Сикорский Игорь Викторович : другие произведения.

Старый секретарь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  1. Лелий Африканский Старший
  Игорь Сикорский
  Книга посвящается
  Маме,
  Галине Сергеевне.
  
  
  СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
  
  
  1.Гасдрубаал, родной брат Ганнибаала (портрет) http://kotov.okis.ru/img/kotov/1.GASTRUBAAL.JPG
  
  2.Сражение при Илиппе (схема)
  http://kotov.okis.ru/img/kotov/2.ILIPPA.JPG
  
  3.Нумидийский царь Масинисса (портрет)
  http://kotov.okis.ru/img/kotov/3.MASINISSA.JPG
  
  4.Магон Барка (портрет)
  http://kotov.okis.ru/img/kotov/4.BARKA.JPG
  
  5.Первый этап сражения при Заме 202 г до н.э.(схема)
  http://kotov.okis.ru/img/kotov/5.PERVIETAP.JPG
  
  6.Походы Лелия (карта)
  http://kotov.okis.ru/img/kotov/6.LELIY.JPG
  
  
  
  ПРЕДИСЛОВИЕ
  
  Не растекаясь мыслью по древу, определимся сразу, историко-биографические очерки сборника посвящены личностям, в силу разных причин не памятных современным людям. Никто не виноват, что в это же время жили и свершали великие деяния канонические исторические персонажи, назовём их гении (злые или добрые - на ваш суд). Однако, кто может утверждать: был бы Александр Македонский Великим, если бы при нём не было талантливейших соратников-военачальников, названных позднее диадохами? Или был бы Сципион Африканский-Старший победителем Ганнибаала без своей "правой руки" Гая Лелия? Стали бы победы Юлия Цезаря столь громки и значимы без упорного противника Лабиэна? Дошли бы до самоубийства Антоний и Клеопатра, если бы Агриппа был их военачальником, а не Октавиана Августа? Не живи полководцы Стилихон, Бонифаций и Аэций, пал бы "вечный Рим" лет на сто раньше? Что смогли бы завоевать первые Рюриковичи, - Игорь Старый, Ольга Мудрая, Святослав и Ярополк, - не будь при них архиопытного воеводы Свенельда? Именовался бы Темучжин "ханом-Океаном" без "верных четырёх псов" Субэдэя, Джэбэ, Боорчу и Чжелмэ? Отбилась бы средневековая Корея от нашествия самурайских полчищ сёгуната, не будь величайшего флотоводца-реформатора Ли Сун Сина? Стал бы Григорий Отрепьев российским самодержцем без донского атамана Корелы? Прошёл бы победоносно Наполеон I всю Европу от Лиссабона до Москвы без своих блестящих маршалов?.. А ведь список можно ещё долго-долго продолжать.
  
  Мы не ставим целью исследовать "что было бы". Это и не этично, и считается не верным историческим подходом. Мы стремимся восстановить память людей и дополнить военно-историческую картину древности. Герои глав заслужили это.
  
  Одно немаловажное уточнение. Взявший эту книгу, должен знать, хотя бы в основных чертах, о таких важных военных событиях как:
  походы Юлия Цезаря, II-ой Пунической войне, завоеваниях Темучджина. Ничего сверхъестественного не требуется, нужно лишь знать азы. Если бы мы взялись за задачу подробно и обстоятельно показать и канву, и стержень событий, то попросту утонули в фактическом материале... Вместе с читателем и утонули бы.
  
  Книга рекомендуется изучающим.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Он думал: у римлян остался
  один-единственный полководец -
  остальные убиты Ганнибаалом...
  [Ливий, XXIX, 1(20)]
  
  
  
  -1-
  ГАННИБААЛОВЫ УРОКИ
  
  Мы с Вами в Республиканском Риме конца III века до Р.Х.
  
  Дата рождения главного героя достоверно неизвестна. Отталкиваться можно лишь от времени, когда жил друг и покровитель Гая Лелия - знаменитый Публий Корнелий Сципион Африканский-Старший, т.е. от периода с 235 по 183 гг.. до н.э. Доверимся Полибию: "С юных лет и до самой смерти он (Лелий - прим.авт.) участвовал во всех предприятиях Публия и знал все его (Сципиона - прим.авт.) планы" [Полибий, X, 3(2)]. Вероятнее всего, в отрезке 236-234гг. следует искать момент появления на свет Лелия, ровесника Сципиона.
  
  Два неоперившихся римских юнца толком не успели заявить о себе ни на политическом поприще, ни на военном. История не отпустила им времени. В 17-летнем возрасте молодой патриций и знатный плебей, Сципион и Лелий, прямо из детства попали в суровую взрослую действительность самой страшной и кровавой войны, какую только вёл за всю свою долгую историю римский народ. II-я Пуническая война, нашествие на Италию молодого (26 лет), но уже многоопытного в ратном деле Ганнибаала Барки*
  
   \\\*? "Барка" - на пунийском языке (родственный финикийскому, древнесемитской группы) означало "Молния". Так же следует сказать, что произносить правильнее не Ганнибал, а Ганнибаал - (финикийский) переводится как "Дар бога Баала". Культ Баала, бога-демона, в Карфагене и на Ближнем Востоке в древности можно сравнить по значимости с Культом Зевса-Юпитера в греко-римском мире.\\\.
  
  В 218г. римский сенат и народ вздрогнул от ошеломляющего известия: карфагенская армия осадила и взяла приступом союзный Риму город Сагунт (Северо-восточная Испания, см.карту). К тому времени население Римской республики уже успело привыкнуть к победам своего оружия, к агрессивной, великодержавной внешней политике. В III в. до н.э. латиняне бивали не одного грозного противника: галльские полчища, самнитские ополчения; те же карфагеняне проигравшие I-ю Пуническую войну (264-241гг.). В числе побеждённых значился такой крупный полководец как Пирр, царь молоссов горного Эпира, родственник самого Александра Великого. Потому захват пунийцами важного в военно-экономическом отношении полиса, являлся пощёчиной в понимании всех римлян, от богатейшего нобиля до самого захудалого плебея. Рим был и сам не прочь поживиться в Испании, но был опережён. Но кем?! Теми, кто всего двадцать лет назад проиграли им Корсику, Сардинию и Сицилию?! Непомерные амбиции Ганнибаала, с одной стороны, и римской державы, с другой, предопределили начало войны, она не могла не начаться между двумя мощнейшими "хищниками" Западного Средиземноморья.
  
  Ганнибаал, как планировал его отец, неукротимый Гамилькар Барка (оба извечные враги римского народа), решил перенести бремя военных действий на территорию Италии. Решил, подготовил и, как известно, талантливо выполнил. Собрав громадную для своего времени армию более чем в 110 тысяч человек (!), Пуниец свершил, казалось бы, невозможное: преодолел Пиренеи населённые воинственными горцами, возмутил полузависимых от Рима провансальских галлов и организованно двинулся к Альпийским перевалам.
  
  218 год - год консульства Публия Корнелия Сципиона и Тиберия Семпрония Лонга. Первый - это отец будущего Сципиона Африканского.
  Соответственно римским законам консулы приняли верховное руководство военными силами Республики. Сципиону Старшему жребий определил под команду испанский театр боевых действий. На лицо довольно непонятная самоуверенность сената, явная недооценка Ганнибаала. "Зарвавшегося" Баркида даже и в мыслях не собирались впустить на территорию Республики. Наоборот, планировалось загнать захватчика обратно в Иберию. "Ошибки в истории учат нас тому, что мы ничему не учимся", - кажется эта аксиома извечна.
  Второму консулу поручалось ведение войны в Сицилии и, по мере возможности, Африке. Совсем молодым юношей Публий Сципион отправлялся в поход вместе с легионами отца. Проходить военную практику с ним, скорее всего, отправился и наш Гай Лелий.
  
  Сципион-отец не успел перехватить Ганнибаала перед Альпами на реке Родан, на территории Нарбоннской (Косматой) Галлии. Тогда, отправив большую часть своего 25-ти тысячного войска во-главе с младшим братом Гнеем в Испанию, консул отбыл из города Массилии в Трансальпийскую (Заальпийскую) Галлию, что лежит между двумя хребтами Альпийским и Аппенинским, на судах. Там он сформировал ударный кулак из местных римских гарнизонов и изготовился встретить и атаковать войска poeni*,
  
  \\\* "poeni" - "пунийцы" (лат. язык), римское название финикийских колонистов основавших Карфаген.\\\
  
   измотанных долгими горными переходами, на реке Тицин (совр. р. Тиччино, приток р. По).
  
  Ганнибаалу, как всеми ожидалось, переход через Альпы дался дорогой ценой. В Италию спустились с обледенелых вершин всего около 30 тысяч воинов (считая вместе с пополнением от ряда союзных галльских племён - прим.авт.). Многие погибли в боях с горскими племенами, многие замёрзли на заснеженных вершинах, многих поглотили многочисленные бездонные пропасти, а кому то повезло быть отпущенными домой, как бы сегодня сказали "в виду профессиональной непригодности". Но вёл в бой своих измученных наёмников один из лучших полководцев всех времён и народов...
  
  По расчетам Сципиона-отца первое столкновение произошло на реке Тицине, при примерном равенстве сил сторон. Умело использовав численное и качественное преимущество в тяжёлой (галльской) и лёгкой (нумидийской) кавалерии, Ганнибаал в скоротечном маневренном бою наголову разбил железные римские легионы. Окружив и сдавив противника с флангов, североафриканские всадники едва не пленили самого консула. Раненый тот едва сумел скрыться от преследования, возглавив паническое бегство своих солдат.
  По преданию хранившемся в семье Лелиев, вековых клиентов фамилии Сципионов, Сципиона-отца спас его несовершеннолетний сын*
  
  
  \\\*У древних римлян времён Республики полное совершеннолетие наступало официально в 30 лет.
   Знаменитый грек Полибий, римский историк, начал проживать в Италии после 168 г., года ознаменованного поражением македонских войск при г.Пидне. Победа отдала в руки Рима Македонское царство и, фактически, всю Грецию. Полибий был оклеветан врагами и интернирован в качестве заложника в Республику, где стал клиентом Сципиона Африканского-Младшего.
  \\\
  
  По прошествии многих лет (после 168г.до н.э. ) уже престарелый Гай Лелий лично пересказал эту притчу знаменитому историку Полибию, что наводит на мысль об участии в той битве нашего главного действующего лица.
  
  Римская армия, преследуемая наседавшим авангардом пунийцев, отступила к р. Требии, куда вовремя подоспел второй консул Семпроний Лонг, приведший войска из Сицилии. Здесь продолжилось боевое крещение в биографии Гая Лелия и его юного патрона. Крестным отцом выступал бессердечный ментор Ганнибаал.
  
  Равенство мощи противоборствующих армий фактически не изменилось: пришедшая к римлянам помощь восполнила урон, понесённый в первом сражении; по-прежнему у Ганнибаала было преимущество в коннице (9-10 тысяч против 4-5 тысяч) и слонах (у римлян "танки древности" отсутствовали вовсе). Сценарий с фланговыми "марш-маршами" повторился, римская конница бежала опрокинутая нумидийскими всадниками, балеарскими пращниками и лучниками, оставив свою пехоту на волю рока и торжествующих карфагенян. Легионеры сражались стоически, отражая конные наскоки со всех сторон, и даже опрокинули колонну слонов фронтальной контратакой. Ганнибаал перевёл около 10 уцелевших слонов против правого фланга Семпрония, где сражались галльские союзники римлян, гораздо менее стойкие в рукопашном бою. Решение оказалось верным, вспомогательные войска из галльской пехоты бросились бежать при первом же натиске. Тяжёлая пехота римлян в составе около 10-ти тысяч человек, как и в первом сражении, сумела прорваться из окружения и уйти к близлежащему городу Плаценции, чудом избежав полного разгрома.
  
  Отец и сын Сципионы во время баталии находились в тылу, руководя обороной укреплённого лагеря, там же находился и Лелий. Рана, полученная при Тицине, сослужила добрую службу Сципиону-отцу, избавив его от участия в фатальном сражении, а значит и от ответственности за поражение, и возможности погибнуть от копий "диких" нумидийцев. Большая часть вины за неудачную компанию 218 года легла на плечи одного Семпрония, тем более Сципион-отец смог скрытно довести остатки войск до Плаценции и далее до Кремоны, воспользовавшись изнеможением противника и дождливыми сумерками [Ливий, XXI, 56(6-9)]...
  
  Наступил 217г. Были избраны новые консулы. Фамилия Сципионов осталась на военном Олимпе Республики, позор военных неудач не отодвинул их в тень, но Лелий и его знатный друг надолго запомнили суровые уроки воинского искусства, преподанного великим мастером из Карфагена. Многое из арсенала тактических новаций Пунийца впоследствии будет успешно применяться на боевом поприще обоими молодыми людьми.
  
  ...А Ганнибаал через Аппенины всё-таки добрался до сердца Италии...
  
  
  ***
  
  В дни неуспехов Сципиона-старшего дела его младшего брата Гнея шли довольно неплохо. Гасдрубаал Барка, брат Ганнибаала, сохраняя силы, уклонялся от решающего сражения, без боя отдавая римлянам земли севернее р. Ибер. В 217г. на испанский ТВД прибыл Сципион-отец, в качестве проконсула провинции. Сын его, как и верный клиент Лелий, остались на сей раз дома, в Риме.
  
  Публий Корнелий Сципион-сын, несмотря на юные годы, уже успел зарекомендовать себя опытным офицером. Его карьера развивалась хоть и не блестяще, но твёрдо и поступательно вверх, чему способствовала слава храброго воина заработанная при Тицине и знатность происхождения. В 216г., 19 лет от роду, в должности военного трибуна он командирован в главную действующую армию, во II-ой легион. О Гае Лелии данных нет, но очень может быть, что он находился в это время рядом со своим другом и покровителем. В Республике не было ничего удивительного в том, если клиентура следовала за своим покровителем на войну либо в качестве прислуги, либо выполнять адъютантские функции, либо обязанности телохранителей-оруженосцев (etc).
  Теперь у Публия и Гая опекунов не было, им приходилось самостоятельно доказывать свою воинскую пригодность, а уж бог войны Марс-пехотинец постарался в этот год провести жестокий экзамен на выживание.
  
  Никогда ещё Рим не выставлял на поле брани столь внушительные вооружённые силы. В Апулию против Ганнибала прибыла, в начале 216г., армия численностью более 85 тысяч (!)*
  
  \\\* И.Ш.Кораблёв. Ганнибал. Ростов-на-Дону. 1997. С.220.\\\
  
  человек, ведомая обоими римскими консулами. Небезынтересна реакция карфагенского полководца, под рукой которого насчитывалось едва ли 50 тысяч ветеранов. Он обрадовался (!). Обрадовался возможности разом покончить с живой силой неприятеля и, ко всему прочему, накормить свою голодную армию за счёт продовольственных припасов ещё не побеждённых римских легионов [Ливий, XXII, 40(7-9)].
  
  Мы не будем описывать сражение при местечке Канны, на берегу р. Ауфид. Его ход знает каждый смышленый школьник. Итог баталии: катастрофическое поражение римской "армады".
  
  Сципион-младший, в римской классической традиции это нарочито подчеркнуто, в те ужасные дни всё же опять умудрился снискать себе воинские лавры. Предвзятость римской исторической традиции очевидна, но главное же, на наш взгляд, ему и Лелию повезло хотя бы в том, что они уцелели в устроенной Ганнибалом кровавой резне. Сципион оказался в числе 19 спасшихся военных трибунов из 48-ми (!) [Ливий, XXII, 49(16)], более 100 римских сенаторов нашли свою смерть в тот день, - факт сам по себе говорит, что poeni били офицеров врага целенаправленно, на выбор.
  
  К концу баталии остатки римской тяжёлой пехоты прорвались сквозь толщу нумидийских конных масс и ушли в два тыловых укреплённых лагеря, откуда, соединившись на следующий день в одну колонну числом около 4200 человек, дошли до близлежащего г. Канузия. Среди беглецов укрывшихся за стенами города оказалось всего четверо военных трибунов, офицеров высшего состава не было вовсе. На воинской сходке выбрали двух командиров - Аппия Пульхра и Публия Сципиона. Второй тут же принялся наводить дисциплину, твёрдой рукой пресекая панические настроения гарнизона. С помощью незначительного эскорта трибун арестовал многих зачинщиков беспорядка (Лелий наверняка не оставил своего патрона в столь решительном деле - прим.авт.) [Орозий, IV, 16(6); Ливий, XXII, 53(4-11)]. Затем Аппий и Сципион через гонцов разыскали Гая Терренция Варрона, одного из неудачливых консулов (другой пал в бою), и сообщили ему о своём местонахождении, способствовав воссоединению остатков римских войск разбитых при Каннах. Составился 10-ти тысячный отряд, мало-мальски способный вести хотя бы партизанские действия...
  
  С этого момента имена Сципиона-сына и его верного друга Лелия бесследно исчезают из поля зрения античных историков на долгих три года, что удивительно при тенденциозности древнеримских историков, и греческого происхождения так же, восхвалять каждый шаг "великого покорителя Африки".
  
  В связи с этим интересен следующий момент, подробно переданный Титом Ливием. В 215г. решением сената римские граждане уцелевшие при каннском погроме или выкупленные из ганнибаалова плена, были сосланы на Сицилию до скончания войны с Карфагеном, дабы пораженцы не оскверняли землю родины. Т.н. "штрафников" в ссылку отвёл Аппий Клавдий Пульхр, сотоварищ Сципиона-сына по канузийскому сидению [XXIII, 31(2-5); XXIV, 18(1-10)]. На острове опальные воины приняли участие в знаменитой и кровопролитной осаде "архимедовых" Сиракуз, под руководством неукротимого и свирепого Марка Клавдия Марцелла. В январе 212г. Пульхр появляется в Риме и... назначается волей диктатора Гая Центона на высшую государственную должность, консулом (!). Тогда же появляется из забвенья Сципион-сын и избирается в курульные эдилы*(!)
  
  \\\*В Риме той поры должность эдила обязывала избранного следить за благоустроенностью Города, контролировать охрану государственной казны, проводить раздачи бесплатного хлеба гражданам и т.п. Всего количество эдилов равнялось 4-ём. Двое избирались из патрицианских родов (партии аристократов) и двое из плебейской знати (т.н. демократической оппозиции).\\\
  
  [Ливий, XXV, 2(6-8)]. Это значить могло лишь одно, что с каннских офицеров-неудачников опала была снята! Пульхр, Сципион-сын и наш Гай Лелий были прощены до окончания срока действия приговора 215 года! Эта весть достигает ушей рядовых солдат-"штрафников" на Сицилии, которые не преминули возмутиться несправедливостью "отцов-сенаторов" и потребовать послабления наказания себе [Ливий, XXV, 6-7]. В ответном послании сенат нехотя, с известными ограничениями, но передал решение вопроса на усмотрение авторитетного проконсула Марцелла. Был достигнут своего рода компромисс между нобилями и демократами Республики. У сильного всегда бессильный виноват...
  
  Только изгнанием знатного отпрыска Клавдиева рода объясняется пропажа Сципиона-сына и Лелия в исторических анналах. Вынесение сурового приговора выжившим незнатным участникам Каннской битвы не позволяло римской партии аристократов оставить безнаказанными и своих представителей. Так же вполне вероятно, никаких наказаний богатым "каннцам" прилюдно не вынесли, а спустили дело, по современной терминологии, "на тормозах", затратив "энное" количество золота в купе с политическими связями. Возможно, П.Сципион и Г.Лелий три года тихо пережидали на какой-нибудь загородной вилле, пока впечатления о позоре не поистёрлись из людской памяти. Упоминать о чёрных страницах из книги жизни национальных героев в римской историографической традиции не позволялось, даже полунамёком. Эти страницы вырвали.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  -2-
  
  ИСПАНИЯ: ТРИУМФ - ТРАГЕДИЯ - ТРИУМФ
  
  
  На Иберийском полуострове весь период с 217 по 213гг. римляне, как бы в отместку за страшные поражения, которые им наносил в это же время Ганнибаал в Италии, раз за разом громили многочисленные наёмные армии посылаемые Карфагеном из Африки. Братья Сципионы приноровились к хитроумным и коварным способам ведения войны применяемых пунийцами. Да, и соперником на "фронтах" выступал не лучший стратег Африки, а всего лишь жалкое его подобие.
  
  До 214 года братья одержали беспрерывную цепь убедительных побед, подчинили абсолютное большинство иберийских племён, пресекли попытку Гасдрубаала Барки прорваться из Испании в пределы Италии на соединение с сородичем и даже произвели (213 г.), переправившись через Океанский пролив (совр. пролив Гибралтар), высадку в Северной Африке, метрополии poeni. И это при перманентном, значительном количественном превосходстве карфагенских контингентов.
  
  В 212 году обстановка кардинально изменилась в связи с появлением в Испании "орды" великолепной нумидийской конницы под руководством совсем юного североафриканского племенного царевича Массиниссы*,
  
  \\\*II-я Пуническая война, так уж случилось, была войной молодых дарований. Самые знаменитые и удачливые военачальники, как с той, так и другой стороны, находились в возрасте от 17 до 30 лет (все братья Баркиды, Сципион-сын, Массинисса, Лелий и другие), за редким исключением.\\\
  
   недавно заключившим с карфагенянами военный союз. Ко всему прочему, несколько воинственных кельтиберских племён восстали против римского владычества, благодаря искусной дипломатии карфагенян.
  
  Успехи усыпили бдительность победителей. Численное превосходство противника давно не пугало римских полководцев и их ветеранов, привыкших без особого труда разгонять первым же решительным натиском нестойких в бою испано-ливийских наёмников. Потому сенат Рима подкрепления из Италии не послал, да их никто и не просил. За очередную недооценку мощи неприятеля, по неписаному закону всех войн, пришлось платить кровью.
  
  Вдобавок, Сципионы совершили грубейшую стратегическую ошибку, разделив силы. Две крепкие, но относительно немногочисленные римские армии буквально разрывались между тремя большими армиями противника. В предчувствии беды, испанские вспомогательные отряды покинули своих римских сюзеренов. В результате, незамедлительно произошла первая трагедия. Во встречном бою с мятежными испанцами, к которым подоспела свежая помощь в лице кавалерии Массиниссы и лёгкой пехоты Магона Барки (родственник Ганнибала), погиб Публий Сципион. Мало кто из воинов, первой по боеспособности и численности римской армии в Испании, вырвался живым из кольца окружения. Гней Сципион не надолго пережил старшего брата, его обескровленный корпус был загнан превосходящими силами врагов на одинокий холм и в ходе штурма наполовину уничтожен. Римский командующий был заколот в свалке, остатки побеждённых разбежались по близлежащим лесам.
  
  К концу 212г. несмотря на ряд небольших неудач в столкновениях с отчаянно сопротивлявшимися остатками римлян (легаты Луций Марций и Гай Нерон), карфагеняне восстановили довоенный "статус кво", закрепившись на старой границе по р. Ибер, пока не претендуя на большее.
  
  
  
  
  ***
  
  
  Осенью 211г. Публий Корнелий Сципион-сын с полномочиями проконсула (но не в звании проконсула - прим.авт.) и его официальный легат Гай Лелий прибыли с 10-тью тысячами пехотинцев и 1 тысячей конницы на север Пиренейского полуострова, принять верховное командование над римскими экспедиционными силами. Друзьям не исполнилось и по 25 лет, т.е. по римским законам они считались несовершеннолетними. Избрание на столь ответственный пост произошло по той простой причине, что в Риме не нашлось желающих баллотироваться в командующие на беспокойный и опасный испанский "фронт". Храбрейшие сражались с Ганнибаалом в Италии или осаждали Сиракузы, остальных отпугивала горькая участь погибших Сципионов, бывших командирами опытными.
  
  Опорным пунктом своих войск Сципион избрал город Тарракон (совр. г. Таррагона), откуда весной 210 года выступил в первый самостоятельный поход. С 27-28 тысячной армией он переправился через Ибер, в районе устья. "Никто не знал, куда направляет войско Сципион, кроме Гая Лелия" [Ливий, XXVI, 42(5); Полибий X, 9(1)]. Собственно говоря, это был даже не поход, а скорее набег на Новый Карфаген, являвшимся крупнейшей военно-экономической базой Пунийской Испании. К столкновению с главными регулярными частями противника Сципион пока был не готов, а потому действовать нужно было молниеносно, не дожидаясь подхода трёх армий карфагенян.
  
  Уже через неделю, делая за дневной переход более чем по 60 км (!), римские когорты появились по Н.Карфагеном. Вдоль побережья, параллельно и синхронно сухопутным силам во главе со Сципионом, Гай Лелий вёл вспомогательный флот. Вызывает изумление, как под Сагунтом Сципион проскочил буквально под носом у Гасдрубаала Барки и тот ничего не заметил (или не решился в одиночку навязать бой - прим.авт.)... Так же поражает и то, что при морской гегемонии Карфагена Лелий проскользнул незамеченным на добрых полтысячи миль и одновременно с патроном привёл боевой флот и блокировал Новый Карфаген с моря. Но вражеский гарнизон, возглавляемый Магоном (не путать с братом Ганнибала - прим.авт.), насчитывающий более 3 тысяч защитников, не считая примерно 10-ти тысяч горожан, врасплох не застали. Рoeni даже первыми напали на врага, но их вылазка была с лёгкостью отбита римлянами.
  Развивая успех, Сципион в тот же день штурмовал крепость. Лелий повёл атаку с моря [Ливий, XXVI, 45-48; Полибий, X, 12(2)]. Первый приступ захлебнулся под градом дротиков и стрел карфагенян. Начавшийся отлив заставил Лелия отвести корабли дальше от берега. Но, в соответствии с поговоркой "нет худа без добра", отлив не только отогнал римский флот, но и обнажил Н.Карфаген со стороны моря, чем незамедлительно воспользовался Сципион, бросив ударный отряд в 500 человек по обмелевшей лагуне (какие-либо укрепления на этом участке обороны отсутствовали). Штурм продолжился.
  
  Вновь на высокие стены упорно карабкались с северной стороны римские солдаты и с западной моряки Лелия. А вот со стороны обмелевшего залива никто римлян не ждал. Последние "аки посуху" беспрепятственно вошли в Н.Карфаген через порт и с тыла напали на защитников главных ворот. Взломав засовы с обеих сторон, легионеры неудержимо хлынули в город. Победители учинили беспощадную резню. Магон с немногими солдатами скрылся в цитадели, но вскоре сдался на милость победителя, видя бесперспективность дальнейшего сопротивления. Богатый, прекрасно укреплённый Новый Карфаген пал за один день! В руки Сципиона попали несметные запасы продовольствия, железа, дерева, оружия и, главное, знатные заложники, взятые карфагенянами из многих испанских племён в залог союза и повиновения.
  
  Комендантом захваченного города и ответственным за пленных пунийских офицеров Публий назначил Гая Лелия, патрули на улицах несли его менее потрепанные в бою матросы. В последующий после победного штурма день римский полководец раздавал награды отличившимся. Вклад Лелия в сципионову викторию чётко обрисовывает следующая цитата Ливия: "Наивысших похвал удостоился Гай Лелий, начальник флота, - Сципион приравнял его к себе и даровал золотой венок и тридцать быков" [XXVI, 48(14)]. Такую щедрость молодого патриция скептики могут объяснить дружескими отношениями и эйфорией от первой одержанной самолично победы (и правда, значение успеха было на самом деле велико). Может быть, но лучше исследуем источники далее...
  
  Заложников Сципион дальновидно приказал освободить без выкупа, чем приобрёл многих сторонников среди населения Юго-Восточной и Центральной Испании.
  
  Восстановив крепостные стены и оставив гарнизон, римская армия удалилась на зимние квартиры в Тарракон. А Гаю Лелию выпало почётнейшее поручение товарища - быть вестником победы. Под военным конвоем, на пентере* со знатными пленниками на борту, легат отбыл в Остию**.
  
  \\\* Тип военного парусного судна, с пятью палубами гребцов.
  ** г.Остия - порт столицы республики и империи, Рима, в устье р.Тибр.\\\
  
  
  После месячного плавания, Лелий доставил Магона и свиту его в Рим, где отчитался перед сенатом и народным собранием граждан Города по итогам оконченной компании. Через несколько дней после прибытия легата спешно отправили обратно, - было не до триумфов и оваций, т.к. до Рима всё настойчивей доходили слухи о подготовке Карфагеном нового вторжения из Испании в Северную Италию. На данный момент объединение братьев Баркидов страшило римлян более всего.
  
  
  ***
  
  Не успела наступить подходящая погода для открытия военной кампании 209 года, как Сципион выступил в очередной поход-набег, едва дождавшись прибытия Гая Лелия. Привлекает внимание такая строчка из труда Ливия: "...без него [Лелия] он [Сципион] не хотел предпринимать ничего важного..." [XXVII, 17(8)] Лелий забрал в поход всех своих матросов, т.к. флот был не у дел, а сухопутные части нуждались в пополнении.
  
  Целью римского полководца на этот раз была армия Гасдрубаала Барки, неосмотрительно далеко выдвинутая к реке Эбро. Снова римским воинам предстояло действовать стремительно, чтобы успеть уничтожить лучшую часть живой силы противника до подхода остальных двух армий карфагенян. Гасдрубаал, решил не уклоняться от столкновения, имея приказ из столицы прорываться в Италию на помощь брату, творящему уже какой год чудеса военного искусства в самом логове неутомимого врага...
  
  Откровенно говоря, решение пунийского полководца вызывает недоумение. Если уж, как показывают источники, он решил разбить Сципиона перед отправкой на итальянский ТВД, чтобы иметь крепкий тыл в Испании, то почему пренебрёг возможностью отступить в направлении остальных армий карфагенян? Заманив Сципиона, в глубь подвластных Карфагену территорий, и объединив силы с Магоном Баркой и Гасдрубаалом (сын Гисгона), уничтожить малочисленного неприятеля утроенным ударом в генеральном сражении, с тактической точки зрения, не представляло особого труда. Чем руководствовался разум отнюдь не бесталанного пунийского "генерала"? А если уж Гасдрубаал Барка был полон решимости драться, то почему бросил своих людей в окружении, когда исход главного боя был далеко неясен? Исходя из имеющихся источников давать оценку сегодня достаточно трудно.
  
  ...Итак, оба военачальника свели свои войска у города Бекулы, в узкой долине реки Бетис (см.карту). Главные силы карфагенян укрылись за стенами укреплённого лагеря. Опять же непонятно с какой целью, Гасдрубаал выстроил нумидийскую конницу за воротами, которую в условиях стесненного манёвра на холмистой местности, легко обратили в бегство передовые отряды лёгкой пехоты римлян. Как в случае с Новым Карфагеном, увлечённые преследованием, легионеры чуть было не ворвались на плечах противника в ворота укрепления, но Сципион, наученный горьким опытом Тицина, Треббии, Канн, заподозрил, что пунийцы приготовили коварную ловушку и отдал, не очень своевременный, приказ прекратить атаку.
  
  На второй день две римские когорты заперли выходы из долины, отрезав пути отступления Гасдрубаалу, но тот уже успел ускользнуть до того, забрав казну и всех слонов. Оставшиеся без руководства (!) силы африканцев скопились на вершине и уступах крупного холма. Велиты*
  
  \\\* Велит - легковооружённые солдаты, без металлических панцирей (вооружение: 5-6 дротиков, лук и стрелы или праща).\\\
  
   Сципиона после упорной стычки выбили соперников с нижних террас. В ходе небольшой передышки Сципион перестроил войска. В центре находились легковооружённые части и испанские союзники. На правом крыле во главе моряков и тяжёловооружённых легионеров поставлен Лелий. На левом фланге отборные части вёл сам Публий.
  
  Центр римлян бросился в лобовую атаку, сковав фронт противника; Публий и Гай, каждый со своей стороны, совершили фланговые обходы. Первыми, в ходе яростной сечи, на верхнюю террасу (последний и главный оплот противника) поднялись воины Лелия [Ливий, XXVII, 18(17)]. Карфагеняне попытались перестроиться, но не успели вывернуть свои крылья навстречу и лишь поломали строй в центре. Сципион тут же бросил своих правофланговых в образовавшуюся щель. Но и теперь расстроенные порядки пунийской армии (без слонов (!), без конницы Массиниссы (!!), без командующего (!!!) - прим.авт.) продолжали некоторое время обороняться, пока Гасдрубаал со свитой убегал к Пиренеям...
  
  Около 10-ти тысяч испанских и ливийских наёмников попали в плен. Тут мы наблюдаем, как и при Н.Карфагене, что Сципион перенял ещё один приём Ганнибаала - дипломатический, - отпустив по домам пленных испанцев, объявив, что воюет только против африканцев. Восторженные новые адепты провозгласили римского стратега своим царём, но тот дипломатично отказался. Среди африканских пленных, которых по приказанию Сципиона должны были продать в рабство, оказался племянник самого Массиниссы, того самого главы грозного 5-титысячного нумидийского конного корпуса (точнее, уже 3-ёхтысячного, т.к. 2 тысячи всадников полегло на первом этапе этого последнего сражения - прим.авт.) воюющего на стороне poeni. Мальчика царских кровей "великодушно" отпустили и, через непродолжительное время, Карфаген лишится лучшей конницы в мире... Но это предстоит в ближайшем будущем в пустынях Северной Африки, а пока красивый дипломатический жест Публия Корнелия выглядел скорее эффектным, чем эффективным.
  
  Не успели римские легионы пройти и половину пути обратно домой, как на место побоища явились из Дальней Испании (южная треть Пиренейского полуострова, другое название - Лузитания) армии Магона Барки и Гасдрубаала, сына Гисгона. Они опоздали, Лелий и его командир были уже вне досягаемости.
  
  
  
  
  
  ***
  
  Теперь предлагаем задаться небезынтересным вопросом: сумели ли Сципион и Лелий переломить ход войны в Испании в свою пользу?
  Ввиду последних крупных неудач, отныне карфагеняне не решались на прямое столкновение. Гасдрубаал, сын Гисгона, увёл объединённые силы в Лузитанию, к берегам Атлантического океана, где ещё не прогремела слава римского оружия. Магон Барка отправился на Балеарские острова вербовать лучших в мире пращников и лучников. Массиниссе был отдан приказ начать со своими всадниками партизанские действия на римских коммуникациях, равно как и против изменивших кельтиберских племён (т.е. оставлен один против всех? - прим.авт.). Похоже, что ответ на заданный вопрос должен быть положительным: да, сумели.
  
  А вот, по мнению классика истории Теодора Моммзена, Сципион не справился с главной поставленной задачей, а именно, - не пропустить пунийские подкрепления на Аппенинский полуостров. Ведь брат Ганнибала прорвался в Галлию и навис грозовой тучей над Этрурией* . Продолжим мысль великого учёного: быть может поэтому Публий Сципион, чувствуя за собой некоторую вину, "... по словам некоторых [античных] писателей, послал из Испании Марку Ливию [один из консулов 207 года, должный противостоять вторжению Гасдрубаала - прим.авт.] ... : восемь тысяч испанцев и галлов, две тысячи легионеров, тысячу конников-нумидийцев и испанцев ... под началом Марка Лукреция" [Ливий, XXVII, 38(11-12)]** .
  
  \\\ *Т.Моммзен. История Рима. С.-Пб.1994 Т.I. С.499.
   **В целом, кампания 208г. прошла в спокойном ритме. Воюющие стороны накапливали силы, переманивали друг у друга на службу испанские племена. Вся Европа следила, затаив дыхание, за действиями братьев Барка и противостоящих им консулов Ливия и Нерона.\\\
  
   Конкретизируем, немного забегая вперед, Сципион не справился с поставленной задачей дважды. Во второй раз он упустит, в 206 году, второго брата Ганнибаала Магона, который по пути в Италию вдобавок осмелится напасть на Новый Карфаген [См.: Ливий, XXVIII, 36(4-13)]... Получается уже иной ответ на поставленный вопрос. Тактические проблемы были решены Сципионом и Лелием блестяще, но стратегическую выгоду от этого Рим так и не получил. В Дальней Испании Сципион теперь завязнет еще на несколько лет, а Карфаген как посылал наёмников отсюда в Италию и Африку, так и будет посылать до конца войны. Хотя однозначно винить Сципиона сложно. То, что он выжил в кампаниях 210-208 годов уже можно назвать чудом. А если ещё и победить в итоге... Но в своем поражении скорее виноваты бесталанные "коллеги" Ганнибаала, сами пунийские полководцы в Испании...
  
  После Бекульского поражения виновник несчастий карфагенян Гасдрубаал Барка остановил свой бег только за пиренейскими перевалами. Зато, как истинный пуниец, он сберёг казну и развернул широкомасштабную "торговую деятельность" по найму галльской молодёжи. Навербованную армию, по слухам огромную, от немедленного перехода через Альпы задержали только зимние снегопады, рано закрывшие горные проходы.
  
  Мы не преследуем цели описать итальянские кампании, скажем только, что Гасдрубаал был разбит в упорнейшем сражении, по размаху сравнимым с Каннским. Пунийский полководец погиб в одной из последних кавалерийских атак, как настоящий солдат. Его труп римляне отыскали, отрубили голову, которую подбросили страже у ворот лагеря Ганнибаала. Потери побеждённых были грандиозны: только убитых было более 50 тысяч...
  
  Следующий 207 год со всей очевидностью показал почти полный упадок морально-боевых качеств пунийских формирований и их испанских союзников. Об этом говорит такой факт, что Сципион не побоялся разделить свои немногочисленные силы. Около 10 тысяч воинов под командой пропретора Марка Силана были посланы против высадившейся под Новым Карфагеном вспомогательной армии Ганнона, присланной из Африки взамен переставшей существовать армии Гасдрубаала Барки. Сюда же явился другой брат Ганнибаала Магон Барка во главе вновь навербованных балеарских стрелков. Сципион и Лелий с главной армией ушли в Бэтику, попытаться перехватить армию Гасдрубаала, сына Гисгона.
  Некоторая самонадеянность римского штаба оказалась оправданной, корпус пунийцев под Новым Карфагеном был с лёгкостью разбит и рассеян, Ганнон взят в плен, а Магон Барка бежал в Гадес. Преследование собственно Гасдрубаала завершилось безрезультатно. Тот отвёл свою армию под укрытие крепостных стен Гадеса, последний, крупный и значительный город карфагенян в Испании на Атлантическом побережье (см.карту). Противник не принимал боя, удачно маневрировал и, размещая по пути гарнизоны во встречных многочисленных горных труднодоступных крепостцах, сковывал оперативный простор римских войск. Сципион не рискнул остаться осаждать мощную крепость в глубине враждебно настроенной Дальней Испании и удалился обратно в Тарракон на зимние квартиры. На том компания завершилась.
  
  Границы владений Рима и Карфагена на Иберийском полуострове с 209 года фактически не соприкасались. Во власти Сципиона была почти вся Восточная Испания и частично Центральная. Гасдрубаал и Магон ещё удерживали Юго-Западную. Долина реки Бетис являлась буферной, нейтральной территорией, где происходили основные военные операции соперников. Область Бетика превратилась в ристалище-полигон. Здесь и состоялось очередное крупное сражение.
  В 206 году Гасдрубаал, Магон и Массинисса с животворящей помощью "золотого тельца" смогли, наконец, набрать армию (числом не менее 55 тысяч), способную бросить вызов римскому оружию. Римское командование решило не испытывать судьбу и, не понадеявшись на одних латинян, впервые в своей практике попросили помощи у кельтиберских союзников. Летом к Бекуле подошли римские легионы с иберскими вспомогательными войсками, всего около 45-ти тысяч. Сюда же медленно направились и пунийцы.
  
  Конные соединения Магона и Массиниссы атаковали римский авангард на переходе в конце дня, едва тот успел остановиться для постановки укреплённого лагеря. Случайно находившийся за соседним лесистым холмом отряд римских всадников спас положение. После жаркой кавалерийской сшибки нумидийцы и пунийцы отступили врассыпную, используя обычный приём лёгкой конницы за всё время её существования.
  Проследовав вслед за Магоном около 200 километров, недалеко от устья реки Бетис Сципион набрёл на главную армию карфагенян при городе Илиппе. Гасдрубаал не проявлял поползновений к отходу. Войска стали укрепляться в лагерях.
  
  Несколько дней Гасдрубаал первым выстраивал воинов в поле, приглашая Сципиона к бою. В ответ Публий выводил свои легионы, но первым напасть никто не решался и противники расходились в той же очерёдности по лагерям. Однажды Публий заметил один, казалось бы мелкий, недочёт Гасдрубаала. Пуниец шаблонно повторялся в построении, каждодневно части его армии располагались в одинаковом порядке: в центре - карфагеняне и л ивийцы, на флангах - испанские и балеарские наёмники, слоны - перед строем (банальная ошибка большинства древних народов использовавших живых громадин в ратном деле - прим.авт.). Римский командующий вначале тоже выстраивал отборные части в центре, а на флангах ненадёжных союзников. День на третий-четвёртый Публий вспомнил уроки Ганнибаала по тактике. Подчеркнём, в предстоящей битве П.Сципион избрал построение использованное великим карфагенянином при Каннах, если позволительно так выразиться, но в "зеркальном отражении": в середине строя стояли испанские союзники, на крыльях - латиняне и римляне, выдвинутые наподобие двух рогов вперёд. Вспомним, у Ганнибала у Ауфида полумесяц был выпуклым в сторону противника, у Сципиона же наоборот вогнутым.
  
  Чтобы оппонент не успел предпринять ответных мер, Публий бросил подвижные лёгкие части и конницу на посты пунийцев, не давая противнику одуматься. Гасдрубаал заметил изменения в рядах врагов уже с началом столкновения линейных сил. Римские "рога" проткнули и обратили в бегство фланги противника ещё до того, как завязалась рукопашная схватка в центре. Лучшие войска из середины, не потрёпанные и сохранившие порядок, Гасдрубаал отвёл, избегая окружения, к цепи холмов, собираясь обороняться, но этого не собирались делать его перепуганные солдаты, которые дружно сбежали в лагерь при одном приближении неприятеля. Неожиданно хлынувший проливной дождь разнял дерущ
  
  Ночью к римлянам из стана карфагенян стали перебегать целые скопища кельтиберов, что подвигло Гасдрубаала к отступлению. До восхода солнца далеко уйти он не сумел, римская конница и велиты нагнали беглецов и устроили избиение разрозненных частей противника. Уцелели жалкие несколько тысяч карфагенян, но и тех Гасдрубаал и Магон бросили на произвол судьбы и добрались морем до спасительного Гадеса. Массинисса оставил неудачливых патронов и ушёл в Африку отвоёвывать отцовские наследственные земли у узурпатора Сифака (см.ниже). Как и ожидалось, военного чуда poeni сотворить не сумели. Отныне окончательное крушение владычества Карфагена в Испании было лишь делом времени.
  
  
  
  
  -3-
  Дороги моря
  
  
  
  
  
  
  После триумфального 207 года среди участников операций Публия Корнелия Сципиона ни разу не промелькнуло имя главного нашего героя Гая Лелия. Молчит даже Тит Ливий. Целый год или даже более того. Причина молчания источников не понятна. Можно лишь строить версии, почему любимец, друг и помощник римского полководца не играл в этот период, казалось бы заранее отведённой ему одной из заглавных ролей. Где он находился?
  
  Гипотеза первая, Сципион приревновал к славе своего соратника. Слишком уж часто Gaius отличался в переломных битвах, в Центральной Испании, порой превышая доблестью своего патрона. Вспомним Новый Карфаген и разгром Гасдрубаала Барки при Бекуле. Быть может, поэтому Лелия и отодвинули на второй план. Как у литературного классика: "Тень, знай своё место!"
  Гипотеза вторая, например, Лелий был ранен в каком-либо бою и, соответственно, проходил лечение в тылу, но выглядит это предположение явно не состоятельным.., как, впрочем, и все другие кроме первого. Так или иначе, только публиева опала могла заставить историков Древнего Рима "позабыть" о таком близком сподвижнике легендарного полководца. Полибий лично знал Гая Лелия и при написании своей "Истории" многое использовал из воспоминаний последнего. Он-то наверняка знал, что произошло, но очевидно не желая испортить впечатления о легендарной дружеской идиллии, умолчал интересные факты...
  
  В связи с выдвинутыми предположениями возникает вопрос: почему в конце 206 (или начале 205г. до н.э.) Сципион поручает Гаю Лелию опасное и трудное задание? Желает проверить преданность, посылает на погибель или демонстрирует полное доверие и дружеские чувства?..
  
  Значимые события на испанском театре миновали, и настала пора скрестить мечи с самим Ганнибаалом. Но в Италии для молодого Сципиона, не прошедшего магистратуру сверху до низу, возможность занятия ваканта на должность главнокомандующего смотрелась проблематично. Были и более знатные, и более опытные в государственных делах люди. Тщеславие патриция могло сильно пострадать, случись ему после стольких одержанных побед оказаться в подчинении у какого бы то нибыло. Публий решил осторожно прозондировать почву по поводу открытия главного театра войны непосредственно в домене Ганнибаала, в Африке. После гибели бесстрашного Марцелла вряд ли кто из римлян посмел бы возжелать должности главнокомандующего. Если никто не стремился в Испанию против Гасдрубаала и Магона, то в Африку против Ганнибаала (а он обязательно переправился бы из Италии спасать родину) мог пойти либо сумасшедший, либо... никто. Риск, конечно, был и для Сципиона, но на горизонте заманчиво мерцали лавры победителя непобедимого Ганнибаала.
  
  
  Из лелеемого грандиозного замысла вытекала следующая сверхзадача для Лелия, до этого почему-то находящегося не у дел. А именно, отправиться в Северо-Западную Африку, пробраться ко двору одного из двух могущественных нумидийских царей, союзника карфагенян Сифака (племя масесулиев, или другое название западные нумидийцы; Массинисса правил массилиями или восточными нумидийцами) и попытаться переманить его в стан союзников Рима. Нужен был плацдарм для переправки римских войск в Африку.
  
  Гай Лелий с заданием справился. Он высадился на враждебной территории, добился короткой аудиенции у Сифака и заключил предварительное соглашение о военном сотрудничестве масесулиев с римлянами. Правда с оговоркой, что лучший римский командующий Публий Корнелий Сципион лично прибудет в Африку и подтвердит предложения Лелия [Ливий, XXVIII, 17(9)]. Неприкосновенность высоких римских особ была клятвенно гарантирована.
  
  Вернувшись в Тарракон, где его нетерпеливо поджидал патрон, Лелий сообщил о результатах поездки. Сципиону в задуманном "африканском подвиге" был крайне необходим царь Сифак с его 60-титысячным войском и богатыми землями и знанием местности. Игра стоила свечей. После недолгих колебаний римский военачальник и его старший легат отправились из Нового Карфагена в опасное приключение всего на двух квинквиремах.
  
  История, как известно, часто подстраивала каверзы на пути человечества. Надо же было такому случиться, что в тот же день, в тоже самое время, когда тайное посольство римлян приближалось к бухте с расположенным неподалёку лагерем нумидийцев, туда же подошли семь боевых трирем с пунийскими дипломатами на борту, имеющими ту же самую миссию - искать дружбы нумидийского царя. После короткого изумления и замешательства охватившего обе стороны и возникшего за ним переполоха, римляне и карфагеняне не сговариваясь отказались вступать в бой. Разыгрывать трагикомедию на потеху варварам ни Сципион, ни Гасдрубаал, сын Гисгона, не пожелали.
  
  Сифак устроил званый пир для именитых гостей, во время которого неожиданно попытался выступить в роли посредника в деле примирения двух великих государств. Публий, как сторонник римской партии войны, отказался от ведения переговоров о мире.
  
  Возникает подозрение, не послал ли Сифак гонца за Гасдрубаалом специально, по инструкции олигархического совета Карфагена. Вполне возможно, рoeni уже искали выход из патовой Пунической войны, ставшей для их купеческой верхушки, с потерей Испании и почти всей Италии, бесперспективной и разорительной. Уже который год римские флотилии безнаказанно совершали набеги на земли лежащие в непосредственной близости от столицы торговой республики. Может быть, суффеты*
  
  \\\*суффет - буквально, "судья", высшее должностное лицо в Карфагене, сопоставимое званию консула в Риме, но без прав главнокомандования войсками.\\\
  
  не желая выказать своего военно-политического ослабления враждебной стороне, решили использовать свою марионетку Сифака. Ведь позже, несмотря на заключение мирного договора с Лелием, нумидийский царь так и не выполнил условий соглашения.
  
  После неудачных переговоров Лелий тем не менее снова прочно закрепляется в числе ближайших приближённых Публия Корнелия и принимает активное участие в начавшейся карательной операции против отпавших от Рима иберских племён.
  
  Луций Марций с третью имеющихся в наличии у Сципиона сил был отправлен осаждать крепость Кастулон, а Сципион и Лелий с 2/3 войск пошли брать город Илитургис. Горожане пощады не ждали и основательно изготовились к обороне. Первый приступ илитургийцы отбили, заставив штурмующих римлян захлебнуться собственной кровью. Разъярённый Корнелий лично повёл половину армии на стены во второй раз. Лелий с другой половиной армии, по сложившейся традиции, вёл атаку с противоположной стороны города. После смертельного соревнования крепостные стены были взяты распалёнными римскими легионерами, которые тут же принялись в ярости уничтожать всё живое на своём пути, мстя за понесённые большие потери и ранение (!) самого Сципиона [Аппиан, Испанские войны, XXXII, 129].
  
  После погрома главная армия была спешно переброшена на помощь Марцию. Слух об илитургийском избиении дошёл до кастулонцев быстрее солдат Сципиона и Лелия. Городская проримская партия, возглавляемая неким Кердубелом, сдала крепость в обмен на жизнь сограждан. Сципион пошёл на соглашение, не желая очередных крупных потерь, неизбежных в случае штурма мощной цитадели. После одержанной двойной победы основная часть римского войска была отведена на отдых в Новый Карфаген. Тушить остаточные очаги сопротивления в долине Бетиса был оставлен "корпус" Луция Марция.
  
  В своей новой резиденции П.Сципион тяжко занемог в результате воспаления полученной под Иллитургисом раны. В этот момент к нему прибыли тайные послы из дальнего Гадеса с предложением сдать город, служившим последним пристанищем для брата Ганнибаала Магона Барки и его очередных новобранцев. Не желая упускать предоставленной возможности завершить 14-летнюю затяжную испанскую войну, Сципион отправил в поход сухопутную (командир - Л. Марций) и морскую экспедиции (начальник - Г.Лелий) одновременно, как некогда на Новый Карфаген.
  
  Тем временем молва о "смертельной ране" и недуге римского полководца облетела всю Испанию. Заволновались не только недавно покорённые кельтиберы, но восстал восьмитысячный римский (!) гарнизон (первопричина - невыплата солдатам жалования) при городе Сукроне. Нежданное скорое выздоровление Сципиона потрясло возмутителей спокойствия, уже ожидавших сообщений о кончине полководца. Бунт начал утихать сам по себе. Сципиону осталось наказать только зачинщиков, большой крови не случилось. Зато испанцы, устрашённые казнью тридцати римских заговорщиков и не желавшие подобной участи, решили не расходиться по домам и боевые действия не прекращать. Руководили "непокорными" авторитетные вожди, родные братья Индибилис и Мандоний.
  
  Пока в Ближней Испании протекали вышеуказанные события, флотилия Лелия обогнула юг Испании, прошла Гибралтар и встала на якорную стоянку у города Картеи, в ожидании подхода отрядов Луция Марция, задержанных стычками с полупартизанскими контингентами противника у Бетиса. Это промедление сыграло на-руку Магону, сикофанты которого успели разузнать о готовящейся в Гадесе измене*.
  
  \\\*Шпионаж и доносительство широко практиковался правителями карфагенской державы. Так, например, однажды в самом Риме был случайно "рассекречен" пунийский лазучик, на протяжении двух лет остававшийся непойманным. Ганнибаал уделил достаточно времени созданию разветвлённой разведывательной сети, через которую зачастую узнавал о событиях произошедших в Республике раньше римских "отцов-сенаторов" (!).\\\
  
  Заговорщики были арестованы и направлены для судебного разбирательства в Карфаген на кораблях эскадры Адгербаала.
  
  Малоподвижную тюремную квинквирему эскортировали восемь боевых трирем, когда на входе в Гибралтарский пролив из картейской бухты неожиданно вынеслись на перехват семь трирем, ведомые квинквиремой Лелия [Ливий, XXVIII, 30(6-11)]. В месте, где разыгралось сражение море всегда неспокойное из-за мощного атлантического течения, вдавливающем свои потоки в Средиземное море через узкую горловину Гибралтара. В древности небольшие гребные судёнышки не могли бороться с ним в открытом море, время каботажных флотов ещё продолжалось. Потому правильного ведения морского боя не получилось. По воле волн корабли сталкивались, проносились мимо друг друга, лишь иногда успевая дать неприцельный залп из луков и катапульт. Командирская тяжеловесная квиквирема римлян благодаря большей остойчивости кое-как смогла противостоять стихии и даже умудрилась протаранить и потопить две триремы карфагенян, но остальные суда Адгербаал увёл в Африку, пользуясь попутными ветром и течением. Гадеских заговорщиков от спасения отделяли считанные метры, но их надеждам не суждено было сбыться. Впереди пленников ждала жестокая расправа.
  
  Лелия же ждало жестокое разочарование. Гадес без боя захватить не удалось, а сил на осаду не хватило бы даже при подходе людей Марция. Как пишет Тит Ливий, на изменническую сдачу "надежды рухнули" [Там же, 31(1)]. Лелий отбыл в Новый Карфаген ни с чем.
  
  Прибыл он вовремя, к концу сбора войск для похода на Мандония и Индибилиса*
  
  \\\*У Полибия во "Всеобщей истории" в качестве вождя восстания иллергетов называется Андобаал [См. XI, 32], но верить, скорее, нужно Титу Ливию, т.к. имя указанное Полибием явно пунийского присхождения. Испанцы же выступили самостоятельно. Можно допустить, что при горских царьках в качестве штабного советника действительно находился и некий карфагенянин Андобаал.\\\
  
   (см.выше). Gaius Laelius, счастливый талисман публиевых начинаний, из начальников флота "переквалифицировался" в начальники конницы. В римской военной табели о рангах это официально означало - главный заместитель при полководце.
  
  Через 10 дней по выходу с винтер-квартир римская армия достигла реки Ибер, ещё через 4 дня пути авангард нащупал неприятеля. Между лагерями противников находилась обрамлённая холмами котловина, очень удобная для блокирования попавшейся туда армии, нужно было только заманить её туда. В качестве приманки для охочих до грабежа горцев Сципион выгнал пастись в долину обозный скот, охраняемый незначительным числом копейщиков. Ждать долго не пришлось, большой отряд илергетов бросился средь бела дня на вылазку, пытаясь сходу опрокинуть римских пехотинцев. Этого только и ждал за высотой оставленный в засаде Лелий. Конной атакой он отрезал и смял зазевавшегося противника. После рукопашной уцелели немногие испанцы [Полибий, там же; Ливий, XXVIII, 33(4-6)].
  
  Неудача разозлила иберов. Горя желанием отомстить за смерть товарищей, на следующее утро испанцы выстроились на поле боя первыми. Довольный отпадением перспективы ведения трудной горной войны, Сципион поспешил принять вызов.
  
  Узкая долина не смогла вместить противоборствующие армии целиком. Теснота была скорее союзником римлян, привыкших решать исход сражений размеренным движением вперёд в плотно сомкнутом строю. Рисунок боя сам напрашивался опытному Публию Корнелию: кавалерия Лелия, никчёмная в долине, с началом битвы была отправлена позади холмов с заданием зайти и атаковать тыловые порядки противника. Шум сражения оставил движение незамеченным. Беспорядочно перемешанная испанская армия узнала о нём, когда в последние ряды их бесполезно стоявшей на месте конницы на всём скаку врезалась спаянная масса римских всадников. Поставив ставших ненужными коней в круг, илергеты бились до последней капли крови. Уцелела треть испанцев, изначально не уместившаяся в долине и бросившая своих соплеменников на произвол судьбы при первых признаках поражения, остальные кельтиберы героически погибли все до единого.
  
  Перепуганные инсургенты отделались легко, заплатив лишь денежный выкуп и выдав глав восстания, - Сципиона подгоняло время. До него дошла информация:
  
  - о недовольстве гадитанов* пунийским владычеством;
  - о готовности царя Массиниссы (командир нумидийской конницы в Гадесе) порвать окончательно союзнические отношения с Карфагеном;
  - главное, о подготовке морской переброски в Галлию, ведущейся Магоном Баркой, с последующей вербовкой наёмников и походом через Альпы на соединение с братом в Брутиуме (юг Италии).
  
  \\\*гадитаны - испанское племя, на землях которого находился г.Гадес.\\\
  
  
  Заплатив жалование ветеранам, Сципион бросился в Дальнюю Испанию, к неприступному Гадесу, куда чуть ранее двинулся аванотряд Марция.
  
  Решительного взятия или предательской сдачи последней пунийской твердыни не случилось и на этот раз. Хотя Массинисса свиделся со Сципионом и заключил тайный союзнический договор, однако открыто выступить против Магона пока не решался. В самом Гадесе зрел новый заговор, но ливийские наёмники квартирующие в городе держались настороже. Штурм грозил стать кровавым и тяжким для римлян. В итоге разочарованные Сципион и Лелий вернулись в Тарракон.
  
  "Его Величество Случай" помог римлянам найти выход из создавшейся ничейной ситуации. Магон отправился морем к Балеарам и Питиуссам на стандартную вербовку наёмников, попутно совершив попытку отбить Новый Карфаген. Но пунийские солдаты были уже не те, что 20 лет назад покорили Испанию и 10 лет назад победили римлян при Каннах. Цвет испано-ливийского "кондотьерства" погиб в беспрерывной череде кровавых битв. Набег Магона обернулся постыдным бегством. По возвращению в Гадес пунийского полководца ждал ещё один крайне неприятный сюрприз - городские ворота были заперты. За время отлучки ненавистных poeni гадесцы переметнулись на сторону более удачливых римлян. Единственно, что придумал сделать Магон в бессильной злобе, это вызвать на переговоры магистратов и вероломно казнить их без суда и следствия. Далее "беспризорный" карфагенский флот отбыл на Балеарские и Питиусские острова (к юго-востоку от Пиренейского п-ова, в Средиз.море), откуда после вербовки в следующем году Магон высадится в "Косматой" Галлии...
  Узнав о происшедшем, Сципион и его свита отбыли в Рим, со спокойной совестью людей завершивших трудное дело. Друзья торопились - близились консульские выборы. Испания покорена вся без остатка и это будет главным козырем Сципиона в предвыборной гонке.
  
  
  
  
  
  
  
  -4-
  УТИКИ СИДЕНИЕ
  
  Конец 205-го года явился для Публия, как политика, трудным испытанием. Он выиграл избирательную компанию в консулы. Он доказал консервативной партии сената во-главе с принцепсом Квинтом Фабием Максимом Веррукосом, по прозвищу Кунктатор ("Медлитель"), необходимость перенесения главных боевых действий из Италии в Африку, в целях скорейшего окончания войны. Он подготовил и оснастил экспедиционно-добровольческие (!) армию и флот за личный счёт (!), т.к. правительство отказало ему в поддержке (!). Соответственно, мы можем с уверенностью предположить, что будучи одним из клиентов Сципиона, причем самым преданным и значимым (из богатейшей плебейской семьи), Гай Лелий напрямую обязан был участвовать в этом колоссальном финансовом подвиге. Впрочем, после стольких лет победоносных захватнических войн в Испаниях нужное количество золота у патрона семьи Корнелиев и его клиентелы во главе с Лелием скорее всего было в достатке. Вдобавок, на горизонте маячило покорение богатейшего города планеты Карфагена и, думается, в кредиторах Сципион дефицита не испытывал.
  Наконец, несмотря на все чинимые препоны, летом 204 года Сципион с передовыми частями высадился в Сицилии *.
  
  \\\*Одновременно с римской высадкой на "сицилийском плацдарме", Магон Барка во-главе 15-титысячного корпуса высадился на "галльском плацдарме", захватив Геную и прилегающие земли. Горские жители начали быстро стекаться под значки Пунийца. Неистощимость казны Карфагена воистину вызывает восхищение, даже сегодня.\\\
  
  Пока консул занимался приёмом, обучением добровольцев из Италии и комплектованием марцелловых ветеранов, Гай Лелий совершил дерзкий разведывательный морской рейд в Африку, с задачей высадиться как можно ближе к Карфагену и оценить степень готовности пунийцев к войне "на глазах родных пенатов". Демонстрация римской мощи, равно как и пунийской немощи, прошла успешно. Однако, это нападение ничем не выделяется из десятка подобных, совершённых в предыдущие годы другими полководцами Республики. Лелий простоял лагерем на побережье несколько дней, отправляя легионеров по округе грабить беззащитных жителей.
  Важное значение имело появление в лагере Лелия Массиниссы в ролях союзника Рима и предателя Карфагена. Понять молодого нумидийского вождя можно, он остался без царства* ,
  
  \\\* Сифакс в отсутствие царственного юноши захватил земли последнего. Распри между нумидийскими племенами длились издавна и получили своё продолжение в описываемые нами 206-205 гг..\\\
  
   пока проливал кровь за интересы... Ганнибаала на полях Испании. Именно Ганнибаала, человека развязавшего II-ю Пуническую войну, под именем которого она и прошла вся, которого Массинисса и не видел никогда. Теперь Нумидийцем двигало естественное желание вернуть отнятое, неважно при помощи кого. Если бы политики пунийцев учли данный фактор, то при Заме перевес в коннице мог быть на стороне Ганнибаала, которым он всегда блестяще пользовался...
  
  Массинисса представил Лелию все выгоды немедленного вторжения Сципиона в Северную Африку:
  
  - войска poeni деморализованы постоянными неудачами последних лет;
  - нумидийцы, сколько их ни есть под рукой Массиниссы, все придут на помощь знаменитому Публию Сципиону [Ливий, XXIX, 4 (7-9), 6(1)];
  - задержка римлян даёт Карфагену время нанять новых солдат и дождаться Ганнибаала (etc).
  
  Узнав, тоже от Массиниссы, о скором подходе пунийского большого флота, Лелий погрузил громадную добычу на суда и отбыл на Сицилию. Вести доставленные легатом с африканских берегов, особенно вид награбленного добра, подстегнули консула поторопить события, но его отвлёк... Ганнибаал, осадивший италийский прибрежный город Локры. Сципион из Мессаны (север Сицилии, см.карту) поспешил на помощь локрийскому гарнизону. В армии второго консула Лициния, должного противостоять Ганнибаалу, свирепствовала чума и она бездействовала. Заметим, лагерь Ганнибаала чума не миновала тоже, что не помешало ведению им активных боевых действий. Благодаря мужеству ганнибааловых ветеранов при Локрах переправу в Африку в 204 году римлянам пришлось отсрочить.
  
  На следующий год Публию продлили полномочия командующего армией вторжения, но он снова вынужден был задержаться! Могущественные оппозиционеры молодого полководца в далёком Риме затеяли тяжбу по обвинению последнего... в самовольном оставлении вверенной ему провинции и походе на выручку локрийского гарнизона (!). Так же инкриминировалась снисходительность к коменданту Локр - взяточнику, насильнику, и тирану, не брезгующим даже святотатством*
  
  \\\*См. : Ливий. История Рима от основания города. Кн. XXIX. 19.\\\ .
  
  На талантливого военачальника, безотрывно готовящего важнейшую военную операцию по вызволению родины из рук опасного завоевателя, в ту зиму выливались целые "ушата политической грязи". В частности, авторитетный Квинт Фабий Максим не простил "выскочке" Публию прекословия мнению сенатской партии консерваторов в делах ведения войны. Фабий обвинил Сципиона в "изнеженности греческим влиянием", "ведении себя не по-римски и даже не по-военному"(!), и занятиях пошлыми "упражнениями [в гимнасии] и книжонками" [См.: Ливий, XXIX, 19(11)]. Высокопоставленная комиссия, созданная для сбора компрометирующего материала о Сципионе, была отправлена в вояж через Локры на Сицилию. Внутриполитические дрязги между кланами Фабиев и Корнелиев ставились выше внешнеполитической угрозы*.
  
  \\\* См.: И.Ш.Кораблёв. Ганнибал. Р.-на-Д. 1997. С. 433-435.\\\
  
  На счастье Сципиона, за него вступились пострадавшие граждане Локр*,
  
  \\\* См.: Аппиан. Ганнибал. 55.\\\
  
  а армию Публий представил в полном порядке, своевременно предупреждённый римскими друзьями.
  
  Затяжка римлян с выступлением дала карфагенской дипломатии сверхдрагоценное время, чтобы переманить на свою сторону владыку почти всех нумидийцев Сифака. Прельстив кочевника женитьбой на красивейшей и знатной карфагенянке, свой шанс poeni не упустили, в чём напрямую повинен первый спаситель Рима от Ганнибаала - Квинт Фабий.
  
  Враг усиливался. Среди сицилийских легионов стали разноситься слухи об опасной перспективе: столкнуться при высадке в Африке не только с пунийцами, но и с конными ордами нумидийцев. А на юге Италии грозно замер Ганнибаал, готовый ринуться на помощь своей родине. Сципион даже вынужден был скрыть настоящее положение дел и объяснить появление отнюдь не мирного посольства от Сифака "призывом" последнего "скорее вторгнуться в Африку".
  
  Спешно собрав войска в Лилибее (крепость-порт на западной оконечности Сицилии, см.карту), Публий начал погрузку на корабли, подготовленные префектом флота Лелием. Опасаясь атак вражеских эскадр, вышедший в море римский флот шёл плотным строем, двумя звеньями: правое - под началом главнокомандующего и левое - префекта флота. Это была самая внушительная морская армада, когда-либо посылаемая Римом: около 440 судов*
  
  \\\*Т. Ливиий. История Рима от основания города. Кн. XXIX. 26(3).\\\
  
   и не менее 25-30 тыс. солдат и моряков на борту.
  
  Десант был произведён под Утикой, вторым по геополитическому значению городом Карфагенской державы, на мысе под названием Прекрасный (в р-не современной границы Туниса и Алжира, см.карту) [Полибий, III, 22(5); Ливий, XXIX, 27(12); Аппиан, Ливийская война, XIII, 20].
  В Карфагене высадка противника возымела эффект взорвавшейся бомбы. Вторжения с моря ждали давно и, как ни странно, оказались не готовы к развязке. В город сбегались перепуганные селяне, неся с собой панику и разброд. Ещё не завидев врага, городские ворота заперли, на стенах выставили стражников.
  
  Сципион же преспокойно занял укреплённым лагерем несколько холмов в районе высадки, а Лелий с флотом быстро подошёл к Утике и блокировал её с моря. Как и обещал, в римский лагерь прибыл с небольшим отрядом всадников Массинисса, преследуемый по пятам конным 4-ёхтысячным отрядом Ганнона, сына Гамилькара (посланный Сифаксом уничтожить претендента на всенумидийский трон - прим.авт.). Ганон расположился в нескольких милях от римлян, пассивно наблюдая за пришлыми покорителями, грабившими всё вокруг. За несколько дней до того, другой Ганнон с 5-тьюстами нумидийскими разведчиками нарвался на передовые пикеты римлян и пал в бою. Несмотря на предосторожность, новый Ганнон разделил судьбу тёзки в очень скором времени. Сципион при помощи Массиниссы выманил противника из лагеря в расставленную ловушку. В конном бою большую часть африканцев окружили и перебили [Ливий, XXIX, 34; Орозий, IV, 18(17)].
  
  Конец 203 года Сципион провёл в бесплодной 40-дневной осаде, перемежавшейся с многочисленными штурмами Утики [Ливий, XXIX, 35; Аппиан, Ливийская война, XVI]. С началом зимы римские армия и флот отошли на близлежащий мыс, отгородились от материка мощными земляными валами, прикрывшись с моря флотом Лелия. Невдалеке расположились в двух отдельных лагерях подоспевшие неприятельские союзные силы: Гасдрубаал, сын Гисгона, давний знакомец Сципиона и Лелия по испанской войне, - 30 тысяч ливийской пехоты и 3 тысячи пунийской конницы; и царь Сифакс, ныне зять Гасдрубаала - 50 тысяч пехоты и 10 тысяч нумидийцев.
  
  Ливий утверждает, что Сципион и зимой продолжал осаждать Утику [См.: XXX, 3(3)]. Крайне сомнительная информация. На виду 100-тысячного войска врагов блокировать сильную цитадель, имея в наличии максимум 30 тысяч легионеров - подвиг заслуживающий несоизмеримо большего отражения в древних источниках, а они молчат. Дело, вероятнее всего, ограничилось морской блокадой города, благо флот у римлян, как мы отмечали, был более чем внушительный.
  Зато источники не молчат о переговорах Сципиона с Сифаксом. Что только не предпринимал Римлянин, чтобы оторвать нумидийского вождя от пунийцев. И наоборот, Гасдрубаал и Сифакс рьяно стремились замириться с Массиниссой, но... но Сифакс был безнадежно влюблён в знатную пунийку Сафанбаал. А Массинисса дальновидно сделал окончательную ставку на предполагаемого победителя, народ Рима. В итоге переговоры вылились в сплошное словоблудие, которым лучше сумели воспользоваться Публий Сципион и Гай Лелий.
  
  Карфагеняне предложили вести переговоры посредством взаимного обмена посольствами, регулярно курсирующими между лагерями. Ливий пишет, что "римский командующий не хотел и слышать такого"[XXX, 3(7)], опасаясь шпионажа в собственном лагере. Судя по всему, Лелий переубедил патрона в выгоде обмена послами, дающим возможность самим проводить разведку расположения и концентрации войск неприятеля. Важнее, кто более умело сумеет воспользоваться полученными разведданными. Гай Лелий ранее дважды вёл дипломатические переговоры с Сифаксом, был лично знаком с царём, ему и было поручено заняться ведением наблюдения. Он возглавлял мнимые посольства, в которые под видом рабов-конюхов набирал опытных римских офицеров. Переодетые центурионы внимательно изучали все возможные входы и выходы укреплений, размещение и быт вражеских солдат, график смены караулов. Помимо таланта полководца и флотоводца, Лелий показал себя хладнокровным руководителем разведки, о чём может свидетельствовать такой эпизод.
  
  Однажды, один из замаскированных лазутчиков, некий Л. Статорий, излишне тщательно обследовал нумидийский лагерь, так что пунийские и нумидийские офицеры заприметили слишком любознательного "раба", привычками явно выдававшего знатока военного дела. На удачу римлян, это своевременно заметил и Лелий. Чтобы рассеять возникшие подозрения, Гай придрался к Статорию и прилюдно избил "глупого невольника" палкой. Слежка за шпионом прекратилась*.
  
  \\\* Секст Юлий Фронтин. Военные хитрости (стратегемы). Кн.I (Как скрыть свои планы), 1(3).\\\ .
  
  
  Состав посольств Сципион всё время варьировал, чтобы одни и те же лица часто не появлялись перед стражей врагов, вместо Лелия иногда на переговоры выезжал Массинисса [Полибий, XIV, 3(7)].
  
  Скрупулёзно разработав план внезапного нападения, Сципион прервал дипломатические изыски. С наступлением ранней весны война возобновилась.
  
  Первым действием Сципиона была отвлекающая посылка флота с осадной техникой к Утике, якобы возобновить морские приступы. Господствующую над городом высоту заняли 2 тысячи легионеров. Но вместо осады римское войско в одну из тёмных южных ночей совершила молниеносный марш-бросок к лагерям беспечных союзников. Лелий с половиной армии и конницей Массиниссы должен был атаковать ставку Сифакса. Построенный безалаберно, в стиле кочевников, из легко воспламеняющегося тростника, лагерь нумидийцев был идеальной мишенью для диверсий. Сципион двинулся на захват правильно укрепленного лагеря пунийцев.
  
  Массинисса с лазутчиками поджёг хижины соплеменников и занял конницей все выходы из стана. Лелий с римскими когортами стоял в прикрытии, на всякий случай, контролируя и действия молодого нумидийского вождя. Вчерашний опасный враг теперь должен был зарекомендовать доверие к себе.
  
  Никто из воинов Сифакса не догадался, что пожар вызван искусственным путём. Нумидийцы безоружными бросились тушить "случайный" пожар и наткнулись на засаду. В начавшейся сумятице всадники Массиниссы ворвались в полусонный лагерь, всюду сея смерть. За ними следовала неприступная стена из щитов и копий римских легионеров. Кто не сгорел заживо, погибал от меча. Только царь Сифакс с немногими воинами спаслись из огненного хаоса [Полибий, XIV, 4(2-10); Ливий, XXX, 5(7-10)].
  
  События развивались быстрее предполагаемого. Сципион ещё не успел добраться до гасдрубаалова лагеря, как из ворот навстречу легионерам повалили толпы карфагенян, спешащих помочь соседям потушить внезапный пожар. Здесь так же не догадывались о возможности поджога и люди бежали на строй римлян безоружными. В считанные минуты все появившиеся за воротами "пожарники" были перебиты и манипулы Публия стали вливаться внутрь укреплений одна за другой.
  После ночной резни от стотысячной армии союзников боеспособных осталось не более 3-ёх тысяч человек (!) [Там же]. Преследуя Гасдрубаала, римляне бескровно захватили несколько небольших городов [Аппиан, Ливийская война, XXIV, 97]. Казалось, что уж на этот раз войск у poeni не осталось. Нумидийский зять и пунийский тесть проиграли.
  
  Карфагенский "совет тридцати" не смирился с поражением и мужественно постановил Гасдрубаалу снова вербовать войска, а Сифакса уговорить продолжать войну. Всего через несколько недель после ужасного разгрома коалиция выставила "под ружьё" новую 30-титысячную армию (!). Гасдрубаал и Сифак отважно искали нового столкновения, горя желанием расквитаться с захватчиком за "подлый поджог". И расквитаться победой в честном бою.
  Внешне опять не торопясь, Сципион подступил к Утике в который раз. Узнав о приближении очередного вражеского войска, он немедля двинулся навстречу. Битва произошла километрах в ста от Утики, на Великих Равнинах.
  
  С построением армии Публий не мудрствовал лукаво, избрав стандартный римский вариант - пехотные когорты в три линии. Правый фланг прикрывала италийская конница под командованием Лелия [Полибий, XIV, 8(6-8)], левый - нумидийцы Массиниссы. Гасдрубаал с карфагенянами встал на правом фланге, Сифакс должен был противостоять Лелию, а в центре против легионеров поставили фалангу составленную из наёмных испанцев. Грандиозного ничего не произошло. При первом же столкновении конные крылья африканских союзников, состоящих в основном из не обстрелянных новобранцев, были опрокинуты и обращены в стремительное бегство. Кельтиберская пехота оказалась в кольце и яростно сопротивлялась, не рассчитывая на пощаду. Только ночь прекратила кровавый пир победителей.
  
  На утро Сципион бросил все имеющиеся легковооружённые войска и всю кавалерию по следам Гасдрубаала и Сифакса. Руководил погоней верный Гай Лелий.
  
  
  
  
  -5-
  ИНТРИГИМ НУМИДИЙСКОГО ДВОРА
  
  
  
  Римский главнокомандующий с тяжёлой пехотой принялся планомерно захватывать окружающие Карфаген городки. Римский аванпосты заняли городок Тунет (совр. город Тунис), со стен которого открылась величественная панорама огромной столицы poeni. Скорый финал войны стал зримо ощутим.
  
  В это же самое время, совершив трудный 15-тидневный переход через пустыню, Лелий с Массиниссой смерчем ворвались на территорию Нумидии. Сифакс собрал последних соплеменников способных держать оружие и ринулся на неприятеля. Под городом Циртой, столицей царства Сифака, состоялось конное побоище. В начале авангард Массиниссы с трудом сдерживал массированные атаки соперника, но подоспевшая пехота Лелия одним своим видом заставила нумидийцев в ужасе отступить. Под Сифаксом была убита лошадь, царя взяли в плен и "живого потащили к Лелию" [Ливий, XXX, 12(2)]. Римлянин милостиво согласился на просьбы Массиниссы провести Сифакса в цепях по улицам Цирты и перерезать 2500 массилиев, соплеменников Массиниссы, которые воевали на стороне Сифакса [Аппиан. Римская история. V, 26.].
  Во дворце экс-царя Массинисса встретился с красавицей Сафанбаал и... влюбился, с первого взгляда. Чтобы не выдавать её в плен Лелию, царь решил немедленно сыграть свадьбу. Гай страшно разгневался, когда узнал о дерзком поступке кочевника, но временно не стал требовать "добычи римского народа" (а Сафанбаал именно таковой и расценивалась). Предстояли осады нескольких крепостей, где засели сторонники Сифакса и "римский народ" пока нуждался в военной поддержке Массиниссы.
  
  Зато по возвращению в лагерь под Утикой, Сципион, по наущению Лелия [Ливий, XXX, 14(2); Диодор, XXVII, 7], потребовал выдать пунийку. Массинисса предпочёл отравить супругу, но не выдавать её на поругание. Сумев добиться трона Нумидии, он не смог обрести семейного счастья. И то, и другое благодаря Риму. Из-за роковой красавицы потерпел политический крах Сифакс, едва миновал чашу сию и Массинисса. Имя Сафанбаал стало нарицательным во всем Средиземноморье на ближайшие 150 лет, пока несколько позже пальму первенства не перехватит легендарная Клеопатра. Политика и женские чары - весьма и весьма взрывоопасная смесь...
  
  За успешно проведённую экспедицию Публий наградил Лелия*
  
  \\\*Аппиан даёт иное изложение версии покорения Нумидии. Он сообщает, что осуществлял руководство в походе единолично Массинисса [Ливийская война, XXVI-XXVIII]. Роль нумидийского вождя в боевых действиях нельзя отрицать, но вряд ли Сципион доверил верховное командование "варвару", отправив заслуженного Лелия в качестве простого статиста.\\\
  
   высшей наградой Республики - золотым венком (corona muralis) и послал его с почётной миссией в Рим: доставить награбленные сокровища, рабов и военнопленных во главе с Сифаксом. Ликованию столичных римлян не было предела, когда с ростров форума Гай Лелий перечислил все подвиги своего патрона, а значит и свои.
  
  Сенат задержал благого вестника в виду того, что стали поступать известия о начале переговоров между Сципионом и советом Карфагена. В Италии зашевелились Ганнибаал и Магон Барки, собирая лучшие войска для срочной отправки в Африку на спасение отечества. Со дня на день ожидалось посольство от пунийцев, а значит требовался очевидец происходящего на главном ТВД. Под рукой во время оказался Лелий.
  
  Время текло, посольство не появлялось. К тому же, Ганнибаал, отобрав надежных ветеранов, ушёл из Бруттиума; ушёл и Магон, смертельно раненый в последнем упорнейшем сражении в Галлии. Пунийские контингенты со всего света стягивались под Карфаген на последнюю битву. Потому легата Сципиона отпустили, на войне он был нужнее... Но ему пришлось вернуться с полдороги, всё же пунийская делегация прибыла с мирными предложениями.
  Переговорный процесс был сорван. Мы до сих пор с достоверностью не можем назвать главных причин произошедшего. Большей частью, римская историческая традиция рисует виновниками "коварных карфагенян" (а другой традиции мы не имеем), а римлян - жертвами подлости "продажных торгашей". Нас интересует несколько другой исторический ракурс - участие и роль Лелия в затянувшихся дипломатических играх. Кроме Тита Ливия о герое нашего повествования практически не упоминает никто. Известно, когда в сенате заслушали мирные предложения пунийцев, мнения римлян заколебались. Против мира выступил консул 203 года Марк Валерий Левин, остальные магистраты, в целом, разделяли его мнение, но не находили повода для отказа. Столкнули дело с мёртвой точки легаты Сципиона, Гай Лелий и Квинт Фульвий Гиллон. Лелий заявил, что их прямой начальник "... считал, что на мирный договор можно надеяться в том только случае, если Ганнибаала и Магона не будут отзывать из Италии; ведь в ожидании этих вождей с их войсками карфагеняне прикинутся кем угодно, чтобы потом, позабыв о богах, позабыв о только что заключённом договоре, вести войну" [Ливий, XXX, 23(6-8)]. Стремления партии Корнелиев возобладали в итоге благодаря голосу Лабиена, неприятельские послы удалились ни с чем. Лелий и Фульвий отправились с постановлением сената продолжать боевые действия. Перемирие закончилось. Войско Ганнибаала находилось уже между Утикой и Карфагеном.
  Возвращался Лелий не простым легатом Сципиона. В сенате победила партия его патрона, победила благодаря его усилиям. И за верную службу Лелий был назначен указом сената квестором. Назначен без жеребьёвки, без избирательной борьбы (!), даже без его личного присутствия, т.к. он был уже на пути в Африку [Cм.: Ливий, XXX, 33(2)]. Таким образом, он стал одним из восьми заведующих финансами Республики и официально вышел из подчинения Публию Корнелию Сципиона. Неофициально Лелий, связанный обязанностями клиента, останется верным другом своему патрону. Государственное финансирование войны было обеспечено.
  
  
  
  
  
  
  
  -6-
  ZAMA REGIA MAGNUM
  
  
  
  
  Наступил 202 год до н.э., в котором самым значительным политическим событием в мире, несомненно, явилась "битва гигантов" при местечке Зама*.
  Качественное и количественное соотношение противостоящих армий было примерно одинаково, но в коннице Ганнибаал проигрывал Сципиону, а значит, лишился своего излюбленного тактического козыря - возможности проведения фланговой комбинации. У Ганнибаала было всего 2-3 тыс. всадников, тогда как к Сципиону только один Массинисса привёл 4 тыс. конницы** .
  
  \\\*Точное место и дата битвы не известны.
   **См.: Г.Дельбрюк. История военного искусства. С.-Пб. 1994. Т.I. С. 271.\\\
  
  
   Нумидийцы теперь проливали кровь за новых хозяев. К тому же, четверть пехоты Пунийца состояла из ненадёжных бруттиев, которых в решающий момент боя Ганнибаал так и не задействует. В итоге получалось, Ганнибаал проигрывал Сципиону в численности, и фора была очень велика.
  
  Это была великая битва. Историки зря обходят её стороной, лениво упоминая, что-де у римлян было просто больше конницы на флангах. Т.е. Ганнибаал получил ответные Канны, хотя и не столь масштабные. Сражение протекало драматично, как мы убедимся ниже. Лишь случай отдал викторию Сципиону. При Каннах же Ганнибаал практически ничего не пустил на волю случая, чего не скажешь о Сципионе при Нараггаре.
  
  Ганнибаал поставил 80 слонов в центре, впереди строя. Большинство прошлых и современных исследователей считают этот ход трагической ошибкой великого Карфагенянина. За "танками древности" в первом ряду стояли лигурийские и галльские наёмники Магона Барки. Его самого не было уже в живых, он умер от тяжелой раны на пути из Галлии к своему брату (см. выше). Надежды на первую линию у Ганнибала не было, она служила в качестве "подушки", призванной смягчить первый наступательный натиск римлян.
  
  Вторая линия являлась главной тактической точкой Пунийца. Тут находились ливийские и испанские новобранцы, неопытные, но многочисленные и свежие. Основные чаяния Ганнибаала были здесь. Вторая линия должна была совершить перелом в сражении, а именно, остановить и связать боем главные силы Сципиона, пока в критический момент в сражение не вступит третья линия Ганнибаала.
  
  Третья, резервная линия состояла из ветеранов Ганнибаала, с которыми он и его отец покорили Испанию, а сам Ганнибал устрашил Галлию и разорял Италию 16 лет. По сути это был настоящий разношерстный сброд: испанцы, ливийцы, галлы, греки, италийцы, номады и другие. Но каков сброд?! Не боящийся ни бога, ни черта, а только Ганнибаала. Поражений эти солдаты не ведали. Они предназначались для решающей фланговой атаки. Единственными недостатками "триариев" Ганнибаала были: немногочисленность (около 12-15 тысяч) и хроническая усталость от непрерывных войн в течении последней четверти века.
  
  Говорить о значении кавалерии Ганнибаала смысла нет. Современные исследователи сходятся во мнении с Гансом Дельбрюком, что великий карфагенянин и сам осознавал бесперспективность боевых действий своих малочисленных кавалеристов. Их задачей стояло заманить крупные конные массы Лелия и Массиниссы подальше от поля боя, пока Ганнибаал, используя численный перевес в пехоте, попытается опрокинуть или окружить легионеров Сципиона.
  
  Против Лелия стояли пунийские кавалерийские части, составленные из столичной знати. Лаве Массиниссы противодействовали незначительные отряды номадов*,
  
  \\\* У римлян то же, что и нумидийцы.\\\
  
   приверженцев пленённого Сифакса, под началом Вермины, сына последнего. На этом фланге решалась судьба трона Нумидии (см.карту).
  
  Гай Лелий и в этой легендарной битве сыграл одну из главных ролей, командуя италийской конницей на левом фланге римского строя [Polyb., XV, 9, 8; Liv., XXXIII, 2, 16]. Массинисса с четырьмя тысячами прославленной в боях нумидийской конницы и шестью тысячами пехоты держал правый фланг. Сам Публий Сципион начальствовал центром, где в шахматном порядке стояли тяжеловооружённые римские манипулы. Это была военная новация с целью пропустить слонов карфагенян не ломая боевой строй. В последующие века римские армии будут строиться почти всегда по сципионовскому принципу. Манипулярный строй в шахматном порядке основные источники - Полибий, Ливий и Аппиан - называли строем в колоннах, невольно ошибаясь, что неудивительно для лиц гражданских.
  
  Сражение началось неожиданно для карфагенян. В армии римлян трубы проревели атаку, легионеры издали наступательный крик и в результате, как могло показаться, этого незначительного действия слоны Ганнибаала взбесились и бросились вспять на передовые шеренги poeni. Балеарские пращники отогнали основную массу слонов на левый фланг, оказав всадникам Вермины "медвежью услугу", которых, получилось так, разбили свои же. На полураздавленное крыло карфагенян как коршун наскочил Массинисса и ещё до начала главного действа Ганнибаал лишился прикрытия левого фланга. Впрочем, как мы говорили, это мог быть и задуманный маневр.
  Отдельные слоны всё же ворвались в центре внутрь неприятельского строя, но скоро их всех переранили велиты и обезумевшие махины бросились обратно на карфагенских всадников, не слушаясь погонщиков [Аппиан, Ливийская война, XXXXI].
  
  Ситуация повторилась на правом крыле Ганнибаала. Лелий не успел даже атаковать врагов, как от них собственные слоны не оставили ничего. Квестору оставалось только гнать перед собой перепуганных пунийских всадников. Вопрос только в том: перепуганных или заманивающих? Если Ганнибаал действительно задумал такой оборот событий, то его план гениален без всякого преувеличения.
  
  Итак, Ганнибаалу выпал реальный шанс победить. Пошла борьба со временем. Требовалось разбить пехоту Сципиона до возвращения из погони Лелия и Массиниссы. Следует сказать, Баркид едва не достиг цели.
  В начавшейся ужасной по кровопролитию рукопашной пехотной свалке передние ряды римлян потеснили противника довольно легко, несмотря на оказываемое отчаянное сопротивление. Наконец лигурийцы и галлы довольно организованно отступили ко второй линии, но пунийцы и ливийцы поступили не как союзники, но как безжалостные военные профессионалы. Впустить в свои ряды бегущих переднелинейных, с врагом на плечах, было бы самоубийством, нарушать строй было нельзя. Отходящих сотоварищей приняли в мечи (!). Внутри самой битвы завязалась ещё одна. Наконец, отбросив паникёров на фланги, но не допустив их внутрь строя, карфагеняне медленно пошли вперёд. Римляне оттеснили их на исходные позиции, но дальше не стали развивать успех. В этот переломный момент Ганнибаал вводит свою гвардию ветеранов, удлиняя свой фронт с целью флангового охвата противника. Вот почему Сципион протрубил отбой атаке, он понял хитроумное устройство пунийской ловушки, в военных талантах ему не приходится отказывать.
  
  Ганнибаал не учёл простейшего психологического фактора. Римлян больше всего страшило именно окружение, в которое они попадали чуть ли не во всех баталиях связанных с именем Ганнибаала. Все античные источники в голос описывают ту сверхосторожность, с которой Сципион шел в атаку при Заме. Он останавливал и перестраивал свою армию трижды, подстраиваясь под шаги противника. Он действовал от обороны, используя спортивную терминологию, "действовал вторым номером", отдавая инициативу противнику. Публий удлинил фронт принципов, поставив триариев на флангах, повторяя действие Ганнибаала. Последнему нужно было время и он его проиграл.
  Всё возможное и невозможное соратники Ганнибаала в тот день сделали. Они рассеяли строй гастатов и взломали ряды принципов [Ливий, XXX, 34(9-13)]. Только "Red ad triarios rediit"*
  
  \\\*"Red ad triarios rediit"(лат.яз.) - "нужно вводить в бой триариев", - в устах римских военачальников эта команда означала наступление критического момента в ходе сражения. В армии Римской республики и империи было принято трёхлинейное полегионное построение: первый ряд - гастаты, т.е. копейщики, имеющие щиты и слабую панцирную защиту (состояли из молодёжи 17-30 лет); второй ряд - принципы, имеющие полное защитное и наступательное вооружение (зрелые люди 30-40 лет); третий ряд - триарии, опытные профессионалы, в современном понимании "гвардейцы", выжившие после многочисленных походов и боёв, зачастую решавшие исход сражения (40-55 лет).\\\
  
  и подоспевшие на помощь конники Лелия и Массиниссы, позволили Публию Сципиону довести ход битвы до победного финала.
  
   Если верить Аппиану [Римская история, 46-47], нумидийские конники Вермины вернулись на поле боя, что косвенно указывает на то, что Массинисса действовал по четким указаниям Сципиона и не стал преследовать своих оппонентов до уничтожения. Царь повернул назад и напал на пехоту пунийцев с тыла. Лелий проделал такой же маневр. До "новых Канн" дело не дошло, на полное окружение у Сципиона не хватило пехоты. Сдавленные с двух сторон африканцы и иберы дорого продавали свои жизни. Ганнибаал неоднократно выходил из боя, переформировывал на холмах толпы номадов, лигурийцев и испанцев, вновь и вновь опасно контратакуя. Лишь на исходе дня армия Карфагенянина прекратила сопротивление и рассеялась в ночи.
  Сообщить римским согражданам о головокружительной победе над несокрушимым Врагом был отправлен, конечно, любимец Фортуны Гай Лелий [Ливий, XXX, 36(3)].
  
  
  
  
  -7-
  ПРИДВОРНЫЙ ЛЕТОПИСЕЦ
  
  Полибий не покривил душой, заявляя о неразлучности жизненных дорог Сципиона и Лелия. После африканской войны друзья никогда не будут участвовать в совместных военных походах. Мало того, два столь опытных и знаменитых полководца, какими они несомненно являлись, постепенно сходят со стези военной, оттираемые новыми более молодыми претендентами на славу, но вовсе не более талантливыми. Партия Флавиев в тот период пришла к власти. Ни Сципион, ни Лелий не принимали участия в начавшейся вскоре прибыльной II-ой Македонской войне (200-197гг.). Даже в войне против такого серьёзного противника как Антиох III Великий, Сципиона Африканского, словно в насмешку, назначили легатом (!) своего бездарного младшего брата Луция...
  
  После 188 года наш герой сходит с политической авансцены, может быть, стараниями своих и патроновых непримиримых соперников, не достигнув и 50-тилетнего возраста. Лишь в память о беспримерном прошлом их ещё чтят, но относятся скорее как к старым фетишам. Так, Сципион до 184 года ещё остаётся принцепсом сената, а Лелий однажды отправляется в составе одного из многочисленных посольств к последнему македонскому царю Персею (в 70-е годы II века) [Ливий, XLI, 22(3)]. Но это малозначимые эпизоды, никак не соответствующие их военно-политическому рангу.
  
  Что ж, история рассудила именно так. Многие римляне могли бы позавидовать карьере Гая Лелия, роду плебейского. Он прошёл всю лестницу республиканской магистратуры до самого верха, спокойно и счастливо дожив свои дни. Умер он в 60-х гг.. II в. до н.э. будучи глубоким стариком, счастливым своими воспоминаниями о совместной деятельности с великим Сципионом Африканским-Старшим...
  
  После квестуры 202-го года, в 197 г. Лелий был избран в плебейские эдилы. В следующем году он стал претором Сицилии.
  
  В те годы римская внешнеполитическая агрессия развивается в восточном направлении. В зону интересов государства-завоевателя попадает Балканский полуостров, начиналось противостояние с эллинистическими странами. Жив был ещё Ганнибаал, всячески раздувавший антиримские настроения не только в Карфагене и Македонии, обеих Испаниях и Галлии, но и при дворе властелина Селевкидской монархии Антиоха III, на Ближнем Востоке. В 192 году назревший политический конфликт перерос в войну, поначалу вялую и безынициативную. Решающим стал 190-й год.
  
  Перед лицом новой ганнибааловой угрозы римский народ вызвал из запаса и Лелия, и Сципиона, назначив консулами. При жеребьёвке провинций первый получил Италию, второй - Грецию. Всем было понятно, что под военным контролем фамилии Корнелиев оказалась вся Республика. Добыча рекой пошла в казну семьи, ведь противник не шёл ни в какое сравнение с молодым Ганнибаалом. Ныне старик, тот занимал теперь второразрядные должности в штабе эллинистических царей-самодуров.
  
  Консульство Лелия прошло спокойно, не считая эпизода произошедшего в Испании. Тамошний претор Луций Эмилий потерпел сокрушительное поражение в битве с лузитанами (Дальняя Испания) и нуждался в помощи. Гай Лелий получил постановление сената, "если сочтёт нужным", набрать 6 тысяч колонистов-италиков и выдвинуться на поддержку неудачливого наместника [Ливий, XXXVII, 46(10)]. Проведя рекрутирование в Северной Италии и Ближней Галлии, Лелий отправил требуемый легион, но сам вынужден был задержаться в связи с начавшимися волнениями галлов, прослышавших об успехах испанцев в борьбе против римского ярма. Дипломатия Ганнибаала давала о себе знать.
  
  К выборам в конце года управиться с инсургентами не получилось. Прибыв в Рим, Гай Лелий, в лице пока действующего консула, провёл переизбрание в органы магистратуры, вытребовав себе в проконсульское ведение незамирённую Косматую Галлию, и отправился обратно. Серия восстаний в Испании и Галлии была остановлена и подавлена им к осени 189 года [Там же, 47(1)]. Пока патрон Сципион уничтожал войска Антиоха, его клиент и друг Лелий железной рукой охранял тылы. Победа Рима была предопределена.
  
  Собственно говоря, в источниках данные о жизни и деятельности Гая Лелия на этом прерываются. Но!
  Но... не оканчивается история взаимоотношений фамилий Сципионов и Лелиев!
  Фамилия Корнелиев на полвека вперёд будет поставлять лучших полководцев и политиков Римской республике. А первейшими членами "кружка Сципионов" (буквально так и называлась тогда сенатская партия Корнелиев) будут представители знатного плебейского дома Лелиев.
  
  
  
  
  ***
  
  
  Как известно, в итоге III-ей Пунической войны (150-146гг.) Карфаген был стёрт с лица земли римскими войсками. Пресловутая политика "насаху"*,
  
  \\\* "насаху" (древнесемит.яз.) - у древних завоевателей ассирийцев термин дословно обозначал "вырвать с корнем", т.е. вести войну до полного уничтожения непокорных, вплотьдо переселения покоренных народов.\\\
  
  наряду с "разделяй и властвуй!", с той поры стала всё чаще и чаще культивироваться Римом. Но сначала мегаполис пунийцев бесславно осаждали почти 5 лет! Только с принятием командования Публием Корнелием Сципионом Эмилианом, сыном того самого Луция Эмилия Павла, которому отправлял легион в помощь Гай Лелий в 190-м году, и внуком несчастливого консула Эмилия Павла погибшего при Каннах (фатум фамилии Эмилиев? - прим.авт.). После смерти отца его усыновил старший сын Сципиона Африканского-Старшего, Сципион Назика. Как в истории всё переплетается!
  
  С 147 г. до н.э., дела у агрессоров пошли нормально. Римляне обложили город Карфаген рвами и каменными стенами с суши и моря (!). Тем не менее, карфагеняне держались, отбив множество штурмов. В ходе беспрерывных ужаснейших по кровопролитию боёв, в один из весенних дней 146 года, римский десант захватил важный плацдарм со стороны Котонской гавани. Командовал солдатами, свершившими невозможное, легат Эмилиана, внук Гая Лелия [Аппиан, Ливийская война, 127] с тем же именем Gaius Laelius! Дальше победоносное для римлян сражение продолжилось и завершилось уже внутри крепостных стен...
  
  За победу над заклятым врагом "вечного города" Сципион получил почётное прозвище Африканский-Младший, а внук Гая Лелия получил назначение претором на испанский ТВД, где римляне терпели унизительные поражения от восставших северо-западных кельтиберов, на протяжении последних двух лет. В 145 году Лелий-внук стал первым римским офицером остановившим победную поступь знаменитого вождя племени ареваков Вириата*
  
  \\\*См.: Т.Моммзен. История Рима. С.-Пб. 1994. Т.II, С.12.\\\ .
  
  Этот Лелий прославился и на политическом поприще. Будучи консулом 140-го года [Плутарх. Катон Младший, VII], он попытался провести революционные земельные реформы аналогичные предложенным позднее Тиберием Семпронием Гракхом (!). Как только аристократическая партия, возглавляемая Сципионом Назика, выразила первые признаки неудовольствия реформами, верный клиент Корнелиев тут же "разумно" отказался от собственных предложений, за что заслуженно и получил прозвище Сапиенс [Плутарх. Тиберий Гракх, VIII].
  
  В I веке с вырождением некогда великой фамилии Сципионов, значение Лелиев в политической жизни Рима тоже становится ничтожным.
  
  Последний известный Лелий - Децим. Ярый помпеянец, он воевал под началом Гнея Помпея Великого в Испании, против последнего марианца Сертория* ,
  
  \\\*Фронтин Секст Юлий. Военные хитрости (стратегемы). Кн. II, V(Засады), (31).\\\
  
  
  замечательного полководца своего времени. Знаменит Децим и выступлениями в сенате против Гая Юлия Цезаря в 54 году до Р.Х. [Плутарх. Цицерон, IV]. Позже он дрался в Гражданских войнах против всего цезарианского, служил в армиях Помпея, Лепида, Антония [Плутарх, Антоний, XVIII; Цезарь, Гражданская война, III. 5, 100]. Конец судьбы последнего знаменитого Лелия плачевен. Он безуспешно осаждал цезарианцев в Цирте, затем покончил жизнь самоубийством, видя окончательное крушение Республики*
  
  \\\*Аппиан. Гражданские войны, 53-56. \\\ .
  
   Можно предположить, что финал всех безвестных нам Лелиев был плачевен, как и участь большинства соперников Октавиана Августа и Юлия Цезаря...
  
  
  
  P.S. "Узнав, что противники полагаются на какой-то старинный оракул, гласящий, что роду Сципионов всегда суждено побеждать в Африке, Цезарь, - трудно сказать, в шутку ли, чтобы выставить в смешном виде Сципиона, полководца своих врагов, или всерьёз, желая истолковать предсказание в свою пользу, - в каждом сражении отводил какому-то Сципиону почётное место во главе войска, словно главнокомандующему (среди людей Цезаря был некий Сципион Саллутион из семьи Сципионов Африканских, человек во всех отношениях ничтожный и всеми презираемый)". [Плутарх, Цезарь, LII]
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"