Морозной февральской ночью 20XX-го года Москву накрыло пышным снежным одеялом. Красноватый свет разливался по гробу вождя мирового пролетариата, а вой ветра с Красной площади почти не проникал сквозь толстые стены Мавзолея. Тихо посапывал на посту старший сержант первой роты Кремлевского Полка ФСО Иван Петров, стоявший на смене в эту ненастную ночь: непрекращающиеся скандалы с женой на тему подселения тещи и запой, возобновившийся после позорного поражения Спартака, доконали его окончательно. И сейчас, отдыхая от праведных трудов по крышеванию рынков и отжиму собственности, Иван беспокойно дремал, повернувшись головой к вождю. Вождь покоился под колпаком как кукла, вытянув ручки перед собой - левая кисть сжата в кулак, правая приоткрыта. Доносившиеся снаружи завывания ветра нервировали Ивана, не давали заснуть. Путанные и тревожные мысли крутились в голове. Вчера после горячей линии президента Иван, в очередной раз, напился. Огорчили его даже не слова лидера, а вопросы из зала. Человек с трезубом на футболке, выкрикивал что-то про агрессию России. "Так разве можно? - сквозь сон думал Иван. - Кто его на эту прессуху пустил? Или протокольная служба ФСО вопросы не согласовала?" Обстрелы Харькова, падение рубля и запрет силовикам на выезд составляли далеко не полный список проблем, беспокоивших его. Вчера босс позвал в кабинет и попросил помочь разрулить этнический конфликт на Теплостанском рынке. Там были замешаны известные в Москве авторитеты. И теперь Иван ломал голову как ему отмазаться от этой опасной работы, чреватой потерей и здоровья и жизни.
Легкий скрип прозвучал как предупреждение. Иван оглянулся, но не заметил никого, кто мог бы нарушить торжественный покой мемориала. Он бросил беглый взгляд на вождя, которого любил и уважал, почитая за честь охранять его нетленный труп. Ленин лежал себе ничком как всегда, зыря вперед стеклянными глазами. Иван присмотрелся к рукам мумии и обратил внимание - обе его ладони были раскрыты, а ведь раньше так не было? Впрочем он мог ошибаться. Нет, он точно помнил, что за наваждение?! В тревоге хотел позвать он коллегу, с которым должен был дежурить в эту ночь, но вспомнил, что Леха, как назло, сказался больным. Скрип повторился. Мыши? Террористы? Иван заправил магазин в АК, и передернул затвор. К вящему ужасу Ивана голова вождя слегка приподнялась, со скрипом повернулась вправо, затем влево, а потом стеклянная крышка гроба опрокинулась набок и Ленин твердым голосом произнес:
- Автомат разряди!
- Это вы... мне? - дрожащим голосом переспросил Иван.
- Тебе, дуралей, не мне же! - картавящим фальцетом взорвался Ленин.
Изумленному Ивану оставалось только подчиниться. Он вынул магазин из автомата.
- Есть гражданин начальник!
- Не гражданин я тебе, а товарищ! - ласково пожурил Ленин, - А теперь быстро контрольный в воздух!
Иван молчаливо выполнил приказ. Ленин удовлетворенно кивнул.
- Так держать, боец. Принеси мне перо, бумагу, молочные чернила и буханку черного.
- Эээ.. Где же я это все возьму?
- Я тебе сказал принеси! Выполнять!
У Ивана душа ушла в пятки. На глиняных ногах побежал он в подсобку и принес шариковую ручку и батон белого.
- Перо, бумагу, молочные чернила и буханку черного, я сказал! Гусский язык не понимаешь? Феликс Эдмундович!
- Да, Владимир Ильич, - раздался энергичный четкий голос за стеной.
- Объясните, товарищу! Он не понимает.
Но товарищу объяснять ничего уже было не надо. Стрелой вылетел Иван из мавзолея и пересек Красную площадь. Там, в ГУМе находился бутик элитных подарков для мужчин, с ручками "Паркер" и дорогими портсигарами, разумеется закрытый в этот поздний час. Одним махом огромного кулака Иван обрушил стекло, схватил упаковку с чернилами и подарочную перьевую ручку и был таков. Затем он заскочил в распахнутые двери "Гастронома номер 1", несмотря на поздний час в универмаге были люди. Добравшись до хлебного отдела он схватил буханку простого черного хлеба и, не оплатив покупку, вылетел из магазина и вернулся в мавзолей. Ленин ждал его, опершись об саркофаг .
- Тааак, тааак... Что мы имеем? Из магазинов воруем, ну это ладно, экспроприация капиталистической собственности. А это что за чернила? Я тебе сказал "молочные чернила", кретин! Или хочешь, чтобы меня охранка замела?
Иван хотел было сказать, что он и есть "охранка", но поперхнулся.
- Что такое "молочные чернила", Владимир Ильич?
- Ты в школе не учился, неуч? Я что завещал - учиться, учиться и еще раз учиться! Не читал мою биографию? Молочные чернила это молоко! Не меньше 3 процентов жирности! А ну бегом! И не воровать более у пролетариев, гастроном рабочее предприятие!
Пришлось вернуться в "Гастроном номер 1". Иван взял пакет молока и заплатил на кассе. На этот раз Ильич остался доволен. Набитым движением руки он слепил из хлеба чернильницу и налил в нее молоко.
- Так, а бумага где?
- Эээ.. какая бумага? - хлопнул себя по лбу Иван.
- Феликс Эдмундович!
У кремлевской стены раздались шорох и треск. Повторять необходимости не было, Иван сломя голову помчался в туалет и принес рулон туалетной бумаги, ожидая, что теперь ему верно крышка. Но как ни странно вождь остался доволен.
- Это хорошая, правильная бумага, - довольно крякнул вождь, оторвал кусок, и окунув "Паркер" в молоко, начертал на бумажном лоскутке слова. Дав бумаге высохнуть, он положил ее на ярко алый шелк обивки гроба и приказал Ивану:
- Это отнесешь товарищу Сталину.
- Как, прям на могилу?
- Да, положи в щель под памятником.
Ветер адски завывал возле Кремлевской стены, захоронение Феликса Эдмундовича было слегка разворочено, свежая земля слиплась комьями. У могилы Иосифа Виссарионовича лежали многочисленные венки "Спасибо товарищу Сталину". Нащупав щель, Иван сунул записку и удалился.
- А сейчас запрись в туалете и жди пока не закончится. - приказал Ленин. - Сейчас Коба придет, он посторонних ох как не любит. И еще одна вещь: грядут большие перемены. Завтра на меня будет совершено покушение. Я поручаю тебе почетную миссию своей охраны. А сейчас - вали отсюда!
Сидя на унитазе, Иван содрогался от страшных звуков. Треск выкорчевываемой земли выворачивал душу наизнанку, разрезая вьюжную московскую ночь. Тяжелая поступь вождя народов отдавала тупыми ударами в сердце. Покойники сходились на сход.
Преодолевая страх, Иван приложился к щели в двери сортира. Он видел густые брови Сталина, заметил козлиную бородку Калинина и твердый взгляд Ворошилова. Вожди что-то замышляли. Через завывания ветра Иван слышал знакомые фамилии: Лукин, Повальный, Стрелецкий. Дрожа от страха быть замеченным, Иван тщился подслушать разговор, но до него долетали только обрывки слов. Чаще всего ему слышалось слово "расстрелять" и тело его холодело - не о нем ли речь? Потом кто-то закрыл входную дверь и слышимость улучшилась. Родной как мамин халат голос Ильича возвысился над собранием.
- Товарищи! Товарищ Сталин в своем докладе очень резко и совершенно правильно охарактеризовал работу руководящих органов ... справедливо указав на то, что слабая работа ... до сих пор является одним из главных препятствий ... вследствие политической слабости и предательства руководства ... постановить ... определить ... расстрелять ... ликвидировать ... уничтожить как бешеных собак ... Спасибо товарищи!
Когда стихли аплодисменты в зале воцарилась тишина. Тем громогласнее прозвучал хриплый голос с сильным кавказским акцентом, явно принадлежащий Сталину: "Пошел отлить, товарищи, сейчас вернусь". Перспектива быть обнаруженным в туалете самим Иосифом Виссарионовичем привела Ивана в ужас. Размеренные, тяжелые шаги вождя народов неумолимо приближались, бой кирзовых сапог рвал барабанные перепонки и от неотвратимости предстоящего ужаса Иван отключился. Он очнулся сидя на толчке, вьюга стихла, в Мавзолее стояла мертвая тишина. Ленин спокойно лежал под красным фонарем, одна рука свернута в кулак, другая расслабленна. В памяти Ивана пронеслись картины предыдущей ночи: записка Ленина, жуткое заседание, тяжелая поступь Кобы. Справляясь с собой, он вышел на улицу и подошел к Кремлевской стене. Венки умиротворенно прислонялись к могилы отца народов и ничто не указывало на безумные события минувшей ночи.
Уже на следующий день все пошло по пизде. Ивана послали на оцепление митинга либералов на Болотной площади. Выступали Перцов, Повальный, Собакина, говорили про политзаключенных и коррупцию, призывали к гражданскому неповиновению. Ветер трепал белые ленточки. Чин-чином разносились мерные слова, шевеля воздух как барашки на море. После окончания митинга произошло непредвиденное: толпа повалила к Манежке. 5-й оперативный полк ОМОН пытался перекрыть демонстрантам путь, но сверху пришел приказ - бойцам погрузиться в машины и уебывать поздорову. Некто могущественный сливал оборону города. Разгоряченные демонстранты осадили Кремль со стороны Боровицких ворот, по ходу снимая революцию на IPhon и выкладывая в Фейсбук. Вскоре толпа залила весь Александровский Сад. Плакаты с надписями "Долой кровавый режим" и "Луклер капут" и флаги "Солидарности" реяли над восставшими. НТВшники первыми, вопреки приказу начальства, прервали шоу Малахольнова и включили прямую трансляцию с "Русского Майдана". Не прошло и часа как по Москве разлился горький запах жженых покрышек, жовто-блакитные стяги переплетались с российскими триколорами, а группа демонстрантов отправилась к Мавзолею, чтобы прямо на Красной Площади устроить кремацию "трупу большевизма". Хорошо, что Иван заблаговременно запер двойные стальные ворота склепа и забрал с собой ключ. Разочарованные крематоры пошли было за автогеном, но затерялись в революционном вихре. Тем временем демократически настроенная публика ворвалась в Кремль, а восставший из гроба Перцов лично, первым зашел в здание администрации президента. Прогрессивная общественность всего мира в режиме онлайн наблюдала победу демократических сил в Москве, уже прозванную по аналогии с украинскими событиями "Революцией хороших лиц".
В соцсетях прошла информация, что над Китай-городом, сквозь чад пожаров, видели улетающий вертолет. То был Лукин, который вылетел во Внуково, где уже ждал частный самолет, чтобы эвакуировать его в Северную Корею, но бравые пограничники отказались выпускать самолет президента. Лукин был задержан таможенной службой аэропорта и арестован органами переподчиненной новой власти ФСО. Исполняющим обязанности президента был назначен вернувшийся из Швейцарии Ходоровский. НТВ сообщало о скором суде над поверженным тираном, а Повальный - новоиспеченный министр МВД вместе с прокуратурой подготовил обвинительное заключение, состоящее из 851-го пункта. Суд был назначен на 1-е октября, но за день до суда шокирующая новость потрясла страну. Подсудимый Лукин В.В. был найден повешенным в камере, его язык вырван, глаза выколоты, а на лбу ножом вырезана пентаграмма. Запредельная жестокость убийства породила множество слухов и предположений. Либералы обвиняли консерваторов, консерваторы коммунистов, а Барановский сказал, что это божья кара. Появились версии, что к убийству причастны секты сатанистов. Черносотенная организация "Совесть", руководимая героем Новороссии Василием Стрелецким обвинила Ходоровского и его команду в зверском убийстве бывшего президента. Тем временем Илья Фашин, назначенный главой МИД, заявил, что нас ждет болезненная необходимость договариваться с Украиной, с безусловной позиции осознания своей вины перед украинским народом. "Крым придется вернуть!" - трубили газеты. Результаты референдума в Крыму были отменены, а сам референдум признан незаконным. Такие действия правительства вызвали взрывную реакцию патриотических кругов - "Совесть" призвала народ к восстанию.
Во второй раз за год толпы народа залили улицы Москвы, только на этот раз лица их были попроще. 25 октября 20XX-го когда сигнальными огнями взорвался стоящий на причале в Севастополе вертолетоносец Мистраль, в Москве, возникшие из ниоткуда, организованные отряды хорошо вооруженных молодчиков в масках четко и методично захватили все административные здания. ОМОН и внутренние войска отказались защищать либеральную хунту, без колебаний встав под командование господина Стрелецкого. Армия объявила нейтралитет. Самозваному правительству нечего было противопоставить разбушевавшемуся народу. Ходоровский еле успел удрать в Италию, другим повезло меньше - Перцова, Повального и Кабздец (министерку просвещения в переходном правительстве) обезглавили на лобном месте, следуя старинной русской традиции. Перцову, правда, этого не хватило и в ход пошел осиновый кол. Макс Шац, министр инфраструктуры, убежал в Израиль, но большинство либеральных деятелей были схвачены сотрудниками тайного приказа - так, в ностальгической манере, назвали наследницу расформированного ФСБ. Бывший министр обороны Фугу, который, как показало следствие, отдал приказ войскам уйти с Болотной, чтобы открыть дорогу для либерального госпереворота был предан суду и расстрелян за государственную измену. Многие видные либералы были казнены без суда, другие эмигрировали. Государство Российская Федерация прекратило свое существование, по решению Государственной Думы, его наследником и правопреемником было объявлено Русское Национальное Государство. Триколор был заменен на желто-черный имперский стяг, а новым гимном стал "Славься". Были организованы демократические выборы президента, ведущим кандидатом на которых стал Стрелецкий Василий Иванович, получивший 85% процентную поддержку. Один процент получил по традиции Барановский, а остальные 14 голосовали "против всех". Сразу после выборов российские войска были брошены на Украину. За пять дней интенсивных боев украинская армия была разбита, Киев взят, а русские танки продавили асфальт Крещатика. Верховная Рада большинством голосов проголосовала за присоединение к РНГ на правах губернии. В тот же месяц к России, по собственному желанию, присоединились Белоруссия и Казахстан, а с некоторым запозданием в состав вошли также Грузия, Армения и другие южные республики бывшего СССР.
Ровно через год после роковой ночи Иван Петров вновь служил на охране Мавзолея вождя пролетариата Ленина, который, по бюрократической волоките, так и не снесли, и вновь, как и год назад, его партнер заболел. Погода была получше, но не май месяц - на улице подморозило и иней покрывал матовой пленкой большой портрет Стрелецкого, висящий на ГУМе. В целом беспокоиться было решительно не о чем: с тех пор как всех коррумпированных силовиков расстреляли, взятки и крышевания прекратились, жизнь наладилась. Теща уже полгода как подселилась - терять было нечего. Тем не менее страх склизким червем прокрадывался под кожу, воспоминания о страшном совете вождей всплывали и мучили Ивана, хотя за год он почти поверил, что тот ему приснился. Он с тревогой посматривал на Ленина, настороженно наблюдая за вождем. Рука вождя дернулась и распрямилась. Иван моментально стал по стойке смирно и приложил руку к козырьку. Вождь приподнялся и сел в гробу и откинул стеклянную крышку.
- Здравия желаю, Владимир Ильич! - отчеканил Иван.
- Вольно.. - мягким голосом произнес Ленин - Хочу вынести вам благодарность за хорошую службу. Вы достойно выполнили поставленную задачу охраны моего небренного тела от толп смутьянов. Примите мою личную благодарность!
Иван расчувствовался от похвалы Ильича.
- Служу Советскому Союзу! - только и нашелся он. И решился.
- Можно вопрос, товарищ Ленин?
- Спрашивай.
- Зачем же вы так с ними, Владимир Ильич?
- С кем?
- Ну с Лукиным, с либералами..
- Что касается интеллихенции, то эти полезные идиоты только и нужны, что бы ими мостовые стелить. Говорил же я, интеллихенция - говно! А что до Валентина Валентиновича.. совсем мировому капиталу продался, подлец. Не для того я его ставил. Служи боец, не задавайся лишними вопросами!
Голова Ленина камнем упала на бархатную подушку, крышка гроба со грохотом захлопнулась, а руки вождя приняли исходное положение. Леденящее безмолвие окутало гробницу.
Растерянный Иван вышел из Мавзолея отдышаться и отправился вдоль Кремлевской стены. Возле могилы Сталина он остановился, чтобы осмотреть могилу и очистить ее от тонкого налета снега. Сбрасывая снег веничком, Иван заметил белую бумажку, чуть было не сметенную им. Он положил ее в карман. Закончив работу, Иван вернулся в Мавзолей, чтобы при свете лампы разглядеть находку. Это оказался клочок туалетной бумаги, абсолютно чистый. Искрометная мысль блеснула в мозгу у Ивана: ведь это он, лично, год назад оставил этот клочок на могиле Сталина по просьбе Ильича. Именно на нем, этом чудом сохранившемся клочке, Ильич начертал слова. Бумажка обязана содержать тайное послание. Но как его прочитать? Ильич говорил что-то о своей биографии.. Из глубин сознания Ивана всплыли детские книги о Ленине, о съедобной чернильнице из хлебного мякиша и молочных чернилах, которыми Ильич писал в тюрьме в целях конспирации. Он вспомнил - чтобы прочесть такое письмо, требовалось погреть его над свечкой или электрической лампой. Дрожащими руками положил Иван бумажку на горящую на столе лампочку Ильича и стал ждать. Сквозь белизну бумаги медленно проступали четкие коричневые буквы: "ЛКН ПНХ ЛАЛАЛА".