Аннотация: Эта легенда вошла в роман "Обыкновенный поход".
Давным-давно, когда у залива Млогкотс ещё не выросли шхеры, а про то, как они появились разные народы рассказывают разное, у Руднумрегских гор было королевство Кийнарт. И правил там король Видмут. Его власть была слабой - несколько могущественных кланов оспаривали его корону, единственный сын короля был мал, верных людей одного за другим забирала смерть и Видмут не мог поручиться за то, каким будет завтрашний день. Он вспомнил о воспитавшем его охотнике, который и поныне жил у Черного ущелья и отправился к нему за советом.
Немногочисленная свита короля поредела в первую же ночь, когда придворные узнали, куда они едут. С Видмутом остались только его мальчик, два телохранителя и королевский шут. Так они доехали до угрюмых утёсов Руднумрегских гор и долиной Гленнис стали продвигаться на Север, не видя иногда дальше вытянутой руки из-за сползающих с гор туманов. На исходе пятого дня они услышали как журчит ручей и им открылась хижина Старого Гунара.
Охотник был дома. Он пригласил гостей к очагу, накормил их мясом оленя и напоил брагой из своих запасов и когда усталые люди уснули прямо у него за столом, поманил Видмута за дверь. Они вышли на воздух, под ясные звезды и король задал свой вопрос.
- Ныне советовать тебе может только смерть. Но сын твой - другое дело, - помолчав, ответил Гунар. - Ему открыты все пути. Я могу взять мальчишку - срок мой ещё не измерен, но это будет третий король, который воспитывался в моих владениях и все они не ведали счастья.
- Я доверюсь тебе, - ответил король. - Обещай мне только, что он вырастет и сможет бороться за свои права.
- Ноша его тяжела, но так или иначе - он будет королем, - угрюмо ответил Гунар. - Это всё, что я могу провидеть сейчас.
Видмут склонил голову.
- Хорошо. Тогда утром я уеду в Араг-Кайн.
- Поступай, как знаешь. Ты гостил у меня последний раз.
Когда король и его приближенные уехали, Гунар разбудил мальчика и повел его за собой, ни слова не говоря.
- Куда мы идем? - спросил королевский отпрыск, когда они миновали один перевал и поднялись на второй. День клонился к вечеру.
- Мы идем искать тебе новое имя.
Они не прекращали идти и ночью, а когда мальчик устал, Гунар посадил его на себе на плечи, а увидев некоторое время спустя, что тот уснул и вот-вот свалится, взял на руки.
Остановились они только тогда, когда их взору открылось озеро, казалось, рассекающее горы пополам.
- Дальше ты пойдёшь один, - сказал мальчику Гунар. - Выйди на берег и доверься судьбе.
- Тогда я смогу увидеть отца? - спросил ребенок.
Старый Гунар покачал головой.
- Своего отца ты увидишь только на пороге смерти. Иди же, не медли, юный король.
Никто не знает, что произошло у озера теней, но к Гунару вернулся уже юноша с золотой цепью на шее.
- Вот как распознали тебя сиарры, - молвил старый охотник. - Что ж.
- Время пришло? - молвил будущий король.
- Нет ещё. Скажи, как тебя зовут?
- Эстлейн.
- У меня для тебя три совета, Эстлейн, сын Видмута. Первый. Ты должен уйти из Кийнарта на несколько зим. Здесь тебя будут искать и непременно убьют. Второе. Ты должен обрести своих сторонников, но выбирай их с умом и осторожностью. Третье. Твой род мил этой земле, но не требуй от неё слишком многого. Это всё. Я провожу тебя к границам своих владений, а там можешь сказать мне, что ты решил.
- Я запомню твои слова, - сказал юноша и щеки его залил алый румянец.
Они вернулись к подножию Руднумрегских гор и у огромного камня, вросшего в землю, называемого Последним Стражем, Старый Гунар остановился.
- Я не пойду дальше, Эстлейн, сын Видмута. Ноша твоя тяжела, но не мне разделить её с тобой. Те, кто ищут тебя у моей хижины, не вернутся в королевский замок, и других я отважу. Но ты должен скрыться до поры.
Ещё скажу тебе, что шут твоего отца выжил. Что делать тебе с этим знанием, решай сам.
- Спасибо за всё Гунар. Я надеюсь, наша встреча не последняя.
- Да, мы увидимся ещё. Ты уже обретешь свою судьбу.
С этими словами охотник покинул будущего короля, а тот вошел в пределы Кийнарта и двинулся в сторону моря.
Пять лет он провел на Северном архипелаге, став самым лихим пиратом, снеккар его бороздил воды возле Генабуна и Тингейрата, на берегах Аннераха и Анатчеловых островов добывал он себе славу острым мечом, бури и надвигающиеся зимние льды встречал радостным смехом. Кийнартские корабли, захваченные в море, Эстлейн отпускал, с наказом передать самозваному королю, что король истинный вскоре вернется и потому был известен как Эстлейн Безземельный. Но однажды буря подхватила его корабль и несла на Запад так долго, что казалось, им уже никогда не вернуться назад. И команда отказалась бороться, предпочитая смерть в морской пучине неизвестности. Но было знамение, и воды успокоились, и попали они на чудесный остров. Он был безлюден, но в лесах его водилось много дичи, а ручьи были полны прозрачной хрустальной воды.
Эстлейн приказал своим людям восстанавливать снеккар, поврежденный бурей, а сам на второй день отправился вглубь острова, влекомый неизвестным желанием. Там встретилась ему среброволосая фея и завела с ним такой разговор.
- Здравствуй, сын Видмута, нареченный Эстлейном, король без надела, муж без жены, судия своей жизни. Ты попал сюда не по своей воле и потому у тебя есть выбор.
- Я слушаю тебя, дева острова.
- Мои сородичи распознали тебя. Доказательством тому золотая цепь на твоей шее. Я хочу предложить тебе быть хранителем сокровищ этого острова, постигать тайны долгой жизни, и, кто знает...
Эстлейн дерзко перебил фею:
- Старый Гунар предсказал мне, что я буду королем. Что мне ваши сокровища и долгая жизнь вдали от людей? Кийнарт будет моим.
Сладко пели дрозды в ближайшей роще, у причудливых скал тихо плескалось бирюзовое море.
- Что ж, - печально сказала владычица острова. - ты сделал свой выбор. Тогда твой дар приобретает иное значение и искупление твоё будет страшным. Иди.
Эстлейн и его люди отплыли на рассвете, запасшись водой и дичью. Когда остров был еле виден на горизонте, от него прилетело легкое облачко и стало виться вокруг головы капитана.
- Ты мог бы стать королем здесь и обрести бессмертие. Но месть живет в твоем сердце. Она разбудила драконов, застывших камнем от времени. Беги же или они погубят тебя.
Слыша такие слова, велел Эстлейн команде поставить парус и сесть на весла, и понеслись они по волнам быстрее птицы, сумев за две недели вернуться в знакомые воды.
Так как время было благоприятным, Эстлейн направил нос своего снеккара в устье Гланлгома и стал грабить там, надеясь раздобыть столько денег, чтобы хватило нанять пиратскую флотилию и вторгнуться в пределы Кийнарта. Он знал, что его противник - герцог Айертрер Беспалый, захвативший трон, сумел объединить Гвартегиддов с Атталами и имеет сильное войско. Поговаривали так же, что он спит с лесной ведьмой и та пророчит для него и защищает своими чарами.
Зная это, решился Эстлейн на рискованное дело. Высадившись в пустынной бухте он взял с собой всего лишь троих людей и под видом путников они отправились в Араг-Кайн. Войдя в город, он осторожными распросами выяснил, где живет впавший в опалу шут, удалившийся от двора и ночью явился к нему домой. Джалиг как раз справлял свои нехитрый ужин и ложка выпала у него из рук, когда в его лачугу вошли трое людей в черном.
- Что вам нужно от меня?
- Помнишь ли ты своего короля? - спросил самый младший из них - с ясным взором и суровым лицом и Джалиг решил, что пришла пора умереть
- Помню, - ответил он и сам удивился твердости своего голоса.
- Назови имя, - предложил юноша, подбадривая шута взглядом.
- Видмут, - сказал Джалиг. - Так звали моего короля. Но постой! - черты твоего лица кажутся мне знакомыми. Кто ты?
- Я - Эстлейн, сын Видмута. И я хочу просить тебя об одной услуге.
- Всё что хочешь, мой господин, всё что хочешь, - шут прослезился. - Я и не чаял увидеть вас живым.
- Расскажи, как погиб мой отец.
- Рано поутру, оставив вас на попечении охотника, мы выехали в обратный путь. Мы достигли Старого тракта и вынуждены были поехать этой дорогой, потому что телохранитель короля, забравшись на дерево, высмотрел кавалькаду вооруженных всадников, едущих в нашу сторону. Они носили серебристо-синее. Добравшись этим заброшенным путем до Веаддари мы спустились вниз по течению, и нашли укрытие на острове Дэл, там был большой постоялый двор и нас приняли без особой радости, но с уважением. Мы в первый раз за всю дорогу от Араг-Кайна смогли искупаться в горячей воде и отведать сносного белого вина. Ночью реку вброд перешли люди Беспалого. Они не стали поджигать гостиницу. Они вывели всех постояльцев во двор и предложили твоему отцу право поединка. Он согласился. Прежде чем выйти наружу Видмут снял перстень и отдал его мне, сказав, что шуту не обязательно мешаться в дела знати. Я понял его и не пошел с ним, в чем немало каялся в последующие годы, и только теперь мне стал понятен замысел моего короля. Очевидцы рассказывали, что поединка не было: на твоего отца набросили сеть и герцог приказал утопить его в реке. Я же плыл в это время к самому Шербу. Кольцо закопано на правом берегу под старой сосной в излучине, что третья после этого острова Дэл.
- Так, - сказал Эстлейн и лицо его стало мрачнее тучи. - Я слышал тебя. Клянусь, не будет мне покоя ни днем ни ночью, покуда я не сведу в могилу Айертрера Гвартегидда. Ты поможешь мне в этом, Джалиг?
- Да, мой король. Приказывай.
В это время оставшийся снаружи пират подал сигнал об опасности и люди Эстлейна стали торопить своего вожака.
- Пойдем со мной, Джалиг. Многие в народе помнят тебя. Когда я вернусь в Кийнарт, ты будешь ехать по левую руку от меня и свидетельствовать всем, кто я есть.
Так они бежали из города, сумев отбиться от слуг герцога и заночевали в лесу.
Когда же утром компания тронулась в путь, тропинка завела их в такие дебри, что они поняли, что заблудились.
- Это чары, - дрожа от страха, сказал Барлери из Гицнада. - Мы погибнем здесь.
- Я поеду вперед, - ответил на это Эстлейн, - а вы оставайтесь на месте и берегите Джалига.
И он понуканием и шпорами заставил коня двигаться в чащу. Деревья сомкнули свои ветви за королем без королевства и мертвящая тишина наступила в лесу.
Эстлейн ехал, пока перескакивающий с ветки на ветку ворон не закричал довольно и резко, так, что жеребец захрапел и встал на дыбы. Перед мордой коня стояла немолодая женщина в рваном платье с кривым ножом для срезания трав на дорогом поясе и золотым браслетом на левом предплечье.
- Так-так-так, - сказала она низким грудным голосом, присматриваясь к всаднику. - вот кто пугает птиц в моем лесу. Сын Видмута, не слишком ли далеко ты заехал один, без полагающейся тебе свиты?
- С каких это пор королевский лес стал твоей вотчиной? Это ты спишь с Айертрером? - словно не заметив насмешки, спросил Эстлейн.
- Да ты отмечен сиаррами, как я погляжу, и оттого дерзок. Думаешь, что пророчество Старого Гунара принесет тебе трон, так или иначе. Но всей правды не знает никто. Смотри на это дерево - оно помнит смерть основателя Кийнарта, листья его шелестят о повешенных на этих ветвях за тысячу лет его жизни, и кто знает, чем этот дуб станет для тебя.
- А чем он может стать? - спросил Эстлейн и нащупал рукоять своего меча - рукоять из моржовой кости, перевитой кожаным шнуром, чтобы не скользила окровавленная рука.
- Мы можем заключить сделку под его тенью. Мне надоел этот старый скупец - уж больно он костляв и больше любит выпивку, чем горячую женскую ласку. Сумеешь меня удовлетворить - и я выманю нашего короля из замка и тебе не придется нанимать пиратов и разорять свой народ войной. Я стану помогать тебе и далее, и даже не потребую, чтобы ты женился на мне, - ведьма облизала губы. - Всего три желания и Араг-Кайн твой. Ты въёдешь туда через три дня с твоими людьми, и все поймут, что ты пришел с миром, а подчинив войско, ты сможешь напасть на Архипелаг и стать Освободителем Морей.
Юноша склонился в седле и поманил женщину пальцем.
- Вот мой ответ! - сказал он и попытался ударить её мечом, но она вывернулась как горностай из петли и злобой блеснули её глаза.
- Ах вот ты как, Эстлейн, сын Видмута. Погоди же!
Из чащи выбежал огромный вепрь и, несмотря на то, что Эстлейн всадил ему между лопаток меч, опрокинул коня вместе с всадником на землю. Эстлейн смог подняться. Вепрь вновь бросился на него, стремясь поддеть клыками и втоптать в землю, а юноша, схватив его за ухо левой рукой, правой всадил ему в глаз кинжал по самую рукоятку и тут же был повержен. Лежа под издыхающим зверем он чувствовал, как болят сломанные ребра и распоротое бедро и пытался сдвинуть неподъемную тушу.
Ведьма стала над ним и нож в её руках отливал синевой.
- Что ж, ты не хотел по-хорошему и убил Уинаха. Кровь за кровь, но я по-другому поступлю с тобой. - сказала она. - Ты будешь жить, но подарок сиарров я заберу себе. Посмотрим, кем ты станешь без него. Сердце говорит мне, что я ещё натешусь с тобой.
Эстлейн напрягся изо всех сил, чтобы освободить левую руку и схватить ведьму за ногу, но тут кровь прилила к голове и он потерял сознание.
Очнулся будущий король уже в шалаше, когда товарищи, нашедшие и освободившие его, уже поджаривали на огне куски мяса, славя своего удачливого предводителя.
- Ты снял чары убив это чудовище, не иначе, - сказал бывший королевский шут. - Мы нашли тебя неподалеку от того места где ты нас оставил, но до того даже не слышали твоего голоса.
- Нам нельзя оставаться здесь более, - сказал Эстлейн, умолчав о ведьме и о том, что он утратил волшебное ожерелье. - Мы должны как можно скорее вернуться на Северные острова.
Они двинулись в путь тотчас же, но никто не преследовал их, и никто не препятствовал ожидающему снеккару выйти в открытое море.
Так достиг Эстлейн Тангрэка - пиратской столицы и стал собирать вождей дружин, похваляясь перед ними сокровищами, что он собрал за годы странствий и грабежей. Он звал всех принять участие в походе на Кийнарт и уговорил многих и многих. Четырежды по десять кораблей вышли из гавани и на каждом корабле было по сотне воинов, и ещё столько же ожидали вестей в порту, чтобы присоединиться к уплывшим, если тех ждет удача.
В преддверие наступающей зимы путь был на удивление лёгок, и часто Эстлейн ночами подходил к мешкам с золотом, которое он должен был отдать по уговору пиратским вождям на берегу и взвешивал их на руках.
Он не мог противиться зову драгоценностей и решил их утаить, хотя эти желания и смущали его. Когда же войско высадилось на острове Мелти, то на поросшем соснами берегу состоялся совет, на котором будущий король должен был подтвердить данные ранее обязательства и уплатить назначенную сумму. И узнав, что плата будет неполной, поднялся на ноги Бориг Чернобородый, герой тридцати трех сражений, которого невозможно было упрекнуть в трусости и отказался от дела. К нему присоединилось ещё трое недовольных капитанов: Вольвин Синеокий, Торм Отважный и Гумлух Морская Лисица. Они отплыли в ту же ночь и Эстлейн не посмел удерживать их.
А на следующее утро разыгралась буря и разметала оставшиеся корабли. Некоторое разбились о подводные камни, некоторые утонули, лишь немногим удалось спастись и они попали в лапы королевских отрядов, прочёсывающих берег. И понял тогда Эстлейн, что это козни ведьмы и проклял её и плакал от бессилия впервые за всю свою жизнь. Их оставалось немного - те же трое, что вошли с ним в Араг-Кайн, шут и Рурур - горец из Кичиктау. По их следам шла погоня, селения, в которые они заходили, не давали убежища, люди отказывались признавать в Эстлейне сына короля, несмотря на то, что Джалиг свидетельствовал за него. С трудом они добыли лошадей и вновь были вынуждены скрываться в лесу и там прямо на плечо Эстлейна сел ворон, громко каркнув при этом. Сын Видмута поднял руку.
- Оставайтесь здесь и ничего не бойтесь. Дальше я поеду один. Если к утру я не вернусь за вами, считайте себя свободными от любых клятв передо мной.
- Значит ли это, что мы можем идти, куда захотим? - спросил одетый в волчьи шкуры Рурур.
Эстлейн ожег его взглядом и ответил.
- Можете.
Все склонили головы, соглашаясь, и он не медля уехал один по тропе. Ворон провел Эстлейна к поляне, на которой стояла высокая каменная башня в окружении высохших вязов и буков. В дверях его ждала ведьма.
- Здравствуй, Мэриоара, - непринужденно поздоровался Эстлейн, спрыгнув с седла на каменную брусчатку двора.
- Ты вспомнил моё имя, - расхохоталась ведьма и взъерошила себе волосы. - Что ж, последняя встреча тебя кое-чему научила. С чем же ты явился в мой дом?
- Я пришел примириться с тобой и забрать дар. Какова твоя цена за это?
- Я не отдам тебе цепь, - медленно сказала Мэриоара и в глазах её зажегся мрачный огонь. - Но, как я уже говорила, старый Айертрер мне надоел. Старший сын же его - ни рыба, ни мясо, это ты сам увидишь. Слушай мои условия и если они придутся тебе по душе, - тут ведьма усмехнулась, - то мы договоримся. Первое: мне нужно время от времени, чтобы кто-то грел мне постель. Если ты не хочешь потерять мое ветреное сердце, то это должен быть ты. Второе. У герцога большой клан, и я опасаюсь мести. Ты должен истребить их всех, понимаешь? - до грудного младенца. Третье. Каждый год нашего союза, весной, осенью, зимой и летом, в то время какое я тебе назову, я должна получить маленькую девочку.
В тяжелом молчании было слышно, как мостится ворон на сухой ветке, безмолвно раскрывая клюв.
- И за это, ты отдашь мне корону и будешь служить пока кто-либо из нас не нарушит условия сделки?
- Да.
- Я согласен, - выговорил Эстлейн и ничего не почувствовал.
- Что ж... тогда милости прошу к моему очагу.
Они принесли клятву за ужином, состоящим из вина, трав и мяса священной черепахи, а после сын Видмута грел ведьму в своих объятиях, а она смеялась ему в лицо и обещала зачать ребенка, от чего юноша содрогался.
Рано поутру Мэриоара выгнала его за дверь и приказала ехать к Мортамосу - родовому замку герцога, сказав, что он будет там.
- Спрячьтесь на маяке. Беспалый придет, он любил это место.
Эстлейн кивнул и пришпорил коня. Он мчался быстрее ветра, стремясь всё забыть, но видения не оставляли его.
Мортамос находился в трех днях пути от леса, где сын Видмута вновь повстречался с ведьмой и он повел своих людей напрямик к морю, по владениям Гвартегиддов, стремясь избегать людских поселений. На берегу моря они оставили Джалига с лошадьми, а сами раздобыли рыбачью лодку и, таясь, поплыли на север.
Замок стоял в глубине залива - некогда кийнартские кланы были могущественны на море, но с тех пор как ильсеммирский флот победил в битве у Торисмунда, никто не смел строить более трёх военных кораблей на прибрежной области родового гнезда. Маяк же был разрушен, но не заброшен - костер жгли рядом с развалинами, в них самих же было сооружено укрытие от ветра.
Первый снег уже покрыл землю, тонкий лед по утрам показывался в лужах, и ветер был пронизывающе-колючим. Эстлейн и его воины поднялись на скалу со стороны моря, спрятав лодку в камнях и стали ждать. Они действительно в скором времени увидели едущую от громадных стен замка небольшую процессию. Это были король, его лекарь и трое его телохранителей в полном вооружении, но без луков. Айертрер уже неделю как выезжал из Мортамоса и ехал на скалу, стерегущую вход в залив чтобы полюбоваться, как он говорил, "трупами этих олухов, которых приносит море". На самом же деле в груди его поселилась необъяснимая тоска и только вид пенных валов, разбивающихся внизу о камни, немного успокаивал его сердце.
Эстлейн скрывал своё присутствие до тех пор, пока король и его слуги не сошли с коней, а потом напал на них. Он пощадил лишь лекаря, сказав, что его услуги может быть скоро понадобятся всем воинам клана Гвартегиддов.
Обезглавленный труп короля сын Видмута сбросил в море и ушел к Веаддари чтобы найти своё кольцо, спрятанное Джалигом. Голову Айертрера он всюду возил с собой.
Узнав о том, стали Гвартегидды и Атталы готовиться к войне, и даже Кинкелмики готовились и народ Кийнарта взволновался, ибо прошла молва, что вернулся истинный король. Через два месяца лютой зимы, когда силы его отряда возросли до трехсот человек, явился Эстлейн по зову ворона к Мэриоаре и привез ей в седле девочку.
- Гвартегидды добрались ко мне, - посетовала ведьма, напоив девочку сонным зельем, чтобы та не смогла помешать их игрищам. - А ты ведь клялся.
- Я делаю что могу, но нас пока мало, - глухо сказал Эстлейн, ничего не ощущая в груди. - Надо ждать весны, тогда я договорюсь с Кинкелмиками, подчиню Атталов и войско моё вырастет...
- Весны? - переспросила ведьма. - Ждать? Войско? Тебе стоит только попросить и будет у тебя войско, Эстлейн, сын Видмута.
И Эстлейн попросил. Когда на следующее утро он выводил коня из стойла, Мэриоара подошла к нему и сказала.
- Ты хочешь двинуться на Шерб. Оказавшись в его окрестностях, зайди с севера, дождись вечера и воткни в снег вот эту кость. Потом иди под стены и пусть твои люди не оглядываются.
- Хорошо, - сказал юноша.
Так захватил он город Шерб, а потом и город Метлейн и утвердился в восточных областях Кийнарта. Но люди сторонились его и если из-за морозов им поначалу некуда было бежать, то с приходом весны даже его малый отряд из трехсот воинов быстро поредел. Сбегавшие говорили, что не воинской доблестью покорил Эстлейн Метлейн и Шерб, а черным колдовством. Но сын Видмута, казалось, не обращал внимания на разговоры за своей спиной и совсем не боялся того что однажды останется в одиночестве. Он освобождал из тюрем насильников и убийц, привязывая их к себе кровавыми клятвами и не платил им денег, разрешая предаваться своим страстям в захваченных селениях. Когда настала весна это "войско" продвинулось к рубежам зачарованного леса где жила Мэриоара. Эстлейн снова свез ей ребенка, а она потребовала, чтобы он захватил замок Мортамос, несмотря на то, что Эстлейн рвался под Араг-Кайн, где его ждали объединенные дружины Гвартегиддов, Атталов и Кинкелмиков, а так же простой народ.
- Как я попаду туда, минуя заслон у Белых камней ? - нет, битвы не миновать, - говорил он ведьме. - Лучше дай мне снова твоё призрачное войско, я разметаю своих врагов как солому, и Мортамос сам упадет мне в руки.
- Нет, - отвергла его предложение Мэриоара. - Гвартегидды умышляют против меня, и я хочу, чтобы ты прежде истребил их. Выбери три десятка своих лучших людей и Каруг отведет тебя в замок.
Эстлейн с недоверием смотрел на ворона.
- Нельзя не признать, что он очень умен для простой птицы и наверняка знает прямую дорогу к Мортамосу, но как проникнуть за стены?
- Делай, что я сказала, остальное - моя забота, - отрезала ведьма.
И уснул Эстлейн и снилось ему, что он в своём лагере идет меж палаток и выкликает нужных ему воинов, а они выходят, почему-то обмазанные кровью и сажей, начинают подпрыгивать в грязи, нелепо размахивая руками и на его глазах превращаются в воронов. И ворвался в его сон Каруг и поднял стаю на крыло и помчались они быстрее ветра на северо-запад и прибыли в Мортамос когда луна начала бледнеть. И на каменные плиты замкового двора опустились уже корчащиеся и хрипло кричащие люди, а Эстлейн громовым голосом отдавал приказания. В ту ночь они сожгли замок дотла и убили всех, кто не успел сбежать, принеся тем самым в жертву ведьме двести сорок человек.
В то же время в лагерь под Араг-Кайном явился Старый Гунар верхом на лосе и заставил всех выступить к месту слияния Веаддари и Брайгса. За два дня они скорым маршем преодолели двести ордрагов и обрушились на разбойников Эстлейна, которые ожидали своего командира проводя время в пьянстве и разврате.
Перебив их всех, армия разделилась на десять больших отрядов и стала искать короля без земли. Старый Гунар присоединился к дружине Синдереда - старшего сына погибшего герцога и сказал ему, что останется с ним до конца.
Эстлейн же, петляя и заметая следы, вновь явился к ведьме и привез ей уже трех девочек. Он выпрашивал призрачную армию для взятия Араг-Кайна, но Мэриоара отправила его на поиски Синдереда Гвартегидда сказав, что корень зла в нем. И ещё сказала она, что понесла от сына Видмута и что ребенок обязательно будет мальчиком, которому подвластны гораздо большие силы, чем ей.
Едва отбыл Эстлейн со своими приспешниками в направлении продвижения королевской дружины, как к жилищу ведьмы подступили два человека. Они ехали на лосе и прикрывались сетью сплетенной из магических трав, что собрал Старый Гунар на склонах Руднумрегских гор. Войдя в жилище ведьмы они убили её, ни слова не говоря и сожгли тело на костре, куда покидали все колдовские вещи. Упавший с неба Каруг оцарапал клювом щёку принца и был брошен им в огонь железной рукавицей, но щека начала чернеть прямо на глазах, а Охотник, скорбно покачав головой, отказался дать противоядие.
- Твой род повинен в этой войне. Эстлейн сам выбрал свою судьбу, но за тебя выбор сделал отец. Кроме тебя не осталось больше живых потомков - в замке погибли твой младший брат и твоя жена. Сегодня умрешь ты и я обуздаю зло, творящееся на землях Кийнарта.
Синдеред открыл рот, чтобы проклясть стража Кийнарта, но Гунар толкнул его в пламя и слушал его вопли боли, пока у башни не обрушилась крыша, похоронив под собою кости ведьмы, ворона и последнего потомка рода Гвартегиддов.
Тогда на рассвете оживил Гунар деревья, что были иссушены колдовской силой ведьмы и поставил их стражами этого места, а сам вернулся к погоне за Эстлейном, ибо знал, куда тот направит бег своего коня. С ним была цепь сиарров, что он нашел в вещах ведьмы и маленький прутик осины, который трепетал в его руках.
Сын Видмута же настиг в лесу дружину сына Беспалого и ночным нападением рассеял её.
Потом он объявил своим людям, что они отправятся к столице и через неделю возьмут Араг-Кайн и тогда все будет по-другому. Эстлейна не волновали их дикие крики, свидетельствующие о жажде крови, он равнодушно отнесся к укору Джалига, который не узнавал своего короля и боялся его, лишь по привычке спрятал золото в укромном месте.
Когда же вышли они к морскому роднику, что в пятистах фатомах пути от столицы, путь им преградил Гунар с одним из Кинкелмиков. И стояли друг напротив друга тридцать разбойников и шестьдесят воинов графа и Эстлейн, сойдя с коня, воткнул в землю кость, выкраденную им у ведьмы в свою последнюю ночь с ней, и расхохотался.
- Здравствуй, Гунар! Ты приехал поприветствовать своего нового короля? - смотри, люди на стенах ждут моего пришествия!
- Нет, сын Видмута, - ответил Гунар, тронув своего лося и выезжая вперед. - Я приехал, чтобы вернуть тебе одну вещь и убить тебя, - в руке его покачивалась выкованная сиаррами золотая цепь, которую Эстлейн безуспешно искал в жилище Мэриоары. Широко размахнувшись, охотник метнул её, и она сокрушила кость, торчащую в земле. Прах облачком поднялся к небу и призрачное войско растаяло. Эстлейн закричал от ярости.
- Ты! Как посмел ты нарушить мои планы? Ты же сам предсказал мне, что я буду королем!
- Ты и был король, - печально ответил Гунар. - Из трех корон, предлагавшихся тебе, ты выбрал венец мертвеца. Король мертвых, твой час настал.
Запели стрелы и дружинники графа Кинкелмика врубились черный отряд. Эстлейн пал, разрубленный топором Гунара, и охотник отнес его на руках под старый толстый вяз.
- Ты будешь лежать здесь и душа твоя успокоится. Это все, что я могу сделать для тебя.
Так погиб Эстлейн, сын Видмута, последний из древнего рода королей Кийнарта.