Сидоренко Станислав Анатольевич : другие произведения.

Первый день

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Еще шел снег.
   В комнатах большого старого дома было тихо и светло.
   Никита ходил по комнатам, натыкался на вещи из чьего-то далекого прошлого, зевал.
   Дверь в котельную была приоткрыта, и дом наполнялся легким, почти неслышным шипеньем.
   Никита не знал, когда ему удастся выбраться из этой деревни, будто пинком злого мальчика закинутой в такой глухой угол мироздания, что даже тишина в ней была намного сильнее любого самого громкого звука.
   Неизвестно, чем жили немногочисленные обитатели селения.
   Впрочем, здесь он встретил только старого председателя колхоза на пенсии.
  
   Никита приехал в Дальнее день назад.
   Решался вопрос о покупке дома.
   Никита очень давно хотел иметь дом в деревне. Дом, в который можно было бы сбежать от городской суеты, непрерывного бега, лихорадочных жизненных целей.
   И вот один из таких домов.
   Агент по недвижимости - молодой худощавый человек с бешеными глазами - сбился с ног, предлагая то один, то другой вариант.
   В этот раз он даже не захотел поехать с Никитой - просто дал ему ключи.
   - Никита Васильевич, - сказал он, - вот вам ключи от вашего счастья.
   Агент смущался, но было видно - с этим человеком он уже никогда никуда не поедет.
   - Как туда добраться я вам нарисую. Посмотрите, пощупаете, прикинете. А завтра я вас жду. Очень надеюсь, что вам понравится, - но, на самом деле, ни на что такое он уже не надеялся.
  
   Никита ехал по замерзшей степи. Здесь снег едва только начинал белить асфальт, перебегая дорогу автомобилю.
   Тихо играло радио.
   Автомобиль мчал все дальше и дальше от города, а ландшафт не менялся - все те же бескрайние степи, все те же холмы и спуски.
   Ориентируясь по плану нарисованному агентом, Никита миновал два неприметных поворота и оказался на проселочной дороге.
   Здесь снег плотным слоем покрывал дорогу с такой глубокой колеей, что автомобиль едва не цеплялся дном.
   Дорога уводила вдаль и, повинуясь ей, Никита все больше удалялся от города, асфальтовой дороги, живых людей.
   Он уже с беспокойством поглядывал на уровень бензина, когда дорога стала уходить вниз, и там далеко в низу начинался хвойный лес. У края его виднелись дома. Дорога вела к ним.
   На въезде в деревню стоял ржавый знак. Прочесть надпись Никита не смог, но догадался - "Дальнее"
  
   "Назвали б уже Сверх Дальним", - подумал он.
  
   Он заглушил двигатель возле здания, где, по всей видимости, обитала или, по крайней мере, могла обитать администрация.
   Входная дверь вскрикнула от рывка, но не открылась, из щелей посыпалась древесная труха.
  
   Никита обернулся и огляделся.
   Определенно это было административное здание.
   Отсюда отлично просматривалось все село. За немногочисленными домами возвышалась ветхая длинная крыша - не то коровника, не то цеха механизаторов.
  
   Порыв ветра хлестнул по лицу снегом.
   Он уже не падал - он летел вниз большими хлопьями, а в самом низу ветер подхватывал снежную пыль, нес вдоль земли, заметая углы, впадины, и колеса автомобиля.
  
   Никита сошел с крыльца.
   "Улица Честная, дом 1" - так было написано в бумажке, которую дал агент.
   Мобильный телефон показывал пять часов вечера, больше он ничем помочь не мог - связи не было.
   Он сел в машину. В машине было тепло и спокойно, по-прежнему тихо играло радио.
   Нужно было найти дом.
  
   Вдоль по безымянной улице росли высокие тополя. Никита ехал по колее, но колея становилась глубже и, несмотря на изрядный снег, машина несколько раз цеплялась дном.
   Дома закончились, а дорога уходила дальше через поле в лес.
   Были еще дома, определенно село не ограничивалось этой улицей, - с крыльца администрации просматривалось как минимум еще три улицы.
   Но так и было - дорога вела от трассы к администрации, а от администрации миновав улицу, уходила в поля нигде не сворачивая, не разветвляясь, не пересекаясь с другой.
  
   Никита пересек поле и въехал в лес.
   В лесу дорога была ровной и прямой. Шла между деревьями, которые укрывали ее куполом крон.
   Немного проехав, он оказался на широкой поляне с несколькими строениями и жилым домом, из трубы которого шел легкий дымок.
  
   Из дома вышел старик и остановился на крыльце.
  
   - Здравствуйте, - громко сказал Никита, выходя из машины.
   Старик спустился и с видимым усилием подошел.
   - Жигули? - спросил он, кивая на автомобиль
   - Жигули, - ответил Никита.
   Старик прищурился и недовольно покачал головой.
   - Вот любите вы молодежь старикам голову морочить. Что, я, по-твоему Жигули от Форда не отличу?
   - Ну я подумал..., - начал было оправдываться Никита.
   - Ай! - махнул рукой старик, - идем в дом.
  
   Дом был хорошо протоплен. Пахло сухими травами.
   Старик усадил Никиту за стол и молча налил ему горячего отвару.
   Никита отпил.
   - Шибуч, - констатировал он.
   - Разнотравье, - гордо ответил старик.
  
   Наступило молчанье. Никита отпивал из эмалированной кружки. Старик изучал его.
   - Улица Честная дом 1, - вдруг сказал старик.
   - Да, - не скрывая удивления, сказал Никита.
   - Добротный дом, большой, - продолжал старик, - на этой улице он один. Его наш бывший механик строил. Пять лет. А потом на него трактор завалился. На механика, - старик пристально смотрел на Никиту.
   - А вы..., - начал Никита.
   - А я, - перебил старик, - был председателем тогда. К приезду комиссии готовились. Я ему говорю, езжай, говорю, к реке да вымой трактор. А то ведь товарищи из района сильно брезгливые. Трактор то у нас типа служебной машины был - возили на нем продукты, ребятню в школу, рожениц в район...
   Он, значит, поехал, да и возьми дурак, и поставь его боком на склоне. А как полез кабину мыть, так и завалил его на себя. Так его и нашли - без головы и с тряпкой в руке.
   - А голова? - спросил Никита.
   - А голову раздавило. Даже жене тело не показали - такой ужас был. Так и хоронили в закрытом гробу.
   Ну вот. А потом меня сняли. И поставили исполняющим обязанности одного умника, из приезжих, - старик нахмурился.
   Помолчав, он витиевато выругался и встал из-за стола.
   - А как мне проехать к этому дому? - спросил Никита.
   Старик ответил не сразу. Он стоял, отвернувшись к окну. Он был похож на камень. Только тиканье часов где-то в соседней комнате нарушало тишину.
   - А вот дорога как раз туда ведет, - ответил он. - Техника у нас здесь стояла, - он показал рукой в окно. Никите было не видно из-за стола. - А в селе некому разъезжать - там переулки для людей есть, но сам увидишь...
   В голосе старика сквозило нетерпение. Никита понял, что ему пора.
   Он встал из-за стола.
   - Ну, спасибо вам за угощение. Поеду.
   Старик обернулся.
   - Ко мне на днях зять приедет. Хороший мужик. Дождись его.
   - Не уверен, - сказал Никита.
   Старик махнул рукой.
   Он полез в стенной шкаф и достал оттуда пакет серой бумаги.
   - На, вот, - протянул он пакет Никите, - травы.
   - Как вас звать то? - спросил он, принимая пакет.
   - Председателем, - с грустной усмешкой ответил старик, и снова отвернулся к окну.
  
   Когда Никита садился в машину, председатель все еще стоял у окна. На его лице сквозь мутное стекло окна будто бы проступала вся его нелегкая жизнь.
  
   Дорога, вновь пробежав в тоннеле деревьев, вывела в поле.
   Ехать через поле был уже не легко. Снег не прекращался, даже немного усилился.
   Вечерело.
  
  
  
   Никита снова въехал в село.
   Крыша коровника была ближе, но все еще вне пределов досягаемости.
   Улица тянулась вдоль заборов огораживающих огороды и сады с одной стороны. С другой, был лишь один двор с большим двухэтажным домом.
   Деревянная табличка на доме гласила : Честная 1.
  
   Никита открыл скрипящую калитку и поднялся на крыльцо.
  
   С дверью пришлось повозиться. Она кряхтела, скрипела - не хотела открываться. Ключ в замке то едва поворачивался, то резко прокручивался на целый оборот.
   В конце концов, устав дергать ручку Никита пнул дверь и та, рявкнув от обиды, замерла и стала медленно со скрипом открываться.
  
   В доме было сыро.
   Тишина дома наполнилась звуком медленных шагов. Никита прошел через коридор, вышел на кухню, свернул в большую комнату, заглянул в котельную.
   В доме не было пусто, как предполагал Никита - мебель, необходимая для жизни, хоть и ветхая, но была.
  
   На второй этаж вели деревянные ступеньки. Они скрипели под ногами, но были прочными.
   Никита поднялся и оказался в маленьком холе.
   Друг напротив друга находились две двери.
   Одна была закрыта - "Занято", - подумал Никита.
   За второй открылась пустая комната, по видимому бывшая спальная - мягкий бежевый цвет обоев, и пуф в углу комнаты наводили на мысль о долгом безмятежном сне в теплой мягкой постели.
  
   Из окна было видно все село.
   От дома шел едва заметный проход между огородами - он уводил к зданию коровника.
   "Понятно", - подумал Никита. Но на вопрос о том, что ему понятно он не смог бы ответить.
  
   Дом Никите нравился. Но нравился как обаятельный бродяга - издали. Решиться на покупку этого дома он не мог.
   Не мог, потому что не лежало сердце у него вот и вся причина.
  
   Он спустился, вышел из дому, запер за собой протестующую дверь.
  
   Смеркалось. Снег не прекращался.
   Среди наметов снега еще можно было различить дорогу, которая уводила в обход селу от этого дома и наверняка должна была вывести на ту колею, по которой Никита въехал в село.
   Он завел машину и покатил под горку.
   Под горкой он забуксовал и стал.
  
   - Перестань! - крикнул он, обращаясь к машине, - ну же! - он отчаянно пытался вывести машину из состояния транса, но она только протяжно гудела, когда он жал на газ и свистела задним колесом.
   Поездка утомила Никиту - он хотел домой.
   Там, за толщей многих километров был дом.
   Двухкомнатная квартира, где когда-то жила его семья.
   Семья, которой больше не было, потому что Никите не хватило чего-то, какого-то качества...
   Но там по-прежнему было тепло, комфортно и телевизорно.
  
   Оставаться в Дальнем, зимой, без привычных условий жизни, в незнакомом чужом месте не то, что не было желания - очень не хотелось.
  
   Никита достал из багажника доски, забил их под задние колеса.
   Снова попытался выехать.
   Замезшие колеса забитые снегом визжа полировали дерево но машина не двигалась. Одна доска лопнула, но останавливаться Никита не стал.
   Следующие пол часа прошли в отчаянной борьбе человека с техникой и стихией.
   Техника оставалась безучастной, а стихия неумолимой.
   Психуя и бормоча слова проклятий, Никита, наконец, достал из машины зимнюю шапку, перчатки, взял спички и запер автомобиль.
  
   Стемнело. Снег продолжал валить.
   Никита побежал в горку по только что продавленной в пушистой и холодной пене снега колее.
   Добежав до дома по улице Честная - он задумался - можно было попроситься к старику.
   Но старик показался раздражительным, до него пешком нужно было идти, по крайней мере, минут сорок...
   К тому же в котельной Никита заметил насыпь угля и поленницу дров.
  
   Дверь снова стала, было протестовать, но никто не собирался с ней церемониться, поэтому Никиту она впустила сразу, причем, чуть не слетев с петель.
   Электричества в доме не было. Счетчик электричества висел у дверей как высохший паук.
  
   Он прошел на кухню. В кухне сразу увидел едва различимую в свете зажженной спички, керосиновую лампу, которую заприметил еще засветло.
   В лампе керосина не было.
   Детская досада стала подступать к горлу, но Никита сразу же прогнал ее.
  
   Он достал из кармана блокнот, вырвал несколько листов и поджег их. Сразу же бросилась в глаза бутылка на полке возле мойки.
   В бутылке оказался керосин.
   Детскую радость Никита прогонять не стал.
  
   Примерно через час огонь в топке стал лизать поленья и давать надежду на тепло.
   Ведро с водой из колодца во дворе темным зеркалом отражала отблески огня.
   Никита устало сел возле.
   Только теперь он понял, как устал и проголодался.
   Только теперь досада за неудачную поездку вползла в грудь и стала жечь.
  
   Он принес в котельную кресло, поставил на металлическую крышку топки чайник и стал ждать.
   В кармане он нашел пакет с травами, который дал ему старик. Травы пахли поздним летом, от них веяло нагретыми солнцем полянами, детством и чем-то еще, таким знакомым и нежным.
  
   Замерзшие ноги стали по чуть-чуть отогреваться. Досада изжив себя растворилась.
   Никита огляделся.
   Котельная освещалась слабым светом керосиновой лампы. Это была маленькая комнатка с топкой и котлом над ней, в углу насыпью лежал уголь и ютились колотые поленья.
   Пол был грязен от сажи, пепла и угля.
   Серые стены и потолок со свисающей на кривом проводе бесполезной лампочке, были не заметны, но делали свое дело - навевая тоску и грусть.
  
   Никита смотрел на кучу угля.
   Он вспоминал квартиру, в которой он жил сам. В которой не переводились гости. В которой он жил один. Работу, которая отнимала у него большую часть дня и последних нескольких лет. Работу, на которой он работал один.
  
   И вдруг с самого верха угольной насыпи покатился камешек угля.
   Никита вздрогнул.
   Через пару секунд, от туда же скатилась к подножью целая горсть угольков.
   Никите стало жутко.
   Он вдруг осознал, что вот он сидит в закрытой котельной, вокруг него и над ним большой пустой дом, в котором безраздельно властвует черная тьма.
   А вокруг метель, незнакомая деревня и никого.
   Он потянулся к керосинке, чтобы сделать пламя больше, но, судорожно крутанув колесико в другую сторону, вообще потушил пламя.
  
   Он оказался в едва освещаемой светом огня из топки коморке, в которой по углам сидели злые бестелесные враги и глядели на него.
   По загривку побежал холод.
   Никита судорожно стал искать в карманах спички.
   Первая сломалась в нервных пальцах. Вторая зашипела и не зажглась.
   А по углам все больше оживали тени, шевелились в свете огня, кто-то подбирался к нему со спины.
   Третья спичка зажглась, но потухла.
   Никита схватил горящую головешку из печи и поднес ее к лампе.
   Фитиль зажегся, но маленькое пламя тут же задохнулось и потухло.
   Волосы на голове стали шевелиться.
   Он поднес головню второй и третий раз, но пламя тухло.
   Наконец он догадался подкрутить фитиль, и котельная снова наполнилась слабым светом керосинки.
   Недруги отступили за пределы коморки.
  
   Когда чайник стал шуметь закипавшей водой, Никита уже задремывал.
   Он принес с кухни алюминиевую кружку, насыпал туда председательской травы и залил ее кипятком. В кармане нашлась карамелька.
   Травяной отвар пах.
   Запах напомнил Никите лето, когда ему было еще только десять лет.
  
   Он перелез через забор летнего лагеря, пробрался через густые заросли крапивы, перепрыгнул ручей и оказался на широкой поляне покрытой разнотравьем. Часть уже засохла под августовским солнцем, и солнце играло в паутинках, которыми была опутана вся поляна.
   Пахло...
   Никита не смог понять, что это за запах, но с жадностью вдыхал его еще и еще, от чего кружилась голова. Солнце ласково согревало детское тело Никиты. От блаженства он закрыл глаза.
  
   Потом он услышал, как его зовут. Он прокрался назад, на территорию лагеря, и снова был со всеми, в тени старых раскидистых тополей. А потом, ночью, во сне он летал - первый и единственный раз в жизни.
  
   Никита допил и поставил кружку рядом с чайником.
   Он накидал в топку угля и стал смотреть на синеватое пламя.
   В животе довольно урчал обманутый желудок, теплые ноги слали мозгу сигнал спокойствия.
   Понемногу Никита стал проваливаться в сон.
  
   - Эй, парень, хватит спать, - Никита поднял голову.
   Над ним стоял большой человек, с большими руками и такими широкими плечами, что казалось входить в двери с таким размахом плеч просто невозможно.
   - Вставай, - сказал он и вышел.
   На кухне было светло. За столом сидел великан в тельняшке. Его кучерявый чуб свисал на лоб, а рот широко улыбался.
   - Садись, - он рукой указал на стул.
   Никита сел. На столе стоял стакан молока и тарелка с булкой.
   - Ешь, - скомандовал великан и, сложив руки на груди, откинулся на спинку.
   Никита съел булку и выпил молоко. Стало хорошо, радостно и спокойно.
   - Вы моряк? - спросил он.
   - Нет, - улыбаясь, ответил великан, - я тракторист.
   - Тот самый? - заворожено спросил Никита.
   - Тот самый, - ответил тракторист и засмеялся.
   - А я Никита.
   - Я знаю,- сказал тракторист.- Хочешь посмотреть, что там за запертой дверью?
   Глаза тракториста просто искрились радостным смехом.
   - Хочу, - ответил Никита и поставил пустой стакан на стол.
   - Ну, беги, - сказал тракторист.
   Никита соскочил со стула и побежал к лестнице на второй этаж.
   Было тепло. Забегая на второй этаж, Никита даже вспотел, несмотря на то, что был одет в летнюю рубашку и шорты.
   Дверь в известную ему комнату была приоткрыта, в ней было светло и сквозь приоткрытую дверь, была видна неубранная постель.
   Никита дернул вторую дверь и та открылась.
  
   За дверью оказалась комната, уставленная стопками книг, ящиками. По середине была разложена детская железная дорога.
   Никита завел паровоз и тот, стрекоча, пополз по кругу, увлекая за собой состав.
   - Паровоз будет катиться, пока не наступит срок, - услышал над собой Никита.
   Тракторист заворожено смотрел на движение игрушки.
   - Круг за кругом будет повторяться, пока не придет время, - он посмотрел на Никиту. - Понимаешь?
   - Нет, - ответил Никита.
   - Ну, гляди, - тракторист присел и усадил Никиту себе на колено. - У паровоза есть цель, он ее не знает, но ему не нужно ее знать, потому что она есть.
   - А если ее нет? - спросил Никита.
   - Если ее нет, значит, нет и паровоза. Так вот. Паровоз есть, и когда приходит время, он начинает ехать. Если он не поедет в нужное время...
   Тракторист задумчиво нахмурился.
   - Если он не поедет в нужное время, его сломают.
   - Совсем? - испуганно спросил Никита.
   - Полностью, - жестко ответил тракторист.
   - А его может кто-нибудь пожалеть? - робко спросил Никита.
   - Только он сам.
   - А как?
   - Когда нужно будет ехать - он должен поехать, - ответил тракторист, - вроде так.
   - А что ему делать до того как поехать? - спросил Никита.
   Тракторист посмотрел в глаза Никите и улыбнулся так широко, что краев улыбки Никита не увидел.
   - Быть благодарным. - ответил тракторист, - и ждать.
  
   - Ну, вроде все, - сказал тракторист с облегчением, - нам пора.
   Комната вдруг оказалась пустой. Тракториста не было.
   Стена, где было окно, исчезла. Пол был расчерчен как взлетная полоса и продолжался далеко за пределы комнаты, как палуба авианосца.
   Никита отошел к двери и побежал по взлетной полосе.
   Уже за пределами дома он мягко оттолкнулся и заскользил над деревьями.
   Дома внизу казались игрушечными. К деревне подступал лес. Из коровника на зеленый луг тянулась вереница коров.
   За деревней, на поляне в лесу стояла техника. Председатель, кричавший на кого-то, увидев Никиту, замахал ему, и все стали махать.
   Никита пролетел над рекой и взмыл высоко-высоко в бескрайнее синее небо. Это было так невозможно прекрасно, что Никита зажмурился.
  
   Когда Никита открыл глаза, угли еще тлели.
   Он снова закрыл глаза, посидел так какое-то время, но сон не возвращался.
   Было очень спокойно и радостно. Он опять открыл глаза.
   Часы показывали пол шестого утра.
  
   От сидячего сна тело занемело. Никита встал, размял ноги, спину, бросил в топку еще угля, и тот зашипел.
  
   Котел работал плохо. В доме, несмотря на десятичасовую протопку, по-прежнему было сыро. Только в кухне возле котельной обои на стенах стали подсыхать и отклеиваться, от чего постоянно потрескивали.
  
   За окном было еще сумеречно, но было видно, как щедро зима засыпала снегом улицу, как нахлобучила на дома белые шапки, тяжелым грузом насыпала на деревья пушистую вату.
   "Что ж там с машиной?", - подумал Никита. Он представил, как в глубоком снегу выситься холмик, под верхушкой которого еще проступают стекла.
   "Как рассветет - пойду к председателю", - подумал он.
  
   Он взял керосиновую лампу и стал бродить по дому.
   По всей видимости, здесь жила семья с детьми, но те так и не успели вырасти в этом доме - то там, то сям попадались части от детских игрушек, какая-то детская одежда.
   Похоже, было, что дом оставляли в спешке - мебель оставшаяся в доме была наполнена разного рода наполовину истлевшими тряпками.
   В холе у входных дверей, в тумбочке он нашел газеты и журналы двадцатилетней давности, они были сырые и слипшиеся, в них еще кричала другая эпоха.
  
   Никита обследовал комнату под лестницей - там было очень пыльно и неинтересно - какие-то мешки, веревки, болты и гайки.
   Когда на первом этаже уже нечего было смотреть, Никита поймал себя на мысли что опасается идти на второй.
   "Что за глупости!" - подумал он и пошел наверх.
  
   Поднявшись на второй этаж, он остановился. По спине пробежал холодок.
   Дверь во вторую комнату, в которую он так и не попал вчера, была приоткрыта.
   Он осторожно приблизился.
   Отворил дверь, которая заскрипела так громко, что у Никиты ослабли колени.
  
   В комнате по углам стояли стопки книг, валялись тряпки, в углу у окна стоял комод.
   В комоде Никита нашел старые фотографии, с которых улыбался тот самый тракторист, которого задавило трактором, и который так гостеприимно потчевал во сне Никиту.
   Все встало на свои места.
   Никита не испытывал ни страха, ни удивления, ни восторга это было так обычно, как зайти в магазин после работы.
  
   За окном уже развиднелось.
   Никита спустился вниз, взял шапку, перчатки, запер дверцу топки, захлопнул входную дверь и отправился к председателю.
  
   Идти через поле, занесенное снегом выше колен было трудно, но Никита шел и шел, пробивая телом дорогу как ледокол во льдах. Он очень быстро вспотел и поток мыслей, обычно не прекращающийся с утра до ночи, почти остановился.
   В уже дневном свете, рассекаемый снег, медленно проплывающий мимо Никиты, завораживал.
  
   Так незаметно для себя, он миновал поле.
   В лесу идти было легче, но было почти темно и с деревьев, то и дело срывались комья снега.
  
   Возле дома председателя стоял трактор.
   Никита подошел к дому и заметил в окне две фигуры.
   Струсив на крыльце снег, он постучал и вошел.
  
   За столом с парящей кружкой сидел председатель, а напротив него, сложив руки на груди, сидел коренастый молодой мужичок, с проседью в голове.
   - Здравствуйте, - поздоровался Никита.
   - Здорова, - ответил мужичок, а председатель лишь кивнул.
   - Зять мой, - с плохо скрываемой гордостью сказал председатель и указал на мужичка.
   - Иван, - мужичок встал из-за стола и протянул ладонь.
   Никита пожал похожую на деревянные тиски руку.
   - Никита, - ответил он, - я там ... - начал было он.
   - Знаю, - опередил его Иван, - застрял - видел. Ну что ж, поможем.
   Иван потер ладони и радостно посмотрел на председателя - тот кивнул и отпил из кружки.
  
   Когда трактор выехал из леса, Иван спросил.
   - Где ночевал? На Честной?
   - Да, - ответил Никита.
   - И как? - спросил Иван.
   - Нормально, - ответил Никита.
   Иван удивленно хмыкнул.
   - Говорят, что с тех пор как хозяина трактором придавило, в том доме никому житья нет. Жена его с детьми съехала от туда сразу, почти - уехала в другое село. И больше там никто и не жил, даже строиться, рядом не стали.
   Трактор остановился возле занесенного снегом автомобиля, и Иван стал возиться с тросом.
  
   Когда Никита прогрел двигатель спасенного автомобиля, Иван уже уехал, отказавшись от денег за помощь.
   Никита стал приближаться к родному городу со знакомыми понятиями и обстановкой.
  
   По дороге, когда Дальнее осталось далеко позади и машина выехала на шоссе, Никита набрал номер агента по недвижимости.
   - Никита Васильевич, здравствуйте, - бодро прозвучало в трубке
   - А домик то, с привидениями, - укоризненно сказал Никита.
   - Серьезно? - с поддельным удивлением ответил агент.
   - Я заеду, верну, вам, ключи, - сказал Никита и отключился.
  
   Вдоль шоссе плавно текла заснеженная степь. Никита включил радио, которое пело про разные дороги. Впереди лежал город, в котором жил Никита, в котором когда-то жила его семья.
   Да, в общем-то, семья жила там и сейчас, и Никита теперь знал что ему нужно.
   Теперь ему нужно было только быть благодарным и ждать.
   Начинало темнеть.
   Закончился первый день.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"