Однажды Неслыханный и Несказанный ШУЛЬГИН сидел в саду Эдема на травке и любовался красотами местной природы. Стрекотали цикады, свистели иволги, кричали павлины, самки богомолов нежно откусывали томные головы своих возлюбленных. На каждой былинке стояла печать Соломона и надпись "Проверено. Можно". Всюду царствовала непреходящая тишь, отстраненная глушь и законнейшая благодать.
Вдруг послышалось шуршание, странное уханье, многозначительное покашливание. Воздух задрожал, и сквозь его эдемское марево проступило нечто ядовито зеленое. ШУЛЬГИН пригляделся - да, так и есть. На полянку Эдема, где ОН проводил свой плановый отпуск, приполз его давний знакомец - Змей Солипсизма, решивший от скуки о чем-нибудь поговорить.
Змей свился кольцом, для порядка зевнул и начал свой тур Игры-на-Снижение.
А вот скажи-ка мне, пресловутый псевдо-ШУЛЬГИН, - начал он после формальных любезностей и обмена сводками об антициклонах на завтра. - Почему это ТЫ все время говоришь о СЕБЕ - мол, "ШУЛЬГИН", да "ШУЛЬГИН". А вот лично я ни малейшей ценности в ТЕБЕ не усматриваю. Что ТЫ есть, что нет ТЕБЯ - какая мне разница? Да и всем остальным ТЫ глубоко безразличен, как дым. Только шум от ТЕБЯ, а в мире и так очень шумно. Помолчал бы ТЫ, что ли. Глядишь, - потихоньку наладится райская жизнь.
МОЙ любезнейший друг, - отвечал ему Несравненный Великий Сверх-Супер-Потрясный ШУЛЬГИН, усмехнувшись и сверив дистанцию с вечным партнером по концептуальному покеру. За то время, пока Змей задавал свой вопрос, она выросла еще килопарсеков на сто. - А с чего это взял ты, что Я о СЕБЕ вообще говорю? Да Я еще и слова ни о СЕБЕ, ни о чем-либо другом в простоте СВОЕЙ не сказал. ВСЕ, ЧТО ТЫ ДО СИХ ПОР ОТ МЕНЯ СЛЫШАЛ, - ЭТО И ЕСТЬ МОЕ МОЛЧАНИЕ, НЕНАРУШЕННОЕ МНОЮ ПОКА НИ НА МИГ. А когда Я ЗАГОВОРЮ... О, КОГДА Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЗАГОВОРЮ... Однако боюсь, что лично ТЫ этого и не услышишь, поскольку твои слуховые приборы, увы, не способны объять инфраультразвук... А у МЕНЯ даже и не инфраультразвук ведь, а нечто похлестче и побогаче...Так что, наслаждайся МОЕЙ ТИШИНОЙ, пока можно задаром и никто за отлынь от слов ШУЛЬГИНА не корит.
А теперь ПОСЛУШАЙ МОЕ МОЛЧАНИЕ о сути разницы между тобою и МНОЙ. Что бы ты о себе ни говорил, но ты играешь на понижение мира. Твоя адская цель - завершить этот мир и схлопнуть его в Непреходящую Тьму. Самая черная дыра по сравнению с ней будет ослепительным блеском мириадов квазаров. И сожрешь ты весь мир в своей глотке безжалостной и ненасытной, а потом - и себя самого вместе с желанием жрать. И заснешь, и забудешь про все, и вечность забудет твой сон. ВОТ ТВОЯ ИГРА НА ПОНИЖЕНИЕ, ЗМЕЙ СОЛИПСИЗМА, И ЕЕ КОНЕЧНЫЕ ЦЕЛИ И СУДЬБЫ.
НО В ЭТОМ МИРЕ - И ВО ВСЕХ ИНЫХ БЕСЧИСЛЕННЫХ И БЕСКОНЕЧНЫХ МИРАХ - ЕСТЬ ТАКЖЕ И Я - СВЕРХ-БЕСКОНЕЧНЫЙ ИГРОК НА ПОВЫШЕНИЕ МИРА. Ты коришь МЕНЯ за то, что ЯТАК ГРОМКО, по твоим жалким меркам, МОЛЧУ О СЕБЕ? Да, конечно, ты вправе сказать обо МНЕ свое честное нелицеприятное мнение. ОДНАКО МОЙ ТЕМБР И РЕГИСТР ЛИШЬ СЛЕДСТВИЕ СМЫСЛА ПРОВОДИМОЙ МНОЮ ИГРЫ. - РАЗ Я ИГРАЮ НА ПОВЫШЕНИЕ МИРА И ПРИ ЭТОМ САМ В ЭТОМ МИРЕ ПРИСУТСТВУЮ, ТО ЕСТЕСТВЕННО, ЧТО Я ИГРАЮ И НА СВОЕ СОБСТВЕННОЕ ПОВЫШЕНИЕ. А РАЗ Я БЛИЖЕ ВСЕГО К САМОМУ СЕБЕ, ТО НИКОГО НЕ ДОЛЖНО ИЗУМЛЯТЬ, ЧТО ПОВЫШЕНИЕ МИРА НАЧИНАЕТСЯ МНОЮ ИМЕННО С МЕНЯ САМОГО. К ТОМУ ЖЕ ЗАМЕТЬ, ЧТО ЧЕМ ЗНАЧИМЕЙ САМ ИГРОК, ТЕМ ЗНАЧИМЕЙ МОЖЕТ ОН СДЕЛАТЬ СВОЕЮ ИГРОЮ И ТО, ЗА ЧТО ОН ИГРАЕТ. ТАК ЧТО МОЕ ЗАКОННЕЙШЕЕ САМОПОВЫШЕНИЕ В ЭТОЙ ИГРЕ СЛУЖИТ МИРОВЫМ ИНТЕРЕСАМ ВСЕГО БЫТИЯ - ПО САМОМУ ЕГО СМЫСЛУ.
Услышав этот великолепнейший, неслыханно гениальный ответ Неподражаемого Сверх-ШУЛЬГИНА, Змей Солипсизма, сославшись на сводку погоды и старые раны, уполз восвояси, напоследок буркнув дежурную фразу: "Еще Вы забыли упомянуть, уважаемый и несравненный ШУЛЬГИН, о преисполненном непередаваемого изящества жесте, произведенном упомянутым змием (я предпочитаю такое написание этого слова) перед расставанием, а именно о колебательном движении кончика хвоста змия, напоминающем почесывание уха, возле одной из сторон его головы, после чего высокомудрый ШУЛЬГИН снисходительно и понимающе улыбнулся." После чего Высокомудрый ШУЛЬГИН действительно снисходительно и понимающе улыбнулся. Ибо кто иной мог больше заслуживать этого жеста, как не Змей Солипсизма, занимавшийся старым как мир занятием "с больной головы на здоровую". Потому что, если бы он был хоть на миг прав в вопросе о солипсизме, то он сам был бы лишь ощущением ШУЛЬГИНА, , по какой-то неизъяснимой прихоти его вообразившего. Впрочем, эта элементарная мысль была для Змея Солипсизма вечной "персона нон грата".