Десять ноль две. Полчаса в снежном заряде. За это время аппарат продвинулся больше тридцати километров. А, за весь полет дельталет покрыл расстояние не менее семидесяти. Алексей понимал, что, не имея компаса на борту, дельталет, помимо продвижения относительно земной поверхности в своем направлении, одновременно перемещался и с воздушной массой, в которой находился. И, которая имела свое направление и скорость движения.
Поэтому в сложившейся обстановке, в отсутствии необходимого контроля, реальный курс мог значительно отличаться от северного направления, которое выбрал Невров перед снежным зарядом. И, линия пути могла проходить неизвестно где. В этих условиях, Алексей делал только одно, цепляясь взглядом за верхушки деревьев, держал дельталет в воздухе так, что бы ни упустить из виду землю. Не потерять пространственную ориентировку. Поскольку единственный инструмент контроля пространственного положения дельталета в этом случае был, визуальный.
- Не потерять землю, не потерять землю, - как заклинание, про себя твердил Алексей.
И, каждый раз, как только под крылом неожиданно пропадал лес, вновь возвращалось томившее его и не угасшее до конца волнение. Алексей, с большой осторожностью, боясь его вновь потерять из виду, уходил за ним вниз. Он плавно и очень осторожно работал ручкой управления, до появления верхушек деревьев, которые периодически, то скрывались в рваной пелене облачности, то появлялись в ее разрывах.
Постепенно первая волна острых ощущений от внезапного натиска снежного заряда поутихла. Однако сплошная облачность и снежные потоки все еще не отпускали экипаж дельталета из цепких объятий непредвиденного плена изменчивой погоды. Но, теперь Невров получил возможность, хоть немного перевести дух, поразмыслить об исходе полета и дальнейших действиях. Полет продолжался.
Десять часов восемнадцать минут. Контрастность деревьев и их резкость под крылом стали постепенно увеличиваться. Алексей почувствовал, что к нему возвращается спокойствие и уверенность в исходе полета.
- Вроде верхушки деревьев, стали четче просматриваться, основной заряд снега кажется, прошел. Горизонт еще не, виден, но под крылом дельталета темный хвойный лес все отчетливей стал вырисовываться на фоне окружающей серости, вертикальная видимость заметно улучшилась, - Алексей взглянул на часы.
Теперь, от начала взлета и после часа с четвертью полета, когда вертикальная видимость несколько улучшилась, и продолжала улучшаться, с каждой новой последующей минутой, угроза потери пространственной ориентировки медленно отступала. Пик напряжения, а вместе с ней и серьезная опасность вероятных последствий снежного заряда, в котором еще находился экипаж дельталета, потихоньку спадали. Алексей облегченно вздохнул:
- Вроде пронесло, еще поборемся, - и Алексей, толкнув напарника в бок, ободряюще подмигнул ему.
Александр вымученно в ответ улыбнулся.
- Парень оправляется от страха, приходит в себя, молодец, сочувствую и понимаю, - абсолютно искренне подумал Алексей и вновь сосредоточился на выполнении полета.
Через пятьдесят минут после начала снегопада, он уже мог наблюдать перед собой горизонт на удалении километра. Снежный заряд прошел и дельталет вероятно достиг границ его тыловой части. Но, вглядываясь вдаль, насколько возможно, Алексей видел пока вокруг только хвойный лес и не единого спасительного белого пятнышка, вроде озера, болотца или полянки, где безопасно можно произвести вынужденную посадку, зацепиться было не за что.
Еще через пять минут дальнейшего полета видимость улучшилась настолько, что больше не было проблем по погодным условиям. Нижний край облаков просветлел и приподнялся, горизонт значительно расширился, болтанка практически отсутствовала.
- Как быстро меняется погода, а главное в лучшую сторону, - отметил про себя Алексей, - здесь те же погодные симптомы, что и в городе, территория меж двух огромных водоемов, только теперь между Ладожским и Онежским озерами.
Он решил встать в круг с небольшим набором высоты, согласуясь с правилами полета, как это требуется в особых случаях при потере ориентировки, что бы осмотреться. Но, прежде засек впереди ориентир на котором необходимо завершить вираж, чтобы не сбиться с ранее взятого курса. На высоте больше трехсот шестидесяти метров видимость вновь ухудшилась. Дельталет уткнулся в нижний край облаков.
- Пока хватит, это лишнее, - подумал Невров, - надо вернуться к высоте максимальной видимости, - и поджал ручку управления.
Когда Алексей, понемногу снижаясь, вновь достиг высоты наилучшей видимости и осмотрелся в вираже, ничего нового не обнаружил, кроме бескрайнего лесного массива во всех направлениях.
- И, что теперь, какие действия? Полная потеря ориентировки, "из огня, да в полымя", - подумал Алексей, - что делать? Практика больших самолетов, здесь не годится. Стоять в круге не имеет смысла, топливо тает с каждой минутой, направление по частям света вне видимости солнца определить нечем. Но, если предположить, что курс, перед началом снегопада был взят в северном направлении, а дальше в снегопаде полет проходил с зажатой ручкой при не большом встречном ветре, снос может быть незначительным. Ветер ненамного изменил свое направление и вероятнее всего дельталет теперь находится севернее "озерков", то есть, мы их в снегопаде проскочили, возможно, градусов до пятнадцати левей, или может правей. Где-то так, кто знает? Прикидывая полетное время, мы вероятнее всего находимся на удалении порядка двадцати километров к северу от потерянных "озерков". Может и так, не более. Точно определить не представляется возможным. А, потому, мысленно прикидывал Алексей, - в нашем положении, остается пока единственный выход. Развернуться на сто восемьдесят градусов и двигаться обратно, в предполагаемом, в сторону базы, направлении. Хотя вероятны, да и наверняка, боковые уклонения. Точность выдерживания курса в заряде, можно принять лишь условно расчетным... Ну, и в случае удачи произвести посадку на любой подвернувшейся площадке, только ее найти еще надо, - так, учитывая имеющиеся в наличии сведения, и используя результаты счисления пути, при наличии острого дефицита полетного времени по остатку топлива, немного сумбурно, рассуждал Алексей, изыскивая наиболее правильное решение.
И, оно пришло быстро.
- Все, нет смысла виражить, - подвел итог рассуждениям Алексей и вывел дельталет в линию горизонта на намеченный ориентир.
Затем решительно развернул дельталет на обратный курс, рассчитывая выйти на базу, теперь назад, в южном, юго-восточном направлении из условий своего нового расчета, что аппарат находится значительно севернее предполагаемых " Озерков".
Что, примечательно, много позже, рассматривая карту той местности и разбирая этапы полета по отдельным участкам, Алексей обратил внимание, что его, расчеты и рассуждения, были верны. И, скорей всего, если бы он не изменил своему первоначальному плану, все может и обошлось бы, и не получили своего продолжения новые приключения.
Однако все дальнейшее происходило по другому сценарию. Через пять минут полета, с новым курсом, ничего нового встретить не удалось, а хорошая видимость только добавила сомнений. Впереди, вдалеке по курсу, куда, с учетом своих расчетов и во многом чисто интуитивно направлял дельталет Невров, не наблюдалось никаких просветов в виде заснеженных и желанных озер.
И, все же кое-что его заинтересовало. С правой стороны по полету, под углом порядка тридцати градусов, и на удалении около пяти километров, Алексей обратил внимание на некое возвышение. Оно горбиком уходило вдаль, чуть правее курса полета. Что-то, похожее на длинную невысокую горную гряду. В отсутствии полетной карты, это возвышение ни о чем конкретном говорить не могло.
С профессиональной точки зрения курса авиационной психологии наилучшим типом темперамента среди летчиков является холерик. В сложных ситуациях он способен проявлять находчивость, быстро реагировать, принимать решения. Способен также быстро изменить их, если требуют того обстоятельства. Но в чистом виде темпераменты одного типа у людей практически не встречаются. Тому же холерику присущи и черты сангвиника и черты флегматика, и наоборот, все дело в преобладании одних черт над другими. По типу темперамента Алексей ближе подходил к холерику.
- Эврика, это ж перевал! - мелькнула, внезапно осенившая его, мысль. -
А, раз перевал, значит речка, возможно речка! - продолжал развивать собственную мысль Алексей. - А, коли уж речка, должны быть и населенные пункты! Это, пожалуй, поважнее интуиции, - резюмировал Невров, - "лучше синичка в небе, чем журавль в облаках", - и решительно отвернул дельталет в сторону гряды, невзирая на недавние собственные рассуждения продолжить полет в юго-восточном направлении.
К перевалу Невров подходил уже на высоте четырехсот метров, высота нижнего края облачности все заметнее поднималась. В связи с этим появилась болтанка, а над перевалом еще сильней, это чуть осложнило полет, но главное предположение Алексея оказалось верным.
За перевалом действительно он увидел извилистую речку, которая протекала вдоль его подножья в южном направлении. Кое-где на поверхности речки видны темные участки открытой воды или чистого льда. Сверху определить трудно. Но, самое главное впереди за речкой, чуть южнее, к радости обоих пилотов, наконец-то, населенный пункт. К чему собственно и стремился Алексей в своих предположениях.
Алексей переглянулся с напарником. По выражению его лица понял, что тот немного приободрился и все видит. Алексей взглянул на часы. Десять тридцать семь, час тридцать пять минут в полете. Дельталет пролетел по расчету добрую сотню километров. Для такого класса машины, это прилично.
Александр попытался сделать какой-то жест, но очень не уверенно и Алексей, увлеченный своими мыслями и обзором окрестностей, не понял его намерений и не принял их всерьез. Попросту не обратил внимание.
Между тем у напарника все же мелькнула мысль знакомых очертаний деревни, но дальше этого дело не пошло, и он вновь затих, терзаемый сомнениями, закоченевший от холода в вынужденной обездвиженности.
Небольшой населенный пункт медленно проплывал под правым крылом, когда дельталет прошел перевал и довернул влево вдоль склона в южном направлении. Ни единой приемлемой площадки. Лес вплотную подходит к деревне. Но внизу вдоль реки тянется узкая дорога, свидетельство будущих населенных пунктов.
- Для нормальной посадки она не совсем пригодна, по краям ее видны свежие снежные брустверы, дорогу явно недавно чистили, да и ширина маловата. Неизвестно какой еще высоты снежные брустверы? Садиться, только на крайний случай, можно повредить машину - решил Алексей, осмотрев дорогу. - Может еще что попадется?
Так Невров, в течение почти получаса, пролетел еще две деревни, направив дельталет вдоль хребта, в том же направлении, и без малейшей возможности на долгожданную посадку. Топлива по расчету оставалось уже гораздо меньше половины бака.
Впереди, по направлению полета, горная гряда прерывалась небольшой долиной, по которой река, делала значительный отворот влево от линии гряды, в восточном направлении, и разделяла просматриваемую внизу еще одну деревню, на две части.
- Может здесь, что найдется? - вглядываясь в приближающиеся окрестности деревни, - подумал Алексей.
Но, ничего подходящего он и здесь не обнаружил. Два берега реки, на которых расположилась деревня, соединял автомобильный мост, за которым река круто поворачивалась влево. Дорога узковата, и те же снежные брустверы по ее краям. Видно, что действительно в этих местах хороший снегопад прошел. За мостом русло реки на значительном участке расширено. Вкрапления темных пятен, то ли льда, то ли чистой воды на фоне заснеженной реки свидетельствовали лишь о ненадежности ее поверхности. Определить с высоты сложно. К тому же, конец марта и это настораживало Неврова. Возможно кое-где и открытая вода.
- Площади реки в этом широком месте за мостом достаточно, но посадка не возможна, опасно, - сделал вывод Алексей, - лед может не выдержать.
Он осмотрелся еще раз, когда под крылом проплыл мост, разделивший деревню на две части.
- А, вот это, пожалуй, интересно? - мысленно проговорил он, устремив взгляд несколько вперед и влево по горизонту.
Там впереди, где уходящая под левое крыло, вновь сузившаяся после значительного расширения река, делала петлю, огибая невысокую горку. Алексей заметил, белое пятно, прямо на ее вершине. Вся высотка вдоль склона покрыта хвойным лесом. Но, белая проплешина на ее макушке заметно выделялась и сразу привлекла внимание Алексея. До нее было не более четырех километров.
- Сдается мне, что это, то что нужно. Что-то вроде возможной посадочной площадки, - мысленно подумал Алексей, - неужели, их скитания в воздухе подходят к концу? - Алексей оживился, толкнув напарника и указал направление.
Александр пока ничего не понял, но заметное оживление в действиях пилота его вдохновило. И, он пристальнее стал вглядываться вдаль, в указанном направлении, забыв о холоде, сковавшем его мышцы от длительного бездействия и непонятности происходящего.
- Что, что он мне показал? Неужели то белое пятнышко впереди, похожее на полянку?
Да, эта была именно та первая точка, которая мгновенно привлекла внимание и заинтересовала их обоих. И, Александр, наконец то, тоже понял, что именно туда и направил немедленно аппарат Алексей, чтобы разглядеть площадку поближе и по возможности произвести посадку.
Дельталет более двух часов в воздухе. Топливо таяло с каждой минутой. И, довольно приблизительный расчет, чисто по времени, показывал, что оно еще есть в остатке, и никак не меньше, чем на полчаса, а может и больше. Но, тревожное состояние не покидало Неврова. Заметно было и волнение его напарника, когда Алексей обращал на него внимание.
- Чудное местечко! - воскликнул Алексей, когда они подошли ближе к излучине, где река, огибая зеленоватую гору, густо покрытую хвойным, поседевшим от снега лесом, делала петлю, образовав небольшой полуостров.
Два рукава реки, уходящие от петли полукольцом охватывали невысокую пологую гору, с белой плоской поляной на вершине. Эта лысая высотка и была тем спасительным местом, куда стремился Алексей.
Внизу, на самом изгибе реки, в пологой части основания этой высотки отчетливо был виден огромный рубленый дом. Крыша его со стороны подхода дельталета плотно присыпана снегом. Но, другая его южная сторона почти оттаяла и видно было, что она покрыта досками по рубероиду. За домом подсобные постройки. Немалый, соток в двадцать, двадцать пять, приусадебный участок, огорожен высоким частоколом.
- На отшибе, и такой огромный чудный дом, откуда? - удивленно отметил Алексей, пролетая над живописно открывающейся излучиной реки и над домом.
Вдоль конька крыши, почти поперек линии пути подлетающего дельталета, из трубы вился сизоватый дымок, с небольшим наклоном вправо, в сторону, заинтересовавшего экипаж холма. Возле дома, во дворе, стоял автомобиль - синий УАЗик.
- Значит местечко обитаемое, - сразу напрашивался вывод, - может нам пригодится.
Но, основным объектом, который в эти минуты особо приковывал взоры пилотов, была высотка с вероятной точкой приземления.
- Поле это или просто лесная поляна на пологом холме, а может даже и небольшое озерцо, хотя вряд ли на такой высотке? Зимой точно не определишь. Однако эта площадка, вытянутой формы, вроде эллипса в плане, по всему периметру окруженная елями, вполне подходит для производства вынужденной посадки, - рассудил Алексей, внимательно осмотрев окружающую ее местность.
И, потому, не задумываясь, начал заход. Сбросив обороты двигателя, он перевел дельталет в режим снижения. Чтобы не тратить зря топливо, посадку решил произвести сходу, не делая лишнего круга над точкой, для предварительной пристрелки и осмотра. Тем более ветер, определенный по дыму из трубы дома на полуострове, и предполагаемой глиссаде снижения, слабый. Помеха незначительная, хоть и ветер боковой. И, какого-то влияния на посадку он оказать, конечно, не мог бы.
Поэтому Алексей направил дельталет в точку, мысленно рассчитанного четвертого разворота стандартного круга, как при обычной схеме захода. От линии полета эта точка находилась справа. Алексей понимал, что момент приземления произойдет практически в середине площадки, даже, если дельталет пройдет над самыми верхушками елей, почти касаясь их на границе поля. Площадка коротковата, а белесые ели вокруг поляны слишком высокие, поэтому угол планирования будет излишне крутой.
Развернувшись на посадочный курс, Алексей понял, что места для посадки ему вполне хватит. Ветер боковой, слабый, по сути, штиль. На посадку он особого влияния не окажет.
- А, вот для взлета, если придется взлетать, вряд ли, но об этом пока рано думать.
Проскочив верхушки елей на краю поля, Алексей убрал обороты до малого газа и поджал ручку управления, сохраняя угол планирования, как можно круче.
Свалы, скольжением на крыло, к которым обычно прибегал Алексей при посадках на короткую полосу, в этой ситуации не требовались, площадки хватало. И, Алексей не стал использовать этот прием. Выхватил аппарат с низкого выравнивания, немного придержал ручку, коротким взятием ее на себя и почти мгновенным возвратом трапеции в прежнее положение, не допуская взмывания от избытка скорости крутого пикирования. Выдержал аппарат у земли, теряя остатки скорости и излишней инерции, и добрал ее, отдавая вперед, с несколько большим темпом, чем при классической посадке. Лыжи мягко коснулись поверхности площадки, и дельталет покатился по снежной целине.
Долгожданная посадка произведена. Дельталет на лыжах, не имея тормозного оборудования, по инерции, бежал к противоположному краю снежной поляны. Он постепенно терял скорость и без вмешательства пилота в управление двигался по дуге в левую сторону, словно в автоматическом режиме. Одновременно приближаясь и выравниваясь в параллельную линию с лесной опушкой справа. Алексей обратил было внимание на возникший дефект в управлении передней лыжей, возникший на пробеге, но не придал ему особого значения и практически не мешал аппарату. Тем более, что он доварачивал сам самостоятельно, приближаясь к опушке в нужном направлении, как Алексею и хотелось. Они были на земле, и только это, в те минуты, было главным и, ничто иное их пока не заботило.
Подрулив ближе, к самой кромке леса окружающего снежную поляну, почти касаясь ветвей разлапистого ельника, правой консолью крыла, Алексей выключил мотор. Это и была та точка, напротив которой, расчетно, на траверзе, находился тот дом. Дом под склоном высотки у подножья, в излучине реки, над которым они только что, пролетели.