Аннотация: Гиганты секса или жертвы домогательства
Моше Кацав и Хезл Михельсон
Открытие синагоги в нашем захолустном городке грозило перерасти во всегерманское торжество. Приезжает президент Израиля Моше Кацав с супругой, президент Германии господин Рау, всё руководство правления еврейскими общинами страны во главе с Бубисом и несметным количеством сопровождающих, и, конечно, голова города бургомистр, которого потом выгнали за воровство. Нам, но не всем, приказано явиться заранее и участвовать в мероприятии.
Мы должны были изображать демонстрацию поддержки, пронести харугви, то есть флаги и Тору по улицам города. Всё было готово. Люки заварены, на крышах снайперы, полиция со всей страны. Идиотское шествие во главе с Фимой Шлионским по пустынным улицам и сквозь ряды полицейских завершилось точно в момент, когда Кацав и присные появились в дверях синагоги. Я оказался в первых рядах нашего шествия и мне ничего не осталось, как пожать руку изральскому президенту и изобразить восторг от встречи.
Все расселись в соответствии с рангом и положением. Впереди президенты, затем жёны и приближённые, а сзади мы, ради которых всё это и устраивалось.
Раввин, только несколько дней, как приступивший к работе, одетый в немыслимый по красоте хитон, украшенный золотой и серебряной вязью, а на голове что-то среднее между шлемом мотоциклиста и шапкой Маномаха. Прежнего раввина, выходца из Морроко, заблаговременно выгнали, Он пытался проникнуть к Кацаве, но бдительные полицейские вышвырнули нежеланного гостя, причинив ему незначительные ушибы! Действующий раввин, которого тоже через некоторое время вышибут из синагоги из-за слишком пристального внимания к молодым прихожанкам, воздел руки к небесам и прочитал подобающую случаю молитву. Затем выступили оба президента, которые ничего путного не сообщили за исключением клятвы в вечной дружбе немцев и евреев! Все бурно захлопали, но руки не вздёрнули, так как не к месту. Потом несколько слов сказал председатель нашей общины, который организовал всё это! Он заложил камень в основание будущей синагоги, собрал деньги, договорился с евангелической церквью, чтобы те безвозмездо отдали кусок своей территории. В нашем городе раньше было две или три синагоги, которые нацисты сожгли, а евреев отправили в лагеря. Ни у кого и мысли не возникла вернуть те земли, где стояли синагоги и только евангелисты, терзаемые угрызениями совести, решились на благородный поступок, Кстати, именно евангелисты отважились выступить против уничтожения евреев и для них организовали специальный концлагерь Кемна, где они все погибли.
Затем выступил обязательный детский хор. Но дети были маленькие, плохо вымуштрованные. Они спели одну немецкую песенку, одну ивритскую! Затем хор синагоги с блеском исполнил пару еврейских песен, типа "Купите папиросы" и ещё подобное. Приём шёл к концу и всех, кроме нас, пригласили на кидуш, А мы пошли домой, к своим сосискам с тушёной капустой!
Разве я мог мечтать когда-нибудь, что пожму руку сексульному маньяку? Хотя с другой стороны мы все выросли в стране, где вообще не было секса! Даже не очень понятно, откуда брались все эти детишки. И что такое сесуальное домогательство? Для этого над было уехать из страны победившего социализма? Бред какой-то! В нашем институте более половины сотрудников были женщины! И никто их не домогался! Каждый мало мальский начальник имел "взаимоотношения" с сотрудницами. Это не было домогательство, а добровольное состязание добродетелей! Он любил женщин, а женщины любили его, так как от него зависело всё- карьера, зарплата , загранкомандировки. И все это знали и совершенно не осуждалось. Бывали, конечно, накладки, когда какая-нибудь недовольная, бежала жаловаться в райком партии. Не без этого! Тогда она подвергалась справедливому осуждению и безоговорочно изгонялась из коллектива. Были у нас и гиганты, вызывающие здоровую зависть. Одним из таких был Хезл Михельсон. Он не пропускал ни одной маломальски похожей на женщину. Следует отметить, что его все любили! У него была красавица жена и две очаровательных дочки! И никаких процессов, никаких домогательств. Наоборот. Отсутствие домогательств признавалось чем-то подозрительным. Поэтому я считаю, что когда Моше Кацав отсидит срок, он должен немедленно перехать в Россию или Морроко, и продолжать домогательства в другой, более цивилизованной стране! Отсутствие домогательства говорит о том, что общество опасно больно, что ему грозит полное вымирание и усыхание! Нет домогательства, нет здоровой конкуренции и движения кадров, Но вернемёмся к нашему герою. Кацав, как все нормальные мужики, не отворачивался, когда женская половина его канцелярии приходила в так называемой одежде. Короткие юбки или полное отсутствие, блузки, которые только подчёркивали, а не скрывали и томные улыбки со значением. Мужик он восточный и неуёмный, как наш Хезл, понимал все эти намёки и домогался. Причём объкты и не очень жаловались, получая взамен и покровительство, и вознаграждения, и подарки. Ни о каком насилии не было и речи, Наоборот они писали письма полные любви и обожания. Но пришло время и они догадались, что теперь можно и ободрать этого козла, этого насильника, бесчестного соблазнителя бедных юных существ. И что теперь? Теперь этот израильский Хезл отсидит положенное в тюряге, горько оплакиваемый верной супругой и детьми, не понимающих, почему за всё должен отдуваться их папаша? Израиль страна чудес и плохо читающая свою Тору. Почти все герои Торы были домогателями. Авраам, Моисей, Давид, Соломон, Ирод сам и его потомки. Если бы не было домогательств, то никогда бы не были созданы великие произведения искусства- Оттело, Травиата, Тоска. А Пушкин с его Анной Керн, Лермонтов с его Маскарадом?
Поэтому да здравствует домогательства, как двигатель прогресса.