Аннотация: Когда Ватор Фьер поднимал народ на восстание, он не подозревал, что его пытаются сделать марионеткой в чужой игре. Удастся ли ему избежать такой участи или народный бунт станет всего лишь этюдом в шахматной партии князей и королей?
Восстание
Пролог
Стог загорелся легко, едва только брошенная в него подожжённая ветка коснулась сухой соломы. Пламя, разбрасывая искры, с порывами ветра вздымалось всё выше.
- Захватывающее зрелище!- Янку Зан отвёл коня от разгоравшегося костра и вернулся к группе всадников на дороге. Затем кивнул на разгромленную помещичью усадьбу неподалёку.- Парни отвели сегодня душу. После недельного блуждания по горам им уже выть хотелось.
Зан неопределённо пожал плечами. - Мы не дознавались, кто устроил облаву. Ушли повыше в горы, в сторону границы, они и отвязались.- И, словно оправдываясь, добавил: - Их было больше двух дюжин, не вступать же в бой с моим десятком человек. Да ещё двоих наших подстрелили, когда шли по горной тропе. - Он сплюнул. - Знатную тризну сегодня по ним справили.
- Винные подвалы наверняка опустошили,- командир повстанцев усмехнулся.
- Да всё смели,- Янку засмеялся в ответ. - Ещё и местные крестьяне помогли; из всех окрестных деревень набежали грабить барские закрома, после того, как ваши разбили отряд стражников. Ну как, пополнилось тут твоё войско?
- На полсотни человек.- Ватор посерьёзнел.- Двинули. Утром надо отправляться на встречу с посланниками Гериолда. - Он тронул поводья и направил коня в сторону леса, где расположился временный лагерь повстанцев.
- Король без королевства,- Янку хмыкнул.- Он нам нужен? Войско у него хоть есть?
-У него есть связи в Северной империи. По крайней мере, так говорил его человек. Мы наверняка сумеем выгнать из столицы панаров. Но останы могут попытаться их вернуть. И тогда всё будет зависеть от североимперцев - если они не пропустят войска останов через Дарский проход, мы удержимся. А потом останы оставят нас в покое. Шаду и его хэдам всё равно, кто будет присылать им дань. А нам не всё равно - платить одним только останам или содержать ещё и клику панаров.
Янку Зан, командир отряда гайдуков, отсалютовал. - Долой панаров, да здравствует великий шад!- весело воскликнул он.- Да, это может получиться. Ты ловко придумал.- Разгоревшееся пламя бросало отсветы на его молодое красивое лицо.
* * *
Когда небольшой конный отряд подъехал к разбитому на границе леса лагерю, уже темнело. Возле деревьев стояли походные палатки, в котлах варилась еда.
- Ммм,- Янку втянул носом воздух.- Что-то вкусное. Я проголодался.
Ватор спешился и подошёл к одному из котлов.
- Каша с мясом и с пряными травами,- сообщил он.- Где только взяли.
- Ясное дело, всё там же,- Янку спрыгнув с коня, набрал себе еды в миску и уселся рядом с двумя молодыми солдатами, которые уже трапезничали.- О, и вино занесли.
- Не налегайте,- предупредил Ватор.- Завтра выдвигаемся. А это что такое, Мартин?- он кивнул на подводы, гружёные спиленными деревьями.
- Местные крестьяне нарубили в лесу,- сообщил Мартин, молодой парень с планшетом для письма на поясе и ружейным обрезом за плечом.- Теперь запрещать некому - господин граф в своём боярском раю.
- Валежник вам и раньше разрешали брать...
- Да, управляющий выдавал разрешения, милостивец.- Лицо парня сделалось ожесточённым; он сплюнул. - После того, как ублажишь его свиную утробу. Эй, Ван,- он повернулся к мужику. - Что там у вас вышло с управляющим?
Тот, кого Мартин назвал Ваном, коротко хохотнул.- Так ведь валежник ему в глотку и забили.
Янку Зан ухмыльнулся.- А помните, как он год назад вещал нам по поводу княжеского указа о свободном сборе валежника: "Сбылась вековая мечта нашего народа! Возблагодарите, холопы, щедроты великого князя!"
Бойцы, сидевшие у костра поблизости и прислушивавшиеся к разговору, тоже рассмеялись.
Некоторое время все уплетали еду и запивали её вином прямо из бурдюков. Потом кто-то спросил, обращаясь к командиру гайдуков:
- Янку, ты ведь из богатой семьи. Почему же ты подался в гайдуки?
Молодой командир не ответил, но вместо него заговорил до сих пор молчавший солдат по имени Тарвил.
- У нас рассказывают историю про одного парня,- начал он,- который вступился за девушку, приглянувшуюся важному панару из княжеской свиты. Толстяк упал, да так неудачно, что больше и не поднялся, а парень ушёл от погони, собрал ватагу, и с тех пор взимал дань на дорогах со всех торговцев-панаров. Сколько их ни пытались изловить, они всегда уходили тайными тропами в горы. Но однажды стражники всё же взяли его в плен. Князь приговорил его к казни и на следующий день на главной площади поставили виселицу. Но была одна фрейлина из свиты княгини, которая, хотя и росла всю жизнь в холе и неге, влюбилась в этого парня. А у нас есть древний обычай - если знатная женщина пообещает выйти замуж на приговорённого к смерти, то его помилуют. Ну и в самый тот день, когда разбойника должны были повесить, она подошла к нему и повесила ему на шею свадебный платок. Так что пришлось его освободить.
К концу рассказа, который повстанцы внимательно слушали, около костра появилась молодая женщина и села рядом с Янку. Тот обнял её.
- Только не знаю, правда ли это. За что купил, за то и продаю,- хитро прищурившись, закончил свою историю рассказчик.
Несколько человек перевели взгляд на молодую пару. Женщина пожала плечами.
- Почти правда,- сказала она. - Только, насколько я знаю, та фрейлина не росла в холе и неге, а была дочерью бедных крестьян, которым пришлось отдать её торговцу рабами. В общем, как говорится, не купил, а продал, не за восемьдесят талеров, а за двадцать, и не с прибылью, а в убыток,- усмехнулась она.- А так всё верно.
- Белла, а почему тебя так зовут? Вроде по виду ты из наших, а имя какое-то чудное,- спросил кто-то.
Белла поднялась с колен Янку и потянулась. - Это не имя,- ответила она.- В серале у бея, куда меня перепродали, наложницам давали прозвища. "Белла" означает "красивая". А своё имя я забыла, меня купил работорговец слишком маленькой. Ничего не помню, ни даже матери или отца. Мне только рассказали, что им пришлось продать меня за неуплату налогов. Когда я подросла, торговец перепродал меня в сераль останскому бею. А тот через несколько лет подарил меня панарской принцессе, у которой я стала фрейлиной.
- Разве родители, когда ты вернулась в Вартию, не захотели встретиться с тобой?- спросил кто-то.
- А как они могли меня узнать?- спросила Белла.- Прошло столько лет. Кто я для всех в Вартии - неведомая красавица из Остании. Да может и в живых их уже нет. Я и деревню-то, откуда было родом, совсем не помню, Даже не знаю, как она называется. Знаю только, что она в той же области, откуда родом и Янку. Потому что мы с ним говорим на одном языке. Да е адоре ми, драга?- спросила она с лукавой усмешкой, повернувшись к молодому командиру..
- Ие, регина миа,- серьёзно ответил тот.
Со стороны разгромленной барской усадьбы донесся отчаянный женский визг. Все глянули в том направлении.
- Мартин, съезди к графскому дому и набери еды, если там ещё что-то осталось,- приказал Ватор.- А заодно узнай, что там происходит.
Солдат с планшетом и обрезом поднялся, влез на коня и поскакал по дороге в сторону помещичьей усадьбы. Вскоре он вернулся, ведя под уздцы коня, через седло которого были переброшены сумки с продуктами. Вместе с ним на телеге, нагружённой припасами, приехали ещё два мужика.
- Отлично. Разгружайте,- распорядился командир повстанцев.- А что там были за крики?
- Так ведь это,...- мужики замялись, потом один из них сообщил:- барских баб в чулане нашли.
- И чего с ними сталось?- спросил кто-то.
- Графиня там же и сомлела, как неживая стала, а девок выволокли и снасилили.
Наступило молчание
- Может, пойти помочь?-нерешительно спросил кто-то.- Жалко ведь, молодые девчонки.
- Не надо,- сказал Янку.- На его красивом лице появилась жестокая усмешка.- У нас говорят: из тикалок вырастают падучки.
- Из гнид вырастают вши,- перевел кто-то, знающий вартско-горский .
- Так ведь некому помогать-то,- простодушно сказал второй мужик.- Вилами их всех прикололи и в господский пруд покидали. Пущай русалками будут, кроликов по ночам гоняют.
- Ну, значит, так тому и быть. А теперь всем на отдых,- распорядился Ватор.- Выступаем завтра на рассвете.- Он улегся на земле, подложил под себя только плащ.
Глава 1
Армия Ватора росла. В каждой деревне, мимо которой проходили его отряды, десяток-другой мужчин, достав из схронов оружие, присоединялись к повстанцам, рассчитывая поквитаться с ненавистными панарами. Ну и вернуться домой с добычей, конечно.
Время для похода на столицу с требованием изгнать панаров было выбрано Ватором Фьером очень удачно. Только что закончилась очередная война Северной империей с Останией, в которой северяне не только победили всё более отстававшую в вооружении и боевой тактике Южную империю, но и захватили у неё стратегически важные территории, включавшие нижний участок Имперской реки и близлежащий почти единственный проход между высокими горами на земли Вартии. В прежние времена, когда Южная империя подчинила себе Вартию и другие земли к западу и северу от неё, останские армии вторгались туда либо через этот проход, достаточно широкий, чтобы через него можно было провести и артиллерию, и кавалерию, либо на судах по Имперской реки, а иногда и там, и там одновременно. Несколько троп в центре высокогорной цепи, по которым тоже можно было пройти, не годились для переправы войск и использовались лишь для караванной торговли. Ещё Южная империя могла вторгнутся в Вартию через проход между горами и Соляным озером, но он был давно занят войсками Центральной империи. Так что теперь останцы не могли вторгнуться в Вартия без согласия Северной империи, а поскольку они непрерывно воевали друг с другом, о таком согласии не могло быть и речи.
В Вартии, ставшей два столетия назад, после ряда поражений в войнах, вассалом Южной империи, с некоторого времени правили направлявшиеся из Остании панары - особое племя, верхушка которого занималась торговлей и пользовалась неограниченным доверием шада - точнее, щедро подкупала его приближённых- хэдов и платила большие налоги в казну. Эти расходы они с лихвой возвращали, беря на откуп у Остании управление некоторыми территориями, в число которых входила и Вартия. Панары получали от шада должности князей Вартии, обязуясь вносить назначенную тем дань. В оказавшуюся под их властью страну они привозили свиту, которая занимала самые доходные места, объявляла своей собственностью соляные и горные рудники, устанавливала контроль над торговлей н рынками, а также взимала всё новые и новые налоги с крестьян и ремесленников. Шад и его министры, как правило, не интересовались происходящим в Вартии, лишь бы дань и подарки оттуда поступали вовремя.
Кроме прямого управления захваченной страной, панары устроили в ней свою церковь, которая проповедовала, что власть панаров дана вартинам от бога, как и власть шада, и что вартинам следует быть покорными и смиренными, стремиться к скромности и бедности, чтобы заслужить на том свете, в будущей жизни, место в селениях праведников, где стены украшены самоцветами, а посуда сделана из золота и серебра. Панары делали церкви щедрые пожертвования, простые же вартины обязаны были платить ей десятину со всех своих доходов - не считая плат за требы, которых также было множество, от рождения и до похорон.
Панары говорили на своём собственном языке и старались навязать его вартинам, поощряя открытие панарских школ и, одновременно, запрещая преподавание на родном языке вартинов - так, что предания, былины, исторические сказания последних могли передаваться лишь устно. Понятно, что при таком положении дел культура самих вартинов постепенно угасала, а сами они в своём большинстве стали народом крестьян, лишь возделывавших поля и выращивавших скот.
И вот теперь настал момент, когда, с одной стороны, народ был готов взяться за оружие, чтобы сбросить иго ненавистных чужеземцев, а, с другой стороны, правительство шада, похоже, не смогло бы силой вернуть панаров. На это и сделал ставку Ватор Фьер, подняв восстание, разъезжая с группой друзей по сёлам и привлекая всё больше единомышленников.
На третьи сутки после того, как отряды повстанцев покинули свою базу, они подошли к последней горной деревушке, откуда начинался спуск к Вартской равнине. В селенни играли свадьбу, и отряды медленно двигались по дороге, вдоль обеих сторон которой стояли празднично одетые люди. К Ватору Фьеру, ехавшему впереди, подошла невысокая светловолосая девушка в косынке, подружка невесты, и, немного смущаясь, протянула золотистый каравай только что испечённого хлеба. Наклонившись, вождь повстанцев принял подарок, и, в свою очередь, достав кошель, вложил в ладонь девушки несколько золотых монет. Местные жители разразились одобрительными возгласами. Затем отряд повстанцев двинулся дальше.
В самом конце деревни на завалинке рядом с покосившейся избушкой сидел дряхлый дед.
Янку Зан, ехавший слева от Ватора, придержал поводья и остановил коня.
- Эй, старик, мы привезём тебе и всем остальным свободу!- воскликнул он. Его сейчас радовало всё - яркое солнце, синее небо, дуновение весеннего ветерка, звонкое пение птиц - а больше всего его радовал так удачно начинающийся поход.
Дед шамкал что-то невнятное, шевеля седыми кустистыми бровями и щурясь. Похоже, он был недоволен тем, что всадники, остановившиеся рядом, загородили ему солнце.
- Свобода, дед, мы добудем её,- повторил Янку, хлопнув по рукоятке своей сабли.
Дед только бурчал и махал своей клюкой.
- Ты глухой? Или тупой?- Янку начал сердиться.- Впереди свободная жизнь, без бар и панаров, без угнетения и налогов. - Дед, ты скоро будешь свободным!
Дед продолжал слабо отмахиваться от всадников, словно пытаясь прогнать надоедливых насекомых.
- Я сейчас прокричу ему в ухо.- Янку всерьёз вознамерился соскочить с коня, но Ватор схватил его за руку.- Оставь старика в покое. Он просто злится, что мы загородили ему солнце.
Командир тронул поводья и отряд двинулся вслед за ним. Но раздражённый Янку ещё несколько раз оборачивался, ругаясь на горском: - Найба, чупрынник. Навий дед.
Глава 2
С площадки, расположенной на высоком скалистом выступе, открывался вид на обширную Вартскую равнину. Прямо внизу, примыкая к спуску, лежало каменное плато. За ним цвели поля жёлтого соареля. Далеко впереди, почти на линии горизонта, поблескивала на солнце Алута, несшая свои воды в Имперскую реку. Справа вставали лесные чащи, за которыми поднимались к небу увенчанные снежными шапками вершины Вартских гор.
Спешившись и взяв коней под уздцы, Ватор, Янку и остальные всадники осторожно спустились по узкой тропинке вниз. За ними проследовала пешая часть армии повстанцев.
В самом начале мощёной камнем дороги, ведущей в сторону Алуты, стояло несколько конников в фиолетово-серые мундирах. Один из них, приветственно вскинув руку, воскликнул: - Доблестные воины, король Гериолд ожидает вас!
Ватор вскочил в седло. Приказав капитанам построить пехотинцев в три колонны и приготовиться к маршу, он подъехал к фиолетово-серым кавалеристам ближе. Старший, приложив руку к козырьку, отдал честь и сообщил: - Мы - гвардейцы короля Гериолда. Его величество приказал встретить вас и проводить в его ставку.
Командующий повстанцами медлил, размышляя.- Разве король не направляется к Соляному озеру? - спросил он, наконец.- Его посланец говорил, что Гериолд с войском идёт на Иланский байлык, чтобы отвоевать у останов своё королевство.
Старший гвардеец наклонил голову.- Всё верно. Его величество действительно намерен двинуться туда, но ваша борьба против останской тирании так впечатлила его, что он пожелал лично встретиться с доблестными воинами свободы. Вдобавок он намерен оказать вам помощь деньгами.
- Это уже интересно,- сказал подъехавший Янку.- А поподробнее можно?
Командир гвардейцев мельком глянул на молодого гайдука.- Все подробности вам расскажет его величество. Ставка короля находится в двух часах пути отсюда.
Янку фыркнул и отъехал обратно.
Ватор, наконец, кивнул.
- Хорошо. Выдвигаемся,- обернувшись, дал он команду.
* * *
Североимперский князь Гериолд Акмат, впрочем, с некоторых пор принявший королевский титул, происходил из рода королей, правивших Эланией до того, как эта страна была завоёвана останами и превращена ими в свою провинцию. Члены династии и почти все аристократы бывшего королевства рассеялись по разным странам, но не оставляли мечты вернуться назад. Много раз в байлыке Илан (так стала называться Элания при останах) вспыхивали восстания под началом их агентов, но все они, одно за другим, подавлялись. Очередную такую попытку предпринял служивший генералом в армии Северной империи князь Гериолд. Собрав единомышленников из числа обитавших на чужбине соплеменников и подрядив наёмников, он намеревался пройти через Вартию в направлении Соляного озера, расположенного в конце цепи Вартских гор, откуда уже открывалась прямая дорога в Эланию. Хотя территории около Соляного озера принадлежали Центральной империи, Гериолд был уверен, что издавна враждовавшие с останами имперцы свободно пропустят его отряды.
Армия Гериолда обосновалась на примыкавшей к лесу равнине, расположенной недалеко от реки Алуты. Капитан гвардейцев указал повстанцам место, где они могли разбить лагерь, а их командирам предложил следовать за ним далее, в сторону толпы, окружавшей высокий помост.
Подъехав ближе, Ватор увидел, что на троне в центре помоста сидит высокий человек в короне, с величественной осанкой. Это был король Гериолд. Стоявший рядом с троном глашатай торжественно зачитывал что-то из длинного свитка, разукрашенного красным и золотым. Слов на таком расстоянии не было слышно, но толпа отвечала одобрительными криками. Время от времени глашатай умолкал, и на помост поднималась группа солдат, демонстрировавших, по команде офицеров, боевые приёмы. Затем глашатай снова принимался что-то зачитывать из своей бумаги.
- Вербуют наёмников ,- заметил подъехавший к Ватору Янку.- Обещают разные блага. На цирк здорово смахивает,- скептически добавил он, когда воины продемонстрировали особенно затейливые прыжки с саблями.
Наконец, глашатай дочитал до конца свой свиток и свернул его. Послышался нарастающий рокот барабанов. Его сменила переливчатая мелодия горна и через кольцо стоявших в оцеплении вокруг помоста стражников начали пробиваться двое оборванцев на костылях.
- Что происходит?- Янку приподнялся в седле, чтобы лучше видеть.
Стражники попытались задержать калек, но король махнул рукой и тех пропустили.
С трудом взобравшись по ступенькам на высокий помост, оборванцы повалились на колени и умоляюще протянули к королю свои костыли. Гериолд милостиво кивнув. Калеки подползли к самому трону. Король величественным жестом возложил руку на голову сначала одного, потом другого. Вновь зарокотали барабаны, пронзительно взвизгнула труба-горн. И произошло чудо. Один из инвалидов, откинув костыли, неуверенно приподнялся на четвереньки, завертел головой, словно бы сам не веря происходящему, а потом встал, выпрямился и, пошатываясь, сделал два шага по доскам. На его лице появились слезы.
- Ва-ваше величество,- обращаясь к королю, потрясённо промолвил он в благоговейной тишине.- Вы спасли меня!
Гериолд благосклонно улыбался.- Иди, служи своей стране и свободе,- сказал он.
Толпа взревела. Люди бросали в воздух шапки, незнакомые целовались друг с другом.- Король, король ... он исцеляет наложением рук..., настоящий король...- слышались возгласы.
Тем временем поднялся и второй инвалид. Кое-как ковыляя, но всё же без костылей, он подошёл к королю и облобызал его руку. Толпа взревела снова. Многие стали рваться через оцепление к помосту, но стражники крепко держали оборону.
Наконец, общее восторг немного утих. Король махнул рукой, и гвардеец, сопровождавший отряд повстанцев, приблизился к Ватору и сделал приглашающий жест.
- Его величество соизволяет дать вам официальную аудиенцию.
Командир повстанцев нахмурился, посмотрел по сторонам. Глянул на Янку, но тот, вопреки своей обычной беззаботности, выглядел несколько растерянным.
Вздохнув, Ватор спешился и двинулся вслед за офицером, уверенно раздвигавшим толпу. Миновав расступившихся перед ними стражников, Ватор поднялся на помост, где восседал на троне король. Кое-кто из местных узнал командира повстанцев и в толпе послышались приветственные крики.
- Ваше величество,- Ватор приблизился к трону и наклонил голову. Это был чужой король, да и королевство себе он ещё только собирался завоёвывать, но вартин всё же счёл нужным последовать этикету.
Гериолд почувствовал его настроение. Король встал с трона и дружески протянул руку командиру, повстанцев показывая, что считает его не вассалом, а союзником. Затем он повернулся к окружавшей помост толпе и звучным голосом объявил:
- Мы приветствуем доблестного рыцаря свободы, командора Ватора, и желаем ему успеха в его славной борьбе.
Толпа ответила одобрительным гулом. Король снова поднял руку.
- Мы обещаем друг другу быть верными союзниками в битве с тиранией.
На помост поднялся гвардейский офицер, давая понять, что аудиенция закончена, и Ватор в его сопровождении спустился вниз.
- Это ты согласился воевать за его королевство, что ли?- с недоумением спросил Янку, когда Ватор присоединился к ожидавшим его капитанам.
- Ну, я думаю, так широко его слова понимать не надо,- хмуро ответил Ватор. Он чувствовал себя неуютно. - Не мог же я сказать - уточнитесь, ваше величество. В конце концов, это только зрелище для народа, а не официальный договор,- добавил он.
Король спустился вниз и ушёл в плотном сопровождении охраны. Толпа зрителей понемногу расходилась, площадь пустела. Только у деревянного помоста, который начали разбирать солдаты, всё ещё горько рыдала, сидя на земле, женщина с ребёнком. Похоже, она хотела попросить короля-чудотворца об исцелении, но не смогла пробиться через заслон стражников.
* * *
Ватор и его капитаны обсуждали в командирской палатке события сегодняшнего дня, когда к ним снова пожаловал королевский гвардеец.
- Его величество приглашает доблестного рыцаря Ватора на частную аудиенцию,- объявил он.
- Хорошо. Со мной пойдут секретарь и адъютант,- сказал Ватор, делая знак Мартину и Янку. Гвардеец кивнул.- Пожалуйста.
- Когда это я успел стать твоим адъютантом?- шепотом поинтересовался у Ватора Янку, пока они седлали коней.
- Да вот прямо сейчас и стал,- ответил тот, усмехнувшись.- Должен же быть у командующего армией свой адъютант.
- Тогда ладно,- кивнул Янку.- Только если станешь генералом, не забудь дать и мне высокое воинское звание.
Королевский шатёр был огромен. Как видно, Гериолд предпочитал и в военных походах располагаться с комфортом.
Ватор заметил в окружавшей короля группе придворных чем-то знакомое лицо. Разряженный в шелка франт очень походил на недавнего хромого калеку, исцелённого королём. Почувствовал на себе взгляд, тот отступил назад и затерялся в толпе.
- Оставьте нас.- Король махнуло рукой и придворные вместе со слугами и охранниками стали покидать шатёр.
- Прощу садиться.- Гериолд указал гостям на мягкие сидения за столом. Он теперь держался много проще, чем недавно на помосте перед толпой. Свою корону он также снял.
Ватор и Янку сели на предложенные места. Мартин пристроился за соседним столиком, достал бумагу, карандаш, и приготовился было записывать, но Гериолд отрицательно покачал головой.
- Сведения, которые я хочу вам сообщить, не предназначены для посторонних лиц.
Мы намерены освободить Эланию от ига останов,- сделав минутную паузу, сказал король.- Вашу борьбу за свободу против тирании Южной империи и её лакеев мы полностью поддерживаем, и хотим внести в неё свой вклад.- С этими словами король встал с места, прошёл к стоявшему в углу шатра сундуку, открыл его и достал оттуда тяжёлую сумку, которую затем водрузил на стол.- Здесь тысяча талеров. Для вас,- сообщил он, кивая на сумку. Янку, повинуясь жесту Ватора, поднялся и взял её.
- Благодарю, ваше величество,- командир повстанцев наклонил голову в знак признательности.
- Когда я находился в столице Северной империи высокие сановники спрашивали меня о вашем движении,- продолжал король.- Я дал наилучший отзыв. Заверил в вашем непримиримом отношении к останским угнетателям и просил благожелательно отнестись к вам. Такие заверения были мною получены,- король значительно посмотрел на собеседников,- на самом высоком уровне.
Ватор и Янку переглянулись.
- Это не всё,- продолжал далее Гериолд.- Среди начальников дворцовой стражи нынешнего князя Вартии, лакея останов, против которого вы выступили, есть мои сторонники. Сейчас они волей-неволей служат тирану, но тоже мечтают сбросить иго угнетения и стать свободными. Мой порученец встречался с ними.- Король позвонил в колокольчик и в шатёр вошёл гвардеец в фиолетово-серой форме. Отдав честь, он доложил: - По вашему приказу, ваше величество, я побывал в Форополисе и виделся с тремя капитанами стражи. Все они обещали перейти на сторону восставшего народа,- он бросил взгляд на командиров повстанцев. Снова отдав честь, он отступил назад, а затем, повинуясь знаку короля, покинул шатёр.
- Вы оказываете нам неоценимую помощь, ваше величество,- тщательно подбирая слова, сказал Ватор.- Но поясните, пожалуйста, чем мы заслужили такое ваше благоволение?
- О, я горячо сочувствую вашей борьбе и тоже мечтаю увидеть Вартию свободной!- воскликнул король. Однако Ватор продолжал выжидающе смотреть на него и Гериолд, чуть нахмурившись, добавил,- Кроме того, мне желательно иметь, во время похода в Эланию, надёжный и дружественный тыл.
- Понятно.- Ватор слегка расслабился.- Нет сомнений, что большинство народа поддержит нас. Мы снизим прежние грабительские налоги, отменим наложенные на крестьян оброк и барщину- Ватору запнулся. Ему показалось, что на лице короля мелькнула усмешка, но, возможно, это была только игра теней, и он продолжил:- А как только вы отвоюете свою страну, мы направим к вам посольство для заключения договора о мире и дружбе.
Гериолд покачал головой.- Мы будем пока находится здесь,- сообщил он.- В поход на Эланию наша армия выступит позже.
- Вы всё время нашего похода будете здесь?- уточнил Ватор, нахмурившись.- Разве вас не ждут повстанцы в Элании?
После еле уловимой заминки король повторил:- Я хочу дождаться результатов вашего похода, чтобы быть уверенным, что у меня здесь прочный тыл.
Он поднялся с кресла, давая понять, что аудиенция окончена.
Ватор и Янку тоже встали и поклонились. Мартин поспешно вскочил, свернув свои бумаги, в которые он так ничего и не записал.
Глава 3
Уже темнело, и Ватор зажёг в командирской палатке светильник. Он собирался наметить план завтрашней переправы через Алуту, но не успел и разложить на столе принесённые Мартином карты, как в палатку вошёл Янку.
- Командир, какая-то женщина спрашивает тебя. Мы говорили ей, что ты занят, но она не уходит. Говорит, что будет ждать хоть до утра.
- Кто такая?- Ватор отложил карандаш.- И что ей надо?
Янку пожал плечами.- Не знаю. Местная. Что-то случилось с её дочерью.
- Хорошо, пусть войдёт.
Янку отступил от входа, приподняв полог палатки, и внутрь вола крестьянка лет сорока.
Она прикрыла глаза рукой, щурясь от света, потом нашла взглядом командира и поклонилась ему.
- Ваша милость, помогите моей девочке.
Ватор нахмурился.- Что случилось? И чем я могу помочь?- спросил он, подавляя раздражение. Женщина была не виновата в том, что у него сегодня выдался трудный день.
- Она уже полгода лежит неподвижно и не разговаривает.- Женщина комкала в руках платок.- Ноги у неё отнялись, после того дня, как графские слуги избили отца и он умер. Что мы только ни делали - и доктора из города приглашали, и носили к святым мощам в церковь, и землицу с могилы святого Парфения, что нам продал отец Власий, прикладывали - ничего не помогало. Хотела я с ней сегодня пробиться к королю-чудотворцу, но не смогла. Помогите, ваша милость, прошу,- она опять низко поклонилась.
Ватор тяжело вздохнул.- Чем же я могу тебе помочь? Я не король-чудотворец. И не называй меня "милостью" - я и не барин.
- Ты вождь,- со страстной надеждой проговорила женщина, прижимая руки к груди.- На тебе благословение божие. Король-чудотворец говорил с тобой и возложил на тебя руку. Прикоснись к ней и исцелишь, как и он. Мы живём совсем рядом. Сделай милость, помоги. Больше у нас ни на кого нет надежды.
Ватор посмотрел на Янку, тот пожал плечами, как бы говоря: "Тебе решать". Мартин, на которого он перевёл взгляд, хмуро глядел в пол.
- Хорошо,- наконец, сказал он.- Пойдём, покажешь. А ты сходи за нашим лекарем,- повернулся он к секретарю.
Когда четверо мужчин и женщина вышли из палатки, на небе уже показались первые звёзды. Её дом действительно был недалеко, и вскоре они были в комнате, где на покрытой соломенным тюфяком кровати лежала девочка лет пяти.
- Осмотри,- приказал Ватор лекарю.
Тот сел на кровать рядом с девочкой, осторожно пощупал её пульс, потрогал лоб, нажал на голень, на лодыжку.
- Можешь пошевелить пальцами на ноге?- спросил он девочку. Та покачала головой. Лекарь снова принялся за осмотр, что-то выстукивая сначала на одной коленке, потом на другой.
- Ну, как она?- спросил, наконец, Ватор.
Лекарь хмыкнул.- Всё вроде бы в порядке. Это нервный паралич. Лекарства не помогут, надо только надеяться, что со временем пройдёт само.
Женщина сцепила руки и снова умоляюще взглянула на Ватора:- Господин, помоги. Прикоснись. На тебе благословение божие.
Ватор посмотрел на своих соратников, но те старательно отводили взгляды.
Он уселся на краешек соломенного матраса. Малышка смотрела на него большими серьёзными печальными глазами.
- Как это произошло?- обратился он к матери.
- Мы из-за неурожая не внесли полностью налог за этот год и попросили отсрочки,- начала рассказ крестьянка.- Обычно управляющий разрешал, только требовал дополнительной отработки на барщине. Но в тот раз граф сам приехал в нашу деревню и приказал высечь всех должников. У Яна всегда было слабое здоровье, и он на следующий день умер. А у Любицы с тех пор отнялись ноги.
- Ясно.- Ватор вздохнул и ещё раз посмотрел на соратников, которые всё так же упорно глядели в пол. Мать замерла в ожидании. Наконец, он решился, и, придвинувшись ближе, положил девочке руку на лоб. Затем закрыл глаза. "Может же, в самом деле, просто пройти этот паралич",- думал он.- "Почему бы и нет? Почему не сейчас? Это только беспокойство",- мысленно обратился он к девочке.- "Забудь о нём на время и оно отойдёт. Вставай. Ты нужна своей матери. Ты ещё увидишь в этом мире что-то хорошее. Мы постараемся, чтобы он стал лучше".
И словно откликаясь на его безмолвную речь, девочка под рукой у Ватора слабо шевельнулась. А затем, будто пробудившись ото сна, она потянулась, сдвинула одеяло и села на кровати. Засмеялась, встала, выпрямилась и спрыгнула на пол. Мать изумлённо-счастливо смотрела на неё...
Ватор очнулся и открыл глаза. Он всё также сидел на краю соломенного тюфяка, положив руку на бледный лоб девочки. Янку смотрел в окно, лекарь вытирал руки тряпкой.
- Ну вот,- сказал Ватор, тяжело поднимаясь.- Что мог - сделал.
- Это должно пройти,- добавил лекарь.- Не надо отчаиваться. Нервные болезни часто приходят сами по себе и проходят так же.
Мать машинально кивнула. - Спасибо.
Обратную дорогу все четверо шли в мрачном молчании.
- Чёрт бы побрал этого короля с его театром,- сплюнув, сказал Янку, когда они вернулись в лагерь.
Глава 4
На следующий день армия Ватора, возросшая ещё на несколько сотен человек, подошла к паромной переправе через Алуту. За ней начиналась прямая дорога на Форополис - столицу Вартии. Однако прямо напротив переправы, взяв ружья наизготовку, стояли полсотни конников.
- Личная охрана правителя,- разглядев цвета мундиров, сказал Ватор.
Янку пренебрежительно мазнул рукой.- Что они нам сделают. У нас около трёх тысяч пехотинцев и двести кавалеристов. Они и стрелять по нам не посмеют. Сметём.
Два капитана согласно кивнули. Третий предложил:- Давайте отгоним их пушечным огнём.
Поразмыслив, Ватор отдал приказ, и повстанцы подтянули к берегу единственную имевшуюся у них пушку. Однако стражники, заметив их манёвр, немного отъехали и рассеялись, всё так же держа ружья наизготовку.
- Дела,- почесал в затылке Янку.- Нет, по ядру на каждого будет многовато.
- А ружейным огнём отсюда не достать,- Ватор покачал головой.- Ладно, переправляемся и держим оружие наготове.
Паромов у пристани стояло несколько. Когда повстанцы загрузились в них, стражники сделали несколько выстрелов, однако пули ушли далеко в сторону. Но когда паромы стали приближаться к середине реки огонь усилился, и теперь пули пролетали уже в опасной близости от солдат. Повстанцы отвечали ругательствами - из-за качки прицельно выстрелить в ответ было невозможно. Между тем стражники продолжали спокойно обстреливать переправлявшихся и их выстрелы становились всё точнее. От лодок отлетали щепки. Укрывшиеся за высокими бортами солдаты были в безопасности, но те, кто грёб, оставались беззащитными мишенями. Кое-где зазвучали крики боли - свинцовый дождь начал находить свои жертвы.
- Зачем идиоты это делают,- ругался Янку, загребая веслом, в то время как Ватор, выпрямившись, делал в ответ выстрел за выстрелом в стражников.- Ну подстрелят они несколько человек - что это, нас остановит, что ли? Мерзавцы!
С лодки, на которой переправлялась женская часть повстанческой армии, раздалось несколько криков. Янку метнул туда обеспокоенный взгляд и ещё быстрее заработал веслом.
По мере того, как паромы повстанцев приближались к берегу, стражники отступали, не переставая, впрочем, стрелять. Когда первая лодка ткнулась носом в песок, они повернули коней и обратились в бегство.
* * *
К Ватору подошёл хмурый Янку.- Ранено десять человек. И Белла - похоже, серьёзно,- сказал он.
- Наш лекарь смотрел?- спросил Ватор.
Янку махнул рукой.- Что он умеет.
- Отправляйся в город за местным доктором,- решил Ватор.- Только возьми охрану. Поблизости могут крутиться княжеские стражники.
Янку кивнул и быстро вышел.
Через полчаса он прибыл вместе с пожилым врачом, который пользовал всю округу, С некоторым удивлением Ватор заметил среди людей, которых привёз Янку, и панарского священника.
- Зачем это?- тихо спросил он своего адъютанта, кивая на монаха.
Янку мрачно посмотрел на него.- Белла совсем плоха.
Ватор покачал головой. Среди вартинов давно уже укоренилось самое низкое мнение о панарских священниках - мздоимцах и прислужниках власти. Но в случаях болезни или похорон крестьяне всё таки обычно приглашали их - сказывался страх встречи с неведомым, со смертью. Кроме того, если в древности народ смотрел на жизнь проще, то панарская церковь, насаждая своё учение, вселила в души людей веру в свою власть над "тем светом", обещая либо блаженство там, либо вечные муки - от которых, впрочем, легко можно было откупиться, пожертвовав её служителям некую толику земных богатств.
Ватор посмотрел на священника. Тот с недовольным видом озирался вокруг. Почувствовал на себе взгляд командира, монах повернулся в его сторону.
- У вас кто-то умирает?- требовательным тоном спросил он.- Меня ждут для службы в церкви.
- Тебе придётся задержаться,- буркнул Ватор. Янку уже вышел и он добавил негромко:- Женщине, возможно, потребуется последнее напутствие.
- Десять талеров,- мгновенно отозвался монах. Он успел и оценить хорошее оружие командира и заметить выгруженные с лодок кошели с монетами.
- Ты просишь за несколько слов месячный заработок рабочего на лесопилке?- сдерживая гнев, спросил Ватор.
- Напутствие святой церкви открывает падшей душе дорогу в рай,- высокопарно ответил тот.- Недавно я исповедовал боярина Глинку и его семья дала мне пятьдесят талеров, ибо многими грехами была отягощена душа его. Зато теперь он, пройдя по радужному мосту, пирует в раю, восседая среди святых праведников.
- А у вас тут,- добавил он,- наверняка души людей отягощены грехами не меньше, ибо еретики и бунтовщики вы, и против законных властей идёте. Так что десять талеров и ни крейцером меньше.
Ватор смерил его не обещавшим ничего хорошего взглядом.
- Торговцы радугой,- процедил он сквозь зубы.- Свяжите его и держите здесь, пока я не вернусь,- приказал он охранникам.
- Эй, что вы делаете,- заорал монах, когда четверо солдат схватили его и принялись связывать.- Я служитель святой церкви! Длань Божия покарает вас!
- Запихните ему кляп. И тебе, служитель святой церкви, лучше помолиться, чтобы женщина осталась жива. А восседать за одним столом с боярином Глинкой она сама не захочет,- бросил Ватор через плечо.
Монах извивался в руках солдат, тараща глаза и пытаясь выплюнуть кляп изо рта.
Когда Ватор зашёл в наспех устроенный на берегу реки палаточный лазарет, он всё понял по мрачным лицам присутствующих.
- Я бессилен что-нибудь сделать,- снимая перчатки, сказал доктор.- Пуля прошла слишком близко от сердца. Ещё пять-десять минут, не больше. Мне жаль. Такая молодая и красивая женщина.
Янку, стоявший у входа, поднял взгляд на Ватора.
- Не захочет она в боярский рай, который обещают панарские попы за золотые талеры,- негромко ответил тот на его безмолвный вопрос.- Я сам скажу ей последнее напутствие.- Он кивнул на двери, и доктор с Янку вышли, оставив Ватора и Беллу наедине.
- Мы доведём до конца дело, ради которого ты пошла с нами,- негромко начал Ватор, беря Беллу за руку. Глаза женщины были закрыты, но веки чуть подрагивали, и Ватору казалось, что она слышит его.- Ты,- он запнулся,- ты станешь фейри, и будешь сопровождать нас в походе. А потом ты будешь играть с детьми, приносить им подарки на праздники.- Он замолчал, не зная, что сказать ещё, но тут заметил, что Белла больше не дышит. Гримаса боли исчезла с её лица, оно разгладилось и на нём снова появилась обычная слегка насмешливая улыбка.- Отмучилась,- пробормотал Ватор. - Неужели вся жизнь человека только одним и заканчивается - отмучился, наконец.
Ватор поднялся, вышел из палатки и подошёл к стоявшему поодаль Янку.- Организуй похороны,- негромко сказал он.- И пусть доктор перевяжет остальных раненых. Нам надо спешить.
Командир повстанцев направился было к группе ожидавших его распоряжений капитанов, но вспомнил о панарском священнике и повернул к своей палатке. Тот сидел под присмотром солдат, связанный и прикрученный к стулу. Ватор смерил его холодным взглядом, затем жестко бросил: - Закопайте его живьём в землю,- после чего вышел, не обращая внимание на принявшегося отчаянно дёргаться в руках солдат монаха (1).
Глава 5
Переправа на плотах через Алуту заняла у повстанческого войска, увеличившегося уже до трёх тысяч человек, почти полдня. Всё это время передовые отряды были наготове, ожидая возможной новой атаки правительственных частей, но те больше не появлялись. Только когда армия повстанцев, выстроившись в несколько колонн, двинулась по тракту, ведущему в столицу, впереди показалась небольшая группа военных, одетых в зелёно-золотую форму дворцовых стражников. Один из них держал в руках белый флаг.
Дав команду солдатам остановиться. Ватор вместе с несколькими капитанами поскакал навстречу прибывшим.
Обе группы становились в двух десятках метров друг от друга. Затем из рядов стражников выехал вперёд один, с командирскими нашивками.
- Меня зовут Фессалит,- представился он.- Глава дворцовой стражи. Бывший правитель Креотул вчера покинул город и отбыл в неизвестном направлении. На собрании капитанов дворцовой стражи было принято, по предложению представителя короля Гериолда - он коснулся фиолетово-серого банта на своей шляпе - решение поддержать вашу борьбу за свободу-
- Кто стрелял в нас сегодня утром?- хмуро прервал его Ватор.
- Креотул перед отъездом отдал приказ отряду своей личной охраны задержать вашу переправу через Алуту. Больше мне ничего не известно,- сообщил глава дворцовой стражи.- С вами желает переговорить посол боярского совета.- Он отвёл коня в сторону, открывая дорогу, и вперёд выехал богато одетый вельможа. Слегка поклонившись, он обратился к командиру повстанцев:
- Достопочтенные, мы признаём справедливость ваших требований. Теперь, когда бывший правитель, запятнанный всевозможными преступлениями, бежал из страны, боярский совет, к которому по закону перешла вся власть, намерен исправить содеянное им зло. Но мы просим вас пока что, во имя патриотизма и любви к родине, воздержаться от похода на столицу.
- Родина - это народ, а не клика грабителей(2),- отрезал Ватор.- Власть отныне будет принадлежать народу. Мы прибудем в столицу завтра.
- Но,- растерянно начал было боярин, но Ватор взмахом руки прервал его.
- Я всё сказал. Соберите завтра в три часа в городской ратуше ваш боярский совет.- Он повернул коня и дал знак своим капитанам возвращаться.
Глава 6
Войско повстанцев вошло в столицу, не встретив сопротивления. Во главе передового отряда на белом коне ехал Ватор, положив одну руку на саблю, а в другой держа сноп пшеничных колосьев, как бы обещая правосудие и процветание.
Подъехав к помосту на главной столичной площади, с которого объявлялись правительственные указы, командир повстанцев спешился.
- Организуйте патрулирование главных улиц, а потом разошлите гонцов по городу, пусть объявят, что через час я выступлю здесь перед жителями,- отдал Ватор приказ своим капитанам и обернулся к Янку:- пошли перекусим.- Он кивнул на расположенный неподалёку трактир.
* * *
- Хозяин, всё самое лучшее,- громко объявил молодой гайдук, бросая на зелёную скатерть несколько золотых монет, но кабатчик уже и сам, заметив входившего в зал командира повстанцев, кинулся на кухню распоряжаться. На почётный стол были быстро водружены тарелки с наваристым борщом, блюда из тушеной крольчатины, нарезанный ломтиками сыр, белый хлеб, красное вино.
Стук и гвалт прервал выступления певицы, которая, взглянув на вошедших, отложила читару и непринуждённо подсела к Ватору.
- Ты вернулся,- с улыбкой сказала она.
- Вернулся, Тарика, как и обещал,- подтвердил Ватор.- Он внимательно посмотрел на женщину и отметил изменения с прошлой встречи. Рот растянулся ещё шире, пальцы искривились, полоска над губой белела на фоне матового цвета кожи лица - похоже, Тарика сбривала начавшие пробиваться усы. Некогда самая популярная певица города, дочь наложницы-вартинки от останского бея, потеряла даже остатки красоты. Впрочем, её взгляд оставался всё таким же манящим.
- О, Тарика, это ты!- подошедший Янку осмотрел певицу и рубанул с прямотой и жестокостью, свойственным молодости.- Как ты постарела и подурнела.
- Зато ты всё такой же вежливый и обходительный, Янку,- не слишком весело усмехнулась певица.
- У полукровок всегда так,- продолжал Янку Зан, не обращая внимания на её слова.- В молодости они писаные красавицы, а после тридцати - безобразные усатые старухи.
Когда я занимался сельским хозяйством,- продолжал он, усаживаясь за стол,- то как-то скрестил на огороде пампу с кукумбером. Гибрид получился очень вкусным, но если он лежал больше двух дней, начинал горчить. А потомства он вообще не давал никакого.
- Это называется гетерозис, юноша,- сказал, поворачиваясь к ним, человек лет сорока, сидевший за соседним столом. При звуке его голоса Ватор, с удовольствием хлебавший наваристый борщ, поднял голову, а затем изумлённо воскликнул:- Доктор Зброж! Как ты тут оказался?!
Действительно, это был Раден Зброж, с которым Ватор много раз встречался в Вайенне, столице Центральной империи, куда приезжал по делам торговли. Зброж, земляк командира повстанцев, получил образование в Вайеннском университете и остался там преподавать. Он читал лекции по сельскому хозяйству и медицине, которые посещали, в основном, небогатые фермеры и их дети.
- Присаживайся за наш стол, иллюстриссиме,- Ватор махнул рукой и хозяин трактира поспешно приставил ещё один стул.- Давно здесь?
- Уже два года,- Зброж перебрался за их стол и обменялся рукопожатием с Ватором.- Я открыл здесь аптеку, лавку семян и саженцев для крестьян, а ещё начальную школу грамоты на вартинском языке.
- Школу на нашем языке?- Ватор задумчиво посмотрел на него.- Дело, конечно, нужное. Но как правитель дал тебе на неё разрешение? Они ведь позволяют преподавать только панарскую грамоту.
- Всё верно, но лекари им тоже требуются,- усмехнулся Зброж.- Я поставил создание такой школы условием своего возвращения.
- Ну, если только так,- Ватор покачал головой. Потом он добавил:- Это очень хорошо, что я тебя встретил. Мне нужен человек, знающий здешние дела. Приходи через пару часов в ратушу. Хозяин, ещё вина,- крикнул он кабатчику.- Лучшего!
Поворачиваясь, чтобы принять кувшин, Ватор заметил мелькнувшую внутри кухни приземистую раскоряченную фигуру, которая, впрочем, быстро скрылась из виду.
- Хург?!- удивлённо воскликнул он.- Откуда здесь хурги?
При этих словах посетители трактира умолкли, а некоторые стали осторожно оглядываться.
Хурги были небольшим племенем, обитавшим в горных районах на границе между Северной империей и Останией. Они жили клановым строем и занимались в своих горах выпасом овец, а в долины спускались только чтобы пограбить. Свой род хурги возводили к мифическим оркам, якобы обитавшим в этих краях в доисторические времена и почитавших древнего бога Мелькора. В этих легендах, возможно, имелась доля правды, потому что хурги поклонялись пророку Мелькора Аблагахуну, а их внешний облик, нравы и обычаи напоминали оркские, как тех описывали сказания. Хурги были косматы, коренасты, кривоноги и криворуки, отвратительны на вид. Они ненавидели людей и самих по себе, и потому что среди тех древняя религия Малькора и Аблагахуна уже почти не находила приверженцев. Североимперцам хурги доставляли немало проблем и те часто совершали против них походы, хотя сражаться в горах жителям равнинной Северной империи было не очень удобно. Время от времени хурги перебирались в Останию, где встречали более благожелательный приём. Останские шады и беи создавали из хургов, привычных к войнам и грабежам, отдельные полки, использовавшиеся для карательных походов. Мирными профессиями хурги, как правило, брезговали, и в Вартии, жители которой занимались сельским хозяйством, скотоводством, торговлей и ремеслом, они до сих пор почти не появлялись.
- Ты не знаешь?- Тарика удивлённо глянула на него.- Вот уже несколько лет, как наш правитель - то есть, бывший правитель,- поправилась она,- обязал все трактиры, лавки и ремесленные мастерские принимать на работу хургов. С тех, кто отказывался их брать, взимали крупный штраф, так что теперь хурги у нас в городе есть повсюду.
- Ну, чудные дела творятся,- Ватор покачал головой.- Мы подняли восстание из-за новых налогов, которые ввёл панар, а если бы он попробовал навязать нам в деревни хургов, так наверное поднялось бы всё население. Но ведь хурги умеют только грабить, как же они тут работают?- с недоумением спросил он.
- Так вот и работают,- понизив голос, сказала Тарика.- Днём числятся на работе, а по ночам, сколотив шайки, грабят. А если их поймают на грабежах - отпускают. Правитель приказал судьям проявлять - как он выразился в своём указе - "уважение к традициям и национальному менталитету малого, но гордого народа". Да и это не всё!- она махнула рукой.- Хурги нас ненавидят, считают нечистыми, и те из них, кто числится при кухнях, как у нас, нередко плюют в блюда, которые подаются посетителям.
При этих словах Ватор чуть не подавился. Он отодвинул тарелку и взялся было за саблю, но Тарика отвела его руку.- Нет, нет, у нас такого не случается,- поспешно добавила она.- Хозяин следит за ним и не допускает к котлам с едой. У нас бывают знатные гости, если бы такое произошло, ему бы не сносить головы. Так что не беспокойтесь.
- Но вот хлеб лучше не ешьте,- снова понизив голос, добавила она.- Хлеб сюда доставляют из городских хлебопекарен, а там почти в каждой есть хотя бы один хург. У нас хлеб никто из местных не заказывает.
Ватор и Янку огляделись. Действительно, ни на одном столе не было видно ни ломтика хлеба. Только в углу какай-то здоровенный мужик, заказавший целого поросёнка, заедал его, откусывая от каравая белого хлеба. Однако он явно достал его из своей торбы, которая лежала рядом.