Я, правда, пытаюсь об этом не думать, но... Я не могу держать глаза закрытыми постоянно...
Дорога на работу занимает всего минут пятнадцать на машине, и день за днем, проезжая мимо домов частного сектора, я вижу теленка, которого его хозяин оставляет привязанным недалеко от своего дома. Там он лежит на зеленой траве, милый ребенок, с длинными ресницами.
Да, он не человеческий ребенок, поэтому все решили, что его можно съесть.
Я боюсь, что наступит день, когда, проезжая мимо обозначенного дома, я не увижу это славное дитя.
Скажите, почему мы так просто распоряжаемся чужой жизнью?
Они - не люди, но вот мы - млекопитающие, как и они. И все наши телевизоры, компьютеры, телефоны и прочие достижения цивилизации не дают нам права убивать и поедать детей.
Взгляните на сей мир глазами матери этого малыша. Много лет она верой и правдой служит своему хозяину, а он в свою очередь ежегодно убивает и поедает ее детей. Вы мне попробуете возразить, что, мол, они нам предназначены в пищу. Красивый ротик, накрашенный помадой, не желает думать о кусочке, только что надкушенном как о живом существе, которое еще вчера мирно лежало на траве в лучах солнца, и весь трагизм которого состоит лишь в том, что у него никогда не было права на жизнь.
Что это такое, что делает нас настоль слепыми и равнодушными к страданию слабых?
Как можем мы, просвещенные существа, следовать рациону ледникового периода, когда у тех, кто замерзал, просто не было другого шанса выжить?
Вы видели печаль в глазах обреченного животного? Вы видели, как они плачут? Или куски свежей вырезки тем и хороши, что у них нет глаз?
Однажды наступит время, когда цивилизация осуществит скачок и новый вид объявит себя царем природы, а мы с вами станем млекопитающими, предназначенными в пищу. Мы будем жить в невыносимых условиях всем скопом, мы станем рабочим скотом. Наших женщин будут оставлять в живых, потому что человеческое молоко не только вкусно, но и необычайно полезно. Мы будем постоянно рожать детей, лишь так наши новые хозяева смогут непрестанно получать наше бесценное молоко. А наших детей будут оставлять с нами только на несколько месяцев. Все мальчики будут обречены на убой, от них немного проку, а девочки либо унаследуют долю, подобно нашей, либо их тоже съедят. Ведь кто-то им, этим новым хозяевам, вложит в головы, что мы не чувствуем и не умеем мыслить, что мы - не они, и у нас нет права на жизнь, потому что мы другие.
Правда, знакомая картина? Такое уже было с фашистами, когда нас всех провозгласили скотом, и только что не ели, зато из нас при сожжении получалось замечательное удобрение, и мы были чудесной рабочей силой.
Как можем мы, просвещенные люди двадцать первого столетья, жить с "фашистом" в голове? Кто вам сказал, что животные не чувствуют? Кто вам сказал, что они не хотят жить? Как мы смогли поверить, что нам допустимо поедать чужих детей?
Прошу вас, очнитесь! Не надо больше смертей! Пусть тот малыш с длинными ресницами живет...