- Ты не прав, Лорак! - раздраженно выпалил менеджер по кибер-технике, хлопнув перед глазами программиста пакетиком с тянучкой. Запечатанные края тут же лопнули от напора воздуха. Менеджер запустил беспокойные пальцы внутрь и извлек оттуда бледно-розовую пастилку. Созерцая лакомство на своей ладони, он на несколько мгновений замер, а затем нетерпеливо бросил синтетическое удовольствие в напряженный рот.
Лорак не удержался и поморщился. Он в точности знал, что ощущает Юджин. Вначале мельчайшие пузырьки будут с шипением лопаться на языке, слегка его пощипывая, а потом они взорвутся необузданным фейерверком со вкусом черешни, клубники, а может быть, ванили или паприки. Через несколько секунд активное вещество проникнет в мозг и позволит на два часа погрузиться в любую положительную эмоцию на выбор. Лорак считал, что это неправильно. 'Человек наделен различными чувствами, - рассуждал он, - почему бы не предаваться им в натуральном виде? Зачем люди перебивают свои живые эмоции - настоящий вкус жизни - всеми этими синтетическими заменителями?' Он никогда этого не понимал. Недаром его прозвали 'самоистязатель'.
- Ты снова увлекся и наделал лишнего... - продолжил менеджер, расправившись с тянучкой. Упоение мгновенно разлилось по его лицу, сосредоточившись на губах. - Вот зачем рабочему муравью самосознание, да еще и чувство собственного достоинства? Когда ты прекратишь начинять роботов индивидуальными качествами?.. Ты же засоряешь коллективный разум!
Лорак с интересом смотрел на менеджера, пытаясь угадать, какую пастилку он проглотил. 'Может быть, это была 'алхимия удовольствия' или 'спокойный серфер', хотя вполне могла быть и 'асимптота радости'.
- Для чего ты это сделал? - довольно рявкнул начальник и, не сдержавшись, хихикнул. Лорак вздрогнул. Он знал, что, несмотря на веселое расположение духа, поведение менеджера означало только одно - дело приняло серьезный оборот. Все радостные эмоции после приема пастилы лишь демонстрируют силу истинного гнева.
- Мне было интересно... я хотел...смог бы он... - молодой человек никак не мог подобрать слова. Каждый раз, когда Лорак глядел на статную фигуру менеджера в черном лайкровом костюме, он начинал думать, что его собственные слова не имеют никакого смысла. Более того, они казались ему невероятно глупыми. 'Может быть, менеджер прав? Пытаясь усовершенствовать электронных слуг, я всего лишь порчу государственное имущество?'
Парень уставился на компьютер. Сияющий небесно-синим экран, сферический блестящий шар размером с глобус - это и был коллективный разум, с которым они работали, так называемый муравьиный мозг. Эта машина управляла несметным выводком механических муравьев - неутомимых работников системы.
- Лорак, чаша моего терпения переполнена. Нам только и приходится, что исправлять за тобой ошибки, - приветливо сказал Юджин.
- Конечно, не повторится! - подхватил менеджер, учтиво улыбнувшись и безразлично добавил почти шепотом: - Ты уволен!
Черный блестящий пол ушел у программиста из-под ног, будто кто-то выдернул одеяло, на котором парень стоял. Лорак почувствовал головокружение и был уже готов присесть на кафель. Но нет, снова и снова что-то выдергивало материю пола из-под него... и вдруг она шиной на колесе спортивного автомобиля завертелась и понеслась куда-то по кругу, как юла, заваливаясь набок. Или ему это только казалось? Он не ведал, что его ждет, если он попытается сесть на эту обезумевшую поверхность, поэтому прирос ногами к месту, только и надеясь на свои шипованные сникерсы.
Если ты не работаешь на компьютерную промышленность, значит, живешь на пособие по безработице. После этого скандала ему уже никогда не позволят работать. Он уже никогда не сможет внести свою лепту. Лорак вытер пот со лба...
Он быстро шел, живо ориентируясь в узких тропах Мега-Сити. Был вечер. На город давно опустилась темнота, но улицы были ярко освещены. Только на задворках Сити можно увидеть настоящие краски неба, а точнее - бесшумную черноту ночи. Лорак так и сделал: он направил свои салатовые сникерсы прямо в сердце хвойной чащи. Зона экологических очистителей воздуха была излюбленным местом молодого программиста.
Он нашел привычное место и устроился на траве под сенью массивных листьев папоротника. На темном небе бледнела угрюмая луна и одна за другой зажигались испуганные звезды. Ему было грустно, и казалось, что природа грустит вместе с ним. Он смотрел на свою обувь-фонарь - сникерсы отбрасывали на траву ядовито-салатовый свет.
Вдруг в душистых ветках можжевельника зажглись два овальных огонька. 'Нет, это не дикий зверь, они тут не водятся', - испуганно подумал парень. Лорак отпрянул, не вставая с земли. 'Что-то знакомое...' Удивленного программиста изучали безжизненные желтые глаза. Легкий фосфоресцирующий свет струился из них в темноте.
- Кто это? - набравшись смелости, спросил Лорак.
Незваный гость произвел шуршание, а затем из кустов показалась продолговатая голова со жвалами и усиками. Парень усмехнулся. Через несколько секунд перед ним предстал электронный муравей размером с крупную собаку.
'А столько страху-то было, - подумал парень с облегчением. - Самый обыкновенный рабочий'.
-Что ты здесь делаешь?
Робот молчал, на мгновение опустив антенны-усики, а затем снова растопырив их над головой.
- Муравью не место на природе! К тому же, я смотрю, ты один?! Но ведь так не бывает! Почему ты не на заводе или в электронном муравейнике вместе со всеми?
- Я не знаю, - осторожно промолвил муравей, медленно шевеля жвалами. - Когда рабочий день подходит к концу, я прихожу сюда. Мне нравится гулять в одиночестве.
- Что? - удивился парень. - Тебе нравится?
- Да, - потупив электронный взгляд, признался робот, и прежде чем он опустил глаза, программист заметил, что в них проскользнула печаль. 'Нет, не может быть, - заволновался Лорак, - я не мог повлиять...'
- Я думал, что муравьи не имеют мнений, - начал он издалека, - да и вообще ничего не имеют, кроме чувства общности и социального долга, -добавил парень.
- Я отличаюсь. По неведомой мне причине...
- И давно ты такой? - кровь прилила к щекам юноши.
- Всегда.
Электронное насекомое продолжало смотреть на Лорака своим бездушным желтым взглядом.
- А что думает коллективный разум о твоем поведении?
- О-о-о... он пока молчит. Но я чувствую, что-то будет... - сказал муравей и замолчал, будто глубоко задумавшись.
Лорак не ответил. Он был тронут. Он и сам любил уединяться, что являлось странным пристрастием в современном обществе. И вместо того, чтобы глотать синтетические пастилки, он предавался своим негативным эмоциям где-нибудь на природном отшибе. Да так предавался, чтобы полностью погрузиться в страдание, достать до дна - Лорак хотел найти свой предел. Должна же быть грань, которую он не смог бы перейти в своих терзаниях, та грань, за которой его чувства стали бы бумажным конфетти, вырвавшимся из хлопушки.
'Должно быть, этот муравей один из моих неотслеженных экспериментов по внедрению чувств в насекомых-роботов. Неужели у меня получилось? Какая-то из моих попыток не была зачищена... Неужели мне удалось впрыснуть яд беспокойства в синтетические компьютерные жилы?' Он тут же погрустнел. 'Счастлив ли этот муравей быть не таким как все... иметь индивидуальность...осознавать себя отдельным от муравьиного общества? Кажется, что нет...' Лорак погрузился в мрачные размышления.
2. Лицо
Всю ночь Лорак не спал. Он ворочался сбоку на бок и все думал о муравье. Столько вопросов он хотел ему задать... Он чувствовал свою вину и ответственность за судьбу несчастного робота. 'Да, он несчастлив. Я видел это в его электронных глазах. Хотя... вряд ли я что-то в них видел, может, у меня разыгралось воображение...', - думал он, пытаясь в деталях припомнить ускользающий из памяти облик механического насекомого. Кому, как ни Лораку знать, каково это - быть странным.
В просторную комнату из десятков круглых окон проникал ярко-лиловый свет. Через оконца, напоминавшие дырки в голландском сыре, темноту помещения пронзали тонкие струйки дрожащих пыльных лучей. Многие люди уже проснулись и покинули свои постели. Но Лорак продолжал лежать, делая вид, что крепко спит. Ему не хотелось ни с кем сталкиваться, пересекаться взглядом или, чего доброго, вступать в разговор. В его ушах были вставлены пробковые наушники, чтобы не слышать многочисленных соседей. Он нетерпеливо дождался, когда последний человек покинет помещение, вскочил с постели и рванулся к своему закрытому окну.
И вот последняя заслонка-протектор отворилась в высоком здании по Розмарин-авеню. Лорак посмотрел на Мега-Сити с высоты двенадцатого этажа. Узкие неоновые тропы были заполнены людьми. Живой поток непрерывно двигался. Вот он, закручиваясь в спираль вокруг массивной часовой башни - центра транспортной станции, расходится на десять коротких лучей. Каждый из них перетекает в неоновую автобусную остановку. Цветные фигурки людей двигаются по плотным малиновым улочкам, растекаясь в различных направлениях причудливыми узорами. Они куда-то спешат, словно эритроциты в венах большого города, бесчисленные пылинки внутри электронного колосса.
'Неужели не надо на работу?' Нет, он не то чтобы любил работать, -дело было совсем в другом. С помощью своей должности - программиста муравьиного разума - он мечтал воплотить свою мечту: разработать программный код всевозможных человеческих чувств и научиться передавать эти чувства роботам.
Лорак обожал копаться в себе. С самого детства он препарировал свои ощущения, педантично пытаясь постичь собственную душу. Первым делом необходимо разобрать каждую эмоцию, желание, мечту до мельчайших подробностей, содрав с них кожу, мясо и сухожилия, оголить косточки - выделить главную суть, доказать ее и тут же опровергнуть.
Как же он хотел оживить электронную плоть, создать кого-то точно таким же, как он сам. Ведь больше таких 'самоистязателей' он не встречал, и ему подчас было довольно одиноко. Но все его попытки отслеживались и исправлялись. Все, кроме этой одной... Он даже и не представлял, что именно заложено в том муравье, какие чувства он ему подарил. 'Необходимо все разузнать', - твердо решил Лорак.
Механический выводок мелькал стальными телами перед мятущимися глазами программиста. Сотни цокающих ножек бежали по гладкому полу. Он заглянул в строительный отсек. Там сто пятьдесят новеньких муравьев-рабочих собирали гигантский террариум-звездолет. 'Я никогда не узнаю своего знакомого в этой куче идентичных насекомых... Глупо было приходить сюда. Ну почему я не спросил, какая у него должность...'
Лорак открыл следующую дверь. В небольшом помещении располагался салон красоты для сотрудников корпуса Интеллектуальных преображений. Хоть с сегодняшнего дня Лорак уже им не являлся, он все же неуверенно зашел внутрь и сел в жидкокристаллическое кресло перед зеркалом. Сидение тут же приняло форму его тела.
Он уставился на себя. 'Лицо манекена...' Он всегда ненавидел свою внешность. Ничем не приметный - ни красотой, ни изъянами - бездарный вид. У каждого, как ему казалось, было четкое лицо, а у него какое-то несуразное, размазанное пятно. Серые глаза, серые волосы, плавно очерченный овал лица, среднего размера нос и губы, немного печальный неуверенный взгляд...
- Чем могу быть полезен? - учтиво спросил муравей, тут же оказавшийся за спиной парня. Он твердо стоял двумя задними лапками на полу, удерживая равновесие в вертикальном положении.
Лорак заглянул в желтые светящиеся глаза насекомого. Прежде он никогда этого не делал, а теперь ему хотелось сравнить, отличался ли чем-то взгляд его знакомого от глаз обычного робота. Он попытался припомнить. 'Кажется, все точно так же. Бессмысленный холодный зеленоватый блеск... пугающая пустота', - подумал он.
- Сбривай налысо, - сказал он вслух.
В верхних и средних лапках робота появились четыре жужжащих машинки - они мгновенно принялись за дело, избавляя парня от густых волос. Передумать было уже поздно. Глядя на свое отражение, на первые борозды гладкой кожи головы, программист хитро улыбался. Его глаза блестели. 'Кажется, появляется некий характер в моем лице', - радостно отметил он.
3. Бумажная волокита
Ожидание... Оно тянулось бесконечно. Тонкой струйкой пота, а может быть горного ручья; убывающей водой, а, может быть, падающей стрелкой ленивого маятника. Сейчас ожидание обтачивало и без того иссякающее терпение юноши. Неужели нельзя быстрее поставить свой росчерк и электронную печать - 'Уволен пожизненно без возможности дальнейшей работы'. Зачем мучить и без того несчастного человека? Как теперь он будет жить в праздном бездействии?
Он сидел в удобном кристаллическом кресле и стучал шипованной подошвой по каменному полу. Перед глазами была желтая стена коридора и закрытая дверь кабинета главного менеджера. 'Все... дошел до точки', - подумал Лорак и вскочил на ноги. Он сунул трясущиеся пальцы в бездонный карман свободной штанины и извлек оттуда первую попавшуюся пастилку. Он очень редко прибегал к помощи синтетического преобразователя негативных эмоций в позитивные. Но сейчас был как раз подходящий случай. Ведь не было для него ничего страшнее скуки.
'Блаженная нега', - прочитал он надпись на фантике. 'Ну, что ж, пусть будет так'. Он сел и раскрыл обертку. Нога снова принялась за старое - вколачивать шипы в каменный пол. Программист понимал, что находится на грани нервного срыва и скорее бросил в рот шипучую пастилу. Покалывающие пузырьки тут же защекотали язык и небо. Мышцы начали расслабляться, и неугомонная нога прекратила отстукивать ритм биения сердца. Ананас и папайя, еще несколько тропических ноток и мускатный орех - неземное удовольствие... головокружительный восторг... взрыв вкуса... и нирвана...
Лорак стал спокоен и обмяк в обтекаемом кресле. А вот и менеджер широко распахнул перед ним дверь.
- Проходи, - вежливо пригласил он в свой овальный кабинет-капсулу. Круглое окно было широко раскрыто, поминутно впуская мятежный ветер в прилежный стройный мир документов.
Звуки голоса главного менеджера убаюкивали Лорака, они сливались в монотонное гудение... улю-лю... улю-лю. Он ничего не слышал и не понимал. Юноше было все равно.
- Брайн, поставь свой росчерк, - вдруг послышалась отчетливая фраза.
- Хорошо, - ответил он и приложил указательный палец к голубому киселю экрана.
Все еще пребывая в блаженном состоянии, он шел по лабиринту узкой улицы. Малиновая дорожка петляла перед глазами, на ней салатовые сникерсы оставляли ядовитый след. Прохожие встречались редко. Люди были заняты на своих работах. Только никчемные отступники могли украдкой прошмыгнуть мимо Лорака. Им не было дела до него, а ему до них. Томительная нега забралась ему под кожу и разливалась неспешным шепотом по извилинам восторженного мозга. Шли последние пятнадцать минут действия пастилы. Совсем скоро Лорак возвратится в привычное угрюмое расположение духа. Но сейчас ему было хорошо, и он наслаждался каждым мгновением.
В доме было пусто. Совсем никого. 'Видимо, все соседи еще на работе', - подумал он, направляясь в отсек с ванными комнатами. Насвистывая, он распахнул перед собой дверь одной из душевых кабин и замер. Звукоизоляция не позволяла услышать звуки льющейся воды, но теперь, когда дверь была настежь раскрыта, он услышал и увидел все. Увиденное настолько ошеломило его, что ему показалось, будто гигантская волна цунами собралась и вылилась из дверного проема прямо на него.
Под напором воды спиной к нему стояла девушка. Ее мокрые волосы дудочкой лежали на спине, заканчиваясь у тонкой талии. Нежная нимфа - бледный цветок. 'Кто она? Почему я никогда ее раньше не встречал?' Тяжело дыша, он притворил перед собой дверь и прислонился к стене напротив. Еще никогда его так не поражала женская красота, никогда не испытывал он таких нежных чувств. Он остался стоять, таращась в закрытую дверь, представляя прекрасное молодое тело. Он думал о нежном бутоне на заре, о капле росы, упавшей на него, о пугливом скромном его аромате, как робко цветок начинает распускаться, расправляя скрученные свежие лепестки.
Вдруг душевая отворилась и перед ним предстала худощавая особа, обернутая в белое полотенце. Как страшная маска, на него смотрело бледное лицо с кругами под глазами и пухлыми упрямыми губами. Острые плечи болезненно торчали над махровой тканью, на одном из них был синяк.
- Чего уставился? - буркнула она.
Лорак встрепенулся. Да, он все понял. Она жила на седьмой кровати от него. Ничем не приметная молодая программистка, имя которой он и не помнил. Парень поморщился. Было похоже, что действие пастилы прекратилось. Он стремительно прошел в соседнюю кабину и включил воду на всю катушку. Ручьи потекли прямо в его зажмуренные глаза. Ему хотелось смыть с себя стыд разочарования последней минуты.
Когда город уснул в ожидании следующего рабочего дня, Лорак сидел один в своем укромном углу под папоротником. Он с нетерпением ждал знакомого - муравья-рабочего, поминутно приглядываясь и освещая черноту ночи ярким светом своей обуви.
Вдруг послышался шорох, и можжевельник, посопротивлявшись, выплюнул наружу механическое насекомое. Лорак ужасно обрадовался. Он столько всего успел передумать за время своего ожидания, что начинало казаться, будто муравей ему, как давний друг, будто они знали друг друга с пеленок. Хотя у Лорака никогда не было друга. Поэтому он до конца не был уверен, что означали его чувства.
- Я ждал тебя, - серьезно сказал программист.
- Я вижу, - ответил робот и повел своими антеннами. С помощью них муравей держал связь с коллективным разумом.
Человек и робот долго смотрели друг на друга. Лорак ощущал чуждость и сходство между ним и собой. Парень так много хотел узнать о муравье до их встречи, но теперь не мог вспомнить своих вопросов. Казалось, что бездонная воронка высосала из его головы все мысли. Он только и смог выдавить:
- Кем ты работаешь?
Муравей смотрел не моргая, в темноте сияли желтые огоньки его глаз.
- Грузчиком особо ценных товаров, - ответил он жвалами.
- Хм... серьезно...
Они продолжили молчать. Хвойный лес тоже молчал. Пихты, туи, ели и сосны беззвучно наблюдали, топорща в их сторону каждую иголочку, чтобы ничего не пропустить. Запах свежести вконец одурманил Лорака. Вдруг в нескольких шагах от программиста упала шишка и он, встрепенувшись, заговорил:
- А ты знаешь, что это я сделал тебя таким? Твоя индивидуальность... непохожесть на других муравьев в сообществе... твоя боль... дело моих рук, - запинаясь, признался парень.
- Неужели? - удивился робот. Его внешний облик остался неизменным, никаких эмоций не промелькнуло в его глазах, уж за этим-то Лорак следил. Зато в голосе прозвучал страх. 'Да, именно, я все время чувствовал его интонации, оттого мне казалось, что и глаза его говорили со мной', - догадался парень.
- Что ты чувствуешь? - тут же спросил он, поймав нужную волну.
- Ничего.
Этот ответ ошарашил программиста.
- Так уж и ничего?
В ответ была тишина.
- Ты счастлив? - снова спросил он. Программист обязательно хотел выяснить, как сказался на жизни муравья его мятежный поступок.
- А что такое счастье?
- Я не знаю, - в ужасе понял Лорак. Это слово... он слышал его с детства. Он знал, что такое быть несчастным, но вот что значит быть счастливым, не мог себе даже и представить. Он не видел счастья ни в своей жизни, ни в жизни соседей по комнате. Вдруг муравей прервал молчание.
- А-а-а... я понял, счастье - это то, о чем говорят в рекламе... это кокосовые острова посреди глазури океана, это новый планшет и загородный пансионат, это долгожданный отпуск и бутылка освежающего лимонада.
Лорак молча кивнул. 'Должно быть, все так и есть'. Ему было стыдно признаться роботу, что он редко смотрел телевизор.
4. Загнанная крыса
Когда Лорак открыл глаза, комнату уже наполняли лиловые лучи. Он проспал допоздна - все жители помещения давно покинули молочно-белые стены. Часы на башне за окном оповестили программиста о том, что было уже восемь часов утра. Ему поначалу стало стыдно, а потом он решил, что отныне может спать сколько угодно. Зажмурившись, он повернулся на другой бок.
- Здравствуй, Брайан Лорак. Не ожидал увидеть тебя в постели.
Парень вскочил на ноги и вытянулся струной.
-Почему вы здесь? - произнес он полушепотом.
- Нам стало известно, что ты не собираешься оставлять свои затеи, - ответил Юджин. - Мы слишком долго закрывали глаза на твое поведение... пришло время перемен в твоей жизни, Брайан.
Сегодня на менеджере была шутовская одежда. Широкие красные шаровары, блестящая синяя рубашка, желтая бабочка, а на носу огромные серые очки в толстой оправе.
- О чем это вы? - пульс забился сильнее.
Менеджер с минуту поиграл лизуном на резинке. Зеленый гуттаперчевый шарик, повинуясь руке Юджина, несколько раз отскочил от пола, взмыв в воздух.
- Прошу, - сказал он, указав свободной ладонью на дверь.
Лорак прищурился. Спешно цокая по плитке, к ним ковылял механический муравей. Глаза парня округлились, а на лице менеджера заиграла радушная улыбка.
- Узнаешь?
- Что происходит?- глупо таращась на насекомое, выдавил юноша.
Муравей поравнялся с Юджином, встав напротив Лорака.
- Гордон, прошу, включи аудиозапись.
Изумленный программист тут же услышал свой голос. Он раздался на всю комнату.
'- Мы могли бы с тобой перевернуть этот мир! Представляешь, если ты возьмешься за дело... передашь свои знания другим роботам - а ты ведь это можешь - они все научатся самосознанию. Их рабское прошлое на этом закончится! Интересно, как люди отнесутся к такому повороту?
- Я не знаю, - пропищал другой голос.
- Ты знаешь, я об этом никогда и не задумывался. Но вот сейчас смотрю на тебя и понимаю, тебе и твоим сородичам необходима свобода...
- Что такое свобода?
С каждым словом Лорак поджимал свои губы и будто становился меньше ростом. Он словно усыхал глупо склонив голову на плечо.
'Я хочу, чтобы роботы стали нам равны. Вы заслужили право жить бок о бок с людьми!'
'Не может быть, - думал Лорак. - Неужели муравей меня предал? Но ведь он не может быть предателем, уж такого я точно в него не закладывал... Какой же я дурак: кто угодно мог залезть в его программу... А может, это другой муравей... не мой знакомый. Он просто подслушал все! Лучше верить, что это так и было. Необходимо верить!'
- Мы вынуждены тебя арестовать, милый друг. Ты отправишься в санаторий отдыха - исправительный лагерь, как раз для таких непослушных мальчуганов. Гордон, можешь приступить к аресту.
Механический рабочий двинулся на Лорака. Парень метнул взгляд сначала в один конец комнаты, потом в другой, и через мгновение он уже бежал во всю прыть мимо удивленного менеджера за дверь, а там по пожарной лестнице, верхом на перилах и уже прочь от дома. Он несся вперед в чем был одет - в сером хлопковом спортивном костюме. Теперь он преступник, объявлен в розыск, теперь каждый муравей готов на него напасть. Смышленый робот своими антеннами незамедлительно передал сигнал тревоги, и все Мега-Сити стало глазами, ушами и руками Гордона - величайшего муравья-полицейского, первоклассного электронного разведчика душевных тайн.
А Лорак бежал...Рабочие часы - людей на улицах не было, поэтому можно бежать быстрее. До природного массива были всего каких-то две линии малиновых улиц и транспортное депо. Он жил недалеко от окраины. А там, на природе, можно было бы затеряться среди густых сосен и елок. Лорак бесшумно касался мостовой босыми ногами. Из дыр под холодными плитами начинали выбираться муравьиные полчища. Гордон мобилизовал свое войско. Сначала, вынырнув из крошечной норы, каждая особь была величиной со спичечную головку, но оказавшись на поверхности, она принималась расти. Трансформация длилась пятьдесят пять секунд, за это время роботы становились размером с Лорака. С теми муравьями, что попадались на его пути, - не слишком мелкими, но и не слишком крупными - парень расправлялся беспощадно, он наступал на них голыми ступнями. С теми, что были побольше, приходилось сложнее. Программист уворачивался, подскакивая на месте, будто танцевал на раскаленной сковородке. Нельзя было допустить муравьиного прикосновения, он тогда не смог бы уйти от стальных лапок-капканов. Дважды его чуть не поймали... Ему по-прежнему удавалось убегать, снова и снова натыкаясь кровоточащими ступнями на мелких насекомых. Несколько особей заползло ему под одежду, и он пытался вытряхнуть электронную вошь набегу - цепкие лапы в любую секунду могли превратиться в нерушимые объятия.
Он быстро ориентировался в малиновых лабиринтах, поворачивая то влево, то вправо, поднимаясь наверх и спускаясь вниз по неоновым лестницам. Вскоре впереди засверкало депо. Еще чуть-чуть - и преследователи отстанут. Лорак знал это наверняка. Никому нет дела до бездомных скитальцев на задворках Сити. Там можно было встретить преступников, коротавших свой век в изгнании. Когда Лорак уже был близок, чтобы пересечь городскую черту, в рупор со станции депо объявили:
'Не хочешь исправляться - твое дело. Ступай в дремучие леса... Но перед этим подумай хорошенько: жизнь за пределами Сити не сулит тебе ничего хорошего, а если останешься здесь, мы готовы взяться за тебя. Ты будешь перевоспитан и научишься быть благопослушным гражданином. Ты ведь всего лишь заблудшая овечка, которой давно пора бы вернуться в общество'. Лорак был непоколебим. Он без сомнений переступил границу, разделявшую Сити и дикие леса.
Жизнь на задворках и правда оказалась не сахар. Вот где действительно пригодились бы пастилки. Но нет, Лорак во всех красках вкусил, что такое реальность. Теперь он был готов завыть волком, только бы забыться, только бы не знать того предела страданий, до которого он опустился.
На задворках было привольно, но Лорак это мало ценил. Он жил у небольшого пруда в шалаше из плакучих ив. За все месяцы, что он провел в изоляции, ему не встретился ни один человек. Парня это совсем не радовало, ему хотелось услышать человеческий голос, пусть бы это был менеджер Юджин или даже Пенелопа. Да, он вспомнил имя той нимфы из душа. Теперь, вдали от гомона цивилизации, у него была ясная голова и слишком много времени для того, чтобы предаваться всевозможным размышлениям.
Он до сих пор не мог смириться с тем, что восхитительный образ, нарисованный его сердцем, на деле оказался жалким призраком того, о чем он мечтал. А его знакомый - муравей... Вопрос - был ли он предателем - занимал несчастную голову Лорака каждое утро.
Питаясь кореньями да мелкой рыбешкой, он страшно исхудал и весь покрылся ссадинами и порезами. Спортивный костюм быстро превратился в лохмотья и едва ли теперь прикрывал израненное тело юноши. 'Скоро зима, а у меня нет надежного крова и одежды. Нужно что-то придумать. Завтра буду думать...', - обещал он себе каждый вечер.
Лораку было страшно жить на задворках и очень одиноко. Он часто разговаривал сам с собой, пытаясь представить, что у него появился друг, такой же грязный отшельник-самоистязатель.
- Я больше не могу быть один... мне плохо... плохо, - кричал он в пустоту.
Он сидел в своем лесном карцере и медленно сходил с ума.
5. Муравейник
Было раннее утро. Люди разъезжались по офисам в неоновых электричках. На станции депо кипела жизнь. Стальные пустые вагонетки и грузовые составы отправлялись в путь и возвращались назад. 'Чух-чух', 'дзынь', 'бух', - раздавалось отовсюду из-под клубов пыли и пара. Воздух был обезвожен солнечными лучами и наполнен терпким запахом горючего. Вдруг на платформе появился изможденный человек.
- Я сдаюсь, - громко крикнул он, расставив в стороны длинные щуплые руки. Он походил на пугало на кукурузном поле, так нелепо было его просторное одеяние из грязной ткани.
Какая-то женщина вскрикнула, все попятились и заспешили отойти подальше от странного человека. Из служебных помещений показалось двое патрульных. Муравьи, не делая лишнего шума, подбежали к сумасшедшему бездомному и, встав на задние лапки, под локти повели его куда-то в сторону пыльных гаражей.
Лорак послушно ступал, облокачиваясь о стальные конечности насекомых. В его теле теплилось очень мало энергии, и он прилагал неимоверные усилия для ходьбы. Юношу помыли, подстригли, побрили и накормили. Он беспрекословно выполнял все, что ему говорили, и молча, с широко открытыми глазами, лишь глядел на людей и муравьев. Парень был счастлив вернуться в лоно цивилизации, он оказался совершенно не приспособлен к отшельнической жизни - ни физически, ни тем более душою.
- Ну что ж, ты вернулся?! - произнес Юджин, когда чистого и отутюженного Лорака посадили перед ним в кабинете на мягкие душистые подушки. Муравьи очень старались привести изможденного парня в порядок, чтобы не смутить его видом менеджера.
- Да, - едва слышно ответил программист из своего высокого кресла. - Я готов понести наказание.
- Ты раскаиваешься? - строго спросил Юджин.
- Можно мне не отвечать?
- Можешь не отвечать, - смягчился менеджер. Он считал, что парень уже поплатился за свое неразумное поведение. На нем ведь не осталось лица - какая-то блеклая печальная клякса.
- Завтра утром тебя отвезут в лагерь, а сегодня можешь отдохнуть.
Парень кивнул: все теперь казалось ему лучше задворок. Только бы не туда, а так... куда угодно.
Они ехали в вагонетках по крутым рельсам. Лорак и еще десяток-другой отправленных на перевоспитание. От резких поворотов и падений захватывало дух. Вагонетки летели вперед, затем, остановившись на обрыве, резко съезжали под уклон и дальше неслись на всех парах. Иногда они делали петлю и люди оказывались подвешенными вниз головой. Воспитанники были надежно закреплены в своих сидениях, поэтому никто не мог выпасть даже при большом желании это сделать. Лорак постоянно жмурился. Его мутило. Он по-прежнему был очень слаб. Ночь в тепле и уюте только отчасти подлечила его измученное тело. Необходимо было время, чтобы вернуть человеческий облик.
Он снова зажмурился. Вагонетка подскочила, попав колесами в небольшую впадину, а затем со страшным свистом приземлившись на стальные рельсы, взмыла ввысь под углом девяносто градусов. Металл затрещал, а Лорак закричал. Его голос слился с еще несколькими испуганными воплями. 'Куда мы катимся? Когда же прибудем?', - только и повторял он про себя.
По обе стороны от рельсов раскинулись густые хвойные леса. Там, где рельсы взмывали ввысь, Лорак смотрел вниз и замечал в океане песка большие котловины. 'Этакий путь объезда, - думал он, - нет бы засыпать'. Его волосы развевались на ветру - ему оставили среднюю длину. Когда становилось совсем дурно, парень поднимал глаза к небу. Оно было ясным, с редкими белыми аппликациями, хаотично расположенными тут и там. Ему становилось спокойнее, и он продолжал терпеть.
Наконец с сокрушительным лязгом состав остановился, и полуживые парни начали выбираться из стальных люлек. Почти каждый вначале падал, вот и Лорак уткнулся лицом в оранжевую бахрому песка. Отдышавшись, он приподнял голову и огляделся.
Перед глазами предстала огромная песчаная площадь. Прямо по центру вращалась гигантская мельница. Деревянные брусья постоянно находились в движении и перемалывали песок, который вначале кучками попадал в совки-жолоба, проходил весь путь по кругу, а затем снова высыпался на землю.
Лорак еще никогда не видел более странной и шокирующей конструкции. Ему было непонятно ее назначение. 'Какая-то бессмыслица', - думал он. На площади стояла суета. Там было множество людей в оранжевых костюмах и механических муравьев. И те и другие чем-то увлеченно занимались. Программист точно не мог понять, что они делают, казалось, что они просто перебирают песок.
Вдруг за спиной раздался скрежет и свист. Он обернулся, полулежа: это пустые вагонетки сорвались с места и отправились обратно в Сити.
- Нам многому можно поучиться у муравьев, так считает главный менеджер. Их цивилизация работает, как часы, - сказал высокий мужчина, поравнявшись с местом, где лежал Лорак.
На мужчине, как и на всех воспитанниках, была форма: белый верх, черный низ. Так Лорак догадался, что тот тоже только что прибыл в вагонетке.
- Общность, ответственность, самоотверженность, приверженность делу, отсутствие эго - вместо этого 'Мы', где каждый элемент приносит пользу. Ведь не принося пользу, элемент бесполезен... - сказал незнакомец мечтательно.
Лораку подумалось, что мужчина бесконечно глуп, так нелепо звучал его голос, произнося эти слова. Он тут же представил, что их говорит Юджин, да, пожалуй, тогда в них можно было бы найти здравый смысл. Но этот шут? Создавалось ощущение, что он не понимает, о чем идет речь. Лорак заскучал и перестал его слушать. Он поднялся на ноги и отряхнул колени.
Впереди за мельницей он увидел огромную кучу в форме округлой пирамиды. Парень, как завороженный, пошел на нее, не отводя любопытного взгляда. Он уже обошел мельницу, и по мере приближения ему открывались новые детали. Куча состояла из кусочков хвои, веток, листьев и песка, а по всей ее поверхности хаотично располагались норы, настолько большие, что Лорак смог бы туда с легкостью заползти. Посередине кучи, ближе к ее основанию, мерцал круглый голубой экран, совсем как главный компьютер в офисе кибер-техники. Парня почему-то тянуло приблизиться к нему и потрогать обволакивающий электронный кисель.
- Это великий муравейник, а синий круг - портал в коллективный разум. Нам туда... на перевоспитание, - взволнованно затараторил мужчина и вприпрыжку побежал вперед.
- Я очарован! - раздался его крик, и он тут же, нагнувшись, скрылся за синими волнами электронного разума.
Лорака тоже каким-то странным образом влекло в бездонную пучину. Ему казалось, переступи он за экран, в его жизни все станет ясно и просто. Больше ему не придется страдать или принимать пастилки от отчаяния, ломать голову над сложными вопросами или пытаться понять необъяснимое. Ему не понадобится ничего решать, он будет просто делать то, что должно.
'Неужели я и вправду думал, что смогу повлиять на ход вещей?.. Думал, что должен это сделать...Какая чушь! Как мог я возомнить о себе так много?'
Лорак уверенным шагом приближался к синему экрану. Он чувствовал его электромагнитные волны. Вдохновляющие разряды наэлектризовывали атмосферу и парами блаженства витали повсюду в воздухе.
''Я' - это всего лишь часть огромного целого, и для этого целого не имеет большого значения - есть я или нет'.
Он остановился возле голубой туманности.
- 'Я'... Пустой звук...Едва ли различимый писк, - сказал он, шагнув вперед.
Колесо на площади со скрипом остановилось и продолжило вращаться в другую сторону. Все рабочие сразу поняли, что сейчас можно устроить перерыв - время для лакомства - и схватились за свои пастилки.