Настроение с утра было поганое. После вчерашнего возлияния, по случаю долгожданного гонорара, смертельно тянуло опохмелиться, аж руки дрожали. Вышел из дому: крепостные стены многоэтажек окружили меня со всех сторон, темные, низкие, осенние облака пачканными, рваными штанинами висели над Москвой, воздух дышал сыростью.
Возле ларька курил крупный мужик с розовым поросячьим лицом в трениках, осматривая окрестности скучающим, проницательным взглядом. На витрине, между пивом и сигаретами, висел портрет Вождя. Чуть не толкнув мужика, я наклонился в окошечко.
- Пива нет, - ответили мне.
- Как нет?
- Закончилось, должны привезти после обеда.
Ближайший магазин был минутах в пяти, но шагать не хотелось.
- Неужели ни одной бутылки, взгляните пожалуйста?!
- Ви русский язык понымаете? - спросил продавец.
- А тебе что, больше всех надо? - встрял в разговор мужик.
- Тебя я вообще не спрашивал, - разозлился я.
- Не понял.. Что ты сказал? - в голосе мужика послышались угрожающие нотки.
- Ничего. - ответил я, не почувствовав в себе драйва вступать в конфликт.
- Вот и молчи, сука, пока по ебалу не получил - угрюмо произнес мужик.
Оценив размеры противника, я молчаливо ретировался. Дома стоял кромешный бардак - книги, газеты и протестные флаеры были раскиданы по всему полу. Липли к подошвам. Позавчерашняя посуда надрывалась в раковине. Распространяла зловоние. Эпическая разруха. Меня почти стошнило - конечно, здесь срочно надо убраться! Я принялся разбирать бумаги. Прокламации, листовки, листки, газеты - все в топку! Нет проку от этой макулатуры! Неожиданно в руках материализовалась платежка ЖКХ. "Вот это интересно!" - подумал я, с отвращением отпихнув бумажную кучу. Давно я не платил коммунальные услуги. К счастью мое финансовое состояние шло на поправку - на днях я ожидал получения крупной суммы, задолженной мне предыдущим работодателем, альтернативным ТВ каналом на социальную тему, которая должна была наконец предоставить мне возможность расплатиться с банком по кредиту, взятым на покупку нового айфона, а вчера я получил достойную сумму за колонку в некоей псевдолиберальной газете, очередном политтехнологическом высере известного олигарха. Дерьмо с сахаром, конечно, эти псевдолибералы - деньги задержали на месяц, но заплатили прилично, Слава Америке.
"Съезжу на почту, оплачу платежку, и затем продолжу". - решил я. Открыв окна, чтобы проветрить помещение, я сунул платежку в грудной карман, набросил на плечи старую туристическую куртку, прихватил рюкзачок с кошельком и прочей шушерой и вышел на улицу. Несмотря на позднюю осень, на автобусной остановке висел плакат ко дню Победы 9-го мая - обрамленный георгиевскими ленточками, танками и портретом Сталина. Генералиссимус смотрел строго, предлагая не расслабляться.
Маршрутка к метро была забита народом, но для меня нашлось место рядом с бабкой в ободранной рыжей шубе, с выражением постаревшей ударницы труда с фабрики "Большевичка". Бабка с шубой раскинулись на полтора сиденья. Аккуратно присев на свободное пространство я принялся глядеть в окно. За окном пролетала неумытая, в грязевых разводах Рашка. Внезапно бабка нервно дернулась и отодвинулась. Выросло гадкое чувство, будто кто-то блеванул рядом. Опустив голову я осознал, что причиной раздражения стал мой рюкзак, который слегка сполз на сторону. "Ебанутая!" - подумал я и отвернулся. Стараясь не глядеть на бабку я вылез у пафосного торгового центра в форме дредноуда. Мучила жажда. Купив в покосившейся уличной палатке 330 миллилитров разбавленного мультифруктового концентрата, я облокотился о мраморное здание ТЦ и жадно вылил в себя желанную влагу. Из точки где я стоял хорошо просматривался вход в метро, туда строевым шагом заливалась серая толпа. Люди шли строго в одном направлении, в едином ритме, бесцветные и неразличимые. "Это свиньи идущие в мясорубку", - вспомнил я Pink Floyd. Если снять их сверху они будут похожи на дождевого червя. От творческих поисков меня грубо оторвал охранник в черной форме, с бейджиком. "Мужчина, нельзя здесь прислоняться!" - дернул он меня за плечо. "Вот мудак!" - ругнулся я про себя, но спорить не стал. Девственная платежка ЖКХ билась мне в сердце. Я быстро двинулся в направлении крупных белых букв на синем фоне: "Почта России".
Почтовое отделение напоминало обезьянник, в котором мне недавно пришлось гостить после митинга. Такие же говняно-коричневые стены, белые с подтеками больничный потолок и тетушки с лицами помятыми социалистическим прошлым, очевидно, подружки моей маршрутной соседки. Немного праздника в атмосферу вносили яркие почтовые марки и открытки с изображением прыгунов, бегунов и прочих олимпийских чемпионов. Прямо передо мной висел портрет Вождя, правее располагались огромные настенные часы с гербом России и крупными римскими цифрами. Они тикали как метроном. Это навязчивое тиканье навевало мысли о неизбежности оттянутой гибели, материальной плотности бытия и железобетонной стабильности. Корпулентный пожилой господин в синем блестящем костюме, очевидно чиновник, стоявший в очереди передо мной выглядел так, будто у него все идет по плану, причем очевидно зловещему. Он находился в процессе оплаты бандероли, запечатанной веселой красной ленточкой, вроде тех что вплетали в косички советские пионерки. Бандероль, готовая к отправлению, покоилась на белой, пластмассовой стойке. С достоинством вынув из тугого портмоне пятитысячник, он положил его на посылку и ждал пока тетушка в серой кофте за приемным окошком прекратит говорить по телефону. Я заметил, как блуждающий взгляд его остановился на портрете Вождя и тут же исполнился глубоким уважением и осознанием собственной значимости. Лицо господина выражало безмятежность и уверенность в безотказности системы. Она обязана сработать. Сейчас, или позже работница закончит разговаривать, возьмет у него бандероль, взвесит ее на весах, примет банкноту и выдаст сдачу. И никто, никто на свете, не может предотвратить такое развитие событий. Оно предопределено, как в часовом механизме под гербом.
Тетушка тем временем не спешила завершать беседу.
- Да, сажать их надо, извергов, имбецилов, ишь на что руки поганые подняли! - увлеченно говорила она в трубку.
Я так и не понял кого надо сажать. Я зачарованно смотрел на пятитысячную бумажку. Она одиноко скучала на стойке, дожидаясь своего часа, манила и притягивала взгляд. В голове зародились шальное: "А что если я сейчас .. протяну руку - раз, возьму банкноту - два, выбегу в дверь - три? Что тут начнется? Как быстро разлетится в клочья их размеренный, расчерченный, предсказуемый мир! Простит ли меня неоплаченная платежка ЖКХ? Ведь никто не может отнять у меня это право, эту возможность, эту привилегию свободного человека преступить закон, разбить хронометр, взорвать ГЭС! Не для того я живу, что бы ходить строем и стоять в очереди на правой стороне эскалатора! Осмелюсь ли я протянуть руку? Тварь я дрожащая или право имею?" - надрывался внутренний Раскольников.
Банкнота приглашающе лежала на стойке. Господин серьезно изучал временный порядок заполнения бланков для регистрируемых, внутренних и внешних почтовых отправлений. Тетушка за стойкой перешла к личным темам и выражала негодование на тему курения на лестнице. Моя рука, движимая неведомой силой, протянулась, ладонью накрыла банкноту, пальцы рефлективно сжались, а ноги тем временем уже несли меня сквозь дверь. Сердце колотилось как барахлящий бензиновый генератор! Я это сделал! Молниеносно я свернул за угол, и бежал, бежал, бежал пока и почта и метро и весь район не остались далеко позади. Я огляделся - окрестности были незнакомые. Хвоста, кажется, нет. Как, должно быть, злится пожилой господин! Как истерит почтовая работница! И Вождь, наверняка, посматривает со стены неодобрительно.
Остановив такси, я назвал водителю домашний адрес. Теперь я могу считать себя настоящим маргиналом, аутсайдером, протестантом. Я выступил против системы. Fuck the system!
Вопреки моим ожиданиям, дома меня не ждал наряд милиции. Меня ждал взрывной бардак и свежий сырой воздух. Точно, я же собирался убираться, но сейчас, увы, не до того. Украденная бумажка жгла карман. Я вытащил ее и осмотрел: может фальшивая? Нет, водяной знак, гидроперфорация, защитная нить и мост через реку Амур в Хабаровске были на месте. Бумажка хрустела как чипсы Lays - свежая, чистая! Положив трофей на стол, я зашел в интернет. В новостях не было ничего интересного, обычные причитания и восхваления. Меня переполняла гордость, замешанная с паранойей. Вдруг там были камеры? Меня выследят? Все может быть, безусловно, но им не просто будет меня опознать. В конце-концов, если меня поймают, я превращу процесс в политический! Я им покажу кузькину мать, репрессии кровавого режима! Эмоции разрывали меня, выхлестывались через край и выливались... до меня дошло куда. Я открыл социальную сеть:
"В рамках моей личной протестной акции против политики правительства и тошнотворности бытия, украл сегодня пять тысяч рублей у заслуженного приспешника режима на глазах у всех. Деньги направлю в фонд помощи узникам совести. Но пассаран!"
Обессилев, я захлопнул крышку компьютера, лег на кровать, и забылся тяжким, но довольным дневным сном. Мне снились маленькие девочки закатывающие шары под диван. Когда шары сталкивались, они адски гиперболически смеялись, отчего мне становилось тревожно. Потом и они растворились в мутном киселе REM.
Очнувшись под вечер, я включил телевизор. Обычно я не люблю смотреть зомбоящик, но иногда надо просто воткнуть куда-то взгляд. По первому каналу опрятная дикторша вещала:
"Сегодня глава правительства посетил ферму .. завод .. управление по делам несовершеннолетних, поговорил с дояркой, слесарем, провел консультации .. укрепил суверенитет .. а теперь очерк из жизни политической оппозиции: либеральная оппозиция нашла новый способ выражения протеста, как обычно не имеющий отношения к законности. Известный оппозиционный журналист П. опубликовал в своем блоге на американском хостинге хвалебный гимн своему низкому поступку - краже 5000 рублей у пожилого гражданина. Свои действия оппозиционер называет борьбой с кровавым режимом. До какой степени низости нужно опуститься, чтобы гордится кражей денег! По факту открыто уголовное дело. Потерпевший разыскивается".
Взволнованный, я открыл соцсеть. Под моим постом было уже более 156 комментариев. Вот некоторые из них:
- Было бы чем гордится! Ты бы еще убил его.
- Мы старый мир разрушим до основанья, а затем, мы наш, мы новый мир построим
- Грабеж среди бела дня - что может быть ничтожней? Теперь ты нерукопожатен!
- Идиот, лучше бы дерево посадил!
- Что нужно иметь вместо мозгов, чтобы хвастаться банальным ограблением?
- Упейся ап стену, херой!
Вслед за осознанием, что я, ненароком, стал селебрити, пришло понимание, что за мной, скорее всего, скоро придут. Я быстро оделся, схватил куртку и рюкзачок, сунул в карман пятитысячную добычу и собрался к побегу. Похлопав себя по карманам я заметил, что позабыл взять паспорт, без которого даже в поезд не пустят. Я проверил ящик стола, на подоконнике, в кармане куртки.. Паспорта не было. Бросился перебирать кучу бумаг, оставленную с утра на столе, на этажерке, на шкафу, под шкафом..