-Только человек, который дни проводит в заточении, а ночами бдит, чтобы заполучить нечто, что удовлетворит капризы любимой,- сказал мне мой несчастный друг срывающимся голосом,- поймет, какое это удовольствие - тайком копить деньги, а а сбережения тратить на самые причудливые, самые экстравагантные, самые бесполезные капризы этой женщины. То, что она видела издали, как далекий от реальности сон, что могло ранить ее воображение мукой безумного желания - это то, что моя инициатива, мое прилежание, моя любовь могли дать ей в одно мгновение. И я верю, что вижу восхищение в ее глазах, я чувствую, как ее руки обвиваются вокруг моей шеи, чтобы обнять меня в знак заслуженной благодарности.
Единственное, чего я боялся, когда выходил на улицу, когда у меня в руках была плотно упакованная сумка, а душа была полна радости- то, что ювелир уже послал две прекрасные жемчужины цвета розы, которые так впечатлили Лусию вечером, что она схватила меня за руку, когда всматривалась в витрину. Было очень трудно найти две жемчужины такого редкого и необычного цвета с такими чудесными переливами, совершенно круглой формы, абсолютно гладкие, и я считал невозможным то, что они попали в сокровищницу к другой капризной сеньоре, подобной моей жене, только богаче. И мне было бы больно от того, что это случилось, но сердце забилось, когда под чистым стеклом я увидел среди великолепных ожерелий и каскада золотых браслетов изысканный футляр из белого бархата, где загадочно сияли две розовые жемчужины, обрамленные бриллиантами.
Хотя я готовился к тому, чтобы заплатить за эту прихоть, я был ошеломлен высокой ценой, в которую ювелир оценил эти жемчужины. Все мои сбережения будут истрачены на пару зернышек, не больше горошка. Меня начали терзать сомнения - я не так хорошо разбираюсь в роскошных покупках, а что если ювелир раскроет мое невежество только спросив меня, всего лишь спросив какую-нибудь глупость, убедившись, что моя внешность- это не внешность человека, способного на покупку двух розовых жемчужин. В то время, когда я об этом размышлял, посмотрев вверх через прозрачное стекло магазина, я увидел, что по тротуару шагает, приближаясь ко мне, мой сокурсник, мой старый и лучший друг Гонзага Льоренте. Увидеть его статную фигуру и подняться позвать его было бы тем же самым, что и сказать: "Кто бы смог лучше просветить меня и дать мне совет, кто, если не элегантный Гоназага, который так сведущ в вопросах моды, так известен, к которому так хорошо относятся, каждый визит которого в наш скромный буржуазный дом - а их было с некоторого времени предостаточно- особенное проявление привязанности?
Выражая искреннее удивление, Гонзага развернулся и вошел вместе со мной в ювелирный магазин, вмешавшись таким образом. Сразу же он объявил, что является поклонником розового жемчуга, добавив, что ему известны те, кто страстно желал бы заполучить их, чтобы приобрести расположение некоторых высокопоставленных дам, два-три громких титула которых он привел. Короткими фразами он заверил меня, что цена, которую требует уплатить ювелир, не является чрезмерной в силу уникальности жемчуга. Я, как уже о том упоминал, боялся, что мне не хватит совсем немного, чтобы заплатить все. Гонзага, с его очаровательной откровенностью, открыл кошелек и протянул мне несколько банкнот, шутя и бранясь, что если я не окажу ему эту малую милость, он каждый день будет возвращаться, чтобы смотреть мне в лицо. Как мы неосмотрительны! Я не должен брать ссуду, мне следовало бы выйти из дома, будучи уверенным в том, что смогу расплатиться по счету. Но меня охватила страсть, я готов был на коленях целовать руку, которая предложила мне средство решения проблемы. Мы договорились о том, что Гонзага со мной отобедает на следующий день, мы отпразднуем покупку розового жемчуга, и я с коробочкой быстро отправился домой, как бы я желал, чтобы у меня были крылья!
Лусия перебирала струны, когда я появился перед ней и сказал ей, восхищенный ее красотой: "Посмотри на меня", потом смутился и прошептал: "Есть подарки". Живая и озорная (она всегда была такой) она начала искать в моих карманах, приятно защекотав меня, пока не нашла футляр. Возглас, который она издала, увидел жемчужины, был из числа тех, что никогда не забываются. Благодарная, она гладила меня по лицу и даже поцеловала..... Быть может, она даже любила меня немного в тот момент! Ей не верилось, что такие желанные, такие великолепные драгоценности ей принадлежали, не могла убедить себя их надеть. Я сам, расстегнув золотые серьги, которые она носила, украсил ее маленькие уши, светящиеся от удовольствия, розовыми жемчужинами. Воспоминание о том причиняет мне огромную боль, но я всегда это помню.
На следующий день, это было воскресенье, мы обедали у Гонзага дома, мы были неугомонны и полны решительности. Лусия одела платье из серого шелка, которое ей очень шло, на груди у нее была роза- того же цвета, что и розовые жемчужины- Гонзага пригласил нас в театр, и мы отправились к Аполлону, на веселый спектакль, в течение которого мы беспрестанно смеялись. На следующее утро я охотно отправился доделать свои дела, ведь я очень хотел погасить остаток стоимости розовых жемчужин. Вернувшись домой, как обычно, сев за стол, то, на что я бросил первый взгляд, были уши Лусии. Я вскочил, увидев, что у бриллиантового колечка не хватает одной из розовых жемчужин:
-Ты потеряла жемчужину!- воскликнул я.
-Как жемчужину!- моя возлюбленная дотронулась до своих ушей и принялась ощупывать серьги. Когда она поняла, что это было правдой, ее охватил такой ужас, что я сам испугался, но не из-за жемчужины, а из-за страха Лусии.
-Успокойся,- сказал я ей.- Будем искать, отыщется.
Понятно, что мы начали все обыскивать, все разглядывать, ходить по ковру, отодвигать шторы, поднимать мебель, открывать сундуки, которые Лусия месяц уже не открывала. Все было тщетно, в глазах Лусии заблестели слезы, пока мы размышляли, что делать дальше, мне пришло в голову спросить ее:
-Ты выходила сегодня вечером?
-Да, думаю, да, -ответила она нерешительно.
-Куда?
-Разные места... хочу сказать... за покупками.
-Но... в какой магазин?
-Откуда я знаю...улица де Постас, площадь Анхеля, ла Карьера.
-Пешком или поехала?
-Пешком...уже на месте я села в экипаж.
-Помнишь место... номер?
-Как, по-твоему, я могу его запомнить? Бог мой! Это бы просто экипаж, который проезжал мимо,- воскликнула нервно Лусия, она уже принялась горько рыдать.
-Если ты вспомнишь, мы ее найдем,- скажешь мне, я пойду осматривать один за другим, мы найдем ее на земле или на прилавке. Дадим объявление.
-Если я не вспомню! О Боже, оставь меня в покое,- восклицала она, так сильно была она расстроена, что я не стал приставать с вопросами и предпочел подождать, пока она придет в себя.
Мы провели беспокойную и бессонную ночь. Я слышал, как Лусия вздыхала и ворочалась, будто бы не могла заснуть. Я, между тем, размышлял, что можно сделать, чтобы найти розовую жемчужину. Поднялся я рано, уже в восемь звонил в дверь Гонзага Льоренте.. Я слышал, что в особых случаях полиция легко устанавливает местонахождение потерянных или украденных вещей, я надеялся на то, что Гонзага, с его влиянием и связями в высоких кругах, поможет мне задействовать этот ресурс.
-Сеньор спит, но вы идите в кабинет, через десять минут ему принесут шоколад и спросят, не хочет ли он увидеть вас,- сказал слуга, увидев мою настойчивость и мое нетерпение.
Я согласился подождать. Слуга открыл деревянные двери кабинета, сразу он наполнился запахом масла и сигар. Я думал о том, как был бы я счастлив, если бы он провел меня прямо в его спальню!
Правда в том, что... как только первый луч солнца радостно коснулся окна, до того, как слуга сказал мне: "Устраивайтесь, пожалуйста", я увидел на краю голубого ковра и шкуры белого медведя, лежащей у ножек турецкого дивана жемчужину, розовую жемчужину!
Если бы с вами произошло что-то подобное, и вы спросили меня, что в таких случаях делать, я вам бы ответил страстно: "Возьмите шпагу или коллекции оружия, которая висит над диваном, и пронзите ею грудь спящего, чтобы он никогда не проснулся!" Вы знаете, что я сделал? Я взял жемчужину, положил ее в карман, вышел из этого дома, пошел к себе, встретил мою жену, она, в крайне растерянности смотрела на меня, я чуть не задушил ее. Тихим голосом я приказал ей надеть серьги. Я вытащил жемчужину из кармана, держа ее кончиками пальцев, сказал ей:
-Это та, которую ты потеряла? И как, быстро я ее нашел?
Определенно, то, что я потом совершил, было вызвано безумием или помрачением сознания. Я схватил ее маленькие уши, вырвал оттуда серьги и растоптал их. К счастью, я себя смог контролировать, потом я спустился вниз по лестнице, зашел в ближайшее кафе и заказал коньяк.
Что же, один раз я вернулся, чтобы повидать Лусию. Она шла под руку кем-то, это не был Гонзага. Кстати, я заметил, что мочка левого уха у нее была разорвана. Без сомнения, я сделал это нечаянно.