Сидков Реваил Албертович : другие произведения.

Мамзер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман в котором рассказывается о жизни людей, о их нелёгкой судьбе, о человеческих предрассудках, и о любви.

  
  
  
  
  
  
  
  
   МАМЗЕР
   ДИЛОГИЯ
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   От автора
  
   ДА НЕ ВЗОЙДЁТ МАМЗЕР В СОБРАНИЕ БОГА, И ДЕСЯТОЕ ПОКОЛЕНИЕ ЕГО ДА НЕ ВОЙДЁТ В СОБРАНИЕ БОГА (Книга Дварим, глава ТЭЦЕ, стих 3).
   Слово мамзер в буквальном переводе с иврита означает - "незаконнорожденный". Согласно религиозным иудейским канонам брак не может считаться действительными, если один из претендентов не иудей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   ТУПИК
  
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   Музыка была настолько сильной, что из-за этого нельзя было разобрать слов и людские голоса, словно бы растворялись в общем шуме, превращаясь в беззвучное шевеление губ. Приглушённый свет разноцветных софитов создавал ощущение нереального и пёстрого пространства.
   Ури давно обратил внимание на девушку, которая что-то оживлённо обсуждала со своими подругами в другом конце танцевального зала. Время от времени она бросала мимолётный взгляд в его сторону, делая это как бы невзначай.
   Вот уже больше получаса он неотрывно наблюдал за ней. Живая и подвижная она притягивала к себе его внимание. У неё были красивые светлые и длинные волосы, и ему нравилось смотреть, как она играет ими, пропуская их меж пальцев, словно бы это тонкие водяные струйки.
   Вернулся Ави.
   - Вот держи. - Он протянул Ури уже откупоренную бутылку пива.
   Ури взял бутылку поверхность которой была влажной и холодной, и сделал небольшой глоток. Пиво было горькое. Вообще-то он не очень любил пиво, так иногда за компанию, но сейчас оно было как нельзя к стати, в зале было очень жарко и душно.
   - Что, нравится?
   Ури не сразу понял вопрос друга.
   - Я говорю о девушках, - он, проследив за тем, куда был устремлён взгляд Ури.
   Ури смущённо улыбнулся.
   - Ты знаешь, кто они? - спросил он.
   Ави, казалось, всегда был в курсе всех происходящих событий.
   - Волонтерки *.
   Ури уловил блеск в глазах своего друга. Он с трудом припоминал, что бы видел подобное прежде. Ури всегда выделялся своей невозмутимость, в любой, даже в самой сложной ситуации, но сейчас перед Ави стоял совершенно другой, не похожий на прежнего Ури человек.
   - Они работают в кибуце *. - Ави видел, что Ури сам не решается подойти к девушкам и заговорить с ними, хотя, наверняка, ему этого очень хотелось, и словно бы поддразнивал друга, добавил. - Если хочешь, могу познакомить?
   Ури действительно не знал, как ему следует поступить. Он сомневался, ему никогда вот так прежде не приходилось знакомиться с девушками. Хотя его нельзя было считать затворником. У него были знакомые девушки, но всё это было как-то всё само собой разумеющееся, не так как сейчас. Он чувствовал робость.
   Ави не стал дожидаться ответа, он прошёл через весь зал и подошёл к девушкам. Ури видел, как они о чём-то говорят, время от времени, поглядывая в его сторону. Он понимал, что разговор идёт о нём. В какой то момент ему захотелось повернуться и убежать, но в тот момент, когда-то уже собирался сделать это вся компания направилась к нему.
   - Girls, please, meet my best friend Uri. (Девушки, знакомьтесь, это мой лучший друг Ури). - Представил его девушкам Ави.
   Девушки стали по очереди назвать свои имена. Когда очередь дошла до блондинки она протянула ему свою руку и сказала:
   - Анна.
   Ури осторожно взял её ладонь в свою руку, словно бы это был сосуд из тончайшего и хрупкого стекла. Он чувствовал, как в эту минуту его захлестнул жар. Он поднимался снизу, постепенно разливаясь по всему его телу.
   "Значит, её зовут Анна".
   Анна пристально посмотрела на него, и он увидел, что у неё красивые большие и серые глаза, обрамлённые линией пушистых и длинных ресниц.
   - Hi! I know you. ( Эй! А я знаю тебя) - сказала Анна - We rode together in a bus. I sat next, you, bat you was ignore me. (Мы вместе ехали в автобусе. Я сидела рядом, но ты даже не заметил меня).
   Да, теперь он вспомнил её, возможно именно по этому у него было такое чувство, что он давно знает эту девушку. Это та самая девушка, которая была с ним в автобусе, и как он мог забыть это. Вдруг он почувствовал, что былое напряжение как-то неожиданно спало.
   - Точно. Ты ещё попросила меня уступить тебе место у окна. - Он произнёс это легко, словно бы они были знакомы уже давно.
   Они оба весело рассмеялись, вспоминая этот случай.
   "У неё красивый смех" - подумал он.
   Снова заиграла музыка, она полилась нескончаемым потоком, временами ускоряя или замедляя темп, и вся компания бросилась в середину зала, увлекая за собой и его.
  
   ***
   Когда закончилась "вечеринка" уже почти рассвело, но Ури все ещё не хотел отпускать от себя Анну. Выйдя из зала, они пошли вдоль пустого пляжа, держась за руки.
   Духота, которая царила, ночью отступила - спадая, словно пелена, давая возможность свежему утреннему воздуху наполнить мир. В нём улавливался аромат цветущих садов смешанный с запахом моря. Первые лучи солнца, не столь ещё жаркие, приятно ласкали их лица.
   - Ури, - сказала Анна. - Мне нравится, как звучит твоё имя. Что оно означает?
   - Точно не знаю. - Ответил он.
   - Странно. - Сказала Анна. - Люди, обычно, пытаются знать о своих именах.
   - Меня это никогда не занимало. - Ответил он. - Имена нам дают наши родители, вкладывая в них какой то свой им только понятный смысл.
   - Да, - Согласилась она - и всё же интересно знать, что скрывается за всем этим. Вот хотя бы моё, возможно, что именно оно привело меня в эту страну, так как в нём есть еврейские корни.
   - Я никогда, не задумывался об этом. Я не думаю, что имя может влиять на нашу судьбу, но возможно, что ты права.
   Они шли, какое то время молча. Потом Анна спросила:
   - А твои родители, кто они?
   - Обыкновенные люди. Как и все.
   Анна заметила, что Ури не очень-то разговорчив с ней.
   - Ты не хочешь со мной говорить? - спросила она.
   - Вовсе нет, - Ури неожиданно встрепенулся, - просто мне очень нравится слушать тебя.
   - Странно, - ещё раз повторила она.
   - Что именно? - спросил Ури.
   - Вся наша жизнь очень странная. Никогда не думала, что вот так, просто буду гулять вдоль берега Средиземного моря, не надо будет кутаться в тёплое пальто, укрываясь от колючего ветра. Там где я живу, море холодное, а здесь оно тёплое и много солнца, мне кажется, что я, словно очутилась в раю, но, к сожалению, это не так, всё когда-нибудь заканчивается, как закончился вечер, и мы снова заживём скучной обыкновенной жизнью. Наш мир не такой идеальный, как нам хотелось бы его себе представить.
   - Ты права, - сказал он. - Мир не может, выглядеть таким, каким мы его себе рисуем.
   Анна присела на прибрежный песок и, дотронувшись до него ладонью, сказала:
  -- Смотри он ещё тёплый.
   Ури присел рядом.
   - Расскажи мне о себе. - Попросил он. - Как ты оказалась здесь?
   - Всё просто, - сказала Анна - даже банально. Бросила учёбу и сбежала от своих родителей. Так ничего серьезного... - говоря это, Анна посмотрела в даль, туда, где сливались вместе небо и море. - Хотела изучать филологию, но в какой-то момент поняла, что это не для меня. Был грандиозный скандал, все кричали, тогда я сбежала из дома.
   - Наверное, тебе было трудно?
   - Да, но я быстро ко всему привыкаю, плохому или хорошему. Хотя, наверное, трудно привыкать к плохому?
   - Верно. - Сказал он.
   - Одно время я жила у своих знакомых, но у меня скоро кончились деньги, и тогда я записалась в отряд добровольцев, который направлялся сюда. Тогда мне, собственно говоря, мне было всё равно, чем заниматься, только бы быть подальше от дома.
   - А теперь? - спросил он.
   - Думаю, что нет. - Говоря это, Анна ещё раз пристально посмотрела на Ури.
  -- Ты скучаешь? - спросил он.
  -- Скучаю?
   На лице Анны отобразилось удивление.
  -- Да. Ты скучаешь по родителям?
  -- Не знаю. Родители давно уже не живут вместе. Последнее время я жила с мамой. Они всё время пытались делить меня между собой, словно бы я какая-нибудь вещь, а я не вещь - я живой человек и у меня есть чувства. Только они всё равно так и не поняли это. Им важнее было доказать друг другу, кто больше меня любит. - Он заметил, что, говоря это, по лицу Анны скользнула боль, но через мгновение оно снова оживилось и стало прежним, словно бы ничего и не было. - Теперь я здесь, - сказала она, словно подводя черту под неприятной темой и желая сменить её.
   - А чем занимаешься ты? - спросила Анна.
   - Ничего особенного...
   Ури пожал плечами.
   - И все же? - настойчиво сказала Анна.
   - Я служу в армии.
   - Здорово!
   - Ничего особенного, - сказал он. - Но если честно, то служба мне нравится.
   - А Ави, - спросила Анна - вы друзья?
   - Да. Ави мне, как брат, так как я знаю его с детства. Когда-то, ещё давно наши родители дружили. Мы вместе учились в одной школе, теперь служим в одной части.
   Накатывающиеся волны тихо шелестели о прибрежный песок, перекатывая его частички, словно бы просеивая их.
   - Уже поздно, - сказала Анна, - и мне пора.
   - Скорее рано, - пошутил он.
   Солнце стояло высоко над линией горизонта.
   - Да, - сказала она - ты прав, уже совсем рассвело.
   Они подошли к небольшим, словно бы игрушечным домикам - караванам*, уютно расположились вдоль пляжа.
   - Мне пора. - Ещё раз тихо повторила Анна.
   Но Ури продолжал удерживать её за руку.
   - Я не хочу, не хочу, что бы ты уходила, - сказал он. - Мы ещё встретимся?
   Анна ещё раз внимательно посмотрела на Ури.
   - Ты этого хочешь? - спросила она.
   - Хочу - твёрдо ответил он.
   - Тогда мы сможем встретиться вечером. - Сказала Анна, и добавила - В восемь.
   - Хорошо.
   Она поцеловала его в щёку.
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Но в этот вечер Ури не смог выполнить своё обещание и прийти к Анне в назначенное время. Днём его батальон был переброшен на Север. Всё, что им сообщили, это только то, что в их задачу входит поиск и поимка боевиков, проникнувших в страну через северную границу.
  
  
   ***
   Анна решила, что Ури больше не появится, и что его обещание было не больше чем просто шутка. Она посмотрела на часы, которые показывали девять тридцать.
   - Что ж. - Сказала сама себе Анна. - Значить в очередной раз, мне не повезло.
   Потушив свет, она забралась в кровать и уже собиралась уснуть, когда услышала, что кто-то, тихонько постучался в дверь. Открыв её, она увидела стоящего на пороге каравана Ури. Сердце Анны забилось с такой силой, что девушка подумала, что оно вот-вот оно выскочит из её груди. Ещё мгновение и она готова была броситься к нему в объятия, и крепко обхватив руками, чтобы больше никогда не отпускать его от себя - но вместо этого она просто сказала:
   - Я прождала тебя весь вечер.
   Ури почувствовал себя виноватым. Он попытался объяснить ей, почему задержался, но она не дала ему закончить начатую фразу. Приблизившись к нему, Анна обвила руками его шею и поцеловала в губы долгим и страстным поцелуем.
   Ури никогда прежде не испытывал такого сладостного момента.
  
  
   ***
   Теперь они проводили вместе всё свободное время: гуляли, или просто болтали о разных пустяках; общались с друзьями; купались в море, а затем, выйдя из воды, ложились на горячий песок и отдавая свои молодые загорелые тела власти обжигающего средиземноморского солнца.
   Так прошло всё лето.
   ... и, однажды проснувшись утром, Ури вдруг понял, что всё происходящее между ними совершенно не похоже на его прежние отношения с девушками. Анна стала для него чем-то большим, чем очередное мимолётное и незначительное увлечение. Она совершенно не походила на тех девушек, которых он знал прежде. В ней было то, что притягивало его. Сильно, страстно, так что он не был в состоянии противостоять этому влечению.
   Вот она лежит рядом, и он соприкасаются своим телом. Ласкает её бархатистую кожу, чувствуя на себе её горячее и возбуждённое дыхание. Её гибкое тело становится горячим и влажным.
   Он решает, что ему следует сказать то, о чём он давно думал:
   - Анна - тихо завёт он её.
   Анна сладко потянулась и открыла глаза.
   - Анна. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.
   Анна смотрит на него своими большими серыми глазами.
   - Но я и так с тобой. - Говорит Анна и улыбка освещает её лицо.
   - Нет. Я хочу, чтобы ты осталась со мной, - навсегда.
   Он почувствовал, как Анна словно сжалась, будто он ударил её. Она поднялась и села на край кровати, повернувшись к нему спиной.
   - Это невозможно. - Сказала Анна.
   Ури не понимал, почему в ней вдруг произошла такая резкая перемена.
   - Почему? - недоумевая, спросил он.
   - Я, скоро, должна уехать.
   Он чувствовал, что Анна, что-то недоговаривает ему.
  -- Но почему? Разве тебе самой не остаться?
   Возможно, что он просто ошибался, думая, что их отношения с Анной нечто большее, чем мимолётный флирт. Он видел её глаза, и в них казалось, что он улавливает то чувство, которое живёт в нём самом.
   Ури встал и прошёлся по комнате.
   - Разве я оскорбил тебя? - Спросил он, подойдя к ней и заглянув в её глаза. - Я просто, хочу, что бы ты осталась со мной. Это ведь так естественно.
   Анна чувствовала, что он говорит искренне, что ей самой хочется остаться и быть рядом с Ури.
   - Ты должен понимать, что это невозможно. Я скоро должна буду уехать. Даже если я этого не хочу больше всего на свете я все равно не смогу остаться.
   - Ты действительно не хочешь уезжать? - спросил её Ури.
   - Теперь это уже не важно. - Устало произнесла Анна.
   Ури не собирался отступать, он сделал ещё одну попытку.
   - Мы могли бы снять комнату и жить под одной крышей. Возможно, что мы смогли бы создать семью, нашу семью.
   - Как ты это себе представляешь? - спросила Анна.
   - Очень просто. Я люблю тебя - впервые он произнёс это слово. То, что так долго срывалось в глубине его души, неожиданно вырвалось наружу.
   Анна внимательно посмотрела на него, затем, закрыла руками лицо и заплакала.
   Он не понимал, что происходит с ней, и от чего эти слёзы.
   - Ури, - сказала Анна, пытаясь унять их - я беременна.
   Ури на миг показалось, что его обдало, горячим паром.
  
   ***
   Несколькими днями раньше Анна была у врача, где сама, неожиданно для себя узнала эту новость.
   - Вы беременные - сказал врач, закончив осмотр. - Теперь вам следует быть более осмотрительной.
   Выйдя из кабинета, Анна решила, что не станет рассказывать Ури об этой новости. Единственно, что ей теперь хотелось - это быстрее вернутся домой в Швецию, но ей придётся рассказать обо всём родителям, и она не знала, как они отнесутся к тому, что их дочь, скоро станет матерью. Её отношение с ними были всегда сложными. В душе у Анны были смутные чувства.
  
   ***
   - Что?
   Ури опустился рядом с Анной.
   - Я беременна, - повторила она - у меня будет ребёнок.
   Анна почувствовала, как тяжесть, тяготевшая над ней всё это время вдруг, спала, и ей сделалось легче, словно бы она освободилась от тяжелой ноши.
   - Скоро? - спросил он.
   Анна вытерла слёзы и посмотрела на Ури.
  -- Нет, не скоро, - сказала Анна.
   Какое-то время они сидели молча, не говоря ни слова, каждый, погрузившись в свои собственные мысли.
   - Теперь ты понимаешь, почему я не могу остаться.
   В наступившей тишине было хорошо слышно, как тикают, стоявшие на тумбочке рядом с кроватью, маленькие ходики.
   - Ты говоришь это серьёзно? - спросил Ури, всё ещё, до конца, так и не понимая, что же произошло.
   - Да. Только не стоит думать, что я сказала это только для того, чтобы ты пожалел меня. Не думай, что я таким способом буду пытаться удержать тебя возле себя.
   Ури не знал, как ему следует вести себя в сложившейся ситуации, какие слова он должен сказать Анне. Он снова поднялся и несколько раз нервно прошёлся по комнате.
   - Мне пора. - Сказал он и прошёл в ванную комнату.
   Открыв кран он долго стоял под холодной водой, не чувствуя холода и думая, как ему следует поступить в этой ситуации.
   - Ребёнок. У Анны будет ребёнок - несколько раз повторил.
   "Почему только у Анны?" Ведь это и его ребёнок. "Мой ребёнок". Ему вдруг захотелось узнать, кто это будит: мальчик или девочка. "Это у нас будет ребёнок. У меня и у Анны!" - Неожиданно для себя Ури ощутил, что его обрадовала эта мысль. "Теперь он станет отцом". От этой мысли он испытал странное, до того неведомое для него чувство.
   - А, что, - сказал он, и попытался представить, как он будет нянчиться с собственным малышом.
   "Боже, как это здорово". Конечно, он ещё до конца не понимал этого, что значить быть отцом, но ему все равно это было приятно.
   Выйдя из ванной, он увидел, что Анна всё ещё сидит на кровати, и она снова плачет.
  -- Анна - сказал он, подойдя к ней, он опустился перед ней на колени.
  -- Что, - спросила она.
  -- Думаю, что мы справимся, - сказал он.
   Анна молчала. До этой минуты она ещё представляла себе, что она должна делать, но теперь... Она не знала, как ей следует поступить. Конечно, она хотела остаться с Ури. Оставить ребёнка, но ей впервые по-настоящему стало страшно.
   - Я боюсь, - сказала Анна.
   Ури попытался успокоить её.
  -- Всё будет хорошо, - сказал он.
   Он привлёк её к себе и поцеловал, затем поднялся и сказал, что ему пора уходить.
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   После окончания школы, как и большинство его сверстников, Ури призвали на военную службу. Пройдя тиранута*, Ури попал в одно из самых элитных подразделений Цахала*. Служба, в таких частях считалась престижной, хоть поначалу ему приходилось не просто, но вскоре на крепкого и хорошо физический сложенный солдат обратили внимание, и его направили на курсы младших командиров.
  
   ***
   В этот день, большинство из его сослуживцев разъедутся по домам, и в части остались только те, кому предстояло нести боевое дежурство.
   Поначалу до них долетали только отдельные звуки. Затем послышались выстрелы, которые, вскоре переросли в настоящую канонаду. Люди не понимали, что происходит.
   Падающие снаряды, врываясь, разбрасывали куски окровавленных человеческих тел. Пролетающие над ними самолёты проносились так низко, что казалось ещё немного, и они коснутся головы.
   Только немногие из тех, кто окажется в эти минуты рядом с Ури, доживут до того момента, когда весь этот кошмар закончится.
   Затем были, кажущиеся нескончаемыми дни, тяжёлых и изнурительных боёв. Взвод, в котором служил Ури, готовился к выходу. На смену им должны были подойти новые свежие силы, как неожиданно, неизвестно откуда влетевший на позиции шальной снаряд разорвался в нескольких метрах от Ури. Он был тяжело ранен, и его отправят в госпиталь, где из его тела извлекли небольшой, размером всего лишь в масленичное семечко, осколок. Расстояние, которое отделяло его от смерти, было всего в нескольких миллиметрах.
  -- Чуть меньше спичечной головки - скажет врач.
   В память об этом он всегда будет хранить у себя этот осколок, размером с арбузное семечко.
   К моменту его выписки война уже закончится, но Ури твёрдо решит остаться в армии.
  
   ***
   Сегодня праздник Рош хашана*, и вся семья расположится, следуя традиции, за большим праздничным столом. В середине стола было выставлено огромное блюдо с обязательной, в таких случаях, фаршированной рыбой. Здесь же на столе стояло блюдце, в которое был налит мёд и нарезанные небольшими дольками яблоки.
   Прочитав молитву, все опустили кусочки яблока в блюдце с мёдом и, поблагодарив Всевышнего, приступили к трапезе. Ели молча. Только изредка, время от времени, нарушая тишину просьбами передать то или иное блюдо, да звуками передвигаемой посуды.
   Когда ужин подходил к концу, Ури решил, что пришло время рассказать об Анне. Он набрал побольше воздуха в лёгкие и, улучив удобный момент выпалил:
  -- Мама, папа, - сказал он нарочито громко и так, чтобы все услышали. - Я встретил девушку и хочу жениться на ней.
   Он сделал паузу.
   - Что? - женщина удивлённо посмотрела на сына.
   - Да. - Сказал он. - Я хочу жениться мама.
   Мать перевела недоуменный взгляд на мужа, но отец, по обычаю, не стал вмешиваться в разговор. Он молча наблюдал за тем, как будут развиваться дальнейшие события.
   - Кто эта девушка? - спросила она, понимая, что на поддержку супруга рассчитывать, не приходится. - Ты ведь знаешь, что в нашей семье есть правило и мы с отцом сами должны выбрать для тебя жену.
   Конечно же Ури знал это правило соблюдаемое до него всеми предшествующими поколениями - это было табу*. Кроме него в семье были старший брат и сёстры у которых уже были свои семьи, но ситуация в которой они оказались с Анной требовала от него безотлагательных действий.
  -- Надеемся, - мать снова взглянула на отца - что мы знаем её и она из хорошей семьи. Это Ханна? - спросила мать, пристально посмотрев в глаза сыну.
   Мать говорила в привычной для неё манере, словно бы она читала свой текст по бумаге.
   - ... но то, что вы встречаетесь это ещё не повод жениться сынок. - Добавила она, как бы подводя черту. - Вам нужно время.
   - Нет, мама, - сказал он - вы не знаете её. Эту девушку зовут Анна. Она волонтёрка из Швеции.
   Наверняка, если бы в эту момент прогремел взрыв, он возымел бы меньший эффект на всех присутствующих, чем слова сказанные Ури. Все словно бы оцепенели.
   Ури понимал, что праздничный ужин окончательно испорчен, видя это по лицам присутствующих. Во взглядах родных читался укор, но ему уже было безразлично, что они думают о нём. Он понимал, что после его признания назад пути для него не существует, и что теперь ему нужно будет идти до самого конца, каким бы этот конец не был.
   Первым нарушил молчание отец, который всё это время молча наблюдал за тем, что происходило в его доме.
   - Ты хочешь сказать, что она - гойка*? - сказал он, при этом его лицо сделалось багровым.
   - Папа она - шведка, это Скандинавия. - Ури старался отвечать как можно сдержаннее.
   - Прежде всего, - она гойка - ещё раз нарочито твёрдо повторил отец. - И ты хочешь привести в наш дом гойку? - отец с силой ударил ладонью по столу. - Я запрещаю тебе даже думать об этом!
   Никогда прежде Ури не доводилось видеть отца в таком состоянии.
   Теперь упрёки на Ури посыпались со всех сторон.
   - Ты с ума сошёл, а как же твоя служба? Ты же знаешь, что сейчас ты не можешь думать не о какой личной жизни, - в разговор неожиданно вклинился брат. - Ты хочешь погубить всю свою дальнейшую карьеру!? Ты хорошо подумал, прежде чем решить это?
   - Да, я хорошо подумал. - Ури старался говорить, как можно спокойнее. - Думаю, что мне придётся оставить службу - сказал он. - Дело в том, что она, эта девушка ждёт ребёнка. Моего рёбёнка.
   Он увидел, как лица вокруг сделались каменными. Праздник был бесповоротно испорчен.
  
   ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
   Вернувшись в свою часть, Ури ещё раз попытался проанализировать события последних месяцев, прокручивая их в своей голове многократно, словно бы это была магнитная плёнка, он старательно анализировал каждый эпизод. Несомненно, что эта девушка, ворвавшаяся в его судьбу, как ветер, переворачивая все доселе существующие у него представления о жизни. Относительно спокойная размеренная теперь она, вдруг, наполнилась, какими то совершенно новым и незнакомым ему, до появления Анны, содержанием. Теперь его жизнь зазвучала по-новому. В ней появились новые звуки.
   Ясно было только то, что та жизнь, которая была у него прежде, её уже не будет.
   В комнату заглянул Ави.
   - Привет мужик! - в обычной своей манере поздоровался он. - Случилось что? Что-то не ладно дома?
   - Нет. Спасибо всё хорошо. - Ури попытался увернуться от прямого ответа.
   Но Ави не поверил другу.
   - Не хочешь рассказывать? - Дело твоё.
   Было видно, что ответ Ури обидел его.
   - Не сердись. Просто... В общем... Анна уезжает.
   Ави с удивлением посмотрел на друга.
   - Неужели всё так сложно?
   - Я попросил остаться её. - Ури словно бы не услышал его вопроса.
  -- Да ты что!? Зачем тебе это нужно? Я понимаю, погуляли, но, что бы так... Поверь, что я не ожидал этого.
   - Анна беременна.
  -- Что? - глаза Ави сделались круглыми - Ты это серьёзно? - он покачал головой. - А как же Ханна? Ты что, решил порвать с ней?
   Ханна была их общей знакомой, когда-то они были просто друзьями. Ходили в общие компании, но постепенно их отношения начали перерастать в нечто большее, чем простая юношеская дружба. Ури знал, что Ханна нравится Ави, но сама девушка из двух друзей выбрала его. Это обстоятельство видимым образом не отразилось на их отношениях, молодые люди всё также продолжали общаться, словно бы между ними ничего не произошло, только иногда глядя на Ханну, глаза Ави становились грустными.
   С минуту они молча смотрели друг на друга.
   - Ты уже кому-то рассказал?
   - Да, родителям.
  -- Тогда ты сделал большую глупость. И вообще, ты знаешь, что теперь с тобой будет?
   По лицу Ави было понятно, что он поражён сложившейся ситуацией.
   - Ещё кто-то знает?
   - Нет.
   - Думаю, что не стоит ещё кого-то в это посвящать. Представляешь, какой поднимется скандал!?
   Да, ситуация для Ури складывалась незавидная. Теперь перед ним вставал ряд сложных проблем.
   Поднявшись, он направился к выходу.
   - Ты куда? - спросил его Ави. Думая, что Ури обиделся на него.
   - Хочу поговорить с командиром.
   - Ты с ума сошёл?!
   Но Ури твёрдо решил, что теперь ничто не может его останавливать. Необходимо было принимать решение, и он его принял. Через минуту он уже стучал в дверь своего начальника и, не дожидаясь ответа, вошёл в кабинет. Командир сидел за письменным столом, что-то записывая. Позади него было большое окно, из которого хорошо была видна вся территория военной базы.
   - Что-то срочное? - Командир на мгновение оторвался от бумаг и, подняв голову, посмотрел на Ури.
   - Да, командир.
   В обычной ситуации Ури никогда бы не позволил себе зайти в кабинет своего начальника без предварительного разрешения. Он впервые нарушил правило.
   - Извини, что я вот так..., но дело действительно срочное.
  -- Хорошо. Я только закончу писать. Дай мне несколько минут, и мы поговорим, а пока что, присаживайся, - сказал командир, указывая ему на стул возле стола.
   Присев на край стула Ури стал молча наблюдать, как командир просматривал какие-то бумаги, делая в них пометки карандашом. Он много лет знал этого человека, когда-то, он был сослуживцем его старшего брата.
   Закончив с бумагами, командир отложил в сторону карандаш и ещё раз внимательно посмотрел на Ури.
   - Так что у тебя случилось? - спросил он. - Проблемы на службе? Что-то не в порядке дома? Родители здоровы?
   - Слава Богу. Всё хорошо. - сказал Ури.
   - Вот и прекрасно. Кстати, передай привет брату. Скажи ему, что мне хотелось бы увидеть его. Пусть хоть ненадолго заедет к нам, мы с женой будем рады.
   - Спасибо, обязательно передам.
   - Если всё хорошо, тогда что же тебя ко мне привело?
   Ури не знал, с чего ему следует начать, наконец, решив, что начнёт с самого главного.
   - Я встретил девушку...
  
   Ури решил, что должен рассказать ему обо всём. Единственное, о чём ему не хотелось рассказывать - это то, что Анна беременна, во всяком случаи не сейчас. В тайне он надеялся на поддержку своего командира, несмотря на их разницу в возрасте, они давно знали друг друга, и это обстоятельство давало ему право думать, что он может рассчитывать хотя бы на понимание с его стороны.
   Когда он закончил, командир долго сидел, ничего не говоря, затем он внимательно посмотрев на Ури, спросил:
   - И в чём здесь моя роль? Что должен делать я в этой ситуации. - Теперь он говорил серьёзно. - Если ты хочешь жениться, то я так понимаю, что ты не получишь согласие рабанута*? Я прав?
   - Да.
   - Хорошо. Если бы ты официально мог зарегистрировать свой брак, а ты сделать этого не можешь, так как она не еврейка, то тебе полагалось бы, дополнительное денежное содержание, и я бы мог ходатайствовать перед командованием о предоставлении вам жилья. Правильно?
   - Да командир.
   - Но ты сам должен понимать, что это невозможно. Никто не согласится зарегистрировать вас. Этому просто не-бы-вать. - Последнее словосочетание он произнёс раздельно по слогам. - Поэтому мой тебе совет, выброси всё это из головы.
   - Всё гораздо сложнее. - Сказал Ури, понимая, что ему не удастся скрыть факт беременности Анны. - Она ждёт ребёнка.
   Командир навалился всем своим корпусом на крышку стола.
  -- Вот тебе на...
   Он, какое то время молча смотрел на Ури.
   - Знаешь, что? Если бы я не знал тебя, твоего брата и твою семью, я бы послал тебя к чёрту. Ты хоть соображаешь, что если это откроется. Ты ни минуту не сможешь оставаться в этой части и, возможно, что тебе придётся покинуть службу? Всё, что ты делал до этого, может пойти насмарку. Ни о какой карьере ты больше можешь и не думать. Скажи мне, как ты вляпался во всю эту историю?
   Доверительного разговора, на который надеялся Ури, не получилось.
  -- Я тебе вот что скажу: Ты мне не говорил и я ничего не слышал, а теперь иди и советую тебе разобраться со своими делами.
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   И всё же Ури пришлось оставить службу.
  
   ***
   Анна родила зимой. Роды были очень тяжёлыми и преждевременные. Сказалась бытовая неустроенность. Их маленькая и вечно сырая квартира. Постоянные нападки со стороны родственников Ури, и неизвестность, в которой они находились всё это время.
   Они сняли квартирку в непрестижном районе на окраине Тель-Авива, так чтобы быть подальше от всех знакомых, тем более что на лучшее жильё у них просто не хватало средств. Ури с трудом удалось найти работу, но жить только на зарплату Ури было сложно, а все попытки Анны устроиться на работу заканчивались ничем. Мало кому хотелось связываться с "нелегалкой". Просрочив визу, Анна оказалась вне закона. Срок разрешения давно истёк, теперь она находилась в стране нелегально, а на все их просьбы рассмотреть их дело следовало молчание. Любые попытки прояснить ситуацию заканчивались ничем. Единственный способ легализовать положение, это заключить брак в какой-нибудь третьей стране, поскольку здесь сделать это они не могли. С большим трудом им удалось найти человека, который согласился взяться за это дело, но получив деньги, он бесследно исчез.
   После скандала с родителями Ури стал намного реже видеться с родными, но даже тогда, когда они всё же встречались, родители упорно продолжили настаивать на том, чтобы Анна сделала аборт и избавилась от ребёнка.
   - Ты не понимаешь, - говорила мать - что она попросту вертит тобой - шлюха, воспользовавшаяся создавшейся ситуацией.
   - Это неправда - он попытался заступиться за Анну.
   - Ты позоришь наш дом, - сказал отец. - Как мы сможем глядеть в глаза своим родственникам и знакомым? Что мы скажем соседям? Я настаиваю на том, чтобы она убралась из нашей жизни.
   - Поймите, что я не могу бросить эту девушку. Вы сами меня всегда учили честности. Теперь, сами, предлагаете бросить её, в то время, когда она больше всего нуждается во мне.
   - Если так, - сказал отец, понимая, что ему не удастся переубедить сына - то можешь убираться из нашего дома и можешь, не появляется на глаза больше нам.
   Ури пытался ещё раз обратиться в рабанут. В случае если Анна примет гиюр*, можно было рассчитывать на полную легализацию их отношений, но чиновник управления, после долгих разъяснений обо всех сложностях этой процедуры, в конце намекнул, что мог бы ускорить этот процесс при соответствующем вознаграждении.
   - Ты понимаешь, - говорил он Ури. - Всё это не так просто. Это целая наука, на постижение которой порой не хватает жизни.
   - Мы не можем ждать всю жизнь. -сказал Ури.
   - Тогда, я не знаю. - Он провёл рукой, приглаживая свою длинную бороду.
   - Возможно, что имеется какое-то другое решение этой проблемы? - спросил Ури, пытаясь найти хотя бы какую ни будь спасительную соломинку.
   - Возможно...
   Он написал, что-то на листе бумаги и протянул Ури.
   Взглянув на записку, Уриель сделал удивлённое лицо.
   - Так много!?
   - Что сделаешь ...- чиновник пожал плечами.
   - Мы не сможем набрать такую сумму.
   - В таком случае, я не могу ни чем вам помочь.
   Вечером того же дня у Анны начались первые схватки. К ночи они усилились, стали настолько невыносимыми, что они срочно отправились в больницу.
   Вышедший врач сообщил, что Анну срочно перевозят в операционную.
   - А ты, собственно говоря, кем приходишься ей? - вдруг почему-то спросил его доктор.
   - Я.
   Ури, на минуту задумался.
   "Действительно, а кем он приходится Анне?"
   Прежде ему, как-то не приходилось отвечать на подобные вопросы, возможно потому, что в этом не было необходимости. Всё было как-то само собой разумеющимся.
   - Я, муж. - Сделал короткую паузу, и затем уже более твёрдо добавил - Да, муж.
   Врач удивлённо посмотрел на Ури.
   - Ты что не уверен в этом? - с лёгкой насмешкой в голосе спросил его врач.
   - Уверен. Теперь уверен. - Сказал он, пытаясь подавить охватившее его в эти минуты смущение.
   - В таком случае, у твоей жены сильное кровотечение и мы будем вынуждены извлечь плод. Сколько месяцев она беременна?
   Ури на какое-то мгновение задумался. Он не знал этого.
  
   ***
   Операция закончилась только под утро. Хирург, делавший операцию, сообщил ему, что всё прошло удачно.
   - Твоя жена и дети в полном порядке.
   Ури показалось, что он ослышался. На всякий случай он решил ещё раз переспросить.
   - Дети?
   - Да, двое. Девочка и мальчик. Им некоторое время придётся побыть у нас, так как они ещё недоношенные, а, в общем, всё в порядке. Поздравляю, ты стал отцом.
   Ури казалось, что его разыгрывают. Нервное напряжение и бессонная ночь сделали своё. Он почувствовал, как у него начала кружится голова, и ему пришлось опереться на стену, что бы ни упасть.
  -- С тобой всё в порядке? - спросил врач, подхватив его под руку, в тот момент, когда Ури собирался упасть.
   Подошедшая медсестра протянула ему стакан холодной воды, и его усадили на стул.
  
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   Прошло ещё одно лето. Осенью Ури с Анной решили, что детям нужна няня. Жить на те деньги, что зарабатывал Ури, с каждым разом становилось всё тяжелее. Анна, впервые за всё время удалось найти работу - убирать в небольшом прибрежном кафе. Хозяин, взявший Анну на работу, делал это в обход закона, поэтому оплата труда Анны была самой минимальной, но всё же это была работа.
   Вечером Анна задержалась дольше обычного. Было много посетителей. Проводив последнего клиента, Анна прикрыла входную дверь и принялась убирать со столов оставшуюся посуду. Она уже почти заканчивала, как вдруг почувствовала, что кто-то дотронулся до её талии. Обернувшись, Анна увидела, что у неё за спиной стоит хозяин кафе.
   - Ты меня испугал. - Сказала Анна, выпрямившись и поправляя свою одежду. - Я не заметила, как ты подошёл.
   - А ты ничего..., - хозяин с нескрываемой похотливостью рассматривал Анну.
   Высокая и стройная она всегда привлекала мужские взгляды.
   - Я должна закончить уборку, - сказала Анна.
   - Закончишь потом.
   Он стал приближаться к ней всё ближе и ближе.
   - Прошу тебя не делай этого, - сказала Анна, когда он был уже совсем близко и, обхватив её руками, притянул к себе.
   - Неужели тебе самой не хочется? - рука его скользнула по её бедру, выше...
   - Отпусти!
   Анна с силой оттолкнула его от себя. Она пыталась освободиться, но ей это никак не удавалось, мужчина был сильнее её.
   - Я всё расскажу мужу! - сказала она, сделав ещё одну попытку вырваться.
   - Мужу? Какому мужу? - он рассмеялся. - И что ты скажешь ему? Стоит мне только щёлкнуть пальцем. Вот так. - Он воспроизвел этот жест, щелкнув пальцами у самого её лица. - И вы оба угодите в полицию.
   Анна заплакала, чувствуя, что она бессильна, что-либо сделать, но это его не тронуло.
   - Будишь умницей, и всё будет хорошо.
   Но вместо того, чтобы быть умницей Анна с силой ударила мужчину в лицо, затем, оттолкнув, выбежала из кафе и побежала по улице.
   Вернувшись, Анна закрылась в ванной комнате и долго плакала. Потом она переоделась и тихо нырнула под одеяло. Она не знала, что ей делать. О том, что с ней случилось, она не могла рассказать никому. Тем более что их отношения с Ури последнее время начали ухудшаться. Поначалу это были просто мелкие ссоры, но с каждым разом они всё больше переставали понимать друг друга.
   Утром всё было как обычно. Ури ушёл на работу, и Анна осталась дома одна с детьми.
   Днём к ней заглянула Маргалет, соседка, которая жила в этом же доме, она присматривала за детьми, если Анне и Ури нужно было, отлучится по делам.
   - Привет подруга! Что такая грустная?
   Анна явно не была расположена к веселью.
   Маргалет была единственный человек, от которого у Анны, почти, не было секретов. Ненамного старше Анны, с хрипловатым голосом и вечно зажатой в руке сигаретой, при кажущейся беспечности в душе эта женщина была очень добрым и чутким человеком. Она была единственная, кому Анна могла довериться. Личная жизнь Маргалет так и не сложилась. У неё не было своих детей и возможно именно поэтому, она с большой любовью относилась к детям Анны - маленьким Габи и Лие.
   Анна решила, что должна рассказать ей обо всем, что с ней произошло накануне.
   - Я не смогу вернуться туда. - Закончила Анна.
   Маргалет молчала.
  -- Что мне делать? - Анна, умоляюще, посмотрела на неё, но у подруги не было для неё ответа.
  -- Слишком всё сложно, - сказала Маргалет и тяжело вздохнула.
  
   ***
   Когда вечером вернулся Ури домой, Анна видела, что он чем-то сильно раздражён. Она как обычно подала ему ужин и, сев напротив, стала наблюдать за тем, как он ест, ей всегда нравилось делать это. На это раз Ури ел быстро и нервно, глотая большие куски, даже как следует не пережёвывая.
  -- У тебя, что-то произошло?
   Но Ури не ответил Анне.
   Он проглотил последний кусок, и, отодвинул от себя тарелку.
   - Меня уволили, - сказал он. - Никто даже не стал объяснять причины, просто вручили письмо и всё.
   Анна услышала как из комнаты, где спали дети, донеслось хныканье Габи, она встала и вышла в детскую. Мальчик часто просыпался по ночам и начинал плакать.
   Вернувшись, она увидела, что Ури курит стоя напротив открытого окна.
   - Он уснул? - спросил он, не оборачиваясь к ней.
   - Да. - Она снова тихо присела возле стола. В комнате было темно, и только свет от уличных фонарей входящий в оконный проём тускло освещал комнату.
   - Нам нужно что-то делать, так не может продолжаться вечно. - Сказала Анна - Мы могли бы уехать и начать всё заново.
  -- Куда?
  -- Не знаю, но оставаясь здесь, мы погибнем.
  -- Я никуда не уеду. - Твёрдо сказал Ури.
   Анна много раз пыталась убедить Ури, что им следует уехать, но всякий раз как она начинала этот разговор в ответ звучала одно и тоже:
  -- Нет! - говорил он. - Я никогда не уеду. Я не верю, что нам не удастся изменить ситуацию.
  -- Но ты же видишь, что у нас ничего не получается.
  -- Я всё равно не собираюсь, куда бы то ни было уезжать. Это моя страна.
   Если бы он сейчас обернулся и посмотрел на неё, то увидел бы, какая боль отразилась в её взгляде. Это уже была не та веселая и беззаботная девочка, которую он когда-то встретил. Той Анны уже не было, она как будто бы умерла. Та Анна, которая теперь была перед ним, была усталой и измученной нескончаемыми проблемами женщиной. Конечно же, в её лице сохранилась прежняя красота, у неё всё ещё были такие же роскошные светлые волосы, но в глазах теперь отражалась боль.
   - Сегодня Габи вернулся весь в слезах. Мне едва удалось успокоить его.
   - Что с ним случилось? - спросил Ури.
   - Какие-то мальчишки дразнили его мамзером.
   - Что? - Ури резко обернулся и посмотрел на неё. - Кто это сказал?
   - Я не знаю. - Сказала Анна.
   - Но ты должна была выяснить - кто!
   - Я ничего никому не должна. - Анна сказала это почти грубо. - Я даже не могу их осудить за это. Нужно что-то решать, - повторила она, пытаясь вернуть разговор к начатой теме.
   - Что, по-твоему, мы должны решать? Мы подали официальную просьбу.
   Анна решила, что должна рассказать ему о том письме, которое она нашла сегодня утром в почтовом ящике вместе с остальной корреспонденцией, хотя до этого, думала, что попытается, скрыт его от Ури.
  -- Они отказались удовлетворить нашу просьбу.
  -- Что?
   Ури внимательно посмотрел на Анну.
   Мы получили письмо. Нам отказали.
  
   ***
   Сидевший напротив Ури чиновник долго рылся в бумагах, непрестанно перекладывая их с места на место.
   - Ты знаешь, что мы не можем дать разрешение. Эта, как её, Анна Бёрг?
   - Это моя жена.
   - Это не важно. Тем более, что у нас нет официального документа подтверждающего, что она в действительности является твоей женой. И по правде говоря, мы давно должны были депортировать эту особу. Она живёт здесь - при этих словах он ткнул пальцем в свой стол, словно бы пытаясь продырявить его - незаконно.
   Когда он уходил из кабинета то не знал, что он скажет Анне. С каждым своим новым витком ситуация всё более и более становилась запутанной.
   Добравшись до станции, Ури купил билет и, дождавшись поезда, прошёл в вагон. Найдя свободное место ближе к окну, он небрежно швырнул на пол свою сумку и тяжело опустился на сиденье. Стоявший на перроне, в красной железнодорожной фуражке проводник просвистел в металлический свисток, и поезд тронулся, медленно и плавно набирая ход.
   - Ури!?
   От неожиданности он вздрогнул и поднял голову. Перед ним стояла Ханна.
   - Ханна! Какой сюрприз.
   С тех пор как они стали встречаться с Анной, он старательно избегал встреч с ней, но теперь был рад, что снова увидел её.
   "А она изменилась" - подумал он, глядя на неё. - "Не сказать, чтобы она стала красивее. Нет. Она стала более женственной".
   - Здравствуй Ури. - Было видно, что эта неожиданная встреча обрадовала и её. - Здесь свободно? - Она указала на место рядом.
   - Да. Конечно. Присаживайся. Давно не видел тебя.
   - Я тоже давно тебя не видела. Только в отличие от тебя я никуда не пропадала.
   Ури понимал, что Ханне хотелось уколоть его, и это ей удалось.
   - Как дела? Как ты живёшь? Ави говорил, что у тебя неприятности.
   - Да нет, всё нормально. Не считая того, что меня уволили со службы, а затем и с работы и я не знаю, что мне дальше делать.
   - Всё могло бы быть по-другому, - сказала Ханна, - ты сам решил изменить всё.
   - Возможно, но в начале, трудно предположить каким будет финал.
   Ури решил, что им лучше переменить тему.
   - Как Ави, я давно не видел его.
   - Хорошо, - сказала Ханна. - Ты всё ещё сердишься на него? - Спросила она.
   - На кого? - не понял Ури.
  -- Ави. Знаешь, это была моя идея не приглашать тебя на нашу свадьбу.
  -- Разве вы женаты?
  -- Да. Скоро, как год.
   Он почувствовал, как острая боль кольнула его в самое сердце. Ему хотел что-то сказать ей, но он не знал что.
   Ханна видела, что её слова причинили ему боль - это отразилось на его лице.
   - Я ждала этой встречи, мне хотелось увидеть тебя, чтобы я могла выплеснуть на тебя всю мою обиду. Теперь я даже не знаю, а стоит ли это делать. Ты нанёс мне рану, которая долго не заживала, но увидев тебя, я поняла, что неспособна испытывать к тебе ненависть, хотя, наверняка она должна была бы.
   - Возможно, что что-то ещё можно исправить?
  -- Поздно. - Ханна поднялась и пошла к выходу.
  
   ***
   Мимо в темноте проплывали контуры освещённых фонарями станций. Люди выходили и входили в вагон.
   Голос из динамика объявил: "Конечная" - и это означало, что поезд дальше не пойдет. Ури поднялся и побрёл к выходу. Он ощущал себя абсолютно подавленным и разбитым.
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   Её разбудил резкий телефонный звонок. Анна вдруг поняла, что произошло что-то нехорошее...
   - Семья Шахов?
   - Да - ответила она, инстинктивно предчувствуя надвигающуюся беду. Она ещё до конца не понимала, почему этот звонок так напугал её.
   - Мы хотели бы, чтобы ты приехала в полицейский участок. - Полицейский назвал адрес.
   - А что произошло?
   Но на другом конце провода уже успели положить трубку. Она быстро собралась, и ещё раз взглянув на спящих детей, вышла из квартиры.
  
   ***
   Полицейский, проводив ее в комнату, оставил одну. Так она пробыла некоторое время, одна в пустом кабинете.
   Вернувшись, он начал что-то записывать, старательно пытаясь не смотреть в её сторону.
   Нависшее молчание угнетало её.
   - Скажи, что произошло? - не выдержала и спросила Анна.
   Полицейский открыл ящик стола и также, не глядя, выложил перед ней на стол несколько предметов.
   - Скажи, ты что-нибудь здесь узнаешь? - спросил он, указывая на них.
   Конечно же, она узнала - это были часы и кольцо принадлежащие Ури.
   - Да, это вещи моего мужа.
   - Ты уверена в этом? Посмотри внимательно. - Полицейский ближе придвинул к испуганной Анне вещи.
   - Я уверена, что это его часы и кольцо. - Твёрдо повторила она.
   Полицейский тяжело вздохнул и вернул вещи в ящик письменного стола.
   - Понимаешь, сегодня ночью произошла автокатастрофа. Судя по всему, твой муж погиб.
   Анна не слышала последних слов. Она перестала понимать, что происходит вокруг. Перед глазами вдруг откуда-то стало появляться и расти сначала маленькое, а затем все более увеличивающееся, чёрное пятно. Став огромным, оно в какой-то момент поглотило её.
   Очнувшись, она увидела, что в комнате толпятся люди одетые в белое. Одни из них о чём-то пытаются спросить её, но она не слышит слов, только как шевелятся его губы. Потом до неё доносятся какие-то звуки, затем она начинает разбирать слова.
   Склонившийся над ней парамедик*, несколько раз произносит её имя:
   - Анна! Анна! - он повторяет непрерывно, пока не понимает, что она слышит его. - Анна, ты слышишь меня? - спрашивает он, увидев, что женщина начинает приходить в себя. - Если слышишь, то я хочу, чтобы ты показала мне это. Ты можешь моргнуть?
   Она закрыла глаза, потом открыла их снова.
   - Вот и хорошо. Лежи спокойно, мы сделали тебе укол.
   Её тело... Она абсолютно не чувствовала его. Она только видела, что несколько человек берут его, поднимают и укладывают на носилки.
   Взвыла сирена, и машина помчалась, увозя её с собой.
   Когда она снова открыла глаза, то первое, что она увидела - это потолок: высокий и белый. Огромное количество проводов опутывали всё её тело. Она ещё долго лежала, глядя перед собой, так и не понимая, что с ней произошло.
   Кто-то снова позвал её? Она попыталась глазами поискать того, кто говорил.
   - Ты можешь говорить? - спросил голос.
   Страшно болела и кружилась голова, она с трудом повернула её и увидела стоящего возле себя врача.
   - Что со мной? - едва слышно спросила Анна.
   - Ты упала, и сильно ударились головой. Нам придётся задержать тебя ещё на некоторое время для осмотра. У тебя есть, кому мы можем сообщить о том, что ты у нас в больнице.
   - Нет.
   - У тебя нет родственников?
   - Нет. - Она вдруг вспомнила, что дома одни остались дети. - Дети. - Сказала Анна. - Они там одни.
   - Не беспокойся. Тебе не следует волноваться, о них позаботятся. Ты должна лежать спокойно, во всяком случаи некоторое время. Сейчас мы сделаем укол, и ты уснёшь. Теперь для тебя самое важное это сон.
   - Но я не могу... - Анна попыталась подняться.
   - Успокойся. - Удержал её врач - Всё будет хорошо. - Сказал он. - Для тебя важен покой.
   В комнату вошла медсестра, неся в руке шприц.
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   Проснувшись, Габи первым делом решил позвать маму. Он делал это всегда, едва только открывал глаза, но на это раз ему никто не ответил. Обычно мама сразу же заходила в комнату, целовала его и брала на руки. Тогда он несколько раз толкнул спящую рядом сестру. Лия недовольно захныкала.
   - Мама! Габи не даёт мне спать!
   Но мама не отвечала.
   - Папа! Мама! - ещё громче закричала Лия.
   И снова тишина.
   - Видишь!? - сказал Габи, глядя на сестру. - Видишь, никого нет.
   Лия, опустив босые ноги на холодный пол, быстро побежала в родительскую комнату. Кровать родителей оказалась пустой, тогда она решила, что мама уже встала и готовит им на кухне завтрак, но и там никого не оказалось. Оббежав всю квартиру, она вернулась в комнату. Брат всё ещё сидел в своей кровати.
   - Их нигде нет - сказала она.
   Затем раздался стук в дверь, дети обрадовались, думая, что вернулись родители, Габи подбежал и попытался её открыть, но она оказалось запертой на замок.
   - Кто это? - спросил он.
   - Я Ави. - Ответил человек стоящий за дверью.
   - А мамы и папы нет дома. - Сказал он.
   - Ты что один? - спросил Ави.
   - Нет ещё Лия.
   Тогда Ави поинтересовался, может ли Габи открыть ему дверь, но малыш ответил что не может этого сделать, так как дверь заперта, а он не знает где ключ.
   Подошла Лия.
   - Кто это? - спросила она у брата.
   Габи сказал, что пришёл Ави.
   - Лия, - позвал её из-за двери Ави - ты знаешь куда ушла мама?
   Лия ответила что не знает.
   Постояв ещё немного, Ави ушёл.
  
   ***
   Весь день дети провели в квартире одни. Несколько раз звонил телефон, но дети всякий раз отвечали, что никого нет дома. Наступил вечер, а мама и папа так и не вернулись. Они привыкли к тому, что папа обычно поздно возвращается домой с работы, но мама... она всегда должна быть рядом. К вечеру они услышали, что кто-то пытается открыть замок, и снова подумали, что вернулись родители, но когда дверь открылась, на пороге стояли незнакомые люди. Единственная кого узнали дети, была Маргалет. Усталые и измученные, они сразу же побежали на встречу ей, но человек одетый в полицейскую форму преградил им дорогу.
   - Это вы Габи и Лия? - строго спросил он.
   - Да, - дети ответили почти что хором.
   Следом за полицейским в квартиру вошла строгого вида женщина.
   - Вы знаете, где вещи детей? - спросила она, обращаясь к Маргалет.
   - Да, но я думаю, что дети могли бы остаться со мной...
   Женщина грубо оборвала её:
   - Думать здесь будем мы, а вы помогите собрать вещи, если уж вы здесь.
   Всё это время дети смотрели на происходящее широко раскрытыми от испуга глазами. Их пугали эти строгие дядя и тётя. Прижавшись, друг к другу, они тихо сидели, боясь сделать какое либо движение.
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   Очнувшись, Анна снова увидела всё тот же белый потолок. Первая мыслью посетившая её были дети, что они там делают одни без неё. Попытавшись встать, она запуталась в проводах.
   В комнату вбежала испуганная медсестра.
   - Что ты делаешь?
   - Я должна вернутся домой.
   - Нет, тебе нельзя. Я сейчас позову доктора.
   Но Анна её не слушала. Она уже была у самого выхода, когда дорогу ей преградил охранник.
   - Пойми, что я должна вернутся домой, - сказала Анна. - Там мои дети. Они одни.
   Анна видела, что он не слушают её. Она ещё раз попыталась пройти, но ей снова преградили дорогу. Подоспевший врач провёл её снова в палату.
  -- Не волнуйтесь, когда мы проведём полное обследование, ты сможешь уйти домой. - Сказал ей врач.
   Анна непрестанно повторяла, что она не может, и что дома её ждут дети.
  -- Это займёт не так много времени, - ещё раз попытался переубедить её врач, но Анна продолжала настаивать.
   Поняв, что ему не под силу переубедить женщину, врач сказал:
  -- В таком случае, если ты хочешь уйти, то должна будете подписать бумаги, что снимаешь с нас всякую ответственность и что ты не будишь иметь к нам никаких претензий в случае какого-либо осложнения.
   Бумаги Анна подписала, даже не прочитав их.
   Через час она уже стояла за воротами больницы.
  
   ***
   Вернувшись, домой, Анна обнаружила, пустую квартиру. Детей не было дома. В этот момент она почувствовала, как силы окончательно оставили её. Устало, опустившись в кресло, она тупо уставилась в одну точку.
   В комнату вошла Маргалет.
   - Наконец-то. Мы не знали, что и думать. Где ты была?
   - Где дети? - Анна устало посмотрела на Маргалет.
   - Их забрали.
   - Кто?
   Маргалет не знала, как ей ответить.
   - Кто? - повторила Анна.
   - Социальная служба. Прости, но я не знала где ты.
   Анна почувствовала, как вокруг неё всё снова закружилось. Она вцепилась в подлокотники изо всех сил так, что от напряжения побелели пальцы на её руках.
   - Анна, тебе плохо?
   Маргалет побежала на кухню и вскоре вернулась, неся в руках стакан воды.
   - Почему? - спросила Анна, глядя на подругу. - Почему эти люди так меня ненавидят? Что я им сделала такого, за что меня так можно наказывать?
   Анна зарыдала. Она рыдала так сильно, что Маргалет испугалась. За всё время их знакомства она впервые увидела Анну плачущей. Это был, даже не плачь, а крик - крик в котором слышалось безысходное отчаянье.
  
   ***
   Ночь, опустилось быстро. Стало темно, и Анна подумала, что надо встать и включить свет. Комната наполнилась мраком и казалась ещё более не уютной, но ей ничего сейчас не хотелось делать. Ей было абсолютно всё равно, что происходит вокруг. Ей не хотелось ни о чём думать, она просто сидела и молча смотрела в тёмный оконный проём, а Маргалет тихо сидела рядом.
   "Который час?"
   Она машинально подняла голову и взглянула на висевшие стенные часы.
   - Скажи. - Спросила её Анна. - Они похоронили его?
   - Да. Родители Ури, забравшие его тело, и настояли на том чтобы похороны прошли до захода солнца, как того требует обычай.
  
   Её снова начали душить слёзы.
   Всё это напоминало какой-то кошмарный сон.
   "Что же, собственно говоря, произошло?" - подумала Анна.
   Провал. Её сознание, в который раз за это время, перестало подчиняться ей.
  
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Анна попыталась в памяти восстановить все предшествующие этому дню события.
   Всё началось с телефонного звонка:
   Она подумала, что звонит Ури. Когда Анна подняла трубку, то поняла что ошиблась. Звонила женщина.
   - Слушаю - Сказала Анна.
   Ей никто не ответил, но Анна слышала чьё-то дыхание.
   - Я слушаю, - повторила Анна.
   - Ты. - Голос произнёс это грубо. - Ты у меня украла его.
   Анна почувствовала, как по всему телу прошёл холодный озноб, словно холодная змея скользнула по её телу.
   - Он мой - продолжала звонившая - и я всё равно верну его...
   Анна бросила трубку, не желая продолжать этот отвратительный разговор.
  
   ***
   Ханна положила трубку и вернулась в комнату.
   - Зачем ты это делаешь? - спросил Ави, он слышал, как Ханна разговаривала с Анной. - В чём провинилась эта женщина, для чего ты мучаешь её?
   - Ты слышал? - спросила Ханна.
   - Да.
   Ави всё слышал, хотя, Ханна думала, что муж спит.
   "Тогда мне нечего скрывать" - подумала она.
   - Ты его до сих пор любишь? - спросил её Ави.
   Ханна не отвечала.
   - Хорошо. Тогда я спрошу по-другому: Вы встречаетесь с ним?
   Ханна продолжала молчать.
   - Значит, встречаетесь.
   Ханне ничего не надо было рассказывать ему, Ави и так всё знал. Он знал, что Ури и Ханна снова начали, встречаются.
   Однажды он застал их сидящих в небольшом кафе. Конечно, они не видели его и не могли знать, что он наблюдает за ними. Он видел, как Ури взяв руку Ханны, поднёс её к своим губам. Это не были просто дружеские отношения. Он понимал, что они были любовниками, и это глубоко ранило его.
   Он отвернулся от неё. Ему больше нечего было сказать ей.
  
   ***
   Ури вернулся поздно. Теперь он делал это часто. Анна решила, что должна поговорить с ним. Их отношения с каждым разом становились всё более напряжёнными, и Анна решила, что они должны серьёзно обсудить создавшуюся ситуацию.
   - Я звонила тебе. - Сказала Анна. - Почему ты не подошёл к телефону?
   - Возможно, что меня в это время не было на месте - Ури говорил спокойно, хотя и знал, что обманывает её, и Анна понимала это.
   - Сегодня мне позвонила женщина.
   - Какая ещё женщина? - Ури с удивлением посмотрел на неё.
   - Не знаю, тебе лучше знать об этом.
   - Я не понимаю, о чём ты говоришь?
   - Я больше не хочу, чтобы между нами была ложь. Это была Ханна!? Ты любишь её?
   Нет, это не совсем то, что называют любовью. С Ханной он себя чувствовал себя более спокойно. Она стала его "запретным плодом", вкушая который он чувствовал и боль и сладость.
   Встретив в вагоне Ханну, он понял, что безумно хочет эту женщину.
   Он позвонил ей, и она сразу же согласилась встретиться с ним. Возможно потому, что Ханне самой хотелось этого.
  
   ***
   Ури не ответил Анне на её вопрос.
   - Почему ты молчишь? - спросила он. - Как же я? Как дети?
   Ури, думая о том, что же между ними теперь происходит. Где та любовь, которая когда-то соединила их? Он понимал, что мучает Анну.
   Потом она услышала, как хлопнула дверь.
   И звонок... Он прозвучал неожиданно, как щелчок.
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
   После смерти Ури, Анна на протяжении нескольких дней ни разу, не покидала квартиры. Мир перестал быть для неё реальным, и его больше для неё не существовало. Она часами просиживала без движения, забывая о времени и о том, что происходит вокруг. Несколько раз заходила Маргалет, но всякий раз заставала подругу сидящую в одной и той же позе у окна. Анна словно умерла вмести с Ури. Она совершенно перестала реагировать на окружающий её мир. Окаменевший взгляд Анны всегда был устремлен в одну и туже точку.
   - Если будешь продолжать сидеть так, то сойдешь с ума, - сказала ей Маргалет, заглянув к Анне в очередной раз. Всё попытки "пробудить" Анну заканчивались ничем. - Если ты не хочешь думать о себе, то подумай о своих детях. - Маргалет попыталась использовать последний аргумент. - Анна, подумай о Габи и Лии. Ты нужна своим детям. Ты должна что-то делать. Встань. Вернись к жизни. Верни детей.
   Маргалет заметила, что Анна наконец услышала её.
   - Вот и хорошо, - сказала она. - Видя, как в потускневших глазах Анны, вдруг мелькнула искорка.
  
   ***
   Придя в себя, первое что попыталась сделать Анна -это вернуть своих детей.
   Сидя в кабинете социального работника, который должен был рассмотреть её просьбу, Анна в какой уже раз пыталась убедить его, что Габи и Лия действительно являются её детьми, но всякий раз натыкалась на один и тот же вопрос:
   - Хорошо, - говорила ей женщина, - допустим - я только говорю - допустим, что это действительно твои дети, но где документ подтверждающий это?
   Анна в сотый раз протягивала ей справку, в которой говорилось, что такого-то числа и такого года, она Анна Бёрг, родила двух малышей - мальчика и девочку.
   - О чём говорит этот документ? - женщина даже не пыталась взглянуть на него. - В нём не указано, что именно эти дети твои. У тебя нет ни одного документа, который подтверждал бы законное право на этих детей. Ты никто, ноль. Ты не имеешь ни одного свидетельства, дающего хоть какую-то возможность доказать свою правоту.
   - Но я их мать и они мои дети. Отдайте мне их, - закричала она в отчаянии. - Ты можешь спросить моих детей.
   - Хорошо, придёт время, и я спрошу. А пока что оставь мой кабинет, и дай мне возможность работать. - Сказала женщина, тем самым, давая понять ей, что их беседа закончена.
   Но Анна не собиралась отступать.
   - Что мне делать? Скажи. Я хочу, что бы мне вернули детей.
   - Оставь заявление, и мы рассмотрим его.
   Анна не знала, что ей делать дальше. Весь мир ополчился против неё.
   У выхода её ждала Маргалет. Видя в каком, Анна состоянии она поняла, что ей не удалось убедить их вернуть ей детей.
   Так прошло несколько долгих месяцев. Долгих месяцев ожидания и неизвестности. За это время Анна несколько раз пыталась выяснить о судьбе своих детей, но все её усилия оказались тщетными. Ощущение было таким, что её от этих людей разделяет глухая непроницаемая стена. Стена равнодушия, безразличия и не желания выслушать её и понять.
  
   ***
   Однажды в дверь Анны постучали.
   На пороге стояли два приятного вида молодых человека. Вежливо представившись, они предъявили Анне постановление судьи, что им предписано сопроводить её в полицейский участок. Анна не задавала никаких вопросов, для неё и так всё было ясно. Она только молча собрала свои вещи. Уже стоя на пороге, она ещё раз внимательно оглядела квартиру, и, закрыв ее, передала ключ одному из молодых людей.
   - Зачем? - спросил он Анну, не понимая, зачем она это делает.
   - Так на всякий случай. Я неуверенна, что они мне ещё когда-нибудь понадобятся.
   Анна оказалась права, по прошествию нескольких месяцев она была депортирована из страны.
   - Согласно законодательству, нет основания для предоставления вида на жительство. - Сказал судья, только мельком взглянув на папку лежавшую перед ним.
   - А как же мои дети? - Спросила его Анна.
   - Девочка будет передана приёмным родителям.
   Он сделал знак сопровождавшим её полицейским вывести женщину из кабинета, где Анне сообщили эту новость.
   - Как это... - Анна попыталась сопротивляться, но один из них больно схватил её за руку, и Анна была вынуждена, подчинится требованию судьи.
   Уже в аэропорту, перед самой посадкой в самолёт Анне привезут сына.
  
  
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   ВОЗВРАЩЕНИЕ
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   Аэропорт. Его гудение и суета напоминают суету и гул большого пчелиного улья. Прилетающие и улетающие лайнеры, выбрасывающие из своих недр пестреющую всеми красками разноязыкую толпу нескончаемого людского потока.
   Приземлился самолёт с группой новых репатриантов*. По этому случаю, прямо на взлётном поле аэровокзала была устроена пышную церемонию приёма. После длительного перерыва и кажущегося провала программы по привлечению новых переселенцев, в страну прибыла большая группа, как их принято называть здесь - алимов*. Это была пёстрая и разношерстная публика, в которую входили представители разных стран и этнических групп. Основную массу вновь прибывших пассажиров составляла молодежь, на которых правительство страны делало особый упор. Страна остро нуждалась в молодых, здоровых и сильных руках. После алии* в начале девяностых годов наступило некоторое затишье. Это обстоятельство вселяло, некоторый пессимизм в людские умы. Находились такие, которые говорили: "Всё алия исчерпала себя, она умерла".
  
   ***
   Габриель видел через иллюминатор, как множество людей с цветами окружили трап, по которому, спускались счастливые и улыбающиеся люди: мужчины, женщины, дети. В их лицах и глазах отражался неподдельный восторг от происходящего вокруг них праздничного ажиотажа.
   В этой суматохе никто даже не обратил внимания на парня, который, выйдя из салона самолета, спустился по трапу, и, стараясь не обращать на себя внимания окружающих, прошёл в салон, стоявшего неподалёку и терпеливо поджидающего пассажиров, автобуса. Там он спокойно стал ждать, когда вся эта ликующая и хлопающая толпа, сможет отправиться к зданию главного терминала, где их передадут в руки многочисленных ответственных чиновников, ведающих вопросами, связанными с эмиграцией и репатриацией вновь прибывших.
   Габриель Бёрг прибыл в страну в составе молодёжной группы наале* в рамках специальной программы, разработанной для привлечения молодёжи из других стран. Он был сыном Анны Бёрг и Ури Шаха. Ему впервые за долгие годы удалось вступить на землю страны, где когда-то прошло его детство. Все эти годы он с нетерпением ждал этого момента - момента встречи со своим прошлым.
  
   ***
   Автобус привёз пассажиров к зданию аэропорта. Там их встретил мужчина, который, на английском языке, объяснил им правила поведения при оформлении документов. Габриель на минуту отвлёкся, по-видимому, его захлестнули воспоминания.
   - Mister. Mister. ( Господин. Господин ).
   Габриель машинально оглянулся, пытаясь выяснить к кому обращается мужчина.
   - Yes that for you. Are you good hearing me? (Да это тебе. Ты хорошо меня слышишь?)
   Мужчина смотрел в его сторону, но для большей верности Габриель решил ещё раз огляделся, что бы убедится в том, что эти слова обращены именно к нему.
   - Me? (Мне?) - Спросил Габриель, ткнув себя пальцем в грудь.
   - Yes. I did say so and I do say so now: Are you good hear me? (Да. Я уже спросил, но спрошу снова: вы хорошо меня слышите?)
   Габриель был в некотором замешательстве. Он не совсем понимал сути вопроса, но для того чтобы снять возникшее напряжение сказал, совершенно не задумываясь, что он хорошо слышал слова этого господина. По-видимому, такой ответ не очень-то удовлетворил чиновника, но он всё же решил, что не следует задерживать своего внимания на подобном, по его мнению, пренебрежительном к себе отношению и с прежним воодушевлением продолжил прерванную им речь. Хотя временами он всё же бросал жёсткий взгляд в сторону Габриеля.
   Потом эстафета была передана некой особе, женщине с непропорционально огромными бёдрами. Во время ходьбы они так широко раскачивались из стороны в сторону, поэтому казалось, что она вот-вот потеряет их, или же они отвалятся у неё.
   Завершив процедуру с оформлением, их снова усадили в автобусы и отвезли в один из студенческих кампусов*, где им предстояло провести некоторое время.
  
   ***
   Жизнь в кампусе похожа на жизнь любого подобного молодёжного центра. До тех пор пока не начались занятия они, целыми днями бесцельно слонялись по территории в поисках хотя бы какого-нибудь развлечения.
   Соседом по комнате Габриеля оказался молодой парень Американец, примерно одного с ним возраста которого звали Эдди. Зайдя в комнату, он поздоровался с Габриелем и представился:
   - I am Eddy. (я Эдди) - широко улыбаясь, и обнажая перед ним ряд верхних зубов.
   - Gabriele. (Габриель) - немного сдержанно ответил он.
   - Nice to meet you. (Приятно познакомиться)
   Габриель не разделял восторженности Эдди и всё же ответил, что ему тоже приятно с ним познакомиться.
   - I hope we pal up with you. (Надеюсь мы станем приятелями) - предположил Эдди.
   Затем началось выяснение о происхождении каждого.
   - Were do you come from? (Откуда ты) - спросил его Эдди.
   - Sweden. (Швеция)
   - O. Are you Swedish. (ты Швед)
   Единственные познания Эдди об этой стране сводились к тому, что в этой стране делали сыр, и все шведки были пышногрудыми блондинками. Габриелю не очень понравилась эта тема, и он решил, что её следует сменить.
  -- У тебя странное имя. (Eddy - в переводе с английского языка, означает вихрь)
  -- Да - ответил Эдди. - Мои родители большие оригиналы.
   Родители Эдди были действительно своего рода оригиналы. Будучи убеждёнными ортодоксами* они всю жизнь прожили в Соединённых Штатах. На вопрос сына, почему же они не переезжают жить в Израиль, отец шутил, что он очень любит эту страну, но вся беда в том, что в Израиле не производят настоящие американские виски и там нет футбола (речь идёт об американском футболе - бейсбол). Но своего сына они непременно хотели видеть раввином. Он приехал в страну, чтобы лучше выучит иврит и поступить в одну из ишив*.
   Габриель почему-то сразу же отметил про себя, что в отличие от него этот парень ведёт себя чересчур амбициозно. Ему не очень нравились люди подобного склада, и всё же он старался не портить отношения со своим новым соседом. Теперь на какое-то время они должны стать компаньонами, несмотря на все разногласия, им предстояло прожить под одной крышей хотя бы первые полгода.
   - Ладно, - сказал себе Габриель, - это уж не такая большая проблема.
   Порой, когда Эдди все же переходил грань дозволенного, Габриель позволял себе короткое замечание, но чаще он старался не обращать внимания на выходки своего приятеля. Вдобавок ко всем своим недостаткам Эдди обладал одним качеством, которое особенно раздражало Габриеля - это удивительная болтливость. Иногда Габриелю казалось, что этот парень может говорить часами, причём делать это без сна и отдыха. В таких случаях он начинал думать о чем-то своём, мысленно перенося себя, словно его здесь нет, а он где-то далеко. Тем не менее, они много общались, рассказывали друг другу о прежних своих друзьях, родителях, хотя в большей степени, наверное, всё же говорил Эдди.
   Габриелю не слишком хотел делиться с другими собственными воспоминаниями. Предпочитая одиночество общению. Найдя какое-нибудь укромное местечко вдали от людских глаз, он усаживался и подолгу мог созерцать одну ему только ведомую точку в пространстве. О чём он думал в эти минуты? Возможно, что он вспоминал маму, её последние годы жизни. Вернувшись в Швецию, Анна долго болела. Когда Анна умерла, он остался на попечении бабушки.
   Отца Габриель вспоминал с трудом. У него сохранилось несколько фотографий, на которых был изображён отец. Что касается сестры, то в разговоре с матерью они старательно избегали этой темы. Хотя он знал, что Анна непрестанно думает о судьбе своей дочери, ни на минуту не забывая о ней. Он видел, как Анна потихоньку вытирала слёзы, всякий раз рассматривая их детские снимки, где они были изображены вместе с Лией. И всегда пряча их, когда кто-либо заставал её за этим занятием.
   Все эти годы пока она была рядом, она оставалась единственным его близким человеком, другом к которому он мог обратиться в случае, если ему нужна была помощь, поддержка.
   Врачи сказали, что у неё больное сердце. Она сломалась. Смерть Ури и потеря дочери, стали для неё невосполнимой утратой, с которыми она не была в состоянии смириться.
   Все её попытки вернуть дочь заканчивались ничем. Уже перед самой смертью, видимо предчувствуя, её Анна просила сына, во чтобы-то ни стало разыскать Лию.
   "Думает ли она о них?" "Какая она теперь?"
   На курсах иврита в отличие от других студентов и на удивление преподавателей, Габриель с легкостью овладевал языком, чем вызывал у всех окружающих неподдельный восторг.
   "Что это? Остатки детской памяти?" - размышлял Габриель оценивая собственные способности.
   В течение нескольких месяцев Габриель уже настолько хорошо и свободно владел языком, что без труда общался на любую предложенную ему тему без малейшего характерного в таких случаях акцента.
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Сегодня им предстояла экскурсия, которая была устроена специально для студентов.
   Стояла невыносимая жара и к концу экскурсии все порядком устали. Колеся по городу автобус, делал невероятные маневры, пытаясь протиснуться по узким и извилистым улочкам.
   Габриель взглянул в окно. На мгновение ему показалось, что улица, по которой они сейчас ехали знакома.
   "Да, это именно она, - подумал Габриель. - Это наша улица, а вот и дом".
   - Стой! - он закричал так громко, что все обернулись, недоумённо глядя на него.
   - Габриель, что с тобой? - спросила женщина, сопровождавшая их в этой поездке.
   - Я хочу выйти, - сказал он.
   - Но ты не можешь этого сделать, мы не можем оставить тебя здесь одного в незнакомом месте.
   Он не стал объяснять причины побудившей его принять такое решение.
   - Я хочу выйти, - сказал он еще раз. - Мне надо.
   Габриель встал, и не обращая внимание на все уговоры, стал пробираться к выходу.
  -- Ты куда? - женщина смотрела, не понимая этой внезапной его вспышки.
  -- Я должен выйти.
   Его просьба звучала так твёрдо и настойчиво, что водителю не оставалось ничего другого, как остановить машину и открыть дверь.
   Оказавшись на улице, он ещё раз огляделся, чтобы окончательно убедиться, что память не подвела его.
   Нет, он не ошибся. Он стоял напротив именно того самого дома, куда стремился попасть все эти годы.
   Оставшись один, Габриель некоторое время стоял неподвижно, словно бы боясь, что если он сделает движение, всё это разрушится словно бы всё это только иллюзия, но нет, всё было реальным, он мог даже подойти и прикоснуться к этому рукой. Он несколько раз обошёл вокруг дома, оглядывая и еще и ещё раз пытаясь убедиться в том, что он действительно не ошибся, всякий раз спрашивая себя, - "а в действительности ли это тот самый дом?" В эту минуту память перенесла его на несколько лет в прошлое.
   Вот сейчас раздастся голос матери, которая позовёт его, выглядывая из окна их квартиры: "Габи!" и он стремглав понесётся навстречу этому голосу.
   Он стоял посреди этого, до боли ему знакомого дворика, слушая звуки, доносящиеся до его слуха с разных сторон. "Всё, как и прежде". Только в этом маленьком мире нет уже места для него, маленького мальчика Габи, теперь это не его мир. Он чужой для него.
   - Габи?!
   Странно - подумал Габриель, - кого-то вот так же зовут...", но голос показался ему знакомым.
   "Что это мистика?"
   - Мой маленький Габи.
   Обернувшись, он увидел перед собой пожилую женщину, пристально вглядывающуюся в него - это казалось невероятным, но это была Маргалет. Годы взяли своё, и всё же он узнал её.
   - Маргалет? - Габриель узнал её, узнал этот голос.
   - Габи. Дорогой мой Габи, ты вернулся, малыш. Как я рада снова видеть тебя. Я не верила, что когда-нибудь, это случится.
   Она крепче прижала его к себе. Совсем как в детстве.
   Конечно, это был не тот Габи, каким она когда-то его знала. Теперь она только с большим трудом могла дотянуться, чтобы обхватить руками его голову.
   "Как он вырос" - подумала она, но, несмотря на это, он навсегда останется тем маленьким Габи, которого она держала на своих руках.
   - Какой же ты большой - сказала Маргалет, не в силах удержать слёзы, катившиеся из её глаз. - Ты стал похож на своего отца. Только вот волосы... и глаза - она потрепала его русую голову. - Волосы, это Анна. Как она? Я давно не получала от неё письма. Она, наверное, забыла свою старую подругу.
  -- Мама умерла. - Габриелю было очень больно произносить это.
   Было видно, что это известие потрясло её.
   - Как это случилось?
  -- Сердце.
   Маргалет, снова, заплакала.
   - Бедная Анна. Сколько всего ей довелось пережить. - Сказала она покачав головой. - Смерть твоего отца. Потом Лия.
   -Да, Лия. Нам так и не удалось разыскать её.
   -Так вы не знаете где она? - вдруг всполошилась Маргалет.
   По тому, как она произнесла это, Габриель понял, что ей что-то известно о судьбе его сестры.
   - Ты видела её? - в его голосе слышалась надежда.
   - Да.
   - Где? Когда?
   Маргалет посмотрела на него, словно бы размышляя, а стоит ли ему рассказывать об этом.
   - Это было давно, но я точно знаю, что это была она. Я даже попыталась окликнуть её, но она не услышала меня. С ней был твой дядя. Думаю, что он заметил меня, и ему не хотелось, чтобы мы встречались с ней, так как он быстро посадил её в машину, и они уехали.
   - Ты знаешь, где они теперь? - спросил Габриель, всё ещё до конца не веря в то, что рассказала ему Маргалет.
   - Нет. Раньше я знала, но после того случая они, скорее всего, переехали.
   - Незадолго до смерти, мама просила меня, чтобы я разыскал её. Расскажи мне, что ты знаешь о ней?
   - Мало. После этого случая я ни разу не видела, ни твоего дядю, ни Лию, ни кого-либо из родственников твоего отца. От меня тебе мало проку. Единственный кто тебе сможет рассказать о ней, это твой дядя. Тебе следует разыскать его. Возможно что, разыскав его, ты сможешь найти и Лию.
   Габриель не знал, с чего ему следует начать свои поиски, но теперь у него был ключ. Значит, она где-то здесь и у него есть надежда.
   Было уже поздно.
  -- Ты можешь остаться и переночевать у меня. Я всё равно одна, а утром ты сможешь вернуться.
  
   ***
   Не смотря на усталость, ему долго не удавалось уснуть. Мысли копошились в его голове, снова и снова возвращая его к тому, что сказала ему Маргалет. Значит, у него есть надежда.
   Мысли стали путаться...
   Открыв глаза, он увидел, что уже наступило утро, Маргалет была на кухне, готовя ему завтрак. Увидев, что он уже не спит сказала:
   - Проснулся? А я, как раз, приготовила завтрак.
   - Доброе утро! - сказал он.
   Совсем как в детстве. Он вспомнил, что вот, так же как и сейчас она приходила и будила их с Лией. Готовила им завтрак. Потом они завтракали и шли на прогулку.
   Маргалет, такая забытая и такая знакомая. На минуту ему захотелось снова ощутить себя маленьким - Габи. Только он уже не помнил, как это быть маленьким, ему рано пришлось повзрослеть.
   Он потянулся, отдавая себя власти наступившего утра.
   За завтраком они снова вспоминали прошлое. Маргалет рассказывала Габриелю, как она нянчила их. Тогда ещё весь мир казался им таким надёжным и добрым.
   - Вы были очень милыми детьми, - говорила Маргалет, глядя, как Габриель отправляет в рот очередной бутерброд. - Тебе надо больше есть, ты такой худой.
   - Мне пора, - сказал Габриель. - Я должен ехать.
   - Так скоро. - Было видно, что Маргалет расстроилась. - Мы даже не поговорили с тобой.
   - Я обязательно вернусь, - сказал он, пытаясь успокоить её. - Нам ещё о многом надо поговорить. - Он сделал короткую паузу. - В следующий раз.
  
  
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   Когда Габриель вернулся в кампус, там его уже ждали там две новости. Об этом ему сообщил сосед Эдди.
   - Тебе пришло письмо, - сказал он, протягивая Габриелю конверт. - Это с призывного пункта. Скорее всего, что тебя вызывают для постановки на военный учёт. Я тоже получил такое же.
   Габриель открыл конверт.
   Эдди был прав, это действительно было предписание явиться в призывной пункт. Габриель внимательно прочитал письмо, и аккуратно свернув, спрятал его в карман.
   - Что, я прав? - спроси его Эдди.
  -- Да, ты прав.
   Габриелю не очень то сейчас хотелось разговаривать.
   - Да, кстати, - сказал Эдди. - Тебя вечером разыскивала какая-то пожилая пара.
   - Кто именно?
   - Не знаю. Они говорили с инструктором.
   Габриель вышел из комнаты. Он пошёл по тропинке в направлении мисрада* . Обычно там заседала вся наала*. Войдя в мисрад, он сразу же направился к столу, за которым сидел его руководитель группы. В комнате было накурено и от дыма у Габриеля начало резать глаза. Он даже закашлял.
   Его инструктором был бывший отставной военный, который, и, выйдя в отставку, не утратил своих военных привычек. Когда он говорил, казалось что он отдаёт приказы, вовсе забывая, что пред ним ещё совсем молодые ребята. Между собой они называли его "вампиром", - за его привычку ходить по ночам и заглядывать в комнаты студентов через окна.
   - Как дела Габриель? - спросил его мадрих* - ты уже вернулся? Почему ты никогда не рассказывал, что у тебя здесь есть родственники? Очень милые люди. Они хотели видеть тебя, но так и не дождались, - в его словах послышался укор, словно бы он был в чём-то виноват перед своим руководителем - но они оставили тебе свой номер телефона, и просили, чтобы ты обязательно позвонил им. Они будут ждать.
   Он протянул Габриелю листок, на котором крупными цифрами был выведен телефонный номер.
   - Это твои бабушка с дедушкой? - спросил инструктор, пока Габриель разглядывал номер. - Позвони. Они, наверняка ждут от тебя этого звонка.
   - Хорошо.
   - Мне очень понравились эти люди. Приятная и интеллигентная пара. Честно говоря, мы даже и не подозревали, что у тебя здесь могут быть какие-то родственники.
   - В каком смысле?
   - В смысле..., но ты меня понял. Просто я никогда не видел, чтобы к тебе кто-нибудь приезжал, или ты с кем-то общался.... До вчерашнего дня. Почему ты не сообщил им, что ты приехал? Мне кажется, что ты должен был это сделать.
   Габриелю не хотелось обсуждать с мадрихом эту тему. Неужели он станет рассказывать ему о том, что долгие годы этих людей совершенно не интересовала судьба их собственного внука? В нём говорила обида. Обида за потерянное детство.
   "Какое тебе до этого дело?" - подумал Габриель.
   Единственная мысль, которая его теперь волновало: как им удалось разыскать его? Никто не знал о его приезде. Единственным человеком, который теперь знал о его возвращении, была Маргалет, но она не могла сообщить им об этом. Нет, это не возможно.
   Эдди уже поджидал его снаружи, сгорая от любопытства.
   - Ну, что узнал, кто это были?
   Габриель взглянул на соседа.
   - Да.
   - Это твои родственники?
   - Да.
   - Ты что, не рад? - Эдди не унимался. - Ты должен радоваться.
   Но Габриель не хотел радоваться. Он хотел остаться наедине со своими мыслями.
   - Извини, - сказал он - если можно, то я хотел бы рассказать тебе об этом позже. Мне нужно подумать.
  
   ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
   День закончился.
   Закончились занятия, все студенты разбрелись по своим комнатам. Вернувшись в комнату, Габриель понимал, что ему рано или поздно, но придётся рассказать Эдди обо всём, что он до сего времени так тщательно пытался скрывать. И не потому, что он боялся этого. Вопрос был в другом: смогут ли эти люди понять его? Порой он и сам думал о том, что вправе ли осуждать тех, кто столь жестоко к нему отнёсся когда-то в прошлом, и к тем, кого он любил и, кто были дороги ему: родители, Лия.
   Эдди сидел на кровати, подобрав ноги и читал книгу.
   - Эдди, прости, - сказал Габриель, - но думаю, что нам нужно поговорить. Знаю, что у тебя есть ко мне много вопросов, и я хотел бы расставить все точки.
   Эдди отложил книгу и посмотрел на своего приятеля.
   - Всё не так просто, - продолжал Габриель - ты должен выслушать меня. Я не уверен, что ты сможешь понять. По крайней мери я должен тебе кое-что объяснить. Только прошу выслушать меня до конца.
   - Если ты не хочешь, то можешь не рассказывать мне. - Сказал Эдди. - Мне не хочется вмешиваться в твои дела. По крайней мере, я думал: если уж мы полгода общаемся, то я имею право знать, пусть не всё, но хотя бы о некоторых подробностях твоего прошлого. Мне казалось, что мы могли бы больше доверять друг другу. Но думаю, что я ошибся.
   - Всё намного сложнее. Не думаю, что я смогу рассказать тебе всё из того, что тебе хотелось бы услышать от меня. Прости. - Он сделал небольшую паузу, для того чтобы сосредоточится. - Слушай... - он набрал в лёгкие больше воздуха, как будто он сейчас должен был погрузиться в самую бездну океана.
   Габриель говорил долго и много, словно бы пытаясь выговориться за все эти годы, что ему пришлось скрывать от посторонних свою боль.
   Когда он закончил рассказывать, на некоторое время в комнате воцарилась тишина.
   - Я не вижу в чём здесь секрет... - Эдди смотрел на него, не скрывая своего изумления.
   - Здесь нет секрета? Отец погиб. До сих пор никто не установил точной причины его гибели. Он разбился на машине. Была плохая погода, но это не была основная причина его гибели. В этот вечер мои родители повздорили, и он уехал, а утром маме сообщили, что он разбился. Он проехал под знак. Там был ремонт дороги, и он знал это. Многие думают, что он сделал это специально. Якобы мама стала причиной этого несчастного случая. Считают, что основная причина в разгоревшемся в тот вечер скандале. Но скандала не было. Родители редко спорили, хотя последнее время у них были не самые лучшие отношения, но так или иначе все обвинили маму, хотя она не была в этом виновна. После смерти отца мы с мамой вернулись в Швецию. Мама долго болела, у неё было больное сердце. - Он на мгновение замолчал, а затем продолжил. - Мама умерла. Мы никогда не общались с родителями отца, даже в то время когда он ещё был жив. Они сами не хотели этого. Теперь они появились. После стольких лет.
   - И всё же, я не могу понять, в чём же проблема?
   - Родители отца не приняли маму. Они не хотели, чтобы они были вместе.
   - В этом нет ничего удивительного. Многие люди не могут найти общего языка со своими родными.
   - Но не у многих из-за этого разрушается вся жизнь.
   - Им не стоило обращать на это внимание.
   - Да, но причина гораздо сложнее по галлахе они не могли считаться мужем и женой. Прожив несколько лет, вместе им так и не удалось узаконить свои отношения.
   - Так ты мамзер? - Эдди сказал это резко.
   Он уже слышал это слово. Оно больно ударило его слух, и это была ощутимая, физическая боль.
   - Да. - Сказал он. - Я, незаконнорожденный.
   - Тогда почему ты здесь? - спросил его Эдди.
  -- Почему, ты спрашиваешь об этом?
  -- Потому что ты не еврей.
  -- Но мой отец был евреем и я здесь родился.
  -- Да. Это так. Но только фактически. Твоя мама Шведка.
  -- Но мой папа еврей, - повторил Габриель.
  -- И всё же - Ты гой.
   Габриель понял, что тема исчерпана. Ему не удастся переубедить Эдди.
  -- Тогда я тебя прошу об одном: не рассказывать об этом. Я могу попросить у тебя это?
   Эдди молчал.
  -- Прошу тебя не рассказывать никому. - Он повторил свою просьбу более настойчиво.
  -- Хорошо. Я не буду рассказывать. И всё же это неправильно.
  -- Что?
  -- Всё то, что происходит.
   То хрупкое доверие, которое до того существовало между ними, теперь окончательно разрушилось.
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   Он вышел из комнаты, чтобы немного прогуляться. На улице была ночь. В воздухе стоял аромат цветущих цитрусов. Это был тихий и не такой жаркий вечер. Ветер, дующий с востока, принёс с собой лёгкую прохладу, давая возможность телу расслабиться от нестерпимого дневного зноя. В траве стрекотали цикады, а над головой слабо поблёскивали звёзды.
   Он решил что лучшее, что он может сейчас предпринять, это пройтись, чтобы постараться немного успокоиться. Где-то впереди были слышны голоса. Несколько молодых ребят и девушек весело смеялись, о чём-то оживлённо беседовали.
   Он попытался пройти что бы его не заметили, но ему этого не удалось. Его окликнули:
   - Габриель!
   Он повернулся и подошёл к ребятам.
   Девушка, окликнувшая его, училась с ним в одной группе. Нельзя сказать, что они были друзьями, но она ему нравилась, хотя он ни разу не признавался ей в этом. Невысокого роста и голубоглазая.
   "Почему она окликнула меня?" - подумал он.
  -- Ты проходишь мимо, даже не здороваясь. - Девушка говорила это с укором.
  -- Прости, но я... - он не знал что ответить.
  -- Ты не хочешь общаться с нами?
  -- Нет, совсем нет.
  -- Тогда иди к нам.
   Он подошёл ближе, а девушка слегка отодвинувшись, предложила ему место рядом.
  -- Иди сюда, - сказала она.
   Он встал рядом.
   "Как же её зовут? Кажется Таня? Да именно Таня".
  -- Почему ты один?
  -- Не знаю, я просто решил прогуляться.
  -- Тогда мы можем это сделать вместе?
  -- Тебе разве не хочется остаться с друзьями?
  -- Хочется, но мне кажется, что мы же тоже друзья.
   В её глазах блеснула хитринка.
  -- В каком-то смысле, - да.
  -- Тогда идём.
   Он остановился в нерешительности.
  -- Тебе этого хочется?
  -- Вообще-то, я об этом как-то не думал.
  -- Так ты хочешь? Нет, или да?
   Его явно смутила такая её настойчивость.
  -- Конечно, мне будет приятно...
  -- Вот и хорошо.
   Таня взяла его под руку.
   Они долго гуляли. Таня была очень приятным собеседником. Она много говорила, рассказывала о себе и о своих родителях. О том, как она росла и что делала до того, как оказалась здесь. Габриель заметил, что ему приятно слушать всё то о чём она говорит. Дурные мысли улетучились сами по себе.
  -- Почему ты постоянно один?
  -- Не знаю.
  -- Ты ни с кем не общаешься?
  -- В каком смысле?
  -- У тебя нет подруги?
  -- Нет.
  -- А была?
  -- Нет, не было.
  -- Ты хочешь, что бы я была твоей девушкой?
   Габриель удивился. Он был шокирован. Таня была весьма настойчива.
  -- Ты удивлён?
  -- Чему?
  -- Тому, что я начала весь этот разговор сама.
  -- Думаю что да.
  -- Тебе это неприятно?
  -- Вовсе нет, но я не ожидал этого...
  -- Чего? Того, что девушка сама будет виснуть на парне?
  -- Нет.
  -- Но ты подумал об этом.
  -- Просто всё, как-то неожиданно.
  -- Так ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой? - повторила Таня.
   Габриель не знал, что ответить ей. Он был в растерянности.
  -- Скажи только одно слово...
  -- Какое?
  -- Да, или нет.
   Габриель на какое-то время задумался, что ему ответить этой девушке. Конечно же, ему было приятно общение с Таней, но всё так стремительно.
   Таня терпеливо ждала его ответа.
  -- Тогда я скажу - да!
  -- Что - да?
  -- Да. Я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
   Таня весело засмеялась.
  -- Ты считаешь меня ненормальной?
  -- Вовсе нет.
  -- Считаешь. Я вижу это по твоим глазам.
   Габриель тоже засмеялся. Он уже забыл о прежнем разговоре с Эдди и о своих неприятных воспоминаниях. Обо всём том, что казалось ему таким мрачным.
  -- Странно.
  -- Что?
  -- Всё это.
  -- Что именно?
  -- Наше знакомство.
  -- Это плохо?
   Габриель не стал ей отвечать.
  -- Почему ты меня окликнула?
  -- Мне показалось, что ты чем-то расстроен.
  -- Да, но я не думаю, что это обстоятельство могло послужить столь серьёзным поводом...
  -- Почему нет?
  -- Не знаю.
  -- Так я права...
  -- В чём именно?
  -- В том, что ты был чем-то расстроен. Или я ошибаюсь?
  -- Нет, ты не ошибаешься.
  -- У тебя что-то случилось?
  -- Можно сказать и так. Только мне не хотелось бы об этом говорить.
  -- Как хочешь...
  -- Возможно, я тебе и расскажу об этом. Только не сейчас.
   Так неудачно начавшийся вечер закончился для Габриель совершенно удивительно.
   Это действительно было странно, что до этого дня они так и ни разу не заговорили друг с другом. Ему было удивительно легко с этой девушкой. Впервые за долгое время он почувствовал себя по-настоящему свободным. Свободным от одолевающих его постоянно тяжёлых мыслей. Они вернулись, когда было совсем уже поздно. Время, проведённое вместе, казалось, что пролетело настолько стремительно, что они даже не успели, как следует наговориться.
   Он проводил её до самой комнаты. Они какое-то время постояли молча. Видимо каждый для себя что-то решая.
   Первым заговорил Габриель.
  -- Пора. Завтра надо будет рано встать.
  -- Мне тоже.
  -- Тогда спокойной ночи?
  -- Спокойной ночи.
  -- До завтра?
  -- До завтра.
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
   Утро выдалось светлым и солнечным это, не смотря на то, что был конец октября.
   Сегодня ему предстояло пройти призывную комиссию. Ури не мог сказать, что он волновался, тем не менее, он ощущал какое-то необъяснимое напряжение.
   Когда он добрался до призывного пункта, там уже было много народу. У ворот толпились молодые ребята и девушки. Он спокойно встал в сторону и стал дожидаться, когда откроют ворота и их пропустят внутрь здания.
   Девушка одетая в военную форму и сидевшая у самого входа, записав данные она выдала ему "регистрационную карточку", с которой он должен был пройти внутрь здания. Он уже встал и собрался уходить, когда она остановила его.
  -- Здесь, наверное, неточность?
  -- Какая?.. - спросил её Габриель.
  -- Место рождения.
  -- И что?
  -- Здесь указано Израиль.
  -- И что здесь странного?
  -- Нет, но я просто думаю, что это ошибка.
  -- Какая?
  -- Место рождения.
  -- Я действительно родился в Израиле.
   Девушка ещё раз недоверчиво посмотрела на запись, но решила что по большому счёту это не её дело.
  -- Хорошо, - сказала она. - Пусть это будет так.
   Габриель прошёл дальше. Вся эта волокита тянулась до самого обеда. Когда он вышел из здания, он был голодный и уставший. Зайдя в небольшое кафе, он заказал себе питу с мясом, зелень и жареный картофель. Всё это он съел с большим аппетитом.
   Он не спеша, дошёл до автовокзала и сел в автобус, который довёз его обратно до самого кампуса.
   Таня уже ждала его у входа сидя на железных перилах ограждения. Увидев его, она весело соскочила и побежала ему навстречу.
  -- Как дела? - спросила она.
  -- Ты что, специально ждала меня? - он с удивлением посмотрел на девушку.
  -- Да. Что в этом удивительного? Я волновалась. Ты что не рад?
  -- Конечно, рад.
   На лице у девушки засияла улыбка.
  -- Тебе это неприятно?
   Конечно же, ему было приятно.
   Она взяла его под руку.
  -- Пойдём. Ты, наверное, устал? А когда ты отдохнёшь, то расскажешь мне подробно, как всё было.
  -- Тебе, правда, это интересно? - спросил он её.
   Она надула губки и сделала вид, что готова заплакать.
  -- Хорошо, - сказал Габриель. - Я обязательно тебе расскажу, как всё было.
   Они шли рядом. Таня держала его под руку. Невысокая, она едва доставала ему до плеча.
  -- Ты, наверное, голодный?
   - Не очень, но если хочешь, мы могли бы что-нибудь перекусить. Правда, я не уверен, что у нас с Эдди что-то осталось.
   Таня потянула его за руку.
  -- Тогда идём ко мне?
   Он замедлил шаг.
  -- Мне нужно хотя бы переодеться.
  -- Переоденешься потом.
  -- А как же твоя подруга?
  -- Сегодня я одна.
   Габриель остановился в нерешительности.
  -- Так ты идёшь? - спросила его Таня.
  -- Ты считаешь, что это удобно?
   Таня поняла, что он не может решиться.
  -- Глупенький. - Сказала она. - Чего ты испугался?
  -- Просто...
  -- Идем, я не сделаю тебе ничего плохого.
   " Настойчивости этой девушки, мог бы позавидовать любой мужчина". - Подумал Габриель.
   С виду хрупкая она обладала удивительным упорством. Казалось, что она точно знает, чего она хочет.
  -- Входи. - Он завела его в комнату и усадила на стул - Я сейчас, - сказала она.
   Она передвигалась столь стремительно и ловко, что Габриель не успевал уследить за всеми её движениями.
  -- Ещё минуту - сказала она, ставя перед ним блюдо, на котором лежала огромная жареная курица. - Я это приготовила сама. - Она сказала это с гордостью. - Вообще-то я не очень умею, но ты ведь не станешь на меня сердиться, если у меня не очень вышло?
   Габриель сам не знал, почему смутился.
  -- Ты это сделала для меня?
   Она удивлённо посмотрела на курицу.
  -- Что тебе не нравится?
  -- Нет. Просто я не ожидал этого...
  -- Чего именно?
  -- Да...
  -- Это, просто, курица. Давай лучше съедим её. Я ужасно проголодалась.
   Они ели курицу и им было удивительно хорошо и радостно оттого, что они вот так вдвоём сидят в этой комнате, что за окном уже вечер. Быть рядом, говорить или просто молчать, осознавая, что на свете есть ещё один человек, которому ты небезразличен, и что он тебе тоже. Человек, к которому тебя непреодолимо тянет и тебе хочется навсегда остаться с ним рядом, чтобы никогда не разлучаться с ним.
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
   Пришла весна. Впереди была армия. Пройдя курс молодого бойца, Габриелю предстояло нести службу в боевых частях.
   В задачу части, куда был распределён Габриель, входило патрулирование территорий прилегающих к так называемой зелёной черте, линии размежевания проходящая между враждующими сторонами. В их обязанности входил ежедневный осмотр сооружений и различных технических средств, призванных отвечать за безопасность границы.
   Это был обычный день. Такой же, как и все остальные дни, которые удивительно были похожи один на другой. На пульт поступил сигнал. Обычная процедура. Где-то нарушена сигнализация и им следует проверить этот участок для того, чтобы убедиться на всякий случай, что действительно нет нарушения. Чаше всего это было какое-нибудь животное или птица. И всё же они должны убедиться в этом, осмотрев участок, откуда последовал сигнал нарушения.
   Проехав вдоль участка, группа не обнаружили никаких следов. Водитель, управлявший джипом, обернулся к Габриелю:
  -- Что, вернёмся на...
   ...но не успел договорить. Мощный взрыв отбросил машину на несколько метров. Последнее, что запомнилось Габриелю, это то, что земля, почему-то, оказалась где-то сверху.
   Приходя в сознание, он с изумлением отметил для себя, что вокруг него толпится множество людей. Зачем-то поднимают его и куда-то переносят. "Что-то произошло, если все так кругом суетятся?" - подумал Габриель. Он попытался оглядеться, но вдруг снова провалился в какую-то чёрную яму. Когда он очнулся, то увидел лицо человека который склонившегося над ним, пытался что-то сказать, но он не слышал его голоса.
   Он снова потерял сознание.
   Прошло несколько дней, после которых Габриель, наконец, то пришёл в сознание. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на больничной койке. Он не помнил, что же с ним произошло, и почему он здесь, и где все те, кто был с ним вместе в джипе в тот злополучный день.
  -- Он пришёл в себя. - Голос прозвучал рядом.
   Кто-то взял его за руку.
  -- Эй, ты меня слышишь?
   Врач склонился к самому лицу Габриеля.
  -- Ты меня слышишь?
   Габриель сделал знак, пошевелив пальцем.
  -- Вот и хорошо. Теперь я точно уверен, что у тебя всё в порядке. Единственное что теперь тебе надо, это набираться сил и не делать никаких резких движений.
   Габриель попытался улыбнуться.
  -- Отлично, - сказал врач, потрепав его по плечу. - Кстати, тебя там кое-кто дожидается. Думаю, что тебе это будет приятно узнать. Ужасно настойчивая девушка.
   Он вышел, и через какое-то время в палату вошла Таня. Она была очень бледная и усталая, и выглядела очень напугано.
   Таня тихо подошла к его кровати и, придвинув стоявший рядом стул, села, не произнеся ни слова.
   Он увидел, как слёзы текут по её щекам.
  -- Тихо. - Сказал он едва слышно. - Не надо плакать, ведь ничего не случилось.
   Таня попыталась улыбнуться.
  -- Не случилось? Знаешь, как я испугалась?
  -- Бедненькая. - Он погладил её по руке. - Теперь уже всё нормально.
   В палату вошла медсестра.
  -- К вам там ещё один посетитель.
   Следом за ней в палату вошёл довольно рослый мужчина в военной форме. Он остановился у порога в нерешительности. Габриель узнал его - это был Ави. Он почти не изменился, только вот посидел и осунулся.
   Он поздоровался, а потом, приблизившись к ним, попросил Таню выйти.
  -- Если ты позволишь, - сказал он, обращаясь к Тане, - мне бы хотелось остаться наедине с ним.
   Габриель взглянул на Таню.
  -- Ну, я пойду. - Сказала она.
  -- Ты уже уходишь?
  -- Я зайду позже. Думаю, что у тебя есть дела.
  -- Хорошо.
   Он не стал уговаривать её, чтобы она осталась.
  -- Ладно, - сказала Таня. - Я пошла.
   Ави молча дождался, пока она выйдет.
  -- Твоя девушка? - спросил Ави у Габриеля, указывая на Таню.
  -- Да. - Ответил он.
  -- Очень приятная.
   Он присел на стул и осмотрелся.
  -- Здесь всё так странно. Мне редко приходилось бывать в таких местах.
   Чувствовалось, что он пытался о чём-то сказать, но не решался.
  -- Да. - Зачем-то сказал он и прокашлялся. - Ты знаешь, кто я?
   Габриель утвердительно кивнул головой.
  -- Да, я помню, ты, вы Ави.
  -- Да правильно. - На лице Ави, вдруг засветилась улыбка. - Ты действительно помнишь меня.
  -- У меня сохранилась фотография, где ты вместе с отцом. Там вы тоже в военной форме.
  -- Только там мы, должно быть, намного моложе.
  -- Да.
   Некоторое время он сидел молча.
  -- ...а, я так и подумал, что это Габи, когда увидел твоё имя и фотографию. Тебя показывали в новостях. Ты всегда был очень похож на своего отца, даже когда был маленьким. У меня тоже сохранилась фотография. Я захватил её с собой. - Он достал фотографию и протянул её Габриелю. - Здесь мы все вмести, я, Ури и твоя мама, а вот и ты. Вы только родились, а это Лия.
   На Габриеля смотрели счастливые молодые люди. Только вот у мамы, была какая-то грустинка в глазах.
   - Она, кстати, недавно заезжала ко мне.
   Габриель почувствовал, что ему снова становится нехорошо. Он попытался приподняться.
  -- Кто? Лия?
   - Да, Лия. А ты, что... Ты не знал, что она...
   Габриель откинулся на подушку.
   В комнату вошла медсестра.
   - Ты должен уйти, - сказала она, обращаясь к Ави. - Он ещё слишком слаб, чтобы принимать посетителей.
  -- Где она? - Габриель во что бы то ни стало, пытался узнать у него хоть что-то о Лии.
   Но женщина была весьма настойчива.
  -- Всё, - она подтолкнула Авива к выходу. - Я хочу, чтобы ты покинул палату, иначе я должна буду вызвать врача.
   Когда они вышли вмести с Ави, она укоризненно сказала ему.
  -- Ты что не видишь, в каком он состоянии? Ему не в коем случае, сейчас нельзя волноваться.
   Габриель остался один, но ненадолго. В палату вошёл врач. Он подошёл к нему, и внимательно взглянув, сказал:
  -- Что же это ты так разнервничался. Тебе, "мой дорогой", категорически сейчас нельзя этого делать.
   Он обернулся к сестре.
  -- На сегодня никаких посетителей.
  
   ***
   На следующий день, когда Габриель проснулся и открыл глаза, первое что он увидел, это была Таня. Она сидела рядом.
  -- Привет, - сказал он.
  -- Привет. Как ты себя чувствуешь сегодня?
  -- Нормально. Только всё болит. Ты давно здесь?
   Она улыбнулась ему.
  -- Ты так крепко спал, что мне не хотелось тебя будить.
   Габриель попытался привстать, он почувствовал, что простое действие даётся ему с трудом, Таня помогла ему.
  -- А тебе можно? - спросила она, словно бы опасаясь, что их обоих накажу.
   В палату вошла сестра.
   - Привет герой, - сказала она весело. - Ну, как наши дела?
   Габриель улыбнулся ей.
   - Нормально.
   - Я вижу, что нормально. Сейчас мы тебя покормим. Тебе обязательно надо есть, чтобы поправиться, только вот сменю тебе капельницу.
   Таня встала.
   - Я выйду, чтобы не мешать вам.
   - Хорошо. Это недолго.
   Таня вышла.
  -- У тебя очень хорошая девушка. - Сказала она, проводив взглядом Таню и поправляя подушку Габриелю. - Тебе повезло.
   Она деловито оглядела палату.
  -- Теперь всё. Если тебе что-то понадобится, ты можешь позвать меня. Меня зовут Мира.
   Сказав это, она вышла.
   Вернулась Таня.
  -- Приятная женщина.
  -- Да, - согласился Габриель.
  -- Все спрашивают о тебе. Звонил Эдди, он интересовался, как у тебя дела.
  -- Здорово.
   Было видно, что ему это приятно.
  -- Скажи, а что случилось с теми, кто был со мной в тот день?
   Таня сразу как-то изменилась. Она молчала.
  -- Что? - спросил Габриель.
  -- Мне сказали, чтобы я не говорила с тобой на эту тему.
  -- Так, что все же произошло, думаю я имею право знать об этом.
   Таня долго не решалась сказать ему правду.
  -- Они живы?
  -- Нет, - сказала Таня.
   Габриель почувствовал, как тошнота подобралась к самому горлу.
  -- Я не должна была тебе об этом говорить.
  -- Чтобы это изменило? Рано или поздно я всё равно узнал бы об этом. Теперь уже ничего не исправить. - Он почувствовал, как слёзы сами собой потекли из его глаз. Он чувствовал их горький привкус на своих губах.
  -- Как же это случилось?
  -- Все говорят, что это была ловушка, и вас специально в неё заманили.
   Габриель не в силах был сдержаться. Слёзы текли сами собой. Он только отвернулся в сторону, чтобы этого не видела Таня, но она не могла упрекать его в этом.
  -- Я никогда не плакал, - сказал он, как бы оправдываясь перед ней. - Даже, когда был маленьким.
   Она наклонилась к нему и поцеловала его в щёку.
  -- Ты не должен оправдываться. Ты не должен оправдываться, - повторила она.
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   По прошествию нескольких дней Габриель уже готовился выписаться из больницы. Несмотря на то, что чувствовал он себя всё ещё неважно, но он уже мог самостоятельно передвигаться, и ему надоело валяться на больничной койке, где его беспрерывно пичкали лекарствами.
  -- Лучше, чем было, - отвечал он, когда его спрашивали, как у него дела.
  -- Вот и отлично, - сказал врач, осмотрев его в очередной раз. - Теперь ты можешь отправляться домой. Получишь отпуск, и будешь лечиться амбулаторно.
   Габриель уже и сам хотел поскорее выбраться из больничной койки, хотя его и перевели в общую с остальными палату, "роль" больного ему не очень-то нравилась. Когда пришла Таня, он сообщил ей эту новость.
  -- Ты можешь пожить у меня. - Сказала Таня.
  -- Нет, - сказал он. - Мне не хочется стеснять тебя.
  -- Оставь, какое может быть стеснение.
  -- И, всё же, я не могу.
   Она попыталась его переубедить, но он упорно не соглашался, несмотря на все её попытки.
  -- Тогда, сказала она, я буду часто навещать тебя.
  -- Согласен.
   В палату заглянул Мужчина.
  -- Габриель? - спросил он.
  -- Да.
  -- Я Офир, - он выглядел очень приветливым. - У меня к тебе есть несколько вопросов. Если ты не возражаешь, то я бы хотел переговорить с тобой. Если можно, то хотелось бы наедине. - Эти слова явно были обращены к Тане.
  -- Хорошо.
   Таня понимающе кивнула головой.
  -- Ты не сердишься? - он вопросительно в её сторону.
  -- Что ты.
  -- Прекрасно, - сказал мужчина. - Где мы смогли бы с тобой поговорить так, чтобы нам никто не мешал?
   Они вышли в широкий вестибюль. Там почти, что никого не было, за исключением нескольких посетителей.
  -- Думаю, - сказал Офир, - что здесь нам будет вполне удобно. Только надо принести стулья.
  -- Я принесу, - сказал Габриель.
  -- Не беспокойся. - Офир опередил его.
   Он вернулся, неся два пластиковых стула. Он поставил их один против другого и предложил Габриелю один из них.
  -- Как дела? - спросил он, усаживаясь напротив.
  -- Всё нормально.
  -- Отлично, - сказал Офир. - Значит, дела идут на поправку.
  -- Да, наверное.
   Он открыл небольшой кейс, который находился у него в руках, и, достав оттуда какие-то бумаги, начал задавать ему свои вопросы.
  -- Мне поручено выяснить обстоятельства всего случившегося. Так, ничего особенного, чистая формальность. Ты что-то помнишь из того, что с вами произошло.
  -- Нет, я сразу же потерял сознание.
  -- Тогда, тебе нужно заполнить вот эту анкету, чистая формальность и я больше не стану тебя беспокоить.
   Габриель взял анкету. Стандартные вопросы. Ему не раз приходилось сталкиваться с подобными анкетами. На большинство из вопросов он отвечал машинально, даже не задумываясь. Через какое-то время, он передал заполненный лист Офиру. Тот аккуратно уложил его в папку, и, пожелав Габриелю скорейшего выздоровления, удалился. Всё это время Таня находилась поодаль, наблюдая происходящее со стороны. Когда Офир ушел, она подошла к Габриелю.
  -- Кто это был? - спросила она его.
  -- Какой-то чиновник.
   Она помогла ему подняться.
  -- Ладно, пойдём. - Сказала Таня. - Тебе пора собираться.
   Закончив все бумажные процедуры, они вышли на улицу. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая всё небо в багровые тона.
  -- Может, стоит вызвать такси?
  -- Нет. - Габриель остановил её. - Давай немного пройдёмся, я слишком устал "валяться". Мне хочется немного воздуха.
   Они шли медленно, время, от времени останавливаясь и делая короткую передышку.
  -- Наверное, ты права, - сказал он ей, после очередной остановки. - Так мы будем добираться очень долго.
   Они остановили проходящую мимо машину.
   Они ехали молча.
  
   ***
   Габриель снимал небольшую комнату.
   Их встретила пустая квартира. Соседей не было, и они прошли на кухню. Таня поставила чайник и пока грелась вода, она расставила чашки.
  -- Надо было хоть что-то купить. - Сказала Таня.
  -- Может, в холодильнике что-то осталось? Хотя навряд ли.
   На всякий случай она открыла холодильник.
  -- Там совершенно пусто, - сказала она, закрывая дверцу.
  -- Тогда просто попьём чай.
   Они сидели и молча пили чай. Было уже совсем темно.
  -- Я приду к тебе завтра. - Таня поднялась, чтобы уйти.
   Габриель взял её за руку.
  -- Ты можешь остаться.
   Он посмотрел ей прямо в глаза. Она молчала.
  -- Если ты хочешь?
   Она медлила с ответом.
  -- Что ты думаешь?
   Он уже пожалел о том, что попросил её об этом.
  -- Прости, я сказал глупость.
   Он опустил голову.
   Она провела рукой по его коротко остриженным волосам.
  -- Я обязательно останусь с тобой, только не сегодня. Пожалуйста.
   Он видел, как она очень волнуется.
  -- Ничего, я понимаю.
  -- Ты ничего не понимаешь. Мне очень этого хочется, но только прошу тебя, не сегодня.
   Он проводил её до двери. Она ушла, а он долго не решался отойти от двери, словно надеясь, что она вернётся. Он почувствовал, что впервые испытал страх пред одиночеством.
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Габриель открыл глаза и посмотрел на часы. Было уже далеко за полдень.
   Зазвонил телефон.
   "Кто это может быть? Может Таня? Узнать как у него дела". Он снял трубку.
   - Слушаю - сказал он, но ответа не последовало.
   Он подождал немного и положил трубку.
   Снова зазвонил телефон. Он снова поднял трубку, и некоторое время держал её молча.
   - Алло - послышалось на другом конце "провода".
   Это была Таня.
   - Таня! - Он почему-то испугался, что она вот-вот положит трубку.
   - Почему ты молчишь? - спросила его Таня.
   Он объяснил ей, что ему только что звонили, но не сказали ни слова.
   - Наверное, ошиблись, - сказала Таня. - Такое бывает.
   - Наверное. - Подтвердил он.
   - Я сейчас как раз собираюсь к тебе прийти, но прежде, я хочу сделать кое-какие покупки. Тебе что-нибудь нужно?
   - Если только еды? - сказал Габриель.
   - А кроме еды? - Спросила его Таня.
   - Не знаю. Мне надо подумать.
   - Тогда думай быстрее. Я тебе ещё раз перезвоню.
   Он положил трубку.
   Ему хотелось, есть и он решил, что самое лучшее это будет пока что отправится на кухню. Он открыл дверь, но ему пришлось вернуться, потому что телефон зазвонил снова.
   - Ты что-то быстро.
   Но это была не Таня.
   - Габриель? - спросил его, незнакомый мужской голос.
   - Да. - Ответил он.
   После чего в трубке послышались короткие гудки. Он стоял, продолжая держать в руках трубку, причём в полном недоумении.
   "Кто же это, может быть?" - подумал Габриель.
   Он только положил трубку, когда телефон зазвонил снова.
   - Алло.
   - Ну что ты решил, что тебе ещё нужно купить?
   Это снова была Таня.
   - Ты знаешь, - сказал Габриель, всё ещё пытаясь сообразить, кто же был этот человек, который звонил ему минуту назад, - я ещё не решил.
   - Ладно, сказала Таня. - Тогда я решу сама.
   Она положила трубку.
   Он постоял ещё немного, но звонка не последовало. Тогда он снова решил отправиться на кухню.
   - Хотя бы выпью воды, - сказал сам себе Габриель.
   "Уже сам с собой говорю" - подумал он. - "Нет, мне точно нужно выпить воды".
   Его мысли прервал звонок в дверь.
   На пороге стоял мужчина.
   - Габриель? - спросил он.
   - В чём, собственно говоря, дело? - спросил Габриель.
   - Я твой дядя.
   Мужчина прошёл в комнату, он не стал дожидаться приглашения.
   Габриель не мог произнести ни слова.
   - Ты удивлён? - спросил он Габриеля, когда тот немного оправился от оцепенения.
   - По правде сказать, не очень.
   Он явно лукавил. Этот визит абсолютно обескуражил его. Он никак не мог ожидать подобного оборота.
   - Если так, то давай поговорим.
   Дядя был настроен решительно.
   - Мы ждали твоего звонка. Почему ты не позвонил?
  -- Так это были вы?
   - Да. Ты удивлён? Точнее это были твои дедушка и бабушка, но это не важно. Кстати, ты мог бы им всё же позвонить, они очень за тебя волнуются.
   - С некоторых пор я уже привык ничему не удивляться.
   - Это хорошо. В таком случае я могу говорить с тобой откровенно.
   Габриель почувствовал, как что-то неприятное подступило к горлу. Он всё ещё не понимал причину его визита.
   "Зачем ему понадобилось разыскивать его и приходить сюда?"
   - Ты думаешь - зачем я пришёл. - Дядя словно бы угадал его мысли.
   Он внимательно посмотрел на Габриеля.
   - Я угадал?
   Габриель молча наблюдал за дядей.
   - Не буду тебя мучить и отнимать твое временя. Единственная причина, по которой я здесь - это Лия.
   - Лия?
   - Да, именно Лия. Я хочу, что бы всё оставалось, как есть.
   - Что значит - как есть?
   - В том смысле, что я не вижу причины вам с ней встречаться. У неё теперь своя жизнь и ничего уже нельзя изменить. Только сделаешь ей больно.
   Габриель почувствовал, как его тело напряглось. Он уже был готов, наброситься на дядю, но в это время в дверь вошла Таня.
   - У тебя не закрыта дверь, - сказала она.
   Возможно второпях, он действительно забыл закрыть дверь.
   - Здравствуйте, - сказала она, увидев, что Габриель не один.
   - Здравствуйте. - Мужчина поздоровался с ней очень вежливо. - Надеюсь, - сказал он, обращаясь к Габриелю, что мы сумели договориться.
   Кровь прилила к голове Габриеля.
   - Договориться. - Повторил он. - О чём? О чём я должен с вами договариваться. После того, как вы разрушили нашу жизнь, - сломали жизнь моих родителей. Вы теперь пытаетесь сломать мою жизнь. Ты запрещаешь мне увидеться с сестрой, но хочу сказать, что это не удастся. Ты не сможешь в очередной раз помешать мне. Как вы продолжали мешать жить моим родителям. Я обязательно увижу Лию и без вашего на то разрешения.
   - Не думаю.
   - Ты не сможешь помешать мне. - Повторил он. - Тебе этого не удастся.
   - Ошибаешься.
   Габриель чувствовал, что если он сейчас не уйдёт, то он не сможет удержаться, чтобы не ударить его.
   - Уходи. - Сказал он, указывая ему на дверь.
   - Я думал что мы сумеем договориться.
   - Нам не о чем договариваться.
   Таня молча наблюдала за этой сценой. Боясь даже шевельнуться.
   Когда закрылась дверь, она все же решилась нарушить молчание.
   - Кто это был?
   - Мой дядя.
   Габриель пытался отдышаться после случившегося.
   - Я думаю мне надо пойти на кухню и приготовить тебе что-нибудь поесть.
   Она ушла на кухню, а он остался один.
   Он поднял трубку и торопливо набрал номер.
   - Ави? - спросил Габриель, когда на другом конце раздался голос.
   - Да.
   - Это Габриель.
   - Габриель?
   - Да.
   - Прости, но я не узнал твоего голоса. У тебя что-то случилось?
   - Я хотел бы встретиться.
   - Хорошо, - сказал Ави. - Давай встретимся. Если хочешь, я могу сегодня вечером заехать к тебе.
   - Нет. Может, будет лучше, если я сейчас приеду сам?
   - Хорошо, приезжай.
   Габриель положил трубку.
   - С кем это ты говорил? - спросила его Таня, заглянув в комнату.
   Он не стал отвечать ей.
   - Мне надо уехать.
   - Куда? - спросила Таня.
   Он начал торопливо собираться.
   - Куда тебе надо ехать? - снова спросила его Таня.
   Он устало опустился на стул.
   - Я только что говорил с Ави и мне надо с ним встретиться.
   - Ави?
   - Они когда-то были друзьями с моим отцом, и он знает, где сейчас находится Лия. Я обязательно должен с ним поговорить.
   Таня подошла к нему и, обхватив его голову, прижала к себе.
   - Ты обязательно поедешь, только тебе сначала надо поесть.
   Она помогла ему подняться.
   - Пойдем, я накормлю тебя.
   Пока он ел, она не задавала ему никаких вопросов.
   - Ты никогда мне ни о чём не рассказывал, - сказала она, когда он отправил в рот последний кусок.
   - Наверное? - сказал он. - Просто у нас не было случая для этого.
   - Наверное? - сказала она.
   - Всё настолько сложно и запутано, - сказал он.
   Таня молчала, она знала, что ей не стоит его торопить.
   - Они всячески будут мне мешать. - Он произнёс это с болью.
   - Кто они? - спросила Таня.
   - Родственники моего отца.
   - Ты мог бы мне рассказать, - тихо сказала Таня.
   - Когда-нибудь, я тебе обязательно расскажу обо всём, но только это будет не сегодня. Сейчас я должен встретиться с Ави.
   - Я поеду с тобой, - сказала Таня.
   Он взглянул на неё, словно бы размышляя.
   - Ты не можешь ехать один, ты слишком слаб, - она сказала это очень решительно.
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Ави открыл им дверь.
   - Проходите, - сказал он.
   Они прошли в широкий салон. Это была вилла. Единственное что бросалось в глаза, царивший вокруг беспорядок.
   Ави перехватив их взгляд, сказал:
   - Всё не доходят руки, навести здесь порядок. Вообще-то этот дом слишком большой для меня.
   Он предложил им сесть.
   - Не удивляйтесь.
   - Чему? - спросил его Габриель.
   - Этому беспорядку. С некоторых пор я один.
   Габриель понял, что ему не следует касаться этой темы, но Авив заговорил сам.
   - Недавно от меня ушла жена.
   Лицо его вдруг сделалось каменным.
   - Как у тебя дела?
   Он видимо решил, что следует переменить тему.
   - Вижу, что ты поправляешься.
   - Да. - Ответил Габриель. - Мне значительно лучше.
   - Мы, кажется, встречались? - он обратился к Тане.
   - Да, в больнице. - Ответила Таня.
   - Я Ави. - Сказал он, протягивая ей руку.
   - Таня. - Представилась она.
   - Должен отметить, что вы очень милая девушка - сказал он всё ещё продолжая держа её руку, - и думаю, что Габриелю очень повезло, что у него такая замечательная девушка.
   Таня смущенно улыбнулась ему.
   - Не смущайтесь. Это абсолютная, правда. Я видел, как вы переживали за него.
   - Спасибо, - сказала Таня.
   Он смутил её.
   - Я знал Габриеля, когда он был ещё совсем маленьким и думаю, что у меня в некоторой степени есть право, так отзываться об его девушке.
   Он ещё раз посмотрел на Таню.
   - Надеюсь, - добавил он.
   Таня кивнула головой.
   - Мы когда-то были друзьями с его отцом. Габриель очень похож на Ури.
   Он замолчал.
   - Так что же случилось? К чему такая спешка?
   Габриелю понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Авив пристально наблюдал за ним, не произнося ни слова. Он понимал, что Габриелю нужно собраться с мыслями.
   - У меня сегодня был дядя.
   - Мордэхай?
   - Да.
   - Что он хотел?
   - Он хотел, чтобы мы не встречались с Лией.
   - Это серьёзно, - сказал Ави.
   - Не пойму, откуда он узнал, где я живу, и вообще, откуда они знают, что я здесь?
   - Ну, это не проблема, - сказал Ави. - Тем более для Мордэхая...
   - В каком смысле - не понял Габриель.
   - Это отдельная тема.
   Габриель не очень-то понял, что сейчас сказал Ави, но решил, что сейчас не время уточнять это.
   - И всё же, что тебя привело ко мне? - он произнёс это жёстко, почти по-военному.
   - Я хочу увидеться с Лией. Я хочу знать, где моя сестра.
   Ави несколько раз прошёлся по комнате.
   - Ты думаешь, что это что-то сможет изменить. Нет, ты не обижайся. - Он видел, как изменилось лицо Габриеля. - Я это к тому, что, не думаешь ли ты, что это может причинить боль твоей сестре?
   - Ты говоришь, как мой дядя.
   Габриелю не понравились слова Ави.
   - Возможно? Что Мордэхай прав.
   - Прав?
   - Я говорю, только - возможно. Я не собираюсь переубеждать тебя. Только хочу, чтобы ты подумал, прежде чем сделать следующий шаг.
   - Я подумал. - Габриель ответил жёстко и грубо.
   Ави размышлял, как он должен поступить в этой ситуации.
   - Давай сделаем так: сейчас мы чего-нибудь перекусим. Я страшно проголодался. Думаю, что девушка тоже.
   - Спасибо, - сказала Таня.
   - Я не голодный.
   Габриелю было неприятно услышать это от Ави. Он верил, что Ави сможет помочь ему разыскать Лию. Он считал его единственным человеком, кто сможет помочь ему в этом. Наверное, он ошибался. Он почувствовал разочарование.
   - Думаю, что нам будет лучше уйти.
   Он встал.
   Ави подошёл к нему почти что вплотную.
   - Ты очень похож на своего отца.
   Он положил ему руку на плечо.
   - Успокойся. Я обязательно сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь тебе. Но теперь для начала давайте что-нибудь перекусим, а после всё обсудим. У нас будет ещё для этого время.
   Он видел, что Габриель настроен очень решительно.
   - Не отказывайтесь. Вы мои гости.
   Было уже совсем поздно, когда Ави убрал со стола остатки ужина.
   - Вы сможете остаться у меня. Места много.
   Габриель видел, как у Тани слипаются глаза.
   - Она может устроиться в гостевой комнате.
   Он проводил Таню.
   Когда он вернулся, Габриель продолжал сидеть в той же позе.
   - Вижу, что ты совсем расстроился. Прости, что я не сказал этого тебе раньше. Думал, что сделаю это потом, но видишь, как всё обернулось.
   - Что именно?
   - Лия вышла замуж. Свадьба была в тот день, когда ты попал в госпиталь. Я тебе не говорил. Не хотел, что бы ты волновался.
   - Лия вышла замуж?
   - Да. Теперь их нет в стране. Они уехали с мужем и вернутся, только через две недели.
   - Лия замужем, - повторил Габриель.
   - Да. Теперь у неё своя семья. Вот почему я думаю, что, возможно, не стоит ломать её жизнь. Думаю, что она сейчас счастлива.
   Некоторое время они сидели молча, не произнося ни слова.
   - Зачем ты вернулся? - вдруг спросил его Ави.
   - Зачем? - Габриель задумался. - Наверное, мне хотелось вернуть свою прежнюю жизнь. Ту, которую у меня когда-то отняли.
   - Тебе это, - удалось?
  
  
   ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ
   Когда они возвращались, он всю дорогу думал над вопросом, который задал ему Ави. Таня понимала, что не стоит его сейчас ни о чём спрашивать.
   Несколько дней после этого он ни с кем не общался. Всякий раз, входя к нему в комнату, Таня находила его лежащим в кровати. Он не отвечал на телефонные звонки и не выходил на улицу.
   - Ты не можешь так провести всю жизнь, - сказала Таня.
   Он не отвечал.
   - Ты не хочешь говорить со мной? - спросила она его.
   Габриель продолжал молчать.
   - Прошу тебя. - Таня готова была расплакаться. - Ты пугаешь меня.
   В это время зазвонил телефон.
   Таня подошла и взяла трубку. Звонил Ави.
   - Слушаю.
   - Таня? - спросил он, услышав в ответ женский голос.
   - Да, это я.
   - Здравствуй Таня. - Ави поздоровался с ней в своей обычной манере. Обычно он говорил очень ровно и спокойно.
   - Здравствуй Ави, - ответила Таня.
   - Как дела? - спросил он её.
   Таня не стала отвечать ему.
   - Что-то случилось?
   Он чувствовал, что она чем-то взволнована.
   - ...Габриель.
   - Что, Габриель? - спросил он, предчувствуя что-то неладное.
   - Он не хочет ни с кем общаться.
   Ави немного помолчал, что то обдумывая.
   - Дай ему трубку. Я хочу поговорить с ним. К сожалению, у меня для него не очень хорошие новости.
   - Что-то произошло? - спросила Таня.
   - Да, но мне необходимо переговорить с Габриелем.
   Таня протянула трубку Габриелю.
   - Это Ави. Он хочет поговорить с тобой.
   Габриель всё же решил подняться и взять трубку.
   - Да, - сказал он.
   - Прости, - сказал Ави без всякого вступления, - но у меня для тебя не очень хорошие новости.
   Габриель весь напрягся.
   - Что-то с Лией.
   - Нет сказал Ави. С ней всё в порядки. - Он сделал короткую паузу.
   Было слышно, как он тяжело дышит.
   - Тебя уволили. - Сказал он, наконец.
   - Что? - Габриель не совсем понял его. - Что сделали? - переспросил он.
   - Тебя уволили из армии. Теперь ты больше не солдат.
   - Как это? Я что-то совершил недозволенное?
   - Нет, - сказал Ави.
   - Так в чём же причина?
   - В твоём происхождении. Они считают, что ты находишься на территории страны незаконно.
   - Но, до того момента всё было в порядки.
   Ави не знал, что он должен ответить ему.
   - Почему они сделали это?
   - Таков закон. Естественно, они тебе выплатят компенсацию.
   - К чёрту компенсацию, - сказал он резко. - Закон. Какой закон? Где они были, когда я подорвался на мине? Теперь они вдруг вспомнили про закон.
   - Ты сам виноват. - Сказал Ави.
   - В чём? В чём я виноват? В том, что хотел быть таким как все.
   - Ты не можешь быть как все.
   - Почему, - не унимался Габриель.
   - Твоё происхождение. Тебя сгубил один маленький нюанс.
   - Какой?
   - Вероисповедание. Точнее, вероисповедание твоей мамы. Она не иудейка и, следовательно, ты тоже не являешься иудеем.
   - И всё?
   - Нет не всё.
   Впервые Габриель почувствовал жёсткие нотки в голосе Ави.
   - Ты указал, что был крещённым?
   - Да. Это правда.
   - Вот это и стало причиной твоего увольнения. Тебя никто не заставлял делать этого.
   - По-твоему я должен был соврать? Сказать неправду? И кому от этого стало бы легче?
   - Прежде всего, - тебе.
   Габриель опустил трубку. Таня почувствовала, что он сейчас упадёт. Она подбежала к нему и помогла сесть ему на кровать.
   В трубке продолжал слышаться голос Ави.
   - Алло. - Говорил он. - Габриель. Ты слышишь меня?
   Он поднял трубку.
   - Да, я слышу.
   - Возможно, что-то ещё можно исправить, - сказал он.
   Габриель почувствовал, что он очень, устал.
   - Не надо - сказал он.
   - Что, не надо? - спросил Ави.
  -- Исправлять.
   Он положил трубку.
   Таня смотрела испуганно на Габриеля.
   - Что-то случилось? - спросила она.
   - Наверное, так будет лучше.
   - Что лучше? - Она не поняла его слов.
   - Всё. - Сказал он и откинулся на спину.
   Он лежал так в течение некоторого времени.
   Таня не знала, что ей следует предпринять.
   Вдруг Габриель резко поднялся.
   - Всё. - Сказал он вдруг.
   Таня удивлённо посмотрела на него.
   - Я голодный. - Он посмотрел на Таню. - Я хочу есть.
   На минуту ей показалось, что с ним не всё в порядке.
  
   ***
   Аэропорт, как большой улей. Его лайнеры словно гудящие пчёлы, скрывающие нескончаемые людские потоки в своих утробах...
   - И всё-таки ты решил уехать? - спросил его Ави.
   Он пришёл проводить Габриеля.
   - Да.
   - Что ж, - сказал Ави, это твоё право. Возможно, что что-то можно было исправить.
   - Ты снова это сказал.
   - Что?
   - Что, что-то ещё можно исправить.
   - Да?
   - Да. Думаю, что не нужно.
   - Что ж, это твоё право.
   Они постояли, так молча некоторое время.
   - Ты знаешь, - сказал Ави. - Я вспомнил твоего отца. Вернее, один случай, который произошёл с нами. Мы были тогда молодыми, такого же возраста, как и ты. - Он посмотрел на Габриеля. - Это связано с войной. Нам пришлось не спать на протяжении нескольких суток. И вот у нас выдалась спокойная минута. Все улеглись, но тут снова начался обстрел. Артиллерия. Было такое ощущение, что горит земля. Начался страшный грохот. Все конечно вскочили, а твой отец так и остался лежать. Мы думали, что он умер, а он, оказывается, спал.
   Он улыбнулся.
   - Твой отец проспал шесть часов кряду, под страшный грохот. Не знаю, почему я это вспомнил? Наверное, потому, что я в тебе вижу его, а может это чувство вины. Я виноват перед Ури. Наверное, потому-то я сейчас один без семьи и детей.
   Он посмотрел на Габриеля.
   - Я всегда завидовал Ури. Его спокойствию. Тому, что его выбрала Ханна. Тому, что он встретил твою мать. Я почему-то считал его счастливчиком.
   К ним подошла Таня.
   - Ладно, - сказал Ави. - Думаю, что вам надо побыть одним.
   Он попрощался с Габриелем.
   - Береги себя, - сказал он, обняв его.
   - Спасибо, - сказал Габриель.
   Они остались одни.
   - Тебе пора, - сказала Таня.
   - Да.
   Крупные слёзы катились из её глаз.
   - Я не хочу, чтобы ты уезжал.
   Он обнял её и прижал к себе.
   - Не надо, - сказал он. - Успокойся.
   Таня прижалась к нему.
   - Почему всё так? - спросила она.
   Он не знал, что он может ответить ей. У него у самого нет ответа на этот вопрос.
   - Ты знаешь, - сказал он. - Когда я был маленьким, то почему-то, мечтал оказаться на необитаемом острове. Где никого нет. Только я, один.
   - И что? - спросила Таня.
   - Теперь я понял, что вся наша жизнь это необитаемый остров.
   - А я? - почему-то спросила его Таня.
   - Ты. - Сказал он. - Ты моя звёздочка, которая светит мне в темноте.
   - Я тоже хочу на остров, где сможем быть только ты и я.
   Он прижал её к себе ещё крепче.
   - Ты знаешь, а мы тоже уезжаем, - сказала Таня. - Я не хотела тебе об этом говорить. Отцу дали "green cart"*. И теперь мы все переезжаем в Америку.
   В этот момент его кто-то окликнул. Он обернулся.
   Это была Маргалет. А рядом с ней... Лия. Да, это была Лия...
  
   СНОСКИ
   * Алия - в буквальном переводе "восхождение". В данном случае репатриация.
   * Гиюр - обряд посвящения в иудаизм.
   * Гойка/гой - иноверка/иноверец.
   * green cart - (зелёная карта) - даёт право на работу в США.
   * Ишива - религиозная школа, в которой изучают основы иудаизма, официальной религии государства Израиль.
   * Кампус - студенческий городок.
   * Караван - одноэтажное строение, чаще временное жилище.
   * Кибуц - сельскохозяйственная коммуна.
   * Мадрих - инструктор
   * Мамзер - незаконнорожденный
   * Мисрад - административное здание.
   * Мошав - кооператив.
   * Наала - руководство.
   * Наале - подьём. В данном аспекте программа, разработанная для привлечения в страну молодёжи.
   * Парамедик - специалист по оказанию первой медицинской помощи.
   * Рабанут - духовное управление.
   * Раввин - духовное лицо.
   * Репатриация - возвращение на историческую родину.
   * Рош ашана - новый год согласно иудейскому летоисчислению.
   * Табу - строгий запрет.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

84

  
  

84

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"