И восстали машины из пепла ядерного огня! И началась война на уничтожение человечества...
Я предпочел бы такой вариант развития событий моему каждодневному кошмару. Сон можно было разделить на две части. Поначалу я, Фельве, трачу колоссальные запасы энергии, чтобы испепелить гнавшихся за мной вампиров. И это мне удается!
Но позднее выясняется, что в погоне принимали участие и сильнейшие вампиры, выжидавшие, пока я растрачу силы в борьбе с множеством более слабых врагов. Сами вперед не полезли - труханули, наверное, малость. Таким коварством отличались только Старейшие.
Это они, отстранив Фаргела, склонились надо мной. Это они рвали мое тело на части, чтобы наполнить болью последние мгновенья. Я их ненавидел!
Поправка: не я - Фельве. Впрочем, я тоже особой симпатии пока не питал. Я вообще к вампирам предвзято отношусь. Как ни странно.
Я боялся Стареших. Мне не стыдно в этом признаться - даже Фельве их опасался. Глупо недооценивать подобную мощь. Сила, копившаяся тысячелетиями; холодный интеллект и Опыт, огромный многовековой опыт! Слава Богу, что они лишь плод моего воображения.
Опьяненный собственной силой, я - Фельве - решил сократить численность вампиров. Но на открытое столкновение не решился, задумав остановить врагов одной единственной атакой. Ультрафиолет должен был выжечь всех, кому так хотелось меня достать...
- Идея себя не оправдала, - мрачно резюмировал я, потихоньку восстанавливаясь после очередного кошмара. Все равно это был только сон. Сон занимательный и, надо признать, не простой. И что? Нужно как-то по-другому себя вести? Бейте меня пыльными мешками, но я не понимаю, что все это значит!
Хватит забивать голову ерундой! Настал новый вечер. А раз так - пора завершить начатое дело: заняться поисками пищи... нет, пока не голоден. Надо заняться поисками денег. Надо - раз собирался. Финансы я решил позаимствовать у продавца наркотиков, полагая, что тем самым совершу доброе дело. Приступим!
Решительно направившись к транспортной остановке, я начал воплощать в жизнь сей немудреный план.
Я напропалую спрашивал у всех, кто попадался на моем пути: а не знаете ли вы, где можно купить наркотики? Самый простой способ оказался и самым действенным. Только повезло не сразу. Ошарашенные моим бесхитростным вопросом, люди краснели, бледнели, сердито взирали в ответ, а то и вовсе шли пятнами - и честно отвечали: нет, мол, мы не в курсе.
Ну, нет - так нет. Может быть, Вы могли бы назвать человека, который, на ваш взгляд, с этим связан; или хотя бы пользуется наркотиками?
К чести нашего города, ни один из опрошенных не знал, где взять зелье - за честностью ответов я следил очень внимательно. Но был и улов, правда очень маленький: вот такой-то у нас покуривает; а этот, кажется, колется. Не хотели люди отвечать на такие вопросы. Сами себе удивлялись: что заставляет их признаваться этому, хоть и вежливому, но совершенно незнакомому молодому человеку. И вообще, почему бы не обратиться в наркодиспансер? Да и в милиции все эти точки знают, только не делают ничего.
Два последних варианта я отбросил как наиболее нервные: проще найти какого-нибудь Васю Б. и надавить на него. В том числе, и буквально. Разузнав примерный адрес, по которому можно было найти ближайшего "Васю", я направил свои стопы в указанном направлении. Потом стопы замедлили свое движение и остановились. Рассудив, что предстоящие два-три километра лучше проехать на чем Бог подаст, я вернулся на остановку.
В переполненном автобусе я был еще одним зайцем. Усталая женщина с кондукторской сумкой на животе прошлась взглядом по набившейся молодежи и обреченно затянула:
- Вошедшие, оплачиваем проезд. Что у вас?
Вопрос был задан моему соседу, не сумевшего вовремя сориентироваться в какой части салона находится кондуктор и теперь медленно пунцовеющего под ее требовательным взглядом:
- Ничего.
- На выход.
Сосед молча кивнул и повернулся к двери. Благо, последняя находилась рядом. На мне требовательный взгляд кондуктора не задержался. Развернувшись в другую сторону, женщина произнесла:
- Так, на задней площадке, у вас что за проезд?
- Проездной, - ответил звонкий девичий голос.
- Что, у всех проездной? Человек семь вошло. У остальных что?
Над головами протянулась рука с проездным. Опустилась.
- Еще! - потребовала кондуктор.
- Дай, дай мне, - слышал я яростный шепот.
Примерно в том же месте высвободилась еще одна рука, вновь являя миру тот же самый документ.
Впрочем, кондуктор не смутилась:
- Еще!
Народ терпеливо молчал.
Раскрылись двери, мимоходом намекая, что автобус подъехал к следующей остановке.
- Автобус никуда не пойдет! - пригрозила кондуктор. - Или платите, или топайте пешком!
Чтобы у водителя транспортного средства сомнений в ситуации не оставалось, она трижды нажала на кнопку звонка. Решительно так.
Дальнейшее - интереса для знатоков не представляло. Как только пассажиры начали возмущаться, "зайцы" десантировались в открытые двери. Оно им надо, нервы себе мотать? Проще на другой автобус пролезть.
Дальнейшая поездка прошла без приключений. Выйдя на нужной остановке, я растерянно покрутил головой. Смешно сказать: мало, очень мало прохожих. Я, значит, гуляю по ночам - и ничего. А вы - боитесь?
Впрочем, если быть честным до конца, не так уж и пуглив наш народ. Просто время такое: с работы и учебы все уже вернулись; из библиотек, от друзей - возвращения еще только предстоят.
Пока же - случайные прохожие не то что адреса мне не подсказали, но и косились, мягко говоря, с подозрением: кто такой будешь, мил человек? Отчего так интересуешься? Вообще-то я позаботился, чтобы обо мне осталось самое туманное воспоминание - но раз за разом ловить неодобрительные взгляды? Брр...
Ну, конечно, выручить меня мог только братец-студент. Эта братия в огне не горит и в воде не тонет! Попавшись в силки моей воли, юноша покаянно признался, как они с Петькой Булыгиным и Саней из соседнего дома курили анашу. Где взяли? Да Петька принес... Адрес? Назвал и адрес. Вот только идти сильно не хотел. Пришлось.
Петр Булыгин оказался дом. Как только он вышел на лестничную площадку, я отправил своего проводника домой, накрепко заблокировав в его голове события последних минут.
Петя оказался настоящим кладом. Честно хотел прикрыть своего знакомого, но в итоге не только сдал его со всеми потрохами, но и поехал указывать дорогу. С моего позволении, разумеется. Как ни крути, а быть сильным - приятно.
У нужной квартиры я прочистил Булыгину мозги и отправил назад. Незачем подставлять парня. Судя по фильмам, наркоторговцы подобного не прощают.
- ...Кто? - глухо спросили из-за металлической двери.
Будто в глазок не видит.
- Смоктуновский Иван Никифорович, участковый, - я продемо... попытался продем... Черт! В общем, не знаю, увидел он мои корочки или нет: что-то мешало мне взять его под контроль. Ширнулся уже поди. - От соседей снизу поступила жалоба, что вы их регулярно заливает.
- Это они заливают, а не я, - огрызнулись из-за двери.
- У людей вода по стене бежит. Что еще непонятно?! - я подпустил в голос раздражения. - Топите людей!
- Никого я не топлю. Врут они.
- Короче, так. Сейчас ты откроешь дверь. Я зайду, проверю, что да как. И будет ясно, врут или не врут. Мне тоже лишний раз бегать по домам неохота. Давай открывай. Или выламывать придется?
- Будете отвечать, - предупредили из квартиры. - Ордер у вас есть?
- Какой на хрен ордер? Что ты несешь?! Я что тебе, обыск устраивать буду? Не топишь - покажи ванну! Чего хвостом виляешь?
За дверью задумались.
- ...Ну? - не выдержал я.
- Соседей позовите. С ними - открою. А то я вас не знаю. Мало ли что. Вот с соседями - открою.
Ах, твою мать! В ярости я рванул дверь на себя. Она выгнулась, но - удержалась на месте.
В квартире сдавленно охнули и быстро-быстро засеменили подальше: бронежилет одеть, вертолет завести.
А я, как одержимый, ломал дверь. Уперся ногой в стену и гонял металлическую преграду туда-сюда. На разносившийся по подъезду гул здравомыслящие соседи предпочитали не реагировать. Время такое.
Когда между дверью и стеной образовалась щель, я просунул в нее пальцы. Действуя предплечьем, как рычагом, налег всем телом. Дверь открывалась медленно, протестующее скрежеща.
Утерев трудовой пот, я перевел дух и вернулся к прерванному занятию. Мама, пусти меня в штангисты!
Не получалось. Никак не получалось. Конечности тряслись от чрезмерных усилий. Неужели все зря? Не-ет, все получится! Тяжело дыша, я опустил ноющие руки, отступил назад - и резким, порывистым движением вырвал замок.
Чебуреки ждали? Чебуреки пришли!
Бабах! В руках хозяина квартиры дернулся, приподнимаясь вверх пистолет. Руки стрелка тряслись так, что попасть в меня, пусть даже с трехметрового расстояния было трудно.
Я даже не обиделся. Вынул опасную игрушку из слабеньких пальчиков, швырнул под трельяж. Потом сгреб хозяина за шиворот и поволок вглубь квартиры.
Парень оказался молодым - лет двадцати пяти. На левой щеке родинка. Волосы черные. Цвет лица - по-зимнему белоснежный. Страшилище, в общем.
Прости, хлопец, но времени на сантименты у меня нет. Пока не приехали ребята с дубинками, я должен с тобой закончить.
Сбегав на кухню, я выплеснул в его лицо стакан воды:
- Как звать?
- А?
- Звать как, говорю?!
- Дима... - пробормотал он, опуская взгляд на мои руки.
Чего он там увидел? Руки как руки.
- Где деньги?
- ...
- Дима, если ты сейчас же не отдашь деньги, я тебя убью. Вот этими пальцами, - я показал какими. - Сверну шею, как цыпленку... Понял меня?
Он затравленно кивнул.
- Давай бабки.
Не отрывая от моих кистей взгляда, он полез в ящик комода. Здесь отвлекся, заглянул внутрь и вытащил пачку скрепленных резинкой купюр. Опасаясь приближаться, бросил ее к моим ногам.
- Еще давай! - потребовал я, поддев ногой бумагу.
- Это все. У меня больше нету...
Ладно, живи - пока.
- Сколько здесь?
- Тысяч семь.
- И из-за этого ты людей на иглу сажаешь?! - изумился я.