Аннотация: Владимир Жаботинский был прекрасным журналистом, умницей и боролся за преселение всех евреев в Израиль!
Владимир Жаботинский
Холодный октябрьский вечер. Я бреду с работы домой тёмными ленинградскими улочками. В этот раз, почему- то пошёл не обычным путём: по Литейному проспекту, затем по улице Салтыкова- Щедрина, которую все горожане упорно называют Кирочной, а свернул на улицу Пестеля, прошёл мимо величественного здания Преображенской церкви, а далее по пустынному Сапёрному переулку. На улице никого. Мокро и темно, только отдельные прохожие прогуливают своих дворняг в этот неуютный осенний вечер. Иду, втянув голову в воротник моего плохо греющего пальто, и мечтаю поскорее дойти до дому, поужинать чем- то горячим, завалиться в кровать, и ни о чем не думать до утра. Привычная картина: разбитые тротуары, плохо очищенные от снега и льда, грязные фасады, разломанные двери парадных и распахнутые ворота дворов. На стене одного дома огромная, нарисованная мелом, свастика. А рядом объявление: "Еврейский центр". Стрелка показывает куда- то во двор. Там темно и страшновато. Идут какие- то люди. Я за ними. У одной стены узкая тёмная лестница, ведущая вниз. Толкаю тяжелую, обитую железом дверь и оказываюсь в ярко освещенном помещении. Много людей. Все ходят, разговаривают, все знакомы друг с другом. Висят много различных объявлений. Курсы иврита, школа для детей, концерты и лекции, собрание отъезжающих, информация о порядке подачи документов. И кругом еврейские лица. Давно уже не видел у нас в городе такого количества евреев, собравшихся вместе, особенно в последнее время. В одной из комнат идет собрание отъезжающих. Большинство - пожилые люди. Ведет собрание молодой бойкий парень. Без запинки отвечает на вопросы этих испуганных людей, вынужденных на старости лет уезжать из страны, где они родились, где прошла хоть и нелегкая, но их собственная жизнь. Они задают разные вопросы: надо ли брать с собой зонтики, книги и т. д. Но самый главный вопрос: "Нужно ли вообще ехать?"- задают очень редко, так как понимают, что на это им придётся отвечать всю оставшуюся жизнь. В соседней комнате молодая женщина раздает анкеты. Беру одну. Обычная анкета, которую я заполнял и раньше. Те же вопросы. Родился, женился, родители и дети, состоял, не состоял и тому подобное, Заполняю, отдаю и иду дальше. Большие две комнаты со сводчатыми потолками. Вдоль стен полки с книгами. Книги на иврите, на английском - это не для меня. Вот на русском. Беру наугад. Владимир Жаботинский. Что- то знакомое звучит в этом имени. Открыв книгу дома и начав читать, я не мог оторваться, пока не дочитал до конца. Я снова пошел за следующей книгой этого автора. Затем последовали книги о нём. Так я познакомился с личностью и творчеством этого замечательного человека, борца за идеалы сионизма, писателя, поэта, публициста, солдата.
Родился Жаботинский в 1880 году в Одессе. Получил русское образование, свободно владел семью языками. Был блестящим журналистом, работал корреспондентом в одесских газетах. Писал великолепные, пронизанные юмором репортажи, очерки, фельетоны. Его драмы ставились во многих театрах и восторженно принимались публикой.
Прокатившаяся волна погромов в 1903- 1904 годах, пробудила в Жаботинском еврейское самосознание. Он вступает в ряды еврейской самообороны и примыкает к сионистскому движению. Всю свою творческую энергию, литературный организаторский талант поставил он на служение еврейскому народу. Он высмеивал стремление евреев- интеллигентов ассимилироваться в русскую культуру. Творческое богатство многовекового еврейского гения, доказывает, что только сознание принадлежности к своему народу может избавить евреев от комплекса неполноценности, дать им чувство гордости и удовлетворенности.
Он писал: " Для меня все народы равноценны и равно хороши. Конечно, свой народ я люблю больше всех других народов. Но не считаю его выше. Но если начать меряться, то всё зависит о мерки, и я тогда буду настаивать, между прочим, и на своей мерке: выше тот, который непреклоннее, тот, кого можно истребить, но нельзя " проучить", тот, который, даже в угнетении, не отдаёт своей внутренней независимости. Наша история начинается со слов " народ жестоковыйный" - и теперь, через столько веков, мы ещё боремся, мы ещё бунтуем, мы не сдались. Мы раса неукротимая во веки веков, и я не знаю высшей аристократичности, чем эта".
Любой народ, нация, человек должен знать своё прошлое, своё культурное наследие.
Во время суда над Бейлисом, обвиненном в ритуальном убийстве, евреи отчаянно пытались доказать, что еврейский ритуал не требует христианской крови. Жаботинский писал: "Нам не в чем извиняться. Мы народ, как все народы; не имеем никакого притязания быть лучше. В качестве одного из первых условий равноправия, требуем признать за нами право иметь своих мерзавцев, точно так же, как имеют их другие народы. Да, есть у нас и провокаторы, и торговцы живым товаром, и уклоняющиеся от воинской повинности, есть, и даже странно, что их так мало при нынешних условиях. У других народов тоже много этого добра, зато есть ещё и казнокрады, и погромщики, и истязатели и, однако ничего, соседи живут и не стесняются. Нравимся мы или не нравимся, это нам, в конце концов, совершенно безразлично. Ритуального убийства у нас нет и никогда не было; но если они хотят непременно верить, что "есть такая секта"- пожалуйста, пусть верят, сколько влезет. Какое нам дело, с какой стати нам стесняться? Краснеют разве наши соседи за то, что христиане в Кишинёве вбивали гвозди в глаза еврейским младенцам? Нисколько: ходят, подняв голову, смотрят всем прямо в лицо, и совершенно правы, ибо так и надо, ибо особа народа царственна, не подлежит ответственности и не обязана оправдываться. Даже тогда, кода есть, в чём оправдываться. С какой же радости лезть на скамью подсудимых нам, которые давным-давно слышали всю эту клевету, когда нынешних культурных народов ещё не было на свете, и знаем цену ей, себе, им? Никому мы не обязаны отчетом, ни перед кем не держим экзамена, и никто не дорос звать нас к ответу. Раньше их мы пришли и позже уйдём. Мы такие, как есть, для себя хороши, иными не будем, и быть не хотим".
На Ближнем Востоке сейчас идёт беспощадная борьба маленького государства Израиль с огромным арабским окружением, и особенно актуально звучат строки статьи Жаботинского " О железной стене", написанной почти 100 лет назад.
"О добровольном примирении между палестинскими арабами и нами не может быть никакой речи, ни теперь, ни в пределах обозримого будущего. Каждый туземный народ, всё равно, цивилизованный или дикий, смотрит на свою страну как на свой национальный дом, где он хочет быть и навсегда остаться полным хозяином; не только новых хозяев, но и партнеров по хозяйству он добровольно не допустит. Это относится и к арабам. Говорят, что отдельные арабы часто подкупны, но отсюда не следует, что палестинское арабство в целом способно продать свой ревнивый патриотизм, которого даже папуасы не продали. Каждый народ борется против колонизаторов, пока есть хоть искра надежды, избавится от колонизационной опасности. Так будут поступать и палестинские арабы, пока есть хоть искра надежды. Покуда есть у арабов хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не продадут ни за какие сладкие слова и ни за какие питательные бутерброды, именно потому, что они не сброд, а народ, хотя и отсталый, но живой. Живой народ идёт на уступки в таких огромных, фатальных вопросах только тогда, когда никакой надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Только тогда крайние группы, лозунг которых "ни за что", теряют своё обаяние, влияние переходит к группам умеренным. Только тогда придут эти умеренные к нам с предложением взаимных уступок; только тогда станут они с нами честно торговаться по практическим вопросам, как гарантия против вытеснения, или равноправие, или национальная самобытность; и верю, и надеюсь, что тогда мы сумеем дать им такие гарантии, которые их успокоят, и оба народа смогут жить бок обок мирно и прилично. Но единственный путь к такому соглашению есть железная стена, то есть укрепление в Палестине власти, недоступной никаким арабским влияниям, то есть именно то, против чего арабы борются.
Жаботинский был не только блестящим журналистом, он активно участвовал в практической борьбе за создание самостоятельного государства для евреев всего мира. Большую роль сыграл он в создании отрядов противоборства погромам на территории Украины и Польши, подготовки молодёжи к вооруженному сопротивлению насилию против евреев. Он участвовал в работе Всемирного еврейского конгресса руководимого Герцелем. Когда после смерти Герцеля, руководители сионистского движения стали сомневаться в целесообразности и возможности создания еврейского государства, Жаботинский организовал свой Еврейский конгресс, на котором провозгласил бескомпромиссную борьбу за идеалы сионизма. Он организовывал отправку людей в Палестину, создавал там отряды сопротивления, доставлял туда оружие, добывал деньги. Во время борьбы англичан за освобождение Палестины от турецкого влияния, вступил в еврейский легион, который воевал на стороне англичан. Жаботинский до конца своей жизни был несгибаемым борцом за создание государства Израиль. К сожалению, он умер в1939 году, не дожив до того времени, когда его страстная мечта осуществилась. Государство Израиль существует и в этом не малая заслуга Владимира Жаботинского. Его статьи актуальны и сегодня. Кого волнует судьба еврейского народа, Израиля, должны знать творческое наследие этого замечательного человека.