Шварц Александра : другие произведения.

Сгоревшие

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бонни и Клайд двадцать первого столетия сидели в дальнем темном углу небольшой придорожной кафешки, расположенной на самой окраине штата Иллинойс. Терпкий запах дешевого кофе, мускуса и лаванды бил в ноздри, раздражая слизистую и оставляя неопределенный привкус на кончике языка.
  Бонни и Клайд двадцать первого столетия сидели в дальнем темном углу небольшой придорожной кафешки, расположенной на самой окраине штата Иллинойс. Терпкий запах дешевого кофе, мускуса и лаванды бил в ноздри, раздражая слизистую и оставляя неопределенный привкус на кончике языка. Утро еще только занималось; солнечный свет полосовал небо ярко-алыми чертами, на самом горизонте наколовшимися на острия вековых сосен, стоящий на улице полированный байк сиял, отражая первые лучи.
  
  - Франци, - голос мужчины был негромким и глубоким, наверное, его тембр можно было назвать располагающим, - ты же понимаешь, что...
  
  - Мы отсюда не выберемся, - договорила эффектная блондинка, сидящая напротив; ее когда-то прекрасно уложенные волосы теперь разметались по острым плечам и худой напряженной спине, - по крайней мере, утащим за собой пару-тройку копов, - ее накрашенные бордовым губы тронула вымученная улыбка.
  
  - Твоя маска очевидна, - выдохнул брюнет, нахмурившись; тарелка с нетронутым завтраком так и стояла перед ним: есть не хотелось совершенно, - Франци, дорогая, страх смерти - это нормально, но мы что-нибудь придумаем, ладно?
  
  Сейчас Грег выглядел гораздо серьезнее, чем обычно за подобной темой. Вчера их опознал какой-то мальчишка и доложил в полицию, так что теперь нужно было куда-то бежать. А бежать было не куда. Рано или поздно копы встанут на след, а потом... потом их ожидала или тюрьма, или смертная казнь. Тюрьма не устраивала ни Бонни, ни Клайда, поэтому они пожелали бы умереть на месте, подобно их великим предшественникам. Но животный страх смерти поселился где-то внутри нечетко работающего организма. То и дело кромсая лезвием внутренности где-то в районе желудка, он напоминал о своем существовании, заставляя снова дрожать от осознания скорого конца.
  
  - Мы ничего не придумаем, Грег, ты сам это прекрасно знаешь, - девушка поджала губы и подняла взгляд на мужа, - я знаю, ты не хотел впутывать меня в эту историю, но... знаешь, это лучшая развязка, которая могла бы быть. По крайней мере, мы уйдем вместе. Мне бы было, - она запнулась, стараясь подобрать правильное слово, - больнее осознавать, что ты один и нет никого, кто готов тебе помочь. Грег, ты сильный, но в одиночестве...
  
  - Спасибо, - скорее прошептал Клайд, искусно избегая взгляда глаз в глаза: он буквально физически чувствовал непомерную вину перед Франциской и перед той, кем она была несколько лет назад, - ты лучшая, кто мог встретиться мне в жизни, Франци. Но, черт, ты могла бы прожить долгую и счастливую жизнь, а не вот это, твою мать!
  
  От бессилия мужчина сжал переносицу пальцами левой руки, а правой нашарил в кармане помятую полупустую пачку сигарет, кажется, эти остались еще из Вашингтона. Никотин был необходим его измученному самоистязаниями организму, да и приближение мучительной смерти от рака легких не сильно его пугало - смерть была куда ближе и выглядела как одетый в отутюженную форму офицер полиции с дулом пистолета, направленным ему в лоб.
  Лицо Франциски не выражало никаких эмоций, но Грег видел то, что было скрыто от глаз всех остальных. Он видел плотно сжатые губы, видел остановившийся в одной точке взгляд, чуть подрагивающие пальцы и напряженные плечи. Он не хотел для нее такой жизни, но и остановить ее от самой большой ошибки в жизни не смог.
  
  Клайд протянул руку к лицу жены и заправил выбившуюся прядь волос. Она все еще была невероятно красива, несмотря на все, через что прошла за последние полгода. Несмотря на погони и постоянный стресс. Она была той, кто был готов умереть за него - малодушного и неприспособленного к жизни в социуме загнанного зверька. Тонкие правильные черты лица, чуть смуглая от палящего солнца кожа, тонкие музыкальные пальцы... Бонни стала бы прекрасной пианисткой, дали бы ей время научиться, а время первое, что у нее отняли, заставив колесить по штатам в поисках очередного временного пристанища.
  
  - Надо ехать, - мужчина тяжело поднялся из-за стола, и по-джентельменски протянул ладонь жене; вероятно, это был их последний день вместе, - ехать совсем недалеко. Забавно, всегда хотел завершить свою жизнь там, но никогда не думал, что завлеку в это кого-то еще.
  
  Он наклонился вперед и впился в губы блондинки болезненным поцелуем; горечь сигареты и черного кофе смешалась в нечто пьянящее, желанное и, что несвойственно ни одному из них, эмоциональное.
  
  
  ***
  
  
  Небоскребы пронзали шпилями гряды пепельно-серых облаков, как эдакие Атласы современности держали бы неустойчивый небесный свод. Блестящий в свете уличных фонарей и фар машин металл их каркасов создавал ощущение рачительности и противоестественной мощи, внушительности и статичности. Где-то внизу, на земле, бежали на работу одетые в одинаково строгие деловые костюмы офисные работники. Сигналили автомобили и автобусы. Монотонным шумом разносились голоса с рекламных щитов.
  
  - Грегори, - облаченная в одну простыню девушка выглянула из спальни и облокотилась на дверной косяк, - не подвезешь меня на работу сегодня?
  
  - Ты помнишь наш вчерашний разговор? - мужчина зевнул, все так же смотря в окно и не обращая особого внимания на разрушившую покой пришелицу, - мы с тобой порвали, так что... думаю, будет логично, если ты съедешь с этой квартиры и перестанешь просить меня об очередном одолжении. Тебе пора возвращаться к самостоятельной жизни, Миранда.
  
  Слова эхом отразились от голых стен помещения и вернулись к их обладателю. Девушка же поджала пухлые губы и чуть нахмурилась. Растрепанная грива смолисто-черных волос теперь напоминала воронье гнездо и не вызывала у мужчины ничего, кроме отвращения. Миранда стала эдакой плохой привычкой, наркотиком и Грег это понимал, а еще он понимал, что с зависимостью надо бороться. Она удовлетворяла его плотские потребности, он же взамен водил ее по дорогим ресторанам и покупал фирменные шмотки, однако интерес к подобной продажной кукле у него пропал.
  
  - Хорошо-хорошо, Грегори, - от ее приторно-сладкого голоса хотелось блевать, мужчина знал, что сейчас она улыбается, обнажив ровные мелкие зубы - сегодня вечером меня здесь не будет, обеща-аю, сла-адкий.
  
  Грег поморщился и огляделся. Погруженное во мрак помещение было в идеальном порядке. Нужно было собираться на встречу с одним влиятельным человеком и оставить квартиру в попечение Миранде.
  
  Блестящий в тусклом свете подземной парковки черный мерседес просигналил, оповещая о снятии блокировки с дверей. Мужчина выдохнул, закинул рабочий портфель на пассажирское сиденье и завел двигатель.
  
  
  ***
  
  
  Рычание мотора байка разорвало стеклянный утренний воздух и вспороло холодными осколками легкие. Франциска прижалась грудью к спине Грега, вдыхая едва уловимый аромат уже выветрившегося одеколона, никотина и шампуня. Мотоциклетный шлем неприятно сдавливал виски и заставлял порядком отросшую челку лезть в глаза, от чего моргать приходилось в несколько раз чаще.
  
  Завывание сухого горячего ветра эхом проносилось в черепной коробке, отражаясь от тысяч и тысяч противоречащих мыслей и застревая где-то в подкорках воспаленного сознания. Они не спали уже давно, не спали вместе еще дольше. Их звезда потухла, взорвалась и засосала их в черное небытие реальности. Бессонница мучила обоих, однако каждое утро Бонни и Клайд просыпались с вымученной улыбкой на пересохших губах - они ее живы. Каждый день становился для них гонкой со смертью, головоломкой для тех, кто хочет их поймать и уничтожить. Головоломка кончена. Осталось смириться с неизбежным.
  
  Девушка выдохнула, борясь с не прошеным комом, подступившим к горлу и мешающим вдохнуть такой желанный, необходимый кислород, смешанный с мелкой пылью дороги и кристаллами песка. Грег знал, что делает и это придавало уверенности.
  
  - Ты в порядке? - его голос мешался с диким свистом и стрекотом двигателя, становясь с ними одним неразделимым целым, - Франци, мы можем остановиться, у нас еще есть время.
  
  - Времени у нас нет уже очень давно, - блондинка горько усмехнулась, сильнее вжимаясь в крепкую спину мужа и впиваясь пальцами в кожаную куртку, накинутую поверх костюма, - прорвемся, Грег, мы прорвемся.
  
  Клубы песка и щебня оседали на начищенном до блеска корпусе байка и двух фигурах, цепляющихся друг за друга в надежде увидеть свет в конце гребанного нескончаемого тоннеля, залитого кровью и пахнущего потом.
  
  А ведь год назад Франциска хотела просто выращивать кактусы и бегонии, обнимать своего пса - огромного ньюфаундленда - и рисовать пейзажи за чертой города. Хотела объездить все страны Европы и побывать в Азии. Старые мечты подобно разорванным измятым выцветшим фотографиям заполняли сознание. Блондинка больше не думала об их осуществлении - она переросла это, теперь ее мечтой стала жизнь. Тихая и размеренная жизнь без всяких переездов и исследований. Она вздрогнула от осознания, что даже такая простая мечта больше неосуществима.
  
  - Я люблю тебя, Франция, - пробормотал Грег, его голос все еще сохранял успокаивающие нотки, - скоро будем на месте. Очень скоро.
  
  - А я люблю тебя, - повторила она, как бы пробуя на вкус слова, - мужчина не мог ее услышать - барабанные перепонки разрывались от рева ветра, - прорвемся, черт подери, куда мы денемся?
  
  Вдалеке уже виднелась полоска ярко-синего озера Мичиган. Такого насыщенного цвета Бонни и Клайд не видели никогда в жизни, как, впрочем, никогда больше и не увидят. Эта мысль пронзила их обоих, поселяя глубоко в груди нечто новое, напоминающее совокупность разочарования и опустошения. Мотоцикл заметно сбавил скорость, так что пролетающие мимо пейзажи перестали размываться, образовав, наконец, четкую картинку.
  
  
  ***
  
  
  Двигатель автомобиля рычал, выбрасывая в атмосферу столпы смесей выхлопных газов; из-под шин взмывала мелкая щебенка и пыль. Дорога, петляя, уходила за черту города, в сторону реки, теперь по обеим сторонам от нее шли крутые песчаные обрывы.
  
  - Да, Джеймс, буду через полчаса, - погруженная в холодную полутьму бетонная лента больше не подсвечивалась фонарями, - выехал. Заеду еще в супермаркет по пути, тебе что-то нужно купить? Окей, нет, так нет.
  
  Звонок от племянника был неожиданным: Грегори не общался с родственниками больше года, а номер телефона был известен только клиентам и "нужным дядям" в собственном офисе. Джеймсу вот-вот должно было стукнуть восемнадцать, однако мужчина в последний раз видел его, когда тому исполнилось девять. По рассказам, парень любил американский футбол, гольф и компьютерные игры, а еще баловался алкоголем и самокрутками - в целом, обычная история.
  
  - Как там мама? - спросил это Грег из вежливости - сестра его не особенно интересовала, особенно после их крупной ссоры и битой посуда в его же апартаментах, - а-а, это хорошо, да-а. Что? Ко...
  
  Вопрос оборвался в тот момент, когда машину резко повело в сторону. Скользкая после недавнего дождя дорога не позволяла вернуть управление в свои руки. Пустая встречка. Разворот на триста шестьдесят градусов. Еще один. Кювет. Переворот. Свободный полет.
  
  
  ***
  
  
  Миниатюрный деревянный домик у самого берега озера от времени чуть накренился на правый бок. Полинявшая синяя краска и потрескавшиеся стены нагнетали, создавали ощущение опустошенности, впрочем, это компенсировалось свободой, которой тянуло от бескрайней глади воды. Бонни и Клайд невольно улыбнулись. Клайд заглушил мотор. Бонни же, спрыгнув с байка, отправилась к ветхому строению, так нелепо смотрящемуся на фоне озера.
  
  - Когда-то я жил здесь с отцом, - Грег тоже спешился, от чего стопы тут же утонули в мелком белом песке и гладких нагревшихся на солнце камушках, - наверное, провел тут самое счастливое время. Забавно, что сюда я вернулся тогда, когда отступать некуда.
  Все настраивало его на какой-то ностальгический лад, однако кое-что должно было быть сделано так, как планировалось изначально. У них была пара часов, наряд приедет сюда ближе к полудню, значит, времени совсем немного.
  
  - Ты уверен, что хочешь? - Франциска провела ладонью по обветшавшим доскам и готовому обломиться подоконнику, заглянула в черную пасть окна, - оборвать свою жизнь в месте, которое ты любил...
  
  - Не так, Франция, - мужчина скинул на песок две внушительных размеров сумки и прогнулся назад, шумно выдохнув, - мы оборвем нашу жизнь вместе с этим местом. Будет символично, дорогая.
  
  Блондинка поджала губы. Легкий штиль на поверхности Мичигана успокаивал и убаюкивал. Она всегда хотела побывать тут, однако не в качестве беглеца, а в качестве гостя, которого где-то ждут. Теперь же, когда жизнь в корне переменилась и приходилось довольствоваться малым, это озеро и его титаническое величие казалось непостижимым и неприкасаемым. Грег нахмурился.
  
  - Погуляй тут, - он неопределенно махнул рукой, - здесь красиво, я справлюсь сам. Вернешься через два часа и... ну ты все знаешь, конечно.
  
  Мужчина горько усмехнулся, снова взвалив на себя два тяжелых мешка.
  Франциска же послушно направилась к самой кромке воды и сняла туфли, оголяя стертые в кровь лодыжки. Холодная вода облизала засохшие раны и смысла капли свежей крови, которые растворились в ней, словно их не было вовсе. Невысокая поросль кустов стыдливо шуршала от легчайшего дуновения ветерка. Только-только нагревающийся песок приятно приставал к стопам.
  
  Длинный берег дугой уходил вправо, скрываясь за невысоким холмом; на самой его вершине расположилась похожая на домик Грега лачуга. Блестящая на солнце крыша отдавала медью, напоминая сияние огня. Языки пламени взвивались к острым макушкам сосен, а затем оседали, едва солнечный диск прятался за гряду облаков.
  
  Блокнот лежал на самом дне дорожной сумки, болтавшейся у Франциски на плече. Девушка нашла его быстро, интуитивным движением запустив чуть дрожащую ладонь в один из внутренних карманов. Там же оказался и графитный карандаш - последнее, что осталось у нее от Оттавы и прошлого дома. Только теперь она поняла, насколько устала и истощена: колени подогнулись сами собой, и блондинка рухнула на мягкий, почти морской песок.
  Когда карандаш достиг чистого листа, на уже мало что воспринимала и соображала; образы сами собой являли себя на бумаге, извиваясь и шипя, скалясь и выпуская острые черные когти. Это было то, что Дора - ее когда-то лучшая подруга - назвала бы бессознательным: змеиные туши, блестящие глаза, острые зубы... пожалуй, это было лучшее, что когда-либо делала Франциска. Лучшее и последнее.
  
  - Рисуешь, пока твой мир рушится, - Грег подкрался незаметно и сел рядом, облокотившись спиной на близ лежащий камень, - впрочем, наверное, это и должно происходить, если все настолько паршиво.
  
  Франци улыбнулась одними губами.
  
  
  ***
  
  
  Когда Грегори открыл глаза, то увидел лишь черное Ничего. В голове что-то отчаянно пищало; хотелось зажать уши и провалиться обратно в ватное небытие, едва граничащее с реальностью. Вдохнуть не получалось, выдохнуть тоже. Что-то как будто распирало грудь изнутри, попутно ограничивая движение легких.
  
  - Грегори Хенриксон, - звук раскололся и со звоном разлетелся по все еще черному фону Ничего, - Вы меня слышите?
  
  Мужчина слышал, но не знал, как ответить: он не чувствовал совершенно ничего, что могло бы помочь подать какой-либо знак. Руки, ноги... все это было теперь каким-то несущественным и беспомощным, бесполезным.
  
  - Грегори Хенриксон, - слишком громко, тише, - Вы меня слышите? Если слышите, то моргните дважды.
  
  Он моргнул. По крайней мере постарался воскресить в голове то, как совершается такое на первый взгляд простое действие. Темнота в глазах начинала рассеиваться, сменяясь чрезмерно ярких белым светом. Грег зажмурился.
  
  - Грегори Хенриксон, Вы знаете, где находитесь? - все тот же навязчивый низкий голос откуда-то справа, - Повторяю...
  
  - Нет, - собственный голос показался чужим и далеким, - где я?
  
  - Вы находитесь в областной больнице штата Аляска, - тот же дежурный голос как на автоответчике, - вы провели полтора месяца в коме после аварии, случившейся на шоссе А78, Вы меня понимаете?
  
  Грег медленно кивнул, чуть приоткрыв начавшие привыкать к освещению глаза. Все плыло, голову разрывала какая-то неестественная тупая боль, будто только что его кто-то стукнул по многострадальной черепушке. По телу свинцом разливалась слабость.
  
  - Господи, с тобой все нормально, - в палату вбежала молодая девушка с длинными крашенными в блонд волосами, ее взгляд испуганно бегал с санитаров на пострадавшего и обратно, - извини, я не представилась. Франциска. Я нашла тебя по пути домой и вызвала скорую.
  
  
  ***
  
  
  Сирены полицейских машин разодрали только-только установившуюся тишину. Возни уже не было: Бонни и Клайд сделали все, что собирались, и теперь ждали, уставившись воспаленным взглядом на спокойную гладь Мичигана. Они смирились с грядущим ровно настолько, насколько это возможно.
  
  Франци забралась в неустойчивую лодку и чуть испуганно огляделась - она не привыкла к подобному способу передвижения, однако в данный момент это было необходимо, так было оговорено. Грег залез следом, еле-еле балансируя и стараясь не перевернуть столь непривычный транспорт. Весла уже были у него.
  
  - Что ж, так для нас выглядит начало конца, - брюнет тряхнул уже порядком растрепавшейся гривой волос и усмехнулся, - ты уверена, что не хочешь уйти, пока это возможно?
  
  - Чтобы меня закинули в тюрьму? - теперь уже засмеялась блондинка, - ты обо мне не слишком хорошего мнения. Умрем вместе, дорогой, и никак иначе.
  
  Лодка легко оттолкнулась от берега и зацепила дно, отчего ее ощутимо тряхнуло, однако ни Франциска, ни Грег не обратили на это особого внимания. Метр-два-три... расстояние до берега увеличивалось очень быстро, возникла мысль уплыть отсюда через озеро в соседний штат. Впрочем, ни один из них на это бы уже не согласился.
  
  Лодка остановилась в нескольких десятках метров от пункта отправления. Грег встал. На берегу уже стояли копы с "орлами" наготове - они ждали приказа расстрелять парочку к чертовой матери. Второй отряд сейчас прочесывал дом, в этом мужчина был уверен - копам не было позволено оставить место, посещенное преступниками, без зачистки.
  
  - Грегори и Франциска Хенриксон, - скрип громкоговорителя разлетелся на многие мили в округе и спугнул несколько лесных птиц, - поднимите руки над головой. Так, чтобы мы их видели. Бросьте в воду оружие и вы не пострадаете.
  
  - Пора, Грег, - блондинка тоже встала, подняв верх пустые ладони, в руках у ее мужа же был детонатор, - я люблю тебя и... прощай.
  
  И она поцеловала мужа. Так же, как сделала это на их свадьбе. Легко и непринужденно, так, как это должно было быть. Больше не было горечи и боли - они пережили и прошли через нее, осталось смирение и принятие судьбы. Грег нажал на красную кнопку.
  
  В следующее же мгновение дом объяло пламенем и раздался взрыв, настолько мощный, что лодку чуть откинуло ударной волной. Послышались хлопки выстрелов. На губах почувствовался явственный металлический солоноватый вкус крови.
  
  Дом горел, погребенный собственным хозяином. Доски, объятые пламенем, трещали, превращаясь в уголь. Копы что-то кричали друг другу. Первый отряд палил из пистолетов по двум фигурам, все еще стоящим на краю лодки.
  
  Через мгновение они упали, так и не разорвав объятия. Уничтоженные воспоминания догорали, огонь перекинулся на сухую траву и пополз вверх по склону, треща, скалясь и обнажая острые когти, поглощая последние воспоминания о Франциске и Грегори.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"