Будильник зазвонил ровно в шесть. Винни дотянулся до него, выключил и автоматически завел, скрипя пружиной. Держа будильник обеими лапами он уныло осмотрел его. Все правильно: тяжелый, настольный, под хрусталь, с золотистыми стрелками и циферблатом. Он тускло отсвечивал в сумрачной комнате. Винни поставил будильник обратно на тумбочку и нехотя повернулся на бок. Кровать глухо скрипнула, когда он сел, а потом встал.
Кофе и мед - горький, целебный, в преддверие зимы. Еще не совсем проснувшись Винни зацепился рукавом пижамы за турку и в очередной раз пролил остатки "жокея" на стол и плиту. Со стола закапало и попало на шлепанцы, тряпки под раковиной не оказалось и Винни глухо пробурчал себе под нос что-то вроде: "Пакость утренняя."
В 6;30 он запер квартиру и спустился вниз, привычно кутаясь в пальто. Дверь подъезда грохнула о косяк, как будто запечатывая пространство за спиной - впереди лежала пустынная улица - в такую рань еще никто не вставал. Винни вздохнул, закурил и зашагал к трамвайной остановке.
В трамвае кроме него сидели еще двое: какие-то грузчики ночной смены. Винни сел на жесткое сиденье, пододвинул ноги к поближе к батарее и стал смотреть в замызганное окно на широкий проспект. Ехать надо было долго. В этой части города он все еще чувствовал себя чужим. На голой площади вызывающе сверкало вывеской казино. Кондуктор раздраженным голосом объявляла остановки на которых почти никто не входил и не выходил.
У Речпорта Винни закурил вторую и облокотился о перила. Парома еще не было - он смутной громадой вырисовывался в легкой туманной дымке где-то на середине реки. Винни затянулся, рассматривая охранников, уборщиц и сторожей, молча стоявших на причале. Многие тоже курили, пряча сигареты в ладони от налетающего с реки пронизывающего ветерка. Грохоча прицепом, на причал сполз самосвал и застыл, урча и содрогаясь бортами. Запахло соляркой и Винни сморщил нос, продолжая наблюдать за приближающимся паромом и краем глаза - за обстановкой вокруг. Подъехали еще два автомобиля и устроились рядом, заняв все пространство пристани. Стало совсем светло, но солнце не спешило показываться, Винни подумал что сегодня вполне может пойти снег.
На пароме уже принявший утреннюю дозу Врунгель попытался угостить его табаком. Винни отказался.
- чего так долго? - спросил он. - Туман?
Врунгель сплюнул прямо в рубке.
- Ага. И нехватка рабочих рук. Тысяча чертей. - угрюмо сказал он покусывая мундштук трубки. - Нехватка рабочих рук, тысяча чертей ей в задницу.
- Что, Фукс опять на берегу загулял? - поинтересовался Винни, так как почувствовал себя обязанным поинтересоваться. - Как с погодой-то будет, а?
- Хреново с погодой, - ответил капитан смотря на противоположный берег. - Дождь, снег и холода в конце недели. Может, встанем на прикол до весны, начальство еще не решило как там с ледоколом...
Помолчали. Винни прикидывал, как он будет добираться к конторе в таком случае.
- А знаешь, - неожиданно сказал Врунгель резким движением выбивая потухшую трубку о штурвал. - Лома еще нету, чтоб он утоп.
- Что? - спросил Винни пару секунд спустя. Он действительно не понял.
- Нет Лома говорю. Пропал куда - то дурень безмозглый, тысяча чертей ему, - с сердцем сказал Врунгель и достал из кармана потертого бушлата большую фляжку. - Будешь?
Винни машинально протянул лапу.
В голове стало как-то пусто и смешно. И серо... он смотрел на машины и людей, что стояли у поручней, а потом на воду. Вода была уже зимняя - тяжелая и холодная, похожая на несъедобный кисель.
- А Фукс? - спросил он, потому что надо было что-то спросить.
- Что Фукс? - в участок Фукса забрали, первый он у них там подозреваемый. - буркнул Врунгель. - Один вот, как кашалот на этой галоше хожу. Эх, Беда моя...
Винни не понял, грустит ли капитан о своей яхте или о нерадивых помощниках и на всякий случай решил промолчать.
Когда он спускался из рубки, то обнаружил что его шатает. "Выпил же - лениво всплыло в мозгу. - что у него там - самогон? - даже мои опилки пробрало."
У лавки пряностей Винни неожиданно для себя встретил Ежика. Тот сидел прямо на декорированном порожке и с интересом рассматривал прохожих. Он благожелательно улыбался. Винни мрачно посмотрел на него.
- Все мотаешься туда сюда? Делом бы занялся. - сказал он, чувствуя глухое раздражение.
- А ты вытянулся и отощал, Винни. Не иначе взрослеешь. - Ежик почесал переносицу и давно немытые патлы. - Торгуешь, говорят?
- Торгую. - хмуро ответил Винни. Настроение окончательно испортилось.
- Медом наверное. - мечтательно сказал Ежик. - Медом теплым и душистым, янтарным...
- он подмигнул Винни. - Удача цепко держит тебя, матереешь, вытягиваешься. Глядишь, позабудешь как по лесу гулял, под нос напевая, воспаришь высоко- высоко...вон туда! - он указал лапой на небо.
- Не понимаю я тебя ей-же-ей. - озлобляясь сказал Винни. - все у тебя шуточки-прибауточки да намеки странные. В тумане накупался с утра небось, мозги отсырели. Пойду я пожалуй.
- Лучше сырая верхушка, чем сырая середина. - Ежик неторопливо достал самокрутку. - Сгниет - всему конец. Запустишь - высушишь - рассыпаться может. Крепче за удач удержись, дружище. - договаривал он уже Винни в спину. Потом глубоко вздохнул и отодвинулся в тень, как бы растворившись под навесом. Тихо щелкнула зажигалка.
Кратчайшей дорогой, стараясь не оглядываться на блестящие витрины, а потом обшарпанные стены складов Винни прошел к своей лавке. С ненавистью посмотрев на вывеску "Меды у Вениамина" он отпер простой навесной замок и положив его в карман вошел в дверь. Отключив истошно орущую сигнализацию (единственное, что может привлечь внимание к этому месту на несколько минут) и осмотрелся. Фляги с медом пылились под полками и в углах. Банки стоящие на полках ( с дурацкой этой этикеткой "Медов" и рисунком во весь рот улыбающегося медведя) тоже стоило бы протереть. Винни включил свет и подошел к прилавку. Он был липким от пролитого и небрежно стертого меда, медовухи и кое-чего покрепче, касса засижена мухами. Остатки вчерашнего обеда валялись в мусорном ведре. Винни отодвинул широкий помпезный стул - очень неуместный в такой обстановке и вытащил на свет ведро. Выбросил в него содержимое массивной и грязной пепельницы. Посмотрел на время. Было около одиннадцати. Ногой задвинув ведро на место, Винни уселся на стул и включил кассу. В этот момент в плафоне у левой стены перегорела лампочка. В лавке сразу стало сумрачно, банки с медом выглядели так, будто в них налили дегтя, а единственный рабочий плафон, привинченный точно по центру потолка тревожно мерцал. Когда с сухим шумом лампочка перегорела и там, Винни уставился в полумрак невидящим взором. "Выпить бы." - подумал он тоскливо и уперся лбом в столешницу.
Случайный прохожий сунулся было в дверь, но увидев в мутном свете, падающем из единственного окна такую картину, пожал плечами и пошел по своим делам.
Декабрь 2007
(Винни Пух, конечно, имеет отношение к Аллену Милку) И к нам тоже.