O Simona : другие произведения.

Хроники Фемискира. Главы 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Хроники Фемискира. Продолжение
  
  ГЛАВА 74. РАХИЛЬ И БАНДЕРОС
  
  "Я подозревал, что из Рахиль ничего путного не получится", - мой отец плюнул в мою сторону.
  "Отец, на хате не плюют", - я с неодобрением пробурчала.
  "Кто ты, чтобы указывала отцу? - Мой отец заревел. - Я тебе в отцы гожусь". - И плюнул второй раз на пол.
  "Отец, я повторяю, что на хате не плюют", - я закричала.
  Тут на меня в гневе обрушились все: братья отец и мать.
  Скажу честно, что даже в армии, на учениях и после боя я никогда не слышала подобной площадной брани.
  Самым приличным оскорблением было "гадюка подколодная".
  Гнев переполнил меня.
  Злость ударила в голову.
  И я совершила то, о чем долго будут рассказывать на моей родине.
  Я подняла руку на родного отца.
  Мужчина - у нас что-то вроде бога.
  На мужчин нельзя даже голос повышать.
  Я отлепилась от туриста.
  Подскочила к отцу и обидно для него и больно ему же зажала его голову под мышкой.
  Отец согнулся.
  Я сдавливала локтем ему шею.
  "Сейчас ты вытрешь свои плевки, отец.
  Понял меня?
  Попробуешь сопротивляться, я тебе палку засуну туда, куда ты даже в страшном сне не представляешь". - Я вывернула отцу руку так, что он лбом коснулся пола.
  Лицом своим отец, бородой и усами вытер плевки.
  Все проходило при оцепенении моих родных и туриста.
  "Я выведу тебя на свежий воздух проветрить мозги", - я подбодрила отца.
  Он уже вел себя не как царь.
  Не дергался, не хамил, не угрожал.
  Он замер неподвижно.
  "Приятно иметь дело с понятливым добрым отцом, - я подтолкнула его к двери.
  Отец лбом открыл ее.
  Мы вышли во двор. - Уговор в силе, миленький папочка, - я уже жалела отца. - Если попытаешься причинить вред мне или маме, то познакомлю тебя со своей палкой.
  Я сжимаю твою шею так, что она сломается, если ты попробуешь освободиться".
  Я коленом подтолкнула отца к стене хлева.
  Отец остановился около корыта с пойлом для свиней.
  "Нехорошо, папа, - я почти рыдала. - С родными дочками так не поступают.
  Я в книжках читала.
  Ты десятилетнюю отдал меня туристу.
  Выгнал из дома родного.
  Да еще на хате и плюешься".
  "Ты покойница, Рахиль, - отец плевался кровью - Я отдам тебя в приют для преступниц.
  Нет, сначала потребую, чтобы тебе удалили дерзкий мозг и заменили пластическим, искусственным.
  Ты сгниешь со своими сверстницами в тюрьме, Рахиль.
  Нет для женщины большего преступления, чем унизить мужчину".
  "Нет, неблагородный сэр, - к моему величайшему удивлению турист заступился за меня. - Вы бледный и серый, скучный и не интересный".
  "Дяденька, мой отец накажет не только меня, но и вас, - я повисла на руке туриста. - Себя-то не губите.
  Моя жизнь уже загублена".
  "Я слышал угрозы в свой адрес много раз", - турист из-под балдахина достал бластер.
  Моя мама и мои братья замерли с вилами и топорами в руках.
  Мои родные стояли и неотрывно смотрели на меня и на туриста.
  Отец снял со стены дерева старый бластер.
  "Я конкискадорскому комару со ста фитов из бластера глаз подбиваю", - турист очень выразительно посмотрел на моего отца.
  Отец отбросил бластер.
  "Пойдем, Рахиль, - турист взял меня за руку. - Либо ты остаешься в родной семье.
  Тебе делают трепанацию, заменяют мозг на послушный.
  Либо ты отправляешься со мной в даль неведомую для тебя".
  "С добрым искусственным мозгом я уже не буду прежней, дяденька".
  "И я тоже так думаю, Рахиль.
  Хоть я боролся за мальчика, но придется иметь дело с девочкой". - Турист двинулся вверх по горной тропе.
  Я стояла в нерешительности.
  Все-таки мой дом родной.
  Но мои родители и братья подсказали мне, что нужно делать.
  Они с рычанием, с вилами и топорами набросились на меня.
  Я отразила первую атаку - палкой перебила ногу младшему брату.
  Но отец уже поднимал с земли бластер.
  Топор матери чуть не рассек мне голову.
  Я взвизгнула и побежала за туристом.
  В спину мне раздался выстрел.
  Отец из бластера пытался убить меня.
  Турист, не оглядываясь, выстрелил назад из своего бластера.
  От моего дома раздался истошный вопль отца.
  Тут же тонко заголосила мать.
  Завыли братья.
  "Ты убил моего папу, нехороший дядька", - я повисла на руке туриста.
  "Не убил, - турист дунул в дуло бластера. - Но твой отец уже не мужчина".
  "Почему не мужчина?" - я раскрыла ротик в удивлении.
  "Рано объяснять тебе разницу между мужчинами и женщинами, девочка", - мы вошли в оливковую рощу.
  "Дяденька, ты ведешь меня жениться?" - я робко спросила.
  "Мала еще, чтобы на тебе женились, - турист на меня посмотрел и расхохотался. - И не жених я тебе, а командир".
  "Командир, дяденька?"
  "Я бы сказал - военный инструктор, девочка.
  Я набираю рекрутов в Имперскую армию.
  Приходится хитрить, чтобы заполучить живую силу.
  Многие солдаты дезертируют.
  Глупцы не желают воевать.
  Надо же - вот дураки - не хотят воевать, - дяденька засмеялся и покачал головой. - Если я тебя сейчас приведу в школу юных рекрутов, то надо мной будут смеяться мои товарищи.
  Скажут - вот девку в армию привел.
  В Имперскую армию девушек не берут.
  Разве что, девушка по своему желанию придет, когда ей некуда деваться.
  Но, чтобы набирали девушек и призывали - нет.
  Поэтому я буду тебя семь лет учить, до призывного возраста.
  Когда тебе исполнится семнадцать, Рахиль, ты сама пойдешь на призывной пункт и запишешься в действующие войска.
  Только не перепутай армии и призывные пункты.
  В последнее время на нашей территории активизировались жухраи.
  Они устраивают поддельные ложные призывные пункты.
  Вербуют добровольцев в свою, жухрайскую армию.
  Новобранец кровью подписывает контракт и сразу становится врагом для нашей Империи.
  Гражданин Империи, и в то же время служит на жухраев.
  Конечно, по глупости поступают парни, по незнанию.
  Они же не подозревали, когда подписывали контракт кровью, что их вербуют враги.
  Но уже поздно.
  Статью "Измена Императору" никто у нас не отменял...
  Ты придешь на призывной пункт, Рахиль..."
  "Но зачем же вы будете меня семь лет учить военному мастерству, инструктор? - я проявила ум. - Армия меня всему научит".
  "Я буду учить тебя, чтобы скрыть свою ошибку, что призвал в армию девушку".
  "Вообще-то, я не хочу служить, - я остановилась на тропе. - Я хочу поступить в театральное училище или в художественное.
  Не желаю в армию".
  "Никто не хочет в армию, но надо, - командир расхохотался. - Есть работа - Империю защищать.
  По поводу театра и художественного училища, - инструктор даже согнулся в хохоте. - Как тебе театр военных действий?
  Поверь, Рахиль, подобных художеств, как в армии, ты не увидишь нигде. - Инструктор вызвал легкий космофрегат. - Остаешься или в армию?" - Вопрос инструктора осиновым колом вонзился в мое сердце.
  Я оглянулась на родные места.
  Снизу, от отчего дома, слышались вопли моих братьев и родителей.
  Слева, с реки доносился визг моих подружек.
  "Можно, я с подружками искупаюсь в последний раз?"
  "Нельзя, - инструктор посуровел. - Еще навяжутся с тобой в армию.
  Одну рекрутку я потяну, а двух или больше - не осилю".
  "Тогда - в армию", - я с горестным вздохом поднялась на борт фрегата.
  Я ожидала, что инструктор - кстати, имени я так его и не узнала - будет день и ночь меня изнурять походами, воинскими упражнениями.
  Но он меня взял домработницей.
  Я присматривала за домом, готовила обеды, убиралась на лестничной клетке.
  Семь лет я бесплатно батрачила на инструктора.
  Хорошо, что он часто улетал вербовать новых рекрутов для армии.
  Тогда одна, в тишине и спокойствии, я отдыхала.
  Когда же мне исполнилось семнадцать лет, инструктор принес мне толстую книгу.
  "Читай, Рахиль.
  Это Настольная книга молодого Имперского бойца.
  Если за месяц ее не осилишь, то я убью тебя".
  "Вот так поворот, дяденька синяя борода", - я испугалась.
  Назвала инструктора синей бородой, потому что он по последней моде красил бороду в синий цвет, а усы - в ярко-оранжевый.
  Я бы бежала, но инструктор отвёл меня в подвал и запер в клетку.
  Я двадцать девять дней пыталась прочитать Настольную книгу молодого бойца.
  "Ничего не понимаю, - я терла пальцами опухшие глаза. - Наверно, ничего не понятно мне, потому что я девушка молодая, а не молодой боец".
  В полном отчаянии я завыла.
  "Кто здесь?" - раздалось из соседней клетки напротив моей.
  Я зажгла сильную лампу и увидела парня.
  Он был за волосы привязан к железным прутьям решетки.
  "Девушка, что ты делаешь в подвале инструктора?" - парень удивился мне, не меньше, чем я ему.
  "Кто тебя привязал за волосы к прутьям?"
  "Инструктор".
  "За что?"
  "За волосы".
  "Что за волосы".
  "За волосы привязал".
  "Почему?"
  "Потому что я явился на призывной пункт с длинными волосами".
  "Парень, но на призывном пункте стригут налысо".
  "Я отказался отдавать свои волосы Имперской армии".
  "Почему ты пожалел свои длинные волосы, парень?
  Ты же не девушка".
  "Мой дед носил длинные волосы, отец мой носит длинные волосы, и я буду носить длинные волосы.
  Таковы законы предков и сила нашей традиции.
  Инструктор держит меня в подвале до тех пор, пока я не соглашусь расстаться с длинными волосами".
  "Меня же инструктор посадил клетку, чтобы я прочитала Настольную книгу молодого Имперского бойца.
  Но я в ней ничего не понимаю.
  Потому что я не молодой боец, а - молодая девушка".
  "Ты девушка?" - парень ржал и дергался на привязи.
  "Что, девушек не видел?" - я спросила с неприязнью.
  "Не думал, что девушки служат, - парень задыхался от смеха.
  Если бы волосы не были привязаны, то он бы катался по полу в истерике смеховой. - Да еще изучают настольную книгу молодого бойца".
  "Не думал, не гадал, - я зло прошипела. - Расскажи, что в этой книге написано".
  "Я расскажу тебе, девушка, но только ты не признавайся инструктору, что я тебя научил.
  Вообще, скажи, что ничего из книги не поняла, - парень закончил смеяться. - Парень не должен помогать девушке".
  "На родной планете я слышала это много раз каждый день".
  Через сутки ко мне спустился инструктор:
  "Рахиль, прочитала Настольную книгу Имперского молодого бойца?
  Поняла основные постулаты?"
  "Ничего не поняла, господин инструктор"
  "Я обещал тебя убить, Рахиль, если не освоишь эту книгу, - инструктор из чемоданчика извлек огромные ножницы. - Физически убить тебя я не имею права.
  Но убью тебя морально.
  Я отрежу твои замечательные длинные волосы. - Инструктор мигом обкорнал меня.
  Остались только короткие. - Я вернусь через три дня, Рахиль.
  Если ты так и не прочитаешь и не осознаешь Настольную книгу молодого бойца, то я побрею тебя налысо.
  Как новобранку". - Инструктор ждал от меня ответа.
  Но я молчала обездвиженная.
  Ужас и страх сковали мои мышцы.
  На моей родине девушки никогда не состригали волосы.
  "Я не узнаю себя, - я подошла к зеркалу и взглянула. - На меня из зеркала пялится непонятная девушка.
  Не скажу, что она мне не нравится.
  Наверно, в тот момент, когда первые пряди упали на пол, господин инструктор, я родилась заново".
  "Родилась заново, - инструктор ласково погладил меня по головке. - Ты родилась для армии, Рахиль". - Инструктор закрыл мою клетку и подошел к клетке напротив.
  "Что, инструктор, моих волос хочешь? - парень забился в истерике. - Я не какая-то беспомощная девка.
  За мной стоят традиции моих предков".
  "Бандерос, я, согласно Закону о призывной службе в Имперскую армию, имею право держать тебя взаперти на призывном пункте до двадцати восьми твоих лет.
  Тебе сейчас восемнадцать.
  Хочешь еще десять лет с привязанными к решетке длинными волосами простоять здесь?".
  "За десять лет мои волосы еще подрастут, - призывник нагло расхохотался в лицо инструктора. - Я в двадцать лет с длинными волосами выйду на свободу".
  "Тогда - до скорого свидания через десять лет, Бандерос", - инструктор вышел из подвала.
  "Рахиль, Рахиль, - Бандерос тихо позвал меня. - Подними с пола свои отрезанные волосы".
  "Хочешь пришить их к своим волосам, Бандерос?" - я едко спросила.
  "Мне и своих волос хватает, - новобранец засмеялся. - Сделай из волос петлю".
  "Сделала, - я послушно свила волосы в петлю. - Предлагаешь мне повеситься на своих волосах?"
  "В армии тебя повесят, - Бандерос пошутил. - Теперь просунь петлю сквозь прутья решетки твоей клетки".
  "Просунула", - я начала догадываться.
  "Захвати петлей задвижку".
  "Захватила".
  "Потяни вверх и вправо".
  "Потянула, но замок не открывается".
  "Рахиль, ты тянешь влево, а не вправо".
  "От тебя - лево, от меня - право", - я услышала, как щелкнул замок.
  "Теперь ты свободна, Рахиль".
  "Свободна от чего?" - я не особо радовалась.
  "Свободна от воинской повинности.
  Освободи же и меня", - Бандерос бился на привязанных волосах.
  Я открыла клетку и отвязала Бандероса.
  Двигала же мной - молодая влюбчивость.
  Я сразу влюблялась, потому что испытывала дефицит любви в родных местах.
  "Наверно, инструктор потерял", - на полу в коридоре подвала я нашла три листка из Настольной книги молодого Имперского бойца.
  Я засунула листки в лифчик.
  В гараже инструктора мы обнаружили небольшой двухместный космофрегат.
  "Полетим в мою семью, - Бандерос занял место за штурвалом. - Тебя там тепло примут".
  "Больше мне некуда лететь", - я согласилась.
  Мы стартовали и вскоре приземлились около дома Бандероса.
  "Мама, продай фрегат на черном рынке, - Бандерос сразу передал ключи от космофрегата. - Только не продавай от него коды запуска стратегических ракет".
  "Не первый я раз космофрегаты продаю", - родители Бандероса погнали космофрегат на ближайший черный рынок.
  "Продаете, космофрегат?" - сразу нашелся покупатель.
  Владелец сети кофеен и наркодилер.
  "Покупай, только коды доступа к нему мы не продадим".
  "Согласен. Отдадите за три золотых доллара?"
  "Забирай".
  "Забираю", - наркодилер довольный купил космофрегат инструктора.
  "Подгоню я этот космофрегат своему боссу", - торговец похвастался покупкой.
  "Правильно, этот подарок достоин твоего наркобарона", - клиенты одобрили поступок торговца.
  "Сначала заправлю полные баки", - наркоторговец подогнал космофрегат к заправке.
  Когда шланг начал закачку топлива, то панель управления фрегатом погасла.
  "Что за беда", - торговец ударил по панели кулаком.
  Космофрегат вывернулся, катапультировал торговца и улетел.
  "Мой космофрегат убежал от меня", - торговец побежал жаловаться товарищам.
  "Тебя надо отправить к механизаторам на стажировку.
  Ты не умеешь обращаться с техникой". - Так решили товарищи.
  Тем временем инструктор спустился в подвал, где оставил меня и Бандероса.
  "Неужели, их переманили жухраи?" - инструктор переполошился, когда не нашел нас.
  Инструктор не обнаружил и космофрегат в гараже.
  "Наверно, это проделки Бандероса и Рахиль, - инструктор раздумывал. - Рахиль не полетит домой, потому что ей дома не рады.
  Зато Бандерос, наверняка, улетел к себе.
  Да и девушку прихватил доверчивую.
  Вряд ли он взял Рахиль силой.
  Рахиль бы его палкой отделала.
  Наверно, замутил девушке голову любовью".
  Хитроумный Бандерос понимал, что инструктор пойдет по его следу.
  Он созвал родных и предупредил:
  "Продайте и мой космофрегат, который подарили мне на семнадцатилетие.
  Но ни за что не продавайте в нем программу запуска песен".
  Родные отогнали космофрегат на белый рынок и отдали дилеру.
  Инструктор в это время стоял на базаре и все видел.
  Когда космофрегат был передана перекупщику, Инструктор обратился к нему:
  "Мне нужен только код доступа к песням в этом космофрегате.
  Я дам за него тысячу.
  А космофрегат ты оставь себе, перекупщик".
  Обрадовался перекупщик и обратился к родным Бандероса.
  "За двести продадите космофрегат?"
  "Конечно, продадим".
  "А за триста?"
  "И за триста продадим, только без кода песен".
  "Зачем вам какие-то жалкие песни в космофрегате? - перекупщик уговаривал. - Возьмите за код доступа к песням еще сотню".
  Родители Бандероса обрадовались невиданной прибыли.
  Продали космофрегат с кодом доступа к песням.
  Инструктор отдал космофрегат перекупщику, а декодер с кодом песен выдернул и забрал себе.
  "Теперь я в руках инструктора, - Бандерос задрожал и прижался ко мне. - Песни, мои песни.
  Я надеялся, что отдам их знатокам на конкурс песенный.
  Мои песни, возможно, подняли бы меня, сделали бы знаменитым певцом.
  Но теперь, без своих песен, я - ничто.
  Только мне одна дорога остается - состричь волосы и поступить в армию".
  "Не плачь, Бандерос, - я пожалела парня. - Мы догоним инструктора и отнимем у него декодер с твоими песнями.
  Ты еще запоешь у меня".
  Мы арендовали быстроходный фрегат.
  Современная система навигации, отсчет по точкам Империи.
  Догнали инструктора на периферии разбегающихся Галактик, около мусейона Большого Взрыва.
  Инструктор определил погоню.
  Он свернул и высадился на древней планете.
  Владел той планетой Наместник Императора Галлий.
  "Наместник Императора, вот мой мандат", - инструктор сразу отправился к Галлию и показал свои документы.
  "Я уже отслужил свое, сынок", - Наместник Императора сначала испугался, что его призывают снова на воинскую службу.
  "Я здесь по делу", - инструктор криво усмехнулся.
  Он не любил, когда отказывались поступать в армию.
  Даже ветераны...
  "Наша конфедерация Галактик не предписана для военных действий, - Наместник Императора немного успокоился. - Мы занимаемся финансовыми вопросами Третьего Имперского Управления".
  "За мной гонятся, и вы должны мне помочь", - инструктор настаивал.
  "Чем можем, тем поможем".
  "Когда я подлетал, я видел огромный вишневый сад".
  "Мы любим вишни", - Наместник Императора Галлий ответил осторожно.
  Он не понимал, что инструктору нужно.
  "Позволь, Наместник Императора, я срублю для своих нужд одну из крепких молодых вишень".
  "Сейчас сезон дождей, - Галлий скрестил руки на груди. - Все стволы вишен промокли.
  Ты не найдешь в моем саду ни одного крепкого ствола".
  "Если я не найду, то сразу улечу с вашей планеты".
  "Я должен посоветоваться с координационным центром", - Наместник Императора Галлий созвал сенат.
  Они заседали три часа.
  Спикер палаты после долгих обсуждений озвучил решение.
  "Предоставить инструктору свободный доступ в вишневый сад для поиска крепкого ствола молодой вишни.
  В случае неудачи, инструктору надлежит покинуть планету в течение двух часов".
  Надо ли говорить, что акции вишневого сада подскочили на сорок три пункта...
  На всякий случай.
  "Я нашел крепкий ствол вишни", - через час инструктор вернулся во дворец с обструганной палкой.
  "Очень ценная древесина", - Наместник Императора Галлий сразу пожадничал.
  Он не хотел отдавать вишневую палку пришлому инструктору из Военного Управления.
  Наместник вызвал спикера палаты:
  "Я не хочу отдавать инструктору палку".
  "Но, если бы он не нашел крепкий ствол, то ты бы его прогнал с Планеты?" - спикер не хотел осложнений с военными.
  "Тогда бы прогнал его".
  "Поэтому, Галлий, не тронь ни инструктора, ни его палку".
  "Везде политика", - Наместник Императора Галлий огорчился.
  В это время мы совершили посадку.
  "Ваши дружки? - Наместник Императора увидел нас.
  Я и Бандерос выходили из космофрегата. - Думаете, что они помогут вам в ваших мутных делах на моей планете?
  Парень с длинными волосами и его девушка кажутся слишком молодыми, чтобы влезать в дела взрослых.
  Они на рожон не лезут.
  И понимают, кто здесь заведует финансами".
  "Что прикажите мне делать? - спикер палаты лордов встретил нас недружелюбно. - Сначала инструктор, потом вы - молодые.
  Устроим перестрелку и привлечем внимание военной полиции?
  Совершенно нам не нужная получится огласка с последующей финансовой проверкой".
  "Меня осенило, - Бандерос хлопнул ладонью по лбу. - Вы выдаете нам декодер, который у нас украл инструктор.
  Мы не вызываем финансовых инспекторов из Финансового Управления Имперской канцелярии".
  "Слушай внимательно, глупый мальчик, - спикер сразу надулся.
  Превратился в рыбу-шар. - Я скажу тебе спокойно и взвешенно.
  Ты сейчас улетишь из нашей конфедерации и в жизни больше не окажешься меньше, чем в ста парсеках от нас.
  А девчонка пусть останется.
  Она мне нравится".
  "То, что я нравлюсь вам, спикер, почетно, - я засмущалась. - Но в будущем не говорите обо мне в третьем лице.
  У меня возникает ощущение, что здесь находится еще одна девчонка".
  "Достойный ответ девушки спикеру", - из-за платана вышел инструктор с палкой.
  "Вы собираетесь на палках драться с нами?" - я сразу оценила крепкий вишневый ствол.
  "Кто я, чтобы дрался палкой с девушкой? - инструктор засмеялся и бросил мне свою палку. - Ты так ладно научилась разговаривать, Рахиль.
  Давишь словами, взглядом прожигаешь.
  Рядом с тобой даже сенатор чувствует себя холуем.
  Я спокоен за твое будущее, Рахиль.
  Ни следа прежней безрассудной ярости в тебе не осталась.
  Печенкой чувствую, что ты стала непростой птичкой в золотой клетке.
  Где ты научилась так общаться с мужчинами, Рахиль?"
  "Господин инструктор, - я опустила ресницы. - Когда я и Бандерос гнались за вами на арендованном космофрегате, я читала три странички из Настольной книги молодого Имперского бойца.
  Вы выронили их в своем подвале.
  Я же подняла, засунула за лиф... за воротник, а потом прочитала.
  Три странички полностью перевернули мое мировоззрение.
  Открыли для меня другой мир - мир Имперской армии.
  Там написано, что молодой боец должен четко видеть поставленную перед ним командиром задачу.
  Речь плавная, но с упором.
  Взгляд тревожный, но не наглый.
  Я бежала от армии, господин инструктор.
  Но теперь я хочу в армию.
  Где здесь ближайший призывной пункт?"
  "Ты уже не забитая крестьянка с затрёпанной планеты, - инструктор поцеловал меня в лоб. - Рахиль.
  Мне теперь не стыдно, если ты на призывном пункте скажешь, что завербовал тебя я.
  Насчет сложности и серьёзности несения военной службы..."
  "Короче, я не понял, - Бандерос бесцеремонно влез в нашу беседу. - Рахиль, мы же прилетели, чтобы отобрать у инструктора декодер с моими песнями.
  Ты же встала на сторону инструктора.
  Решай же снова: ты со мной или с ним?"
  "Я с армией нашего Императора", - я ответила четко.
  Заслужила одобрительный кивок инструктора.
  "Но ты же не выучила книгу Настольный курс молодого имперского бойца".
  "Трех страничек достаточно, Бандерос".
  "Я выучил наизусть всю толстую книгу, но в армию не хочу".
  "Потому что ты выучил, Бандерос, а я осознала".
  "Отдай мой декодер с песнями, - Бандерос с не выдержал и с кулаками набросился на инструктора. - Украл мои песни, собираешься украсть мои длинные волосы, и еще мою девушку украл".
  "Мое сердце не принадлежит ни одному мужчине, - я сказала, как отрезала. - Так как ты, Бандерос длинноволосый, набросился на моего непосредственного инструктора, то я вправе наказать тебя палкой. - Я палкой ударила поперек спины Бандероса. - И, вообще, мне не нравятся парни с длинными волосами.
  Девушек я люблю, а парней длинноволосых - нет".
  "С длинными волосами парни похожи на девушек, - Бандерос простонал. - Значит, ты должна любить и меня".
  "Пусть тебя полюбит полковой командир", - я пошутила.
  Моя шутка эхом отразилась от стен дворца Наместника Галлия.
  "Пожалуй, что я и запишусь в полк ветеранов", - спикер палаты произнёс после долгого раздумья.
  Он ладонью массировал узкий подбородок.
  "Одумайся, Веласкес, - Наместник Галлий закричал. - Тебе пятьдесят лет.
  Ты на хорошей денежной должности.
  Все у тебя есть.
  Зачем тебе служба в армии".
  
  
  ГЛАВА 75. ОБЕТ БЕЗБРАЧИЯ
  
  "Ты не понимаешь, Галлий, - спикер палаты лордов смотрел на Галлия холодными ясными глазами. - Все у меня есть, кроме счастья.
  Жена, дети, друзья, уважение сослуживцем, почет жителей, деньги, власть, собственность обширная.
  Но нет у меня свободы.
  Понимаешь, Галлий, нет свободы.
  Мне осталось не так много лет активной полноценной жизни.
  Дальше - тьма беспросветная с клизмами, порошками, бесполезными вливаниями и бесконечными пересадками органов.
  В армии же, в казарме, я смогу влиться в коллектив мужчин.
  Вернусь к дням своей молодости, когда капрал Русал заставлял нас землю носом рыть.
  Мы тогда думали, что он издевается.
  Но сейчас я уже понял: не издевался капрал Русал.
  Он давал нам надежду.
  После изнурительных часов занятий как вкусен был черный хлеб в солдатской столовой.
  Как приятно вытянуться на койке и закурить одну самокрутку на троих.
  Мы передавали сигаретку по кругу и бережно следили, чтобы никто не сделал более глубокую затяжку, чем другой.
  Сегодня я видел сон, Галлий.
  Сон, длинной в жизнь.
  Приснилось мне, что во время школьной практики в старших классах я играю в теннис.
  Стояла одуряющая весна.
  Даже во сне я почувствовал запах весны, Галлий.
  Частью мозга я осознавал, что сплю, но другая часть мозга уверяла меня, что именно во сне я живу, а сплю, когда считаю, что не сплю.
  Я стоял около теннисного стола.
  Зеленый стол с белой полосой посредине.
  На мне армейские галифе.
  И белая майка в обтяжку.
  Во сне у меня не было еще огромного живота, как сейчас.
  Потому что во сне я был молодым.
  С другой стороны теннисного стола находились мои одноклассницы - Ванда и Сильвия.
  Сильвия сидела на табуретке, поджала под себя ноги.
  Девушки были необычайно серьёзные.
  Ванда стояла с теннисной ракеткой в руках.
  Вертела ракетку, словно не знала, что с ней делать.
  На Ванде натянута бордовая футболочка, или свитерок тонкий.
  По самую киску.
  И трусики - больше ничего.
  Разрез маечки Сильвии был намного глубже, чем у Ванды.
  И в этот разрез я видел молодые девичьи груди с веснушками.
  Груди моей одноклассницы.
  "Сильвия, ты светишь своими дыньками", - я осмелился произнести.
  Представляешь, Галлий, я во сне через много лет после окончания школы, посмел заговорить непринужденно с одноклассницами.
  В школе я мямлил, даже боялся взглянуть на одноклассниц.
  Но во сне раскрылся, как цветок лотоса.
  "Ванда, у меня от твоего наряда поднимается все".
  Тут Ванда обошла стол.
  Опустила свою руку мне ниже пояса.
  Затем оттянула лямку моих штанов.
  Все это было невинно, без какого-либо умысла.
  Только из игры молодости.
  Я представил даже во сне, как с Вандой убегаем в Вишневый сад.
  Хотя в школе мне Сильвия нравилась больше...
  Ванда обнаженная, мы целуемся.
  Во сне я понимал, что перенесся на много лет назад.
  Что у меня одновременно, и жена, и дети уже, но в то же время я в юности в школе с одноклассницами.
  Чувство прекрасное, не обруганное, неоскверненное гадостями и годами.
  Вот и сейчас я хочу наяву перенестись в казарму с новобранцами.
  Полк ветеранов, но в нем есть и молодые души.
  Я буду как бы сейчас, и в то же время почувствую в казарме, что я, как бы в бесшабашной молодости, словно во сне.
  Вот, если бы жив был капрал Русал и заставил бы меня снова землю носом рыть.
  Потом я потный и грязный возвращался бы в казарму и курил одну сигаретку на троих...
  Счастью моему не было бы предела".
  "Капрал Русал жив и по-прежнему тренирует новобранцев", - инструктор пожал руку спикеру палаты лордов.
  "Как жив капрал Русал?
  Как тренирует?" - губы сенатора затряслись.
  "Капралу еще нет шестидесяти лет, - инструктор засмеялся. - Он всего на три года старше тебя, сенатор.
  В армии казалось, что бывалый капрал уже слишком старый, опытный, прожжённый.
  Теперь..." - инструктор взмахнул рукой.
  Не находил слов.
  "Теперь я и армия навек", - сенатор выпятил грудь.
  "Хорошо ты сказал, Веласкес, - Наместник Императора Галлий расцеловал спикера в обе щеки. - Недаром я поставил тебя управлять сенаторами.
  Твоя речь прочувствованная.
  Даже я захотел вернуться в армию к молодым годам.
  И сон твой захотел посмотреть, только со своими одноклассницами и с моим участием".
  Пока мы беседовали, Бандерос украл у инструктора декодер со своими песнями и удрал на космофрегате.
  "Догоним, господин инструктор?" - я с надеждой посмотрела в глаза инструктора.
  "Декодер - был приманкой, Рахиль, - инструктор добродушно рассмеялся. - Он показал, на что кто годен.
  Я не ошибся, когда его выкрал у Бандероса.
  Подумаешь - Бандерос сбежал.
  Я его даже на дне океана мирового достану и побрею налысо.
  Зато ты сливаешься с армией, Рахиль.
  И спикера палаты лордов я заполучил в полк ветеранов".
  "Умеете вы работать с новобранцами, инструктор".
  "Я умею, а ты, Рахиль, в армии еще больше научишься", - инструктор торжественно вручил мне повестку. - Сержант Рахиль вертела в руках хвостик рыбы-луны.
  - Так ты станешь моей женой, госпожа сержант Рахиль? - капрал Фингал из всей романтической истории Рахиль только извлекал выгоду для себя.
  - Пока мы останемся друзьями, Фингал, - Рахиль не хотела огорчать кухмейстера окончательным отказом.
  - От нашего стола к вашему столу, - часовой Купер появился вовремя.
  Разрядил обстановку. - Фруктовый тортик.
  - Фруктовый тортик! - Джейн подпрыгнула на стуле и похлопала себя по животику.
  
   В ВОЙНЕ ВСЕГДА ЕСТЬ МЕСТО ФРУКТОВОМУ ТОРТИКУ
  
  - Во-первых, рядовой Купер, - кухмейстер Фингал сразу набычился. - Надо спрашивать разрешение старших по званию.
  Между прочим, за столом сидят сержант и капрал.
  Во-вторых, Купер, с какой стати ты клеишься к моей девушке?
  - К которой из девушек? - часовой Купер на всякий случай вытянулся во фронт. - Здесь госпожа сержант Рахиль, Джейн и Бонни.
  К какой девушке вы меня ревнуете, господин капрал Фингал?
  - К сержанту Рахиль.
  - Сержант Рахиль - ваша девушка, господин капрал? - челюсть Купера отвисла.
  - Хватит, Фингал и Купер, - сержант Рахиль решительно ударила ладонью по столу. - Устроили балаган в театре военных действий. - Рахиль повернулась к Бонни и Джейн и произнесла доброжелательно: - Вы только что в нашем подразделении, но уже вам личный состав тортики носит.
  - Нет, Рахиль... госпожа сержант Рахиль, - Бонни засмеялась. - Мы выиграли тортик на спор у сержанта Йокогама и Купера.
  - Они искали на нас наши кинжалы и не нашли.
  - Я много слышала о поразительном мастерстве натурщиков и натурщиц из Конфедерации Натура, - сержант Рахиль скользила взглядом по телам Бонни и Джейн. - Равных вам в обращении с кинжалами нет в Империи.
  Разве что - Синегорцы.
  Но у Синегорцев по шесть пальцев на каждой руке.
  - Сержанту Йокогама, значит, показывали, а мне, кухмейстеру не покажите? - Фингал поднялся из-за стола. - Тогда, Джейн и Бонни, на ужин получите только рыбу.
  Как все...
  - Господин капрал, не надо рыбу, - Бонни надула щечки. - Нам бы овощей и фруктов с хлебушком и кашей.
  - Госпожа сержант Рахиль, - Джейн обратилась к самой старшей по званию за столом. - Разрешите продемонстрировать господину капралу наше мастерство обращения с кинжалом.
  - Разрешаю, - Рахиль вытянула губы дудочкой. - Мне и самой интересно посмотреть.
  - Все, - через пару секунд Джейн засмеялась.
  
  ВСЕ ХОРОШЕЕ ПРОЛЕТАЕТ, А НЕХОРОШЕЕ - ТЯНЕТСЯ
  
  Бонни захихикала, прижимала ладошку к ротику.
  - Что все? - капрал Фингал тряс головой.
  - Мы показали.
  - Что вы показываете себя со всех сторон я вижу, - капрал постучал толстыми пальцами по столу. - Но где же ваше мастерство с кинжалами, девочки.
  - Не девочки, а - солдатки, - сержант Рахиль произнесла строго.
  - Да, солдатка Бонни и солдатка Джейн, где же ваши кинжалы.
  - Джейн продемонстрировала мастерство высшего уровня, - Бонни прекратила хихикать.
  - Не высшего, Бонни, не хвали меня напрасно, - щечки Джейн покрылись румянцем волнения.
  - Джейн метнула кинжал коротко, - Бонни изо всех сил сдерживала рвущийся наружу смех. - Кинжал срезал у вас ремень, господин капрал.
  Ремень и пуговицу на штанах.
  Затем кинжал вернулся к Джейн.
  - Что ты лжешь, солдат Бонни, - капрал Фингал распахнул белый халат. - Под халат кинжал не мог залететь.
  - А вот и мог, - Бонни вскричала, как маленькая девочка.
  В этот момент штаны с капрала Фингала упали.
  - Нижнее белье согласно Устава кухонной службы, - сержант прокомментировала подштаники кухмейстера.
  Уголки губ Рахиль растягивались в улыбку.
  - Я даже не сержусь на вас, солдатки, - кухмейстер Фингал подтянул штаны. - Вы вызвали улыбку на губах прелестной сержант Рахиль. - Фингал обернулся к часовому Куперу: - С тобой, Купер, разговор отдельный.
  Почему ты купил фруктовый тортик за пределами нашего воинского подразделения?
  Я по цукатам вижу, что тортик из кофейни Постукайтиса.
  Постукайтис экономит на сахаре и на ванили.
  Вместо натуральных добавляет имитацию искусственную.
  Заказал бы тортик у меня, я бы тебе соорудил произведение искусства, а не тортик. - Капрал елейно смотрел на сержанта Рахиль.
  Ожидал, что сержант Рахиль попросит изготовить торт для нее.
  - А нам нравится, - Джейн измазала обе щеки в фруктовом желе с тортика.
  
  ВОЕННЫЙ ТОРТИК
  
  - Срочное донесение, срочное донесение, - в столовую ворвался солдат.
  Каска висела на веревочке на шее.
  Волосы всклокочены.
  Правая щека кровоточит.
  Форменная одежда пыльная и мятая.
  - Жухрайцы наступают? - в столовой началась паника.
  - По всем фронтам?
  - Не по всем фронтам, - военный курьер схватил с ближайшей тарелки котлету и двумя руками запихивал в рот. - Извините, три дня не ел, пока летел.
  Проголодался, жаждой мучился. - Курьер жадно пил компот из кувшина.
  - Ты ешь, ешь, - солдаты сразу начали подносить курьеру то, что осталось после обеда. - Пей, ешь, но скажи.
  Жить будем?
  - Капрала Фингала к господину полковнику, - курьер давился котлетами и хлебом, поэтому говорил невнятно. - Срочно.
  К полковнику прибыли на совещание, - курьер проглотил первый голод, - адмирал Нельсон и полковник Виктюк.
  Требуют королевский обед.
  - Ох, а я здесь, с вами, - кухмейстер всполошился.
  Подскочил.
  Штаны свалились.
  Кухмейстер Фингал осуждающе посмотрел на Джейн и Бонни.
  Подтянул штаны, придерживал их руками.
  Побежал на кухню.
  - Можно, можно, - курьер кивал головой.
  - Да говори ты по существу, куриная голова, - сержант Йокогама отвесил курьеру подзатыльник.
  Помогло: курьер стал говорить четче:
  - На Западном Фронте...
  - Нет у нас никакого Западного Фронта, - сержант Рахиль перебила курьера.
  - Не было в Империи давно Западного Фронта, а теперь есть, - курьер мял в руке котлетку. - Западное отклонение Мальдивских Галактик, где одни из самых фешенебельных курортов.
  Теперь курорты превратились в Западный Фронт.
  Под видом богатых туристов в Мальдивских Галактиках высадились диверсанты жухрайцы.
  Они захватили южные почты, телекоммуникации.
  Грядет, грядет, - курьер повторял, как безумный.
  Глаза его закатились.
  Курьер с грохотом упал на пол.
  - Радецкий, Поносов, Ибль, Саудов, - сержант с пышными седыми усами распоряжался. - Немедленно курьера отнесите в госпиталь.
  Пусть военврач Пьеро вколет ему что-нибудь посильнее.
  Чтобы не умер курьер, но и чтобы говорил. - Сержант с досадой почесал затылок. - Теперь закрутится война.
  А я хотел здесь, в казарме на Ганимеде до пенсии просидеть в уюте и спокойствии.
  - Все хотели, - пробурчал другой сержант.
  Судя по поднявшемуся гулу - многие думали о том, чтобы дослужить на Ганимеде до пенсии.
  Особого порыва воевать не было.
  Лишь молоденький белобрысый рекрут, чтобы выделиться из толпы и покрасоваться перед сержантами и капралами, поднял кулак и крикнул:
  - Слава Императору!
  Мы победим!
  - Слава Императору! - донеслось недружное.
  В суматохе кто-то уронил паренька.
  По нему прошлись армейскими сапогами и ботинками.
  - Солдат Джейн, солдат Бонни, - сержант Рахиль обернулась. - Захватите тортик.
  Мы направляемся в казарму для вашего размещения.
  - Разве сейчас не война? - Джейн бережно прижала фруктовый тортик к груди.
  
  НАЧАЛОСЬ, ДИВЕРСАНТЫ НА МАЛЬДИВАХ
  
  - Не терпится воевать, Джейн? - сержант Рахиль усмехнулась.
  - Не знаю, мы еще не воевали широко, - Джейн закусила губку.
  - Возможно, что диверсантов быстро выгонят из Мальдивских Галактик, - сержант Рахиль шла впереди. - Наши богачи отстоят свои курорты.
  Пока там шум, на Ганимеде все будет спокойно.
  Может быть, в штабе Округа даже не вспомнят о нас. - Сержант Рахиль тоже не рвалась в бой. - Дым развеется, страсти улягутся
  - Мы же не против, сержант Рахиль, - Бонни из столовой несла яблоки.
  - Не сержант Рахиль, а - просто Рахиль, - сержант Рахиль оглянулась. - Мы же договорились, девочки: когда никого рядом нет, то я для вас подружка, а не командир.
  Мало ли, как жизнь завтра ляжет.
  - Согласна, Рахиль, - Бонни подмигнула Джейн.
  Джейн показала Бонни язычок.
  - Здесь ваши две койки, - сержант Рахиль остановилась около двух кроватей в углу казармы. - К сожалению, отдельных апартаментов для девушек в нашем подразделении не предусмотрено. - Рахиль вздохнула. - Даже я сплю в общей казарме с сержантами.
  Нам, девушкам, разрешаются только занавесочки.
  Вы тоже вечером повесьте занавески, чтобы скрыть свой угол с двумя койками.
  - Нам будут мешать спать, - Бонни приложила пальчик к носику.
  - В армию мы пришли не для того, чтобы спать, - сержант Рахиль усмехнулась и присела на одну из кроватей. - В армии, когда спят, все равно бодрствуют.
  - Мы привыкнем, - Джейн опустилась на другую кровать.
  
  КО ВСЕМУ ПРИВЫКАЕМ, ОТ ВСЕГО ОТВЫКАЕМ
  
  - Подумаешь, - Бонни присела на коленочки Джейн и обняла ее за талию.
  - Даже так? - сержант Рахиль подняла брови. - На коленочках?
  - Мы же с Натуры, - Джейн и Бонни переглянулись. - У нас положено расслабляться.
  - Я не против, - щеки Рахиль загорелись. - Но солдаты...
  Солдаты слишком любопытные.
  За мной постоянно посматривают.
  Но я к этому стараюсь относиться без враждебности, потому что ничего изменить не могу.
  Я делаю вид, что не замечаю подглядывающих.
  Они делают вид, что не догадываются, что я догадываюсь.
  - Рахиль, ты говорила, что в твоем сердце еще нет ни одного мужчины, - Бонни сложила губки сердечком. - Но, неужели?
  Не может быть!
  - Нам это очень интересно, потому что на нас, граждан Натуры, лежит обет безбрачия, - Джейн почесала Бонни за ушком.
  - Обет безбрачия? - сержант Рахиль быстро быстро моргала.
  - Нет, я не так выразилась, - Джейн засмеялась. - Просто нам до свадьбы нельзя.
  Жрец сначала должен снять с нас обет.
  Иначе, если мужчина к нам настырно полезет, то нас и его разорвет.
  Наша кровь закодирована...
  - Я читала об этом, - сержант Рахиль протяжно произнесла. - Но не думала, что так серьезно.
  - Не серьезно, но традиции мы чтим, потому что вынуждены уважать, - Бонни вздохнула и пощекотала Джейн.
  - Тогда я расскажу о своей первой большой любви, - лицо Рахиль озарилось восходом. - Через месяц, как я прибыла в наше подразделение, к нам был направлен для дальнейшего прохождения воинской службы лейтенант Марсель.
  Марсель и Рахиль - странное сочетание имен, не правда ли, девочки? - Рахиль наклонила головку к правому плечу.
  - Имя к имени липнет, - Джейн хлопнула Бонни по попке.
  
  ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ, А ИМЯ ЕГО ОСТАЕТСЯ
  
   - Я бежала в хозчасть за партией бластеров.
  Рыбаки попросили, и нужно срочно было им продать оружие.
  - Разве можно продавать армейское оружие? - Джейн и Бонни выдохнули в едином порыве.
  - Нельзя, конечно, - сержант Рахиль засмеялась. - Рыбу-луну тоже ловить запрещено.
  Но военным все можно.
  Часть у нас спокойная.
  Учения мы проводим только на бумаге.
  Затем фальшивые отчеты об учениях: сколько израсходовано снарядов и ракет, сколько бластеров вышло из строя, мы отправляем в Штаб Округа.
  - Но это же... - Бонни не договорила и ладошкой прикрыла ротик.
  - Если вы хотите дальше оставаться воевать, то придется подчиняться любому решению командиров, - Рахиль строго посмотрела на Бонни. - Мне майор приказал, а майору - полковник, а полковнику - адмирал из Канцелярии Верховных Галактик...
  Мы сдаем местному населению Ганимеда пульсары, бластеры, технику, ракеты за деньги.
  Они постоянно подкупают у нас боеголовки и батареи.
  - Зачем мирным ганимедцам оружие? - Бонни плотнее прижалась к Джейн.
  - В мирных целях ганимедцам нужно оружие, - сержант облизнула пересохшие губки. - Рыбаки глушат рыбу нашими ракетами.
  Школьники через непроходимые болота на десантных бронетранспортёрах ездят в школу.
  Охотники с помощью боевых бластеров добывают пушнину.
  Все получают выгоду.
  - А, если жухраи нападут на пост?
  - Если жухраи, если война, тогда - другое дело, - сержант вытерла пот со лба. - Не важно.
  Вы же спрашивали о моей любви?
  Лейтенант Марсель остановил меня и спрашивает:
  "Сержант, где находится сауна".
  "Сауна, господин лейтенант?" - я тупо переспросила.
  "После дороги перед докладом командиру я должен вымыться, - Марсель закурил тонкую сигаретку.
  Пальцы у него тоже тонкие, белые, нервные пальцы.
  Лейтенант перехватил мой взгляд и улыбнулся: - Наверняка, сержант, в вашем сердце появилась неприязнь ко мне?"
  "Не скрою, что вы слишком молоды для лейтенанта", - я привыкла говорить правду.
  Тем более что лейтенат требовал правду.
  "А вы, сержант, слишком молоды для сержанта, - Марсель ответил без злобы. - Все думают, а кто не думает, тот знает, что мой отец адмирал проталкивает меня в армии по служебной лестнице.
  Да, мой отец - адмирал.
  Но я добился звания лейтенанта сам".
  "Разумеется, господин лейтенант", - я не смогла скрыть сарказма.
  "Звание сержанта я получил еще в учебке", - Марсель настроился на долгую беседу.
  Сначала я чувствовала к нему антипатию.
  Но с каждым словом Марсель завораживал меня больше и больше.
  Его тонкие нарисованные брови сводили меня с ума.
  Широкая спина и узкая девичья талия.
  Все говорило о необычайном благородстве лейтенанта.
  "На нашу казарму в Энской дивизии напали жухраи, - Марсель говорил обыденно, словно жухраи для него, как кильки в банке. - Они заперли наших бойцов в сауне.
  Сами же приступили к грабежу.
  У меня были только две трансгранаты.
  Что я мог сделать с ротой отчаянных жухрайских головорезов?
  Я выдернул предохранители из гранат и зажал кнопки пальцами:
  "Жухраи, сейчас здесь все бабахнет", - я стоял перед ними в одних кальсонах.
  Враги, как увидели мою решительность, так сразу побелели.
  Они неотрывно смотрели на мои руки с пусковыми гранатами.
  Убить меня нельзя, потому что тогда я разожму пальцы.
  Все вокруг окрасится термоядерным пламенем.
  Жухраи начали отступать к своему космолету.
  Враги драпали, как под Халкидой.
  Когда последний жухрай вбежал по трапу на борт их космофрегата, я швырнул в проем корабля две гранаты.
  Взрывная волна отбросила меня в сауну.
  За этот подвиг мне присвоили внеочередное звание сержанта".
  "Настоящий подвиг, господин лейтенант, - на этот раз ни капли сарказма ядовитого не было в моем голосе. - Вы отважный.
  Рисковали своей жизнью".
  "Ты тоже отважная, сержант, - Марсель прищурил миндалевидные глаза. - Сначала я подумал, что ты безбашенная и оборзевшая.
  Девушки часто в армии теряют контроль над собой.
  Мнят себя пупом Галактики.
  Чрезмерное внимание солдат и командиров портит вас.
  Но ты нашла в себе силы похвалить меня.
  Я даже начинаю испытывать к тебе симпатии, сержант".
  "У меня были подружки, господин лейтенант.
  Непростые подружки во всех смыслах.
  Денег у них больше, чем некоторые адмиралы видели в своей жизни.
  Ну, может, быть и меньше... намного.
  Кроме того, мои подружки ревнивые, как кошки.
  И терпеть не могли, когда кто-то ко мне тянул белые ручки.
  Как объяснить дальше?
  Никак не объясняю, господин лейтенат.
  Нет у меня больше ни подружек, ни друзей".
  "Допустим, что я твой новый друг, - лейтенант Марсель все же красавчик из красавчиков. - Вижу, что ты тоже не дурочка, как и я".
  "Вы не можете быть дурочкой, мистер лейтенант.
  Вы же мужчина.
  Мужчина может быть только дураком"
  "Я буду последним дураком, если не провожу тебя, сержант Рахиль, до хозблока, - яркая улыбка осветила идеальное лицо лейтенанта. - Извини, сержант, мне звонят из Центра Империи.
  Я на минутку". - Марсель включил инетком и отошел за угол.
  Я сделала вид, что изучаю облака на небе.
  "Сержант Рахиль, - справа от меня раздался знакомый кашель. - Небом любуешься?"
  "Так точно, господин майор, - я вздрогнула - настолько бесшумно подкрался майор Сивоконь. - Облака красивые".
  "Облака в это время года на Ганимеде не просто красивые, а впечатляющие, - майор Сивоконь перекидывал сигаретку из левого угла рта в правый и обратно. - Я так понимаю, что влюблённое сердце твое, сержант Рахиль, к облакам тянется".
  "Когда я влюблюсь, господин майор, то вы первым узнаете", - я ответила довольно дерзко.
  "Я уже вижу, что ты влюблена в лейтенанта Марселя по уши, - майор Сивоконь добродушно засмеялся. - Кончики ушей у тебя покраснели от удовольствия.
  И кончик носа светится, как в мороз".
  "Никак нет", - я почувствовала, что вспыхнуло мое лицо.
  "Я не ревную, детка, - майор Сивоконь добродушно похлопал ладонью по моей попке. - Я тебе же, как отец.
  Накормлю, напою и спать уложу.
  Я слежу, чтобы ты не сделала ошибку на жизненном пути, сержант Рахиль".
  "Благодарю вас, господин майор", - я не шла на конфликт с вышестоящим.
  "И я тебя благодарю, сержант Рахиль, за службу.
  Стоит мне только свистнуть, и сюда примчится бригада головорезов. - Майор Сивоконь сделал траурную паузу. - Будут здесь в течение пяти минут.
  Я тоже военный, как и ты, сержант Рахиль.
  В нашем положении нас отличают только воинские звания"
  "Не только воинские звания, маэстро майор.
  Но еще нас отличают..." - я покрылась потом смущения.
  "Ну, ты и шалунья, сержант Рахиль", - майор Сивоконь расхохотался и погрозил мне указательным пальцем.
  На пальце вытатуированы три буквы "NNN" - никогда, никогда, никогда.
  Каждый военнослужащий в нашем подразделении не раз слышал историю этой татуировки.
  Когда Сивоконь был еще капралом, то он много времени уделял тренировкам с бластером.
  Не было ни одного бластера, взятого на вооружение в Империи, из которого Сивоконь не пострелял бы.
  Некоторые друзья по роте завидовали Сивоконю.
  Но больше было тех, кто восхищался его мастерством стрельбы.
  Сивоконь мог стрелять с двух рук сразу.
  Вел автоматический, полуавтоматический и одиночными импульсами огонь.
  Очень завидовал Сивоконю капрал Янус.
  Однажды отправился Сивоконь на стрельбище и пристреливался по мишеням.
  Стрелял, стрелял, пока бластер не расплавился.
  Присел Сивоконь в броневик и зарыдал.
  Вдруг, откуда ни возьмись, появляется адмирал флота.
  "Что произошло, служивый?" - адмирал бородку пальцами выщипывает.
  Капрал Сивоконь, как увидел высокое начальство, так и задеревенел от благоговейного ужаса.
  На адмирала глаза выпучил, подбородок поднял.
  Но все же с силами собрался и рассказал адмиралу о своем горе.
  "Ваша честь, сэр адмирал.
  Стрелял я по мишеням, прицеливался, нажимал на спуск бластера.
  Бластеры я знаю, как свои десять пальцев, - капрал Сивоконь посмотрел на левую руку. - Как свои девять пальцев, господин адмирал.
  Обсчитался.
  Один палец мне миной оторвало.
  Я не успел новый пришить.
  Рыдаю я оттого, что именной бластер расплавил неосторожным обращением".
  "Хочешь мой бластер?" - адмирал вытащил из кобуры золотой бластер последней Имперской модели.
  БНМ67587 - бластер новый модернизированный.
  "Никак нет, милорд адмирал, - Сивоконь глаз с бластера не сводит. - Ваш бластер адмиральский, а мне бластер положен капральский".
  "Скромный ты военный, скромный и честный, - адмирал похвалил и похлопал Сивоконя по плечу. - Возвращайся в казарму.
  Там тебя уже личный состав ждет, не дождется". - Адмирал исчез в трюме Космокрейсера.
  Пришел Сивоконь в казарму и глазам своим не верит.
  Личный состав - от рядового до подлейтенанта во фрунт стоят.
  Вытянулись Смирнаааа.
  Ему, Сивоконю салютуют.
  Девушка красивая подходит, в губы Сивоконя целует.
  "Поздравляем вас, господин лейтенант с новым внеочередным воинским званием.
  Я из Имперской канцелярии доставлена срочным рейсом.
  За вашу доблесть на стрельбище, за скромность во время учений, за высокие морально-боевые качества адмирал флота Шансонье награждает вас званием лейтенанта".
  Девушка передала мне документы.
  Встала рядом, на Сивоконя искоса поглядывает, никуда не уходит.
  Ждет окончания торжественной церемонии, чтобы потом в офицерском ресторане с Сивоконем поужинать при свечах.
  В строю капрал Янус завыл.
  Подбежал к Сивоконю и умоляет по старой дружбе:
  "Господин лейтенант.
  Только утром вы были капралом, как и я.
  Но я остался капралом, а вы взлетели до неведомых мне высот.
  И девушка у вас из Имперской канцелярии появилась.
  Откройте мне, как старому другу, тайну.
  За что вас адмирал космофлота Шансонье так полюбил".
  "Не были мы никогда друзьями, Янус, - я на капрала свысока смотрю. - Даже больше - противостояли мы друг другу.
  Но так и быть, раскрою тебе тайну.
  Потому что все равно высот стрельбы из бластера, подобных моим, ты никогда не достигнешь.
  Я с утра так усердно стрелял из бластера по мишеням, что мой бластер расплавился.
  Адмирал оценил мое мастерство стрельбы и прилежание.
  Когда другие в карты в казарме играют, я на стрельбище руку набиваю бластером".
  Сивоконь утаил, что адмирал ему свой золотой бластер предлагал.
  Янус сразу же с плаца побежал на стрельбище.
  Расплавил свой бластер в костре и начал громко выть и рыдать.
  Опускается космокрейсер.
  Выходит по трапу по красной ковровой дорожке адмирал Шансонье.
  "Над чем рыдаешь, служивый?"
  "Как же мне не рыдать, милорд адмирал, - Янус в глаза перца толченого насыпал жгучего, чтобы глаза покраснели и слезились, будто бы плачет искренне. - Я так усердно совершенствовал свое мастерство в стрельбе из бластера, что превзошёл показатели капрала Сивоконя..."
  "Лейтенанта Сивоконя", - адмирал поправил Януса.
  "Пусть, новоиспеченного лейтенанта Сивоконя, - Янусу не понравилась поправка адмирала.
  Но спорить с командиром не стал. - Мой бластер расплавился..."
  "Так возьми мой именной бластер", - адмирал протягивает свой золотой бластер.
  В глаза внимательно капралу смотрит.
  "Давай, давай сюда свой бластер", - капрал Янус закричал в восторге.
  Руки дрожат, щеки трясутся, как в лихорадке галактической.
  Схватил адмиральский бластер и побежал к казармам.
  Надеялся, что адмирал присудит ему за усердие звание лейтенанта, или, даже может быть, полковника.
  Тогда не одна курьерша из Имперской канцелярии прилетит на награждение, а целый кордебалет курьерш.
  Дорогу в казармы перепутал Янус.
  Долго плутал, чуть в расположение вражеских войск не зашел.
  Только к утру добрался до родной казармы.
  Но ни торжественной встречи, ни наградного листа не нашел.
  Часовой сказал, что никаких курьерш из Имперской канцелярии в его адрес не прибыло.
  Огорчился Янус, упал в тени космофрегата.
  Вдруг, видит, к нему бежит фельдъегерь.
  Старый фельдъегерь, на левую ногу припадает.
  "Янус?" - фельдъегерь с документами сверился.
  "Янус, Янус, - Янус нетерпеливо руки протягивает. - Только для тебя не Янус, а - господин Янус.
  Или даже - милорд Янус.
  Давай же мне представление к высокому воинскому внеочередному званию".
  "Да, Янус, представление ты получил, - фельдъегерь в усы седые усмехается. - И звание у тебя сейчас тоже новое, внеочередное.
  Указом адмирала Шансонье ты разжалован из капралов в рядовые.
  Приказано у тебя забрать именной золотой бластер адмирала Шансонье". - Фельдъегерь бластер у Януса отобрал и вручил бумаги о разжаловании в рядовые.
  Янус обалдел.
  Когда до него дошло, то начал волосы рвать, катался по земле, ногами сучил.
  Потом одержимый бесом побежал в офицерскую казарму.
  На цыпочках подкрался к спящему лейтенанту Сивоконю.
  Осторожно, чтобы не разбудить его и Имперскую секретаршу, сделал Сивоконю татуировку NNN.
  Позже Сивоконь пытался ее стереть, но не смог.
  Ракетным ядовитым топливом выжжены до кости буквы.
  Никто не знает, что имел в виду Янус под этими тремя буквами.
  Он рехнулся, и его отправили в полевой госпиталь.
  Позже Януса комиссовали, как непригодного для дальнейшей службы в Имперских войсках.
  Сивоконь стал утверждать, что буквы NNN означают - никогда, никогда, никогда.
  Так красиво выходит. - Сержант Рахиль засмеялась. - Вообщем, погрозил мне тем пальцем майор Сивоконь и предупреждает:
  "Ты, сержант Рахиль, лучше не дружи с новеньким лейтенантом Марселем".
  "Почему же это, господин майор, - я губки надула. - Он же красавчик.
  У него отец адмирал.
  Сам он, вроде, перспективный.
  Отличный муж для военной девушки бесприданницы".
  "Мутный он какой-то, - майор окурок выплюнул. - Я подозреваю, что он работает на Тайную имперскую Канцелярию.
  Или еще хуже - шпион он жухрайский". - Майор Сивоконь слово свое сказал.
  
  
  ГЛАВА 76
  
  СЛАВА ИМПЕРАТОРУ
  
  Тут из-за угла выходит лейтенант Марсель.
  Трубку экстренной связи в карман прячет.
  "Поговорил, лейтенант?" - майор Сивоконь ядовито спросил Марселя.
  "Так точно, поговорил, господин майор", - лейтенант просто отвечает, но вежливо - как младший по рангу старшему.
  "С родными разговаривал?" - майор Сивоконь на меня косится.
  "Так точно, с родными разговаривал, господин майор".
  "С невестой?" - майор Сивоконь мне подмигивает.
  "С какой невестой?" - Марсель насторожился.
  "Со своей невестой болтал по межведомственной связи, лейтенант?" - Майор меня холодом обдал.
  Я зубами скрипела.
  Неужели, молоденький лейтенант со мной заигрывал, а затем еще и со своей невестой по связи шушукался.
  "Никак нет, не по межведомственной связи я разговаривал, - лейтенант за главное обвинение ухватился. - У меня свой канал.
  Оплачиваю из своего кармана".
  "Ну, ну, сынок, значит, не отрицаешь, что с невестой общался по своему каналу, лейтенант?" - Майор Сивоконь умеет допросы вести.
  Не хочешь, а все расскажешь, да еще и в шпионаже в пользу жухраев признаешься...
  "Нет у меня никакой невесты, господин майор".
  "Как же нет у тебя невесты, лейтенант, - майор Сивоконь руки развел в притворном удивлении. - Молодой, красивый, перспективный, богатый, сын адмирала.
  И нет у тебя невесты.
  Может быть, у тебя жених есть?".
  "Даже у молодых, красивых, перспективных, богатых детей адмирала иногда не бывает невест и женихов, - Марсель на меня выразительно посмотрел. - Или бывают, но только в сердце".
  "Что же, лейтенант, надеюсь, что ты респектабельный, серьезный кадровый офицер, а не поганый паршивый кобель, который пытается самым неприличным образом обольстить и изнасиловать бедненькую сержанта Рахиль". - Майор Сивоконь засвистел и разбитной походочкой направился в дом офицеров.
  "Ревнует майор", - Марсель засмеялся, когда майор уже нас не мог слышать.
  "К кому кого ревнует?" - я по-другому смотрела на новенького свежеиспеченного лейтенанта.
  Строго смотрела.
  "Тебя ко мне ревнует, сержант Рахиль".
  "Может быть, вас ко мне ревнует, господин лейтенант? - я не смеялась. - Он же называет вас красавчиком".
  "Нравишься ты мне, сержант Рахиль, - лейтенант признался, когда меня до хозблока проводил. - Могу я пригласить тебя на ужин, Рахиль?"
  "Вы ужинаете в офицерской столовой, а я - в столовой для сержантов, капралов и рекрутов, господин лейтенант".
  "Но по своему желанию каждый офицер может пригласить любого... или любую в офицерскую столовую".
  "Чтобы на меня из-за соседнего столика майор Сивоконь бросал многозначительные взгляды и постоянно отпускал соленые шуточки в наш адрес?"
  "Да, с Сивоконем романтического свидания не получится", - лейтенант Марсель тяжело вздохнул.
  Я вошла в хозблок, забрала бластеры.
  Вышла, а лейтенант Марсель еще не ушел.
  "Тебя дожидаюсь, сержант Рахиль".
  "Что же меня дожидаться, господин лейтенант, - я глаза опускаю. - Вы командир, я - подчинённая.
  Только свистните - я прибегу по вашему приказу.
  Меня везде отыщут".
  "Так свистеть не только я умею, н и любой офицер, например, Сивоконь, - лейтенант глаза прищурил. - После отбоя приходи к стене за казармами, сержант Рахиль.
  Мы с тобой незаметно перелезем через стену и в город в ресторан сходим".
  "Зачем же через стену перелезать, - я чуть бластеры не выронила. - У вас штаны, у меня - строевая юбка.
  Неприлично девушке ногу за стену перекидывать.
  Мало ли что вы увидите у меня под...
  В стене пролом есть.
  Если бетонную плиту чуть сдвинуть, то открывается дыра.
  Мы через нее всегда в самоволку убегаем в город".
  "До вечера, сержант Рахиль?" - лейтенант руку к бластерам тянет.
  "До после отбоя, господин лейтенант", - сердце мое раненой гагарой в груди трепещет.
  "Дай, я помогу тебе бластеры дотащить, Рахиль".
  "По Уставу не положено, господин лейтенант"
  "На положено много что положено, - лейтенант обдал меня жарким дыханием. - Девушка не должна носить тяжести.
  Особенно, если девушка в положении".
  "В каком положении, господин Марсель?"
  "В положении военнослужащей, - лейтенат выкрутился после оговорки. - Но, если не положено, чтобы лейтенант помогал сержанту, то, положено, чтобы лейтенант поцеловал сержанта".
  "Чтооо?"
  "То", - лейтенант Марсель поцеловал меня в губы.
  Развернулся четко, как на параде, и строевым шагом отправился в офицерское собрание.
  Надо ли говорить, как я готовилась и волновалась к свиданию с Марселем.
  Лейтенант был первым мужчиной, которого я полюбила искренне, крепко, жарко, по-девичьи.
  После отбоя я с нетерпением ожидала его за казармами.
  "Госпожа сержант Рахиль, пойдем с нами в город в самоволку веселиться", - солдаты тайно покидали расположение части.
  "Нет, вы идите, а я догоню".
  "Ждешь кого, Рахиль?" - сержанты меня спрашивали около дыры в заборе.
  "Нет, просто свежим воздухом дышу".
  "Здесь воздух свежее, чем в других местах, Рахиль?"
  "Здесь из дыры тянет штатским воздухом свободы", - я отшучивалась.
  До утра прождала лейтенанта Марселя.
  Солдаты возвращались.
  Сержанты уже все пришли из самоволки.
  Со мной уже не шутили.
  Не подшучивали, потому что понимали, что меня на свиданке кинули.
  Я же не верила в коварство лейтенанта Марселя.
  Перед завтраком на плацу майор Сивоконь облил ужасом мое сердце.
  "Пропал лейтенант Марсель, - Сивоконь с легкой улыбкой посмотрел на меня, хотя обращался ко всем. - Военная полиция выдвинула несколько версий, по которым ведется следствие.
  Первая версия: лейтенант Марсель перекинулся на сторону жухраев, завербовался работать на них.
  Вторая версия: лейтенант Марсель изначально был жухрайским шпионом.
  Добыл ценные сведения в нашей части и скрылся с ними у родных ему жухраев.
  Третья версия: лейтенат Марсель еще не успел завербоваться к жухраям.
  Но убежал к ним просить политическое убежище.
  Четвертая версия: лейтенант Марсель... - По поводу шпионажа Марселя в пользу жухраев военная полиция выдвинула тридцать семь версий.
  Лишь последние версии, маловероятные - с точки зрения военной полиции - были другие. - Есть мнение, что лейтенант Марсель отправился в самоволку.
  На танцульках местные парни побили его из-за того, что лейтенант отбил у кого-нибудь девушку.
  Тело лейтенанта сбросили в городской колодец.
  Возможно и другое: молодой лейтенант по неопытности оступился и упал в пусковую ракетную шахту.
  Растворился в ракетном топливе". - Майор Сивоконь икнул после оглашения последней версии.
  Я горевала недолго, тосковала.
  Если бы полностью поддалась чувству обмана Марселя, что он сбежал к своей невесте или к папочке, то я бы сгорела.
  Мысль о том, что он шпион, или майор Сивоконь убил его - тоже не из лучших и не способствует укреплению девичьих нервов. - Сержант Рахиль вытерла слезы.
  - Рахиль, Рахиль, - Джейн выскользнула из-под Бонни.
  Целовала Рахиль в мокрые щеки. - Не переживай из-за Марселя.
  Найдется твой жених.
  
  ПРОПАЛ ЖЕНИХ, ПРОПАЛО СЧАСТЬЕ
  
  - И не жених он мне вовсе.
  - Вернется, - Бонни с другой стороны утешала сержанта Рахиль. - Соберет букет полевых цветов для тебя, и вернется.
  - Сколько же месяцев он будет собирать для меня цветы? - сержант Рахиль улыбнулась сквозь слезы.
  - О, ты не знаешь этих молодых лейтенантов, Рахиль, - Джейн протянула, будто бы хорошо знала молодых парней и лейтенантов. - Марсель для тебя букет может составлять годами.
  С каждой планеты, с каждой Конфедерации Империи по цветочку соберет.
  Мало ли что у него на уме.
  Какой сюрприз тебе готовит.
  - Без лейтенантских сюрпризов проживу, - сержант Рахиль обреченно манула рукой. - Мне адмирал теперь нужен в мужья.
  - Так, наверняка, лейтенат Марсель стыдится, что он всего лишь лейтенант пред тобой, - Бонни даже подскочила.
  Опустилась на коленочки Рахиль.
  Рахиль остро посмотрела на Бонни, но со своих коленей не прогнала.
  - Марсель надеется дослужиться до адмирала, тогда во всей красе и славе припадет к твоим ногам, - Джейн гладила Рахиль по головке.
  - С букетом полевых цветов к тебе припадет адмирал Марсель, - Бонни солнечно улыбнулась.
  - Спасибо, девочки, успокоили меня, - сержант Рахиль благодарно ответила улыбкой на улыбки.
  - Ничего ты не успокоилась, - Бонни приложила ушко к груди Рахиль. - Напряжена, трясешься мелко.
  - Мы сделаем тебе успокоительный массаж, - Джейн хлопнула в ладоши. - Мы умеем.
  - Я верю, что вы умеете делать успокоительные массажи, - сержант Рахиль почувствовала прилив крови к щекам. - Я видела и догадываюсь.
  Ведь вы, с Натуры, постоянно расслабляетесь друг с дружкой.
  - Расслабление обязательно, иначе руки будут дрожать, когда бросаешь кинжал, - Джейн расстёгивала пуговички на мундире Рахиль.
  
  НА РУКОЯТКЕ КИНЖАЛА РУКА НЕ ДОЛЖНА ДРОЖАТЬ
  
  - Вдруг, кто-нибудь войдет в казарму, - сержант Рахиль уже не сопротивлялась мысли отдаться массажу Джейн и Бонни.
  - Ну и что? - Бонни и Джейн округлили глазки.
  - Для вас - ничто, потому что у вас это в традициях прописано, - Рахиль поднялась и дошла до двери в казарму. - Я же воспитана в других традициях.
  - В каких?
  - Ну, сами понимаете, - сержант Рахиль закрыла дверь на засов. - Сколько Конфедераций в Империи, столько традиций.
  - Жуть, - Бонни промычала.
  Через пару минут обнаженная сержант Рахиль лежала на животике на койке.
  - Никогда бы не подумала, - Рахиль уткнулась лицом в подушку.
  - Мы тебя кремом с тортиком намажем, - Джейн развеселилась. - Чтобы массаж расслабляющий успешней прошел.
  - Как же я в креме буду?
  - Крем впитается в кожу, - Бонни щедро размазывала крем по спине Рахиль. - Увлажнит, заставит блестеть.
  Хотя у тебя кожа шелковая, блестит сама по себе.
  - Бонни, ты массируй головку, шейку и спинку, Рахиль, - Джейн распределяла работу. - Я займусь ножками и попкой.
  Потом поменяемся.
  - Ага, потом поменяемся, - Бонни высунула язычок от усердия.
  - Может быть, попку не надо? - Рахиль тихо взвизгивала.
  - Как же расслабляться без массажа попки? - Джейн надавила ладошками на ягодицы сержанта.
  - Голые сиськи, голая я, как знаменитость, - сержант Рахиль кусала подушку. - А ведь мы только что познакомились.
  Я вас совсем не знаю, солдатки Джейн и Бонни.
  - Девушкам девушку необязательно знать с детства, чтобы знать, - Бонни натирала шейку Рахиль. - Мы только в глаза взглянем...
  - Как собачки, - Джейн хлопала ладошками по ножкам Рахиль. - Собачка собачку понюхает - и сразу все друг о дружке знают.
  
  СОБАЧКИ - ОЧЕНЬ МИЛЕНЬКИЕ
  
  - Девочки, - через минуту хрипловатые нотки стали завоевывать голос Рахиль. - Вы не в армейски ботинках.
  Ваши лакированные сапожки на тонком каблуке-шпильке очень красивые и эффектные.
  Но, наверно, в бою не эффективные.
  Вам удобно?
  - Сначала мы привыкали к высоким тонким каблучкам, - Джейн ответила с жаром. - Сколько каблучков, столько и мнений.
  Незнающие говорят, а другие незнающие за ними повторяют, что неудобно девушкам на высоких каблуках.
  - Неудобно девушке без высоких каблуков, - Бонни подхватила.
  - Удобство обуви не зависит от высоты каблука. - Джейн добавила еще крема на попку Рахиль. - Все дело в колодке обуви.
  Если колодка плохая, то и без каблука нога будет страдать.
  При удачно выбранной колодке и на высоченном каблуке, и на высокой платформе сапожек ходить удобно, как босиком.
  - Я так много не знала до встречи с вами, - Рахиль застонала. - Расслабляющий массаж, изящные сапожки...
  Пожалуй, что и я сменю армейские ботинки на сапожки с высокими каблуками-шпильками, как у вас, девочки.
  Даже военный на войне проводит время меньше, чем без войны.
  Поэтому каблуки-шпильки мне пригодятся.
  - Конечно, пригодятся тебе сапожки, - Бонни захихикала. - Адмиралы космофлота рты пооткрывают, когда тебя увидят на высоких каблучках и в лакированных сапожках.
  - На вас уже адмиралы рты открывали, Джейн и Бонни?
  - Нет, мы еще не встречались с адмиралами, - Бонни вытерла капельку пота над верхней губой. - И все равно - нам до свадьбы нельзя жениться без наших жрецов.
  - Жениться без жрецов, - голос Рахиль поплыл. - Ванесса тоже мечтала о принце на белом коне.
  Когда мы с девочками резвились в речке, купались, то Ванесса все время бросала мячик мне.
  Если плавали, то подплывала и обхватывала ногами - ноги у нее длинные - мою талию.
  Садилась мне на спинку, а я ее катала.
  Я шутила, что я белый конь для нее.
  Ванесса же серьезно на меня смотрела и говорила, что я для нее принцесса. - Голос Рахиль возвышался и опадал.
  Бонни и Джейн переглянулись.
  - Расслабляешься, Рахиль? - Джейн нежно промурлыкала.
  
  ЛИШЬ БЫ ЖУХРАИ НЕ НАГРЯНУЛИ, КОГДА СЕРЖАНТ РАХИЛЬ РАССЛАБЛЯЕТСЯ
  
  - Очень, - Рахиль застонала.
  - Здесь?
  - Да.
  - А здесь?
  - Здесь еще больше да.
  Очень да.
  - И?
  - А, - Рахиль напряглась.
  Вдруг, раздался стук в окошко.
  - Жухраи? Диверсанты? - сержант Рахиль подскочила распрямившейся пружинкой.
  - Что ж ты, солдат, не дал сержанту расслабиться до конца? - Бонни погрозила кулачком в окошко.
  - Пришел, увидел, все испортил, - Джейн пробурчала.
  - Госпожа сержант Рахиль, - в окно просунулась бритая голова рекрута. - Господин полковник вас срочно требует.
  Его гости накушались, теперь умной и красивой беседы хотят.
  А у нас, кроме вас, сержант Рахиль, никого умного и красивого в части не осталось.
  Вообще, и не было.
  - Почему в окно подсматривал, подлец? - сержант Рахиль рычала.
  - Потому что дверь в казарму заперта, госпожа сержант Рахиль, - вестовой не унывал. - Я постучался, но вы слишком громко стонали, поэтому меня не слышали.
  - Стонала?
  - Так точно, госпожа сержант Рахиль, стонали.
  Тогда я по привычке, когда за вами подглядываю, с окна зашел.
  - Пошел вон.
  Равняйся, смирнааа, кругом шагом марш, - Рахиль завопила.
  - Шагом марш, я пойду, - солдат не спешил кругом разворачиваться. - Осмелюсь доложить, что вы прекрасны, сержант Рахиль.
  Только крем с себя уберите, госпожа сержант.
  Господин Полковник и его товарищи не поймут правильно.
  Или поймут слишком правильно...
  - Вон! - Рахиль швырнула в окно подушку.
  Раздался шлепок падающего тела.
  - Спасибо за массаж, Бонни и Джейн, - пунцовая Рахиль побежала из казармы.
  - Что они так разволновались? - Джейн вытянулась на кроватке.
  
  ОТ ВОЛНЕНИЯ СНИЖАЕТСЯ БОЕСПОСОБНОСТЬ
  
  - Меня другое волнует, Джейн, - Бонн прилегла рядом и обняла Джейн.
  - Я волную тебя?
  - Ты - не другое, Джейн, - Бонни захихикала. - Почему лейтенант Шоу не показывается?
  Он знает, что мы прибыли.
  Все же мы находились в Учебке под ним.
  - Не под ним находились мы в учебке, - а под командованием его, - Джейн тоже хихикала.
  - Так говорят, что под ним находятся, что под ним ходят.
  - Бонни, так только в армии выражаются.
  - А мы где, Джейн?
  - Ох, я и забыла, что мы в армии, - Джейн притворно заохала.
  - Шоу не был в офицерской столовой.
  - Я тоже его искала глазами, Бонни.
  - На встречу офицеров к полковнику он не приглашен.
  - Даже удивительно, Бонни.
  - Может быть, он в запое?
  - Или влюбился, и все время проводит со своей подружкой.
  - Все же, лейтенант Шоу поэтический военный.
  - Ему можно поэтизироваться, - Бонни и Джейн поцеловались.
  - Так-так-так, - в казарму ввалились разгорячённые потные краснолицые солдаты. - Мы в футбол мяч гоняли.
  Думаем, а где же новенькие?
  Почему вы не с нами?
  Почему вы не на воротах или не в нападении?
  Потом вспомнили: вы же - девушки.
  Девушки в футбол не играют.
  - У нас свои игры, - Джейн поднялась с кроватки.
  - Ваши игры намного интереснее, чем наш футбол.
  - Скумбрий, ты за себя говори, а не за всех, - тут же возразил высокий широкоплечий солдат.
  Его можно было бы назвать красивым, если бы не пластиковое ухо.
  - У тебя ухо старого образца, - Бонни заметила. - Армия пожалела денег на новое, человекоподобное ухо.
  - Армия на солдат деньги не тратит, - Солдат постучал пальцем по уху.
  Раздался фоновый звон. - Подкоплю денег, или получу звание сержанта, тогда и ухо сменю.
  - Тебе не толко ухо нужно менять, Кожух, но и кое-что еще, - подхватил кругленький брюнет.
  В казарме раздалось дружное ржание.
  - Мое кое-что менять не нужно, - Кожух беззлобно огрызнулся. - Оно в пять раз длиннее твоего.
  - Вот поддел, так поддел, - теперь ржали над толстеньким брюнетом.
  - Джейн и Бонни, пойдем сегодня в самоволку? - к кровати подошел солдат в спортивных трусах.
  - Разве в самоволку можно? - Джейн почесала за ушком. - Отдадут под трибунал.
  Самоволка в военное время, когда казарма на военном положении.
  
  ТРИБУНАЛ ТРИБУНАЛУ - РОЗНЬ
  
  - Нам сержант Рахиль рассказала о самоволке и о дыре в заборе за казармами, - Бонни покачала очаровательной головкой. - Но все равно страшно.
  - Вы уже на близкой ноге с сержантом Рахиль? - к кроватям Джейн и Бонни подошли почти все бойцы.
  - Конечно, знакомы они, - Кожух загрохотал смехом. - Стаффорд рассказал, как вы только что друг дружку кремом намазывали и трогали.
  - Стаффорд - тот, который курьер? - Джейн закинула ножку на ножку.
  - Он в окно смотрел, - Бонни облизнула губки. - Рахиль очень разволновалась.
  - Для вас госпожа сержант - просто Рахиль?
  - Ну, как бы это, помягче сказать, - Бонни похлопала ладошками по щечкам.
  - Джейн, Бонни, вы не бойтесь, мы же все понимаем, - солдат обнял за талию солдата. - На войне, как на войне.
  Вы же наши, свои в доску.
  - Мы своих в обиду не даем.
  - Если и смеемся друг над другом, то беззлобно.
  - Если из соседних казарм к вам приставать начнут, то только нам скажите.
  Мы им покажем, - мускулистый солдат накручивал на кулак ремень.
  - Девочки, давайте знакомиться, - до плеча Бонни дотронулся толстыми пальцами здоровяк. - Я - Франкенштейн.
  - Я - Грнихад.
  - Я - Шуленсиль.
  Через пять минут обменивания улыбками все назвали свои имена.
  - Как вам нравится в нашей части? - Конкорд напружинил грудь.
  Вообще, каждый из солдат хотел как-то красиво выделиться из толпы сослуживцев.
  Одни задавали умные вопросы.
  Другие многозначительно изгибали бровь.
  Те, кого природа не обделила стальными мускулами, напрягали все, что напрягается.
  - У вас прикольно, - Джейн счастливо улыбалась.
  
  ХОРОШИЕ ОНИ ПАРНИ, ТОЛЬКО ДЛЯ ЖЕНИТЬБЫ НЕ ПОДХОДЯТ
  
  - В самоволку пойдете с нами на танцы? - Вернер снова озвучил вопрос, который всех интересовал.
  - У нас денег нет на самоволку, - Бонни надула губки. - Наши счета заблокированы.
  - Какой вопрос, - сослуживцы загудели. - Мы за вас заплатим.
  - Но мы не умеем танцевать по-военному.
  - Вы никогда не танцевали?
  - В нашей конфедерации Натура танцы не предусмотрены, - Джейн покачала миленькой головкой. - У нас парней в десять раз меньше, чем девушек.
  Поэтому, чтобы девушки не поубивали друг дружку из-за парней на танцах, у нас этого развлечения нет.
  Разве только выпускные балы, и другие важные мероприятия с танцами.
  Бывают и танцы для прижиманий, но не весело так.
  - Мы вас научим танцевать, Бонни и Джейн.
  - Девушке даже не нужно учиться, Джейн и Бонни.
  - В вас, в девушках, танец уже живет, с рождения заложен.
  - Девушкам не нужно уметь танцевать.
  Вы только прижимайтесь крепче под музыку к парню. - Снова доброе веселье.
  Казарменные шутки не обижали Джейн и Бонни.
  - На ужин труба зовет, - через пару минут сослуживцы разочарованно выдохнули.
  Джейн и Бонни подождали, пока парни выбегут из казармы.
  Бонни взяла Джейн под ручку, и девушки степенно направились в столовую
  - Мы же не побежим, как жеребцы? - Бонни повернула головку к Джейн.
  - Да, Бонни, мы же раньше волновались, что нам не достанется в учебке фруктов и сахара.
  Теперь мы важные, опытные солдатки.
  Все наше будет нашим.
  - Тем более что мы тортик фруктовый скушали целиком, - Бонни засмеялась и похлопала ладошкой по животику.
  - Тортик, конечно, - Джейн кивнула миленькой головкой.
  - Джейн, все же чуть прибавим шаг.
  - Я и так тащу тебя, Бонни.
  - Мы не торопимся, но лучше.
  - Да, на всякий случай.
  - А то мало ли.
  - Мало ли что.
  - И не достанется.
  - Принесут только мясо и рыбу.
  - Фингал?
  - Фингал.
  - Потому что ревнует нас?
  - Да, он ревнует.
  Фингал думает, что мы хотим увести у него сержанта Рахиль.
  - Вот глупость.
  Рахиль - же девушка.
  Как мы можем ее увести от парня?
  - Все мужчины ревнивые.
  - Согласна.
  Сержант Рахиль сама по себе откажется выходить за Фингала замуж.
  А Фингал все на нас свалит.
  Скажет, что мы ее сманили.
  - Дикие законы не у натурщиков.
  - Что и говорить.
  Наша Натура создает самые умные и нужные натурщикам и натурщицам законы.
  - Раньше так не казалось, но теперь, когда на нас пялятся, и многие осуждают...
  - Они не понимают рациональность наших законов.
  - Причисляют наше расслабление к своим пошлостям.
  - Варвары.
  - Не цивилизованные.
  - Не воспитанные.
  Девушки вошли в столовую и направились к столику Рахиль.
  - А где Рахиль? - Джейн быстро быстро хлопала длиннющими ресницами.
  
  ГДЕ, ГДЕ
  
  - Вы, наверно, имели в виду сержанта Рахиль? - за спиной девушек раздался ядовитый смешок.
  Кухмейстер Фингал самолично подвез к столу тележку с тарелками. - Может быть, я многого не знаю, например, как вы делали сержанту Рахиль массаж.
  И еще не знаю, как намазывали ее кремом от торта, который принес злосчастный Купер.
  И также не знаю, что Рахиль разрешила вам называть ее? - Кухмейстер небрежно бросал на стол железные тарелки и миски.
  - Почему нам мясо и рыбу? - губки Бонни задрожали. - Мы же с Натуры.
  Мы мясного и рыбного дома наелись.
  - Нам бы фруктиков, хлеба и сахара, господин капрал кухмейстер, - Джейн жалобно проблеяла.
  - Будет сержант Рахиль, будут вам фрукты и сахар, - Фингал скорчил недовольную гримасу. - Кушайте печеночный хлеб.
  - Как жестоко, - Бонни запищала.
  - Вам не нравится основное меню, утвержденное Министерством военного здравоохранения за пунктом сто шестнадцать десять бис АЛУ? - Кухмейстер зашипел. - Вы хотите оспорить действия старшего по званию - то есть мои действия?
  Утверждаете, что я нарочно травлю вас рыбой и мясом, а не приношу бананы в шоколаде и кокосы в сахаре?
  - Бананы в шоколаде и кокосы в сахаре, - Джейн распахнула глазища.
  - Нет, господин капрал, все нормально. - Бонни воткнула вилку в печёночный хлеб. - Мы всем довольны.
  - Фингал, твоя Рахиль сейчас рассказывает полковнику сказки на ночь, - сержант Йокогама заржал.
  Его задорный нездоровый смех подхватили сержанты и капралы.
  - Не печалься, Фингал, только сказки, - сержанты комментировали.
  Солдаты же позволяли себе только ржать над капралом.
  - Завтра вегетарианский день по всей столовой, - кухмейстер Фингал тоже умел шутить.
  - Капрал, почему вегетарианский день, - сержанты засуетились. - Завтра же объявлен мясной пир.
  День говядины и свинины.
  - День говядины и свинины отменяется, - капрал Фингал сделал вид, что чрезвычайно огорчен. - Заготовки котлет, бифштексы, шашлыки, рулеты мясные, колбасы, окорока, все, что приготовлено было к завтрашнему мясному дню подлежит уничтожению под кухонным прессом.
  - Позвольте, позвольте, господин капрал, - тощий солдат в больших роговых очках поднял руку. - Но согласно директиве нашего Императорского ведомства общевойсковых кухонь...
  - Все директивы отменяются, потому что переходим на военное положение, - кухмейстер мстил с удовольствием. - Враг у ворот Мальдив.
  Диверсанты закрепились на фешенебельном курорте...
  - Откуда ты знаешь, Фингал, - сержант Мулька зарычал. - Секретная информация...
  - Секретную информацию я вычитал из газет, господин сержант, - Фингал расставлял тарелки по столам. - Так что получите вегетарианский завтрак, обед и ужин.
  Вегетарианское - вплоть до окончания войны.
  Решающей и бесповоротной победы нашей Империи над жухраями.
  Императору слава!
  - Слава Императору! - по столовой пронесся вялый шепот.
  - Почему вегетарианское, - самый несознательной рекрут проснулся.
  - Потому что от вегетарианского, согласно разработкам аналитического Имперского института, солдат ни о чем больше не может думать, кроме как о сражении.
  После капусты ум свежий, желудок легкий.
  Летишь в атаку не утяжеленный мясом.
  - Капустка! - Джейн радостно захлопала в ладоши.
  
  РАДОСТЬ СВАЛИЛАСЬ ВМЕСТЕ С ВОЙНОЙ
  
  - Вегетарианское меню, - Бонни засияла счастьем.
  - Солдатки Джейн и Бонни, - Фингал радостно оскалился. - Вы с Натуры, поэтому радуетесь вегетарианскому.
  Но для вас, согласно дополнению к директиве питания в оккупированных зонах, служит дополнение мелким шрифтом.
  Женскому составу боевых групп, в отличие от мужского предписывается во время атаки и отражения превосходящих сил противника употреблять в пищу только мясо-рыбную пищу.
  Все получат вегетарианское, а вы - только мясное.
  - Фингал, ты мстишь за то, что мы подшутили по поводу Рахиль, - сержанты объединились. - Будешь подавать то, что прикажем мы, сержанты.
  - Тогда это будет называться давлением вышестоящих по званию на нижестоящего, - кухмейстер вжал голову в плечи.
  - Джейн, Бонни, давайте завтра меняться, - к столику подбежал на полусогнутых Гончаров.
  С нижней губы у него тянулась тонкая струйка слюны. - Мы вам - капусту, вы нам - мясо. - Гончаров выложил на стол хлеб. - От нашего стола вашему столу девочки.
  Сейчас салатик из помидоров и компот принесу.
  Вы же мне отдайте печёночный хлеб и шашлык с бараниной.
  - Конечно, - Джейн и Бонни переглянулись. - Неси на обмен, Гончаров.
  - Вместо того чтобы лучше, делают хуже.
  - Мы поговорим с Фингалом после отбоя, - сержант Йокогама обещал от имени всех сержантов, когда кухмейстер ушел. - Будет завтра нам и говядина и свинина.
  - Врет Фингал все о циркулярах, - солдаты осмелели.
  - Врет, но как докажешь, Стульчак? - сержант Индишель-Хандред почесал бородку. - Желаешь ночь провести за изучением кухонных законов и циркуляров?
  
  
  ГЛАВА 77
  
  ДЖЕЙН, БОННИ И КУПЕР
  
  - Нет, я лучше в самоволку схожу за колбасой, - Стульчак сразу сдулся.
  Все остальное время ужина в столовой только и говорили о диверсантах на Мальдивах.
  - Одна бомба - и Мальдив с жухрайскими хухрайскими диверсантами не будет, - Капрал Венецианский распустил ремень штанов.
  - Венецианский, кто же тебе даст Мальдивы бомбить? - Спор начал разгораться.
  - Мне не дадут, а наши славные доблестные Космодесантная войска...
  - Мальдивы - курорт богачей.
  - Мальдивы должны остаться нетронутыми.
  - Мальдивы не тронут, а нам руки и ноги поотрывают жухраи.
  - Почему нам, Шпатен?
  - Потому что нас бросят в атаку.
  - Мы же в глубоком тылу.
  - Нас используют, как пушечное мясо.
  - Бонни, мне кусок хлеба в горло не лезет, - Джейн закашлялась.
  
  РАНЬШЕ ЛЕЗ, А СЕЙЧАС НЕ ПОЛЕЗ
  
  - Джейн, зачем ешь? - Бонни постучала ладошкой между лопаток подружки.
  - Так хлеб же, Бонни.
  - Да, хлеб надо есть, - Бонни отломила от кусочка, который принес Гончаров. - Полегчало.
  - Да, Бонни, ты выбила крошки из моего горла.
  - Всегда обращайся, Джейн, когда надо постучать по спинке.
  - Ты и без обращений постучишь, Бонни, - Джейн захихикала.
  - Девочки, мы вам еще еды собрали, - Гончаров вернулся с подносом тарелок с салатиками.
  - Мы столько не съедим, - Бонни жадно осматривала богатство.
  - Гончаров, за эти салатики на нашей Натуре ты купил бы космолет.
  - Даже так? - Гончаров выкатил глаза. - А на моей Кастораме капустой мы коз кормили.
  Козы все равно были худые - кожа да кости.
  Трава, овощи дикие и фрукты вокруг растут, а козы худые.
  За одну козу можно было мотоцикл с крыльями приобрести.
  - Жизнь разная, места разные, - Бонни важно произнесла. - Везде свои ценности.
  - Бонни, где ты вычитала эту фразу? - Джейн с подозрением посмотрела на подружку.
  - В уставе вычитала, - Бонни рассмеялась звонко.
  - В уставе есть все, - Гончаров шутку не принял. - Устав - средоточие мудрости Цивилизаций.
  - Ты веришь в Устав Воинской Имперской службы? - Бонни постучала вилочкой по тарелочке.
  - Еще как верю в Устав, - Гончаров сузил глаза. - А вы, Бонни и Джейн, верите в наш Имперский Военный Устав?
  - Да, разумеется, мы верим, - Джейн и Бонни опустили головки.
  - Устав дан нашему Императору, как откровение, - Гончаров благоговейно закатил глаза в потолок.
  - Так почему же ты хочешь нарушить Устав, Гончаров? - Бонни поняла, что лучшая борьба с фанатиками - нападение.
  - Я? Нарушить Устав? - Гончаров чуть со стула не упал.
  - Кухмейстер Фингал сказал, что завтра по Уставу вам вегетарианское положено, а нам - мясное.
  Но ты сразу предложил обмен.
  Это нарушение Устава.
  - Так вы о фантазиях Фингала, девочки? - Гончаров расхохотался. - Капрал Фингал еще не то скажет.
  - В уставе, значит, нет, а Фингал обманул? - Джейн погладила Бонни по коленочке.
  
  ОБМАН РАДИ ЕДЫ
  
  - Нет, Фингал не обманул с Уставом, - Гончаров стал серьезным, как судья. - Кто Устав исказит, того ждет трибунал.
  Кухмейстер Фингал по-своему трактовал Устав, в свою пользу.
  Можно по-разному понимать статьи устава и дополнения.
  Существуют разные секты, которые искажают суть Устава...
  - Нет, Гончаров, - Джейн хлопнула ладошкой по столу. - Секты и другие непотребности обсуждай в другом месте.
  Мы к твоей беседе непричастны.
  - Может быть, ты подослан к нам, Гончаров, чтобы испытать, - Бонни погрозила солдату пальчиком.
  - Вы умные девочки, - Гончаров похлопал Бонни по коленочке.
  - Гончаров, не трогай мою коленку, - Бонни убрала ножку.
  - Но Джейн же поглаживает твою коленку.
  Ей можно, а мне нельзя?
  - Наш Устав, Устав Натуры запрещает тебе, - Бонни обожгла Гончарова взглядом.
  - Ладно, девочки, даю задний ход, - Гончаров примирительно поднял руки. - Не буду больше о сектах.
  Я не подослан к вам, и не испытываю вас.
  Просто я так воспитан с детства, чтобы все толковать.
  Вот и Устав толкую.
  Жили мы бедно, нечего нам было водой запивать.
  Если заводился у соседа кусок козьего мяса, то мы ходили в гости и нюхали мясо.
  Нанюхались однажды.
  Я от голода не утерпел, да откусил от кусочка козьей ноги.
  Соседи начали кричать, обещали в суд подать на нашу семью.
  "Лучше возьмите нашего сына, который покусился на мясо вашей козы, - мой отец взмолился. - Мы давно ходим к вам мясо нюхать.
  Все мы люди культурные, ничего не позволяли себе.
  Но меньшой наш настолько умным себя считает, что жалко на него смотреть.
  Забирайте его, а нам разрешите и дальше мясо копченое нюхать".
  "Зачем нам ваш сын? - Соседка злая была.
  Как змея подколодная.
  Даже нам покоя не давала.
  Под окнами по ночам выла и голосила, как ожившая покойница. - Я лучше вашего сына калекой оставлю.
  Он у нас мясо украл, а я у него украду мясо с ног". - Забрала соседка мои сухожилия.
  Стал я хромать.
  Меня даже мои голодные братья били, потому что я не мог им ответить достойно.
  Когда я подрос, я попросил мать.
  "Мама, съезди в соседнюю деревню.
  Там твой богатый брат живет.
  Попроси у него что-нибудь для меня, чтобы я важным был.
  Иначе я хромой пропаду".
  "О чем ты просишь брат, - надо мной братья смеялись. - Нам, не хромым счастья нет.
  А тебе, хромому хочется жить и не тужить".
  "Тише вы, - мать моя добрая была. - Смеяться ни над кем нельзя: ни над братом, ни над Императором.
  Если есть дурные привычки, то идите лучше за них деньги получайте.
  Может быть, станете респектабельными господами, и будете не только нюхать мясо, но и есть его иногда.
  Продавайте свою силу.
  Устраивайте драки на базаре.
  После драки много чего можно с земли поднять съестного.
  Я же все-таки пойду к богатому брату.
  Подниму его хоть со смертельного ложа.
  Или мы все сгинем в нашей нищете, не сойти мне с этого места".
  Все же матушка с места сошла.
  Возвращается от брата и двух жеребцов ведет и одну кобылу.
  Мои братья тут же своих жеребцов на мясо порезали.
  Я же сел на кобылку и поехал из родного дома, чтобы и мою лошадку не съели братья.
  В лесу я на все смотрел и все толковал.
  "Стрекоза летит.
  Летит она, потому что жить хочет.
  Крот ползет.
  Ползет крот, потому что жить хочет.
  Лиса крота съела.
  Лиса крота съела, потому что жить хочет, и не хочет умереть от голода".
  Утомился я и заснул под березой.
  Приснился мне Райский курорт в Центральной области Империи.
  Будто я в кустах на курорте прячусь.
  Подглядываю за отдыхающими, завидую им.
  Грустно мне, что я нищий, и не могу также развлекаться, пить, кушать, свободно общаться с танцовщицами.
  Птицы дорогие поют.
  Листья деревьев шелестят на искусственном ветерке.
  Цветы пьянят специально подобранными ароматами.
  Поднял я глаза к звездному небу и стал просить у звезды, чтобы они сделали меня богатым.
  "Богатый я и ноги свои исправлю, и любые сухожилия куплю.
  Ноги будут лучше прежних.
  На ногах ходить можно.
  У кого ноги - тот ходит".
  Опускаю глаза и вижу прекрасную девушку перед собой.
  Облачена она в золотой купальный костюм.
  В волосах бриллианты сверкают.
  Прекрасная и ласковая на вид красавица, что будто манит и зовет меня.
  На козочку похожа.
  Не удержался я.
  Вспомнил, как пострадал, потому что откусил кусочек чужого вяленого козьего мяса.
  Плохо мне было, но привычка есть привычка.
  Легонько укусил я девушку за ножку.
  "Что же ты, парень? - Девушка отпрыгнула. - Сначала смотрел на меня, а теперь кусаешь?"
  "Голодно мы жили, девушка, - я оправдываться стал. - К соседям ходили запах мяса нюхать.
  Я же однажды по детской глупости откусил кусочек козьего мяса.
  Соседка меня наказала, калекой сделала".
  "Я, разве, похожа на козочку?" - Девушка не злится на меня.
  "Еще как похожа на нежную ласковую козочку".
  "Так ты меня съешь?"
  "Зубы даны, чтобы зубами кусать, - я смиренно отвечаю. - Иначе, зачем бы зубы выросли во рту?"
  "Рассудительный ты не по годам, - девушка задумалась. - Все тебе придет в будущем.
  Толковать умеешь".
  "Кто же будет слушать нищего?"
  "Разбогатеешь.
  В Имперскую армию поступишь служить.
  Ноги будут, здоровым станешь, богатым выйдешь в отставку".
  "Вашими бы устами мед пить, красавица", - я вспомнил поговорку из легенды.
  "Моими устами я пью, - девушка ресницами хлоп-хлоп. - Твои рассуждения велики. - Сняла она со своего золотого купальника золотой поясок".
  Нижняя часть купальника упала.
  "Без купальника вы еще больше блистаете, красавица", - Я же увидел то, о чем давно мечтал.
  "Я знаю, что прекрасна природной красотой, - девушка довольна. - Но я обязана блюсти себя на людях.
  Без купальника мне никак нельзя.
  Что Цивилизации скажут?
  Война может разразиться междоусобная, если кто меня голой увидит, - красавица обратно подтянула купальничек.
  Рукой поддерживает золотую ткань. - Ты возьми мой поясок, рассудительный юноша.
  Как только туго тебе станет, поясок вокруг талии повяжи".
  "Я растолстел, опух от капусты, - я с сожалением поясок золотой в руках кручу-верчу. - От плохой пищи меня раздуло.
  Нет у меня талии".
  "Тогда вокруг головы повяжи мой поясок, - девушка смеется. - Сразу тебя все уважать будут".
  "Если с пояском твоим на голове меня уважать будут, то почему я не могу его носить постоянно?"
  "Сразу видно, что мудрость в тебе кипит, юноша, - девушка одобрительно кивнула очаровательной головкой. - Но нельзя этот поясок постоянно носить.
  Тебе злые люди станут завидовать.
  От зависти до убийства - один шаг в пропасть".
  Потянулся я к красавице, чтобы поцелуем ее отблагодарить за щедрый подарок.
  Да только вскочила она на водный скутер и понеслась по искусственным волнам бассейна.
  Проснулся я в лесу под березой, а золотой пояс у меня в руках.
  Понял я, что надо мной пролетал Имперский космолёт.
  Возможно, что одна из инфант в иллюминатор обронила часть своей одежды.
  "Сон мне в руку, - я поясок жадно целую
  Слезами его омываю. - Теперь дело осталось за малым.
  За мной - дело".
  Целый день я на кобылке ехал.
  Три радиоактивных могильника обогнул по широкой дуге.
  К вечеру я пристал к артели охотников.
  "Парень, будешь у нас курей ощипывать", - меня сразу в артель определили помощником.
  Обрадовался я, потому что можно мясо кушать.
  Через три дня отправились охотники на ночную охоту.
  Я же вошел через их интерком в сеть и новости читал и смотрел.
  "Сегодня прекрасная княгиня Ильмира проснулась в ужасе, - на экране роскошный дворец показывают. - Сон ей страшный приснился.
  Но никто этот сон истолковать не может.
  Психоаналитики борются за право доложить Ильмире.
  Но она уже никого слушать не хочет.
  Пресс-секретарь великой княгини заявил, что если найдется толковый распознаватель смысла снов, то получит большую награду".
  Я сразу понял:
  "Сбывается пророчество девушки из моего сна".
  Вернулись охотники с большой добычей.
  Среди кочанов капусты я отыскал тощего волка.
  "Охотники, так мы сегодня мясо волка есть будем?" - я обрадовался безмерно.
  "Мясо волка чрезвычайно дорогое, - охотники головами трясут. - Мы его продадим, и купим себе, что подешевле".
  "Какой смысл добывать дорогое, продавать его дешево и покупать еще дешевле?" - я злюсь, что волка не попробую.
  "А ведь Гончаров умное говорит, - охотники переглянулись. - Толковый ты парень, Гончаров".
  "Толковый я, толковый, но денег мне мой ум пока не приносит", - так и съели мы волка за ужином.
  Каждый день теперь охотники себя и меня мясом баловали.
  "Едим мы сытно, - в конце месяца охотники стали совет держать. - Но деньги у нас закончились.
  Либо мы будем продавать мясо за деньги, либо станем мясо есть, но останемся нищими".
  "И так плохо, и этак плохо", - я охотникам говорю.
  "Гончаров, ты у нас умный, ты придумал мясо есть, а не продавать, - охотники на меня обозлились. - Теперь придумай, как нам денег заработать".
  "Знал бы я, как денег заработать, так себе бы в первую очередь капитал скопил бы", - я неосторожно признался.
  Охотники рассердились на меня.
  С бластерами набросились.
  Я только успел чудесный золотой поясок на голову повязать.
  "Гончаров, откуда у тебя пояс дорогой?" - охотники рты открыли.
  "Красавица дала".
  "Красавица дала, а пояс, откуда, Гончаров?"
  "Пояс? Пояс я нашел".
  "Отдай его нам".
  "Не могу, потому что пояс именной.
  Если кто другой его наденет, то княгиня рассердится и казнит самозванца".
  "Какая княгиня, Гончаров?"
  "Княгиня Ильмира", - я подумал, что если начал врать, то придется продолжать.
  Тем более что последние новости о княгине Ильмире вспомнил.
  "Так это поясок великой княгини Ильмиры?"
  "Разве не видно, что ее поясок?"
  "Непростой ты парень, Гончаров, - охотники вместо того, чтобы обрадовались, испугались. - Мы же люди простые.
  Навлечешь ты на нас беды, инспекторов, Имперскую полицию.
  Уходи со своим поясом из нашей артели".
  Выгнали меня охотники, даже лошадь мою не отдали.
  Но я уже понял силу золотого пояска.
  До космопорта доковылял и сразу к таможенникам.
  "Господа таможенники, обокрали меня разбойники.
  Может быть, они - жухрайские диверсанты.
  Отняли деньги и документы.
  Мне бы до центра Империи только добраться с вашей помощью".
  "Чем докажешь, что ты знатный?" - Таможенники с недоверием на грязные лоскуты моей бедняцкой одежды смотрят.
  "Идентификационного чипа у меня нет, - я руки в стороны развожу. - Наша религия запрещает всяческое внедрение в тело.
  Но у меня есть золотой поясок". - Пояс снова вокруг головы подвязываю.
  "Чей у тебя пояс?" - Таможенники сразу стали добрее ко мне.
  "Пояс великой княгини Ильмиры", - я уже по проторенной дорожке лгу.
  "За какие великие заслуги княгиня Ильмира тебя пожаловала своим золотым пояском?"
  "За то, что я ей сон истолковал правильно".
  "Психоаналитики не смогли удовлетворить княгиню своими толкованиями сна, а ты удовлетворил?"
  "Да, удовлетворил толкованием.
  Иначе откуда у меня ее пояс?"
  "Гончаров, не в службу, а в дружбу, - таможенники уже мне билет на рейс оформляют. - Расскажи, что снится великим княгиням.
  Наверно, адмиралы, да генералы снятся".
  "Нет, не адмиралы и генералы Имперские снятся княгине Ильмире, - я сам удивляюсь, как ладо выходит у меня лгать.
  Наверно, поясок придал мне силы. - Адмиралы и генералы каждый день перед великой княгиней предстают с докладами.
  Не хочет княгиня еще и во снах встречаться с генералами и адмиралами".
  "Тогда кто же ей приснился?"
  "Приснился княгине Ильмире сон с возражениями.
  Все во сне ей возражали.
  Наяву мало кто осмелится возражать великой княгине, а во сне - готовы.
  Даже до крайностей доходили во сне.
  Заставляли княгиню все в темпе совершать.
  Ни пары секунд ей спокойствия не давали.
  Спряталась великая княгиня во сне от назойливых.
  В лесу во сне бредет.
  Видит дерево с плодами персиковыми.
  Сорвала княгиня персик - а из персика кровь брызнула.
  Дальше княгиня идет - видит реку кровавую.
  Около реки кровавой растут ягоды, налитые кровью.
  Проснулась княгиня в ужасе, психоаналитиков призывает.
  "Кто мой сон правильно истолкует - того награжу щедро.
  Кто же глупость скажет, чтобы показаться мудрым, того отправлю на урановые рудники Бетельгейзе".
  Поти все психоаналитики отказались давать анализ сна.
  Остались самые притеснённые коллегами, кому карьерный рост закрывали.
  Один произнес, что кровь во сне означает - войну.
  "Мужчины воюют, а я здесь причем?" - княгине Ильмире толкование не понравилось.
  "Возражают вам во сне, потому что не уважают вас, великая княгиня", - другой психоаналитик психограмму сна рассматривает.
  "Кто мне возражает, тот наяву долго не живет", - и другое толкование сна княгине великой не по душе.
  Только я смог правильно сон княгини истолковать".
  "Что же ты сказал ей, Гончаров?" - Таможенники даже рейс задержали, чтобы меня выслушать.
  "Я сказал княгине, что сон означает, что у нее все будет хорошо. - Ложь на ложь накладывается, ложью подгоняет. - Что друга сердечного приятного найдет.
  Кровь - к любви.
  Возражения - к поцелуям.
  Так только в светлых тонах объяснил ее сон.
  Женщинам же только хорошее нужно говорить.
  Княгиня обрадовалась и золотым пояском меня наградила".
  "Гончаров, удача тебе в руки попала, - таможенники со своими вопросами полезли. - Истолкуй и нам".
  "Давайте, только быстро и по порядку".
  "Моя дочь печальная ходит.
  Почему она печальная, Гончаров?"
  "Потому что жениха достойного у нее нет, вот и печалится твоя дочь", - я первого таможенника обрадовал ответом, но опечалил, что жениха у его дочери нет.
  "Почему мне грустно после работы, Гончаров?" - Второй таможенник мне в глаза заглядывает.
  "Потому что ты после работы устаешь, поэтому тебе грустно", - вопросы легкие, даже ничего врать не нужно в ответах.
  "Скажи, Гончаров, - третий таможенник заставил меня вспотеть. - Наша Имперская армия самая сильная?"
  "Разумеется, что наша Имперская армия самая сильная", - я насторожился.
  Вопрос с подвохом.
  "А армия жухраев - слабая?"
  "Армия жухраев - слабее нашей в сто раз".
  "Так почему же жухраи с нами воюют.
  Почему их основные силы не разбиты?"
  "Потому... потому, что наши некоторые воины неправильно Устав толкуют, - родилась у меня спасительная мысль, которая в дальнейшем расцвела. - Не по вредности неправильно толкуют, а по незнаниям, по неграмотности.
  Все равно, что строить сто лет высокую стену от врагов.
  А враги через эту стену на космофрегатах и авианосцах перелетят.
  Или создавать космокрейсер длиной в пять парсек.
  А в этот крейсер с любой стороны дешевая ракета влетит и выведет его из строя". - Я озадачил таможенников и в космолет побежал по трапу.
  Улететь-то улетел с родной планеты.
  Но не знаю, что мне, нищему, в центре Империи делать.
  Куда податься?
  Но, к счастью, или не к счастью, за меня все уже решили.
  Как только космофрегат опустился в док, шлюзы распахнулись.
  Рота гвардейцев ворвалась и взяла меня под конвой.
  "За что я удостоен великой чести быть в наручниках?" - От страха зубами стучу.
  "Не честь, а - меры предосторожности, чтобы ты не сбежал, Гончаров".
  "От кого и к кому я могу сбежать?"
  "Тебе обо всем великая княгиня Ильмира расскажет, и обо всем и за все спросит", - напугали меня до икоты.
  "Пока я летел, обо мне таможенники донос предоставили?"
  "В ярких красках донос, Гончаров.
  Даже охотников уже допросили".
  "Охотников?"
  "Охотников, Гончаров.
  Они признались, что ты по ночам кричал - Слава Императору Жухраев!
  Скрежетал зубами и болтал, что наши солдаты - неопытные дети малые по сравнению с жухрайскими богатырями".
  "Я не говорил этого", - я забился в руках конвойных.
  "Может быть, не говорил, но психоаналитики истолковали твои речи примерно так.
  Не люди теперь решают, а люди и компьютеры.
  Компьютер показал, что ты толкуешь все в свою сторону.
  А кто толкует только для своей пользы?
  Только жухраи, только наши враги все делают для удовлетворения своих низменных потребностей".
  Конвойные просто убили меня признаниями.
  Поэтому, во дворец Великой княгини доставили меня плохо соображающего от страха.
  Сначала меня раздели догола.
  Но золотой поясок не отняли.
  Продезинфицировали меня - всех микробов и бактерий на теле и во рту убили.
  Зубы новые вставили, чтобы я не осквернял великую княгиню нехорошей улыбкой.
  В белый балахон покаяния меня облачили.
  И к великой княгине Ильмире на аудиенцию допустили.
  "Врать ты умеешь, Гончаров, - великая княгиня в облегающем балетном платье страсть, как хороша была. - За моих психоаналитиков придумал их ответы.
  О себе придумал, будто мне сон толковал.
  Одно дело - если бы с охотниками языком болтал.
  Охотники - были сегодня, а завтра их дикий зверь разорвет в лесу.
  Но ты еще и таможенникам толковал обо мне и о них.
  А таможенники - служивые, опора пограничья.
  Вина твоя велика, Гончаров".
  "Вина моя велика настолько, что меня казнили бы сразу, а вас бы не беспокоили, великая княгиня Ильмира, - я золотой поясок вокруг головы повязал. - Значит, не все у меня так плохо".
  "Золотой поясок я этот узнаю, - княгиня Ильмира усмехнулась и сняла поясок с моей головы.
  Я же не возражал под прицелами бластеров гвардейцев княгини. - Любит инфанта Салипунцель своими дорогими вещами разбрасываться.
  Наверно, заметила тебя с орбиты и решила позабавиться.
  Золотой поясок тебе скинула с космофрегата своего".
  "Сама инфанта Салипунцель?" - я подавился вопросом.
  "Когда ко мне на аудиенцию являются, то преподносят подарки, - великая княгиня засмеялась. - У тебя, бедняк, нет ничего, кроме пояска Салипунцель.
  Я оказываю тебе честь, что принимаю этот твой небольшой дар", - княгиня Ильмира отвернулась, чтобы уйти.
  "На свадьбе все сгодится", - я ляпнул, не подумав.
  "На свадьбе? великая княгиня остановилась и обернулась. - Почему свадьба, Гончаров?"
  "У нас в народе говорят, что свадьба - к счастью, великая княгиня".
  "Чья свадьба?"
  "Да, хотя бы ваша свадьба, великая княгиня", - я знал, что все женщины и девушки любят, когда им о свадьбе говорят.
  "Я уже давно замужем, Гончаров".
  "Замужем - толкуется по-разному, великая княгиня Ильмира, - я понял, что в шаге от обвинения в Имперской измене. - Свадьба на небесах, свадьба сердца, свадьба души.
  Разные толкования".
  "Так ты и сон мой истолковал по-своему, Гончаров, - великая княгиня произнесла с иронией.
  Но вижу, что она на меня уже не сердится. - Придумал, что кровь в моем сне - к любви.
  Возражения - к поцелуям.
  И еще добавил, что только хорошее нужно говорить женщинам".
  "Ваша воля", - я уже не знаю, что ответить.
  "Ведь ты угадал, Гончаров, - княгиня Ильмира меня веером по руке игриво ударила. - Понравилось мне твое толкование.
  Может быть, оно и ложное, но приятное".
  "Приятное не бывает ложным, великая княгиня, - я осмелел. - Если приятно, то это - правда".
  "Хорошему толкователю место в армии, - великая княгиня смилостивилась. - Возьми положенную награду за толкование моего сна, Гончаров. - Княгиня мне деньги протягивает. - Затем отправляйся на призывной пункт и записывайся добровольцем в Имперскую армию.
  Будешь Устав толковать".
  "Так и поступлю, великая княгиня Ильмира", - я с поклонами вышел из тронного зала.
  - Много денег тебе княгиня дала, Гончаров? - Джейн сложила губки сердечком.
  
  СНАЧАЛА ДЕНЬГИ, А ПОТОМ ЛЮБОВЬ
  
  - Денег было много, но почти все ушли на оплату налога и штрафов, - Гончаров вздохнул.
  - Штрафы за что? - Бонни собирала в кулек салатики с тарелочек.
  - Штрафы за охотников, штрафы за безбилетный пролет в космолете.
  - Но таможенники за тебя заплатили.
  - Штраф за использование доверия таможенников.
  Штраф за появление в грязном виде во дворце великой княгини.
  За одну только дезинфекцию с меня содрали двести долларов.
  - Они там с ума сошли, во дворцах, - Джейн приложила ладошки к щечкам.
  - Ну и цены у них, - Бонни взвизгнула.
  - Оставшихся денег хватило только, чтобы ноги починить, - Гончаров задрал штанины.
  - Красивые ноги, - Бонни щелкнула языком.
  - Модные ноги, - Джейн одобрила.
  - Балетная модель, - Гончаров засветился от счастья от похвалы. - Теперь осталось только мне разбогатеть, как инфанта обещала в моем сне.
  Устав толковать я умею, остальное - приложится.
  - Кухмейстер Фингал тоже умеет Устав толковать, - Бонни дотронулась мизинчиком до новой ноги Гончарова.
  - Эй, Бонни, поосторожней, - солдат опустил штаны. - Ты до своей коленочки не разрешаешь дотрагиваться, Бонни, а мою ногу ощупываешь.
  - Ну, и ладно, сиди со своими модными балетными ногами, - Бонни обиженно надула губки.
  - Ладно, трогай, но осторожно, - Гончаров разрешил.
  И вернулся к больному для него вопросу: - Кухмейстер Фингал толкует Устав не объективно, а субъективно - в свою пользу.
  Подобное толкование неверное, потому что...
  - Гончаров, отстань от девушек, - сержант Пульман отвесил Гончарову легкий подзатыльник. - Ты где должен быть после ужина, Гончаров?
  - Бластеры чистить, - Гончаров подскочил.
  - Так что же ты солдаткам уши прочищаешь, а бластеры еще не чищены.
  - Я уже бегу, господин сержант, - Гончаров пулей выскочил и столовой.
  - Бонни, мы в казарму? - Джейн скосила глазки на кулек с салатами.
  - Честно говоря, Джейн, не думала, что скажу и подумаю, - Бонни потрясла кульком.
  - Бонни, ты не сказала, что не думаешь, и подумаешь, - Джейн захихикала.
  - На Натуре мы платили за парней в ресторане, Джейн, - Бонни продолжала шагать к казарме. - Дорого заплатили.
  Помнишь тот выпускной вечер, Джейн.
  - Еще бы не помнила, - Джейн надула губки. - Мы отвалили кучу деньжишь зоотехникам, только за то, чтобы парни числились на вечер за нами.
  
  ДОРОГО ЗАПЛАТИЛИ ЗА ЧЕСТЬ ПОУЖИНАТЬ С ЗООТЕХНИКАМИ
  
  - Нам не хватало внимание парней, мы мечтали найти жениха, - Бонни первая вошла в казарму. - Но в армии повышенное внимание мужчин стало утомлять. - Бонни понизила голосок. - Вот я и не знаю, и не ожидала.
  - Я тоже чувствую в себе подобное, Бонни, - Джейн шептала в ушко подружки. - Вроде бы, как и хочется тусоваться с сослуживцами, но как-то и устаю от необходимости постоянно улыбаться, отвечать, кивать головкой.
  - Кивать головкой - тяжелая работа, - Бонни спрятала кулек с салатиками в тумбочку.
  - Никак мы не можем привыкнуть, что овощи и фрукты вне нашей Натуры дешевле, чем мясо, рыба и птица, - Джейн жалобно проблеяла.
  Она проводила взглядом салатики.
  - Со своим ночным завтраком, - Джейн и Бонни сразу окружили парни, которые в казарме уже готовились к самоволке.
  - Мы девушки, пронырливые, - Бонни подмигнула Бонапарту.
  - Как насчет танцулек, - сразу трое солдат наседали. - Проводим, потанцуем, попрыгаем, посмеемся.
  - Ага, - Джейн засунула пальчик в ротик.
  - Мы сейчас проветримся, - Бонни схватила Джейн за локоток и потащила из казармы.
  - Мы вас проветрим, - сзади раздался дружный ржач.
  - Что-то мне не хочется на танцы с парнями, - Джейн жалобно пропищала. - Я тоже никогда бы не поверила, что произнесу подобное.
  - Какие-то они назойливые, - Бонни покосилась на дверь казармы, когда они вышли из нее.
  - Джейн, Бонни, я вас давно ищу, - беда подкралась сзади, со стороны плаца, а не из казармы.
  - Мы на виду, - Бонни преувеличено радостно повернулась и распахнула руки, словно хотела обнять Галактику.
  - Купер, ты тоже служишь в нашей казарме? - Джейн округлила глазки.
  - Нет, я к вам по делу, - Купер покраснел, словно только что выскочил из-под реактивного сопла Космокрейсера. - Вернее - по любви.
  - По любви? - Бонни и Джейн переглянулись.
  - Вот, тебе, - Купер протянул букетик маленьких цветочков между Джейн и Бонни.
  Он не отдал букет, а отступил, чтобы держать в поле зрения каждую девушку. - Вернее, вам. - Купер разделил - и без того малюсенький букетик - на две части.
  - Ой, Купер, как мило, - Бонни прижала цветочки к груди.
  Они и затерялись между ее замечательных грудок.
  - Купер, наши солдаты из казармы...
  
  ДЕВУШКА ОПРАВДЫВАЕТСЯ ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА НЕ ВИНОВАТА
  
  - Ваши солдаты? - улыбка сползала с самодовольного лица Купера.
  - Солдаты из нашей казармы, - Бонни поправила подружку.
  - Солдаты из нашей казармы обещали, что не дадут нас в обиду.
  - Я и не обижаю вас, а, наоборот, - Купер выпятил грудь.
  - Но они могут подумать, что обижаешь, - Бонни приладила букетик цветов на куст смородины: - Ты не возражаешь, Купер, если цветы здесь подождут, пока я и Джейн прогуляемся.
  - Мы осмотрим периметр, - Джейн тоже свои цветы опустила на кустик.
  - Я смелый, потому что все зависит оттого, кто сколько прослужил, - Купер все же с опаской покосился на дверь казармы.
  - Ты говоришь, как чайник, - Бонни фыркнула.
  - Почему, как чайник? - Купер потрепал себя за уши.
  - Чайник тоже служит хозяину, - Бонни засмеялась.
  Даже согнулась в хохоте.
  - Новый чайник, старый чайник, - Джейн не смогла удержаться от смеха.
  Она хлопала Бонни по спине, заливалась смехом.
  - Я пришел пригласить вас на свидание, девочки, - Купер, как водой ледяной из ведра облил.
  - Мы уже приглашены на свидание, - Бонни приложила ладошку к ротику.
  - Почему нас? - Джейн воткнула кулачки в бока. - Ты хочешь с обеими?
  - Ты - двоеженец, Купер?
  - Или многоженец двоеженский?
  - Или многоженец двоякий?
  - Но на моей родине принято, чтобы парень гулял и женился сразу на двух девушках.
  С одной девушкой свадьба и семья не считается.
  - Нет, Купер, пожалуй, мы отправимся с парнями из нашей казармы на танцульки, - Джейн сузила глаза.
  
  ТАНЦЫ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ДВОЕЖЕНСТВО
  
  - Вы выходите замуж за всю казарму? - Купер не удивился, но огорчился. - У нас - нет, но через две Конфедерации Южных Галактик так свадьбы и играют.
  Одна жена - на сто мужей.
  
  
  ГЛАВА 78.
  БОННИ. ДЖЕЙН И СОКРОВИЩА ФИНГАЛА
  
  - Мы в армию не выходить замуж пришли, а воевать, - Бонни надула щеки.
  - Ну, не только воевать, но еще и выйти удачно замуж, - Джейн облизнула губки. - Но что-то мне подсказывает, Купер, что если я и Бонни выйдем за тебя замуж, то вряд ли назовем это удачей.
  - Не ходите на танцульки в город, - Купер решил зайти с другой стороны уговоров.
  - Ты нас ревнуешь? - Бонни захихикала.
  - Вчера в самоволке Каутский и Трухель увели у местного торговца овцами девушку.
  Местные искали их и не нашли.
  Зато на танцульках они отыгрались на сержанте Рич и капрале Вандерхаус.
  Сегодня ожидается грандиозная драка.
  - Мы только потанцуем, - Джейн пропела жалобно.
  - Вы - девушки видные, поэтому вас в любом случае в стороне не оставят, - Купер доверительно шептал.
  Настолько приблизил лицо к лицу Джейн, что брызгал на нее слюной. - Вам может прилететь оплеуха как от наших, так и от местных.
  Еще местные красотки могут приревновать вас к рыбакам или скотоводам.
  Тогда девушки вцепятся вам в волосы.
  - Спасибо, Купер, - Джейн побледнела.
  
  ВОЛОСЫ, МОИ ВОЛОСЫ
  
  - За то, что сделал комплимент, что мы девушки видные.
  - Вы и так видные, без комплимента, - Купер причмокнул.
  - Но на танцульках мы можем постоять за себя, - Бонни выпятила грудки.
  - Бонни, на танцульках надо танцевать и кадриться, а не стоять за себя, - Джейн кусала губки. - Если на танцульках стоять за себя, то это не танцульки, а - война.
  - Мы и так на войне, - Бонни прижалась к Джейн. - Что же нам делать?
  - Я спрячу вас, пока ваши из казармы уйдут в самоволку, - Купер доверительно опустил руку на правое плечо Бонни.
  - Спрячешь нас у себя под кроватью, Купер? - Бонни засмеялась.
  - Или в прикроватной тумбочке часового, - Джейн фыркнула.
  - В катакомбах под нашей дислокацией, - Купер многозначительно поднял палец вверх.
  - В катакомбах? - Бонни округлила ротик.
  - В катакомбы приличные девушки не ходят, - Джейн сказала, как отрезала.
  - Необычные катакомбы, древние и совсем не опасные, - Купер втянул голову в плечи. - Может быть, они вам пригодятся, когда жухраи оккупируют Ганимед.
  - А жухраи оккупируют Ганимед? - Бонни вытянула шею.
  - Обязательно жухраи оккупируют Ганимед, - для Купера оккупация врагами была очевидной.
  - Но мы же солдатки, мы будем воевать, - Джейн топнула.
  Тонкий каблучок оставил дырочку между бетонных плит.
  - Всех не перевоюешь, - Купер забежал за казарму и манил рукой.
  - Я поняла, Купер, ты - дезертир, - Бонни воткнула кулачки в бока.
  - В катакомбах вы скрываетесь от войны, дезертиры, - Джейн прорычала грозно.
  - В катакомбах кухмейстер Фингал скрывает ворованные продукты, - Купер наклонился, словно боялся, что из воздуха возникнет капрал Фингал и ударит по шее. - Полковник прячет...
  Вообщем, не важно, что полковник прячет в катакомбах.
  Главное, что там много интересного.
  - Много интересного? - Бонни покачала миленькой головкой. - Тогда я не знаю.
  - А я знаю, - Джейн храбро шагнула вслед за Купером. - Интересное в катакомбах менее безопасно, чем интересное на танцульках, Бонни.
  Я не хочу, чтобы местные девушки рвали наши волосы, а сержанты, капралы и местные парни нас пинали.
  Мы же девушки примечательные.
  - Не примечательные, а - видные, - Бонни поправила.
  - Примечательные и видные - одно и то же, - Джейн открыла спор.
  
  СПОРИМ, ЧТОБЫ ПОСПОРИТЬ
  
  - Джейн, если примечательное и видное - по твоему мнению - одно и то же, - Бонни догнала подружку, то кем ты себя считаешь: примечательной или видной.
  - Ну, наверное, я - примечательная, - Джейн приложила пальчик к лобику. - Нет, я - видная.
  - Сама не знаешь, кто ты, а говоришь, что одна и та же, - Бонни хлопнула ладошкой по ладошке Джейн. - Я выиграла спор.
  - Один ноль в твою пользу, Бонни, - Джейн согласилась. - От меня - поцелуйчик.
  - Сюда, - Купер отодвинул лист фанеры от стены. - Здесь один их входов в катакомбы.
  - Если вход в катакомбы так легко отыскать, то любой жухрай догадается, где прячутся солдаты Империи, - Джейн с сомнением смотрела на дыру в стене.
  - Вход найдет каждый, но не каждый разберется в сети подземных пещер древних, - Купер пошарил рукой по стене и включил свет.
  Тусклая тахионное лампочка осветила узкую железную лестницу вниз. - Сеть переходов раскинулась под поверхностью всей планеты.
  - Планета под планетой, - Бонни поцеловала Джейн в щечку. - Надо ли нам осматривать еще один Ганимед - подземный?
  - Мы только под нашей войсковой частью прогуляемся, - Купер галантно хотел пропустить девушек вперед в катакомбы.
  - Нет, Купер, ты первый входи, - Бонни остановилась.
  - Боитесь, что я захлопну за вами дверь? - Купер нервно засмеялся. - Зачем мне трудности?
  - Может быть, дверь не захлопнешь, но впереди мина или подземный монстр, - Джейн постучала кулачком по двери. - Ты хочешь нами проверить.
  - Пожалуйста, если вы недоверчивые девушки, - Купер сделал вид, что обиделся.
  Он быстро спускался по лестнице. - Только дверь закройте за собой.
  Сквозняк.
  - Зачем мы сюда полезли? - Джейн шепнула на ушко Бонни. - Может быть, лучше - танцы в городе?
  - Мы тоже что-нибудь припрячем для себя в катакомбах, - Бонни тоже шептала. - Помнишь, в Учебке мы не знали, куда складывать продукты со склада?
  - Укромное местечко для двух девушек всегда полезно, - Джейн засмеялась.
  
  ЛЮДИ, КАК МЫШКИ, ЛЮБЯТ ПРЯТАТЬСЯ В НОРКИ
  
  - Здесь первый ярус, - Купер уже ждал на площадке.
  - Сколько всего ярусов?
  - Купер, ты сверху кажешься маленькой букашкой, - Бонни захихикала.
  - Зато вы снизу, Бонни и Джейн, выглядите феями.
  Все ближе и ближе, теплее и теплее.
  - Комплиментщик ты, Купер, - наконец, Джейн спрыгнула с последней ступеньки. - Здесь миленько и уютненько.
  - Где склады продукции? - Бонни оглядывалась по сторонам.
  - Вас только склады готовой продукции интересуют, девушки? - Купер выглядел огорченным.
  - А что же еще? - Бонни пожала плечами.
  - Я думал, что вы заинтересуетесь историей и фресками древнейших катакомбов.
  Посмотрите на стену, - Купер ткнул пальцем в отшлифованный гранит. - Древняя Цивилизация оставила свой след в изумительных наскальных рисунках.
  Краски не тускнеют веками, не меркнут и не стираются.
  - Лучше бы древняя Цивилизация оставила нам мешки с сахаром, - Бонни пробурчала.
  - Бонни, за тысячу лет сахар превратился бы в каменный сахар, - Джейн наставительно подняла пальчик.
  Затем увлеклась рассматриванием его.
  - Зато мышки погрызли бы каменный сахар, - Бонни вздохнула. - Хоть какая польза.
  А от картин - пользы ноль.
  - Я думал, что вы вдохновитесь, - Купер нежно провел рукой по картине на скале. - Вы же только о сахаре думаете.
  - Не только о сахаре в катакомбах мы думаем, Купер, - Джейн постучала камешком по картине и приложила к граниту ухо.
  - Я не разочаровался в тебе, Джейн, - Купер засветился счастьем. - Ты стучишь по картине и ждешь от нее отклика.
  Эхо ушедших веков ожидаешь.
  - Нет, Купер, - Джейн отстранилась от стены. - Не эхо я жду, а то, что за картиной спрятан сейф.
  Сейф с моднейшими древнейшими туфельками или сапожками.
  
  ТУФЕЛЬ ДЛЯ ДЕВУШКИ МАЛО НЕ БЫВАЕТ
  
  - Теперь я не разочарована в тебе, Джейн, - Бонни с радостным визгом повисла на шее подружки.
  - Но как же фрески, скульптуры? - Купер тряс головой.
  - Купер, если ты хочешь жениться, - Джейн перешла к другой стене и снова в нее постучала камешком, затем приложила ушко к картине умершей Цивилизации, - то лучше предлагай девушке сахар и туфли, а не вдохновение.
  Вдохновение у нас, девушек, появляется, когда все остальное уже есть.
  - Ни одной картиной не заманишь девушку под венец, Купер, - Бонни поддакнула.
  - И еще, Купер, - Джейн продолжала обстукивать стены и прислушиваться. - За мешок сахара в Конфедерации Натура ты можешь купить целый пантеон с древнейшими скульптурами и картинами.
  - Всего лишь за один мешок сахара? - Купер икнул.
  - Посмотри в сети, Купер, - Бонни радостно засмеялась. - Курс сахара к золоту на Натуре.
  - По поводу пантеона не знаю, - Купер тут же осведомился в сети. - Но за мешок сахара у вас идет космофрегат.
  Почему же тогда никто не догадался привозить на Натуру сахар и обменивать на космофрегаты?
  - Потому что у нас таможенные пошлины все сжигают, - Джейн перешла к очередной картине. - За сахар при въезде на Натуру с тебя возьмут как за два Космофрегата.
  - Ваши таможенники туристов без трусов оставят, - Купер считал, что пошутил.
  - Мы сами без трусиков, - Бонни ткнула пальчиком в низ животика. - И туристы обязаны следовать нашим традициям.
  - Мне стыдно, я смущаюсь, - Купер покраснел. - У меня дома за появление без одежды в общественном месте грозит смертная казнь.
  - Как же ты хотел нас взять в жены Купер? - Бонни сузила глаза. - Привез бы нас, а нас бы казнили.
  - Я бы вас дома взаперти держал, Бонни и Джейн.
  - Купер, очнись, - Джейн камешком легко постучала по лбу Купера.
  
  МНОГИЕ БЕЗ СОЗНАНИЯ ЖИВУТ ГОДАМИ, ХОДЯТ, РАЗГОВАРИВАЮТ, ЖЕНЯТСЯ
  
  - Теперь ушко к моему лбу приложи, Джейн.
  - Зачем я буду прикладывать ушко к твоему лбу, Купер?
  - Ты же стучишь камешком по стене, а потом слушаешь эхо.
  Вот и послушай эхо из моей головы.
  - Джейн, а почему ты сначала стучала, а потом только ушко к камню прикладывала? - Бонни хлопнула Джейн по попке.
  - Чтобы слушать - пусто за стеной или полно, Бонни.
  - Но нужно одновременно стучать и слушать ушком к стене, а не отдельно.
  - Бонни, тогда я буду слышать стук камешка, а не эхо.
  - Куколки, можно и не стучать, - Купер расплылся в улыбке. - Я сам покажу вам, где, что спрятано.
  - Что же ты сразу не сказал, Купер? - Джейн вскрикнула.
  - Ты не спрашивала, Джейн, - Купер продолжал потешаться. - Мне нравилось наблюдать, как ты стучишь и прислоняешься к стеночке.
  - Купер, ты бы еще прикрикнул на нас и ожидал, чтоб мы за тобой потянемся строем, как утки, - Бонни прошипела.
  - Картины все на один сюжет, - Джейн похлопала Бонни по попке. - Пошлые, безнравственные.
  - Изображение тела без прикрас, без одежды, во все века, во всех Цивилизациях считалось правильным, потому что - верным, - Купер покраснел и прокашлялся в кулак. - Вы тоже, Бонни и Джейн, обнаженные, как на картинах древних мастеров.
  Но вы же себя не причисляете к пошлым и безнравственным.
  - Мы не в этих позах и не с мужчинами, - Джейн возразила.
  - Девочки, можно я спрошу? - Купер переминался с ноги на ногу.
  - Купер, ты в этих катакомбах - куку? - Бонни многозначительно покрутила пальцем у виска. - Спрашиваешь разрешения у рекруток.
  - Вопрос довольно интимный, девочки.
  - У нас нет интима, Купер, поэтому вопрос к нам не может быть интимным, - Бонни скрестила ножки и погладила Джейн по спинке.
  - Почему вы все время поглаживаете друг дружку? - Купер отыскал в себе силы. - Поглаживаете и похлопываете по попке.
  Иногда целуетесь.
  - Потому что мы девушки, а не парни, Купер, - Бонни тут же поцеловала Джейн в губки.
  - Твой вопрос непонятен, Купер, - Джейн ответила поцелуем на поцелуй Бонни.
  - Как же непонятен, - Купер покраснел.
  - Вы, парни, обнимаетесь, целуете друг друга в щеки, расцеловываете, - Бонни пожала плечами. - С хохотом бегаете друг за другом.
  Боретесь.
  - Ободряете друг дружку дружеским похлопыванием по плечу, - Джейн похлопала Купера по левому плечу. - У вас считаются подобные проявления дружбы нормальными.
  
  НОРМАЛЬНЫМ СЧИТАЕМ ТО, ЧТО У НАС, А У ДРУГИХ - НЕ НОРМАЛЬНОЕ
  
  - Плечо мужское - не женское попа, - Купер потерял мысль.
  - Ты сказал - не женское попа, - Джейн и Бонни залились смехом. - Надо говорить - не женская попа.
  - Да, плечо - не попа, - Купер остановился около небольшой пещерки.
  - Мы похлопываем друг дружку по попе, ласкаем, чтобы успокоиться, - Бонни дунула на плечо Джейн.
  - Разгоняем и пригоняем кровь к внутренним органам от других внутренних органов, - Джейн кивнула очаровательной головкой.
  - От внутренних органов к органам, когда похлопываете по попке, - Купер выпучил глаза. - Вы очень красивые, Джейн и Бонни.
  И внутренние органы у вас, наверняка, тоже очень прекрасные.
  - Правда, что ли, что мы красивые? - Джейн и Бонни переглянулись и засмущались. - Спасибо, Купер.
  - Спасибо, вам, Джейн и Бонни, что не побили меня, - Купер облегченно вздохнул.
  - Что там? - Бонни вглядывалась в темноту пещерки.
  - Склад сержанта Клауса, - Купер зажег фонарик. - Видите - табличка с надписью: сержант Клаус.
  Ничего интересного у него нет: погоны, аксельбанты, перевязи, списанные кобуры бластеров.
  - Хозяйственный этот сержант Клаус, - Бонни произнесла с уважением.
  - Зато у полковника есть на что посмотреть, - Купер зажег свет. - И свет в его пещеру проведен.
  - Бластеры, оружие, боеприпасы, военная форма новенькая, в пакетах, - Джейн восхищенно распахнула глаза. - У полковника больше приданного, чем у сержанта Клауса.
  - На то он и полковник, чтобы его склад давал информацию к размышлению, - Купер выключил свет в пещере. - Оружие все списанное...
  - Кто списал оружие?
  - Сам полковник и списал себе.
  Поэтому военная полиция не придерется, если найдет его склад.
  Да и кто докажет, что склад полковника?
  - Но табличка...
  - Табличку на пещеру повесит кто угодно, и какую угодно, - Купер повел девушек дальше. - Докажи потом, чье чье.
  Таблички только для наших, чтобы мы знали, где кто что прячет от армейской полиции.
  - Купер, мы прошли одну пещеру и не посмотрели, что в ней, - Джейн резко остановилась.
  
  НЕ ПОКУСАЕМ, НЕ ПОЩУПАЕМ, ТАК ХОТЬ ПОСМОТРИМ
  
  - Там ничего нет интересного, - Купер засвистел.
  - Когда так говорят, то сразу становится любопытно, - Бонни тоже остановилась.
  - Табличка - Купер, - Джейн прочитала около входа в пещерку. - Твоя пещера, Купер!
  - Вы девушки неглупые, приличные, иногда опасные, - Купер переминался с ноги на ногу. - Вы же не хотите связываться с неприятным для вас?
  - Теперь мы обязаны исследовать твою пещеру, Купер, - Бонни наступала.
  - Даже если ты прячешь в ней скелеты твоих врагов, мы никому не скажем, - Джейн скрестила пальчики.
  Пальчиками давала обещание Куперу молчать.
  - Нет в моей пещере скелетов, - голос Купера дрогнул.
  - В твою пещеру протоптана тропа больше, чем в пещеру полковника, - Бонни ахнула. - Ты прячешь от нас что-то интересненькое.
  Все знают, все солдаты навещают твою пещерку, а нам не даешь.
  - Поверьте, Бонни и Джейн, для вас ничего интересного в моей пещере нет.
  - Мы сами решим, что для нас, а что не для нас, - Джейн схватила Купера за руку. - Веди и свети, Купер.
  А то силой заставим.
  - Силой заставите? - Купер смущенно захихикал. - Силой я согласен.
  - Ну, право, Купер, не будь букой, - Бонни погладила Купера по головке.
  - Ласка - сила девушек, - Купер вздохнул обречённо. - Подчиняюсь вашим требованиям.
  Но, если мелодрама вам не понравится, то все равно я поступил по закону чести. - Купер зажег фонарик.
  - И все? - Бонни и Джейн стояли посредине пещеры и вертели головками.
  - Я думала, что здесь мешки с сахаром и крупой, - Бонни надула губки.
  - Или хотя бы с сухофруктами, - Джейн почесала за ушком Бонни. - Здесь же только фотографии и голографии голых девушек.
  - Словно мы на родной Натуре оказались, - Бонни захихикала. - И ты стеснялся нам показать?
  Ничего интересного и любопытного для нас нет
  - Я же не учел, что вы из Конфедерации Натура, - Купер рванул белый воротничок.
  - Ты коллекционируешь изображения обнаженных девушек, Купер, - Джейн склонилась над голограммами у стены. - Ты же художник, как и те, которые рисовали на древних стенах древнейшие картины.
  
  ДРЕВНЕЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ДЕШЕВЫМ, ПОТОМУ ЧТО УСТАРЕЛО
  
  - Джейн, смотри, наши фотки и голограммы, - Бонни взвизгнула от удивления. - Мы с тобой у проходной.
  Мы в комнатке на посту с сержантом Йокогама.
  - Мы в казарме с Рахиль, - Джейн подняла головку от голограмм: - Купер, ты за нами подглядывал камерами?
  - Я часто думал, что мне полезного сделать для Империи, - губы Купера дрожали. - Вы вправе осуждать меня, Бонни и Джейн.
  Спросит меня Император, если мы встретимся с ним:
  "Купер, а ты зачем нужен Империи?"
  Я возьму под козырек и смело отвечу Императору:
  "Ваше величайшее милосердие, господин Император.
  Я спасал души своих сослуживцев - солдат, офицеров, сержантов и капралов - от жгучего одиночества.
  Конечно, в армии всегда весело.
  Солдат в строю не одинок.
  Но существует другое одиночество - бездонное.
  Вот я и собираю фотографию девушек и женщин, которые встречаются на моем жизненном пути.
  Чтобы девушки на голограммах и фото выглядели поэтично, как на картинах старых мастеров, я беру для коллекции только обнаженные натуры.
  Голая правда всегда искуснее, чем правда в одежде.
  Многие меня хвалят за мою коллекцию, которая, как я надеюсь, скоро перерастет в Музей воинской славы нашей действующей Императорской части.
  Прошу учесть мои голограммы и фото как смягчающее обстоятельство".
  Вдруг, Императору понравится мой музей?
  Он зачтет мне его в годы военной службы.
  Но пока я держу коллекцию подальше от глаз цензоров и инспекторов, чтобы они не разворовали и не доставили мне неприятности.
  - Купер, ты поместил нас в музей, - Джейн захлопала в ладоши. - Я и Бонни теперь, как Венера Альдебаранская и Афродита Большевзрывная.
  
  ПРИ ЖИЗНИ СТАЛИ ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ ИСКУССТВА
  
  - Я сейчас заплачу от восторга, - Бонни уже вытерла бриллиантовую слезинку в уголке левого глаза. - Спасибо тебе, Купер, за то, что не забыл нас в своем музее.
  - Вы серьезно, Джейн и Бонни? - Купер даже присел от удивления.
  - Это ты, серьезно, Купер, - Джейн пожала солдату руку.
  - Я думал, что вы рассердитесь на меня.
  - Рассердимся?
  - Да, рассердитесь.
  - За что, Купер?
  - За то, что я тайно подглядывал за вами и делал снимки с вас обнаженных.
  - С нас одетых ты не мог бы сделать снимок, Купер, потому что нам одежда запрещена.
  - Но все же, девочки.
  - Купер, а еще ты будешь за нами фотографировать? - Бонни спросила с искрами из глаз.
  - Мы постараемся выглядеть красиво для других голограмм в твоем музее, - Джейн светилась надеждой.
  - Вы станете позировать мне? - Купер жадно хватал воздух, как рыба на берегу.
  - Позировать, позировать, - Бонни прижалась к Джейн.
  - О подобном я и не мечтал, - Купер шмыгал носом.
  - Мы тоже о подобной радости и не мечтали, Купер.
  - Я, словно во сне, Бонни и Джейн.
  - Мы тоже, будто спим, Купер, не буди нас.
  - Надо же подумать, - Бонни ладошками стучала по щечкам. - Мы с тобой, в музее экспонаты, Джейн.
  - На Натуре все удавятся от зависти, когда увидят наши голограммы в художественном музее Купера.
  - Художественный музей Купера - звучит обнадеживающе, - солдат совсем обалдел. - Я даже испугался, что вы в гневе разобьете и разорвете фото, и сломаете голограммы.
  Но вы, наоборот, Бонни и Джейн, воодушевились.
  - Фотографируй же нас, Купер, прямо сейчас, - Джейн призывно вытянула губки.
  
  ПУСТЬ ФОТОАППАРАТ ЛЮБУЕТСЯ НАМИ
  
  - Чичас, чичас, только голографические кристаллы вставлю, - Купер засуетился.
  Кристаллы падали из рук.
  Купер поднимал, снова ронял.
  Наконец наладил фото и голографическую камеру.
  - Как нам встать, Купер? - Джейн склонила головку на правое плечо Бонни.
  - Как вам встать? - Купер стряхнул капли пота с кончика носа. - Вы уже стоите, девочки.
  Ваши фото на фоне в моем музее, - Купер бормотал. - Сенсация.
  Пусть пока для меня одного сенсация.
  Нет, для меня и для тех, кто посещает мою пещерку.
  Нет, уже не пещерку, а - Художественный музей Купера. - Купер сделал первый снимок на кристалл голограммы. - Бонни, опусти руку на талию Джейн.
  Ого!
  Ты уже не на талии руку держишь, а на попке.
  Я и не смел предложить даже... - Купер в поте лица трудился пять часов. - Сделаем перерыв до завтра? - Купер раскладывал готовые кристаллы и фотографии по полочкам.
  - Ты уже устал нас запечатлять? - Бонни протянула с разочарованием.
  - Семь тысяч девятьсот двадцать три голограммы, Бонни и Джейн, - Купер с трудом удерживался на ногах. - Не знаю, ноги дрожат от славы, или от восторга, или от переизбытка.
  Я отсортирую нужные для музея, а потом.
  - Потом ты еще будешь нас увековечивать, - Джейн почти что приказала.
  - Скажу кому - не поверят, - Купер с любовью смотрел на Джейн.
  - Мастер, ты так утомился, что падаешь, - Бонни озаботилась.
  - Если ты умрешь сейчас, Купер, то кто же будет дальше делать с нас голограммы и поддерживать твой музей.
  - Не умру, - Купер захохотал, как сумасшедший. - Теперь мне умирать нельзя.
  На фронт повезут - дезертирую.
  Спрыгну с парашютом из космокрейсера.
  На все пойду, даже на побег из армии - лишь бы музей свой спасти.
  - Мы прыгали с парашютами в гиперпространстве, - Джейн похвасталась.
  
  ДЕВУШКИ ЛЮБЯТ ПРЫГАТЬ
  
  - Ну и как? - Купер проблеял. - Я уже вижу свои фотографии: как фотографирую себя и вас с парашютами в гиперпространстве.
  - Сначала - много красок, а потом вылет из трубы гиперпространства в пространство, а затем - в просто пространство, - Бонни произнесла, как бывалая парашютистка в гиперпространстве.
  - Купер, - тебе надо поесть, - Джейн разволновалась. - Лицо бледное.
  - У нас салатики в казарме припрятаны, - Бонни принесла салатики в жертву искусству.
  - Зачем салатики, - Купер махнул рукой. - Тут рядом пещера, куда кухмейстер Фингал свое добро прячет.
  Там может год кормиться полк головорезов из особой пехоты.
  - Головорезы из особой пехоты? - Джейн икнула от неожиданности.
  - Мы приписаны к особой пехоте, сдали в нее тесты, - Бонни выдала военную тайну.
  - Шуточки у вас, Бонни и Джейн, детские, - Купер не поверил. - Особая пехота - легенда Имперской армии.
  Никто толком не знает, что это за особая пехота.
  Но все благоговеют и склоняются и боятся особых пехотинцев, которых мало, кто видел.
  Может быть, их и нет.
  Особые пехотинцы - выдумка Имперской канцелярии.
  - Но мы... - Бонни не договорила.
  Ладошка Джейн зажала ее ротик.
  - К запаснику Фингала, - если бы Купер не устал смертельно, и не вымотался бы за фото и голограмма сессию, то он обратил бы внимание на смятение Бонни и Джейн.
  Но пот застила лицо удачливому фотографу.
  Перед глазами плавали обнаженные тела Бонни и Джейн в разных позах для голографической съемки.
  - Кухмейстер разве не заметит, что ты подъел из его припасов? - Джейн спросила около большой пещеры.
  
  МЫ ДУМАЕМ О МАЛОМ
  
  - Заметит и рассердится, - Бонни на всякий случай прижалась к Джейн.
  - Фингал? Заметит? Что у него что-то пропало из пещеры? - Купер неестественно хрипло захохотал.
  Он озарил пещеру тахионным светом.
  Лампочек в пещере простого капрала кухмейстера больше, чем в пещере полковника.
  - Действительно, Фингал не заметит пропажу, - Бонни бегом ринулась к стеллажам и штабелям коробок.
  - Но почему же Фингал в столовой ставит условия и не дает солдатам то, что они хотят, - Джейн пальчиком благоговейно дотронулась до банки. - Здесь тонны мясных и рыбных консервов.
  - Мегатонны, - Купер кивнул головой. - Но в столовой же все горячее.
  Поэтому лучше там кушать, чем здесь.
  Здесь менее интересно, - Купер отрезал кусок от окорока на стене и меланхолично жевал. - Правда же, девочки, что здесь не как в столовой?
  - Компот из абрикосов? - глаза Бонни расширились.
  - Манго в клубничном сиропе, - Джейн застонала.
  - Фисташки в сахарной пудре, - Бонни не устояла и присела на ящик с фисташками.
  - Клюква с вишней, - Джейн ласкала прозрачные банки.
  - Здесь - по ценам Натуры - овощных и фруктовых консервов больше, чем годовой бюджет нашей Конфедерации, - нижняя губа Бонни отвисла.
  - И не считая крупы и сахара, - Джейн жалобно проблеяла.
  - Сами говорите, что у вас в Конфедерации Натура таможенные пошлины дикие, - Купер открыл банку с омарами.
  Он налегал на мясо и морепродукты. - Где густо, а где пусто.
  - Я сейчас лопну, - Бонни отдувалась после третьей банки компота.
  - Обед, ужин, тортик, - Джейн тяжело дышала над открытой коробкой с фисташками в сахарной пудре. - Воевать с едой трудно.
  - Джейн и Бонни, - Купер помахал клешней омара. - Вы много и жадно кушаете фруктов и овощей после голодовки на вашей Натуре.
  Но почему вы не толстеете?
  - Потому что от хорошего не толстеют, - Джейн пропихивала в себя орешек.
  - И еще мы занимаемся гимнастикой - расслабляемся, - Бонни облизывала персик, потому что уже не в силах откусить или надкусить.
  - Вы так просто, так открыто рассказываете первому же встречному солдату о себе? - из-за ящиков с куриной тушенкой вышел высокий статный солдат.
  Рыжие волосы его светили, как подземное солнце.
  - Шорли? - Джейн и Бонни раскрыли ротики и глазища. - Тебя еще не расстреляли за дезертирство и измену Императору?
  - Вы знакомы? - Купер пятился к выходу из пещерки.
  - Мы очень знакомы, - Шорли цокал языком. - Не советую тебе, солдат Купер, убегать и поднимать панику. - Шорли покачал дулом бластера. - Я муху сбиваю из бластера.
  - Я и не убегаю, - Купер застыл.
  - Не мудрено, Купер, что ты муху из бластера сбиваешь, - Джейн невозмутимо вернулась к орешку. - Радиус поражения бластера два метра.
  В два метра попадет стая мух.
  
  МУХИ, ЧЕМ ПРОВИНИЛИСЬ ПЕРЕД ИМПЕРСКОЙ АРМИЕЙ
  
  - Я никому не расскажу, что в катакомбах прячется дезертир, - Купер умоляюще смотрел на Шорли. - Но ты только мой мусейон не разграбь.
  Там особо ценные экспонаты.
  - Золото? Коды доступа к банковским счетам адмиралов?
  Новейшие чипы запуска ракет? - Шорли деловито осведомился.
  - Бери выше, Шорли, - Бонни выпятила грудки. - В музее мои и Джейн фотографии.
  - И не только наши, - Джейн подошла к Бонни и обняла ее.
  - Ты фотографировал моих девушек? - В голосе Шорли появилась ленивая угроза.
  - Это каких твоих девушек, Шорли? - Бонни взвизгнула. - Никакие мы тебе не девушки.
  - Вернее, мы - девушки, но не твои, Шорли, - Джейн налилась красным гневом.
  - Красная угроза, - Шорли засмеялся.
  - И не трогай и не обижай нашего Купера, - Бонни загородила собой Купера.
  - Вашего Купера? - Шорли прикладом стукнул по полу. - Вашего, мать его, Купера? - Он начал поднимать бластер.
  Видно, что выдержка покинула его. - Пока я прячусь по Конфедерациям и по катакомбам, вы прелюбодействуете с рекрутами. - Гримаса ненависти перекосила лицо Шорли. - С вашей красотой могли бы подобрать какого-нибудь завалящего генерала, а не музейного работника.
  - Во-первых, Купер не музейный работник, а - основатель художественного музея имени своего имени и себя, - Джейн милостиво кивнула Куперу. - Во-вторых, ты считаешь нас красивыми? - Загадочная улыбка озарила прекрасное лицо Джейн.
  - Нам очень приятны твои слова, Шорли, - Бонни захихикала.
  - Если приятны мои слова, то почему ты хихикаешь, Бонни? - дуло бластера замерло.
  - Так, схихикнулось, - Бонни прыснула в кулачок.
  - Нам хихикается, - Джейн засмеялась, захлопала в ладошки.
  
  
  ГЛАВА 79.
  
  ХУЛИГАН ШОРЛИ
  
  - Вы дожны были от страха в штаны... - Шорли свободной рукой вытер пот со лба. - Впрочем, у вас нет штанов, Джейн и Бонни.
  - Мы не боимся тебя, дезертир, - бледный, как вата, Купер вышел из-за Бонни и встал перед ней.
  Теперь он защищал Бонни грудью.
  На Джейн у Купера не хватило груди.
  - У нас появился герой, - дуло бластера снова поползло вверх. - Сейчас на одного героя станет меньше.
  - Мы тебя предупреждали, чтобы ты не угрожал нашему художественному руководителю, - Джейн скрестила руки на груди.
  
  ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СЪЕМКИ
  
  - И что вы мне сделаете? - Шорли раскрыл рот.
  Наблюдал, как половина бластера отделилась и грохнулась на пол.
  - Ты сам себе уже сделал, Шорли, - Бонни облизывала пальчики. - Ты потерял доверие в наших глазах.
  - Вы, вы... - Купер недоверчиво переводил взгляд с половины на половину уже бесполезного бластера Шорли.
  - Они, они, - Шорли задыхался.
  - Да, я отрезала своим кинжалом половину бластера, - Джейн невозмутимо кивнула миленькой головкой. - Вы даже не заметили.
  - Я заметила, - Бонни возразила.
  - Бонни, ты и я - одинаковые, - Джейн поцеловала подружку в щечку.
  - Да, одинаковые, - Бонни пальчиком нарисовала окружность вокруг левого соска Джейн.
  - Бонни тебе, Шорли, незаметно срезала волосы с макушки.
  А я - отрезала бластер.
  - Теперь ты головорез с обрезом, - Бонни вспыхнула смехом.
  - Ничего, я в соседней пещере еще бластер возьму, - Шорли не сдавался.
  Он провел рукой по голове.
  Часть волос с вершины упала золотыми проволочками на вечный каменный пол.
  - Если ты будешь бластером угрожать снова, то мы тебе руки отрежем, Шорли, - в голосе Джейн нет угрозы.
  Только неуверенность в своих словах.
  - Даже так? - Шорли сузил глаза. - Ты изменилась, солдатка Джейн.
  - Ты тоже после учебки изменился, Шорли, - Джейн буравила Шорли взглядом. - Хотя мы тебя и не знали.
  Всего лишь пара мимолетных встреч.
  - Пара встреч, - Шорли усмехнулся. - Ты оставила шрам любви на моем сердце, Джейн.
  - Шрам любви на сердце? - Джейн вытянула шейку. - Покажи, Шорли.
  
  СЕРДЕЧНАЯ РАНА ЛЮБВИ
  
  - Шрам в виде сердечка, - Бонни от напряжения высунула язычок.
  - Сердце далеко под одеждой и грудной клеткой, девочки, - Шорли засмеялся. - Пожалуй, что я поспешил с выводами, что вы изменились после Учебки.
  Все тот же у вас умишко.
  Зато я преобразовался. - Шорли присел на ящик с сушеными ананасами. - Присаживайся, рекрут Купер, - Шорли приглашающе постучал ладонью по ящику рядом. - Нам нечего делить.
  Возможно, что и ты, когда-нибудь окажешься в моем положении.
  Мой рассказ, мой опыт могут тебе тогда пригодиться.
  - Я люблю Императора, - Купер крикнул. - Слава Императору.
  Я никогда не дезертирую и не предам нашего Императора.
  - Можешь не кричать, я отключил камеры, - Шорли засмеялся.
  - Ну, если ты отключил три камеры по периметру, тогда я уже не кричу, - Купер огляделся.
  - Три камеры? - Шорли подпрыгнул. - Я только две нашел.
  - Вот и третья, - Купер ловко консервной банкой сбил камеру с потолка. - Она - муляж, но все-таки...
  Иногда и муляж стреляет...
  - Джейн, Бонни, простите, что я погорячился, - Шорли миролюбиво улыбался.
  - Ты так говоришь, Шорли, потому что мы тебе бластер и волосы подрезали, - Бонни надула губки.
  - Волосы зачем? - Шорли снова прикоснулся к безволосому кружку на макушке.
  - Чтобы ты не задавался, Бонни срезала твои волоски, Шорли, - Джейн засмеялась. - С лысинкой ты не столь значительный, как с шевелюрой.
  - Ошибаешься, Джейн, - Шорли печально покачал головой. - С лысиной, с кружком на голове я стану еще бОльшим народным героем.
  Поверь, скоро ты увидишь подобные кружки на головах многих парней и девушек.
  Станет модной стрижка "Под Шорли".
  - Народный герой? - Бонни почесала затылочек и перебралась на коленочки к Джейн.
  - Стрижка "Под Шорли"? - Джейн ласково поцеловала подружку в шейку.
  
  А СТРИЖКА "ПОД ДЖЕЙН"
  
  - Я расскажу все по порядку, с самого начала моих странствий. - Голос Шорли возвысился до величественного. - Знал ли я когда-нибудь, догадывался ли, что не человек делает себя, а другие делают человека.
  - Мужчина и женщина рожают нового человека, - Бонни приложила пальчик к губам Джейн.
  Джейн укусила за пальчик.
  Девушки засмеялись.
  - Вам весело, а мне было не весело, - Шорли криво улыбнулся. - Все началось с маленькой моей дерзости в Учебке, когда я разбил окно в офицерской столовой.
  Я просто не хотел, чтобы ты, Джейн, развлекалась с господами офицерами.
  - Я тоже развлекалась в офицерской столовой, - Бонни сдвинула бровки. - Ты нам испортил веселье, Шорли.
  - Девушкам нельзя портить веселье, - Купер похлопал Шорли по коленке.
  - Тебя не спрашивали, Купер, - Шорли огрызнулся. - Но твой дружеский жест, твое похлопывание по моей коленке успокаивает меня.
  Продолжай, поглаживай и похлопывай, а я продолжу о себе. - Шорли потянулся. - Почему-то после того, как я разбил стекло, господа офицеры и сержанты объявили меня инакомыслящим.
  Дальше пошло - инакомыслящий, значит, дезертир.
  Дезертир - означает - шпион жухраев.
  Я даже не подозревал, но уже получил новый статус.
  Я понимал, что армии и репортерам нужны изменники, чтобы было интересно.
  Поэтому было бесполезно оправдываться и доказывать, что я всего лишь разбил стекло, а не совершил террористический акт.
  Если мальчик разбивает мячом стекло в квартире старушки, то мальчика называют либо хулиганом, либо неосторожным футболистом.
  Но, если мальчик попадет мечом в стекло дворца, или в машину коронованной особы, то мальчика уже не спасти.
  Навсегда к нему приклеят ярлык - изменник, шпион, террорист.
  Надо было бежать из Учебки.
  Но как? - Шорли постучал пальцами по свободному от волос пространству на макушке. - И тут началось то, что я называю - делать образ.
  Около офицерского собрания я затаился в кустах, чтобы меня не нашли.
  "Как ты думаешь, Брамс, куда сбежал Шорли?" - около кустов остановились лейтенант Шоу и капрал Брамс.
  "В учебке не так много мест, где можно спрятаться, господин лейтенант", - капрал Брамс произнес задумчиво.
  Я оборвал дыхание, чтобы лучше слышать.
  Военные говорили о том, о чем мне нужно.
  "Шорли, если он дезертир и террорист, то - не дурак, - в голосе лейтенанта Шоу послышалось уважение. - Он не станет долго задерживаться в Учебке".
  "Я тоже так думаю, господин лейтенант, - капрал Брамс закурил. - Шорли явно не дурак.
  Он не полезет в учебные космофрегаты, чтобы сбежать.
  Учебные космофрегаты напичканы маячками.
  У них запас хода маленький.
  Сбить этот фрегат легко, а догнать - еще проще.
  Нет, Шорли, не станет угонять учебный космолет".
  "Разумеется, Брамс, что он не полезет в учебный фрегат", - лейтенант Шоу засмеялся.
  Надо же, а я именно того и хотел - угнать из Учебки учебный фрегат и скрыться на нем в Галактиках.
  Но военные вроде бы даже мне подсказывали.
  Позже я думал, что Брамс и Шоу видели меня в кустах и нарочно подсказывали мне, как сбежать из Учебки.
  Но потом я понял, что - нет, не заметили.
  Просто все идет в помощь террористам и дезертирам.
  Без террористов военные расслабились бы, и не было бы порядка в Имперских войсках.
  "Я полагаю, что Шорли, с его дезертирской смекалкой попробует спрятаться на космокрейсере", - лейтенант Шоу пригладил тоненькие усы.
  "Если он нашел в себе отвагу дезертировать из Учебки, то обязательно будет пробираться на космокрейсер", - капрал Брамс согласился с лейтенантом.
  Я хотел выть.
  Даже возникло желание выскочить из кустов, разорвать на груди майку и закричать - не дезертир я, не террорист.
  Просто из-за несчастной любви к Джейн я разбил окно в офицерской столовой.
  Но благоразумие заставило меня сидеть на земле в колючих густых кустах.
  Отныне и на века я стал для военных и штатских дезертиром и террористом.
  Приходилось спасать свое тело.
  Я надеялся затеряться в глубинных периферийных Галактиках.
  "На космокрейсере никто Шорли не найдет, - лейтенант Шоу постучал тросточкой по безупречно вычищенному сапогу. - Да и искать никто не станет.
  Среди нагромождения трофейной мебели..."
  "Я помню, господин лейтенант, как майор Небраска перевозил в крейсере мебель для своего обширного поместья на Мальдивах.
  Я даже качался в огромной старинном кресле с резной спинкой.
  Любовался древними картинами.
  Почему-то на старых картинах все лица и люди изображены задумчивыми и по половинке человека.
  Аватары же рисуют только свои синие хвосты.
  Особенно у них выделяются волоски на кончиках хвостов".
  "Знаю, - лейтенант Шоу хрипло засмеялся. - Я у своей подружки аватарки все волоски на хвосте пересчитал".
  "Тогда вам нужно было, господин лейтенант, забрать у майора Небраски шикарную спальню, которую он отнял у туземцев в Тау Кита, - капрал Брамс захихикал. - Спальня размером с космофрегат.
  Исполнена из кости черного слона.
  Белье белейшее, кружевное.
  На эту постель я бы упал в сапогах и выпил залпом бутылку виски".
  "Я полагаю, что дезертир Шорли спрячется именно среди мебели, - лейтенант Шоу посмеивался. - Все люди одинаковые, Брамс.
  Шорли тоже захочет поваляться на шикарной постели.
  Кто его отыщет среди вороха белья?"
  Я подумал - вот и подсказка мне.
  Я должен пробраться тайно на уходящий космокрейсер.
  Не в электронику около топливного отсека, не в баки охлаждения прятаться, а среди гор трофеев для господ офицеров.
  По крайней мере, если меня все же поймают, то я не буду измазан ракетным топливом и испачкан сажей из выхлопных труб.
  Даже дезертир и террорист перед лицом репортеров должен выглядеть чистеньким и приятненьким.
  Грязных нищих оборванных дезертиров никто не любит.
  А к чистым, благоухающим террористам и дезертирам судьи и народное мнение снисходительны.
  Ночью я тайно пробрался на борт судна.
  Как и предполагали лейтенант Шоу и капрал Брамс, грузовой трюм под завязку набит трофейной мебелью.
  Я с чистой совестью и голодным желудком прилег на кружевные простыни на необъятной постели:
  "Если не умру от голода во время перелета, если не попадет крейсер под арт обстрел жухраев, то жить буду", - я заснул на мягких перинах.
  Проснулся я от воя тревожной сирены.
  Крейсер вздрогнул.
  Кто-то из пилотов по ошибке включил трансляцию, поэтому я слышал каждое слово из переговоров между нашим Имперским кораблем и жухрайским десантным судном.
  "Сдавайтесь, Имперцы, - жухраи приказывали. - Вы находитесь под прицелом наших пушек".
  "Вы тоже под нашими прицелами, жухрайцы", - славные наши пилоты отвечали.
  Я думал, что разгорится битва.
  Хоть я объявлен террористом и изменником, но умереть в бою за Империю - почетно.
  "И что же мы будем делать?" - жухрайцы нерешительно спрашивали.
  "Мы не везем ни солдат, ни офицеров, - Имперские пилоты пошли на переговоры. - Толку вам оттого, что разбомбите пустое судно - никакого.
  Только позор и насмешки от вашего командования".
  "Что же вы тогда перевозите?
  Пустой крейсер?" - жухраи тоже не хотели подставляться под пушки крейсера.
  "Нет не пустой, - послышался смешок одного из наших пилотов. - Мы транспортируем военные трофеи - мебель для господ офицеров.
  Господа офицеры обставляют свои особняки".
  "Совсем, как у нас", - жухраи изумились.
  "И еще мать майора Небраски перевозим".
  "Мать майора?"
  "Мать его".
  "Его мать?".
  "Его мать".
  Я даже засмеялся, потому что жухраи и наши ржали.
  "Майор Небраска выписал матушку, чтобы повидаться с ней.
  Теперь она возвращается домой".
  "Пожалуй, что в мать мы не будем бросать бомбы, - жухраи ответили после недолгого совещания. - Что о нас общественное мнение тогда скажет, как вы правильно заметили.
  Скажут, что мы бомбим старушек матерей.
  Нам дурная слава не нужна.
  Тем более, что у нас свои матери в почете.
  Как отреагируют наши суровые матери на подобные забавы, когда мы чужих матерей бомбим.
  Врятли они будут смеяться и расспрашивать с любопытством".
  "Тогда расходимся, как в Космосе корабли?"
  "Да, Имперцы, на этот раз без драки, - жухрайцы согласились с мирными переговорами. - Но и вы, когда мы будем перевозить трофейную мебель для наших господ офицеров, не стреляйте по нашим космокрейсерам.
   И по матерям нашим.
  Мы не хотим, чтобы щепки летали".
  Космоволки разошлись без сражения.
  Я тогда узнал еще одну изнанку войны.
  Летели мы долго, потому что без гипер прыжков.
  Гиперпространство могло повредить краску на мебели и на картинах.
  Я уже начал от голода грызть мебель.
  Вдруг, слышу хриплый удушающий кашель.
  "Неужели в мебели прячется еще один придуманный дезертир?" - Я насторожился.
  Встречаться с кем-либо не входило в мои планы.
  Но, возможно, что у него была еда.
  "Этот комод я подарю Марье Сергеевне, - между рядов с мебелью пробиралась сухонькая опрятная старушка. - Зеркало в раме поставлю в спальне, и буду любоваться своим отражением.
  Кровать..." - Старушка наткнулась на меня на кровати.
  "Здравствуйте, почтенная леди, - я соскочил с кровати и поклонился. - Вы, наверное, матушка майора Небраски.
  Никем иным столь изящная мадам не может быть".
  "Да, я мать Небраски.
  Ты же, возможно, что дезертир Шорли, - старушка меня ошарашила. - О тебе по всем каналам новостей трещат.
  Говорят, что ты изнасиловал солдаток Бонни и Джейн.
  Надругался над боевыми товарищами.
  Никого не оставил в покое.
  Зарезал сестру милосердия и украл у своего лейтенанта его подружку аватарку".
  "Ни слова правды в новостях нет, леди", - я с жаром прижал руки к груди.
  "А жаль, - старушка немного огорчилась. - О тебе заговорили.
  Молодежь стала брать с тебя пример.
  Популярность надо ценить.
  Немногие добиваются твоего уровня популярности, даже, если вся информация о тебе ложная.
  Звезды эстрады нарочно лгут о себе, наговаривают на себя, чтобы выделиться из толпы подобных им звезд".
  "Матушка, не найдется ли у вас покушать? - Я взмолился. - Я буду насильником, террористом, убийцем, вором, изменником Империи, шпионом, дезертиром всего лишь за одну сосиську в тесте".
  "Сосисек в тесте я не кушаю, потому что от них один вред, - старушка заворчала. - Но курочку домашнюю, сваренную без соли, я принесу". - Вскоре добрая женщина вернулась с курицей, домашними пирожками и бутылкой кисломолочного напитка.
  "Вы так добры", - я с жадностью набросился на курицу.
  "Беглые преступники - моя любовь и моя страсть, - старушка так плотоядно смотрела на меня, что у меня поперек горла кость встала. - Живу я богато.
  Мой дом величиной с дворец.
  Каждая комната - лес.
  Кусты ежевики под окнами - размерами со слона.
  Я обожаю загорать на циновке на крыше своего дома.
  Однажды загорала, и подул настолько сильный ветер, что волоски на моей спине дыбом встали.
  Я вернулась в свою необъятную спальню и возлегла на мягкие перины с пухом Челябинской гагары.
  Не успела я почесаться, как в дверь спальни громко постучали.
  Я открыла дверь и увидела плотного приземистого мужчину в оранжевой одежде заключенного.
  Тюремщик на меня ласково смотрит и умоляет:
  "Добрая женщина.
  На улице очень холодно, и полицейские меня ищут.
  Позвольте мне у вас переночевать.
  Утром, как только полицейские спать лягут, я с первыми лучами солнца улечу из Вашей Конфедерации Галактик".
  "Добрая я женщина, - я рукой по кровати похлопала. - Ложись рядом, тюремщик.
  Но, если полицейские обнаружат тебя в моей постели, я скажу, что ты насильничал надо мной".
  "Да я, да я за вас, мадам", - в порыве чувств тюремщик порвал на груди рубашку.
  Могучая грудь засияла бронзой.
  Не успела я еще, как снова стук в дверь спальни.
  Я открыла дверь - вижу: стоит второй тюремщик.
  Он через мое правое плечо в спальню заглядывает.
  "Доброй ночи, милая девушка, - второй тюремщик мне польстил. - Мое имя Ефрат.
  На вашей кровати я вижу своего товарища по застенкам Индульгея.
  Индульгей днем проломил стену нашей тюрьмы.
  Сам в дырку убежал.
  Я же воспользовался дырой по назначению - тоже убежал из тюрьмы".
  "Много вас сбежало?" - мне нравилось, что он назвал меня милой девушкой.
  "Я и еще несколько заключенных.
  Позвольте, красавица, лечь с вами в постель.
  На ночь глядя от полицейских убегать сложно".
  "Ложись и ты", - я разрешила.
  Только Ефрат разлегся рядом с Индульгеем, как опять в дверь постучали.
  "Я так понимаю, что ты тоже сбежал через дыру в заборе тюрьмы?" - я встретила нового тюремщика.
  "Очаровательная первая леди, - тюремщик у двери мне ручку целует. - Позволь и мне переночевать в твоей постели.
  Я утром с петухами проснусь".
  "Кого ты обозвал петухом, Кульман?" - Ефрат и Индульгей зарычали.
  "Ложись с ребятками, весело будет", - я засмеялась.
  От двери далеко не отходила, чтобы лишний раз не бегать.
  И не прогадала - снова стук.
  "Прекрасная незнакомка, - очередной тюремщик мне глазки строит. - Ты приютила Ефрата, Индульгея, Кульмана.
  Возьми и меня к себе. Я - Брудершафт".
  "Возьму. Тебя. К себе".
  Я проводила тюремщика на кровать.
  Утром я обнаружила в своей постели еще одного тюремщика.
  Он так сладко сопел на моем плече, что я даже не рассердилась на него, что он тайно пробрался на кровать.
  "Я - Скорцене, - тюремщик забросил свою ногу на мое бедро. - Устал, как собака от полицейских бегать.
  У меня даже нет конуры, где бы я спрятался.
  Поэтому я хуже, чем собака".
  "Я вам завтрак подам в постель", - через час с горящими щекам я поднялась.
  Тюремщики на постели возню устроили.
  "Что вы так шумите? - Я закричала. - У меня голова раскалывается от ваших забав.
  Уходите, как обещали".
  "Зачем мне уходить? - Индульгей с постели спрыгнул. - Я могу работать садовником в твоём обширном саду, добрая леди.
  Если грабители залезут, или бандиты, то я лопатой убью врагов, а затем той же лопатой их закопаю в саду на удобрение.
  Ни один полицейский не сыщет".
  "Что ж, Индульгей, ты можешь остаться, - я разрешила. - Работай у меня садовником и охранником в саду".
  "Ну, а ты, Ефрат?" - я подошла к другому тюремщику.
  "Я буду в доме убираться, пыль сметать со статуй.
  Если кто-нибудь из твоих гостей начнет буянить и попытается бить дорогую посуду, то я его кулаком присмирю.
  И в печку брошу.
  Ни один полицейский с пеплом не разберется".
  "И ты, Ефрат оставайся в моем доме.
  Будешь за гостями приглядывать".
  "Я стану с тобой на рынок ходить, добрая мадам, - Кульман тоже просит оставить его. - Если продавец зелени или рыбы задумает подсунуть тебе несвежий товар.
  То я оторву торговцу голову.
  Ни один полицейский не докажет, что я убил твоего обидчика".
  "Ты, Кульман, мне в походе за покупками пригодишься".
  "Я же, милая леди, стану изобличать твоих тайных врагов, которые кажутся тебе друзьями, - Брудершафт мне волосы закручивает на бигуди. - Если кто из твоих друзей пропадет, то ты не печалься.
  Значит, я его изобличил и убил.
  Никто не догадается, куда твои бывшие друзья пропадают".
  "Полезный ты для дружбы, Брудершафт", - и этому тюремщику место в моем хозяйстве нашлось.
  "Я же буду координировать действия всех остальных, - Скорцене ответил на мой красноречивый взгляд. - Без должной корректировки слаженных действий не получится".
  "Координатор - вот то, о чем я давно мечтала". - Я всех тюремщиков приютила.
  Мне они выгодны, потому что находятся в Имперском розыске.
  Никуда от меня не уйдут, не сбегут, и не предадут. - Мать Небраски меня пирожками подкармливает. - Тебя, дезертир Шорли тоже могу приголубить и не обделить".
  "Спасибо, матушка, - я губы вытер шелковым одеялом. - Очень трудно мне будет состязаться с опытными тюремщиками.
  Рано или поздно вы наиграетесь мной и выгоните.
  Я не смогу оправдать ваше высокое доверие.
  Лучше я поброжу по свету, ума наберусь.
  Когда получу множественный опыт, тогда с удовольствием приму ваше предложение жить с вами в вашем доме". - Я красноречиво отказал доброй женщине.
  "Тогда до встречи, Шорли", - мать майора Небраски сжала бескровные белые губы.
  Больше ничем она свое недовольство моим отказом не выказала.
  Вскоре Космокрейсер причалил к доку.
  Я выбрался из трюма и незамеченный пробрался в город.
  Старушка не обманула - я часто видел свое увеличенное изображение на голограммах.
  Кем меня только не обзывали репортеры.
  Какие только истории обо мне выдумывали.
  Я стал народным героем.
  Если, конечно, герой - воплощение зла.
  Чтобы меня не узнали, я измазал лицо грязью.
  Одежду порвал в лохмотья.
  Стал похож на обычного бродягу.
  Я хотел покоя и только покоя.
  Чтобы меня не убили другие бродяги, я вступил в стаю трех нищих.
  Вместе мы уже были - сила.
  Спать мои новые товарищи любили долго.
  "Вставайте, нищедранцы, - я утром пытаюсь разбудить бродяг. - Уже давно день".
  "Что ты нас раньше не разбудил?" - нищие всегда злые.
  Я смолчал на необоснованное обвинение.
  Встали мы, обошли местные помойки.
  В свою конуру под космопортом вернулись.
  После ужина бродяги заснули.
  Я же не спал, отправился о себе новое узнавать.
  Нашел казарму охраны и подключился к их внутренней сети.
  "Мне кажется, что дезертир Шорли где-то близко, - сержант с рядовыми беседует. - Датчики зафиксировали похожий геном около космопорта".
  "Там же помойка", - солдаты карту изучают.
  "А где должен прятаться дезертир террорист?" - Сержант руки потирает.
  Я хотел отползти.
  Но дверь неожиданно распахнулась.
  Сержант вышел и с крыльца нужду на меня справляет.
  Я не выдержал бесчинства.
  "Смотри, сержант, куда ссышь, - я выскочил из укрытия. - Тебе сортира теплого уже мало?
  Ты хочешь с крыльца, как твои дикие далекие предки.
  Чтобы на Звездное небо любовался, пока струя течет".
  "Дезертир Шорли?" - Сержант дрожащими руками штаны пытается застегнуть.
  Я - пока он тревогу не поднял - мусорными кучами, свалкой отбросов ушел.
  На следующее утро в новостях сержант сказочно расписывал довольным репортерам, как я на него, якобы набросился.
  "Душит меня Шорли, душит", - сержант показал синяки на шее.
  Очень синяки на засосы от поцелуев девушки похожи.
  "Вы же боевой сержант, - репортеры слюной исходят. - Как же беглый молодой дезертир справлялся с вами?"
  "Шорли уже возмужал, - сержант поморщился.
  Понял, что принизил свою силу.
  Но теперь нужно выпутываться ему изо лжи. - Руки у Шорли, как бревна.
  Мускулы - стальные канаты.
  Грудь - полковой барабан.
  Кто же с мачо справится?" - Лучший способ назвать своего врага хитрым, коварным и очень сильным.
  "Теперь меня будут описывать, как свирепого силача", - новость не прибавила мне бодрости.
  Пока я размышлял, мои товарищи бродяги проснулись.
  Косо на меня смотрят.
  Я понял, что они узнали во мне дезертира с экрана.
  Сержант, когда на меня нужду справлял, смыл струей грязь с моего лица.
  Набросились на меня бывшие сотоварищи.
  "В комендатуру его".
  "За Шорли много денег нам дадут".
  Алчность и жадность распирали нищих.
  Я понял, что теперь у меня не может быть друзей.
  Начали мы биться не на жизнь, а на смерть.
  Сначала дрались на кулаках.
  Кулаки побили.
  Век воли не видать.
  Бились палками.
  Палки о наши головы расщепились.
  Взялись за ножи - сломались ножи.
  Начали бороться.
  Я навыки, которые получил в учебке, применил.
  Поборол бродяг.
  Забрал их накопления, снял с них одежду и обувь.
  Я - тоже теперь нищий, мне пригодится.
  С украденными ложными документами на космолет садился.
  Чтобы улететь с планеты, где сержант меня ищет.
  Удивились таможенники, когда увидели мой багаж.
  Грязные тряпки, пакеты с объедками.
  Спрашивают:
  "Вы сами паковали ваш багаж, сэр?"
  "Если бы я не сам паковал, то кто бы?" - Я отшутился.
  Космолет запаздывал.
  Выбился из графика, потому что жухраи пространство заминировали.
  Пришлось лететь в облет.
  "Тут дело нечисто, - капитан фрегата в пассажирский салон входит. - Никогда нам пространство не минировали, а теперь мины на каждом парсеке.
  Не проехать, ни пролететь, ни пройти.
  Нет ли среди нас того, кто очень важный, но скрывает свой высокий статус?
  На него жухраи охотятся, вероятно.
  Мы выкинем его или ее за борт на потеху жухраям.
  Дальше полетим без препятствий".
  "Ты, капитан, еще скажи, что с нами Шорли летит", - тетенька в розовых бриджах захохотала.
  Она думала, что очень остроумно пошутила.
  Я, чтобы меня не рассмотрели и узнали, вжал голову в плечи.
  В проходе между кресел направился к комнатам уединения.
  "Посижу в туалете до посадки, - я открыл дверь в ватерклозет. - Если повезет мне, то на корабль налетит комета, или космофрегат врежется в астероид.
  Сразу все внимание переключится на пробоину в борту".
  Я уже входил в комнатку уединения, как мне на левое плечо легла невесомая рука.
  "Ради интереса, ради славы, ради рекламы все делается, - тоненькая девушка с глазами цвета вишни дохнула на меня жаром страсти. - Мой отец в детстве меня бил.
  Награждал пинками, от которых рыцарь с коня бы слетел.
  Но мои бедра, хотя и узкие, но крепкие.
  Хотя после отцовского пинка у меня почему-то голова болела.
  Мне не сиделось дома, где мне отец пинками... даже не где, а куда - впихивал высокоморальное благородное воспитание.
  Поэтому я выросла смелая, решительная и дерзкая".
  "Девушка, у вас, наверно, шило в попе? - Я нервничал. - Идите на свое место и предавайтесь полету.
  У каждой девушки должна быть своя золотая мечта.
  Я не думал о вас, но вы так неожиданно сжимаете мое плечо".
  "Изнанка Имперской славы подтачивает тебя, Шорли, - девушка узнала меня. - Я обезумевшая от страсти твоя поклонница".
  "Может быть, будете поклоняться, когда мы пришвартуемся в космопорту?" - Я не терял надежды отвязаться от назойливой красавицы.
  "Мой отец - адмирал флота Монтогомери, - девушка лизнула меня в правое ухо. - Я же - балованная адмиральская дочка Себастьяна".
  "Себастьян - мужское имя", - несмотря на опасность и трудности я не утратил дар мудрости.
  "Себастьяна, а не Себастьян, - дочь адмирала щелкнула меня пальцами по носу. - Ты не столь впечатляющий, как тебя показывают по визору, Шорли.
  Конечно, я догадывалась, что киношники преувеличивают, но ты и росточком меньше, и мускулы у тебя не выпирают".
  "Мускулы выпирают только у пожилых героев", - оценка Себастьяны больно ударила по моему самолюбию.
  "Но я все равно сделаю на тебе карьеру", - Себастьяна неожиданно сильно наградила меня пинком.
  Я влетел в узкую кабинку туалета фрегата.
  "Помогите! Спасите! - Себастьяна закричала пронзительно. - Террорист дезертир, жухрайский шпион, пожиратель детей, мракобес, враг Империи Шорли похитил меня.
  Он прельстился моей красотой и собирается снасильничать надо мной, как проделал много раз над невинными старушками.
  А ведь старушки - чьи-то матери, бабушки, прабабушки и прапрабабушки". - Дочь адмирала добилась всеобщего внимания.
  Нас начали фотографировать, снимать на голографические новости.
  Себастьяна закрыла за собой дверь ватерклозета.
  "Ну, насильник Шорли, делай свое грязной дело", - тонкая материя платья соскользнула с девушки.
  "У меня нет грязных дел, Себастьяна, - я пытался пролететь в унитаз. - Все, что обо мне пишут - ложь и неприкрытое вранье.
  Я никого не насилую и не убиваю".
  "Но тебе придется, - обнаженная Себастьяна ладонями зафиксировала мою голову и поцеловала в губы. - Мне нужна слава.
  Мой отец адмирал постоянно повторяет, что я сама должна всего добиться в жизни.
  Только после моего успеха, когда адмирал убедится, что я успешная леди, он оставит мне все свое огромное состояние.
  Я должна стать знаменитой, Шорли, - Себастьяна укусила меня за нос. - Понимаешь?
  Знаменитая.
  Выпуски новостей должны выйти с сенсацией - разбойник головорез насильник Шорли выбрал себе в жертву дочь адмирала Монтогомери, - Себастьяна закатила глазки. - Репортеру будут задавать друг другу вопросы:
  "Почему именно Себастьяну, дочь адмирала Монтогомери Шорли приглядел, а не другую девушку.
  Для насильника террориста Шорли законы не писаны.
  Кого видит, того и берет в заложники в жертвы".
  И сами же репортеры ответят на свои вопросы:
  "Шорли глумился, издевался, выбрал Себастьяну потому что она - лучшая из лучших
  Себастьяна - избранная.
  По признаниям самого Шорли он никогда не встречал столь прекрасной и восхитительной девушки, как Себастьяна".
  "Я бы взял Себастьяну в жены", - скажет Шорли в эксклюзивном интервью.
  "Но я не даю ни эксклюзивных, ни простых интервью", - я слабо пищал из-за унитаза.
  "Я сама придумаю и оплачу интервью с тобой, Шорли, - Себастьяна прижалась животиком к моей голове. - Главное, что дело уже сделано.
  Мы с тобой в кабинке находимся пять минут.
  За это время настоящий разбойник Шорли, с бедной девушкой проделал бы множество фокусов.
  Хочешь или не хочешь, Шорли, но я уже знаменитость.
  Я - твоя жертва, жертва насилия врага Империи, диверсанта, кровожадного убийцы, террориста, любителя побузить". - Себастьяна неожиданно распахнула дверцу туалета и крикнула в поджидающую толпу пассажиров с камерами голограмм: - Шорли взял меня силой, непорочную, чистую, девственную.
  И продолжает брать.
  Злодей Шорли заявляет, что подобной мне прекрасной, умной и деловой девушки, он никогда не встречал.
  Возможно, что я оставлю его ребенка". - Себастьяна захлопнула дверь перед морем восторженных любопытных.
  
  
  ГЛАВА 80
  
  СЕБАСТЬЯНА И ЗЛОДЕЙ ШОРЛИ
  
  "Снова мы остались одни", - Себастьяна ко мне прижимается.
  "Я и был один, Себастьяна.
  Я не знаю, куда себя смыть.
  Ты получила от репортеров то, что хотела".
  "Я пока получила от репортеров, то, что хотела, - дочь адмирала губки облизывает, - но от тебя Шорли, не получила то, что хочу".
  "Что же ты хочешь от меня, Себастьяна?" - С меня можно картину писать - "Недогадливый наивный юноша".
  "Что хочет от юноши героя молодая красивая дочь адмирала Имперского флота?" - Себастьяна намекает телом и языком.
  "Молодая красивая настырная дочь адмирала может найти себе сына генерала или его папашу", - я - образец непорочности.
  "Шорли, может быть, ты..." - Себастьяна глаза сузила.
  "Нет, красавица, я любил... сохраняю верность и хорошие чувства к одной девушке".
  "Она красавица?"
  "Очень".
  "Она - дочь адмирала или генерала, Шорли?"
  "Нет, она не дочь адмирала или генерала".
  "Тогда я лучше, Шорли.
  Я же не только красавица и умница, но и дочь адмирала".
  "Нет, Себастьяна, извини.
  У меня чувство, что ты меня используешь".
  "У тебя только сейчас появилась догадка, что я тебя использую, Шорли? - Себастьяна расхохоталась. - Что же я, по-твоему делаю, если не использую тебя?
  Я же сказала, что использую, показала и показываю.
  Но мне не хватает еще, чтобы ты со мной был... понимаешь, Шорли? - Искра стыда пробилась в голосе дочки адмирала. - Мое самолюбие неудовлетворённо.
  Поцелуй меня, народный герой".
  "Ага, сначала поцелуйчик невинный, - я грубо засмеялся. - Потом еще один поцелуйчик.
  Но второй уже будет виноватым.
  Затем ты хрипло произнесёшь, что у тебя сердце быстро быстро бьется.
  Попросишь, чтобы я приложил руку к твоей груди.
  Получится не к груди, а на нее.
  Потом.
  Потом суп с котом..."
  "Разве плохо, Шорли, если красивая девушка пытается тебя использовать?"
  "Прости, Себастьяна, но кажется мне, что как только я прилеплюсь к тебе, ты свободной рукой откроешь задвижку на двери ватерклозета.
  И меня с тобой в объятиях запечатлеют репортеры".
  "Конечно, Шорли.
  Иначе как я докажу подружкам, что ты в меня влюбился.
  Должны бы доказательства нашей страсти, Шорли".
  "Ты только ради подружек, Себастьяна?"
  "Разумеется, Шорли, что только ради подружек и ради себя.
  Но это же - неплохо".
  "Это хорошо, Себастьяна, но я не могу..."
  В этот момент космокрейсер тряхануло.
  Оказывается, что бойцы антитеррористического крыла Империи начали штурм пассажирского крейсера в открытом космосе.
  Они узнали, что я на борту и не стали дожидаться, пока крейсер достигнет космопорта.
  У силовиков своя ревность к работе друг друга.
  В борту образовывалась дыра.
  В нее репортеров, как ветром сдуло.
  Стенку кабинки вышибло нулевым давлением.
  Меня вытащило через голову Себастьяны.
  Последнее, что я увидел - ее взгляд, полный непонимания.
  Я в полете успел зацепиться за спасательно-штурмовую шлюпку.
  Бойцы, как меня заметили, так сразу люки задраили.
  Испугались, сигнал бедствия подают.
  Слава о том, что я опытный террорист, впереди меня скачет.
  Бойцы думают, что вдесятером со мной с одним не справятся.
  Я от шлюпки отплыл, в спасательную капитанскую капсулу крейсера перебрался на одном дыхании.
  Вскоре я был далеко от крейсера и от погони.
  Судьба закинула меня сюда, на Ганимед.
  Шлюпку я в океане затопил.
  Дальше искал, где спрятаться.
  Примкнул к банде красоухих.
  
  - Я и Бонни столкнулись с двумя красоухими бандитками в кафе, - Джейн всплеснула ручками. - Как тесен Ганимед.
  
  ХОРОШО, ЧТО ДРУГОЕ НЕ ТЕСНО; У КОГО НЕТ ОДЕЖДЫ, ТОМУ ОНА НЕ ЖМЕТ
  
  - Наверно, Кристина и Мальдива в кафе под пальмой сидели? - Шорли усмехнулся.
  - Бандитки, по крайней мере, официант назвал их бандитками, именно там и сидели - под пальмой в кафе, - Бонни распахнула глазища. - Шорли, ты - прозорливый?
  - Я не прозорливый, я - беглый, - Шорли невесело растянул губы в ухмылке. - Жизнь в последнее время меня только разочаровывает.
  - Почему они красоухие? - Купер вежливо обозначил себя вопросом.
  - Члены банды сами не знают, почему они называются красоухими, - Шорли пожал широкими плечами. - На мир смотрят с неподдельным изумлением.
  По легенде банду основал Владимир Красные Уши.
  Но со временем буква "н" выпала из красные, поэтому - красоухие.
  Говорят, что историограф Владимира Красные Уши некий Удомля не выговаривал буку "н".
  Но это только легенда.
  По другим сведениям, в конфедерации Ганимед, которая состоит из тысячи Галактик, раньше обитали дикари.
  - Какие они дикари, если обитали раньше нас? - Джейн засмеялась.
  - Они сами себя называли дикарями, - Шорли тепло смотрел на Джейн. - Красоухие - на их древнем языке означало - просветленные.
  - В банду просветленных ты ушел, Шорли, - Бонни захихикала.
  - Мне бы куда-нибудь попасть надо было, - Шорли покачал головой. - Я на этот раз полностью загримировался, чтобы меня на Ганимеде никто не узнал.
  Даже геном свой изменил.
  Ночью к банде прибился.
  Главарь по кличке Расмус спросил меня.
  "Ты из наших, или из чужих?"
  "Порой и тысячи наших не заменят одного чужого, - я ответил уклончиво, потому что не знал ни "наших", ни чужих. - Тысячи простых смертных..."
  "Все, парень, ты принят в банду, - Расмус не дослушал меня. - Слишком ты умный, чтобы находиться вне нашей банды и быть нашим врагом.
  Сегодня у тебя боевое крещение: спишь со своими новыми друзьями".
  "Я с друзьями не сплю", - я сразу наотрез отказался.
  "Ну, если твои убеждения это, то тогда ты не спишь с нашими друзьями, и не будешь спать, - Расмус разочаровано протянул. - Я ценю чужие убеждения".
  "Друг Александра, - раздалось за моей спиной. - Я отправляюсь в купальню.
  Ты со мной в джакузи?"
  "Нет, друг Вероника, я уже договорилась с другом Анжеликой, что я с ней купаюсь".
  "Тогда присоединяйтесь к нам, друг Александра и Анжелика".
  "Конечно, друг Вероника".
  "Так друг это - девушка?" - Я протирал уши.
  "В нашей банде красоухих все друг другу - друзья".
  "Девушка друг называется подруга".
  "Для кого подруга, а для кого - друг, - Расмус почесал переносицу. - Ты же отказался спать с друзьями, Шорли".
  "Я и не..."
  Так началась моя жизнь в банде красоухих.
  В первую ночь слышу девичий шепот около моей кровати:
  "Кончита, мне кажется, что дело не чисто.
  Пошарь у новенького друга под одеялом".
  Пошарила Кончита и отвечает девушкам:
  "Под одеялом новенького много что есть".
  "Так значит, он может стать нашим мужем, - девушки захихикали. - Сыграем мы утром с ним шутку.
  Вот посмеемся". - Девушки вышли из моей спальни.
  Я же до утра ворочался, все о шутке думал, какую собираются надо мной подстроить.
  Но так и не решил ничего.
  Утром до завтрака мы выехали на мотоциклах в лес.
  "Новенький друг, - Расмус со мной на заднем сиденье мотоцикла едет, но рулит.
  Руки вперед протянул и за руль держится.
  Поэтому очень тесно ко мне прижимается. - Видишь, вдоль дороги виноград растет.
  Грозди наливные, сочные".
  "Подобного винограда я раньше не видел", - сдержано отвечаю.
  Совсем уж Расмус в меня вцепился.
  "Остановись, друг, мы попробуем виноград", - Расмус дрожит.
  С трудом смех сдерживает.
  Если бы он сидел отдельно, на другом мотоцикле, или на этом, но не прижавшись ко мне, я бы не почувствовал вибрацию нарастающего внутри него смеха.
  "Виноград, как виноград", - я слез с мотоцикла.
  Сорвал гроздь и кушаю.
  Члены банды на меня косятся, хихикают, друг друга локтями в бока бьют.
  "Что же вы не кушаете этот прекрасный виноград?" - После первой грозди я заподозрил неладное.
  "Мы уже сыты, друг", - раздался хохот.
  Я не понимаю причину смеха, но догадываюсь, что это и есть утренняя шутка, о которой девушки ночью шептались.
  Захотел я после винограда пить.
  Остановил мотоцикл около лесного чистейшего ручья.
  Наклонился и долго пил воду.
  Глаза от удовольствия закрыл.
  Когда открыл глаза, то увидел, что ручей уже не прозрачный, а - кроваво красный.
  Словно сверху по течению лежит в воде убитый разрезанный слон.
  И из слона в воду кровь вытекает багровая.
  На меня члены банды смотрят со смесью зависти и уважения.
  Двинулись мы вперед.
  Я, по-прежнему, не знаю цель поездки банды.
  Тем более что они еще не завтракали.
  Я хоть виноградом лесным полакомился.
  Через пару минут почувствовал я в животе бурление.
  "Расмус, мне надо в кусты сойти", - я главаря банды предупреждаю.
  "Сходи, друг, сходи в кусты по нужде", - Расмус расхохотался.
  Другие "друзья" тоже ржали.
  Даже девушки сгибались от хохота.
  Только я до кустиков добежал, только снял штаны и присел, как начало трубить во мне.
  Кишки сводит.
  В желудке и в кишках грохот стоит.
  Я, словно крейсер на взлете.
  "Что, друг, плохо тебе после съеденного винограда?" - Расмус кусты раздвинул.
  "Виноград не съедобный был?" - я догадался, что в винограде шутка и заключалась.
  "Почему же не съедобный виноград? - Расмус хохочет.
  Другие друзья подошли и тоже в меня пальцами тычут и от смеха наливаются синевой. - Виноград можно кушать.
  Только слабит он очень.
  Медведи, дикобразы этот виноград очень любят, как лакомство".
  "Что же вы меня не предупредили, друзья"? - я зубами скрежещу.
  Но встать не могу, потому что летит из меня.
  "Разве друг говорит другу, что нельзя есть то, что едят звери?" - Девушки от смеха и смущения щечками розовеют.
  "Что же со мной происходит? - я рычу. - Словно туча громовая с молниями".
  "Последствия от винограда и воды из запретного ручья".
  "Вы, местные, а я залётный, - злиться начинаю. - Что же вы мне не рассказали о винограде и о воде из ручья?".
  "Ты набираешься опыта, друг, - Расмус меня по плечу хлопает.
  Я же не могу ответить ему тем же, потому что сижу. - Опыт - сын ошибок трудных".
  "Нужно отвести друга к старухе Зергиль", - Мальдива из-за спины Кристины голосок подает.
  "Старуха Зергиль - лекарка? - Из меня грохот уже вылетел.
  Один стон остался. - Она меня вылечит?"
  "Старуха Зергиль - невеста.
  Она тебя в мужья возьмет", - Кристина даже не смеется.
  И остальные друзья не ржут.
  "Новая шутка?" - Я нашел в себе силы подняться.
  "Почему же шутка?" - Константин руки в стороны развел.
  "Зачем мне старушка в жены, если есть помоложе... друзья.
  Но скажу честно, что я не собираюсь ни женихаться, ни жениться в ближайшее время".
  "Когда старуху Зергиль обижают, то она приходит в ярость", - Мальдива головку в плечи вжимает.
  "Глаза у Зергиль становятся мутными", - члены банды начали бояться.
  "Она ничего не видит от бешенства".
  "Молнией может поразить из бластера".
  "Так вы хотите меня принести в жертву старухе Зергиль? - я начал догадываться. - Она чем-то дорога вам, или вы ее боитесь.
  Вот поэтому меня в жертву в мужья ей отдаете".
  "Сложный ты, новый друг, - главарь банды изображает руками и лицом сложные фигуры геометрические. - Точный смысл твоих слов до нас не совсем доходит.
  Ты для нас - нечто приземление, историческое, имеющее связь с грубой силой.
  Я же надеялся увидеть в тебе девичью нежную душу.
  Ты бы плакал, а мы бы тебя утешали.
  Слезы очищают мужчину".
  "Я уже очистился благодаря вашему винограду, - к мотоциклу подхожу. - Пожалуй, что красоты внешней во мне не так много, как внутренней".
  "Мы гордимся, что столь сложная натура оказалась в нашей банде".
  "Но ты же, Расмус только что сказал, что я вам не подхожу для банды".
  "Я не говорил этого, - Расмус снова сзади меня устраивается. - Наоборот, ты мне очень нравишься, как личность".
  "Если я тебе очень нравлюсь, то лучше, если ты сядешь передо мной на мотоцикл. - Я перебираюсь на заднее сиденье. - Как-то не так мы ехали".
  "Не так, а этак", - Расмус расхохотался.
  Мы дальше едем.
  Впереди кукурузное поле с янтарными початками.
  "Банда, мы сегодня грабим крестьян, - Расмус руку поднял. - Каждый берет по десять початков кукурузы с собой".
  "Разве это грабеж? - Мальдива ко мне подошла, но с главарем разговаривает. - Давай, Расмус по одиннадцать початков сорвем".
  "Да, мы банда, - Расмус даже присел от восторга. - По одиннадцать!
  Гулять - так гулять".
  Вошли мы в кукурузу, початки срываем.
  "Бери те, что потолще и подлиннее, - Кристина мне под левую руку советует. - В толстых больше веса".
  "Спасибо за совет, Кристина", - я скрываю усмешку.
  "Раньше крестьяне против наших набегов возводили вокруг полей высокие стены больше двадцати метров в небо, - Мальдива надкусила початок. - Но оказалось невыгодным, нерентабельным для крестьян.
  Стоимость стены во много раз превосходила стоимость многолетних урожаев.
  К тому же - стена давала тень на поля.
  Урожаи снизились.
  Да и перемахнуть через стену на воздушном скутере - проще простого.
  Вот мы и пришли к согласию: крестьяне стену не строят, но мы грабим их умеренно".
  "Симбиоз", - я похвастался словом из школьной программы.
  "Ты умный друг", - Мальдива прошептала с восторгом.
  "Был бы умный, не пустил бы Расмуса на заднее сиденье".
  "Так зачем же ты с Расмусом на одном мотоцикле поехал, если тебе не нравилось?" - Мальдива и Кристина распахнули глазки.
  "Я... я думал, что так положено, что главарь на первое дело везет новичка на своем мотоцикле".
  "Предрассудки все это, - Кристина и Мальдива засмеялись. - Ты можешь ехать с любым другом".
  "Другим другом?" - Я вспоминал свирепые бандитские рожи красоухих парней.
  "Друг я, или друг Мальдива", - Кристина пальчиком в себя и в Мальдиву тычет.
  "Что, вы?" - я не понимаю.
  "Ты можешь ехать с любой из нас хоть на переднем, хоть на заднем сиденье".
  "Нам интересно ощутить скорость с новым другом банды".
  "Ощутить скорость?
  С вами ехать?"
  "Что же ты так переволновался, что вспотел? - Мальдива кукурузными колосьями с моего лица пот стирает. - Не хочешь - не надо".
  "Хочу или не хочу - не тот вопрос и не то предложение, - я губы кусаю. - Хорошо ли это, если я с девушкой поеду на одном мотоцикле".
  "Мы - не девушки, мы - друзья", - Кристина меня перебивает.
  "Да, а я и забыл, потому что вчера ошибся".
  "Ты натерпелся, наверно, за короткую жизнь, - Мальдива дует мне в лицо.
  Дыхание у нее свежее, ароматное. - Старуха Зергиль тоже натерпелась, поэтому живет затворницей.
  Ей бы мужа хорошего, настоящего".
  "Зачем вы все время меня старухе Зергиль сватаете, я терял терпение. - У меня уже есть девушка..."
  "Есть девушка? - Кристина и Мальдива побледнели. - Мы очень даже рады за тебя, друг". - Слова полны яда.
  "Я считаю, что она у меня есть, - я поправил речь. - Но моя девушка еще не знает".
  "Твоя девушка еще не знает, что она девушка?"
  "Нет, моя девушка еще не знает, что я считаю ее своей девушкой".
  "В школе нас учили считать по-другому, - Мальвина шепчет. - Один, два, три".
  "Ты же, друг, считаешь девушек, а не друзей".
  "Поверьте, вы мне как друзья, Мальдива и Кристина, даже больше, чем друзья". - Я не знал, как лучше выразить мысль.
  "Верю, верю каждому зверю, и тебе, друг, верю, - к нам пробрался Расмус. - О, сколько кукурузы ты набрал, друг.
  У тебя самый большой початок". - Главарь банды сравнил свой початок с моим.
  "Расмус, мы, пожалуй, все же отвезем нового друга к старухе Зергиль?" - Кристина, словно разрешения у главаря спрашивает.
  "Без меня меня женить хотите?" - я сопротивляюсь.
  "Съезди к ней друг, - Расмус мне в глаза жалобно заглядывает. - Уважь старуху.
  Не женись, так рядом с ней на скамейке посиди.
  Потешь затворницу".
  "Что же она затворилась?" - Я прячу усмешку.
  "Разочаровалась в жизни", - Расмус слезу вытер.
  "Ну, если меня отвезете, друзья, - я просительно посмотрел на Мальдиву и Кристину. - Я уважу ваши традиции.
  Вы меня в банду приняли, поэтому я, по вашей просьбе: навещу старуху".
  "Зергиль тебя палицей не ударит", - Мальдива и Кристина сразу расслабились.
  "Дубину ей сделали в техническом бюро, - Расмус головой качает. - Дубина тяжелая, но на гравитационной тяге.
  Не каждый захочет под эту дубину свою голову подставить.
  Живет отшельница одна, поэтому как-то должна защищаться.
  Вот она и дубиной защищается".
  "Я не подставлю свою голову под дубину старухи", - обещаю и смеюсь.
  Я до вечера распрощался с главарем банды.
  "Как же мы втроем на одном мотоцикле поедем?" - около мотоцикла я голову чесал в недоумении.
  "Мальдива - спереди, за рулем, - Кристина на заднее сиденье устраивается. - Я сзади, а ты, друг, между нами".
  "Хорошо ли это? - я волнуюсь. - Я с девушками так близко не был".
  "А как ты был с девушками?"
  "Никак я не был с девушками", - я покраснел, потому что вспомнил дочь адмирала Себастьяну на космокрейсере.
  "Тогда будем!" - Кристина пошутила и расхохоталась.
  Она сзади вжалась в меня, потому что мотоцикл небольшой.
  Я же вдавился в Мальдиву.
  "Крепче прижимайся ко мне, друг, - Мальдива скорость включила. - Не бойся, не раздавишь.
  Зато согреешь меня".
  "Мне уже и так самому жарко".
  Мы ехали примерно час - далеко живет отшельница.
  Подъехали к пещере в горе.
  Перед пещерой костер горит.
  В костре железная дубина лежит раскалённая докрасна.
  Я раздумывал - зачем старой Зергиль дубина.
  "Кого черти мне в гости принесли?" - Из пещеры выходит девушка красавица.
  Угольные ночные волосы ниже пяток с головы водопадом нефтяным падают.
  Глаза сверкают антрацитами шлифованными.
  Кожа гладкая, словно куплена.
  Из одежды на девушке только набедренная повязка из пальмовых листьев.
  "Жениха тебе привезли, Зергиль", - Кристина засмеялась.
  "Ну, друг, мы поехали обратно", - Мальдива на мотоцикл запрыгнула.
  "Через сутки за тобой вернемся, - Кристина сзади Мальдивы пристраивается. - Если откажешься брать Зергиль в жены, то мы тебя обратно к нам в банду отвезем.
  Если же согласишься, то свадьбу сыграем всей бандой".
  "Ну, вы уж, совсем, друзья", - я воздух глотаю, надышаться не могу.
  Мальдива и Кристина с хохотом укатили.
  "Что же вас красоухие старухой называют? - я к костру присел. - Совсем вы не старуха".
  "Старухой называют, потому что кого любят и уважают, того почтительно старухой называют", - Зергиль на меня не смотрит.
  Дрова в огонь подбрасывает.
  "Сколько тебе лет?" - я за пять минут не нашел другой темы, как о возрасте спросить.
  "Девятнадцать лет мне", - Зергиль смущено поправила волосы.
  "Почему же ты живешь отдельно, а не в банде с друзьями?"
  "Проблемная я, - Зергиль губы кусает. - Много в жизни повидала.
  Поэтому по каждому поводу мудрствую.
  В банде не любят мудрых".
  "Мне, кажется, что наоборот, - я от огня подальше отсел, потому что жар нестерпимый. - Расмус сказал, что ему нравится моя мудрость".
  "Ты же парень, а я - девушка, - Зергиль рассмеялась.
  Смех у нее животрепещущий. - То, что нравится в парнях, в девушках не нравится.
  И, наоборот".
  "Да уж", - я не показывал себя мудрецом.
  "Ты дышишь тяжело, друг, - Зергиль пропела. - Я тоже тяжело дышала, когда мне плохо приходилось.
  Война не женское дело.
  У войны - не женское лицо".
  "Но ты слишком молодая, чтобы воевать".
  "Я в партизанах была".
  "В партизанах?"
  "Наша Конфедерация находится на границе с жухрайской Вселенной", - Зергиль подбросила в огонь шкуры.
  К небу поднялся въедливый вонючий дым.
  "Почему ты сжигаешь шкуры, Зергиль?" - я протирал мигом заслезившиеся глаза.
  "Дров мало, друг, - Зергиль пытливо на меня посмотрела.
  Ее глаза от дыма не страдали. - Вот был бы рядом настоящий мужчина, он бы помогал мне дрова заготавливать".
  "Так, что в вашей конфедерации с жухраями постоянно воюют?" - Я ушел от вопроса от предложения мужчины рядом.
  Во-первых, я не мужчина.
  Во-вторых, под гримом я не чувствовал себя настоящим.
  Я - беглый, которого назначили распутником, насильником, дезертиром и террористом.
  "Во время набегов жухрайских солдат, мы организуем сопротивление.
  Ополченцы дают отпор жухраям.
  Нас не берут в нашу Имперскую армию и не выдают боевые.
  Наш Император не хочет, чтобы в Империи подданные знали о столкновениях на границе.
  По официальным сведениям наши границы заперты на замок.
  Все тихо и спокойно.
  Имперские солдаты охраняют покой граждан.
  Жухрай не пройдет.
  На самом деле мы мирно живем на границе.
  Торгуем с жухраями.
  Но иногда они зазнаются и лезут в драку".
  "Да, ты много повидала, - я смотрел на Зергиль с уважением. - Я бы сказал, что жизнь тебя потрепала, но потрепанной ты не выглядишь".
  "Тебе нравится мое тело, - Зергиль не спрашивала.
  Она утверждала. - Новое тело можно купить.
  Душу и внутренний мир не купишь". - Зергиль наклонилась и собирала щепки для костра.
  Раскрыла передо мной свой внутренний мир...
  "Согласен, что ты мудрая, - я отвернулся. - Но сразу предупреждаю, Зергиль, что твоим мужем я не стану.
  Другом - да.
  Но мужем - нет.
  У меня уже есть девушка..."
  "Так я не девушкой твоей хочу стать, друг, а - женой.
  Я растерялась немножко, а то могла бы тебе врезать, друг.
  Я еще умею царапаться.
  Нас, ополченцев, обучали драться без оружия.
  А ты, друг, правда, заинтересовался мной?" - Зергиль не давала мне времени подумать.
  Я же хотел выкрутиться из щекотливого предложения.
  Как друг Зергиль мне нравилась очень.
  Но дальше - дальше я не имел право и возможности.
  Тем более, даже, если бы мое сердце было свободно для любви, то я не мог повесить на шею Зергиль обузу.
  Что она скажет, когда узнает, что я - Шорли?
  Тот самый Шорли, на которого репортеры повесили и придумали все грехи предыдущих цивилизаций.
  "Повадились в нашу деревню жухрайские мародеры, - Зергиль, к счастью для меня, пока ушла от темы женитьбы. - Курица под руку попадет - курицу хватают.
  Корова от стада отобьется - корову отберут.
  Мы с ними - по-хорошему и по-плохому говорили.
  Только ничего жухраи слышать не хотят - как воровали скот, так и продолжают воровать.
  Хуже того, мародеры жухраи все красавчики, как на подбор.
  Словно они в одной лаборатории сделаны по специальному заказу.
  Самый статный, самый веселый, самый красивый обаятельный и привлекательный жухрай Дизель на меня стал косо посматривать.
  "Что, Зергиль, если ты выйдешь за меня замуж.
  Плохо ли нам будет вместе жить?"
  "Ты, Дизель, жухраец.
  Я же верна нашему Императору.
  Не получится у нас детей общих". - Я сразу намек поняла.
  "Мы можем убежать в подпространство, где нет ни времени, ни пространства, ни друзей, ни врагов".
  "В подпространстве скучно, Дизель".
  "Тогда я силой тебя возьму, Зергиль".
  "Хватит ли силы, Дизель?" - я от смеха согнулась.
  "Если силы не хватит, то я добавлю силу из таблеток.
  Витамины помогают росту мышц".
  Бросил Дизель в рот горсть таблеток.
  Руки ко мне тянет загребущие.
  Я по тем рукам граблями ударила.
  Взвыл Дизель.
  Побежал из нашей деревни.
  Остальные мародеры - за ним.
  Так я избавила односельчан от воров.
  "Много нам зла жухрайские мародеры причинили, - наш сельский староста меня расхваливает. - Нарекаю тебя, Зергиль мудрой и сильной девушкой".
  "Может быть, только красивой? - я возражаю. -Мудрость мне навредит.
  Сила же для девушки - не главное".
  "Что выросло, то выросло, Зергиль, - староста от своего слова не отступится. - Говорю, что мудрая и сильная, так и будет".
  Стали мы снова мирно жить.
  Многие меня благодарят, что я от мародеров избавила.
  Много зла жухраи причинили.
  "Зергиль наших женихов прогнала, - но нашлись завистники и завистницы. - Жухраи красавцы были".
  Когда мирно живем, то прошлое уже не кажется страшным.
  "Зергиль, - сельский староста меня к себе в дом вызвал.
  Глаза от меня прячет. - Совет старейшин решил, чтобы ты отправилась в центр Империи и привезла для нашей деревни из Имперской канцелярии закон о том, что мы являемся жителями приграничной зоны, поэтому нам положены дополнительные льготы".
  "Почему же меня выбрали, а не ученых и юристов?"
  "Потому что, Зергиль, многие против тебя говорят.
  После того, как ты мародеров прогнала и прославилась, завистники тебя со свету белого сживут.
  Вот, если закон о льготах выбьешь для нас, то тебя точно на руках носить станут".
  "На руках меня носить - большая честь для тех, кто хочет до меня дотронуться. - Я усмехнулась старосте в лицо. - Но, если совет старейшин решил за меня, то я поступлю согласно совету".
  "Как же ты отправишься? - сельский староста задумался. - Денег тебе дадим на дорогу и на взятки.
  Документы выправим по положенной форме.
  Надеюсь, что не пропадешь, Зергиль".
  "Я тоже надеюсь, что не пропаду, староста". - Я на улицу вышла.
  Ко мне сразу у завистников отношение переменилось, как только узнали, что я отправляюсь с Имперскую канцелярию закон о льготах для нас добывать.
  Парни ко мне подластиваются:
  "Зергиль, если знаменитой станешь, то не забудь о нас".
  "Зергиль, привези нам из Центра женихов побогаче и покрасивей", - девушки хихикают.
  Прилетела я в филиал Имперской канцелярии.
  "Возьмите мое прошение", - к клерку обращаюсь.
  "Расскажите, как у вас на пограничье живут", - клерк время на обдумывание взял.
  Потом рассказал, как он с чужой женой живет:
  "Плохо я живу, хоть к вам на пограничье убегай".
  Вызвал он чиновников загон о льготах для нас разрабатывать:
  "Смотрите, я обнимаю девушку Зергиль из приграничья, а она не отстраняет меня". - Клерк удивляется и чиновников удивляет мной.
  "Никак не можем смириться, что простая девушка прилетела прошение подавать, - чиновники на меня с неодобрением косятся. - Ниже нас по рангу, а себя равной хочет ставить".
  Послали меня в головной офис Имперской канцелярии.
  Встречаю я в коридоре господина:
  "С голода помираю, с голода помираю", - чиновник кричит, даже хрюкает.
  Хрюкает потому, что он размеров необъятных.
  "Как же вы с голода умираете, если вы толстый обжора?" - я пальцем показываю на кусок пиццы в руке чиновника.
  "Девочка, ты, наверно, из нашей провинции, - чиновник чуть куском пиццы с салями не подавился.
  Даже жевать перестал на время. - С голода как раз умирают толстые, а не худые.
  Худой - скушал одно рисовое зернышко, запил капелькой росы - ему и достаточно еды.
  Наелся он рисинкой, напился росинкой.
  Даже обожрался.
  Толстые же - сколько съедим - все нам мало. - На меня с укором смотрит. - Ты бы помогла мне девушка".
  "Как же я могу тебе помочь, чиновник, - смеюсь. - Ты же Академии оканчивал, а я простая девушка из деревни пограничья".
  "Семь папок я несу с важными документами на подпись Светлейшему, - чиновник отдувается. - Папки мешают мне от пиццы откусывать.
  Возьми документы и неси за мной".
  "Надеюсь, что мне зачтется труд, когда я свои документы отдам тебе на подпись", - я бормочу под нос.
  Забрала у чиновника семь папок.
  Он двумя руками сразу пиццу в рот стал засовывать.
  Вдруг, разносчик тележку катит с хот догами.
  Чиновник, как увидел хот доги, так сразу с лица спал.
  Побежал к разносчику - откуда только силы у чиновника и прыть взялись.
  Разносчик, как увидел несущуюся на него гору чиновника, так сразу с тележкой побежал по коридору.
  Я пыталась их догнать, но куда мне - с семью папками в руках.
  Наткнулась на курьера с чемоданом.
  Курьер чемодан выронил, а в нем гири.
  "Сильный ты парень, - я говорю с уважением. - Чемодан с гирями перетаскиваешь".
  "Куда я сильный, - курьер смутился, даже щеки у него порозовели. - Говорят, что чиновник Чан отдал девушке с периферии свои семь папок с документами, чтобы она отнесла их в Небесную Канцелярию.
  Вот та девушка - сильная, а не я сильный!"
  "Так это я та девушка - Зергиль из приграничья", - я тоже смутилась.
  "Если ты - Зергиль из пограничья, то возьми меня с собой. - Курьер чемодан с гирями бросил. - Может быть, я тебе, чем пригожусь".
  "Пойдем, если утебя другой работы нет", - мне-то что.
  Вызвался курьер, пусть помогает мне.
  Смотрим, другой письмоводитель бежит навстречу.
  "Умираю от жажды, умираю от жажды", - письмоводитель кричит.
  "Как же ты умираешь от жажды, если у тебя в одной руке бутылка с водой, и в другой руке бутылка с водой, - я, кажется, начала понимать, в чем дело в Небесной Канцелярии. - Балованные вы здесь все.
  Одному гири таскать не нравится.
  Другой с пиццей в руке от голода умирает.
  Ты, письмоводитель, пьешь и пьешь, все напиться не можешь".
  
  
  ГЛАВА 81
  
  ДЖЕЙН ОБИДЕЛАСЬ
  
   "Целый день я на ногах, - письмоводитель продолжает пить воду. - Теряю жидкости больше, чем восполняю.
  Вот, говорят, что девушка сельская из приграничья к нам прилетела.
  Наивная, думает, что ей помогут.
  Так та девушка Зергиль, вообще, ни разу в буфет не сбегала.
  Ни ест, ни пьет, все по кабинетам ходит".
  "Я - та девушка Зергиль", - на этот раз уже злиться начинаю.
  "Если ты та девушка Зергиль, то возьми меня с собой, - письмоводитель ко мне бочком прижимается. - Я тебе обязательно пригожусь в хитросплетениях коридоров небесной Канцелярии".
  Идем дальше мое прошение о льготах для нашего приграничья сдавать.
  Встречается охранник в свинцовых тяжеленых штанах.
  "Воздуха мне, простора, - охранник на груди рубаху рвет. - Хочу побегать, но негде".
  "Сними свинцовые штаны и бегай", - я советую охраннику.
  "Если я сниму свинцовые штаны то сразу вся моя сила высвободится.
  Как побегу, как пробью головой все стены.
  Говорят, что прилетела к нам Зергиль из приграничья.
  Девушка тоненькая, легкая.
  Не ходит, а пишет попками.
  Не бегает, а летает, как фея", - охранник на силу свою жалуется.
  "Все вы прибедняетесь и жалуетесь, - я смеюсь. - Зажрались вы в Небесной Канцелярии.
  Я - Зергиль та, которая пишет и летает".
  "Возьми меня с собой в охрану, Зергиль.
  Я тебе пригожусь, когда тебя из Небесной Канцелярии выталкивать начнут".
  "Дело важное", - и охранника я с собой взяла.
  Дальше встречаем повара в большом белом колпаке.
  Один ус у него подпален огнем.
  "Холодно мне, холодно", - повар стонет и дрожит от холода.
  На самом десять скафандров надето.
  "Здесь климат-контроль, я на термометр указываю, - Жарко.
  Но тебе все холодно.
  Даже в десяти комбинезонах космических не согреваешься".
  "Я привык у жаркой печки пирожки печь, - повар дрожит. - Около печки только и согреваюсь.
  Говорят, что девушка из приграничья закон о льготах привезла.
  Зергиль ее зовут.
  Вот та девушка почти голая, лишь в тонком платьице и без нижнего белья не мерзнет.
  Хотел бы я у нее научиться, как не мерзнуть".
  "Я - Зергиль", - вздыхаю.
  Понимаю, что и повар мне нужен.
  "Точно ли ты, Зергиль, не мерзнешь?" - повар сомневается.
  "Посмотри, у меня нет ни одного пупырышка от гусиной кожи", - я платьице на голову задрала.
  "И правду, кожа не дрожит", - повар и все остальные удивляются.
  "Возьми меня с собой, Зергиль".
  "И с собой, и тебя, и всех", - я согласилась.
  Входим в большой зал заседаний чиновников.
  Самый главный чиновник стоит и в потолок смотрит.
  "Что на потолке выискиваешь, чиновник?" - я заинтересовалась.
  "Я новые поправки к законам с потолка беру", - чиновник признается.
  "Ну и мудрая у тебя голова, - я своей очаровательной головкой качаю. - Видишь законы и поправки там, где их нет".
  "Я - еще что, - чиновник глаз не опускает. - Вот прилетела к нам Зергиль в Небесную Канцелярию.
  Девушка из простых, поселянка.
  Может быть, даже она - пастушка необразованная.
  Но закон о льготах привезла.
  Надо же - ничего не смыслит в законах, но подписывать прилетела.
  Вот бы мне у этой девушки Зергиль научиться брать законы из ничего, а не только с потолка".
  "Я - Зергиль, - волосы водопадом распустила. - У меня не только мой закон, но и законы чиновника Чана". - Чужими папками с документами размахиваю.
  "Да ты что, - чиновник руками всплеснул. - Возьми меня к себе на учебу, Зергиль.
  Мое же имя - Кельвин".
  "Что ж, Кельвин, - я головку к правому плечу склонила. - Чан есть, теперь и Кельвин будет.
  Чан и Кельвин в одном наборе".
  Отправились мы дальше мое заявление сдавать.
  Около столовой встречаем девушку очень красивую и эффектную.
  Девушка пританцовывает на месте, руками размахивает.
  Все на нее любуются, хлопают в ладоши и подбадривают:
  "Танцуй, Любаша, танцуй.
  Ты своими танцами помогаешь нам забывать о наших неприятностях".
  "Хорошо танцуешь, с душой", - я тоже девушку похвалила.
  "Я танцую и привлекаю, - девушка губки облизнула. - Но говорят, что прилетела к нам в Небесную Канцелярию некая Зергиль из деревни приграничной.
  Ничего Зергиль не делает: ни танцует перед мужчинами, не размахивает руками, а все сразу от мужчин получает.
  Документы чиновника Чана получила.
  Чиновника Кельвина к себе в свиту получила.
  Повара, охранника, курьера и писмоводителя забрала.
  Скоро всех к себе переманит на периферию".
  "Я - Зергиль", - жду, что Любаша рассердится, соперничать со мной найдет.
  Как-никак, но я ей конкурентка.
  "Ты - Зергиль? - Любаша меня ощупывает и осматривает с восторгом. - Возьми меня с собой.
  Я тоже хочу так просто, так непринужденно заоевывать сердца".
  "Входи в мою свиту, Любаша".
  "Войду в твою свиту, Зергиль, и не только".
  "Что не только, Любаша?"
  "Не только в свиту войду твою!"
  "Куда же ты еще войдешь, Любаша?"
  "В душу твою и в сердце твое войду, Зергиль".
  "Мне нравится", - я чувствую, как щеки мои вспыхнули.
  Дальше мы отправились.
  Все, кто встречал меня и мою свиту, радостно кричали, подбадривали меня.
  "Не утвердят твой закон о льготах для приграничья, - чиновники и клерки смеются. - Но ты, Зергиль, давай.
  Давай, раскачай это гнилой болото бюрократии".
  "Как же болото можно раскачать?"
  "Трясину раскачивай, кочки болотные расшевеливай", - иносказательно, намеками все.
  Потому что боятся открытой гласности.
  Вскоре я вошла в приемную, куда страдальцы свои заявления подают.
  Народу в приемной видимо-невидимо.
  Очередь на годы растягивается.
  "Не умом, так силой одолеем очередь, - я рассказала своим новым товарищам и подруге, что мне нужно срочно. - Я только спросить".
  "Ей нужно".
  "Она давно очередь занимала".
  "Зергиль здесь стояла".
  Мои друзья за меня хлопочут.
  Любаша даже танцевать начала.
  Заговорили они очередь.
  Я к чиновнику прорвалась и свое прошение на стол - бабах.
  "Рассмотрю я твое прошение о льготах для приграничья, Зергиль, - чиновник Джан худой ладонью мой документ к столу прижал. - Только ты выполни мое условие.
  Если не выполнишь, то я твое дело заморожу".
  "Лишь бы тело не заморозил", - я смеюсь.
  "Требует жена, чтобы я много кушал, - лицо чиновника восковое. - Я же малоежка.
  Но против воли своей жены не могу идти.
  Она меня старше на десять лет и богатая.
  Все принадлежит ей: квартира, машины, дачи, бизнес.
  Вот, если ты Зергиль, по моим талонам в столовой все съешь, то я скажу своей жене, будто я скушал.
  Выручишь - меня, я выручу тебя".
  "Давай скорее свои талоны на питание", - я от волнения ножки то скрещиваю, то распрямляю.
  "Ножками волнуешься, Зергиль?" - Джан заинтересовался.
  "И ножками волнуюсь - притоптываю, и грудками волнуюсь - трясутся от волнения, и ручками волнуюсь - ладошки потеют". - Подхватила я талоны и побежала чиновника Чана искать
  А что его искать?
  Он около столовой всегда отирается.
  "Чиновник Чан, ты пиццу свою съел?" - Спрашиваю.
  "Пиццу съел".
  "Хот доги съел?"
  "Хот доги съел".
  "Хочешь еще есть, чиновник Чан?"
  "Я бы тебя съел, Зергиль".
  "Меня не ешь, а ешь все по этим талонам", - отдаю Чану талоны чиновника Джана.
  Обрадовался чиновник Чан.
  Влетел в столовую, столики и стулья могучим телом сбивает.
  Я возвращаюсь к чиновнику Джану.
  Он бледный сидит, на меня глаза выпучил:
  "Зергиль, я не знал, что в пограничье голод, а девушки пограничные ненасытные.
  Не хотел бы я иметь тебя женой или любовницей.
  На тебя еды не напасусь.
  Сообщение мне пришло, что ты в столовой все скушала, даже тарелки вылизывала.
  Жена мне уже поздравления шлет.
  Обещает, что выделит мне деньги, потому что я толстеть решил. - Чиновник в соседнюю комнату зашел, вынес ящик вина. - Выпьем, Зергиль, за наш успех".
  Наклонился чиновник Джан шнурок завязать.
  В это время письмоводитель влетает и кричит:
  "Пить хочу, пить хочу".
  Мигом все вино выпил - все бутылки из ящика.
  И обратно убежал из канцелярии.
  "Тебя не споишь, Зергиль, - чиновник Джан голову из-под стола поднял и с ужасом на пустые бутылки смотрит. - Пьешь, как лошадь.
  Не накормишь тебя, ни напоишь.
  Странно, а худенькая, как тростиночка.
  Черная дыра в тебе что ли, Зергиль?"
  "Дыры нас окружают, дыры нас погружают, - я смеюсь и отвечаю нейтрально.
  И, чтобы добить шутку, кричу: - Пить хочу, пить хочу.
  Вина давай, чиновник Джан".
  "Годовой запас вина ты уже выпила, Зергиль, - чиновник Джан дверь входную на ключик закрыл.
  Меня к другой двери подвел: - Теперь ты отрабатывай, Зергиль.
  В личной сауне со мной попарься".
  "Запросто, - отвечаю и смеюсь. - Только ты, чиновник Джан, свет в сауне выключи.
  Я - скромная девушка из приграничья.
  Стесняюсь я с мужчиной в сауне париться обнаженная, ослепительная в своей красоте.
  Грудь свою великолепную с нежными сосками стесняюсь тебе показывать, Джан.
  Ножки голенькие, упругую попку, плоский животик и все остальное - стесняюсь я".
  "Свет, свет, конечно, выключу в сауне", - чиновник Джан даже задрожал.
  В темноте разделся и в сауну первый зашел.
  Я же вместо себя повара, который всегда мерзнет, запустила погреться в сауне.
  Разделся повар догола и в темноту прыгнул.
  Слышу крики чиновника Джана:
  "Жарко мне, жарко".
  "Замерзаю, замерзаю", - повару и в сауне холодно.
  Вывалился чиновник Джан из сауны через час.
  Красный весь, вареный.
  Глаза белые стали, как у рыбы вареной.
  Из носа кровь брызжет.
  По всему телу ожоги.
  Повар тайком за спиной чиновника выбежал.
  Дрожит от холода - не согрелся повар в сауне.
  "Я не знаю, что с тобой делать, Зергиль, - чиновник Джан от ожогов стонет. - Вина и еды тебе мало.
  В сауне ты мерзнешь.
  Что за народ в приграничье живет?
  Что за девушки вы?"
  "Свой народ надо знать, господин чиновник Джан", - я пальчиком чиновнику погрозила.
  "Есть у меня подружка длинноногая Констанция, - чиновник Джан никак не может меня отпустить. - Ветер обгоняет".
  "Когда ветра нет, то его каждая девушка обгонит".
  "Сбегай, Зергиль с моей Констанцией в третье отделение офиса.
  Далеко бежать, ноги собьешь и источишь.
  Принеси мне циркуляр за номером двести три Бис.
  Если же моя Констанция обгонит тебя и сама доставит мне циркуляр, то я тебя оштрафую.
  Закон твой сожгу.
  Отправлю домой без закона и без денег".
  "Хитер ты на выдумки, чиновник Джан", - я губы кусаю.
  Вывел передо мной чиновник Джан красивую девушку.
  Тонкая она, высокая, ноги длинные, мускулистые.
  Бедра накачаны тренировками.
  Бегунья - сразу видно.
  "Только я с тобой, Констанция, не побегу.
  Девушка с соперницей рядом не ходит.
  Ты выбирай короткую себе дорогу, а я окольными путями". - Я, разумеется, не хочу показывать своих товарищей.
  Вышли мы из приемной чиновника Джана.
  Констанция понеслась быстрее ветра.
  Я же охранника спрашиваю:
  "Догонишь и перегонишь?
  Циркуляр принесешь двести три Бис?"
  "Я даже свинцовые штаны снимать не стану, - охранник смеется. - Конечно, обгоню, бедолагу.
  Но только не знаю я, где третий офис, где циркуляр двести три Бис хранится.
  "Ты меня к себе на плечи посади, - письмоводитель вперед выходит. - Я тебе и дорогу, и путь к циркуляру укажу".
  Усадил охранник письмоводителя к себе на шею.
  Побежали они окольным путем, чтобы Констанция ни о чем не догадалась и не доложила своему чиновнику Джану, что мы жульничаем.
  В это время Констанция за собой из баллончика сонный газ разбрызгивала.
  Как только охранник и письмоводитель попали в сонное облако, так сразу упали и захрапели.
  Спят они беспробудно.
  Констанция циркуляр двести три Бис подхватила и назад спешит.
  "Что-то долго нашего охранника нет, я губы кусаю. - Чиновник Кельвин.
  Посмотри на потолок.
  Ты с потолка новые законы и поправки берешь.
  Может быть, и охранника увидишь нашего".
  "Зачем на потолок смотреть, если визор есть, - чиновник Кельвин голограмму развернул. - Надо же!
  Спят охранник и письмоводитель.
  Наверно, Констанция их обхитрила и сонным газом усыпила.
  В нашей Небесной Канцелярии - обычное дело".
  "Курьер, - я за помощью повернулась. - Ты гантели тяжелые в чемодане запросто перетаскивал.
  Можешь отсюда попасть гантелей в лоб охранника?"
  "Могу, если на последний этаж поднимусь и с высоты брошу", - курьер на крышу билдинга поднялся.
  Гантелей у него с собой не было.
  Поднял он с крыши камень небесный и вниз швырнул.
  Угодил камешек в лоб охранника.
  Вскочил охранник, писмоводителя чуть не затоптал.
  "Кто мы? Где мы?" - Охранник после удара камнем в лоб все забыл.
  "Мы с тобой должны были принести чиновнику Джану циркуляр номер двести три Бис, - письмоводитель глаза протирает. - Усыпила нас Констанция сонным газом.
  Ты ничего не помнишь, потому что тебе камень в лоб ударил.
  Я же пригожусь.
  Поднимай меня на плечи и неси вслед за Констанцией.
  Она, наверняка, забрала уже циркуляр нужный нам".
  Забрался письмоводитель на плечи охранника.
  Тот только свинцовые штаны подтянул и побежал следом за Констанцией.
  Вихрем ворвались они следом за бегуньей в приемную.
  Письмоводитель у Констанции папку с циркуляром выхватил так быстро, что ничего не поняла бегунья.
  Мне перекинул циркуляр.
  "Вот, чиновник Джан, - я небрежно на стол бросаю циркуляр двести три Бис. - Я обогнала вашу любовницу".
  "Словно во сне я бежала", - за мной входит Констанция.
  Ноги ее дрожат, глаза воспалились от ветра во время быстрого бега.
  Я даже пожалела соперницу.
  "Зергиль, - чиновник Джан сладко мне улыбается.
  Значит, подлость очередную задумал. - Выйди в общую приемную.
  Я с Констанцией пошепчусь по поводу твоего закона о льготах для приграничья". - Выпроводил меня из кабинета, за мной дверь плотно закрыл.
  Выходит через час просветленный:
  "Зергиль, чтобы я твой закон подробно рассмотрел и отправил на подпись Светлейшему, ты обеспечь мне тишину и покой.
  Видишь, сколько народу в очереди сидят.
  Все хотят ко мне на прием попасть.
  Проводи из приемной, объяви, что рабочий день у меня сегодня закончился. - Чиновник Джан руки потирает довольный. - Но сложно будет убедить страдальцев очереди.
  Склочные они.
  Жалобы постоянно на меня пишут.
  Если хоть одна жалоба от них поступит, то наш договор с тобой разрывается. - Крикнул чиновник Джан в толпу: - На сегодня прием закончен".
  "Я тебе дам, закончен, лентяй".
  "Мы на тебя жаловаться будем".
  "До самого Императора дойдем".
  "Устроил очередь, работать не хочешь".
  На чиновника Джана посыпались угрозы.
  Он покраснел, мне подмигнул и в своем кабинете спрятался от разъяренной толпы.
  "Что же вы волнуетесь в карнавал? - Любаша мне на помощь пришла. - Сегодня у чиновника Джана короткий день.
  Потому что карнавал!"
  "Что за карнавал? - люди в очереди переглядываются. - Настоящий карнавал. - Любаша танцевать начала зазывно. - Не будем коптиться в душной приемной.
  Все за мной на улицу!
  Танцуем до утра". - Руками взмахнула, запела, улыбнулась и из приемной в танце поплыла.
  Все очередь за ней ринулась.
  Подождала я пять минут и в кабинет вхожу.
  Констанция на столе чиновника Джана сидит.
  "Что там, Зергиль? - чиновник Джан на меня недовольно смотрит. - Я же сказал тебе - разбирайся с посетителями".
  "Выйди в приемную, чиновник, - я с трудом смех сдерживаю. - Всех посетителей я прогнала".
  "Не может быть, - чиновник Джан чуть не сбил свою любовницу со стола.
  Выбежал из кабинета, глаза таращит. - Где все?
  Жаловаться не будут на меня за самоуправство и беспредел?"
  "Ты подожди до утра, чиновник Джан, - я не выдержала и засмеялась. - Ни одной жалобы на тебя не поступит.
  Я уверена".
  "Нет уж, до утра я ждать не стану, - чиновник Джан сдулся. - Надо мной уже Констанция смеется.
  Говорит, что простушка сельчанка из приграничья нас обставила.
  Лучше я дам ход твоему закону о льготах для приграничья.
  Отправлю прошение Светлейшему". - Чиновник Джан над аппаратами поколдовал.
  Через час мне Кристал протягивает. - Все, Зергиль.
  Светлейший подписал закон. - Чиновник в глаза мне не смотрит. - Убирайся в свое пограничье с новыми льготами.
  И больше здесь не появляйся".
  "Спасибо за службу, чиновник Джан", - я подхватила Кристал и выбежала из офиса.
  Не успела попрощаться с новыми друзьями: поваром, курьером, охранником, чиновником Чаном, чиновником Кельвином, письмоводителем.
  Мой космокрейсер уже отбывать должен.
  Последняя я по трапу поднялась.
  Упала в свою крио капсулу, чтобы заснуть.
  "Надо же, а я семь папок документов чиновника Чана прихватила, - я на папки с ужасом смотрю. - Забыла оставить Чану.
  Да, ладно!
  Чиновник Чан, наверняка о них уже забыл.
  На карнавале с поваром, чиновником Кельвином, письмоводителем, курьером, и танцовщицей Любашей веселится.
  Мне же документы пригодятся - буду документами за курами убирать".
  Прилетела я в родное приграничье.
  "Староста, старейшины, - я с космокрейсера прямо на заседание деревенского сейма старейшин прибежала. - Добыла я новые льготы для нашего приграничья.
  Сам Светлейший их подписал в экстренном порядке.
  Теперь заживем!
  Новая система льготного налогообложения у нас". - Я Кристал торжественно в визор вставляю.
  "Батюшки, матушки, - старейшины через час, когда ознакомились с документом, возопили. - Что же ты, змея подколодная Зергиль, сделала. - У нас был налог восемнадцать процентов.
  Мы закон подготовили, и тебя послали, чтобы ты пропихнула нам вдвое меньше - девять процентов налога.
  Ты же привезла указ Светлейшего, что с сегодняшнего дня мы обязаны платить тридцать шесть процентов налога".
  "Вы хотели в два раза", - я с трудом разлепила губы.
  "Да, мы хотели в два раза снизить, но теперь должны в два раза больше платить налог.
  За твою ошибку, Зергиль, ты век с нами не расплатишься".
  "Подождите, подождите, односельчане, - я папки перед визором раскладываю. - Я сделаю сейчас добро всему нашему приграничью.
  У меня случайно остались семь папок чиновника Чана.
  Полагаю, что извлеку для нас какой-нибудь полезный закон". - Я бланки из папок достаю, пустые места заполняю и в сеть отправляю.
  Коды доступа все в документах прописаны.
  Я же в пустые строки название нашего пограничье вбиваю.
  "Семь часов над семью папками я трудилась, - я пот со лба вытираю. - Надеюсь, что теперь все будет у нас хорошо, старейшины.
  Внесла я наше пограничье в Указы.
  Уже и подтверждение пришло, что все поправки к нашему пограничью приняты.
  Радуйтесь же и веселитесь, старейшины".
  Снова около визора толкутся, читают, рассматривают, куда я данные нашего пограничья внесла.
  Через час шум и переполох поднялись больше прежнего.
  Не стану описывать подробно, как меня щипали, палками гоняли вокруг избы.
  Много в тех папках было законов, которые по моей вине в наше пограничье перешли.
  Только готовились эти законы не для нас, а для объектов туристического значения.
  "Бороды брить наполовину, - старейшины в безумстве потрясали руками и читали. - Половину бороды красить в яркие цвета - синие и красные".
  "Девушкам запрещено ходит с закрытой спиной.
  Спина должна быть обнажённая до ягодиц".
  "Крабов следует есть не с клешней, а с головы".
  "При встрече мужчины три раза кланяются, а дамы три раза приседают с поклоном".
  "Новейшие разработки дорогих автомобилей и фрегатов подлежат немедленному клонированию".
  "Увеличивается штраф за распитие дорогих алкогольных напитков без присутствия дам".
  И так далее, и тому подобное.
  Ни одного нужного и полезного закона для нашего приграничья.
  "Бороды, бороды брить не будем", - старейшины бунт подняли.
  "Красить половину бороды в синий или в красный не желаем", - думали старейшины, что шуточки.
  Но с законом не шутят.
  Всех бунтовщиков оштрафовали и призвали к порядку.
  Обещали, что в следующий раз отдадут под суд или без суда и без следствия отправят на урановые рудники Эль Диабло.
  Мне пришлось бежать, иначе меня раздавила бы разъярённая толпа односельчан.
  Нет теперь мне места в родном приграничье". - Зергиль закончила свой рассказ.
  "Начинаю сожалеть, что я выслушал тебя, Зергиль, - я поднялся от костра. - До свидания, Зергиль".
  "Не возьмешь, значит, меня в жены, Шорли?" - Зергиль криво улыбается.
  Глаза у нее заблестели бриллиантовыми слезами.
  "Не возьму, значит, тебя, Зергиль, в жены", - я хрипло отвечаю.
  "Тогда ступай в катакомбы, Шорли", - и Зергиль, оказывается, меня узнала.
  "Как ты..." - Я только выдохнуть смог.
  "Шорли, свинью хрюк выдает, а тебя - гордыня, - Зергиль уже более спокойно говорит. - Думаешь, что я в пещере новости по сети не смотрю?
  Древняя я в свои девятнадцать лет?
  Не подхожу тебе в жены, гордый террорист, диверсант, дезертир, шпион, изменник Родины, насильник, садист, убийца, мужененавистник..."
  "Мне уже и мужененавистничество приписали?"
  "Себастьяну, дочь адмирала жестоко изнасиловал в туалете пассажирского крейсера.
  Что еще ожидать от тебя, Шорли?
  Пожалела я тебя.
  Думала, что ты новую жизнь захочешь начать.
  Пригрела бы я тебя.
  Простила бы тебе все твои грехи.
  Но гордыня так тебя обуяла, что ты считаешь, что ты ярче, чем звезды, круче, чем вареное яйцо.
  Уходи, уходи от меня в катакомбы, Шорли.
  Там тебе и место - под землей".
  "Что за катакомбы, Зергиль?"
  "Под всем Ганимедом многоярусные этажи проделаны.
  Никто никогда в них не разберется.
  Никто никого в многочисленных пещерах и переходах не найдет.
  Ты же должен в катакомбах очиститься, прежде, чем снова на глаза людям покажешься".
  "Очиститься - не знаю, - идея о катакомбах мне понравилась. - Но спрятаться мне пора.
  Не хочу больше бегать от преследователей". - Так я оказался в катакомбах. - Шорли с обожанием посмотрел на Джейн. - Вскоре на этот склад вышел.
  Решил здесь пока жить.
  - Очень ты выгодно решил для себя, Шорли, - Джейн постучала пальчиком по банке с зеленым горошком.
  
  РЫБА ИЩЕТ, ГДЕ ГЛУБЖЕ, ДЕЗЕРТИР - ТОЖЕ
  
  - Я думаю, что путеводная звезда вела меня к тебе, Джейн, - Шорли опустил ладонь на колено Джейн. - Я же люблю тебя, Джейн.
  - До этого момента я терпела, - Джейн с негодованием посмотрела на ладонь Шорли на своей ноге.
  Медленно поднялась. - Созерцала ряды банок, словно я одна во дворце.
  Но теперь терпение мое иссякло, - Джейн фыркнула. - Раньше тебя лицезреть было намного приятнее, Шорли.
  До твоих выходок...
  - Но я же все тот же самый Шорли.
  - Тот же самый Шорли? - Джейн зашипела.
  Затем, неожиданно для всех, даже для себя, вцепилась в волосы Шорли.
  Таскала его голову из стороны в сторону. - Нет, ты не прежний Шорли, ты - бабник.
  Зачем, зачем ты мне рассказывал о твоих подружках, Шорли? - От таскания за волосы Джейн перешла к спине Шорли, - Стучала кулачками по плечам и по спине дезертира.
  Шорли вжал голову в плечи и не сопротивлялся. - Мы, только мы, девушки, имеем право хвастаться своими друзьями и подружками, своими любовными связями.
  Потому что мы - слабенькие, некрепкие.
  Мы должны постоянно самоутверждаться.
  Вы же, парни, толстые и сильные.
  Вы обязаны нам говорить, что никого не было у вас раньше.
  Нет, ты же выпятил свое Я.
  С гордостью смаковал и посвящал нас в свои мерзкие подробности любовных интрижек.
  - Не было интрижек, как раз все наоборот, - Шорли ускользал от града ударов Джейн. - Я же ради тебя от всех отказывался.
  - Отказывался от всех? - голос Джейн перешел на визг. - А кто прижимался в туалете к голой дочке адмирала?
  - Себастьяна сама...
  - Ага, так я тебе и поверила, - яд капал с языка Джейн. - Голая девушка, дочь адмирала насилует дезертира, скромного Шорли.
  - Но это же правда, - Шорли вяло отбивался от нападок разъяренной Джейн. - Себастьяна сама набросился на меня.
  - Еще бы она не набросилась на тебя, - Джейн взвыла. - Ты же похвастался бедной несчастной Себастьяне, что у тебя уже есть любовь
  Ты затоптал, унизил дочку адмирала.
  Показал, что она хуже, чем другие девушки.
  - Для меня она хуже, чем ты, Джейн.
  - Ложь, враки, клевета, - Джейн потрясала сжатыми кулачками. - Все вы - лгуны.
  Лишь бы получить свое, а потом бросить обесчещенную девушку.
  Ты, Шорли, поступил еще гаже.
  Ты даже не обесчестил дочку адмирала, но уже ее бросил.
  Запряг кобылу позади телеги.
  - Я ничего не понимаю, Джейн.
  - Понимать нечего, потому что у тебя понималка отсохла, - Джейн больше не размахивала кулаками.
  
  МЕРЗАВЕЦ БУДЕТ МЕРЗАВЦЕМ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ТОГО, ЧТО ОН МЕРЗАВЕЦ
  
  - Джейн, ты меня совсем запутала.
  - Зато ты, Шорли, запутался с девушками, - Джейн вздрагивала. - Связался с Мальдивой и Кристиной.
  Катался между ними на мотоцикле.
  Прижимался к одной, вжимался в другую.
  Тебя даже не волновало, Шорли, что Кристина и Мальдива наши с Бонни враги.
  - Я не знал, что вы с ними столкнулись.
  - Хороший парень все заранее и позже знает, Шорли.
  Ты должен был спасти нашу поруганную честь, которую Мальдива и Кристина поругали в кафе.
  Знаешь ли ты, Шорли, что имя Мальдива подозрительно похоже на Мальдивы - курорт для богатых?
  - Я не думал об этом, Джейн, - Шорли всячески пытался погасить истерику Джейн.
  - Конечно, ты - дезертир - отсиживаешься в катакомбах, когда твои друзья товарищи воюют с жухраями на Мальдивах, - в бой вступила Бонни. - Мальдива бандитка и курорт Мальдивы - не простое совпадение.
  - Почему, ну почему, Шорли, ты не сбросил с мотоцикла бандиток Мальдиву и Кристину?
  Нет, ты с ними шашни завел, - Джейн снова заводилась. - Ты их держал про запас.
  Хитрый, лживый, ловкий мошенник террорист Шорли.
  Так тебе Себастьяны, Кристины и Мальдивы мало показалось в твоих бесчинствах.
  Ты замахнулся на честь несчастной бедной девушки из приграничья.
  Зергиль пряталась от мира, страдала вдалеке от своей деревни и Конфедерации пограничных галактик.
  Ты же грубой силой разбил ее мечты.
  Даже раскалённая железная дубина в костре не помогла Зергиль справиться с тобой, злодей Шорли.
  Зергиль спасала тебя предложением жениться.
  Но ты втоптал, растоптал ее чувства, ее честь, ее надежды на светлую лучшую жизнь.
  - Не втаптывал и не растоптал я.
  - Ты очернил невинную девушку.
  Она тебе душу раскрыла, поведала о своих страданиях.
  Ты же посмеялся над бедой Зергиль.
  Не протянул руку помощи.
  - Я не думал...
  - Разумеется, что ты не думал, Шорли, - Джейн попыталась снова схватить Шорли за оставшиеся волосы.
  Но ее рука скользнула по выбритому кружку на макушке. - Ты думаешь только о себе, Шорли.
  Ты не подумал о несчастной дочке адмирала.
  Всего-то надо было согласиться на ее условия...
  - То есть - заняться с Себастьяной любовью?
  - Чтоооо? - Джейн стала задыхаться.
  - Ты же сказала, что я должен был ей помочь и подыграть, - Шорли отошел за ряд ящиков с гречневой кашей. - Себастьяна хотела, чтобы я с ней...
  - Не смей, не смей, насильник, - Джейн топала ножками и визжала.
  
  НЕ СМЕТЬ НЕ СМЕТЬ
  
  - До чего ты довел мою Джейн, - Бонни с ненавистью смотрела на Шорли. - А еще другом раньше назывался.
  - Я...
  - Головка от ракетного буя, - Бонни показала Шорли язык.
  - Ты, Шорли, - Джейн икнула. - Не беспокойтесь, я спокойна.
  Я совершенно спокойна.
  Ты, Шорли, - Джейн махнула рукой. - Все равно не поймешь.
  О чем с тобой спорить?
  Ты предал нашу светлую дружбу.
  Я даже не смела мечтать, что она перерастет в нечто большее.
  Но ты затоптал на корню меня.
  Как затоптал цветы жизни - Мальдиву, Кристину, Себастьяну и Зергиль.
  - Только что ты, Джейн, называла Мальдиву и Кристину бандитками
  Не понимаю твою логику. - Шорли виновато улыбался.
  - Ты придираешься к моим словам, Шорли, - Джейн обессиленно опустилась на ящики с сушеными сухофруктами. - Потому что ты не лучше других террористов.
  Даже хуже ты.
  - Пришел в катакомбы, чтобы унизить меня и Джейн, - Бонни вытирала слезы со щек подружки. - Ладно, я.
  Кто я для тебя?
  Еще одна бабочка, которую ты раздавил и даже не заметил.
  Ушел дальше, а к каблуку твоего дезертирского ботинка прилипло крыло бабочки.
  Я - пустяк.
  Но моя Джейн...
  За то, что ты ее прилюдно унизил, оскорбил, осмеял, обесчестил, очернил, втоптал в грязь, выставил дурой, ударил ее лицом в грязь...
  За все это я не прощу тебя, Шорли.
  
  
  ГЛАВА 82
  
  ДЖЕЙН И БОННИ, СОЖЕННОЕ ЛОЖЕ
  
  - Лучше бы я бросился в костер Зергиль, - Шорли простонал.
  - Или бросился бы в кровать и в объятия ее, - Джейн натянуто захохотала. - Мерзавка соблазняла тебя...
  
  НА ВТОРОЙ СТУПЕНИ СОБЛАЗНЕНИЯ ВСЕ СПОТЫКАЮТСЯ
  
  - Опять же, Джейн, ты называла Зергиль несчастной жертвой, - Шорли напрасно пытался найти логику в обвинениях Джейн. - Теперь она стала мерзавкой и соблазнительницей для тебя.
  - Для тебя, Шорли, - Бонни поправила дезертира.
  - Шорли, соглашайся с девушками, - Купер прошептал на ухо дезертиру. - Ты их не переубедишь и не переспоришь.
  - Я полностью с вами согласен, Джейн и Бонни, - Шорли внял совету Купера.
  - Согласен с чем? - Бонни раскрыла очаровательный ротик.
  - Со всем, что вы сказали, я согласен, - Шорли виновато улыбался.
  - Как так? - Джейн запнулась о слова. - Согласен с тем, что ты мерзавец, вор, дезертир, убийца, насильник, шпион жухрайский?
  - Согласен, Джейн.
  - Согласен с тем, что ты растлил и унизил Себастьяну?
  - Согласен.
  - Согласен, что прелюбодействовал с нашими врагами Мальдивой и Кристиной?
  - Согласен.
  - Согласен, что разрушил надежды несчастной Зергиль?
  - Согласен.
  - Согласен, что поддался на чары мерзавки Зергиль?
  - Согласен.
  - Ну, если ты со всем согласен, - Бонни развела руки в стороны, - то разговаривать нам с тобой больше не о чем.
  - Согласен, - и на этот раз Шорли мужественно кивнул головой.
  - Не так я представлял нашу сегодняшнюю прогулку по катакомбам, - Купер робко поднялся с ящика. - Хотя, конечно, создание моего музея все перебивает по хорошести.
  - Пока есть возможность, пока душой горишь, нужно творить, - Шорли не делал попыток уйти из пещеры.
  - Красиво ты сказал, Шорли, - щечки Джейн покрылись розовой зарей.
  
  ИНОГДА СЛОВО КРАСИВЕЕ, ЧЕМ ДЕЛО
  
  - Шорли, ты - художник слова, - Бонни с восторгом захлопала в ладошки.
  - Все мы родом оттуда, - Шорли многозначительно показал пальцем на потолок.
  Джейн, Бонни, Купер проследили за пальцем. - Сколько нам подобных было во Вселенной?
  Падаем со звёзд.
  Не обращаем внимания на перспективы, которые открываются перед нами.
  Кто хочет - тот разрабатывает новое.
  - Шорли, ты бесподобен, - Джейн с обожанием облизывала Шорли взглядом.
  - Какое счастье, что ты с нами снова, Шорли, - на глазах Бонни выступили слезы.
  Шорли и Купер переглянулись и опустили головы.
  - Я дрожу от мучительных размышлений, - Шорли сжал кулаки.
  Он направился к выходу из гастрономической пещеры.
  - Друг, стой, ты куда? - Купер догнал и схватил Шорли за руку.
  - Мы тебя никуда не отпустим, наш дорогой Шорли, - Джейн сдвинула длинные ножки. - Ты - благородный наш народный герой.
  - Герой - до гроба, - Бонни в каждой руке держала по банке с консервированными мандаринами.
  - Джейн, - Шорли посмотрел на Джейн, затем перевел взгляд на Бонни. - Девочки, хотите, я скажу вам чистую правду?
  - Очень хотим.
  - Вы - необыкновенные и замечательные, Джейн и Бонни.
  - Мы не будем в ответ на твои слова царапаться и кусаться, - Бонни захихикала.
  - Все, что в тебе было, и что есть, все великолепно, - утверждение Джейн шло вразрез с тем, что она говорила десять минут назад.
  - Жизнь прекрасна, потому что в ней есть настоящие друзья, - Шорли взглянул многозначительно на Купера. - Друзья и подруги: - Шорли подмигнул Бонни и Джейн.
  Шорли зажмурил глаза.
  Скрестил руки на груди.
  Губы его нарисовались кружочком.
  Лямка комбинезона сползла с левого плеча.
  Томный вздох перешел в довольный стон.
  - Мы - настоящие друзья, - Джейн ликовала.
  
  ДРУЗЬЯ, ПОКА НЕ ПОЯВЯТСЯ НОВЫЕ ДРУЗЬЯ
  
  - Я достаточно пожил на белом свете, - Шорли расплывался, - чтобы понял, что в подобных ситуациях уйти естественно и непринужденно - огромный грех и предательство. - Моя душа будет испытывать неудобства.
  - Ты не уходи, Шорли, - Бонни опустила ладошку на плечо Шорли.
  - Или лучше - уходи, Шорли, - Джейн покачала очаровательной головкой.
  Добрая наивная улыбка не сходила с ее прекрасного лица.
  - Почему это - уходи? - Шорли, Купер и Бонни застыли.
  - Ну, ты же, Шорли, дезертир и предатель Империи, - Джейн пальчиком провела по губам Шорли. - Я - солдат.
  Бонни - солдат.
  - Я - тоже солдат, - Купер испугался, что Джейн не упомянет его, как солдата.
  - Мы - солдаты, а ты, Шорли, дезертир.
  - Джейн, ты только что говорила, что...
  - Я говорила и говорю, - Джейн выпятила грудки. - Как ни прискорбно нам, но я обязана буду сообщить вышестоящему руководству, что в катакомбах бродит дезертир, шпион, турист, насильник, жухрайский шпион Шорли.
  - Ты, Джейн, могла бы сделать вид, что мы не встречались, - Шорли охрип. - Что я вам привиделся.
  - Шорли, - голос Бонни ласковый, как теплый первый мед. - Мы тебя любим.
  Но доложить о тебе должны.
  Иначе, какие мы солдатки?
  Тогда теряется наш смысл, как солдата Бонни и солдата Джейн.
  Каждый и каждая должен идти своей дорогой.
  Ты - дорогой лжи, шпионажа, предательств, насилия, разбоя и дезертирства.
  У тебя темная дорога, Шорли.
  - Мы же выбрали путь военнослужащих, Шорли, - Джейн ободряюще подмигнула дезертиру. - Поэтому доложим о тебе руководству.
  
  НАМИ РУКОВОДЯТ, МЫ РУКОВОДСТВУЕМСЯ
  
  - Я уже подумал... - Шорли запнулся о слова. - Я надеялся.
  - Ты же - дезертир, Шорли, - Бонни пожала плечами. - Ты можешь бежать и бежать дальше от военной полиции.
  - Не все так трагично, - Купер потрепал Шорли за ухо.
  - Куда уж дальше нетрогичного, - Шорли выдавил сдавленный смешок. - Прохладная ночь, ни с того ни с сего, начала душить меня.
  Возможно, что вы завтра начнете сожалеть о своих словах и о том, что решили обо мне доложить командирам.
  Я - вольная птица.
  Позволяю обходиться со мной, как с чайкой.
  Вы можете прогнать меня из ваших жизней, но не прогоните из моей жизни.
  - Шорли, мы любим тебя, - Джейн в недоумении похлопала ладошками по своим щечкам.
  - Любите меня, но обо мне доложите.
  - Это разные вещи, - Бонни назидательно помахала пальчиком перед носом Шорли. - Долг чести и любовь.
  - Возможно, пока я убегал, я устарел, - лицо дезертира перечеркнула печальная улыбка.
  - Шорли, для Художественного Музея Купера понадобится смотритель, - Купер подошел к самому главному в беседе. - Я полагаю, что лучшей кандидатуры, чем ты, я не найду.
  Согласен ли ты занять вакантное место?
  - Смотритель Художественного Музея Купера? - Шорли расхохотался при общем молчании.
  Но взглянул на серьезные лица и замолчал.
  - Я в скором времени планирую выйти в отставку, - Купер произнес важно, как умудренный годами седой генерал.
  - Купер, ты только воевать начал, - Бонни произнесла с укоризной.
  - Война, война, - Купер снисходительно улыбнулся Бонни. - Война делает нас всех ветеранами.
  - Но мы не на войне, - Джейн трясла миленькой головкой. - Ничего не понимаю.
  - Мы на войне, солдат Джейн, - Купер возвысился до торжественности. - Война - не только столкновения.
  Война - и ожидание боя.
  Пушки молчат, но мы все равно воюем.
  - Действительно, - Бонни выпятила нижнюю губку. - Мы - солдаты Империи.
  Слава Императору.
  - Слава Императору! - Джейн и Купер повторили эхом.
  Лишь Шорли смолчал.
  - Шорли, ты настоящий изменник Императора, - Джейн восхитилась. - Даже не крикнул - Слава Императору!
  - В горле крик застрял, - Шорли зло засмеялся.
  - И смех у тебя злодейский, шпионский, - Бонни приложила ладошку к губам. - Так мило.
  - Мы не те, что мы о себе думаем, и какими себе кажемся, - Шорли провел рукой по искусственной лысине. - Мы становимся теми, какими нас называют и назначают.
  Я долго сопротивлялся ярлыкам, что я насильник, убийца, шпион жухрайский, злодей, предатель Императора.
  Почему бы и нет?
  Тем более, что от этих званий я не убегу.
  Придется соответствовать.
  Надо только найти жухраев и подписать с ними договор о шпионаже в их пользу.
  - Молодец, Шорли, - Джейн захлопала в ладоши. - В тебе есть железный стержень мужественности.
  Я горжусь дружбой с тобой.
  
  ГОРДИТЬСЯ ДРУЖБОЙ
  
  - Ты отвергаешь должность смотрителя моего музея, Шорли? - Купер чуть не рыдал. - Я так надеялся, что знаменитый смотритель поднимет рейтинг музея.
  - Я соглашаюсь на должность смотрителя твоего Художественного Музея, Купер, - Шорли торжественно пожал руку руководителю проекта. - Я по-прежнему буду скрываться в этих катакомбах.
  - И правильно, Шорли, - Купер произнес с жаром. - Еды, оружия и развлечений в катакомбах хватает.
  - Развлечений? - Джейн спросила с подозрением. - Не считаешь ли ты, Купер, меня и Бонни развлечением?
  - На вас клином свет не сошелся, девочки, - Купер манул рукой и расхохотался.
  - На нас свет клином не сошелся? - в голосе Джейн засвистели ракеты.
  - Нет, конечно, на вас свет клином сошелся, - Купер на всякий случай прикрыл голову руками. - Но вы здесь ни при чем.
  - Мы - ни причем? - Бонни воткнула кулаки в бока. - Тогда, зачем нас в катакомбы затащил, насильник Купер?
  - Может быть, ты заранее договорился с Шорли, чтобы нас столкнуть лбами? - Джейн искусственно захохотала.
  - Джейн, Бонни, не надо ссориться, - Шорли пытался установить равновесие.
  - Мы верили тебе, Шорли, - Бонни вытирала слезы. - Но кто знает, что у тебя в душе.
  - Может быть, ты - не шпион и не дезертир, а наш, свой Имперский разведчик, - Джейн обняла Бонни. - В разведывательной Канцелярии разработали хитрый план, чтобы ты работал под прикрытием, что ты дезертир.
  - С меня хватит, - Купер закричал. - Я - художник, я фотографирую.
  Я не хочу слышать о политике.
  От политики пахнет виселицей.
  - Разойдемся мирно, - Шорли прислушался. - Вроде вулкан проснулся.
  - Мирный вулкан? - Бонни вжала голову в плечи.
  - Нет, не вулкан, - Купер приложил ладонь к уху. - Наша зенитная установка грохочет.
  - Жухраи напали на Ганимед? - Джейн превратилась в пружину.
  - Может быть и жухраи, - Купер позеленел.
  - Нет никаких жухраев, - Шорли небрежно подкинул в руке свиной окорок. - Жухраев придумали, чтобы устрашать нас.
  - Шорли, мы же решили разойтись мирно, - Джейн с укором смотрела на Шорли.
  
  МИРНО В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ
  
  - Ты будешь смотрителем в Художественном Музее Купера, - Бонни оставила банки на складе. - Мы доложим о тебе - и все.
  Тихо, по-дружески.
  - Девочки, я проконсультирую Шорли, как ухаживать за музеем, - Купер взял Шорли под локоток. - Вы же, возвращайтесь в свою казарму.
  Вас могут начать искать.
  Не хватало еще, чтобы вас дезертирками объявили.
  - Тогда будем вместе по катакомбах прятаться, - Шорли мстительно растянул губы в улыбке.
  - Почему нас объявят дезертирами? - Бонни ойкнула. - Солдаты каждую ночь уходят в самоволку.
  - Сейчас они на танцульках.
  - То - солдаты, они проверенные военнослужащие, - Купер указал на лестницу. - Вы же - новенькие.
  К вам доверия меньше, или его совсем нет, доверия этого.
  - Спасибо, Купер, успокоил, - Джейн первая полезла по лестнице.
  Оглянулась на середине. - Купер, Шорли, почему вы так пристально на меня смотрите?
  - Не смотрим, а любуемся, - Шорли засмеялся невесело.
  - Что же я стою? - Купер переполошился. - Замечательные снимки пропадают.
  Джейн и Бонни на лестнице вверх.
  Символичные голограммы получатся для моего Художественного музея.
  - Ты фотографируй, мы попозируем, - Джейн сразу расслабилась.
  - Два часа снимаешь, может быть, хватит, Купер и девочки? - Первый не выдержал Шорли.
  - Пожалуй, что все же хватит, - Купер нехотя убрал голокамеру.
  - Для первого раза хватит, - Бонни уточнила.
  
  - Бонни, хорошо мы погуляли, - Бонни закрывала дверь в подземелье.
  - Я все думаю, Джейн, хорошо ли мы поступим, если доложим о дезертире Шорли сейчас?
  - Доложить мы обязаны, Бонни, - Джейн приобняла подружку за талию. - Но не сейчас.
  Нас ждет кроватка, а дознаватель нас ночью не ждет.
  
  КРОВАТЬ ВАЖНЕЕ, ЧЕМ ЧЕЛОВЕК
  
  - Уже почти утро, Джейн, - Бонни сладко зевнула.
  - Пару часов безмятежного сна у нас есть, - Джейн вошла в казарму.
  - Вы были на фабрике грез, девочки? - к Джейн и Бонни сразу бросился Цимбалюк. - Сияете, как куклы.
  - В нашей казарме нет ни камер, ни микрофонов потайных, только - официальные, - Ванадий схватил Джейн за руку. - Иначе начальство уже прибежало бы.
  - Ванадий, почему ты меня тащишь? - Джейн не сопротивлялась. - И куда?
  - К вашим кроватям я вас тащу, - Ванадий остановился и с торжеством смотрел на Джейн и Бонни.
  - Почему наши кроватки сгорели? - Бонни прижала ладошки к щечкам. - Мы хотели сладко поспать.
  - Ваши кровати сгорели, потому что на них через окно бросили две бутылки с зажигательной смесью, - Ванадий произнес с гордостью, словно сам поджег кровати.
  - Окно разбили, - Цимбалюк с сожалением посмотрел на разбитое окно. - К счастью, сейчас на улице тепло.
  Надеюсь, что до холодов капрал Бас вставит нам новое стекло.
  - Ага, как же, вставит, - Кефаль отозвался с саркастическим смехом злодея. - Нам он вставит, а не стекло.
  - Почему же нам? - Дрезден поправил сразу запотевшие очки. - Джейн и Бонни виноваты, а не мы.
  - Действительно, Джейн и Бонни, сами вставляйте стекло или покупайте стекольные работы.
  - Спать будете на холодном полу.
  - Кто сжег наши кровати? - Бонни бросилась к тумбочкам. - Главное, что салатик уцелел.
  - Салат - сейчас самое главное, - солдаты заржали.
  - Ваши кровати сжег тот, или те, кто хотел или хотели вас убить, - Дрезден наставительно ткнул пальцем в плечо Джейн.
  - Дрезден, в себя тыкай, - Джейн показала зубки.
  - Мы не видели и не знаем имен ваших убийц.
  - Мы со всеми дружим, - Бонни проблеяла бедненькой овечкой. - Никто не хочет нас убить.
  - Может быть, молния ударила в наши кроватки? - Джейн надула щечки.
  
  МОЛНИЯ ОПАСНО ЖАЛИТ
  
  - Молния тебе в голову ударила, Джейн, если ты так думаешь, - снова ржание.
  - Вы же говорили до ужина, что мы вместе, - Бонни присела на краешек обгоревшей кровати. - Что вы нас в обиду не дадите.
  - В обиду не дадим солдатам, а не молнии, - солдаты развлекались, как умели, и как хотели.
  - Что, если в штабе армии какой-нибудь циничный чиновник готовит указ о том, чтобы по утрам в казарме не болтали языками? - В дверном проеме нарисовалась сержант Рахиль. - Я совершала утреннюю пробежку, - сержант Рахиль кулаком несильно ударила в выпуклый живот Кандинского. - Тебе, Кандинский, тоже полезно побегать.
  Сто миль в час. - Рахиль захохотала.
  Солдаты поддержали ее шутку.
  - Мне нельзя, - Кандинский заныл. - У меня астма и порок сердца.
  - Порок у вас только один, - сержант Рахиль назидательно поднесла кулак к носу Кандинского. - Тупость - ваш порок.
  - Госпожа сержант, - Дрезден хотел что-то сказать.
  Но Цимбалюк предусмотрительно ткнул его локтем в бок.
  - То-то, - сержант Рахиль оценила осторожность Цимбалюка. - Ты, Цимбалюк, хороший солдат.
  Докладывай, почему сожгли кровати Джейн и Бонни.
  - Осмелюсь доложить, госпожа сержант Рахиль, - Цимбалюк вытянулся в струну. - Солдатки Джейн и Бонни отсутствовали.
  Мы сходили в самоволку на танцульки в город.
  Вернулись, а Джейн и Бонни еще не было.
  Вдруг, слышим - бабах, жужух.
  - Жужуха не было, только - бабах, - Кандинский встрял в доклад Цимбалюка.
  - Кандинский, очки протри, а то плохо слышишь, - Цимбалюк удачно пошутил.
  Подождал, пока затихнет ржач и смех.
  Ржали солдаты, смеялись девушки... - Смотрим, а кровати Джейн и Бонни пылают.
  Кто-то, наверно, хотел сжечь Джейн и Бонни живьем.
  - Какой ужас! - Джейн побледнела.
  - Только сейчас дошло до тебя, Джейн? - сержант Рахиль внимательно посмотрела на нее.
  - Что дошло до меня, госпожа сержант Рахиль? - Джейн почесала лобик.
  
  ДОШЛО, НО НЕ ПОНЯТНО
  
  - Что вас хотели убить.
  - Нас? - Бонни фыркнула.
  - Вас, солдатки Джейн и Бонни.
  - Нас не хотели убить, - Джейн смотрела в глаза Рахиль. - Если бы хотели, то убили бы.
  - Убийцы подумали, что ночью вы спите в своих кроватях.
  Если бы вы находились в них, то вы бы сгорели.
  - Где находились, в убийцах?
  - В кроватях находились бы, - сержант Рахиль качала красивой головкой. - Надо же, - Рахиль тяжело вздохнула. - В этой кровати могла находиться я.
  Или любой из вас, солдаты.
  - Как мы могли находиться в кроватках, госпожа, если мы в это время были в катакомбах? - Джейн недоумевала.
  - В катакомбах? - шум пронесся по казарме.
  - Все собрались на танцульки в город в самоволку, - Бонни произнесла обвиняюще, словно их оставили и не взяли с собой на танцы. - Нас же Купер пригласил на прогулку в катакомбы.
  - Прыщавый Купер? - Кандинский потрогал прыщ на своем носу.
  - Нет, не прыщавый Купер, - Цимбалюк щелкнул Кандинского по лбу. - Прыщавый Купер - тот, который Фенимор.
  Он - помощник кухмейстера.
  Его брат - Купер.
  - Купер брат Купера нас повел в катакомбы.
  - Зачем? - сержант Рахиль налилась гневом.
  - Зачем в катакомбы повел, или зачем повел? - Бонни уточняла.
  - Зачем все, - Рахиль тряхнула Бонни за плечо. - В катакомбах можно заблудиться.
  Я могла бы потерять вас... своих подопечных.
  Не забывайте, солдатки Джейн и Бонни...
  Джейн и Бонни не забывайте, что я ваш непосредственный командир.
  - Мы далеко не отходили от главной пещеры, сержант Рахиль, - Бонни погладила Рахиль по головке.
  Солдаты возбужденно захихикали.
  Бонни поняла свою оплошность, что при всех проявила неуставное отношение к командиру, и тут же убрала руку.
  - Отставить смех в строю, - сержант Рахиль рявкнула на солдат. - Стройся.
  Равняйсь. Смирнааааа. - Сержант подождала, пока солдаты выполнят команду. - Продолжай, Бонни.
  - Продолжать что?
  Прдолжать докладывать, или продолжать тебя гладить по головке? - Бонни посмотрела на свою ладошку.
  - Продолжай докладывать, Бонни, - Рахиль нежно пропела.
  - Купер нас снимал на голограммы для своего музея.
  - Мы предложили Куперу назвать его пещерку Художественным Музеем Купера, - Джейн произнесла с гордостью.
  
  МЫ, МЫ И ТОЛЬКО МЫ
  
  - Купер классно снимает голую женскую натуру, - солдаты одобрительно загудели. - Не волнуйтесь, госпожа сержант Рахиль, и ваши голограммы имеются.
  - Я знаю, - Рахиль коротко кивнула. - Мне нравятся голограммы, которые Купер делает, когда подглядывает за мной.
  - Музей Купера разрастается, - Бонни облизнула припухшие губки. - Купер предложил Шорли стать смотрителем музея.
  - Шорли? - сержант Рахиль распахнула глазища.
  - Шорли? - личный состав вытаращил глаза.
  - Вы наш непосредственный командир, госпожа сержант Рахиль, - Джейн говорила четко, словно монеты языком чеканила. - Докладываем вам, что в катакомбах Ганимеда скрывается бывший наш товарищ по Учебке, а ныне - дезертир, насильник, жухрайский шпион, предатель Императора, подрывник устоев нашего общества, враг народа, злодей, пособник бандиток Мальдивы и Кристины, друг опальной несчастной невинной Зергиль, растлитель дочки адмирала Себастьяны - Шорли.
  - Своего товарища предаете, солдатки, - Дрезден с презрением сплюнул на пол.
  - Дрезден, в доме не плюются, - не сержант Рахиль, а Цимбалюк набросился на товарища с кулаками. - Немедленно убери.
  - Кандинский, вытри за мной плевок, - Дрезден переадресовал задание Кандинскому. - Ты слабее, чем я, поэтому - выполняй.
  - Если бы я послушался госпожу сержанта Рахиль, - Кандинский упал на колени и рукавом вытер плевок Дрездена, - то я бы занимался спортом.
  Стал бы сильнее тебя, Дрезден.
  - Пока ты только занимаешься спортом с котлетами в столовой, - Дрезден заразил смехом всех.
  - Мы не предаем своего бывшего товарища Шорли, - Джейн произнесла с обидой, когда отсмеялась над Кандинским. - Мы - солдатки.
  Мы докладываем своему командиру.
  
  ДЕЗЕРТИРОВ МНОГО, А КОМАНДИР ОДИН
  
  - Подобных солдаток в бою настигает удар ножом в спину от товарищей, - Лапас процедил сквозь зубы.
  - Лапас, ты хочешь с нами поиграть в ножички? - Джейн немедленно материализовала в руке понтовский кинжал.
  Лапас тут же спрятался за широкую спину Шалмана.
  - Джейн и Бонни поступили как настоящие солдатки, - сержант Рахиль одобрила доклад подруг. - Как солдатки, а не как вы, солдаты.
  Берите с них пример, - сержант Рахиль похлопала Джейн по плечу: - Солдат Джейн, солдат Бонни, следуйте за мной.
  - Куда вы их хотите отвести, сержант Рахиль? - Цимбалюк выпятил грудь. - На казнь?
  - Не отдадим своих солдаток, - Лапас переменил свое отношение к Джейн и Бонни и отозвался из-за спины Шалмана.
  - Я тоже не отдам своих солдаток, - сержант Рахиль вышла из казармы.
  Она даже не оглядывалась - следуют ли за ней Джейн и Бонни.
  За казармой, под разбитым окном сержант Рахиль зашипела:
  - Вы меня в могилу сведёте, Джейн и Бонни, или с ума сведете.
  - Мы не хотим тебя водить в могилу, Рахиль, - Бонни перешла на дружеский тон.
  - И с ума не будем сводить, Рахиль, - Джейн погладила сержанта по спинке.
  Рахиль блаженно улыбнулась.
  - Я как увидела сожжение кровати, как подумала только, что на вас покушались...
  Почему вы не рассказали мне, что вас преследуют?
  Я бы приняла меры.
  - Мы не знали, что нас преследуют, - Бонни сморщила кожу на лбу.
  - Вернее, подозревали, потому что в городе за нами подглядывал шпион в костюме с горошком.
  - Шпион? - Рахиль приложила руку к левой груди, за которой билось отважное сердце. - Вы оцарапали мне сердце.
  - Сердце мы твое вылечим, Рахиль, - Бонни мимолётно поцеловала ее в щечку. - Расслабься, а то слишком напряжена.
  - Напряжена, но расслабляться не здесь будем, девочки, - Рахиль нервно захихикала.
  - Я теперь больше думаю, что - да, чем нет.
  
  ДА И НЕТ НИКОГДА НЕ ДРУЖАТ
  
  - Что - да, а что - нет? - Рахиль насторожилась.
  - Что нас преследуют - да, а не преследуют - нет.
  - Всё, рекруты Джейн и Бонни, - сержант Рахиль рукой рубанула воздух. - С этого дня будете спать со мной.
  - Мы не возражаем, - Бонни засмеялась весело.
  - Но что скажут сержанты в твоей казарме, Рахиль? - Джейн провела пальчиком по плечу подружки.
  - Думаю, что сержанты не станут возражать, когда узнают, что вы будете спать в нашей казарме, - Рахиль лукаво улыбнулась. - Я и сержанты защитим вас лучше, чем зачищают рекруты.
  Ваши сослуживцы по казарме даже не смогли потушить зажигалки на ваших кроватях.
  - Госпожа сержант Рахиль, кровати горели жарко очень, они не тушились, - из окна высунулась голова Цимбалюка.
  - Цимбалюк, подслушивал? - сержант Рахиль не сердилась.
  - Солдат должен проявлять смекалку при добывании информации, - Цимбалюк выпрыгнул в окно и тут же присел: - Ого, а я думал, что так сверкает. - Цимбалюк поднял с земли золотую звездочку с шестью лучами. - Сначала, решил, что вы так сверкаете, девочки...
  - Цимбалюк, обращайся по уставу, - сержант Рахиль оборвала солдата.
  - Девочки - обращение по Уставу, - Цимбалюк засмеялся. - Тем более что у вас неуставные отношения.
  - Слишком много глаз, у тебя, Цимбалюк, - Бонни сдвинула бровки. - Видишь много.
  - Не ссорьтесь, - сержант Рахиль отобрала золотую звезду у солдата. - Мы же - одна Имперская армия.
  На фронте все равны.
  - Мне кажется или померещилось, что эта звезда из чистого золота? - Цимбалюк алчно смотрел на находку.
  - Ценность этой звезды не в том, что она золотая, а в том... - сержант Рахиль искала в сети. - Нашла.
  Ценность звезды в том, что она - отличительный почетный нагрудный знак Императорского общества.
  - Только Императора нам в казарму не хватало, - Цимбалюк присвистнул. - Жили мирно без Императора, а теперь - звезда нам.
  - Но откуда на Ганимеде, в нашем захолустье, в обычной казарме отличительная звезда Императорского окружения? - сержант Рахиль с непониманием посмотрела на Джейн и Бонни.
  - В нас нет ответа по поводу Императорских звезд золотых, - Джейн дотронулась указательным пальчиком до золотой звезды. - Тёпленькая звездочка.
  
  ТЕПЛО НАШИХ ЗВЕЗД
  
  - Тот, кто бросал зажигалки на кровати Джейн и Бонни, тот и звезду потерял, - Цимбалюк изучал следы. - Натоптано, как на скотоферме.
  Я могу только догадываться, как зовут поджигателя.
  - Как его зовут? - сержант Рахиль распахнула озерные глазища.
  - В моей деревне жил деревенский дурачок Протас, - Цимбалюк пожевал губы. - Только он, мне кажется, совсем не дурачок.
  Он прикрывался дуростью, чтобы не работать.
  Когда все выходили на обязательные работы, на субботники, то Протас начинал мычать.
  Его и не брали.
  Потому что опасно давать дурачку лопату или топор.
  Протас обожал жечь и поджигать.
  Сжигал сухую траву.
  Бросал в костер мусор и кости.
  "Цимбалюк, - однажды Протас меня подзывает. - Поможешь мне?"
  "Разве дурачок нуждается в помощи, Протас?" - Я спрашиваю его.
  "Та помощь, которую я попрошу от тебя, Цимбалюк, любому дураку по плечу".
  "На меня намекаешь, что я тоже дурак?"
  "Нет, ты не дурак, Цимбалюк, ты умный.
  Задумал я жену взять из соседней деревни".
  "Ты? Жену?" - Я чуть язык не проглотил от удивления.
  "Дураки тоже женятся, Цимбалюк".
  "Дураки женятся", - я повторил в шоке.
  "Нужен мне свидетель на свадьбу, шафер", - Протас мне золотую монетку протягивает.
  "Откуда у тебя золото, Протас?" - Я сразу плату в карман спрятал.
  "Невеста дала".
  "Невеста дала, а золото откуда?"
  "Богатая невеста".
  "Что богатая невеста нашла в бедном парне, которого в деревне все за дурачка держат?"
  "Меня нашла во мне.
  У нас с невестой много общего.
  Мы мыслим на одной волне с Сонечкой".
  "Ну, если твоя невеста Сонечка богатая, и хочет за тебя выйти, то пойдем, - я согласился быть другом жениха на свадьбе. - Мне уже перепало, может быть, и еще перепадет со свадьбы и свадебного стола".
  Отправились мы в соседнюю деревню за невестой.
  Деревенский староста за невесту приданного дал мешок золота.
  Остальное приданое в сундуках оставил дома.
  Потому что мы донести все не смогли бы.
  Провожали нас под барабанный бой и мелодию флейты.
  Барабан олицетворял жениха, а флейта - невесту.
  По дороге Протас заметил, что его жена грустит.
  "Руки я на себя наложу, - жена капризничает. - Выходила за дурачка, да сама дурочкой стала".
  "И как мы изменим твое настроение и отношение ко мне?" - Протас бороду свою терзает, по клочкам выдирает.
  "Чтобы я не чувствовала себя обделенной и обманутой, я хочу двух мужей, - Сонечка требовательно на меня пальчиком показывает. - Пусть Цимбалюк станет моим вторым мужем".
  "Я не возражаю, - Протас на меня с насмешкой смотрит. - Где два мужа, там и один обязательно".
  Хитрец придумал на меня молодую свою жену спихнуть.
  Сам с деньгами Сонечки убежит на курорт, а я должен буду сумки с картошкой таскать и огород полоть.
  Огорчился я, что меня так ловко деревенский дурачок Протас вокруг пальца обвел, обманул.
  Но что делать?
  Слово девушки - закон!
  По пути встретился нам парень с мешком.
  Хотели мы у него мешок отнять, да по шее парню надавать.
  Просто так, потому что я и Протас сильнее, чем один парень.
  Но Сонечка, как на парня взглянула, сразу покраснела.
  "Не трогайте его, - Сонечка у меня и у Протаса на руках повисла. - Он - мой далекий родственник по материнской линии".
  Поверили мы Сонечке, не стали отнимать у парня мешок.
  Лишь пару подзатыльников ему отвесили.
  Идем дальше - ресторан нам попался по пути.
  Зашли в ресторан, покушали, попили.
  "Счет оплатите", - официант нам счет протягивает.
  "Мы не заказывали это и это, - я пальцем в чек тычу. - Зачем ты нам вписал в счет лишнее, официант?" - Я хотел уже официанту в морду дать.
  Но Сонечка за него заступается:
  "Не бейте его, Протас и Цимбалюк, - Сонечка краснеет и край скатерти нервно мнет. - Официант - мой далекий родственник по отцовской линии.
  Нужно же как-то и официанту зарабатывать на жизнь и на дом.
  Поэтому он в счет лишние цифирки вписывает!"
  "Не тронем твоего официанта, далёкого родственника по отцовской линии", - я только пинок отвесил официанту.
  А Протас ему кулаком в бок ткнул.
  Оплатили мы счет, дальше направляемся в нашу деревню.
  Направлялись, направлялись и, наконец, пришли.
  Увидел нас сельский староста и испугался.
  "Я думал, что вы не вернетесь, - на нас с Протасом с мольбой смотрит. - Я ваши дома уже под сиротские приюты оформил.
  Теперь в них сироты живут - мои дети и родственники".
  "Какие же они сироты, если ты живой?" - Мы на старосту кулаками машем.
  Но бить не бьем, потому что староста - лицо официальное.
  За избиение старосты на службе грозит тюремный срок.
  Что же нам делать?
  Мы отдали Сонечку на время в сиротский приют.
  Девушка должна где-то спать и что-то есть.
  Мы же с Протасом бездомными стали.
  
  
  ГЛАВА 83
  
  ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА ДЛЯ ДЖЕЙН И БОННИ
  
  "Я привык к лишениям, - Протас надо мной подсмеивается. - Деревенский дурачок на многое не рассчитывал.
  Ты же, Цимбалюк, пострадаешь немножко.
  Никогда бездомным не был?"
  "Я всегда жил хорошо, - вместе с Протасом в стогу сена ворочаюсь. - Бездомный я - в первый раз".
  "Цимбалюк, а Цимбалюк", - ночью меня Протас за руку дергает.
  "Отстань от меня, Протас, - я пинаю Протаса. - Я тебе не твоя жена Сонечка.
  Я спал безмятежно, а ты меня в свои объятия хочешь заключить нежные".
  "Цимбалюк, - Протас смеется. - Почему же мы бездомные, если у нас золота много?
  Купим на золото новые дома себе".
  "Знаешь, что невероятного в тебе, в дурачке деревенском?"
  "То, что я познал черствость людей, цинизм, ложь?
  То, что я видел изнанку жизни?"
  "Невероятное в тебе, Протас, что ты вроде бы и не дурачок, не простачок, но все равно дураком для меня остаешься.
  Только дурак может предложить обменять золотые монеты на деревянные дома.
  Подумай головой, Протас.
  Золото на дерево, дерево за золото покупать". - Для наглядности я золотые монеты из ладони в ладонь пересыпаю.
  "Дерево ничего не стоит, а золото - дорогой металл, - Протас даже рот распахнул от удивительного для него открытия.
  Мышь в рот Протасу прошмыгнула.
  Дурачок не заметил мышь. - Но зачем тогда золото, если на него ничего нельзя покупать, потому что жалко его?"
  "Золото нужно для самоуспокоения, - я Протаса по носу щелкнул. - С золотом я ощущаю себя богатым, великим и нужным самому себе.
  Золото делает человека самодостаточным и состоявшимся.
  В лохмотьях пойду на ярмарку, буду прогуливаться среди одетых в новые одежды богачей.
  Только одежды у них есть, а золота у богачей нет.
  Все золото на покупки они потратили.
  Будут на меня богачи коситься с неодобрением.
  Шептаться начнут, что грязного бродягу на ярмарку пустили.
  А я, в свою очередь, свысока на богачей посмотрю.
  Да посмеиваться над их напыщенностью буду.
  Потому что я могу на ярмарке купить все: и космофрегаты, и мотоциклы, и бриллианты, и еду, и любовь.
  Вот почему золото делает меня состоявшимся".
  "Но как же тогда нас будут уважать, если мы ничего не станем покупать".
  "Этот вопрос тоже решается с помощью золота, - мне нравится поучать простачка Протаса. - Ты, например, Протас, на ярмарке шапку снимаешь и кланяешься важным господам".
  "Да, я обязан проявлять уважение к тому, кто меня богаче".
  "Богатые не тратят деньги, Протас.
  Поэтому богатые всегда остаются богатыми".
  "Как же они не тратят деньги, если у богатых все есть? - Протас даже о сне забыл. - На что же они покупают роскошные яхты, автомобили, звёздные лайнеры?"
  "На уважение и на доверие богатые покупают все".
  "На уважение и доверие богатые покупают? - Протас солому из волос вытащил. - Кажется, я начинаю догадываться, Цимбалюк".
  "Давно пора догадаться, Протас".
  "Если я, бедняк, приду в банк за ссудой, то мне ни цента, ни сольдо банк не даст.
  Даже, если я умирать от голода буду.
  Но, когда в банк обратится солидный господин, то ему сразу дадут кредит на доверии только.
  Банкир скажет:
  "Вы - уважаемый, вы - солидный.
  У вас денег своих много.
  Вы всегда отдаете кредиты банкам.
  У вас роскошный космофрегат, и любовницы в каждом секторе нашей необъятной Империи.
  Берите кредит.
  Чем больше возьмете, тем лучше для вас и для нас"".
  "Именно так, Протас".
  "У богача, вообще, может не быть денег, - Протас засиял. - Он получает ссуду только на доверии.
  На доверии ему дают лучшие Императорские заказы.
  Богач получает еще больше денег.
  Расплачивается с банком.
  Ему снова и снова больше и больше доверяют и дают".
  "Так и мы поступим, Протас".
  "Мы купим доверие, Цимбалюк?"
  "Мы бесплатно получим доверие, Протас.
  Вот, когда бесплатно его получим, тогда нам за доверие начнут деньги давать".
  "О чем шепчетесь, мальчики? - К нашему стогу подошла Изабель с граблями.
  Девушки рано встают на работу. - Утренний рассвет разгоняет свежесть.
  Лазурь переливается с рубинами в небе.
  Придется целый день работать, потому что моя красота никак не оправдывает меня перед нашим старостой".
  "Уходи, Изабель, - я прогоняю настырную девушку. - Иди, работай.
  Не мешай мужчинам беседовать".
  "Знаю я, какие у вас, у мужчин, беседы, - Изабель иронично изогнула левую бровь. - Мой отец, как с дружками побеседует, так целый день ходит сам не свой.
  В грудь кулаком бьет себя и повторяет постоянно:
  "Вот, оказывается, как.
  А я и не подумал.
  Не подумал я, а оно, вот оказывается, как".
  Думаю, что ваши беседы в том же ключе, Протас и Цимбалюк". - Изабель обиженная ушла от нас в поле.
  "Что она хотела, Цимбалюк?"
  "Не знаю, Протас, что хотела от нас Изабель.
  Девушки слишком загадочные для моего понимания".
  Мы с Протасом встали, когда уже солнце к середине дня поднялось.
  Мы же никуда не торопимся.
  Не работаем мы...
  Покушали плотно из того, что нашли в сумках девушек.
  Затем неспеша к дому сельского старосты отправились с мешком золота.
  Того золота, которое за Сонечкой приданным было.
  "Уходите, Протас и Цимбалюк, - староста нас прогоняет. - Не нужны мне в моей деревне нищие оборванцы.
  Вы только других смущаете своим нетрадиционным видом".
  "Не нищие мы, староста, - Протас мешок развязал.
  Я руки в золото запустил.
  Монетами играю".
  "ОГОГО, - староста на ногах не устоял. - Что же вы сразу, уважаемые Протас и Цимбалюк, не сказали, что у вас золота много.
  Я бы тогда..." - Староста руками машет, зовет мальчика на побегушках.
  "Что бы ты тогда?" - Я с насмешкой свысока смотрю на простого старосту.
  Был он недосягаем для нас, а теперь мы для него недосягаемы.
  "Кандид, - староста на мальчика на побегушках свирепо рычит. - Беги в сиротские дома.
  Гони оттуда сирот, моих родственников.
  В шею гони".
  "Где же ваши сироты будут тогда жить?" - мальчик на побегушках слишком умненьким оказался для бегающего.
  "Меня не волнует, где они будут жить.
  Меня волнует, чтобы в этих домах почтенные Протас и Цимбалюк жили". - Староста поклонился нам в пояс.
  Как увидел мальчишка, что сам староста нам кланяется, так с ума сошел.
  Побежал он быстрее ветра.
  Всех из домов выгнал.
  И рассказал мальчишка на побегушках, что староста перед нами лебезит.
  Народ вокруг меня и Протаса стал собираться.
  С интересом уже смотрят, а не с сарказмом.
  Когда толпа образовалась, мы снова мешок развязали и золото показали.
  Закричали крестьяне от восторга.
  Матери к нам своих дочерей подталкивают.
  Парни нам подмигивают.
  Мы же с Протасом в свои избы зашли.
  "Цимбалюк, Протас, - к нам сразу девушки с корзинами разной вкуснятины прибежали. - Что же вы, голодненькие?
  Покушайте наших угощений". - На стол столько еды выложили, что стол трещит.
  "Что, Протас, видишь, мы без денег, на одном лишь доверии старосты и односельчан, уже и сыты, и в своих домах живем". - Я на ухо Протасу шепчу.
  "И девушки к нам подластиваются, - Протас глаза протирает. - Уже песни поют.
  Скоро танцы начнут.
  Вот, что свет живородящий золота совершает".
  Легли мы все вместе спать.
  И о Сонечке не забыли.
  Но ночью я поднимаюсь и тихонько огородами прокрадываюсь к избе старосты.
  У золота, кроме того, что ему все доверяют, есть и другое свойство.
  Все хотят чужое золото заполучить.
  А хозяина золота убить.
  Поэтому с золотом нужно осторожно спать.
  Как я предполагал, сельский староста со своими дружками ночью совет держит.
  "Что посоветуете, друзья, - староста говорит громко. - Что с Протасом и Цимбалюком делать?"
  "Что с ними делать? - Кондратий кулаком в печку ударил.
  Кирпич из печки вылетел. - Отнять золото, а самих Протаса и Цимбалюка утопить в болоте".
  "Все было бы так просто раньше, - сельский староста за свою бородку дергает. - Когда они были нище, тогда надо было их топить в болоте".
  "Нищие никому не нужны, поэтому о них никто не хочет руки пачкать", - Саломей себя обозначил.
  "Если мы убьем Цимбалюка и Протаса, то сразу нами заинтересуется Имперская полиция, - староста не зря головой деревенским назначен.
  Он головой думает. - Станут расспрашивать, почему Цимбалюка и Протаса след простыл.
  Односельчане расскажут, что Цимбалюк и Протас золотом хвастались, а на следующий день пропали.
  Как вы думаете, друзья, на кого полиция подумает?
  Кого обвинят в убийстве Цимбалюка и Протаса?
  Меня и вас, мои ближайшие соратники, обвинят.
  Даже, если Цимбалюк и Протас уйдут со своим золотом, то нас все равно пытать будут.
  Обвинят, что мы убили их, а золото спрятали".
  "Так Цимбалюк еще может у тебя твое доходное место отнять, - Левиафан над старостой посмеивается. - Народ выберет Цимбалюка сельским старостой, потому что Цимбалюк - герой".
  "Герой тот, у кого есть деньги, - староста зубами скрежещет. - Можно попытаться отравить Цимбалюка и Протаса несвежей кониной.
  Но как же мы несвежее им принесем, если девки их самой лучшей едой одаривают".
  "И моя дочь сейчас с Цимбалюком и Протасом", - Кондратий бороду расчесывает.
  "И моя дочь с ними".
  "И моя".
  "Мне уже золота Цимбалюка и Протаса не надо, - староста от золота отказывается. - Мне и так неплохо живется на своем посту.
  С Цимбалюком и Протасом смута начнется.
  Стул подо мной зашатается.
  Лучше я воздам Цимбалюку и Протасу почести великие.
  Может быть, когда наши новые богачи в силу войдут, обо мне не забудут.
  Предложат пост в Верховном Совете..."
  "И ты тогда нас не забывай".
  "И я вас не забуду, - староста милостиво улыбается своим дружкам. - Лишь бы Цимбалюк и Протас из нашей деревни ушли". - На этом решении староста закончил собрание.
  Я удивился хитрости и мудрому решению сельского старосты.
  Вернулся в избу к Протасу и к девушкам.
  Бесшумно лег рядом с другом.
  Но сон у Протаса чуткий, женский сон.
  Деревенский дурачок простачок должен бдить и во сне.
  "Куда ты так долго ходил, Цимбалюк?" - Протас мне шепчет, чтобы девушек не разбудить.
  "Подслушивал, что староста о нас говорит".
  "Наверно, убить нас задумали, - Протас смеется. - Но затем передумали".
  "Протас, - я внимательно посмотрел в бездонные глаза Протаса. - У меня сегодня сложилось впечатление, что я - деревенский дурачок, а не ты.
  Староста и его друзья умные и мудрые.
  Ты все предугадываешь, даже с места не встал.
  Я на огородах мерз и боялся, когда подслушивал.
  Ты же, не выходя из избы, все знаешь, что староста сказал, и как решил".
  "Бегаете по кустам? - Сонечка часть беседы со сна услышала. - А как же я, скромная ваша жена?" - Сонечка присела на край огромной кровати.
  "Улыбаешься мечтательно, Сонечка".
  "Потому что я умиротворена".
  "Не похоже, чтобы ты о чем-нибудь сожалела".
  "О чем же я должна сожалеть, Цимбалюк и Протас? - Сонечка нежно провела пальчиком по моим губам. - Лишь немного жалею, что я еще не светская дама на приеме у Императора".
  "Сделаем, поднимем тебя до высот Императорских", - я голову потерял о любви к Сонечке.
  "Все золото Мира к твоим ногам бросим, Сонечка", - Протас, конечно, перегнул, загнул, но выразился откровенно и красиво.
  "Я и не сомневаюсь, что вы будете делать все возможное, чтобы я была счастлива и на вершине светской жизни, - Сонечка приняла наши заверения и клятвы. - Вы, уж, постарайтесь.
  Я пока утренняя, сонная, расслабленная, поэтому отпускаю вас. - Сонечка прилегла на кроватку. - Утром придумаю для вас занятия".
  "Цимбалюк, может быть, нет никакой любви?" - Протас мне шепчет, когда Сонечка заснула.
  "Любви нет, но есть надежда, Протас.
  Надежда, что нас не загонят в угол: ни девушки, ни сельский староста, ни полиция". - Я провалился в сон.
  Поздним утром в избу староста с поклоном пришел.
  "Мы с мудрецами посоветовались и подумали, что для вас, Цимбалюк и Протас, полезнее будет, если вы отправитесь в путешествие - далеко и надолго.
  Для вас жизнь в деревне покажется скучной и невыразительной.
  Вам нужен размах.
  Коррупция вас поднимет до небес".
  "Как же мы отправимся в путешествие, если у нас денег нет? - я с трудом сдерживаю звонкий озорной смех. - Не будем же мы разменивать золото и тратить на дорогу".
  "Мы подумали об этом, - староста протягивает мешок с деньгами. - Насобирал я, сколько смог.
  По избам ранним утром прошел.
  Говорил, что для вас деньги нужны.
  Никто не отказал.
  Последнее вам на дорогу отдавали.
  Надеемся, что и вы не забудете, когда станете важными чиновниками в Имперской канцелярии".
  "Староста, мы твой дом сожжем", - Протас неожиданно заявил.
  "Во-первых, почему - Мы, - я не встал на сторону Протаса. - Во-вторых, зачем сжигать дом старосты?"
  "Пусть, пусть поджигает, - лицо старосты озарилось. - Я буду мучеником от Протаса.
  Себе новый дом найду - отберу у какой-нибудь вдовы.
  Но сам факт, что я пострадал, даст мне больше дивидендов и бонусов, чем, если бы я просто прозябал".
  "Протас, зачем тебе нужно дом старосты поджигать?" - Я ничего не понимал.
  "Слабость моя - поджигать", - Протас зажег факел и направился к дому старосты.
  Вскоре дом полыхал, как большой костер.
  "Да пошлет тебе Император всяческие награды и блага, Протас, - староста обрадовался и засветился, словно его Протас поджег. - Будешь ты жить в спокойствии и мире.
  По своей прихоти ты поджег мой дом.
  Я полагаю, что это справедливо.
  Ты - богатый, я - бедный.
  Значит, ты лучше знаешь, что мне надо.
  Я и сам хотел тебе предложить поджечь мой дом, если бы ты не додумался.
  Счастлива Империя, в которой деревенский дурачок возвышен".
  "Благодарю, староста, за похвалу и за деньги нам на дорогу, - Протас принял комплименты от старосты, как должные. - И ты меня обрадовал дымом костра от дома твоего.
  Вот тебе, моя рука и сердце.
  Как только я возвышусь, то непременно тебя озолочу и осчастливлю иными способами".
  Отправились - я, Сонечка и Протас - обратно в деревню Сонечкиного детства.
  Как увидели родные и знакомые Сонечки, что мы втроем счастливы, то чуть не повесились они от зависти.
  Еще до наступления ночи начали они держать совет, как от нас избавиться.
  Я снова подслушивал, пока Протас Сонечке на арфе наигрывал.
  "Теперь нас вся округа на смех поднимет", - средний брат Сонечки волнуется.
  "Убьем Цимбалюка и Протаса, а сестру обратно себе заберем", - старший брат советует.
  "Почему же их в деревне не убили раньше?" - Младший брат Сонечки высказал умную мысль.
  Но его никто, разумеется, не стал слушать.
  Решили нас убить.
  Не уследили я и Протас.
  Ударили нас камнями.
  Сонечку на рынок рабынь повезли продавать.
  Всю ночь Сонечка плакала.
  Никак братья не могли ее слезы остановить.
  Как узнали в округе, что меня и Протаса убили, так начали страдать.
  Никак не могли успокоиться.
  Сонечка бледная тоже плакала.
  Но со своей судьбой смирилась.
  Сонечка уже планировала новую жизнь с новым мужем.
  А во мне и в Протасе остались искры жизни.
  Раздули мы их.
  Возвратились в жизнь прежнюю.
  Стали стонать от боли и гнева.
  Увидели, что нет с нами нашей Сонечки.
  Зато мешок с золотом припрятанный остался.
  Думали мы о судьбе Сонечки.
  Вспомнили о ее "братьях" дальних - официанте и парне с мешком с большой дороги.
  Только подумали, а навстречу нам "брат" Сонечки идет с мешком новым.
  Стали мы жаловаться на то, что нас крестьяне камнями побили.
  Тут же останавливается около нас автомобиль.
  Выходит официант и пальцами щелкает.
  "Как же вы позволили над собой надругаться? - Официант белый от злости. - И Сонечку отдали разбойникам".
  "Замечательно, что мы живы остались, - я потираю шишку на голове. - Прижаться бы сейчас щекой к щеке Сонечки.
  Знаю, как тяжело ей одной лежать в кровати ночью и поскрипывать тихо".
  "Вот, в чем дело, - официант табакеркой серебряной хвастается. - Я - простая душа - думал, что скрип кровати образуется оттого, что гномики кровать раскачивают.
  Но, оказывается, что когда девушка влюбляется, теряет голову от любви, тогда начинается тот самый скрип кровати, который навевает мечты о возвышенной пламенной любви".
  "Я - скотина, - "брат" с мешком признался. - Я думал, что мешок мне поможет в любой жизненной ситуации.
  Но - нет.
  Зачем я ношу с собой эту пыльную дрянь?
  Я просто хотел произвести впечатление на Сонечку.
  Мы с ней с детства дружим...
  Что не означает, что мы с ней... сами понимаете...
  Вернее - означает, что мы с ней... сами понимаете...
  Но не так означает, как вы думаете.
  Но лучше и не думайте о том, как мы с Сонечкой..."
  "Я всю жизнь мечтал, чтобы меня дома ждала преданная Сонечка.
  Чтобы она лила слезы, скучая обо мне.
  Трепетная, любящая меня Сонечка".
  "Тпрууу, - я остановил дальних "братьев" Сонечки. - Вообще-то, я и Протас - официальные ее мужья".
  "Если мужья, то получайте, - парень из мешка достал большую бутыль с настойкой. - На тысяче трав сделано снадобье.
  С ног сразу валит".
  "Попробуйте кофе де нуар, из нашего ресторана, - другой "брат" нас угощает кофе. - От этого кофе сила появляется в ногах немыслимая".
  Выпили мы бальзам.
  Подкачали ноги немыслимым кофе.
  "Сразу стало легче и на душе и в ногах".
  "Как нам не умереть, и освободить Сонечку?" - Протас стонет.
  "Дайте мне космолет самый быстрый, - парень с мешком предлагает. - Слетаю я в Северо-Западную часть Кимберлийской префектуры.
  Привезу оружие ближнего боя.
  Бластеры не армейские, бесшумные.
  Бьют комара в глаз".
  "Возьмем кредит под блеск нашего золота", - я Протасу подмигнул.
  Взяли мы космолёт в кредит.
  Мигом слетал парень с мешком за бластерами ближнего боя.
  Стали мы бластеры на полигоне в лесу испытывать.
  Стреляем по деревьям - щепки летят.
  "Видим, что вы Сонечку любите сильнее, чем мы, - официант и парень с мешком говорят. - Нет у нас родных.
  Хотим с вами вместе жить, как братья и сестры".
  "Только как мы будем жить, если нет у нас Сонечки?"
  "Слушайте меня, - парень с мешком предлагает. - Я пойду вперед на рынок рабов.
  Разведаю, за сколько настоящие братья Сонечку продать хотят в рабство.
  Как настанет удобный случай - выскакивайте с бластерами.
  Рассчитаемся с теми, кто вас обманул".
  "Хороший совет, - я смеюсь. - Но страшно".
  Парень с мешком на разведку ушел.
  Возвращается и торопит нас:
  "Продают Сонечку в рабство в каменоломни Альфа Альтаира.
  Поторапливайтесь, если хотите ее живой видеть".
  Как услышали мы, сразу полетели на рынок рабов.
  Дождались вечера и стали подбираться к бараку с рабами.
  "Подожгу я барак, - Протас спички достал. - Не могу удержаться.
  Жечь хочу.
  Огня желаю".
  "Подожди, Протас, а то мы и Сонечку сожжём вместе с бараком", - я предостерегаю.
  Тут официант и парень с мешком в окно полезли.
  Охранники, как увидели их, так стразу выскочили на улицу и побежали их ловить.
  Мы же бластеры достали и стреляли в оставшихся охранников.
  "Побоялись вы бежать, - Протас охранникам говорит. - Думали, что вам так легче будет в охранной будке.
  Теперь умрете, и никто вас не пожалеет и не вспомнит о вас".
  Схватили мы Сонечку.
  Захватили космолет и в него загрузились.
  Из космолета Протас все-таки поджег барак с рабами.
  Не удержался Протас от огня.
  Прилетели снова в родной дом Сонечки.
  "Вы кто?" - родители сначала не узнали ее.
  Но пригляделись, и стали узнавать родные черты.
  "Да чтоб вас гром и молнии поразили, - Сонечка на родителей набросилась с кулаками. - Отдали меня на поругание братьям.
  Чуть в рабство я не угодила".
  "Гори все синим пламенем", - Протас из космолета поджег дом родителей Сонечки.
  Он и сгорел синим пламенем...
  Пришли соседи, спрашивают:
  "По какому поводу пожар?"
  "Повод важный, - Протас посмеивается. - Потому что денег у нас много.
  Вот и повод".
  "Ну, если у вас золота много, то можете делать то, что пожелаете", - сразу все смирились.
  Протас поджег пару домов, чтобы больше не сомневались в нас жители.
  Полетели мы на космолете на курорт веселиться.
  "Оказывается, что я жизни в деревне не видела, - Сонечка во все глаза смотрит на расфуфыренную публику. - Сидела дома, в окно глядела.
  Думала, что мне счастье пришло, когда Протас ко мне посватался.
  Теперь вижу, что продешевила я.
  Я достойна лучших мужей, чем ты, Протас и ты, Цимбалюк.
  Из ваших объятий выскользну". - Сонечка заглянула в мое лицо.
  Ее же прекрасное личико было необыкновенно серьезное.
  "Смирись, красавица", - я засмеялся.
  Думал, что Сонечка так шутит грубо.
  Она покраснела.
  Ничего не ответила мне.
  Лицо прячет.
  Перед сном я нарочно выпил пять литров воды, чтобы спать чутко.
  Просыпаюсь с известным желанием.
  Вдруг, слышу шепот.
  "Протас, давай от Цимбалюка убежим", - Сонечка шепчет.
  "Как же я убегу от Цимбалюка, если он друг мне", - в голосе Протаса наметилось сомнение.
  "Золото заберем, и будем жить - ты и я".
  "Идея хорошая, и не лишена смысла", - Протас согласился предать меня.
  Начали они шебуршать, шушукаются, смеются тихо.
  Я же смеюсь молча, про себя.
  "Ключ от космолета у меня, - я думаю. - Никуда вы не сбежите, Сонечка и Протас". - Дальше сплю.
  "Цимбалюк, а Цимбалюк, - чувствую, как Сонечка меня тормошит. - Просыпайся, пока Протас спит".
  "Почему Протас спит? - Я глаза пальцами протираю. - Вы же с ним и золотом собрались бежать от меня!".
  "Цимбалюк, я это сказала, чтобы Протас потерял бдительность, - Сонечка обдала меня жарким дыханием. - Я же только тебя одного люблю.
  Заберем золото и убежим от Протаса".
  "Угрызения совести меня не мучают, - я сразу поднялся. - Протас хотел меня обмануть с тобой.
  Поэтому я с легким сердцем его обману".
  "Тогда давай ключ от космолета, Цимбалюк, - Сонечка меня жаркими поцелуями осыпает.
  Я растаял и потерял рассудок. - Я пока буду космолет разогревать.
  Ты же золото в мешках забери". - Сонечка схватила ключ от космофрегата и побежала на борт.
  "Даже, если Сонечка обманула меня, и хочет сбежать одна, то золото все равно мне осталось", - я засмеялся и пнул по мешку с золотом.
  "Больно же", - мешок заохал и закряхтел.
  Я дрожащими руками веревку на мешке развязал.
  "Протас, почему ты в мешке вместо золота?"
  "У Сонечки спроси, зачем она меня по голове молотком ударила, а потом в мешок запихнула", - Протас побитые места рукой растирает.
  Бросился я к остальным мешкам с золотом.
  Но вместо золотых монет нашел там железные ржавые гвозди.
  "Быстрее хватай Сонечку, - Протасу кричу. - Она с нашим золотом собралась удрать".
  Кинулись мы к космофрегату.
  Но не успели.
  Сонечка корабль в воздух подняла.
  В окошко нам ручкой махнула и скрылась в гипер пространстве.
  Так остались мы без золота и без Сонечки.
  "Был я дураком простачком, так дураком и простачком остался", - Протас рыдает.
  "Ты, Протас был дурачком, а я только что стал дурачком".
  "Я возвращусь в деревню", - Протас через час рыданий признался.
  "У меня же, нет ни деревни, ни возвращения, - я обхватил руками голову. - Одна мне дорога - в Имперскую армию.
  Стану служить исправно.
  Буду деньги копить".
  Мы вышли на улицу под пьянящие звезды.
  "Не так уж глупа Сонечка", - Протас смеется.
  "В любом случае умнее нас двоих".
  "Цимбалюк, а ты еще подсознательно хочешь Сонечку?"
  "Ерунда все это - и Сонечка, и ее аферы".
  "Хочешь-хочешь Сонечку сильно, - Протас качал головой. - У тебя красные глаза от напряжения".
  "Протас, смотри, - я пальцем в уличный голограммный экран тычу. - Сонечку показывают".
  "Я рада объявить, что стану женой весьма влиятельного чиновника Андреаса", - Сонечка лучезарно из голограммы улыбается.
  "Сонечка нашла свое счастье, - Протас шепчет. - Хотя она младше мужа лет на сто, но и она, и муж ее сияют, как дюзы нового космофрегата".
  "Протас, - я руку опустил на плечо друга. - Честно говоря, я боюсь откровений и любовных чувств.
  Когда приходит любовь, то вместе с ней приходят неприятности".
  "Цимбалюк, на прощание подожжем пару домов?"
  "Разве тебе поможет поджог справиться с упорхнувшей любовью к Сонечке?"
  "Не поможет, но развеселит меня", - Протас развеселился - поджег дома. - Цимбалюк постучал указательным пальцем по переднему железному зубу. - Я, когда увидел сожжение кровати Бонни и Джейн, так сразу на Протаса подумал.
  - Что Протас делает на Ганимеде в нашей казарме? - Джейн раскрыла ротик.
  
  ЧТО ДЕЛАЕТ МУЖЧИНА В КАЗАРМЕ
  
  - То, что и везде делал и делает, - Цимбалюк засмеялся. - Поджигает.
  Страсть у него - поджигать.
  - Но почему именно наши кровати он поджег? - Бонни надула щечки.
  - Если бы Протас поджег чужие кровати, например, кровать сержанта Йокогама или кровать сержанта Рахиль, - Цимбалюк коротко взглянул на заинтересованную Рахиль, то вы бы спрашивали: Зачем Протас поджег кровать Рахиль или Йокогама.
  - Обвинения притянуты за уши, - сержант Рахиль пальчиками полировала золотую звезду. - У твоего Протаса...
  - Протас не мой, - Цимбалюк замахал руками.
  - Хорошо - у Протаса не могло быть золотой отличительной Имперской звезды.
  Значит, не Протас поджигал.
  - Какая разница - кто нас пытался сжечь, - Джейн запищала.
  - Вдруг, золотую звезду подбросили, чтобы вывести нас на ложных след, - Бонни пососала пальчик.
  - Бонни, - Цимбалюк заржал. - Твои умные слова никак не согласуются с тем, что ты сосешь пальчик.
  - Пальчик тебе мой не нравится, Цимбалюк?
  - Пальчик нравится, но сосут пальцы только неразумные младенцы.
  - Завидуй молча, Цимбалюк, - Бонни выпятила нижнюю губку.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"