- АбырррикосовЪ! АбырррикосовЪ! - произносила шарикоОбразная эфирная субстанция из некоего закутка, проделанного неизвестным сущностным началом во временнОм потоке, уходившим вместе с Невским проспектом в бездну недоступного до поры будущего, так пугающего впечатлительную смертную социумность, когда она всерьёз пытается постичь его полноценным образом.
Вот и сейчас два субъекта философствующего вида, нырнув было во всю эту инфернально-метафизическую дребедень где-то в районе Московского вокзала, вынырнули ~ напротив Гостиного Двора, ухая от свежести впечатлений и слыша ещё эхо повторяющейся странной фразы.
- А знаете коллега, что значит это абырррикосовЪ?, - спросил бородатый философ у своего приятеля. Это "в осоке рыба", только наоборот. В камышах из семейства осоковых водится рыба, которую ловят камышовые люди и кормят ею своих котов. Позвольте Серёжа, да ведь вы же, помниться, их и выдумали! "К нам придут камышовые люди..." и т.д. Помните? Вы ведь тогда были ещё живы.
Его собеседник, ангелоподобный музыкант, кивнул в ответ, произнеся согласное "угу" и печально улыбнулся, как он умел это когда-то делать.
- Сколь славная была реальность, - продолжал между тем дополнять момент фразами человек с бородой. - Мы все были веселы, преисполнены жизненных сил и источали флюиды позитива. А ведь и сейчас всё это могло бы стать реальностью, стоит лишь достать необходимый сегмент из статичности вселенского информационного архива, вернув его назад в полноценность восприятия. Да, назад! Назад!...
Сам не заметив того, бородатый чел вновь погрузился в полузапредельный лимбо, по обыкновению пронизывавший Невский проспект со всех четырёх сторон. А слово "назад" уже произносил не только он, оно звучало эхом отовсюду, приобретя сильный немецкий акцент и (не имея уже особой необходимости соответствовать привычным законам социумного континуума), звучало то так, то всё более наоборот, превратившись в итоге в роковой и беспощадный Дазайн! И превратив в него всё окружающее,на фоне звучавших с одной стороны музыки немецких классиков, с их суровой красотой, а с другой - посконно-русского голоса преподобного Егорушки (Царствие Ему Небесное), путём исполнения чудейсных песенок сообщавшего собравшимся, что долгая счастливая жизнь идёт по плану...
Звуковой фон процесса обеспечивали источаемая с одной стороны света музыка немецких классиков, поражавшая своей суровой красотой, а с другой - посконно-русский голос преподобного Егорушки (Царствие Ему Небесное), путём исполнения чудейсных песенок сообщавший собравшимся, что долгая счастливая жизнь идёт по плану...
![[]](/img/s/shumkow_maksim_wiktorowich/abyrrrikosowx/mfij4q4efti88_nowyjrazmer.jpg)