|
|
||
18 сентября 2061 года
Профессор Глюк - двоюродный брат матери. Люди они совершенно разные, и, может быть, поэтому дружны. Профессор в обществе матери, как он говорит, "отдыхает душой", и это
при том, что мать относится к нему как к человеку не то, чтобы недалекому,
скорее, как к несмышленому ребенку. Сам о себе он прямо
противоположного мнения, но, кажется, бессознательно он чувствует, что мать
права, и с ней ему не приходится играть роль, которую он играет в
обществе.
Вот и сейчас, он сидит у нас в гостиной. Решается моя
судьба. Я только что закончил мединститут, в который пошел по настоянию
дяди, которого поддержал отец. Мать была против, потому что де "достаточно
семье Глюков одного пожизненного несчастья". Вообще-то я хотел идти в
журналистику.
1 августа 2056 года
Зашел разговор с мамой о религиозности дяди.
Дядя
систематически ходит в церковь, не пропускает церковных праздников и пр. На
груди носит какой-то сверхдорогой нательный крест. Ругает меня за безразличие к
религии. Я, как культурный юноша, выслушиваю его. Мама, если находится тут же,
усмехается, и её усмешка решительно выводит дядю из себя. Он взрывается: "Ты...
ты... ты подумай, кем твой сын вырастет?!"- "Надеюсь, человеком" - говорит мама.
Дядя почему-то при этом непонятно впадает в депрессию, как будто мама обвинила
дядю в каком-то пороке.
Мама говорит о дяде: "Он приобщился к богу для того единственно, чтобы почувствовать, что ему всё дозволено"
И еще говорит, что
он циник до мозга костей. И добавляет: "как, впрочем, и все медики". Что значит
слово "циник" я не совсем понимаю. Мама говорит: "Поймёшь, когда повзрослеешь"
15
октября 2049 года
Принес домой двойку. Мама страдальчески смотрит на меня: "Весь в отца пошел" Папа говорит: "Напусти на него брата". Начинается. Поневоле начнёшь учиться, только бы не слушать его наставлений.
Дядя листает дневник и кривится. "Ты уже вполне взрослый юноша. И должен приобщаться к реальной жизни. И если тебе безразлична фамилия Петровых, то мне не безразлична фамилия Глюков. В чем смысл общественной системы, в которой мы живем? В том, что ею открываются для человека со способностями неограниченные возможности. Наше время - это время индивидуальностей, время героев. В чем смысл современного социального устройства? В том, что есть люди, которые управляют, и есть люди, которыми управляют, есть Люди, и есть Марионетки. И ты можешь быть Человеком, если в тебе есть тщеславие и уважение к себе, либо Марионеткой, которая сама себя не понимает. Это - дело выбора. Так вот вопрос: кем ты хочешь стать, когда вырастешь и встанешь на взрослый жизненный путь?" Я молчу. Сказать, что мне всё равно - это лекций на весь оставшийся вечер не оберешься. Сказать, что хочу быть Человеком, это опять
"всё", потому что по моей учебе этого не скажешь. Поэтому я молчу. Дядя
моё молчание истолковывает по-своему: "Вот видишь, тебе самому стыдно. Нужно
уважать себя, нужно прилагать все возможные усилия"... "Опять эти усилия, когда
же тогда жить?" - думаю я. Между тем, дядя продолжает меня поучать:
"Прежде всего ты видишь, как живут Люди, и как живут Марионетки. Люди пользуются
всеми жизненными благами, Марионетки же доедают остатки с их стола. Неужели же
мой племянник, в котором течет кровь Глюков, опустится до того, что предпочтет
объедки?!" -"Ага - думаю я. - Была охота, как все эти "Люди", лезть их
кожи вон для того, чтобы светиться на экранах и копить собственность, а
потом в 50 лет превратиться в развалину, которая бродит среди золота, которое
уже ничем им помочь не может. Спасибо большое." Дядя, между тем,
продолжает:
"Но самое важное, самое существенное не то, что Люди обладают
материальными средствами, а то, что они являются хозяевами жизни. Я тебе об этом говорил, но вижу, что до тебя не доходит, а это - основная, ключевая формула жизни, в соответствии с которой человек становится Человеком, либо превращается в Марионетку. Что значит "Человек"? Это творец, это - изобретатель, это - высочайшие достижения ума человеческого. И тем, что наше общество предлагает ему развивать его высочайшие человеческие потенции, его ни с чем не сравнимая заслуга. Но быть изобретателем, профессионалом высочайшего класса - это
только половина дела. Вторая половина заключается в том, чтобы общество
изобретение признало. А что для этого нужно? Для этого изобретение нужно
продать. Но для того, чтобы продать изобретение, нужно, чтобы в нём существовала
потребность. А если её нет? И вот тут мы имеем дело со вторым ключевым свойством
нашей социальной системы: если потребности нет, она должна быть создана. А
создание потребности - это такой же творческий акт, как и собственно
изобретение. Что такое Марионетки? - это всё люди, которые характеризуются
потребностями, которыми они в реальности, как правило, не обладают, но
относительно которых они думают, что это и есть их самые насущные, самые
неотложные потребности. Т.о., что такое наше общество? Это - нескончаемая
научно-техническая и технологическая гонка, средством которой являются
обусловленные и формируемые ею у Манипуляторов потребностей. Потребности
Манипуляторов создают рынок для материализованных научных, технических,
технологических достижений" И дальше дядя и пошел, и пошел всё в том же духе.
Наконец, мама не выдержала экзекуции и сказала дяде: "Паша, он уже всё понял.
Ведь ты понял, правда?" Я уже давно не слушал дядю, у меня только гудела голова
от его слов "бум, .. бум...". "Нет, ничего он не понял,- вздохнул дядя,- я же
по его виду вижу: ждет - не дождется, пока я перестану говорить. Ведь так,
Сеня?" Я бессмысленно кивнул, потому что чувствовал, что еще одно слово с
его стороны, и у меня лопнет голова. "Ну, вот видишь, вот видишь" - сказал дядя
и безнадежно махнул рукой.
21
февраля 2062 г
Дядя работает директором закрытого
НИИ, получить доступ в который очень сложно. А когда получаешь, наконец, доступ,
подписываешь такие бумаги о неразглашении, что думаешь, что лучше бы я и на
пушечный выстрел не подходил к институту. Вот тебе и дядя. Недаром мама не хотела, чтобы я шел к нему
работать. А всё он: де мы - Глюки, и всё такое прочее. Хотя вообще-то я Петров,
а не Глюк. То есть я только по маме Глюк, а по отцу всё-таки Петров, и дядя
всегда этак с сомнением относился к этой моей второй, петровой части: мол, нет у
Петровых тщеславия, ничего им не нужно.
Сегодня дядя сказал, что я, наконец, получил доступ. Предложил мне пройтись с ним, и когда мы с ним гуляли, сказал такую фразу: "Природа глупа. Человек является частью природы, и поэтому он тоже глуп". Я подумал: "К чему он это сказал?" И посмотрел на дядю. "Тебя ожидают неожиданности. И когда ты будешь сталкиваться с ними, вспоминай эти слова. Они тебе помогут" У меня невольно мороз по коже прошел.
27 февраля 2061 г.
23 февраля в сопровождении дяди я отправился в институт.
Институт занимает громадную площадь, которая обнесена высоченным забором, точно метра
в четыре, если не выше, с колючей проволокой поверху. Но когда я еще увидел и часовых на вышках, мне совсем нехорошо стало, и ноги сами собой хотели развернуть меня назад. Да это почище, чем тюрьма.
Тем не менее, мы подошли к подслеповатому окну, из которого я получил пропуск, и мы с
дядей вошли внутрь. Я увидел огромное здание, перед фасадом которого установлен памятник в виде мужчины, держащего на поводке собаку с двумя головами. На
пьедестале памятника надпись: Демихов Дмитрий Петрович.
Дядя отправил меня
оформляться и сказал, что после оформления я могу идти домой, а работать начну
завтра.
26 апреля 2061 г
А это здорово затягивает!
Просто не оторвешься. Я почти днюю и ночую в лаборатории. И я начал
понимать слова дяди: "Природа глупа. Человек является частью природы, и поэтому
он тоже глуп" Потому что когда я подумаю, к чему работы института могут
привести, мной овладевает ужас перед тем будущим, которое ожидает человеческую
цивилизацию. Но я уже не могу
остановиться: и природа глупа, и человек глуп, и миром правит необходимость -
необходимость глупости. Потому что глупость настолько интересна, что от неё
невозможно оторваться. И я уже не то, чтобы себя обманываю для того, чтобы иметь возможность заниматься этим; я просто об этом не думаю.
14
марта 2061 г.
После оформления я отправился домой, а на следующий день уже самостоятельно отправился на работу. Дядя должен был представить меня коллегам из лаборатории насекомых, куда я определен, хотя мне это и не очень нравится: я всё-таки не биолог. Дядя только усмехнулся: "Зато ты хирург". И добавил: "На насекомых тренироваться будешь". Я счел его слова за издевку и очень на него разозлился, хотя, как оказалось впоследствии, напрасно.
Дядя уже куда-то уехал, и мне пришлось его дожидаться. От нечего делать, я
вышел из здания и углубился в институтскую рощу. Роща была не
ухоженная, довольно заросшая, и это меня озадачило: всё-таки НИИ, да еще
закрытый, кажется, что в нём во всём должен быть порядок. Между тем,
я вышел на лужайку, и когда очнулся от грез непонимания, обнаружил перед собой
лошадь... с кошачьей головой. Голова была явно кошачьей, если судить по
ласковому выражению морды, однако размер её был соразмерен с размерами с
лошади. Кажется, я даже не удивился, как будто ожидал увидеть нечто подобное.
Не зная, чего ожидать от этого существа, я поскорее возвратился в корпус,
а про себя зарекся заходить в эту рощу: мало ли какое существо я в ней еще
встречу и как оно ко мне отнесется.
Наконец, появился дядя и повел меня в лабораторию, которую я уже заранее ненавидел: спрашивается: что я буду в ней делать? И это чувство еще обострилось, когда дядя сказал: "Никуда не лезь. Делай то, что тебе скажут, и поменьше расспрашивай, это раздражает профессионалов. Просто присматривайся, постепенно поймешь, что к чему и в чем заключается твоё место в лаборатории".
Лаборатория насекомых оказалась на третьем этаже. Дядя открыл дверь, и мы оказались в довольно большой комнате, в которой витал набор специфических медицинских запахов. Человек пять
мужского пола возились с чем-то на своих рабочих местах, а нас встретил мужчина средних лет,
как оказалось, начальник лаборатории: "Вот, Петрович, привел тебе Петрова"- скаламбурил дядя. Они пожали друг другу руки. "Хирург?"- спросил меня Петрович. Я неуверенно кивнул. Петрович кисло посмотрел на меня:,
заметив: "Какой-то он квелый". "Это у него от смущения" - отшутился дядя.
"Посмотрим, посмотрим- неуверенно сказал "Петрович". И тут я узнаю, что я принят в лабораторию с испытательным сроком на три месяца.
Значит, не доверяют. Я воспринял это обстоятельство как оскорбление. Между
тем "Петрович", оказавшийся Витольдом Петровичем, позвал сотрудников и
представил нас друг другу. "Ну, вы тут разбирайтесь" - сказал дядя и ушел.
Петрович, между тем, продолжал вздыхать: "Просил же нормального хирурга, а дали
выпускника". Я сказал: "Вы тоже когда то были выпускником" Это Петровича
не утешило.
Продолжая вздыхать, он отвел меня к моему рабочему месту. Кто-то из присутствующих заметил:
"Петрович, дай ему мух, пусть потренируется для начала." - "И что он с ними будет делать?" - "Да мало ли что: можно отрезать голову и запаять сосуды так, чтобы муха жила без головы, пока питательных веществ хватит, можно крылья одной мухи вживить другой. Да мало ли что." Крыша у меня начала ехать: я никак не мог понять, шутят они или говорят серьёзно.
"Ну, если так, бери над ним шефство, посмотрим, чего он стоит." - "Или не стоит" - раздался еще один голос.
Строят из себя что-то, как будто сами на моём месте не были. "Где ваши
мухи?"- сказал я. "Пойди в кладовую, к Насте, Петрович, выпиши ему заявку
на vww3,
50 штук"- сказал мой
новоявленный шеф. Зовут его Иван Фарада. Мухи оказались
нереально большими, я таких в жизни своей не встречал. Когда они у меня
оказались на столе, ко мне подошел Фарада: "У тебя неделя
срока: отрезать у мухи голову и запаять сосуды, и чтобы муха продолжала
бегать и тупо летать. Все справочники - на полке, вопросы - ко мне, но
когда сам на них ответить уже совсем не можешь. Оценки за работу такие: чем
меньше мух угробишь, тем выше оценка. Не справишься с заданием - неуд. Но в зад
тебя никто не толкает: ты должен уложиться в срок, и только. А теперь совет:
прежде, чем что-то делать практически, сделай всё теоретически. Разрисуй всё для
себя. Атласы мух в шкафу и в компьютере, компьютер у тебя есть,
микроскоп есть, что понадобится из инструмента - выписывай. Основное,
ничего не делай вслепую. Как говорится, десять раз отмерь, прежде чем резать.
Учти, мухи дорогие."
30 марта 2061 г.
Задание Фарады я выполнил. Кажется, этого никто не ожидал. Отношение ко мне начало меняться. Даже Петрович подошел, посмотрел на уже сутки живущую муху и заметил: "Ну, прыгает, и что?" И ушел. Фарада сказал: "Годится. Теперь посмотрим, случайно это у тебя получилось, или нет. Неделя срока, пять мух. Совет: припомни все действия, которые дали положительный результат и выпиши их, и припомни все неудачные действия, и тоже опиши. И чтобы всё это было у тебя перед глазами. Сама по себе операция ничего не стоит, она делается в течение десяти минут, плюс подготовка к ней,
при всей неумелости, полчаса, ну, пусть час. Основное, помни: у тебя должны быть все твои действия уже готовыми в голове. Вначале ты узнаешь, что делать, по возможности, экономно, затем в воображении ты производишь все действия до такой степени, чтобы они совершались автоматически, и только после этого переходишь к операции с объектом".
Я уже успел оценить пользу от советов Фарады. Правда, больше всего труда у меня потребовало именно составление алгоритма операции. Это уже было прохождение известного пути, каждый шаг которого
теперь я должен был фиксировать. И я решил в этом отношении рискнуть. Я всё внимание сосредоточил на каждом отдельном этапе операции, в результате чего угробил 19 мух, но зато благодаря выработанному мной стереотипу я получил возможность оперировать муху меньше, чем за десять минут. Когда я показал, как я это делаю, Фарада позвал Петровича: "Переводи его в ассистенты. Работы навалом, задыхаемся." И т.о. три месяца испытаний я прошел за две недели и оказался зачислен на постоянную должность "младшего помощника главного подметайлы"
Узнав о произошедшем, дядя, довольный, пожал мне руку: "Чувствуется, чувствуется порода Глюков"
|