|
|
||
давайте попробуем без аннотаций | ||
Разведвыход
Мальчики знают, что нужно все делать скорей
И мальчики делают все по возможности тише.
Из песни (слова не выкинешь).
Лай собачий. Не ошибиться бы. Кожей головы, скальпом, заклешенными, кажется, намертво, волосами, кончиками немытых прядей он почувствовал: можно.
Тело затекло от долгого, неподвижного лежания. Уткнувшись лицом, рефлекторно закрыл глаза, и усталость многих бессонных ночей взяла свое. Накатила дрема, опасная, но необоримая трясина затягивала.
Он попытался повернуть лицо. Жесткие цветы врезались в кожу. Ему даже почудился звук вырываемых из щек и лба стеблей; чепуха...
Больно свернув шею, выдохнул ртом. Застыл. Холодный электрический разряд ударил до позвоночника - как громко!
юность, пьяное, беззаботное счастье; еще до всего...он на сцене, худощав - философ...аккорды кривые и - выдох в предательский микрофон...звук запрыгал, ударился о дальнюю стену, вернулся усиленный, оглушил...
Он вжался. Нет. Вроде бы - нет. Обошлось. Для себя решил: не дышать, пока безопасность не сделается полной. Цена высока.
Миллиметр за миллиметром он вытягивал тело назад, глядел пятками. Ноги свисли над выступом - черная пустота - опора хреновая. Он разлепил веки. Ничего. Белый. Черный. Он знал, что нужно привыкать, заново и быстро учиться видеть.
Придавленные волосы, освободившись, шлепнули по лицу. Звук? Господи, прости, что поминаю имя твое всуе, но это же паранойя! Нормально, выбираемся.
Он уперся ладонями и коленями в неверную, проминающуюся поверхность. Раз. Два. Три. Выпрямил руки. Суставы предательски хрустнули - и то сказать: не юноша. Этот выход, может быть, двадцатый. Кто считал...
Рядом послышалось движение - он по- прежнему почти ничего не различал в темноте. Движение - провал.
Его спас условный рефлекс. Неопытный, зеленый сделал бы попытку скрыться, и погубил все дело. Он не шелохнулся. Хорошо, что дыхание было перехвачено удавкой воли загодя. Движение замирало, похоже, удаляясь. Везет сегодня. Надолго ли?
Самое трудное выйти на безопасную (относительно, конечно) территорию. Сквозь невидимых в ночи солдат он всегда проходил одним стремительным рывком. Возможно, это безрассудство, но, когда звенят напряжением нервы, мышцы сводит предчувствие ошибки, краха, рассудок берет паузу.
Он встал в полный рост. Попытался ощутить тело целиком от макушки до подошв и...
Всё. Это провал.
Шум мотора, яркий цвет фар. Предметы как на ладони. Конец.
Он проиграл. Внутри вдруг вспыхнула и разрослась лесным пожаром исконная животная ярость - он будет биться. Еще посмотрим кто сильнее. Скорее всего, секундное ослепление инстинктом и спасло операцию. Машина уехала. Позиция стала исходной. Он ринулся к цели.
Уже ориентируясь в чернильной мгле - вот уж правда: нет худа без добра, в свете фар он машинально запомнил путь по пересеченной местности - легко пошел вперед.
Главное теперь не наткнуться на солдата, не наступить на него, словно на змею.
Шаг, шаг, шаг...
На границе света и тьмы он понял: победил! Приказ выполнен.
Потянул рукоятку вниз медленным сильным движением. Вспышка вновь ослепила, но это было уже не важно.
Жена с коричневыми бессонными кругами вокруг глаз вышла из кухни, автоматически не прекращая взбалтывать смесь в детской бутылочке. Вылинявшие цветы на халате подрагивали. Будто от ветра.
-Спит?
-Угу,- выдохнул он.
апрель 2000
Москва
|