Шварц Миротвор : другие произведения.

Особенности национальных выборов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1860 год, США. Президентские выборы. Победит ли на них Авраам Линкольн, кандидат от Республиканской партии? Может быть, победит. А может быть, и нет...

Миротвор Шварц

Особенности национальных выборов

    

6 ноября 1860 года, вторник. 21:00
Вашингтон, французское посольство

    
   -- Сегодня, кажется, выборы? -- заметил лорд Ричард Лайонс, рассеянно тасуя колоду.
   Официальная часть приема уже давно закончилась, и четверо европейских послов предавались интеллектуальному отдыху -- играли в вист.
   -- Да-да, коллега, вы правы, -- ответил партнер англичанина, граф Анри Мерсье. -- Поскольку сегодня вторник, а месяц только начался... Такая уж у них тут традиция -- выборы в первый вторник ноября.
   Назначенный на свой пост совсем недавно, французский посол пока еще слабо разбирался в американских обычаях -- но не упускал случая подчеркнуть осведомленность в тех вопросах, о которых уже имел некоторое представление.
   -- Выборы, выборы, они самые, -- кивнул головой российский посол, барон Эдуард Стекль. -- Событие, очень даже достойное внимания.
   Хотя официально послам и не полагается вмешиваться во внутренние дела туземцев, но для разговора эта тема вполне годилась. Тем более что альтернативы разговору не было -- четвертый игрок, посол Испании дон Томас Родригес, как раз куда-то отлучился.
   -- Я тоже очень заинтригован, -- сказал Мерсье. -- Интересно, кто же победит. Как вы полагаете, господа?
   -- Победит Авраам Линкольн, кандидат от республиканцев, -- уверенно ответил Лайонс.
   -- Вот как? -- удивленно сказал Мерсье. -- Но ведь до сих пор власть была, кажется, у демократов?
   -- Демократы, граф, -- хмыкнул Стекль, -- оказались вполне достойными своего названия.
   -- В каком смысле? -- не понял Мерсье.
   -- Да, барон, что вы имеете в виду? -- не понял и Лайонс.
   Российский посол еще раз хмыкнул и начал обьяснять.
   -- Как вы, господа, знаете, особенно вы, граф, -- он посмотрел на француза, -- демократия обычно приводит к разброду и шатаниям, а иногда и к анархии. Нечто подобное произошло полгода назад в Чарльстоне, на сьезде демократической партии. Не в силах договориться с северными делегатами, демократы-южане взяли и ушли по-английски, -- тут барон посмотрел на Лайонса. -- После чего северные демократы выдвинули кандидатом Стивена Дугласа, а южные собрались отдельно и выдвинули Джона Брекинриджа.
   -- Нынешнего вице-президента? -- понимающим тоном откликнулся Мерсье. -- Вот почему он сегодня на приеме выглядел так нервно, и все порывался уйти... собственно, уже и ушел.
   -- Собственно, он не очень-то и хотел выдвигаться, -- сказал Стекль, -- но другого кандидата у южан не нашлось.
   -- Значит, кандидатов трое? -- уточнил Мерсье.
   -- Четверо, -- поправил его Лайонс. -- Не забывайте о Белле.
   -- А кто такой этот месье Белл? -- спросил Мерсье.
   -- Джон Белл -- еще один южанин, но у него шансов и вовсе нет, -- махнул рукой Стекль. -- За него проголосуют лишь в двух-трех штатах, ну и еще, может быть, те избиратели, которым мало республиканцев и демократов. Ибо Белл основал новую партию -- Конституционный Союз.
   -- А чем эта партия отличается от других? -- задал Мерсье новый вопрос.
   -- Видите ли, граф, -- пояснил Лайонс, -- на сегодняшний день главным политическим вопросом в Америке является вопрос о рабовладении. Именно в подходе к рабовладению заключаются главные разногласия как у республиканцев с демократами, так и у северных демократов с южными. Белл же и его конституционалисты призывают отложить этот вопрос на потом -- провести выборы в спокойной обстановке, а уж потом когда-нибудь уделить внимание и рабству.
   -- Весьма разумная позиция, -- хмыкнул Стекль. -- Но американцы -- слишком нетерпеливая нация, и поэтому у Белла никаких шансов нет.
   -- Я думаю, реальные шансы есть только у Линкольна, -- пожал плечами Лайонс.
   -- Но позвольте, коллега, -- возразил ему Мерсье, -- я что-то не понимаю. Если месье Линкольну нужно одолеть не только Дугласа и Брекинриджа, но еще и Белла... то как же он наберет большинство голосов, да еще и в первом же туре?
   -- Дело в том, граф, -- ответил Лайонс, -- что в Америке президента выбирают по особой системе...
   -- Ах да, "коллегия выборщиков", -- закивал головой Мерсье. -- К сожалению, я еще не вник во все тонкости этой процедуры...
   -- Сейчас я вам все обьясню, -- успокаивающим тоном сказал Стекль. -- Выборы президента проходят как бы отдельно в каждом из тридцати трех штатов. В каждом штате тот кандидат, который набрал больше всех голосов...
   -- Больше 50 процентов? -- уточнил Мерсье.
   -- Нет, граф, просто больше, чем любой другой кандидат. Хватит и 26 процентов, если остальные трое набрали по 24-25. Тут уж не важно, голосовали за него 100 процентов, 51 или 26 -- он получает всех выборщиков от данного штата.
   -- А кто такие выборщики? -- Мерсье постепенно уподоблялся ребенку, задающему новый вопрос после каждого ответа на предыдущий.
   -- Каждый штат имеет возможность послать в Вашингтон определенное количество президентских выборщиков. Сколько именно -- зависит от количества населения в штате. Скажем, штату Нью-Йорк полагается 35 выборщиков, а маленькому Род-Айленду -- всего 4. В среднем на штат приходится около девяти выборщиков, а всего их чуть больше трехсот.
   -- Вообще-то не во всех штатах победитель получает всех выборщиков, -- заметил Лайонс.
   -- Ну да, в Нью-Джерси по-другому, -- кивнул Стекль. -- Но в целом система именно такова. Если кандидат обошел всех конкурентов в данном штате, то посланные этим штатом в Вашингтон выборщики обязаны проголосовать именно за него.
   -- Благодарю вас за разъяснения, -- поклонился барону Мерсье, -- но я по-прежнему не совсем понимаю, как это поможет месье Линкольну...
   -- Дело в том, -- сказал Лайонс, -- что в свободных, или же северных штатах сосредоточена львиная доля выборщиков. А поскольку позиции Брекинриджа и Белла сильны в основном на рабовладельческом Юге, Линкольну достаточно одолеть Дугласа на Севере. И при этом Линкольну совершенно все равно, проголосует ли за него хоть один-единственный южанин. Северных выборщиков хватит Линкольну с лихвой.
   -- Но победит ли он Дугласа на Севере? -- поднял указательный палец Стекль. -- Вот в чем вопрос.
   -- Я полагаю, что да, -- уверенно ответил Лайонс. -- Может, и не во всех штатах, но для общей победы ему выборщиков хватит.
   -- А вот я так не полагаю, -- покачал головой Стекль. -- В свете последних событий...
   -- Вы имеете в виду те самые речи? -- несколько более резко, чем полагается дипломату, уточнил Лайонс.
   -- Вот именно те самые речи, -- кивнул Стекль.
   -- Простите, господа, -- вежливо сказал Мерсье, -- но я опять не вникаю в суть вашей беседы.
   -- Видите ли, граф, -- ответил Стекль, -- всем известно, что Авраам Линкольн -- скрытый аболиционист. Его отвращение к рабству никогда не было секретом, но он как-то умудрялся держать свои убеждения при себе, не слишком пугая умеренных избирателей. Однако в прошлом месяце он произнес пару речей, в которых безжалостно раскритиковал весь институт рабовладения -- и даже выразил надежду на то, что... как бишь это он сказал...
   -- "...что с этим позорным явлением будет покончено рано или поздно. Если я стану президентом -- скорее рано, чем поздно," -- процитировал по памяти Лайонс.
   -- Да-да, спасибо, именно так. А теперь представьте реакцию публики.
   -- Ну да, на Юге его возненавидели еще больше, -- пожал плечами Лайонс, -- если такое вообще возможно. Но ведь целью Линкольна по-прежнему остается Север, а в свободных штатах его авторитет после этого только возрос.
   -- На северо-востоке -- может быть, -- частично согласился Стекль. -- Там аболиционисты в чести, особенно после того, как эта Бичер-Стоу написала свою душещипательную книжку про дядю Тома. Но вот в штатах Среднего Запада, не говоря уже о собственно Западе... там народ не столь радикален.
   -- Тем не менее, -- взволнованным тоном сказал Лайонс, -- я рад, что Линкольн сказал то, что сказал. Я считаю, что аболиционистам стесняться нечего. Я сам аболиционист, если хотите знать. И я благодарю Создателя за то, что Британская Империя, которую я имею честь здесь представлять, с рабством давно уже покончила. Не знаю, как американцы могут спокойно спать по ночам. Жить в обществе, где один человек может владеть другим человеком, словно вещью -- это просто непостижимо. Для меня это было бы кошмаром...
   Тут англичанин прервался, ибо его французский коллега закашлялся. Лайонсу этот кашель показался несколько неестественным. Внимательно посмотрев на Мерсье, Лайонс увидел, что граф едва заметно кивает в сторону россиянина.
   Заметил это и Стекль.
   -- Граф, ну зачем же, -- засмеялся барон. -- Я ведь нисколько не в обиде на моего уважаемого коллегу. Во-первых, российское крепостничество -- это не совсем то же самое, что американское рабовладение. Во-вторых, у нас в России закрепощение никогда не происходило на расовой основе. И, наконец, император Александр уже...
   Тут российский посол сообразил, что несколько перешел пределы дозволенного.
   -- Что император Александр? -- заинтересованно спросил Мерсье.
   -- Наконец-то принял решение об отмене? - не менее заинтересованно спросил Лайонс.
   -- Э... ничего, господа, -- замялся Стекль. -- Давайте-ка лучше вернемся к этому разговору через несколько месяцев. А пока что вернемся к нашей игре. Вон уже и дон Томас идет.

* * *

7 ноября, среда. 23:00
Филадельфия, штаб-квартира республиканской партии

    
   Поскольку еще не все результаты вчерашних выборов были известны, предвыборная суета -- вернее, теперь уже поствыборная -- продолжалась весь день. Однако день постепенно сменился вечером, и вот уже наступала ночь. Почти все республиканцы разошлись по домам, и в прокуренной комнате не осталось почти никого. За единственным столом, заваленным газетами, телеграммами и прочими бумагами, сидели всего четыре господина уже сравнительно почтенного возраста -- сам Авраам Линкольн, его напарник в президентской гонке Ганнибал Хамлин, сенатор Уильям Сьюард и бывший губернатор Огайо Салмон Чейз.
   -- Итак, джентльмены, -- поднял руку Сьюард, -- давайте-ка еще раз подведем промежуточные итоги.
   -- Давайте, -- согласился Хамлин, склонившийся над собственными аккуратными записями. -- За нас уже проголосовала вся Новая Англия -- Массачусетс, Вермонт и остальные четыре штата. Это 41 выборщик. Плюс Айова, Миннесота, Висконсин и Мичиган -- еще 19.
   -- Не забывайте Нью-Йорк и Пенсильванию, -- добавил Линкольн.
   -- Конечно, конечно, -- согласился Хамлин. -- Такие жирные куски забыть невозможно. Целых 62 выборщика.
   -- Всего, значит, 122, -- сделал несложный подсчет Чейз. -- А нам нужно?..
   -- Поскольку всего выборщиков 303, -- ответил Хамлин, -- нам нужно 152.
   -- Теперь доложите о конкурентах, -- попросил Сьюард.
   -- Брекинридж выиграл семь штатов, -- сказал Хамлин. -- Алабама, Миссисипи, Южная Каролина, Техас, Флорида, Арканзас и Делавер. Всего 38 выборщиков.
   -- То есть сплошные техасские ковбои и флоридские аллигаторы, -- махнул рукой Линкольн. -- Пусть себе забирает Юг, мне эти выборщики все равно не достанутся.
   -- А Дуглас и Белл? -- спросил Сьюард.
   -- У них пока по нулю, -- покачал головой Хамлин.
   -- Значит, мы пока что ведем со счетом 122:38, -- довольно щелкнул пальцами Чейз. -- Весьма и весьма неплохо.
   -- А как обстоят дела в ваших краях, Эйб? -- спросил Сьюард.
   -- Вы имеете в виду Кентукки, где я родился? -- презрительно фыркнул Линкольн. Впрочем, его презрение относилось не к Сьюарду, а к своей рабовладельческой родине.
   -- Нет, Эйб, я имею в виду Индиану, где вы выросли, и Иллинойс, где вы состоялись как политик. Это 24 потенциальных выборщика, на которых мы вроде бы рассчитывали.
   -- Там все еще считают, -- ответил Линкольн. -- В Иллинойсе Дуглас мне в затылок дышит, а в Индиане -- я ему.
   -- Вот видите! -- повысил голос Сьюард. -- А ведь я говорил вам месяц назад, что лучше помолчать. Я ведь говорил, что такие речи могут нам дорого стоить!
   -- Нет, вы только посмотрите, -- усмехнулся Чейз. -- И это говорит бывший радикал!
   -- Да, Салмон, бывший! -- резко повернулся к Чейзу Сьюард. -- Именно бывший, то есть поумневший и повзрослевший. В отличие от некоторых других джентльменов.
   -- К вашим услугам, сэр, -- шутливо поклонился Чейз.
   -- Перестаньте паясничать! -- взорвался Сьюард. -- Неужели вы не помните партийный сьезд? Вы ведь тоже предложили свою кандидатуру, но ее отвергли не задумываясь. А почему? Потому что вы радикал. Отвергли и меня. А почему? Потому что я бывший радикал -- даже это показалось сьезду слишком опасным. И кого же мы в итоге выдвинули? -- Он снова повернулся к Линкольну. -- Мы выдвинули Эйба, который в радикализме не замечен, и к тому же умеет держать себя в руках. А что вышло? "Будет покончено рано или поздно"... -- он скорее передразнил Линкольна, чем процитировал.
   В ответ на это Линкольн поднялся с места и торжественно произнес:
   -- Я, сэр, не для того зовусь Честным Эйбом, чтобы скрывать свои взгляды от избирателей в угоду политическим интригам.
   После этих слов Чейз громко зааплодировал, Хамлин нахмурился, а Сьюард уже открыл рот, чтобы высказать свое мнение -- но тут раздался стук в дверь.
   Все джентльмены одновременно замерли, словно по команде.
   -- Кто там? -- дрожащим голосом спросил Сьюард.
   -- Телеграмма, сэр! -- раздался мальчишеский тенор.
   Чейз пулей подлетел к двери, открыл ее, вручил курьеру десять центов и вернулся за стол. Собственно, телеграмм было две. Весь дрожа от волнения и не в силах с ним совладать, Чейз передал телеграммы Сьюарду.
   Сьюард тоже заметно волновался, но первую телеграмму распечатал. После чего заглянул в ее текст -- и лицо его расплылось в улыбке.
   -- Огайо! -- произнес он всего одно слово.
   -- Мы победили в Огайо? -- на всякий случай уточнил Линкольн.
   Радостный Сьюард кивнул.
   -- Ура моим бывшим подданным! -- возбужденно заговорил Чейз. -- Нет, не зря я был губернатором целых четыре года. Хорошо я их вышколил, словно прусский кайзер. Молитесь на меня, Эйб!
   -- Благодарю в вашем лице весь штат Огайо, -- с улыбкой поклонился Чейзу Линкольн. -- И сколько же выборщиков нам досталось?
   -- Ровно 23 выборщика, -- незамедлительно ответил Хамлин. -- То есть всего 145.
   -- Осталось семь. Еще немного, еще чуть-чуть... -- потирая руки, сказал Сьюард.
   -- Кстати, о "чуть-чуть", -- заметил немного успокоившийся Чейз. -- Мы тут на радостях чуть-чуть не забыли прочесть вторую телеграмму.
   -- Ах да! -- встрепенулся Сьюард. -- Сейчас прочту...
   Он распечатал и вторую телеграмму. И снова на его лице появилась улыбка.
   -- Какой штат? -- спросил Линкольн.
   -- Нью-Джерси, -- ответил Сьюард.
   -- Так ведь это как раз семь выборщиков, -- заметил Хамлин.
   -- Победа! -- воскликнул Линкольн.
   И он устремил свой взор ввысь, дабы возблагодарить Господа.
   -- Ну нет, еще не совсем победа, -- заметил Сьюард.
   -- Как? Почему? -- Забыв о Господе, Линкольн недоуменно уставился на Сьюарда.
   -- Да, верно, -- разочарованно произнес Чейз. -- Ведь в Нью-Джерси не так, как в других штатах. Там каждый выборщик избирается в отдельном округе.
   -- И сколько же из семи выборщиков мы получили? -- мрачно осведомился Линкольн.
   -- Четыре, -- ответил Сьюард.
   -- Всего 149, -- заметил Хамлин.
   -- А кому достались остальные три? -- поинтересовался Линкольн.
   -- Дугласу, -- ответил Сьюард.
   -- М-да, -- протянул Линкольн. -- Ну да ладно. Раз бедный Дуглас, -- Линкольн криво усмехнулся, -- не может выиграть ни одного штата, подарим этих трех выборщиков ему в утешение.
   -- Боюсь, джентльмены, что сегодня новостей больше не будет, -- сказал Хамлин. -- Придется подождать до завтра.
   -- Что ж, подождем, -- беспечно ответил Чейз. -- Когда мы основали партию? В 54-м? Шесть лет ждали, подождем еще денек.

* * *

10 ноября, суббота. 6:00

    
   Ждать пришлось дольше, чем предполагал Чейз. Прошел четверг, прошла пятница -- а новостей все не было.
   То есть какие-то новости, конечно, были -- но только с Юга. Белл наконец-то одержал первую победу -- в Кентукки, а потом выиграл еще и в Теннесси. Брекинриджу тем временем достались Джорджия, Луизиана и Северная Каролина. В сумме все это добро составляло 50 выборщиков, но ни на одного из южных выборщиков Линкольн и не рассчитывал. В половине южных штатов имя "Авраам Линкольн" даже не было внесено в избирательный бюллетень.
   В пятницу вечером Линкольн и Сьюард, напрасно прождав допоздна известий, обессилели настолько, что уснули прямо в креслах.
   Их разбудил стук в дверь.
   Первым проснулся Сьюард:
   -- А? Что? Где? Когда? -- забормотал он, не вполне ориентируясь в окружающей обстановке.
   -- Кто там? -- спросил Линкольн. Он проснулся позже Сьюарда, но пришел в сознание немедленно.
   -- Это я, -- ответил Хамлин, открывая дверь. -- С утра пораньше встал, зашел вместе с Салмоном в редакцию "Инквайрера". Потом он задержался в "Сити Таверне", а я сразу сюда -- ведь вы небось новостей ждете.
   -- А есть новости? -- нервным голосом спросил Сьюард.
   -- Есть, -- кивнул Хамлин. -- В редакцию полчаса назад пришли свежие телеграммы.
   -- И что же в телеграммах? -- спросил Линкольн, пытаясь прочесть ответ на лице своего напарника. Но оно, как всегда, было слишком бесстрастным.
   -- Итак, -- сказал Хамлин, -- Юг поделен окончательно. Беллу досталась Виргиния, и теперь у него 39 выборщиков. А Брекинридж получил Мэриленд, и теперь у него 72.
   -- А Миссури? -- спросил Сьюард.
   -- Да-да, про Миссури я и забыл. Там победил Дуглас.
   -- Северный демократ? -- удивился Сьюард. -- В южном штате?
   -- В Миссури живут не только демократы, -- заметил Линкольн. -- И не одни южане -- там много переселенцев с Севера и из Европы. Я бы назвал Миссури самым северным штатом Юга. Там сторонников у Дугласа хватает.
   -- Что ж, -- пожал плечами Сьюард, -- на южан мы в любом случае не рассчитывали. А вот как насчет Иллинойса с Индианой?
   -- Последние известия были в час ночи, -- ответил Хамлин. -- Подсчет почти окончен. Есть две новости: плохая и хорошая. Похоже, что в Индиане победит Дуглас. Но в Иллинойсе -- мы.
   -- Отлично, -- потер руки Линкольн. -- Наконец-то возьму у Дугласа реванш.
   Он не стал вдаваться в подробности, но Хамлин и Сьюард и так поняли, что речь идет о выборах в американский сенат от штата Иллинойс, которые Линкольн проиграл Дугласу два года назад. Те выборы наделали много шума, ибо противники провели целую серию публичных дебатов, на которые обратила внимания вся страна. И хотя тогда победил не Линкольн, а Дуглас, эта победа в чем-то оказалось пирровой -- именно после тех выборов Линкольн стал известным политиком общенационального масштаба. Которому теперь, через два года, оставалось совсем немного до самой главной победы...
   -- Пора наконец планировать победную вечеринку, -- добавил Линкольн.
   -- Именно за этим Салмон в "Сити" и пошел, -- кивнул Хамлин, усаживаясь за стол и принимаясь за чтение принесенной с собой газеты. -- Зарезервируем на семь вечера, к тому времени уже все будет ясно.
   -- Как бы не сглазить, -- пробормотал Сьюард, после чего снова погрузился в сон.
   Линкольн также попытался заснуть, но это оказалось не так-то просто. А когда через полчаса он погрузился наконец в небытие, его, как и Сьюарда, извлек оттуда новый стук в дверь.
   -- Войдите, -- сказал Хамлин, откладывая газету в сторону.
   Вошел очередной мальчик-курьер, принесший сразу две телеграммы. Дав ему на чай, Хамлин раскрыл одну из телеграмм и принялся читать:
   -- "Индиана, окончательные результаты".
   -- А-а, ну там-то я проиграл, -- разочарованно махнул рукой Линкольн.
   -- "Белл: 5 306 голосов," -- тем не менее продожил чтение Хамлин. -- "Брекинридж: 12 295. Дуглас: 127 309. Линкольн: 127 133."
   -- Не так уж сильно мы и отстали, -- заметил Сьюард. -- Если бы Эйб не...
   -- "Победитель -- Дуглас," -- подвел итог Хамлин, хотя это и так было ясно.
   -- Плохую новость выслушали, очередь за хорошей, -- сказал Линкольн, указывая пальцем на другую телеграмму.
   Хамлин открыл ее и снова начал читать вслух:
   -- "Иллинойс, окончательные результаты".
   -- Это уже лучше, -- хмыкнул Линкольн.
   -- "Белл: 4 914 голосов. Брекенридж: 2 331".
   -- Это им не Юг, -- усмехнулся Линкольн.
   -- "Дуглас: 166 195".
   Линкольн совершенно не отреагировал. Он не знал, много это или мало.
   -- "Линкольн..." -- Хамлин вдруг замешкался.
   -- Что "Линкольн"? -- с тревогой в голосе произнес Сьюард.
   -- "Линкольн: 166 190," -- упавшим голосом сказал Хамлин. -- "Победитель: Дуглас".
   На несколько секунд в комнате возникла пауза.
   -- Проклятье... -- прошипел Линкольн, прервав наконец эту немую сцену. -- Проиграть какие-то пять голосов...
   -- Как же так получилось?! -- воскликнул Сьюард. -- Ведь вы сами сказали, что в Иллинойсе мы были впереди!
   -- Наверное, в последнюю очередь подсчитали голоса откуда-нибудь с юго-запада, -- разочарованно протянул Линкольн. -- Из Алтона, Бельвиля или Сен-Клера. Там демократ на демократе сидит и демократом погоняет.
   -- Не сваливайте на других, Эйб, -- усталым голосом сказал Сьюард. -- Я уже говорил вам, почему мы проиграем. Как видите, я был прав.
   Сьюарду явно хотелось облечь свой упрек в более гневную форму, но на это у него уже не было энергии. Он лишь покачал головой и уставился куда-то в пространство. Линкольн открыл рот, чтобы возразить, но и у него не было сил -- как, впрочем, и контраргументов.
   -- Подождите, джентльмены, -- вдруг сказал Хамлин, глядя в какой-то свой список. -- Еще не все потеряно. Еще не подсчитаны итоги в Калифорнии и Орегоне.
   -- Ах да! -- встрепенулся Линкольн. -- Ведь это свободные штаты, мы вполне можем добиться там победы.
   -- Причем нам хватит даже одного из них, -- заметил Хамлин.
   -- Ну да, я ведь забыл, -- сказал Сьюард, -- что на Западе у нас есть не только территории, но и два тихоокеанских штата.
   -- Сразу видно, Уильям, что вы с Восточного побережья, -- пошутил Линкольн.
   Сьюард рассмеялся, но так на шутку и не ответил -- из коридора вдруг послышались голоса. Один -- детский, другой...
   -- Это голос Салмона, -- заметил Хамлин.
   Он не ошибся. Открылась дверь, и на пороге возник Чейз, явно в хорошем настроении.
   -- Доброе утро, джентльмены! -- громогласно воскликнул он, помахивая какими-то бумажками. -- Я только что совершил очень выгодную сделку.
   Поскольку никто ему не ответил, Чейз продолжил:
   -- Я повстречал в коридоре нового гонца, который пытался доставить сюда очередные телеграммы. Но я встал на его пути!
   -- Зачем? -- непонимающим тоном спросил Линкольн.
   -- А затем, джентльмены, что я решил как следует заработать. Я дал курьеру пятнадцать центов вместо обычных десяти -- с тем, чтобы доставить телеграммы лично. Но уже за... -- он сделал паузу, -- двадцать пять центов.
   -- Салмон, нам не до шуток, -- раздраженно сказал Сьюард. -- Дайте их мне. Сюда.
   -- С величайшим удовольствием, сэр, -- поклонился Чейз. -- Заплатив всего лишь двадцать пять центов, вы сможете узнать любезные вашему сердцу новости...
   -- Ну что это за балаган? -- поморщился Линкольн. -- Ладно, Салмон, не хотите отдавать телеграммы -- читайте их сами.
   -- Ах, вот как! -- воскликнул Чейз, отнюдь не расположенный вести себя серьезно. -- Значит, вы хотите, чтобы я исполнял обязанности не только курьера, но и чтеца-декламатора? Охотно, джентльмены, более чем охотно. Но тогда плата за мои услуги возрастет уже до... -- новая пауза, -- пятидесяти центов.
   Не выдержав, Линкольн улыбнулся и развел руками, словно родитель, который не в силах утихомирить разбушевавшееся дитя.
   -- Ладно, Эйб, так и быть, -- милостиво согласился Чейз, распечатывая первую телеграмму. -- Я подожду. Конечно, с процентами это уже будет не полдоллара, а целый доллар, но я подожду. Вот после инаугурации и отдадите. У президента такое жалованье, что этот жалкий доллар вас не разорит.
   -- Я еще не президент, -- нетерпеливым тоном сказал Линкольн. -- Читайте!
   -- "Калифорния, окончательные результаты," -- начал Чейз.
   -- Кто победил? -- спросил Сьюард, не в силах выслушивать подробности.
   -- Дуглас, -- покачал головой Чейз, глядя на текст телеграммы.
   -- Черт побери, -- пробормотал Линкольн. -- Читайте другую телеграмму.
   Он надеялся, что там были новости из Орегона. И Чейз не обманул его ожиданий:
   -- "Орегон, окончательные результаты..." Вот это да! -- Чейз удивленно присвистнул.
   -- Как?! -- срывающимся голосом крикнул Линкольн. -- И в Орегоне победил Дуглас?
   -- Нет, -- покачал головой Чейз. -- В Орегоне не победил Дуглас.
   -- Слава Богу! -- с облегчением выдохнул Линкольн.
   -- В Орегоне победил Брекинридж, -- сказал Чейз.
   Последовала очередная немая сцена.
   -- Как Брекинридж? Зачем Брекинридж? -- полубезумным тоном забормотал Линкольн.
   -- Вот не было заботы, так подай, -- покачал головой Сьюард, также весьма удивленный победой южанина в свободном штате.
   -- Лейн, -- произнес всего одно слово Хамлин.
   Это слово обьясняло все. Ведь сенатор Джозеф Лейн, напарник Брекинриджа, был орегонцем. Очевидно, многим орегонским избирателям захотелось, чтобы их земляк стал вице-президентом Америки.
   -- А в чем, собственно, дело? -- недоуменно спросил Чейз. -- Почему вы так расстроены? Зачем нам эти два штата? Ведь Иллинойс-то наш, не так ли?
   Ему никто не ответил.
   -- Не так ли? -- переспросил Чейз уже более серьезным тоном.
   -- Не так, -- лаконично ответил ему Хамлин, передавая Чейзу одну из телеграмм, прочитанных чуть раньше.
   -- Вот как... -- протянул Чейз, теперь уже уныло. -- Значит, нам большинства никак не набрать?
   Хамлин вздохнул и принялся пересчитывать выборщиков. Он это сделал один раз, другой, третий... но результат получался один и тот же. Аврааму Линкольну досталось ровно 149 выборщиков. Это было почти вдвое больше, чем у Брекинриджа, не говоря уже о Белле с Дугласом. Но этого не было достаточно для победы. Не хватало трех выборщиков -- тех самых, которые достались Дугласу в Нью-Джерси из-за тамошнего нестандартного избирательного закона. Или тех, которые достались в Орегоне Брекинриджу из-за местного патриотизма земляков Джозефа Лейна.
   -- Ну что ж... -- медленно произнес Линкольн, понемногу сбросивший с себя оцепенение. -- У нас тут не Европа, второго тура не предвидится. А что предвидится?
   Поскольку такая ситуация не возникала уже тридцать шесть лет, никто почему-то не предполагал, что она может возникнуть снова.
   -- Надо поискать в шкафу, -- откликнулся из своего кресла Сьюард. -- Где-то у нас должен быть текст Конституции.
   -- В этом нет нужды, джентльмены, -- ответил Чейз. -- Я ведь адвокат, как некоторым из вас может быть известно.
   -- Да, "генеральный адвокат сбежавших негров", -- язвительно произнес Сьюард общеизвестное прозвище Чейза.
   -- К вашим услугам, сэр, -- усмехнулся Чейз. -- Однако мне иногда приходится помогать не только черным джентльменам, но и белым, так что Конституцию я знаю назубок. Поскольку никто из кандидатов не набрал больше 50 процентов, Палате Представителей нашего Конгресса надлежит сделать выбор между кандидатами, набравшими больше всего выборщиков.
   -- Между мной и Брекинриджем? -- уточнил Линкольн.
   -- Между вами, Брекинриджем и Беллом, -- уточнил Чейз.
   -- А при чем тут Белл? -- удивился Линкольн. -- Какой еще Белл? Кто такой Белл? Он всего-то три штата и выиграл.
   -- В Конституции сказано, -- пожал плечами Чейз, -- что Палата должна выбирать между тремя победителями. А раз Белл занял третье место...
   -- Простите, Салмон, но третье место занял не Белл, а Дуглас, -- перебил Чейза Хамлин.
   -- Дуглас? -- удивился Чейз. -- Он же выиграл только в Миссури...
   -- А Иллинойс, Индиана и Калифорния? -- напомнил Хамлин. -- А те трое из Нью-Джерси? Теперь у него в сумме 40 выборщиков, а у Белла -- 39.
   -- Значит, кандидатов трое, -- задумчиво кивнул головой Линкольн, -- я, Брекинридж и Дуглас. Что ж, в Палате сейчас республиканцев больше всех, хотя если демократов поддержат оппозиционеры и независимые...
   -- Это не так просто, Эйб, -- покачал головой Чейз. -- В этом особом случае у всех штатов как бы равные права. Делегация каждого штата имеет один голос. Чтобы победить, вам надо набрать 17 штатов из 33.
   -- И совершенно не важен тот факт, -- удивленно спросил Линкольн, -- что, скажем, Массачусетс представлен 11 депутатами, а Калифорния - всего двумя?
   -- Да, Эйб, размер делегации, как и размер штата, значения не имеет. Равноправие штатов -- основа американского федерализма, -- с некоторой иронией ответил Чейз.
   -- Тогда возможны варианты... -- задумчиво произнес Линкольн .

* * *

3 декабря, понедельник. 12:00
Вашингтон, Капитолийский Холм

    
   Хотя большинство депутатов новой Палаты Представителей уже были избраны в прошлом месяце, их полномочия начинались только в марте, а потому вопрос о престолонаследии... то есть о выборах нового президента должны были решать депутаты действующей Палаты, избранные два года назад.
   Конечно, избрание нового президента было необычайно важным вопросом. Безусловно, этот вопрос разбирался на первом же заседании второй сессии Палаты Представителей Конгресса США тридцать шестого созыва. Естественно, в повестке дня данный вопрос стоял на самом первом месте.
   Вообще-то так происходило в каждом високосном году -- но четыре года назад, восемь лет назад, двенадцать лет назад все свелось к пустой формальности -- подсчету голосов выборщиков, которые слепо следовали воле пославших их избирателей. Теперь же этого было недостаточно -- на сей раз депутатам предстояло выбрать главу государства самим, раз уж этого не смог сделать избравший их народ.
   Разбившись на территориальные делегации, депутаты разошлись по уголкам, подоконникам и закоулкам зала заседаний, негромко обсуждая достоинства и недостатки трех претендентов на высочайшую государственную должность. Некоторое исключение представляли собой делегации Делавера, Флориды и Орегона, каждая из которых состояла из одного-единственного депутата -- каждому из них обсуждать свой выбор было просто не с кем.
   Сами же кандидаты сидели в ожидании на одной из скамеек у окна. Линкольн и Дуглас приехали в Вашингтон только вчера, и увидели друг друга (равно как и Брекинриджа) только на заседании. Холодно обменявшись приветствиями, трое претендентов больше не перекинулись ни единым словом. Даже "желаю успеха" выглядело бы в такой обстановке слишком лживо. А более искренние пожелания прозвучали бы слишком оскорбительно.
   Линкольн покосился на своих противников. Стивену Дугласу явно нездоровилось -- он кутался в шерстяной шарф. Линкольн даже немного пожалел "маленького гиганта", прозванного так из-за небольшого роста и больших амбиций. Впрочем, жалость длилась недолго -- вспомнив об Иллинойсе с Калифорнией, Линкольн поморщился и перевел взгляд на Брекинриджа.
   Вице-президент Джон Брекинридж был еще молод, особенно для политика -- ему было всего тридцать девять лет. Не будучи профессиональным военным, он тем не менее обладал военной выправкой -- сказывалась служба в армии во время Мексиканской войны. Даже сидя не на коне, а на скамейке, он напоминал типичного щеголеватого гусара, казака или мушкетера -- Линкольн не очень разбирался в европейской кавалерии. Несомненно, многие женщины находили Брекинриджа привлекательным -- но Линкольн этого мнения не разделял.
   "Типичный феодал," -- подумал Линкольн. -- "Типичный европейский герцог, граф или князь. Откуда-нибудь из средневековья. Который считает простонародье не за людей, а за смердов, за быдло, за рабов. А как же иначе? Как иначе может мыслить рабовладелец-плантатор? И это происходит в Америке, в стране, которая, казалось бы, давно порвала со своим европейским прошлым, с тиранией, с феодализмом, с беспросветным мраком! И для чего? Чтобы теперь уже европейцы ужасались американскому рабству! Чтобы вот такие люди и дальше могли..."
   Размышления Линкольна прервал голос Уильяма Пеннингтона, спикера Палаты:
   -- Джентльмены, время истекло! Приступаем к оглашению итогов голосования.
   После чего, конечно, прошло еще минут пятнадцать. Наконец все делегации были готовы, и началась перекличка -- один штат за другим.
   Линкольн еще раз мысленно проанализировал ситуацию. Он знал, что голоса пятнадцати свободных штатов, в делегациях которых преобладали республиканцы, находятся у него в кармане. Что касается рабовладельческих штатов, то тринадцать из них были представлены в Палате преимущественно южными демократами - то есть сторонниками Брекинриджа. В двух оставшихся южных делегациях, кентуккийской и теннессийской, преобладали сторонники Белла -- но Белла здесь не было, и Брекинридж, как единственный оставшийся кандидат-южанин, мог рассчитывать и на них. Итого 15:15.
   Таким образом, главный вопрос заключался в том, как проголосуют три делегации, контролируемые северными демократами -- иллинойцы, калифорнийцы и орегонцы (вернее, орегонец)? Кого они предпочтут - Линкольна, также северянина (пусть и республиканца), или Брекинриджа, также демократа (пусть и южного)?

* * *

12:05

    
   -- Калифорния! -- прогремел голос Пеннингтона.
   -- Мистер спикер, -- медленно сказал бородач Джон Берч, один из двух калифорнийцев, -- мы голосуем за мистера Дугласа.
   Линкольн и Брекинридж одновременно нахмурились. К их удивлению и разочарованию, северные демократы Берч и Чарльз Скотт предпочли не одного из двух серьезных кандидатов, а однопартийца Дугласа, у которого все равно не было никаких шансов. И здесь Дуглас отобрал у Линкольна Калифорнию, причем опять без всякой пользы для себя лично.

* * *

12:15

    
   -- Иллинойс!
   Линкольн побледнел от волнения. Не будучи суеверен, он все же скрестил пальцы на обеих руках.
   -- Мистер спикер, -- нерешительно протянул Джон МакКлернанд, как бы все еще обдумывая ответ, -- мы посовещались и решили отдать голос за мистера Дугласа.
   Линкольн опустил голову. Судя по тону МакКлернанда, он понял, как происходило совещание -- четверо республиканцев сделали все, что могли, но так и не переубедили пятерых демократов. И снова Иллинойс достался Дугласу, а не Линкольну -- теперь уже в третий раз.
   И Линкольн, и Брекинридж поняли, что теперь победа не достанется никому -- во всяком случае, сегодня.

* * *

    

12:30

   -- Орегон!
   -- Мистер спикер, -- с достоинством произнес Лэнсинг Стаут, -- я... то есть мы... то есть штат Орегон в моем лице голосует за мистера Дугласа.
   Линкольн пожал плечами. Это уже не имело значения -- так или иначе, "маленький гигант" уже сыграл роль пресловутой собаки на сене.

* * *

12:45

    
   -- Итак, джентльмены, -- подвел итоги Пеннингтон, -- результаты голосования следующие: за мистера Брекинриджа подано 15 голосов, за мистера Линкольна - также 15, и за мистера Дугласа -- 3 голоса.
   Линкольн мысленно развел руками. Он еще не победил -- но пока и не проиграл.
   -- Поскольку ни один из кандидатов не набрал большинства голосов, -- продолжил спикер, -- я предлагаю провести повторное голосование через два дня. Возможно, за это время что-нибудь изменится. Может быть, некоторые джентльмены примут какие-нибудь решения.
   С этими словами Пеннингтон выразительно посмотрел на трех кандидатов. Все прекрасно понимали, что он имел в виду.
   Настала пора закулисных переговоров.

* * *

4 декабря, вторник. 19:00
Отель "Бельвю"

    
   -- Войдите, -- послышался голос Дугласа.
   Войдя в номер своего давнего соперника, Линкольн увидел, что Дуглас сидит у камина и по-прежнему кутается в шарф.
   -- Добрый вечер, мистер Дуглас, -- вежливо поклонился Линкольн. -- Я надеюсь, что мой визит не будет для вас слишком затруднителен, принимая во внимание...
   -- Вы пришли навестить больного человека? -- усмехнулся Дуглас. -- Что же, это очень мило с вашей стороны. Пожалуйста, зовите меня "Стивен". Эти излишние формальности ни к чему -- мы так хорошо знакомы, что можем считаться лучшими друзьями.
   -- Я не буду ходить вокруг да около, Стивен, -- сказал Линкольн. -- Мы с вами не друзья, и, наверное, никогда ими не будем. Скорее уж нас можно считать заклятыми врагами. Но сейчас не время вспоминать старые обиды. В этот ответственный час мы должны оставить в стороне личные счеты и подумать о благе нашей страны, которая...
   -- Простите, Эйб, -- перебил его Дуглас, -- но вы, кажется, сказали, что не собираетесь ходить вокруг да около?
   -- Да, конечно, -- кивнул Линкольн. -- Как нам обоим хорошо известно, выборы президента в Палате Представителей закончились ничем. Этот кризис грозит затянуться надолго, если только один из трех кандидатов не снимет свою кандидатуру и не призовет своих сторонников голосовать за одного из двух других кандидатов...
   -- И этим кандидатом, -- снова перебил Линкольна Дуглас, -- должен стать я, поскольку занял вчера последнее место?
   Несмотря на смысл разговора, в голосе Дугласа не слышалось гнева. Всего лишь сарказм.
   -- Но, Стивен, -- замялся Линкольн, -- ведь вам выпадает честь исторического масштаба. Вы можете стать кингмейкером. От вас -- и только от вас -- зависит, кто станет новым президентом Америки.
   Он сопроводил свои слова величественным жестом. Дуглас лишь улыбнулся.
   -- И вы хотите, -- спросил он напрямик, -- чтобы я поддержал именно вас?
   -- Послушайте, Стивен, -- проникновенно заговорил Линкольн, стараясь звучать как можно более убедительно, -- мы с вами прекрасно знаем, как обстоят дела в нашей стране. Хотим мы этого или нет, но Америка состоит из двух частей, одна из которых -- Север, а другая -- Юг. Мы, северяне, отличаемся от южан больше, чем пруссаки от баварцев, чем бретонцы от провансальцев, чем миланцы от неаполитанцев. Мы отличаемся от южан очень многим, но в особенности -- отношением к рабству. В наших, северных штатах эта средневековая дикость строжайше запрещена, тогда как южанам рабство кажется вполне естественным. Именно поэтому вопрос о том, кому принадлежит в государстве власть -- нам или им -- является наиважнейшим.
   Линкольн сделал паузу, как бы предлагая Дугласу возразить. Однако "маленький гигант" молчал, возражать явно не собираясь. Линкольн продолжил:
   -- Стивен, давайте смотреть правде в глаза. Из-за чего распалась ваша собственная партия? Какой именно пункт партийной платформы оказался камнем преткновения?
   Дуглас по-прежнему молчал, как бы разрешая Линкольну самому ответить на собственный вопрос.
   -- Я знаю, что именно произошло! -- победно сказал Линкольн, подняв вверх указательный палец. -- Все испортил вопрос о западных территориях, обо всех этих канзасах-небрасках-дакотах, о территориях, которые в один прекрасный день станут штатами. Вопрос в том, какими штатами -- свободными или рабовладельческими? Вы, Стивен, предложили концепцию народного волеизъявления -- пусть жители нового штата сами решают, быть у них рабству или не быть. Но южным демократам это не понравилось -- им подавай федеральный закон, по которому рабство в новых штатах устанавливается автоматически! Вот чего хочется южанам, вот под каким лозунгом стремится к власти Брекинридж!
   И снова Дуглас ничего не ответил, даже не попытался.
   -- В то время как мы, республиканцы, -- теперь Линкольн направил палец на себя, -- предложили совсем другое. Если уж мы не можем -- пока не можем -- искоренить рабство на Юге, где оно существовало веками, то пусть оно хотя бы не проникает на Запад. Мы предлагаем запретить рабство в новых штатах, раз и навсегда!
   На лице у Дугласа появилась ироническая усмешка.
   -- Да, Стивен, я знаю, что вы хотите сказать, -- поспешно сказал Линкольн. -- Вы полагаете, что наша инициатива так же нарушает суверенитет новых штатов, как и предложение ваших бывших однопартийцев. Но давайте опять посмотрим правде в глаза. Если жители каждого нового штата, как вы предлагаете, проведут плебисцит, то каким будет результат?
   Дуглас демонстративно пожал плечами, как бы отказываясь заранее предсказывать волю народа.
   -- А вот мне, представьте себе, ответ известен, -- усмехнулся Линкольн. -- На Запад едут бизнесмены, фермеры, торговцы, рабочие, ремесленники, искатели приключений -- свободомыслящие люди, привыкшие сами зарабатывать себе на хлеб. А не плантаторы, разжиревшие от лени, или надсмотрщики, хлещущие бичом несчастных невольников. Большинству поселенцев рабство и глубоко чуждо, и совершенно не нужно -- и поэтому они его отвергнут. На это вы и надеетесь! Этого-то южане и боятся!
   "Маленький гигант" не выдержал и улыбнулся, что было равносильно кивку.
   -- Вот именно! -- торжествующе сказал Линкольн. -- Вы надеетесь на тот же результат, к которому приведет и предложенный нами запрет. Вот видите, Стивен? У вас гораздо больше общего со мной, северянином-республиканцем, чем с южанином Брекинриджем, будь он хоть тысячу раз демократом. Если вы завтра поддержите меня, Стивен, то это будет в ваших же собственных интересах, как и в интересах всего Севера!
   Закончив эту возвышенную речь, Линкольн наконец остановился, чтобы перевести дух.
   -- Мне понятна ваша логика, Эйб, -- тихо ответил Дуглас. -- И я с ней... согласен. Да, согласен.
   -- Имейте в виду, -- поспешно добавил Линкольн, -- ваш поступок не останется без награды. Как вы смотрите на должность государственного секретаря в моем кабинете?
   -- Простите, я не понял... -- Дуглас как-то странно посмотрел на Линкольна.
   -- Вас удивляет, что демократ войдет в кабинет республиканского президента? -- усмехнулся Линкольн. -- Да, это несколько необычно, но ведь я буду первым республиканцем в Белом Доме. У нашей партии еще нет опыта в международной политике, а вы, демократы, уже привыкли к сношениям с иностранными державами. Так что ваше назначение будет вполне обьяснимо.
   -- Я не об этом, -- покачал головой Дуглас. -- Я не понял, чего вы от меня ожидаете. Вы ожидаете, что я поддержу вас потому, что вы убедили меня в своей правоте -- или потому, что вы предлагаете мне... взятку?
   -- Это не взятка, -- затряс головой Линкольн. -- Это всего лишь... плата за то, что вы честно выполните свой долг. Ведь не назовете же вы взяткой жалованье врача, учителя, полицейского, наконец? Все эти люди честно выполняют свой долг, движимые человеколюбием и следуя нравственному долгу христианина -- но ведь они это делают не бесплатно. Всякий труд должен быть оплачен.
   -- Хорошо, Эйб, -- кивнул головой Дуглас. -- К сожалению, я несколько устал, поэтому давайте-ка распрощаемся до завтра. Я благодарю вас за содержательный разговор. Я соглашаюсь с вашими доводами и обещаю вам, что победа останется за Севером.

* * *

21:30

    
   -- Заходите, мистер Брекинридж, заходите, -- сказал Дуглас, все еще сидящий у камина. -- Простите, что пригласил вас к себе. Если б не простуда с кашлем, я бы сам нанес вам визит.
   -- Вам не нужно извиняться, мистер Дуглас, -- учтиво поклонился Брекинридж, закрывая за собой дверь. -- Напротив, я весьма польщен вашим приглашением, сэр. Чем могу служить?
   -- Садитесь, мистер Брекинридж, -- предложил Дуглас. -- Я пригласил вас к себе для того, чтобы поделиться с вами некоторой информацией. Два часа назад меня посетил мистер Линкольн. Он приложил все усилия к тому, чтобы убедить меня снять свою кандидатуру и поддержать его на завтрашнем голосовании. В обмен мистер Линкольн предложил мне пост государственного секретаря в своем будущем кабинете.
   -- Не могу сказать, сэр, -- честно ответил Брекинридж, -- что я очень удивлен. Могу ли я узнать, мистер Дуглас... каким был ваш ответ?
   -- Можете, мистер Брекинридж, -- кивнул Дуглас. -- Я согласился с доводами мистера Линкольна.
   -- Вот как? -- ответил Брекинридж, умело пряча разочарование под маской вежливости. -- Что ж, мистер Дуглас, я благодарю вас за эту информацию, но... я не совсем понимаю, сэр, зачем вы мне ее сообщаете?
   Не будучи высокого мнения о Дугласе, Брекинридж тем не менее не мог допустить и мысли о том, что "маленький гигант" просто хочет над ним поиздеваться.
   -- Видите ли, мистер Брекинридж, -- сказал Дуглас, -- мне хотелось бы, чтобы вы как следует обдумали создавшуюся ситуацию. Завтра новым президентом Америки станет республиканец, радикал, аболиционист. Это будет тяжелым ударом не только для южных штатов, сам образ жизни которых теперь находится под угрозой. Это будет катастрофой для всей Америки, которая окажется на грани распада. Мне известно, что в законодательном собрании Южной Каролины, равно как и некоторых других южных штатов, уже обсуждается возможный выход из Союза в случае избрания мистера Линкольна президентом. Я хотел бы узнать, мистер Брекинридж, как вам нравится такое развитие событий?
   Сделав над собой усилие, чтобы подавить нарастающий гнев, Брекинридж ответил:
   -- По правде говоря, мистер Дуглас, такое развитие событий мне совершенно не нравится.
   "А то ты сам не понимаешь, презренный коротышка?" -- подумал он при этом. Но только подумал.
   Никак не прокомментировав ответ Брекинриджа, Дуглас, казалось, о чем-то задумался. В молчании прошло полминуты.
   -- Впрочем, -- прервал Дуглас затянувшуюся паузу, -- есть еще и другая возможность...

* * *

5 декабря, среда. 11:00
Капитолийский Холм

    
   -- Джентльмены! -- прогремел голос Пеннингтона. -- Пора приступать к повторному голосованию.
   Линкольн чуть не задрожал от волнения. Несмотря на успешное окончание вчерашнего разговора, он до сих пор не был уверен в победе. "А что, если сторонники Дугласа его не послушают?" -- подумал он. -- "Да нет, не будут северяне голосовать за Брекинриджа."
   -- Не желает ли кто-нибудь из присутствующих джентльменов, -- спикер посмотрел на трех кандидатов, -- сделать какое-нибудь заявление?
   Линкольн покосился на Дугласа. Однако Дуглас продолжал сидеть с тем же олимпийским спокойствием, что и раньше.
   -- Я хотел бы сделать заявление, мистер спикер.
   Это сказал не Дуглас. Это сказал Брекинридж, поднявшийся с места. Линкольн чуть не упал со скамьи от удивления. Дуглас, впрочем, по-прежнему был спокоен.
   -- Прошу вас, мистер Брекинридж, -- тон Пеннингтона также был несколько удивленным.
   -- Благодарю вас, сэр. В жизни каждого человека наступают моменты, когда он должен предпочесть общее благо личным амбициям. Будучи истинным патриотом своей страны, я снимаю свою кандидатуру с президентских выборов.
   Зал удивленно заахал. Линкольн не мог поверить своему счастью. Его главный конкурент только что выбросил белый флаг!
   -- Будучи же добрым демократом, -- продолжил Брекинридж, -- я призываю своих сторонников отдать голоса за моего товарища по партии мистера Дугласа.
   Отвесив поклон всем депутатам сразу, Брекинридж направился к выходу. Радость на лице Линкольна сменилась ужасом. Ему захотелось последовать за Брекинриджем, но он лишь понуро опустил голову. Он понял, что проиграл.
   Голосование прошло без сюрпризов. Делегации всех трех штатов, проголосовавших за Дугласа позавчера, поддержали его снова. То же сделали и все пятнадцать южных штатов, ранее поддержавшие Брекинриджа. Собственно, Брекинридж мог их ни к чему и не призывать -- любой южанин и так предпочел бы меньшее зло большему, то есть Дугласа Линкольну.
   -- Окончательные результаты таковы, -- подвел итоги Пеннингтон, -- за мистера Дугласа подано 18 голосов, и за мистера Линкольна -- 15. Поздравляю вас, мистер Дуглас.
   Зал дружно зааплодировал. Не хлопали в ладоши лишь Линкольн, готовый провалиться сквозь землю, и сам Дуглас, сохранявший спокойствие даже в час триумфа.
   -- Обьявляю голосование закрытым, -- опустил спикер свой молоток.
   Стивен Арнольд Дуглас стал шестнадцатым президентом Соединенных Штатов Америки.

* * *

18:00
Отель "Парфенон"

    
   Вот уже третий час Авраам Линкольн ходил по своему номеру из угла в угол, вновь и вновь перебирая в памяти события последнего месяца. Сколько раз победа, казалось, была у него в руках -- но злая судьба подставляла ему подножку снова и снова. С каждым часом, с каждой минутой, с каждой секундой Линкольн приходил в еще большую ярость. Эта ярость была направлена не столько на Брекинриджа, Дугласа, депутатов Палаты или американский народ, сколько на весь окружающий мир в целом.
   -- Мистер Линкольн? -- раздался голос из коридора.
   -- Что вам нужно? -- резко повернулся Линкольн к двери.
   -- Я не хотел вас беспокоить, сэр, но вам доставили письмо от президента.
   -- От президента Бьюкенена? -- недоуменно спросил Линкольн.
   -- Нет, сэр, от новоизбранного президента Дугласа.
   -- Ах, от Дугласа?!
   Открыв дверь, Линкольн вырвал из рук гостиничного слуги конверт. Не дав слуге на чай ни цента, он захлопнул дверь со страшным грохотом и подошел к письменному столу. Дрожа от гнева и любопытства, он не стал даже распечатывать конверт, а просто разорвал его надвое вместе с письмом. К счастью, текст не пострадал, ибо письмо уместилось на одну половинку, так как было достаточно кратким:
   "Уважаемый мистер Линкольн,
   Цель настоящего письма -- поставить Вас в известность о том, что вчера вечером после Вашего посещения меня также соизволил посетить мистер Брекинридж. Рассказав ему о нашей с Вами беседе, я проинформировал мистера Брекинриджа о том, что намерен снять свою кандидатуру с выборов и поддержать Вас, мистер Линкольн -- если только мистер Брекинридж не снимет свою кандидатуру с выборов и не поддержит меня.
   Поскольку мистер Брекинридж не дал мне определенного ответа, я до самого голосования не имел чести знать, какую именно альтернативу он предпочтет. Но в любом случае я знал твердо, мистер Линкольн, что обязательство, которое я дал Вам вчера вечером, нарушено не будет -- так или иначе, президентом США станет северянин.
   Искренне Ваш
   Стивен Дуглас"
   -- Мерзавец! Негодяй! Мошенник!
   Линкольн схватил письмо и разорвал его снова -- теперь уже на мелкие кусочки. Теперь его гнев был направлен конкретно на Дугласа:
   -- Ну и подлец! Вот как он воспользовался оказанным ему доверием! А теперь еще и решил надо мной посмеяться!
   Внезапно лицо Линкольна изменилось -- на нем возникла странная улыбка.
   -- Ну, погоди, Стивен, -- прошептал он. -- Хорошо смеется тот, кто смеется последним...
    

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Январь 2004 года, Сент-Луис

  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"