".
  "Твои слова меня сильно смутили, Вельпомена".
  "Ты покраснела, Лена.
  Покраснела от смущения".
  "Я не это имела в виду.
  Я хочу знать, как все происходит.
  В подробностях.
  Знаешь - значит, вооружена".
  
  "Я знаю о процессе не намного больше, чем ты.
  Я здесь три дня страдаю.
  Лена!
  Можешь быть абсолютно уверена, что если бы я находилась несколько дольше, мы бы не разговаривали.
  Возможно...
  Меня бы силой положили в постель.
  И тогда я бы взорвалась.
  В буквальном смысле взорвалась бы".
  "Вельпомена!
  Какая у тебя особенность?
  Особенность, по которой тебя решили...размножать...
  У меня - редкая группа крови".
  "Я хорошо вижу в темноте.
  В темное время суток я ощущаю себя комфортно.
  Командиры решили, что мои способности должны быть... размножены.
  Командиры уверены, что хорошо видеть в темноте передается по наследству.
  Империи нужны воины, которые видят в темноте.
  Вдруг, погаснет на космолете свет?"
  "Важное качество".
  "Угу".
  Мы помолчали.
  
  "О парнях не знаю, - Вельпомена накручивала на пальчик локон. - Девушки живут в общей комнате.
  На шесть постелей.
  За нами смотрит инструкторша.
  Выбранные парнем девушки...
  Выбранные исключаются из обитательниц общей спальни.
  Перемещаются в другое отделение.
  Для производства детей, полезных Империи.
  Все дети полезные.
  Но некоторые более полезные, чем полезные.
  Поэтому все должны помнить, зачем здесь... - Вельпомена тихо закончила.
  Глядела в сторону: - Кажется, что нами заинтересовались.
  Два шахматиста бросают на нас косые взгляды.
  Мы обречены?"
  
  "Все сложно для моего понимания, - я покачала головой. - Но...
  От шахматистов нужно отделаться.
  Первый шаг за нами.
  Потанцуем?
  Если удивятся, то ответим.
  Скажем, что на Натуре нет ничего странного, когда девушка танцует с девушкой.
  Ведь у нас парней в двадцать раз меньше, чем девушек.
  А девушка должна с кем-то танцевать.
  Так что потанцуем, как нам велит традиция".
  "Ты гениально придумала, Лена", - Вельпомена кивнула в знак согласия.
  
  Мы вышли на танцевальное пространство.
  Бледный юноша с длинными волосами что-то бряцал на рояле.
  Вельпомена приблизила свое лицо к моему лицу.
  "На самом деле мы выглядим необычно", - Вельпомена засмеялась.
  "Мы могли бы встретиться обычным способом.
  На вечеринке.
  Стали бы хорошими подружками.
  А не ради кривляния из-за парней".
  "Лена!
  От тебя исходит одуряющий аромат Натуры, - Вельпомена крепко прижалась ко мне.
  Мы медленно танцевали. - Ты действительно считаешь, что встреча двух девушек с Натуры здесь сильно отличается от обычной встречи?
  Я думаю, что это одно и то же.
  Я не лицемерю.
  Девушка оценивает девушку.
  Несколько минут.
  Подсчитывает - годится ли в подружки.
  Мы платим определенную цену за начало дружбы.
  А сама дружба бесценна.
  Нужно вначале только соблюдать правила игры".
  "Моральный кодекс?"
  "Лена!
  Не пугай меня определениями!" - Вельпомена счастливо смеялась.
  Я пожала плечами:
  "Слова - простое сотрясение воздуха.
  В космосе нет воздуха.
  Поэтому в космосе слова не слышны.
  А дружба?
  Дружба - лучший способ поведения.
  Во всяком случае, мне дружба нравится".
  "А мне нравишься ты, - Вельпомена прошептала мне в ухо. - Не буду спрашивать, гожусь ли я тебе в подружки.
  Ты меня выбрала.
  Надеюсь, что не просто от безысходности".
  "Я бы ответила, - я из-под ресниц посмотрела на шахматистов. - Но музыка прекратила играть.
  Шахматисты сейчас подойдут к нам знакомиться.
  Или сразу попытаются потащить...
  В отдельную комнату потащат.
  Сделаем сейчас вид, что непринужденно болтаем.
  О личном".
  
  "Лена?"
  "Да, Вельпомена".
  "Мне пришла в голову идея.
  Не знаю, хорошая ли..."
  "От хорошего человека исходит только хорошее".
  "Лена!
  Мне надоело здесь дрожать.
  Я предлагаю нам...
  Создать пару..."
  "Нам?
  Создать пару?
  Но мы же не парень и девушка".
  "Инструкторы здесь очень тупые.
  Лена!
  Никто не поймет.
  Мы с тобой будем жить в отдельной комнате.
  Как положено парню и девушке.
  Две недели.
  Затем...
  Нас отпустят.
  Рожать положено в своем гарнизоне.
  Они подумают, что кто-то из нас должен родить от другой..."
  "Но инструкторы догадаются?"
  "Лена!
  Как они догадаются?
  Мы же сами не скажем".
  "Но мы - обе девушки.
  Девушка от девушки не родит без парня".
  "Лена!
  Здесь много женственных парней.
  Мужеподобных девушек нет.
  А парней женоподобных много.
  Меня или тебя примут за одного из них".
  "Трудно тебя или меня принять за парня.
  Вельпомена!
  Тем более что мы без одежды.
  Девичьи признаки на лицо..."
  
  "Уж так сразу и на лицо, - Вельпомена захихикала. - Мы будем имитировать процесс между парнем и девушкой.
  В комнатке.
  В отдельной.
  Вот и все.
  Камеры будут следить.
  Но я думаю, что внимание смотрящих притупится.
  Они уже устали от подобных картинок.
  И, - Вельпомена с испугом посмотрела на приближающихся шахматистов, - другого пути у нас нет.
  Либо дезертировать.
  Сбежать отсюда.
  Либо взорваться с каким-то глупым парнем".
  
  "Девочки?" - Два шахматиста широко улыбались.
  Даже не улыбались.
  Лыбились.
  А до этого назвали меня коровой.
  Когда я их шахматную доску бедром сбросила на пол.
  "Мне надоела эта музыка, - я, словно не слышала шахматистов.
  Обращалась к Вельпомене. - Болтовня.
  Шум.
  Пойдем за таблетками от боли в голове?"
  "Я согласна", - Вельпомена улыбнулась.
  Подхватила из комплекта простыню и полотенце.
  "Вы куда? - Шахматисты сменили улыбки на оскалы. - Мы вас выбрали для деторождения".
  "Мы не сомневаемся, мальчики, - Вельпомена побледнела.
  Но через силу улыбалась. - Мы скоро вернемся.
  И...
  Если вас - настолько прекрасных - не уведут другие девушки..." - Вельпомена потащила меня за руку.
  
  Мы выбежали из зала.
  Поднимались по лестнице.
  "Я чувствую себя ребенком.
  Ребенком, которого ведут за руку.
  Вельпомена".
  "Сейчас, - Вельпомена закуталась в простыню.
  Голову повязала полотенцем. - Я замаскировалась.
  Не видно, что я девушка.
  Первичные половые признаки скрыты". - Вельпомена произнесла с зубовным скрежетом.
  "Мы пролетели всю Вселенную не для того, чтобы скрывать свои девичьи признаки, - я тоже скрипела зубами. - Ты оделась, Вельпомена.
  Жертвуешь собой".
  "Я демонстрирую свою женственность.
  Женственность означает - жертвенность. - Мы поднялись на второй этаж. - Лена!
  Я вспомнила!
  Нужно сначала проштамповать наши карты.
  Так написано на памятке.
  Нам вручили при въезде".
  "А нам не дали памяток", - я почувствовала, как покраснела.
  "Необходимая формальность", - Вельпомена приложила свою карту к голографу.
  Загорелся зеленый огонек.
  Затем я свою карту опустила в голограф.
  Второй зеленый огонек.
  И появилась надпись:
  "Поздравляем с рождением новой пары!
  Пусть ваш ребенок будет похож на мать или на отца".
  "Фиг вам отца, - Вельпомена чуть слышно прошептала. - Фиг вам рождение ребенка от двух девушек".
  "Нам выделили комнату двести двенадцать, - я поймала голографический ключ".
  "Все пока прошло успешно, - Вельпомена низко наклонила голову.
  Прятала лицо от голографических камер. - Мы теперь муж и жена.
  На пару недель.
  Не официально".
  Вельпомена хлопнула меня по попке.
  "Вельпомена?"
  "Да, Лена".
  "Ты меня хлопнула по попке?"
  "Только для голографов, Лена.
  Только для голографов.
  Мужчина же должен похлопывать свою девушку по попке.
  Психологи доказали, что похлопыванием, этим жестом мужчина как бы метит свою самку.
  Показывает другим - Моё!"
  "Я и не беспокоюсь.
  Обычное дело.
  Девушка по-подружески похлопывает подружку.
  По попке".
  
  "Наша комната, - Вельпомена первая вошла.
  Сняла полотенце с головы.
  Бросила его на голокамеру в углу. - Теперь за нами не подглядывают.
  Пусть думают, что парень и девушка стесняются. - Вельпомена села на кровать.
  С наслаждением небрежно сбросила простыню с себя. - Ужас!
  Я несколько минут была замотана в полотенце и в простыню.
  Но чувствую себя, будто меня в бетон залили.
  А потом из бетона выбили молотками", - Вельпомена скрестила ноги: - Вот, Лена.
  Мы обманули всех.
  Теперь я в твоем распоряжении, подружка. - Смех Вельпомены прозвучал фальшиво. - Все же мы обязаны имитировать страсть между парнем и девушкой.
  Их...
  Язык не поворачивается сказать это слово.
  Как все же ужасно выглядит процесс зачатия со стороны.
  Между девушкой и парнем".
  "Для конспирации мы должны что-то предпринять, - я начала нервничать. - То, что делают парень и девушка в постели.
  Вдруг, галокамера видит через полотенце..."
  "Ужасно, когда женское тело продают в качестве деторождения".
  "Успокойся, Вельпомена, - я села рядом. - Мы не торгуем собой.
  Мы же две девушки", - я погладила Вельпомену по головке.
  "Да!
  Лена!
  Мы обязаны притворяться перед голографом.
  Пусть думают, что мы - парень и девушка", - рука Вельпомены скользнула к моим плечам.
  Перебирала локоны густых волос.
  Переместилась дальше по телу.
  Мы играли на камеру.
  С отчаянной решимостью играли.
  "У меня нет чувства, что ты стала моей настоящей подружкой, Вельпомена, - я призналась. - Подружка - когда полностью.
  Без остатка.
  Ты не отводишь от меня взгляд.
  Но на лице запечатлелся вызов".
  
  "Лена!
  Мы играем.
  Играем на камеру.
  Но не для себя живем.
  Время течет.
  Скоро невозможно будет сдерживаться.
  Тогда это можно будет назвать естественным".
  Вельпомена встала.
  Подошла к окну.
  "Вельпомена стоит ко мне спиной, - я подумала с болью. - Как Франческа.
  Получается, что я предаю сейчас Франческу.
  Или не предаю?
  Мне же приказали.
  Я не знала, что здесь будет твориться.
  А, если бы и знала, то не нарушила приказ.
  Франческа не должна на меня сердиться.
  Так же, как и я не буду на нее в обиде.
  Если ей прикажут.
  Но почему я так нервничаю?
  Все же приемлемо". - Я проглотила комок в горле.
  
  "Мои родители не разбились на космолете, - Вельпомена отодвинула занавеску. - Обычно в подобных случаях подруга рассказывает подруге о своем семейном горе!"
  "И много у тебя было подобных случаев?" - я уцепилась за слово.
  "Случаев?
  Подобных?
  Ни одного.
  Я сказала - в подобных случаях, потому что почти в каждом фильме подобное происходит.
  Я учу жизнь по голограммам".
  "Горе?
  У тебя нет семейного горя?
  Я задаю этот вопрос из любопытства..."
  "Нет у меня семейного горя.
  Наоборот.
  Семейное счастье.
  Я имею в виду семью моих родителей.
  Свою семью я еще не основала".
  "Мечтаешь?"
  "О чем?"
  "Мечтаешь завести семью?"
  "Не знаю..."
  Вельпомена говорила сдержано.
  Тихо говорила.
  "Лена! - Вельпомена оглядывала березовую рощу за окном.
  Будто разговаривала с деревьями. - Я боюсь".
  "Чего ты боишься, Вельпомена?"
  "Боюсь нашей ситуации..."
  "Нас не раскроют.
  Две недели мы будем обманывать всех.
  Потом улетим служить.
  Каждая на свою точку.
  Вернее - разлетимся по космоучилищам".
  "Этого я и боюсь, Лена.
  Я боюсь к тебе привязаться".
  "Вельпомена!
  Поздно бояться.
  Мы уже вместе.
  В одной комнате.
  У нас не было другого выхода..."
  "Мы...
  Мы молодые", - голос Вельпомены бесцветный.
  "Почему мы здесь?
  Вдвоем?
  Почему? - Я начала психовать. - Почему что эта комната стала нашим общим домом на две недели?"
  "У всех должен быть дом, - Вельпомена вернулась к кровати. - Хотя бы на две недели.
  Но свой дом. - Она поправила одеяло. - Давай, мы сосредоточимся на нашей проблеме.
  Успокоимся.
  И все само собой решится". - Вельпомена поглаживала меня по головке.
  
  Потом мы тяжело дышали
  А после всего смотрели в потолок.
  "Я считаю это нормальным", - Вельпомена прошептала.
  "Вельпомена?"
  "Да, Лена".
  "Если бы ты или я были парнем...
  Смешно, конечно.
  То кто бы у нас родился?
  Сын или дочь?"
  "Сын или дочь, Лена...
  С твоими глазами.
  С твоим ротиком.
  С твоими волосами.
  И...
  Кое-что от меня".
  
  "Грустно.
  Мы сблизились".
  "Ты улетишь, Лена.
  Мы с тобой больше не увидимся".
  "Почему это я улечу?
  Можно подумать, что ты не улетишь, Вельпомена.
  Почему не увидимся?
  Жизнь полна сюрпризов".
  "Лена, - Вельпомена провела ладонью по моему лицу. - У тебя есть подруга?
  Или друг?"
  "Друг?
  Да.
  Друг.
  Его имя Беспопролол".
  "Да ты что!
  Парень?
  Твой?
  Он красивый?"
  "Беспопролол безумно красивый, - я засмеялась. - Ты же знаешь, Вельпомена, что мы не избалованы парнями.
  Ты же тоже с Натуры.
  Парней у нас в двадцать раз меньше, чем девушек.
  А там, где родился и живет Беспопролол, наоборот.
  Девушек у них нет.
  Почти нет.
  Девушки и женщины не следят за собой.
  И, парню, чтобы взять женщину в жены, нужно работать до старости.
  Жена потом забирает все его деньги.
  И все имущество.
  Но пару лет мужчина счастливый живет в браке.
  Счастливый, потому что у него была женщина".
  "Обалдеть".
  "Я сама в шоке!
  Вельпомена!
  Беспопролол безумно красивый.
  Накачанный.
  Но...
  Нет у него девушки".
  "Вы поженитесь?"
  "Нет.
  Беспопролол сам это сказал.
  Он не верит, что такая красавица, как я пойдет к нему в жены.
  Беспопролол уверен, что я ищу богатого мужчину.
  Богатого в мужья.
  И...
  Беспопролол прав".
  "Нам нужны богатые мужья, - Вельпомена оживилась. - Хотя...
  Внимание парней жутко приятно".
  
  "Вельпомена, - я прижалась к подружке.
  Поместила голову в изгиб ее локтя. - Я тебя обязательно познакомлю с Беспопрололом.
  Слетаешь в его Галактику.
  Беспопролол обалдеет.
  Его друзья обалдеют тоже.
  Найдешь себе друга.
  Знаешь, как приятно, когда на тебя пялятся мужчины. - Я начала с восторгом рассказывать. - Сильные.
  Могущественные мужчины сразу затихают.
  А ты, как и я.
  Мы с Натуры.
  Без одежды.
  В туфельках.
  На каблучках пройдешь по улице.
  Там.
  В царстве мужчин.
  Потом - сразу в душ.
  У меня было ощущение, что меня долго и старательно облизывали.
  На самом деле - глядели.
  Облизывали взглядами.
  Но столько было этих взглядов..."
  
  "Обязательно слетаю, - глаза Вельпомены загорелись. - Хоть раз почувствовать себя в центре внимания.
  Я отомщу нашим парням.
  Парням с Натуры.
  Они уверены, что свет на них клином сошелся.
  Но...
  Да...
  Замуж за бедного я не пойду.
  Хоть он трижды раскрасавец.
  А в друзьях иметь его можно. - Вельпомена прерывисто дышала. - У тебя есть подруга?
  Вы - близкие подруги?
  Ты ей расскажешь обо мне?"
  
  "Поговорим о чем-нибудь другом, Вельпомена.
  Расскажи, как ты оказалась здесь".
  "Я ошиблась, - Вельпомена мяукнула.
  Как кошка. - Мне наговорили.
  И я подумала.
  Совсем не о том думала.
  А оказалась масса неприятностей.
  И бесконечная нервотрепка".
  "Я - твоя неприятность, Вельпомена?"
  "Лена!
  Не шути так.
  Ты - звезда на моем пути.
  Не заставляй меня углубляться в это. - Вельпомена чуть отодвинулась. - Глупо.
  Во всем нет смысла.
  Я даже не поняла, как оказалась здесь.
  Оказалась.
  И было уже поздно". - Вельпомена поцеловала меня.
  Обняла.
  Как подружка обняла.
  И целовала, как подружка.
  
  "Нужно получать удовольствие от жизни, - я улыбалась. - Не будем забиваться внутрь себя.
  Надеюсь, что мы не превратимся в затворниц".
  "Лена, - внезапно Вельпомена повернулась ко мне лицом.
  Ее щеки пылали.
  Но глаза впивались в меня.
  Как система наведения огня. - Сколько тебе лет?" - Вельпомена резко спросила.
  "Как сколько?
  Столько же, сколько и тебе.
  Нам по девятнадцать лет.
  В картах написано".
  Я удивилась.
  "Мы же не похороним себя?
  Не похороним в обыденности.
  Я не хочу. - Вельпомена откровенно призналась. - Что скажут наши друзья?
  Наши родственники?"
  "Вельпомена!
  Благодарю за слово похороны, - я на миг охладела к Вельпомене. - Но у нас есть другие проблемы.
  Не нужно беспокоиться о своих похоронах".
  "Меня вовсе не обидел твой отпор, - ресницы Вельпомены летали бабочками. - Так и должно быть.
  Мы слишком быстро сблизились.
  Теперь возникнет напряжение.
  Напряжение между нами.
  Затем уже будет настоящая дружба.
  Сначала все ругаются".
  "Вельпомена!
  Я не понимаю, как все могут нас касаться.
  Всё, как может нас коснуться. - Я снова почувствовала растущую злость. - Мы - неповторимы.
  Мы - единственные! - Я хитровато улыбнулась. - Знай своих противников.
  Это закон войны.
  И друзей знай.
  Это закон выживания
  Ты же не мой противник.
  Не так ли, подружка?"
  "Наконец, мы откровенны, - Вельпомена засмеялась серебряно. - Мне стало легче".
  "Совсем стало легко, Вельпомена?"
  "Нуууу.
  Не совсем легко.
  Кое-где я напряжена".
  Ладонь Вельпомены скользнула вниз.
  "Все еще напряжена?"
  "Снова напряжена, - Вельпомена минуту смотрела на меня.
  Потом вздохнула. - Да".
  "Скажешь, почему?"
  "Не верю своим ушам, Лена".
  "Мы торгуемся?" - Я продолжала дурачиться.
  Вельпомена тоже играла.
  Нам было легко.
  Легко и свободно.
  "Мы? - Глаза Вельпомены сузились. - Ты уже говоришь о нас.
  Мы стали одним целым?"
  
  "Ты прижалась ко мне крепко, Вельпомена.
  Вот мы и одно целое".
  "Ты меня за это ненавидишь?" - Вельпомена спросила вкрадчиво.
  "Что ты имеешь в виду?" - Мы играли в непонималки.
  Как дети.
  "Я не могу объяснить".
  "Ты тревожишься, Вельпомена?"
  "Йа?" - Вельпомена задумчиво глядела на меня.
  "Под твоим взглядом я начинаю плавиться, Вельпомена.
  Я тоже вся напряжена".
  "Но ты хорошо скрываешь свое напряжение.
  Лена..."
  "А у тебя дрожь по телу, Вельпомена".
  "У меня?
  Аааа!
  Просто я думаю о наших врагах.
  О жухраях..."
  "Ты?
  Врушка!
  Ты сейчас не о жухраях думаешь.
  А о чем я думаю?"
  "Ты думаешь о том, что вокруг нас металл и стекло.
  А мы - беззащитные".
  "Металл и стекло? - Вельпомена вроде бы колебалась. - Кто из нас металл?
  Кто стекло?
  Ты ударила меня в сердце, Лена.
  Ударила сильнее, чем я предполагала.
  Я говорила тебе, что боюсь.
  Боюсь обстановки.
  Вот я и попалась в ловушку.
  Уже поздно".
  "Если ты в ловушке...
  То, зачем паниковать.
  Тебе требуется помощь. - Я с трудом сглотнула. - Выбора у нас нет.
  Я вытерла вспотевшие ладошки о простыню.
  Не могла удержать дрожь. - Ты похожа на замерзшего зверька".
  "Я?
  Я - зверек.
  Зверек нуждается в твоей помощи".
  "Я справлюсь.
  Только не смотри на меня слишком откровенно.
  Я не могу сдерживаться".
  Я поднялась.
  Теперь я подошла к окну.
  
  "Лена?"
  "Да, Вельпомена".
  "Тебе помочь добраться до постели?"
  "Йа..."
  "У тебя странный вид, Лена.
  Я внимательно наблюдаю за тобой.
  Но уже изучила все твои черточки.
  Всю твою манеру говорить.
  Твою походку.
  Жесты. - Вельпомена подбежала ко мне.
  Обняла с неистовой силой.
  Обняла за талию".
  "Вельпомена", - я постаралась, чтобы голос звучал мягко.
  Но равнодушно...
  "Ты можешь мне доверять, Лена, - Вельпомена вела меня к кровати. - Сначала доберемся до постели".
  "У меня ноги стали мягкие, - я пожаловалась.
  Я смущена". - Я шаталась.
  "Обопрись на меня.
  Тебе, вне всякого сомнения, это нравится.
  Я вижу".
  "Да...
  Вельпомена.
  Мне хорошо".
  "Извини", - Вельпомена тихо произнесла.
  Или хотела произнести.
  Вместо этого издала какой-то нетерпеливый звук.
  
  Я осторожно легла:
  "Вести меня не было необходимости".
  "Ты очень худенькая, Лена.
  Во всяком случае, легче, чем какой-нибудь парень".
  "Возможно, нам придется из боя выносить на себе раненых".
  "Лена..."
  "Нет, это ты, Вельпомена...
  Ты великолепна.
  Твоя рука имеет прекрасную форму.
  И хорошо ухожена.
  В тебе угадывается большая сила".
  "Ты бредишь, Лена.
  Сила во мне?"
  "Сила духа, Вельпомена".
  "Ты пошутила, Лена.
  Я не могу сама себя побороть. - Вельпомена опустила ладонь. - Ты дрожишь, Лена".
  "Шок.
  Запоздалый шок".
  "Запоздалый шок?
  Или шок начинается только?"
  Вельпомена прислонилась к спинке кровати.
  "Вельпомена?"
  "Я в порядке.
  Смущение исчезло.
  Все исчезло.
  Во мне осталось только одно чувство.
  Словно в груди зарождается сверхновая".
  "Ты выглядишь прекрасно, Вельпомена.
  Мало напоминаешь девушку, которая нуждается в помощи".
  "Я делаю все что могу.
  Но при малейшем движении покрываюсь потом.
  Плохо соображаю".
  "Я вылечу тебя, Вельпомена.
  Вылечу нас". - Я приступила к оздоровительному массажу.
  
  "Я улетала, - Вельпомена через некоторое время открыла глаза. - Улетела.
  Улетала.
  Теперь возвратилась.
  Я с закрытыми глазами чувствую твое присутствие.
  От тебя исходит запах звезды. - Лена!" - Вельпомена приложила ладошку к моему лбу.
  Мягкое прикосновение.
  "Я уже привыкла к твоим прикосновениям, Вельпомена".
  "Я постараюсь выбраться из тумана", - Вельпомена пробормотала.
  "Кажется, что ты пришла в сознание", - я засмеялась.
  "Жаль, что я..."
  "Ни о чем не жалей".
  "Лена? - полуутвердительно.
  Полувопросительно.
  Но я уже не слышала ее.
  Я пыталась повернуться.
  Была, как чашка на подносе.
  Вельпомена наклонилась надо мной.
  Под ее руками я дергалась.
  Как мучимая болью лисица дергалась.
  Вельпомена не пыталась удержать меняю
  Внезапно я пришла в себя.
  Сердце мое замерзло.
  Я смотрела прямо в глаза Вельпомены.
  "Твои глаза кажутся сонными, Вельпомена.
  Но в то же время они заинтересованы.
  Ты меня гипнотизируешь.
  Я потеряла способность двигаться".
  Я подняла ногу.
  Дотронулась до Вельпомены.
  "Лена.
  Ты обжигаешь меня.
  Почему ты так смотришь?"
  "Твой голос заставляет меня дрожать.
  Я чувствую, как кровь приливает к лицу.
  Поэтому я злюсь.
  Злюсь на себя, что не могу сдержаться. - Я отвернулась.
  Смотрела на свои ноги. - Вельпомена.
  Я чувствую себя смущенной гимназисткой".
  "Я заметила..." - Вельпомена зашла с другой стороны.
  Ее глаза сузились.
  "Так ты меня еще больше смущаешь".
  "Я замерзла", - Вельпомена забралась под одеяло.
  "Замерзла?"
  "Я потеряла много сил!"
  "Ты?"
  "Я.
  Не надейся, Лена.
  Сил у меня хватит.
  Ты меня постоянно заряжаешь".
  "Заряжаю и разряжаю, - я рассмеялась. - Я залезла под одеяло.
  К Вельпомене. - Одеяло шелковое.
  На постельном белье здесь не экономят".
  Я старалась не встречаться глазами.
  "Спим?"
  "Спим, Вельпомена".
  И мы...
  Громко рассмеялись.
  
  "Подъем!
  Рота, подъем!" - утро встретило меня радостным возгласом Вельпомены".
  "Что раскричалась?" - Я потянулась.
  "Андроид принес нам завтрак.
  Скажу - очень сбалансированный завтрак".
  "Еще бы!"
  "Я ничего не помню, - Вельпомена присела на краешек кровати. - Что вчера было - не помню.
  О чем говорили - не помню.
  Как мы здесь оказались - не помню".
  "Не помнишь?
  Тебе напомнить?"
  "Не надо!" - Вельпомена рассмеялась.
  Накручивала на пальчик локон.
  Она склонила голову набок.
  "Я тоже ничего не помню", - я играла.
  Как и Вельпомена играет.
  "Мы обе ничего не помним, Лена.
  Значит..."
  "Значит, у нас сегодня все сначала".
  "Ой".
  "Что Ой, Вельпомена?"
  "Я с трудом сдерживаюсь".
  "От чего же ты сдерживаешься?"
  "Лена".
  "Но мы же ничего не помним, Вельпомена.
  Нужно помнить, что мы ничего не помним".
  "Ага", - Вельпомена склонилась надо мной.
  
  "Завтрак остыл, - я через Вселенную времени выдохнула. - Завтрак переходит в обед?
  Или в ужин?"
  "Мы...
  Я хочу прогуляться, Лена".
  "Спокойно ты сказала.
  И не совсем правдиво".
  "Тогда подай на меня жалобу в военный трибунал, - Вельпомена усмехнулась. - Пусть меня накажут за то, что я воспользовалась тобой.
  В своих целях.
  Без надлежащего разрешения.
  И не совсем откровенна с тобой. - Вельпомена погладила меня по плечу. - Лена.
  С людьми мало хлопот.
  Раздражение проходит.
  Смущение возрастает". - Вельпомена подняла на меня глаза.
  "Ты подхватила воспаление хитрости, Вельпомена, - я захихикала. - Но это твое решение.
  Говоришь много.
  Непонятно говоришь".
  "Если бы девушка понимала то, о чем говорит, то девушки бы всегда молчали".
  
  Я и Вельпомена спустились по винтовой лестнице.
  Через черный ход вышли на прогулку.
  "Никого не встретили, - в березовой роще я расслабилась. - Хорошо-то как!"
  "Бывает еще лучше, - из зарослей вышел седой старик.
  Он нес корзину с грибами. - Отдыхаете, девочки?"
  "А ты, кто?" - Вельпомена спросила с подозрением.
  "Жухрайский шпион?
  Диверсант?"
  "Отвечу честно, красавицы, - старик поставил корзину между ног. - Я - никто уже.
  Старики - никто.
  Нас не видят.
  Нас не слышат.
  Нас не слушают.
  На нас не обращают внимания.
  Если у старика деньги, то все видят только деньги.
  Я собираю грибочки.
  Прилетаю сюда контрабандно.
  Здесь же лагерь секретный...
  Но меня не трогают.
  Седой старик не принесет большого вреда Империи.
  Мину я не подниму.
  Фугас в фундамент здания не заложу.
  Руки трясутся.
  Поэтому мне разрешают собирать грибы.
  У нас подобные не растут.
  А насчет того - кто я...
  Жухрайский шпион?
  Жухрайский диверсант?
  В молодости мы часто повторяли - В жизни человек должен испытать все.
  Повторяли, повторяли.
  Когда могли - не испытали.
  А, когда не можем, то уже нет сил испытывать все.
  Я бы с удовольствием сейчас побыл в шкуре жухрайского диверсанта...
  Понарошку.
  Или - шпион.
  Расстреливал бы невинных по темницам.
  Совершал бы поступки, которые не совершал.
  Но уже не могу.
  А ведь столько в жизни упустил.
  Казалось, что жизнь бесконечна.
  Да.
  Это правда.
  Жизнь бесконечна.
  Но бесконечна она только в старости.
  Я не знаю, сколько мне лет.
  Сто?
  Тысяча?
  Может быть - миллион лет мне?
  Каждый день одно и то же.
  Просыпаюсь во сне.
  Сплю наяву".
  "Мы бы доложили о том, что ты хочешь стать жухрайским шпионом, - я сдвинула бровки. - Но ты прав, старик.
  Ты не можешь.
  Не хватит у тебя сил стать шпионом".
  "Поэтому я собираю грибы".
  "Грибочки у тебя диковинные.
  С красными шляпками и белыми точками".
  "Мухоморы.
  Несъедобные грибы.
  Ядовитые грибы".
  
  "Ядовитые? - Я отпрыгнула от старика.
  Спряталась за спину Вельпомены. - Ты хочешь нас отравить".
  "Только не засовывай в нас свой гриб", - Вельпомена тихо запищала.
  "Цыц, дуры, - старик вжал голову в плечи. - Из-за вас меня расстреляют.
  Мухоморы я не ем.
  И никому не даю в еду.
  Я их продаю.
  Мухоморы очень дорогие.
  Из них знающие люди изготавливают... лекарство".
  "Все лекарства - яд", - Вельпомена важно заявила.
  Словно каждый день вытягивала яд из мухоморов.
  "Вы гуляете, или как? - Старик подслеповато прищурился. - Голые вы.
  Сразу видно - с Натуры".
  "Ты еще нас допрашивать решил, старик? - Я подмигнула Вельпомене.
  Намекала подмигиванием, что старик хитрый.
  Вдруг, он выслан узнать, почему я и Вельпомена вместе гуляем. - Я и Вельпомена с Натуры.
  Ты правильно подметил, старик.
  Мы подружки.
  Поэтому гуляем вместе.
  А наши парни...
  Парни ждут нас в комнатах.
  Мы с парнями размножаемся".
  "Разве девушкам с Натуры можно... с парнями?
  До свадьбы? - Старик закряхтел. - Вам же нельзя.
  У вас генетический код.
  Код ДНК не позволяет вам до свадьбы.
  Сначала ваш священник должен вас разблокировать.
  Иначе вы взорветесь".
  
  "Ты слишком много знаешь, старик, - Вельпомена побледнела. - Много знаешь о традициях Натуры.
  Мы...
  Того...
  Женаты на парнях".
  "Врете вы все, - старик присвистнул.
  И засмеялся.
  Наверно, он хотел захохотать.
  Но силы на ржачку не хватило.
  Прав бы старик.
  Нужно ржать в молодости.
  Когда можется.
  А в старости - хочешь поржать, но уже не можешь... - Никаких парней у вас нет, красавицы.
  Ни с кем вы не спите..."
  "Ах, так, - я взвизгнула. - Ты - подлый.
  Подлый дедушка.
  Мы перед тобой красуемся.
  Другой - на твоем месте - радовался бы.
  Бесплатно показываем свою обнаженность.
  А ты...
  Неблагодарный. - Я забежала за старика сзади.
  Он хотел повернуться.
  Но кости затрещали.
  Не дали.
  Я схватила старика за руки: - Вельпомена!
  Суй ему гриб в рот!"
  "Но он же ядовитый", - Вельпомена все же послушалась меня.
  "Старик более ядовитый, чем мухомор".
  "Покушай, дедушка, - Вельпомена забила мухомор старику в рот.
  Старик не особо сопротивлялся. - Забудь о нас".
  
  "У него пойдет зеленая пена изо рта? - Я отпустила руки старика. - В галофильмах показывают.
  У отравленных идет зеленая пена изо рта".
  
  "Пока ничего у него не идет, - Вельпомена дрожала. - Совсем ничего".
  "Императорский жемчуг.
  Пурпурный жемчуг. - Старик вдруг отозвался.
  Он преобразился.
  Глаза его сверкали. - Я молодой! - Старик наклонился.
  Зачерпнул горсть мухоморов.
  Жадно их жевал. - Я - вечно молодой! - Он пробормотал.
  Словно прислушивался к себе.
  Тон озорной. - Я хочу кого-нибудь ударить. - Старик водил перед собой руками. - У меня силы прибавилось.
  Я - сильный.
  Я смелый!
  Я прыгучий! - Старик, действительно, подпрыгнул.
  Подпрыгнул упруго.
  Как гимнаст прыгал. - Никого нет". - Старик смотрел сквозь нас.
  "Наверно, он видит только свои мечты", - я шепнула на ушко Вельпомене.
  Она прижалась ко мне.
  Поцеловала.
  "Домики выкрашены в разные цвета, - старик пустил слезу.
  Смотрел на серые бараки. - На стенах растут цветы.
  Крыши покрыты красной черепицей.
  Домики из моей молодости.
  Черепица сверкает полировкой.
  Высокие небоскребы в стиле модерн.
  За все платит наша Империя.
  Я же пойду в райский сад с нимфами. - Старик не забыл о своей корзинке.
  Молодо.
  Радостно ее подхватил.
  Шагал к ржавому старенькому космокатеру. - Моя новенькая спортивная космояхта. - Старик запрыгнул в космокатер. - Как же я богат!
  Девушки! - Старик позвал.
  Я и Вельпомена вздрогнули.
  Но оказалось, что старик обращался к воспоминаниям. - Сильвия, Барбара, Индиания! - Старик видел свое прошлое. - Делайте, что хотите на борту моего огромного космофрегата.
  Бассейн.
  Сауна.
  Винный погреб.
  Все - к вашим услугам.
  Я сейчас стартую.
  И присоединюсь к вам". - Космолет неуверенно поднялся.
  Выпустил облако отработанных антипозитронов.
  Со скрипом исчез в гипер переходе.
  
  "Космокатер неисправный, - я держала Вельпомену за руку. - Возможно, что дедушка врежется в астероид..."
  "И присоединится к своим подружкам в мечтах".
  "Зато перед смертью старик был счастлив.
  По-настоящему счастлив".
  "Лена?"
  "Да, Вельпомена".
  "А ты счастлива?"
  "Я?
  Йа?
  Счастлива ли я?
  Что такое счастье - каждый понимает по-своему..."
  "Лена.
  Без гимназических афоризмов".
  "Да".
  "Что да?"
  "Я
  Йа...
  Счастлива".
  Я ожидала, что Вельпомена тоже признается.
  Скажет, что она счастлива.
  Но Вельпомена молчала.
  
  "Ты выглядишь подавленной, Вельпомена".
  "Я думаю о том времени, когда буду жить без тебя, Лена".
  "Жила же ты девятнадцать лет без меня, Вельпомена..."
  Мы опустились на мягкую травку.
  Глядели в космос.
  Наблюдали протуберанцы.
  Они играли на поверхности звезды.
  "В наших картах написано, - Вельпомена перевернулась на животик, - что я и ты стали партнерами.
  Мы не можем менять своих решений".
  Вельпомена надула губки.
  "В самых исключительных случаях нам могут приказать перебраться в другие питомники", - я заметила.
  "Это, если бы мы родили друг от дружки, - Вельпомена захихикала. - А так...
  Нас признают негодной парой.
  Негодной для деторождения.
  Ни кому в голову не придет, что мы с тобой девушки.
  А не девушка и парень".
  "А имена?
  Имена у нас женские..."
  "Женские имена? - Вельпомена хлопнула ладошкой по травке. - В Империи неразбериха имен.
  Одни именем могут называть девушку или парня.
  Например, Мишель.
  Кто оно?
  Парень?
  Девушка Мишель?
  Оказывается, что Мишель - может быть мужским и женским именем одновременно.
  Или - Саша.
  Или Трибухнаверди".
  "Трибухнаверди?"
  "В нашем космовоенном училище есть девочка с именем Трибухнаверди.
  Кстати, очень красивая девочка".
  "Тебе она нравится?"
  "Мне нравится моя жизнь, - Вельпомена ответила неопределенно.
  Затем вернулась к теме нашего расставания: - Я так поняла, что если тебя попросят..."
  "Прикажут".
  "Если тебе прикажут, Лена, то ты можешь уйти с другой девушкой?
  Как отвратительно!"
  "Не беспокойся, Вельпомена.
  Пока вопрос об этом не стоит.
  И не забывай.
  У нас остались всего лишь два дня.
  Для совместного проживания".
  
  "Лена?" - Вельпомена насторожено посмотрела на меня.
  "Да, Вельпомена".
  "Ты не забудешь обо мне?"
  "Обещаю".
  Через два дня мы расстались.
  "Я познала немного счастья, - я смотрела, как удаляется космолет с Вельпоменой. - Поразительное испытание в жизни девушки.
  Слезы.
  Поцелуи.
  Обещания.
  И...
  Космолет улетает.
  Скоро я вернусь к Франческе..."
  
  На пересадке в космолинкор я узнала, что жухраи в Юго-Западном секторе продвинулись на квадриллион парсек.
  Наступают.
  Наши сообщали, что мы так заманиваем жухраев в нашу ловушку.
  Зато с Северно-Западного направления пришла радостная весть.
  Пограничный гарнизон по линии скопления шарообразных Галактик Империи отбил атаку жухрайских диверсантов.
  На космозаправке царило необычайное оживление.
  Люди бегали взад и вперед.
  Как броуновские частицы.
  Задавали друг другу вопросы.
  Обнимались без причины.
  Мужчина с мятым лицом облапил меня:
  "Девочка ты моя!"
  
  Перед нашей казармой я остановилась.
  "Страшно!
  Страшно, что я скажу Франческе?
  Рассказывать ли о Вельпомене?
  Я не виновата.
  Был приказ.
  Поймет ли меня Франческа?
  Должна ли я оправдываться".
  "Лена?"
  Франческа вышла из казармы.
  В руках она держала подушку.
  "Франческа?" - Я проблеяла.
  "Я подушку выношу.
  Выбиваю подушку". - Франческа пищала.
  "Я.
  Йа...
  Собираюсь в казарму входить".
  "Входи, Лена.
  В казарме полы помыты.
  Не поскользнись".
  "Спасибо, Франческа.
  Спасибо, что предупредила".
  "Сегодня прохладно.
  Лена.
  Заходи в казарму.
  Простудишься".
  "Я привыкла".
  "Но ветер холодный".
  "Я с Натуры.
  Там тоже бывают холодные ветры".
  "Но этот ветер особенный".
  "Ты права, Франческа.
  Этот ветер особенный".
  "Ты дрожишь, Лена".
  "Разве это дрожь?
  Но я пойду в казарму?" - Я спросила.
  Словно спрашивала разрешения у подруги.
  "Конечно.
  Очень.
  Я выбью подушку.
  И тоже приду в казарму".
  "Очень".
  
  В казарме я присела на кровать.
  Ждала появления Франчески.
  Нервничала.
  Кусала губу.
  "Кто-то уронил яблоко, - я наклонилась.
  Подняла яблоко. - Что-то Франческа задерживается.
  Наверно, сердится на меня..."
  "Я принесла чай.
  С лимоном.
  Как ты любишь, Лена". - Франческа появилась неожиданно.
  Поставила стакан с чаем на тумбочку.
  Поудобнее пристроила подушку под головой.
  Откинулась на нее.
  Как бы приготовилась к длинному разговору.
  "Вкусный чай, - я сделала глоток. - С лимоном.
  С сахаром.
  Да.
  Я так люблю".
  "Чай хороший", - на лбу Франчески появились капельки пота.
  "Когда болит голова.
  Чай - лучший помощник".
  "У тебя болит голова, Лена?"
  Франческа бесцветно посмотрела на меня.
  "Нет.
  Не болит голова. - Смущение заливало меня. - Яблоко на полу лежало.
  Я его подняла".
  "Яблоко?
  Наверно, Клара потеряла.
  Хочешь еще чай?" - Франческа спросила сквозь зубы.
  
  "Чайчай, - я пошутила.
  Постучала пальчиками по стакану.
  Посмотрела сквозь чай на свет. - Нет.
  У меня еще есть".
  Я хотела сказать, что не в чае дело.
  Но передумала.
  Франческа явно не в настроении.
  Не в настроении для шуток.
  Я отрицательно покачала головой.
  Сразу же пожалела.
  Резкая боль пронзила правое плечо.
  Шею обожгло сзади.
  "После прощания с Вельпоменой, - я вспомнила.
  Молча страдала от боли. - Мы слишком бурно прощались.
  Всю ночь прощались".
  Я охнула.
  Поморщилась.
  
  Подозрение сразу исчезло из глаз Франчески.
  "Болит?
  Ты..."
  "Не волнуйся, Франческа.
  Я тронута твоей обеспокоенностью.
  Я выживу".
  "Главное - не болей, Лена".
  Франческа расслабилась.
  Но я услышала тихий звонок.
  "Звоночек предупреждает.
  Фальшивая теплота в голосе моей подруги.
  Эта теплота несет опасность. - Я взглянула вниз.
  На Франческу. - Меня мучают смутные подозрения.
  Сомнения.
  Конечно, глупо бояться.
  Я слаба.
  Франческа слаба, как котенок.
  Это очевидно.
  Она испытывает боль после нашего расставания".
  
  Я вдруг почувствовала руку на своей коленке.
  Маленькая ладонь.
  Гибкая рука.
  "Франческа?" - Я заглянула подруге в глаза.
  Совершенно очевидно.
  Франческа борется с собой.
  "Лена.
  Ты выглядишь испуганной, - Франческа мягко промурлыкала. - Словно видишь меня в первый раз.
  И я - страшная?
  Страшная, как жухрай?
  Что тебя во мне испугало? - Франческа замерла. - Мне это не нравится".
  Франческа схватила меня рукой за шею
  Приблизило мое лицо к себе.
  Я испуганно вздрогнула.
  "Я не подготовлена к неожиданному движению, - я подумала. - Я теряю равновесие".
  И я его потеряла.
  Равновесие потеряла.
  
  Утром я, Франческа и Клара полетели на Ярмарку.
  Энтузиазм бил через край.
  Несмотря на метеоритный дождь, на ярмарке, все веселились.
  Под музыку оркестров танцевали пары.
  "Посетим первый космолет здешних поселенцев?" - Клара предложила.
  Я посмотрела на Франческу.
  Франческа с улыбкой посмотрела на меня.
  У Франчески под глазами синяки.
  После бессонной ночи.
  Наверно, я выглядела не лучше...
  "Обычный космофрегат, - Мы с любопытством рассматривали жилые помещения древнего космолета. - Трудно поверить.
  Здесь летели первые поселенцы.
  Они организовали местную Ярмарку.
  На пустом месте.
  В голом космосе".
  "Экскурсия опустошила меня, - Франческа призналась, когда мы вышли из космофрегата. - Я хочу есть".
  
  "Совместим полезное с интересным, - Клара предложила. - Опера.
  В опере можно заказать столик.
  Столик на троих".
  "Послушаем оперу.
  Заодно и пообедаем", - я обрадовалась.
  Сжала ладошку Франчески.
  "Опера - не совсем опера, - мы присели за столик.
  Заказали пиццу и Кока Колу. - Официантки топлес.
  Официанты в плавках".
  "Но поют же, - Клара беспечно катала в ладони шарик из бумаги. - Наверно, опера.
  С элементами... веселья.
  Разве плохо?"
  "Здесь прикольно", - Франческа согласилась.
  
  На сцену выбежали тринадцать девушек.
  "Одеты артистки по-балаганному, - я скривила губки. - Китель и каска космодесантниц.
  Но юбки.
  Юбки балетные".
  "Юбки короткие балетные, чтобы лучше было видно, - Клара захихикала. - Лже космодесантницы не носят трусики".
  "Зато ноги высоко задирают", - Франческа ядовито произнесла.
  Официант принес пиццу и Колу.
  Но не отходил от столика.
  "Эй", - я подняла глаза на официанта.
  "Мадемуазели желают что-нибудь еще?
  Или кого-нибудь еще?" - Официант напружинил бицепсы.
  Втянул живот.
  Если судить по тому, что на официанте только галстук-бабочка...
  Галстук-бабочка и стринги.
  
  "Мы, вообще-то кушать собрались, - Клара ответила неприветливо. - Не нужно трясти над столиком..."
  "Как прикажите", - официант коротко поклонился.
  "Отправился искать счастья к другим", - Клара проводила его взглядом.
  "Обязательно найдет свое счастье", - Франческа заметила.
  Далее по сцене прошли три парня.
  В синих блестящих пиджаках.
  Брюки - красные.
  Актеры горлании что-то оперное...
  "Шествие кажется нереальным, - Франческа восхищалась. - Еще тумана добавили".
  Ближе к полуночи мы прогуливались по улицам.
  Участвовали в общем веселье.
  "Я ужасно потная, - Франческа подула на свою левую руку. - Нужно поплескаться.
  Может, снимем сауну?
  Отдельную сауну".
  "Вы, подружки, снимайте сауну, - Клара смотрела на небо. - Я вас около космолета подожду".
  "Клара?" - Я сдвинула брови.
  "Да, Лена".
  "Что за представление?
  Мы же вместе гуляем.
  Вместе в сауну пойдем".
  "Да?
  Вы.
  Вы же вдвоем.
  А я думала".
  "Много думаешь, подружка", - Франческа обняла Клару за талию.
  
  Через три часа мы вывалились из сауны на улицу.
  "У меня нет больше сил", - Франческа простонала.
  "Попарились.
  Напарились.
  Напарили.
  Попарили, - щечки Клары горели. - Никогда бы не подумала".
  "Никогда не думай", - я прошептала.
  Голос мой осип.
  В сауне даже голос теряет силу.
  Мимо катила волны Ярмарочная река.
  Слышались слабые голоса людей.
  Приглушенные голоса.
  Треск фейерверков.
  Музыка увеселительных заведений.
  Мы просидели на скамье большую часть ночи.
  Вели бесконечные разговоры об Империи.
  Об ее будущем.
  И о нашем будущем.
  
  Утром вернулись в казарму.
  Заснули, как убитые.
  Я проснулась первая.
  Обнаружила рядом не Франческу...
  "Клара? - я осторожно смотрела на подругу.
  Я размышляла.
  Терялась в догадках. - Мы что-то перепутали?
  Ночью?
  Так устали.
  Наверно, Клара спутала свою кровать.
  Прилегла ко мне.
  Ой.
  А кровать - не моя.
  Койка - Клары.
  Это я с Кларой легла спать.
  Клара полностью раздета.
  Обычно она спит в ночной форме...
  Левую ногу забросила на мою талию.
  Обнимает.
  Чмокает во сне.
  Губки распухшие.
  Синие губы".
  Я очень осторожно выбралась с кровати.
  Клару не разбудила.
  На цыпочках я прошла в умывальную комнату.
  Затем заглянула в учебный класс.
  
  "Лена? - Инструкторша Ванесса подняла голову. - Ты одна пришла на занятия.
  Вы - выпускницы.
  Не считаете нужным посещать классы.
  Да и не нужно.
  Вы правы".
  "Прошу прощения, Ванесса".
  "За что?
  За что ты просишь прощения, Лена? - Ванесса грустно улыбнулась. - Меня переводят в Центральные Галактики.
  К Императору поближе.
  От войны подальше.
  Вы - мой последний выпускной класс.
  Доучу вас...
  Уже доучила".
  "Фактически, мы уже выиграли войну", - я не знала, что сказать.
  Чувствовала себя не совсем ловко.
  Все же Ванесса - инструкторша.
  "Лена.
  Вы были молоды.
  Неопытные были, чтобы принимать участие в славных битвах.
  Битвы, которые засвидетельствовали триумф Империи!
  Но теперь вы достаточно...
  Готовы, чтобы служить в Имперских космовойсках".
  
  "Лена? - В класс вошли Франческа и Клара: - Ой!
  Инструкторша Ванесса.
  Мы не знали, что ты здесь".
  "Вообще-то у нас занятия, - Ванесса усмехнулась. - Я - на своем месте".
  "Мы...
  Мы искали Лену", - Клара проблеяла.
  "Садитесь, девочки, - инструкторша повела руками. - Просто поговорим.
  В военном училище вы получали теоретические знания.
  Но самое главное - практика - только на войне.
  Поэтому слушайте ветеранов.
  Пусть они выглядят жалко.
  Нелепо выглядят.
  Жизнь их сломала.
  Но они мудры".
  
  "Послушайте!
  Послушайте меня, - я вскочила. - Приятно предаваться мыслям о том, что мы станем героинями.
  Хотя я не представляю себя.
  Не представляю, как я служу в приграничье.
  Марширую на астероиде.
  Мной командует какой-нибудь космолейтенант".
  "Совершенно очевидно, что мы должны отработать, - Франческа с готовностью подхватила мою мысль, - отработать несколько недель трудовой повинности.
  Перед поступлением на имперскую космослужбу".
  "Ну, так что? - Клара посмотрела на меня. - Можно отвертеться от этого".
  "Да, можно, - инструкторша Ванесса нам подсказывала. - Вы можете обратиться с рапортом в одно из Имперских околовоенных заведений.
  Тайная Имперская Канцелярия.
  Личная охрана Императора.
  Или...
  Служб много".
  "Я тоже думала об этом, - Франческа присела мне на колени.
  Не стеснялась никого. - С нашей красотой.
  С нашим опытом.
  Мы можем подать заявление, куда угодно".
  Клара ничего не сказала.
  Она подошла к нам.
  Опустила левую руку на мою голову.
  Правую руку - на головку Франчески.
  
  "Клара? - инструкторша Ванесса с любопытством следила за нами. - Что ты думаешь?
  Я вижу, что Лена и Франческа уже согласны.
  Вы были вместе в первой кадетской гимназии.
  Затем вам повезло с нашим корпусом.
  Ты не собираешься отступать, Клара?
  Послушай, как звенят трубы подачи гиперионов.
  Это отражение воинской славы Империи.
  Вы должны помочь имперским космовоинам.
  Но вы - девушки.
  На поле боя от вас будет польза.
  Но не столько пользы, как от одного матерого космодесантника.
  Если понадобится поднять тяжелый бластер.
  И с тяжелым бластером броситься в атаку на жухраев.
  То вы...
  Не поднимите тяжелый бластер.
  Ручки у вас тонкие.
  Девичьи ручки".
  
  "Я думала об этом, - Клара согласно кивнула очаровательной головкой. - И чем больше думаю, тем больше уверена, что мы должны служить в отборных частях.
  Там, где мы, действительно, полезны Империи".
  "Что за красноречие, Клара? - Франческа поднялась с моих коленей. - Тебя возбудил грохот взлетающих космокрейсеров?"
  "Меня?
  Возбудил?" - Клара взглянула на Франческу.
  Обескуражено смотрела.
  "Да.
  Мне нечего сказать, - Франческа пожала плечами. - Я согласна.
  Я согласна быть с Леной и Кларой, - Франческа обернулась к инструкторше Ванессе. - Было бы смешно, если бы я не согласилась после столь горячей продолжительной дружбы.
  Шучу.
  Очень.
  Ты права, инструкторша Ванесса.
  Элитные космочасти - лучшее, куда мы можем влиться.
  Война не продлится вечно.
  Имперцы, которые сражались, получат особые привилегии.
  Престижная работа..."
  "Франческа.
  Я понимаю, - я успокаивающе похлопала Франческу по. - Ты ищешь аргументы.
  Аргументы, которые убедят тебя саму.
  Ведь мы мечтали о космодесанте.
  Но ты задумалась.
  Это говорит о весомости твоего решения".
  Я, Франческа и Клара обнялись.
  Торжественно обнимались.
  Может быть, это выглядело нелепо.
  Глупо.
  В учебном классе.
  Но мы ничего не могли поделать.
  Мы были на душевном подъеме.
  
  Мы не знали, что произойдет завтра.
  Но сегодня мы были едины в своем энтузиазме.
  Мы заранее принимали всю неопределенность, которую нам приготовила судьба.
  Риск.
  Опасность.
  "Скоро.
  Очень скоро", - инструкторша Ванесса поднялась.
  Опустила миленькую головку.
  Вышла из класса.
  
  "Встать.
  Лечь.
  Встать.
  Лечь.
  Очень.
  Еще.
  Лечь.
  Встать".
  И еще.
  День за днем.
  Последние практические занятия.
  В воду падаем.
  В грязи ползаем.
  Мне как бы легче.
  Я без одежды.
  После занятий лишь принимаю душ.
  Другие курсантки должны выстирать свою форму.
  К утру снова форма будет вся в грязи.
  Но вот, когда падаем на камни, мне приходится хуже.
  И в снегу.
  И под палящим солнцем.
  Не совсем комфортно.
  Совсем не комфортно.
  Для передышки нам выделяют четыре часа бега.
  Бег по пересечённой местности.
  При этом к концу "передышки" курсантки должны стоять Смирнааа.
  И не шелохнуться.
  Часто этим не заканчивается.
  Мы выполняем приемы с бластером.
  После ужина мы стоим Смирна.
  Просто так...
  "Лена, - Франческа слабо мне улыбается. - Я не могу".
  Мы стоим.
  Смотрим друг дружке в глаза.
  Я.
  Франческа.
  Клара...
  На большее у нас нет сил.
  Наши прогулки остались в прошлом.
  "Отличный день, курсантка!
  Не так ли?"
  Ко мне обращается космодесантник.
  К нам многие летают.
  То ли присматриваются к курсанткам, то ли из любопытства.
  Я замечаю голограмму майора.
  Вытягиваюсь по стойке Смирнаааа!
  
  Космодесантник в годах.
  Но не старый.
  Примерно одного возраста... как мой отец.
  Но отец сейчас на урановых рудниках.
  Отец отбывает судебное наказание.
  А космодесантник - гордость Империи!
  Он улыбается:
  "Расслабься, курсантка".
  "Ага.
  Расслабишься здесь, - я злобно думаю. - После вчерашнего забега у меня ноги сводит.
  Ягодицы каменные.
  Мне бы поспать немножко.
  Полежать.
  А тут ты еще балуешься.
  Хочется тебе поговорить".
  
  "Всего один вопрос.
  Ты ведь с Натуры?
  Скоро получишь свидетельство об окончании учебной военной подготовки.
  Станешь сержанткой".
  "Осмелюсь сознаться, мистер майор, - я задираю подбородок. - Надеюсь на это".
  "Надеешься? - космодесантник майор неожиданно стал серьезным. - Одной надежды мало.
  Надо верить. - Вот еще наставник выискался. - Надежда - маленькое.
  А уверенность - большое!
  Для всех курсанток важный день.
  Важный, когда вас выпускают из космоучилища.
  Торжественное мероприятие.
  Очень значительное.
  Ты не должна относиться к нему легкомысленно".
  Я отвечаю четко:
  "Виновата.
  Исправлюсь.
  Монсиньеор майор.
  Вы правы".
  Хочу сказать о важных днях.
  О важных днях для девушки...
  Эти важные дни бывают каждый месяц...
  Сарказм вертится на кончике языка.
  Но, разумеется, я молчу.
  Дон майор - вышестоящий по званию.
  Он всегда прав.
  Если говорит - верить, то я должна верить.
  Если прикажет, чтобы мои важные дни отступили, то они отступят.
  Через час большинство курсанток выстраиваются на космодроме.
  
  Ничего особенного.
  Мы просто должны стоять.
  После всех пробежек и мучений...
  Утром резкий подъем.
  "Вставайте.
  Шевелитесь, лентяйки!
  Вскакивайте и за дело".
  Помощница инспектора Ио стоит посреди казармы.
  Она что-то бормочет.
  Я сразу не могу разобрать.
  Ио говорит невероятно быстро.
  На своем наречии.
  Приходится улавливать обрывки бессвязной речи.
  Ио подходит к моей постели.
  Наклоняется:
  "Лена!
  Франческа! - Ио рычит.
  Сбрасывает с нас простыню. - Вам нужен прислужник?
  Или раб?
  Скажите, курсантки, что вам нужно!
  Сделаем для вас все, что пожелаете"
  Ио переходит к другой койке.
  "Издевается, - Франческа шепчет. - Ио с ума сошла".
  Мы вскакиваем.
  Франческа одевается.
  Я шнурую ботинки.
  Спрашиваю курсантку на соседней постели.
  Волосы у нее рыжие.
  Лицо безупречно чистое.
  Мраморное лицо:
  "Анверпектка!
  Что случилось?
  На нас напали жухраи?
  Жухрайские диверсанты?"
  "Нет.
  Никакие диверсанты нас не тревожат.
  Наша Ио хуже любого жухрайского диверсанта, - Анверпектка хихикает в кулачок. - Нам сейчас будут делать полную депиляцию.
  На теле.
  Ио сказала, что об этом не предупреждают заранее.
  Но это правда".
  
  "Депиляцию? - Франческа быстро-быстро моргает. - Зачем?"
  "Приказ по космовоенным училищам для курсанток.
  В курсантке все должно быть чисто.
  И душа, и тело".
  "Только депиляции нам не хватало, - Клара бормочет. - Будто мы сами не знаем, как должны выглядеть".
  Клара всегда аккуратно выбривает дорожку на лобке.
  У нее свой стиль.
  И убирать дорожку она, разумеется, не хочет.
  "Придется подчиниться", - Франческа вздыхает.
  "Но я, - я осматриваю себя. - У меня волосы только на голове.
  Мне не нужна депиляция".
  "Приказ - есть приказ, - Клара ехидно замечает. - Будут удалять волосы даже у тех курсанток, у которых идеально гладкая безволосая кожа".
  
  Через десять минут мы прилетаем в лазарет.
  Приходит моя очередь.
  "Лена? - Разумеется, что фельдшер - мужчина.
  .Пожилой капрал
  Бывший сапер.
  Но значок на кителе говорит о том, что капрал сапер переквалифицировался в космофельдшера.
  Он улыбается в седые усы. - Деликатная операция. - Космофельдшер протирает меня спиртом. - Перевернись, курсантка.
  Теперь сзади тебя натру.
  Дезинфекция.
  У тебя мраморная кожа.
  Она не впитывает спирт.
  Капельки спирта скатываются".
  "Дон капрал.
  Мистер космофельдшер, - я жалобно проблеяла. - Ты же видишь.
  На мне нет волос.
  Только на голове.
  Может быть, не надо?"
  "Надо, Лена.
  Надо".
  Космофельдшер вздыхает с ложным сочувствием.
  Но глаза его сияют радостью.
  Он мотает головой в знак несогласия.
  Космофельдшер поглаживает меня.
  Хлопает ладошкой:
  "Затруднения в циркуляции крови.
  Я разгоняю твою кровь, курсантка".
  "Только не выгоняйте кровь из меня, гер космофельдшер", - я натужно шучу.
  Космофельдшер начинает ржать.
  Попутно он заматывает меня в широкий пласт лейкопластыря.
  Даже эта процедура вызывает болезненное ощущение. - Эпиляция восковым лейкопластырем. - Космофельдшер поясняет.
  Будто бы я не знаю. - Воск с медом крепко зацепят твои волоски..."
  "Но у меня нет волосков на теле".
  "Не спорь с Уставом, курсантка, - космофельдшер предельно серьезен. - Затем я сниму с тебя лейкопластырь.
  Он выдерет все твои лишние волоски.
  Тело твое станет гладким.
  Безволосым".
  "Я полагаю, что повторять, что у меня и так идеальное безволосое тело - не стоит?" - Я стискиваю зубы.
  
  С удивлением слежу за космофельдшером.
  Он упирается сапогом в операционный стол.
  Затем резко срывает с меня пласт лейкопластыря.
  Я замотана целиком.
  Только голова свободная.
  Лейкопластырь раскручивает меня.
  Так ремень раскручивает колесо.
  Я подлетаю в воздух.
  Силы у космофельдшера - хоть отбавляй.
  В воздухе несколько раз переворачиваюсь.
  Падаю на операционный стол.
  Хорошо, что на стол.
  А ведь могла и на пол улететь.
  И тут ко мне приходит боль.
  Настоящая боль.
  "С меня содрали кожу", - я ору.
  Мой крик сливается с воплями курсанток.
  Космофельдшер из ведра поливает меня чем-то.
  Моя кожа шипит.
  "Перекись водорода, - космофельдшер теряет ко мне интерес. - Следующая курсантка".
  
  Космофельдшер приветливо улыбается побледневшей Кларе.
  Она полностью обнаженная.
  Ладошкой прикрывает низ живота.
  Я заранее сочувствую Кларе.
  Мое испытание закончено.
  "Не беспокойся, курсантка.
  Через пару дней ты станешь более привлекательнее", - космофельдшер утешает меня.
  На прощание утешает.
  "Неприятный космофельдшер, - я в казарме процедила сквозь зубы.
  Взглянула на себя в зеркало. - Могло быть и хуже.
  Я думала, что без кожи останусь.
  Местами выступила кровь.
  Лейкопластырь слишком липучий.
  Но перекись водорода освежила.
  Зато я красная, как вареная креветка. - Я осторожно присаживаюсь на кровать. - Терпимо. - Я вытираю слезы боли. - Простыня приятно холодит тело". - Я прилегла.
  
  В казарму входит Франческа.
  Она ведет под руку Клару.
  "Выглядите, как пятнистые питоны, - я поднимаю голову. - В пятнах крови.
  Но не волнуйтесь.
  Космофельдшер обещал, что через пару дней станете более привлекательными".
  Я издеваюсь, как могу.
  По-подружески.
  Клара и Франческа переглядываются.
  "Шутишь, подружка? - Франческа доковыляла до кровати. - Лежишь.
  Отдыхаешь?"
  "Франческа, - я поднимаю руки. - Только не дотрагивайся до меня.
  Я сгорю от боли".
  "Дотрагиваться?
  До тебя? - Голос Франчески обманчиво сладкий. - Да ты что, Лена.
  Ты у нас шутница.
  Подшучиваешь надо мной и над Кларой.
  Шутниц мы не обижаем. - Франческа поворачивается к Кларе.
  Клара выглядит несчастной.
  Полоска волос на лобке у нее исчезла.
  Зато появилось красное пятно воспаления. - Клара?"
  Франческа наклоняет очаровательную головку к левому плечу.
  "Я согласна, Франческа", - Клара хищно улыбается.
  "Эй, подружки, - я начинаю волноваться. - Вы что-то задумали?
  Что вы задумали?"
  "Ты отдыхаешь, Лена, - Франческа встает слева от кровати.
  Клара занимает место справа. - Мы тоже отдохнем.
  После операции.
  После болезненной депиляции".
  "Неееет", - я отчаянно кричу.
  Но Франческа уже падает на меня.
  Меня разрывают болью.
  Сверху заваливается Клара.
  Мы все вопим, как сумасшедшие.
  Удивительно, но крик помогает справиться с болью.
  На крик прибегает космофельдшер.
  Смазывает наши тела спиртом.
  Мы начинаем орать еще громче.
  Шуточек было в ту ночь...
  
  Мы получили долгожданные свидетельства.
  Теперь мы сержантки.
  Закончили космоучилище - и сразу - сержантки!
  Мы полны гордостью.
  Теперь ждем распределения.
  Я, Франческа и Клара подали рапорт на обязательные работы.
  Но, возможно, все пойдет не так.
  И нас отправят в действующую Имперскую космочасть.
  А еще хуже - раскидают нас по гарнизонам.
  Мы стараемся об этом не думать.
  В полдень монсиньор полковник Самюэленко толкает речь.
  Мы стоим вокруг него.
  "Никак не могу привыкнуть, что мы уже сержантки, - Клара шепчет. - С детства.
  По военным училищам.
  И уже.
  Столько лет были кадетками и курсантками.
  А сейчас - сержантки".
  "Мы - не боевые сержантки, - Франческа тоже отвечает шепотом. - Над нами в космогарнизонах будут смеяться.
  Издеваться.
  Нам нужно подтвердить свое звание сержантки в бою".
  "Сержантки, - голос космополковника торжественный.
  Тон серьезный. - Мы выдвигаемся на жухраев!
  Вступаем через час.
  Вы на время переданы Имперской северофланговой космобригаде. - Космополковник высвечивает карту звездного неба. - Вы в составе женского подразделения космобригады выступаете в направлении Северных Плеяд Западной Префектуры Галактик Южного Сектора. - Космополковник оторвался от карты. - Приказы вам будут отправлены.
  Те, кто подавал рапорты, получат особые указания. - Внезапно космополковник повернулся ко мне.
  Неодобрительно смерил меня взглядом.
  Ему не понравилось, что я без одежды.
  Без формы. - На лице космополковника запечатлелось решительное выражение. - Вы будете непримиримы с жухраями. - Снова многозначительный суровый взгляд на меня. - Казнить!
  Нарушителей спокойствия - казнить!
  Казнить немедленно!"
  Словно космополковник Самюэленко призывает меня казнить.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"