- Задрала эта погода, - буркнул Паша, тщетно стряхивая с сигареты впитавшиеся капли дождя, - Лето называется.
Щелкнула зажигалка, Макс втянул дым и повеселел. Ну, льет, ну, сыро. Зато пожаров нет, никуда бежать не надо. Паша без подвигов на стенку лезет, а Максу пофиг: чтобы отбыть отработку после университета сгодится и безделье. Он с самого начала знал, на что шел, и иллюзий насчет службы в пожарной части не питал. Поначалу его еще посещали легкие приступы тяги к геройству, но сверхэнергичные типы вроде Паши отбили всякую охоту играть в общей песочнице.
- Тебе не мешает подкачаться, - неодобрительно бросил Паша, - Нормативы не сдашь. Тебя даже дед запросто сделает.
К неодобрению Макс привык, к вечным придиркам тоже. Если косить под дурачка, тебя не тронут, а слова - они и есть слова. Но от упоминания про деда погрустнел.
За гаражами, где так удобно прятаться с сигаретой от всевидящего ока начальства, вытоптанная дорожка вела к старой пожарной каланче, сложенной из красного кирпича. Старушка доживала свой век - крыша прохудилась, по стенам пошли трещины. До недавнего времени в нижней части башни работала котельная, а сейчас просто обитал дед, местный сторож и уборщик. По имени деда не звали, но любому в пожарной части рано или поздно приходилось знакомиться с его ядовито-зеленой метлой и рассказами отставного пожарника о былых временах. Неясно на каких правах старик обитал в башне, сомнительно, что часть нуждалась в его услугах, но никто пока не выгонял ветерана на улицу. Пользуясь привилегией местной достопримечательности, дед устанавливал свои порядки, иных привечал как равных, а иных отчего-то не жаловал. Максу не повезло: его старик невзлюбил с первого взгляда и всегда норовил пнуть метлой. Старый маразматик. Макс гордился своим умением ни с кем не конфликтовать, а дед упорно портил ему самооценку.
Старик копошился в котельной - через распахнутые двери Макс видел лишь тени на стенах внутри.
Вдруг раздался треск и грохот. Паша подхватился, Макс следом.
Посреди котельной лежал на спине дед, дергая конечностями как жук. Рядом с внушительным железным колесом валялась треснутая доска.
- Итит твою мать, - пробурчал дед, заметив гостей, - Ну, чего вылупились? Стар я уже все эти крендели выписывать.
- Какие крендели, Михалыч?
- Да так. Помоги-ка, Павел, вентиль закрутить. Сил моих больше не хватает. Хотел доской упор сделать...
Для крепких пашиных рук хватило двух оборотов колеса, чтобы зажать вентиль до упора.
- Кстати, Михалыч, я все узнал про каланчу. Ее включили в список историко-культурных ценностей, но денег на реставрацию нет. Как обычно. Может, устроим субботник?
- Остынь с субботником, Павел, тут есть дела поважнее. Парень ты вроде неглупый...
Макс у дверей хихикнул, дед одарил его уничижительным взглядом.
- ...а надежный ли ты человек?
- Да вроде.
- Если бы поручили за каланчой приглядеть - справился бы?
- Я и так приглядываю. А вы что, помирать собрались?
Дед и правда выглядел болезненно, но чего ждать от девяноста лет?
- Все возможно. Как думаешь, для чего здесь вентиль посреди пола?
- Ни для чего. Его просто забыли, когда котлы и трубы снимали.
- А вот и нет, он здесь еще до котельной был. Каланча-то с умом строилась, для лучшей вентиляции трубы в стенах проложили. Вот этот вентиль открывает в трубах заглушки. Для продувки. От сырости и плесени. Об этом, Павел, и прошу. Смог бы ты вентиль каждый месяц до упора закрывать?
- Полный бред, - Макс привалился плечом к дверному косяку и наслаждался ситуацией. Чтобы так откровенно втюхивать, надо иметь талант... Старик злобно зыркнул на дверь и опять принялся за Пашу, заметно теряя терпение:
- Уважь старика. Я ведь не многого прошу. Это наша старая традиция, а традиции надо чтить. Только делать это надо каждый месяц, точнее, полнолуние, запомнишь?
Забавно было наблюдать, как загораются глаза у напарника. Наивный Паша.
- Че, правда? Традиция? - расхохотался Макс, - Каланче краник подкрутить? А пивка не налить? С какого бодуна такую традицию придумали?
- Какие трубы? Какие заглушки? Что на самом деле вам надо? Паша, он тебя разводит!
Дед резко развернулся, дрожа от ярости:
- Ты, щенок, научись уважению к старшим! И как какого оболтуса вообще в части держат?
Макс передернул плечами:
- У меня мозги есть. Я не лезу к другим с бредовыми сказками. Идем, Паша.
- Это не бред! Не я это выдумал! Видите, схема на стене висит? Ей уже с полсотни лет. Это колесо в центре - вентиль, тут еще календарь.
- А эти кривые линии? - Паша все принимает за чистую монету.
- Эээ... трубы, что лежат под полом, подвал там. Так что не я это выдумал. Традиция! Не важно, почему и зачем, об этом не думайте и за слова не цепляйтесь. Важно, что исполнять надо. А не вопросами ехидными задаваться!
- Может, я и оболтус, но не дурак, - Макс пнул ногой колесо, топнул по полу, - Под вентилем нет труб. Он просто тупо привинчен к бетонной плите. Да и подвала под каланчой нет. Может, правду скажете? Что вы нам тут впариваете?
Дед вдруг захрипел, хватая воздух раскрытым ртом, вылупил глаза, бестолково замахал руками. Затем ноги его подкосились. Старик рухнул на пол.
Мирные деньки Макса закончились. Его винили в инсульте деда - Паша, разумеется, раструбил о стычке в котельной.
Нормативы он сдавал трижды, капитан объявил предупреждение, сослуживцы отвернулись. Даже оператор Юленька, юное создание без проблеска мозгов, заимела привычку проходить мимо, неодобрительно пожимая губы. Макс мог бы включить обаяние и объяснить все недоразумением, но... Ему было тошно. А что он такого сделал? Сказал правду.
Дед лежал в коме, в больницу Макс не ходил. А смысл? Однажды заглянул в котельную, присмотрелся к схеме - да, картинка старая, но что из того? Каланча все равно развалится, не спасут ее "продувки" несуществующими трубами.
А деда жалко. Пора бы ему смириться с тем, что время его ушло и навязыванием выдуманных традиций самоутвердиться не получится. Прости, дед, мир не оглядывается назад. Он несется вперед по обломкам разрушенных башен.
Прошел месяц после инцидента, как котельная вновь дала о себе знать. Пока дед лежал в коме, Паша взялся приглядывать за его хозяйством. А каланчу подожгли. Пожар успели быстро потушить, да и сгорело всего ничего - мусор, шторы, оконная рама. У Макса был выходной, что не убедило Пашу в его невиновности. В конце концов башня стоит на отшибе, за гаражами, камерами не просматривается.
Но пожар повторился через два дня. После того, как огонь потушили, на бетонном полу башни проявились заметные черные подпалины. Однозначно, поджог. Паша загнал Макса за гаражи и провел разъяснительную работу. Комплекция и пристрастие к лени не позволили Максу отплатить тем же. Сослуживцы сделали вид, что ничего не заметили.
И Макс разозлился. Он тщательно культивировал социальное дистанцирование, но в его планы никогда не входило быть изгоем. И тем более не желал, чтобы его подставляли. А у кого были причины для этого? Только у Паши с гипертрофированным чувством ответственности за деда. Ведь кто еще знал о чертовых кривых линиях? Как только Макс увидел полукруглые подпалины на полу котельной, по форме совпадающие со схемой несуществующих "труб", всякие сомнения исчезли. Хочешь войны? Будет, Паша, будет.
Пришлось потратить очередной выходной на засаду. За гаражами спрятаться негде, куцый кустик сирени ничего не скрывает, но одинокая фигура под прикрытием стены не сразу бросается в глаза - а большего и не надо. Макс подпирал стену и дулся на весь свет. Всего один нелепый разговор - и судьба круто подвернулась задом. Дурацкое стечение обстоятельств, упрямый старикан, больной на голову сослуживец...
И тут у Макса отвисла челюсть: в котельной кто-то включил и выключил свет. Там же нет никого! Свет сверкнул снова, потянуло дымком. Матерясь во все горло, мимо промчался Паша - не одному только Максу пришла в голову счастливая мысль о засаде. Блин, а где тот прятался?
Паша распахнул дверь и пропал внутри. Там сверкало. Макс бросился следом.
Котельная полыхала. Натужно продираясь сквозь бетон, под полом проявлялось немыслимое - огненная змея. Оранжевые полукольца, объятые маслянистым жидким пламенем, то вздымались арками, то ложились на полу неправильным кругом - в точности там, где раньше были подпалины.
С воплем Паша выдернул кольцо огнетушителя и шагнул в огонь. Змея подняла голову. Она живая? Живая? Ааааа!
Макс застыл в ужасе на безумно долгие пять секунд. Он смотрел, как огненный дракон обвил кольцом Пашу, видел, как падает бесполезный огнетушитель, как летят искры...
В тот момент его мозги пережили собственный Большой Взрыв. Невозможное, оказывается, возможно. Для невероятного нужна всего лишь другая точка отсчета... Он вылил на себя остатки пены и вошел внутрь.
Два шага вдоль стены, нагнуться, шаг в сторону - прямо под полукольцом гладкого тела дракона. Мамочка родная, какого хрена в огонь полез... Аааа... Два шага вперед и прыжок назад, когда огонь выстрелил в сторону. Шаг. К черту, можно и на коленях. Волосы уже дымятся. Подвывая, добрался до центра, до железного вентиля. Макс пытался представить устройство с таким странным заводным механизмом, но не смог. Раскаленный металл вплавился в ладони, горло обожгло дымом, мозги закипели от мыслей.
На третьем повороте колеса жар заметно спал, на пятом дракон побледнел. На седьмом исчез. Остались только черные подпалины на полу да обгоревшее тело Паши. И тогда Макс заорал. От боли и ужаса.
В ожоговом центре Макс провел всего две недели. Заживало на нем как на собаке, хуже было с головой. Складную историю о съехавшем с катушек пиромане Паше (прости, приятель!) он придумал сразу, а вот найти разумное объяснение огненному дракону так и не смог.
Тогда же он узнал, что дед таки вышел из комы.
- Я видел дракона.
- Какого дракона? - ехидно спросил на удивление бодренький старик, но разглядел красные рубцы, отчаянные глаза и посерьезнел, - Вижу, со змеюкой познакомился.
- Почему раньше не сказали?
- А ты бы поверил? Я по молодости рассказал двоим, так чуть в психушку не загремел. Нет, лучше слыть придурком, чем психом. Из психушки вентиль не покрутишь.
Макс зябко передернул плечами. В последнее время он был очень нервным.
- Что это такое? Почему там? Почему колесо в полу? Как оно удерживает дракона? Он реальный? Мне нужны объяснения!
- А нет у меня объяснений, парень. Прежний смотритель помер раньше, чем успел рассказать. Да и нечего тут мудрить, наше дело простое: не дать гадине прорваться, а что до объяснений - то сам себе придумаешь. И постарайся со своими расспросами и идеями не попасть в психушку.
- Но я и так схожу с ума! Не могу спать. Не могу видеть огонь. Мерещится всякое.
- Ничего, парень, это пройдет. Главное, не забывай каждое полнолуние колесо крутить. Как часы, до упора. Твоя задача - не допускать прорыва. Запомни: каждое полнолуние, плюс два-три дня. Выпустишь змею - бед не оберешься. В войну она полгорода сожрала за час, потом было еще в семидесятых, кажется...
- Дед, я не понял...
- Да понял ты, понял. Принимайся за работу, преемник. А мне уже давно на покой пора. Да, кстати. Присматривай за каланчой