O Simona : другие произведения.

Гладиатрикс по прозвищу Строптивая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Девушка со снежными волосами и изумрудными глазами - разве она может быть гладиатрикс? Нет, не может...
  
  КНИГА
  
  - Слишком худая она, до утра не протянет, - Мужчина в коротких кожаных штанах и длинном хитоне небрежно пнул лежащую девушку. - Ты зря на нее деньги потратил, Родион.
  Я ее ударил ногой, а она даже не шевельнется.
  Может быть, умерла? - Он наклонился, проверить, жива ли девушка, но тут же поднял голову и демонстративно зажал пальцами нос. - Воняет от нее, как от протухшего трупа.
  - Ахилл, ты не прав, - тот, кого назвали Родионом, тоже пнул девушку - никакого движения от нее. - Она жилистая, выживет.
  Но в одном согласен с тобой, воняет, как выгребная яма. - Родион опять ударил девушку ногой. - Если и сдохнет, то я не так много за нее заплатил.
  Эта рабыня стоила очень дешево.
  От нее прежний хозяин отмахнулся: только избивал, не кормил и не давал умыться.
  Она превратилась в ничто, поэтому он избавился от нее почти даром. - В голосе Родиона послышалась гордость, оттого, что совершил выгодную покупку. - Я редко ошибаюсь, когда покупаю рабов для боев.
  И, надеюсь, что на этот раз не ошибся. - Родион первый вышел из узкой клетки: - Ахилл, ты в термы со мной идешь?
  Новых рабынь купальщиц из-за моря завезли.
  - Новых рабынь? - Ахилл засмеялся, показал ровные белые зубы.
  Одного зуба не хватало - потерян в бою при Калке. - Боюсь, что моей Клеопатре не понравится, что я провожу время с рабынями в термах, а не с ней.
  Дверь захлопнулась с зубовным скрежетом.
  Девушка лежала на черной гнилой соломе, в которой возились мыши.
  Но ни смрад от соломы, ни затхлый воздух темницы не смогли привести то, что называлось раньше девушкой, в чувства.
  Необычайно худая до выпирающих костей, грязная, с дурным запахом, со спутанными белыми волосами, она выглядела подобием человека.
  Через час снова загремел засов.
  - Афродита, ты провинилась, не спорь, - дверь приоткрылась. - Будешь ухаживать за новенькой.
  Если она умрет, то это будет на твоей совести. - Рослая стражница подталкивала к двери хорошо сложенную крепкую мускулистую девушку.
  - Ифигения, ты хотя и надсмотрщик надо мной, но толкай меня аккуратно. - Афродита зашла в темницу. - Воняет же здесь, хуже, чем в Авгиевых конюшнях.
  - Ты уже отвыкла от вони? - Ифигения насмешливо похлопала Афродиту по крутым ягодицам. - Привыкай.
  Рабыни должны всегда видеть, куда могут вернуться. - Дверь захлопнулась, снова лязгнул засов.
  - Ты с ума сошла, - крепкая красавица забарабанила кулаками по двери.
  Под ее мощными ударами дверь загремела, как барабан. - Принеси свежей соломы и воды, а то я тоже превращусь в эту, в вонючую.
  - Не превратишься.
  А, если и превратишься, то не велика потеря. - Издалека донесся насмешливый голос надсмотрщицы.
  Но через пятнадцать минут две рабыни внесли корзинку с хлебом, амфору с водой и два тюка свежей соломы.
  Хозяин, действительно, не хотел, чтобы дешевая рабыня умерла.
  Он решает, когда его рабыни должны умереть, а им самим это право решать не предоставляется.
  Рабыня - собственность, а собственность не должна себя портить.
   Афродита подождала, когда за рабынями закроется дверь, и присела на корточки перед лежащей.
  - Мужчина избивают нас, рабынь, насилуют, унижают, морят голодом, не дают возможности вымыться, а потом брезгливо кривят носы.
  Ухаживали бы за нами, одаривали и кормили бы исправно, тогда бы ты не воняла.
  Бедняжка, ты не умерла? - Афродита ткнула лежащую пальцем в грудь.
  Сначала не последовало никакой реакции на палец Афродиты.
  Но затем, неожиданно, веки лежащей поднялись.
  На грязном, почерневшем от пыли, залитом синяками и царапинами лице яркими пронзительными изумрудами блеснули глаза.
  - Значит, живая, - Афродита вздохнула. - Не знаю, хорошо ли это, или плохо для тебя.
  Может быть, лучше вот так умереть и дальше не страдать. - Афродита уже поднималась, когда лежащая взмахнула рукой, попыталась схватить ее за горло.
  Реакция девушки воина была молниеносной.
  Она перехватила руку, сжала ее.
  Пленница слабо вскрикнула: на поднятие руки и на крик у нее ушли почти все оставшиеся силы.
  - Да ты строптивая и резкая, - Афродита засмеялась. - При смерти, а пытаешься драться.
  Как зовут тебя, замарашка? - Афродита поднесла к губам лежащей чашу с водой, терпеливо ждала.
  Казалось, что прошла вечность, прежде чем лежащая разомкнула разбитые губы.
  - Нет. Нет имени.
  - Не хочешь называть себя, и - правильно.
  Имена были раньше, а теперь мы все - рабыни-гладиаторы. - Она приподняла голову лежащей и влила ей в рот несколько капель воды. - Но называть тебя как-то придется.
  И, чтобы тебе хозяева не придумали обидную унизительную кличку, я скажу, что тебя зовут Пантера.
  Пантера - наше, греческое имя, означает - "строптивая". - Афродита перенесла девушку на чистую солому.
  Черную, гнилую, ногами отшвырнула к двери.
  Семья мышей выскочила из соломы и поспешно перебралась в щель в полу. - Хочешь или не хочешь, но тебе придется помыться.
  Над грязной будут смеяться, а это нехорошо для девушки, когда над ней смеются. - Из глаз Афродиты посыпались искры. - Прошли те времена, когда надо мной смеялись безнаказанно.
  Я рабыня, но за себя постоять смогу. - Девушка гладиатор смочила пучок свежей соломы в воде и стала протирать лицо лежащей.
  Та, которую назвали Пантера, слабо застонала.
  - Больно, но боль лечит память, - Афродита произнесла загадочно.
  
  На следующее утро Пантера смогла самостоятельно поднять чашу и жадно съела кусок хлеба.
  В камеру вошла Ифигения.
  - Не скажу, что она молодец, - Ифигения перевела взгляд с настороженной лежащей на Афродиту, - скажу, что ты молодец.
  Я бы на твоем месте ее убила.
  Убить проще, чем выхаживать вонючку.
  - Ифигения, ты была на моем месте, пока не получила свободу, - Афродита понимала, что надсмотрщица говорит не на полном серьезе. - Но не зарекайся.
  Родион может снова тебя перевести в рабыни.
  - Я свободная, и у меня прав не меньше, чем у Родиона, - Ифигения гордо подняла голову, но в голосе ее промелькнула песчинка страха. - Сегодня пусть она отъедается, а завтра выйдет на учебный бой.
  Никому не позволено отдыхать.
  Здесь вам не Римские термы. - Надсмотрщица дошла до двери и повернулась к Афродите: - Как звать ее?
  - Пантера, - Афродита усмехнулась.
  - Строптивая? Чем она заслужила это имя?
  - Узнаешь, когда она встанет на ноги, - Афродита в улыбке показала зубки.
  Но и на следующий день строптивая не смогла выйти из заточения.
  Надсмотрщица за рабами внимательно осмотрела ее, раздвинула рот, пощупала десны - не кровоточат ли.
  Затем проверила все мышцы.
  Особенное внимание уделила ягодичным и на руках.
  Пленница переносила все спокойно.
  - Главное в бою - ноги, - надсмотрщица осталась довольна осмотром. - Для девушки ноги не только в бою, но всегда - на первом месте. - Ифигения засмеялась добродушно. - Тебе принесут сейчас мясо, я распоряжусь.
  Но не набрасывайся на него сразу, иначе вырвет.
  Давно мясо ела? - Ифигения пыталась понять по глазам строптивой хоть что-нибудь.
  Но никаких эмоций не выплеснулось искрами из глаз.
  На лице тоже ничего не отразилось.
  - Завтра в любом случае выходишь на учебный бой, - Ифигения решила больше не тратить сегодня время на новую рабыню.
  За все время пребывания в Колизее чувства Ифигении превратились в камень.
  Она оставила строптивую одну.
  Ближе к вечеру вернулась Афродита.
  На правой руке девушки замазан белой лечебной глиной небольшой свежий порез.
  Афродита возбужденно дышала, ноздри ее раздувались.
  Она еще не отошла от событий дня.
  - Надо же, как я пропустила удар коварной Лоо.
  На секунду отвлеклась на трезубец Фаины, а Лоо тут же попыталась отрубить мне руку.
  Если бы я не среагировала вовремя, то сейчас валялась на арене с обрубком вместо руки. - Афродита жадно пила воду из амфоры. - Сговорились Фаина и Лоо, или у них получилось случайно?
  В следующий раз присмотрю за этой парочкой. - Афродита взглянула на миску, в которой остались несколько кусков мяса для Пантеры. - Не бойся, не съем твою еду, я уже поужинала.
  А, если бы не поужинала, то и то бы не притронулась.
  Мы не звери, хотя нас сделали хуже зверей.
  Ты правильно поступила, что не съела мясо сразу: в лучшем случае тебя вы вырвало, а в худшем - скрутило бы в бараний рог. - Афродита засмеялась, шутка показалась ей смешной.
  Она встала, в возбуждении расхаживала по довольно просторной пещере.
  "От нее исходит смесь диких запахов, - строптивая из-под приопущенных ресниц рассматривала соседку. - Запах неукрощенной кобылы, запах загнанной косули, запах победы в поле". - В мозгу строптивой пробежали картины из прошлого, но тут же скрылись в тумане настоящего.
  Вроде бы и не было ничего раньше, до сегодняшнего дня.
  Жизнь началась только сейчас, и это не самый хороший вариант жизни.
  Афродита, наконец, прилегла на свежую солому,
  - Пантера, не хочешь ничего мне рассказать? - Афродита зевнула. - Мы, рабыни-гладиаторы, не знаем, что будет с нами через пять минут, не говорю уже о следующем дне.
  Каждый имеет власть над нашим телом, но не над душой. - Видно, что гладиатрикс хотелось поговорить перед сном. - Ничего страшного, что ты расскажешь о себе. - Афродита замолчала, ждала реакции от строптивой.
  Не дождалась и снова заговорила.
  Голос ее мягкий, не соответствует стальным мышцам. - Тогда я расскажу о себе.
  Однажды, мы сойдемся на арене, и ты будешь знать, с кем сражаешься. - Афродита с удовольствием вытянулась на соломе.
  "Тело у нее сильное, мышцы выпирают, - строптивая тайком рассматривала Афродиту.
  Немного завидовала, что соседка движется грациозно, а она с трудом только поднимается с соломы. - Но в то же время она очень женственная".
  - Волосы у тебя белые, как снег, - Афродита смотрела в потолок и видела через него звездное небо. - Глаза зеленые.
  Не думай, что я никогда не видела снег.
  Зеленые глаза и белые волосы, значит, ты из Северных земель.
  Сюда свозят рабынь даже оттуда.
  Впрочем, меня не особо интересует, откуда ты, также, думаю, как тебе не интересно, кто я. - Афродита промолчала, светлая улыбка оставила ямочки на ее щеках. - Я родилась в Шумере, мой отец продавал амфоры.
  Может быть, и сейчас продает, что с ним случится. - Гладиатор произнесла слово "отец" тихо, с шелестом губ. - Обычная жизнь простой шумерской девочки.
  Обычная до того возраста, пока мной не заинтересовался Кассий.
  Кассий приезжал и скупал у отца все горшки сразу, а затем развозил по торжищам и перепродавал.
  Всем была выгодна эта сделка: отец не тратил время на оплату торговых мест, не растрачивал время на торговлю, не оплачивал пошлину стражникам.
  Кассий же, не производил амфоры и горшки, но имел с них деньги.
  В тот день я нашла на дороге крупный персик и спряталась с ним в тени сарая за мастерской отца.
  День влажный, персик сочный, и я наслаждалась уединением.
  Вдруг, я услышала разговор.
  "Я еще могу понять Фороса, философа, которого бросила жена, - донесся голос Кассия.
  Купец явно горячился. - Но ты, Гедеон, как ты можешь спорить со мной на эту тему?
  За амфорами жизни не видишь.
  Допустим, что Афродита еще достаточно мала, чтобы ее отдавали замуж, но для другого она уже подросла.
  Ты в этом тоже уверен.
  Нужно брать плод, пока он сладок и свежий.
  На что ты надеешься, Эсхил?
  Что приедет наместник и осчастливит семью горшечника?
  Девочка твоя ни в чем не виновата, кроме того, что у нее упрямый отец.
  Тебе в чем выгода, если она будет не как все?
  Да любая рабыня стоит дешевле, чем она!"
  "Почему ты сам не решишь эту проблему и не поговоришь с Афродитой?
  Один раз в жизни тебе повезло, а ты перекладываешь заботу на мои плечи.
  Ты никогда не станешь менялой, будешь развозить амфоры и горшки по рынкам, если не проявишь твердость".
  "Моя мать виновата, что я нерешительный.
  Она избивала меня, говорила, что закаляет побоями мои дух и тело, - Кассий оправдывался (а я не понимала, о чем они говорят). - Мама внушала мне, что нужно оставаться человеком, если у тебя нет денег.
  Моральные устои превыше всего".
  "Шумерия падет скоро из-за того, что мы думаем о всякой моральной ерунде, а не о том, как надо делать амфоры".
  "Эсхил, ты противоречишь сам себе.
  Не отдаешь мне дочь, но тут же добавляешь, что нужно забыть моральные устои".
  "Ладно, Кассий, - отец мой засмеялся. - Давай пять динариев и иди к Афродите".
  "Пять динариев? - Кассий деланно возмутился, но по голосу понятно, что он согласен заплатить пять динариев.
  Но за что заплатит? - Мы договаривались на трех динариях".
  "Три было до того, как ты начал молоть чепуху.
  Я из-за тебя потратил время, за которое изваял бы две амфоры". - Отец добродушно засмеялся.
  Зазвенели монеты.
  Я ужасно захотела получить хотя бы одну монетку.
  На нее я бы накупила меда и орехов.
  "Афродита, ты где? - Через минуту послышался робкий голос Кассия. - Кассий приехал, я привез тебе подарок".
  "Подарок? - Я с радостным визгом выскочила из тени. - Дай мне подарок, дядя Кассий". - Я повисла на шее Кассия.
  Купец еще не старый, но уже с заметной сединой в бороде.
  Живот у него выпирает, но мне нравился этот живот, потому что у моего отца живота не было.
  "Пойдем в дом, Афродита, я покажу тебе подарок в доме", - купец испуганно озирался по сторонам.
  В горшечной закашлял отец, он, словно смехом давился.
  Я зашла за купцом в дом.
  Кассий закрыл за мной дверь.
  Руки у него заметно дрожали.
  Но даже дрожащими руками он извлек из сумы маленькую коробочку и открыл ее.
  В коробочке блестело тонкое колечко.
  "Что это за прелесть, Кассий?" - Восторг переполнял меня, я не могла поверить, что это подарок мне.
  За что столь щедрый подарок.
  Только один раз я видела подобное колечко на пальце Фионы.
  Фиона - дочь знатного горожанина, правой руки помощника кади.
  "Это тебе подарок, - голос купца стал неожиданно хриплый. - Но не сразу".
  "Как не сразу?" - Я заподозрила подвох в словах купца.
  Он с отцом придумал игру со мной?
  Поманят кольцом, а потом не отдадут.
  "Ты красивая, - купец провел пальцем по моей щеке.
  Палец у него влажный, почти что мокрый. - Сними хитон, Афродита".
  "Снять хитон и все?" - Я быстро скинула хитон.
  Предстала перед купцом обнаженная, потому что мы в Шумере ничего не носим под хитоном, а иногда, вообще, ходим голые.
  Голые мужчины и женщины вместе с термах - обычное явление.
  Я слышала, что у вас, на Севере сто одежек. - Афродита сделала еще одну попытку добиться ответа от строптивой, но не дождалась и без сожаления продолжила рассказ. - Кассий тоже разделся, остался нагой, как сокол.
  "Тебе жарко, Кассий?
  Я могу облить тебя водой из колодца". - Я не сводила глаз с кольца, боялась, что купец его спрячет обратно в суму.
  И тогда - прощай моя мечта!
  "В жизни каждой девушки... - Кассий подавился словами, не закончил, что должно быть в жизни каждой девушки. - Афродита, ложись на подстилку и раздвинь ноги.
  Ты очень красивая!" - Он повторял, как безумный.
  Я покорно легла, с любопытством ждала, что произойдет дальше.
  А дальше произошло то, что я не совсем ожидала.
  "Кассий. Зачем ты это делаешь?
  Мне больно - Я почувствовала неудобство, когда что-то вошло в меня снизу.
  Кассий не отвечал, крупный пот струился по его широкому лицу.
  Он сделал несколько движений, затем дернулся и издал стон.
  "Тебе плохо?" - Я спросила купца.
  Он лег рядом, животом вверх и ничего не ответил.
  Лишь через пять минут ожил:
  "Ты только что стала женщиной, Афродита.
  Возьми кольцо, оно твое!" - Кассий прохрипел, как конь под ножом.
  Я резко вскочила с ложа.
  Внизу живота отдалась тупая боль, но я на нее не обратила внимания.
  Лишь кольцо стало занимать все мои мысли.
  Я примерила его, оно подошло впору.
  "Я стану заезжать не только к твоему отцу, но и к тебе, - Кассий оделся. - Буду одаривать, как сейчас!". - Он вышел из дома.
  За Кассием вышла и я, даже не потрудилась набросить хитон.
  Во дворе отец обжигал горшки.
  Его взгляд устремился на мое лицо, затем на кольцо на пальце, а потом спустился ниже.
  Нехорошая улыбка искривила губы отца.
  "Афродита, неси сырые амфоры из сарая.
  То, что произошло не должно тебя пугать и давать повод для отдыха".
  "Отец, а что произошло?" - Я побежала в сарай.
  С того дня Кассий приезжал ко мне часто.
  Подарки его с каждым разом становились мельче и дешевле.
  Но и им я была рада.
  Мне льстило, что столь важный человек, как Кассий, уединяется со мной и тратит на меня время.
  Но случилось то, что и должно случиться.
  Однажды Кассий заехал к отцу за горшками, но ко мне не вошел.
  Я удивилась, а потом обиделась.
  Когда он уехал, я подступила к отцу с вопросами.
  "Почему Кассий на меня даже не посмотрел?
  Раньше он уходил со мной в дом на лежанку, дарил подарки, а сейчас прятал глаза в сторону.
  Если он заболел, то я его быстро вылечу".
  "Афродита, дорогая, да, купец заболел, - в глазах отца я заметила ложь. - Его болезнь называется "Нашел себе другую"". - После этого даже не объяснения, отец ничего мне не сказал о Кассие.
  Все продолжалось, купец приезжал, но за горшками, а не ко мне.
  Я пыталась разговаривать с ним, цеплялась за его халат, требовала, чтобы он пошел со мной на лежанку в дом, а потом подарил подарок.
  Но он каждый раз говорил, что наступили для него трудные времена, поэтому он не может больше навещать меня.
  Я ничего не понимала, и решила рассказать подружкам.
  Похвасталась перед ними колечком.
  Кольцо всех подруг привело в восторг и вызвало общую зависть.
  Завидовали все, кроме Фионы.
  "Мне Птолемей тоже кольцо тогда подарил, - Фиона сравнила свое колечко с моим.
  Выглядели они, как две сестры, одинаково. - Наверно, в одной лавке мужчины покупают эти кольца".
  После этого Фиона рассказала мне в подробностях, что произошло со мной и с ней.
  Сказала, что мы продешевили, а это стоит намного дороже, чем одно простенькое колечко.
  Но самое страшное, что от Фионы я узнала, что Кассий перестал меня навещать, потому что насытился мной.
  "Он, наверняка, нашел другую девушку и дарит ей колечки", - Фиона добила меня признанием.
  Я не хотела поверить и чуть ей не выцарапала глаза.
  Три дня я ходила, как в бреду, но затем решила проверить слова подруги.
  Я знала, где живет Кассий.
  Утром я накинула капюшон, чтобы скрыть лицо и подошла к жилищу купца.
  Под тенью чинары я присела и наблюдала за домом.
  Через час выбежала жена Кассия Птолемея.
  Она не дошла еще до персикового дерева, как к ней подбежал молодой раб с клеймом на лбу.
  Я думала, что раб предложит услуги Птолемее, но он с ней поступил, как хозяин, а не как раб: начал целовать, обнимать и засунул руку под хитон.
  Жена Кассия не закричала на раба, не ударила за наглость, а радостно засмеялась:
  "Феофан, ты знаешь, где меня найти".
  Сцена не произвела на меня большого впечатления.
  Я ждала Кассия и дождалась.
  Как только Птолемея с рабом скрылись, он вышел из дома.
  Наверно следил за женой, ждал, когда она уйдет.
  Кассий выбежал и отправился в сторону, противоположную той, куда ушла его жена с чужим рабом.
  Я тайно проследовала за Кассием.
  Через пять домов он свернул и еще через три дома оказался у лачуги.
  Я узнала жалкий дом водоноса.
  Кассий вошёл, как хозяин.
  "Мельпомена, дочь твоя, ждет?" - Голос Кассия прозвучал повелительно.
  "Ждет, как всегда, мой господин", - ответил водонос.
  Купец ничего не ответил и зашел в сарай.
  Я подождала минуту, затем обошла сарай с другой стороны, присела и посмотрела в щель.
  Весь сарай бедняка состоит из щелей.
  То, что я увидела, сначала превратило меня в камень, затем разогрело, как глину, а потом раскалило - так раскаляется медный чайник на огне.
  Кассий делал с дочерью водоноса, то, что раньше совершал со мной.
  После всего он слез с нее и небрежно протянул сладкий хлеб:
  "Возьми, Мельпомена, мой подарок.
  Он даст тебе силы в следующий раз!". - Кассий поднялся и стал медленно одеваться.
  Дочь водоноса с жадностью набросилась на хлеб с медом, вонзила в него зубы.
  Одно меня порадовало, что подарки, которые подносил мне Кассий, были намного богаче, чем подношение Мельпомене.
  Ядовитый туман ворвался в мою голову.
  Я забежала в сарай и толкнула руками в грудь купца.
  Груди у него рыхлые, мягкие.
  Раньше мне нравилось их теребить, но теперь они вызвали у меня отвращение.
  "Кассий, как ты мог?!!
  Ты же должен был делать это со мной, то, что проделываешь с дочерью водоноса". - Голос мой на последних словах прозвучал жалобно, просительно.
  Я еще надеялась, что Кассий одумается, поймет, что я намного лучше других девушек.
  "Ты следила за мной? - Купец злобно оттолкнул меня.
  Прежде он был робок и вежлив. - Убирайся к своему отцу горшечнику.
  Если и дальше станешь надоедать, то я перестану у него покупать горшки.
  Скажу, что ты виновата!" - Кассий оказался другим, не прежним, а стал жестким, как будто мягкую глину амфоры обожгли в костре.
  "Ты подарил мне колечко", - я, не знаю почему, вытянула руку, растопырила пальцы, чтобы лучше было видно кольцо.
  "Как подарил, так и назад заберу за твою наглость", - если бы Кассий не взбесился и не сделал роковую ошибку, то я бы выбежала со слезами.
  Но он покусился на самое дорогое - на мое колечко.
  Я в гневе отступила к столу.
  Рука нашарила глиняную чашку.
  Я не видела чашку, но ощупала и поняла - чашка моего отца.
  Пьют из наших чаш и воруют у меня.
  Дальше помню только бессвязные картинки.
  В ярости подняла руку с чашкой.
  Осколок глиняной чашки торчит из глаза Кассия.
  Позже я поняла, когда у меня в рабстве было свободное время, что отец небрежно обжег глину, и она стала прочная, но хрупкая, поэтому рассыпалась в моей руке.
  Вбежал водонос, его открытый в крике рот:
  "Нашего благодетеля и кормильца убила".
  Но ярче всего я запомнила крошки сладкого хлеба на губах Мельпомены.
  Крошки прилипли к ее алым губам. - Афродита перевела дыхание.
  Воспоминания дались ей с трудом. - Может быть, я потому подробно тебе рассказываю, что тебе не интересно.
  Дальше меня ждала нелегкая судьба.
  За убийство купца судья назначил выплатить десять сестерций.
  Отец мог бы собрать эту дань, я знаю, у него десять сестерций были, даже больше.
  Но он не захотел платить за меня.
  "Моя дочь стоит намного меньше, чем десять сестерций.
  Зачем я стану переплачивать?
  Я лучше куплю на эти деньги пять рабынь вместо нее". - Отец без сожаления отдал дочь.
  Меня продали на торгах в рабство.
  Я превратилась в рабыню.
  Вырученные от продажи деньги ушли в казну судьи.
  Сначала я жила хорошо, но затем меня перепродавали, опускали ниже и ниже, пока отощавшую, почти за бесценок, не выкупил Родион.
  Он скупает самых хилых и дешевых рабынь, никому, кроме гладиаторских боев, не нужных.
  Все равно же нас убьют.
  Зачем переплачивать, если товар испортят.
  Лучше на сэкономленные деньги он приобретет других дешевых, избитых, измученных, никому не нужных рабынь, например, как ты. - Последние слова Афродита произнесла растянуто, а затем заснула.
  Ее мерное дыхание изредка нарушалось сопением.
  Пару раз Афродита вскрикнула во сне.
  Воспоминания о детстве и родном доме дались ей нелегко.
  
  - Вставай, Пантера, скоро взойдет солнце, - на рабыню полилась холодная вода.
  Девушка бы вскочила, потому что невозможно лежать в сырой холодной соломе, если, конечно, можешь двигаться.
  Строптивая поднялась, села, снизу вверх смотрела на Афродиту.
  Тяжелые капли воды стекали с волос строптивой.
  - Сегодня для тебя особенный день, - Афродита погрозила строптивой пальцем, - впрочем, для женщин гладиаторов каждый день - особый.
  Тебя будут испытывать. - Афродита протянула строптивой руку, чтобы помочь встать.
  Но Пантера руку не приняла, поднялась сама.
  Она шаталась, словно былинка на ветру, неимоверно изможденная, худая.
  - Сама, все сама, - Афродита произнесла с удовлетворением.
  Наклонила голову к левому плечу. - Рабыня должна быть хитрой, как песчаная лисица, и гибкая, словно намоченные в вине прутья лозы.
  Иначе не выживешь! - Афродита открыла дверь.
  Оказывается, засов с другой стороны уже поднят. - Я назначена тебе на первое время помогать и объяснять кое-что.
  Поверь, хозяева заботятся не о тебе, как о человеке, а, как о своей собственности. - Афродита хлопнула по плечу проходящую невысокую, но мускулистую девушку. - Бетти, тебе не дали подопечную, не доверяют.
  - Зато, смотрю, что тебе оказали высокое доверие, - Бетти ответила в тон шутливо. - Выбрали самую худую и негодную из всех новеньких рабынь.
  Хоть в постели она хороша? - Бетти засмеялась, показала ровные белые зубы.
  Пантера опустила голову:
  "Зубы у нее целые, значит, за свои дерзости Бетти умеет постоять".
  Афродита не обиделась на замечание, наоборот, засмеялась высоко, с надрывом; хлопнула ладонью по выпирающей упругой попке Бетти.
  Бетти в ответ обернулась, страстно поцеловала Афродиту в губы, тоже засмеялась и побежала, высоко поднимая длинные ноги.
  Афродита привела строптивую на внутренний двор с длинными столами.
  Около столов стоят грубые лавки, сколоченные из кенийского дуба.
  - Здесь мы принимаем пищу, - Афродита нажала на правое плечо строптивой, и слабая девушка покорно присела на лавку. - Не кушаем, не вкушаем, а именно принимаем пищу, питаемся.
  Мы скот, приготовленный на потеху публики и на убой.
  Скот не выбирате пищу, у скота не спрашивают, что ему есть. - Афродита приняла из рук рабыни две глиняные плошки с дымящимся варевом. - Кормят однообразно, но сытно, много мяса.
  Хозяин следит, чтобы мы окупали его кормежку. - Афродита рукой зачерпнула из миски и стала неторопливо есть.
  Прием пищи не мешал девушке смотреть по сторонам и поучать строптивую. - Главное в школе гладиаторов, это не сам бой, а время обеда и учений.
  Рабыни обозлены, и часто свою злость скидываем при встречах друг на друга.
  Встречаются нормальные, как я и Бетти, но мы редкие.
  Но в основном, сумасшедшие, дикие, которые не думают о последствиях.
  Если рабыня покалечит рабыню, то и ее в наказание покалечат.
  Многие из диких часто об этом забывают. - Афродита перехватила взгляд строптивой. - Не смотри пристально на тех трех.
  Ванесса, Дриада и Идофея не знают меры.
  С ними не связывайся. - Только Афродита сквозь зубы проговорила это, как одна из трех девушек пристально посмотрела на строптивую.
  - У новенькой белые волосы, как мука.
  Поседела за ночь от страха? - Раздался ожидаемый смех.
  Смеялись не только те трое, но и многие за столом.
  Даже Афродита растянула губы в улыбке.
  - Наверно, у нее и кровь белая, - вторая из тройки тоже захотела получить свои лавры славы за остроумие. - Или, нет у нее крови.
  В худом теле не поместится ничего, кроме говна.
  Иди, умойся, и ложись спать на солому, худышка.
  - Я умоюсь твоей кровью, - строптивая, неожиданно для всех, особенно - для Афродиты, произнесла.
  Голос ее тонкий, почти детский, но чувствуется в нем сталь.
  - Новенькая кусается? - третья из тройки, по всей видимости, главная у них, поднялась. - Сейчас тебе нечем станет не только кусаться, но и мясо жевать. - В полнейшей тишине девушка поднялась, вышла из-за стола и направилась к строптивой.
  Строптивая продолжала доедать утреннюю пищу.
  Она даже не смотрела на подходивших к ней озлобленных девушек.
  Афродита наклонила голову к своей миске, будто бы ее происходящее не касается.
  "Афродита испугалась, все испугались, - строптивая едва заметно растянула уголки рта в подобие улыбки.
  Раны от побоев стали заживать, но все равно очень больно улыбаться. - Завтра, а, возможно, сегодня кого-нибудь из них убьют на арене, а они боятся ссоры за столом".
  Когда до строптивой оставалась пара шагов, девушки из тройки сжали кулачки.
  - Ванесса, не советую, - Афродита доела мясо из миски, облизывала пальцы. - Ифигения поручила новенькую на первое время мне, чтобы я заботилась об ее сохранности.
  Вернись на место за столом.
  И вы, Идофея и Дриада, идите. - Афродита по-прежнему не смотрела на троицу.
  Ее нога из-за тесноты за столом прижата к ноге строптивой.
  Пантера почувствовала, как напряглись мышцы ног Афродиты.
  "Она или не она, не помню, говорила, что главное для рабыни на арене - ноги, и не только на арене.
  Афродита напряглась, готова вскочить в любую секунду", - строптивая вспомнила чьи-то слова в темнице.
  - Ты слишком много на себя берешь, Афродита, - Ванесса кулаки не разжала, но остановилась. - Не боишься споткнуться под тяжестью?
  На арене всякое случается.
  Говорят, ты, возможно, скоро получишь свободу за свои успешные бои.
  Но до свободы можно и не дожить.
  - Ты пугаешь меня смертью на арене?
  Не о смерти на арене думайте, она сама за нами придет.
  Лучше поспешите к своим мискам, а то, пока вы кулаки сжимаете, миски быстро опустеют. - Афродита подняла руки и скорчила глупенькую рожицу.
  Раздался общий смех.
  Ванесса, Дриада и Идофея молча развернулись и вернулись к своим мискам с кашей и мясом.
  Но перед тем как сесть за стол, Ванесса, уже менее злобным тоном, спросила Афродиту.
  - А, когда закончится твоя опека над новенькой?
  - Думаю, что сегодня, сразу после смотра новых рабынь, - Афродита подняла правую руку в непонятном для строптивой жесте.
  - И ты уже вечером за нее не вступишься?
  - Не вступлюсь. Ты же знаешь, что у нас каждая за себя, - Афродита ответила Ванессе, но пристально серьезно посмотрела на строптивую.
  - Как зовут ту, которая не доживет до завтрашнего утра? - девушка по правую руку зло сузила глаза.
  - Идофея! Кто доживет или не доживет, не нам судить, - Афродита поднялась с лавки. - А ее, - влажная рука легла на плечо строптивой, - зовут Пантера.
  - Строптивая, значит, - третья девушка, очевидно - Дриада, нехорошо улыбнулась.
  
  - После завтрака у нас свободное время половина часа, - Афродита повела строптивую в сарай. - Здесь можешь совершить то, что тебе нужно.
  Для омовений всегда есть вода. - Афродита показала на глиняные трубы, из которых вытекали широкие струи кристально чистой воды.
  Под каждой трубой лежали крупные камни.
  Вода струилась между камней и стекала в широкую канаву. - Вода течет всегда, потому что сразу поступает из ручья.
  Не хочешь освежиться? - Афродита не стала дожидаться ответа строптивой, скинула тунику и встала под шипящую, даже на расстоянии ледяную, струю.
  Подняла лицо и принимала воду, как небесную благодать.
  Строптивая некоторое время смотрела на Афродиту, поймала себя на мысли, что с удовольствием любуется ладным, без недостатков, телом девушки-гладиатора.
  "На молодое и красивое всегда приятно смотреть, - Пантера пересилила себя и медленно сбросила одежду. - Я должна что-то делать, чтобы не потерять себя.
  И в первую очередь - следить за своей внешностью.
  Мне восемнадцать лет, а по сравнению с Афродитой я выгляжу изможденной, побитой жизнью. - строптивая усмехнулась. - Впрочем, битая не только жизнью, но и людьми". - Строптивая выбрала самую дальнюю трубу от Афродиты.
  Теперь девушка-гладиатор с неприкрытым интересом рассматривала строптивую.
  Она не скрывала, что разглядывает каждую ее черточку:
  - У тебя на теле нет живого места, - Афродита пальцем показала на живот строптивой. - Живот ввалился, и на нем огромный синяк.
  Редко на животе появляются синяки.
  Тебя били ногами в живот? - Кривая болезненная улыбка перекосила лицо Афродиты.
  Строптивая только кивнула. - Напрасно ты встала далеко от меня.
  Девушки могут подумать, что мы поругались, и тогда к тебе подойдут купаться вместе.
  Вряд ли ты отощавшая отобьешься.
  Подойди ко мне ближе. - Афродита сделала приглашающий жест руками.
  Строптивая метнула на нее острый взгляд зеленых глаз.
  Сделала вид, что не услышала, но через минуту, все же сменила трубу.
  Теперь Пантера стояла под трубой рядом со своей защитницей.
  - Ты исхудала, поэтому непонятно, какая ты была раньше, - Афродита подняла пористый камень и с удовольствием натирала упругие ягодицы. - Тонкая в кости.
  Ты, наверно, и прежде была, как тростинка? - Афродита заливисто засмеялась.
  Строптивая кивнула в ответ.
  Она не тратила энергию на слова.
  - Вряд ли твоей худобой заинтересуются в ближайшее время, - Афродита прозрачно намекнула. - Хотя, кто знает. - Она глубоко вздохнула. - Хочешь, перебирайся ко мне сюда.
  Вдвоем вода кажется теплее. - Не было в словах Афродиты натиска, или упрашивания.
  Простое приглашение, как и вся жизнь на арене простая.
  Теперь строптивая отрицательно покачала головой.
  Афродита выждала десять ударов сердца и сама подошла к строптивой.
  Места на камнях под струей немного, поэтому Афродита прижалась к Пантере.
  Она водила пальцами по заживающим ранам на теле подруги.
  Строптивая никак не реагировала.
  Она вела себя так, будто купается одна.
  Но, когда Афродита зашла, по мнению строптивой слишком далеко, то подняла подбородок и пристально посмотрела в глаза Афродиты:
  - Не надо, Афродита, не обижайся.
  Мы же не животные. - Строптивая чуть отстранилась от Афродиты.
  - Не обижаюсь, - ни капли обиды, ни в словах Афродиты, ни в глазах. - Я понимаю тебя.
  - Спелись, подружки? - рядом, специально, чтобы стоять в купальне около Афродиты и строптивой, подошли Ванесса, Дриада и Идофея. - Ванесса сильно хлопнула по попе строптивой.
  Пантера напряглась, глаза ее сверкнули изумрудами. - Ни пощупать у новенькой, ни посмотреть.
  Одни кости, а я кости не ем. - Ванесса сделала вывод под хохот подружек. - Афродита, присоединяйся к нам.
  Дам подержаться. - Ванесса подмигнула Афродите, будто бы не было столкновения во время завтрака.
  - В другой раз, Ванесса.
  На арене друг друга пощупаем. - Афродита ответила после минуты молчания.
  Она, Ванесса, Дриада и Идофея залились здоровым смехом.
  Строптивая вздрогнула:
  "Афродита занималась с ними гадостями раньше.
  И сейчас присоединилась бы, если бы не стеснялась меня.
  Может быть, не стесняется, не похожа она на стеснительную, или на ту, которая отказывает себе в мимолетным удовольствиях.
  Она говорила, что гладиатор долго не живет, поэтому нужно не брать, а хватать от жизни все.
  Но, наверно, что-то другое движет Афродитой сейчас. - Пантера повернулась к трем девушкам спиной. - И сейчас Ванесса, Дриада и Идофея милуются под одной струей воды.
  Хохочут, забавляются, как скоты". - Пантера не смогла унять нервную дрожь.
  Брезгливо сжала губы, но никто этого не заметил.
  Она вышла из-под струи воды и быстро оделась.
  - Новенькая, можешь не одеваться, нам это запрещено, - Идофея на миг оторвалась от игр с подругами.
  Пантера с вопросом посмотрела на нее, затем перевела взгляд на Афродиту.
  - Идофея правду говорит, - Афродита согласно кивнула головой.
  Слова Афродиты не прояснили ничего для строптивой.
  Но чуть позже она узнала их истинный смысл.
  
  - Драться и готовиться к боям будете в этом, - Пенелопа выдала строптивой железную сеточку с застежкой и... всё. - Маника - доспех, который защищает предплечье. - Пенелопа ловко застегнула на руке строптивой сетку. - Туника нам на арене не полагается. - Пенелопа зло процедила сквозь зубы и подтолкнула строптивую. - Иди, не задерживай других.
  Зато Афродита на этот раз все разъяснила.
  - Мы тренируемся и выступаем на арене обнаженные, - Афродита поправила манику на предплечье строптивой. - Публика платит большие деньги за зрелище.
  А, зрелище было бы неполным, если бы одежда скрывала полученные раны.
  На голом теле рана видна сразу, особенно на очень белой, как у тебя, коже. - Афродита провела пальцем над пупком строптивой. - Возможно, что Родион купил тебя именно из-за белизны.
  Представляешь, как потечет яркая кровь по белому. - Афродита не пугала, не угрожала.
  Ее голос спокойный, с тихими нотками грусти. - Маника защищает не только руку, но и всю целиком.
  Ты подставляешь руку под удар меча, загораживаешься рукой.
  Железная сетка не дает сразу тебя разрубить на куски. - Слова падали, как камни.
  Но строптивая никак внешне на них не реагировала.
  Она похожа на кусок льда.
  Афродита искоса посмотрела на нее и повела к шеренге девушек.
  Они уже обнаженные, с одними только маниками на предплечьях, стояли в один ряд.
  - Ты начинающая, поэтому вставай в конце, - Афродита выбрала место для строптивой. - До конца редко доходят.
  Весь пыл тратится на начало. - И опять непонятное для строптивой.
  Афродита оставила ее в строю, а сама встала рядом с Ифигенией.
  Строптивая почувствовала острое одиночество.
  Она вспомнила слова Афродиты за столом, что с этого момента опека заканчивается.
  "С ней было хорошо", - строптивая пыталась поймать взгляд Афродиты.
  Но та все время отводила голову, словно понимала и чувствовала, что Пантера ждет от нее поддержки.
  Другие новенькие также чувствовали себя неловко.
  Во-первых, нагие под пристальными взглядами бывалых девушек.
  Некоторые прикрывали ладонями низ живота, другие, наоборот, вызывающе смотрели.
  Никто из новеньких не знал, что произойдет дальше.
  Но ничего хорошего от Судьбы не ждали.
  - Да, у блондинок на лобке волосы не растут, - насмешливый голос прозвенел, словно колокол.
  Перед Пантерой стоял патриций в нарядной тунике.
  Он раскачивался с пятки на носок, смотрел на строптивую с той высоты, которая отделяет свободного от раба. - Ты быстро поправляешься.
  Я думал, что не выживешь. - Патриций обернулся и дружественно кивнул Афродите. - Афродита, ты выходила умирающую рабыню.
  Она теперь твоя должница. - Патриций отошел от девушек и встал на возвышение: - Я - едитор Ахилл.
  То, что сейчас скажу, многие из вас уже слышали и не раз, поэтому, в основном слова направлены на новеньких рабынь.
  Но и опытные, и даже ветераны, послушайте, уши ваши не отвалятся.
  Все равно вам делать больше нечего. - Над шуткой едитора сдержанно засмеялись несколько девушек из ветеранов. - Я устраиваю гладиаторские бои за свой счет, поэтому я здесь главный над вами.
  Здесь все над вами главные, потому что вы - никто, вы рабыни, мясо на убой.
  Ваша жизнь ничего не стоит, и умереть можете в любой момент, даже не на арене.
  Родион, ланиста, подтвердит мои слова. - Ахилл опустил руку на плечо рядом стоящего приземистого мужчины. - Ланиста - хозяин гладиаторской школы.
  Родион покупает рабов, обучает их, а затем сдает мне в аренду.
  То, что вы здесь, вы обязаны Родиону. - Ахилл иронично улыбнулся. - Ланиста - торговец человеческим мясом, популярность у него, как у владельца борделя.
  Но деньги решают все.
  Занятие - обучать рабов гладиаторским боям - очень прибыльное.
  - Деньги не пахнут, - Родион цепко присматривался к новым рабыням.
  Взглядом ощупывал каждую, оценивал, что из нее выйдет.
  - Но твои деньги, Родион, пахнут кровью, - Ахилл произнес почти с почтением. - Вы - девушки гладиаторы. - Родион сделал широкий жест рукой - отмерял расстояние от первой в строю до последней. - Вы - гладиатрикс.
  Девушка гладиатор называется гладиатрикс. - Ахилл пояснил для непонятливых. - Ученица школы гладиаторов - тритон.
  После нескольких боев вас станут называть ветеранами, а, когда в первый раз выйдете на арену, то вы - тиро.
  Публика любит смотреть, как умирают тиро. - Голос Ахилла возвысился. - Об остальном вам расскажет Родион, это его работа. - Ахилл сошел с пьедестала.
  Он остановился в раздумье около Ифигении, решал - надо или не нужно.
  - Эту на ночь приведи ко мне.
  Посмотрю: ее кожа изнутри такая же белая, как снаружи? - Ахилл указал пальцем на Пантеру.
  Бывалые девушки в строю завистливо вздохнули, будто ветерок пробежал.
  - Она строптивая, - Ифигения растянула губы в улыбке. - Не боишься, Ахилл, что укусит? - Ифигения шутливо похлопала Ахилла по плечу.
  Если позволяла себе это, то имела право.
  Ахилл ничего не ответил, зато за него ответила девушка, третья справа от Пантеры.
  Она наклонилась, чтобы лучше видеть строптивую:
  - Не кусай нашего благодетеля.
  Тебе очень повезло, подруга, и сразу в первый день. - В чем повезло, она не пояснила, а строптивая не считала нужным задать вопрос.
  Казалось, что все происходит не с ней.
  Пантера наблюдала, будто бы со стороны.
  Ахилл ушел, и его место на трибуне занял Родион, владелец.
  Он поднял правую руку.
  Ифигения продублировала его жест.
  Наступила ватная тишина.
  И в этой тишине голос хозяина над телами и душами рабынь зазвучал сухо, с треском сталкивающихся камней.
  - Вы теперь гладиатрикс, девушки-гладиаторы, - хозяин не повышал голос, он и так звучал зловеще. - Если кому повезет, и она останется живой, при этом проявит доблесть на арене и понравится публике, то получит свободу. - Родион мягко погладил по голове грозную Ифигению. - Ифигения - рудиарий, что означает - гладиатор, отпущенный на свободу.
  Она заслужила свободу, но не ушла из нашей школы.
  Ифигения - ваша тренер и судья на арене.
  Разумеется, у нее есть помощники. - Родион жестом подозвал Афродиту подойти поближе. - Афродита за отъявленную доблесть скоро получит свободу.
  Когда она станет рудиарием, то тоже сможет выбирать себе новую жизнь, свободную.
  Рудиарии нравятся публике и часто выступают вместе с рабами гладиаторами.
  Деньги нужны всем. - Хозяин усмехнулся, показал неполный ряд верхних зубов. - Но вам до свободы, как мне до молодости. - Шутка не удалась, никто не засмеялся.
  Лишь одна Дриада хихикнула, наверняка, не поняв о чем речь. - Сейчас многие из вас - грегори, начинающие гладиатрикс, буквально - стадо.
  И мы посмотрим, кого из этого стада нужно сразу продать на мясо за ненадобностью, кого - оставить и отличить.
  Первый урок для новеньких - самый важный для вас, рабыни.
  Вы получите назначение - кем будете выступать перед почтенной публикой. - Хозяин школы перевел дыхание, из глаз полетели искры.
  Все поняли, что произнесет сейчас, если не самое важное, но одно из незыблемых правил. - Публика решает: жить вам или не жить.
  Но и это не столь важно для вас.
  Главное, что публика принимает для себя решение: приходить ли на следующие ваши бои, или не платить деньги, потому что вы плохо себя показали.
  Поэтому, вы будете выступать так, чтобы им хотелось посмотреть еще и еще.
  Трусливых и ленивых кожаным ремнем первое время на арене подгоняет лорарий.
  Бить кнутом буду я или Ифигения.
  Но кнут - малость по сравнению с тем наказанием, которому подвергнется неугодная рабыня после выступления.
  - Родион, ты грозный, особенно в постели, - высокая стройная гладиатрикс выкрикнула со смехом.
  Длинные черные волосы красавицы волнами ниспадали ниже коленей.
  Хозяин не рассердился на нее, очевидно, что он ожидал что-то подобное.
  - Гретта, попридержи язык.
  Ты же знаешь, что нельзя в школе гладиаторов далеко высовывать язычок - отрежут, - он незлобно усмехнулся.
  В ответ Гретта высунула язык максимально.
  Даже слегка покраснела от напряжения.
  Родион засмеялся и махнул на нее рукой:
  - Гретта - пегниарий, клоун на арене.
  Она развлекает публику в перерывах между боями, когда уносят раненых и трупы.
  В отличие от других рабынь, пегниарий может прожить долгую жизнь, и меч у нее для потехи деревянный.
  - Прожить долгую жизнь, чтобы каждый день видеть твою рожу? - Гретта снова высунула язычок.
  И на этот раз хозяин рабов не обиделся.
  Пантера подметила для себя, что грубые шутки приветствуются среди гладиаторов.
  "Тяжелая жизнь с постоянными опасностями не позволяет расслабиться.
  Шутка гладиатора - как удар кнута или меча: короткая, понятная и действенная.
  Но как же мне это не нравится!" - Пантера старалась стоять прямо, но слабость еще не позволяла.
  Приходилось переминаться с ноги на ногу и ждать, когда закончится представление и можно хоть чуть-чуть присесть.
  Гретта не оставляла хозяину последнее слово.
  - Родион, отдай мне в учение новенькую с белыми волосами, - Гретта показала длинным тонким пальцем на строптивую. - Из нее выйдет отличный пегниарий, помощница мне.
  Смотри на контраст: у нее волосы белые, у меня - черные... везде. - Гретта засмеялась, показала ровные белые зубы.
  "Смех у нее хорошо поставлен, но сейчас не искренний, - Пантера прикусила губу. - Девушка хочет помочь мне, потому что клоуны, как сказал Родион, живут долго.
  Они не проливают кровь на арене.
  Но путь, который Гретта хочет выбрать для меня - мне не нравится".
  - Ее судьбу, как и судьбу других новеньких, решат испытания, - Родион отвернулся от Гретты, в голосе послышалось раздражение. - Я не для того разбрасывался деньгами, выкупал никому не нужных рабынь, чтобы они все стали клоунами.
  Публика требует кровь.
  - Вряд ли из пантеры получится клоун на арене, - Афродита вставила и свое замечание. - Слишком уж она строптивая.
  "Почему Афродита не хочет, чтобы я прожила долгую и счастливую, полную унижений, жизнь на арене? - строптивая молча усмехнулась. - Она ко мне, вроде бы неплохо относится и должна была поддержать Гретту.
  Афродита обиделась на меня из-за того, что я не согласилась с ней в купальне?
  Или она знает о жизни пегниария что-то нехорошее?" - Приступ боли в сломанном, но срастающемся ребре отвлек Пантеру от длинных мыслей.
  Все заняло только одно желание - отдохнуть.
  Солнце нещадно било в незащищенную голову.
  Голая нежная кожа на плечах покрылась красными пятнами солнечного ожога.
  Но хозяин школы, словно бы издевался над одной Пантерой.
  Хотя на самом деле Родиону нет никакого дела до недомогания рабынь.
  
  - Ты, - хозяин школы ткнул пальцем в грудь невысокой новенькой девушки с большими влажными глазами. - Выходи.
  Рабыня робко вышла из строя.
  Она еще не привыкла к своей полной наготе на публике, поэтому робко прикрывала низ живота ладонями.
  - Руки короткие, ноги крепкие, но не быстрые, Ифигения пристально разглядывала рабыню, как лошадь на базаре. - Руки удлиним копьем.
  Посмотрим, выдержишь ли ты испытание на гопломаха. - И тут же пояснила: - Гопломах - довольно распространенный тип гладиаторов.
  Публика привыкла к гопломахам. - Ифигения посмотрела на Родиона, что он скажет.
  Хозяин школы молча пожал плечами, давал Ифигении право самой решать, она же тренирует гладиатрикс.
  Ифигения благодарно кивнула хозяину за то, что он поддержал ее авторитет.
  Подбежала рабыня, сразу надела на голову новенькой шлем с перьями.
  Затем рабыня оторвала правую руку от низа живота новенькой и в руку дала круглый бронзовый щит.
  Новенькая тут же прикрыла щитом низ живота.
  В другую руку она получила от рабыни длинную палку.
  - Копье-гаста, доспех для предплечья-маники, шлем с перьями по бокам и плюмажем, щит, поножи и кинжал, - Ифигения комментировала происходящее. - Когда гопломах теряет на арене копье, он дальше действует кинжалом.
   Как видите, ни поножей, защищающих ноги ниже коленей, ни кинжала, ни обмоток новенькая не получила.
  Глубокое снаряжение - для мужчин бойцов.
  Вы же должны показать свои раны во всей красе.
  Чем больше наготы и крови, тем больше денег.
  - Тогда пусть вместо нас выпускают на арену жертвенных овец.
  Их кровь дешевле, чем кровь девушки.
  Овцу после боя можно съесть! - Гретта не смогла удержаться.
  Она выкрикнула и состроила уморительную рожицу.
  Многие засмеялись, даже Ифигения растянула губы в улыбке.
  Но ничего не ответила Гретте.
  Либо характер у Гретты веселый, и она не может держать рот на замке, либо даже вне боя клоун должен смешить.
  - Идофея, - Ифигения оглядела строй девушек и произнесла после небольшого раздумья. - Ты в школе недавно, и, надеюсь, что не очень покалечишь нашу скромницу. - Ифигения хлопнула ладонью по голой попе новенькой.
  Девушка вздрогнула, ее глаза еще больше распахнулись.
  На щеках появился румянец.
  Из строя выбежала Идофея - высокая, грациозная, и, по виду, очень опасная.
  В глазах Идофеи Пантера не увидела жалости.
  Гладиатрикс вооружилась деревянным мечом и встала в стойку перед новенькой:
  - Как твое имя та, которая через минуту станет трупом? - Идофея провела деревянным мечом в воздухе круг.
  - Трупом? Почему трупом? - Новенькая отступила на шаг. - Мое имя - Верея.
  - Из западных земель? - Идофея красиво подняла правую коленку. - Ненавижу западников.
  Всех ненавижу! - Идофея превратилась в сгусток энергии.
  Она ураганом налетела на новенькую и стала осыпать ее градом ударов.
  Шлем слетел с головы новенькой и больше ее не защищал.
  Тренер не остановила бой, значит, все идет по правилам.
  Потеряла доспех - сражайся без него, или умри.
  Идофея била профессионально - чтобы не оставалось следом на теле Вереи.
  "Нельзя портить товар.
  Мы - товар!" - Пантера вспомнила слова хозяев школы гладиаторов.
  Большинство ударов Идофея наносила по голове, в область затылка Вереи.
  Под волосами незаметны шрамы, синяки и шишки.
  Сначала Верея отступала, но поняла, что это ее не спасет от боли, позора и унижения, а станет еще хуже.
  Она начала пытаться отмахиваться палкой, которая на тренировках заменяла копье.
  Новенькая даже удачно ткнула палкой в руку Идофеи.
  Гладиатрикс, словно не заметила боли, но в ответ рукояткой деревянного меча сильно ударила Верею в живот под ребра.
  Новенькая рабыня вскрикнула и без сознания упала на землю.
  - Отлично, Идофея, неплохо и для Вереи, - Ифигения кивнула головой, и две рабыни оттащили Верею на солому под навес, вылили на ее голову кувшин воды. - Пожалуй, Верея останется гопломахом.
  - Ты редко ошибаешься, Ифигения, - хозяин школы похвалил свободную девушку.
  Ифигения зарделась, странно видеть на лице воина робкую улыбку.
  Она подошла к Родиону и поцеловала его руку.
  "Нет в ее поцелуе подобострастия, а только - нежность.
  Сразу видно, что Ифигения влюблена в Родиона. - Пантера усмехнулась. - Как ей не стыдно на виду у всех показывать свои чувства?
  Или она нас за людей не считает?
  Будто бы и нет никого, кроме нее и ее любимого Родиона.
  Рабыни - не в счет!" - Пантера почувствовала тошноту.
  Но сдержалась и не упала, загнала боль и недомогание далеко внутрь себя.
  Следующая новенькая вышла в круг по приказу начальницы.
  Ее имя - Лиана, но выглядела она, как кусок скалы, никак - не гибкая лиана.
  - Крепкая, не забита в рабстве, - Ифигения отошла от Родиона и размышляла вслух. - Ты можешь сразу покалечить ветерана.
  Поэтому мы уравняем шансы: трезубец и сетка, попробуем тебя, как ретиария. - Ифигения наклонила голову к правому плечу.
  Лиана с достоинством приняла сетку и трезубец.
  Тренер выбрала для нее опытного ветерана.
  - Ванесса, покажи новенькой, что ты не зря хлеб гладиатрикс ешь.
  - Хлеб с мясом, - выкрикнула неугомонная Гретта.
  Бой оказался тяжелым даже для ветерана.
  Лиана сразу бросилась на нее.
  Неумение сражаться с сеткой и трезубцем она компенсировала натиском и отличной физической формой.
  Сначала Ванесса отступала, увертывалась от одних ударов, пропускала вскользь другие, ловко избегала сетки.
  Но во второй половине учебного боя Ванесса показала, что звание ветерана дается не зря.
  Казалось, что все, что было вначале - простая игра кошки с мышкой.
  Теперь отступала Лиана, наконец, споткнулась и упала.
  Ванесса не стала наказывать новенькую крепким ударом.
  Она прижала ее шею ногой к земле.
  - И сейчас ты не ошиблась, что вооружила Лиану сеткой и трезубцем, - Родион похлопал Ифигению по попе.
  Суровая воин снова засмущалась, как девочка.
  Похвала Родиона пошла не на пользу Ифигении.
  Она ошиблась с третьей новенькой.
  Тренер решила попробовать свежую рабыню в качестве фракийца - наиболее распространенный тип гладиаторов.
  Жизель получила кривой изогнутый деревянный нож.
  Против Жизель Ифигения выставила для испытания Ариадну - хрупкую подвижную высокую девушку с удивительно нежными чертами лица.
  "Место Ариадны - не на арене.
  Слишком она маломощна для боев", - строптивая отмечала все, как в тумане.
  Назвала Ариадну худой, хотя сама сейчас была намного тоньше, чем она.
  - Фракиец гладиатор должен наступать и вести активный бой, - соседка справа неожиданно шепнула Пантере.
  Видно, что очень хотела выговориться, а поговорить, кроме как со строптивой в строю - не с кем. - Поэтому Ифигения вывела против нее Ариадну.
  Многие ошибались, сразу нападали на тонкую гладиатрикс.
  Увидишь, что произойдет.
  Тут даже клоуны отдыхают. - Девушка восторженно засопела, предвкушала удовольствие от предстоящего учебного боя.
  Действительно, Ариадна вела себя на арене странно.
  Она не наступала, а даже отходила, приседала, словно бы боялась новенькую
  Возможно, что Жизель тоже так подумала.
  Ее обманул хрупкий вид соперницы.
  Сначала новенькая закрывалась, ожидая коварный удар от более опытного бойца.
  Но затем начала неуверенно наступать.
  Она сделала несколько выпадов деревянным кривым ножом.
  Казалось, что-чуть чуть не достала Ариадну и только чудо спасало ветерана.
  Продолжался спектакль довольно долго для учебного боя.
  Ариадна отступала, Жизель наступала, с каждым замахом уверенность в своих силах окрыляла новенькую.
  Но вскоре стал понятен замысел Ариадны - она вымотала Жизель, подарила ей ложное чувство уверенности в своих силах.
  Жизель тяжело дышала, готова ухватить победу за хвост.
  Игра надоела Ариадне, или время боя подходило к концу.
  Один короткий удар кулаком в подбородок.
  Жизель рухнула без чувств.
  Только потом, когда она придет в сознание, через некоторое время обдумает тактику Ариадны.
  И еще не раз удивится, откуда в тонких руках ветерана и маленьком кулачке столько силы.
  Родион остался недоволен испытанием Жизель.
  - Не фракиец она, а секутор, - Родион бросил коротко.
  Ифигения вспыхнула, как огонь, но на этот раз от своего промаха.
  Хозяин ушел, а учебные бои продолжались.
  Побежденных новеньких оттаскивали под навес, либо они с перекошенными от боли лицами, уходили сами.
  "Когда же это закончится?" - Пантера поняла, что из новых рабынь осталась только она одна.
  Но Ифигения не спешила ее выводить в учебный бой.
  Ванессе заподозрила неладное и позволила, в отсутствие Родиона и Ахилла, выразить свое недовольство.
  - Ифигения, ты бережешь строптивую для ночи с Ахиллом.
  Боишься, что она потеряет все силы на бой? - Ванесса вышла на шаг из строя.
  Перед хозяином школы она подобную вольность не позволила бы себе.
  Да и другие гладиатрикс держались свободнее.
  - Мне решать, выйдет ли на испытания строптивая сегодня или завтра, - Ифигения блеснула глазами.
  В голосе ее послышалась неуверенность.
  - Не по правилам.
  Все новые рабыни должны пройти испытание. - Дриада вышла и встала рядом с Ванессой. - Не выделяй никого.
  Одних побили, а другая в любимицах у тебя ходит?
  Или ты хочешь поиграть со строптивой перед тем, как отправишь ее к Ахиллу? - Дриада вызвала смех девушек.
  - Если кто не согласен с моими решениями, та может выйти на бой со мной. - Ифигения сжала кулаки. - Но это не будет учебным боем. - Тренер школы гладиатрикс не шутила.
  Желающих сражаться с Ифигенией не нашлось.
  Наступило тягостное молчание.
  "Ифигения нарушило какое-то правило школы гладиаторов, и ее авторитет, как тренера, стремительно падает", - Пантера уже ничего не соображала от усталости.
  Она на негнущихся ногах вышла из строя, подняла деревянный меч.
  - Ифигения, давай закончим испытание.
  Я чувствую себя прекрасно! - строптивая взвесила на ладони меч.
  Деревяшка нагрелась на солнце, отдавала свое тепло.
  Деревянный меч весил немало.
  - Да, ты действительно, строптивая, - Ифигения сузила глаза: - Афродита, проверь, годится ли Пантера носить звание мурмиллона.
  Белая, как рыба мурмиллон.
  Упрямая, как крокодил. - Ифигения пристально смотрела в глаза Пантеры.
  Афродита отстранила тренера и встала перед строптивой.
  Ни деревянного меча, ни сетки, ни копья у Афродиты не было.
  Она вышла против Пантеры с голыми руками.
  "Не считает меня достойным бойцом", - Пантера открыла рот, чтобы сказать: "Возьми меч", но не успела.
  Взгляд Афродиты ничего не выражал.
  Она смотрела на Пантеру и не видела ее: так должна поступать гладиатрикс на арене.
  Никаких друзей, только враги, иначе погибнешь.
  Короткий удар кулаком в подбородок.
  "Я попалась, как Жизель. - Пантера упала не сразу.
  Она рухнула на колени.
  Сознание не покидало ее. - Афродита ударила меня слегка, щадила.
  Она не хотела вести бой, во время которого я бы непременно опозорила себя.
  Сил сражаться и желания у меня нет.
  Афродита пощадила меня, я это запомню". - Пантера попыталась подняться с коленей.
  - Стой, как стоишь, строптивая, - Ифигения произнесла без разочарования. - Мурмиллоном тебе не стать.
  Даже я затрудняюсь, куда тебя определить.
  Время покажет. - Ифигения взмахнула левой рукой.
  - Учебный бой закончен, - Афродита подняла за руки строптивую с колен. - Сейчас обед и небольшой отдых.
  Гладиатрикс может пропустить бой, но обед не имеет право отдать врагу.
  - Я не гладиатрикс, - Пантера подумала, но помощь Афродиты приняла, иначе бы не дошла до столов с мисками. - Я свободная.
  - Мы все свободные, пока нас не бьют, - Афродита за столом ответила с таинственной улыбкой и пододвинула строптивой глиняную миску с мясом и овощами.
  
  После обеда и небольшого отдыха ветераны тренировались попарно.
  Они бились на деревянных мечах, при этом зубы скрипели от накала страстей, как в смертельной схватке.
  Ифигения и Афродита показывали новеньким начальные приемы защиты.
  - Главное у гладиатрикс ноги, - Афродита искоса посмотрела на строптивую - помнит ли Пантера эти ее слова. - Ноги спасают, ноги украшают, ноги дают рабыне жизнь.
  Без ног вы окажитесь без головы. - Афродита присела, выпрыгнула и перевернулась в воздухе красиво назад.
  Уверенно приземлилась на ноги.
  Трюк произвел впечатление на новеньких гладиатрикс.
  Дальше обучение пошло с воодушевлением.
  Никто из рабынь не верила свою смерть.
  Да, на арене будут умирать гладиаторы, другие, не они...
  
  Ужин прошел спокойно, Пантера стала набирать силы.
  "Конечно, до моего прежнего состояния далеко, - Пантера убрала глиняную чашу, - но я уже могу кое-как стоять на ногах.
  Кормят гладиаторов на убой!" - Пантера пришла в новую клеть.
  Ифигения закрыла за девушкой дверь на засов.
  "Теперь я отдохну одна спокойно!" - Пантера прилегла на относительно свежую, пахнущую свободой, солому.
  Закрыла глаза, вытянула ноги.
  Тело гудело, отдавало болью в островках заживающих ран и принятых ударов.
  Но долго наслаждаться свободой не пришлось.
  Сначала лязгнул отодвигаемый засов, затем послышались шаги.
  "Странно, сначала должны быть шаги, а потом другие звуки", - Пантера открыла глаза.
  Она думала, что пришла Ифигения с каким-нибудь нравоучением для новеньких рабынь.
  Но вместо тренера в узкую камеру вошла Ванесса.
  Из-за ее спины выглядывали Дриада и Идофея.
  Реакция строптивой была мгновенная.
  Она сделала попытку вскочить на ноги.
  "А разве меня бы это спасло, - Пантера подумала вяло, но со злостью. - Какая разница, когда бьют лежачую или на ногах".
  Не успела; Дриада и Идофея ловко, профессионально прижали ее к соломе.
  Пантера затихла, она решила не тратить остатки сил на сопротивление, потому что себя бы не освободила, а жалкими потугами доставила бы обидчицам радость.
  - Я никогда не прощаю обиду, - Ванесса сузила глаза.
  Они превратились в две щелки. - Если гладиатрикс простит, то это не означает, что ее простят.
  Жалость на арене и в жизни приводит к смерти.
  Либо ты, либо я. - Ванесса ногой ударила в левый бок строптивой.
  Тело отозвалось ноющей болью. - Ты думаешь, что ты одна в школе гладиаторов особая.
  Так думает каждая, и каждая новенькая считает себя особенной жертвой, строптивой, к которой должны относиться по-человечески. - Ванесса произнесла "по-человечески" с презрением. - У нас у всех истории, и они, поверь, не менее трагичные, чем твоя.
  Но мы смирились, затаились до поры до времени.
  Ты же хочешь поставить себя выше нас, ветеранов.
  Так нельзя, девочка, так нельзя. - Ванесса присела на колени, подняла голову Пантеры за волосы.
  "Когда же они начнут меня избивать? - Пантера сжала губы, сверкала изумрудами глаз. - Нет ничего хуже, чем слушать болтовню врага.
  Лучше бы избили меня до потери сознания, чтобы я не выслушивала мучительные речи". - Ни одна жилка не дрогнула на лице Пантеры.
  - Я не виновата, что досталась Гераклу не девственницей.
  В нашей деревне нравы строгие, и родители не уберегли меня от посягательств парней.
  До восшествия на ложе с Гераклом я ему лгала.
  Он же был уверен, что я девственно чиста, поэтому вручил мне ключи от сокровищниц. - Ванесса приблизила свое лицо к лицу Пантеры, не боялась, что строптивая укусит или плюнет в лицо. - Утром Геракл был суров со мной.
  "Зачем ты обманула меня? - спросил он, словно имел надо мной власть. - Я бы простил тебе потерю девственности, но не прощаю лжи".
  "Кто ты, чтобы прощать меня или не прощать? - Видишь, Пантера, я тоже когда-то была строптивой. - Не моя вина, что меня насиловали в деревне.
  Где ты был, пировал в это время?
  Ждал, когда ягодка созреет и упадет тебе в рот?"
  Геракл ругал меня, два раза ударил по лицу рукояткой меча.
  Наконец, он прекратил пытку и принял для себя важное решение:
  "Ты возомнила себя богиней, Ванесса.
  Ну что ж, красавица, ты останешься навсегда в пантеоне богов.
  Обещаю, что до следующего утра ты не доживешь". - Геракл мог убить меня сразу, но зачем-то растягивал удовольствие.
  Я бросилась к ногам мужа, целовала его грязные колени, просила прощения. - Ванесса качала головой. - Обвиняла деревенских парней насильников, говорила, что раскаиваюсь.
  Моя гордость и строптивость исчезли, как весенний снег.
  Я видела свое отражение в зеркале: прекрасная девушка в слезах.
  Мои слова тронули бы сердце Циклопа, но у Геракла нет сердца.
  Вместо сердца у него камень.
  "Ты умрешь за свою провинность.
  Умрешь утром". - Геракл находил удовольствие повторять, что я умру.
  "Если мне суждено умереть с первыми лучами Солнца, то дай мне возможность провести ночь вдали от тебя, чтобы не видеть твою гнусную рожу. - Гордость и строптивость непостижимым образом вернулись ко мне. - Нашел чем гордиться: сильный мускулистый мужчина издевается над слабой беззащитной девушкой". - Я упросила Геракла отпустить меня на крышу дома.
  Он разрешил, потому что это входило в его планы мучить меня.
  С крыши невозможно убежать, тем более что охранять меня Геракл поставил сильную, умелую рабыню, бывшую гладиатрикс.
  Персефона смотрела на меня с жалостью, но эта жалость превратилась бы в жало пчелы, если бы я сделала попытку сбежать.
  "Персефона, окажи мне последнюю милость, - я взмолилась, - посмотри, не едут ли славные воины спасти меня.
  Слезы застилают мои очи, я ничего не вижу".
  Персефона вгляделась в звездную ночь.
  "Нет, Ванесса, я никого не вижу.
  Никто не спешит тебе на помощь".
  Я снова и снова ее просила, и она опять отвечала мне бесцветно, что никто не собирается меня спасать, потому что я никому не нужна.
  Она ласкала меня, я целовала ее в ответ, и я не стыдилась, потому что это была последняя моя ночь.
  Я имела право делать то, что хочу.
  Так я впервые познала близость с девушкой.
  Наступило утро, лучи Солнца отразились от бронзовой кожи Персефоны.
  Рабыня, несмотря на нашу близость, не стала ко мне ближе.
  С внутреннего дворика раздался требовательный крик Геракла:
  "Ванесса, пришло время приносить тебя в жертву.
  Спускайся немедленно".
  Я задрожала и прижалась к Персефоне:
  "Милая, посмотри, не идут ли спасать меня?
  Я ничего от страха не вижу".
  "Нет, Ванесса, лишь торговцы хлебом спешат по своим делам.
  Никто не собирается спасать тебя".
  "Иди, а я то я сам приду и принесу тебя в жертву на крыше.
  Тебе это не понравится". - Послышались тяжелые шаги Геракла.
  "Красивая Персефона, посмотри, не спешат ли мне на помощь славные воины?" - Надежда не умирала во мне.
  "Вижу! Вижу, кто-то спешит!" - Персефона ответила бесцветным голосом.
  Ей было все равно: спасут меня или нет.
  После гладиаторской жизни в Персефоне не осталось ничего человеческого.
  "Воины бегут спасти меня из плена?"
  "Нет, не воины, это патриции торопятся на утреннее заседание сената"! - Персефона приложила ладонь ко лбу, чтобы лучше видеть.
  "Кто же наделал столько ступенек на крышу, - Геракл был уже близко и зол. - Когда же ты спустишься мне в руки?"
  "Персефона, посмотри, в последний раз. Никого?" - Я покорно опустила голову.
  "Вижу! Деревенские парни с вилами и топорами бегут к нашему дому". - Персефона подтянула ремень, к которому привязан меч гладиатрикс.
  Геракл закричал так громко, что ему отозвались барабанщики в сотне центуриона.
  Я бросилась на лестницу, чуть не сбила его с ног.
  Выбежала на внутренний дворик.
  Геракл догнал меня у купальни, схватил за волосы, как я сейчас держу тебя, строптивая. - Ванесса подошла к финалу рассказа.
  Это видно по ее раскалившимся глазам: - Геракл занес надо мной меч:
  "Время над тобой уже не властно, придется умереть".
  Я подумала: увижу ли я со стороны свое обезглавленное тело.
  В эту минуту раздался звук разбитых амфор в доме Геракла.
  Он опустил мою голову и с интересом прислушался.
  Распахнулись золотые двери и в купальню вбежали деревенские парни.
  Те парни, которые меня насиловали раньше.
  "Ванесса, мы передумали отдавать тебя в мужья Гераклу.
  Мы продадим тебя в рабство!" - Парни решили на мне заработать, поэтому хотели забрать.
  Они поняли, что Геракл собирается перерезать мне горло и вознегодовали.
  Им не понравилось, что он распоряжается их собственностью.
  Геракл увидел деревенских с дубинами и другим оружием и побежал от них, прыгнул в бассейн.
  Они догнали его и били долго и мучительно, со сладострастием, но не так, чтобы убить.
  После этого они забрали меня и отвели на рынок рабов.
  Меня продали в школу гладиаторов.
  После этого я однажды встретила одного из парней, он рассказал, что на вырученные от продажи меня деньги, он выгодно женился на дочке философа.
  Другой парень на кровавые деньги купил овец, третий - отравился учиться в Афины. - Ванесса замолчала, но голову Пантеры не отпускала. - Во мне накопилось столько обиды, что одной твоей кровью ее не смою.
  Плюс еще обида моих подруг Дриады и Идофеи. - Ванесса пододвинула левую ногу к голове Пантеры. - Мы придумали для тебя более унизительное и страшное, чем смерть.
  Целуй мою ногу, покорно целуй. - Ванесса с силой за волосы поднесла голову Пантеры к своей ноге.
  Пантера даже не сделала попытку вырваться, нет сил.
  Ванесса трижды приложила свою ногу к губам строптивой. - Вот теперь ты не Пантера и не строптивая. - Ванесса встала и с легким сожалением смотрела на Пантеру сверху вниз. - Я думала, что ты станешь сопротивляться, извиваться, проклинать нас.
  Но ты покорно поцеловала мою ногу.
  Ты жалкая рабыня, трусливая и без гордости.
  Никакая ты не строптивая.
  Завтра утром все узнают, как ты целовала нам ноги.
  Опозоренные рабыни в гладиаторах становятся всеми презираемыми, неприкасаемыми.
  До вас прикоснуться противно. - Ванесса кивнула Дриаде и Идофее.
  Гладиатрикс с удовольствием ударили ногами по губам Пантеры.
  Наверно, они считали эти удары поцелуями строптивой.
  Ритуал закончился, и в это время к клетке подошла Ифигения, словно знала о том, что здесь происходит, но ждала финала.
  - Кто разрешил вам выйти из своей клети и издеваться над строптивой? - в голосе тренера школы гладиаторов нет осуждения.
  - Она уже не строптивая, - Идофея пучком соломы вытерла сандалию. - Она грязная унизившаяся рабыня.
  Пантера целовала нам ноги и не сопротивлялась.
  Так боялась за свою жизнь, что с радостью приняла унижение.
  - Это так? - на этот раз Ифигения не назвала Пантеру строптивой.
  - Да, это так, - Пантера ответила спокойно. - Я не бесилась, потому что бесполезно.
  Я не целовала ноги несчастных гладиатрикс, а копыта животных били меня по губам.
  Гладиатрикс превратились в скотов.
  Нет, не в скотов, - Пантера покачала головой.
  Она с трудом присела на соломе. - Унижать униженного могут только люди. - Глаза пантеры не загорелись. - Я не обижаюсь на вас, Ванесса, Дриада и Идофея.
  Нельзя обижаться на трупы.
  Свои губы я умою вашей кровью. - Пантера в последний момент увернулась от удара ногой в лицо.
  Последние слова разозлили Ванессу и рассмешили одновременно.
  - Не порти товар, - Ифигения оттолкнула Ванессу от строптивой. - Идите по своим камерам.
  Завтра отработаете за то, что вышли без разрешения.
  "За то, что издевались надо мной их не накажут, - Пантера по стеночке встала. - И не издевались, а развлекались.
  Несчастные они, несчастные".
  - Пойдем, тебя приготовят на ночь с Ахиллом, - Ифигения упорно не произносила теперь "Пантера".
  Она вышла, уверенная, что строптивая последует за ней.
  Под сводами казармы разносились радостные голоса Ванессы и ее подруг:
  - Строптивая больше не строптивая.
  Она унизилась, целовала нам ноги!
  - Целовала им ноги! - эхом отзывались рабыни из клеток.
  Хоть какое развлечение для гладиатрикс на скучный вечер.
  Под струей воды две девушки тщательно вымыли Пантеру, смыли кровь с ее губ.
  Растерли просвечивающееся тело благоухающим маслом.
  Затем Пантера облачилась в полупрозрачную тунику.
  По волосам рабыни пустили золотой ободок, на ногах блестели серебряными пряжками изящные сандалии.
  - Это не твое, вернешь все утром, - рабыня пояснила, словно Пантера сама это не понимала, что ей не оставят ни золотой ободок, ни одежду.
  Пантера удивилась, когда ей поднесли закрытые носилки.
  Четыре рослых раба в дорогих одеждах должны были отнести к Ахиллу.
  - Не ради тебя, а из уважения к Ахиллу, - снова пояснили Пантере. - К Ахиллу дамы пешком не ходят.
  Строптивая легко присела в носилках, задвинула шелковую занавеску.
  Ифигения покачала головой:
  "Она только что целовала ноги рабыням, унижалась, а теперь ведет себя, как жена сенатора.
  Ничто ее не берет, строптивость остается.
  Посмотрим, как она проживет завтрашний день.
  Гладиатрикс беспощадны к тем, кто унижено целовал ноги.
  С традицией не поспоришь". - Ифигения сделала свою часть дела - отправила рабыню к Ахиллу, проследила, чтобы она оказалась в паланкине, а дальше - не ее забота до утра.
  Обратно принесут или приведут строптивую слуги Ахилла.
  
  Дом сенатора Ахилла не впечатлил строптивую, по крайней мере, так казалось рабам со стороны.
  Пантера под присмотром двух рабынь прошла в широкий зал.
  Ни разу не оглянулась на драгоценные амфоры, на мраморные статуи, на величественную позолоту.
  - Наверно, она девственница, поэтому ни о чем не думает, кроме, как о предстоящей ночи.
  От страха бедняжка закаменела, лицо неподвижное. - Агрофена шепнула Диадеме.
  - Может быть, боится, что не выйдет живая, - Диадема с жалостью посмотрела на строптивую. - Худая, избитая, она не выдержит ночь любви с нашим господином.
  Почему Ахилл выбрал именно ее?
  - Наверно, ему понравились ее белейшие волосы и кожа, и зеленые изумрудные глаза, - Агрофена заглянула в черные глаза Диадемы. - Не повезло девушке родиться с оригинальной внешностью.
  - В ее краях все белые и с зелеными глазами, - Диадема знала, о чем говорит.
  Она часто видела рабынь с белыми волосами и зелеными глазами. - Не повезло ей в одном: что ее продали и купили.
  Да, не выдержит она со своей худобой, не перенесет ночь. - Диадема перенесла внимание на вазу с фруктами.
  Нужно успеть до прихода хозяина стянуть из вазы парочку сочных фиников.
  
  Ахилл возлежал на мраморной скамье, покрытой шкурой льва.
  Он увлеченно беседовал с низким горбатым рабом.
  Раб постоянно кланялся и шептал на ухо Ахилла.
  Изредка горбатый поглядывал на строптивую и хихикал.
  - Ступай, Адриано, - наконец, Ахилл небрежным взмахом холеной руки отпустил раба.
  Горбатый ушел не сразу: он упал на колени, целовал ноги Ахилла, а, когда посчитал, что достаточно показал свою рабскую преданность, отошел от ложа.
  Пантера содрогнулась:
  "Я целовала ноги гладиатрикс не по своей воле, а горбатый раб делает это с удовольствием, хотя Ахилл его и не заставлял".
  Горбатый, когда проходил мимо Пантеры мерзко улыбнулся и ущипнул ее за правую ягодицу.
  - Нечем хвастать, не за что брать, - на лице горбатого раба отразилось отвращение.
  - Это ты о своих причиндалах говоришь, раб? - Пантера даже бровью не повела.
  Ахилл услышал перебранку и захохотал:
  - Строптивая, мне донесли о тебе, как ты целовала ноги гладиатрикс, - приглашающий жест рукой. - Тебе объяснили, кто ты после этого в школе гладиаторов?
  Теперь чистильщики выгребных ям выше тебя по статусу.
  - Тогда вместо меня рядом с вами должны стоять уборщики дерьма.
  Что скажут в народе: Ахилл забавляется с черпальщиками нечистот? - Пантера произнесла холодно.
  Ни одна жилка не дрогнула на ее идеальном лице.
  Худоба не испортила красоту, она предала девушке ледяную недоступность.
  Патриций не ожидал подобного ответа.
  Он застыл на минуту, обдумывал ответ рабыни, затем захохотал.
  Ахилл бил себя кулаками по коленям, тряс головой.
  Он досмеялся, вытер слезы и растянулся на скамье, как вторая шкура зверя.
  Пантера продолжала стоять, будто мраморная статуя.
   - Что же ты не начинаешь, строптивая? - через пару минут Ахилл протянул с недовольством. - Тебя не учили, как ублажать хозяина?
  Раньше начнешь, раньше кончишь.
  Рабыни стараются меня ублажить быстро, чтобы оставшуюся часть ночи отсыпаться.
  Приступай к своему делу. - Ахилл закрыл глаза.
  Но, когда открыл их, то не обнаружил Пантеру рядом.
  Девушка стояла около щита с оружием.
  Видно, что мечи, дротики, кинжалы, боевые топоры, сабли, трезубцы интересовали ее больше, чем Ахилл.
  Ярость сбросила Ахилла с драгоценного ложа.
  Кровь у него бурлила, в глазах появились бешеные искры, как во время сражения.
  - Можешь строить из себя строптивую недотрогу, но нельзя наглеть до беспредела, - Ахилл сжал кулаки и кинулся на Пантеру.
  Он не успел понять, что произошло.
  Девушка стояла к нему боком, невероятно худая, как лист.
  Когда он подбежал с намерением избить ее до полусмерти или до смерти, ближняя нога строптивой взлетела вверх.
  Невероятно высоко поднята нога, выше разумных пределов.
  Ахилл успел отметить розовую промежность Пантеры, а вокруг кристально белая кожа.
  Затем раздался удар, хруст, как понял Ахилл через несколько мгновений, этот хрустнула его челюсть.
  Строптивая ударом ноги с неимоверной силой сбила его на пол.
  Ахилл сидел в позорной для воина позе - у ног врага, повержен.
  Первый делом он взялся рукой за челюсть и вернул ее в прежнее положение.
  В бою нужно делать все быстро и не терять самообладание.
  Затем Ахилл потряс головой, встряхивал мозги, чтобы они встали на место.
  И только после лечебных процедур поднялся на дрожащие ноги.
  Голова слегка кружилась, но это пустяк для воина.
  "Пустяк? - Ахилл разговаривал сам с собой. - Но Пантера - не воин, она даже не гладиатрикс.
  Она избитая, отощавшая девушка.
  Я просто с подобными строптивыми не встречался, поэтому расслабился и пропустил удар". - Ахилл спокойно развернулся, взял с мраморного столика боевой меч.
  Теперь воин не пропустит коварный, хитрый невероятный удар ногой в челюсть.
  "А, что, если строптивая ударит ногой не в челюсть, а ниже - в живот, или в мое мужское достоинство?" - Неприятный холодок пробежал по позвоночнику патриция.
  Ахилл прикрыл низ живота круглым щитом (хороший воин даже на ложе окружен оружием).
  Он осторожно, крадущимися шагами барса приближался к строптивой рабыне.
  Теперь он не пропустит коварный удар девушки.
  - С мечом и щитом против безоружной избитой девушки? - Строптивая умела разъярить мужчину.
  Самое обидное для Ахилла, что за сценой наблюдали его рабы.
  - Доблесть в том, чтобы выйти из боя без потерь, - Ахилл на ходу придумал девиз.
  За его спиной тонко кто-то захихикал.
  "Мерзкий горбун раб, - Ахилл не повернул головы. - Он должен меня веселить, но пока веселится сам за мой счет". - Он отомстит рабу чуть позже, когда расправится со строптивой.
  Горбун будет умирать долго и мучительно от жажды.
  Рот его пересохнет, язык вылезет, тогда раб уже не скажет ни слова, не посмеет смеяться над хозяином.
  Все это Ахилл обдумал, пока подходил к строптивой.
  Когда осталось минимальное расстояние, годное для последнего решающего прыжка он остановился, успокаивал дыхание.
  Воин должен сражаться хладнокровно, словно прогуливается около Колизея.
  Пантера поняла, что через миг Ахилл напрыгнет на нее с мечом и щитом в руках.
  Она, незаметным для глаз Ахилла, движением сорвала со щита нож и метнула его.
  Не в Ахилла метнула (он позже понял отчетливо), а специально - в мраморную статую Венеры.
  Миг, и нож в полете перерубил шею изваяния.
  - Венера была без рук, а теперь и без головы, - кто-то из рабов заметил глубокомысленно.
  Мраморная голова Венеры с ужасным грохотом, среди общей тишины, упала и разбилась.
  - Ты метнула нож так, чтобы он срезал каменную голову? - Ахилл остановился.
  Чувство восхищения броском не позволило ему продолжить начатое наступление на девушку.
  Ахилл подошел к осколкам головы статуи и с недоверием разбросал их ногой.
  Затем поднял взгляд на Пантеру.
  Ни ненависти, ни ярости в его взгляде не осталось, лишь - задумчивость.
  - Строптивая, ты совершила величайшее преступление для рабыни - подняла руку на своего господина, - Ахилл произнес через пару минут. - Ты могла легко убить меня ножом.
  Вместо головы Венеры покатилась бы моя голова.
  Но ты проявила благоразумие.
  В бою это назвалось бы глупостью, а во дворце, где полно моих слуг, твой поступок называется предусмотрительностью.
  Я теперь не знаю, что с тобой делать.
  На учебном бою в школе гладиаторов ты оказалась беспомощная, словно побитая собака.
  Сейчас вижу - это не так. - Ахилл отложил меч и щит, подошел к Пантере. - Каким оружием ты владеешь еще также ловко, как бросаешь нож?
  Нож и удар ногой - опасное сочетание.
  Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так высоко поднимал ногу и бил в челюсть.
  - Никаким, - Пантера не испугалась Ахилла в опасной близости от себя.
  Она уверенно смотрела в его глаза. - Только нож.
  Даже не кинжал, а нож.
  Мне не нужно уметь обращаться еще с другим оружием.
  Ноги девушки - не оружие, а наша слабость. - Девушка замолчала, не считала обязательным пояснять свое умение работать только с ножом; не объяснила где и как научилась бить невероятно поднятой ногой.
  И, может быть, не училась, а нога сама поднялась и защитила свою хозяйку.
  - Да, тебе и не нужен меч или лук, когда твой нож летает, словно смертоносная стрела, - Ахилл задумчиво взял чашу вина, принесенную рабом.
  Он не предложил строптивой выпить с ним, девушка оставалась для него жалкой рабыней. - Возвращайся в школу гладиаторов, мои рабы доставят тебя обратно.
  Я расскажу Ифигении о твоем спектакле.
  Она сама решит, что с тобой делать. - Ахилл почесал подбородок.
  Челюсть болела после удара ногой Пантеры.
  Больше не хотелось развлекаться с этой девушкой.
  Девушка не похожа на других рабынь, а во время развлечений Ахилл не любил новое.
  Пантера не уходила, она, будто ждала.
  "Милости от меня ожидает, или ждет рабов?" - Ахилл почувствовал себя неуютно.
  Вдруг, Пантера готовится снова бросить нож.
  Но мужская храбрость и любопытство пересилили.
  - Если ты так любишь ножи, то, выбери в моей коллекции самый лучший, с твоей точки зрения, нож. - Ахилл удивился тому, что так разговаривает с рабыней.
  Свои слова и поступок озадачили патриция.
  Пантера развернулась, вышло у нее очень грациозно, несмотря на ужасающую худобу.
  Она только взглянула на ножи, их много на щите: персидские с серебряными рукоятками, украшенные драгоценными камнями; фракийские - причудливо изогнутые; андалузские - длинные тяжелые, опасные даже на вид, и еще - множество других ножей, собранных в коллекцию Ахиллом за много лет.
  Осмотр занял несколько секунд.
  Пантера протянула руку и сняла выбранный нож со щита.
  Нож простенький с виду: короткое прямое лезвие, без зазубрин, без канавки для стока крови.
  Ручка деревянная, не из драгоценного палисандра или тасманийского бука, а - из осины.
  Рукоятка обмотана шкурой акулы.
  - На базаре этот нож привлек бы внимание только бедной хозяйки, или голодранца, который собирается использовать его один только раз.
  Самый простой и недорогой на вид нож. - Ахилл уже с любопытством посмотрел в изумрудные глаза Пантеры. - Ни драгоценных камней, ни блестящей вычурной ручки, ни широкого опасного лезвия. - Ахилл подошел, двумя пальцами взял строптивую за подбородок.
  Если бы Пантера захотела, то без усилий воткнула бы ему нож в живот.
  Но Ахилл уже не боялся ни ее ноги, ни ножа.
  Восторг воина заглушил чувство страха и опасности. - Скажи, как ты моментально вычислила его.
  Ты даже не осмотрела другие ножи, а взяла сразу этот.
  Этот нож даже не всякий профессиональный воин оценит, и не каждый оружейник заметит его уникальность.
  Дамасская сталь, закаленная десять лет на крови гепарда.
  Рукоятка простая, из дешевого дерева, обмотана кожей акулы, чтобы рука не скользила.
  Нож для настоящего знатока, профессионала.
  Этот нож нужно любить и тогда он полюбит хозяина. - Ахилл молча ждал ответ.
  Пантера опустила нож плашмя на указательный палец.
  В свете факелов рисунок стали на ноже заиграл.
  Причудливые разводы изгибались, казалось, что они движутся.
  Можно смотреть на эту сталь вечно, и никогда она не надоест.
  - Нож твой, - Ахилл вернулся на свое ложе.
  Он никак не мог объяснить себе этот щедрый жест.
  Подарил бесценный нож строптивой рабыне, которая едва не убила его, но зато опозорила: ударом ноги в челюсть заставила опытного воина сесть на пятую точку. - Я прикажу Ифигении, чтобы она не смела отбирать у тебя этот нож. - Ахилл чуть не добавил "Ты его заслужила", но вовремя придержал язык.
  Нахваливать рабыню - невозможно!
  Пришли слуги, чтобы отвести строптивую в казарму школы гладиаторов.
  Ахилл смотрел в спину уходящей девушке.
  "Даже не оглянулась, - он с некоторой досадой подумал, когда строптивая подошла к выходу из зала. - Взяла нож, как должное", - Ахилл опустил голову на мягкую подушку, набитую волосами девушек.
  К ложу подошли две благоухающие рабыни.
  Они стояли и ждали приказа начать веселье.
  Ахилл долго внимательно рассматривал роскошных стройных девушек, но не давал сигнал к началу утех.
  "Нет в них той ярости, которая имеется у строптивой, - Ахилл растянул губы в жесткой улыбке. - Не хватало еще, чтобы я дал строптивой свободу и взял ее в жены. - И еще более невероятная мысль ожгла. - Строптивая могла и не принять мое предложение стать моей женой.
  Невероятно, но от нее можно ждать всего нехорошего.
  Рабыня, которая ногой бьет в челюсть хозяина - непредсказуема.
  Мне придется спать с мечом в изголовье.
  Да и меч не спасет, если строптивая возьмет в руки нож.
  Нож, который я ей так глупо подарил.
  Захотел показаться щедрым и снисходительным!" - Ахилл разозлился на себя и брезгливо махнул рукой рабыням, чтобы убирались прочь.
  
  Пантеру вернули в ее клетку и закрыли засов.
  Девушка опустилась на солому, и никто не видел, как на ее лице играет счастливая улыбка.
  Строптивая закрыла глаза и, впервые за долгое время, почувствовала себя счастливой.
  - Поднимайтесь козы, пора, - Ифигения шла по коридору между клеток, стучала рукояткой меча по бронзовому щиту.
  Из камер слышались нелестные отзывы в адрес Ифигения, ворчание, недовольные шутки проснувшихся девушек.
  В купальне новенькая рабыня Клио обидно толкнула плечом Пантеру.
  - Строптивая, твое место не здесь, не среди чистых девушек.
  Ты же ноги целовала вчера. - Клио худенькая, ниже ростом, чем Пантера и из робкого десятка.
  Но говорила со строптивой свысока, потому что гладиатрикс ей сказали, что та, которая целовала ноги, уже не имеет право на гордость. - Целуй и мои ноги. - Клио попыталась поднять правую ногу, но чуть не упала.
  Девушка чудом удержалась за грудь рядом стоящей Пенелопы. - Убирайся из умывальни и жди, пока мы не умоемся, твое место - последнее. - Клио постаралась оттеснить Пантеру от умывальни.
  Строптивая грустно улыбнулась.
  В ее улыбке была и жалость к глупенькой рабыне, и превосходство и понимание того, что Клио не знает, что говорит.
  Затем улыбка сползла с лица Пантеры.
  В глазах сверкнули искры.
  Клио трусливой натурой почувствовала опасность.
  - Был бы у меня меч, я бы тебе показала, как ноги целовать, - Клио с визгом испуганно отпрыгнула. - Ты не имеешь право меня бить.
  - Пантера не хочет ноги тебе целовать? - Подошла Кассиопея, с интересом взглянула в глаза строптивой.
  Тут же подскочила и испуганно отбежала от нее, словно кот, которого хозяин застал на столе. - Строптивая сошла с ума.
  - Здесь я решаю, кто сошел с ума, - Ифигения медленно приближалась.
  "Интересно, сколько времени тренер наблюдала за нами, прежде чем подойти и вмешаться?" - Пантера заняла место Клио в умывальне.
  - Отныне твоя кличка будет - Отверженная, а не Пантера, - Ифигения говорила тихо, но ее слышали все. - Пантера - гордое животное, она ноги не целует.
  - Пантера - животное, а вы даже не животные, - строптивая не дрогнула. - У меня было много имен, стерплю еще одно.
  Клио, чтобы последнее слово осталось за ней крикнула из-за колонны:
  - Отверженная, я оставила тебе место, потому что не хочу умываться рядом с неприкасаемой.
  Пантера не обернулась, она закончила умывание и вместе с гладиатрикс пошла к столам.
  Рядом со строптивой в едальне сразу освободилось место.
  Никто не хотел сидеть рядом с отверженной нечистой, которая целовала ноги.
  Пантера подняла глаза, наткнулась на взгляд Афродиты.
  Афродита сразу отвела взгляд и стала смотреть в свою миску.
  Пантера выпрямила спину и усмехнулась.
  Она готова поклясться, что Афродита краем глаза все же следила за ней и увидела эту усмешку.
  Афродита слегка вздрогнула, щеки ее порозовели.
  Перед строптивой подавальщица пищи небрежно бросила миску.
  Вместо еды в ней болтались в бурой жиже объедки, наверно, вчерашние.
  - Жри то, что дают, и радуйся, что еще кормят, - рабыня чувствовала за собой силу всех, кто восстал против строптивой.
  Она не успела дойти до котла, как на голову ей вылилось что-то липкое, вонючее.
  Рабыня закричала и обернулась - сзади стояла строптивая с пустой миской.
  - Вы видели? Все видели? - Рабыня визгливо кричала и отгораживалась от строптивой руками. - Отверженная вылила на меня помои.
  Что же вы ждете, накажите нечистую.
  - Теперь ты сама нечистая, потому что тебя опустили помоями, - под громкий смех других гладиатрикс крикнула Идофея.
  Напрасно рабыня разносчица пищи надеялась на поддержку гладиатрикс.
  Гладиаторы всегда выступали на стороне сильных.
  Шутка строптивой им понравилась.
  Но это никак не спасало строптивую от клейма отверженной, которая целовала ноги.
  В это время строптивая взяла чистую глиняную миску и из общего котла щедро наложила в нее мясо.
  Рабыни раздатчицы ничего не сказали на это, но вмешалась Ванесса.
  Как же гладиатрикс ветеран могла пропустить случай, чтобы не наказать строптивую новенькую.
  К тому же, Ванесса, не удовлетворена полностью вчерашней местью.
  - Отверженная, ты дотронулась до общего котла, - Ванесса грациозно выпрыгнула из-за стола и встала перед строптивой. - Теперь никто из нас к этому котлу не имеет право не то, чтобы дотронуться, но и приближаться.
  Теперь пропадет пища из-за тебя.
  Кто ее съест, тот сам станет нечистым. - Ветеран с ненавистью смотрела на новенькую гладиатрикс.
  - Не ешьте. Мне больше достанется. - Строптивая сделала попытку обойти Ванессу.
  Ветеран заревела, выкрикнула древнее проклятие, зашипела и протянула руки, чтобы схватить Пантеру.
  Строптивая не отпрыгнула, наоборот, она сблизилась с Ванессой.
  Девушки за столом сразу не заметили, что произошло, только видели, что Ванесса застыла.
  Лицо ее покрылось смертельной синевой.
  На лбу выступили крупные капли пота.
  Глаза расширились и вылезли из орбит.
  Но, когда рассмотрели, то дружно выдохнули.
  Строптивая прижала к шее Ванессы лезвие ножа.
  По бесстрастному взгляду строптивой видно, что она не задумываясь, в любой момент, может воткнуть клинок в горло обидчицы.
  - Всё! Хватит! - Голос Ифигении прозвучал резко и властно. - Убери нож. - Тренер школы гладиатрикс сделала над собой видимое усилие и уже спокойно произнесла. - То, что тебе его подарил Ахилл, не означает, что ты клинком можешь пользоваться в школе гладиаторов. - Ифигения подождала, пока строптивая опустит нож.
  Она убрала его под волосы на затылке.
  Густые ниспадающие волны белых волос скрыли смертельно опасное оружие.
  - Она прятала нож под волосами, - глупенькая Клио открыла рот в восхищении.
  - Все же ты Пантера, - Ифигения снизила накал в голосе. - Ты доказала, что строптивая и сумасшедшая - опасная смесь.
  Возвращаю тебе прежнюю кличку, строптивая.
  Но все равно ты останешься отверженная.
  Пантера отверженная...
  У тебя талант притягивать к себе неприятности. - Тренер пропустила Пантеру к столу.
  Строптивая начала быстро кушать мясо, силы ей понадобятся.
  На противоположный конец стола заползла Ванесса.
  Взгляды, которые она бросала на Пантеру, были полны черной ненависти, и, разумеется, ничего хорошего новенькой не обещали.
  - Ванесса, если у Пантеры талант притягивать неприятности, то у тебя талант - попадать в неприятности, - Ифигения шуткой разрядила обстановку за столом.
  После завтрака девушки в боевом облачении (то есть обнаженные) стояли в строю на арене.
  Доспехи для предплечья, шлемы (не у всех) не закрывали наготу, а, наоборот, подчеркивали ее.
  - Сегодня мы отрабатываем тактику ухода назад с переносом веса на левую ногу, - Ифигения сразу приступила к делу. - Новенькие встают в пары с ветеранами.
  Да, вас будут больно бить, новички, но боль закаляет. - Ифигения остановилась перед Пантерой. - Все, кроме тебя, строптивая.
  За вчерашнюю провинность во дворце Ахилла ты наказана.
  - Что? Не дала Ахиллу? Отказала нашему хозяину? - Гретта закричала со смесью восторга и удивления.
  - И он тебе за это подарил нож? - Клио забыла, что только что обзывала Пантеру отверженной.
  Сейчас Клио смотрела на строптивую с восхищением.
  - Я тоже не отдамся Ахиллу и получу от него за свой отказ щедрый подарок, - Гретта под общий хохот надула щеки.
  - На колесо, - Ифигения произнесла коротко.
  Сразу смех затих.
  "Будут бить на колесе", - Пантера подумала без страха.
  Ни боязнь наказания, ни другие эмоции не смогли пробиться в избитом истощенном теле.
  Пантера ошиблась, когда подумала, что ее привяжут к колесу и станут бить кнутом.
  Пытка оказалась изощренее и намного хуже.
  Товар, то есть, рабынь, нельзя портить.
  Никаких синяков и ран, тело на арене должно блестеть.
  Ну, разумеется, до того момента, как на нем соперница нарисует мечом колото-резанные раны.
  Ветераны привели строптивую к купальне.
  В широком месте над водой стояло деревянное колесо.
  Ветераны быстро, со знанием дела, но без видимой охоты, привязали Пантеру к колесу.
  Она не сопротивлялась, мысли и чувства затихли над прозрачной водой.
  Пантера приготовилась к очередному испытанию.
  - Мочи, - коротко приказала Ифигения.
  Две гладиатрикс потянули за рычаги.
  Колесо сделало четверть оборота, и Пантера с головой оказалась под ледяной водой.
  - Я говорила, что строптивая долго у нас не проживет, - Ванесса прищурила глаза.
  - Прожила бы, если бы не вы, - Афродита сказала сухо.
  Ванесса промолчала, но за нее ответила Дриада.
  - Думаю, что сейчас, под водой строптивая мечтает о том, что лучше всем нам ноги целовать и спать с Ахиллом, чем оказаться на колесе, - Дриада запрокинула точеную очаровательную головку и засмеялась в небо.
  Через пару минут колесо приподняли над водой, ровно настолько, чтобы Пантера успела сделать три судорожных глотка воздуха.
  Затем колесо снова опустилось.
  Мельпомена сжала зубы, с трудом сдерживала гнев и шепотом проклинала законы школы гладиаторов.
  - Лучше бы строптивой свернули шею, чтобы не мучилась, - Мельпомена в гневе топнула ножкой.
  - Когда строптивая появится над водой, то спроси у нее: согласна ли она, чтобы ей свернули шею, или захочет дальше продолжать плавать, - Гретта похлопала Мельпомену по плечу.
  В ответ Мельпомена сжалась в комок.
  Строптивой позволили еще раз глотнуть воздуха и снова опустили в ледяную воду.
  Гладиатрикс ушли тренироваться, лишь время от времени сменялись у колеса.
  Наступило время обеда, затем - отдых, подошел ужин, а пытка над строптивой продолжалась.
  Ей позволяли подольше оставаться над водой, потому что уже не видно - дышала ли Пантера.
  Никаких судорожных всхлипываний и вздохов, она безвольно обвисла на колесе.
  Кожа не посинела от ледяной воды горного ручья, лишь стала еще пронзительнее белее.
  После ужина Афродита решительно направилась к колесу.
  - Что ты делаешь, Ванесса? - еще издалека Афродита почувствовала неладное.
  Слишком долго Ванесса держала строптивую под водой.
  - Что я делаю? - Ванесса дурацки ухмыльнулась и пожала плечами. - Ничего не делаю, как видишь.
  Моя смена у колеса закончилась, поэтому не кручу и не верчу его.
  - Ты ее убила, - Афродита с силой рванула рычаг.
  Показалось безжизненное тело Пантеры.
  - Замени меня, - Ванесса с ледяной любезностью предложила Афродите.
  - Жду, не дождусь, как избавиться от твоего навязчивого присутствия, - Афродита подозрительно вежлива. - А сейчас, извини, Ванесса, я должна оживить ту, которую ты убила. - Афродита вошла в воду и сняла тело строптивой с колеса.
  - Разве Ифигения позволила тебе освобождать нечистую отверженную? - подоспевшая Дриада сдвинула брови.
  - А ты иди и спроси ее, - Афродита вынесла строптивую на берег и опустила на деревянную скамью.
  - Ты прикоснулась к нечистой отверженной, - Клио снова пыталась стать своей среди гладиатрикс. - Теперь ты тоже отверженная или как?
  - Я не больше отверженная, чем те гладиатрикс, которые вели Пантеру к колесу и привязывали ее.
  Они тоже касались отверженную. - Афродита неожиданно подскочила, схватила Клио за волосы и с силой пригнула ее голову к ногам Пантеры, нажала на затылок.
  Губы Клио коснулись ног лежащей бездыханной строптивой. - Сейчас ты поцеловала ноги отверженной, поэтому стала хуже, чем она.
  К тому же ты поцеловала ноги мертвой отверженной. - В голосе Афродиты клокотала ярость. - Кто еще хочет что-то сказать и поцеловать ей ноги? - Из глаз Афродиты вылетали молнии.
  Отступили даже ветераны.
  Клио стонала от ужаса и от жалости к себе.
  В наступившей темноте Афродита склонилась над Пантерой, вобрала ее губы в свой рот и начала вдыхать в легкие безжизненного тела воздух.
  При этом Афродита нажимала на грудную клетку строптивой.
  Долгое, казалось, что бесконечное время, ничего не происходило в теле строптивой.
  Но вот, она вздрогнула и судорожно села, склонилась и ее тут же вырвало водой.
  - Афродита, ты спасла имущество Родиона, - Ифигения оказалась среди наблюдавших.
  Голос ее звучал обыденно, будто бы только что не вернули гладиатрикс из царства мертвых. - Спасти спасла, но она все равно умрет от переохлаждения.
  Еще никто не выживал. - Ифигения обернулась к гладиатрикс: - Что стоите?
  Помогите отнести Пантеру в ее клетку.
  Строптивая умрет на соломе, а не под водой. - Ифигения махнула рукой, опустила голову и пошла к арене.
  Пенелопа и Гретта вместе с Афродитой донесли Пантеру до каменной клети.
  - Идите, я останусь с ней, - Афродита закрыла за гладиатрикс дверь.
  Затем сняла тунику и прикрыла обнаженное тело строптивой.
  После недолгого раздумья Афродита опустилась на солому рядом с ней.
  - Так не получится, - Афродита сняла с Пантеры тунику, прижалась к гладиатрикс своим обнажённым горячим телом, обняла. - Ты холоднее, чем лед, - Афродита виновато улыбнулась.
  Утром, вопреки предсказаниям Ифигении, Пантера проснулась.
  И проснулась первая.
  Она присела и долго, пристально смотрела на съежившуюся от холода гладиатрикс.
  Под ее взглядом Афродита открыла глаза.
  - Ты умерла, я делала тебе искусственное дыхание не из жалости, а только для того, чтобы что-то делать, - Афродита натянула свою тунику. - Ифигения сказала, что ты все равно умрешь от переохлаждения.
  - Поэтому ты всю ночь согревала меня своим телом, - Пантера пристально смотрела на Афродиту.
  Не добавила, хотя на языке вертелось:
  "Не побоялась прикоснуться к нечистой отверженной?"
  - У тебя хорошее дыхание, долго держалась под водой.
  - У меня очень хорошее дыхание.
  И это не все, что я умею. - Пантера поднялась.
  Афродита снизу вверх смотрела на обнаженную подругу.
  Глаза и губы Афродиты увлажнились.
  - Свершилось чудо, - оказывается за ними подглядывала через решетку Ифигения. - И это чудо ты, Афродита.
  Я не знала, что нужно спать рядом с переохлажденной.
  Сколько бы гладиатрикс можно было спасти от смерти после колеса.
  - Можно было их не отправлять на колесо, только и всего, - Афродита подошла к решетке.
  - Ты же знаешь, что не я решаю, - тренер открыла дверь. - Чудесное воскрешение не избавляет строптивую от занятий. - В голосе Ифигении появились веселые искры: - Сначала страстно целовать, делать искусственное дыхание, возвращая к жизни, а потом прижиматься голым телом к голому телу. - Ифигения пошла впереди, около корзины с хлебом обернулась к Афродите.
  Афродита шутливо хлопнула тренера по попе.
  Ветераны засмеялись звонко, словно на камни упали дротики.
  "Они переругиваются изредка, но видно, что их связывает нечто большее, чем драки на арене и рабство", - Пантера чуть заметно дрожала, холод ночи остался в ней, но забился в самый дальний угол сознания и тела - туда, где прятались обиды, боль от избиений, унижения.
  Гладиатрикс в купальне смотрели на Пантеру с удивлением, никто не ожидал, что она выживет.
  В то же время девушки старались не подходить ближе к странной строптивой.
  Она пугала непредсказуемостью, холодным блеском изумрудных глаз и к тому же - отверженная.
  Афродита тоже держалась вдалеке от нее, будто бы не было вчера и ночью ничего.
  На арене перед началом учебных боев Ифигения подозвала Пантеру к себе.
  - Строптивая, дорогая, не хотела бы я попрощаться с тобой, но у гладиаторов принято каждый день прощаться.
  Жизнь гладиатрикс сложна и непредсказуема - не знаешь, в какой момент смерть подстережет тебя. - Ифигения говорила без угрозы, даже доброжелательно.
  На ней сегодня красовалась красная туника и белые сандалии с золотыми застежками.
  Лицо скрывал изящный шлем.
  Тренер протянула строптивой руку и тут же ее убрала, вспомнила, что с подчиненными, особенно с отверженными, нужно держать себя строго. - Не говорю тебе сегодня прощай, надеюсь, что увидимся снова, и тебя не прирежут твои подружки гладиатрикс.
  Надеюсь, что после колеса ты не забудешь вечный холод?
  Афродита не каждый раз станет тебя спасать искусственным дыханием и горячим телом. - Ифигения загадочно улыбнулась.
  Она вспомнила жар тела Афродиты. - От нас жизнь рабов на арене не зависит.
  Все решает публика, Ахилл и Родион.
  Я имею в виду, они распоряжаются вашими жизнями.
  По совету Ахилла я выбрала для тебя роль гладиатора - провокатор. - Тренер замолчала и пытливо смотрела в глаза Пантеры.
  Ждала от нее реакцию на слово "провокатор".
  Не дождалась, лицо ее, словно сжалось в предчувствии беды. - Да и откуда тебе знать по гладиаторах провокаторах?
  Провокатор - тип гладиатора из осужденных на смерть.
  Доспехи мужчины провокатора состоят из наруча на правой руке, короткого поножа на левой ноге, нагрудной пластины-кардиофилакса в виде прямоугольника или полумесяца, который крепится к груди ремнями, щита и шлема.
  Вооружен провокатор мечом-гладиусом.
  Но это - мужчины провокаторы, а гладиатрикс всего этого лишена, лишь маника в виде защиты.
  Вместо меча гладиатрикс провокатор сражается кинжалом, чтобы быстрее умереть.
  Провокаторы всегда дерутся насмерть, один из схватки обязательно погибает.
  Раненных добивают по приказу публики.
  Публика никогда не щадит раненых провокаторов.
  Дерутся провокаторы исключительно между собой, кроме отдельных редких случаев.
  А теперь, строптивая, самое главное. - Тренер сделала паузу. - Если, конечно, не является самым главным, что провокатор, в отличие от других гладиаторов, каждый раз идет на верную смерть.
  Ты должна постичь тактику ведения боя, присущую только провокаторам.
  Никаких эффектных трюков, только - эффективные.
  Это мой тебе совет.
  Публика требует зрелищ и красивого театрального боя, но тебе нужно выжить, а для этого красота и танцы на арене не главное.
  Чтобы выжить можно выступать некрасиво, но главное - с пользой для себя.
  Наплюй, если публика начнет недовольно свистеть, если ей не понравится, что ты постоянно избегаешь боя, не идешь в атаку.
  Главное, что, если победишь, то тебе простят все: и пассивную защиту, и трусливые уходы от противника.
  Ты должна делать вид что отступаешь, а затем молниеносно контратаковать.
  Метать нож не советую, хотя тебе видней.
  В доме Ахилла ты красиво срезала голову мраморной статуе Венеры.
  Венера не могла ответить и увернуться, а на арене будешь сражаться с живым, не каменным противником.
  Если поразишь соперника ножом издалека, то тебе - повезло.
  Но, если промахнешься или ранишь, то считай, что ты уже покойница.
  Другого оружия у тебя на арене не будет, останешься безоружная и без защиты. - Тренер снова замолчала, носком сандалии в пыли рисовала меч. - Иди, отрабатывай тактику провокаторов - мнимые отступления с молниеносным атаками. - Ифигения опустила руку на голову строптивой, не побоялась прикоснуться к отверженной. - Пантера, ты не хочешь мне ничего сказать?
  - Нет, - Пантера неподвижно стояла, даже с ноги на ногу не переминалась.
  - Я запомню это, - тренер взмахом руки отпустила строптивую.
  "На севере все девушки строптивые, или она только одна? - Ифигения смотрела, как худая, изможденная строптивая старается держать спину прямо, а голову гордо поднятую. - Беда, что она попала в нашу школу гладиатрикс". - Ифигения постаралась отвлечься от мыслей о строптивой.
  - Пенелопа, да чтоб тебе руки обломали на арене, - тренер набросилась на Пенелопу. - Кто же так поднимает меч.
  Ты же ветеран, удивляюсь, что еще до сих пор жива.
  Меч обводим по кругу, при этом припадаем на левую ногу и выставляем свободную руку в защиту. - Ифигения красиво, четко показала прием. - Повтори.
  - Тренер, можно я за нее повторю? - Из-под земли выскочила Гретта.
  Она состроила смешную рожицу, взмахнула деревянным мечом.
  Гретта повторила прием с мечом точь-в-точь, как тренер, но все засмеялись.
  Недаром Гретту выбрали клоуном веселить публику между сражениями гладиатрикс.
  Все что она делала, выходило очень смешно.
  В это время Пантера продолжала свои тренировки.
  Никто ее не обучал, никто ей ничего не показывал, поэтому приходилось подсматривать за другими гладиатрикс.
  Строптивая вырабатывала оригинальную систему ведения смертельного боя.
  Она брала у гладиатрикс только то, что считала нужным для выживания, отбрасывала элементы красоты и эффективности в бою.
  В этот день ничего особенного не произошло.
  Во время кормежки рабыня подала ей порцию овощей с мясом, как и другим гладиатрикс.
  Рабыня научена прошлым уроком, поэтому снова идти на конфликт с отверженной уже не решились.
  Место около Пантеры во время обеда и ужина пустовало, но ее это не печалило, наоборот.
  Спала она одна, Афродита не пришла.
  "То, что она не пришла, даже к лучшему, - Пантера с удовольствием растянулась на соломе. - Она заботится обо мне, но как-то робко, со стыдом.
  Ей стыдно перед гладиатрикс.
  Помола мне, вернула из царства Аида, выходила, согрела теплом, это уже много.
  К тому же Афродита лечила меня, в первые дни.
  Без нее, я наверняка бы уже была трупом. - Мысли вяло бродили в голове. - Все это будет продолжаться недолго.
  Рано или поздно все заканчивается.
  Даже самая длинная война имеет конец, а самый долгоживущий человек - умирает". - С невеселыми мыслями Пантера заснула.
  Две недели прошли без происшествий, если не считать, что Клио подружилась с Пенелопой и упросила Ифигению, чтобы она разрешила им жить вместе, в одной камере.
  Пантера продолжала тренироваться в одиночестве.
  У нее нет и не могло быть подруг.
  С отверженными, которые целовали ноги, никто не дружит.
  В конце второй недели пребывания Пантеры в школе гладиаторов, был назначен бой на арене.
  Пантеру и других новеньких еще не выпустили.
  Они наблюдали сражение со стороны.
  Клио в возбуждении, жаркая от чужого боя, прижалась к строптивой и комментировала.
  Она на время забыла, что Пантера неприкасаемая, отверженная, или даже не заметила, к кому прижимается и с кем разговаривает.
  Ей главное - выговориться.
  - С исходом сражения все ясно.
  Сейчас унесут раненых, мертвых сегодня не будет.
  Публика недовольна, требует жертв.
  Но каждая жертва стоит больших денег.
  Родион так просто не разбрасывается нами. - Клио гордо подняла очаровательную головку. - Сегодня не так много зрителей, как хотелось бы Ахиллу.
  Доход есть, но он невелик, потому что сегодня не праздник.
  В праздники, да, будут жертвы, а трибуны переполнятся.
  Представление окупит смерть кого-нибудь из гладиатрикс. - Клио говорила так, будто ее это не касается, и она никогда не умрет. - С тобой тоже сложностей не предвидится. - Что имела Клио в виду - остается для Пантеры загадкой. - Выступление провокатора всегда доставляет удовольствие публике и Ахиллу.
  Только веди себя на арене понятно.
  Ты защищаешь не только собственные интересы, но отстаиваешь честь нашей школы гладиатрикс.
  Не опозорь ее. - Клио перешла границу дозволенного.
  Пантера наступила ей на ногу, чтобы замолчала.
  Клио ойкнула, отошла в сторону, с опаской смотрела на Пантеру.
  Она снова стала для Клио отверженной нечистой с ножом, спрятанным под волосами.
  Публика свистела, требовала крови.
  Гладиаторы сражались театрально: звенели мечи, летели дротики, но все - мимо цели.
  Казалось, что все так и закончится, но рев публики возвестил о другом.
  Вмиг все внимание переместилось на край арены.
  Афродита сражалась с Мельпоменой.
  Афродита наступала, было видно, что она намного искуснее в бою, чем Мельпомена.
  Мельпомена с трудом сдерживала натиск Афродиты.
  Видно, что Афродита дерется не в полную силу, но с упорством, имеет какую-то цель на арене.
  А цель на арене гладиаторов может быть только одна - смерть сопернику.
  - Что она делает? Зачем? - Клио прижала ладошки к щекам. - Совершенно необязательно убивать Мельпомену.
  Родиону это не понравится. - Клио говорила одно, но лицо ее пылало от возбуждения.
  Она, как и ненасытная публика, жаждала смерти других.
  И неважно, что умрет неопытная гладиатрикс от меча профессионалки.
  Афродита прижала Мельпомену к бортику и финальным коротким движением вонзила ей нож в живот.
  На миг воцарилось молчание, а затем трибуны взорвались радостными криками.
  Мельпомена отбросила щит и меч, медленно сползала по стене на песок.
  Она упала на бок, пыталась подняться, затем перевернулась на спину и широко раскинула руки.
  Афродита стала около нее на колени и что-то говорила.
  Никто не слышал, что, но всем стало до боли любопытно.
  Никогда гладиатрикс не разговаривали с поверженной жертвой, а добивали ее.
  Мельпомена приподняла голову, ответила, а затем ее голова упала.
  Афродита ударом меча отрубила голову Мельпомене, подняла за волосы и показала гладиатрикс, а не трибунам.
  Гладиатрикс недовольно завизжали.
  Афродита повернулась к публике и подняла голову Мельпомены на вытянутой руке.
  Трибуны ликовали.
  Затем, вместо того, чтобы отбросить голову соперницы, Афродита опустилась на колени около обезглавленного трупа.
  Прислонила голову к обрубку шеи и поцеловала мертвые губы Мельпомены.
  Афродита поднялась, плечи ее опустились, она как бы поникла сама, сгорбилась, опустила голову и пошла с арены.
  Гладиатрикс образовали ей проход, но никто ни о чем не спрашивал.
  Ифигения запустила руку в волосы Афродиты, потрепала их, словно успокаивала гладиатрикс, и отпустила.
  После ужина Афродита сама подошла первая к Пантере.
  - Ты осуждаешь меня? - Афродита отводила глаза.
  - Нет, - строптивая ответила, даже не спросила, за что осуждать.
  За то, что Афродита сторонится ее, как отверженную, или потому что убила более слабого противника на арене, когда могла бы и не убивать.
  - Хочешь узнать, почему я зарезала Мельпомену и отрубила ей голову?
  - Нет, - Пантера ответила так же коротко и пожала плечами.
  - Не хочешь, а расскажу, потому что тебе только одной я рассказывала о ней, - Афродита сумела вызвать интерес строптивой.
  Пантера заглянула ей в глаза и выжидательно молчала.
  - Помнишь, я рассказала о своем первом Мужчине - Кассие?
  Он насладился мной, выпил мою невинность, а затем переключился на дочку водоноса.
  Она все же, как и я, попала в рабство.
  Думаю, что ее отец водонос продал.
  Я не спрашивала, но знала ее отца - та еще сволочь. - Афродита говорила через силу. - Мельпомена появилась в нашей школе гладиаторов позже меня.
  Мы сразу узнали друг дружку, еще бы - не узнать.
  Но зла друг на друга не держали, потому что Кассий остался в прошлом, а сейчас мы бесправные рабыни.
  По крайней мере, я так считала, что зла не держали.
  Мельпомена предложила мне забыть прошлое и держаться вместе. - Афродита жалко улыбнулась. - Я поверила и доверилась ей.
  Мы жили и спали в одной камере... ты понимаешь... - Афродита искоса посмотрела на реакцию строптивой.
  Ни один мускул не дрогнул на лице Пантеры. - Однажды, после ужина мне стало плохо.
  Тошнило, голова кружилась, ноги и руки стали мягкие, как воск.
  Спасло меня только то, что я знала, отчего это происходит - не в первый раз со мной подобное.
  Меня отравили, подсыпали в пищу на ужине яд.
  Повезло, что я находилась в купальне в столь поздний час.
  Я начала жадно пить воду, много воды, очень много.
  Меня рвало, а я пила, снова рвало, и я пила.
  Продолжалось долго, пока я без сил не упала на землю.
  Утром я не то, чтобы чувствовала себя лучше, но поняла, что победила отраву, она отступила.
  Кто меня отравил, я даже не задумывалась - могла любая гладиатрикс.
  На Мельпомену я не подумала, рассказала ей все и даже поинтересовалась ее мнением: кто это подстроил.
  Мельпомена ответила, что думает, что меня травила Гретта за то, что я отняла у нее гладиатора.
  К нам приводят гладиаторов, и мы утешаемся к всеобщему удовольствия. - Губы и глаза Афродиты увлажнились. - Я поверила Мельпомене, как же я могла ей не верить, если мы - подруги и живем вместе.
  Позже я вспомнила ее удивление, когда Мельпомена тем злосчастным утром увидела меня живой, также в памяти всплыло, что Мельпомена всегда была со мной рядом на приеме пищи.
  В тот вечер она за ужином часто меня отвлекала, и подсыпала яд, когда я билась в истерике от ее шуток.
  Но это было потом, когда все прояснилось.
  Мы продолжали дружить.
  Однажды ночью мне снился страшный сон.
  Я спала неспокойно, часто просыпалась.
  Проснулась ночью, протянула руку, но не нашла рядом Мельпомену.
  Странно, потому что выбраться из камеры невозможно.
  Я приоткрыла осторожно глаза и увидела ее.
  Мельпомена спиной ко мне рылась в соломе в углу.
  Затем она что-то достала и на коленях поползла ко мне, бесшумно.
  Я сделала вид, что сплю, дышала ровно.
  В свете факела из коридора в руке Мельпомены блеснул нож.
  Я не верила в происходящее, но насторожилась.
  И, когда моя подруга подняла нож, а затем стала опускать его на меня, я извернулась.
  Нож чиркнул по моей руке. - Афродита показала белый рубец на предплечье. - Я выбила нож из рук Мельпомены и прижала ее шею коленом к полу.
  "Почему? Ты хотела меня убить?" - я спросила, когда дыхание выровнялось.
  Мельпомена кусалась, царапала меня, пыталась вырваться и осыпала проклятиями.
  "Я должна тебя убить, иначе ты убьешь меня.
  Ты не простишь, что Кассий ушел ко мне!" - Довольно странное предположение.
  "Мы же договорились, что не станем вспоминать прошлое", - я пыталась образумить дочь водоноса.
  "Сейчас подруги, а потом ты все равно мне припомнишь.
  Мы, хоть и рабыни, но в душе остаемся свободными.
  Ярость, ненависть и ревность, рано или поздно, выплеснет наружу.
  Я же не могу тебе простить, что ты была у Кассия до меня.
  Он часто вспоминал тебя, говорил, что ты лучше, что он к тебе обязательно вернется".
  "Кассий так говорил, чтобы позлить тебя, чтобы ты лучше старалась в постели", - я сняла колено с шеи Мельпомены.
  Она перестала быть для меня подругой, а я для нее подругой никогда и не была.
  С тех пор мы сторонились друг дружку, не общались, словно не были знакомы раньше.
  Сегодня перед боем Мельпомена подошла ко мне и виновато улыбнулась:
  "Афродита, давай на арене решим, кто из нас останется жить.
  Я больше не могу тебя ненавидеть, я устала.
  Но и оставлять тебя в живых тоже не могу.
  Я знаю, что ты сильнее и опытнее меня, но, вдруг, мне повезет в бою.
  Если же я погибну от твои рук, то и это будет справедливо.
  Смерть для меня - избавление от мук ревности". - Мельпомена сама подписала себе смертный приговор.
  Я не стала переубеждать ее, не отговаривала.
  Мы обнялись, расплакались, а затем расстались навсегда.
  Дальше ты видела, и только одна ты, Пантера, знаешь, почему я ее убила на арене.
  Никому я не расскажу правду, только ты и я ее знаем.
  Что я Мельпомене сказала, когда ранила, никто не узнает никогда. - Афродита горестно вздохнула. - Во всем виноват проклятый Кассий.
  Я его убила, и готова еще убить сотню раз. - Кулаки Афродиты сжались.
  Из глаз брызнули хрустальные слезы.
  Пантера погладила Афродиту по голове.
  Афродита невольно поддалась на ласку.
  Сразу засвистели из-за стола со стороны Ванессы.
  Афродита вскочила и, низко наклонив голову, побежала к казарме.
  Вечером гладиатрикс ждал сюрприз, точнее - обещанное, которое многие ждали с нетерпением, а лишь одна Пантера не рада.
  - Гладиаторы пришли по ваши тела, - Ифигения проходила мимо камер и отодвигала засовы.
  Тренер стучала рукоятью меча по бронзовому щиту - не услышать невозможно. - Каждая работа заслуживает поощрения, даже работа столь ленивых гладиатрикс, как вы.
  Не думайте, что это ради, вас, это - ради гладиаторов. - Ифигения грубо шутила.
  Но по голосу слышно, что и она рада новому представлению.
  - Я вспомнила! Наконец-то! - Дриада первая выбежала из клетки. - Мой самый лучший!
  Гектор? Где Гектор? Я хочу Гектора?
  - Гектор убит, - невысокий кряжистый гладиатор произнес без тени сожаления.
  Его мускулам позавидовали бы сотни бойцов.
  Волевое лицо выражало абсолютное спокойствие. - Если хочешь, я заменю тебе Гектора. - Гладиатор провел пальцем по губам Дриады. - Но одной тебя мне мало.
  Я сегодня устал, поэтому хочу только трех.
  - Не жирно будет, Спартак? - Ванесса и Идофения обходили Спартака по кругу.
  Идофения опустила ладони на грудь Спартака.
  Ванесса насмешливо сдвинула брови.
  - Ну, разве, что ты, Ванесса с ними.
  Ты троих стоишь на арене и в постели! - Спартак, очевидно знаком со многими гладиатрикс.
  Девушки засмеялись, к ним подошли другие гладиатрикс и гладиаторы.
  Строптивая с ложа не поднималась, она не ждала ничего хорошего от предстоящего спектакля.
  Пантера уже давно ничего хорошего не видела...
  - Я сам разберусь со своим хозяйством, - послышался гортанный хриплый рев. - На самом деле я всегда один, а ваши драгоценные братцы пусть возвращаются на арену и докажут, что они лучше, чем Гектор.
  Мне нужна невеста на ночь и не больше. - Около узницы Пантеры остановился огромный, исполинский гладиатор.
  Он был абсолютно нагой, словно только что вышел из черного камня.
  В свете факелов ослепительно блестели белые, и, что удивительно для гладиаторов, целые зубы.
  Исполин лишь один миг смотрел на Пантеру, затем, по-хозяйски вошел в ее камеру.
  - Ты почему лежишь?
  Тебя побили на арене?
  Ты больная? - Он приподнял голову девушки за подбородок и заглянул в изумрудные глаза.
  Увидел в них лишь отрешенность и разочарование. - Не понял!
  Я тебе не нравлюсь? - Гладиатор прорычал, от его крика взлетели несколько соломинок. - Ты слишком худая, чтобы думать и не подчиняться.
  С удовольствием послушаю, как хрустят твои кости под моим жерновом.
  Приоткрывай губы, а то разорву их.
  - Ты ведешь себя не как человек, а, словно животное.
  Хоть ты и раб, но сохраняй человеческое достоинство. - Строптивая присела, пристально смотрела на гиганта.
  Он высился нереальной скалой, и занимал собой почти все оставшееся место в камере.
  - Ты говоришь о моем этом достоинстве? - Гладиатор мотнул большим хозяйством.
  В его глазах появился нехороший огонь. - Любишь поговорить? - Гладиатор нехорошо усмехнулся. - Жди здесь, я сейчас вернусь. - Он, несмотря на вес мускулов, выскочил из камеры с грацией тигра.
  Вскоре он пришел, но не один, а с Ифигенией.
  Тренер держала в руке чашу, щеки ее горели от возбуждения.
  - Пантера, это Дракон. - Тренер погрозила пальцем строптивой. - Раз в две недели мы устраиваем праздник.
  Гладиаторы и гладиатрикс сходятся в любовных схватках. - Ифигения хихикнула. - Всем хорошо, и, главное, что бесплатно.
  Пользуйся, пока есть возможность, а то оставим без сладкого. - Ифигения потеряла интерес к Пантере. - Дракон, а это наша Пантера. - Ифигению гладиатор вызвал разбираться с непокорной рабыней, и тренер хотела, как можно быстрее, закончить с этим делом. - Дракон, ты не можешь справиться со строптивой?
  Ты ее в три или в четыре раза больше, так что же ты ждешь?
  Тебе нужна помощь тренера школы гладиатрикс?
  - Нет, я просто хочу знать, кто сегодня после меня не встанет, - глаза гладиатора блестели.
  Он облизнул большие влажные губы. - Раньше мне девушки не отказывали.
  Посмотри, Ифигения, разве я стал менее хорош? - Дракон картинно надул мускулы.
  Зрелище - не для слабонервных, особенно, если учесть, что все очень немалое хозяйство гладиатора на виду.
  - Дракон, брось ее, иди к нам.
  Дракон Пантере - не пара.
  Со строптивой ничего у тебя не выйдет.
  Об нее даже Ахилл зубы обломал. - Гретта повисла на руке гладиатора.
  То ли хотела спасти Пантеру, то ли думала о своем развлечении.
  - Я зайду к тебе, моля веселая Гретта.
  Позже... чуть позже. Меня на всех хватит! - гигант облапил девушку.
  Она почти целиком оказалась в его огромной ладони. - Подожду, когда Пантера подо мной испустит дух от наслаждения. - Дракон склонился над строптивой и показал зубы.
  Он собрался ее насиловать, это было всем видно.
  Гладиатор не обращал внимания на зрителей, он привык к славе и к тому, что все, что он делает, вызывает аплодисменты.
  Он не обратил внимания на выражение отвращения, которое уже не сходило с лица Пантеры.
  - Все произойдет быстро, ты даже умереть не успеешь, - он вдохнул запах ее волос. - От тебя у меня кружится голова.
  И не только голова у него кружилась...
  Пантера сделала попытку вжаться в камни стены:
  - Все не так очевидно, как кажется, - она произнесла тихо, но ее услышали все, потому что, неожиданно, наступила тишина.
  Гладиатрикс и гладиаторы на время перестали развлекаться друг с другом.
  Спектакль, когда в роли два выдающихся актера, привлек внимание почти всех.
  - Ты не хочешь жить долго? - Дракон прижал левую руку Пантеры своей рукой.
  - Мы думаем, что то, что происходит, так и должно быть.
  Для нас очевидно, потому что мы знаем на опыте.
  Если воду вылить в огонь, то огонь погаснет.
  Но никто не задумывается, что произойдет, если костер не потухнет от воды, а вспыхнут ярче и обожжет лицо того, кто думал, что водой залил огонь.
  - Ничего не понял, - Дракон свободной рукой легко раздвинул ноги Пантеры. - Хочешь казаться умной, а рабыням, особенно гладиатрикс, нельзя быть умными.
  Когда ты умная, то тебе намного страшнее и больнее. - Дракон взревел от страсти.
  Сначала он подумал, что кричит от страсти, но потом понял, что захлебывается от боли и ярости.
  До гиганта боль доходила медленно, она искала путь от его промежности до мозга.
  В лабиринте мускулов боль запуталась, но, наконец, ворвалась в мозг.
  Пантера показала Дракону часть того, что только что было у него внизу живота и называлось мужской гордостью.
  Теперь оно отрезанное окровавленное лежало в хрупкой тонкой руке девушки.
  Пантера отбросила отрезанное в коридор.
  Оно упало на правое плечо Клио.
  Клио с недоверием дотронулась двумя пальчиками, а затем пронзительно завизжала.
  От ее крика Дракон словно проснулся.
  Он начал понимать произошедшее.
  Но, оказалось, что не все понял до конца.
  К его глазу приставлен кончик ножа.
  - Ты хотел разорвать меня? - Пантера шептала почти что с разочарованием, будто бы она хотела, чтобы Дракон убил ее и прекратил ее мучения в школе гладиаторов, но и он, к ее сожалению, не осилил ее. - Не двигайся, а то нож войдет тебе в мозг через глаз.
  Все произойдет так быстро, что не успеешь меня стереть в порошок, как тебе хочется. - Пантера освободила вторую руку на шею гиганта. - Теперь понял, что я говорила, что очевидное не всегда очевидно.
  Ты был уверен в своих силах, хотел показать власть над девушкой, но вышло, как с огнем и водой, когда вода только распалила пламя.
  - Пантера, а правда, что вода может не залить костер, а еще иногда и разжигает его? - Клио очнулась после шока.
  Она с любопытством распахнула глаза.
  Невозможно сердиться на глупенькую рабыню.
  Но тут же Клио опомнилась, что назвала отверженную по имени. - Она отверженная, нечистая, ноги целовала.
  А еще она не отказала Ахиллу, а он за это подарил ей нож.
  Отверженная прячет его на шее сзади под волосами.
  Пантеру отправили на колесо, а она выжила, потому что ее спасла Афродита. - Клио улыбнулась, она хотела быть в центре внимания.
  - Отверженная Пантера, которая целовала ноги, победила нашего Дракона? - Среди гладиаторов тоже нашелся шутник.
  Все заржали, потому что конфликт подошел к концу.
  Можно продолжать веселиться дальше, а Дракон...
  Дракон пусть сам о себе заботится - он же гладиатор, ветеран.
  Убьет ли его отверженная строптивая, или он ее придушит - мало кого волновало.
  - Дракон имел всех, а теперь его поимела Пантера, - Гретта шуткой добавила смеха.
  - Я... я... я... - Дракон медленно отходил от шока.
  Унижение, изнуряющая боль внизу живота, море крови.
  - Теперь ты, можешь потихоньку превращаться в человека.
  Если успеешь, то остановишь кровь и выживешь.
  От этого умирают, но нечасто.
  Но уже нечем будет хвастать перед девушками и нечем нас унижать.
  На арене никто не заметит под туникой, что ты уже не мужчина.
  Придется тебе пойти в школу философов.
  Тем более что первую истину я тебе уже сказала - очевидное, не всегда очевидно. - Строптивая усилила нажим ножа на глаз гиганта.
  Гладиатор правильно понял, вскочил на ноги.
  Дрожал, спесь с него слетела, как и часть мужского.
  Дракон дернулся, не сразу нашел выход из камеры.
  С воплями боли, отчаяния и безысходности он скрылся в глубине коридора.
  - Пришел за одним, а получил другое, - Ифигения прикрыла дверь камеры и задвинула засов. - Я спасаю других гладиаторов от твоей философии, Пантера.
  Ты так нас лишишь удовольствия, всех мужиков кастрируешь. - Тренер вернулась к развлечениям.
  Пантера набросала на пол соломы, чтобы она впитала в себя кровь поверженного дракона.
  Она прилегла на оставшуюся солому и попыталась отключить сознание от взвизгиваний, сладострастных стонов, хрипов неистового безумства, которые доносились с оргии.
  - Спишь? - Пантеру разбудил лязг железа по железу.
  - Спала, пока ты не зазвенел.
  Звени, пока есть чем звенеть. - Пантера с трудом вспомнила имя мужчины, вроде бы - Спартак.
  Звуки оргии почти затихли, значит, уже подходило утро.
  - Ты долго думала, прежде чем отрезать яйца Дракону? - Спартак не насмехался, он пристально смотрел в глаза Пантеры.
  - Не поверишь, что отвечу, что только о том и думала, чтобы отрезать яйца вашему Дракону, или еще кому-нибудь гладиатору, - Пантера с недоверием разглядывала Спартака.
  "В Спартаке чувствуется сила и воля.
  То, что я выдаю наружу: свой гнев, свои чувства, поступки, он, кажется, прячет глубоко внутри.
  Он непростой гладиатор, очень..."
  - Да, - Спартак кивнул.
  - Что да? Ты обращаешься ко мне, а думаешь о чем-то другом?
  - Я знаю, как тебе помочь.
  Усталость и боль после произошедшего останется, но ты снова захочешь жить?
  - И как же? Так же поможешь, как моим подружкам только что?
  Тогда я тебе помогу, как помогла Дракону.
  - Тебе нужно выйти в город, на базар.
  Тут огромный шумный базар, девушкам он нравится.
  Вы же забываете обо всех своих бедах, как только видите украшения и шикарные одежды. - Спартак пропустил угрозу мимо ушей.
  - Похоже, что ты пытаешься выглядеть дружелюбным, - Пантера облизнула губы.
  Картина шумного базара с шелками, бархатом, благовониями, драгоценностями и давно забытой веселой толпой взбудоражила ее память. - Идея вывести девушку на базар кажется неплохой.
  Но, во-первых, кто же меня отпустит из школы гладиаторов...
  - Тебя же отпустили к Ахиллу, - Спартак произнес спокойно.
  Но Пантере показалось, что в голосе его пролетели искры раздражения.
  - Ты пытаешься понравиться мне, - строптивая думала вслух. - Других гладиатрикс ты использовал, как животное, а со мной решил по-другому.
  Мужчинам нравятся строптивые отверженные, которые рабски целуют ноги. - Это был прямой вызов.
  - Мужчинам нравятся женщины, которые могут воткнуть им нож в глаз, - на этот раз Спартак пошутил, ушел от прямого ответа.
  - Базар звучит очень соблазнительно, - Пантера почувствовала мелкую дрожь возбуждения.
  "Откуда появилось волнение?
  Я же была собрана и совершенно спокойна, когда резала Дракона". - Я подобрала бы правильные слова, чтобы понравиться тебе и использовать тебя в своих целях. - От мысли, что этот волевой суровый гладиатор может оказаться в ее власти, по телу Пантеры пробежала жаркая волна. - Но не так, как ты думаешь, не в любви.
  Любовь не завоюешь на арене, ни купишь на базаре.
  - Ты понимаешь больше, чем я говорю, - Спартак прислушался, его звали уходить. - Жди, и я постараюсь организовать нам прогулку в город.
  - Конечно, не буду ждать, - Пантера солгала.
  Она не хотела выглядеть глупо перед Спартаком, но так вышло.
  С досадой Пантера прилегла на солому и отвернулась к стене.
  Она чутко прислушивалась: когда уйдет гладиатор.
  Но не услышала даже шороха.
  Прошло минут десять.
  Пантера резко обернулась - Спартака не было.
  - Он умеет исчезать бесшумно, это плохо...
  Плохо для меня. - Пантера постаралась заснуть, чтобы накопить хоть немного сил перед трудным днем.
  Что день окажется трудным, Пантера не сомневалась: для нее все дни в последнее время были трудными.
  К ее огромному удивлению Ифигения не наказала ее за происшествие с Драконом.
  Было и было - мало ли трагедий разыгрывается в стенах школ гладиаторов и на аренах.
  До обеда гладиатрикс медленно передвигались, выглядели устало.
  Тренировка шла вяло, с огромной неохотой.
  Губы многих девушек припухли после бессонной ночи, но глаза сверкали, словно алмазы.
  Лишь у Пантеры не алмазы глаз, а изумруды.
  Во время обеда тренер снова призывала внимание, ударила мечом по щиту.
  - Напрасно расслабляетесь, гладиатрикс, - тренер назвала рабынь гладиатрикс, и это насторожило многих. - Завтра выступаем против школы Пифагора.
  - Жертвы будут? - Ванесса сразу ухватила суть.
  - Без жертв, почти, - тренер взглянула на Пантеру.
  - Одна жертва точно записана в распорядке, - к столу подошел Родион, он присел рядом со строптивой.
  Около нее, потому что около отверженной за то, что целовала ноги, места пустовали. - Завтра ты выйдешь провокатором, как училась.
  - Родион, - с другой стороны от Пантеры на скамью опустилась Афродита. - Раньше ты объявлял о битвах не позже, чем за неделю, чтобы мы успели подготовиться.
  - Вам же сказали - жертв не будет.
  Сборы ожидаются маленькие, нечего рисковать товаром, - Родион по-хозяйски опустил руку на бедро Пантеры. - Но одной из провокаторов придется умереть.
  Наша Пантера сразится с Агатой.
  - С Агатой? - возглас Афродиты перекрыл гул удивления и возмущения гладиатрикс.
  Даже те, кто сторонился отверженной, казались недовольными. - Агата - ветеран.
  Не скажу, что очень хорошая гладиатрикс, но она провела на арене много боев и живая, хотя - провокатор.
  - Агата - сильна, - Ифигения в волнении покачала головой.
  - Кто же придумал ставить новенькую против ветерана?
  Ахилл не может простить строптивой?
  Но она уже отработала на колесе. - Пенелопа поднялась из-за стола.
  - Не твое дело, кто придумал, - Родион оборвал Пенелопу резко и властно, показал, что в школе гладиаторов истинный хозяин. - Может быть ты, Пенелопа, хочешь занять место Пантеры? - Родион поднялся и вышел.
  После его ухода гладиатрикс только и обсуждали завтрашний бой.
  Они тренировались с двойным усердием, изредка бросали осторожные взгляды на Пантеру.
  Строптивая внешне сохраняла ледяной спокойствие.
  Она отрабатывала приемы ухода от меча.
  - Я сегодня тебе расскажу и покажу все, что нужно делать против Агаты, - Ифигения поправила руку Пантеры. - Ее тактика мне хорошо известна, но и Пифагор тоже об этом знает.
  Не удивлюсь, что они подготовят сюрприз.
  Конечно, к сражению с новенькой гладиатрикс они не будут готовиться очень серьезно, потому что уверены в своей победе.
  Но все же, Агата не расслабится. - Ифигения подняла руку, показала, как отвлекать соперницу. - Беда еще в том, что Агата выйдет с мечом против твоего ножа.
  Так что тебе придется побегать и проявить чудеса изворотливости, чтобы не дать себя задеть.
  Твоя задача - перехитрить Агату, повторяю, это будет очень сложно. - Ифигения надавила на плечи Пантеры, чтобы она присела ниже, когда уходит от меча. - Не старайся понравиться публике, избегай боя, когда нужно убегать, пусть тебя даже освистывают.
  Для тебя главное - выжить.
  - Вы же не верите в меня, - по глазам тренера Пантера видела, что Ифигения не ждет чуда, ее участь предрешена.
  - Верю или не верю, это одно.
  Дракон тоже верил в себя, но проиграл.
  Жаль, что я не сделала ставку и не поставила на тебя. - Поздно вечером Ифигения закончила тренировку. - И самое главное, Пантера - не бросай в Агату нож.
  Она легко увернется от ножа, а ты останешься без оружия, без единственного призрачного шанса выжить. - Ифигения перед сном занесла в камеру миску с овощами и мясом.
  - Ты не назвала меня сегодня отверженной, - Пантера усмехнулась вместо благодарности за дополнительную еду.
  Ифигения пожала плечами и ушла.
  Она сразу забыла о разговоре со строптивой и об ее проблемах.
  Зачем? Если у самой проблем выше головы...
  Зато Афродита посетила Пантеру перед боем и долго делилась своим опытом ухода от меча.
  Афродита постоянно повторяла, предостерегала, чтобы Пантера ни в коем случае не бросала в соперницу нож.
  - Агата увернется, я знаю, она уйдет с линии летящего ножа.
  Ты же останешься без ножа и погибнешь. - Предостережение Афродиты совпадало с советом Ифигении.
  Пантера очень устала, ее клонило в сон после сытной пищи.
  Афродита все поняла, еще раз сказала, что нельзя терять нож, поцеловала Пантеру в губы:
  - В лоб целуют покойников, - она словно бы оправдалась за поцелуй.
  
  На следующий день после завтрака, перед выходом на арену Ванесса поманила Пантеру пальцем.
  - Забудь о наше стычке, отверженная.
  - О стычках, а не об одной стычке, - Пантера попыталась сконцентрироваться перед сражением.
  - Идем, я тебе кое-что покажу.
  Это тебе очень поможет сегодня. - Ванесса показала рукой в конец коридора.
  Там Пантера еще не была ни разу.
  - Что ты мне покажешь, что я еще не видела?
  - Благодарить меня будешь, - Ванесса сумела заинтересовать Пантеру.
  Строптивая доверчиво последовала за Ванессой.
  "Если она приготовила мне гадость, то я успею справиться до начала боя", - Пантера смотрела на узкую талию Ванессы.
  Гладиатрикс ветеран гибкая, грациозная и, даже со спины, очень опасная.
  Шли долго, даже странно, что в казармах столько коридоров и дверей в темных закоулках.
  Пантера задумалась и пропустила момент.
  Все произошло неожиданно быстро.
  Неожиданно, не потому что Пантера не ожидала от Ванессы подлого поступка, а оттого, что не думала, что произойдет в пустом коридоре.
  Пантера не успела опомниться, как Ванесса впихнула ее в темное помещение и мигом закрыла дверь на засов.
  - Подождешь здесь, пока бой не закончится, - Ванесса засмеялась с другой стороны двери. - Тебя обвинят в трусости, скажут, что убежала от сражения.
  Осудят и сегодня же казнят на арене.
  До этого у тебя оставался призрачный шанс, что ты победишь Агату, а это мне не выгодно.
  Я не успокоюсь, пока ты не умрешь.
  Умрешь с позором, как и должна умереть отверженная, которая любит целовать ноги. - Ванесса громко рассмеялась. - Можешь не кричать, никто не услышит, потому что все отправляются на арену.
  Да и мне пора. - Ванесса торжествовала, помолчала, а потом прошептала громко. - Можешь попытаться выбраться.
  Никому еще не удавалось.
  Попробуй грызть дверь. - Шаги Ванессы удалялись.
  "Она ходит не так бесшумно, как Спартак, - Пантера подумала не к месту. - Ванесса все рассчитала.
  Ножом я не успею изрезать тяжелую дверь.
  Даже, если выбегу, то все равно представление, наверно, уже закончится.
  Не оправдаюсь, буду выглядеть трусливой овцой". - Строптивая сделала шаг назад и под правой ногой затрещало.
  Пантера даже не сомневалась, так трещат только человеческие кости.
  Гладиатрикс присела около двери и стала думать о приятном - о шумном веселом ярком базаре.
  Он зазывал Пантеру, вырисовывался в непроглядной темноте.
  Прошла вечность, или близко к вечности.
  - Пантера, ты где? - из темноты донесся глухой голос Ифигении. - Я знаю, что ты здесь.
  Ты живая?
  - Живая! Вы же не дадите рабыне погибнуть нигде, кроме, как на арене. - Строптивая подошла к двери и ударила рукояткой ножа, обозначала, где находится.
  - Ванесса первая сказала, что тебя нет, этим себя выдала, - тренер открыла засов и освободила Пантеру.
  Свет факелов показался резким после ватной темноты камеры. - Любит она эти штучки.
  В школе гладиатрикс человека негде спрятать, кроме как в этих лабиринтах.
  - Чьи кости у меня под ногами хрустели?
  - Какая разница? Лишь бы не твои! - тренер ускорила шаг. - На начало церемонии не успеешь, но это - к лучшему.
  Ты сегодня - основной номер... Ты и Агата, поэтому публика ждет, что выйдешь позже других гладиатрикс. - Ифигения, неожиданно для Пантеры, вытолкнула ее на арену. - Помни - не теряй нож, он для тебя - жизнь.
  - Помню, - Пантера оглушена множеством звуков и красок.
  Звенело, кричало, хохотало, бегало, сражалось - ничего не понятно.
  "Как на базаре, куда меня звал Спартак, - Пантера неуверенно сделала несколько шагов. - Все же непревычно стоять голой под взглядами одетых.
  Ощущение, что публика пришла смотреть не на бои гладиатрикс, а на нашу обнаженность".
  Даже появилось желание прикрыть наготу ладонями.
  Все гладиатрикс были голые, как на тренировках.
  - Не стой, - подбежала возбужденная Афродита, глаза ее сверкали. - Видишь гладиатрикс с черными волосами до пояса?
  Агата направляется к тебе, и вид у нее самый решительный. - Афродита подбадривающе хлопнула плашмя мечом по попе Пантеры.
  Этот жест не остался незамеченным публикой.
  Плебеи и патриции заревели, словно им показали бой быков.
  Остальные сражающиеся гладиатрикс умерили свой пыл, дрались не в полную силу.
  Они знали, что все внимание приковано к гладиатрикс провокаторам.
  Одна из них - Агата или Пантера - умрет.
  Агата поклонилась Пантере, смерила ее долгим изучающим взглядом.
  В глазах Агаты мелькнули искорки удовольствия: "Пантера измождённая, худая, силы в ней мало, поэтому проблем мне не доставит".
  Но никакой надменности, ни презрения или унижающего взгляда.
  - Пантера обожает унижаться и часто ноги целует нам, - Ванесса нарочно вела свой бой так, чтобы оказаться ближе к Пантере.
  Появление строптивой взбесило Ванессу, и она свою злость обрушила на противницу.
  Гладиатрикс из школы Пифагора пришлось нелегко.
  Агата, кажется, не обратила внимания на слова Ванессы.
  Она подняла руки, играла на публику.
  Затем повернулся к Пантере, наклонилась и похлопала свободной от меча рукой, себя по тугой правой ягодице.
  Жест понятен всем, даже патрициям: "Поцелуй меня в попу".
  Пантера криво усмехнулась:
  "Агата хочет меня вывести из равновесия и разозлить.
  Не получится после Ванессы.
  Меня разозлить невозможно, но я легко от приязни прихожу к ненависти". - Пантера без замаха метнула нож.
  Он пронзил ладонь Агаты и глубоко вошел в ягодицу.
  Агата вскрикнула, дернулась и повернулась.
  В глазах ее недоумение сливалось с болью и обидой.
  Она хотела посмеяться над противницей, а Пантера ее за это наказала.
  Провокатор Агата видела, что Пантера осталась безоружная... безоружная и, как она, голая.
  - Ну и что ты теперь будешь делать без оружия?
  Я на тебя зла не держу, но ты же знаешь, что одна из нас должна погибнуть.
  Мы провокаторы, мне жаль тебя. - Агата улыбнулась через боль.
  Нож строптивой она держала в левой руке, в правой - меч.
  - Ты спросила, что я буду делать?
  Я отвечу - стану убегать от тебя.
  У тебя еще есть пять минут, чтобы успеть выжить.
  Подобное я сказала гладиатору Дракону, когда отрезала ему яйца. - Пантера сделала несколько шагов от Агаты. - Через пять минут ты потеряешь много крови и умрешь.
  Попа кажется безобидной, но в ней крупные мышцы, которые резко выплескивают кровь.
  Поторопись к лекарю - лучше позор, чем умереть, как животное на арене.
  - Мне хватит и трех минут, чтобы прикончить тебя, - Агата сделала шаг к Пантере. - У меня мой меч и твой нож. - Второй шаг дался Агате с трудом.
  Пантера не стала мудрствовать: Агата наступала, Пантера легко от нее убегала.
  Публика свистела, в Пантеру летели камни.
  Зрители заплатили за кровавый бой провокаторов, а видят одно ранение в попу и постыдное отступление второй гладиатрикс.
  Агата не успевала за проворной Пантерой.
  С каждым шагом Агата слабела, спотыкалась.
  Через пять минут, как и предсказала строптивая, Агата упала.
  Пантера махнула рукой, повернулась к ней спиной и медленно пошла к воротам выхода с арены.
  Ифигения ее не остановила: строптивая свою задачу провокатора выполнила.
  Тренер сбегала на арену и принесла Пантере ее нож.
  - С трудом отняла у Пенелопы, - Ифигения протянула строптивой окровавленный клинок. - Пенелопа посчитала, что это ее трофей. - Тренер вернулась к арене и внимательно следила за боем.
  Время от времени она покрикивала на гладиатрикс.
  Рядом с Ифигенией стоял бородатый старец.
  "Наверно, Пифагор, владелец школы гладиатрикс и бывший владелец Агаты.
  Теперь Агата никому не принадлежит". - Пантера прошла в купальню.
  Она ожесточенно растирала тело жестким мыльным камнем, старалась смыть с себя сегодняшний день.
  Вскоре вернулись гладиатрикс - все живы, лишь некоторые отмечены синяками и незначительными ранками.
  Афродита улыбнулась строптивой, но ничего не сказала.
  Тренировок в этот день не было, поэтому гладиатрикс наслаждались отдыхом.
  
  - Кто здесь Родион, хозяин гладиатрикс? - Высокий мускулистый мужчина вошел в комнату Ифигении.
  Вместе с ним без приглашения протиснулся второй - столь же опасный и жестокий на вид.
  Родион рассмотрел его, затем перевел взгляд на Ифигению.
  - В комнате двое: я и женщина.
  Как ты думаешь, что из нас Родион и он же хозяин школы гладиатрикс?
  - Я же сказал, что они будут издеваться над нами, - лицо второго гостя перекосилось в злобной усмешке.
  - Только не хватайся за меч, - Ифигения не сделала попытку подняться из-за стола. - Вы наши гости, и пока не хочется, чтобы вы превратились в трупы.
  Хотя мне - все равно! - Тренер зевнула.
  - Вы пришли к гладиаторам и угрожаете? - Родион стукнул кулаком по столу. - Не лучшее начало для знакомства.
  - Извини, хозяин, мы издалека, - более старший, поэтому опытный, развел руки в стороны - примиряющий жест. - Мы ненадолго.
  Хотим купить у вас гладиатрикс.
  Мы посмотрели цирк, и думаем, что нашему Королю понравится развлечение, когда голая девушка воин размахивает мечами.
  - Развлечение, говоришь? - Ифигения сдвинула брови.
  - Рабыни - товар, как и зерно и масло, - Родион оценил дорогую одежду незваных гостей. - Берите любую.
  Я покупаю дешево, но мы вкладываем в гладиатрикс много: питание, проживание, обучение, плюс наши интерес.
  Тридцать серебреников.
  - Тридцать серебреников мы готовы заплатить, - молодой гость поспешно развязал кошель.
  Товарищ с неодобрением нехорошо посмотрел на молодого, молча укорял: "Не нужно торопиться и явно показывать нашу заинтересованность.
  Мы бы поторговались для вида".
  - И какую же рабыню вы покупаете? - Ифигения зевнула.
  - Любую, выберем сами, - старший гость высыпал на ладонь несколько монет.
  - Мне кажется, что я знаю, какую вы рабыню выберете и уже выбрали. - Родион поднялся из-за стола.
  Он оказался ниже ростом, но шире в плечах. - Эта рабыня стоит триста серебреников.
  - Триста? Вы сошли с ума?
  На эти деньги можно купить школу гладиатрикс. - молодой вскинулся, лицо его покраснело.
  - Уважаемый, откуда же вы знаете, какую гладиатрикс мы собираемся купить? - опытный нехорошо сузил глаза.
  Он придержал за локоть своего напарника, готового броситься в бой.
   - У вас белые волосы цвета снега, - Ифигения тоже сделала для себя вывод, - изумрудные глаза.
  Вы с Севера, и у нас только одна гладиатрикс с Севера.
  Думаю, что вы специально проделали огромный путь, чтобы ее найти и выкупить.
  Заплатите триста серебреников не за гладиатрикс, а за ваше желание получить ее.
  - Вы слишком проницательны, - старший гость попытался взять себя в руки. - При всем желании у нас нет триста серебреников, только сто.
  Может быть, мы договоримся?
  - И как же мы договоримся? - Родион держал руки свободными, расслабленно, но это обманчивое впечатление.
  Меч мог появиться у него в руке молниеносно, незаметно для глаза. - Если вы не готовы заплатить триста, то, думаю, что найдутся те, которые заплатят эти деньги за строптивую.
  - Вы зовете ее строптивой? - молодой усмехнулся.
  - Строптивая Пантера, другого имени она не назвала, а нам и не нужно знать, кем была рабыня прежде, чем попала к нам.
  У нас все - гладиатрикс.
  - Строптивая? Ей подходит, - старший и молодой переглянулись. - Нам неважно: живая она к нам поступит, или вы принесете ее голову.
  Может быть, она выступит, и ее убьют на арене?
  Сегодня, к сожалению, не вышло, мы видели, как она подбила ножом соперницу.
  Но в другой раз, более опытный провокатор не станет дразнить строптивую, как вы ее называете.
  Труп вам не нужен, а мы за ее смерть дадим сотню.
  - Мы и трупы продаем, но гораздо дешевле, - Родион задумался. - Договорились. - Судьба Пантеры была предрешена.
  
  Пантера выспалась, утро показалось более добрым, чем прежние.
  - К тебе гость, - Ифигения отрыла дверь, старательно не смотрела в глаза Пантеры.
  - Спартак, иди к нам! - Появление Спартака предугадать несложно.
  Все девушки приветствовали его. - Зачем тебе строптивая?
  Хочешь, чтобы с утра она ноги целовала тебе?
  - Я обещал тебя сводить на базар, - Спартак по-хозяйски зашел в камеру. - Собирайся, на базаре позавтракаешь.
  Хотя, какие сборы у рабыни. - В голосе Спартака прозвучала горечь.
  - Я? На базар? - Пантера с трудом скрывала волнение.
  - Спартак за тебя поручился.
  Если сбежишь, то он будет отвечать.
  К обеду, чтобы была здесь. - Ифигения оставила их вдвоем.
  - Почему тебе позволили? - строптивая не договорила, итак все понятно, что хотела спросить.
  - Я - рудиарий, раб, отпущенный на свободу.
  Гражданин, как и другие. - Снова тоска и безысходность в голосе.
  - Ну, рудиарий, веди, - строптивая улыбнулась. - Решил за мной ухаживать? - Пантера приняла как должное, что за ней пришел Спартак.
  Вернулась она ровно к обеду.
  - Новые сандалии! - Клио с восхищением и завистью рассматривала обновку строптивой. - Спартак подарил?
  Как ты должна услужить мужчине, чтобы ему понравиться!
  Что Спартак в тебе нашел?
  Кожа да кости! - Клио от зависти даже забыла назвать Пантеру отверженной.
  - Видишь, Клио, кожа и кости строптивой стоят дороже, чем твои, - Афродита оттеснила Клио от Пантеры.
  Огляделась по сторонам, убедилась, что их никто не подслушивает, прошептала.
  - Тобой вчера интересовались. Двое. С Севера, как и ты.
  - Спасибо. Знаю. Теперь остался один. - Пантера решила не рассказывать, как на базаре вычислила за собой слежку.
  За ней шел молодой убийца, из ее земель.
  Пантера, незаметно от людей, воткнула ему нож в бок и, как ни в чем не бывало, пошла дальше.
  Молодой зажал рану руками, сразу не упал, поэтому никто не мог обвинить Пантеру, что она вонзила ему нож под ребро.
  Спартак видел, но промолчал.
  - Остался один? Ты знала? - Афродита ждала объяснений.
  - Догадывалась, - на этом Пантера закончила разговора.
  А через неделю на арене была новая встреча с гладиатрикс из другой школы.
  Ничто не предвещало беды для строптивой.
  Но уже на арене Ифигения объявила публике.
  - Сегодня будет бой между ветераном Афродитой и провокатором Пантерой.
  Бой закончится смертью одной из них.
  Когда победит Афродита, она будет отпущена на свободу. - Ифигения поняла, что сделала ошибку, сразу признав победу ветерана. - Если победит провокатор, то, она, разумеется, свободу не получит. - Ифигения опустила голову и быстрым шагом направилась к воротам с арены.
  Слова тренера школы гладиатрикс разогрели публику до белого каления железа.
  Патриции и плебеи взорвались: Афродиту любили, Пантере симпатизировали.
  - Ифигения, - Афродита крикнула и опустила меч.
  - Так надо, не нам с тобой решать, - Ифигения махнула рукой.
  - Извини, - Афродита подошла к строптивой.
  - Не подходи близко, я же провокатор, могу ударить резко и без предупреждения.
  - Ты специально так говоришь, чтобы разозлить меня, и я не считала себя виноватой, что проткну тебя мечом, - безысходность разлилась в голосе Афродиты.
  - Начинай! Нас хотят видеть животными.
  Я знаю, кто нас стравил, всем выгодна моя смерть. - Губы строптивой изогнулись в ироничной усмешке.
  Афродита наклонилась, встала в боевую стойку.
  Пантера сразу метнула нож.
  Он пролетел над головой Афродиты и срезал несколько волосков.
  - Ты не попала, не слушала меня, и сразу потеряла нож, - Афродита выпрямилась. - Я же тебя предупреждала - не бросай нож.
  Останешься без него - верная тебе смерть. - Афродита не теряла бдительности. - Извини, ты была для меня больше, чем подруга. - Афродита осторожными шагами приближалась.
  Она ожидала, что Пантера, как и в прошлый раз, когда сражалась с провокатором Агатой, будет убегать.
  Но строптивая стояла с гордо поднятой головой.
  Спина девушки прямая, глаза сверкают изумрудами.
  Пантера не убегала, она превратилась в скалу.
  Афродита резко взмахнула мечом, чтобы сразу покончить с несправедливым сражением, а затем будет оплакивать Пантеру, как оплакивала многих своих подруг гладиатрикс.
  Небо вспыхнуло звездами для Афродиты.
  Она не видела, тем более, не ожидала такого.
  Пантера подняла ногу выше головы и ударила пяткой точно в челюсть Афродиты.
  Удар молниеносный, как бросок кобры, и жесткий, как осенний дождь.
  Афродита без сознания лежала на песке.
  Публика на миг замолчала, потрясенная увиденным.
  Затем взорвалась криками, свистом и аплодисментами.
  Пантера провокатор стала для всех кумиром на час.
  - Что произошло? - Афродита с трудом раскрыла глаза.
  В голове кружилось, зрение постепенно фокусировалось.
  - Я ударила тебя пяткой в подбородок, а теперь моя нога стоит на твоей шее.
  Одно мое неосторожное необдуманное движение и нога сломает горло.
  - Мне кажется, что ты ножом нарочно не попала в меня.
  Метнула так, чтобы он только подрезал мне пару волосков. - Афродита не делала попыток вырваться из-под ноги строптивой. - Знаешь, отсюда неплохой вид... вид на тебя. - Афродита снизу вверх смотрела на Пантеру. - У тебя Там ни одного волоска.
  - А там им и не нужно расти, - строптивая засмеялась. - А на голове я тебе просто подправила прическу.
  Если бы публика слышала их беспечный разговор, то многие бы удивились.
  Все же ждут проклятий сражающихся в адрес друг друга. - Теперь ты меня, прости, Афродита. - Пантера приподняла ногу с шеи. - Ты должна была меня убить на арене и стать свободной.
  Чтобы тебя не наказали, я тебя на время еще раз лишу сознания.
  Ты же не отпустила бы меня живой. - Пантера легко ударила ступней в голову Афродиты.
  Ветеран на время потеряла сознание, ушла в спасительный, для своей чести, обморок.
  - Пантера, для тебя бои закончены, - у выхода с арены строптивую поджидал Родион.
  Ифигения должна быть рядом, но она исчезла. - Мне жаль, но я обещал. - Хозяин школы гладиаторов запер Пантеру в клетке, другая клетка, с тяжелым замком и толстыми железными прутьями. - Прощай.
  - Ты не сказал, что закончился бой, ты произнес, что бои закончились.
  Мне остается только ждать? - Пантера присела на пол.
  "Из клетки в клетку. Разве это жизнь?" - строптивая пожалела, что оставила нож на арене.
  - Ждать? - тугой кошель на поясе Родиона глухо зазвенел серебром - сто серебреников. - Я не знал, что строптивая умеет ждать.
  Еще раз - прощай.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"