Возвращение дождя...

Экологические заметки.

Я завидую нашим предкам. В особенности тем, кто жил до экологической катастрофы, происходящей сегодня в России.

Они застали чистые, а незамутненные реки, в которых по ночам точными выкопирками отражалось звездное небо , а не ядовитые радуги нефтепродуктов .

Они видели неокисленные леса, где листья желтели не в середине лета, а разгорались буйством красок лишь по осени. Когда один раз в году становилась прекрасной даже осина,это оболганное и страдающее ботаническое существо, а листья дуба были так красны, что казалось будто он своими корнями достигает раскаленного центра земли.

Посмотрите на дубы среднерусские сегодня! Бледная немощь листвы по осени, и до середины зимы скрежетание их на ветру. Лист на каждом дереве не отвалится и красиво не спланирует нам под ноги до тех пор, пока не созреет молодая почка для продолжения жизни в следующем году.

Пылью, выхлопными газами с тяжелыми металлами, кислотными дождями, гниющими свалками. Главную на земле химическую реакцию- фотосинтез не обманешь, не улестишь заверениями о защите климата на государственном уровне.

Каждая больной лист, оставшийся до середины зимы на дереве- а теперь это повсеместное явление- немо взывает о неблагополучии в природе. Это не лист обледенелый жестянно гремит на ветру до рождества. Это гудит колокол катастрофы.

Увы, не нам достались лучшие по красоте закаты и рассветы, ослепительные грозы и радуги, на которые упруго , без единой морщинки было натянуто небо после дождя,

и тот бодрящий озоном воздух, очищенный жгучими молниями.

Теперь они длинные, вялые, как в замедленном кино. Уже нет того дерзкого и отважного выброса блестящих клинков свойственных лишь мушкетерскому бою.

В радугах наших дней, уже нет семи традиционных цветов. Их стало шесть. В разноцветной тесемке много красного цвета и почти нет фиолетового. Не та атмосфера- короткие лучи уже просто вязнут в ней.

В небе горят на солнце дюралевые крестики реактивных самолетов. Расставшись с собственным звуком, они бинтуют небо длинными реверсивными следами. Белые вспухающие полосы напоминают временами рубцы от плети... Ежесекундно в небе над планетой, выжигая кислород, находятся тысячи самолетов. Тревожное небо. А внизу над речной осокой зависли вертолетики голубых стрекоз. Потрескивают как электрический разряд слюдяные крылья, преломлен в воде тростник, из-под воды показывают кулачки водянные лилии. Как ужится им в этом мире?

И соловьи в кущах весенних поют по-другому. Раньше молодежь кипятком любовным обдавало при их пении, а теперь соловей зазря поет, не выщекатывает трелями своими новые свадьбы.

Просто в деревнях, где соловьи поют наиболее чувствительно, их слушать почти некому. Одни жирные лопухи, развесили уши. Какой толк их щекотать! Ныне российские деревушки не живут, а горюнятся... Телефона и электричества часто нет.

Раньше лесами и болотами пробирались к деревням столбы- землемеры с проводами, гудели, как гитарные деки, рассказывая о пройденном пути. Ныне охотники за металлом срезали провода. А без струн гитары не поют.

Осенью, когда с полей остриженных под ноль, заползают в деревни рыжие от стерни туманы, и начинаются бесконечные и злые, тоски и одиночества дожди, дома-деревяшки разбухают от сырости, и светятся в ночи, будто куча гнилушек, а зимой, как волчие глаза.

И всю долгую зиму баюкают метели провинциальную Россию часто меняя снежные пеленки. Но только здесь еще встречаются люди до краев наполненные добром.

Даже лягушки исчезают. Прежде в каждой луже по весне открывался лягушачий притон, а блаженный ор разносился на километры... Теперь поселится в луже пара лягушек, пройдет дождь, смоет с полей удобрения, осядет желтой каймой кислотные испарения воздуха, и потеряет жизнь в луже всякий оптимиз.

На Земле уже давно нет нормальных дождей. С неба льется некий раствор, от которого не растут ни грибы, ни люди, и выпадает волос даже у диких зверей. Дикие российские лисы, знаменитые чернобурки кашляют и дохнут по захламленным лесам, а снежную рубашку зайца-беляка, сбитого с толку потеплением климата почти и не встретишь.

Большинство речек уже загублено и превращено в сточные канавы. Хоть отменяй их прежние красивые названия типа "Серебрянки", "Журавки" или "Шмелевки" и переименовывай в сплошные "Гнилушки" и "Поганки". Помнит ли кто имя человека, всласть напившегося из этих речек. Их самого драгоценного в мире сосуда- собственных, ковшиком сложенных ладоней.

О! На Волге раньше говорят как было:

В пору нереста рыбы не звонили колокола по всей Волге, а ледоход был слышен в каждом селе и городе. Голубые, алмазной огранки льдины, высотой в дом, вставали в воде на цыпочки, и со скрежетом обрушиваясь в толчее, производили грохот на многие километры...

Волга -- родовая пуповина отечества, ею вскормлены многие народы России и она река-однолюбка, потому что в отличии от других великих рек мира протекает по территории только одной страны.

Раньше захочет мужик напится из речки- скинет на берегу шапку, бросит рядом армяк и забредет в воду. Выходит обратно- сапоги полны рыбы, в шапке куропатка притаилась, а под пиджаком- заяц спрятался.

Помните песню про Волгу на стихи Л. Ошанина.

Сказала мать:"Бывает все сынок!

Быть может ты устанешь от дорог

Когда прийдешь домой в конце пути

свои ладони в Волгу опусти.

Сегодня Волга не снимает усталость. Она тихо плещется у грязной кромки берега , всхлипывает, как обиженный ребенок, и набегая на ладони человека, сама просится к нему, всемогущему властелину на руки, умоляя защитить ее.

К семи смертным грехам человека добавился еще -- один на всех уже Вселенский грех - агрессивное воздействие на планету.