O Simona : другие произведения.

Хроники Фемискира. Episode 8. Глава 370, 371, 372, 373, 374, 375, 376, 377, 378, 379, 380

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хроники Фемискира. Episode 8. Глава 370, 371, 372, 373, 374, 375, 376, 377, 378, 379, 380
  
  ГЛАВА 370
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  АЛЬТАИРА И КЛОТИЛЬДА
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  "Как ты оказалась в объятиях Трентала, Клотильда? - голос Альтаиры ледяной.
  "Трентал?
  Ты путаешь, госпожа.
  Трентал мне не нравится".
  "Но ты же к нему сейчас собралась, Клотильда?
  Спешишь на конюшню, чтобы повидаться с рабом конюхом Тренталом".
  "Да, я собралась на конюшню сбегать, госпожа.
  Но это не значит, что я хочу видеть Трентала.
  Он мне безразличен.
  Я только посмотрю на свою белую лошадку".
  "Оказывается, у рабыни Клотильды есть своя лошадь, - я подумал и даже икнул. - Но у рабов не должно быть своего имущества.
  Так иероглифами написано в указе цезаря".
  
  "Не лги мне, Клотильда.
  Не лги. - Альтаира раскаляла себя. - Всем же ясно, что ты бегаешь на конюшню не только к своей белой лошадке.
  Я не отпущу тебя на конюшню.
  Ты устроила себе приятную жизнь, Клотильда.
  Но я лишу тебя..."
  "Что ты у меня отнимешь, госпожа? - в голосе рабыни даже насмешка появилась. - Я же твоя - рабыня.
  Ничего у меня нет".
  "Как ничего нет? - Я чуть не высказал это вслух. - Белая лошадка принадлежит рабыне.
  Золотые украшения на Клотильде.
  Может быть, удобно всем пользоваться и в то же время ничего не иметь?
  Лошадка?
  Так она как бы и не лошадь рабыни.
  Клотильда развлекается со своей лошадкой.
  Катается на ней.
  Ходит к ней.
  А кормит лошадь и ухаживает за ней другой раб.
  И все за счет хозяйки дома.
  Золотые украшения?
  Так Альтаира дала просто поносить.
  Носите, сколько хотите мое золото, рабы - так думает Альтаира.
  Рабы едят много и изыскано, пьют в доме Альтаиры.
  Ведут себя, как наглые хозяева.
  Но при этом прибедняются, что ничто им не принадлежит.
  Выгодное..."
  
  Альтаира - тем временем - вышла из дворца.
  Я шел за ней.
  Чувствовал себя третьим лишним.
  "Рабыня держит Альтаиру за руку.
  Я же в хвосте бреду".
  "Госпожа, - рабыня примирительно пропищала. - Я еще раз повторяю - не нужен мне конюх Трентал.
  Хоть сейчас его продавай на рынке рабов".
  "Зачем я продам хорошего трудолюбивого конюха.
  Клотильда.
  Может быть, ты встречаешься в конюшне с другим рабом?
  Удобное место встречи".
  "Глупости ты говоришь, госпожа, - щечки рабыни покраснели - от смущения, или от гнева.
  Надо же - рабыня кричит на госпожу. - Конюх Трентал не позволил бы мне встречаться с кем-нибудь в его конюшне.
  Трентал ревнует меня ко всем..."
  "Трентал ревнует тебя ко всем, Клотильда? - Альтаира повернула свое прекрасно лицо к рабыне. - Значит, у конюха есть повод...
  Даже не один повод, а - множество причин, чтобы он ревновал тебя.
  Во-первых, если ревнует, то - любит тебя, Клотильда.
  Между вами что-то было совсем близкое.
  Иначе Трентал не ревновал бы тебя.
  Клотильда, признайся, к кому тебя ревнует конюх".
  "К тебе, Альтаира, меня ревнует конюх".
  "Ложь, Клотильда".
  "Не ложь, госпожа".
  "Я вижу, как ты нервничаешь, Клотильда.
  Трясешься даже..."
  "Я трясусь от злости, Альтаира", - рабыня назвала Альтаиру по имени, без добавления - госпожа.
  "На кого же ты злишься, Клотильда?"
  "На тебя злюсь, Альтаира.
  Выдумываешь всякое.
  Я же просто хочу навестить свою белую лошадку".
  "Навестить и покататься, Клотильда?"
  "Навестить и покататься, госпожа".
  "Покататься на плечах конюха Трентала, Клотильда?"
  "Нет, на лошадке покатаюсь".
  "Или на плечах другого раба желаешь покататься, Клотильда?"
  "Ты еще более ревнивая, чем конюх, госпожа.
  Ревности твоей нет предела".
  
  "Какой прекрасный дуб", - я попытался отвлечь девушек.
  Но, оказывается, если девушки обсуждают свои любовные похождения, то могут болтать бесконечно.
  Рабыня лишь косо посмотрела на меня.
  Но Альтаира даже не повернулась на мое замечание о дубе.
  Я же нарочно сказал, что прекрасный дуб.
  Пошутил.
  Потому что мы как раз проходили мимо финиковой пальмы.
  Девушки должны были засмеяться.
  Сказали бы, что я ошибся - спутал пальму с дубом.
  Но шутка моя не получилась.
  Вернее - шутка получилась.
  Но толку мне от нее - никакого.
  "Хоть бы дракон прилетел, - я подумал с тоской. - Драконов не существует.
  Но я настолько унижен рабами и их госпожой, что не отказался бы сразиться с драконом. - Я задумался и больно ударился коленкой о коленку мраморной статуи. - Девки могли бы предупредить меня, что кругом наставлены статуи. - Я стиснул зубы от боли.
  Растирал ушибленную коленку ладонью. - Может, забыть Альтаиру? - Боль в коленке заставила мои мысли бежать быстрее. - Возьму сейчас в сокровищнице золотые монеты.
  Сундук с золотом никто не охраняет.
  Тихонько.
  Огородами сбегу из дворца".
  "Великий охотник на драконов, - Альтаира, словно услышала мои мысли.
  Обернулась и с робкой надеждой, как раньше, взглянула на меня. - Мы тебя утомляем нашей девичьей болтовней?
  Если не нравится, то скажи".
  "Что ты, что ты, Альтаира, - я передумал воровать золото и сбегать из дворца.
  По крайней мере, сейчас не буду... - Вы так мило разговариваете.
  Продолжайте щебетать.
  Мне очень нравится ваша беседа".
  "Ты очень милый, великий воин Гендер", - хозяйка дома смущено улыбнулась.
  Отвернулась.
  И снова начала собачиться со своей рабыней:
  "Клотильда, я читала глиняную табличку, которую ты послала рабу Дрону".
  "Всего-то два иероглифа на глиняной табличке", - рабыня фыркнула.
  Я же отметил, что рабыня грамотная.
  "Клотильда, это любовная глиняная табличка".
  "Где же ты в этих иероглифах нашла любовь, госпожа?"
  "Ты начертала на глине иероглифы, что у тебя есть персик".
  "Да.
  У меня был персик".
  "Был у тебя персик, Клотильда?
  А теперь у тебя нет персика?"
  "Теперь у меня нет персика, госпожа.
  Я отдала его рабу Дрону.
  Он же твой раб садовник.
  Ему персик нужен для размножения".
  "Твой персик Дрону понадобился для размножения, Клотильда?"
  "Да.
  Я взяла персик, который был у тебя на столе, госпожа.
  Что, уже нельзя попользоваться твоим персиком, Альтаира?" - рабыня надула губки.
  "Мой персик...
  Мои персики...
  Ты всегда можешь их брать, Клотильда.
  Но чем же особенным тебя привлек мой персик?"
  "Он был очень маленький.
  Малюсенький персик твой, госпожа.
  Я подумала, что он понравится садовнику Дрону".
  "Зачем садовник будет выращивать маленькие персики, Клотильда?
  Персик - чем больше, тем лучше".
  "Не всегда большой персик слаще, чем маленький персик, - рабыня упрямо качала головой. - Твой персик был медовый.
  Хотя и маленький.
  Ты, Альтаира говоришь, что чем больше персик, тем он лучше.
  Но зачем же тогда кушаешь только маленькие персики?"
  "Просто мне нравятся маленькие персики".
  "Вот я и подумала, госпожа, что если благородной красавице тебе нравятся маленькие персики, то они понравятся и другим богатым девушкам.
  Садовник Дрон согласился со мной, что надо, кроме больших персиков иметь еще и маленькие".
  "Раб Дрон с тобой на свидании согласился, Клотильда?"
  "Почему на свидании?"
  "Я не знаю, зачем ты пришла на свидание к рабу Дрону, Клотильда.
  Когда мужчина и женщина встречаются, это называется свиданием".
  "Мы просто встретились на конюшне с Дроном..."
  "Конюшня?
  Опять конюшня?
  Я же угадала, Клотильда, что ты рабов приглашаешь на конюшню.
  Там вы мило развлекаетесь".
  "Думай, как хочешь, госпожа.
  Но то, что ты думаешь - неправда.
  Я угощала свою белую лошадку маленькими персиками, госпожа.
  Лошадка жадно кушала.
  Садовник Дрон заинтересовался..."
  "Раб Дрон заинтересовался тобой, Клотильда?"
  "Может быть, и мной он заинтересовался, - рабыня дерзко ответила. - Я - девушка красивая.
  Умопомрачительно красивая.
  Мужчины просто обязаны мной любоваться.
  Но Дрон ничем не выдал свой интерес ко мне.
  Он спросил, почему моя белая лошадка так жадно кушает маленькие персики.
  Я ответила, что маленькие персики очень сладкие.
  Дрон попробовал мой персик..."
  "Раб пробовал твой персик, Клотильда?"
  "Попробовал и сказал, что - да, персик очень сладкий.
  Я тогда предложила садовнику, чтобы он посадил персиковую косточку от маленького персика.
  Садовник Дрон ответил, что посадит персиковую косточку.
  И попросил, чтобы я ему еще принесла маленьких персиков.
  Я обещала и принесла.
  А глиняная табличка - я посылала, чтобы сказать садовнику, что у меня есть персик".
  "Какой персик ты имела в виду, Клотильда?"
  "Маленький персик я имела в виду, Альтаира.
  Маленький персик, о котором садовник знал".
  "Мы ходим по кругу.
  Так никогда не закончим разговор о маленьких персиках".
  "Госпожа Альтаира.
  Эти слова я должна была произнести.
  Что мы никогда не закончим разговор о маленьких персиках.
  Потому что у нас с тобой недопонимание".
  "А с садовником Дроном у тебя полное понимание, Клотильда?"
  "Да.
  С садовником у меня все понятно".
  "С садовником тебе все понятно, как и с конюхом, Клотильда?" - Альтаира продолжала цепляться к словам рабыни.
  У меня от всех этих садовников, конюхов, маленьких персиков заболела голова.
  Но я держался.
  "Потому что нельзя покидать Альтаиру.
  Если я уйду, то Альтаира по своей беспечности может так заболтаться с рабыней, что забудет обо мне. - Меня озарило: - Альтаира запросто болтает со своими рабынями.
  Как с подружками.
  Это потому, что рабыни тоже просто общаются со своей госпожой.
  Значит, если я стану, как девушка...
  Вернее - буду болтать глупости, как девушка, то понравлюсь Альтаире. - Мысли мне давались с трудом.
  Потому что я раньше не задумывался о том, как понравиться девушке.
  Девушки, жены патрициев - меня любили ни за что.
  Влюблялись в меня без памяти. - Или они не любили меня? - Я сам с собой спорил. - Может быть, влюблялись в меня женщины.
  Но влюбчивость - не любовь.
  Ведь никто из богатых девушек и женщин не предложил мне пожениться.
  Значит, мной развлекались за мой счет.
  Женщины меня использовали в своих грязных играх.
  Но, если я стану думать, как женщина, разговаривать, как девушка, то стану настоящей подружкой для любой дамы.
  Ни одна принцесса меня не отвергнет.
  Хороших подруг девушки не бросают".
  
  "Ты только подсматриваешь за мной, Клотильда", - на этот раз оправдывалась хозяйка дома.
  Пока я размышлял, рабыня и хозяйка поменялись ролями, как актерки в балагане.
  Теперь рабыня выказывала ревность.
  "Да, я подглядываю за тобой, госпожа.
  Слежу за тобой, Альтаира.
  Пытаюсь понять, что ты в нем нашла?"
  "В ком?
  В этом?" - Альтаира пренебрежительно кивнула в мою сторону.
  "Не в славном охотнике на драконов Гендере.
  Ты прекрасно поняла, о ком я говорила, Альтаира.
  Не строй из себя дурочку.
  Или ты выдумываешь лживый ответ.
  Тянешь время".
  "Ты - о пастухе Коринфе говоришь, Клотильда?"
  "Ох, да тут еще и пастух Коринф замешан.
  Ты зря время не теряешь, госпожа.
  Как тебе не стыдно.
  На тебя же рабы смотрят".
  "Я не способна делать то, что ты делаешь, Клотильда, - госпожа блеяла. - Ты придумываешь за меня. - Голос хозяйки дома задрожал.
  Показалось мне, что она боится разоблачения. - Я нервничаю, когда ты так строго смотришь на меня, Клотильда".
  "Ты нервничаешь не оттого, что я на тебя строго смотрю, Альтаира.
  Ты нервничаешь, потому что я поняла твою любовь с Веласкесом".
  "Веласкес?
  Веласкес, - Альтаира приложила ладошку ко лбу. - Ты о ком говоришь?
  Не знаю никакого Веласкеса".
  "Ты не знаешь Веласкеса, Альтаира? - Клотильда зашипела. - Ты забыла имя своего любимого раба?
  Плохая же ты хозяйка, госпожа".
  "Нет у меня раба с именем Веласкес".
  "Ты его называешь Маниокой, госпожа.
  А настоящее его имя Веласкес".
  "Я не знала".
  "Ты не знала, госпожа, - рабыня выкрикнула. - А должна была знать.
  Ты же хозяйка". - Клотильда замолчала.
  Переводила дыхание перед новым нападением.
  Альтаира тоже копила силы.
  Я воспользовался моментом.
  И пролез в щель в их разговоре.
  Надо же попробовать мою задумку - с девушками общаться, как девушка.
  "Альтаира.
  Рабыня...
  Клотильда. - Я прокашлялся в кулак.
  Догнал Альтаиру и встал от нее по левую руку.
  За правую руку хозяйки дома вцепилась рабыня: - Я в Алехандрии видел черные туники.
  Представляете - совсем черные". - Я сразу не решился перейти к любовным вопросам.
  Начал с любимой темы девушек и женщин - с одежды.
  "Вреееешь, Гендер, - рабыня Клотильда выкатила глаза. - Черных туник не бывает".
  "Да, великий охотник на драконов.
  Не бывает черных туник". - Альтаира на меня посмотрела с интересом.
  "Попались, - я ликовал.
  Вслух произнес:
   - Раньше никто не думал, не задумывался даже о том, что туника может быть черная, - я расправил плечи.
  На этот раз девушки заметили меня.
  Любовались моей красотой. - Однажды сотник Алехандрийской стражи упал со стены в ров.
  Грязь была черная-пречерная..."
  "Может быть, голубая глина? - Альтаира облизнула губки. - Ты перепутал, Гендер.
  Не черные туники, а - темно-голубые".
  "Очень-очень темно-голубые", - рабыня поддакнула.
  "Именно - чернейшая туника, - я спорил.
  Девушки постоянно друг с дружкой спорят по любому поводу. - С того падения сотника в грязь и начали перекрашивать белые туники в черные".
  "Волшебство какое-то, - Альтаира пропищала. - Я обязательно съезжу в Алехандрию и куплю несколько черных туник".
  "Мне тоже привези, госпожа", - рабыня сжала кулачки.
  "Разумеется, и тебе, Клотильда, и другим рабыням, даже Клеопатре привезу черную тунику".
  "Клеопатре?" - Рабыня взвизгнула.
  Если я не вмешаюсь, то снова начнут обсуждать подруг и подружек друг дружки.
  Я вспомнил, что когда-то слышал на ярмарке, как два купца смеялись над своими наложницами.
  Один купец другому сказал, что если встречаются две девушки, то они обязательно начинают говорить гадости об их подруге, которой нет рядом.
  Тогда я не задумывался о словах купцов.
  Но почему-то сейчас они всплыли в памяти.
  Наверное, потому я вспомнил мудрость, что она пришлась к месту и вовремя.
  "Вообще, Клеопатра слишком много из себя корчит, - я начал осторожно. - Задается.
  Возомнила себя царицей".
  "А она не царица?" - Девушки смотрели на меня, словно я сошел с Олимпа.
  "Я не знаю, царица ли она, или не царица.
  Но, если ты рабыня, то не задавайся.
  Работай вместе со всеми.
  А то сидит и ничего не делает".
  "Правду говоришь, славный воин, - рабыня Клотильда захлопала в ладоши. - Все работают", - Клотильда скромно не упоминала о себе.
  Она же не работает, а прогуливается с госпожой.
  "Клеопатра жеманится, - я начал кривляться.
  Пытался показать, как жеманится рабыня Клеопатра.
  Корчил рожи.
  Вывертывал ступни.
  Растопыривал пальцы. - Нуте-фрути.
  А на самом деле - пшик.
  Никто она".
  "Оооо!
  Гендер!
  Ты - замечательная", - Альтаира с восторгом смотрела на меня.
  Наверно, я настолько хорошо изобразил Клеопатру, подражал ей, что Альтаира уже считала меня своей подружкой.
  Поэтому оговорилась, что я - замечательная, а не замечательный.
  Меня, конечно, испугало, что я похож на девушку.
  Если так дальше стану извиваться и болтать по-девичьи, то скоро окажусь на оргии у цезаря.
  У настоящего цезаря, а не у того, которого из меня пытается сделать Клеопатра.
  Я пока решил отдохнуть от роли девушки.
  К счастью, рабыня Клотильда выручила меня.
  Вернее, она выручала себя.
  Но получилось так, что и мне помогла.
  
  "Я оставлю вас вдвоем, - Клотильда обняла Альтаиру.
  Девушки поцеловались. - Поворкуйте, голубки".
  "Только не особо там, на конюшне, Клотильда", - Альтаира погрозила подружке пальчиком.
  "А ты - не заигрывай с пастухом, госпожа", - рабыня в свою очередь предупредила Альтаиру.
  "Не заигрывай с пастухом, - я молча передразнил рабыню. - А я уже не считаюсь за того, с кем Альтаира может заигрывать?
  Я - уже общая подружка".
  "Гендер, сегодня приходи в нашу купальню, - рабыня предложила мне, как подружке. - Ты - веселая!"
  "Муууу", - я промычал неопределенное.
  Подумал:
  "Если я в купальне буду резвиться с рабынями и их госпожой, то Альтаира перестанет во мне видеть могучего мужчину - охотника на драконов.
  Я превращусь в подружку для Альтаиры.
  Подружка на подружке не сможет жениться.
  Останусь без дворца Альтаиры, без ее имущества и золота.
  Купаться с обнаженными девицами вместе нельзя.
  С другой стороны - не пойти веселиться в купальне с голыми девушками - преступление для меня.
  Что другие воины, охотники на драконов, обо мне подумают?"
  Я решил оставить на потом проблему купания с Альтаирой и ее рабынями.
  Все само собой, как-нибудь решится.
  Например, девушки меня за руки затащат в купальню...
  "Гендер, охотник на драконов, - Альтаира смотрела на меня широко открытыми влажными очами. - О чем ты задумался?
  О драконах?"
  "Да, о драконах", - я солгал.
  Не выдержал и рассмеялся.
  Можно сравнить девушек с драконами.
  
  Чтобы не выглядеть слишком уж озабоченным драконами, я придумал:
  "Альтаира?"
  "Да, Гендер".
  "Тебе не кажется, что Клотильда..."
  "Ты хочешь сказать, что она задавака?" - Альтаира с жаром перебила меня.
  Возможно, что вопрос стоял у нее в горле.
  Вспомнила, как я злословил о Клеопатре.
  Теперь хочет, чтобы я пошутил над Клотильдой.
  Все сходится.
  Обнимались подружки.
  А как только расстались, то сразу начали плохо друг о дружке говорить.
  "Да, я так и хотел сказать - Клотильда - задавака.
  Она по сравнению с тобой - птичка".
  "Да, да, Гендер!
  Клотильда по сравнению со мной - ничто! - Хозяйка дворца и рабов захлопала в ладошки.
  Засветилась счастьем. - Гендер, покажи.
  Ну, покажи, Гендер".
  "Что показать, Альтаира?"
  "Покажи, как Клотильда ходит".
  "Ах, это показать, - я присел.
  Немного раздосадованный.
  Потому что Альтаира делает из славного охотника на драконов, превращает меня в комедианта.
  Но приходится подчиняться, потому что ее золото еще не мое золото.
  Я присел на корточки.
  Пошел гусиным шагом. - Кококо.
  Кудкудахтахтах. - Я намекал, что Клотильда ходит, как курица.
  Хотя на самом деле - грациозная Клотильда не ходит, а летает легко...
  Но Альтаира ждала от меня Клотильду-курицу. - Я курица Клотильда. - Я размахивал руками.
  Изображал, как курица крыльями машет. - Кококо - коко". - Для полного сходства с курицей я наклонил голову.
  Правой ногой царапал землю.
  Будто бы курица ищет червячка.
  "Ге...
  Ге... ге... - Альтаира захлебывалась смехом. - Ген... дер!
  Прекрати.
  Я сейчас умру от смеха!".
  "Нет, не умирай, Альтаира, - я тут же из курицы превратился в славного охотника на драконов, в красавца воина. - Ты мне нужна еще... будешь".
  
  "Нужна? - Альтаира пропищала сквозь слезы смеха. - Зачем я тебе нужна буду?
  Гендер!
  Ты - величественный.
  Могучий.
  Грациозный!
  Прекрасный.
  Воин!
  Охотник на драконов!
  Я же простая девушка.
  Живу далеко от больших городов.
  Веду скромное хозяйство".
  "Ага! - Я иронично подумал. - Скромное хозяйство у тебя, Альтаира.
  Рабы.
  Поля.
  Рощи.
  Виноградники.
  Тучные стада овец, коров, коз.
  Табуны породистых великолепных коней.
  Дворец лучше, чем у цезаря.
  Полный сундук золота.
  Ну-ну, простая девушка".
  Разумеется, что я это все не сказал.
  Иначе Альтаира заподозрила бы, что я алчный.
  Что желаю получить ее и дворец впридачу...
  "Ты очень хорошая, красивая девушка, - я старался не перегнуть палку разговора. - Ты мне очень нравишься.
  Надеюсь, что у нас в дальнейшем..." - Я многозначительно замолчал.
  Ждал ответ Альтаиры.
  Если бы сразу сказал - давай, поженимся, то мог бы девушку неожиданным предложением в гроб вогнать.
  
  "Я.
  Йа.
  Я тоже надеюсь", - Альтаира опустила свою замечательную головку.
  Наступило неловкое для нее молчание.
  Для меня же эта тишина была - победой.
  
  
  "Альтаира, - я взял ладошку Альтаиры в свою широкую ладонь.
  Альтаира вздрогнула.
  Мы прошли к оливковой роще.
  Я отметил, что оливки крупные, сочные, дорогие. - Я вижу твоих рабов и рабынь.
  Но ни одного надсмотрщика.
  Как ты управляешься с рабами?
  Они же могут устроить бунт.
  Или разбегутся по горам и лесам".
  "Я просто дружу с рабами, Гендер!"
  "Просто дружишь с рабами, Альтаира?"
  Нехорошая мысль мелькнула у меня в голове.
  Но я ее тут же прогнал.
  Не буду забивать голову посторонними предположениями.
  "Ни надсмотрщиков, ни стражников в своем дворце не держу, - Альтаира рассказывала охотно.
  Видно, что девушке не с кем было поговорить на эту тему.
  Не с рабынями и рабами же обсуждать рабов и рабынь... - Мой дядя Клозет..."
  "Клозет?
  Странное имя у твоего дяди".
  "Было странное имя.
  Но теперь, ни дяди, ни его имени нет.
  Раньше его звали Аполлон Вавилонский.
  Но дядя подружился с заморскими купцами.
  Они подшучивали над моим дядей.
  Говорили, что ему нужно сменить имя на какое-нибудь нордическое.
  Он и стал называть себя Клозет".
  "Что на нордическом языке обозначает имя Клозет?
  Нужно быть осторожным с именами.
  Может быть, купцы посмеялись над твоим дядей.
  И на нордическом Клозет обозначает что-то неприличное".
  "Имя Клозет - красивое для мужчины, - Альтаира робко на меня посмотрела. - Разве красивое может быть неприличным?
  Твое имя - Гендер.
  Оно очень красивое.
  Разумеется, что оно приличное".
  "Да, мое имя - Гендер.
  Оно более, чем приличное", - я напряг левый бицепс.
  Правый не напрягал, чтобы не перенапрячься.
  Альтаира идет слева, поэтому она увидит только левый мой бицепс. - Великое имя Гендер".
  "Гендер, ты не хочешь сменить свое имя на... например... на Клозет?
  В честь моего дяди?"
  "Может быть, позже сменю свое имя на Клозет", - я ответил неопределенно.
  "Если поженимся, то уже не нужно будет менять имя Гендер на Клозет.
  А, если Альтаира испугается жениться, то я смогу ее завлечь.
  Скажу, что после свадьбы сменю имя". - Я размышлял глубокомысленно.
  Альтаира на мой левый напряженный бицепс не смотрела.
  Поэтому я его расслабил.
  "Альтаира?"
  "Да, Гендер".
  
  
  ГЛАВА 371
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  О ДЯДЕ КЛОЗЕТЕ
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  "Ты сказала - взять имя в честь имени твоего дяди.
  Что же произошло с твоим дядей?"
  "Мой дядя был очень богатый", - Альтаира меня заинтересовала.
  "Был?"
  "Был.
  Теперь его нет, дяди.
  Дяди нет, и имени его нет". - Альтаира тяжело вздохнула.
  "Ничего страшного.
  Будет у тебя новый дядя.
  Ты тоже сможешь называть его Клозет". - Я пошутил.
  Но Альтаира шутку не оценила.
  Состроила недовольную гримаску.
  Искоса на меня посмотрела.
  "Дядя Клозет показал мне, что нельзя нанимать стражников и надсмотрщиков над рабами.
  Я как раз хотела.
  Боялась, что рабы взбунтуются.
  Надругаются надо мной.
  Разграбят мое имение.
  Дворец сожгут.
  Оливковую, апельсиновую, мандариновую, персиковые рощи вырубят.
  Племенных овец, коров, коз и коней зарежут на мясо.
  Виноградники вырубят.
  Дворец сожгут.
  Затем рабы разбегутся.
  Так проходит любой бунт рабов.
  Поэтому я решила нанять свободных надсмотрщиков над рабами.
  Но мой дядя Клозет вовремя меня остановил.
  Дядя лежал в луже своей крови.
  Из его груди торчала стрела.
  Левый глаз вытек.
  Вдали полыхали дворцы и рощи.
  "Альтаира, - дядя Клозет булькал кровью. - Я хочу тебя предостеречь, племянница.
  Не поступай так, как я поступил с рабами.
  Сначала мои рабы трудились славно.
  Не усердствовали особо.
  Но и не ленились.
  Жили спокойно.
  Пели песни.
  Ни один раб от меня не хотел сбежать.
  Потому что рабы жили лучше, чем некоторые свободные граждане Эллады и Асирии с вымершей Шумерой.
  Но однажды моя новая наложница выказала недовольство.
  Я не купил ей тогу, расшитую золотыми нитями.
  Наложница кричала, что я жалею на нее денег.
  Что у меня сундуки полные золотых монет.
  А я на тогу не могу потратить сто золотых дирхемов.
  Я отвечал наложнице, что на сто золотых дирхемов я куплю галеры и с товаром отравлю их в земли дальние для торговли.
  Нельзя на какую-то одну одежку тратить сто золотых.
  Но наложница визжала и требовала.
  Как всегда случается в жизни, я стал рабом своей наложницы.
  Не по-настоящему рабом.
  А выполнял все ее капризы.
  Наложница приказала мне, чтобы я заставлял рабов работать не только днем, но и ночью.
  Тогда - по мнению девушки - рабы принесут больше монет дохода.
  Я заставил рабов и рабынь трудиться и по ночам.
  Что произошло?
  Рабы недовольно бурчали.
  Стали лениться.
  Некоторые рабы убежали.
  Я терпел убытки.
  Тогда моя наложница сказала, чтобы я нанял надсмотрщиков над рабами.
  Надсмотрщики должны кнутами подгонять рабов на полях.
  Я нанял надсмотрщиков.
  Работа надсмотрщиков стоила дорого.
  Надсмотрщики немилосердно хлестали кнутами рабов.
  Нескольких рабов забили насмерть.
  Снова мне убытки.
  Пять рабов сбежали после побоев.
  Опять убытки.
  Надсмотрщики стали дерзкие.
  Они плохо слушали мои приказы.
  Пили вино из моих погребов.
  Ели лучшую мою еду.
  При этом я еще им платил за то, что они следят за рабами.
  Наложница посоветовала мне нанять стражников.
  Стражники должны были следить за надсмотрщиками за рабами.
  Я за очень большие деньги пригласил к себе работать стражников.
  На трех рабов приходился один надсмотрщик.
  На трех надсмотрщиков - один стражник.
  Все я оплачивал.
  Надсмотрщики стали показывать недовольство.
  До стражников они ели и пили в свое удовольствие.
  Истязали рабов.
  Но стражники запретили надсмотрщикам за рабами пить мое вино из подвалов, и есть мою еду.
  Стражники сами пили мое вино и поедали лучшие припасы.
  Причем каждый стражник жрал за троих.
  Стражники тоже обнаглели.
  Стали требовать от меня прибавки в монетах.
  Тогда я решился на крайние меры.
  Я пересилил себя.
  Выгнал свою строптивую наложницу на улицу.
  Вздохнул с облегчением.
  Теперь мне никто не указывал.
  Я обрадовался и хотел вернуть все в прежнее состояние.
  Пусть рабы работают без надсмотрщиков и стражников над надсмотрщиками.
  А то я почти разорился на наложницу, надсмотрщиков над рабами и на стражников.
  Но я не успел.
  Кто не успел, тот - опоздал.
  Моя обиженная наложница подговорила рабов на бунт.
  Наложница подружилась с рабом-садовником Спартаком.
  Рабы устроили бунт под предводительством Спартака.
  К рабам присоединились надсмотрщики над рабами.
  Надсмотрщики были недовольны мной, потому что я нанял стражников над ними.
  Надсмотрщики требовали от меня, чтобы я им платил больше и позволил пить мое вино и кушать мою еду.
  Самое удивительное, что и стражники над надсмотрщиками над рабами тоже взбунтовались против меня.
  Она захотели, чтобы я в два раза повысил их содержание.
  И покупал для них самое лучшее и дорогое фракийское сладкое вино.
  Разумеется, что я не выполнил условия ни рабов, ни надсмотрщиков над рабами, ни стражников.
  Я сказал всем, чтобы убирались из моего дворца.
  На что и получил бессмысленный и беспощадный бунт.
  Рабы под предводительством Спартака избили меня.
  Наложница выпустила в меня стрелу из лука.
  Надсмотрщики за рабами воровали в моем дворце.
  Стражники носились по полям.
  Сжигали мои сады.
  Вытаптывали посевы.
  Резали скот мой.
  Затем надсмотрщики, рабы и стражники объединились.
  И вместе сжигали все, что горело.
  Так я потерял все.
  Потому что захотел присматривать за рабами".
  Я спросила дядю Клозет, что мне делать.
  Он ответил с улыбкой умирающего:
  "Племянница моя, Альтаира.
  Подружись со своими рабами и рабынями.
  Живите одной дружной семьей.
  Тогда рабы останутся у тебя.
  Не сбегут рабы.
  Не нанимай надсмотрщиков и стражников.
  На них уходит слишком много монет, а пользы от них - никакой.
  Просто дружи с рабами.
  Будь с ними равная среди равных.
  Но при этом не забывай, что ты хозяйка всех и всего.
  Тебе понравится, Альтаира". - После последнего совета мой дядя Клозет вошел в ладью Харона.
  Я же возвратилась в свой дворец.
  Сначала мысль - подружиться с рабами мне казалась дикой и нелепой.
  До безобразия глупая мысль.
  Но после бессонной ночи раздумий я уже мыслями соглашалась с погибшим дядей Клозет.
  "Дядя сказал мне, что мне понравится.
  А мой дядя был великим мудрецом и философом...
  Пока не связался с наложницей..."
  Утром в мою спальню пришла рабыня Клотильда.
  Поклонилась.
  Готовила воду для умывания меня.
  "Клотильда, - я улыбнулась рабыне. - Я сама умоюсь.
  А лучше - пойдем вместе в купальню.
  Заодно и умоемся.
  Ты же в это время расскажешь о себе".
  Сначала рабыня не поверила мне.
  Она смотрела на меня, словно я сошла с ума.
  Но затем постепенно оттаивала.
  Рассказывала о себе.
  Мы болтали, как две лучшие подружки.
  Я никогда раньше ни с кем так увлеченно не разговаривала о ни о чем.
  Через пару часов мы уже забыли, кто из нас госпожа, а кто - рабыня.
  Клотильда вечером рассказала, что их госпожа, то есть - я - изменилась к лучшему.
  Рабы заинтересовались.
  Мы устроили совместный пир.
  И лучшей мне наградой за мое терпение были похвалы рабов и рабынь.
  "Госпожа Альтаира!
  Ты - лучше всех!"
  "Мы за тебя горы свернем".
  "Ты только свистни нам, госпожа!"
  "Можешь не спрашивать, как мы будем работать.
  Мы станем очень стараться.
  Сами!"
  "Будем следить, чтобы никто не ленился!".
  Рабы хотели мне понравиться.
  Я целый месяц держала себя в руках.
  Не следила за рабами.
  Не спрашивала у них, сколько сделали.
  Мне же наградой было в конце месяца удвоение моих прибылей.
  Рабы трудились меньше, чем раньше.
  Но в три раза усерднее.
  Они поняли, что работают и для себя.
  Ведь часть их труда в виде плодов ложилось на стол во время общего пира.
  Так я разбогатела безмерно.
  Но самое главное, что я спокойна, что ночью меня не задушит раб.
  Что рабыня не подсыплет яд в мою чашу.
  Что рабы сбегут..."
  
  "Воистину, Альтаира, ты мудра.
  И твой дядя Клозет... был мудрый.
  Но он опоздал с мудростью для себя.
  Но успел передать тебе ее".
  "Мой дядя на примере своей смерти и сожжённого имущества многому меня научил.
  Возможно, если бы дядю не ранили смертельно, и, если бы я не видела горящий дворец и сады вырубленные, то я бы не послушала его совета.
  Но испугалась, и теперь я счастлива!".
  
  "Рядом с тобой, Альтаира, я тоже становлюсь счастливым", - я постаралась вернуть разговор к нашим с Альтаирой отношениям.
  Но мы уже пришли на лужок.
  Я раскрыл рот от удивления.
  "Овцы!
  Какие же они жирные! - Я не удержался и схватил ближайшую овцу за ноги. - Жир просто сочится.
  А шерсть, Альтаира?
  У твоих овец не шерсть, а - золотое руно!
  Каждая овца величиной с корову".
  "А корова размером со слоненка", - Альтаира смеялась.
  Но постепенно ее улыбка угасала.
  Я проследил за взглядом Альтаиры.
  Моя будущая жена - а уже убедил себя, что Альтаира станет моей женой - неотрывно смотрела на пастушка.
  Взгляд Альтаиры затуманился.
  Было от чего...
  Пастушок лежал на изумрудной траве под персиковым деревом.
  Смотрел в небо.
  И играл на флейте.
  Замечательная мелодия зачаровывала меня.
  Но пастушок делал вид, что не знает, что я и его госпожа пришли.
  И до овец, казалось, пастуху нет никакого интереса.
  Пастух потрясающе красивый.
  Нежный румянец на бархатных щеках.
  Длинные ресницы.
  Из-под туники выглядывали тонкие стройные ноги.
  Туника вернула меня с Олимпа на землю.
  "Альтаира, а почему твой пастух в одежде?
  Рабы же должны быть голыми".
  "Коринф, - Альтаира с восторгом прошептала имя пастуха, - с первого дня рабства выдвинул условие, что он будет в одежде.
  Коринф сказал, что работа у него пыльная.
  Весь день лежит на земле.
  А в земле муравьи, блохи, жуки.
  Они голого пастуха закусают до смерти.
  Поэтому я разрешила Коринфу носить тунику".
  "Он не хочет приветствовать тебя, свою госпожу?"
  "Коринф работает, - Альтаира отвечала строго. - Не отвлекается во время работы даже на меня.
  Поэтому у нас самые жирные овцы".
  "Как же он работает, если лежит под персиками и на флейте играет?"
  "В этом и заключается работа пастуха - играть на флейте.
  Овцы заслушиваются.
  Поэтому едят больше.
  И жиреют скорее".
  "Мда", - я пробормотал.
  
  "Дядя, не мни овцу", - пастушок, наконец, соизволил повернуть голову.
  "Удивительно тонкая и милая у него шея, - я подумал не к месту. - Стоп!
  Что это я - великий охотник на драконов - задумался о пастухе?
  Мне приказывает раб, чтобы я не трогал овцу.
  Какую овцу имеет в виду наглый раб?
  Жирную овцу, которая пасется?
  Или он зло называет Альтаиру овцой?"
  "Они не любят, когда их тискают, дядя", - пастух поднялся.
  Поправил край просторной туники.
  Подошел ко мне.
  Дышал в лицо.
  "Раб!
  А я не люблю, когда мне дышат в лицо, - я разозлился. - К тому же ты назвал меня дядей.
  Два раза назвал.
  Первый раз я стерпел.
  Но во второй раз не стерплю.
  Как ты смеешь, раб, так разговаривать со свободным?"
  
  "Госпожа, кого ты ОПЯТЬ привела? - Пастух смотрел на меня.
  Но разговаривал с Альтаирой.
  При этом даже не потрудился взглянуть на нее. - Повышает на меня голос.
  А я ведь - твой раб, госпожа.
  Никто не имеет права кричать на твоих рабов, да еще в твоем имении".
  "Коринф, не волнуйся, пожалуйста, - Альтаира беспомощно пролепетала. - Гендер.
  Его зовут Гендер.
  Он - охотник на драконов".
  "Я - славный охотник на драконов.
  Не просто охотник, а - славный, - я наклонился вперед.
  Прошептал на ухо пастушку.
  Так шептал, чтобы Альтаира не услышала: - Для тебя я - будущий твой господин.
  Я женюсь на твоей госпоже Альтаире.
  Наверно, ты рассчитывал на ее благосклонность?
  Не выйдет, раб.
  Я по твоим глазам вижу, как ты ревнуешь меня к Альтаире.
  Ты сразу меня возненавидел.
  Подумал, что я - твой конкурент в борьбе за ее сердце.
  Но я тебе не конкурент, раб Коринф.
  Вернее, ты мне не конкурент.
  Ты - всего лишь - слабый ничтожный раб.
  Я же - свободный великий воин.
  Повторяю - я твой будущий господин".
  "Неееет, - пастушок отшатнулся от меня.
  Побледнел. - Не бывать этому.
  Потом он обернулся к Альтаире: - Госпожа!
  Прогони страшного дядю.
  Он пугает овец.
  Я стараюсь, чтобы они жиром заросли.
  А твой гость своим видом нервирует овец.
  И рычит, как волк степной.
  Каждая овца от страха может сбросить меру своего веса.
  А только в этом стаде больше тысячи жирных овец.
  Ты сразу потеряешь тысячу мер живого веса.
  Все из-за того, что привела монстра".
  "Я не монстр", - я зарычал.
  Ближайшая овца от ужаса упала на спину.
  Копыта смотрели в небо.
  "Тыыыы, - раб бросился к овце.
  Склонился над ней.
  Вдыхал воздух в легкие.
  Через минуту овца встала на дрожащие ноги. - Чуть не убил рыком лучшую овцу в стаде".
  "Да, Гендер, будь осторожнее... с овцами", - Альтаира проблеяла.
  Овцы ответили ей дружным блеяньем.
  "Конечно, милая Альтаира", - я показал зубы.
  Понимал, что пока проигрываю пастуху.
  Он же наглел все больше и больше.
  Изливал на меня свою ненависть.
  Ревность пастуха не знала границ.
  "Альтаира, - пастух осмелился назвать госпожу по имени. - Убери это немедленно, - раб показал на меня пальцем. - Он погубит стадо".
  "Гендер - добрый", - Альтаира произнесла неуверенно.
  Будто защищала собаку.
  "Тогда оставайся со своим Гендером, - раб бросил свирель на траву. - Я же ухожу..."
  "Куда уйдет раб?" - я подумал с сарказмом.
  Но благоразумно не произнес свои мысли вслух.
  "Не уходи из стада, Коринф, - Альтаира схватила пастушка за руку.
  Тоже побледнела, как и он. - Кто же тогда будет за моими овцами приглядывать?
  Кто зачарует их мелодией флейты?"
  "Найдешь себе другого раба пастуха, - раб издевался над госпожой. - Или пусть этот дядя пасет овец.
  В конце месяца ты подсчитаешь убытки.
  Я же хоть в подвалах, хоть в саду, хоть на конюшне смогу работать..."
  "На конюшне?" - Ноздри Альтаиры затрепетали.
  Я же продолжал злорадствовать.
  Напрасно пастушок сказал о конюшне.
  О конюшне только что Альтаира и рабыня Клотильда вели долгую недобрую беседу.
  
  "С кем ты будешь работать на конюшне, Коринф?
  С конюхом Тренталом?
  Или тебе хочется встречаться на конюшне с Клотильдой?"
  "Я!
  Я! - Пастух понял, что сам себя наказал конюшней.
  Но ловко вывернулся. - У меня голова заболела от твоих обвинений, госпожа".
  "Головка болит? - Альтаира засюсюкала, как над ребенком. - Полежи, отдохни".
  "Ага, - пастух с победой взглянул на меня. - Я засну.
  В это время этот стадо разгонит.
  Подумает, что не овцы перед ним, а - драконы".
  "Я вижу только одного дракона - тебя", - я пытался казаться веселым, беззаботным, но в то же время - строгим господином.
  "Коринф, не беспокойся, - Альтаира... обняла пастуха. - Ты не понимаешь, Коринф", - хозяйка рабов задрожала.
  "Я не понимаю, - губы пастуха разошлись в злобной усмешке.
  Он горько и резко засмеялся. - Я же просто раб.
  Разве я пойму госпожу, которая обнимается со всеми рабынями подряд".
  "Ни с кем я не обнималась", - Альтаира оправдывалась.
  Она ответила слишком поспешно.
  "С Клотильдой обнималась, - раб пастух загнул тонкий палец. - С Клеопатрой обнималась.
  Я уже не говорю, что ты вытворяла в купальне с Сальмой".
  "Мы с Сальмой играли в лошадок", - Альтаира опустила премиленькую головку.
  "Замечательно, госпожа, замечательно, - раб с сарказом захихикал. - Игра в лошадок - достойная игра для настоящей госпожи.
  Ты же наша госпожа, Альтаира.
  Тебе лошадок в конюшне мало?
  Так ты еще и на Сальме в купальне каталась".
  "Весело же было".
  "Весело?
  Почему меня не пригласили на веселье? - Раб пастух грудью уперся в груди Альтаиры. - Умно и ловко ты прикрываешься игрой в лошадок, госпожа.
  Даже рабы поверили, что вы просто лошадки.
  Но голос твой, Альтаира, твое напряжение нельзя было скрыть".
  "Я не напрягалась с Сальмой".
  "Не напрягалась ты с Сальмой, госпожа.
  Ты с Сальмой расслаблялась".
  "Я..."
  "Ты, - раб пастух безжалостно перебил. - Как проверить - лжешь ли ты мне, или говоришь правду".
  "Это правда!
  Я не обманываю тебя, Коринф.
  Я на самом деле играла в лошадок", - Альтаира задыхалась.
  "Почему же ты мне сразу не сказала, Альтаира?
  Ты скрывала о своей игре в лошадок.
  Мне рабы рассказали".
  "Почему?
  Потому что я..."
  "Потому что ты не умеешь лгать, Альтаира".
  "Не умею лгать".
  "Достаточно с меня, госпожа, - раб надменно махнул рукой. - Теперь ты не похожа на прежнюю себя.
  Ты вызываешь жалость.
  Над тобой возвышается твой охотник на драконов..."
  "Гендер - не мой".
  Ответ Альтаиры мне очень не понравился.
  Как это я - не ее?
  Если пастух раб дальше будет ругать Альтаиру, то я проиграю.
  Она полностью откажется от дружбы со мной.
  Альтаира из кожи лезет, чтобы понравиться рабу пастуху.
  "Наш охотник на драконов - большой, сильный, - раб с насмешкой смотрел на меня. - Настоящий воин.
  Без жалости к девушкам".
  "Я вижу тебя насквозь, раб, - я не выдержал. - Я все о тебе знаю.
  Меня уже тошнит от твоей дерзости.
  Ты хотел унизить меня словами, что я большой, сильный и безжалостный.
  Ты просто мне завидуешь, раб.
  Ты худой, тонкий.
  Тебя одним пальцем можно сломить.
  Смотри и завидуй, раб, насколько я гармонично развит". - Я встал в выгодную позу.
  Правую ногу согнул.
  Левую руку поднял и напряг мускулы.
  Живот втянул.
  "Бронзовая статуя, - неожиданно в глазах раба появился интерес... ко мне. - Красивое!
  Ничего более красивого я не видел".
  "Приятно, когда раб меня хвалит, - я подумал и сменил позу. - Но так он может вызвать чувство ревности.
  Альтаира подумает, что раб мне нравится, поэтому я перед ним красуюсь.
  Не нужна мне любовь раба".
  Раб сам помог мне выйти из неловкого положения.
  Он прошептал мне на ухо:
  "Даже не мечтай об Альтаире, воин.
  Она - моя.
  Ты - обаятельный, красивый.
  Ты мне понравился.
  Но все равно Альтаира будет у меня на первом месте.
  Я стану..."
  "Нет!" - Я воскликнул.
  Успел остановить страшные слова раба о том, что он станет мужем Альтаиры.
  По крайней мере, мне так казалось, что он хотел это сказать.
  "Я вижу, как в тебе погибает комедиант, - раб снова шептал мне на ухо. - Дядя.
  Ты потерял уверенность в своих силах.
  Чувство собственного достоинства, честь из тебя вылетели.
  У тебя только одно желание - завладеть всеми богатствами нашей госпожи.
  Ты любишь только свои желания.
  Ты разрушишь здесь все.
  Лишь бы себя удовлетворил".
  "Я ничего не понимаю", - я сделал вид, что не обиделся на обвинения раба.
  "Ты, ты видишь, как я погибаю.
  Дядя.
  Ты не прав. - Раб прошептал уверенно.
  Глаза его горели черным зловещим огнем. - Да.
  Почему бы и нет? - Раб ответил своим мыслям. - Я отравлю тебя, охотник на драконов.
  Ты бы мог стать другом рабов.
  Но у тебя на лице написана жажда власти.
  Ты - всего лишь жалкий бездомный охотник.
  Если у тебя убрать твою красоту, твою силу, твои великолепные мускулы, твою обаятельную улыбку..."
  "А, если у тебя отнять твою наглость, раб, - я не выдержал.
  Зарычал.
  Не мог дальше терпеть наглость раба. - Я тебе оторву сейчас твои яйца.
  Вместе с ними улетучится твоя наглость.
  Без своих бубенцов ты будешь покорным и улыбчивым. - Гневу моему не было предела.
  Я схватил раба за яйца...
  Подумал, что схватил.
  Но моя рука захватила пустоту.
  Альтаира кричала.
  Но я ее оттолкнул.
  Сначала я должен отомстить рабу пастуху.
  Снова попытался схватить раба за его мужское достоинство, чтобы выкрутить. - Не оторву, но хотя бы испугаю тебя, раб.
  Почему?
  Никак не ухвачу за них.
  Они у тебя маленькие настолько? - И тут я схватил - Чтоооо?
  Не может быть.
  Я задрал на рабе тунику. - Девка.
  Ты не парень, а - девка.
  Скрывала от всех.
  Теперь понятно, почему ты носишь тунику.
  Чтобы никто не догадался, что ты - девка".
  "Коринфа, тебе больно?" - Альтаира отпихнула меня.
  Маленькая, но упорная, как стрела.
  "Коринфа?
  Так ты, Альтаира, знала, что пастух - не пастух, а - пастушка?" - Я был потрясен.
  "Знала!
  И что теперь, Гендер?" - Альтаира ответила довольно зло.
  "Но это же меняет дело, - я забормотал. - На девку рабыню я согласен: - Я жалобно посмотрел на Коринфу.
  От рабыни теперь зависело все. - Девушке можно.
  Я даже согласен делиться", - я подмигнул рабыне.
  Намекал, что нисколько не стану препятствовать ее дружбе с моей невестой, а потом - с женой. - Коринфа.
  Я прошу у тебя прощение. - Впервые в жизни я просил прощения у рабыни.
  Но так надо было для моего благополучия. - Я же не знал, что ты - девушка".
  "Я тоже не права, - рабыня неожиданно улыбнулась мне тепло. - Называла тебя дядей.
  Нарочно злила.
  Не знаю, что на меня нашло.
  Ты же мужчина.
  Ты должен быть большим, красивым, могучим и безжалостным.
  Черты твоего лица волевые.
  Не удивительно, что я...
  Да, ты очень выразительный, Гендер.
  Ты тоже прости меня, великий охотник на драконов". - Коринфа рабыня, словно случайно, дотронулась до моей груди.
  Меня, будто копьем пронзила.
  Хорошо, что Альтаира в это время смотрела в другую сторону.
  "Помирились, - Альтаира засияла счастьем. - Все должны дружить".
  "Помирились", - пастушка подмигнула мне.
  Молчаливо показывала, что не раскроет госпоже тайну нашего прежнего разговора.
  "Не хозяйство, а - заговор рабов, - я подумал и медленно вытер пот со лба. - Каждый борется за Альтаиру.
  Добрый заговор.
  Все хотят ей понравиться.
  Но в то же время ведут свою личную жизнь..."
  
  "Гендер, - глазища Альтаиры сияли.
  Она счастлива, что я помирился с ее рабыней пастушкой. - Ты же никому не расскажешь, что Коринфа - девушка". - Альтаира сложила губки бантиком.
  "Альтаира, эта тайна останется между тобой, Коринфой и мной", - я ответил очень мудро.
  Намекнул Альтаире, что нас связывает тайна.
  "А от общей тайны до свадьбы - один прыжок, - я мысленно поздравил себя с очередной победой над Альтаирой. - И Коринфа будет осторожна со мной.
  Потому что я знаю ее тайну.
  Теперь рабыня пастушка не станет препятствовать моей с Альтаирой свадьбе.
  Для Коринфы лучше, чтобы я стал мужем Альтаиры.
  Все же я уже в хозяйстве, как бы свой.
  Проверенный.
  А не кто-нибудь со стороны..."
  "Гендер, а Гендер", - Альтаира похлопала меня по плечу.
  Приятный знак внимания.
  "Я к твоим услугам, Альтаира", - я натянул самую свою обаятельную улыбку.
  "Я и Коринфа искупаемся на речке".
  "С удовольствием на вас посмотрю", - я пошутил.
  Но пошутил так, что выглядело правдой.
  Вдруг, девушки пригласят меня присоединиться к ним во время купания.
  Но мое предложение стерло улыбки с лиц Коринфы и Альтаиры.
  "Славный охотник на драконов, - Альтаира погрозила мне пальчиком. - Ты на берегу проследи, чтобы никто не подсматривал, как мы купаемся".
  "Водичка не прозрачная в речке, - рабыня добавила. - И нас со всех сторон будут загораживать камыши и деревья.
  Но все равно опасаемся.
  Вдруг, кто-нибудь случайно подсмотрит за нами.
  Мы же не хотим, чтобы другие узнали, как мы дружим...
  Как мы купаемся". - Пастушка рабыня оговорилась.
  Щечки ее покраснели от смущения.
  
  "Я - воин.
  Я всегда на страже, - я выпятил грудь.
  Теперь девушки полностью в моей власти. - Мимо меня ни одна мышь не проскочит".
  "Ты - очень благородный, славный воин", - Альтаира посмотрела на меня с нежностью.
  В нежности ее проклевывалась любовь.
  Девушки исчезли в густых зарослях.
  "Отсюда даже реки не видно, - я прилег на душистую траву.
  Овцы мирно паслись.
  Даже, если бы хотели разбежаться в разные стороны, то не смогли бы.
  Жировые запасы мешали бы отяжелевшим овцам. - Как же я буду следить, чтобы никто не подсматривал за Альтаирой и Коринфой, если их не вижу".
  Я подумал пойти за ними следом.
  Но побоялся.
  Вдруг, они заметят меня.
  И тогда хрупкое равновесие между нами разрушится.
  Я внимательно вглядывался в оливковые рощи, в виноградники.
  Выискивал негодяя, который осмелился бы подойти к купающимся девушкам и подглядывать за ними.
  Так зорко я вглядывался, что не заметил, как сзади ко мне подошел...
  "Валяешься на траве, охотник на драконов?" - Надо мной зарокотал гром небесный.
  И могильная тяжеленая плита опустилась на мое плечо.
  "Я же хвастался, что мимо меня даже мышь не проскочит", - я подумал.
  С огромным трудом сбросил с плеча могильную гранитную плиту.
  Она оказалась всего лишь рукой.
  В небо упирался могучий раб.
  Голый.
  С ошейником на шее.
  Раб был огромный во всем.
  
  
  ГЛАВА 372
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  ГЕНДЕР И АТЛАНТ
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  "Ты, раб, почему не работаешь?" - Я встал перед рабом.
  Успокаиваясь заметил:
  "Не слишком уж он и огромный.
  Я просто перепугался.
  Да.
  Мускулы бугрятся.
  Но ведь и у меня все бугрится".
  "У тебя удивленный вид, охотник на драконов. - Разнузданный раб даже не ответил на мой вопрос - почему он не на работе.
  Смотрел на меня искрящимися глазами. - Разве ты меня испугался?"
  "Кто же боится рабов?" - Я отошел от раба на три шага.
  Непонятное.
  Зачем бродит по полям?
  Как осмелился опустить руку на мое плечо.
  "Не делай вид, что меня нет", - раб разговаривал дерзко.
  Но в то же время вид его был очень благодушный.
  "Просто раб не умеет вежливо разговаривать со свободными", - я расслабился.
  "Я искал тебя, славный охотник на драконов".
  "Ты - дракон?" - Я пошутил.
  Но шутка моя была близка к правде.
  Драконы, если бы и существовали, то были бы, наверно, столь же мощные, как этот раб.
  "Нет, я не дракон, - раб захохотал.
  Оказывается, он понял мою шутку. - Но сразиться с тобой хочу.
  Давай драться, славный охотник на драконов Гендер".
  Раб наклонился и принял боевую стойку Олимпийский спортсменов борцов.
  "Сразу так и драться, - я облизнул пересохшие губы. - Почему мы дожны драться?
  Ты у меня ничего не украл".
  "Когда встречаются два настоящих мужчины, равные по силе, то они должны выяснить, кто из них сильнее", - раб засопел.
  "Ты же сказал, что мы с тобой равные по силе, - я искал пути отступления.
  Но при этом азарт уже разогревал мою кровь. - Если мы равные по силе, то зачем проверять, кто из нас сильнее", - я озадачил раба.
  "Славный охотник на драконов, - раб распрямил спину. - Мне не с кем драться в этом имении.
  Все слабее меня.
  Поэтому я с нетерпением ждал, когда появится настоящий могучий воин.
  Так хочется размять кости", - раб жалобно заныл.
  "Ты просишь меня", - жалобно, поэтому льстит мне.
  "Да, Гендер, я прошу тебя померяться со мной силы.
  Я так хочу размяться".
  "Ты назвал меня по имени, - я сделал многозначительную паузу. - Но должен был называть господином.
  Я прощаю тебя.
  Во дворце госпожи Альтаиры нравы у рабов свободные.
  Смешно ведь - раб.
  А делает то, что хочет.
  Поэтому я спрашиваю твое имя".
  "Меня зовут Атлант, - раб ответил охотно.
  Растирал коленку на левой ноге. - Я - кузнец.
  Раб госпожи Альтаиры".
  "Кузнец, - я с уважением покачал головой. - Кузнецы мечи куют и ножи.
  Люблю кузнецов".
  "Ты любишь кузнецов, Гендер?" - Раб захихикал.
  "Я люблю вашу работу", - я ответил поспешно.
  Не хватало еще, чтобы раб предложил мне меряться с ним силой любви...
  "Так давай драться, Гендер".
  "Понимаешь, раб, я готов драться. - Я заявил твердо. - Но между мной и тобой отличие есть..."
  "Какое отличие?
  У тебя, что, хвост вырос"? - Кузнец захохотал.
  Либо он умеет шутить.
  Либо шутку ему подсказали другие рабы.
  "В драке мы поцарапаем друг друга.
  Поставим синяки.
  Возможно, что носы сломаем.
  Я же не хочу предстать перед Альтаирой с распухшим разбитым носом-картошкой и заплывшими узкими щелочками глаз.
  Я - красавчик.
  Поэтому берегу свою красоту.
  Заплывшие глаза.
  Красный нос-лепешка.
  Губы распухшие, как тряпки.
  Чучело, а не красавец".
  "Я тоже не хочу, чтобы мое лицо ты превратил в блин, - кузнец Атлант ответил после тягостного раздумья. - У меня сегодня ночью свидание...
  Девушки не понимают, что победить можно и с разбитым лицом.
  Рабы будут смеяться надо мной.
  Скажут, что ты меня победил".
  "Поэтому, раб, - я дружески обнял его за могучие плечи. - Мы с тобой померимся силами не в драке".
  "Тогда в чем мы помиримся силами, Гендер? - Глазки раба забегали с недоверием. - Ты не из патрициев, которые на оргиях..."
  "Нет, я не из патрициев, которые на оргиях, - я приложил палец к губам кузнеца раба. - Мы будем поднимать камни.
  Тот, кто первый не сможет поднять камень - тот проиграл".
  "Эта забава мне очень нравится, - раб воодушевился.
  Если, конечно, гора умеет воодушевляться. - Тяжести я таскаю каждый день".
  "Ты сильный, я тоже - сильный, - я думал и выискивал камень подходящий. - Но я еще и хитрый.
  На ярмарках я научился поднимать камни ПРАВИЛЬНО.
  Если удачно ухватить камень, то даже не особо мускулистый воин поднимет большой камень.
  Камень, который более сильный воин не сможет поднять.
  Все дело в приседании.
  В задержке дыхания.
  И, конечно, в захвате камня".
  "Раб".
  "Да, господин Гендер", - кузнец настолько меня зауважал, что назвал господином.
  "Видишь большой камень под пальмой?"
  "Его будем поднимать?"
  "Да, кузнец раб.
  На этом камне станем соревноваться".
  "Может быть, победит тот, кто финиковую пальму из земли выдернет"? - Раб играл мускулами внушительными.
  "Чудак ты, раб, - я снисходительно улыбнулся. - Если ты выдернешь пальму, то, как я ее снова буду драть?
  Подумай своей рабской головой.
  Так что иди к камню.
  Я милостиво разрешаю тебе первым поднимать этот валун".
  "Ты - благородный воин, потому что мне уступил первым поднимать камень", - кузнец обрадовался.
  Он попался в ловушку.
  "Неужели, раб не понимает, что первому в три раза тяжелее камень поднимать.
  Нужно сначала вытащить вросший в землю камень".
  
  "Хма", - раб присел перед камнем.
  "Ведь я должен следить за теми, кто осмелится подсматривать за купающимися Альтаирой и Коринфой, - я запоздало подумал. - Но мужская честь дороже.
  Перед девушками я всегда оправдаюсь.
  А перед кузнецом рабом - нет.
  Он посчитает меня слабаком, если я откажусь меряться с ним силой".
  Я с напряжением следил за рабом.
  Кузнец Атлант обхватил валун.
  "Неправильный захват, - я ликовал. - Рабу придется еще сложнее".
  Атлант раб поднатужился.
  Невероятно его мускулы увеличились.
  И...
  С жалобным чавканьем камень вышел из земли.
  "Ого! - Я почесал затылок. - Камня под землей было даже больше.
  Тяжеленое".
  Раб набрал полные мускулы силы.
  И с треском поднялся с камнем.
  Постоял и бросил камень на землю.
  Пастбище содрогнулось.
  Овцы подпрыгнули.
  "Теперь - твоя очередь поднимать этот камень, славный охотник на драконов".
  "И подниму", - я зарычал.
  Нагнетал в себе боевую злость. - Камень - не девушка.
  Камень каждый может поднять.
  Камень не откажет".
  Я медленно подошел к валуну.
  ПРАВИЛЬНО присел.
  И ПРАВИЛЬНО ОБХВАТИЛ КАМЕНЬ.
  Сначала мне показалось, что я обнимаюсь со скалой.
  Камень не отвечал мне.
  Но я уже не мог думать.
  Я просто рванул.
  В глазах потемнело.
  Кузнец превратился в облако.
  Я распрямил ноги и спину.
  Затем бросил камень.
  "Ты силен, господин, - слова могучего раба прозвучали для меня самой приятной музыкой. - Уважаю тебя".
  "Прости, раб, что не проиграл тебе, - я вымучено захохотал. - Но ничего не поделаешь, раб.
  Мы с камнем оказались равные по силе".
  
  "Давай, давай еще собирать камни", - раб кулаком ударил себя в огромную грудь.
  От грохота с неба упал журавль.
  "Ты, раб готов разбросать камни по всему свету", - я понял, что второй камень мне не дастся.
  Но продолжать соревноваться я возжелал.
  "Если я одолею огромного раба, то я всю оставшуюся жизнь буду собой гордиться. - Дурные мысли подгоняли меня на глупости. - Я и так горжусь собой.
  Но горжусь как бы не по-мужски.
  А после победы я буду гордиться по-настоящему".
  "Ты хочешь бросать камни, великий охотник", - раб смотрел на меня с обожанием.
  "Нет, раб.
  Мы будем бороться с тобой на руках.
  Как силачи за деньги сражаются на ярмарках.
  Чья рука прикоснется к камню, тот - проиграл".
  "Я люблю эту игру", - раб даже подпрыгнул от возбуждения.
  "Сколько же в нем силы осталось.
  Даже прыгает", - я с недовольством подумал.
  Мои силы уменьшились.
  "Я играю с рабынями в борьбу на руках".
  "Ты с рабынями борешься на руках? - Я захохотал. - Раб!
  Ты же огромный и сильный.
  Ты же сразу оторвешь тонкую, хрупкую ручку девушки".
  "Не отрываю рабыням руки, - Атлант раб вытер под носом. - Зачем мне безрукая рабыня.
  Я - потихоньку, легонько..."
  "То есть ты борешься с рабынями не по-настоящему, раб?"
  "Ты очень догадливый, господин Гендер", - насмешка или похвала от раба?
  Я не стал уточнять.
  А то еще подеремся, выясняя отношения...
  "Мы играем на желания.
  Если рабыня меня победит, то я ее ублажаю.
  Если же я..."
  "Ты всегда выигрываешь.
  Поэтому рабыня тебя ублажает?" - Мне показалось, что я очень умный и догадливый.
  Оказалось - не очень.
  "Иногда я поддаюсь рабыне", - кузнец сверкнул черными глазами.
  "Очень любопытные у вас игры, - я одобрил. - Но я не хочу с тобой играть на желания, кузнец раб.
  Если ты победишь, то я тебя ублажаю.
  Если ты выиграешь, то ты меня ублажаешь.
  Ни то, ни другое мне не нравится".
  "На деньги мы не сможем играть, - раб сдвинул густые брови. - У меня нет денег".
  "Деньги рабу не нужны", - я гордо поднял подбородок.
  Будто бы у меня были с собой деньги...
  
  "Мы с тобой, славный охотник на драконов, будем играть на правду", - раб кузнец обрадовался.
  Хлопнул ладонью по своему лбу.
  На этот раз зазвенело так, что верхушки кипарисов пригнулись к земле...
  "Ты выдвигаешь условия игры, раб?"
  "Тебе понравится, господин".
  "Что значит, играть на правду?" - я смилостивился, потому что огромный раб назвал меня господином.
  "Если я тебя одолею, славный охотник на драконов..."
  "Да, я - славный охотник на драконов".
  "То я задам тебе вопрос, господин.
  И ты должен ответить на него только правдиво".
  "Что за вопрос может мне задать раб Альтаиры? - Я задумался. - Никаких тайн у меня нет.
  Самое правдоподобное - раб спросит, собираюсь ли я свататься к его госпоже Альтаире.
  Тогда я отвечу, что еще не решил.
  Добавлю, что его госпожа мне очень нравится.
  Правда?
  Полуправда.
  Но прозвучит мой ответ, как правда.
  А я, какую выгоду от вопроса рабу поимею?
  Раб - он бесправный.
  Без имущества раб.
  Но может быть, у него была тайна до того, как он стал рабом?
  Вдруг, раб Атлант где-то закопал кувшин с золотыми монетами?
  Нет!
  Глупый вопрос я не стану задавать.
  Если спрошу, где он закопал кувшин с золотыми монетами, то, вероятно, зря истрачу свою победу на вопрос.
  Может быть, никакого золотого кувшина у Атланта не было.
  Что же?
  Что спросить у раба?" - Я понял, что в любом случае не пострадаю.
  "Я согласен на твои условия, раб, - я высокомерно посмотрел на кузнеца Атланта. - Ставь свою руку на камень".
  Я выбрал позицию, чтобы солнце светило в глаза рабу.
  Без маленьких и больших хитростей на руках победить сложно.
  Здесь, как и в поднятии тяжестей, должны быть свои уловки.
  Все хитрости о борьбе на руках я изучил на ярмарках.
  Думаю, что раб слишком уверен в своих мускулах, чтобы думал о хитростях.
  
  Мы сцепили руки.
  Я удержал первый рывок раба.
  "Ого!
  Да я сильный!" - Восторг залил меня с головы до ног.
  И я пропустил момент.
  Раб придавил мою руку к камню.
  "Я победил", - раб загрохотал.
  "Победил.
  Не спорю. - Горечь поражения разъедала меня, как соленая вода. - Задавай свой вопрос, раб".
  "Славный охотник за драконами, - раб начал издалека. - Когда я с горочки спускался, я видел тебя, Альтаиру и пастуха Коринфа".
  "Ну, видел и видел, раб.
  В чем твой вопрос?" - Я понял, что врядли раб спросит о том, собираюсь ли я свататься к Альтаире.
  "Мой вопрос, - раб произнес торжественно.
  Словно он соревновался с философами в мудрости. - Почему ты не пошел с госпожой Альтаирой и Коринфом?
  Они же уединились..."
  "Вот так вопрос, - я вытаращил глаза. - Раб!
  Ты - озабоченный?"
  "Пока я шел до тебя, славный охотник на драконов Гендер, меня разрывало любопытство.
  Я догадался, что госпожа и пастух отправилась купаться на речку.
  Но я никогда не видел, чтобы парень или мужчина спокойно лежал на траве лицом вверх, если рядом купаются девушки.
  Так уж мы устроены, мужчины.
  Если девушки не приглашают нас с собой, то мы хотя бы подсматривать стремимся.
  Ты же лежал, как тот камень.
  Подобного мужчину я увидел в первый раз.
  Даже искушенные патриции подглядывают за купающимися рабынями". - Раб показал на камень, которым мы соревновались.
  "Ты спрашиваешь, почему я не подглядывал за купающимися девушками, раб?"
  "Да.
  Это мой вопрос.
  Отвечай правду, Гендер.
  Ты же проиграл мне на руках".
  "Не повторяй, что я проиграл, - гнев бурлил во мне. - Я отвечу на твой вопрос, раб.
  Я не отправился с девушками купаться на речку, - я тщательно подбирал слова, - потому что они не захотели меня с собой взять.
  Они попросили, чтобы я следил, чтобы никто за ними не подглядывал.
  Поэтому я остался на лугу".
  "Ты ответил половину правды, господин.
  Мы же условились на полную правду".
  "Почему же половину правды я ответил, раб?" - Я выдохнул мощно.
  "Девушки попросили, и ты согласился не подглядывать?
  Вспомни, господин. - Раб превратился в палача на допросе. - Девушки же не просили тебя, чтобы ты не подглядывал.
  Они, наверняка, хотели, чтобы ты подглядывал за ними.
  Они же не произнесли, чтобы ты не смотрел, Гендер?"
  "Сейчас вспомню, - я приложил палец ко лбу. - Удивительно, но ты прав, раб.
  У тебя философское логическое мышление.
  Девушки попросили меня, чтобы я следил, чтобы за ними не подглядывали.
  Но обо мне речь не шла.
  Я подумал...
  Что они не хотят, чтобы я подглядывал.
  Их лица посуровели, когда я пошутил, что стану подсматривать".
  "Лица у девушек не посуровели, а стали задумчивыми, господин.
  Каждая придумывала, как ей лучше в воде извернуться, чтобы заинтересовать тебя".
  "Ты прав, раб.
  О, как ты прав!
  А я - дурак, дурак. - Я стучал кулаком в лоб.
  Но не сильно бил.
  Не надо мне шишек на лбу. - Почему?
  Ну, почему я не подглядываю сейчас за девушками в купальне?"
  "Потому ты не подглядываешь за купающимися красавицами, Гендер, что у тебя есть на это причина.
  Ты обязан сказать мне правду!"
  "Что за причина, раб?
  Подскажи".
  "Может быть, ты не хочешь, чтобы одна из девушек - Альтаира или пастушка - рассердилась на тебя за то, что ты подглядываешь".
  "Но ты же сказал, что они хотят, чтобы я подсматривал за ними.
  Если хотят, то, почему будут сердиться, когда увидят мое потное заинтересованное лицо в кустах?"
  "Они хотят, чтобы ты подсматривал за ними, Гендер.
  Но ты думал, что они не хотят".
  "Ох, раб, - я сжал кулаки. - Отвечу тебе правду.
  Потому что я проиграл.
  Да, я сейчас понял, почему не побежал следом за девушками.
  Я не хотел портить отношения с Альтаирой.
  Я думал, что она рассердится.
  Ошибочно думал.
  Мое заблуждение остановило меня".
  "Ты не хотел портить отношения с Альтаирой, Гендер.
  Продолжай говорить правду..."
  "Я...
  Вообщем, я хочу, чтобы она стала моей женой". - По глупости я выдал правду рабу.
  Мог бы просто сказать, что боялся разгневать хозяйку дворца.
  Но зачем признался, выдал свою тайну?
  "Ты сказал правду, славный охотник за драконами, - раб кузнец расслабился. - Ты не обманщик, Гендер".
  "А ты - знаток женщин, раб?" - Я удивительно похвалил раба.
  Моя нижняя челюсть отвисла.
  "Когда я был свободным, то я похищал девушек и продавал и в рабство", - раб признался просто.
  Без ужимок и хитростей.
  Значит, не считал, что похищать девушек - постыдное занятие для мужчины.
  Я бы расспросил раба подробно, как он похищал девушек, и, почему оказался он сам в рабстве.
  Но тут мою голову пронзила запоздалая молния догадки:
  "Раб сначала сказал - пастух.
  Но потом все время повторял - девушки, девушки.
  И я, как простак, попался на его уловку.
  Я тоже говорил - девушки, девушки.
  Но о тайне, что пастух - не парень Коринф, а девушка - Коринфа знали только Альтаира, сама Коринфа и я.
  Ого!
  Раб оказался не так прост...
  Или я, Альтаира и Коринфа слишком просты для других рабов".
  "У меня появился вопрос, - я стиснул зубы. - Продолжим соревноваться на руках, раб.
  Теперь ты садись на мое место". - Я переместился за камень.
  Нарочно потребовал, чтобы раб оказался на другой стороне.
  "С той стороны я обильно полил камень своим потом, когда боролся на руках. - Я снова вел раба к ловушке. - Локоть раба кузнеца должен соскользнуть.
  И под ногами у него скользко.
  Я слишком усердно елозил по траве своими сандалиями.
  Поскользнётся, раб, обязательно поскользнется".
  Мы приняли исходную позицию.
  "Нажимай со всей своей силы, раб", - я закусил нижнюю губу.
  Впрочем, я крикнул о начале соревнования чуть позже.
  Сначала я повел вниз руку раба.
  Маленькая хитрость.
  Но и ее раб не заметил.
  "Моя победа, раб, - я величественно поднялся на камень.
  Как на пьедестал. - Теперь я задаю вопрос.
  Говори правду и только правду, раб".
  "Как я могу сейчас говорить правду и только правду, если ты еще не задал вопрос, господин".
  "Все знают, что пастуха зовут - Коринф, - я следил за глазами раба.
  Атлант оставался совершенно спокойный. - Но почему ты называл его девушкой?
  Ты уверен, что он - девушка".
  "Я же говорил, что я похищал девушек, господин.
  Ты же похвалил меня.
  И называл знатоком женщин. - Раб пожевал свою бороду. - Я знаю, что пастух - не пастух, а - пастушка.
  Коринф - не Коринф, а - Коринфа".
  "Слабая твоя правда, раб.
  Ответ не полный.
  Полуправда.
  Как и мой ответ был.
  Но ты вывел меня на правду.
  Теперь я тебе помогу сказать правду, раб.
  Кто еще знает тайну пастушки Коринфы?"
  "Отвечу честно, славный охотник за драконами.
  Мне не известно.
  Во дворце госпожи Альтаиры много тайн.
  Кругом тайны.
  Каждый нянчит свои тайны.
  И с охотой обменивает их на чужие.
  Поэтому, я не знаю, кому еще известно, что пастух - девушка.
  Но я тебе скажу правду, господин.
  Потому что ты мне нравишься.
  Ты открытый и честный".
  "Спасибо за похвалу, раб", - я скрывал сарказм.
  "Коринфа - двоюродная сестра госпожи Альтаиры.
  Она - дочка ее погибшего дяди Клозета".
  "Коринфа - дочка Клозета? - У меня дыхание остановилось. - Но они же с Альтаирой.
  Они же...
  Ты хочешь сказать, раб, что..."
  "Я сказал тебе правду", - раб напряг бицепсы.
  Я тоже напрягся везде.
  Мы пару минут с удовольствием изучали друг друга.
   Я щупал мускулы раба:
  "Крепкие у тебя ягодичные мышцы, раб.
  С камнями на спине приседаешь, чтобы укрепить ноги?"
  "В кузне с корзинами угля приседаю.
  А твои грудные мышцы диво, как хороши, господин. - Раб поглаживал мою грудь. - Стальные мускулы на груди.
  Рельефные.
  Могучие, как наковальни.
  Ты их особым способом тренируешь, Гендер?" - Завязалась дружеская беседа.
  "Мой способ простой, - я засмеялся. - Очень приятно поговорить с человеком, который понимает толк в переразвитой мускулатуре. - У меня замечательные грудные мышцы, потому что я каждый день перед дамами красуюсь.
  Напрягаю груди.
  Вот мышцы и увеличились из-за женщин".
  "Хороший ты парень, Гендер, - раб обнял меня за плечи.
  Я бы не сказал, что мне было неприятно... - Жаль, что ты не раб, а - свободный".
  "Я как-то об этом не жалею, что я не раб". - Я в ответ обнял за плечи раба.
  Плечи у него чудесные-расчудесные...
  "За то, что ты мне понравился, Гендер, я подарю тебе одну из своих тайн, - раб расщедрился. - Без борьбы на руках подарю.
  Только обещай, что ты ее никому не выдашь".
  "Обещаю, что промолчу о твоей тайне, раб, - мне не трудно обещать. - Мы же повязаны теперь с тобой камнями, борьбой и тайнами".
  "Идем, я тебе покажу".
  "Что покажешь?"
  "Мою тайну покажу!"
  "Далеко идти?
  Вдруг, девушки выйдут из воды и не найдут меня?"
  "Не выйдут.
  У девушек время течет по-другому, чему у мужчин", - все же раб кузнец Атлант оказался не так прост.
  Возможно, что он раньше был философом.
  Философ, который похищает девушек и женщин и продает их в рабство.
  Самое философское развлечение...
  "Веди, раб".
  "Ты успеешь вернуться и полюбоваться Альтаирой и Коринфой", - слишком уж панибратски мне подмигнул раб.
  Мы направились к небольшим, но аккуратным строениям.
  "Моя кузница", - раб первый вошел в просторную каменную комнату.
  "Чистенько у тебя здесь, - я похвалил. - Все аккуратно расставлено".
  "Безобразно расставлено, - раб засопел.
  Возразил. - Все рабыни виноваты.
  Каждая наводит порядок в моей кузне.
  Я упрашивал, угрожал.
  Требовал, чтобы не трогали мои инструменты.
  Но женщинам не объяснишь, что беспорядок - он и есть самый настоящий порядок.
  Когда у меня валялись на полу, стояли в углах молоты, наковальни, молотки, щипцы, то я знал, что где стоит, а что где валяется.
  Не глядя брал в руку нужное.
  Но рабыни устраивают перестановку.
  Хватаю щипцы для раскаленного железа, а в руке оказывается серп острый.
  Из-за рабынь разрезал руку.
  Поднимаю молот, а это не молот, а - лопата".
  "Не пускай рабынь в свою кузницу", - я посочувствовал трудяге рабу.
  "Я - раб.
  По рождению свободный.
  В душе я - раб.
  Я - раб женщин.
  Я не могу не пускать к себе женщину".
  
  "В этом твоя тайна, раб, что ты не можешь не пускать к себе женщину?"
  "Нет.
  Моя тайна ниже". - Кузнец раб опустил взгляд.
  "Его тайна ниже? - Я запаниковал. - Он смотрит на свой...
  На свое мужское достоинство.
  Не надо мне это... сейчас..."
  
  Раб надвигался на меня.
  Я отступил к стенке.
  Зажал в руке молот.
  Но кузнец, оказывается, шел не ко мне.
  
  
  ГЛАВА 373
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  ГЕНДЕР И ГАМИДОНИЙ
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  Он наклонился и подцепил крюком огромную гранитную плиту пола:
  "Никто, кроме меня не поднимет эту плиту, - раб с шумом отодвинул гранит. - Ну, и кроме тебя, славный воин.
  Я убедился, что ты равный мне по силе".
  "Тайный подвал? - Я заглянул вниз.
  Грубая лестница высечена в камнях. - Светло в подвале".
  "Там у меня раб", - Атлант раб спускался по лестнице.
  "Раб?
  У тебя?
  У раба - раб?
  Но ты же не можешь иметь свое имущество...
  Потому что ты - раб".
  "Поэтому я прячу своего раба от других рабов и от госпожи Альтаиры.
  Раб дробит для меня каменно-угольные глыбы на мелкие куски.
  Мне меньше работы остается.
  Мой раб не жалуется.
  Я его кормлю".
  "Глядя на твои кулаки, никто не пожалуется", - я осторожно спускался за рабом кузнецом Атлантом.
  "Гамидоний, сделал свою норму?" - Кузнец пророкотал.
  "Да, господин.
  Трудно, но я стараюсь.
  Мне бы ягненка и рабыню".
  "Ягненка дам.
  Но рабыню - нет.
  Слишком женщины болтливые.
  Рабыня расскажет о тебе.
  Кто же тогда дробить уголь для меня станет?"
  "Гамидоний? - Я встал рядом с Атлантом. - Знакомое до боли имя - Гамидоний.
  Так звали моего лучшего друга детства.
  Но мой друг детства Гамидоний - не раб".
  "Гендер? - На горе каменного угля сидело существо.
  Лицо и тело его густо покрыто черной угольной пылью.
  Существо плюнуло на ладони.
  Слюнями умыло лицо.
  Частично умыло. - Мой славный друг, Гендер".
  "Мой любимый друг детства Гамидоний?
  Ты ли - он?" - Я хотел опереться о стену, чтобы не упал от неожиданности.
  Но стена далеко.
  Поэтому я держался за могучую руку Атланта.
  "Вы - знакомы?" - Кузнец Атлант удивился не меньше, чем удивились я и Гамидоний.
  "Мы не просто знакомы! - Гамидоний протянул ко мне руки для пожатия. - Мы, как два брата.
  Настолько наша дружба крепкая!".
  "Нуууу, не совсем, как два брата, - я с напряжением рассмеялся.
  Руки Гамидонию не пожал. - Ты преувеличиваешь, раб...
  Друг Гамидоний.
  Да, мы были знакомы в детстве.
  Но сейчас...
  Детство улетело, просвистело мимо ушей.
  Наступила славная пора молодости".
  "Гендер!
  Друг Гендер! - раб Гамидоний искательно пытался поймать мой взгляд.
  Но мой взгляд блуждал. - Ты тоже попал в рабствоя?
  Тебя продали и купили?"
  "К счастью - нет, - я выпятил грудь. - Я остался свободным, Гамидоний.
  Не знаю, как ты опустился до жизни раба.
  Раньше ты был приличным юношей с ясным взором и розовыми щечками".
  "Был, был я, - Гамидоний радостно кивал грязной головой. - Я снова стану свободным.
  Ведь ты меня выкупишь из рабства, Гендер?
  Выкупишь?
  Да!
  Мы же остались друзьями!
  Как удачно ты меня нашел.
  Мой спаситель!"
  "Если вы друзья, - кузнец Атлант расчесал бороду пятерней. - И я твой друг, Гендер...
  То я отдам тебе твоего друга за символическую плату.
  Как другу!
  Например, за медный грош.
  Выкупай моего раба за медный грош".
  "Ура!
  Ты - великодушный, кузнец, - Гамидоний ликовал. - Гендер!
  Скорее же дай доброму кузнецу медный грош.
  Выкупи меня из рабства.
  И я буду свободный, как ты!
  Мы снова пойдем с тобой вместе - плечом к плечу по дорогам судьбы". - Раб Гамидоний светился счастьем.
  До его свободы оставался всего лишь один медный грош.
  "Что-то у меня друзей прибавилось, - я подумал.
  Скрежетал зубами. - Дружить с Гамидонием было хорошо...
  Раньше.
  А сейчас, зачем он мне нужен?
  Он даже будет мешать мне.
  Вдруг, он понравится Альтаире?
  Альтаира - девушка влюбчивая.
  Гамидоний будет для нее новым гостем.
  К тому же, Гамидоний пострадал.
  Был в рабстве.
  А девушки любят и жалеют несчастных.
  Сердце ее наполнится жалостью к Гамидонию.
  Жалостью и нежностью.
  А от жалости и нежности - всего лишь один шаг до любви.
  Нет!
  Мне решительно не нужен конкурент в борьбе за Альтаиру.
  Гамидония отмоют.
  Причешут.
  Оденут.
  Он станет прежним красавчиком.
  Гамидоний всегда радовал глаз своей утонченной красотой...
  К тому же, Гамидоний, потому что мы были вместе с детства, знает обо мне все. - Я представил, как Гамидоний за столом на пиру у Альтаиры рассказывает обо мне смешное.
  Смешные - по мнению Гамидония - случаи из моей жизни.
  Например, о том, как я провалился в зловонную яму с нечистотами.
  И меня палками с крюками вытаскивали из нее.
  Или о том, как меня били и унижали мальчики и девочки из соседней деревни.
  Или о том, как я рыдал.
  Или о том, как на меня старая Агнесса вылила котел с жиром овцы.
  Я тогда три часа на реке отмывал и соскребал с себя овечий жир.
  После этого от меня три дня воняло овцой.
  Так меня и дразнили - Овца, овца!
  Гамидоний, Альтаира и рабы будут хохотать надо мной.
  Нет!
  Ни в коем случае нельзя освобождать Гамидония из рабства.
  Даже лучше будет, если он сгинет у кузнеца в подземелье.
  Чем быстрее пропадет - тем лучше для меня".
  
  "Великий охотник на драконов! - раб кузнец Атлант громовыми раскатами голоса вывел меня из страшных предположений. - Ты задумался.
  У тебя нет даже самой мелкой монеты?
  Нет медного гроша?
  Тогда я отдам тебе твоего друга бесплатно.
  По обычаю скрепим освобождение раба ударами ладоней о ладони". - Раб Атлант - владелец раба Гамидония - показал свои ладони.
  "Да, да, Гендер! - Гамидоний подпрыгивал от возбуждения и нетерпения. - Освобождай меня скорее".
  "Послушайте, - я спрятал руки за спину.
  На всякий случай.
  Чтобы добрый раб кузнец не хлопнул по ним своими ладонями. - Все не так просто. - Я отчаянно пытался найти слова, чтобы все объяснить.
  Не хотел показаться злым, неотзывчивым воином, который наплевал на своего друга детства".
  "Что не просто, Гендер? - в голосе Гамидония появились недобрые нотки.
  Как раньше.
  Как в детстве. - Вы с Атлантом ударите по рукам.
  И я свободен".
  "Гамидоний, ты как в детстве меня пытаешься заставить, - я покачал головой. - Ты всегда пытался возвыситься надо мной.
  Давишь на меня.
  Тебя не интересует мое мнение".
  "Какое у тебя может быть другое мнение? - друг детства натянул вежливую улыбку.
  Но я с детства знал все его улыбки.
  Эта улыбка не была доброй. - Нет другого мнения.
  Друг освобождает друга из рабства".
  "Мне не безразлично, кем ты стал, Гамидоний, и, почему ты попал в рабство, - я нашел нить обвинения. - И еще более не безразлично, что ты думаешь обо мне, и, как относишься к своему хозяину - рабу Атланту.
  Я говорю, что я - не тот, кем был раньше.
  Меня теперь зовут - Гендер славный охотник на драконов, великолепный воин".
  "Гендер, только ни устраивай комедию, - Гамидоний стал нервничать. - У тебя не получается играть смешно.
  Помнишь, как ты пытался корчить из себя комедианта.
  Мы смеялись над тобой.
  Но не над твоими шутками смеялись.
  Мы смеялись над твоими ужимками.
  Ты же думал, что смеемся над твоими шутками.
  Мне сейчас наплевать, как тебя стали называть, Гендер.
  Для меня ты навсегда останешься овцой.
  Добрый старый друг - овца. - Раб Гамидоний наклонился.
  Поднял запылённый пальмовый лист.
  Обмахнул с лица излишнюю угольную пыль. - Мы оба прекрасно знаем, что у тебя доброе сердце, Гендер.
  Ты меня освободишь".
  "Нет, Гамидоний.
  Ты не знаешь меня нового".
  "Прошу, не кривляйся, Гендер, - в голосе раба Гамидония промелькнули повелительные нотки. - Ты унижаешь себя оправданиями.
  Немедленно ударь по ладоням кузнеца Атланта.
  Я стану свободным..."
  "Раб...
  Хм...
  Друг Гамидоний!
  Оттого, что ты стал рабом, ничего между нами не изменилось.
  Выслушай меня.
  Я по-прежнему твой друг". - Я покачнулся вперед.
  Гамидоний вытянул руку.
  Схватил меня за запястье.
  Больно сжал пальцами вены.
  "Нет, Гендер, - раб Гамидоний зашипел. - Это ты меня выслушай, друг детства.
  Я не умру в рабстве.
  Ты понял?"
  "Не понял".
  "Нет, ты понял меня, Гендер, - раб Гамидоний приблизил к моему лицу свое, запачканное угольной пылью, лицо.
  Я почувствовал запах тления. - Когда ты ушел в поисках счастья, Мельпомена вышла замуж за патриция Гектора.
  Ни я, ни наши с тобой друзья, ничего не могли сделать.
  Мельпомена предала нас".
  "Мельпомена?
  Причем здесь Мельпомена?
  Мне она была не интересна.
  Вернее, наоборот.
  Мельпомена настолько красивая, что я даже не думал, о том, что она обратит на меня внимание.
  Я же в детстве и в юношестве был нескладный, робкий.
  Мельпомена же любила солидных патрициев с животами большими..."
  "Мельпомена хотела тебя, Гендер".
  "Мельпомена хотела меня? - Я захохотал. - Не я, а ты - комедиант, Гамидоний.
  Недоступная красавица желала меня?
  Что-то я не заметил".
  "Ты не заметил интерес Мельпомены, Гендер, потому что не смотрел на нее.
  У тебя еще глаза косили..."
  "Теперь я красавчик.
  Ничего у меня не косит.
  Я - свободный.
  Ты же, Гамидоний, раб.
  Не просто раб, а - раб раба". - Я больно уколол словами.
  "Ты, Гендер, виноват в том, что я стал рабом".
  "Я?
  Еще одна глупость". - Я отшатнулся от бывшего товарища.
  "Да - ты, Гендер.
  Поэтому, немедленно избавь меня от рабства, пока кузнец не передумал отдавать меня бесплатно".
  "Пришло время узнать, почему ты в рабстве, Гамидоний".
  "Я же сказал, что из-за тебя, Гендер, я попал в рабство".
  "Когда я уходил из наших краев, ты был свободным, Гамидоний.
  Поэтому не обвиняй меня, что я виноват, что ты стал рабом.
  Я не могу тебя освободить.
  Вдруг, ты затеял бунт против нашего горячо любимого цезаря?
  Или зарезал младенца.
  Или издевался над чужими женами?
  Мне друг убийца и бунтовщик на свободе не нужен".
  "Я не резал младенцев, Гендер.
  Не развлекался с чужими женами.
  Разве, что несколько раз всего-то.
  Но женам нравилось.
  Они не считали, что я над ними издевался.
  Тем более, я не поднимал бунт против нашего цезаря.
  Я люблю цезаря.
  Как и все мы обожаем нашего цезаря. - Глаза раба сверкнули черным огнем. - Ты ушел от нас, от всех, Гендер..."
  "Я был бедный.
  Наследство мне не светило.
  Зачем же я останусь нищенствовать в родных краях?
  Я ушел искать счастья на стороне.
  И не прогадал.
  Теперь я знаменитый и удачливый охотник на драконов..."
  "Оставь рабыням свое красноречие, Гендер", - раб Гамидоний прервал меня.
  "Ты разговариваешь со мной, как свободный, а не как раб, Гамидоний..."
  "Ты же меня сейчас сделаешь свободным, Гендер, - Гамидоний небрежно махнул рукой. - Дело решеное.
  Я же тебе сейчас расскажу, как все было на следующий день.
  После твоего ухода утром в нашу компанию пришла Мельпомена.
  Я, Лукас, Онуфрий, Келомар, Пифагор...
  "Славные были времена, - мое сердце загорелось воспоминаниями о былых временах. - Мои добрые товарищи".
  "Я - тоже твой добрый товарищ..."
  "И ты, Гамидоний, и раб кузнец Атлант, вы все - мои хорошие товарищи".
  "Мельпомена сбросила с себя все одежды.
  Она легла обнаженная на стол, за которым мы пировали с утра, - раб Гамидоний увлек меня рассказом.
  Я завороженно слушал. - Мы удивились, - Гамидоний продолжал. - Мельпомена очень сладко потянулась и объяснила свой неожиданный приход и интересное поведение:
  "Гендер ушел, - Мельпомена пропела.
  Голосок у нее медовый. - Даже не попрощался со мной, неблагодарный.
  Я хотела ему отдаться.
  Он же на меня не смотрел.
  Мне было интересно побыть с нищим Гендером.
  Разумеется, что я бы потом его бросила.
  Но он опередил меня.
  Бросил меня раньше, чем я его.
  Теперь вы любуйтесь мной, друзья Гендера.
  Я стану избранницей самого шустрого из вас".
  Так сказала Мельпомена.
  Мы замерли.
  Посовещались.
  Даже потрогали Мельпомену.
  Тело у нее местами было горячее, а местами - прохладное.
  Мы приняли общее решение.
  Отказались брать Мельпомену.
  Потому что тогда бы передрались из-за нее.
  Мы же - верные друзья.
  Для нас крепкая мужская дружба дороже мимолетной связи с изменчивой девушкой.
  Мельпомена разозлилась.
  Ох, как она разозлилась.
  Она кричала на нас.
  Называла словами, которые употребляют нордические грузчики в порту.
  Она соскочила с пиршественного стола.
  Отчаянно трясла очаровательной головкой.
  Щипала нас.
  Сжимала наши шеи так, что глаза вылезали.
  Мы смотрели в, искаженное злобой, лицо красавицы.
  Дрожали от страха.
  С ужасом думали, что разъярённая, отвергнутая нами и тобой, девушка может нас убить.
  Мельпомена угрожала, что вызовет стражников.
  Она даже крикнула в окно.
  Позвала на помощь.
  Но стражники не пришли.
  В бешенстве Мельпомена убежала.
  Даже не забрала свои одежды.
  На следующий день Мельпомена и патриций Гектор поженились.
  Я думаю, что патриций Гектор даже не понял, почему красавица Мельпомена, недоступная всем Мельпомена, вдруг решила в один день сыграть свадьбу в храме.
  Все потому, что ты, Гендер, возбудил ее и бросил".
  "Я не возбуждал Мельпомену".
  "Ты все равно виноват, Гендер".
  "Раб Гамидоний, - я назвал бывшего товарища рабом. - Я виноват в том, что не заметил намеков Мельпомены на дружбу со мной.
  Но причем здесь твое рабство, Гамидоний?
  Ты убил патриция Гектора?
  Или залез в их спальню и задушил Мельпомену?"
  "У тебя только одни убийства на уме, Гендер, - презрительная улыбка исказила лицо Гамидония. - Нет.
  Я никого не убивал.
  Мельпомена нарочно пригласила нас на свадебный пир.
  Она показывала, как счастлива с патрицием Гектором.
  Признаюсь, что я пожалел, что не был с Мельпоменой ласковым...
  На пиру мы славно покушали.
  Пир закончился.
  Мельпомена со своим мужем уплыли на галере в свадебное путешествие в Норд.
  Им захотелось снега...
  Мы же хотели продолжение пира.
  Скинулись.
  Собрали наши последние монеты.
  В кабаке пир продолжили.
  Но денег оказалась мало.
  Мы же возжелали еще.
  Наскребли по домам еще несколько мелких монет.
  Купили одну на всех большую амфору дешевого кислого вина.
  Пока Лукас, Онуфрий, Келомар, Пифагор освежались, я один жадно выпил целую амфору.
  Ничего не оставил друзьям.
  Это и решило мою судьбу.
  Лукас, Онуфрий, Келомар, Пифагор страшно разозлились.
  Она нашли меня храпящим на лавке.
  Рядом валялась пустая амфора.
  В едином порыве друзья договорились.
  Связали меня пьяного.
  Отнесли на рынок рабов.
  Но никто из приличных покупателей не желал раба пьяницу.
  Почтенные матроны боялись, что я увлеку их мужей винопитием.
  Мужи опасались, что я заманю их жен винопитием.
  Лишь один кузнец Атлант обратил на меня внимание, - Гамидоний с подобострастием посмотрел на своего хозяина. - Теперь я раб раба.
  Освободи меня, Гендер".
  "Я купил Гамидония дешево, - раб Атлант согласился. - Я подумал, что раб пригодится мне раскалывать каменно-угольные глыбы.
  А на цепи в подвале раб не сможет наслаждаться вином. - Раб Атлант снова протянул ко мне свои ладони. - Ударим по рукам, Гендер.
  И тогда раб Гамидоний станет свободным".
  "Я повторяю, - я закричал.
  В мое сердце бился страх. - Вы ошибаетесь.
  Скажи мне, раб Гамидоний.
  Что ты сделаешь сразу, как я тебя выкуплю у кузнеца Атланта?"
  "Я - сначала вымоюсь в купальне госпожи Альтаиры, - Гамидоний мечтательно закатил глаза. - Нет.
  Она уже не будет мне госпожой.
  Затем ты, Гендер, купишь мне светлые дорогие одежды.
  Мы же друзья.
  Я постараюсь очаровать Альтаиру.
  Думаю, что она..."
  "С меня достаточно, - я сжал руками свое горло. - Душно мне в подвале.
  Душно!
  Атлант, я поднимусь наверх.
  Ты же, Гамидоний, подожди меня внизу".
  Я стал стремительно подниматься по лестнице.
  Гамидоний хотел меня догнать.
  Но звякнула цепь.
  Она оказалась слишком короткая для раба Гамидония.
  Гамидоний отчаянно заверещал.
  Я выскочил из подвала.
  Переводил дыхание.
  "Славный охотник на драконов Гендер, - раб кузнец Атлант вылез на поверхность. - Я ничего не понимаю.
  Я отдаю тебе твоего друга раба даром.
  Ты же не желаешь его освобождать.
  Ты хочешь, чтобы он остался в рабстве".
  "Нет, раб Атлант, - я дружески обнял кузнеца за плечи.
  Левой ногой попытался сдвинуть плиту и закрыть вход в подвал.
  Но она даже не шелохнулась. - Я хочу только одного.
  Чтобы ты был счастлив.
  Мы же друзья, раб?"
  "Друзья, - раб Атлант вытаращил глаза. - Но и Гамидоний твой друг".
  "Гамидоний - мой друг, - я должен быть добрым и обаятельным. - Гамидоний - друг, но истина дороже.
  Ты - больше мне друг, чем Гамидоний. - Моя улыбка перешла в нежную насмешку. - Что же ты, раб, думаешь обо мне плохо?
  Якобы я злой, не хочу освободить своего друга из рабства?
  Я был о тебе лучшего мнения.
  Неужели, ты думаешь, что я неблагодарный.
  Тебя напугал мой разговор с Гамидонием?
  Ты так удивлен, что не закрываешь вход в подвал.
  Немедленно задвинь плиту, раб.
  А то придет к тебе подруга рабыня и узнает о твоей тайне, что ты содержишь своего раба.
  Да и орет Гамидоний противно. - Я подождал, пока раб кузнец задвинет огромную плиту.
  Сразу наступила тишина: - Теперь не слышно, как Гамидоний вопит, - я потирал руки. - Ты очень сильный, Атлант.
  Я наблюдал за тобой, за твоими мускулами, когда ты двигал гранитную плиту.
  Все у тебя бугрилось..."
  "Я - сильный, - раб расправил плечи. - Ты тоже великий силач, Гендер".
  "Сильный сильного всегда поймет, - я подмигнул рабу: - Сразу объясню тебе, раб, почему я не хочу свободы своему другу детства.
  Не потому что я его не люблю.
  Я обожаю Гамидония.
  Но я хочу тебе счастья, раб".
  "Ты уже говорил, что хочешь мне счастья, Гендер".
  "Если ты освободишь своего раба, то, кто будет за него раскалывать каменно-угольные глыбы для тебя, раб?"
  "Кто будет раскалывать каменно-угольные глыбы для меня? - Раб повторил. - Понял.
  Я все понял, друг Гендер. - Раб Атлант захохотал. - Придется мне самому ломать уголь".
  "Да, раб.
  Ты сейчас чистенький.
  Тебя рабыни любят.
  Рабы тебя уважают.
  А, если ты покроешься угольной крошкой, то тебя все сразу разлюбят.
  Кому нужен грязный раб кузнец?
  Никому не нужен.
  Ты с утра до вечера будешь гнуться в своей кузнице.
  Забудешь о приличном питании.
  Твои мускулы обвиснут.
  Будут висеть кожаными мешочками, как груди старухи древней".
  "О, ужас", - раб Атлант раскрыл рот.
  "Поэтому благодари меня, раб
  Благодари за то, что я не увел твоего раба, не сделал его свободным".
  "Благодарю тебя, славный охотник на драконов", - раб поклонился.
  "Одной этой благородности мало, раб".
  "Чем еще тебя отблагодарю, господин?"
  "Обещай мне, что ты будешь заботиться о себе, раб".
  "Обещаю!
  Заботиться о себе очень приятно".
  "Поэтому пусть твой раб Гамидоний трудится, как и раньше, в подвале.
  Трудится на тебя.
  Ты же в это время наслаждайся жизнью.
  Самосовершенствуйся!".
  "Как это - самосовершенствоваться, господин?"
  "Рабыни тебе подскажут и покажут, как надо самосовершенствоваться и самоутверждаться".
  "Моей благодарности нет предела, господин".
  "И еще, раб", - я сделал многозначительную паузу.
  "Что еще, господин?" - Раб даже поклонился мне.
  Очень хорошо.
  "Ты не жалей Гамидония - раба твоего.
  Нагружай его работой.
  Чем больше он сделает, тем меньше работы останется тебе.
  Если же от непосильных трудов раб Гамидоний быстро зачахнет...
  Ну, и все остальное...
  То я куплю тебе нового раба".
  
  "Ты - настоящий друг, Гендер", - раб кузнец хлопнул меня по плечу.
  Я присел под тяжестью руки раба.
  "Да я твой друг, раб.
  Поэтому называй меня не Гендер, а - славный охотник на драконов.
  А еще проще - господин".
  Я выбежал из кузницы.
  
  "Время, время поджимает, зажимает и подгоняет, - я бежал к реке. - Альтаира и Коринфа уже, наверняка, искупались.
  Не нашли меня.
  И - неизвестно, что обо мне подумали.
  Нет, почти известно.
  Нехорошо думают девушки о мужчинах, которые уходят от них.
  Мельпомена - этому пример..."
  
  Я успел вовремя.
  Альтаира и Коринфа как раз выходили из зарослей диких роз.
  Девушки держались за руки.
  Щечки у обеих горели свежим румянцем.
  "Гендер?
  Ты заждался нас?" - Коринфа взглянула на меня.
  Опустила прелестнейшую головку.
  Но я успел понять взгляд двоюродной сестры Альтаиры.
  Взгляд этот мне очень знаком.
  "Не хватало еще, чтобы Коринфа пыталась отбить меня у Альтаиры, - я обеспокоился. - Альтаира, потому что любит свою сестру, может подарить меня ей.
  Но Коринфа - бедная.
  К тому же она - рабыня Альтаиры.
  Почему добренькая Альтаира не освобождает свою сестру из рабства?
  Наверно потому Альтаира не освобождает свою сестру Коринфу из рабства, что боится, что Коринфа станет ей мешать.
  Так у них отношения рабыни с госпожой.
  А, если Коринфа станет свободной, то...
  Хорошая хозяйка Альтаира не допустит свободу своим рабам.
  Даже - двоюродную сестру не освободит".
  "Ждать вас, красавицы, - я ответил настороженно, - величайшее наслаждение". - При этом я смотрел только на Альтаиру.
  "Ты наслаждался тем, что нас ждал, славный охотник на драконов? - Альтаира склонила прехорошенькую головку к левому плечу. - Или наслаждался, пока ждал?"
  "Гендер с большим нежным сердцем", - Коринфа выдохнула жарко.
  Взяла меня за руку.
  Я попытался высвободить свою руку.
  Но рабыня пастушка была безжалостная к моей руке.
  От рабыни пахло свежестью реки, зелеными водорослями, и еще...
  От Коринфы исходил нежный запах... Альтаиры.
  "Коринфа, ты уже послала за Деметрой?" - Альтаира спросила сухо.
  Ей не понравилось, что Коринфа виснет на мне.
  Только я не знал - Альтаира ревнует меня к Коринфе, или Коринфу - ко мне.
  
  
  
  ГЛАВА 374
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  КОРИНФА И АЛЬТАИРА
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  "Когда я могла послать за Деметрой, если мы с тобой вместе были в купальне на реке, Альтаира?"
  "Разумеется, - голос Альтаиры смягчился.
  Она провела ладошкой по головке Коринфы. - За Деметрой я отправлю раба.
  Ты же пока следи за стадом".
  "Жду нашего вечернего пира", - Коринфа отпустила мою руку.
  Хотела мне что-то сказать.
  Но я разумно отошел от рабыни пастушки.
  "Я тоже с нетерпением жду тебя на пиру, Коринфа, - Альтаира подобрела. - Величайшее наслаждение быть с тобой".
  
  Мы оставили рабыню Коринфу со стадом овец.
  "Когда я вижу Коринфу, - Альтаира поглаживала меня по руке.
  Словно не замечала, что дотрагивается до меня. - Когда Коринфа рядом, то я схожу с ума.
  У меня учащается дыхание.
  В ушах звонко стучит сердце.
  Я забываю о многом.
  У меня возникает ощущение, что я плыву на галере.
  Я пыталась побороть сладкую волну страсти.
  Но сама же боролась, чтобы это счастье не уходило".
  "Ты и твоя рабыня... твоя двоюродная сестра - хорошие подруги", - я ответил спокойно.
  "Не стесняйся, называй Коринфу рабыней, - Альтаира поняла причину моего короткого замешательства. - Все для меня - рабы и рабыни.
  И в то же время - они - самые лучшие мои друзья".
  "Я - тоже твой лучший друг", - я перешел к обольщению.
  Подумал:
  "Пора действовать.
  А то снова выскочит какая-нибудь сумасшедшая Клеопатра, или любвеобильная Клотильда, или появится новая двоюродная сестра Альтаиры.
  Ох, как трудно мне работать в подобных условиях".
  
  "Ты?
  Ты, Гендер? - Альтаира изучающе смотрела на меня.
  В ее огромных глазищах плескалось море. - Я еще не решила - друг ты мне, или лучший друг.
  Но уже знаю, что другом ты останешься для меня недолго".
  "Звучит устрашающе и в то же время - Заманчиво", - я пытался расшифровать то, о чем Альтаира только что сказала.
  Но понял, что искать смысл в словах девушки - глупо.
  Понять Альтаиру невозможно.
  Да я здесь не для того, чтобы понимать.
  Я пришел жениться.
  
  "От тебя приятно пахнет, Альтаира", - я произнес с придыханием.
  Не забыл втянуть живот.
  Напряг мускулы.
  "Чем же от меня так приятно для тебя пахнет, Гендер?" - Альтаира остановилась.
  Подняла свое лицо.
  Наши взгляды встретились.
  "Сейчас бы смять твое лицо.
  Жарко целовать.
  До безумия.
  Пока ты не свалишься". - Я подумал.
  "Смять мое лицо?
  Жарко целовать?
  До безумия?
  Пока я не свалюсь?"
  "Что ты сказала, Альтаира?"
  "Я повторила твои слова, Гендер.
  Я спросила, чем от меня так приятно пахнет.
  Ты же произнес это - что до безумия хочешь мять мое лицо, пока я не свалюсь..."
  "Я пошутил, - я мысленно обругал себя.
  Не заметил, как высказался вслух. - Просто от тебя одуряюще пахнет свежестью реки, растениями, и..."
  Я замолчал, чтобы снова не проговорился.
  От Альтаиры исходил дивный аромат Коринфы.
  Пастушка рабыня Коринфа благоухала запахами Альтаиры.
  Альтаира пахла Коринфой".
  "Река, растения и лотос", - Альтаира по-своему договорила за меня.
  "Лотос?
  На твоей реке растут лотосы?"
  "Нет, на моей реке не растут лотосы, - Альтаира вздохнула. - Но я дала задание рабу садовнику, чтобы он постарался.
  Река должна благоухать лотосами.
  Хотя бы купальня.
  А, пока лотосов на реке нет, я растираю себя и Коринфу...
  Растираю пылью сушеного лотоса.
  Я купила ее у вестляндских купцов на ярмарке".
  "Вы купались, чтобы стать чистенькими, - я старался, чтобы мой голос звучал серебряно, - а затем зачем-то покрывали себя пылью". - Я пошутил.
  Но мои шутки в последнее время стали непонятными для девушек.
  "Пыль сушеного лотоса очень бодрит, - Альтаира показала мне маленький мешочек.
  Развязала его. - Понюхай, славный охотник на драконов.
  Тебе понравится запах сушеного вестляндского лотоса".
  "С удовольствием", - я жадно вдохнул.
  "Твои ноздри трепещут, как у лошака, Гендер", - последнее, что я услышал перед погружением в розовый туман.
  
  Я очнулся в какой-то комнате дворца.
  Возлежал на шкуре барса на мраморном ложе.
  "Наверное, зал для гостей, - я с недоумением осматривался по сторонам. - Шкуры.
  Медь.
  Бронза.
  Роскошь.
  Розовый мрамор.
  Что со мной?
  Как я здесь оказался?
  Почему кружится голова? - Я приподнялся на локте.
  Напряг мускулы.
  Вдруг, кто-нибудь за мной сейчас наблюдает тайно?
  Я должен всегда и везде выглядеть величественно и красиво. - Великий охотник на драконов не должен падать в обмороки, как девица".
  
  "Я так испугалась за тебя, Гендер, - в комнату вошла хозяйка дворца.
  На серебряном подносе Альтаира несла кувшин с водой.
  Я подумал, что серебряный поднос - неплохое приданное за Альтаиру. - Ты понюхал пыль лотоса.
  И начал падать.
  Я ужаснулась, что ты упадешь на меня и раздавишь".
  "Я бы упал нежно", - я снова пошутил.
  И опять, и снова моя шутка не прошла.
  "Твои глаза закатились, как у зайца, когда ты падал, - Альтаира присела рядом со мной на ложе. - На тебя так подействовала пыль лотоса.
  Наверно, на мужчин она действует иначе, чем на девушек".
  "Как же пыль лотоса действует на вас?"
  "Просто приятно становится".
  "Приятно становится, Альтаира?"
  "Очень приятно бывает от пыли сушеного лотоса.
  Ты же, когда упал, не потерял своего величия, Гендер.
  Разве что - чуть-чуть...
  Ты откинулся, как говорят рабы".
  "Альтаира, ты не рабыня, - я поправил слова хозяйки дворца. - Поэтому не обязана говорить, как рабыня".
  "Даже сейчас мое сердце тревожно бьется при виде твоего холодного выражения лица, Гендер".
  "Лицо я легко исправлю", - я растянул губы в улыбке.
  "С тобой все в порядке, великий охотник на драконов?" - Вопрос прозвучал обвинением.
  "Со мной ничего не случилось особого, - я пытался выиграть время.
  Знал, что богатые девушки и женщины никогда не женятся на больных мужчинах.
  Женщинам не нужно слабое потомство.
  Поэтому я опасался, что Альтаира посчитает меня больным и отвергнет. - Я здоровее любого здорового.
  Даже соревновался с рабом кузнецом Атлантом.
  Мы с ним равной силы оказались.
  Хотя раб Атлант выглядит намного мощнее меня".
  "Ты соревновался с рабом кузнецом?" - Альтаира нахмурилась.
  Я же себя мысленно обругал:
  "Кто меня за язык тянет.
  Зачем все рассказываю Альтаире.
  Девушек интересует только одно - они сами".
  
  "Не соревновался, а поиграли с кузнецом рабом..."
  "Вы играли вдвоем?
  Два мужчины играли на лугу?" - Альтаира задрожала.
  Лицо ее посуровело.
  Я понял, что сам себя загоняю в ловушку.
  Сейчас Альтаира начнет цепляться к любому моему слову.
  Она натренировалась на подружках рабынях.
  "По-видимому, порошок лотоса слишком хороший", - я уходил от темы соревнований с рабом кузнецом.
  "Настолько хороший порошок лотоса, что ты упал в обморок, Гендер?" - В вопросе Альтаиры мелькнуло презрение.
  "Она считает меня больным", - я запаниковал.
  "У меня широкие ноздри, Альтаира, - я ответил с натянутой снисходительностью. - Моя грудь - как кузнечные мехи.
  Поэтому я вдохнул слишком много твоего замечательного порошка.
  Если бы девушка получила эту порцию, - я предусмотрительно сказал - "девушка", а не "Альтаира", - то девушка, наверное, умерла бы от избытка пыли сушеного лотоса в груди".
  
  "Гендер", - прелестные глаза Альтаиры затуманились.
  Я знал, что это плохой знак.
  Если девушка хочет поиграть, то ее глазки блестят лукаво.
  Но, если затуманиваются, то - к потере денег.
  Девушка мечтательно закатывает глазки, оттого, что уже представляет, как я ей куплю новую тунику, или золотой браслет на ногу.
  "Да, Альтаира", - я ответил осторожно.
  "Возьми меня с собой на охоту..."
  "На коооого тееееебя взять?" - Я заикался от испуга.
  "На охоту на дракона".
  "На охоту на дракона взять тебя, Альтаира?" - Я переспросил, как слабоумный.
  "Да, на охоту на дракона я с тобой пойду", - Альтаира сердито топнула ножкой по блестящему мрамору.
  Она думала, что я не понимаю простой ее просьбы.
  "На какую охоту?
  На какого дракона?" - Этими вопросами я разозлил хозяйку дома.
  "Ты задумал играть со мной в непонимание, Гендер?
  Если ты комедиант, то ты хуже, чем я думала.
  Ты же охотник на драконов, Гендер.
  Я пойду с тобой побеждать дракона".
  "Ах, драконы, - я понял, что отказать девушке - потерять последний шанс на свадьбу с ней. - Так бы и сказала, Альтаира, что охота на настоящего дракона".
  "Я так и сказала, Гендер.
  Охота на дракона".
  "Нужно было добавить слово - настоящий".
  "Разве драконы бывают не настоящими, Гендер?"
  "Конечно, Альтаира.
  Драконы бывают разные. - Я очень хитро выпутался из ловушки Альтаиры. - Драконами называют еще песчаных крокодилов.
  Дракон для моряков - большая рыба с лапами под названием мудрена.
  Мальчишки обзывают простых ящериц драконами".
  "Я говорю об огнедышащих драконах, Гендер".
  "В твоих землях появился огнедышащий дракон?" - Я красиво соскочил с ложа.
  Широко расставил ноги.
  Размахивал руками.
  Чтобы Альтаира полностью насладилась всеми моими выдающимися мускулами.
  "К несчастью, в моих землях нет драконов", - Альтаира задержала свой взгляд на моих хорошо прокаченных рельефных ягодичных мышцах.
  "Почему - к несчастью нет драконов в твоих землях, Альтаира?
  Отсутствие дракона - счастье.
  Дракон - несчастье.
  Дракон ворует скот и людей.
  Выжигает персиковые рощи.
  Уничтожает посевы риса.
  Еще - дракон требует к себе девственниц.
  Зачем ему девственницы?
  Что дракон делает с девственницами в своей пещере - никто не знает", - я придумывал.
  "Неужели, бедняжка Альтаира не знает, что драконы не существуют? - Я задумался. - У нее же в хранилище много глиняных табличек разных времен
  Папирусы, пергаменты, древние иероглифы должны были убедить Альтаиру, что драконы - выдумка.
  Олимп и боги Олимпа - тоже выдумка. - Тут сердце мое замерло.
  Затем начало биться с огромной силой.
  Словно хотело сбежать от меня. - Может быть, я - глупец?
  И Альтаира в дурацких папирусах, или на глиняных табличках вычитала бред древних.
  Древним писцам больше нечем было заняться, кроме как пугать всех драконами.
  На многих пергаментах изображены полурыбы-полудевы.
  Драконов тоже хватает нарисованных.
  Писцы выдумывают, а девицы верят древним писцам. - И еще более ужасная мысль ударила мне в ноги.
  Я покачнулся. - Вдруг, древние иероглифы не лгут?
  Драконы существуют...
  Живут в диких земля, или в горах.
  Драконы ждут, когда какая-нибудь задумчивая романтическая девица затащит к ним в пасть охотника на драконов?"
  
  "Гендер, ты побледнел.
  Даже посинел, - оказывается, что Альтаира внимательно следила за моим состоянием. - Тебе нехорошо после порошка лотоса?
  Или ты кого-то испугался?"
  "Хорошо, что ты не пошутила, что я испугался драконов, - я натужно захохотал. - Я побледнел и даже слегка посинел лицом, потому что кровь отлила от головы".
  "И куда же прилила твоя кровь, Гендер? - Альтаира опустила миленькую головку. - Не видно прилива крови нигде..."
  "Ты не туда смотришь, Альтаира, - я заскрежетал зубами. - Кровь моя прилила к бицепсам, а не в низ живота.
  Мускулы мои - при упоминании о драконах - напряглись.
  Ноги стали каменные.
  Тело готовится бежать и сражаться с драконом".
  "А я и не догадалась", - Альтаира протянула задумчиво.
  "Но с девушками на охоту на драконов не ходят", - я ляпнул.
  "Почему с девушками охотники на драконов не ходят?"
  "Ты не так поняла меня, Альтаира.
  Я сказал, что девушка - лишняя на охоте на дракона.
  Девушка отвлекает охотника от битвы".
  "Девушка отвлекает?"
  "Девушка привлекает", - я пошутил.
  "Если девушка привлекает, то я стану приманкой для дракона, Гендер.
  Дракон увидит меня и вылетит из своей пещеры...
  Тут ты настигнешь дракона..."
  "Я счастлив, что ты, Альтаира, самоотверженно согласилась стать приманкой для дракона".
  
  "Да, очень красивое, - туман еще сильнее клубился в очах Альтаиры. - Я на белом коне на вершине горы.
  На меня несется огромный огнедышащий дракон.
  Языки пламени все ближе и ближе ко мне.
  Тут появляешься ты, мой герой..."
  "Я, я - герой!
  Я не принижаю свои заслуги..."
  "Ты, Гендер, выбегаешь из скалы..."
  "Альтаира, как я выбегу из скалы.
  Ты же на вершине горы.
  На вершине спрятаться мне будет негде".
  "Ты придумаешь, великий охотник на драконов, как выбежать из скалы там, где ничего нет.
  Пронзаешь дракона своим огненным мечом.
  Я обессиленная с коня падаю тебе в руки.
  Ты успокаиваешь меня.
  Затем мы мчимся по горам, по долинам, по лесам. - Альтаира облизнула пересохшие алые губки. - Писцы о нас будут писать на папирусах, на глиняных табличках, на пергаментах..."
  
  "Все пугающее, - я подумал. - Даже, если бы дракон существовал.
  Даже, если бы я его победил.
  И спас бы Альтаиру, которая, как дура с конем забралась на вершину горы и манила дракона.
  То дальнейшее мне очень не нравится.
  Как изнеженная девушка представляет нашу скачку на белом коне?
  По горам белый конь понесет двух седоков?
  По лесам непроходимым?
  Бред!
  Я оцарапаюсь.
  Собью свои накачанные ягодичные мышцы о спину коня.
  Конь сдохнет сразу.
  Или сломает ноги.
  Привыкшая к роскоши и неге Альтаира - в горах, в лесах, в долинах без еды, без воды, без мягких постелей покроется волдырями.
  Разозлится.
  Все беды свалит на меня.
  Обвинит, что я заранее не позаботился о шатре, о напитках, об изысканных яствах в дороге.
  Не желаю.
  Но как скажу Альтаире?
  Она ждет.
  Отказ не примет".
  "Альтаира, - я произнес как можно мягче. - Ты не только драконов приманишь..."
  "Драконов?
  Их будет много?" - Глаза Альтаиры вспыхнули.
  Лучи света пробились сквозь туман задумчивости.
  "Я не считал драконов, которые будут, - я оглядывался по сторонам.
  Увидел подглядывающих за нами рабов.
  Выпятил грудь, чтобы и рабы насладились моей красотой. - Ты привлекаешь своей красотой всех, Альтаира.
  На горе могут собраться твои воздыхатели.
  Прикажешь и с ними биться?"
  Конечно, я пошутил.
  Пошутил, как комедиант.
  Но тут же понял свою ошибку.
  "Гендер, что ты говоришь, - я подумал и ужаснулся.
  Мычал. - Нельзя девушке говорить, что она желанная для всех.
  Альтаира возгордится.
  Побежит искать других женихов, кроме меня..."
  "Я привлеку своей красотой всех?" - Альтаира замерла.
  "Ты, как лесная принцесса, - я выпутывался из своей сказанной глупости. - Зайцы, волки степные, шакалы, койоты, марабу, орлы слетятся на тебя.
  Даже королевские кобры приползут".
  "Змей не надо, Гендер", - Альтаира задрожала.
  "Я тоже говорю - змей не надо, Альтаира".
  "Но как же дракон?".
  "Дракон?
  Я сражусь с ним, - я сорвал со стены щит и меч.
  Красиво изгибался.
  Показывал, как сражаюсь с драконом. - Щит защитит меня от пламени дракона. - Я присел и закрылся щитом.
  Старался, чтобы икроножные мышцы напряглись.
  Красоте моей нет предела... - Затем я подпрыгну. - Я подпрыгнул.
  Показал Альтаире и подглядывающим рабам свою упругость. - И поражу...
  Поразю...
   Убью дракона мечом.
  В самое драконье сердце". - Я размахивал мечом.
  Носился по залу.
  Со всех сторон слышались восторженные вздохи.
  Даже мужчины рабы наслаждались мной...
  "О, великий охотник на драконов, Гендер, - Альтаира приложила ладошки к щечкам. - Я в восторге.
  Ты - настоящий герой".
  "Еще бы!
  Я не поддельный герой. - Я разошёлся.
  И рискнул: - Потом я брошу к твоим ногам отрубленную голову дракона. - Я подбежал к Альтаире. - Подниму тебя на руки. - Я подхватил Альтаиру.
  Закружился с ней. - Мы помчимся по лесам, по полям, по горам".
  "Волшебное", - Альтаира пищала.
  Ее пылающий взгляд пронзал меня.
  Губы жаркие, зовущие были близки к моим губам.
  Надо бы поцеловать Альтаиру.
  Но, вдруг, я поцелуем нарушу то хрупкое равновесие, которое возникло между нами?
  Поцелуем убью романтическое настроение Альтаиры.
  Я упустил момент.
  Осторожно поставил девушку на мраморный пол...
  
  Возможно, что Альтаира не ждала от меня поцелуя.
  И отреагировала бы на него злобно.
  Но все остальное ей понравилось.
  "Бендер, Василиск, Трентал.
  Готовьте коней для меня и для великого охотника на драконов, - щечки Альтаиры запылали. - Мы отравляемся на охоту на дракона".
  "Ээээээ, Альтаира, - я ходил кругами. - У нас, охотников на драконов, не принято отправляться в дальний путь без пира.
  Сначала нужно насытиться.
  Попируем...
  Остынем...
  На дракона нужно идти с полным желудком и чистым сердцем".
  
  "О, великий охотник на драконов, - из-за колоны выпорхнула воздушная Клотильда.
  Роскошной птичкой подлетела ко мне.
  Яростно зашептала на ухо: - Ты с ума сошел, Гендер?
  Заманиваешь нашу госпожу в горы.
  В горах надругаешься над Альтаирой.
  Всем же расскажешь, что ее дракон обесчестил.
  Я думаю, что ты даже Альтаиру убедишь, что дракон принял твой облик и провел с ней ночь.
  Но обещаю, Гендер.
  Что ты даже на ворота не выйдешь живой.
  Мы не отдадим тебе нашу госпожу на поругание и растерзание".
  
  "Тише, тише, рабыня, - я в ответ зашипел. - Я только соглашался с фантазиями Альтаиры.
  Что мне оставалось делать?
  Если бы я ей отказал, то она бы меня возненавидела.
  Она и так на меня рассердилась..."
  "Поэтому ты ее жадно обляпал, герой".
  "Я не облапивал Альтаиру".
  "Ты ее щупал, когда держал на руках".
  "Послушай, рабыня, - мое лицо налилось кровью. - Как можно держать человека на руках и не щупать его?
  Может быть, ты знаешь, как не притрагиваться, но держать".
  
   "Исправляй свою ошибку, - голос рабыни ледяной. - Я бы могла сейчас в тебя воткнуть иголку с капельками яда".
  "Что же не воткнула в меня? - Я чуть в обморок не упал от ужаса. - Втыкай.
  Тыкай же в меня иголку с ядом, рабыня.
  Убей великого героя".
  "Я жалею Альтаиру, - рабыня чуть отстранилась. - Альтаира будет печалиться, что ты умер, великий охотник на драконов.
  Я же не желаю, чтобы моя госпожа страдала".
  "Зато желаешь, чтобы страдал я".
  "Ты даже не почувствовал бы, что умер, Гендер.
  Яд каракатицы убивает мгновенно".
  
  "Спасибо, добрая рабыня, что подобрала для меня яд щадящий.
  Ведь могла бы взять на иголку яд долго действующий.
  Чтобы я лежал с зеленой пеной на губах.
  Из моих ушей хлестала бы кровь.
  Я бы корчился на полу и страшно кричал.
  Мое прекрасное тело извивалось бы в судорогах".
  "Ты знаешь толк в ядах, охотник на драконов".
  "Я во многом знаю толк, рабыня Клотильда".
  "Если хочешь жить, то успокой Альтаиру.
  Чтобы она даже не думала о драконах". - Клотильда ушла за колонну.
  "О чем ты беседовал с Клотильдой, Гендер?" - Альтаира заинтересовалась.
  "Сама бы подошла и послушала, - я подумал. - Стояла в стороне и таращила на нас глаза".
  "Ни о чем особенном мы не говорили, - я повысил голос, чтобы спрятавшаяся рабыня Клотильда меня хорошо услышала. - Я напомнил рабыне, что на пиру передо мной должны быть запеченные целиком - кабан, лось...
  Нет, лосей у нас не водится.
  Косуля, заяц и жирная курица".
  "После пира помчимся убивать дракона, великий охотник на драконов Гендер?" - Снова полоса мечтаний туманом закрыла глаза Альтаиры.
  "Альтаира.
  Госпожа рабов своих. - Я сделал широкий жест левой рукой. - На кого же ты оставишь свое хозяйство?
  Путь к дракону - долгий и утомительный.
  Твои рабы будут волноваться за тебя.
  К тому же...
  Я настолько ослеплен твоей красотой...
  Только я один... - Я поспешно добавил, что только одному мне Альтаира нравится очень.
  Чтобы не возгордилась девушка... - Я во время битвы буду смотреть только на тебя, а не на дракона.
  Могу тебя мечом задеть, вместо того, чтобы вонзил меч в дракона.
  Поэтому...
  Мы поскачем охотиться на дракона.
  Но не сейчас.
  Чуть позже.
  Когда успокоимся.
  После свадьбы..." - Я неожиданно брякнул.
  
  Повисла зловещая тишина.
  Мне показалось, что я слышу, как рабыня Клотильда злобно скрежещет зубами.
  Или даже грызет мраморную колонну.
  "После свадьбы? - Альтаира распахнула глазища.
  Вопрос о женихах и свадьбах для девушек - первостепенный. - После чьей свадьбы?"
  "Эээээ,
  Беееее.
  Меееее. - Я мычал и блеял. - Свадьбы...
  Они бывают разные... свадьбы-то.
  В жизни каждого человека...
  Да...
  Свадьбы случаются..."
  
  "Альтаира, милая, - к Альтаире подскочили Клотильда и... Коринфа.
  Я еще подумал - на кого рабыня пастушка Коринфа оставила свое жирное стадо овец... - Пойдем, пойдем с нами, Альтаира.
  Сейчас время купания".
  Рабыня Клотильда пронзила меня настолько ненавидящим взглядом, что я понял, что ночью в меня вонзится иголка с ядом.
  Если, конечно, до ночи я доживу...
  Но когда я поймал взгляд пастушки Коринфы, то понял, что - нет.
  Иголка Клотильда до меня не успеет.
  Коринфа, когда освободится, то разорвет меня на части.
  Или прикажет жирным овцам меня сначала затоптать копытами, а потом сожрать.
  Словно и не было между мной и рабыней пастушкой Коринфой договора о ненападении.
  Рабыни нагло схватили свою хозяйку.
  Потащили из зала.
  "Но я уже купалась...
  В реке". - Альтаира жалобно пищала.
  "Купаний мало не бывает", - втроем они удалились.
  
  "Добился своего?" - Ко мне подошла невероятно красивая рабыня.
  Думаю, что даже у цезаря нет подобной наложницы.
  Она блистала красотой так, что у меня глаза заболели.
  "Ты - кто, рабыня? - Я спросил надменно.
  К счастью, мой голос не задрожал. - Как ты смеешь приближаться ко мне, к свободному?
  Разговариваешь.
  Я тебе не позволял открывать рот".
  "Кто я? - Рабыня поклонилась.
  Но это был издевательский поклон.
  Поклон комедианта. - Ты же знаешь, кто я.
  Я - рабыня".
  "Мне нужно твое имя, рабыня.
  Я пожалуюсь на тебя Альтаире".
  "У рабынь нет имен, господин.
  У раба нет своего имущества.
  И имени у раба нет.
  Хозяин придумывает рабу кличку.
  Моя кличка - Партэния.
  Что означает - девственная".
  "Я не желаю беседовать с тобой, рабыня.
  Ххм...
  Ты - точно - девственная?
  Тогда тебе место не здесь, а - в храме весталок".
  "А тебе, где место, великий герой?
  Тем более, что - Партэния - не имя, а - кличка рабыни. - Рабыня неуверенно присела на высокую мраморную скамью. - Я бы к тебе не подошла, великий охотник на драконов.
  Но мне стало любопытно.
  О тебе только и говорят во дворце.
  Ты только что появился, как гость, а уже возмутил всех..."
  "Возмутил всех?
  Кто так говорит?" - Я насторожился.
  Понял, что недоброжелателей у меня во дворце больше, чем я представлял.
  Возможно, что все рабы и рабыни тихо меня ненавидят.
  Разве что кузнец Атлант терпимо ко мне относится.
  Потому что мы, якобы друзья.
  Вместе камень поднимали...
  
  
  ГЛАВА 375
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  СТРАСТИ ВО ДВОРЦЕ
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  "Все говорят, что ты возмутил", - Рабыня Партэния склонила прелестнейшую головку к левому плечу.
  "Что я должен был делать, чтобы не возмущать всех?" - Я спросил почти беспомощно,
  Красота рабыни забивала все мои мысли.
  Рабыня, словно околдовала меня.
  "Порядочный гость обычно нажирается на пиру, - Партэния загнула тонкий пальчик. - Напивается.
  Бегает за рабынями и красивыми рабами.
  Так как во дворце нашей госпожи Альтаиры все рабы - красивые, то гость бегает за всеми.
  Задирает туники..."
  "У вас, рабов, нет туник..."
  "У пастуха Коринфа туника.
  У госпожи Альтаиры - туника..."
  Рабыня не знала, что пастух Коринф - девушка, двоюродная сестра Альтаиры...
  
  Хоть кто-то что-то не знает в этом дворце.
  "Я не бегаю за рабами и рабынями", - на этот раз я сказал правду.
  Меня всегда привлекали жены патрициев и богатых купцов...
  Теперь же я охочусь на хозяйку дома Альтаиру.
  "В бессердечности ты не уступаешь дракону, великий охотник на драконов, - рабыня неожиданно стала обижать меня. - Ты и драконы друг друга стоите.
  Я видела, каким убийственным блеском горели твои глаза, когда ты подхватил нашу госпожу на руки.
  Ноздри твои трепетали, как у коня перед кобылицей.
  Поэтому я решила не поддаваться чувствам, великий охотник.
  Я тебе не достанусь..."
  "Ты не достанешься мне? - Я обалдел. - Во-первых, ты - рабыня.
  Прикажу - достанешься.
  Во-вторых, я же сказал, что меня рабы и рабыни не интересуют. - Я примирительно улыбнулся.
  Не хватало еще, чтобы рабыня с кличкой "девственная" тоже пыталась бы меня отравить иглой с ядом. - Странные рабы и рабыни у госпожи Альтаиры.
  Странные - в хорошем смысле, - я добавил поспешно. - Рабыни сначала пытаются меня соблазнить.
  Затем угрожают..."
  "Чудовищно поступают с тобой, великий охотник на драконов Гендер, - непонятно: сочувствует ли мне рабыня, или смеется надо мной. - Ты только не волнуйся.
  Охотникам на драконов вредно волноваться.
  Рука может дрогнуть в решающий момент, когда дракон атакует.
  Стрела полетит не в глаз дракона, а в прекрасную нашу госпожу Альтаиру".
  "Ты шутишь, рабыня? - Я сузил глаза. - Я тоже умею смертельно шутить.
  Не только на драконов я охочусь.
  Мертвые ночные разбойники тебе расскажут, что с ними стало, когда они пытались надо мной подшутить ночью..."
  "Мертвые молчат, господин".
  "У меня и мертвые заговорят, рабыня".
  
  "Пожалуй, что нам пора покушать, великий охотник на драконов".
  "Покушать?
  С тобой, рабыня?" - Я закаменел от удивления.
  "Почему бы и нет, - великолепная рабыня пожала узкими плечами. - Если хочешь жить, то должен кушать со всеми".
  "Но вечером пир...
  В мою честь пир".
  "До пира, и на пиру всякое может случится, господин, - ну, хоть господином рабыня меня называла... иногда... - А сейчас мы можем легко перекусить на кухне.
  Раб Версаль всегда оставляет для других рабов лакомые кусочки".
  "Что ты хочешь от меня, странная рабыня? - Я беспомощно моргал. - Сначала обругала.
  Угрожала.
  Поучала.
  Теперь приглашаешь покушать... вместе. - Я не мог оторвать от рабыни восхищенный взгляд. - Сколько лет ты в рабстве, Партэния?
  Год?
  Два?
  Всю жизнь?
  У тебя есть друг раб?
  Или подруга рабыня.
  Или ты не рискуешь доверять свою красоту другим?
  Ты уже не маленькая девочка.
  Когда я смотрю на тебя, то испытываю неясную тревогу.
  Ты должна рассказать мне все.
  Иначе в неприятной ситуации что-нибудь может произойти".
  "Где твои вещи, великий охотник на драконов?"
  "Мои вещи где?" - Я снова был сбит с мыслей.
  "Рабыня манерой разговора напоминает другую рабыню - Клеопатру. - Я подумал с тоской. - Клеопатра все время озадачивала меня.
  Но Клеопатра - сумасшедшая.
  Думает, что мы давно знакомы, и что я - какой-то ее цезарь.
  Партэния хоть не называет меня цезарем.
  Не набивается мне в давние подруги.
  Но вопросы задает неожиданные".
  "У меня нет вещей, рабыня".
  "Только у рабов нет вещей, господин".
  "Я имею в виду те вещи, рабыня, которые обычно с собой возят патриции.
  За патрицием тянется воз с его вещами - туники, тоги, мечи, копья, столы, удобные подушки, шатры.
  У меня же только была легкая сума переметная..."
  "Где твоя сума, господин?"
  Рабыня встала предо мной.
  Золотые пылинки играли в солнечном свете.
  Они подчеркивали прекрасные бедра рабыни.
  Я подумал, что, если бы я не был великим охотником на драконов, то я бы попытался овладеть Партэнией.
  Или еще хуже - выкупил бы ее из рабства и сделал своей наложницей.
  "Зачем тебе моя сума переметная, рабыня?
  Я же не привез тебе подарок в ней".
  "Где твоя сума, великий охотник на драконов?" - Рабыня мрачно взглянула на меня.
  Направилась к выходу из зала.
  "Зачем тебе моя сума переметная?" - я переступал с ноги на ногу.
  Рабыня меня озадачила.
  Она поступала, как госпожа.
  Госпожа идет - все за ней следуют.
  Я не знал - бежать за удивительной рабыней, или оставаться в зале.
  "Украдёт мою суму переметную", - я убедил себя, что красавица рабыня воровка.
  Понесся за ней.
  "Ты - быстрый, как горная лань, великий охотник на драконов", - рабыня оценила мою прыть.
  "Ты же загадочная, как... черепаха", - я напустил на лицо решительность.
  
  Мы прошли совсем немного.
  Вдруг, я увидел рабыню Клеопатру.
  Она шла нам навстречу.
  В руках рабыня Клеопатра держала мою суму переметную.
  Равнодушно в ней рылась.
  "Вот, почему ты, рабыня Партэния, спрашивала о моей суме переметной, - я зарычал. - Ты знала, что Клеопатра, или кто-то из других рабов, будет рыться в моей суме.
  Спасибо тебе за то, что вовремя меня предупредила.
  Я вижу перед собой воровку Клеопатру".
  "Ты никогда и никому не докажешь, великий охотник на драконов, что Клеопатра - воровка", - Партэния ответила добродушно.
  
  "Клеопатра...
  Рабыня...
  Как ты смеешь? - Я набросился на рабыню. - Кто тебе разрешал рыться в моей суме переметной?"
  "Цезарь, ты забыл, что ты - мой? - Рабыня Клеопатра насмешливо посмотрела на меня. - Мы с тобой давно знакомы.
  Я имею право рыться в вещах моего жениха или мужа".
  "Ты - рабыня.
  Никаких прав у тебя нет", - я со злостью вырвал свою суму из рук Клеопатры.
  "Зачем ты носишь с собой красную краску для губ, великий охотник на драконов Гендер? - Рабыня Клеопатра спросила надрывно. - Это же женская краска.
  Комедианты, балаганные танцовщицы и певицы намазывают этой краской губы.
  Ну, и другие девушки.
  Ты же не девушка, великий охотник на драконов".
  "Я не девушка? - Я открыл рот от наглости рабыни. - Да, я не девушка".
  "Цезарь, ты можешь не стесняться меня, - на лице Клеопатры промелькнуло странное выражение.
  Она протянула руку и погладила меня по щеке. - Я даже не хочу знать, почему ты, кроме женской красной краски, носишь в своей суме еще и траву для увеличения мужской силы".
  "Траву для увеличения мужской силы?" - Рабыня Партэния повторила слова рабыни Клеопатры.
  С интересом посмотрела на меня.
  Я отшатнулся от рабынь.
  Они нежно мне улыбались.
  "Я не предполагала, мой цезарь, что у тебя появился вкус к красивому, - рабыня Клеопатра снова пошла по кругу сумасшествия. - Раньше ты мазал грязь на лицо.
  Теперь используешь изысканные женские краски для губ.
  Я думаю, что ты так переживал, когда я тебя бросила, что ты изменился".
  "Я не цезарь", - я ответил больше для рабыни Партэнии.
  Пусть она не думает обо мне всякие гадости.
  "На твоем месте, цезарь, - я бы поступила точно же так, - Клеопатра взяла меня за руку. - Я бы перестала пачкать лицо грязью".
  "Сомневаюсь, что ты поступила бы, как я, - я отпрыгнул от сумасшедшей Клеопатры.
  Вдруг, у нее нож в рукаве?
  Нет.
  Ножа у Клеопатры в рукаве не может быть.
  Потому что - ни рукавом, ни одежды на рабыне не было. - Ты - не я.
  Клеопатра.
  Найди лекаря.
  Лечись.
  Когда прозреешь, то поймешь, что мы с тобой раньше никогда не встречались".
  "Все мужчины так говорят, - неожиданно раба Партэния заступилась за сумасшествие рабыни Клеопатры. - Поматросят на галерах - и бросят".
  "Партэния, - я застонал.
  Хлопнул ладонью по лбу.
  Звонко получилось.
  Красиво! - Только ты не сходи с ума.
  Хватит с меня одной сумасшедшей Клеопатры. - Я дрожал от гнева. - Впервые в жизни я столкнулся с сумасшедшей рабыней".
  "Ты разговариваешь с Клеопатрой, как мужчина, который не уважает женщину", - все же Партэния не столь умна, как красивая.
  
  "У цезаря всегда было слабое здоровье, - рабыня Клеопатра снисходительно улыбнулась рабыне Партэнии. - Мой цезарь неохотно и редко общался с женщинами.
  Поэтому в его суме оказались женская краска для губ и трава для поднятия мужской силы".
  "Я...
  Я могу оправдаться, - еще немного и я бы сошел с ума. - Красная губная краска женская...
  Нужна мне, чтобы приманивать дракона.
  Ваша госпожа Альтаира предлагала себя в качестве приманки для дракона.
  Я же не рискую женщинами... женской плотью.
  Я накрашиваю губы ярко, чтобы дракон подумал, что я девушка... девственница.
  Дракон летит на меня..."
  "Наверно, трава для поднятия силы нужна тебе, великий охотник на драконов, для того, чтобы ты поднял свою силу и одолел могучего дракона", - в словах рабыни Партэнии не было насмешки.
  "Ну...
  В общем...
  Да...
  Для поднятия...
  Силы для поднятия...
  Против драконов". - Я блеял.
  
  "Я прощала тебе твои болезни, цезарь", - снова сумасшедшая рабыня пыталась что-то получить от меня.
  Или она играла.
  "Все во дворце играют? - Я волновался.
  Молчал.
  Но внимательно следил за рабынями. - И главная игрушка на сегодня - я?
  Ах, как некстати рабыня Клеопатра рылась в моей суме переметной.
  Теперь все узнают о моей краске для губ и о траве для поднятия силы".
  "Цезарь, наши отношения продолжаются даже тогда, когда я попала в рабство, - рабыня Клеопатра неожиданно поцеловала меня в щеку.
  Я отшатнулся.
  Вдруг, сумасшествие - заразное? - Наши отношения, цезарь, продолжатся до тех пор, пока не вмешается... красивый соперник..." - Рабыня Клеопатра многозначительно посмотрела на рабыню Партэнию.
  "Ты, Клеопатра хотела сказать - соперница, а не соперник, - я предположил. - Партэния - девушка, а не мужчина".
  "Партэния - ни соперник, ни - соперница, - сумасшедшая рабыня ответила, как обычно отвечают, одурманенные дымами, пифии. - Цезарь.
  Твои слова идут от ног, а не от сердца.
  У тебя нет чувства.
  Одни лишь повадки охотника".
  "Я и есть охотник.
  Какие могут быть повадки у охотника, кроме охотничьих повадок".
  
  "Гендер, я внимательно слежу за тобой", - рабыня Партэния погрозила мне пальчиком.
  "Рабыня, - я обозлился на Партэнию.
  Потому что на нее злиться и кричать было безопаснее, чем на сумасшедшую Клеопатру.
  Мне так, по крайней мере, казалось. - Ты пальчиком не размахивай особо.
  Знаешь, куда засунь свой пальчик?"
  "Не знаю, куда ты предлагаешь мне засунуть мой пальчик, господин".
  "Засунь свой пальчик в свой ротик.
  Чтобы из ротика твоего не вылетали глупые слова", - я разошелся.
  
  "Цезарь, ты прав, - рабыня Клеопатра сухо поддержала меня. - Партэния.
  Засунь свой пальчик.
  Ни один мужчина не стоит, чтобы ты показывала ему свой пальчик".
  Нет, не поддержала меня рабыня Клеопатра.
  Еще больше унижала.
  Я стиснул зубы.
  Порылся в своей суме.
  Достал моржовый клык.
  "Если вы не верите, рабыни, что я - великий охотник на драконов, то клыку этому поверьте.
  Это - зуб дракона.
  Вернее - дитеныша дракона.
  Зубы драконов намного больше".
  "Ты теперь убиваешь детей, цезарь? - рабыня Клеопатра захохотала. - Раньше ты детей не трогал.
  Вас, мужчин, оставь только без присмотра, вы сразу начинаете убивать тех, кто вас слабее".
  "Ты, ошибся, великий охотник на драконов, - слова рабыни Партэнии не послужили мне поддержкой. - Не зуб детеныша дракона ты носишь в своей суме переметной.
  Это - клык морского зверя по названию - морж".
  "Я и говорю, что детей я не убиваю", - я был потрясен.
  "Откуда рабыня Партэния знает о диковинных клыках моржовых? - Я подумал. - Ведь эта уловка - выдавать моржовый клык за зуб дракона - известна только нам, охотникам на драконов.
  Ну, и купцам, которые нам продают моржовые клыки..."
  "Почему вы мне не верите, что я убивал драконов?" - Я сердито щелкал пальцами.
  "Цезарь, неужели ты думаешь, что зуб морского слона что-то доказывает? - Рабыня Клеопатра, вроде бы не насмехалась надо мной, но получалось у нее издевательски. - Все, что случается с тобой, трудно объяснить нормальному человеку.
  Ты часто пропадаешь из вида.
  Я права?
  Даже себе другие имена присваиваешь".
  "У тебя тоже есть клички, великий охотник на драконов Гендер?" - Партэния заинтересовалась.
  "Мы, кажется, с тобой собирались покушать, - я напомнил рабыне. - Вдвоем.
  Другие рабыни нам не нужны за столом". - Я кивнул в сторону рабыни Клеопатры.
  "Цезарь.
  Не беспокойся, - рабыня Клеопатра красиво зевнула слегка. - Иди с Партэнией.
  Я же найду себе занятие интереснее, чем общаться с тобой.
  Ты бываешь невообразимо скучным".
  "Я не скучный, - оскорбление царапнуло меня по сердцу. - Ты когда-нибудь видела выступление актёров в Колизее?
  Разговаривала с Софоклом?
  Я похож на актера".
  "Напыщенная речь, много себялюбия, выпуклые глаза, грациозность, - рабыня Клеопатра пожала узкими плечами. - Все это есть у тебя и у комедиантов.
  Кроме того, ты пытаешься быть грозным, цезарь.
  Ты смешон, когда думаешь, что ты величественный.
  Я давно тебя знаю, цезарь.
  И все твои повадки мне известны.
  Покажи тебе лису - ты сразу за ней понесешься, как борзая собака".
  "Лису?" - Я никак не мог привыкнуть к поворотам сумасшедшей рабыни Клеопатры, которая меня принимает за другого.
  "Лису?" - Рабыня Партэния крайне заинтересовалась.
  Даже вытянула мордочку.
  И стала похожа на лису...
  На очень красивую лисицу...
  "Пойдем, рабыня, - я обнял Партэнию за талию.
  Повел от сумасшедшей рабыни Клеопатры. - Я тебе и о лисе расскажу, и о драконах, и еще о многом".
  
  Мои старания удались.
  Партэния, хоть с неохотой, но отправилась со мной.
  Рабыня Клеопатра вернулась в свою комнату.
  Закрыла дверь.
  И... из-за двери раздался сочный мужской хохот.
  
  "Кто смеется?
  Надо мной смеются? - Я резко остановился. - Почему в комнате рабыни посторонний раб?"
  Укол ревности отравил мое сердце ядом.
  Только что я мечтал избавиться от Клеопатры, а теперь ревную ее к какому-то рабу.
  Я должен радоваться, что Клеопатра занялась другим мужчиной.
  Но почему-то не радуюсь.
  "Все потому, что вы, мужчины, не любите терять.
  Злитесь и огорчаетесь даже тогда, когда теряете вам ненужное, - рабыня Партэния привела меня в просторный зал для приготовления еды. - Господин.
  Если ты хочешь вернуться к Клеопатре..."
  "Нет, я не хочу к ней вернуться, - я сжал кулаки. - Мне с тобой интереснее".
  "Тебе со мной интереснее? - Рабыня наклонилась над земляной печкой. - Почему?"
  "Вот поэтому", - я с трудом оторвал взгляд от красоты ниже спины рабыни.
  "Горячая!"
  "Да, слишком горячая", - я ущипнул себя.
  "Я говорю, что булочка рисовая еще горячая, - рабыня повернулась и ослепительно мне улыбнулась. - А ты о чем сказал, великий охотник на драконов?"
  "Я о булочке...
  О булочках подумал, что они горячие", - я не солгал.
  "Булочку разрезаем, - рабыня ловко острым огромным ножом рассекла булочку на половинки. - Добавим грибного соуса, кусок зайчатины, лук, укроп, перец". - Девушка протянула мне лакомство.
  Я жадно схватил булочку с добавками:
  "Что это за чудесная еда?" - После первой пробы я промычал довольный.
  "Мы называем просто - горячая булочка с перцем".
  Никогда не пробовал подобной вкусноты.
  Запомню - горячая булочка с перцем". - Я наслаждался едой и красотой рабыни.
  "Еще мы делаем горячие сладкие булочки..."
  "Хотел бы я попробовать горячую твою сладкую булочку, Партэния".
  "Я тебе на пир принесу", - рабыня обещала.
  "Только мне одному?"
  "Да, только тебе одному я приготовлю горячие сладкие булочки, великий охотник на драконов.
  Мы уже наелись сладостей". - Рабыня облизнула яркие сочные губки.
  "Ты, рабыня, тоже можешь сделать себе горячую булочку с перцем", - я доел вкусноту.
  Милостиво разрешил рабыне.
  Вытер руки о бедра.
  "В земляной печи была только одна булочка горячая", - слова рабыни не были наполнены ни иронией, ни сожалением.
  Просто сказала, что булочек горячих больше нет.
  "Что еще осталось из еды?"
  "Что тебе ответить, великий охотник на драконов? - Рабыня покачала премиленькой головкой. - Ну, если ты сам не понимаешь..." - Рабыня присела на высокий стол.
  
  "Мне трудно понять, что ты ответишь, рабыня.
  Я же спросил только о еде".
  "Давленое мясо зайца, - рабыня подняла кусок мрамора.
  Под ним оказался ароматный кусок зайчатины. - Снизу мрамор подогревается огнем.
  Поэтому мясо пропечённое".
  "Тоже вкусно", - я вцепился зубами в нежную зайчатину.
  "Я бы тебе показала глиняную табличку, на которой начертано, кто я была до рабства", - рабыня Партэния неожиданно заявила.
  "Мне не интересно, кем ты была до рабства, рабыня".
  "А что тебе интересно, великий охотник на драконов?"
  "Мне интересно только то, что касается меня.
  Что мне пригодится, или то, что мне нужно - то меня интересует".
  "Я тебе не пригожусь, господин?"
  "Нет, Партэния.
  Ты мне не пригодишься.
  Ты - всего лишь рабыня.
  Между нами - пропасть".
  "Обидно, что ты не интересуешься моей глиняной табличкой, Гендер".
  "У тебя есть более интересное, чем глиняная табличка, рабыня".
  "Я не была тогда моложе, - рабыня улыбнулась прошлому. - Я всегда молодая".
  "Ты всегда молодая?"
  "Показать тебе, насколько я ловкая?"
  "Нет, рабыня.
  Не показывай мне ничего.
  Я и так сегодня много пережил с рабынями и рабами.
  Даже камень поднимал с кузнецом Атлантом".
  "Ты видел нашего кузнеца Атланта?" - Партэния усмехнулась.
  "Видел раба кузнеца.
  Соревновался с ним, - я воткнул кулаки в бока. - Почему ты усмехнулась, Партэния?"
  "Просто кузнеца Атланта давно нет", - рабыня провела пальчиком по губам.
  "Как его давно нет, рабыня?
  Я только что с ним соревновался".
  "Мы похоронили кузнеца Атланта весной".
  "Вы похоронили кузнеца раба?" - Кусок зайчатины встал у меня поперек горла.
  "Да, похоронили раба Атланта.
  Завалили его могилу камнями".
  "Рабыня, - я повысил голос.
  Говорил очень холодно. - Клеопатра - сумасшедшая рабыня.
  Она думает, что я - не я.
  Ты тоже хочешь стать сумасшедшей?
  Не пугай меня.
  Вдруг, окажется, что все во дворце сумасшедшие.
  Кроме Альтаиры, конечно..."
  "Вот как ты заговорил, великий охотник на драконов, - Партэния захохотала. - Выглядишь так, будто у тебя под ногами провалился пол.
  И ты летишь в бездну царства мертвых.
  Я пошутила, что купец Атлант умер.
  Шутка, Гендер.
  Кузнец раб Атлант живой и невредимый.
  Даже очень живой.
  Слишком он живой.
  Я умею страшно шутить".
  "Выпороть тебя на конюшне", - я заскрипел зубами.
  
  "О, мой господин!
  Выпори меня.
  Я буду ржать, как бедненькая лошадка". - Рабыня Партэния слезла со стола.
  Встала спиной ко мне.
  Наклонилась.
  Оперлась локтями о край земляной печи.
  "Ты, рабыня, почему спиной ко мне повернулась?
  Это неуважение к свободному гражданину Эллады".
  "Ты же хотел меня выпороть, господин, - Партэния развернулась. - Порют обычно сзади".
  "Я не сам буду тебя пороть, - я махнул рукой. - Кажется мне, что ты слишком умная для рабыни, Партэния".
  "Когда ловят и продают в рабство, то на ум не смотрят, господин.
  Попадаются и умные...
  Ты же не хотел взглянуть на мою глиняную табличку".
  "Ладно, показывай".
  "Смотри, господин", - рабыня показала себя.
  "Не это показывай.
  Глиняную табличку показывай, рабыня".
  "Ах, глиняную табличку тебе показать, - рабыня скрестила ножки. - Не покажу".
  "Почему не покажешь?
  Ты же предлагала".
  "Предлагала, а ты не захотел смотреть мою глиняную табличку.
  Я передумала теперь ее тебе показывать".
  "Я приказываю тебе, рабыня, покажи глиняную свою табличку с иероглифами о тебе".
  "Не покажу, господин.
  Я не обязана тебя слушать".
  "Обязана ты меня слушать.
  Ты - бесправная рабыня.
  Я - свободный..."
  "Да, знаю, знаю, Гендер, кто ты, - рабыня попыталась сделать умненькое личико.
  Но у нее не получилось.
  Слишком лицо у нее красивое.
  Умным не становилось... - Ты - свободный великий охотник на драконов".
  "Так рабыни с господами не разговаривают".
  "Откуда я знаю, что ты - господин?
  Может быть, ты - раб".
  "Я?
  Раб?" - Я задыхался от возмущения.
  
  "Раб, который сбежал от своего хозяина.
  Ты убил своего хозяина или хозяйку, Гендер.
  Сорвал с себя ошейник раба.
  Руки у тебя сильные, Гендер.
  Натянул тунику.
  И всем говоришь, что ты свободный, а не раб".
  "Но...я..."
  "Ноя, ноя, " - рабыня дерзко меня передразнила.
  "Я - славный охотник..."
  "... на драконов.
  Славный охотник на драконов, который в суме переметной хранит губную краску для женщин, траву для поднятия мужской силы и поддельный зуб дракона..." - Рабыня пригвоздила меня обвинением.
  
  "Партэния, - я решил особо не портить отношения с загадочной рабыней.
  Жаль, что не посмотрел ее глиняную табличку. - Любой, кто меня знает, докажет, что я - свободный, а не раб". - Вроде бы, как бы оправдываюсь.
  "Любой, кто тебя знает, Гендер? - Рабыня чуть наклонила милейшую головку к левому плечу. - А кто тебя знает?
  Ты, наверно, когда сбежал от своего хозяина, раб..."
  "Я не раб.
  Я не сбегал.
  Не было, и нет у меня хозяина".
  
  
  ГЛАВА 376
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  ГЕНДЕР И ПАРТЭНИЯ
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
   "Ты убежал далеко, раб, - рабыня безжалостная. - Никто не докажет, что ты свободный.
  Но даже, если найдется какой-нибудь твой друг детства, то его слова тоже не будут считаться доказательством.
  Ты мог стать рабом позже, когда расстался с другом своим".
  "Неужели, рабыня знает о моем друге детства Гамидонии, который находится в рабстве у кузнеца Атланта, - я подумал и закаменел. - Нет.
  Невозможно.
  Об этом никто не знал.
  Рабыня за короткое время не добежала бы до кузницы.\
  Не расспросила бы кузнеца Атланта.
  Да и не раскрыл бы Атлант нашу тайну.
  Или раскрыл бы?
  Или добежала бы рабыня и узнала.
  Нет!
  Невозможно.
  Слишком мало времени прошло". - Я вытер обильный пот.
  "Так каждого можно назвать рабом, Партэния".
  "И каждый раб может оказаться свободным".
  "Ты говоришь, как бунтовщица, рабыня".
  "Почему Клеопатра называет тебя цезарем, великий охотник на драконов?"
  "Потому она называет меня цезарем, что она сумасшедшая.
  Рабыня Клеопатра путает меня с другим.
  Якобы знала меня раньше".
  "Может быть, она и знала тебя раньше, Гендер?
  Знала, что ты - раб?"
  "Если я был рабом, а рабыня Клеопатра называет меня цезарем, то я могу быть и настоящим цезарем, - я ответил зло. - Я не раб".
  "Знаешь, как отличить настоящего раба от убежавшего, который скрывает, что он раб?"
  "Не знаю, Партэния, как отличать свободного от раба.
  Если раб снимет свой ошейник раба, оденется в красивую тунику, то он ничем не будет отличаться от свободного гражданина".
  "Свободный - тот, у кого есть деньги".
  "Так просто, рабыня?"
  "Проще некуда, Гендер.
  Если у тебя есть деньги, то ты - свободный.
  Покажи свои деньги, великий охотник на драконов".
  "Ээээээ, рабыня, - я прятал глаза. - Я поиздержался в дороге".
  "Значит, у тебя нет денег", - рабыня заметила ядовито.
  "Я в любой момент могу взять золотые монеты из сундука во дворце, - я вспомнил. - Рабыня Клотильда предлагала мне золото, чтобы... чтобы...
  Неважно, за что мне предлагала откупные монеты Клотильда".
  "Клотильда давала тебе золото из сундука нашей госпожи Альтаиры, - прекрасные брови Партэнии поползли на лоб. - Чем же ты заслужил милость Клотильды, великий охотник на драконов?
  Клотильда обычно ничего никому не дает..."
  "Эээээ.
  Рабыня Клотильда хотела, чтобы я покинул дворец. - Я отвечал полуправду. - Она считает, что мое присутствие во дворце Альтаиры...
  Вообщем, я буду вам всем мешать.
  Поэтому она решила подкупить меня золотом".
  Я мудро не сказал, что рабыня Клотильда давала мне золотые монеты, чтобы я отказался от Альтаиры...
  "Звучит правдоподобно, Гендер, - рабыня пососала пальчик. - Я запомню о Клотильде".
  "Запомни, запомни о Клотильде, Партэния".
  "Но, почему ты не взял золото из сундука, великий охотник на драконов?
  Ты не выглядишь благородным.
  Наоборот.
  Ты похож на скупого..."
  "Я...
  Я...
  Я не беру чужого..."
  "Врешь".
  "Я не вор".
  "Снова ложь, Гендер".
  "Я испугался", - снова я решил не говорить, что мечтаю получить не только все золото из сундука, но еще и дворец, и Альтаиру и ее хозяйство впридачу.
  "Неужели, рабыня Партэния не догадалась, что я хочу все?
  Клотильда сразу поняла.
  Поэтому рабыня Клотильда меня прогоняла из дворца.
  Даже золота госпожи своей не пожалела...
  А Партэния не догадалась.
  Не выглядит Партэния глупее, чем рабыня Клотильда".
  "Ты испугался взять золото, великий охотник на драконов? - Рабыня звонко засмеялась. - Теперь верю.
  Ты сказал правду.
  У тебя рабская душа, господин.
  Ты побоялся, что рабыня Клотильда и госпожа Альтаира над тобой подшутили.
  Думал, что тебя поймают с золотом.
  Обвинят в воровстве и закуют в цепи.
  Поэтому ты не взял золото из сундука.
  А вовсе не из-за придуманного благородства.
  Ты - раб, Гендер".
  
  "Все-таки ты хочешь доказать мне, что я раб, - я напряг грудь. - Но я не раб.
  Я, когда захочу, покину этот дворец.
  Раб же не может уйти от своего хозяина".
  "Сомневаюсь, что ты захочешь уйти из дворца, великий охотник на драконов".
  "Чтоооооо?"
  "Тебя кормят.
  Поят.
  Спать уложат.
  Тебе здесь хорошо, Гендер.
  Ты - раб.
  Раб дворца".
  "Какую цель ты преследуешь, рабыня, когда обзываешь меня рабом?"
  "Догадайся, великий охотник на драконов, что мне от тебя нужно".
  "Что тебе от меня нужно, рабыня?
  Ты же выяснила, что денег у меня нет.
  Девушке ничего не нужно от мужчины, у которого нет денег".
  "Я хочу, чтобы ты пригодился мне, Гендер".
  "Пригодился тебе?
  Ха!
  Рабыня!
  Я тебе могу пригодиться только в одном - в охоте на дракона".
  "Ты будешь нужен мне, великий охотник на драконов".
  "В охоте на дракона?"
  "Может быть, и в охоте на дракона ты понадобишься, господин, - рабыня снова называла меня господином.
  Мне это понравилось... - Я хочу, чтобы ты мне подчинялся".
  "Я - подчинялся рабыня?" - лихорадочно думал - не сбежать ли из дворца.
  Свадьба с Альтаирой от меня еще очень далека.
  Но сумасшедшая рабыня Клеопатра, властная рабыня Партэния, и изощренная рабыня Клотильда - близко.
  Ах, еще забыл пастушку Коринфу.
  Она люто меня возненавидела...
  "Ты будешь бояться, господин, что я стану всем рассказывать, что ты - беглый раб".
  "Я уже боюсь, Партэния", - я усмехнулся.
  Пусть рабыня понимает мой ответ двояко.
  Либо я по-настоящему боюсь обвинений Партэнии, либо иронизирую.
  "Но я тебе тоже пригожусь, господин".
  "Пригодишься?
  Совсем другой разговор, - я прищурил глаза. - Мне нужна помощница по хозяйству...
  Помощница.
  Я же здесь никого не знаю".
  "Ты уже знаешь, что тебя не любят во дворце, господин".
  "Ты всё замечаешь, рабыня".
  "А ты всех замечаешь, господин".
  "У тебя красивое лицо, рабыня".
  "У тебя тоже лицо, великий охотник на драконов".
  "У тебя грация, рабыня"
  "Ты - гибкий, господин".
  "Твоя талия..."
  "У тебя тонкая талия, Гендер".
  "Твоя попа".
  "Моя попка - сама по себе получилась, господин.
  Но ты свою накачал упорными олимпийскими тренировками".
  Мы приближались друг к другу.
  Рабыня Партэния закрыла глаза.
  Потянулась ко мне.
  А я подумал:
  "Один раз изменить Альтаире с рабыней я имею право.
  Тем более что Альтаира не узнает ничего о нас..."
  
  "Милуетесь?" - около нас остановилась рабыня.
  Я ее раньше не видел.
  Девушка поставила кувшин на мраморный пол.
  С открытым ртом смотрела на нас.
  Я отпрыгнул от рабыни Партэнии.
  "Ореанда, - Партэния открыла глазища. - Иди, куда шла.
  Не подсматривай за нами.
  Не подслушивай".
  "Я сюда и шла".
  "Все сделала, Ореанда?"
  "Да.
  Я принесла кувшин".
  "Теперь уходи, Ореанда".
  "Не командуй, Партэния.
  Не ты во дворце главная, - рабыня Ореанда широко расставила ноги.
  Сжала маленькие кулачки. - Может быть, я тоже хочу миловаться с Гендером".
  "Чтооо?" - Я подавился криком.
  "Ты, может быть, хочешь миловаться с Гендером, или ты хочешь миловаться с ним?"
  "Я не собираюсь ни с кем миловаться", - я присел на низкую мраморную скамью.
  Ноги меня не держали.
  "Нарочно, нарочно все подстроено, - я тяжело дышал.
  Думал. - Партэния специально меня соблазнила, чтобы я упал в глазах Альтаиры.
  Рабыня Ореанда как раз пришла в нужный момент.
  Или чуть раньше пришла?
  Наверняка, рабыня Клотильда подговорила других рабынь, чтобы они меня соблазняли.
  Клотильда доложит хозяйке дворца Альтаире, что я со всеми рабынями...
  Альтаире мое поведение не понравится...
  Меня прогонят из дворца.
  Что рабыням и нужно..."
  
  "Продолжайте целоваться, - рабыня Ореанда махнула рукой. - Я еще должна персики на пир собрать".
  "Ммммм", - я вяло промычал.
  Оправдываться перед рабыней Ореандой не желал.
  Слишком я много оправдываюсь в последнее время...
  "Гендер, - рабыня Партэния постучала меня по плечу. - Продолжим?"
  "Не продолжим", - я икнул.
  "Слишком ты пугливый, великий охотник на драконов.
  Съежился весь.
  Золото испугался взять.
  Меня боишься... целовать...
  Может быть, ты хочешь, чтобы я позвала Ореанду?
  Она тебе понравилась?
  Ты с ней хочешь..."
  "Рабыня Партэния, - я простонал. - Мы же с тобой подружились".
  "Мы с тобой подружились, господин", - рабыня охотно кивнула прехорошенькой головкой.
  "Если ты мне подруга, то - не приставай.
  Ты же видишь, как мне плохо".
  "Вижу, что тебе везде плохо, господин".
  "Мы же друзья, рабыня..."
  "Мы, как бы друзья, Гендер".
  "Что означает твое - как бы друзья, рабыня?" - Я насторожился.
  Ожидал новую ловушку.
  "Я еще не провела дружеский ритуал, господин".
  "Что означает - дружеский ритуал, рабыня?
  Если ты намекаешь на нашу любовь..."
  "Нет, ритуал без любви, Гендер".
  "Какой ритуал?
  Зачем нам с тобой ритуал.
  Мы же обо всем договорились.
  О взаимной помощи друг другу".
  "Договорились, но не скрепили наш договор ритуалом, господин".
  "Не понимаю тебя, рабыня".
  "Не понимаешь, или боишься меня понять, Гендер?"
  
  "Просто не понимаю".
  "Господин.
  Когда жрецы просят небеса о дожде, то, что жрецы делают?"
  "Что жрецы делают, когда просят богов Олимпа о дожде?
  Как что жрецы делают.
  Жрецы - просят".
  "Жрецы не просто просят, господин".
  "Еще жрецы поют".
  "Да, господин.
  Во время ритуала жрецы поют".
  "Ты хочешь, чтобы мы свою дружбу скрепили общим пением, рабыня?"
  "Нет, господин.
  Пение для девушки - очень серьезно.
  Мы поем, когда мы счастливы.
  Я же с тобой не счастливая.
  Поэтому мы петь не будем".
  "Тогда что за ритуал ты предлагаешь, Партэния?"
  "Чтобы боги Олимпа смилостивились и послали дождь, жрецы, кроме песен, просьб богам, еще на алтаре закалывают жертвенного быка или овцу".
  "Ты хочешь меня заколоть на этом столе?
  Ради нашего договора о дружбе убьешь меня.
  Принесешь в жертву богам?"
  "Если заколю на этом столе, то - плохо. - Рабыня ответила после подозрительно долгого раздумья.
  Неужели, действительно, собиралась меня заколоть на столе? - С кем же я буду дружить?
  Кто мне станет помогать, если ты умрешь, Гендер".
  "Согласен, что не надо меня закалывать, как жертвенную овцу или быка, - я чуть успокоился. - Кого заколем ради нашей дружбы?
  Я предлагаю принести в жертву и заколоть ради дружбы - рабыню Клотильду, рабыню Клеопатру, раба Коринфа, даже рабыню Ореанду.
  Ну, и кузнеца Атланта - к общему числу жертв добавим".
  "Рабы нынче дорогие, господин.
  Раб дороже, чем свободный человек.
  Раб денег стоит.
  За свободного и свободному никто просто так денег не отдаст".
  "Тогда заколем жирную овцу.
  Заодно и поджарим ее на вертеле".
  "Коринф не даст, Гендер".
  "Что Коринф не даст?"
  Я так задумался о запеченной овце, что потерял нить разговора.
  "Пастух Коринф не даст нам овцу, Гендер.
  Но овца нам не нужна.
  Мы проведем ритуал без крови, господин.
  Не бойся.
  Я уже много раз проводила этот ритуал.
  Еще до того, как стала рабыней".
  "Какой ритуал без крови?
  Жертв без крови не бывает".
  "Встань на колени передо мной, господин".
  "Обалдела, рабыня?
  Свободный встает перед рабыней на колени?
  Только что придумала ритуал?"
  "Я не виновата, что ты свободный, а я - рабыня, - Партэния надула губки. - В этом ритуале девушка должна быть выше.
  Тебе любая весталка подтвердит из храма Авроры".
  "Ты была весталкой в храме авроры, Партэния?"
  "Не отвечу.
  Ты же не захотел смотреть глиняную табличку обо мне.
  Если бы расшифровал иероглифы на ней, то не задавал бы мне пустых вопросов, господин".
  "Я не встану перед тобой на колени, рабыня".
  "Ах, не встанешь передо мной на колени, великий охотник на драконов? - Партэния даже не упрашивала меня. - Тогда между нами дружба исчезнет.
  И я могу всем объявить, что ты не свободный, Гендер, а - беглый раб. - Партэния набрала полные легкие воздуха. - Слушайте все..."
  "Тише, тише, - я зашипел. - Я не раб.
  Но не кричи.
  Нас не так поймут.
  Встану я перед тобой на колени.
  Мне не сложно.
  Подумаешь - на колени встать.
  Что за проблема?
  Почему некоторые боятся встать на колени?
  Когда куриная кость закатится под кровать, или персик - под стол, то никто не побрезгует встать на колени.
  Когда ягоды собираем в поле, то на коленях стоим.
  Каждый день встаем на колени.
  Обычное дело.
  И не унизительно - на коленях стоять". - Я перед рабыней встал на колени.
  "Наклонись в поклоне, господин".
  "Поклониться рабыне?
  Стоять перед рабыней на коленях и кланяться ей?"
  "Многие патриции перед рабынями становятся на колени и кланяются рабыням, Гендер.
  Патрициям нравиться - время от времени - унижаться перед рабынями".
  "Я не..."
  "Слушайте, все, что великий охотник на драконов..."
  "Не ори же ты, рабыня, - я взвизгнул. - Наклонился перед тобой.
  Одни назовут это поклоном.
  Я же скажу просто - наклонился.
  Наклонился - не всегда поклонился
  Наклоняются за тем же персиком, который под столом.
  Наклоняются над миской луковой похлебки.
  Вот и я наклонился.
  Стою на коленях перед тобой и наклоняюсь.
  Нет.
  Не перед тобой стою на коленях, рабыня.
  Я сам по себе стою на коленях.
  Тренирую колени.
  Чтобы колени укрепились.
  Мне, потому что я славный охотник на драконов, нужны красивые каменные колени.
  Во мне все прекрасно, рабыня.
  И не кланяюсь я.
  Наклонился, чтобы посмотреть на прожилки мрамора.
  Очень красивые мраморные плиты образуют пол во дворце, Партэния.
  Я стою на коленях и рассматриваю драгоценный мрамор дворца.
  Да!
  Да!
  Так, и не иначе".
  "О, великий охотник на драконов", - рабыня неожиданно поставила левую ногу мне на шею.
  Прижимала мое лицо к полу.
  К мраморному полу.
  К красивому мраморному полу, который я так хотел рассмотреть, стоя на коленях...
  "Ээээ, рабыня, - я попытался поднять голову.
  Но рабыня Партэния надавила на мою шею до боли. - Мне кажется, или ты на самом деле поставила на меня свою ногу?"
  "Тебе не кажется, господин.
  Моя нога прижимает твою голову к полу.
  Это обязательная часть ритуала.
  Жаль, что ты не можешь повернуть лицо и посмотреть вверх, славный охотник на драконов.
  Я знаю, что вид великолепный.
  Я очень красивая, если на меня смотреть из-под моих ног.
  Многие так говорят и говорили..."
  "Не сомневаюсь, что вид на тебя снизу потрясающий, - я промычал. - Заканчивай же свой ритуал, рабыня.
  Я чувствую себя полным дураком..."
  "Опять, ты проказничаешь, Партэния", - раздался веселый мужской голос.
  "Еще один раб, - я застонал. - Как раз, когда я униженно стою на коленях перед рабыней.
  А ее нога на моей шее...
  Позор мне.
  Рабы заранее договорились против меня.
  Заговор...
  Заговор рабов под предводительством Клотильды..."
  Я извивался.
  Пытался освободиться от давления ноги Партэнии на мою шею.
  Но Партэния крепко прижимала мою голову к мраморному полу.
  Очевидно, что рабыня, действительно, раньше много раз проделывала этот ритуал с несчастными...
  "Не шевелись, господин, - сейчас от рабыни слово "господин" прозвучала с сарказом.
  Вернее, мне показалось - с сарказом.
  На самом деле рабыня заботилась о моем здоровье.
  Чтобы я свою шею не повредил под ее ногой. - Я еще не закончила ритуал нашей дружбы".
  "Ловко ты его", - раб захохотал.
  Разумеется, что хохотал он надо мной.
  Рабский смех омерзителен.
  "У нас ритуал.
  А ты, Саймон, кукурузу принес?"
  "Свежие початки, Партэния.
  Только что с плантации".
  "Дашь мне початок, Саймон?"
  "Все мои початки к твоим услугам, Партэния", - снова раб захохотал.
  Веселый раб.
  Партэния захихикала.
  "Урожайный год для кукурузы", - раб перешел к деловой теме.
  Я же лежал, как раздавленная лягушка.
  Или - как кусок заячьего мяса под раскаленным куском мрамора.
  "Да, початки крупные, Саймон".
  "Это не початок, Партэния".
  "Не початок?
  А похож".
  "Партэния", - раб заигрывал с рабыней.
  Все бы - хорошо, но нога рабыни по-прежнему оставалась на моей шее.
  "Да, Саймон", - голосок Партэнии медовый.
  Я даже позавидовал рабу...
  "Прогуляемся вечером в оливковую рощу?"
  "Что я в оливковой роще не видела, Саймон?"
  "Я покажу тебе большую нору, Партэния".
  "Я сама могу показать тебе нору, Саймон".
  "Не отказывайся, Партэния.
  Под оливковыми деревьями, на изумрудной траве..."
  "Ночью трава не изумрудного зеленого цвета, а - серая". - Рабыня - философ.
  "Партэния..."
  "Нет, нет и нет, Саймон.
  Ты же знаешь, что я с рабами в оливковые рощи не хожу.
  Никуда не хожу с рабами".
  "Знаю, - голос раба сорвался. - А этому повезло.
  Ты с ним".
  "Кому повезло? - Я подумал - С кем еще Партэния?
  Кто-то еще пришел?"
  "Я не с ним.
  Я провожу ритуал", - Партэния ответила строго.
  Значит, тот, кому повезло, с кем Партэния, это - я.
  Неужели, раб завидует моему положению?
  С радость поменяюсь с ним местами.
  "Со мной проведи этот ритуал, Партэния", - раб Саймон ныл.
  "С тобой не буду, Саймон".
  "Почему ты с ним проводишь ритуал, Партэния, а со мной не хочешь? - Послышался грохот .
  Затем мерные удары. - Я упал на колени перед тобой, Партэния.
  Бьюсь головой о пол.
  Поставь на меня вторую свою ножку, Партэния".
  "Во-первых, ритуал - для одной ноги только, - Партэния терпеливо объясняла.
  Возможно, что и для меня говорила. - Во-вторых, если бы я даже встала ногой тебе на шею, Саймон, то я бы упала.
  Неустойчиво стоять одной ногой - на одной шее, другой ногой - на другой шее.
  В-третьих, Саймон, ты не достоин меня и моего ритуала".
  "Значит, я - избранный для рабыни Партэнии, - я подумал и обрадовался. - Мелочь, но чуть скрашивает мое положение распластанного под ногой рабыни.
  Не на каждого она свою ножку ставит.
  Потерплю".
  "Ну и ладно, - раб Саймон всхлипнул. - Целуйся со своим охотником на драконов.
  Я все госпоже Альтаире о вас расскажу".
  "Не надо о нас рассказывать, - я взвыл из-под рабыни. - Саймон.
  Мы же - мужчины.
  Мы должны держаться друг за друга".
  
  Но раб Саймон мне не ответил.
  "Саймон ушел", - Партэния доложила.
  Я не знал - услышал ли мою просьбу раб, или нет.
  Вдруг, мне стало все безразлично.
  Словно гора с плеч упала.
  Я даже почувствовал себя комфортно под ногой рабыни.
  Как всегда, когда становится хорошо, то заканчивается.
  "Поднимайся, господин, - рабыня Партэния убрала ногу с моей шеи. - Ритуал закончен".
  "Мне и на полу хорошо", - я пошутил.
  "Все так говорят после ритуала", - рабыня засмеялась.
  "Я - не все!" - Я пружинисто вскочил.
  Подпрыгнул.
  Показывал рабыне, насколько я гибкий, прыгучий и полный сил.
  "Шея болит?"
  ""Какая ты заботливая рабыня, - я расхохотался. - Сначала мордой в пол меня.
  Потом о шее спрашиваешь.
  Болит шея, конечно.
  Я - славный охотник на драконов!
  Привык, что на мне драконы топчутся.
  Мы теперь друзья, рабыня?"
  "Да, Гендер.
  После ритуала мы с тобой друзья".
  "Но только в дружбе ты остаешься рабыней.
  Я же - господин", - я напомнил.
  "От перемены мест ничего не изменится", - Партэния ответила загадкой.
  "Потом...
  После...
  Когда-нибудь мы повторим ритуал", - я задержал дыхание.
  "Все будет зависеть от твоего поведения, господин".
  "Да, моя госпожа", - я снова пошутил, назвав рабыню госпожой моей.
  Но Партэния почему-то не засмеялась.
  Не понимают шуток рабыни...
  Партэния смотрела на меня из-под опущенных век.
  
  "Славный охотник на драконов, ты волнуешься?" - рабыня приоткрыла миленький ротик.
  "Конечно, я волнуюсь, рабыня.
  Пока ты проводила ритуал, я страдал.
  Но страдал не оттого, что ты поставила ногу на мою шею, когда я стоял на коленях и кланялся тебе...
  Рабыня и раб видели, как ты возвышалась надо мной.
  Командовала мной.
  Опасаюсь, что пострадает моя репутация... великого охотника".
  "Ты, господин, боишься, что пострадает твоя репутация охотника?
  Или ты нервничаешь, потому что думаешь, что госпожа Альтаира узнает?" - рабыня Партэния спросила меня в лоб.
  "Муууу, - я промычал озадаченный. - Пойдем в другое место, рабыня.
  Но не в твою спальню.
  Почему-то с сегодняшнего дня я стал панически бояться, когда девушка приглашает меня в свою спальню.
  В спальнях у вас ловушек больше, чем у охотников на мышей".
  
  "Я проведу тебя к заброшенному колодцу, - рабыня коротко кивнула. - Следуй за мной... друг...
  Хахахаха!
  Следуй за мной, господин.
  К старому колодцу редко, кто ходит.
  Заброшенный колодец".
  "Почему к тому колодцу редко, кто ходит, рабыня?"
  "Мы в тот колодец сбрасываем трупы незваных гостей, - рабыня Партэния ответила холодно. - Серпом по горлу, и - в колодец".
  "Что-то я перехотел беседовать с тобой у колодца, рабыня", - я остановился.
  
  "Ахахахахаха!
  Хахахахаха!
  Славный охотник на драконов снова испугался, - рабыня загнулась в хохоте. - Ты боишься всего.
  Я пошутила".
  "Пошутила, как в прошлый раз?
  Когда сказала, что раб кузнец Атлант давно умер.
  Но я с ним сегодня был?"
  "Да, славный охотник на вампиров..."
  "Я - славный охотник на драконов.
  Я не охочусь на вампиров!".
  
  
  ГЛАВА 377
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  ГЕНДЕР ЗАГЛЯДЕЛСЯ
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  "Хахахахаха!
  Я же шучу, господин.
  Я шутила о кузнеце, восставшем из мертвых.
  Шутила о том, что ты - охотник на вампиров.
  И о том, что в колодец трупы незваных костей сбрасываем - тоже шутила".
  "Слишком ты шутливая комедиантка, рабыня, - я натянул улыбку смельчака. - Ты одна так шутишь?
  Или у вас все во дворце - шутники?
  Может быть, рабыня Клотильда шутила, когда предлагала мне золото?
  Или рабыня Клеопатра шутит, что давно меня знает, как цезаря?"
  "Вот спроси у Клотильды и у Клеопатры, господин.
  Я отвечаю только за свои шутки.
  Бренуда леукра фешуа".
  "Что ты сказала, рабыня?
  Я не понял твои последние слова.
  Не расслышал.
  Ты что-то пробормотала..."
  "Я сказала, что сегодня хорошая погода, - рабыня оглянулась и подмигнула мне лукаво. - Но ты, славный охотник на драконов, не разобрал мои слова.
  Потому что загляделся на мою попку".
  "Ты бредишь наяву, рабыня, - я фыркнул, как можно презрительнее.
  Достойного конского фырчания не получилось.
  Полетели слюни. - Ты сумасшедшая.
  Зачем, я буду заглядываться на твою попку, рабыня?"
  "На вопрос - почему мужчины любуются девушками - не ответит ни один мудрец".
  
  "Ты много умничаешь, рабыня.
  Лучше скажи, что-нибудь глупое..."
  "Ты - философ, Гендер".
  "Почему я - философ?"
  "Ты же просил, чтобы я сказала, что-нибудь глупое, господин.
  Вот я и сказала, что ты - философ.
  Разве не глупое я придумала?" - Снова рабыня согнулась от неудержимого хохота.
  "Согнулась она, - я подумал. - А смотрю на нее сзади я.
  И отметил, что рабыня, права.
  Глаз не могу отвести от ее небесной красоты..."
  
  К счастью для меня, рабыня нырнула в густые заросли можжевельника.
  "Ты где, рабыня?" - Голос мой задрожал.
  "Неужели, рабыня Партэния заманила меня в ловушку. - Я трусливо думал. - Все время издевалась, что я всего боюсь.
  Привела в тихое место.
  В зарослях на меня набросятся рабы с серпами.
  Затем мое обезглавленное тело сбросят в колодец.
  С другой стороны, я справлюсь с рабами.
  Я - сильный, могучий, непобедимый воин.
  Слава моя приумножится.
  Зато я смогу пожаловаться Альтаире на ее рабов.
  Расскажу ей - с красочными добавками о себе - как я справился с мятежниками рабами.
  Альтаира не устоит перед моей мужественностью и очарованием". - Я так размечтался, что не заметил, как моя голова уперлась...
  "Господин!
  Ритуал закончился на кухне, - рабыня Партэния захихикала. - Зачем же ты мне снова кланяешься.
  Головой в мой животик уперся..."
  "Низкий проход, - я выпрямился.
  Натужно кашлял.
  За кашлем скрывал свое смущение. - Я шел полусогнувшись".
  "Теперь можешь расправить плечи, славный охотник на драконов.
  Мы у заброшенного колодца".
  "Не командуй, рабыня, - я все-таки расправил плечи.
  Пусть любуется Партэния моей красотой. - Я - свободный.
  Ты - рабыня.
  Я командую".
  "Ну, тогда командуй, господин", - рабыня присела на колодезный камень.
  Колени девушки широко разведены.
  "Ты упрекаешь меня постоянно, рабыня, - я отвел взгляд.
  Посмотрел на птичку.
  Птичка, конечно, менее интересная, чем коленки Партэнии.
  Но птичка хоть успокаивает меня.
  Рабыня же, наоборот, волнует только... - Партэния!
  Ты говоришь, что я всего боюсь.
  Теперь привела меня к заброшенному колодцу.
  Откуда я знаю, что здесь нет ловушки для славного охотника на драконов?
  Может быть, вы, рабы, договорились заранее?
  Из колодца, или из зарослей выскочат злодеи с серпами и катапультами?"
  "Как я могла договориться с рабами? - Партэния, как бы сама себя спрашивала.
  Отчаяние пробилось в ее голосе.
  Словно рабыня в отчаянье, что она не дружит с другими рабами... - Откуда я могу знать, что произойдет?
  Может быть, ты меня сюда заманил, славный охотник на драконов.
  И надругаешься надо мной..."
  "Надругаюсь над рабыней? - На моей душе стало сумрачно. - Вы, рабы, и так бесправные, несчастные.
  Надругаться над вами - низко для великого охотника на драконов".
  "Я же тебя привела, чтобы поговорить без посторонних глаз и ушей, - рабыня судорожно сглотнула. - Ты же боишься, что тебя застанут со мной".
  "Одно дело - в зале для приготовления еды на пиры, - я невесело усмехнулся. - Там я бы оправдался перед Альтаирой.
  Но, если нас застанут вдвоем около заброшенного колодца...
  ...то трудно будет придумать оправдания, что мы просто хотели побеседовать с тобой, рабыня".
  "Уйдем отсюда, славный охотник на драконов?"
  "Нет.
  Я никого и ничего не боюсь, - я повысил голос. - Если нас подслушивают, то пусть убедятся, что я чист душой. - Я ничего не замышляю плохого.
  Мне нравится во дворце Альтаиры.
  Альтаира прекрасная и восхитительная..."
  "Господин".
  "Да, рабыня".
  "Нельзя при девушке хвалить другую девушку".
  "Речь не о девушках, Партэния.
  Ты - рабыня.
  Альтаира - госпожа.
  Вы не девушки.
  Девушки - когда издалека смотришь на купальщиц.
  Издалека и рабыня, и госпожа кажутся просто девушками.
  Подошел.
  Познакомился.
  И уже - не девушки, а - жены патрициев, госпожи, рабыни, служанки".
  "Ты любишь подсматривать за купальщицами, славный охотник на драконов?" - Партэния сорвала травинку.
  Кусала ее острыми белейшими зубками.
  "Я солгу, если отвечу, что я не люблю подсматривать за девушками...
  Все мужчины одинаковые...
  В этом смысле мы одинаковые.
  По строению тела мы разные.
  Например, мое тело - идеальное.
  Поэтому я не отвечу тебе, Партэния: люблю или не люблю я подглядывать за купающимися девушками".
  "Хочешь, мы пойдем на речку, господин?"
  "Зачем мы из укромного места отправимся туда, где нас заметят издалека?"
  "Ты из кустов будешь подглядывать, как я купаюсь.
  Если вам, мужчинам, очень нравится подсматривать за девушками..."
  "Дурацкий у нас разговор получается, рабыня, - я в досаде хрустел пальцами. - Ты голая.
  Мы в тихом месте, куда, как ты утверждала, редко, кто ходит.
  Я вижу тебя целиком и насквозь.
  Зачем же мне на реке подглядывать, как ты купаешься?"
  
  "Ну, тогда, я не стану перед тобой купаться в реке, господин".
  Партэния приложила два пальца к моей шее.
  "Что ты делаешь, рабыня? - Я отшатнулся. - Хочешь меня задушить?"
  "Славный охотник на драконов Гендер.
  Даже, если бы я хотела тебя задушить, то не смогла бы.
  У меня пальчики тонкие.
  Ручки слабенькие, девичьи.
  У тебя шея с красиво очерченными мышцами.
  Я не справилась бы с твоей шеей".
  "Почему же ты меня щупала за шею, рабыня?"
  "Господин.
  Твоя жилка на шее бьется сильно от волнения.
  Вот я ее и потрогала.
  Хотела убедиться - не лопнешь ли ты от страха..."
  "Не лопну?
  Убедилась?"
  "Не лопнешь, господин.
  Убедилась. - Партэния колебалась.
  Прижала пальчик к губкам. - Никаких волнений у тебя нет сейчас, Гендер.
  Плохо, когда мужчина не волнуется.
  Я же, поверь мне, не волновалась за всю свою жизнь столько, сколько волновалась сегодня.
  Удивительно.
  Но волнения мои приятные.
  Они не пугают меня.
  Никогда раньше я не ощущала себя настолько легко.
  Непонятное чувство опьяняет меня".
  "Ты признаешься мне в любви, рабыня, - я вздохнул. - Не стану выяснять - играешь ли ты со мной, или - по-настоящему.
  Я тебе сразу отвечу - я люблю только одну девушку - Альтаиру
  Я влюбился в вашу хозяйку сразу, как только увидел ее в колеснице".
  "Господин?"
  "Да, рабыня".
  "Если бы Альтаира была моей рабыней, а я - хозяйка дворца и всего, что вокруг него, то ты бы тоже ее любил бы?
  Или ты полюбил бы меня?"
  "Ты - рабыня.
  Альтаира - хозяйка дворца.
  К чему твои глупые вопросы, Партэния".
  
  "Согласна", - рабыня, казалось, надеется на что-то.
  Наступило долгое молчание.
  Время уходило.
  "За это время, вместо того, чтобы разговаривать с рабыней о ни о чем, я бы мог завлекать в любовные сети Альтаиру, - я подумал с досадой.
  Но, как часто делаю, начал с собой спорить. - Если бы я крутился все время около Альтаиры, то мог бы ей уже надоесть.
  Теперь же, она, наверняка волнуется обо мне.
  Спрашивает рабов: не видели ли они меня в роще, или в спальней какой-нибудь рабыни.
  Пусть ревнует Альтаира.
  Пусть волнуется.
  Пусть надеется.
  Крепче полюбит меня".
  "Партэния, - я спросил осторожно. - Мне кажется, что во дворце каждый раб - сам по себе, и сам за себя".
  "Тебе не кажется, господин.
  Так и есть.
  Мы - каждый сам за себя, и каждый сам по себе.
  Как и свободные также.
  Мы следим друг за другом.
  Доносим Альтаире.
  Провинившихся наказываем самостоятельно".
  "Тебя другие рабы наказывали, Партэния?"
  "Наказывали", - рабыня сжала зубки.
  Но тут же расслабилась.
  "За что наказывали?"
  "За мои проступки наказывали, - рабыня не поясняла. - Если мы не станем за собой следить, то госпожа Альтаира разорится.
  У нас появится новый хозяин.
  Нам нового не нужно".
  "Партэния намекает, что я - новенький? - Я в задумчивости кусал губы. - Как бы говорит, что я не нужен во дворце?
  Но это уже всем известно...
  Зачем же тогда Партэния проводила надо мной обряд дружбы?"
  
  "Господин?"
  "Что, рабыня?"
  "Хочешь, я начертаю на песке иероглиф своего имени?"
  "Своего настоящего имени, а не кличку?"
  "Да, славный охотник на драконов.
  Начертаю иероглиф своего имени от рождения".
  "Зачем мне твое настоящее имя, рабыня?
  Мне даже кличка твоя не особо интересна.
  Удобно называть по кличкам - Партэния.
  Имя твое мне не нужно".
  "Вдруг, пригодится тебе мое имя".
  "Не думаю, чтобы мне пригодилось имя рабыни, с которой случайно встретился, и расстанусь навсегда".
  "Но я все же начертаю...
  Я так хочу поделиться своим именем.
  Оно уже застоялось.
  Я даже стала забывать - было ли раньше у меня настоящее имя..."
  "Как хочешь, рабыня.
  Чертай, не чертай.
  Все - одно". - Я пожал могучими плечами.
  Отметил, что не очень величественно поднимал плеч.
  Без вдохновенья и прежней красоты.
  Просто слишком.
  Я должен всегда за собой следить.
  Даже в тихом месте, где никто за мной не подсматривает.
  Но рабыня не заметила моей оплошности.
  
  Партэния присела на корточки.
  "Бедра у нее соразмерные, - я почему-то отметил.
  Не почему-то, а правильно отметил... - Но, когда Партэния присела на корточки, бедра кажутся меньше".
  Рабыня усердно палочкой на земле чертила иероглиф.
  "Разбирай мое имя", - рабыня закончила.
  Поднялась.
  В ее глазах блестела надежда.
  "Зачем я согласился на иероглифы? - я злился на себя. - Не умею читать.
  Не знаю грамоты.
  Но нужно что-то придумать.
  Совсем плохо, если грамотная рабыня узнает, что славный охотник на драконов не разбирает иероглифы".
  "Иероглиф сложный", - я глубокомысленно чмокал губами.
  Как философ.
  "Да?
  Ты заметил, господин, что иероглиф сложный.
  Ты - мудрец". - Партэния обрадовалась.
  "Что?
  Что может быть намешано в этом иероглифе? - Я лихорадочно размышлял. - Самый распространённый рисунок в общих иероглифах - солнце.
  Где солнце, там и небо.
  Где небо, там и ветер.
  Нет, ветер - слишком сложно для иероглифов".
  "Ты задумался, господин?" - рабыня смотрела в мои глаза.
  "Мне кажется, но я не уверен.
  На земле плохо прочерчиваются линии огня и неба, - я выдохнул. - Мне кажется, что иероглиф обозначает единение солнца и неба.
  И еще - море и ветер", - Все же я добавил ветер.
  Больше ничего не мог придумать.
  "Ветер, солнце, море, небо, - рабыня потрясенно смотрела на меня. - Ты правильно расшифровал древнейший асирийско-шумерский иероглиф.
  Признаюсь, что не верила, что славный охотник на драконов может разбираться в иероглифах.
  Обычно воины - читают по лицам, а не на пергаментах.
  Ты удивил меня.
  Я стала тебя уважать, славный охотник на драконов".
  "Что для меня уважение рабыни?"
  "Преклоняюсь перед тобой", - Партэния мне низко поклонилась.
  "Твой поклон - правильный и вовремя, - я одобрил. - Рабыня должна кланяться мне".
  "Я кланяюсь твоей мудрости, славный охотник на драконов Гендер.
  Не твоему телу кланяюсь..."
  "Что, если бы рабыня узнала, что я говорил об иероглифе наугад? - Я подумал. - Огорчилась бы, что я не мудрец? - И снова начал с собой спорить. - Почему я не мудрец?
  Я - самый настоящий мудрец.
  Я же придумал, как расшифровать иероглиф.
  Не расшифровал, а - придумал.
  Я поступил мудро".
  "Спасибо, тебе, господин", - рабыня неожиданно заплакала.
  "За что, спасибо, Партэния?"
  Не хватало мне слез рабыни.
  Довести рабыню до слез не каждый господин способен.
  Сердца у рабынь окаменели от горя.
  Слезы давно высохли...
  
  Рабыня не ответила мне, за что поблагодарила.
  Не успела ответить.
  Или не захотела...
  
  Невдалеке послышался звонкий девичьий голосок:
  "Ну, давай же, Клео.".
  "Нет, Клотильда.
  Я же тебе ясно сказала - нет!".
  "Давай, давай, Клеопатра", - Клотильда захохотала.
  "Не могу".
  "Ты же всех радовала".
  "Не дам", - веселый смех.
  Я в ужасе присел.
  Накрыл голову руками.
  "Клотильда и Клеопатра идут к нашему заброшенному колодцу.
  Они сейчас обнаружат меня и рабыню Партэнию.
  Пришел час моих оправданий и падения..."
  Я с тоской посмотрел на Партэнию.
  Она тоже присела.
  Но взгляд ее был отстранённый, туманный.
  Партэния нисколько не опасалась, что Клотильда и Клеопатра найдут нас вместе.
  Лишь приложила пальчик к губкам.
  Давала мне понять, чтобы я молчал.
  Но я и так молчу, как камень под водой.
  "Ты мучаешь меня, Клео", - голоса Клотильды и Клеопатры удалялись.
  К моему огромному восторгу удалялись...
  Через несколько минут Партэния поднялась.
  Она медленно пошла от колодца в сторону дворца.
  Ничего не сказала о Клотильде и Клеопатре.
  Словно и не было их недалеко от нас.
  
  "Будет лучше, если мы появимся перед другими не вместе", - я предупредил.
  Оглядывался по сторонам.
  Не следуют ли за нами Клотильда и Клеопатра?
  "Как скажешь, господин", - Партэния резко свернула от дворца в сторону кузницы.
  Я с облегчением вздохнул:
  "Зачем только ходил с рабыней к заброшенному колодцу?
  Я думал, что она расскажет мне что-то важное о дворце.
  А рабыня, кажется, привела меня в уединенное место только для того, чтобы начертать на земле свое имя.
  Девичьи секретики...
  Или рабыня что-то еще хотела от меня?
  Если расскажу в таверне, что был с невероятно красивой рабыней в роще, и ... все....
  Нет, не расскажу никому в таверне.
  Я же - славный охотник на драконов.
  Передо мной девушки ложатся, как трава.
  А может быть, рабыня Партэния все-таки хотела меня убить у колодца? - Я в последнее время стал часто сомневаться во всем... - Открыла мне свое настоящее имя.
  Если бы я его не прочитал, то получил бы от рабыни серп в спину.
  Мой труп никогда бы не нашли в заброшенном колодце.
  Но я обрадовал рабыню тем, что узнал ее настоящее имя.
  Поэтому Партэния меня пощадила... - И снова я злился на себя. - Что я за великий и могучий воин?
  Испугался хрупкую рабыню...
  Наверно, странный дворец на меня так действует.
  Угнетает меня богатый дворец.
  Может быть, возьму золото из сундука и сбегу из дворца ночью?
  После пира будет видно". - Я успокоил себя и вошел в большой зал дворца Альтаиры.
  
  Длинный стол для пира уже заставлен блюдами, корзинами, чашами, амфорами.
  Несколько рабов и рабынь сидели на мраморных скамьях за столом.
  Мне знаком был только кузнец Атлант.
  "Гендер!
  Друг мой.
  Присаживайся ко мне!" - Раб кузнец прогрохотал.
  "К тебе на колени славный охотник на драконов присядет", - миленькая рабыня бросила в ротик ягодку черешни.
  Я нерешительно топтался на месте.
  Альтаиры еще не было в пиршественном зале.
  Я же надеялся пировать рядом с ней.
  Бок о бок.
  Бедро к бедру.
  Я заметил полностью зажаренного кабана на столе.
  "Значит, для меня место там, - я направился к кабану. - Я заказывал кабана целиком.
  Альтаира может сама присесть со мной рядом.
  Или я нагло к ней подойду... когда она появится".
  Я оказался около кабана.
  "Хорошо ли я поступил, что не принял приглашение раба Атланта? - Я скосил глаза на кузнеца. - Может задобрить его ляжкой кабана?
  Нет.
  Кажется, что раб Атлант уже забыл обо мне.
  Он весело беседует с амфорой вина".
  "Посижу с красавчиком великим воином на драконов", - Рабыня, которая пошутила, что я присяду на колени раба Атланта, легко перелетела ко мне.
  Плюхнулась на скамью.
  Сразу прижалась горячим бедром к моему бедру.
  Хм.
  Я так и хотел.
  Только на месте рабыни должна быть ее госпожа Альтаира.
  "Бойкая рабыня, - я решился и оторвал у запеченного кабана рыло.
  Подумал. - Бойкая, и - самое главное - простая.
  Я уже устал от сложных рабынь в этом дворце.
  Клеопатра - более, чем загадочная.
  Клотильда - непонятная.
  Партэния - совсем уже загадка.
  Даже рабыня Коринфа выдает себя за пастуха парня..."
  "Меня зовут Апогея, - рабыня повернула ко мне миленькую головку. - Ты же - славный охотник на драконов Гендер.
  Все о тебе знают во дворце..."
  "Не только во дворце обо мне знают, - я напряг правый бицепс.
  Помнил, что надо красоваться даже перед рабами. - Я довольно знаменит во многих землях.
  Моя красота освещает этот мир".
  "Пойдем, господин.
  Я освещу тебя", - рабыня недвусмысленно облизнула язычком полные влажные губы.
  
  "Гыыыыы.
  Хм.
  Мы на пиру, а не на оргии, рабыня", - я ответил строго.
  Пусть рабыня знает свое место.
  "Ах!
  Неприступный герой!
  Мне нравятся неприступные красавцы герои". - Ладошка рабыни под столом легла на мою правую коленку.
  "Как иногда бывает приятная чужая простота, - я подумал. - Ладошку рабыни никто не видит на моей коленке.
  Стол скрывает тайны.
  Я не виноват.
  Сама рабыня пришла ко мне.
  Сама подсела.
  Сама прижимается бедром.
  Сама поглаживает мою ногу.
  В любом случае я оправдаюсь перед Альтаирой.
  Скажу ей, что не заметил рядом с собой рабыню Апогею". - Опять я оправдывался перед собой.
  
  На мою беду к столу подошла Партэния.
  Она присела как раз напротив меня через стол.
  Старательно не смотрела в мою сторону.
  Партэния подняла небольшую амфору.
  Недолго думала - налить из нее в чашу или пить из горла.
  Придумала.
  Пила из узкого горлышка амфоры.
  Белое, наверно, молоко было в амфоре, стекало на крепкую грудь Партэнии.
  Партэния неспешно отставила амфору.
  Наклонилась.
  Двумя ладонями подняла левую грудь.
  И слизывала с нее пролившееся молоко.
  Я закашлялся.
  Подавился свиным рылом.
  "Не отвлекайся во время еды, - рабыня Апогея тут же заботливо похлопала меня по спине. - Засмотрелся на Партэнию.
  Красивая она.
  Но дура дурой.
  Я намного лучше".
  "Почему же она дура дурой?" - Я постарался, чтобы мой вопрос звучал с полным безразличием.
  "На прошлом пиру Партэния разбила о свою голову амфору с молоком".
  "Разбила о свою голову амфору с молоком?" - Я был потрясен.
  "Самое удивительное, что повода не было.
  Ни с кем Партэния не разговаривала.
  Никого не разозлила.
  Никто ее не разозлил.
  Сидела тихо.
  А потом подняла амфору с молоком.
  Разбила о голову.
  Амфоры сейчас не столь крепкие, как раньше были.
  Раньше горшечники делали толстую стенку для амфоры.
  Теперь же экономят на глине..."
  "Что дальше было?"
  "Дальше Партэния спокойно поднялась.
  Молча ушла.
  Если бы амфора ей старая попалась, то Партэния разбила бы свою голову, а не амфору".
  "Надеюсь, что Партэния не будет бросаться амфорами сегодня, - я унял дрожь рук.
  Понял, что удачно Партэния сидит от меня через стол.
  Пусть, сколько хочет амфор с молоком разбивает о свою головку прелестную.
  До меня глиняные черепки не долетят.
  Лишь бы не швырнула амфору.
  Где, где же Альтаира?
  "Где ваша госпожа Альтаира? - Я спросил приглушенно.
  Не хотел, чтобы рабыня Партэния слышала мой вопрос к Апогее.
  
  "Что?
  Альтаиры нет за столом? - рабыня Апогея, словно только что проснулась.
  Посмотрела мне в глаза.
  Мрачно спросила: - Что ты сделал с нашей госпожой, славный охотник на драконов?" - Спросила довольно громко.
  Ближайшие рабы замолчали.
  С интересом прислушивались.
  "Что я сделал с вашей госпожой?
  Ничего я с ней не делал. - Я взял в руки огромный нож для разрезания мяса. - Причем здесь ваша госпожа и я?"
  "Госпожа редко опаздывает на пир, - тонкогубый миловидный молодой раб пропищал. - Она нас уважает".
  "Наверно, госпожа Альтаира долго наряжается к пиру, - раб кузнец Атлант брякнул.
  Возможно, хотел помочь мне выпутаться из обвинений других рабов.
  Но еще больше меня испугал. - Госпожа хочет понравиться нашему дорогому гостю".
  "Чем же гость дорогой?" - Красавчик раб зло на меня посмотрел.
  "Ты, Сварливий, можешь побороть меня на руках? - На этот раз кузнец Атлант, действительно, спас меня. - Нет.
  Сварливий.
  Ты слишком слаб против меня.
  А славный охотник на драконов Гендер и на руках со мной боролся одинаково.
  И огромный камень мы поднимали по очереди.
  Конечно, наша госпожа Альтаира захочет понравиться красавчику силачу Гендеру".
  "Вот и раскрыты все мои тайные замыслы, - я с удивлением подумал, что кузнец Атлант, даже не подозревая, очень мне помог. - Не я сказал, что хочу понравиться Альтаире.
  Получается, что она мне мечтает понравиться.
  Я же, как бы скромно кабана жую"
  "Охотник, а охотник, - рабыня Апогея под столом похлопала меня по коленке. - Я думала, что Альтаира заболела.
  Может быть, она и заболела любовью к тебе, - Апогея снова произнесла громко.
  Захохотала. - Ты не знаешь, когда она к нам присоединится?
  Нет?
  Извини, что беспокою тебя, славный охотник на драконов.
  Ничего ты не знаешь", - рабыня махнула рукой.
  "Нет!
  Простота - не всегда хорошо, - я подумал с негодованием.
  Но от рабыни Апогеи не отсаживался. - Если отодвинусь, или попрошу убрать ее руку с моей коленки, то рабыня может завопить.
  Все подумают, что я сам прижимаюсь бедром к бедру Апогеи, и сам попросил ее лапать меня за ногу". - У меня пересохло в горле.
  "Не надо ничего говорить, - Партэния неожиданно произнесла. - Все видно по твоему лицу".
  Конечно, слова рабыни Партэнии относились ко мне.
  Но кто догадается.
  Рабы и рабыни могут подумать, что Партэния о чем-то своем далеком говорит.
  Беседует сама с собой....
  
  "Хороший гость всегда появляется на пиру", - Клотильда под ручку с Клеопатрой вошли в зал.
  "Только не они, - я мысленно застонал. - Не пир для меня получится, а - мучение.
  Может быть, попросить Альтаиру, чтобы мы с ней пировали отдельно?
  Нет!
  Не получится.
  Альтаира всегда пирует со своими рабами.
  Как сказала бы Партэния - обязательный ритуал".
  Я представил, как во время ритуала Альтаира ставит свою чудесную ножку мне на шею...
  Сердце радостно затрепетало.
  "Цезарь, почему ты не занял для меня место рядом с тобой? - Клеопатра сдвинула брови. - Рядом с тобой сидит наглая Апогея.
  Я - жена твоя".
  "Клеопатра, - повеселевший кузнец Атлант загудел. - Для тебя у меня на коленях всегда найдется горячее местечко".
  К моему удивлению, и к счастью, на слова Клеопатры и кузнеца - мало кто обратил внимания.
  Я подумал:
  "Наверно, к причудам Клеопатры рабы уже привыкли..."
  
  
  ГЛАВА 378
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  ВЕЛИКИЙ ПИР
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  Рабыня Клотильда почти насильно усадила рабыню Клеопатру рядом с собой.
  Напротив меня сияли три рабыни - Партэния, Клеопатра и Клотильда.
  "Теперь мне чавкать нельзя, - тоска меня съедала. - И жирные руки о стол уже не смогу вытереть.
  Обязательно какая-нибудь из рабынь сделает мне замечание.
  Только Коринфы за столом не хватало".
  Я сказал.
  Коринфа заявилась.
  Вернее - Коринф.
  "Пастушок, иди ко мне".
  "Милый пастушок, дай я тебя поцелую", - рабы оживились.
  Нежные щечки пастушка никого не оставили в покое.
  "Неужели, они не отличают парня от девушки?" - я опустил глаза на кусок кабанятины.
  "О, наша сиятельная госпожа", - раздались восторженные крики.
  "Альтаира!
  Как ты прекрасна!"
  "Еще бы она не была прекрасной, - я молча наблюдал за Альтаирой. - Только она и я в одежде.
  Остальные рабы, как и положено рабам, голые и в ошейниках.
  Ах, еще и Коринфа выбила себе право ходить в тунике просторной.
  Чтобы скрывала ее прелести.
  И, чтобы никто не догадался, что она не пастушок, а - пастушка...
  Но почему мне не кричат, что я прекрасен?"
  Я выжидательно посмотрел на хозяйку дворца.
  Мысленно осмотрел себя со стороны:
  "Подбородок мой поднят.
  Локоть правой руки стоит на столе рядом с блюдом.
  Мускулы выгодно играют.
  Аполлон!
  Нет!
  Я лучше Аполлона.
  И, если Альтаира не поймет это, то она - дура!"
  
  Альтаира подошла ко мне.
  Опустила правую руку на мое правое плечо.
  Я тут же расправил плечи до треска костей.
  Хозяйка дома не сказала мне ни слова.
  Величественно прошествовала дальше и заняла место во главе стола.
  "Получается, что я присяду вместе с рабами, - я заскрежетал зубами. - Альтаира ни присела рядом со мной, ни пригласила к себе.
  Может быть, она ждет, чтобы я сам к ней подсел?
  Но хорошо ли это?
  Как отреагируют рабы?
  Я еще буду на рабов внимание обращать? - Я вел с собой молчаливую беседу. - Да, я на рабов стану обращать внимание.
  Рабы дерзкие.
  Могут и блюдом мне в голову запустить".
  Я решил подождать еще немного.
  Затем подойду к Альтаире.
  Пусть потеснится на своей мраморной скамье.
  Бедра у Альтаира узкие.
  Места мне хватит...
  
  "Сегодня в стаде паника", - Коринфа присела по правую руку от Клотильды.
  Обняла Клотильду по-хозяйски.
  Притянула к себе.
  И крепко поцеловала в губы.
  Клотильда не отказалась от почти грубого поцелуя Коринфы.
  "У Коринфы отлично получается притворяться парнем, - я подумал ядовито. - Или она не притворяется?
  Может быть, Коринфа в душе - парень?"
  "Прекрасный пастушок, кто же напугал твоих овец?" - Клотильда погладила Коринфу по головке.
  Я сжался.
  Если Коринфа скажет, что я перепугал овец, то она начнет войну против меня.
  Но мы же договорились - хотя бы на людях - вести себя мирно.
  "Волк забрался в стадо, - Коринфа коротко взглянула на меня. - Но сейчас овцы успокоились.
  Волк убежал".
  "Какого волка она имеет в виду? - Подозрения терзали меня. - Я - для Коринфы волк?
  Или волк прибегал настоящий".
  "Коринф!
  Твои овцы жирные, - Клеопатра приняла участие в обсуждении волка. - Любого зверя затопчут".
  "Ах, Клеопатрочка, - Коринфа засияла. - Ты - моя овечка"!
  "А ты - мой волчонок", - Клеопатра игриво бросила в Коринфу косточку от черешни.
  
  "Рабы себя ведут, как разнузданные патриции, - я пытался успокоиться. - С другой стороны - чем еще рабам заниматься на пиру?
  Только я один сижу с каменным лицом.
  Даже Альтаира беседует с каким-то миловидным рабом.
  Миловидный раб?
  Он - мой конкурент за руку Альтаиры?
  Не может быть.
  Кто он, и кто я!
  Он - раб.
  Я - свободный красавец охотник на драконов".
  Успокаивал, успокаивал себя, но не успокоил до конца.
  
  "Ну, хватит", - неожиданно Партэния стукнула кулачком по столу.
  Я подпрыгнул.
  Настолько напряжен...
  Кроме меня на слова Партэнии и на ее кулачок никто не обратил внимания.
  Рабы и рабыни пировали.
  Легко играли друг с дружкой.
  Рабыня Апогея нагло шарила руками у меня под туникой.
  А я даже не заметил...
  "Я сказала - хватит!" - Партэния зловеще повторила.
  Я подумал, что, может быть, напрасно заключил мир с Партэнией.
  Она сумасшедшая, как и многие рабы на пиру.
  Но я не мог отказать Партэнии в дружбе.
  Иначе она говорила бы обо мне гадости...
  "Партэния, сядь", - Клотильда довольно миролюбиво посмотрела на рабыню.
  На этот раз многие повернули головы, чтобы посмотреть - что это рабыня Партэния разбушевалась.
  "Я не сомневаюсь, что вы все нарочно подстроили", - Партэния обвинила.
  Кого?
  В чем?
  "Что у тебя опять случилось?" - Клеопатра погладила локоть Партэнии.
  "Я у себя в постели нашла кобру живую".
  "Змей много развелось, - кузнец Атлант заметил. - Куда только садовник смотрит?
  На задницу Клотильды садовник Дрон смотрит, а не за змеями следит".
  "Сам ты на задницу Клотильды смотришь, - садовник Дрон огрызнулся незлобно. - Посмотри, где я сижу, а где Клотильда".
  "Что они так с Клотильдой носятся, - рабыня Апогея ущипнула меня. - Что в ней особенного.
  Я красивее Клотильды.
  Правда, господин?"
  "Да, ты красавица", - я ответил хитро.
  Не сказал, что Апогея красивее, чем Клотильда.
  Но назвал Апогею красавицей.
  Чтобы не портить с ней отношений.
  Хм.
  Я стал задумываться о том, чтобы угодить рабам?
  Тогда я скоро превращусь в Альтаиру...
  "Змей я отлавливаю, - садовник Дрон оправдывался: - А ты, Партэния, наверно перепутала в своей постели королевскую кобру змею со змеей Апогеей.
  Апогея у нас - еще та змея". - Шутка садовника вызвала дружный ржач.
  "Даже Апогея не обиделась и смеется, - я заметил. - Девушкам приятно, когда о них говорят хоть что-то.
  Говорят - значит замечают...
  Хм?
  А может быть, Партэния присела напротив Апогеи, а не меня?
  Потому что Апогея и Партэния очень близкие подружки?
  Но не хотят явно показывать свою дружбу другим рабам?"
  Я так запутался в сложных взаимоотношениях рабов, что забыл кушать.
  Проворный раб, который разносил кушанья, убрал моего только что начатого кабана.
  Вместо него появился запеченный до хруста огромный страус...
  "Птичкой полакомлюсь", - я произнес философски.
  
  Мои слова подбросили Клеопатру.
  "Цезарь, жених мой, ты и так уже лакомишься птичкой, - Клеопатра начала свое сумасшествие. - Думаешь, что никто не видит, как Апогея тебя под столом щупает?
  У тебя лицо, как у барана стало мечтательное".
  "У баранов морды прекрасные", - Коринфа заметила тонко.
  "Никто меня не щупает, - я - с некоторым сожалением - отодвинулся от Апогеи.
  Тосковал по ее руке и горячему бедру... - Я не знаю тебя, Клеопатра.
  Мы с тобой только сегодня встретились.
  Ты же нарочно называешь меня то женихом, то мужем твоим". - Я думал, что оправдался перед рабами.
  Но перед рабами невозможно оправдаться...
  "Все они одинаковые, - Апогея, неожиданно начала защищать Клеопатру от меня.
  Коварная рабыня Апогея. - Сначала перед нами на коленях ползают.
  Замуж зовут.
  А потом делают вид, что не знают нас".
  
  Я сделал вид, что слушаю только жаренного страуса.
  Устал от сплетен рабынь.
  Это еще рабы не присоединились к нашему разговору.
  "Цезарь, - сошедшая с ума Клеопатра воодушевилась. - Ты понял, что игра слишком затянулась.
  Как я не догадалась, когда ты пытался овладеть мной".
  "Я не пытался овладеть тобой, Клеопатра.
  Даже совсем наоборот.
  Я от тебя бегал". - Я все же не удержался и ответил.
  Забыл, что девушки слышат только то, что хотят слышать...
  "Если бы ты не был моим мужем, то так бы не реагировал на меня, - Клеопатра пошла на новый круг. - Признайся, цезарь.
  Ты - испугался!"
  "Славный охотник на драконов никого не боится", - Партэния заступилась за меня.
  "Ах, какая она славная, Партэния, - я подумал с воодушевлением.
  Нет!
  Не зря я с ней подружился.
  Она помогает мне, как и обещала.
  Пригодилась мне рабыня Партэния..."
  "Я тебя не спрашиваю, Партэния", - Клеопатра сверху вниз посмотрела на соседку по скамье.
  "А я тебе не отвечаю, Клеопатра", - Партэния огрызнулась.
  "Я же говорю, что цезарь испугался за свою шкуру, - Клеопатра почему-то меня люто возненавидела. - Но сейчас тебе, цезарь, - Клеопатра протянула ко мне руку.
  Но не достала до меня.
  Стол, к счастью, широкий... - Сейчас тебе будет страшнее, цезарь. - Клеопатра легко отказывалась от одних слов, но подбирала другие.
  И все слова - оскорбительные для меня... - Ты, цезарь, думал, что сжег за собой мосты.
  Хвастался, что разрубил гордиев узел.
  Я устала от тебя, цезарь.
  Но не надейся, что я тебя брошу.
  Я буду мучить тебя до конца твоих дней.
  Как ты мучал меня".
  "Эти игры мне не нравятся, - я поднялся.
  Но Апогея резко дёрнула меня за руку.
  Я снова упал на мраморную скамью. - Плохого - понемножку".
  
  "Я хочу возразить, цезарь, - Клеопатра, кажется, наслаждается игрой своей. - Я бы предложила тебе сейчас пойти со мной в спальню.
  Но передумала.
  Ты, разумеется, не веришь мне.
  Тянешь время".
  "Клео, тебе пора покушать, - Партэния пододвинула блюдо с фруктами и лепешками ближе к рабыне Клеопатре. - Худая ты и злая".
  "Ты не толще меня, - рабыня Клеопатра невозмутимо взяла с блюда кусок пахлавы. - Я с тобой буду холодная, Партэния.
  Потому что ты слишком уж гордишься своими плечами.
  И хочешь увести моего мужа цезаря".
  "Вообще, твоего, так сказать, мужа хотят увести все рабыни.
  И даже некоторые рабы. - Партэния вступила на скользкую тему. - Красавчик охотник на драконов.
  Славный воин.
  Он всем нравится.
  Но он не муж тебе".
  "Молодец, Партэния", - я мысленно похвалил рабыню.
  "Я с тобой даже молча не соглашусь, Партэния, - Клеопатра повернула миленькую головку к Партэнии. - Ты еще не видела, как цезарь для меня старается.
  Он полностью переделал мою спальню.
  Теперь столик из зеленого мрамора располагается около окна.
  Шторы тяжелые бархатные.
  Факел ярко освещает кровать.
  На стене висят мечи из дамасской стали.
  По полу разбросаны серебряные монеты.
  Когда зайдешь в мою спальню, то будешь думать только об одном.
  У тебя закружится голова от восторга.
  На щечках загорится лихорадочный румянец".
  "Самое удивительное, что Клеопатра в своем сумасшествии очень убедительная и точная в деталях, - я подумал уныло. - Я уверен, что так, как она описала свою спальню, так там все и есть сейчас.
  Клеопатра сама двигала столики.
  Насыпала на пол серебряные монеты.
  Но теперь многие подумают, что это я старался для нее".
  "Расслабься, Клеопатра, - Партэния произнесла сухо. - У тебя на Гендера не больше прав, чем у каждой из нас, девушек".
  "И из нас, из мальчиков", - миловидный раб с готовностью отозвался: - Правду я говорю, Коринф?
  Тебе же нравится славный охотник на драконов?
  Хотя ты и парень..."
  "Нравится", - Коринфа согласно кивнула прелестнейшей головкой.
  "Горячо становится вокруг меня", - я прошептал в запечённого страуса.
  "Клео!
  Я тоже могу сказать, что знала Гендера давно, - Партэния напрасно заступалась за меня странным образом... - Что он мой жених или муж был раньше и остается сейчас.
  Так, что, Клео, садись на скамью, а не на колени к Гендеру".
  "Для рабыни ты слишком чувствительная, Партэния", - Клеопатра показала зубки.
  "А ты для рабыни слишком игривая, Клеопатра.
  Кто знает, что у тебя на уме".
  "Я даже не стану тебе отвечать, Партэния, - Клеопатра опустила ладонь на ладонь Партэнии. - Но мое молчание будет тебя раздражать не меньше, чем мои ответы.
  Я вижу, чувствую, как ты молча ругаешь меня.
  Лучше пересядь от меня подальше.
  Не мешай моему общению с цезарем".
  
  "Да, ты права, Клео, - Партэния поднялась со скамьи. - Пора мне пересесть.
  Почему я раньше не подумала?
  Спасибо, Клео, что подсказала мне". - Рабыня Партэния неожиданно забралась на стол.
  На четвереньках поползла... ко мне.
  "Партэния!
  Если ты на столе, то заодно и станцуй". - Кузнец Атлант расхохотался.
  "Я потом станцую для тебя, Атлант, - Партэния продолжала двигаться ко мне.
  Отталкивала корзины, блюда. - Станцую для тебя, Атлант, если ты этого захочешь". - Партэния повторила.
  Сбросила на пол моего страуса.
  Сидела на столе на блюде.
  "Партэния.
  Только что на блюде был запеченный страус.
  Теперь ты на блюде.
  Я должен тебя съесть?
  Ты чувствуешь себя в своей тарелке..." - Я очень удачно пошутил.
  Как комедиант.
  Но шутка моя была не понята...
  Наверно, никто не подумал, что я пошутил.
  Все восприняли мои слова серьезно.
  "Давай, Партэния!
  Ты умничка". - Рабыня Апогея захлопала в ладоши.
  Я никак не мог предугадать настроение девушек.
  Апогея должна была разозлиться на Партэнию за ее выходку.
  Но, как ни странно, похвалила.
  "Так уютнее сидеть, - рабыня Партэния просто сидела на блюде.
  Ноги ее бесстыдно расставлены передо мной. - Клеопатра, - Партэния обернулась через левое плечо. - Еще раз спасибо тебе за то, что ты подсказала мне, чтобы я пересела к цезарю".
  Но...
  Клеопатра не ответила.
  Она откровенно обнималась с Клотильдой.
  Обо мне Клеопатра забыла.
  "Нууууу, так неинтересно", - Партэния надула губки.
  Она ожидала от рабыни Клеопатры другой ответ на свое поведение.
  К моему величайшему облегчению Партэния сползла со стола.
  Подсела к Апогее.
  Они мило защебетали.
  Я же подумал:
  "Снова я один среди рабов.
  Мной не интересуются.
  Словно я - самый плохой раб среди всех.
  Но я же свободный славный охотник на драконов.
  Вокруг меня должны собираться.
  Слушать меня внимательно.
  Любоваться мной.
  Почему только что говорили, что хотят меня, а теперь отказались?"
  Я решительно отодвинул рабыню Партэнию
  Вышел из-за стола.
  Направился к Альтаире.
  Альтаира почувствовала мое движение.
  Подняла миленькую головку от щербета.
  Внимательно следила за мной.
  Но ни радости, ни досады в ее глазах я не заметил.
  Просто смотрела.
  Даже не задумывалась.
  
  "На чистом поле легче работать", - я вспомнил древнюю поговорку крестьян.
  Остановился около Альтаиры:
  "Красавица...
  Альтаира.
  Подвинься.
  Я сяду рядом с тобой".
  Так просто.
  На долгие сладкие речи у меня уже нет времени и терпения.
  "Гендер", - Альтаира легко подвинулась.
  Похлопала ладошкой по мраморной скамье.
  Приглашала.
  Я смело опустился.
  Еще смелее, как бы случайно, прижался бедром к бедру Альтаиры.
  "Ты нагрела для меня местечко, Альтаира, - дерзкое поведение рабов сделало меня смелым и дерзким на время. - Мрамор под тобой горячий".
  "Я довольно горячая, - Альтаира улыбнулась. - Редкое свойство организма.
  Мама, когда меня родила, заметила, что я, когда волнуюсь, то нагреваюсь сильно.
  Словно больная лихорадкой.
  Мама показывала меня лекарям, знахарям, жрецам.
  Они не нашли во мне никакой болезни.
  Жрецы ожидаемо сделали вывод, что я становлюсь горячей, потому что мои предки были богами с Олимпа.
  Обыкновенный ответ жрецов.
  Если не знают, то все объясняют проявлением божественного Олимпа".
  "Ты нагрелась, потому что волновалась?" - Я спросил глупо.
  "Не целиком нагрелась, - Альтаира провела вишенкой по губам. - Моя попка только нагрелась.
  Потрогай, Гендер".
  "Потрогать твою попку, Альтаира?" - Дерзость из меня мимо выветрилась.
  "Да.
  Ты же не с умыслом.
  Не с грязными мыслями ко мне прикоснешься.
  Только - потрогать, какая я горячая.
  Как я нагрелась".
  "Горячая у тебя", - я прислонил ладонь.
  Ощутил жар Альтаиры.
  Тут же ладонь убрал.
  "Со своей горячностью я живу всю жизнь, - Альтаира улыбнулась. - В раннем детстве я упала в болото.
  Меня укусила гадюка.
  От яда гадюки моя горячность не прошла.
  Иногда, при сильном волнении, я прикладываю к себе прохладные персики.
  Или охлаждаюсь в реке.
  Я не стесняюсь своей теплоты.
  Не боюсь о ней говорить.
  Но ты можешь подумать, что я не совсем нормальная..."
  "Ты, Альтаира, более чем нормальная", - я в страстном порыве схватил руку хозяйки дома.
  "По сравнению с твоими рабами ты - совершенно нормальная", - я подумал отстраненно.
  "Тебе понравилось сидеть на горячем, славный охотник на драконов?"
  "Очень.
  Очень приятно сидеть на нагретом тобой мраморе".
  "Можем поменяться местами.
  Я нагрела новый кусок скамьи".
  "Ты сейчас волнуешься, Альтаира?"
  "Волнуюсь, Гендер".
  "Волнуешься, потому что я рядом?" - Мое сердце билось, как у сумасшедшего.
  Мраморная скамья подо мной раскалилась не меньше, чем под Альтаирой.
  "Не только потому, что ты рядом я волнуюсь", - Альтаира резко охладила мой пыл.
  Я даже почувствовал холод мрамора под собой.
  "Ты думаешь о ком-то другом, Альтаира?" - Я не должен был задавать дурацкий вопрос девушке.
  Девушки всегда думают о других парнях, или о других девушках.
  Но пока девушка со мной, нужно быть с ней.
  Задал дурацкий вопрос и получил дурацкий, неприятный для меня, ответ.
  "Я думаю о том, какая Клотильда мерзавка, - Альтаира зло процедила сквозь зубы. - Нагло обнимается с Коринфой.
  И Коринфа - мерзавка.
  Строит глазки Клотильде.
  Клеопатра - тоже наглеет.
  Целуется с Клотильдой.
  Партэния и Апогея не лучше их.
  Щебечут, как лучшие подружки".
  "Не горячись, Альтаира", - "не горячись" как-то само собой сорвалось у меня.
  Так все говорят.
  Но после того, как Альтаира призналась, что она нагревается от волнения, мой ответ прозвучал иронично.
  "Вот только не пугай меня, славный охотник на драконов, - Альтаира ответила зло. - Не угрожай мне".
  "Я...
  Я не пугаю.
  Не угрожаю", - я проблеял.
  "Кушай щербет, Гендер, - Альтаира постепенно остывала.
  Во всех смыслах остывала. - Щербет необычайно вкусный.
  Пальчики оближешь".
  "Твои пальчики оближу, - снова я наглел. - Ты перемазалась щербетом".
  "Да?
  Я грязная?"
  "Разве щербет - грязь?
  Очень мило выглядишь, Альтаира".
  "Гедеон", - Альтаира обратилась к самому ближайшему к ней рабу.
  Показала пальчиком на свою щечку.
  Раб - либо для того сидел неподалеку, чтобы помогать хозяйке дворца, либо так случилось.
  Может быть, на месте раба Гедеона мог быть любой из рабов.
  Раб Гедеон подбежал проворно.
  И... слизал щербет с губ и щеки Альтаиры.
  Я подавился куском щербета.
  "Не хватало мне, чтобы раб и с меня слизывал щербет, - я ужаснулся. - Но какова Альтаира.
  Я думал, что она только рабынь любит.
  Она же их ревнует друг к дружке.
  А сама в это время позволяет рабу лизать ее щеки и губы.
  Лучше бы собаку завела".
  
  Раб сделал свое дело и вернулся за стол.
  "Ты, Альтаира, могла бы меня попросить.
  Я тоже хочу слизывать щербет с твоих губ".
  "Ой, славный охотник на драконов.
  Ты настолько добрый.
  Но я стесняюсь тебе предлагать.
  Ты - мой гость, а не раб". - Альтаира взглянула на меня с надеждой.
  Но я не растаял.
  Слишком разозлился за поступок раба и за Альтаиру.
  "Что еще тебе услужливые рабы делают, Альтаира?" - Я обнаглел и спрашивал, как ревнивый муж.
  Но моя наглость не разозлила хозяйку дворца.
  Альтаира распахнула бездонные глазища.
  Начала оправдываться:
  "Рабы?
  Каждый на своем месте.
  Трентал - конюх.
  Дрон - садовник.
  Атлант - кузнец.
  Гедеон - присматривает за рисовыми полями".
  "Гедеон присматривает за тобой, Альтаира", - я чуть не визжал от ревности.
  Впервые женщина интересуется не мной, а другим, когда я рядом...
  "Я не понимаю, что ты так рассердился, славный охотник на драконов? - Альтаира быстро-быстро моргала.
  Выглядела испуганной.
  Наверно никогда красивые мужчины на нее раньше не кричали.
  Или, вообще, мужчины не ревновали ее и не обижали.
  "Альтаира, тебе бы понравилось, если бы Клотильда слизывала щербет с моей щеки?"
  "Нет, не понравилось бы мне", - Альтаира ответила двояко.
  Можно понять, что Альтаире не понравилось поведение Клотильды.
  Или понять так, что Альтаира недовольна была бы моим поведением.
  "Вот и мне не нравится, что раб лижет тебя".
  "Но почему тебе не нравится, Гендер?
  Я же для тебя чужая..."
  "Вот и пришло мне время атаковать и признаваться в любви, - я мысленно потирал руки. - Альтаира нарочно, или случайно, сама подтолкнула меня к признанию".
  "Альтаира, я давно хотел тебе сказать, - начало не особо удачное.
  Почему давно, если мы познакомились сегодня утром? - Что ты для меня..."
  
  "Альтаира", - Клотильда, как всегда появилась, чтобы помешать мне.
  Наверно, со своего места ревниво поглядывала на нас с Альтаирой.
  Оборвала мое признание в любви.
  "А со стороны казалось, что Клотильда увлечена Клеопатрой и Коринфой",
  "Рабыня, - я многозначительно посмотрел на Клотильду. - Тебя не звали.
  Ты нам мешаешь".
  Но Клотильда плевать хотела на мои слова.
  "Если бы она ответила мне, то я бы ей тоже ответил, - я молча стиснул зубы. - Но она поступила еще хуже для меня.
  Она меня, как бы не замечала.
  Не замечала пока.
  Я для нее пустое место".
  "Альтаира, - Клотильда повторила с нажимом. - Что я видела?"
  "А что ты видела, Клотильда?" - Жар от раскаленной Альтаиры дошел до меня.
  Значит, хозяйка дворца и рабов очень сильно разволновалась.
  "Ты подозвала Гедеона.
  Потребовала, чтобы он облизывал тебя и целовал".
  "Пока Клотильда говорит с пользой для меня", - я подумал.
  Но не особо обольщался.
  "Гедеон просто слизывал с меня щербет", - Альтаира оправдывалась перед своей рабыней.
  Не прогоняла ее.
  Не ругала Клотильду.
  Не поставила ее на свое рабское место.
  Даже не напомнила, что Клотильда только что развлекалась с Клеопатрой и Коринфой.
  Вернее - для Клотильды - Коринфа - Коринф.
  Парень, а не девушка.
  "Просто слизывал с тебя щербет, Альтаира?" - Подоспели Апогея, Партэния, Клеопатра и Коринфа.
  "Да ты наглая, Альтаирочка".
  Рабыни обвиняли свою госпожу, как равную им.
  "При всех целовала Гедеона".
  "Что рабы теперь скажут?"
  "Рабы скажут, что если Гедеону можно целовать госпожу, то и они тоже будут целовать Альтаиру", - я почувствовал выгоду для себя.
  "Правильно говоришь, цезарь", - Клеопатра похвалила меня.
  
  
  ГЛАВА 379
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  ТРЕВОЖНОЕ ЗАСТОЛЬЕ
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  Только не надо было называть меня цезарем...
  "Неправильно сказал цезарь, - Апогея отозвалась с раздражением. - Только не говорите, что слизывания с губ щербета и поцелуй - одно и то же.
  Я присматривала за Гедеоном.
  Он и овцу не обидит...
  Смирный.
  Спокойный.
  Никаких у него сладких мыслей при виде девушек не возникает.
  Я проверяла..."
  "За овцу ответишь, - Коринфа сверкнула глазищами на Апогею. - Я никого к своим овцам не подпускаю.
  Я самый лучший пастух.
  Своих овец в обиду не даю".
  "Ты не только овцам не даешь, Коринф", - Апогея огрызнулась.
  "Отойдите от моего цезаря, - Клеопатра пыталась обнять меня. - Вы с ним раньше не встречались.
  А я встречалась".
  "Не о Гендере говорим, а о - Гедеоне".
  "Я тоже не о Гендере говорю, а - о цезаре", - Клеопатра продолжала сходить с ума.
  Но и другие рабыни не выглядели нормальными.
  "Никому не отдам моего Гендера, - Партэния заявила. - Неужели, вы никогда не видели настоящего охотника на драконов.
  Я забираю Гендера себе.
  Он знаменит во всех землях.
  И красавчик из красавчиков".
  "Почему ты хочешь забрать у меня Гендера?" - Апогея пыталась возразить.
  Около меня началась возня.
  "Цезарь - не ваш, а - мой", - Клеопатра почему-то схватила меня за ухо.
  Наверно, думала, что хоть ухо мое ей останется после того, как другие рабыни разорвут меня на части.
  "Забирай своего цезаря, а Гендера оставь мне, - подоспела еще одна рабыня. - Я расскажу Гендеру о грехах молодости моей матери.
  Я надеюсь, что я недалеко ушла от матери..."
  "Ты всегда была паршивой овцой в стаде, Анфиска", - Клотильда пыталась оттолкнуть от меня вновь подошедшую рабыню.
  "В моем стаде нет паршивых овец, - Коринфа запыхтела.
  Она очень болезненно и близко к сердцу принимала слова об овцах.
  Даже, если овцы из поговорки. - Ты - сама паршивая, Клотильда".
  "А только что обнимались, - я подумал безучастно.
  Объясняться в любви Альтаире сейчас бессмысленно.
  Пусть утихнет ураган страстей рабынь.
  Или рабы тоже присоединятся к ссоре? -
  Но рабы заняты пожиранием яств. - Жаль, что я не присел на колени к кузнецу Атланту. - Я с завистью смотрел, как раб кузнец обгладывает баранью лопатку. - Нет же.
  Меня потянуло объясняться в любви Альтаире.
  Словно нельзя было к ней подойти после пира.
  Теперь ни барана у меня нет на столе, ни амфоры с вином, ни объяснения в любви с Альтаирой.
  А ведь это только начало пира..."
  
  "Понятно, - Альтаира вздохнула и произнесла тихо.
  Но ее все услышали: - Клотильда и Клеопатра.
  Зачем вы ходили в оливковую рощу?"
  "Таааак, - во мне все оборвалось. - Значит, Альтаира подглядывала за Клотильдой и Клеопатрой.
  Может быть, и меня с Партэнией видела около заброшенного колодца.
  Партэния уверяла меня, что к тому колодцу редко кто ходит.
  Но на самом деле, колодец и его окрестности оказался слишком популярным для прогулок рабынь.
  "Мы? - Клотильда нервно сжала кулачки. - Я и Клеопатра не ходили в оливковую рощу".
  "Я, вообще, никуда не хожу с Клотильдой", - щечки Клеопатры покраснели от вранья.
  "Почему Клеопатра только со мной сумасшедшая? - Я подумал отстранено. - С рабынями она не выглядит сошедшей с ума".
  "Ходили, ходили вы в оливковую рощу, - Партэния вмешалась.
  Я захотел спрятаться под столом.
  Уже предугадывал, что Партэния дальше скажет: - Играли вы в оливковой роще в давалки.
  Дай - не дам".
  "Врешь, Партэния", - Клотильда побледнела.
  "Врет Партэния, - Клеопатра присела мне на колени. - Меня ноги не держат от вранья Партэнии".
  "Не лгу я, - Партэния торжествовала. - Я не врушка.
  Я видела вас, Клотильдочка и Клеопатрочка.
  Слишком вы веселенькие были в оливковой роще".
  "Ты не могла нас видеть", - Клеопатра задрожала.
  "Да, ты не могла нас видеть, - Клотильда случайно выдала себя и Клеопатру. - Мы от всех прятались, когда шли в оливковую рощу".
  "А я вас видела.
  Я у заброшенного колодца с Гендером сидела.
  Мы вас видели.
  Подтверди, великий охотник на драконов.
  Я же правду говорю.
  Ты даже присел от страха, что Клотильда и Клео увидят нас вместе.
  Голову руками закрыл".
  "Все бессмысленно.
  Все так теперь бессмысленно, - я прошептал. - Безысходность.
  Я познал бездну безысходности".
  "А, а, - Альтаира даже стала заикаться от волнения. - Парта и Гендер.
  А, что вы делали около заброшенного колодца?"
  "Альтаира назвала свою рабыню Партэнию уменьшительно-ласкательно - Парта, - я заметил. - И почему-то спросила - Парта и Гендер, а не - Гендер и Партэния.
  Альтаира ставит свою рабыню выше меня, своего жениха?" - Я уже произвел себя в женихи Альтаиры.
  "Мы, мы, - Партэния тоже стала заикаться.
  Поняла, что проговорилась. - Мы не были у заброшенного колодца.
  Враки все это.
  Я, вообще, никакого Гендера, великого охотника на драконов, не знаю".
  "Не знаешь великого охотника на драконов, Парта? - Апогея взвизгнула. - Зачем же Гендер тебя на руках носил тогда?
  Не знал тебя, но на руках носил, как невесту".
  
  "Яаааа? - Пришла моя очередь заикаться. - Апогея.
  Подумай, что говоришь.
  Ты же откровенно лжешь.
  Тебя за твою ложь Аид в царстве мертвых накажет.
  Не носил я никакую рабыню Партэнию на руках.
  Я даже не знаю никакой Партэнии, - я повторил слова Партэнии. - Мы, вообще, незнакомы".
  "Знакомы, знакомы вы, - рабыня Анфиса показала мне остренький язычок. - Я и Апогея видели вас на реке в купальне.
  Далеко было.
  Трудно подсматривать.
  Мне еще соринка в глаз попала.
  Но мы видели, как вы резвились в речке.
  Ты сначала катал Партэнию на своей шее.
  А затем на руки ее подхватил и целовал".
  "Анфиса, рабыня, - я завизжал, как визжали рабыни и Альтаира. - Цербер тебе в глотку.
  Я не купался с Партэнией.
  Мы с ней прятались у заброшенного колодца.
  Партэния сказала, что нас там никто не увидит.
  И мы можем тайно там... - Я с ужасом прикрыл ладошкой рот.
  Понял, что выдаю все тайны подряд.
  Как девушки.
  Только что Партэния, а затем я - соврали, что друг друга не знаем, что ни к какому заброшенному колодцу не ходили.
  И сразу же открылись, что прятались у заброшенного колодца.
  Но я уже не мог себя сдержать. - Вы, Анфиса и Апогея, наверно в речке видели резвящихся Альтаиру и пастушку Коринфу. - Я выдал величайшую тайну, что пастух - не пастух, что Коринфа - не Коринф.
  И еще выдал, что не заметил подглядывающих за ними Анфису и Апогею.
  Меня же Альтаира и Коринфа попросили посторожить, чтобы никто за ними не подглядывал.
  Чтобы сгладить свою вину, я исправился. - Альтаира и пастух Коринф вместе купались на речке.
  Коринф - двоюродная сестра... брат Альтаиры..."
  В досаде за свою несдержанность я ударил себя кулаком в лоб.
  
  К моему счастью, и к величайшему облегчению, меня никто не слышал.
  Мой тонкий мужской голосок утонул в море визга девушек.
  "Апогея и Анфиса, как вы могли, - хозяйка Альтаира рыдала. - Вы же...
  Вы же..."
  "Я больше не буду с тобой ужинать, Клотильда, - Партэния обиделась за что-то на Клотильду. - Я вчера похвалила твой салатик из лука с тертым овечьим сыром и ломтиками холодной зайчатины.
  Но на самом деле салатик мне не понравился.
  Я из любви к тебе похвалила салатик..."
  "С овечьим сыром, - пастушка Коринфа оторвалась от ругани с Клеопатрой. - Где ты взяла овечий сыр, Клотильда.
  Украла с маслобойки?
  Но сыр еще не вызрел..."
  "Цезарь, пойдем отсюда, - Клеопатра потянула меня за руку. - Пусть ругаются без нас..."
  Как ни странно - странно, наверно, только для меня - слова Клеопатры объединили всех рабынь и даже хозяйку дворца.
  Объединили против Клеопатры.
  И послужили поводом для драки за меня.
  "Не отдам славного охотника на драконов, - Партэния упала на колени. - Гендер, скажи всем, что я - твоя девушка.
  Я же тебе ножку на шею ставила.
  Ты мне кланялся.
  Стоял передо мной на коленях.
  Тебе понравилось унижаться передо мной.
  Я тебя еще сейчас поунижаю.
  Ты же просил повторить".
  "Отцепись от моего мужа цезаря, воровка", - Клеопатра тянула меня от Партэнии.
  Но уже трудно было Клеопатре.
  Потому что меня за талию держала Альтаира.
  За шею ухватила Апогея.
  За уши держала Анфиса.
  Клотильда же сбила меня с ног.
  Я упал.
  С ужасом понял, что не могу подняться из-под голых рабынь и их хозяйки.
  "Я.
  Я великий охотник на драконов, - я блеял на мраморном полу. - Мои мускулы - каменные.
  Немедленно слезайте с меня, рабыни.
  Помнете мои мускулы".
  
  Возможно, что рабыни и их хозяйка Альтаира задавили бы меня на пиру.
  Но вдруг, я почувствовал, как огромный кит схватил меня за все места сразу.
  И легко, как пробку из глиняной амфоры выдернул наверх.
  "Гендер, друг мой, - кузнец раб Атлант назвал меня по имени и другом.
  Но я не особо рассердился на раба.
  Ведь он меня спас от рабынь. - Ты, давно не был на пирах. - Раб вывел меня из дворца на свежий воздух. - Тебе даже на оргию нельзя.
  Задавят девки и парни тебя на оргии: - Раб посмотрел на небо. - Погода портится.
  Завтра дождь будет.
  Надо грабли убрать под навес".
  "Погода портится - к счастью, - я промычал.
  Ощупывал себя. - Дождь - к деньгам.
  У вас всегда так на пирах... Атлант?
  Каждый вечер рабыни и хозяйка выясняют друг с дружкой отношения?" - Я решил не благодарить раба за спасение...
  "Бабы - одно слово.
  Конечно, каждый вечер на пиру девки собачатся.
  Затем мирятся.
  Скоро петь начнут. - Кузнец раб постучал огромной ладонью по моему плечу. - Тошнит?"
  "Почему должно меня тошнить, Атлант?
  Я же не беременная девушка", - я пошутил.
  "Бледный ты, славный охотник на драконов.
  Лучше отправляйся спать.
  Иначе девки снова на тебя навалятся.
  В следующий раз я уже могу не успеть выдернуть тебя из-под них.
  Занят буду". - Кузнец раб глубокомысленно замолчал.
  Наверно, хотел, чтобы я спросил, чем он будет занят.
  Но мне нет интереса до дел рабов.
  
  "Где гостевая комната для меня?" - Я спросил устало.
  "Гостевая комната? - кузнец раб глаза выпучил. - Нет у нас гостевых комнат во дворце".
  "Как нет гостевых комнат?
  А гости, где ночуют?"
  "Гости?
  Редко бывают во дворце гости.
  Мы стоим далеко от главных дорог.
  Но если появляются случайные гости, то они ночуют на конюшне.
  Хочешь на конюшню?
  Ты бы мог там выспаться, с кобылами вместе.
  Но так как ты мой друг, то я приглашаю тебя в свою кузницу.
  На земляном полу выспишься.
  Я ночью подковы буду ковать.
  Так что ты заснешь под славный звук раскалённого металла на наковальне..."
  "Спасибо за приглашение, Атлант, - я задрожал.
  Спать на земле в кузнице - для меня унизительно.
  Обычно я сплю на перинах знатных матрон. - А, где спальня Альтаиры?"
  
  "С хозяйкой дворца задумал спать, - кузнец раб погрозил мне пальцем, как близкому товарищу рабу... - Тогда тебе придется на ней жениться.
  Ты же честный человек, Гендер..."
  Последнее предложение прозвучало вопросом.
  "Если понадобится, то я, как честный охотник на драконов, женись на Альтаире".
  "Жертвуешь ты собой, друг".
  "Жертва требует крови, Атлант".
  "Кровь я тебе обещаю, Гендер", - кузнец захохотал.
  Что он подразумевал под - Кровь я тебе обещаю, Гендер - я решил не спрашивать.
  Иначе не усну.
  "Так, где же спальню вашей хозяйки Альтаиры?" - Я нарочно добавил - "вашей хозяйки", чтобы раб не забывал, что он - раб, а я - свободный.
  "Поднимаешься по лестнице, Гендер.
  Проходишь мимо портика.
  Слева видишь анфиладу.
  За ней - мраморные горгульи.
  Дальше - огромный зал, выложенный розовым нефритом.
  Там наша госпожа Альтаира обычно спит".
  "Обычно спит там? - Я удивился. - А где Альтаира спит необычно?"
  "Необычно госпожа спит там, где сон ее поймает.
  Работы у нас много.
  Устает госпожа. - Голос раба кузнеца потеплел от нежности. - Ты, славный охотник на драконов Гендер, если и ошибешься спальней, то можешь спать в любой спальне рабынь.
  Некоторые рабыни не ночуют у себя.
  А, если придет рабыня в свою спальню, то ты подвинешься.
  Кровати огромные.
  Всем места хватит.
  Даже для меня. - Кузнец пожал мне руку, как равному.
  У меня затрещали кости ладони. - Я снова на пир ухожу, Гендер.
  Ты же себя завтра подготовь.
  Сегодня ты на пиру - новичок.
  Завтра же пируй до конца.
  Всякое в жизни случается.
  Вдруг, ты окажешься когда-нибудь на пиру у цезаря?
  Или на его оргии.
  Тогда не будешь иметь права опозориться и сбежать..."
  "Я обязательно завтра досижу на пиру до конца", - я обещал.
  Повернулся к рабу спиной.
  И отважно направился к широкой мраморной лестнице на второй уровень дворца.
  
  Внизу шумели пирующие
  "Когда стану хозяином всего этого, - я злобно скрежетал зубами, - то отменю пиры.
  Нет.
  Пиры оставлю.
  Но рабов не буду пускать на пир.
  Рабы должны работать до тех пор, пока не свалятся от усталости.
  А у рабов Альтаиры сейчас хватает силы пировать и даже драться на пиру".
  Я больше сердился на себя за то, что не смог удержаться на пиру.
  Но не стану же я себя обвинять.
  Я - безупречный во всем.
  "Где анфилады?
  Где горгульи?
  Где портики? - Я прошел почти до конца длинной галереи. - Ого!
  Сразу понятно, что спальня госпожи.
  Ее ни с чем не спутаешь. - Я открыл рот и озирался по сторонам. - В конце коридора спальный зал Альтаиры.
  Что это?
  Почему шкуры драгоценые расстелены на полу?
  Ах, не на полу шкуры...
  Просто огромнейшая кровать.
  По ней Альтаира, наверно, на коне скачет - настолько необъятная кровать.
  Зал круглый.
  Окна и выходы в висячие сады.
  Да!
  Эта спальня мне нравится.
  Розовый нефрит, конечно, не мужское.
  Но нефрит нынче дорог".
  
  Я выбрал горку с белыми шкурами нордических барсов.
  Разбежался и полетел на нее.
  Думал зарыться в шкуры.
  "Вот будет сюрприз для Альтаиры.
  Вернется с пира уставшая, поцарапанная.
  А тут ей подарок - я!"
  Пока я летел, я разглядел уже готовый подарок для Альтаиры.
  "Нет!" - утончённый обнаженный раб юноша заверещал.
  "Я тоже - нет", - я упал на раба.
  Тут же соскочил с него.
  "Славный охотник на драконов, - юноша не обиделся, что я на него упал.
  Поднялся.
  Прожигал меня взглядом лучистых очей. - Не так я представлял нашу встречу".
  "А я нашу встречу, вообще, не представлял. - Я проблеял. - Ты что делаешь в кровати Альтаиры, раб?"
  "Я?
  Я грею для госпожи шкуры.
  Госпожа любит спать на тепленьком".
  "А что, рабыни, не могут согреть ложе для Альтаиры?" - Я хмуро смотрел на раба.
  Был он необычайно красивый.
  Я подозревал, что он не только кровать греет...
  "Рабыни? - Юноша раб нежно засмеялся. - Нет, рабыни слишком опасно для госпожи.
  На меня она никак не реагирует.
  Я всего лишь - грелка для кровати.
  А рабыни..."
  "Не продолжай.
  Мне не интересно".
  На самом деле мне было очень интересно, что расскажет раб.
  Но я не хотел, чтобы Альтаира застала меня в ее кровати с ее же рабом.
  "Теперь ты заменишь меня, - раб обрадовался. - Я побегу на пир, пока все не съели и не выпили". - Раб обогнул меня по широкой дуге.
  Боится, что я на него наброшусь?
  Но я же не на оргии цезаря...
  
  "Славный охотник на драконов", - раб юноша остановился около выхода из зала Альтаиры.
  "Да, раб".
  "Ты очень грациозный и могучий, славный Гендер".
  "Ты не очень могучий, раб, но необыкновенно нежный и привлекательный".
  "Спасибо, славный охотник, Гендер".
  "Пожалуйста, раб".
  "Мы еще встретимся, славный охотник на драконов?"
  "Конечно, мы еще встретимся.
  Земля круглая"
  "Земля не круглая, - раб юноша распахнул глаза.
  Стал еще более женственный.
  Если бы он не был голый, то я бы подумал, что он - не парень, а девушка.
  А так - все на виду... - Земля плоская.
  Земля стоит на трех слонах.
  Слоны - на огромной черепахе.
  Черепаха вечности плавает в мировом океане".
  "Ересь, мракобесие, - я усмехнулся надменно. - Жрецы давно знают, что земля круглая.
  Никаких китов, черепах и плоских земель нет".
  "Ты отстал от жизни, господин".
  "Осторожнее с оскорблениями, раб".
  "Господин.
  В философской школе Сократа философы и мудрецы доказали, что земля плоская.
  Мореходы тоже подтверждают, что земля стоит на трех слонах.
  Мореходы доплывали до края земли.
  Те галеры, которые заплывали слишком близко к ее краю, падали вниз.
  Из бездны моряки успевали крикнуть:
  "Земля-то плоская.
  Слоны, на которых она стоит, огромные.
  Под слонами - черепаха".
  "Что-то медленно падали галеры с моряками, - я заметил ядовито. - Очень много успевали прокричать моряки".
  "Так мудрость собиралась годами, господин.
  Одни моряки успевали крикнуть - "Зе".
  Затем их голоса тонули в грохоте мирового океана.
  Другие моряки..."
  "Иди уже, раб, - я подгонял раба. - Договоришься до бунта.
  Еще скажешь, что цезарь нам не нужен..."
  "Я побежал, - раб посмотрел на меня с испугом.
  Обвинение в бунте против цезаря - очень серьезное. - Уже девушки петь начали.
  Значит, пир скоро закончится".
  Снизу доносились звенящие серебряные голоса поющих рабынь.
  Среди них я не узнал голосок Альтаиры.
  "Господин", - раб не убегал.
  Переминался с ноги на ногу.
  "Ты же сказал, что ты побежал", - я зарычал.
  "Я хотел предупредить, чтобы ты, господин, хорошенько нагрел ложе для госпожи Альтаиры".
  "Как умею, так нагрею, раб".
  "Ты постарайся, великий охотник на драконов".
  "Как можно постараться нагреть ложе?"
  "Поерзай на нем".
  "Да я на тебе, за твои дерзкие слова, поерзаю раб", - я хотел просто испугать раба.
  Но получилось как-то двусмысленно.
  Раб захихикал.
  Лицо его покрылось густой маковой зарей смущения.
  Но все же раб побежал.
  
  "Не дворец, а - балаган, - я с удовольствием вытянулся на драгоценных мягчайших шкурах. - Согрей.
  Поерзай.
  Придет Альтаира.
  Сама согреет.
  Сама поерзает". - Я накрылся шкурами и окунулся в нежный приятный сон.
  Проснулся от тихих голосов.
  
  "Парта, а я говорю, что не мог он сбежать", - голос Альтаиры - я узнал его - полон боли.
  "Значит, в спальне - Альтаира и Партэния, - я осторожно приподнял шкуры.
  Из укрытия наблюдал за девушками. - Подожду, пока Партэния уйдет. - Третья - лишняя. - И тут я опять спорил сам с собой. - Нет, конечно, Партэния - не лишняя.
  Но она помешает мне признаваться в любви Альтаире.
  Как-нибудь в следующий раз...
  С Партэнией".
  "Альта!
  Его сильно напугала Клеопатра, - рабыня Партэния, судя по голосочку, не особо переживала о том, что меня нет рядом...
  Я понял, что речь обо мне.
  Интересненькое... - Славный охотник сбежал из дворца..."
  "Не из дворца сбежал Гендер, а - от меня".
  "Альта, ты - лучше всех! - Что-то очень свободно рабыня общается со своей госпожой. - Ты же знаешь, как мы все тебя любим.
  Все тебя любят, Альта.
  А я - не люблю тебя".
  "Ты не любишь меня, Партэния", - Альтаира вздрогнула.
  "Я не люблю тебя, Альтаира, - рабыня готовила шутку. - Я тебя очень-очень люблю и обожаю".
  "Фу, напугала, нехорошая", - Альтаира счастливая засмеялась.
  "Альтаире не хватает любви всех рабов, - я отметил. - Достаточно ли ей будет моей одной любви?"
  "Альта, - рабыня нежно перебирала волосы Альтаиры. - Я на пиру заметила, что ты мало кушаешь.
  Для тебя - нормальной еды не хватает?
  Я прослежу, чтобы ты чуть располнела.
  А то ребра торчат".
  "Да, Альтаире необходимо поправиться, - я мысленно согласился с рабыней. - Груди пусть нальются соками..."
  "Пожалуйста, не беспокойся за меня, Парта, - Альтаира провела ладошкой по грудям рабыни. - Конечно, у меня грудки не столь выдающиеся, как у тебя.
  Ты у нас - красавица из красавиц.
  Мои грудки небольшие и аккуратненькие.
  Они мне нравятся".
  "Твои грудки всем нравятся, Альта.
  Я заметила, что весь пир Анахреон с тебя глаз не сводил".
  "Анахреон?"
  "Только не обсуждение, - я беззвучно застонал. - Конца и края болтовне не будет".
  "Анахреон, когда за работу берется, - Альтаира захихикала, - то у остальных рабов дела горят.
  Анахреон вносит хаос во дворец.
  Я обещаю тебе, Парта, что Анахреон будет вести себя скромно и аккуратно".
  "Только ты создаешь хаос во дворце, Альтаира.
  Но ты же и приводишь дворец в порядок.
  Никто лучше тебя не справляется.
  Потому что ты делаешь то, что считаешь нужным, Альта.
  И это правильно". - Партэния поцеловала Альтаиру в лобик.
  "Не до нежностей, - я осторожно пальцами поскреб по нефритовому полу. - Уйдешь же ты, наконец, когда-нибудь, Партэния?"
  
  "Скребется кто-то", - Партэния замолчала.
  Испуганно распахнула глазища.
  "Мышь?" - Альтаира испугалась не меньше рабыни.
  "Не нужно мне, чтобы они завизжали и позвали рабов на помощь, - я перестал скрести по мраморному полу. - Или сами убегут".
  "С твоего разрешения, Альта, я бы хотела..." - Партэния не успела досказать.
  "Тише, идет кто-то, - Альтаира приложила пальчик к губкам рабыни. - Стой тихо.
  Я посмотрю". - Хозяйка дворца, словно чужая в своем доме, на цыпочках подбежала к выходу из спальни.
  Осторожно выглянула.
  Отпрыгнула и бросилась к Партэнии:
  "Парта!
  Прячься под шкуры!
  Анфиса идет.
  Если она увидит нас вместе, то разразится скандал".
  "А, если я тебя увижу вместе с Анфисой, то скандал будет не меньший", - Партэния зашипела.
  "Ну, Парта.
  Ну, пожалуйста, - Альтаира заныла. - Ну, ради меня.
  Спрячься.
  Я потом тебя отблагодарю..."
  "Только ради тебя, Альта, - Партэния тяжело вздохнула. - Только ты не очень с этой мерзавкой милуйся.
  Если что, я выскочу".
  "Нет, нет.
  Какие обнимания.
  Наверно, Анфиса идет, чтобы спросить меня, куда завтра посадить горох".
  "Ага.
  Ночью Анфиса идет в спальню своей госпожи, после пира, чтобы спросить, куда завтра сажать горох", - Партэния зашипела язвительно.
  Но Альтаира, наверно, ее не услышала.
  Хозяйка дворца подбежала к окну.
  
  "Ты кто? - Партэния, разумеется, оказалась под шкурами, под которыми я прятался. - Ты - мужчина? - В темноте на ощупь рабыня определила. - В тунике.
  Ты - Гендер?"
  "Партэния, - а прошептал со злостью. - Спальня твоей госпожи огромная.
  По кровати можно скакать на лошади - настолько большая кровать.
  Но ты безошибочно залезла в мое укрытие". - Тут я вспомнил, что сам упал в огромной спальне на раба.
  А ведь много других мест, куда я мог упасть.
  Поэтому я замолчал.
  
  "Куда ближе, туда и залезла", - рабыня тесно прижалась ко мне.
  "Не дотрагивайся до меня, рабыня".
  "Я просто прячусь, славный охотник на драконов.
  Просто прячусь.
  Придется тебе потесниться.
  Если Анфиса увидит меня с тобой..."
  "Не увидит нас с тобой, - я задрожал. - Неприятности мне не нужны с рабынями".
  "Снова боишься, славный охотник на драконов?"
  "Тебе нет дела до меня, рабыня".
  "Гендер, а от кого ты прячешься в спальне Альтаиры?"
  "Я...
  ...молодой нежный раб, который лежал на этой кровати..."
  "Ты проказничал с Анубисом на кровати Альтаиры, - Партэния чуть не задохнулась от возмущения.
  Но в то же время в голосе был жадный восторг. - Ты все успеваешь, славный охотник на драконов.
  Ты не настолько беспомощный, как казался раньше".
  "Я казался тебе беспомощным, Партэния?"
  "Да.
  Ты выглядел беспомощным".
  "Но я думал, что ты видишь во мне могучего бесстрашного воина".
  "Слон мыши боится, - Партэния произнесла глубокомысленно. - Тише, Гендер.
  Анфиса может услышать нас..."
  
  "Альтаира, - рабыня Анфиса, разумеется, не слышала нас.
  Она слышала только себя.
  Говорила с надрывом и громко. - Я видела, как ты выглядывала из своей спальни.
  Теперь стоишь около окна.
  Ты что-то или кого-то скрываешь от меня?"
  "Никого я не скрываю от тебя, Анфиса, - Альтаира произнесла преувеличено бодро. - В спальне только ты и я".
  "Но я слышала голоса, Альтаира.
  Мне казалось, что я узнала голосок Партэнии..."
  "Слышимость во дворце отличная, - Альтаира повысила голос. - Возможно, что Партэния у Клеопатры".
  "У Клеопатры Клотильда".
  "Ах, она мерзавка, - Альтаира взвизгнула. - И Клеопатра - мерзавка".
  "Клотильда сказала, что у нее закончилась соль.
  Клеопатра предложила Клотильде пройти в ее спальню.
  Там Клеопатра обещала насыпать Клотильде соли".
  "Ах, они... - Плечи Альтаиры опустились. - Соль можно взять у земляной печи.
  Ведро соли".
  "Возможно, что Клотильда забыла, что соль стоит у земляной печи".
  "Клотильда сама ее принесла сегодня утром.
  Она взяла соль у Фетяски".
  "Солгала тебе Клотильда, что взяла утром соль у Фетяски.
  Я была утром у Фетяски.
  Клотильда к нам за солью не заходила".
  "Ты, Анфиса, была у Фетяски утром?" - В голосе Альтаиры загремел гром.
  Прав кузнец Атлант.
  Завтра погода испортится.
  Ожидается гроза с громом и молниями.
  "Я?
  Я? - Анфиса проблеяла. - Я так сказала, что была у Фетяски?
  Да, вспомнила.
  Я ходила к Фетяске за корзиной для персиков..."
  "Зачем тебе персики, Анфиса?"
  "Всем девушкам нужны персики.
  Персики вкусные".
  
  "Персики вкусные, - под шкурами рабыня Партэния не выдержала и передразнила тихим шепотом рабыню Анфису. - Персики ей подавай и немедленно".
  "Партэния, замолчи", - я ущипнул рабыню, чтобы отвлечь.
  "Не замолчу!
  Не замолчу! - Рабыня перенесла свое плохое настроение на меня. - Ты лучше молчи, любитель пообщаться с юношами..."
  "С кем я любитель пообщаться?"
  "С кем, с кем.
  Сам же ты признался, славный охотник на драконов, что резвился под шкурами с Анубисом".
  "Я не резвился с Анубисом, - я напрасно пытался оправдаться перед разъярённой рабыней. - Анубис грел постель..."
  "Для тебя Анубис грел постель, господин".
  "Нет.
  Не для меня голый раб юноша согревал собой постель.
  Он готовил постель для Альтаиры.
  Я же упал на голого раба Анубиса..."
  "Ты упал на Анубиса?"
  "Я нечаянно".
  "Нечаянно упал, Гендер?
  Или нечаянно упал на Анубиса?"
  "Нечаянно упал на Анубиса".
  "И Анубис согрел тебя, Гендер?
  А потом ты нагрел Анубиса".
  
  
  ГЛАВА 380
  
  СЕМИРАМИДА И СЕРЖАНТКА ДЖЕЙН.
  
  НАГРЕЛ ПРЕКРАСНОГО РАБА
  (ИСТОРИЯ: ГЕНДЕР И АЛЬТАИРА)
  
  "Я даже не знал, что на шкурах распластался голый раб..."
  "Зачем же ты пришел в спальню Альтаиры, славный охотник на драконов? - Партэния даже вспотела от злости.
  Я чувствовал ее горячее липкое тело.
  Не видел, но ощущал ее прекрасные линии. - Подожди!
  Дай, угадаю, славный охотник на драконов, зачем ты зашел в спальню нашей госпожи.
  Тебе показалось, что в спальню Альтаиры залетел дракон.
  Ты в спальне Альтаиры охотился на дракона.
  Потом дракон превратился в прекрасного утонченного юношу раба Анубиса.
  И ты упал на раба, чтобы поймать дракона.
  Поймал дракона за хвост, господин?"
  "Ты - выдумщица, Партэния.
  Тебе только комедии для цезаря сочинять и увековечивать на глиняных табличках, папирусах и пергаментах..."
  "Альтаира, - раздалось грозное. - Я слышу, как под шкурами на твоей кровати разговаривают о папирусах, пергаментах и глиняных табличках".
  "Дыыыы? - Хозяйка дворца сделала вид, что сильно удивлена. - О папирусах, пергаментах и глиняных табличках говорят?
  Наверно, бродячие мудрецы философы нечаянно забрели в мой дворец.
  Оказались в моей спальне совершенно случайно".
  "Альтаира, - Анфиса расхохоталась. - Даже, если бы бродячие мудрецы философы случайно зашли бы в твой дворец, то не спрятались бы в спальне.
  Философы и мудрецы напросились бы на пир".
  "Нууу, может быть, бродячие философы и мудрецы захотели осмотреть мое хранилище папирусов, пергаментов и глиняных табличек с иероглифами умерших империй. - Тут до Альтаиры запоздало дошло... - Переговариваются?"
  "Я сейчас посмотрю на твоих мудрецов и философов в кровати под шкурами", - рабыня Анфиса обнаглела.
  Осмелилась осматривать кровать своей госпожи.
  "Там же должна быть только одна Партэния", - Альтаира проговорилась.
  Я уже привык, что рабыни в этом дворце, вообще, не умеют хранить тайны.
  Пробалтываются сразу...
  Ну, и их госпожа тоже...
  "Ах, мерзавка Партэния у тебя?
  Ты прячешь Партэнию в своей спальне, Альтаира?"
  "Не просто наглая Партэния, - Альтаира выдохнула решительно. - Так она еще с кем-то забавляется на моей кровати..."
  "Сама же меня заставила спрятаться", - рабыня Партэния пропищала трусливо.
  И под шкурами поползла куда-то.
  Я же почувствовал величайший страх.
  Оказывается, что страхи бывают разные.
  Страх умереть в бою.
  Страх, что останусь голодным.
  Но самые великие страхи - когда прячешься, а тебя могут обнаружить.
  Сидишь, дрожишь.
  Нет более великого страха, чем страх спрятанного воина...
  Я в величайшей панике тоже пополз под шкурами.
  Полз необычайно быстро.
  "Лови, лови его", - Альтаира кричала.
  "Хватай его", - Анфиса была полна азартом.
  
  "Кого ловить?
  Кого хватать?" - Еще одна рабыня присоединилась к хаосу.
  "Не спальня у Альтаиры, а - проходной двор.
  Когда же рабыни и их госпожа успевают выспаться?" - Я ударился головой о что-то нефритовое.
  Шкура свалилась с моей головы.
  Я выполз на крышу.
  По-видимому, меня в темноте не заметили.
  За моей спиной разворачивалась новая драма или комедия.
  
  "Анфиса? - Пришедшая рабыня завизжала. - Что ты делаешь в спальне госпожи Альтаиры?"
  "Фетяска, - рабыня Анфиса сразу потеряла свою уверенность и громкость. - Это не то, что ты думаешь.
  Позволь, я тебе все объясню. - Тут же Анфиса решила перейти от оправдания в наступление. - А ты, Фетяска, что делаешь в спальне госпожи нашей?
  Зачем сюда пришла?
  За солью?"
  "Да, за солью", - рабыня Фетяска проблеяла неосторожно.
  "Насыпь себе соли под хвост, лисица хитрая, - Анфиса рабыня в неистовстве топала. - Ты же меня должна была ждать в винограднике..."
  "Анфиса... - Альтаира вмешалась. - Ты договорилась с Фетяской встретиться в винограднике?
  Зачем?
  Ты меня обманула.
  И ты, Фетяска, обманываешь меня".
  "Ээээ, - рабыни Фетяска и Анфиса и оправдывались перед Альтаирой, и успокаивали ее. - Мы собирались в виноградник...
  Собрать виноград для тебя.
  Да!
  Да, Альтаира!
  Собрать для тебя виноград".
  "Почему же ночью вы хотели собирать виноград?"
  "Ночью?
  Ах, да, ночью.
  Так ночью виноград самый вкусный.
  Ночью не так жарко, как днем.
  Поэтому виноград прохладный, сонный..."
  
  "Сонный, прохладный виноград, - я полз на четвереньках и бурчал. - Девушки хоть круглую землю придумают, лишь бы оправдаться".
  Я не заметил край крыши.
  Сорвался и полетел в пустоту...
  Нет.
  Не в пустоту я летел.
  Пустота оказалась наполнена мелкими тонкими ветками с колючками.
  "Розы.
  Я ненавижу розы, - я взвыл. - Шипы расцарапают мою прекрасную шелковую кожу".
  
  "Кто там?" - Рабыни Анфиса, Фетяска и госпожа Альтаира заключили временное перемирие, чтобы посмотреть - кто там в розах...
  Голоса Партэния не слышно.
  Значит, сбежала из спальни.
  Или затаилась под шкурами.
  "Вор? - Рабыня Фетяска спросила сама себя.
  И тут же ответила уверенным криком: - Воооор!"
  "Не вор, - рабыня Анфиса спорила с подружкой. - Я слышала, как волк выл. - Волки!" - В свою очередь рабыня Анфиса завизжала в истерике.
  Альтаира тонко закричала.
  Я же, наконец, выбрался из зарослей роз.
  
  "Волки, волки, - я чувствовал, как кровь из царапин течет по ногам и по бедрам. - Сами вы - волчицы".
  В темноте я неожиданно наткнулся на что-то меховое, обильно жирное и горячее.
  Грохнулся через него.
  И оно душераздирающе заблеяло.
  "Моя овца, - тут же из пиршественного зала отозвалась пастушка Коринфа. - Волки на овец напали.
  Или вор овцу крадет".
  "Поймают меня - не оправдаюсь, - я рванул в сторону заброшенного колодца. - Сумасшедшие рабы и рабыни обвинят меня в чем им угодно.
  Богатая фантазия у рабов в этом дворце.
  Скажут, что я краду овец.
  Рабыни добавят, что я покушался на их честь.
  Нельзя мне попадаться".
  "Трентал, факелы зажигай.
  Спускай с цепей Трезора и Цербера.
  Волк или вор не уйдет от них".
  "Цербер и Трезор - собаки или рабы охранники", - я передумал прятаться у заброшенного колодца.
  Я бросился в темную оливковую рощу.
  Вдруг, налетело на меня.
  Сбило с ног.
  Повалило на землю.
  Прижало лицом к траве.
  Тяжело дышало в затылок и рычало.
  "Дракон!
  Настоящий дракон! - Я не чувствовал ног. - Я - великий охотник на драконов.
  Должен сразиться с чудищем.
  И победить!"
  Невероятнейшим усилием я сбросил со своих плеч могучую тушу дракона.
  Вскочил на ноги.
  Полуприсел.
  Широко расставил руки - готовый биться до конца...
  Сражаться до конца дракона.
  
  "Дракон? - Я, наконец, рассмотрел. - Коринфа!
  Зачем ты на меня напала?
  Да еще со спины наскочила.
  Так со славными охотниками на драконов не поступают".
  "Гендер?" - Если бы прелестная пастушка была мужчиной, то я бы сказал, что она вытаращила или выпучила глаза.
  Но так как Коринфа - прекрасная девушка, то она не вытаращила глаза, а - распахнула глазища.
  "Коринфа!
  Ты легенькая, утонченная.
  Ветру подобная.
  Я подумал, что на меня налетел дракон".
  "Думай то, что тебе удобно, славный охотник на драконов.
  Я же думала, что ты - вор.
  Вор, который хотел украсть мою овцу из стада.
  Самую жирную овцу".
  "Посмотри на мои руки, рабыня пастушка, - я вытянул вперед руки.
  Напружинил мускулы.
  Они красиво выделялись на моих тренированных руках. - Где ты видишь в моих руках жирную овцу?
  Если бы я хотел украсть овцу, то я бы ее украл".
  "Но ты убегал, Гендер".
  "Рабыня!
  Я не убегал! - я знал, что в подобных случаях нужно обвинять, а не оправдываться. - Я услышал шум около дворца.
  Подумал, что прилетел огромный дракон.
  Я бросился его искать.
  Я же - славный охотник на драконов.
  Но ты ударила меня в спину.
  Подло ударила.
  Повалила меня, как..." - Я замолчал.
  Не нужно было говорить, что хрупкая легкая девушка уронила меня.
  Я же несломимый!
  
  "Почему ты, могучий воин, упал, когда я прыгнула тебе на плечи?
  Я же вора ловила..."
  "Я споткнулся, - я натянуто расхохотался. - Споткнулся и упал.
  Не думай, что ты можешь меня уронить, рабыня".
  "Ты...
  Ты очень отважный, Гендер.
  Один.
  Без оружия.
  Без сети в руках.
  Бесстрашно побежал ловить дракона". - Рабыня, пастушка, двоюродная сестра хозяйки дворца - Коринфа с восторгом смотрела на меня.
  Я узнал этот обожающий взгляд.
  Наконец-то, на меня в этом дворце посмотрели, как на героя.
  
  "Коринфа, - я кашлянул в кулак. - Я хотел бы дальше ловить дракона.
  Нужно найти его гнездо..."
  "Разумеется, славный охотник на драконов.
  Дворец и его окрестности в твоем распоряжении...
  Но есть обязательное условие..."
  "Ты - рабыня.
  И ставишь мне условие?"
  "Да.
  Я - рабыня.
  Я ставлю тебе условие, великий охотник на драконов".
  "Ты приказываешь мне и чувствуешь себя спокойно, пастушка?"
  "Гендер!
  Господин, - Коринфа приложила ладошки к грудям. - Ну, пожалуйста.
  Возьми меня с собой на охоту на дракона.
  Я потом буду всем рассказывать, как ты укротил огнедышащего монстра".
  "Тебя?
  На охоту на дракона?" - Я глубоко задумался.
  "С одной стороны, мне пастушка будет только мешать.
  Мешать в чем?
  Я уже оправдался.
  Теперь никто не обвинит меня, что я упал с крыши из спальни Альтаиры.
  Что я убегал, потому что меня хотели поймать, как вора.
  Коринфа всем будет рассказывать, как я отважно, один, бросился сражаться с невидимым драконом.
  С другой стороны...
  Если меня со своей двоюродной сестрой увидит хозяйка дворца Альтаира, то будет скандал.
  Но, опять же.
  Без Коринфы трудно бродить в темноте.
  Какой-нибудь смелый раб влепит мне дубиной по затылку.
  Меня потащат за ноги, как вора.
  Или кузнец Атлант в темноте меня не узнает.
  Свернет шею, как вору...
  Лучше я буду под защитой Коринфы.
  "Так и быть, рабыня, - я свысока смотрел на пастушку. - Я делаю тебе величайшее одолжение.
  Можешь смотреть, как я завалю дракона.
  "К счастью, драконов не существуют", - я подумал и содрогнулся. - Но только не мешай мне.
  И постарайся, чтобы Альтаира не узнала, что мы были вместе... на охоте".
  "Боишься мою двоюродную сестру?" - Коринфа захихикала серебряно.
  "Тот, кто не боится драконов, тот и девушку не испугается, - я ответил высокомерно. - Не за себя опасаюсь, а - за тебя, пастушка рабыня".
  Я нарочно называл Коринфу рабыней.
  Пусть не зазнается, что она ослепительная красавица и двоюродная сестра хозяйки дворца.
  Альтаира - по какой-то своей причине - держит любимую двоюродную сестру в рабстве...
  "За меня боишься, Гендер?"
  "Да, за тебя опасаюсь, рабыня.
  Пойми с первого раза.
  Глупых я на охоту на дракона не беру с собой".
  "Ты знаешь, что Альтаира ревнует всех к тебе, господин?"
  "Конечно, знаю, что Альтаира ревнует всех ко мне", - я красиво отбросил непокорную прядь волос со лба.
  Разумеется, я не догадывался, что Альтаира ревнует меня.
  Новость приятно согрела сердце мое.
  "Моя двоюродная сестра ревнует всех ко всем", - пастушка снизила мое значение вредности хозяйки дома.
  "За Альтаиру я тоже волнуюсь".
  "За нее, зачем волноваться, господин?"
  "Альтаира хотела со мной отправиться на охоту на драконов.
  А, если узнает, что я ее не взял, а вместо нее пошел с тобой ловить дракона..."
  "То Альтаира мне волосы выдерет, а тебя на кол посадит", - рабыня жизнеутверждающе закончила мои предположения.
  "Почему тебе всего лишь волосы выдерет Альтаира, а меня на кол посадит"? - Мне не понравилось, что Альтаира будет беспощадна ко мне.
  "Ну не меня же на кол сажать", - пастушке настолько понравилась шутка... или не шутка, что она серебряно засмеялась.
  "У меня ягодичные мышцы крепкие.
  Любой кол сломают!" - Я храбрился.
  Хорошо строить из себя смельчака, когда кол далеко...
  Яростный лай собак затихал вдалеке.
  Стали не слышны голоса преследователей.
  
  "Плохие собаки, - я сделал вид, что великий знаток сторожевых свирепых псов. - Мой след потеряли".
  "Наверно, Трезор и Цербер взяли другой след, - рабыня предано смотрела в мои глаза. - Разодрали какого-нибудь бродягу.
  В окрестностях много бродяг развелось.
  Каждую ночь псы кого-нибудь задирают.
  То в оливковой роще.
  То в персиковом саду.
  То на рисовой плантации.
  То среди апельсиновых деревьев..."
  "Не жалко бродяг?"
  
  "Зачем жалеть бездельников и воров, - пастушка подняла узкие плечи. - Бродяга мог бы попросить Альтаиру, чтобы она сделала его своим рабом.
  Тогда бродяга получил бы корм, крышу над головой и работу.
  Ухаживал бы за садом или работал бы на плантациях.
  Но бродяга хочет воровать наше.
  Вырасти сначала, а потом пожинай плоды своего труда".
  "Ты рассуждаешь, как мудрец в философской школе", - я или похвалил пастушку, или - укорил.
  "Я посещала философскую школу для мальчиков", - рабыня ответила просто.
  "Для мальчиков?
  Философскую школу? - Я - вот теперь, потому что я мужчина - вытаращил глаза. - Но зачем?
  Философия - не интересно.
  Вдвойне философия не интересна для девочек.
  Философией занимаются только те, кому уже ничего в жизни не светит".
  "Так вышло, что я скрывалась", - рабыня Коринфа мне легко призналась.
  "Ты скрывалась, пастушка?
  Ты - беглая рабыня?"
  "Нет.
  Я не беглая рабыня.
  Убегать от Альтаиры глупо.
  Меня сенаторы патриции всего лишь обвиняют в покушении на жизнь цезаря".
  "Ты?
  Тыыыы - бунтовщица?
  Бунтуешь против цезаря? - Я отшатнулся от красавицы рабыни. - Охотнику на драконов не по пути с убийцей цезаря".
  "Я не бунтовщица..."
  "Но ты же призналась мне..."
  "Я сказала, что патриции меня обвиняют.
  Но они не правы".
  "Если патриции не знают правду, то кто-же ее знает? - Я спросил ядовито. - Рабы знают правду?"
  "Я знаю правду".
  "Ты красивая.
  А красивые всегда правдивые".
  "Ты называешь меня красивой, славный охотник на драконов?" - Щечки Коринфы покрылись утренней зарей.
  "Почему бы и нет? - Я фыркнул. - Красивая ты и есть".
  "Я красивая, но дура дурой".
  "Красота не может быть дурой, рабыня".
  
  "Когда мне исполнилось шестнадцать лет, я отправилась во дворец цезаря, на оргию".
  "На оргию?
  К цезарю?
  В шестнадцать лет?"
  "На оргию не в том смысле, как думаете вы, герои.
  Я с детства поклонялась цезарю.
  Он - мой кумир, идол.
  Я мечтала увидеть цезаря.
  Услышать его голос.
  В шестнадцать лет я не выдержала.
  В своей самой лучшей тунике убежала из дома.
  Я обещала себе, что только одним глазком посмотрю на цезаря..."
  "Второй глаз ты дома оставила?" - Я захохотал.
  "Шутки у тебя, славный охотник на драконов, как у...
  Как у... славного воина шутки твои...
  Я тайно прокралась во дворец цезаря.
  Спряталась за тяжелый занавес в спальне цезаря.
  Ноги мои дрожали от величайшего волнения.
  Я ждала, когда цезарь вернется с оргии.
  Посмотрю на цезаря, и - обратно домой.
  Наконец, под утро отяжелевший цезарь пришел в свою опочивальню.
  Он находился в дурном настроении.
  К моему счастью цезарь прогнал всех своих слуг и рабов.
  Остался один.
  Он мрачно бродил по огромному залу спальни.
  Я же чуть сознание не потеряла от величия цезаря.
  Он был прекрасный.
  Недосягаемый.
  Как Зевс с Олимпа.
  У меня даже возникло желание выскочить из-за занавеси и упасть на колени перед цезарем.
  Я бы целовала его ноги...
  Но в этот момент, когда мое желание достигло вершины...
  Цезарь совершил гадостное".
  "Что совершил цезарь?" - Я переспросил.
  В рассказе о цезаре важно все.
  "Гадостное он совершил, цезарь-то, - рабыня Коринфа скорчила недовольную гримаску. - Конечно, каждый человек, когда остается один, то занимается своими делами интимными.
  Мы же не кошки, которые прилюдно вылизывают у себя под хвостом..."
  "У цезаря хвост?
  Цезарь вылизывал у себя?"
  "Нет, цезарь... - Рабыня судорожно сглотнула. - Меня сейчас вырвет даже от воспоминаний.
  Не стану тебе рассказывать, господин.
  Но тогда у меня пошли рвотные позывы.
  Цезарь услышал звуки из-за занавеси.
  Побледнел страшно.
  Перестал заниматься гадостным.
  Стал призывать стражу.
  Кричал, что в его спальне заговорщики-убийцы.
  Я же в величайшем страхе хотела выскочить из-за плотной шторы.
  Цезарь уже не казался мне идолом и величественным.
  Моя цель - сбежать из его дворца.
  Я запуталась в шторе.
  Упала.
  Мое падение увеличило панику цезаря.
  Я кое-как освободилась от занавески.
  Но она упала на факел.
  Вспыхнуло яркое пламя.
  Цезарь завопил, что его хотят сжечь живьем.
  Я схватила горящую занавеску.
  Размахивала.
  Думала, что от размахиваний огонь на занавеске потухнет.
  Но горящей занавеской со стены нечаянно сбила меч.
  Он отлетел и вонзился в кровать рядом с цезарем.
  Прибежавшие стражники поняли, что цезаря хотят зарезать и сжечь.
  Меня спасло только то, что я бежала в огне.
  Стражники не спешили ловить огненного убийцу.
  Они подумали, что я - Подземный владыка огненного царства мертвых.
  Я побежала по улицам Римбурга.
  На мое счастье в фонтане купались три юноши.
  Я бросила горящую штору в парней.
  Они голые разбежались.
  Я же схватила первый попавшийся хитон.
  Переоделась в мужское.
  "Ищут девушку, а не парня!" - Я очень умно придумала.
  В хитоне я прокралась и оказалась в просторном дворе.
  Под чинарами спали утонченые юноши и древний старец.
  "Философы", - я сразу поняла.
  В школе философа Сократа я пряталась от стражников цезаря.
  Две недели я выдавала себя за юношу.
  Ни ученики, ни учитель не догадались, что я - девушка.
  В школу философов Сократ принимал на обучение только женственных юношей.
  Труднее всего мне было по вечерам.
  Учитель и ученики перед сном входили в купальню все вместе.
  И беседовали.
  Я же говорила, что стыжусь своей наготы.
  Поэтому купалась в хитоне.
  Через месяц я убежала из города.
  Меня еще искали.
  Но в скромном ученике философской школы стражники не разглядели девушку, которую обвиняли в заговоре против цезаря.
  Я пришла к Альтаире.
  Попросила свою двоюродную сестру взять меня под опеку, спрятать.
  Поэтому я не показываю рабам, что я девушка, а не парень.
  Не пришло еще время мне раскрыться..."
  "В тяжелое положение ты попала, рабыня".
  "Зато живая".
  "Живая рабыня, - я вспомнил, зачем и для чего я в саду. - Ты живая, пока мы не встретили дракона.
  Предупреждаю!
  Не лезь под струю..."
  
  "Под твою струю не лезть, господин?"
  "Глупая рабыня.
  Под огненную струю дракона не лезь", - я отважно шагнул в темноту.
  Не боялся драконов.
  Потому что их не существует...
  Я выгодно выставил вперед правую ногу.
  Напружинил мускулы бедер и ягодиц.
  Со стороны я обязательно выглядел обалденно мужественно и красивым.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"